- Дерри мертв?
      - Нет. Но вы сами пожелаете ему смерти, если не будете сотрудничать с нами.
      - Ты угрожаешь нам смертью Дерри? - прошипел Келсон.
      Ридон усмехнулся, холодно, угрожающе.
      - Да нет, мой юный друг. Мы знаем, что у вас есть пленники, представляющие для нас большой интерес. Мой король Венсит хочет предложить сделку: ваш Дерри, живой и невредимый, в обмен на наших людей.
      - А я и не знал, что у нас есть пленники из Торента, - нахмурился Келсон. - О ком ты говоришь, Ридон?
      - Разве я сказал, что они из Торента? О, простите мою неточность. Пленники эти - графиня Марли и ее сын лорд Брендан. Граф Бран хочет получить свою семью.
      Глаза Моргана расширились, сердце подскочило чуть ли не до горла. Он ощущал удивление Келсона, знал, что молодой король поражен этим предложением, но он также знал, что решение может принять только сам король, несмотря на заинтересованность и вмешательство Моргана. Торговли не могло быть. Морган был уверен в этом. Но не мог же он сам подписать смертный приговор Дерри. Юный лорд заслуживал лучшего, хотя Морган не мог сейчас помочь ему.
      Ладонь Моргана стиснула медальон. Пальцы побелели от напряжения, но его суровый взгляд был устремлен на Ридона.
      Келсон заерзал в седле и после минутного молчания вновь повернулся к Ридону. Арлиан молчал. Он, несомненно, тоже ждал решения Келсона, хотя и знал, каким оно будет.
      - Вы предлагаете сделку? - осторожно начал Келсон. - Но как мы можем быть уверены, что Дерри жив и невредим, в чем вы хотите нас убедить.
      Ридон отвесил елейный поклон и, повернувшись к своей свите, махнул рукой. Тотчас же закутанный в черное человек, которого Морган принял за монаха, отделился от группы и медленно поехал к ним. Он откинул черный капюшон на плечи. Не доезжая нескольких ярдов до Лайонелла и Ридона, он остановился. Глаза его встретились с глазами Моргана, но он не сказал ничего. Сомнений не было - это был Син лорд Дерри.
      Келсон твердо взглянул на Лайонелла и Ридона, а затем тронул лошадь и решительно поехал между ними по направлению к Дерри.
      Дерри посмотрел на своего короля. Лицо его было совсем белым, а руки крепко привязаны к луке седла. Дерри знал, какова ставка в этой игре, и знал, каково будет решение короля. Сердце Келсона рванулось из груди.
      - Ты действительно Дерри? - спросил он.
      - Увы, боюсь, что да, сэр. Я... меня схватили сразу же после того, как я узнал о предательстве Брана, я не мог вас предупредить. Мне очень жаль.
      - Я знаю, - прошептал Келсон. Он слегка коснулся руки Дерри, и снова выпрямился в седле. Лицо его было бледным, но голос тверд. - Прости меня, Дерри, но я уверен, что ты поймешь мое решение. Я не могу позволить, чтобы невинные женщина и ребенок использовались, как пешки в грязной игре, - он взглянул в лицо Ридона. - Милорд, можешь сказать своему хозяину, что сделка не состоится. Леди Риченда и ее сын действительно у нас, они в безопасности, и я не выдам ее вам ни при каких обстоятельствах. Они возмущены предательством графа, и я не могу позволить им отдаться в руки врага даже в обмен на жизнь моего приближенного, к которому я питаю самые лучшие чувства.
      Дерри улыбнулся королю - смело и открыто, потом опустил голову. Ридон медленно кивнул.
      - Я ждал такого ответа, милорд. Я понимаю. Но не могу обещать, что мой король не будет разгневан и не будет искать мести. Он не привык нарушать обещания, которые дает тем, кто хорошо служит ему. Вам придется дорого заплатить за свое решение.
      - Я готов к этому.
      - Ну что ж.
      Ридон поклонился, пришпорил лошадь и поскакал вместе с Лайонеллом, кивнув Дерри, чтобы тот возвращался с ними. Дерри бросил последний взгляд на Моргана, а затем повиновался и поехал следом. Голова его была высоко поднята.
