Наутро Рори Халдейн явился к своему кузену королю очень рано, когда едва рассвело. В королевскую опочивальню его впустил дежуривший там в этот час оруженосец, который тут же удалился, а Келсон, проснувшись, приподнялся на постели и велел Рори поскорее выкладывать все новости. Оказалось, что тот ухитрился ночью повидаться с леди Ноэли Рэмси, и хотя встреча длилась очень недолго, но она вселила в сердце юноши надежду.
      — Так она согласна? Да или нет? — воскликнул Келсон, снисходительно улыбаясь и глядя на Рори, который во всех подробностях докладывал об их беседе.
      — Ну, мы поцеловались один раз, или даже два, — наконец признал тот с самодовольным видом. — Ну, или даже чуть больше. Я.., хм-м.., дал ей понять, что ты согласен заступиться за нас, но сказал, что не могу сделать ей предложение, пока ты не поговоришь с ее родителями, — решительно продолжил он, вспомнив о чувстве долга. — А ее матушка по-прежнему мечтает о короне для дочери. Келсон, что если…
      — Дай мне время подумать, — отозвался Келсон, — и прояви терпение. По крайней мере, ты знаешь, что сама девушка согласна.
      Рори усмехнулся, ясно давая понять, что если переговоры затянутся, то Ноэли не хватит ни терпения, ни сдержанности, настолько сильно она согласна… Но он все же постарался взять себя в руки и торопливо откланялся, покинув опочивальню короля.
      Переговоры с меарцами Келсон решил начать в тот же день, — и возможность вскоре представилась.
      Чтобы развлечь гостей, Нигель назначил соколиную охоту после обеда, когда станет попрохладнее, — ибо Джолион был большим поклонником этого развлечения прошлым летом и сразу по приезде начал расспрашивать о птицах, с которыми охотился в тот раз.
      К вящему облегчению Келсона, Оскана решила провести день с придворными дамами, чтобы посплетничать с Сиворн, Мерауд и Джеханой о последних новостях и обсудить свадьбу ее сына и Ришель.
      Келсон знал, что может рассчитывать на трех своих родственниц, что они посодействуют Рори и Ноэли, в особенности теперь, когда сам он был обручен с Аракси, но Оскана для всех по-прежнему оставалась большой загадкой, поэтому ситуация внушала ему заслуженные опасения.
      Но поскольку в намерениях самой Ноэли теперь никто не сомневался, соколиная охота предоставила королю прекрасную возможность пообщаться с ее отцом без присутствия супруги. Ближе к концу прогулки Келсон сумел улучить момент поговорить с Джолионом наедине, вдали от придворных или любопытной челяди.
      — Мой кузен Рори попросил меня переговорить с вами по поводу вашей дочери, — заявил он меарцу, поглаживая сидевшего на руке сокола и искоса поглядывая на своего спутника. — Ни вы, ни я не имели об этом понятия, но похоже, что прошлым летом эти двое прониклись друг к другу горячей любовью, пока мы были заняты обсуждением другого брака.
      При этих словах Келсона Джолион мгновенно напрягся и с недоуменным видом воззрился на него.
      — Сир, я.., признаюсь, что я ошеломлен. Я не ожидал.., что вы заговорите от имени Рори.
      — Признаюсь, их взаимное влечение было для меня такой же неожиданностью, — признал Келсон, — но надеюсь, мы можем быть откровенны друг с другом. Я знаю, что ваша супруга надеялась выдать свою дочь за меня.
      — Но, как оказалось, они решили иначе, — продолжил Келсон, не дожидаясь ответа Джолиона, поскольку не нуждался в опровержениях или подтверждениях с его стороны. — И должен сказать, что я готов одобрить этот брак, ведь он будет заключен по сердечному влечению, но также отвечает и политическим интересам Гвиннеда, поскольку будет иметь все те же последствия, что и союз между Ноэли и мной самим. Я верю, что вы никогда не задумывались над такой возможностью, — добавил он, поскольку Джолион до сих пор не произнес ни звука.
