– Ари! – закричал он, как безумный. – Ари, беги!
      – Держите ее! – крикнул Камбер. – Не упустите ее! Она унесет ребенка!
      Они почти схватили ее, ворвавшись туда, но огромная кровать взорвалась подушками и одеялами, и Ариэлла в ночной рубашке и с огнем смерти в глазах бросилась к камину и исчезла в отверстии, которого мгновение назад там не было.
      Йорам и Каллен были уже рядом, но прямо перед ними опустилась каменная плита, преградившая им путь.
      Они били камень, стараясь отыскать отверстие, но когда все же нашли тайный механизм, открывающий проход, бежавшей принцессы и след простыл.
      Каллен с сожалением взглянул на Камбера и все же отправился на ее поиски. Йорам последовал за ним.
      Имр, которого крепко держали два рыцаря, беспокойно оглядывался вокруг, тяжело дыша.
      Бегство было невозможным. Даже если бы его не держали, все равно от четырех человек ему было не уйти.
      Рис и Эвайн блокировали дверь во внутренние покои, а сам Камбер защищал тайный ход, через который удалось улизнуть Ариэлле.
      Синил стоял рядом с Камбером, не отрывая взгляда от лица Имра.
      Вряд ли этот так называемый Халдейн представляет серьезную угрозу, размышлял Имр. Сейчас, когда прошел первый шок, он начал мыслить более ясно. Есть средство освободиться от рук этих рыцарей. Движение мысли, и его защиты, вспыхнув серебряным пламенем, оторвут их руки от него. Конечно, рыцари – дерини, и они немедленно окружат его невидимой, но прочной сетью, но по крайней мере он сможет еще побороться.
      Имр медленно выпрямился во весь рост, хотя оказался при этом на голову ниже обоих рыцарей, и постарался собрать обломки королевского величия.
      – Ты осмелился напасть на законного короля! – сказал он, обращаясь к Синилу. – И предатель граф Кулдский нарушил свою клятву верности ради сомнительной чести помогать тебе!
      Он высокомерно взглянул на Камбера, затем снова перевел взгляд на Синила, очень обеспокоенный тем, что взгляд графа дерини был тверд и спокоен.
      – Настоящий мужчина не побоялся бы встретиться со мной лицом к лицу, Халдейн. Но я слышал, что ты всего-навсего священник, Никлас Драпировщик, так что от тебя нельзя ждать честного мужского поведения.
      – Я не боюсь встретиться с тобой, тиран, – сказал Синил. Он дал знак михайлинцам отпустить Имра и встать на охрану балконной двери.
      – Я готов принять от тебя любой вызов, даже магическую дуэль!
      – О! – воскликнул Имр. – Ты блефуешь! Ты же человек, если ты утверждаешь, что ты – Халдейн, и без твоих помощников дерини, без их сил, ты передо мной и со сталью был бы ничто.
      – Я уничтожу тебя, не обнажая стали, – ответил Синил. Он отстегнул пояс и позволил мечу упасть на пол.
      – Вообще-то я бы с большим удовольствием отравил тебя солью, если бы это было возможно. Это был бы самый Подходящий конец для убийцы невинного ребенка, моего сына.
      – Твоего сына? Я?! Да ты что, Халдейн? Даже если бы это было и так, то какой суд на планете обвинит меня в том что совершил какой-то священник?
      – Я освобожден от монашеских обетов, – сказал спокойно Синил, но Камбер чувствовал, что Синил едва сдерживается. – А моя жена благородного происхождения. Я утверждаю, что ты был причиной смерти моего сына, независимо от того, чья рука свершила это зло.
      – Ну, так что?
      – Ты признаешь, что захватил священника Хамфри Галларо и мучил его до тех пор, пока не добился своего? Он хорошо выполнил твое задание,тиран. Мой сын был отравлен солью во время крещения. Это твой медальон совершил кровавое деяние?
      Имр, удивленный рассказом Синила, всплеснул руками.
      – Так это Хамфри? Прелестно! Какая изощренная насмешка судьбы! Я послал его убить последнего наследника Халдейнов, а им оказался твой сын, а не ты. Так что все оказалось бесполезно. И теперь ты хочешь убить меня в наказание?
      – Да.
      – Ясно.
      Лицо Имра стало холодно серьезным.
      – Скажи мне, ты прикажешь, чтобы твои изменники разрезали меня на куски, или же мне будет позволено сразиться в честной битве?
      – Честной? Синил усмехнулся.
      – Какая же честность в отравлении невинного младенца? Какая честность в хладнокровном убийстве друга только по одному подозрению, безо всяких фактов и доказательств? Не говори мне о честности, тиран!
      Он стоял, глядя на Имра с расстояния.
      – Ты вернешь графу Кулдскому его сына? Ты оживишь несчастных виллимитов, которые восстали против тебя только потому, что ты творил беззаконие? Ты оживишь крестьян графа Кулдского, которых ты убил, этих жертв огромной несправедливости? Чем ты можешь оправдаться перед народом Гвинедда, вся судьба которого была в твоих руках, и который ты угнетал и притеснял? Мне не нужна твоя корона, Имр Фестил. Но мне приходится взять ее у тебя. У меня нет выбора!
