«Что наша жизнь?» — восклицает оперный Гер-манн в «Пиковой даме» и дает неправильный, а точнее говоря, неполный ответ: «Игра!» Наша жизнь — это, конечно, игра, но, как показывает опыт и самого Германа, да и любого другого человека, наша жизнь — это игра мужчин с женщинами и женщин с мужчи нами.Вы только представьте себе на секундочку, что эволюция пошла по другому пути, что мы, как и амебы, размножаемся делением, никаких полов у нас нету, а на вершине эволюционной иерархии царит абсолютное половое, точнее — бесполое — единообразие... Представили? Что от нашей с вами жизни в этом случае останется? Будут ли в таком обществе существовать культура, наука, искусство? Станут ли в нем люди работать, а главное — чего ради, собственно, они будут это делать? И чем вообще они будут заниматься, не будь полов? Нет, дорогие мои, такое обще ствоневозможно в принципе!
      «Половой вопрос» — это, как оказывается, самый важный, самый насущный, самый серьезный вопрос для всей нашей жизни в целом. И до тех пор, пока он не решен (а он, заявляю это официально, даже и не поставлен пока должным образом), наше существование обречено на бесконечные, бессмысленные и беспощадные муки сердца. Мы будем страдать, питать иллюзии, натыкаться на бесконечные препятствия, разочаровываться, снова и снова наступать на одни и те же грабли — и все до тех пор, пока не решим полового вопроса. С чем ко мне как к психотерапевту приходят на консультацию? С проблемами в личной жизни. А что это за проблемы? Это прежде всего проблемы отношений с представителями противоположного пола. Меня спрашивают: «А почему онведет себя таким образом?»; «Что может значить эта ее реакция?». Меня никогда не спрашивают про «ОНО», меня спрашивают или про «НЕЕ», или про «НЕГО». И в этом все!

      В любви мужчина ищет безусловную рабыню, а женщина — безусловное рабство. Любовь возвращается к прошлой культуре и прошлому.
Фридрих Ницше

      Но что такое эти «ОНА» и «ОН»? Попытки психологии дать ответ на этот вопрос пока успехом не увенчались — вы при всем своем желании нигде не найдете книги, которая бы содержала в себе внятную и стройную систему описания мужской и женской психологии. И знаете почему? Потому что в голове ученых мужей никак не укладываются два загадочных противоречия. Первое: все умом понимают, что мужчина и женщина — это не одно и то же, но никто не чувствует этой разницы. Второе: «муж чин» и «женщин»в действительности просто не существует, однако же все наше существо опреде ляется тем, к какому полу мы принадлежим.Догадываюсь, что обе эти фразы звучат как бред сумасшедшего. Но в этом-то, собственно, вся и проблема! Если же мы сможем вникнуть в суть этих высказываний, если мы увидим, что это вовсе никакие не парадоксы, то «половой вопрос» будет снят с повестки дня, причем раз и навсегда. Ну или, по крайней мере, он перестанет быть проблемой, влеку щей за собой бесконечные издержки.
      Сейчас нам и предстоит поставить «половой вопрос», разглядеть проблему и понять, что перед нами такаязагадка природы, на разрешение которой нужнацелая книга, которую, впрочем, вы в руках и держите.

      Начнем разбираться с нашим первым «парадоксом». Утверждение о том, что мы — мужчины и женщины — друг от друга отличаемся, наверное, ни у кого сомнений не вызывает. Но понимаем ли мы это по-настоящему?Не является ли это наше «понимание» лишь формальной,пустой, по сути, констатацией факта? К сожалению, весь мой практический опыт врача-психотерапевта свидетельствует о том, что по большей части мы только думаем, что понимаемэтот тезис. Понимать что-то и принять, прочувствовать, пропустить через себя это «что-то» — вещи, согласитесь, разные. Я могу понимать, что все люди «внутри» хорошие, но это не мешает мне испытывать негативные чувства к тем, кто не разделяет моих убеждений, кто действует вопреки моим желаниям, кто ставит меня в неудобное положение. Пониматьи чувствовать нутром — это разные вещи.
      Так что при всем нашем «понимании» различий между мужчинами и женщинами ничто не мешает нам вести себя так, словно этих различий не существует. Все мужчины, и я это подчеркиваю, — все мужчины подсознательно ждут от женщин, что они — женщины — будут вести себя так, как ве дут себя мужчины, что они будут чувствовать то, что чувствуют мужчины, что они все будут пони мать так же, как это понимают мужчины.Разумеется, подобные ожидания тщетны, поскольку мы — мужчины и женщины — разные. Никогда женщина не будет вести себя так, как ведет себя мужчина (она может только изображатьиз себя «мужчину»), поскольку она никогда не будет думать так же, какдумает мужчина, никогда ее чувства не будут идентичными или хотя бы родственными чувствам мужичин. В результате ожидания мужчин терпят фиаско, ]разочаровываются и пускаются в самые разнообразные обвинения: «женщины думают только о себе»; .«все бабы — дуры»; «что с женщины возьмешь?» Но ведь весь этот жалкий лепет — от бессилия, я бы даже сказал, бессилия непонимания.
      С женщинами, к слову, та же самая ситуация. Все женщины, и я снова это подчеркиваю, сами того не осознавая, ждут от мужчин, что они — мужчи ны — будут воспринимать мир так, как восприни мают его женщины, что они будут понимать, что думают женщины, что их поведение будет таким, каким его хотят видеть женщины.В действительности мужчины, даже если бы они и хотели, не способны ощущать, чувствовать, думать в соответствии с этими ожиданиями и требованиями представительниц «слабого пола». Они будут делать это по-мужски, поскольку они мужчины. А что остается в такой ситуации женщинам? Им остается разочаровываться, злиться и клясть судьбу: «все мужики — козлы»; «им одно нужно»; «они эгоисты»; «они только о себе и думают».
      Конечно, каждый из нас и по любому вопросу находит уйму аргументов в пользу своей правоты (кто щумеет искать аргументов в пользу того, что он нрав?). Но при этом и я уверен в том, что я прав, и Мой оппонент уверен в том, что он прав, и у обоих у нас есть на то «неопровержимые доказательства». На самом деле, мы просто не понимаем позиции, положения, состояния, мироощущения своего оппонента» в противном случае нам и в голову не пришло бы С ним спорить. Ощути мы его правоту, которую он именно ощущает, то стали бы договариваться, искать взаимовыгодные компромиссы, точки соприкосновения. Итак, в основе любого конфликта, любого противостояния, любых проблем между людьми сто- итих взаимное непонимание. И в особенности это касается «полового вопроса», поскольку наше по нимание взаимных различий — это чистой воды химера.
 