      Меарец, похоже, на время лишился дара речи, но, насколько мог судить Келсон, вид у него был не слишком огорченный.
      — Не следует забывать и о том, — продолжил Келсон, — что брак должен быть основан на взаимной приязни. Сколько себя помню, меня всегда восхищала истинная любовь, какую питают друг к другу родители Рори, которые также женились по любви.
      И я надеюсь, что сам Рори в этом похож на отца, для которого очень важно было выбрать супругу себе по сердцу… И он уверен, что обрел ее в вашей Ноэли.
      Джолион устремил взгляд куда-то вдаль, рассеянно поглаживая свою птицу.
      — Я всегда желал счастья моей малышке, — промолвил он наконец. — Это ее мать грезит о титулах.
      — Она получит и счастье, и титул, если вы позволите им с Рори пожениться, — отозвался Келсон. — Я собираюсь восстановить одно из прежних меарских герцогств специально для них, в тот самый день, когда будет заключен брак… А сделать это я вам предлагаю тогда же, когда поженятся Брекон и Ришель. Не станем уделять этому излишнего внимания, но все же учтите, что такая договоренность позволила бы вам сэкономить деньги на отдельной свадьбе для Ноэли, так что она вернулась бы в Меару с молодым мужем и титулом.
      — Но ведь Нигель никогда не позволит своему наследнику отправиться в чужие края, — возразил Джолион, тактично намекая на причину, сделавшую Рори наследником Нигеля, которая была общеизвестна.
      — Нам еще предстоит обсудить это соглашение в деталях, — признал Келсон. — Но если они пожелают, то я соглашусь отпустить его… Хотя мне и будет недоставать Рори здесь, при дворе.
      Джолион медленно кивнул.
      — Это весьма соблазнительная перспектива, ведь тогда я гораздо чаще смогу видеть будущих внуков, — он неуверенно усмехнулся. — Вы предвосхитили большинство доводов, которые непременно выскажет моя дражайшая супруга. Знаете, в гневе она принимается швыряться вещами.., а ни для кого не секрет, что она надеялась выдать Ноэли за вас.
      Келсон хмыкнул.
      — Не только она, но также и родичи большинства юных дам подходящего возраста во всех Одиннадцати Королевствах. Но не могу же я жениться на всех разом.
      — Нет, одной было бы достаточно, — согласился Джолион, — и весь Гвиннед возрадуется в этот день.
      Но, несомненно, выбор для вас понемногу уменьшается. Осмелюсь ли я спросить, когда вы примете свое решение?
      — Да.., это случится скоро, — признал Келсон. — Хотя, надеюсь, вы поймете, что сейчас я не вправе ни о чем говорить. Однако не сомневайтесь, что, одобрив сватовство Рори, я никоим образом не желал оскорбить вашу дочь. Напротив, свое решение я принял из искреннего к ней уважения и любви к своему кузену… Мне хотелось позволить им уступить одновременно и чувству долга, и сердечной склонности. Для меня одновременно большой честью и радостью будет стать родичем Ноэли по браку.
      — Все это я понимаю, — нетерпеливо перебил Джолион. — Но мы с вами мужчины. А вот заставить смириться с этим ее мать, пожалуй, будет потруднее.
      — Не сомневаюсь, — отозвался Келсон. — Но если вы и впрямь заботитесь о счастье дочери, то найдете способ убедить ее.
      — Разумеется, постараюсь. — Джолион склонил голову набок, делая вид, что всецело поглощен разглядыванием охотничьей птицы. — Вы сказали, что скоро примете решение о собственной свадьбе… Могу ли я спросить, насколько скоро?
      Келсон не мог удержаться от улыбки перед такой настойчивостью меарца.
