21 мая 2020 года объединенный воздушный флот хайтек-коалиции начал атаку, стараясь отрезать «Контроль 1» от источников энергии, оптоволоконных кабелей и транспортных веток. Атака началась внезапно, без предупреждений для гражданского населения. Были уничтожены все электростанции в радиусе ста километров, все подъездные пути, разрушены аэродром и подземные коммуникации.
      23 мая станция оказалась в пылающем безжизненном кольце и после пятидневной осады перешла к хайтек-коалиции. Потери гражданских в ходе этой операции были огромны — больше двухсот тысяч человек.
      На арене «Нефтяной войны: второй шанс» игрок оказывался агентом особого отряда «Миротворец» и… должен был захватить «Контроль 1» без особого шума и потерь среди гражданских. Команда могла помогать ему как угодно — поддерживать информацией снаружи, отвлекать на себя охрану станции или же идти вместе с основным игроком внутрь.
      Макс и Дэз захватили «Контроль 1» с третьей попытки, обнаружив слабое место в собственной системе безопасности станции. Одним из элементов защиты был газ. При угрозе захвата подземные командные этажи автоматически блокировались, а коридоры рабочих этажей и все проходы, ведущие к подземной части, мгновенно заполнялись парализующей, ядовитой газовой смесью.
      Кемпински и Громов взломали программу, которая отвечала за вентиляцию воздуха, а затем послали ложный сигнал тревоги на центральный пульт — добавив картинку. Будто на территорию уже ворвался спецназ хайтеков. Альтер нарисовал очень реалистичный ролик захвата. Командир станции принял решение применить газ. Все служащие спешно спустились вниз. Но… Блокировка воздуховодов нижних этажей, разумеется, не сработала, и газ распространился по всей станции.
      Макс подключился к главному компьютеру «Контроля 1» и сменил командные профили. Теперь «Контроль 1» подчинялся командам штаба хайтек-коалиции. Макс сменил коды на электронных замках дверей нижнего уровня, чтобы никто не смог оттуда выйти — ни вернуться наверх, ни спуститься в подземный тоннель. Чарли и Тайни подогнали к станции цистерну со сжиженным антидотом. Все служащие станции остались живы, «Контроль 1» захвачен, ни один гражданский не пострадал. Когда Инферно подсчитал очки — только ахнул.
      — Надеюсь, Вселенная вас любит и Олимпийской станет именно эта миссия, — сказал он.
      Третьим большим сражением «Нефтяной войны» была «Битва за лед». С ней возникли самые большие проблемы.
      Макс никак не мог понять, в чем секрет.
      — Мы шестой раз пытаемся переиграть «Битву за лед», и ничего не выходит. Мы уже все перепробовали. По-разному группировали флоты, уменьшали численность экипажей, пробовали не использовать разрывных бомб, не вызывать авиацию…
      — Плохо, что мы тренируемся без соперников, — сказал Тайни. — Сейчас мы на арене одни, а будет еще четырнадцать команд.
      — Плохо, что мы не знаем, как все было на самом деле, — тихо заметила Дэз, внимательно читая судовой журнал «Гордости».
      Кемпински не принимала участия в жарких стратегических спорах. Почти все время, которое Инферно отводил на подготовку по «Нефтяной войне», Дэз проводила подключенной к нейролингве или базе исторической лаборатории Эдена, где хранились копии архивов других университетов — Оксфорда, Кембриджа и Норфолка.
      Тайни ждал реакции тренера на свое замечание.
      — «Нефтяная война: второй шанс» — стратегия для индивидуального прохождения, — ответил Инферно. — Здесь каждая команда будет сама решать, как ей руководить сражением.
      — Но остальные-то… — начал было спорить Тайни.
      — План Альтера как раз в том и состоит, чтобы вы не отвлекались на других, — улыбнулся Скай. — У нас в университете была старинная игра — регби. Задача игрока — доставить мяч на противоположный край поля. Понятно, что ему будут мешать, но задача — доставить мяч, а не драться со всеми, кто попадается на пути. Забыл о задаче — проиграл. Ясно?
      — Все равно неплохо бы разучить манеру игры соперников, — продолжал настаивать Тайни.
      Скай тряхнул головой.
      — Да, все остальные команды пару лет именно этим и занимались. Изучали манеру игры других, пытались выстроить тактику, как обойти тех, этих… Только это все пустое. Сила в тебе. Победа зависит от того, насколько правильно и сильно играешь ты сам. Надо сосредоточиться на своих возможностях и способностях. Думать, как развить свой стиль, а не «как-бы-получше-использовать-слабости-соперников». Концентрация на задаче, собственный стиль и вера в себя. Все, больше вам ничего не нужно.
      Дэз сосредоточенно смотрела на карту. Корабли хайтек-коалиции были обозначены синим цветом, корабли лотеков — красным.
      — Что-то от нас постоянно ускользает, — она постучала пальцем по губам. — Думаю, смысл миссии — сделать так, чтобы «Битвы за лед» не было.
      — Как ты это сделаешь? — Чарли взял со стола распечатку. — Олимпийская миссия «Битва за лед». Корабли стоят на позициях. Битва состоится в любом случае. Надо победить лотек-коалицию максимально бескровным способом. Давайте попробуем мое предложение. Начать с уничтожения их флагманского корабля — «Гордости». Да, там больше всего людей, но… ими можно пожертвовать, чтобы спасти остальных.