       Проведем психологический эксперимент:
       «Изменять или не изменять? Вот в чем»
 
      Если вы хотите убедиться в том, что мужчины и женщины живут в абсолютно отличных друг от друга мирах, поинтересуйтесь, как относятся к измене (т. е. к сексуальным контактам на стороне) представители разных полов. По тем или иным причинам и при различных обстоятельствах на измену могут пойти как мужчины, так и женщины, хотя мужчины изменяют своим «постоянным партнершам» в среднем в четыре раза чаще. Но дело здесь не в статистике и не в патологической тяге к измене, а в том, что измена воспринимается мужчинами и женщинами по-разному.
      Мужчина, если взять и засунуть в дальнее место все его воспитание и сознательные установки морального свойства, просто не понимает, что такое измена. Он осознает, с одной стороны, свое желание — он или «хочет», или «не хочет», — а с другой стороны, понимает свои обязательства. И то и другое для него важно. Если он обязался браком, значит, он должен быть хорошим мужем, что означает для него буквально следующее: он должен зарабатывать для своей семьи деньги, отдавать «ценные указания» и следить за тем, чтобы все члены его семьи излучали счастье (если они счастье не излучают — это не его вина, а их проблемы — все недовольные получат по первое число). Так думают мужчины.
      Однако если у субъекта мужеского пола возникло сексуальное желание в отношении какого-то третьего лица, если его заинтересовал какой-то иной «сексуальный объект», то это, по мнению этого мужчины, «совершенно другое дело», с его семейными отношениями никак не связанное. «Просто возникло желание», «просто захотелось», и «это ровным счетом ничего не значит», «подумаешь, переспал с кем-то, какая невидаль!» Иными словами, в психологии мужчины между сексом и социальными обязательствами пролегает великая китайская стена.Желание — это одно, а обязательства — это другое: «Я свою жену люблю и бросать ее не собираюсь. А интрижка на стороне?.. Ну просто интрижка, ничего особенного!» Разумеется, подобные рассуждения покажутся женщине «бредом кобеля-конформиста», причем «насквозь лживого кобеля-конформиста», потому что все у них — у женщин — здесь выглядит по-другому.
      Для женщины союз с мужчиной — это вовсе не «гражданский акт» и не вериги «социальной ответственности». Если отбросить всяческие меркантильные издержки, которые иногда превалируют в судьбе женщины, а также давление традиции, которая иногда сильно искажает подлинную линию женской судьбы, то можно с уверенностью утверждать буквально следующее: женщина решается на союз с мужчиной только в том случае, если он воспринимается ею как мужчина . Но что такое такой мужчина в сознании женщины? «Настоящий мужчина» для женщины — это не просто тот, кому можно доверять, а тот, кому можно довериться.
      Женщинам это уточнение, вне всякого сомнения, очень хорошо понятно. А вот мужчинам я бы предложил над ним задуматься. Проведем психологический эксперимент... Пусть мой мужчина-читатель представит себе того, кому бы он мог не просто доверять, а довериться. От такого предложения всякий мужчина сначала испытает некоторый шок, а потом надолго впадет в состояние выраженного внутреннего напряжения, отягощенного манией преследования. Для мужчины вообще непонятно, как можно довериться, это отнюдь не из его репертуара! Он может «доверять», «полагаться», «рассчитывать», но никак не доверяться.