      У Моргана было очень тяжело на душе, так как он знал, что Дерри скачет навстречу смерти. Будучи не в силах более смотреть, он повернул лошадь и медленно поехал к своему лагерю. Келсон и Арлиан присоединились к нему. Как и Дерри, никто из них не оглядывался.
      Дункан Мак Лейн смотрел на троих всадников, возвращавшихся обратно. По их виду он понял, что переговоры не были успешными. Он знал, что всадник в черном был Дерри, так как разглядел его лицо в подзорную трубу, и теперь догадывался, о чем велись переговоры.
      Рядом с Дунканом сидел на лошади самодовольный лорд Торваль. Лицо молодого вельможи было спокойным, одежда сверкала в лучах солнца, руки неподвижно замерли на луке седла. Казалось, что он впал в транс. У Дункана даже создалось впечатление, что он не в своем уме: так мало он беспокоился о своей судьбе. Справа от Торваля возбужденный Варин нервно хватался за рукоять меча. Он был горяч и пылок, этот Варин, и походил на кота, который подстерегает мышь. Два всадника чуть позади Торваля делили свое внимание между пленником, которого они стерегли, и королем, возвращавшимся после переговоров. И только Дункан знал, что это еще не все.
      И вот это случилось.
      Возвращающиеся всадники еще не доехали несколько десятков ярдов до своих передовых линий, как во вражеском стане вспыхнула бурная активность. В небо поднялись пятьдесят толстых столбов. Они были немедленно закреплены в специально подготовленных гнездах. Каждый столб имел перекладину, и с каждой перекладины свисала веревочная петля.
      Дункан привстал в стременах и приложил к глазу подзорную трубу. Он не смог удержать крик ужаса, когда увидел, что под каждой петлей встают сто пленников, одетые все в голубую и серебряную форму кассанцев.
      Над всем этим взвилось знамя - знамя Кассана, отца Дункана. И затем высокий седой человек в мантии, на которой вспыхивали в солнечных лучах вышитые алые розы и спящий лев, поднялся на помост под одной из петель. Когда ему накинули на шею веревку, Дункан ахнул - это был герцог Джаред. Солдаты медленно тянули веревку. Петля затягивалась на шее старика.
      Замерев от ужаса, Дункан смотрел, как петли накидывали на шеи сотен пленников, стоящих под перекладинами, - по сто пленников на каждый столб. Руки их были скручены за спиной. Дункан увидел, что Морган, Келсон и Арлиан остановились, оглянулись. Лошадь Келсона хрипела и вставала на дыбы, он с трудом справлялся с ней.
      И затем со стороны врага донесся радостный вопль, когда веревки были натянуты и ноги несчастных оторвались от земли.
      Со стороны армии Гвинеда раздался единый крик ярости и гнева. Этот крик потряс все вокруг, казалось, сама земля вторила ему.
      И тут случились одновременно три вещи.
      Варин со сдавленным криком выхватил меч и всадил его в бок улыбающегося лорда Торваля, опередив всего на мгновение Дункана, потрясенного ужасной смертью отца.
      Келсон с побелевшими губами хлестнул коня и поскакал к своим войскам, крича Варину и Дункану, чтобы они немедленно возвращались.
      Но Морган, после секундного колебания, повернул коня обратно и помчался вслед за удаляющимися Ридоном и Лайонеллом. В его руке сверкал меч.
      - Дерри! - кричал он на скаку.
      Его лицо стало серым от гнева. Позади него уже выступили первые ряды королевской армии, готовые к бою, но Морган не видел этого. Он скакал, выкрикивая имя своего друга.
      Дерри обернулся на крик Моргана и мгновенно оценил ситуацию: во вражеском стане болтаются на веревках повешенные; Ридон и Лайонелл, изо всех сил пришпоривая лошадей, мчатся к своему лагерю, а Морган скачет за ними с мечом в руке.