      — Достаточно скоро… Но я и правда не могу сказать вам ничего больше.., и в любом случае, с публичным объявлением о помолвке я подожду до той поры, пока не свершатся браки обоих ваших детей.
      — Чтобы пощадить чувства моей дочери?
      — И ее матери также, — с натянутой улыбкой добавил Келсон. — Рори заверил меня, что ваша дочь всегда получает то, чего желает.
      Джолион невольно засмеялся:
      — Страсти ярко горят в ее душе.., в точности как у матери. Мне всегда было трудно отказать им обеим хоть в чем-то… И если на то пошло, то малышка отличается еще большей решительностью, чем моя супруга. Надеюсь, юный Рори понимает, во что ввязался!
      — По счастью, это уже не моя забота, — отозвался Келсон. — Так могу ли я считать, что вы дали свое согласие?
      — Мне по-прежнему остается уговорить жену…
      Однако, да, я даю согласие на этот брак, — ответил Джолион. — Но могу ли я попросить вас никому ничего не говорить, пока все не решится окончательно?
      Я бы предпочел сделать это на свой лад.
      — У меня и в мыслях не было вмешиваться.
      — И не удивляйтесь, если вечером из наших покоев будут доноситься крики, вопли и звон посуды, — продолжил Джолион. — Думаю, ради общего спокойствия нам с женой будет лучше отужинать у себя; а молодежь может присоединиться к придворным развлечениям. Я также хочу напомнить, что нам придется еще обговорить условия этого второго брака, но обещаю, что не буду выдвигать непосильных требований. Я желаю только счастья своей дочери.
      Он устремил взор на другой край широкого луга, где Рори, Ноэли и Аракси во весь опор скакали за охотящимся соколом.
      Неподалеку, в тени раскидистого дуба, прислонившись спиной к стволу, сидела Ришель с Бреконом, который положил ей голову на колени. Они весело смеялись, и она с руки кормила его виноградом.
      — По крайней мере, они кажутся вполне довольными судьбой, — заметил Джолион.
      — О, да, — согласился Келсон. — Я надеюсь, что оба эти брака окажутся удачными.
      — Посмотрим, — промолвил Джолион, подбирая поводья. — Но помните, никому ни слова.
      Чуть позже Рори присоединился к Келсону и Дугалу, которые, сами не принимая участия в охоте, наблюдали за Нигелем, Джолионом и остальными. Ноэли и Аракси присоединились к Ришель, которая по-прежнему сидела в тени дерева, и принялись радостно щебетать между собой, потягивая ледяной эль, который обожающие их пажи охладили в ручье специально для девушек.
      — Ну что, ты его спросил? — выдохнул Рори с горящими глазами. — Вы вдвоем разговаривали довольно долго.
      — Спросил, — признал Келсон. — Но мы договорились, что я пока никому ничего не скажу.
      — Он на меня едва посмотрел, когда только что проехал мимо, — прошептал Рори. — Он что, сердится? Он считает меня выскочкой?
      — Я же сказал, что не могу говорить об этом, — повторил Келсон, но все же не удержался от улыбки, а Дугал отвернулся, чтобы не засмеяться.., ибо ему, разумеется, Келсон сообщил обо всем под строжайшим секретом.
      Рори зажмурился и вздохнул с облегчением, сообразив, что Келсон поддразнивает его.
      — Он согласился. Я понимаю, что об этом пока нельзя говорить. Боже правый, я сейчас взорвусь, если стану держать это в себе. Мне хочется рассказать всему миру!
      — Но пока ты не должен говорить ни слова даже Ноэли, — невозмутимо возразил Келсон. — Мне дали понять, что нынче вечером следует ожидать криков и звона разбитой посуды, когда Джолион отправится к своей грозной супруге. Если сомневаешься, сумеешь ли вытерпеть такую сцену, то предлагаю тебе на вечер удалиться к себе, сославшись на недомогание. А ведь предстоит обсудить еще и брачный договор… — С улыбкой он, склонив голову, посмотрел на Рори. — Если желаешь, я могу убрать все это из твоей памяти до завтрашнего дня.