      — Нельзя трогать флагман лотеков, — покачал головой Инферно. — Любой школьник знает, что «Гордости» пришлось взять на борт население базы «Альмалавира» с Огненной Земли. Там находились антенны связи. Было ясно, что хайтек-коалиция разнесет базу до последнего камня. Флагман лотеков эвакуировал оттуда женщин и детей. Все мужчины остались защищать базу и погибли. Так что на «Гордости» кроме десяти тысяч военных еще шесть тысяч гражданских. Потопить флагманский корабль — значит сразу проиграть. Хуже этого только пустить ко дну плавучий госпиталь.
      — Ума не приложу, для чего Аткинс столько времени занимался этой ареной, — вздохнул Громов. — Исход предрешен. Варьируется только количество жертв…
      — И оно должно быть минимальным, — сказал Инферно. — Думайте.
      Дэз открыла файл с подсказками Альтера.
      — «Битва за лед» решила исход войны, — раздался голос Аткинса. — Она продолжалась два месяца. Рекомендую вам тщательно изучить локацию главного сражения «Торпедной дуэли». Обратите внимание на рельеф дна…
      На медиаматрице появилась подробная гибридная карта. Снимок со спутника, с геодезическими линиями.
      — Стоп! — скомандовал Макс.
      Картинка замерла.
      — Мы уже сто раз смотрели, — заныл Тайни.
      Громов подошел к медиаматрице.
      — Придумал что-то? — с надеждой спросила Дэз.
      Макс смотрел на гибридную карту.
      — Он не собирался создавать игровую арену, — пробормотал Громов, — просто воспроизводил основные сражения, пытаясь понять как хайтек-коалиции удалось одержать победу над всем остальным миром? Но затем передумал и… «Дженни», дай максимально возможное увеличение картинки. Я хочу увидеть, что лежит на дне. Вот эти вот подводные холмы. Что это?
      Перед глазами друзей развернулась аналитическая картинка морского дна.
      — «Битва за лед» длилась почти два месяца, здесь должно лежать множество военных кораблей, но их нет! — сказал Громов. — Старые танкеры, доисторические ледоколы, речные баржи… Это гражданские суда! Причем большинству из них гораздо больше ста лет!
      Инферно нахмурился.
      — «Дженни», спутник Эдена может просканировать эту зону? — спросил он у генеральной программы Эдена.
      — Ответ положительный. Сейчас, — раздался ровный голос.
      — Нам нужны снимок дна и эхолокационная диаграмма, — сказал Инферно.
      Дэз вернула на экран подсказки Альтера.
      — Внимательно изучите подводную часть арены, — повторял тот. — На этом самом месте было кладбище кораблей. То, что уже нельзя было разобрать и использовать как вторичное сырье, топили в этом квадрате, потому что океан здесь довольно глубок. Это место находится в стороне от морских путей, подводный мир здесь скуден, лишен редких, охраняемых экологами обитателей. Идеальное место для свалки…
      На медиаматрице возник новый спутниковый снимок, начала загружаться эхолокационная диаграмма.
      Дэз поставила рекомендации Альтера на паузу.
      — «Дженни», сделай два окна, чтобы в одном мы могли видеть карты Аткинса, сделанные им для игры, а в другом — реальные снимки, которые передал спутник, — попросил Инферно. — Пожалуйста.
      — Пожалуйста, — ответила генеральная программа.
      Друзья смотрели на картинки и понимали, что видят одно и то же место, одни и те же корабли. Только второй снимок сделан спустя пятнадцать лет после первого. Остовы кораблей покрывал более толстый слой нароста, они чуть глубже ушли в песок.
      — Ничего не могу понять, — тряхнул головой Чарли. — Ни одной подводной лодки! Ни одного военного крейсера! А их тут должно быть… минимум полторы тысячи! Макс! Дэз! Вы помните? Нас с первого класса водили на эту арену, показывали это самое место, где была «торпедная дуэль»! И каждый раз говорили, что во время «торпедной дуэли» было потоплено от полутора до двух тысяч кораблей! А тут… Тут только старье, выброшенное на эту свалку сто лет назад!
      — Угу, — кивнула Дэз и начала рассуждать, говоря больше сама для себя, чем для прочих. — Все сражения Нефтяной войны происходили в отдаленных местах… Арктика, Тихий Океан, пустыни…
      Рядом с Максом неслышно появился Отто Крейнц.
      Громов вздрогнул от испуга.
      — Фу-у-ух…
      — Извини, что напугал, — Отто был сам на себя не похож.
      Главный технический эксперт Сети выглядел более взволнованным, чем в день атаки Джокера, когда рядом с «Ио» сидели агенты Бюро, готовые взорвать центральный сервер в любой момент.
      — Что-то случилось? — Громов тревожно посмотрел на Отто.
      — Д-да… — кивнул тот. — Пойдем… «Дженни», перемести нас в… в… ну, откуда я пришел, черт, как его… Я начал забывать слова.
      В том, что все теперь знали, что собой представляет среда Эдена, был один большой плюс — не нужно ходить по огромной виртуальной территории технопарка. Можно просто перемещаться из одной локации в другую.
      — Мгновение, — ответила система.
      И действительно — в следующий миг Макс оказался в виртуальном штабе Буллигана. Второй бункер превратился в центр сопротивления планам Торговой Федерации.

