— Вообще-то «биософтом» он называет нечто иное, то, что разработал еще в Накатоми. Именно эта разработка позволила мне понять масштабы его одаренности, — ответил доктор Синклер.
      — Эта разработка имеет связь с «Моцартом»? — подал голос Отто Крейнц. — Я спрашиваю из чистого любопытства, доктор Синклер. Вы можете не отвечать.
      — Имеет, причем самое прямое. «Моцарт» — просто более объемная и универсальная версия той первоначальной разработки, — директор Эдена сказал об этом с едва заметной грустью. — Иногда мне даже обидно, что из моих собственных исследований на эту тему он не взял ничего.
      Хоффман подался вперед:
      — Значит, Громов все-таки изобрел биософт, так?
      — В самом общем смысле слова — да, — ответил доктор Синклер с некоторым раздражением. — А почему вы так настойчиво этим интересуетесь?
      — Просто думаю, как назвать корпорацию, которая будет осуществлять внедрение и развитие этой технологии, — с улыбкой ответил Алекс. — Ведь мы же не можем допустить, чтобы настолько гениальное изобретение выстрелило только раз, правда? Поэтому я и пригласил вас, доктор Синклер, чтобы вы рассказали мне о возможных сферах применения биософта. Больше того, я намерен оказать давление на хайтек-правительство, чтобы вам как можно скорее вернули все ваши «мозги», — Хоффман издал противный смешок, — то есть учеников, и вы могли приступить к исследованиям в области биософта.
      Алекс сверкнул своей фирменной улыбкой.
      — Как вам мое предложение?
      Доктор Синклер посмотрел на орангутанга Юджина, который сворачивал кораблик из листа бумаги. Потрепал обезьяну по голове и еле слышно пробормотал себе под нос:
      — Все как я и предполагал…
      Хоффман перестал улыбаться.
      — В смысле? Что предполагали?
      — Да так… — задумчиво ответил доктор Синклер. — Ничего особенного. Я был уверен, что вы захотите создать корпорацию.
      — Я назову ее «Биософт», — радостно сообщил ему Алекс Хоффман.
      Доктор Синклер посмотрел на свои руки и спросил, выгнув бровь:
      — А Громов уже согласился продать вам патент?
      — Это же чистая формальность! — отмахнулся Алекс. — Зачем мальчишке патент? Само по себе владение правами ничего не дает. Для создания корпорации такого уровня нужны триллионы кредитов. Подозреваю, что их у него нет. А у меня есть. Не бойтесь, я возьму парня в долю. В обмен на полное право распоряжаться его технологией. Это наш стандартный механизм защиты инвестиций…
      — Это ваш стандартный механизм отъема интеллектуальной собственности, — криво усмехнулся доктор Синклер.
      — Да не обижу я вашего ученика. Все будет честно. Я заплачу столько, сколько это изобретение реально стоит… — попытался убедить его Хоффман.
      — Его изобретение бесценно, — заметил директор Эдена.
      — Вы так считаете? — в тоне Председателя TF появился сарказм. — Тогда почему никто не может мне сказать, каковы области его применения и как это практически будет выглядеть? Какое производство надо налаживать? На какие рынки сбыта ориентироваться? Вот я и позвал вас в надежде прояснить хоть что-нибудь.
      Директор Эдена обменялся долгим взглядом с Отто Крейнцем. Потом посмотрел на Алекса, очевидно, раздумывая, что сказать.
      — Видите ли, — произнес он наконец, — эта технология бесценна, потому что ее возможности безграничны. Начиная с создания примитивных программ по искусственному моделированию нейронных связей и заканчивая искусственным эволюционным скачком. Поэтому лично я категорически против того, чтобы в дело вмешивалась Торговая Федерация. А если быть предельно откровенным — то я имею в виду лично вас, Алекс. Я считаю, что Макс Громов должен вернуться в Эден, чтобы совместно со мной и другими учеными определить возможные сферы применения биософта и выбрать для практического внедрения те из них, которые способны реально улучшить человеческую природу.
      Алекс Хоффман побелел от гнева.
      — Доктор Синклер, — металлическим голосом произнес он, — вам, надеюсь, известно, что технопарк Эден на сто процентов финансируется Торговой Федерацией? Или вам память отшибло после перезагрузки?
      Отто Крейнц вздрогнул и вцепился в подлокотник своего кресла.
      Однако директор Эдена воспринял выпад Хоффмана совершенно спокойно.