      Женщины способны на все. Мужчины — на все остальное.
Анри Ренье

      Теперь пусть моя женщина-читательница представит себе мужчину, которому она доверяет, а вот довериться не может. Возникает ли у вас, дорогие дамы, всеобъемлющее желание связать с ним свою судьбу? Нет. Такой мужчина может стать вам хорошим другом (по крайней мере, для такой роли он кажется вам вполне подходящим), а вот быть возведенным на пьедестал «единственного-ненаглядного-любимого» он претендовать никак не может. Причем, если мужчина при подобном психологическом эксперименте испытывает ужас, то женщина, напротив, отдается во власть чувства своего неутоленного «женского счастья». Так что эффект от одного и того же действия здесь у представителей разных половых групп прямо противоположный.
      Что ж, снова возвращаемся к вопросу измены. Если мужчина изменил своей партнерше (не влюбившись, конечно, в эту пассию по уши), он уверен, что ему можно доверять, по скольку «ничего такого он не сделал».Такая измена, по его мнению, не предательство, не «психологическая измена», а просто «физическое развлечение», что-то вроде возможности погонять на «Ягуаре», сходить на футбольный матч любимой команды или, на худой конец, «дернуть бутылочку холодного пивка» после рабочего дня. Впрочем, что такое физический восторг от полупьяных криков с трибун: «Гол!!!», женщине, конечно, никогда не понять, так что не стоит даже и пытаться. Но могу вас заверить: восторг здесь чисто физический.Разницы между мужским оргазмом и накалом страсти при виде забитого в ворота противника гола — никакой!
       Если же женщина изменила своему партеру, — это или «политический акт», или «кряк души».Возможно, она пыталась таким образом повысить свою самооценку («Я еще могу нравиться! Меня еще хотят, черт возьми!»). Возможно, она настолько измучена немужественностьюсвоего партнера, что просто решила наконец «плюнуть на все» и «пуститься во все тяжкие». Возможно, она пыталась посредством своей измены унизить партнера или заставить его ревновать (в последнем случае, правда, до секса, как правило, дело не доходит — не те задачи). У мужчины за его изменами таких целей не стоит и стоять не может, только если он не совершенный невротик.
      Однако же, что мы видим... Женщина, которой изменил ее мужчина, уверена, что «этот урод» сделал это или по причине «низкой самооценки» в целях «компенсации», или не удовлетворен ею как женщиной, а потому «пустился во все тяжкие», или же хотел таким образом ее унизить, а если дело до коитуса не дошло, а ограничилось флиртом, то заставить ревновать: «Идиот, пытался доказать, что он нарасхват». Боже, как далеки эти рассуждения женщины от действительных намерений мужчины! Если же женщина изменила мужчине, то — караул. Первым делом у него возникает паника: «У меня член маленький!» (даже если он и что-то другое подумает, то, можете быть уверены, рано или поздно все так или иначе сведется к мукам по поводу длины этого хозяйства). И ведь ему даже в голову не придет поразмыслить, а не в том ли дело, что у него мозги маленькие или, напротив, слишком большие.
      Не знаю, что я могу еще по этому поводу сказать, но то, что тут царит полное отсутствие какого-либо понимания мужчин женщинами и женщин мужчинами, мне кажется вполне очевидным. В других случаях, когда речь не идет о таком «криминале», как измена, возможно, это полное отсутствие взаимопонимания между полами, эти абсолютно беспочвенные и неконструктивные попытки приписать поведению представителя противоположного пола мотивы собственного, и не столь заметны. Ну что ж, остается поднапрячься, и вы их заметите...

      Вспомните сказку про журавля и лисицу, ведь это не сказка, — это быль об отношениях мужчины и женщины. Журавль повстречал лисицу и был весьма этим обстоятельством обрадован, настолько, что даже пригласил лисицу к себе отобедать. Лисица, разумеется, согласилась; а как иначе? — хорошее обхождение предполагает готовность к согласию. В условленный час лисица пришла к журавлю на обед, а тот к нему готовился и, надо признать, постарался на славу: сделал добрую окрошку и разлил ее в лучшую свою посуду — в кувшины. Лисица попыталась отведать предложенного ей кушанья, но ее голова в amp;шин не пролезала. Журавль привык есть из кувшина, поскольку это было ему очень удобно с его длинным клювом. То, что лисица, мягко говоря, существо другого рода, он не понял, внимания этому не придал и поставил ее тем самым в ужасно неудобное положение.

      Женщины слишком не доверяют мужчинам вообще и слишком доверяют им в частности.
Гюстав Флобер

      Лиса, разумеется, разозлилась на журавля за такой прием, за такое к себе невнимательное отношение. Разозлиться разозлилась, но виду не подала. Что ж, лисица пригласила журавля на ответный обед... В назначенный час журавль явился, она же приготовила манную кашу, которую размазала тонким слоем по плоскому блюдцу. Журавль, конечно, по природной своей простоте подвоха лисицы не заметил и принялся клевать кашу с блюдца. Но успеха в этом предприятии не имел, блюдце под ним прыгало, а заветная кашица в рот ему не попадала. Потыкался-потыкался журавль в блюдце, разозлился и излил гнев свой на лисицу — ударил ее клювом в лоб, а та и преставилась. Вот такая сказка...
      Что ж, остается только удивляться народной мудрости. Лучшего иносказательного изложения проблемы «полового вопроса» придумать трудно. Журавль не заметил, не понял, не подумал; не придал значения тому очевидному, на первый взгляд, факту, что он отличается от лисицы, а лисица, соответственно, отличается от него. Если ему удобно есть из кувшина, значит, и всем должно быть удобно — так рассуждает эта птица, имя которой, конечно, не журавль, а мужчина. Выглядит логично (чем мужчины, как известно, гордятся), а получается — скверно.
       Если мужчины и совершают глупости, то вовсе не потому, что хотят совер шить глупость или со зла, а просто этот их поступок ка жется им правильным; возникает это ощущение от непонимания того, что пред ставляет собой женщина и что ей на самом деле нужно.Перефразируя знаменитую пословицу, можно сказать: что мужчине хорошо, то женщине — смерть. Реакция нашего журавля-мужчины, выразившаяся в откровенном насилии, конечно, не имеет себе оправдания, но, с одной стороны, она естественна, а с другой стороны, «хотели как лучше...» и «за что боролись...»
      Теперь о лисице... Женщина в нашем обществе не привыкла, не умеет, а в ряде случаев просто не считает необходимым объяснять свою позицию.Женщин (девочек, девушек) не учат открыто излагать свои пожелания и нужды; считается, что это даже стыдно и недостойно. Почему? Ну вот так... В результате женщина постоянно ждет от мужчины, что обо всем он сам догадается. А как ему догадаться? Он и сам ждет инструкций, ему все нужно объяснять. Лисица повела себя как настоящая женщина — ничего не сказала, смолчала, может быть, даже поблагодарила, а потом, что называется, «выкатила».
      Неспособная ни высказать свое желание, ни пойти в лобовую атаку, защищая свои права, женщина идет на разнообразные ухищрения, на всяческие уловки, завуалированные «контратаки». Что из этого получается? Что количество разводов, по крайней мере в России, превышает количество заключенных браков, а в европейских странах вообще треть семей состоит из одного человека. Кто от этого страдает?.. Ну конечно, это страдание обоюдное, но, как говорил профессор, преподававший мне терапию, «чаще бывает то, что бывает чаще», так что чаще, гуще и больше страдают женщины.
 