* * *

       Четыре дня до Олимпиады:
       3 декабря 2054 года, 07:30:54
       Технопарк Эден
       Бункер 2
 
      Громов стоял перед пультом и мониторами и понимал, что шлюз обмена данными открыт. Иначе как шеф Бюро и Крейнц могли бы делать свою работу, оставаясь в среде Эдена?
      — Вы же сказали, что не будете включать конвертер, — встревожился Громов, — пока я здесь.
      — Основной конвертер отключен, но в Эдене есть резервный, меньшей мощности, — пояснил Отто. — Я установил его давно, чтобы Бюро имело прямую связь с доктором Синклером. Не волнуйся. Это вроде домашней рации. Связывает Эден только с Бюро, не выходя в общую Сеть. Извини, что отвлекли тебя от тренировки…
      Макс увидел на одном из мониторов Роджера, вернее, его бесчувственное тело, плавающее внутри жидкостного шара.
      — Роджер?! Что с ним? — встревожился Макс.
      — Мы тут хотели тебе помочь, но с первого раза не вышло, — осторожно начал Буллиган. — Бюро планирует спасательную операцию, но чтобы взять базу Дэйдры штурмом, нам понадобится твоя помощь.
      Громов спешно и нервно начал кивать, стараясь не смотреть на Роджера.
      — К-конечно, все, ч-что в моих силах.
      — Тебе придется вернуться в Рободом, — сказал Отто.
      Макс вздрогнул.
      — Вы же сказали, мне нельзя выходить из среды Эдена.
      — Мы перенесли одну из нейрокапсул эденского самолета в наш квадролет, — сказал Буллиган. — Мы можем не выводить тебя из анабиоза на время полета. У Дэйдры не получится оказать на тебя хоть какое-нибудь воздействие. Нет сознания, нет и контроля над ним.
      — Но зачем? — Громов переводил удивленный взгляд с Крейнца на Буллигана. — Почему я должен возвращаться в Рободом, да еще так срочно?
      — Надо объединить Рободом с «Ио», чтобы заблокировать «Арес», — сказал Крейнц. — Я пытался установить контакт с Альтером, но он мне не отвечает. Ты должен вернуться, чтобы установить и запустить программу слияния.
      Отто показал Максу большой оптик — темно-коричневый монокристалл размером с довоенную антикварную книжку.

