- Надеюсь, ты не будешь обвинять себя в предательстве Брана Кориса? тихо поинтересовался Морган. - Я уже выслушал Дункана, который утверждает, что всего этого не случилось бы, будь он рядом с отцом в Ренгарте.
      Келсон опустил глаза и стал задумчиво рассматривать царапину на своем сапоге.
      - Нет, - он помолчал. - Жена Брана и его наследник сейчас в Джассе. Ты знаешь об этом?
      - Я не удивлен. Они ищут здесь убежища?
      Келсон пожал плечами.
      - Думаю, да. Сейчас здесь много женщин и детей. Поместья Брана недалеко отсюда, но он решил, что здесь, в Джассе, его семья будет в большей безопасности. По-моему, он не собирался стать предателем. Мне хотелось бы думать, что он не замышлял этого заранее.
      - Я тоже сомневаюсь, что это был заранее обдуманный шаг, - согласился Морган. - Ни один человек не пошлет свою жену и детей в руки тех, кого собирается предать.
      - Но все же я не исключаю такую возможность, - пробормотал Келсон. Я должен знать точно, думал он о предательстве или нет. Всем известно, что Брана многие ненавидели. Мне не следовало посылать его одного так близко к границе.
      - А я уж было решил, что ты не собираешься обвинять себя, усмехнулся Морган. - Впрочем, если бы это тебя утешило, я бы тоже обвинил себя, Келсон. Нельзя же все время быть правым.
      - Я должен быть предвидеть, - повторил упрямо Келсон. - Это мой долг.
      Морган вздохнул и с неприязнью посмотрел на генералов, которые все еще спорили. Ему хотелось переменить тему разговора.
      - Ты упомянул о семье Брана. Как, по-твоему, его сын тоже доставит нам неприятности?
      Келсон сардонически фыркнул.
      - Юный Брендан? Вряд ли. Ему всего три или четыре года, - он нахмурился, глядя на пляшущее в камине пламя. - Мне очень не хочется сообщать об этом графине. Насколько я знаю, она и вся ее семья всегда были преданы королю. Мне будет трудно сказать ей, что ее муж предатель.
      - Хочешь, это сделаю я?
      Келсон показал головой.
      - Нет, это моя обязанность. Ты иди к генералам. А кроме того, у меня есть опыт общения с женщинами, когда они в истерике, если, конечно, дело дойдет до этого. Ты же помнишь мою мать?
      Морган улыбнулся, вспомнив королеву Джехану, которая сейчас живет в монастыре в самом сердце Гвинеда и борется со своей душой Дерини. Да, у Келсона богатый опыт общения с такими женщинами. Морган не сомневался, что Келсон великолепно справится со своей задачей без его помощи.
      - Хорошо, мой принц, - поклонился Морган. - Мы с Нигелем примем нужные решения и через час отошлем всех спать. Если понадобится твое вмешательство, я отправлю к тебе посыльного.
      Келсон кивнул, довольный, что ему представилась возможность уйти отсюда, не говоря никому ни слова, и повернулся к двери.
      Когда он вышел, Дункан отошел от окна и, переглянувшись с Морганом, тоже направился к выходу. Морган смотрел ему вслед, не останавливая его, так как знал, что его друг сейчас нуждается в одиночестве, а затем, вздохнув, подошел к столу и занял там место, откуда мог все видеть и слышать. В карту уже были внесены поправки, так как с изменой Брана обстановка существенно изменилась. Кроме того, с уничтожением армии герцога Джареда долины между Джассой и Кардосой были теперь пусты.
      Далеко на севере ярко-оранжевые метки на карте означали силы герцога Эвана, но их было очень немного, так что рассчитывать на них не приходилось. А в свете последних событий вполне было возможно, что ни герцога Эвана, ни его войск уже нет. Так что только королевская армия здесь, в Джассе, является препятствием на пути Венсита в Гвинед, единственным препятствием.