      Дерри осадил лошадь и полетел навстречу Моргану, стараясь скакать по кратчайшему расстоянию. Ридон и Лайонелл уже развернули лошадей и теперь скакали за ним. Их разделяло не более десяти ярдов, и они быстро настигали его. Лучники вкладывали стрелы в луки.
      Лайонелл пытался отсечь Дерри путь к бегству, но Морган был уже рядом с ним, бок о бок. Он бросил свою лошадь всей тяжестью на лошадь Лайонелла. Та споткнулась, оступилась и, когда Морган ударил ее сапогом, упала на землю. Лайонелл перекатился через голову. Морган полетел дальше, чтобы перехватить Ридона, а Лайонелл поднялся и подскочил к своей лошади. Град стрел обрушился на них. Стрелы без всякого вреда ударялись о шлемы и кольчуги Ридона и Моргана.
      Но лошади их не были защищены, и одна из стрел пронзила горло лошади Ридона. Та, захрипев, упала на колени. Ридон вскочил на ноги и побежал к Лайонеллу, уже вновь сидящему в седле. Он махал руками лучникам, чтобы те прекратили обстрел.
      И тут стрела вонзилась в спину Дерри, но Морган уже был рядом с ним. Лучники прекратили стрелять.
      Морган подхватил безжизненное тело Дерри на свое седло и поскакал к своим.
      Ридон вскарабкался на лошадь позади Лайонелла, и они, позабыв о достоинстве, как безумные, стали пришпоривать лошадь, спеша к своему лагерю.
      Морган, изредка оглядываясь, видел Ридона, который выкрикивал проклятия и угрозы в его адрес. Доскакав до расположения своих войск, Морган опустил Дерри на землю.
      Солдаты были в страшном возбуждении. Люди стремились в бой, беспорядочно размахивая над головами сверкающими мечами, и боевыми топорами, их воинственные крики разносились далеко по долине. Келсон с помощью офицеров старался умерить общий пыл, но мало преуспел в этом. Крики становились все громче и громче. Пики и мечи сверкали в воздухе. Люди рвались в бой, чтобы отомстить за страшную смерть своих товарищей.
      - Спрячьте оружие, - кричал Келсон. - Спрячьте, приказываю вам! Неужели вы не понимаете? Он же хочет, чтобы мы атаковали. Спрячьте оружие, приказываю вам!
      Но шум стоял такой, что его слов никто не слышал. Когда ряды расступились, чтобы пропустить Моргана с его безжизненной ношей, левый фланг начал выдвигаться вперед. Офицеры не могли больше справиться с солдатами. Келсон, увидев это, сделал последнюю отчаянную попытку.
      Он пришпорил коня, привстал в стременах и, подняв голову, простер руки вверх. Воздух заколебался от запретных слов: прозвучало заклинание, которое слышал только ветер.
      Из пальцев Келсона полилось алое кровавое пламя и образовало барьер. Всадники, рвавшиеся вперед, пришли в смятение и ужас, их лошади обезумели от страха... Они испуганно пятились от магического огня.
      Во вражеских войсках никакого движения не было.
      Ридон, Лайонелл и их свита уже добрались до своих, но Келсон сейчас об этом не думал. Он вскинул руки и оглядел гордыми глазами Халданов своих солдат.
      Люди уже приходили в себя. Они успокаивали лошадей и возвращались на свои места в общем строю. Хаос медленно уступал место порядку. Постепенно все успокоились, и Келсон опустил руки вниз. Пламя исчезло, барьер растаял. И малиновое сияние, которое излучала вся его фигура, тоже растаяло. Король Гвинеда снова стал обычным человеком.
      В полном молчании Келсон собрал поводья в кулак и повернулся в сторону врага. Внимательные серые глаза запоминали все, каждую подробность ужасного зрелища.
      Затем, развернув коня, он поехал к своей армии, величественный и невозмутимый.
      В полной тишине он доехал до передовой линии, и тут раздался стук: кто-то начал бить мечом по щиту. Вскоре все подхватили этот бой, и грозная музыка стали загремела над армией.
      Под этот дробный гул Келсон въехал в свое расположение и поднял руку, прося тишины.
      Морган с удивлением смотрел на короля, восхищаясь его самообладанием, умением справиться с солдатами.