      — Я не думаю, что путь угроз будет продуктивным, Алекс, — сказал он с усмешкой. — Ваша предшественница Хелена Наварро была куда более образованна и понимала, что отношения технопарка Эден и Торговой Федерации представляют собой прочный симбиоз. Вы даете нам деньги на то, чтобы мы решали ваши проблемы. Неужели вы не понимаете, что существование хайтек-пространства всецело зависит от разработок Эдена? Потому что без новых технологий хайтек-цивилизация — ничто, — доктор Синклер щелкнул пальцами в воздухе и… исчез.
      Картинка на экране превратилась в поток белых символов на синем фоне, а из колонок раздался ужасный треск. Через секунду все стихло. Плазма погасла.
      Хоффман грохнул кулаком по столу:
      — Он меня послал! Этот чертов… — Председатель TF замялся, не зная как обозвать доктора Синклера, — чертов «солитер» меня послал! Да как он смеет?!
      Крейнц кашлянул в кулак.
      — Я могу идти, сэр? — спросил он подчеркнуто вежливо.
      — Нет, — рявкнул Алекс. — У вас хорошо получается объяснять мне всю эту высокотехнологическую муть. Что за нейронные программы, про которые говорил Синклер? Или как их там?
      — Искусственное моделирование нейронных связей? — уточнил Крейнц.
      — Да, оно самое, — Хоффман плюхнулся обратно в свое кресло.
      — К сожалению, я специалист в области софт-инжиниринга, — развел руками Отто и виновато улыбнулся, — а то, что вы спрашиваете, относится скорее к бионике. Я боюсь дать вам неверную информацию. Вам лучше пригласить кого-нибудь другого.
      — Тогда идите к черту, Крейнц, — сердито проворчал Алекс Хоффман.
      Главный технический эксперт Сети склонил голову и поспешно исполнил приказ Председателя TF — убрался из его резиденции с максимально возможной скоростью.
      Некоторое время Алекс сидел неподвижно, потом активировал свой биофон и сказал:
      — Сообщение на голосовой ящик абонента «Апокалипсис 231». Алло. Это я. Надо встретиться. Только не в Сети. Там теперь небезопасно. Буду ждать тебя в Микронезии. Навигация по условленной частоте. Определишь мое местоположение — сразу дай знать. Я отключу маяк.

       ID
       Раздел: бионика
       Секвенирование— чтение ДНК.
       Сплайсинг— способность первичных клеток к модификации. Способность одних и тех же генов к созданию различных по своим свойствам белков является причиной видового и внутривидового многообразия живых существ.
       Сплайс-инжиниринг— от англ. splice — «соединять концы» — искусственный сплайсинг с целью получить первичную матрицу РНК, имеющую заданные свойства.

* * *

       26 августа 2054 года, 15:37:23
       Микронезия
       Атолл Бутаритари
 
      Атолл Бутаритари — скопление мелких скалистых островков в форме полумесяца, возникший благодаря кораллам. Алекс Хоффман с замиранием сердца следил, как его личный квадролет садится на крохотный, относительно ровный пятачок земли.
      Хоффман зажмурился, мысленно умоляя судьбу, чтобы программное обеспечение для квадролетов от «Марин-Тек» оказалось действительно таким надежным, как обещает их реклама. Взять с собой пилота Председатель TF не решился, поскольку ему предстояла весьма компрометирующая встреча.
      Наконец автопилот благополучно посадил летную машину. Алекс с облегчением выдохнул и вытер капельки пота со лба.
      Выбравшись из квадролета, Хоффман зажмурился от яркого солнца, которое отражалось в водах Тихого океана мириадами всполохов. Совсем близко от Председателя TF из воды выскочила летучая рыба, оставила за собой маленькую радугу из брызг и исчезла. Алекс подошел к краю и заглянул в бирюзовую лагуну. Коралловая стена уходила вертикально вниз. Председатель TF заметил двух огромных сиреневых медуз и присел на корточки, чтобы их лучше рассмотреть. Они были похожи на тех, что чуть не убили одного из операторов его шоу «Поиски газа» во время погружений в Красном море.
      Внезапно океан содрогнулся, будто в глубине произошло землетрясение. Алекс отскочил назад к квадролету.
      Прямо перед ним в одно мгновение всплыл военный крейсер класса наутилус, черная «ракета» с турбореактивным двигателем производства военной корпорации «Микадо».
      Наверху открылся люк. Появилась женщина громадного роста в черном кожаном комбинезоне и зеркальных очках, закрывавших половину ее лица. Порыв ветра растрепал ее длинные свалявшиеся волосы ярко-голубого цвета. Она пробежала по носу ракеты и легко спрыгнула на берег.