      - Можно предположить, что Джаред был разбит где-то на Ренгартской равнине к югу от Кардосы, - говорил Нигель. - Мы не знаем, какими силами располагает Венсит, но у Брана, по последним данным, было около трех с половиной тысяч человек. И они располагались где-то здесь, у входа в ущелье, - он ткнул в карту. - У нас теперь, после объединения, примерно двенадцать тысяч. После дневного перехода мы встретимся с врагом и должны будем занять выгодные позиции, которые придется удерживать во что бы то ни стало. К сожалению, мы не знаем, сколько человек у Венсита.
      Он помолчал, выслушивая одобрительные возгласы генералов и советников.
      - Хорошо. Элас, ты и генерал Реми будете удерживать левый фланг. На правом фланге закрепится Годвин и генерал Мортимор...
      Нигель продолжал, подробно объясняя каждому присутствующему его обязанности во время похода и боя.
      Морган отошел немного в сторону, чтобы видеть реакцию каждого из генералов на распоряжения Нигеля.
      Немного погодя в зале появился посыльный, принесший донесения для Нигеля. Морган взял их сам, чтобы не отвлекать Нигеля. Многие из донесений были просто формальностью, и Морган, бросая на них беглый взгляд, отбрасывал их в сторону. Но вдруг один пакет - грязный, коричневый, с желтой печатью - привлек его внимание. Он нахмурился, сломал печать, вскрыл конверт и ахнул от изумления, едва лишь увидел текст.
      Он возбужденно протолкался к Нигелю, схватил его за плечо и повернулся ко всем остальным, прося внимания.
      - Прошу прощения, Нигель, но есть потрясающие новости. У меня в руках письмо от генерала Глодрута, который, как все вы знаете, был с армией герцога Джареда в...
      Поднявшийся шум не позволил ему продолжать, и Морган ожесточенно стукнул кулаком по столу, требуя тишины. Наконец, в зале установился порядок, и все с нетерпением ждали, что же скажет Морган.
      - Глодрут пишет, что Джаред серьезно ранен и взят в плен, а не убит. Вместе с ним захвачены граф Джанас, лорд Канлавэй, лорды Лестер, Харкисс, Кольер, епископ Ричард из Пифольда. Однако сам Глодрут и лорд Бурхард сумели с сотней солдат вырваться и бежать. Он думает, что еще несколько сотен солдат бежали на запад.
      При этих словах раздались радостные возгласы. Морган поднял руку, прося тишины.
      - Конечно, это хорошие новости, но Глодрут пишет, что они попали в западню. Нападение было совершенно неожиданным, и примерно шестьдесят процентов солдат погибли, а почти все остальные захвачены в плен. Он будет ждать нас завтра в Дрелингхаме вместе с солдатами, которым удалось избежать печальной участи.
      Начались бесконечные вопросы. Все хотели узнать больше, чем было написано, но Морган только качал головой.
      Наконец, он сказал:
      - Я сейчас вернусь. Сожалею, но я знаю не больше вас. Нигель, я пойду сообщить о письме Келсону и Дункану. Они должны обязательно знать об этом.
      И Морган стал протискиваться к дверям.
      Дункана он найти не смог.
      А Келсон был занят делами более утомительными и менее приятными, чем военные. Покинув совет, он отправился на поиски апартаментов жены Брана Кориса, графини Риченды. Он нашел ее на самом верхнем этаже восточного крыла дворца. Однако ему показалось, что прошла целая вечность, пока слуги графини смогли разбудить ее.
      Келсон ждал в гостиной, а вокруг суетились сонные слуги, внося свечи, вытирая несуществующую пыль, поправляя мебель. Белый свет луны струился в открытое окно комнаты, придавая всем предметам какой-то призрачный, неестественный вид, и это еще больше тяготило Келсона, и без того с тревогой ожидавшего неприятного объяснения с графиней.
      Наконец, дверь отворилась, и в комнате появилась леди.
      Келсон был не готов к появлению этой юной стройной женщины в белом, которая грациозно сделала ему реверанс. Зная Брана Кориса, он представлял ее себе совсем другой.