      - Он умер? - спокойно спросил Келсон.
      Морган покачал головой и попросил двух оруженосцев помочь ему.
      - Нет. Но он очень плох. Позовите Варина, капитан. Я думаю, его можно исцелить.
      - Морган, что ты думаешь об этом спектакле, который разыграл Венсит?
      Морган быстро переключился на животрепещущие проблемы и быстро ухватил самую суть королевского вопроса.
      - Он хотел, чтобы мы ввязались в битву, когда еще не готовы к ней, мой король. Однако я не уверен, что он и сам готов к бою.
      - Мне тоже так кажется, - кивнул Келсон. Он повернулся к Дункану: Как ты себя чувствуешь, отец Дункан?
      Дункан поднял голову, посмотрел на Келсона и медленно вздохнул. Меч его уже был вложен в ножны, но руки все еще обагряла кровь заложника, которого зарубили они с Варином. Он посмотрел на вражеские войска, на ряд виселиц, а затем, опустив голову на свои окровавленные руки, сказал:
      - Я... я убил заложника, сэр. Я не имел права этого делать. От меня нужно отобрать меч.
      - Нет, - торжественно заявил Келсон. - Ты и Варин избавили меня от необходимости сделать это собственноручно. Торваль все знал, когда ехал сюда. Он знал, что будет убит, если Венсит нарушит условия.
      - Все это не оправдывает меня, мой король, - горько усмехнулся Дункан.
      - Даже если и нет, это можно простить. Я...
      - Сэр! Венсит едет сюда, - внезапно крикнул кто-то.
      Келсон резко обернулся в седле, ожидая увидеть атаку вражеской армии.
      Но он увидел только горстку всадников, которые отделились от рядов своего войска: впереди знаменосец со знаменем Венсита - серебряный олень в черном круге, за ним Лайонелл и Ридон, рядом стройный человек, который не мог быть никем иным, как графом Браном Корисом, и сам Венсит.
      Всадники медленно ехали, направляясь к центру равнины. Келсон смотрел на них, сузив глаза.
      - Это западня, - прошептал Дункан, глядя ледяными глазами. - Они едут не для переговоров - они едут для предательства, вероломства. Не доверяй им, сэр.
      - Морган, а что ты скажешь? - спросил Келсон, не отрывая глаз от приближающегося Венсита.
      - Я согласен, им нельзя доверять. Но думаю, что нам нужно выслушать их, хотя у меня не больше причин любить Венсита и торентцев, чем у Дункана.
      - Хорошо, - кивнул Келсон. - Арлиан, ты поедешь со мной? Я очень ценю советы.
      - Хорошо, сэр.
      - А ты, Дункан? Я бы очень хотел, чтобы ты поехал, но приказывать тебе сейчас не хочу и не могу. Ты сможешь сохранять самообладание?
      - Я не подведу, мой король.
      - Тогда поехали с нами. Нигель, ты примешь командование в мое отсутствие.
      Келсон натянул поводья, взглянул налево, где юный барон держал его королевское знамя. Подъехав, Келсон с угрюмой улыбкой взял в руки древко. Барон замер на мгновение, а затем улыбнулся, легко и открыто, и помог закрепить знамя на седле Келсона.
      Раздались восторженные крики, когда ветерок развернул знамя и алый шелк со львом Гвинеда гордо заколыхался в воздухе. Король, Морган, Дункан и Арлиан поскакали на встречу со своим врагом - королем-Дерини.
      22
      - Так это ты Келсон Халдан, - голос Венсита был мягок, ровен, манеры самоуверенны, и Келсон сразу же возненавидел его. - Мне нравится, что мы можем культурно обсудить все проблемы, как двое взрослых людей, продолжал Венсит, с презрением оглядывая Келсона сверху вниз. - Или почти взрослых.
      Келсон не мог позволить себе горячности. Сдержав себя, он внимательно осмотрел Венсита с головы до пят. Его серые глаза фиксировали каждую деталь в стройном рыжеволосом человеке, которого все знали как короля Торента Венсита.