       Наша проблема не в том, что мы — мужчины и женщи ны — разные, а в том, что мы не задумываемся, насколько мы разные. Одной констатации факта здесь недостаточно; чтобы извлечь из него хоть какие-нибудь дивиденды, нужно этот факт прочувствовать, подойти к нему с ощущением «священ ного трепета».

      Переходим ко второй части заявленного «парадокса», к самой, может быть, парадоксальной его части. Итак, что значит сумасбродное заявление автора этой книжки о том, что «мужчин» и «женщин» не существует? Прежде чем я поясню эту мысль, позвольте мне поделиться с вами одним наблюдением-переживанием. Мне, по роду моей деятельности, часто приходится присутствовать на всяческих «уважаемых собраниях», где специалисты в области психологии, психотерапии, сексологии и тому подобных наук рассуждают о «мужчинах» и «женщинах». Они говорят: «мужчины — это...», «женщины никогда...», «специфика мужественности состоит в том, что...», «женственность предполагает...». И вот я сижу в этом зале или аудитории и думаю: «А о чем, собственно, идет речь? Что говорящие понимают под словом „мужчина", под словами „женщина , „мужественность" и „женственность"?»
      Мой читатель, вероятно, уже готов окончательна причислить автора к сонму умалишенных. Не буду с этим спорить и вас переубеждать, но все же давайте во всем этом разберемся, это важно. Очевидно, что всякий человек, произносящий слово «мужчина» или слово «женщина», держит у себя в голове какой-то идеальный образ или, проще говоря, Представление о том, что это такое.Каждый представляет себе что-то и это что-то называет соответствующим словом. Представление это сугубо идеалистическое, грубее говоря, фантазийное. Речь идет онекоем «абстрактном мужчине» и некой «абстрактной женщине», т. е. о том, чего в природе не существует.
      Вот я говорю: «мужчина». Что я имею в виду? Себя (я вроде бы особь мужского пола, и документы на этот счет есть) или, может быть, какого-то другого мужчину, или же я имею в виду «мужчину вообще»? Но что такое — «я — мужчина» или «мужчина вообще»? Я — Андрей Курпатов, и я — мужчина. Но где во мне «мужчина», о котором я могу что-то сказать, а где во мне «Андрей Курпатов»? Между ними есть какая-то граница? Я ведь, кроме того, что я мужчина, еще и человек, и личность, и биологический объект, и вот, например, врач-психотерапевт, и «написатель книжек» (так меня жена с нежностью называет)... Где во мне что? Где во мне «мужчина», о котором я с таким пафосом рассуждаю? Ау-у!.. Нет ответа.
      Вся наша беда (а может быть, и счастье) в том, что нет, не существует таких «чистых предметов» — «мужчина» и «женщина», — это фикция, фан-тазм, иллюзия.Но ведь как об этой фикции рассуждают! Любо-дорого посмотреть! Ученые умы готовы представить целые классификации «мужских» и «женских» черт, характеристик, особенностей. Они говорят о том, что является проявлением «мужественности» и «женственности», а потом на каком-нибудь торжестве кто-нибудь ляпнет: «Я восхищаюсь мужественностью этой женщины!» И вот думай теперь, что это — комплимент, оскорбление, языковая игра или результат полной неразберихи в головном мозгу.
 
       Пол — это не набор человеческих качеств. Пол — это не только «социальное воспитание» и «социальное деление». Пол — мужской и женский — это некая неиввестная нам пока сущность, которая укоренена в биологии представителей каждого из полов, но произрастает в культуре, которая и видоизменяет эту сущность зачастую до неузнаваемости. А мы оказываемся не способны понять, что здесь что, и потому постоянно путаемся.

      Но, как известно, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. И действительно, ведь это так удобно, когда и со своим, и с противоположным полом тебе все понятно! Всегда можно сослаться на «женские слабости» или, напротив, возвеличить чью-то «настоящую мужественность», обвинить во всем пресловутую «женскую логику» или «мужской эгоизм». Все эти рассуждения — лишь один из множества способов манипуляции, оправдания, оценки. К сожалению, мы и сами того не замечаем, как становимся заложниками собственных манипуляций, как они в свою очередь начинают манипулировать нами. Женщины начинают страдать то от «недостатка женственности», то, другая крайность, от «недостатка мужественности». А мужчины как огня боятся обвинений в «женственности», тогда как ради доказательства своей «мужественности» они способны на самые отчаянные глупости.