      Прекрасное лицо обрамляли волны медовых волос, перехваченных белым прозрачным платком. А глаз такого голубого сине-зеленого цвета он никогда раньше не встречал. К тому же, хотя Келсон и знал, что перед ним жена Брана и мать его наследника, ему показалось, что он видит молодую девушку, едва вышедшую из детского возраста.
      Но весь ее облик был чересчур суров для девушки: строгие белые одежды не украшала ни единая драгоценность, как будто она заранее знала, с какими вестями пришел к ней король.
      После того как слуги оставили комнату, наведя порядок, она спокойно выслушала короля, поведавшего о предательстве ее мужа. Выражение ее лица почти не менялось во время рассказа.
      Когда Келсон закончил, женщина встала и медленно подошла к открытому окну. На фоне серебристого света луны король видел ее силуэт, чуть смазанный пушистыми волосами.
      - Может быть, позвать вашу служанку? - спросил Келсон, боясь, что сейчас она упадет в обморок или начнет биться в истерике.
      Он слышал, что с благородными леди такое случается.
      Риченда опустила голову и отрицательно покачала головой. Тончайший платок соскользнул с ее волос и упал на пол. Тускло сверкнуло золотое кольцо с тяжелым камнем - вероятно, обручальное, когда она протянула левую руку, чтобы закрыть что-то, вдруг заблестевшее в лунном свете на каменном подоконнике.
      Келсону показалось, что он увидел слезы.
      Но рука женщины уже закрыла сверкающие брызги, если это, конечно, были слезы. Когда она убрала тонкие пальцы с подоконника, они не дрожали.
      Риченда Марли происходила из знатного рода и была хорошо воспитана. Ее научили скрывать от окружающих свою слабость. Она всегда должна быть тверда, невозмутима. Она напомнила Келсону его мать.
      - Я очень огорчен, миледи, - сказал, наконец, Келсон, сожалея, что не может уменьшить ее страдания. - Я... хочу сказать вам, что предательство вашего мужа никоим образом не отразится ни на вас, ни на вашем сыне. Вы будете под моим личным покровительством до тех пор, пока...
      Внезапно послышался дробный стук в дверь, и тут же раздался тихий голос Моргана:
      - Келсон!
      Келсон повернулся, услышав свое имя, и пошел к двери, не заметив, какой эффект произвел этот голос на женщину у окна.
      Когда Морган вошел, лицо женщины побледнело, ее пальцы судорожно сжали край каменного подоконника. Морган вежливо, но торопливо поклонился ей, практически не видя ее, так как был поглощен желанием быстрее посвятить Келсона в содержание письма. Он приблизился к Келсону, а женщина смотрела на него в изумлении, как будто не верила своим глазам и ушам.
      - Прости за вторжение, мой принц, - Морган протянул письмо Келсону. Я думаю, тебе следует ознакомиться с ним немедленно. Герцог Джаред захвачен в плен, но жив. Генералу Глодруту и нескольким солдатам удалось спастись. Совет уже информирован об этом.
      - Глодрут! - выдохнул Келсон. Он торопливо направился к свету, чтобы прочесть письмо. - И Бурхард тоже! Миледи, простите меня, но я получил очень важное известие.
      При этих словах Морган вспомнил, что в комнате находится третий человек.
      Он взглянул на женщину и встретил взгляд больших сине-зеленых глаз.
      Морган мысленно ахнул, в его памяти вспыхнуло воспоминание о встрече на дороге близ часовни Святого Торина: роскошная карета и леди с волосами цвета пламени. Затем он вспомнил вторую встречу - женщину и ребенка, выходящих из собора в Джассе. Это была та самая женщина.
      Женщина, чье прекрасное лицо осталось у него в памяти с самой первой встречи на дороге в Джассу.
      Кто она?
      И что делает здесь, в покоях графини Марли?
      Он невольно шагнул к ней, но тут же остановился, скрыв свое смятение коротким поклоном.
      Удары пульса звучали колоколом в его ушах, мысли путались.
      Единственное, на что он оказался способен, так это поднять голову, заглянуть в ее глаза и пробормотать невнятное приветствие:
      - Миледи...
      Леди неуверенно улыбнулась Моргану.