      Венсит сидел в седле уверенно, как будто родился на лошади. Его руки крепко держали бархатные поводья, украшенные золотом. Голову лошади украшало пурпурное перо. Она фыркнула, когда приблизился черный жеребец Келсона.
      Сам Венсит был одет в золото и пурпур, сверкая бесчисленными драгоценными камнями. Тяжелая золотая цепь висела у него на шее поверх бархатной накидки. Голову венчала корона, украшенная драгоценными камнями и жемчугом. На любом другом человеке все это выглядело бы смехотворно, но на Венсите производило впечатление.
      Бессознательно Келсон поддался гипнотизирующему облику Венсита, но заставил себя подавить эти чувства, выпрямиться в седле и гордо поднять голову.
      Он бегло взглянул на спутников Венсита - на хмурого Ридона, на елейного Лайонелла, на предателя Брана, который не желал встречаться глазами с королем, затем снова переключил внимание на Венсита. Он не содрогнулся, встретив взгляд колдуна, глаза его остались непроницаемыми.
      - Как я понял, вы считаете себя цивилизованным человеком, - осторожно сказал Келсон. - Но жестокое убийство сотен беспомощных пленников вовсе не свидетельствует о высокой степени цивилизации.
      - Вы правы, - согласился Венсит. - Я всего лишь хотел показать, как далеко могу зайти, если потребуется. Так что вам лучше внимательно рассмотреть мои предложения.
      - Предложения? - презрительно фыркнул Келсон. - Не думаете же вы, что я пойду на какую-нибудь сделку после той жестокости, бессмысленной жестокости, которую вы учинили? Вы что, принимаете меня за дурака?
      - О нет, не за дурака, - засмеялся Венсит. - Не так я глуп, чтобы недооценивать угрозу, которую вы представляете для меня. Но мне почти жаль, что вам предстоит умереть.
      - Ну, я пока еще жив, так что давайте обратимся к более реальным вещам. Что вы хотите сказать, Венсит? Время идет.
      Венсит, улыбнувшись, слегка поклонился в седле.
      - Скажите мне, как чувствует себя мой юный друг, лорд Дерри?
      - А как он должен себя чувствовать?
      Венсит прищелкнул языком и покачал головой в знак неодобрения.
      - Келсон, поразмышляй немного. Зачем мне было убивать Дерри? Я надеялся обменять его на семью лорда Брана. Клянусь, что лучники действовали без моего приказа и будут наказаны. Дерри жив?
      - Теперь это не твоя забота, - коротко ответил Келсон.
      - Значит, он жив. Это хорошо, - улыбнулся Венсит. Он бросил взгляд на свои перчатки и снова поднял его на Келсона. - Хорошо. А я пришел сюда сказать следующее: по-моему, нет необходимости в большой битве между нашими армиями. Зачем людям умирать из-за наших разногласий.
      Глаза Келсона недоверчиво сузились.
      - Что же ты предлагаешь взамен?
      - Личную битву, - ответил Венсит. - Или битву на групповом уровне: поединок магий со смертельным исходом. Дерини против Дерини: я, Ридон, Лайонелл и Бран против тебя и любых трех, кого ты выберешь. Полагаю, что это будут Морган, Дункан и, возможно, Нигель, но, конечно, ты сам выберешь, кого хочешь. В древние дни это называлось единоборством тайных сил.
      Келсон нахмурился, посмотрел на Моргана, Дункана, а затем на Арлиана.
      Ему вовсе не нравилась идея Венсита. Его пугало единоборство тайных сил. В этом кроется какая-то ловушка. Он должен ее разгадать.
      - В таком деле ты имеешь преимущества, Венсит. И ты, и твои помощники - тренированные Дерини, мы - нет. А кроме того, с таким человеком, как ты, рискованно вступать в единоборство.
      - О, ты подозреваешь меня в вероломстве? - спросил Венсит, изобразив улыбку. - Да, у тебя хорошие советчики. Однако мое предложение очень разумно. Ведь в большой битве погибнет цвет нации и с той, и с другой стороны. Какая польза нам от королевства, населенного стариками, женщинами и детьми?
      Келсон подозрительно посмотрел на Венсита.