      Рори широко ухмыльнулся в ответ.
      — Нет, я слишком счастлив и не хочу этого лишаться. Ни за что! Вот увидишь, я буду старательно изображать полную невинность. Обещаю, что не подведу тебя, Кел.
      И он понесся прочь во весь опор, делая вид, будто намерен принять участие в охоте. Дугал покосился на короля.
      — Ты сделал его счастливым человеком.
      — Это Джолион сделал его счастливым человеком, — возразил Келсон. — Я очень рад, что в кои-то веки принес кому-нибудь добрые вести.
      Рори сдержал слово. До конца дня он вел себя с полной невозмутимостью, проявляя любезность и внимание ко всем членам королевской свиты, и ни единым намеком не выдав, что ему известно о договоренности между Келсоном и Джолионом, — или о том, что между ними, вообще, был какой-то разговор на эту тему.
      По пути в Ремут, Джолион словно непреднамеренно оказался рядом с Рори, и на время они отстали от остальных, пустив лошадей бок о бок. Чуть погодя Рори выслал вперед пажа, чтобы попросить Нигеля присоединиться к разговору. И к тому времени, когда охотники вернулись в замок, между этими троими, похоже, воцарилось полное дружеское взаимопонимание.
      Морган к этому моменту уже успел вернуться из Дессы с семьей, и теперь спустился во двор, чтобы встретить охотников вместе с Ричендой. Завидев их, Келсон устремился навстречу, расцеловал Риченду, затем наклонился поприветствовать Келрика и чмокнуть в щеку малышку Бриони, которая цепко держала за руку «дядюшку Шондри». Этот последний выглядел слегка усталым, но, похоже, вполне пришел в себя после вчерашнего.
      — Все в порядке? — негромко спросил Морган, отводя короля в сторону и косясь на Нигеля, который прошел мимо вместе с Рори, никого не замечая вокруг.
      — Надеюсь, что да.
      Келсон окликнул своего кузена и вместе с ним и Морганом отошел в сторону, после чего осведомился у Рори, указывая на Нигеля:
      — Ну, как он все это воспринял?
      Рори с хмурым видом покачал головой.
      — Он не против моей женитьбы, но, полагаю, уже сообразил, что теперь встанет вопрос о наследнике Картмура. Я не осмелился даже заговорить об .этом.
      — А что Джолион?
      — На вид, вполне доволен жизнью… Но ему еще предстоит выдержать бой с Осканой. Так что дело отнюдь нельзя считать решенным. Однако, когда мы расстались, у меня было такое впечатление, что все окончится либо свадьбой, либо убийством.
      — Боже правый, только бы не убийство! — воскликнул Келсон, с деланным ужасом. — Меньше всего нам нужна новая война с Меарой.
      Вскоре Джолион, извинившись перед присутствующими, объявил, что пойдет к себе, сославшись на усталость после охоты. Прежде чем удалиться, он заговорщицки подмигнул Рори. Вечером Келсон отужинал с Морганом, Ричендой, Дунканом и Дугалом.
      Когда они закончили трапезу, едва начало темнеть, но, судя по взглядам, которые Морган бросал на жену, когда думал, что больше никто его не видит, он явно не возражал бы поскорее остаться с ней наедине.
      Заметив это, Келсон пожелал им обоим доброй ночи, заявив, что ему нужно перед сном еще написать пару писем. Дункан с Дугалом последовали за ним, — и собирались отправиться в апартаменты Келсона, чтобы продолжить пирушку там, — когда Даворан, один из старших оруженосцев Келсона, принес ему послание, что короля просят подойти в малую приемную рядом с парадным залом.
      — Я с тобой? — спросил его Дугал, в то время как епископ Дункан отправился восвояси, простившись с королем.