      - Я вижу, что вы не просто охотник Ален, который помог вытащить мою карету у часовни Святого Торина, - мягко сказала она.
      Глаза ее были такими же бездонными, как глубины озера Рендала.
      - О, ваше лицо было единственным приятным воспоминанием о том ужасном дне, - произнес Морган, воздавая хвалу небесам за их милость к нему. - Я видел вас еще только один раз, хотя вы меня не заметили. Но в своих снах...
      Он внезапно осекся, вспомнив, что не имеет права говорить это.
      Женщина опустила глаза и в смущении стала теребить пояс.
      - Простите меня, милорд, но я не знаю, как обращаться к вам. Я...
      Келсон закончил чтение, повернулся к ним и с удивлением увидел смущенных Моргана и графиню.
      - Миледи, простите мои манеры. Я забыл, что вы незнакомы с Его Светлостью герцогом Корвина Морганом. Морган, это леди Риченда, жена Брана Кориса.
      Услышав ненавистное имя, Морган с трудом сдержал себя. Он постарался остаться внешне спокойным и не показать глубокого разочарования.
      Ну, конечно, она жена Брана. Кто же еще мог быть здесь, в этой комнате?
      Риченда Марли! Жена Брана Кориса!
      О, как безжалостна судьба! Она свела их вместе после первой встречи, чтобы снова и уже навсегда разлучить.
      Риченда Марли!
      Боже, как же он не понял этого раньше?
      Он нервно откашлялся, поклонился, но покашливания не прекратил, скрывая свое разочарование.
      - Леди Риченда и я уже встречались, сэр. Я помог вытащить из грязи ее карету у часовни Святого Торина. Я... тогда был переодет... Она не знала, кто я такой.
      - И он не знал, кто я, - пробормотала Риченда и подняла голову, избегая, однако, встречаться глазами с Морганом.
      - О, - выразительно произнес Келсон.
      Он переводил глаза с Моргана на женщину и обратно и никак не мог понять странную реакцию Моргана.
      Наконец, Келсон широко улыбнулся и сказал:
      - Рад слышать, что даже в одежде простолюдина ты остаешься галантным, Морган. Простите нас, миледи, но нам пора, нас ждут дела. А кроме того, полагаю, вам сейчас хочется остаться одной. Пожалуйста, не стесняйтесь и обращайтесь ко мне за помощью, если она понадобится.
      - Вы очень добры, сэр, - тихо поблагодарила Риченда, кланяясь и снова опустив глаза.
      - Морган, мы идем?
      - Как пожелаешь, мой принц.
      - Простите, сэр, - остановила короля Риченда.
      Келсон повернулся к женщине, которая очень странно смотрела на него.
      - Что-нибудь нужно, миледи?
      Тяжело дыша, Риченда подошла к ним, ее руки нервно перебирали пояс. Затем она рухнула перед королем, опустив голову. Келсон удивленно посмотрел на Моргана.
      - Сэр, окажите мне милость, молю вас.
      - Милость, миледи?
      Риченда подняла глаза на Келсона.
      - Да, сэр. Позвольте мне ехать с вами в Кардосу. Может быть, я смогу переговорить с Браном, убедить его покаяться - если не ради меня, то ради нашего сына.
      - Ехать с нами в Кардосу? - переспросил Келсон, молчаливо призывая Моргана на помощь. - Миледи, это невозможно. В армии нет места женщинам благородного происхождения. И, кроме того, я не могу подвергать вас опасностям, которые ожидают нас. Мы идем на войну, миледи.
      Риченда опустила глаза, но не поднялась.
      - Я знаю о трудностях и готова переносить тяжелые испытания. Но это единственное, что я могу сделать, чтобы как-то загладить вину моего мужа. Пожалуйста, не отказывайте мне, сэр.
      Келсон снова посмотрел на Моргана, ожидая совета, но тот был поглощен изучением паркета под ногами.
      Внезапно Келсон ощутил, что Морган хочет, чтобы он согласился, хотя Морган ничего не сказал и не сделал никакого движения. Келсон неуверенно рассматривал Риченду, распростертую у его ног, затем наклонился и, взяв ее за руки, поднял с колен. Он решил сделать еще одну попытку переубедить ее.