      — Ух ты, — только и смог сказать Алекс, хлопнув в ладоши. — Привет, Дэйдра. Можешь снять очки, «Большой брат» временно в отключке.
      Женщина сняла очки. Злые фиолетовые глаза смотрели на Алекса выжидающе.
      — Брось дуться, Дэйдра, — сказал тот, источая дружелюбие, — я не сержусь из-за «Кибелы». Был хороший момент, ты могла его использовать. Кто же знал, что появится чертов юный гений Громов и все испортит? Жаль генерала Ли. Такой бесславный конец карьеры. Трибунал и заморозка. Жуть.
      Алекс отпустил в адрес Бэнши свою фирменную жемчужную улыбку, которая сделала его медиазвездой.
      Дэйдра МакМэрфи немного успокоилась. Ее напряженные мышцы расслабились, поза стала более естественной.
      — Здравствуй, Алекс, — сказала она наконец.
      Голос у нее был неприятный, сиплый и очень старый.
      — Что с твоим модулятором голосовых частот? — спросил Хоффман, показывая на горло.
      — Я его отключила, — Дэйдра нервно дернула шеей. — Зачем ты меня позвал?
      — Хочу, чтобы ты рассказала мне о перспективах разработки этого Громова. Сегодня Крейнц прямо дифирамбы ему пел, говорил, как это гениально. Синклер же отказался говорить со мной о возможных путях применения биософта. Вот я и подумал — может быть, ты меня просветишь? Я во всех этих научных делах не так чтоб очень… — Алекс улыбнулся и приблизился к Бэнши на полшага.
      Ярко-красные губы профессора МакМэрфи скривились в презрительной усмешке, она отстранилась от Хоффмана со словами:
      — Надо было убить мальчишку, пока он еще лежал в нейрокапсуле. Джокер не получил бы омега-вирус, Синклер — «Моцарта». Мы бы спокойно запустили «Кибелу», и все бы получилось. Но тебе ведь хотелось побыстрее, не правда ли, Алекс?
      — Убить мальчишку ты еще успеешь, Дэйдра, — Хоффман молитвенно сложил руки и склонился перед Бэнши. — Или твоя сестра, Айрин. Полагаю, она уже придумала для него какую-нибудь ужасно… ужасно оригинальную смерть. Долгую и мучительную. Однако сейчас я хочу всего лишь узнать — для чего можно использовать эту его долбаную технологию биософт. Расскажи мне. Ты же корифей бионики! Синклер сказал что-то про программы нейронных связей или нейронные программы… Не помню. Что это?
      Бэнши нахмурилась. Потом вытащила из-за пояса громадный охотничий нож.
      — Ой, — Алекс испуганно отошел, сложив руки за спиной. — Я надеюсь, это не для меня?
      Дэйдра посмотрела на него долгим насмешливым взглядом:
      — Пока нет.
      Потом сделала резкое, неуловимое движение рукой. Алекс услышал только свист. Нож упал метрах в десяти от него.
      — И что это было? — спросил Хоффман, приподняв брови.
      — Пойди и посмотри, — спокойно ответила Дэйдра.
      — Ладно… — Алекс попятился, не спуская с нее глаз.
      Подошел к ножу, поднял его и… увидел, что на лезвии висит кусочек сухой водоросли, рассеченный пополам!
      — Ее несло порывом ветра, — объяснила Бэнши.
      — Ух ты… — Алекс с опаской протянул ей нож.
      Дэйдра убрала его обратно в ножны и сказала:
      — Чтобы научиться так делать, мне понадобилось три года. Получение навыка и его шлифовка. Плюс постоянная практика. Знаешь зачем? Хотя откуда тебе знать-то… Сейчас объясню. Когда ты учишься что-то делать, пытаешься освоить какое-то действие, твои нервные клетки начинают образовывать соответствующие связи между нейронами. Чем активнее тренировки — тем интенсивнее образование связей. Когда связи становятся устойчивыми — у тебя появляется навык, возможность совершать то действие, которому ты учился, не задумываясь. Чем сложнее действие, тем больше времени занимает формирование устойчивых нейронных связей. Они существуют, пока ты продолжаешь делать то, ради чего они образовались. Перестаешь практиковаться — связи разрушаются, навык уходит. Так вот — чтобы твои клетки сообразили, какие именно связи надо создать, требуется очень много времени. Надо тренироваться день за днем, пока связь не установится и действие не станет автоматическим. Одна из возможностей технологии Громова — произвольное формирование этих самых чертовых связей.