* * *

       3 декабря 2054 года, 09:30:54
       Нью-Йоркский хайтек-мегаполис
       TFT, Северная башня,
       резиденция Алекса Хоффмана
 
      Кофе в чашке Каролины Шмуц давно остыл, а она не сделала ни единого глотка.
      Алекс сидел в кресле, смотрел в окно скучающим взглядом и вполуха слушал сбивчивые оправдания главы Олимпийского комитета, почему она так и не смогла добиться дисквалификации Громова.
      — Я сделала все, что от меня зависело, и даже больше, — говорила Каролина, отчаянно жестикулируя и тараща глаза. — Но понимаете, сэр, для принятия решения о дисквалификации нужно было минимум шестнадцать голосов из тридцати. Сначала мы провели тайное голосование и… результат был отрицательным. Тогда я потребовала, чтобы члены комитета голосовали открыто. Я думала, никто не решится явно поддержать этого мошенника… Лично я абсолютно уверена, что он был в сговоре с Джокером и специально заменил код Аткинса своим собственным… И эксперты опять же сходятся во мнении, что Громов имеет все возможности для читерства во время Олимпиады… Но… И открыто…
      — Сколько голосов было подано против дисквалификации Громова? — Алекса утомило тревожное чириканье Каролины.
      Госпожа Шмуц потупила глаза.
      — Двадцать девять, сэр.
      Хоффман встал, сделал несколько шагов вдоль окна.
      — Хм… Интересно… — пробормотал он. — То есть за дисквалификацию были только вы? Вы одна?
      — Да, сэр, но то, что я в меньшинстве, не умаляет моей решимости…
      — Можете идти, — сердито оборвал ее Алекс. — За решимость — спасибо.
      — Простите, сэр, что не оправдала… — пропищала Каролина Шмуц, подцепила с пола свою шикарную лакированную сумку довоенного производства и поспешно ретировалась, стуча каблучками.
      Алекс глубоко вздохнул, тронул кнопку связи с секретариатом.
      — Спайдера ко мне. И пусть в тренировочном центре загрузят симулятор Олимпийских игр. Команде явиться туда через час, где бы они ни были.
      — Да, сэр, — коротко ответил секретарь.
      Хоффман нервно дернул ногой, потоптался на месте и пошел в «секретную комнату». У Председателя Торговой Федерации тоже был кабинет, непроницаемый для любых волн, с выделенной секретной линией связи, которая не была подключена к общей Сети.
      Алекс включил медиаматрицу и вызвал базу Brain Gate.
      Дэйдра ответила сразу. За ее спиной кипела работа. Роджер лежал на столе, помощники профессора МакМэрфи подключали провода к его голове.
      — Привет, — хмуро приветствовала Алекса Бэнши.
      — Громов будет участвовать в играх, — сказал Хоффман.
      — Знаю, результаты голосования уже в Сети, — усмехнулась Дэйдра. — Похоже, тебе придется хоть раз в жизнь поиграть честно, Алекс.
      — Я не хочу играть честно, я хочу выиграть, — огрызнулся Хоффман. — Ты сможешь мне помочь?
      — Мы еще не готовы, — Бэнши кивнула головой в сторону Роджера, — парень не готов.
      — Игры начнутся через четыре дня, — Алекс нервно дернулся, — ты можешь хотя бы рассказать, что собираешься делать?
      Неожиданно грянул взрыв. Хоффман увидел, как бункер Дэйдры содрогнулся, люди попадали на пол, посыпались инструменты, посыпались искры от оборудования.
      — Что за…
      Связь прервалась, медиамонитор погас. Алекс мгновение таращился на пустую медиаматрицу, потом вскочил и бросился в свой кабинет, на ходу активируя биофон.
      — «Микадо», генерал Нельсон! — заорал он.
      — Соединение установлено, — сообщил ровный системный голос.
      Генерал Нельсон ответил сразу же.
      — Да, сэр.
      — Штаб-квартиру Brain Gate атакуют! — заорал Алекс. — Дайте мне картинку со спутника, я хочу видеть, что там происходит.
      — Конечно, сэр, — последовал ответ. — Уже транслируем на ваш ноут.
      Алекс активировал свой компьютер, подключенный к большому монокристаллическому медиамонитору.
      Перед его глазами был спокойный Атлантический океан. В километре от берега напротив базы Brain Gate быстро тонул сухогруз с эмблемой «Микадо», вокруг барахталось множество людей.
      — Мы перевозили топливные элементы для беспилотных летательных аппаратов, — сообщил генерал Нельсон, — на судне произошло короткое замыкание, загорелся грузовой отсек, элементы начали взрываться… Простите, сэр, что напугали вас.
      — Черт бы вас побрал, — Алекс с облегчением вздохнул. — Чтобы виновные завтра же были в Джа-Джа Блэк!
      — Конечно, сэр, — вежливо ответил генерал. — Антенна связи Brain Gate немного повреждена. Через час мы все починим.
      — Постарайтесь, — сердито буркнул Алекс и отключился.