      - Миледи, вы не понимаете, о чем просите. Это будет очень трудно путешествовать с армией, без удобств, без прислуги...
      - Я могу ехать под защитой епископа Кардиеля, сэр, - умоляла она. Возможно, вы не знаете, но Кардиель - дядя моей матери. Он не станет возражать, я знаю.
      - Он поступит очень глупо, если согласится, - сказал Келсон, заглядывая в лицо леди. - Морган, ты хочешь возразить?
      - Я могу только повторить твои доводы, - спокойно произнес Морган. Но миледи трудностей не страшится.
      Келсон вздохнул, а затем неохотно кивнул.
      - Хорошо, миледи. Я разрешаю вам ехать, но при условии, что епископ Кардиель будет согласен. Мы выезжаем на рассвете, так что осталось всего несколько часов. Вы успеете подготовиться?
      - Да, сэр. Благодарю.
      Келсон кивнул.
      - Морган проследит, чтобы вам были предоставлены все возможные в походе удобства.
      - Благодарю, сэр.
      - Тогда спокойной ночи.
      С этими словами Келсон поклонился и направился к выходу, размахивая зажатым в руке и теперь начисто забытым письмом.
      Морган, перед тем как закрыть дверь, обернулся, чтобы еще раз увидеть эту женщину, одетую во все белое, стоящую в потоке лунного света. На бледном и осунувшемся лице ее была написана суровая решимость.
      Риченда опустила глаза и поклонилась Моргану, но так и не взглянула на него, хотя Морган еще некоторое время стоял на пороге.
      Вздохнув, Морган закрыл дверь и пошел догонять Келсона.
      19
      В Кардосе был полдень, и жаркие солнечные лучи пронизывали прозрачный горный воздух, хотя в трещинах и расщелинах гор еще сохранились остатки снега.
      Этим утром Венсит, Ридон и Лайонелл, родственник Венсита, проехали по Кардосскому ущелью, чтобы встретиться с Браном Корисом и теми генералами, которых Венсит выделил в помощь Брану.
      К полудню они закончили инспекционный смотр, и теперь Венсит и вся его свита наблюдали, как ставят огромный шатер огненного цвета, который будет штабом Венсита, когда начнутся боевые действия.
      Солдаты в бело-черных одеждах вбивали шесты, натягивали канаты. Они знали, что шатер для Венсита должен быть обеспечен всеми удобствами и отвечать всем требованиям комфорта, какие Венсит считал необходимыми для себя во время войны.
      Шатер был огромен. Яйцеобразный шелковый купол покрывал площадь, равную площади большого зала Венсита в его дворце в Белдуре. Все пространство внутри было разделено на дюжину отдельных комнат. Стенами служили ковры, гобелены, шкуры зверей. Это диктовалось не только соображениями красоты, но и выполняло чисто практические задачи: сохраняло тепло и поглощало звуки.
      Одна комната была большой, там предполагалось проводить совещания. Однако сегодня Венсит решил, что день слишком хорош, чтобы сидеть взаперти, и, повинуясь взмаху его руки, управитель распорядился вынести на поляну перед входом большой ковер и расставить кресла.
      Пока слуги суетились, приготовляя все необходимое, один из личных слуг Венсита снял со своего господина грязный бархатный плащ, запачкавшийся за время пути, а взамен принес накидку янтарного цвета, которую Венсит надел поверх своей кожаной походной одежды. Сев в кресло, он позволил другому слуге сменить ему сырую обувь на сухую и, когда все было готово, подал знак, чтобы подавали чай.
      Венсит кивнул, приглашая всех рассаживаться, а затем своей собственной рукой взял с подноса фарфоровую чашку и подал ее Брану Корису.
      - Выпей и подкрепись, друг мой, - предложил он, ласково улыбнувшись, когда Бран наклонился к нему за чашкой. - Ты хорошо потрудился.