      Келсон уже хотел было согласиться, но оруженосец выразительно покачал головой.
      — Похоже, что нет, — заметил король. — Но почему, Даворан?
      — Там дама, государь, точнее даже целых две, и они сказали, чтобы я привел только вас.
      Пожав плечами, Келсон двинулся к лестнице вслед за Давораном и, миновав парадный зал, прошел в малую гостиную. Там он обнаружил Аракси и Ришель, которые только что успели поболтать со своей матерью, и та в подробностях поведала им .обо всем, что произошло сегодня в дамской гостиной. Торопливо обняв Келсона, Ришель выскользнула наружу, встав на страже у дверей вместе с Давораном, и оставила Келсона наедине с Аракси. Единственный факел, горевший в железной скобе на стене, почти не разгонял тьму, и в комнате царили сумерки.
      — Давай отойдем подальше от входа, — заявила она, увлекая короля ближе к камину. — Мы решили, что здесь будет самое безопасное место для встречи.
      Матушка только что сообщила мне совершенно поразительную вещь… И теперь, кажется, я знаю, как нам убедить Оскану.
      — Если так, то расскажи мне поскорее, умоляю.
      Джолион как раз в этот самый момент рассказывает ей о Ноэли и Рори.
      — Тогда подумай вот о чем. Нельзя ли дать какой-то титул ей самой и Джолиону? Именно этого она всегда желала, но так и не получила. Келсон, она хотела быть супругой Бриона — но он женился на Джехане. Затем мечтала стать герцогиней, выйдя за Нигеля — а он женился на Мерауд. Именно поэтому она так отчаянно желает сделать Ноэли королевой.
      — Именно так я и понял со слов Нигеля, — отозвался Келсон, хотя над возможностью присвоить титул Джолиону он до сих пор не задумывался.
      — Тогда представь себе, что ты бы сделал их герцогами, — оживленно продолжила Аракси, словно на лету подхватывая мысли короля. — Может быть, дать им тот самый титул, каким ты хотел наградить Брекона после того, как у них с Ришель родился бы первенец. Брекон ведь все равно унаследует все, когда его отец отойдет в мир иной. Он очень предан сестре, и я думаю, что для него это будет не так уж важно, если у них с Ришель будет достаточный доход…
      Разумеется, став графом и графиней Киларденскими, они не будут знать нужды. Тем временем Оскана получит вожделенный герцогский титул, которого не дал ей Нигель. Для нее самой это куда лучше, даже чем сделать дочь королевой.
      С растущим изумлением Келсон слушал Аракси, мгновенно сообразив, что она предлагает ему совершенно безупречное решение меарской проблемы, — и гадая лишь, почему он сам не додумался до этого.
      В приливе восторга и благодарности он сжал ее лицо в ладонях и поцеловал… И отпрянул в еще большем изумлении, когда сообразил, что он только что сделал.
      Но теперь никто на свете не заставил бы его убрать руки, касавшиеся нежной шелковистой кожи. С не меньшим изумлением Аракси воззрилась на него и тоже невольно потянулась к Келсону, взяв его за локти; розовые губы чуть приоткрылись, а серые глаза блеснули в свете факелов с робким призывом, но без малейшей настойчивости.
      С бешено колотящимся сердцем, он склонился и вновь поцеловал ее, на сей раз более решительно и ощущая ответную ласку, когда ладони ее, скользнув по его рукам, опустились Келсону на плечи. С наслаждением отдавшись на волю этому сладостному чувству, столь неожиданно сильному, он принялся ласкать ее светлые шелковистые волосы, чувствуя, как тают ее уста под его губами. Тела их прижались друг к другу, словно были созданы единым целым, и где-то глубоко внутри Келсон ощутил разгорающийся огонь.