      Сила женщины в том, что ее не объяснишь с помощью психологии. Мужчин можно анализировать, а женщин... только обожать!
Оскар Уайльд

      Все это так, но ведь мы — мужчины и женщины в, отдельности — действительно обладаем чем-то, что является нашей специфической сущностью, сущностью нашего пола. Мужчина никогда не превратится в женщину, женщина никогда не станет мужчиной. При желании можно, конечно, перекроить нашу личность: избавить женщину от комплексов неполноценности, связанных с тем, что она — «недочеловек»; можно освободить мужчину от его стремления быть «мачо», лишенным чувств. Но ведь все это не имеет никакого отношения к полу, это вопрос общественной культуры, ее норм и установлений. Пол от этих личностных перемен не рассосется, у мужчин чувства и способы думать останутся мужскими, да и женщины будут продолжать воспринимать мир так, как может воспринимать его только женщина.
      У нас принято думать, что «женщина — недочеловек», а «мальчики никогда не плачут». История же знала общества, где между мужчинами и женщинами различий не делалось, где женщина считалась даже главой рода! Я же, со своей стороны, кладя в залог весь свой психотерапевтический и человеческий опыт, совершенно официально могу заявить следующее: жен щина может быть борцом, каких свет не видывал; прагматизму, разумности, зачастую и жесткости жен щин можно позавидовать. А вот мужчины, напро тив, — это глубоко чувственные, необычайно рани мые, сострадательные и переживательные существа, которые, впрочем, совер шенно неспособны подобные свои качества демонстриро вать.Если вы так не думаете, то только потому, что в нашей культуре так не принято думать, а, как говаривал незабвенный И. П. Павлов, если нет в голове идеи, то не увидишь и фактов.

      Мужчина и женщина — это две ноты, без которых струны человеческой души не дают правильного и полного аккорда.
Джузеппе Мадзини

      Все мы находимся под прессом культуры и традиции: мы не только воспитывались и формировались в этом прокрустовом ложе, мы, ко всему прочему, являемся еще и носителями этой культуры и этой традиции, мы ее воспроизводим. А когда ты что-то до кого-то доносишь, когда ты этому кого-то учишь, то неизбежно веришь в этозначительно больше, нежели если бы ты был лишь «вольным слушателем» подобных лекций или нравоучений. Именно это и происходит со стереотипами поведения в области пола. Вот почему женщины, приученные к демонстрации собственных чувств («Солнышко, ты чего расстроилась?»; «Ну не плачь, папа купит тебе мороженое...»), производят впечатление необычайно чувствительных существ. А мужчины, которым проявление их чувств всегда было противопоказано («Перестань плакать, я тебя накажу!»; «Что ты капризничаешь, как девчонка!»), производят впечатление «грубых, бесчувственных и неотесанных чурбанов».
      Проблема в том, что, играя эти роли, мы формируем собственное представление о себе. Играя роль «беспомощной и беззащитной», женщина сама постепенно начинает думать, что она «беспомощная и беззащитная», хотя, вполне возможно, это абсолютно не соответствует действительности. И убери мы эту роль, окажись эта женщина в иных обстоятельствах — и перед нами будет «бой-баба», которая знает, что ей нужно, зачем ей это нужно и, главное, как этого добиться. Мужчина же, принужденный без конца изображать из себя «сильного и волевого» человека, «рыцаря без страха и упрека», постепенно просто отучается проявлять собственные чувства; он все равно их испытывает, но не способен ни произвести на свет соответствующее им поведение, ни даже дать себе в них отчет.

      Большая часть мужчин требует от своих жен достоинств, которых сами они не стоят.
Л. Н. Толстой

      Можно сказать, что культура в области пола (и, конечно, во множестве других областей) накладывает на нас свое клише. Часть таким образом от нас отсекается, а если же под этим клише обнаруживается «белое пятно», то оно просто закрашивается в соответствии с привычными общественными стереотипами. Истина же, то, что на самом деле является полом, остается тайною за семью печатями. А мы, не зная этой истины, не понимая сущности своего пола, каждодневно допускаем такое гигантское количество непозволительных ошибок, что в конечном счете все это становится одной глобальной ошибкой, которую любой патологоанатом назвал бы «травмой, несовместимой с жизнью».
 
       Научный факт:
       «Статистика самоубийств — это не цифры, это люди!»
 