      — Как это? — не понял Алекс.
      Бэнши снова вынула нож и вложила его в руку Алекса.
      — Попытайся попасть вон в тот камень, — она показал ему небольшой выступ примерно в трех метрах от них.
      — Нет, у меня не получится, — запротестовал Хоффман.
      — Правильно, сразу не получится. А теперь представь, что есть программа — универсальный коммуникатор, способный переводить цифровой сигнал в электрический импульс, понятный твоим нервным клеткам, и принуждать их к строительству нужных связей. Ты подключаешься к компьютеру через специальное коммуникационное устройство, скажем, более совершенную модель синхронизатора мозговых волн, и загружаешь себе программу строительства нейронных связей, идентичных моим, как раз тем, что отвечают за метание ножей.
      Некоторое время Хоффман молчал, таращась на Дэйдру круглыми глазами и лишившись дара речи.
      — То есть… То есть можно создать такой софт, который можно будет устанавливать прямо в человеческие мозги? И любой дурак сразу после его загрузки сможет делать то, чего раньше не умел?!! — завопил он.
      — Нет, — терпеливо поправила его Дэйдра, — можно написать такой софт, который заставит твои нервные клетки создать нужные связи. Потом немного потренироваться, чтобы адаптировать возникшие цепочки к своему организму. Но процесс тренировки будет несравнимо короче, чем при естественном обучении. В разы. В десятки раз. Разумеется, сложность действия имеет большое значение. Скажем, собрать и разобрать оптическую винтовку любой задавший своим клеткам цель сформировать нужные связи сможет практически с первого раза. Полный идиот со второго. Водить турбокар получится, скажем, с третьей тренировки. Освоить кунг-фу получится примерно за полгода. Есть важное ограничение. Обучение посредством нейронных программ возможно только там, где речь идет о физических, часто повторяемых действиях. То есть сделать человека хирургом нельзя. Спасателем тоже. Потому что их задача меняется от раза к разу. Нейронными программами можно обучать только тем действиям, где решающее значение имеет мышечная память, ясно?
      Но Хоффман ее уже не слышал. Его лицо светилось радостью и даже, можно сказать, счастьем.
      — Боже мой… — пробормотал Алекс. — Я даже представить себе не могу, сколько это денег.
      — Нейронные программы — самый примитивный из возможных путей применения технологии, основанной на свойствах омега-вируса, которую создал Громов, — Бэнши смерила Председателя TF презрительным взглядом, но тот уже был не в состоянии выйти из своей эйфории.
      — Неужели возможно что-то еще? — спросил он, сияя.
      — Разумеется, — Бэнши шмыгнула носом. — Можно создать новый геном. Совершенное существо. Абсолютно неуязвимое. Способное адаптироваться к любой среде, кроме открытого космоса. Можно вмешаться в геном человека, наделив его теми свойствами, которых он никогда не имел. Задать их на уровне цепочек РНК. Можно изменять генетическую информацию даже у взрослых людей! Разумеется, все это требует исследований, чрезвычайно длительных и дорогих, принципиально нового оборудования, какого не существовало раньше, возможно, еще одного квантового компьютера, способного секвенировать множество цепочек одновременно и с большой скоростью…
      — Мне лично ничего этого не надо, — радостно перебил ее Хоффман. — Нейронные программы! За ними будущее!
      — Дослушай меня до конца, Алекс, — Бэнши топнула ногой. — Если тебя интересует практическая сторона дела, то, как ты думаешь, кто из богатейших людей мира откажется от совершенной РНК-матрицы для своего потомства? При наличии достаточно тонкого передающего оборудования программа типа «биософт» сможет менять информацию на уровне строительства гена! Кто не захочет, чтобы его ребенок от рождения был здоров, фантастически красив и интеллектуально совершенен? За это заплатят любые деньги! Ты дашь начало новой расе людей!
      — Вау, — коротко сказал Алекс. — К этому мы тоже придем. Но начать надо с чего-то более простого, что можно запустить в производство еще до конца этого года. Интуиция подсказывает мне, что это нейронные программы, — он лучезарно оскалил зубы. — Я уверен! Спасибо, Дэйдра! Был рад тебя повидать! — Хоффман бросился к своему квадролету. — Передавай привет Айрин! Я позвоню тебе очень скоро! Мы станем такими богатыми, как никто в истории! Я… Мы… Все будут хотеть биософт! Это будет не просто корпорация, империя!