      Это был не тот фонтан пламенной страсти, который грозил испепелить его целиком в последний раз» когда он сжимал в своих объятиях Росану, — а скорее медленное нарастающее желание, рожденное не плотью, а где-то гораздо глубже, но которое обещало столь же несравненное наслаждение. И когда он наконец осознал это желание и дал ему волю, то, повинуясь инстинкту, нежно объял ее своими ментальными щитами, — и почувствовал, как она отвечает ему, полностью раскрываясь в единении духа.
      Это длилось лишь какое-то мгновение, поскольку. ни тот, ни другой не были готовы по-настоящему к мысленному контакту и оказались еще слишком неопытны в этой неизведанной области; но даже столь краткое взаимное проникновение оставило после себя желание испытать его вновь и вновь, намекая на еще неизведанные глубины, которые им обоим лишь предстояло открыть в себе и друг в друге… Пока же с них было довольно и этого, дабы породить в сердце надежду и ослабить страх. Они признали наконец, что между ними возникла связь, созданная растущим желанием и нежностью, которые со временем могут перерасти в любовь. Келсон чувствовал, как она дрожит в его объятиях, — и сам невольно поддался дрожи, — и наконец прервал поцелуй, прижавшись губами к ее щеке и просто удерживая Аракси в объятиях, прижимая ее к груди, словно хрупкую, драгоценную птицу.
      Спустя пару мгновений, когда сердце его наконец забилось поспокойнее, он слегка отодвинулся, чтобы взглянуть на Аракси глазами, полными восхищения. Она улыбалась, а на ресницах блестели слезы, и он склонился, чтобы высушить их ласковым поцелуем.
      — Следует ли мне понимать, — прерывистым шепотом спросила она, — что ты согласен дать титул Оскане?
      Эти слова вызвали у Келсона приступ такого веселья, что он расхохотался и, положив руки Аракси на талию, приподнял и закружил ее вокруг себя, после чего, в последний раз поцеловав, наконец поставил на пол.
      — Не только согласен, — заявил он радостно, — но теперь убежден, что вместе с тобой, дражайшая кузина, мы станем самыми счастливыми королем и королевой, какие когда-либо занимали гвиннедский престол! У нас все получится, Аракси! Теперь я это знаю. Конечно, будут еще проблемы, но мы справимся!
      Глубоко вздохнув, он взял ее за руки, поднося к губам сперва одну ладонь, затем другую, ощущая ее приязнь и наслаждение как свои собственные, — и сознавая, что в этот самый момент он разрубил последние узы, связывавшие его с Росаной в несбыточных мечтах.
      — Однако я должен кое о чем спросить тебя, — добавил он, взирая на нее с деланной суровостью.
      Судя по ее невозмутимому виду, она не опасалась никаких откровений.
      — И о чем же это?
      — Почему ты продолжала это притворство с Куаном Ховисским, особенно когда Росана уже предложила тебе устроить наш брак?
      — А почему бы и нет? Куан — очень славный юноша, и искренне любит свою кузину Гвенлиан, — отозвалась она, по-прежнему держа его за руку. — А поскольку в тот момент никто больше меня всерьез не интересовал, то я была рада им помочь. Ведь в конце концов, мы с тобой в последний раз виделись, когда мне было шесть лет… По счастью, оказалось, что ты жив, когда до нас дошли слухи о твоей гибели. Я рыдала, когда узнала о казни Конала, но понимала, почему ты был вынужден сделать это.
      Келсон опустил взор, заново переживая ту давнюю историю.
      — Не отворачивайся, — взмолилась она, стискивая его руки. — Ты ведь король, ты вынужден делать многие вещи, которые предпочел бы не делать… Хотя я думаю.., что, возможно, ты хотя бы к одной из таких вещей теперь относишься по-другому. По крайней мере, со мной произошло именно так.
      Он осмелился поднять взор на нее, по-прежнему не в силах поверить, что и впрямь, его чувства отныне изменились.