      Мы должны научиться смотреть в лицо фактам, обычно же мы смотрим на свои представления о действительности. Многочисленные виртуозные исследования социальных психологов показали, что разница между тем, какова социальная действительность на самом деле, и тем, как мы ее себе представляем, просто огромная. Культура, традиция, массовое сознание надевают нам на глаза искажающие действительность очки. Так, наверное, тоже можно жить, но в этом случае нам никогда не вырваться из порочного круга собственных ошибок. Если я ошибаюсь в своем восприятии фактической действительности, то мои действия будут ошибочными, это неизбежно. А если я буду допускать ошибки, то синяки и шишки мне гарантированы, поэтому сколько бы странной, неправдоподобной и даже тяжелой ни была бы действительность, жизнь в соответствии с ней в итоге оказывается куда более практичной и радующей душу.
      Я бы хотел заострить ваше внимание на факте, который, мне кажется, должен несколько скорректировать наши представления о полах и их сущности в пользу большей достоверности. Факт этот лежит в плоскости так называемого суицидального поведения. Об этом, возможно, мало кто из нас задумывается, но подобное «блаженное неведение» отнюдь не является безобидным. По прогнозам Всемирной организации здравоохранения (это что-то наподобие медицинской ООН), к 2020 году смертность от суицида выйдет на второе место среди других причин смертности и превысит смертность от рака, т. е. люди будут чаще умирать в результате самоубийства, нежели вследствие онкологических заболеваний, а реже — только от инфарктов и инсультов. Сейчас в год от самоубийств только по официальным данным умирает больше двух миллионов человек, т. е. в два раза больше, чем в результате дорожно-транспортных происшествий. Так что, как ни крути, проблема эта действительно весьма и весьма актуальна.
      Теперь давайте задумаемся над тем, какой человек скорее покончит с собой — тот, кто является «толстокожим существом», не чувствительным к жизненным перипетиям, или же «тонкокожий человек», который принимает жизненные события слишком близко к сердцу? Вероятно, «тонкокожие люди» являются здесь «группой риска». Второй вопрос звучит следующим образом: если человек пытался покончить с собой, но не довел это дело до логического конца, т. е. ограничился лишь попыткой самоубийства, он действительно раним и восприимчив или же он думает, что он раним и восприимчив к жизненным невзгодам? Вероятно, он думает, что он «слишком чувствителен» и «уязвим» (поэтому он и совершает попытку самоубийства), а на самом деле таковым не является (в противном случае он бы, конечно, не стал бы мяться и вышел бы из жизни вон, хлопнув дверью).
      Что ж, нам остается посмотреть на статистику самоубийств. Какая-картина здесь вырисовывается? Оказывается, что на один завершенный суицид приходится десять незавершенных самоубийств (т. е. попыток самоубийства). При этом мужчины кончают с собой (т. е. совершают законченный суицид) как минимум в два раза чаще женщин, а в России — так и вовсе в два с половиной-три раза. Вместе с тем женщины совершают попытки самоубийства (т. е. «балуются» незавершенными суицидами) в пять раз чаще мужчин! Иными словами, женщины в пять раз чаще мужчин идут на суицид, но при этом в два, а то и в три раза реже погибают в результате самоубийства. Если же теперь мы сопоставим эти фактические данные с нашими теоретическими выкладками, то получается, что мужчины — это (относительно, конечно) более тонкие, чувствительные и ранимые существа, тогда как женщины излишне преувеличивают свою чувствительность и ранимость.
      Кто-то может еще сказать, что, мол, от самоубийства женщин останавливает то, что они думают о других — о детях, о родителях, о своих супругах, в конце концов. Но позвольте, если так, то зачем они вообще покушаются на самоубийство, причем в пять раз чаще мужчин?! Нет, подобные возражения вряд ли могут быть приняты к сведению. Если человек действительно в силу психологических проблем не считает возможным продолжать свою жизнь дальше, это значит только одно — переживаемые им психологические проблемы субъективно более тяжелы, чем для большинства других людей.
      Как показывают факты, у мужчин — этих «бесчувственных болванов, неспособных к сопереживанию», — психологических проблем оказывается больше, нежели у женщин. А наличие психологических проблем на самом-то деле говорит о сложности, тонкости психической организации их носителя, и чем сложнее, тоньше он организован, тем более чувствителен к чувствам и переживаниям других людей. Впрочем, наших мужчин не учили проявлению этих чувств, не учили демонстрации своего сострадания, а потому невнимательному наблюдателю может показаться, что они «сухие, черствые, бесчувственные».
      Другое дело, что самоубийство — это не выход, и чести оно ни мужчинам, ни женщинам не делает. Надеюсь, что это понятно. Самоубийство, кстати говоря, — это вовсе не признак слабости характера и, конечно, не свидетельство силы духа, а результат депрессивного состояния, тогда как последнее является психическим расстройством и потому к характеристикам характера никакого отношения не имеет. Но факт остается фактом: мы слишком недооцени ваем мужскую чувствительность и слишком переоцениваем чувствительность женщин. В результате же страдают и те и другие — одни неспособны свои чувства выражать, по скольку «это не принято», а другие настолько заигрыва ются (поскольку «так принято»), что страдают уже от своей игры.
      И пожалуйста, не толкуйте меня превратно, во всем этом нет вины ни конкретных мужчин, ни конкретных женщин, а есть проблема культуры, которую мы должны решать, внимательно приглядываясь к фактам и делая из них соответствующие действительности выводы. Пока же мы исходим из собственных представлений о действительности, которые, как оказывается, в большей части до неприличия ошибочны. Обвинять всегда легче, поскольку это не требует от нас входить в положение другого человека, что, как мы теперь видим, совсем не просто.