      - Я не больше твоего хочу, чтобы мои лучшие люди погибли в битве. Исход этой битвы будут ощущать еще в течение многих поколений. Но я не могу доверять тебе, Венсит. Если я нанесу тебе поражение сейчас, кто может поручиться за следующую весну? Кто?
      Венсит запрокинул голову и рассмеялся. Его смех подхватили его спутники.
      Келсон почувствовал себя неуверенно, недоумевая, что же он сказал смешного. Он приготовился съязвить, когда Венсит прекратил смеяться и подъехал поближе.
      - Прости меня, король, но твоя наивность тронула меня. Я предложил поединок до смертельного исхода. А потому те, кто проиграет, вряд ли смогут угрожать победителям, разве что встанут из могил.
      Келсон нахмурился, так как слышал и не такое об этом могущественном колдуне из Торента. Только через некоторое время он смог сосредоточиться на словах Венсита: поединок до смертельного исхода.
      Его колебания, очевидно, не понравились Венситу, так как он помрачнел, подъехал поближе и положил руку на поводья лошади Келсона.
      - Могу сказать, что я очень нетерпеливый человек, Келсон. И не терплю, когда мои планы нарушаются. Если ты обдумываешь, как отклонить мое предложение, советую тебе выкинуть это из головы: в моих руках находятся еще тысячи твоих людей, и я могу придумать более мучительный способ лишить их жизни, чем повешение.
      - Что ты имеешь в виду? - спросил Келсон ледяным тоном.
      - Я имею в виду, что если ты не примешь мой вызов, то все виденное вами сегодня померкнет по сравнению с тем, что вы увидите. Если я не услышу твоего слова сейчас, то двести человек будут четвертованы у вас на глазах, а двести других будут живыми посажены на колья и обречены на медленную мучительную смерть. Так что если хочешь спасти этих людей, не откладывай решения.
      Лицо Келсона побледнело, когда Венсит описывал судьбу несчастных заложников. Он резко выдернул поводья из рук Венсита и посмотрел на Венсита так, словно хотел испепелить его взглядом.
      Колдун отъехал назад. Келсон чуть было не подался за ним, и только благодаря Моргану, который удержал его, остался на месте.
      Келсон гневно взглянул на Моргана, как бы приказывая тому выпустить его, но выражение лица Моргана заставило Келсона поколебаться. Глаза Моргана странно замерцали, когда он ответил на высокомерный взгляд Венсита.
      - Ты пытаешься заставить нас принять поспешное решение, - сказал он тихо. - Я хочу знать, почему. Почему для тебя так важно, чтобы мы приняли вызов на твоих условиях? - он помолчал. - Ты что-то задумал.
      Венсит надменно повернул голову, словно удивленный тем, что Морган осмелился прервать его разговор с Келсоном, презрительно поднял бровь и заговорил насмешливо:
      - Ты много знаешь о Дерини, Морган, открыто говоришь, что ты сам Дерини. Но если останешься жив, ты узнаешь, что есть древние кодексы чести, касающиеся нашего могущества, которые даже я не осмелюсь нарушить.
      Он повернулся к Келсону и продолжал:
      - Я предложил тебе поединок в соответствии со всеми законами, установленными кодексом Совета Камбера более двухсот лет назад. Кроме того, есть еще более древние законы, которым я тоже обязан подчиняться. Я просил и получил разрешение Совета Камбера вызвать тебя на поединок на тех условиях, которые изложил. На поединке будут присутствовать арбитры из Совета. Поэтому, уверяю вас, никакого вероломства в данном случае быть не может.
      Келсон нахмурился в недоумении.
      - Совет Кам...
      Арлиан впервые вступил в разговор, оборвав Келсона на полуслове.
      - Милорд, простите мое вмешательство, но Его Величество еще не готов ответить на ваш вызов. Вы должны понять, что ему нужно проконсультироваться со своими советниками, прежде чем дать окончательный ответ. Если он его примет, то жизнь и благополучие многих тысяч людей будут зависеть от талантов всего лишь четырех человек. Согласитесь, такого рода решения легко не принимаются.