      — Как бы то ни было, делая вид, будто между нами с Куаном что-то есть, я тем самым избавилась от куда более неприятных поклонников, — продолжила Аракси. — А поскольку я знала, что мы с ним никогда не поженимся, то меня приводила в восторг эта игра. Знаешь — все время притворяться, играть в интриги… Мне этого будет недоставать. Куан был очень забавный. — Она печально вздохнула. — А потом появилась Росана. И ты должен понять одну вещь… У меня не было времени объяснить это, когда мы встретились в Хортанти, и ты сделал мне предложение… Я дважды встречалась с ней в тот первый год, когда родился Альбин, — она ездила в Нурхалай, чтобы представить мальчика своим родителям. И, думаю, именно тогда у нее уже зародился план, как вынести хоть что-то благотворное из всей этой трагедии: сделать так, чтобы Лерини смогли жить вместе с людьми в мире и согласии. Она хочет создать для них школу…
      — О, да, об этом я знаю, — перебил он. — Мне сказала Риченда… Хотя, похоже, она не знала о той роли, которую сыграла в этом ты. Я уже начал подыскивать место прямо здесь, в Ремуте. Точнее, этим занят Дункан. Я бы сказал, что это будет просто прекрасно: первая деринийская школа под королевским покровительством за целых два столетия.
      — А ты — первый из Халдейнов, который полностью развил свой магический потенциал за эти века, — добавила она. — Если ты поддержишь начинание Росаны, то представь, сколь многого мы сможем добиться!
      — Но ты ведь тоже из рода Халдейнов, — напомнил ей Келсон. — За эту неделю я много размышлял обо всем, что мне известно, и подумал, что раз уж было возможно пробудить магический потенциал Халдейнов в Нигеле — а мы знаем, что и Конал добился огромного могущества, — так почему бы не сделать этого и с другими Халдейнами? Например, с тобой.
      Она задумчиво склонила голову, не соглашаясь, но с ходу и не отвергая этой мысли.
      — На троне Гвиннеда никогда не было правящей королевы, поэтому ничего подобного никто до сих пор, должно быть, не делал, — заметила она. — Однако отчасти это объясняет, почему Азиму и Росане удалось добиться со мной таких успехов. Впрочем, я ведь все-таки отчасти Лерини, — признала она. — И, возможно, общение с другими Дерини помогает развивать магические способности. Но как бы то ни было, я готова во всем последовать твоему совету и сделать, как ты считаешь нужным, чтобы помочь тебе в твоих делах.
      — Ты станешь самой отважной королевой на свете! — прошептал он, целуя ее руку. — Мы непременно поговорим об этом чуть позже. Однако сейчас, полагаю, нам лучше расстаться, пока нас обоих не хватились, иначе пойдут слухи.
      — Какие слухи? — воскликнула она с видом совершенной невинности. — Ведь всем вокруг известно, что я уже почти обручена с Куаном… А ты все же приходишься мне кузеном.
      — О, милая кузина, — протянул он с улыбкой и, склонившись, вновь поцеловал ее в губы.
      Она отозвалась с чуть слышным радостным вздохом, но тут же они выпустили друг друга из объятии и обернулись к дверям.
      — На самом деле, ты прав насчет слухов, и к тому же мне не терпится узнать, как прошел разговор Джолиона с Осканой. — Она забавно наморщила носик, как делала это ребенком. — Пока что я не слышала ни криков, ни звона посуды…
      — Я тоже, — со смехом отозвался Келсон. — И думаю, что пора передать Нигелю твое предложение насчет титулов. Все же это имеет отношение и к его, собственному титулу, а также к Альбину… Это и есть одна из тех проблем, о которых я говорил чуть раньше.
      Он еще раз, нагнувшись, легонько поцеловал ее в губы, а затем, улыбнувшись, в последний раз сжал руку, перед тем как отпустить насовсем.
      — Я выйду первым, а ты подожди еще пару минут.