      Теперь, для прояснения обстановки, я позволю себе рассказать еще одну сказку — самую настоящую, правда, не славянскую, а восточную. Хотя, как мы сможем увидеть, при желании она могла бы вполне быть и нашей, родной, отечественной.
      Жил-был в индийском царстве-государстве старый монарх, который всю жизнь решал для себя один чисто восточный вопрос: в чем суть силы? И постановил он в конце концов найти самого сильного человека в своих владениях, чтобы узнать у него, в чем суть силы. В качестве награды этому герою индийский царь назначил лошадь из своих конюшен, причем по желанию победителя объявленного конкурса: захочет белого — получит белого скакуна, захочет черного — получит в дар черного коня. Для решения этой непростой задачи сопряженной с вечной проблемой выбора, он собрал самых мудрых людей своего царства и отправил их с инспекцией по городам и весям.
      Задание монарха действительно оказалось необычайно трудным — мудрецы стоптали не одну пару сандалий, но так и не нашли самого сильного человека. Они устраивали соревнования, давали претендентам на победу множество заданий, но эффект был нулевым: никто из подданных индийского царя не мог безоговорочно претендовать на право называться самым сильным человеком индийского царства.
      Мудрецы уже совершенно отчаялись найти человека, которому бы они могли с чистой совестью вручить на выбор одного из лучших коней царской конюшни... На душе у этих «экспертов» скребли кошки — не сносить им своих голов! И вдруг, проходя через какое-то маленькое индийское селение, они заметили человека-гиганта. Он лежал на огромном топчане посредине большого сада, окружавшего его дом. «Какая огромная сила скрыта в этом человеке!» — воскликнули мудрецы и решили подвергнуть его трем испытаниям.
      «Можешь ли ты сломать одной рукою подкову?» — спросили мудрецы человека-гиганта. Тот же ничего им не ответил, а просто взял и сломал своей рукой подкову. «А можешь ли ты выдернуть с корнем дерево?» — снова спрашивали его мудрецы. Тот же ничего им не ответил, а просто обхватил двумя руками десятиметровое дерево и одним махом выдернул его из земли. «Воистину силен ты, человек! Но можешь ли ты перегородить реку?» — спросили мудрецы в третий раз. Ничего не ответил им человек-гигант, но подошел к реке, поднял в воздух лежавший на берегу огромный камень и бросил его в поток, и река встала. «Слава богам! — воскликнули мудрецы. — Воистину ты самый сильный человек на земле! Выбирай любого из царских коней: хочешь — бери черного, хочешь — белого!»
      И только человек-гигант занес руку над головой, чтобы почесать затылок, прежде чем объявить свое решение, как вдруг на пороге его дома появилась маленькая щуплая женщина в темном наряде. «Муженек, предупреждаю тебя: выберешь белого — тебе несдобровать! Я за себя не ручаюсь!» На том, собственно, и сказочке конец...
      Жена человека-гиганта оказалась сильнее его силы, но, о боже праведный, насколько женскийона совершила поступок! Так что если подойти к вопросу «мужественности» и «женственности» непредвзято, то оказывается, что формальных критериев тут нет, а вот что-то исключительное в сущности каждого пола, безусловно, имеется.
 
       Мы находимся в плену собственных абстрактных представ лении о «полах». Нам только кажется, будто мы внаем, что такое «мужчина»,а что такое «женщина», тогда как на самом деле мы внаем только то, чему нас обучила наша культура, а отнюдь не то, чему могла бы научить нас наша жизнь. Наши абстрактные представления о «полах» позволяют нам объяс нять многие жизненные обстоятельства, но это никак не спо собствует разрешению проблем, возникающих между их кон кретными представителями.

      По половому вопросу у нас в головах царит полная неразбериха. Мы совершенно зашорены свои ми предрассудками, мы играем роли «мужчин» и «женщин», даже не догадываясь о том, что имен но стоит за этими словами-названиями, мы учиня ем «войну полов», не зная ни собственной «ар мии», ни своего «противника».Мужчины мучаются тем, что категорически не понимают женщин и природы их поступков, однако при этом они ведутсебя так, словно им все понятно. Женщины, со своей стороны, уверены, что мужчины их не понимают, однако утверждают, что мужская психология им известна и описывается формулой «два притопа, три прихлопа». Вместе с тем каждая приходящая ко мне как к психотерапевту женщина пытается выяснить что-то про мужчину, а также обучиться способам воздействия на этот «черный ящик». Хорошее понимание, нечего сказать...
      Впрочем, я далек от пессимизма и придерживаюсь нескольких позиций. Во-первых, что бы там ни говорили феминистки, изобретшие какое-то странное наименование для полов — «гендер», — мужчины и женщины отличаются друг от друга и не заметить этих различий трудно. Во-вторых, если мы не поймем, чем именно мы отличаемся, то никогда не будем счастливы, поскольку просто не сможем ужиться, как та лисица с тем журавлем. В-третьих, мужчин и женщин нельзя сравнивать, в противном случае все закончится банальным мордобоем, мы должны стремиться не к сравнению (кто «лучше», а кто «хуже»), а к сопоставлению,где главное — понимание роли, возможностей и достоинств каждого из полов. В-четвертых, изучая тайну пола, нельзя слепо пользоваться статистикой психологических исследований, которые чаще всего предлагают нам полный перечень самых изощренных заблуждений и предрассудков в области пола. В-пятых, нужно помнить, что пол — это то, что детерминируется генами, а ни один ген (тем более целая хромосома!) не действует в существе, которому он принадлежит, изолированно, его участие, так или иначе, обнаруживается в любой черте, в любом признаке этого существа.
      В этой книге мы последовательно рассмотрим ключевые вопросы биологии и психологии каждого пола, причем будем делать это не абстрактно, а применительно к конкретным жизненным ситуациям. Мне кажется, это будет полезно всякому, кто хочет, чтобы его жизнь перестала пестреть отягощающими ее «коллизиями отношений полов». Противостояние, ко торое, не будем этого скрывать, есть между полами, отравляет существование каждого человека. Яже искренне верю, что точки соприкосновения между полами найти можно и нужно; я также уверен, что мы на самом-то деле созданы друг для друга, но, чтобы довести «высший промысел Создателя» до ума, нужно хорошенько потрудиться. В чем состоит этот труд? Об этом мы узнаем, последовательно раскрыв тайну эволюции, тайну оргазма, тайну сексуальности, тайну инстинкта и тайну существа, а в результате получим разгадку искомой нами тайны пола.