      Венсит поднял еще две чашки и протянул их Ридону и Лайонеллу. Четвертую чашку он взял себе и улыбнулся, с наслаждением вдохнув аромат напитка. Все приступили к церемонии чаепития.
      - Да, я доволен ловушкой, которую ты предложил, Бран, - продолжал Венсит, держа в руках чашку и наблюдая, как поднимается пар над поверхностью жидкости. - И мы сильно выиграли, соединив наши силы и тем самым увеличив их мощь. Нам очень повезло с союзником, Лайонелл.
      Лайонелл, встав, поклонился и снова опустился в кресло.
      - Да, нам повезло, что лорд Марли решил присоединиться к нам, сэр. Он был бы очень опасным противником, потому что умеет ловко извлекать максимум пользы из того, чем располагает.
      Темные глаза Лайонелла в минуты гнева были способны светиться холодным огнем, но сегодня взгляд их поражал мягкостью, теплотой и доверчивостью, как будто Лайонелл и молодой граф стали близкими друзьями, связанными крепкими узами.
      Подумав, Лайонелл добавил:
      - Даже я кое-чему научился у него, сэр.
      - Да? - усмехнулся Венсит.
      Наступило длительное молчание, которое никто из присутствующих не собирался прерывать. Бран, довольный похвалами Венсита и Лайонелла, сделал глоток из чашки и расслабился, не заметив испытующего взгляда Ридона. Все четверо молча наслаждались напитком.
      Первым заговорил Ридон:
      - А мы еще почему-то не обсудили, как поступить с кассанскими пленниками, сэр, - сказал он, поглядывая поверх чашки на Брана. - Конечно, ловушка, которую подготовили Бран и Лайонелл, великолепна, я полностью с этим согласен. Она окажет на войска Келсона не только деморализующее, но даже разрушительное воздействие. Однако то, что мы до сих пор не занялись кассанскими пленниками, большое упущение с нашей стороны. У Брана и Лайонелла есть насчет них какие-то планы, которых мы не знаем.
      Лайонелл усмехнулся - почти угрожающе.
      - Ты говоришь так, будто мы с Браном должны согласовывать свои планы с тобой, Ридон. Не вмешивайся. Наши планы относительно пленников тебя не касаются.
      - Ты хочешь моих возражений, Лайонелл?
      - Нет, я хочу, чтобы ты не вмешивался, - подчеркнуто ответил Лайонелл. - Мы получили разрешение использовать пленников по своему усмотрению, именно это мы и намерены сделать. Больше тебе ничего знать не нужно.
      Венсит улыбнулся, весьма довольный размолвкой.
      - Не надо ссориться, Ридон. Даже я не знаю всех подробностей операции. Мне это ни к чему. О деталях должны думать генералы и военные советники вроде Лайонелла. И если они говорят, что нужно что-то сделать, я полностью доверяю им. Ты не согласен, Ридон?
      - Конечно, нет, - ответил Ридон, прихлебывая из чашки. - Но если ты считаешь, что так лучше, пусть будет так.
      - Спасибо, - насмешливо поблагодарил Венсит.
      Ридон повертел чашку в руках и снова заговорил:
      - Я получил донесение от генерала Дикена. Его патрули сообщают, что армия Келсона будет здесь не раньше вечера. А если учесть, что ваши ловушки замедлят ее продвижение, мы можем спокойно ждать до завтрашнего утра.
      - Отлично, - Венсит повернулся в кресле и подозвал управляющего, который все время находился поблизости.
      Тот немедленно принес кожаный ларец, отделанный по углам золотом.
      Когда управляющий удалился, Венсит открыл крышку и стал перебирать бумаги, что-то отыскивая. Найдя нужную бумагу, Венсит хмыкнул от удовольствия, быстро ее просмотрел, положил обратно и достал другую, которую тоже прочитал.
      - Я сегодня получил письмо, которое касается тебя, Бран, - сказал он, хитро поглядывая на Брана. - Келсон каким-то образом узнал о твоем предательстве и взял твою семью под стражу.
      Бран замер, затем медленно поднялся, выпрямившись во весь рост. Его руки судорожно сжали чашку.
      - Почему мне не сообщили?