      На выходе из комнаты он невольно заулыбался, — и торопливо, по-братски обнял Ришель, прежде чем устремиться в свои покои, отослав по пути Даворана, чтобы тот пригласил к нему Нигеля и Рори.

***

      Зато Нигелю стало совсем не до улыбок, когда Келсон выложил ему свое предложение.
      — Я надеюсь, ты не пытаешься шантажировать меня тем, что отменишь свадьбу Рори, если я не уступлю?
      — Разумеется, нет. Но думаю, тебе пора смириться с тем, что, как бы мы ни относились к Коналу, это не имеет никакого отношения к его сыну, который также является сыном Росаны и твоим внуком.
      Рори взирал на отца с побелевшими от напряжения губами.
      — умоляю тебя, не разрушай все то, что так дорого для нас, не порти нам радость, — выдохнул он.
      — Я никогда не желал получить титул, который по праву должен принадлежать Альбину. Он ничем не заслужил того, что ты отрекся от него. И мне его титул не нужен. Келсон щедро предложил мне другой.
      Я стану основателем новой ветви нашего семейства.
      — Тогда я передам Картмур Пейну, — упрямо возразил Нигель. — Кроме того, Росана тоже не хочет, чтобы Альбин был моим наследником. Келсон, он ведь может представлять угрозу для тебя самого, как ты не хочешь этого понять?
      — Я понимаю, что в любой момент кто-то из куда более дальних наследников может попробовать сместить меня.., как это сделал Конал, — возразил Келсон. — Если король не способен принять такой вызов, то он не достоин своей короны… Но я сделаю тебе другое предложение. Ты должен вновь сделать Альбина наследником герцогства. Его мать по-прежнему намерена отдать его Церкви… И переубедить ее — это уже моя проблема, чтобы мальчик мог сделать собственный выбор. Но если по каким угодно причинам он все же не женится и не произведет на свет наследников, то тогда его преемником станет Пейн, а не Рори… Потому что Рори и без того уже будет герцогом. Кроме того, что бы ни случилось, когда Пейн достигнет совершеннолетия, я тоже дам ему титул. Ведь изначально ты желал именно этого, не так ли? Позаботиться обо всех своих отпрысках?
      Нигель мозолистым пальцем чертил на столешнице замысловатые узоры. Не поднимая глаз на короля, он медленно отозвался:
      — Когда я лежал недвижимый, сраженный заклятьем Конала, — прошептал он, — Я сознавал, что творится вокруг. Я не мог ни пошевелиться, ни подать кому-либо знак… Но я был в сознании. И я думал…
      Мне хотелось поверить.., что на самом деле Конал совсем не хотел, чтобы все сложилось именно так.
      Он всегда был своевольным мальчишкой — слишком гордым, иногда высокомерным, — но он заботился о чести семьи. Я думаю, что сила, которую он использовал против меня… Он сделал это в порыве отчаяния, пытаясь исправить хоть что-то из того, что натворил, невольно послужив, как он думал, причиной твоей гибели. А если бы ты и впрямь умер, тогда он действительно, как мой наследник, обязан был позаботиться о своих преемниках в будущем поколении… Впрочем, с этой необходимостью ты прекрасно знаком и сам, — добавил он, покосившись на Келсона, который медленно кивнул в знак согласия.
      — О, да, — согласился король. — Хотя бы в этом он исполнил свой долг.
      На миг потупившись, Нигель затем продолжил:
      — Мой сын был честолюбив — и увы, завистлив, — отчего мы оба и пострадали. Но, может статься, изначальной причиной его падения послужила обида на то, что ему заказан доступ, — как ему казалось, — к наследию Халдейнов, которое должно было принадлежать ему по праву рождения. — Нигель вздохнул. — Если бы он знал то, что нам известно сейчас, касательно магического потенциала нашего рода, мы могли бы даровать ему хотя бы часть этого наследия, как случилось со мной… И он стал бы для тебя надежным и преданным другом.