* * *

       3 декабря 2054 года, 16:51:21
       RRZ «Эллада»
       Рободом
 
      Дэз, Чарли и Тайни с удивлением смотрели на смеющегося Альтера.
      — Он еще и радоваться умеет, — вздохнул Спаркл, — невероятно.
      Альтер валялся на полу и бил ногами в воздухе.
      — Мы будем стараться, сэр, не обрезайте нам бюджет, я столько кредитов набрал, — сказала голограмма голосом генерала Нельсона.
      Макс с удивлением смотрел на свои полупрозрачные руки. Когда его нейрокапсулу привезли в Рободом, Альтер открыл блок с… комплектом для подключения к виртуальной среде Рободома!
      — На что похож виртуальный мир Рободома? — спросил Чарли у голограммы Макса.
      — Ни на что, я просто… просто стою рядом с вами, присутствую в физическом мире, — ответил тот. — Как Альтер. Мир реальный, а я в цифровом виде.
      Громов прошел сквозь Дэз.
      — Ух ты, — Тайни с опаской протянул руку и тронул голограмму Макса.
      Макс посмотрел на визуализацию генеральной программы Рободома.
      — Альтер, сколько, по-твоему, пройдет времени, прежде чем «Арес» обнаружит подмену?
      — «Арес» подмены не обнаружит, — криво усмехнулся тот. — Я слегка изменил план Крейнца: вместо того чтобы блокировать приказы военных, лучше сделать так, чтобы они их совсем не отдавали. «Арес» ведь принимает сигналы от подключенных к нему устройств. Например, картинку со спутника, — Альтер ткнул пальцем в монитор, — которую я для него нарисовал. Еще «Арес» получает данные от «Большого брата», — Альтер показал на второй монитор, — смотрит кино, которое мы с «Ио» ему показываем, ну и, наконец, данные от системы безопасности базы Дэйдры. Оттуда ему уже вовсю рапортуют, что все хорошо. Антенна связи немного повреждена, и ее уже чинят. Версия с сухогрузом сработала. Надо отдать тебе должное, — Альтер пролетел сквозь голограмму Громова. — Йохо! «Ио» говорит, что все в порядке, спутники передают идиллические виды природы… «Арес» будет сидеть в розовых очках, пока NOW WOW! не сообщит ему, что случилось.
      Альтер снова рассмеялся.
      Макс смотрел на него и…
      — Роберт? — тихо позвал он.
      Альтер вздрогнул, посмотрел на Громова.
      — Понимаю, парень, тебе слегка непривычно расхаживать перед друзьями в таком виде… — сказал он. — Всякое можно подумать… Но ты — трехмерная репликация, как в Сети, только тебя видно в физическом мире, а я — программа.

       NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW!
 
      Срочное известие, дорогие обезьяне!
      Только что агенты Бюро информационной безопасности штурмом взяли здание корпорации Brain Gate в Либерии! Первые комментарии полны эмоций. Председатель Торговой Федерации Алекс Хоффман только что лично выступил в прямом эфире правительственного новостного канала и пригрозил шефу Бюро Буллигану трибуналом, лишением хайтек-гражданства и даже смертной казнью. «Никогда еще в хайтек-пространстве священное право собственности не попиралось таким наглым и вопиющим образом», — сказал Председатель TF.
      Комментарий Бюро информационной безопасности последовал незамедлительно: «Корпорация Brain Gate оказалась просто ширмой для лаборатории Дэйдры МакМэрфи и пиратской базы ее родной сестры, известной как Ведьма Юга Айрин. Мы располагаем стопроцентно валидными доказательствами, что Алекс Хоффман лично продолжал финансировать разработки профессора МакМэрфи в области дистанционного управления людьми, официально запрещенные Комиссией по этике много лет назад».
      Несмотря на громкие заявления Буллигана, официальное обвинение Хоффману в данный момент не может быть предъявлено. Он является зарегистрированным участником предстоящей Олимпиады. Это же правило совсем недавно спасло от ареста Макса Громова — нашего супергероя, обвиненного ICA в сговоре с Джокером и намеренном уничтожении гениального творения Аткинса — Сетевого кода.
      Впрочем, это всего лишь отсрочка — Олимпиада пройдет быстро. Все, что выиграет Хоффман, — это немного времени для своих адвокатов, чтобы они попытались доказать несостоятельность предъявляемых ему претензий.
      С Громовым ситуация тоже двусмысленная — официальное обвинение не предъявлено, но ICA уже заявила, что собирается подать следующее, как только отгремит шумиха вокруг Олимпиады. Их расчет понятен — раздражение в обществе по поводу платного пользования Сетью успеет накопиться, историю с Джокером все успеют подзабыть, Торговая Федерация начнет более пристально интересоваться технологией Громова… Тут ситуация для него апокалиптическая, дорогие обезьяне! По закону о глобальных изобретениях интеллектуальная собственность Громова, то есть код нашей с вами Сети, на время следствия перейдет под государственное управление, так как от ее успешной эксплуатации зависит качество нашей жизни. Хайтек-правительство вправе назначить одну из корпораций, входящих в Торговую Федерацию, временным управляющим глобальным изобретением. До тех пор, пока Громов или не будет полностью оправдан, или же не лишится хайтек-гражданства со всеми малоприятными последствиями… Интуиция подсказывает, что, скорее всего, управляющим назначат одну новую корпорацию с очень подходящим названием «Биософт», совсем недавно с огромной помпой созданную Алексом.
      Усилиями Эрнесто Эскобара Интерпол так и не смог предъявить Громову обвинение в терроризме — то есть прямом сговоре с Джокером с целью уничтожения Сети, созданной Аткинсом, но обвинение ICA все еще в силе… Ух! Если сутяги смогут-таки его доказать, Громова ждет все то же лишение гражданства, изгнание, конфискация…
      Так что одному из них — Хоффману или Громову — надо обязательно победить. Мы промолчим, за кого болеет наша редакция, чтобы не оказывать давления на ваши умы, дорогие обезьяне. Но тотализатор уже открыт. Круглые сутки на нашем портале вы можете сделать ставку на Хоффмана или Громова. В их схватке — проигравший теряет все, а победителю достается наш лучший из миров на платиновом блюдечке…
      А, кстати, мы забыли сказать, что саму Дэйдру МакМэрфи и ее сестру, разумеется, схватить не удалось. Айрин разбросала агентов Бюро, как щенков, прыгнула в наутилус, прихватив с собой свою умную сестру, и обе скрылись. Так что спать спокойно пока рано…