      Бэнши раздраженно бросила ему вслед:
      — Кретин…
      Алекс замер на ступеньках квадролета и обернулся.
      — Ты что-то сказала? — спросил он, спокойно взглянув в сиреневые глаза Дэйдры.
      Бэнши закусила нижнюю губу.
      — Олимпиада, — сказала она. — Я сказала про Олимпиаду. Видела твое имя в составе участников. Ты всерьез думаешь, что Председателю Торговой Федерации подобает носиться по виртуальным аренам, как простому мальчишке? Я понимаю, что ты молод, Алекс, и тебе хочется поиграть, но…
      — Брось, Бэнши! — отмахнулся Алекс. — Это сделает меня ближе к простым людям. Они увидят, что самый могущественный человек на свете на самом деле обычный парень, которому нравится побеждать. Я всегда был отличным геймером, — он подмигнул доктору МакМэрфи. — Поэтому я намерен не просто «поиграть», как ты решила. Я собираюсь выиграть. У меня отличный тренер — Спайдер. Мечтал я, конечно, об Инферно, но не смог его найти. Что заставило его примкнуть к Джокеру, до сих пор не пойму. Золотой мальчик, наследник миллиардов, чемпион… Ладно, черт с ним. Я купил троих лучших игроков себе в команду. За меня будет играть сама Алиса Лиддел! Абсолютная чемпионка Олимпиады 2048 года.
      — У тебя в команде агент Бюро?! Причем агент в статусе хэдхантера?! — вытаращилась на Алекса Бэнши. — Ты что, сошел с ума?! Только не говори мне, что твоя тренировочная база находится на территории TFT и соединена с общими коммуникационными сетями!
      — Ну-у… — Алекс замялся. — А где я еще должен был разместить свою тренировочную базу? Мне так удобней…
      — Черт! — кулак Бэнши со свистом рассек воздух. — То есть агент Бюро может находиться рядом с тобой день и ночь, выходить во внутреннюю сеть TFT и копаться в ваших базах данных, как в собственном списке музыкальных файлов?! Алекс, ты… Ты… — в голосе Дэйдры клокотала такая ярость, что из ее горла начал вырываться сиплый свист, от которого шел мороз по коже.
      — Дэйдра, почему ты не имплантируешь себе нормальные голосовые связки? Или включи свой нейромодулятор, — попросил Алекс, сморщившись.
      Дэйдра дотронулась до горла, активируя нейромодулятор. Когда она заговорила снова, ее голос стал низким, ясным, бархатным.
      — Потому что это невозможно! Нейромодулятор улавливает звуковые вибрации, превращает их в речь, делает мой голос любым — высоким, низким, тихим, громким, но сами вибрации производят те связки, что у меня есть. Поменять их нельзя. Они связаны с таким количеством нейронов…
      — Я ничего не понял, — остановил ее жестом Алекс. — В общем, ты не можешь сделать себе другой голос по-настоящему. Какая-то электронная штука у тебя в горле говорит вместо тебя.
      Дэйдра кивнула, глядя на Алекса не то с ненавистью, не то с презрением.
      — Я не разбираюсь в технике, — тот поднял руки. — Но зато у меня отлично выходит руководить людьми. Ты знаешь, что у меня самый высокий показатель социального интеллекта во всей базе данных по тестам? Я самый коммуникабельный человек на свете!
      — Ты самый лучший манипулятор на свете, — проворчала Дэйдра. — Что ты собираешься делать с Громовым?
      — Ну… Для начала предложу ему миллиард кредитов за патент. Я уважаю закон. Если он и правда такой умный, как все говорят, — тут же согласится и начнет наслаждаться жизнью. Если нет… — Алекс вздохнул. — Предложу два. Ну, в общем, я готов подвинуться до пяти. Я очень хочу соблюсти закон. Я не такой, как болтает Хелена Наварро. Я… Я… Хороший.
      Алекс улыбнулся так, будто позировал сотне фотографов.
      — Ты хочешь, чтобы он на тебя работал? — спросила Дэйдра.
      Ее электронный голос оставался ровным, приятным, нейтральным. Бледное, идеально гладкое фарфоровое лицо, созданное доктором Просперити, — неподвижным. Но Алекс все равно почувствовал исходящее от Бэнши волнение.
      Хоффман действительно обладал уникальным талантом — животным чутьем, потрясающей, мощной интуицией, фантастическим даром угадывать потаенные желания и страхи людей. И сейчас он точно знал… хоть и не мог в это поверить… Дэйдра боится! Она боится, что Алекс найдет общий язык с Максом Громовым!

Праздник