      – Этот человек предал меня! – закричал Имр, ткнув пальцем в сторону Камбера. – Поэтому я убил его сына. Ты не знаешь, чего мне стоила смерть Катана. Я любил его!
      Камбер опустил голову. Ему стало жалко этого глупого юного короля, рядом с ним не было человека, который мог бы помочь ему.
      – Но раз Камбер здесь, значит – я прав, – продолжал Имр. Он был уже на грани истерики, хотя старался держать себя в руках.
      – Коль знал. Я был дураком, что не послушал его. Мне следовало уничтожить весь род Мак-Рори, пока было время.
      С этими словами он взмахнул рукой, и вспышка серебряного пламени ударила в защиты Синила. Защиты выдержали, и пламя начало извиваться, превращаясь в сияющее кольцо, окружавшее принца. Это кольцо бешено крутилось, стараясь пробиться к Синилу. Так продолжалось долго, но Синил был невредим. Тогда взбешенный Имр изменил тактику.
      В тумане начали концентрироваться и материализовываться жуткие существа, живущие в вечной ночи подземных царств и морских пучин. Зияющие пасти, острые клыки, извивающиеся щупальца, изогнутые когти, хлопанье крыльев – все закружилось в бешеном хороводе. Воздух наполнился отвратительным зловонием гниющей плоти, разлагающихся костей; скрежет когтей, зловещее шипение раздавались в комнате.
      Здесь собралось все то темное, страшное, что невозможно увидеть даже в самом жутком кошмаре.
      Ядовитые клыки были направлены на Синила, щупальца тянулись к нему, но Синил спокойно отражал все нападения, направляя этих чудовищ обратно к тому, что их создало.
      Ужас охватил Имра, он понял, что возмездие неминуемо. Наконец он встал, обливаясь потом от усталости и тяжело Дыша. Он посмотрел на Синила, отделенного от него двумя защитными полями.
      Имр поднял руку, прося передышки, и с благодарностью кивнул, получив согласие Синила.
      – Я не понимаю, – прошептал Имр. – Я уже почти выдохся, а ты стоишь спокойно, как будто тебе ничего не стоит отражать мое нападение. Только Бог знает, почему это так
      Он не мог успокоить дыхание и обнимал себя руками чтобы сдержать дрожь, бившую его.
      Синил стоял, глядя на него, спокойный, собранный, ни на волосок не сдвинувшись с места, где отражал безумные атаки. Руки его были неподвижны.
      – Ты сдаешься? – спросил он тихо.
      – Сдаешься?! Ты же знаешь, что я не могу. – Имр покачал головой. – Я не могу потерпеть поражение от тебя. У меня еще есть путь бегства, не такой, какого бы я хотел, но ничего.
      Кривая ухмылка исказила его лицо, прерывисто дыша, он уперся руками в стол.
      – Я хозяин над собственным телом. – Он охнул. – И я никогда не сдамся. Я сам выберу место и время смерти. И я выбираю – здесь и сейчас, по собственной воле!
      Он упал на стол, сполз на пол.
      Лицо его посерело, глаза закрылись, защитные поля растаяли.
      Синил мгновенно отключил собственную защиту и бросился к нему. На лице его появилось выражение сожаления и разочарования.
      Камбер поднял руку, опасаясь западни, но увидел, что Синил осторожно коснулся шеи Имра, нащупывая его пульс.
      Он поднялся с очень недовольным видом и отвернулся от холодеющего тела.
      – Он мертв, – сказал он и гневно поджал губы. – Он решил умереть сам, не от моей руки.
      – Он был дерини, сир, – спокойно сказал Камбер. – Потом вы поймете, что у него действительно не было другого выхода. Помните, я знал его отца и деда.
      Синил не ответил. Он стоял несколько секунд, пристально глядя на Камбера. Во дворе послышался шум, который вскоре перешел в звуки боя.
      Обеспокоенный, Синил бросил взгляд в сторону балконных дверей. Камбер жестом послал Риса и рыцарей-михайлинцев на балкон, а сам быстро подошел к Синилу, колени которого подкосились, и если бы не Камбер, он упал бы на пол, потеряв сознание от напряжения, которое только что выдержал.
      Прошло некоторое время, прежде чем Синил смог поднять голову. В течение нескольких минут он держал за руку Камбера, стараясь успокоить жжение в желудке. Наконец к нему снова пришло понимание происходящего, а вместе с этим и сознание.
      Он провел дрожащей рукой по лбу и посмотрел в глаза своего наставника.
      – Теперь я – король Гвинедда? Правда?
      – Да, мой принц.
      Синил наклонил голову, вздохнул, затем посмотрел туда, где должно было быть тело Имра. Его там не было. Но он тут же увидел, что рыцари-михайлинцы подтащили тело Имра к балкону, подняли его, будто он был живой, и подвели к перилам.
      Когда солдаты увидели короля, звуки битвы затихли, крики умолкли.