      - Я сообщаю, - сказал Венсит, протягивая ему письмо. - Только ты не слишком убивайся. Твоя жена и сын сейчас находятся в Джассе, и непосредственной опасности пока нет. Прочти сам.
      Бран быстро пробежал глазами письмо. Губы его сжались, превратившись в тонкую линию.
      - Их держат как заложников, а вы говорите, что непосредственной опасности нет, - он встретился взглядом с Венситом. - А вдруг Келсон решит использовать их против меня? Неужели я буду спокойно сидеть и ждать, когда моя жена и сын находятся в опасности? Неужели я буду смотреть, как они погибают?
      Ридон поднял бровь, весьма удивленный реакцией Брана.
      - Послушай, Бран, ты же хорошо знаешь Келсона. Я или ты - мы можем угрожать семье, чтобы заставить главу семьи подчиниться, но молокосос король на это не способен. А кроме того, - он задумчиво посмотрел на свои элегантные ногти, - ты же всегда сможешь обзавестись другими детьми.
      Взгляд Брана остановился на Ридоне.
      - Что ты имеешь в виду? - прошипел он.
      Венсит хмыкнул и неодобрительно покачал головой.
      - Хватит, Ридон. Не измывайся над нашим юным другом. Он не понимает твоих шуток... Бран, я вовсе не желаю, чтобы твоей семье был причинен вред. Может быть, в будущем мы организуем обмен заложниками. Во всяком случае, относительно Келсона Ридон полностью прав. Юный король не способен причинить зло невинным женщине и ребенку.
      - Вы можете поручиться в этом?
      Улыбка Венсита погасла, глаза стали холодно-стальными.
      - Я ручаюсь в том, что сделаю все, что смогу. Полагаю, ты знаешь: я могу сделать гораздо больше, чем ты.
      Бран опустил голову, внезапно вспомнив свое положение и поняв, что Венсит прав.
      - Прошу прощения, сэр. Я не сомневаюсь в ваших возможностях, я только беспокоюсь о своей семье.
      - Если бы я заподозрил в твоих словах что-то другое, ты давно уже был бы мертв, - спокойно ответил Венсит, забирая письмо из рук Брана.
      Тот отдал бумагу, не говоря ни слова и тщательно скрывая свое замешательство. Венсит сунул письмо обратно в ларец.
      На некоторое время воцарилась гнетущая тишина, но Венсит снова поднял голову. Его гнев, только что вспыхнувший, как будто угас.
      - Ну, Ридон, что ты скажешь о нашем юном Дерри? Полагаю, там все идет как надо?
      - Мне передали, что он готов встретиться с нами, - ответил ему Ридон.
      - Хорошо, - Венсит прихлебнул остывший напиток, а затем одним глотком осушил чашку. - Я думаю, нам пора навестить его.
      В камере подземной тюрьмы Эсгар Ду на куче грязной соломы лежал Дерри. Руки его сковывали тяжелые цепи, закрепленные на вмурованных в стену кольцах. Его бросили сюда сутки назад и не давали ничего, кроме глотка воды и куска черного хлеба.
      Его лихорадило. Ужасно болела голова, голодные спазмы в желудке заставляли корчиться от боли.
      Он с трудом открыл глаза и посмотрел на сырой потолок, с которого сочилась вода. Наконец, собравшись с силами, он перекатился на бок и поднял голову.
      Боль. Пульсирующая боль в голове и плече. Острая боль в бедре.
      Стиснув зубы, Дерри старался сесть, подтягивая себя за цепи, которые тянулись от его рук к кольцам, закрепленным в стене на высоте восьми футов. Он знал, почему кольца так высоко: тюремщики почти распяли его на стене. Они долго избивали его кулаками и кнутами, пока Бог, смилостивившись над ним, не позволил ему потерять сознание. Он пришел в себя много часов спустя и вот теперь обнаружил, что находится в грязной сырой камере на куче соломы.
      Юноша вытер потное лицо о здоровое плечо, а затем медленно, с трудом поднялся на ноги. Слева находилось окно. Если он хорошо сохранил в памяти крепость Эсгар Ду, то из нее можно увидеть часть Кардосской долины.