      Венсит повернулся к Арлиану и взглянул на него так, как будто перед ним была низшая форма жизни.
      - Если король Гвинеда не может обойтись без совета своих подчиненных, епископ, то это его слабость, а не моя. Мое предупреждение остается в силе. Если я не получу ответа до вечера, две сотни человек будут четвертованы, а две сотни - живыми посажены на кол. И так будет продолжаться до тех пор, пока я не уничтожу всех пленников. А после этого я приму более серьезные меры. Смотрите, не доводите меня до этого.
      Венсит заставил свою лошадь попятиться на несколько шагов, а затем поднял ее на дыбы, повернул и помчался по направлению к своему лагерю.
      Его спутники немедленно последовали за ним, а озадаченный Келсон стоял и смотрел им вслед.
      Келсон был зол: на Арлиана - за то, что тот вмешался, на Моргана - за то, что тот спровоцировал Венсита, на себя - за свою нерешительность. Но он не решался заговорить до тех пор, пока они не вернулись в лагерь и не остановились у королевского шатра.
      Он дал указания ослабить посты, так как было ясно, что до завтрашнего утра нападения не будет, а затем пригласил троих, кто ездил с ним, войти в шатер.
      Сначала Келсон решил поговорить с епископом, но когда они вошли в палатку, то увидели, что там человек двенадцать собрались вокруг кровати, над которой склонился Варин. Он был весь в крови. Рядом стоял сын Нигеля, Конал.
      Там лежал Дерри.
      Глаза Дерри были закрыты, на полу валялись обломки стрелы.
      Конал был охвачен благоговейным трепетом, когда он смотрел на Варина, вытирающего полотенцем окровавленные руки.
      Когда вошли Келсон, Арлиан, Морган и Дункан, Варин был бледен и утомлен, но в глазах светилось торжество.
      - С ним все в порядке, сэр. Я удалил стрелу и исцелил рану. Но его все еще лихорадит от тяжелых испытаний, выпавших на его долю. Морган, он звал тебя. Может быть, посмотришь его?
      Морган быстро подошел к Дерри, опустился возле него на колено и положил руку на лоб юноши. При этом прикосновении глаза Дерри открылись. Он некоторое время смотрел в потолок, затем повернул голову и увидел Моргана. В его глазах мелькнул испуг.
      - Все хорошо, - прошептал Морган. - Теперь ты в безопасности.
      - Морган. Ты прав. Я...
      Он замолчал на мгновение, как будто вспомнил что-то ужасное, потом задрожал и отвернулся.
      Морган нахмурился, приложил пальцы к вискам, чтобы своим искусством успокоить его, но ощутил сопротивление, какого никогда прежде не встречал в Дерри.
      - Расслабься, Син. Худшее позади. Отдохни. Тебе будет лучше, если ты поспишь.
      - Нет! Не спать!
      Сама эта мысль привела Дерри в возбужденное состояние, и он замотал головой из стороны в сторону так яростно, что Морган с трудом сохранил контакт.
      В глазах Дерри светился животный страх, казалось, из них исчез разум, и Морган понял, что должен незамедлительно что-то сделать, в противном случае Дерри сожжет себя.
      Он сказал:
      - Успокойся, Дерри, не сопротивляйся мне! Все хорошо. Ты в безопасности. Дункан, помоги мне успокоить его!
      - Нет! Мне нельзя спать! Я не должен! - Дерри ухватился за край плаща Моргана и пытался подняться.
      Дункан схватил его за руки и не выпускал.
      - Пустите меня! Вы не понимаете... О Боже, помоги мне! Что мне делать?
      - Все хорошо, Син.
      - Нет. Вы не понимаете. Венсит...
      Глаза Дерри стали совсем безумными, он поднял голову и дико посмотрел в глаза Моргана. Его руки судорожно цеплялись за плащ Моргана, и Дункан не мог сладить с больным.
      - Морган, слушай! Говорят, что дьявола нет, но это неверно! Я его видел. У него рыжие волосы, и он зовет себя Венситом. Он лжет! Он дьявол! Он сделал меня... он сделал меня...