* * *

       3 декабря 2054 года, 23:50:21
       Буферная зона
 
      Идзуми сидел в шезлонге, держа в руке половинку кокосового ореха с местным ромом. Океан, яркое солнце, пляж резиденции Ченга, белая яхта швартуется у причала… Как будто не было никакой войны, а Идзуми молод, богат, и все у него впереди.
      Инспектор не мог понять, почему его постоянно грызет тревога. Он сделал все, что приказал Буллиган. Прилетел в Буферную зону, передал Ченгу док-топ и… Дальше ничего. Командор поблагодарил его. Подарил пару отличных джинсов, шесть маек, шорты, кепку, плавки — все отменного китайского довоенного производства. После чего предложил Идзуми побыть недельку гостем в его резиденции. Инспектор позвонил Буллигану, и тот подтвердил, что Идзуми может оставаться в Буферной зоне, будет очень хорошо, если он там подольше останется… Ну, инспектор, ясное дело, не стал возражать. Ни тебе «Большого брата», ни тебе нервной службы. Кругом рай, безмятежность и полное отсутствие какого бы то ни было контроля. Но почему Буллиган отправил его сюда? Зачем?..
      Рядом с инспектором стоял маленький переносной телевизор, его ровесник, который плохо, но все же передавал картинку из зала суда «Башни правосудия».
      — Адвокаты Алекса Хоффмана, встаньте, — сказал судья Джонсон.
      Пятьдесят адвокатов в одинаковых серых костюмах встали.
      — Почему ваш подзащитный не явился на оглашение обвинения? — спросил судья.
      Слово взял Эллис Бригс — глава адвокатского бюро Торговой Федерации.
      — Сэр, в законе нет прямого требования, чтобы обвиняемый, если находится под действием временной олимпийской неприкосновенности, сам являлся на оглашение обвинения, — сказал он.
      — Ладно, зачитаем без него, — спокойно ответил судья и взял в руки пачку листов. — Итак, в результате частного полицейского расследования, которое провел инспектор токийской полиции Идзуми, было установлено, что Алекс Хоффман, Председатель Торговой Федерации, в течение пяти лет являлся основным заказчиком и инвестором исследований профессора Дэйдры МакМэрфи, которые многократно осуждались и запрещались Комиссией по этике. Инспектор Идзуми является главным свидетелем обвинения и официальным сборщиком улик в этом деле. У него было право расследовать деятельность подозрительной компании и собирать данные о ней. Все представленные им улики оформлены надлежащим образом и признаны судом валидными…
      Идзуми сел и помахал официанту пустой половинкой кокосового ореха:
      — Принеси мне, пожалуйста, еще!
      — Да, сэр! — с улыбкой ответил тот. — Все что угодно. Командор велел заботиться о таком великом госте.
      Идзуми посмотрел по сторонам. Чувство тревоги усилилось. А почему никто не сходит на берег с пришвартовавшейся яхты?
      Инспектор едва успел скатиться с шезлонга, как в спинку ударила автоматная очередь. С палубы белоснежной яхты спрыгнул один вооруженный парень, а следом еще четверо.
      — Ой-ей-ей… — пробомотал Идзуми, запрыгивая за барную стойку. — Буллиган, чтоб тебя…
      — Сюда! — прошептал бармен, открывая люк в полу.
      — Опять начинается… — вздохнул инспектор и полез в подземный коридор.
      Бармен спрыгнул следом и запер люк изнутри.
      — Командор говорил, что на вас будут покушаться, — торопливо сказал он. — Не волнуйтесь, в самой резиденции вам ничего не грозит. Военные ушли отсюда…
      — Быстрей беги! — жалобно выдохнул Идзуми. — Ох, черт, когда все это кончится…
      Наконец они добрались до металлической двери. Бармен приложил к ней карточку, открыл и… мягко упал на землю.
      Идзуми отступил назад, но было поздно. Бродяга Никсон взял его за шиворот и поднял в воздух одной рукой.
      — Привет. Знаешь, кто я?
      — З-здравствуйте, вы самый известный наемник и охотник за головами в Буферной зоне… — выдохнул инспектор. — Устраиваете нелегальные гладиаторские бои. Такая честь для меня с вами познакомиться… Извините, вы не могли бы меня поставить? Если описаюсь от страха, испачкаю вам форму. Неудобно получится…
      Последнее, что запомнил Идзуми, — это широкую улыбку Бродяги Никсона и электрошокер в его свободной руке.