      Дерри стоял, шатаясь и цепляясь за цепи. Затем добрел до окна и выглянул наружу.
      Далеко внизу занимали позиции войска Венсита.
      С северной стороны на холме расположились лучники. На северо-востоке сгруппировались пехота и кавалерия вместе с отрядами копейщиков. Большая часть кавалерии располагалась в центре: кавалерия - ядро армии Венсита. Дерри видел забрызганных грязью всадников, которые широким потоком вливались в долину, слышал ругань и крики офицеров, старавшихся поддержать порядок в колонне.
      На юго-востоке, прямо против ущелья, солдаты Торента занимали позиции вокруг шатра, где, вероятно, во время битвы будет находиться Венсит со штабом и откуда он будет руководить действиями своих войск.
      Дерри не видел никаких признаков приближающейся армии Келсона, но знал, что король идет сюда. Кто-нибудь должен предупредить Келсона о трагической судьбе герцога Джареда и его людей. Дерри очень надеялся, что внутренние неурядицы в Гвинеде улажены и сюда идет объединенная армия.
      О, если бы Морган и Дункан наладили отношения с епископами, подумал он.
      Со вздохом Дерри повернулся и в сотый раз безнадежно рванул цепи. Пока он будет закован, как дикий зверь, у него нет ни малейшего шанса выбраться отсюда. Но даже если бы удалось освободиться от цепей, его раны не позволили бы ему уйти далеко.
      Нога, как только он встал, мучительно болела, пронизывая острыми импульсами боли все тело. Плечо как будто бы стало болеть меньше, но он был уверен, что лихорадочное состояние и легкий звон в голове вызваны воспалением именно этой раны. Когда охранники приносили воду, он пытался осмотреть рану, но все старания были тщетны: бинт туго стягивал плечо, и он не мог снять повязку. Может быть, там уже началось загноение?
      Скрип ключа в замке прервал течение его мыслей. Юноша повернулся к двери, с трудом выдерживая тяжесть цепей.
      Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова стражника. Открыв дверь полностью, он вошел в камеру и отступил в сторону, пропуская высокого рыжебородого человека в шелковой тунике янтарного цвета.
      Это был Венсит. За ним стоял Ридон.
      Дерри содрогнулся, у него перехватило дыхание от гнева, когда глазам его предстали два смертельных врага.
      Под шелком и мехами на них была кожаная одежда: на Венсите коричневая, на Ридоне - темно-синяя.
      Холодные аквамариновые глаза Венсита рассматривали пленника, а руки поигрывали рукояткой хлыста.
      Дерри постарался выпрямиться, насколько мог, пытаясь забыть о больной ноге, о тяжести цепей и о звоне в ушах.
      Венсит прошел на несколько шагов вперед. Стражник застыл у двери, бесстрастно глядя прямо перед собой. Ридон прислонился к стене, беззаботно выставив ногу.
      - О, - сказал Венсит, - наш юный пленник уже пришел в себя. И уже на ногах. Очень хорошо, мой мальчик. Твой господин должен гордиться тобой.
      Дерри не отвечал. Он знал, что Венсит хочет вывести его из себя, и решил не поддаваться на уловки.
      - Но ты, конечно, - продолжал Венсит, - не заслуживаешь похвалы такого господина. Трус и предатель немногого стоит, верно?
      Глаза Дерри сверкнули, однако он промолчал, хотя и не знал, долго ли сможет выдержать это глумление.
      - Ты согласен? - спросил Венсит, подняв бровь и подходя ближе к Дерри. - Я был о тебе лучшего мнения, Дерри. Но, оказывается, ты достойный ученик своего господина. Говорят, вы с Морганом близкие друзья - гораздо ближе, чем люди имеют право быть. Говорят, что вас связывают тайны, какие и не снились обычным людям.
      Дерри закрыл глаза, чтобы успокоиться, но Венсит щелкнул кончиком хлыста перед лицом Дерри, и тот снова увидел перед собой голубые глаза, прикрытые светлыми ресницами.