      - Потом, Дерри, - Морган покачал головой и заставил его снова лечь. Потом. Мы поговорим об этом позже. Сейчас ты слишком ослабел от ран и плена. Отдохни. Поговорим, когда ты проснешься и будешь чувствовать себя лучше. Я обещаю, что с тобой ничего не случится. Верь мне, Дерри.
      Морган говорил и говорил, все больше и больше овладевая слабеющей волей Дерри, вскоре юноша расслабился, лег на постель, глаза его закрылись, мышцы обмякли. Морган осторожно высвободил плащ из рук спящего, положил его поудобнее и поправил подушку.
      Конал, который все время был рядом, принес меховую накидку, и Морган укрыл неподвижное тело Дерри, немного постоял над ним, как бы желая удостовериться в крепости его сна, а затем они с Дунканом обменялись беспокойными взглядами.
      И только после этого Морган посмотрел на встревоженные лица окружающих.
      - Я думаю, все будет нормально, когда он отдохнет, сэр. Страшно даже подумать, через что прошел бедный мальчик.
      Глаза Моргана потемнели, взор его обратился куда-то вдаль и он пробормотал:
      - И да поможет Бог Венситу, когда я узнаю все.
      Он вздрогнул, поправил прядь волос, упавших на глаза, и вздохнул. Дункан, обеспокоенно глядя на Дерри, приблизился к Моргану.
      Келсон был очень взволнован. Переминаясь, он переводил взгляд с одного лица на другое.
      - Что же Венсит сделал с ним? - наконец тихо спросил он.
      Морган покачал головой.
      - Трудно сказать, мой король. Позднее я прозондирую его поглубже, но сейчас он слишком слаб и очень сопротивляется.
      - Ясно.
      Келсон несколько секунд стоял, глядя в пол, затем встрепенулся, поднял глаза. Все смотрели на него, и он внезапно вспомнил, какую тему предстоит сейчас обсуждать.
      - Ну что ж, господа. Для Дерри мы пока ничего сделать не можем, и, полагаю, можно перейти к главному вопросу. Я... - он посмотрел на Арлиана. - Епископ Арлиан, ты можешь рассказать нам о Совете Камбера...
      Арлиан выразительно покачал головой и многозначительно откашлялся, взглянув при этом на людей Варина, юного Конала, на нескольких стражников, и Келсон осекся на полуслове.
      Кивнув, Келсон подошел к Коналу и положил ему руку на плечо. Ему стало ясно, что Арлиан не хочет обсуждать это в присутствии посторонних.
      - Благодарю за помощь, кузен. Будь любезен, пошли ко мне своего отца и епископа Кардиеля, а сам можешь заняться своими делами. А вас, господа, - обратился он к людям Варина и стражникам, - прошу вернуться на свои посты. Благодарю за помощь и усердие.
      Конал и остальные поклонились и вышли из палатки. Варин смотрел им вслед... Было видно, что он неловко чувствует себя и готов последовать за остальными.
      - Мне кажется, я тоже должен уйти, потому что ваша беседа не для посторонних ушей. Я могу уйти, если хотите, я не обижусь, - поспешно сказал он.
      Келсон посмотрел на Арлиана, и тот покачал головой.
      - Нет, ты имеешь полное право остаться, Варин. Мы ведь вызвали даже Кардиеля, а он еще меньше Дерини, чем ты. Келсон, если не возражаешь, то я дождусь прихода Кардиеля и Нигеля, чтобы не повторять десять раз одно и то же.
      - Конечно.
      Келсон придвинул кресло, отстегнул плащ и бросил его на спинку, а сам сел, устало вытянув свои длинные ноги.
      Морган и Дункан сели на стулья справа от него.
      Морган снял меч и положил его на пол, к ногам. Дункан, подумав, сделал то же самое, а затем подвинул свой стул, чтобы освободить место Варину, который уселся на подушку около центрального шеста.
      Арлиан стоял, смотрел под ноги и делал вид, что поглощен разглядыванием замысловатого узора на ковре. Он даже не взглянул на вошедших Нигеля и Кардиеля, и Келсон указал им на места слева от себя.