* * *

       Три дня до Олимпиады:
       4 декабря 2054 года, 13:12:21
       Нью-Йоркский хайтек-мегаполис
       TFT, Северная башня,
       Бриллиантовый зал
 
      Большой совет Торговой Федерации собрался на экстренное заседание. Прибыли владельцы всех корпораций, входящих в Федерацию, кроме главы корпорации Drinks, экс-председателя ТF. В Бриллиантовом зале за ночь едва успели собрать скамейки с удобными мягкими сиденьями.
      Ждали прибытия президента Рамиреса, который изъявил желание обратиться к Совету с речью.
      Алекс сидел в своей ложе в первом ряду. Рядом с ним примостился шеф Интерпола Яков Фаворский. Напряжение в зале росло. Хоффман спиной чувствовал холодные взгляды членов совета.
      — Узнали, кого выдвинут на мое место? — спросил он у Фаворского.
      — Пока единого мнения нет, — тихо ответил шеф Интерпола. — Азиатские кланы хотят видеть председателем Гиро Тадзюцу, «белые деньги» — Фрэнка Спаркла, вся энергетическая диаспора — Екатерину Иванову. Но… Это если выбирать из тех, кто сам не против занять ваше место.
      — Что это значит? — напрягся Алекс.
      — Если Хелена Наварро даст понять, что она не против, Совет попросит ее вернуться, — сказал Фаворский.
      — Она здесь? — голос Хоффмана стал хриплым от напряжения.
      — Пока нет.
      — Можете сделать так, чтобы она не…
      Алекс не успел договорить. В задних рядах раздался шум, потом аплодисменты. Люди начали вставать со своих мест.
      Хоффман обернулся. В зал вошла Хелена Наварро.
      — Черт… — беззвучно выругался Алекс.
      Совет приветствовал своего бывшего председателя стоя. В аплодисментах отчетливо звучала просьба о прощении и признании ошибок.
      Хелена ответила на приветствие сдержанным кивком и села на свое место.
      Из-за поднявшейся шумихи не все успели заметить, что в зале появился президент Рамирес. Как полагается по протоколу, его провели сразу к трибуне, через боковой вход.
      Президент хайтек-пространства выглядел взволнованным. Похоже, обычное благодушие ему изменило. В его жестах и мимике чувствовалось напряжение.
      — Гхм…
      Тонкий микрофон из полупрозрачного органопластика многократно усилил его голос.
      В зале мгновенно воцарилась тишина.
      Рамирес обвел присутствующих взглядом, чуть задержался на лице Алекса, глубоко вдохнул и начал:
      — Сограждане!..
      Однако сразу после своего знаменитого обращения замолчал. Еще раз глубоко вздохнул и как-то обмяк.
      — Простите… — произнес он и потер ладонью левую сторону груди. — Я приготовил речь, очень хорошую, но… Сейчас понял, что хочу сказать совсем другое. Даже если это будет последним, что я скажу на своем посту.