      Синил хотел окликнуть рыцарей и спросить, зачем эта комедия, но Камбер покачал головой.
      Синил с любопытством смотрел, как рыцари поставили тело Имра к краю и отпустили его.
      Король стоял несколько мгновений без поддержки, а затем качнулся и рухнул вниз. Он летел в мертвой тишине, и только когда тело глухо ударилось о камни на площади, тишина взорвалась оглушительными криками сотен глоток.
      Беспорядочные вопли постепенно перешли в скандирование:
      – Синил!
      – Синил!
      – Синил!
      Эти крики заполнили весь дворец, проникли в спальню Имра. Камбер помог подняться новому королю и жестом указал на балкон.
      – Ваши рыцари победили и зовут своего короля, сир. Покажитесь им, пожалуйста.
      Синил молча подошел к балкону. Все расступились перед ним.
      При его появлении на балконе шум стал еще сильнее Крики радости сопровождались стуком мечей по щитам Синил, опершись дрожащими руками на каменные поручни смотрел вниз на это море людей.
      Среди них он заметил только несколько десятков михайлинцев, а остальные были солдатами Имра, которые несколько минут назад боролись с михайлинцами, а теперь сложили оружие и дружным хором приветствовали нового короля.
      Вдруг все крики смолкли, и Синил повернулся к Камберу, поняв причину этого.
      В руках графа Кулдского лежала корона Гвинедда, которую только что принесла сияющая Эвайн. Рис стоял рядом с ней.
      Странно было видеть это жизнерадостное лицо под шапкой рыжих волос таким торжественным.
      Йорам и Каллен, вернувшиеся несколько минут назад, тоже были здесь. По их глазам он понял, чем закончилась попытка захватить принцессу Ариэллу.
      Он нервно проглотил слюну, когда два рыцаря-михайлинца сняли шлемы и опустились на колени, подняв вверх крестообразные рукоятки мечей. Они с обожанием смотрели на него.
      Синил понимал, что сейчас произнесет Камбер, но не мог остановить его.
      – Ну что же, – сказал Камбер. – нужно обменять корону принца на корону Гвинедда.
      У Синила сдавило грудь. Он несколько секунд, нет, вечность пребывал в нерешительности.
      Ведь еще не поздно. Пусть он и победил тирана, может же он отказаться от короны, и никто не посмеет упрекнуть его. Может, ему позволят удалиться в монастырь, ведь он выполнил свой долг… Они найдут человека на роль короля.
      Но он тут же осознал, что все это – абсурдные размышления. Он теперь уже не может уйти, ведь он оскорбит того, кто вел его к победе и помогал ему – Бога. Теперь он навеки связан со своим народом, со своим троном, которого он не добивался.
      Ему помогали дерини, люди той же расы, что и свергнутый тиран, и они помогли ему обрести такое же могущество, каким обладают они.
      Синил подумал, что эти люди, так легко свергнувшие одного короля, так же легко избавятся и от другого, если захотят, но он заставил себя отбросить эту мысль. Эти дерини – честные и благородные люди, стремившиеся служить тем же идеалам, что и он. И они дорого заплатили за то, чтобы тиран Имр не угнетал больше народ, не заставлял его страдать.
      Нет, Синил не может, не должен позволить, чтобы его собственные потери, его разбитые мечты как-то отражались на его поведении, ведь он – король и несет ответственность за целый народ.
      И все же, несмотря на свое могущество, он – человек и должен всегда помнить о том зле, которое принесли дерини его народу.
      Теперь наступило время обновления, восстановления справедливости, возвращения к древним и благородным традициям Халдейнов.
      А если еще остались те, кто попытается уничтожить его, что же, они сами научили его безжалостности. Равновесие – это очень непростая вещь, но его нужно поддерживать. Синил понимал, что перед ним стоят очень сложные проблемы.
      Вздрогнув от холода, он взглянул на людей, на свои руки, которые управляли грозными силами совсем недавно, посмотрел на людей, стоящих на площади внизу, на Камбера и его детей, на михайлинцев, которые стояли перед ним на коленях, держа крестообразные рукоятки мечей и так подчеркивая, что все происходящее угодно Богу.
      Он медленно снял с головы серебряную корону и с легким поклоном подал ее Эвайн. Все на площади опустились на колени, а Камбер поднял корону Гвинедда, и в ней отразились факелы, горевшие внизу на площади.
      Синил сложил руки и взглянул на светлевшее небо.
      Да, это – его предназначение, он не может не принять его.
      – Синил Донал Ифор Халдейн, древняя династия восстановлена к великой радости народа, – сказал Камбер Кулдский, граф-дерини.
      Он глядел на Синила глазами отца и в то же время преданного слуги.
      – Пусть сила и мудрость сопутствуют тебе во все времена.
      Корона опустилась на голову Синила Донала Ифора Халдейна.
      – Пусть Всемогущий дарует тебе долгое и счастливое царствование, честное и справедливое, на благо народа Гвинедда.
      – Да будет воля Твоя, – прошептал Синил, но только Камбер услышал его слова.
      – Пусть будет все, как желает Господь!