      Перед нами загадка: зачем эволюции два пола? Почему она не остановилась на верном, казалось бы, способе воспроизводства вида посредством банального деления? И если половое размножение оказалось более выгодным, почему она ограничилась лишь двумя полами? Все эти вопросы носят отнюдь не праздный характер, поскольку, ответив на них, мы увидим, что претензии мужчин на исключительность не имеют под собой ровным счетом никаких основа-ний, в любом случае, сколь бы исключительным ни был мужчина, все равно окажется, что женщина права. Поскольку этот тезис всегда подается с неким подвохом, как двусмысленность, а я как раз в нем никакого подвоха не замечаю и настаиваю именно на прямом значении этого утверждения, то изложение содержания этой главы придется начать, мягко говоря, издалека.

      Бог весть когда в результате «большого взрыва» возникла наша Вселенная, а за ней — и эта Галактика. Пять миллиардов лет назад сформировалась звезда, нареченная нами Солнцем, а еще спустя 400 миллионов лет — и наша планета. Какое бесчисленное число удивительных, сложных и загадочных процессов произошло за это время! Но несмотря на всю фантастичность этих преобразований, до появления первого живого существа оставалась еще целая вечность. Материя неживой природы приобретала то одну, то другую форму, но по сути своей ничего не менялось. Эволюция в это время была подобна тасованию карт в уже существующей колоде: от перемены мест слагаемых ни сумма, ни качество не меняются — все то же количество все тех же карт. Можно сказать, что перед нами своеобразная форма бессмертия, свойственная неживой материи: чтобы не умереть, нужно просто не жить. Кстати, бессмертное и не нуждается в своем продолжении.
      Но уже в этой пассивной неживой массе стали происходить явления, которые можно смело назвать в высшей степени реформаторскими. Горные породы молодой земли были источником сильнейшей радиации, вулканические массы кипели, древняя атмосфера была насыщена электричеством, в ней бушевали грозы, и она вся была буквально пропитана мощным излучением молодого Солнца — этого лучшего усилителя химических процессов. Происходящие в атмосфере Земли химические процессы и привели к образованию аминокислот. Последние, как известно, являются основным структурным компонентом белковых молекул, а как говаривал Фридрих Энгельс, «жизнь — это есть способ существования белковых тел».
      Постепенно температура поверхности Земли стала снижаться, пошли дожди, которые приносили с собой синтезированные в атмосфере органические вещества. Кроме того, дожди вымывали из горных пород минералы, и заварилась каша, точнее, — знаменитый «первичный бульон». Может показаться, что все опи санные выше процессы не имеют к полу никакого отношения, но это не так. Здесь мы стали свидете лями появления аминокислот — субстрата наслед ственности. Хотя если бы мы не знали, к чему это приведет, то никогда бы не догадались, что на наших глазах зарождается то, чему предстоит стать «полом».
      В «первичном бульоне» возникли так называемые коацерватные (изолированные) капли. Их особенность заключалась в возможности своеобразного взаимодействия с внешней средой: какие-то вещества проникали в такую каплю, использовались ею, а побочные продукты этой жизнедеятельности выводились обратно во внешнюю среду. Но постепенно запасы органических веществ в первичном бульоне стали истощаться, а потому выжить в подобных условиях могли только те образования, которые уже были способны к самостоятельному синтезу энергии. И этими первыми живыми существами на нашей планете 3 миллиарда лет назад стали элементарные бактерии. Они научились «запоминать» и кодировать информацию о необходимых для выживания реакциях с помощью первого в подлунном мире генома. Со временем оказалось, что этот же механизм, механизм, нужный для индивидуального выживания, может быть использован не только для «личных нужд», но и для продолжения рода!
 
       Вопреки заблуждениям:
       «Андрогин — миф о мифе Платона»
 
      Быть может, вам когда-нибудь приходилось слышать душещипательную историю о том, что любовь мужчины к женщине (и обратно) есть результат произведенной некогда операции по разделению какого-то единого мифического существа надвое. И вот, мол, теперь ищут друг друга две половины этого разделенного существа, чтобы слиться в апофеозе счастья. Вся эта драматическая история — миф, придуманный непосредственно великим Платоном и изложенный им в диалоге «Пир», названном им так поскольку дело происходит на весьма фривольной приятельской пирушке. Сначала, с вашего позволения, я вкратце перескажу содержание, а потом развенчаю несколько мифов относительно этого мифа.

      Ты — женщина, и этим ты права.
В. Я. Брюсов

      Платон устами Диотимы рассказывает миф об Андрогине. Предками людей были Андрогины, каждый Андрогин состоял из двух половинок — по две головы, две руки и две ноги на каждую, но он вовсе не был двуполым. У Андрогинов было не два, а целых три пола! Один происходил от Солнца и был мужским, другой — от Земли и был женским, а третий совмещал в себе мужское и женское — это дитя Луны. Страшные своей силой, Андрогины питали великие замыслы и посягали на власть богов. Богам сие не понравилось, и они решили ослабить Андрогинов, разделив их надвое. Сказано — сделано. Зевс разрезал Андрогинов пополам, а Аполлон стягивал и зашивал кожу в области раны, образуя таким образом пупок.
      «И вот, когда тела Андрогинов были разделены, — говорит Ди-отима, — каждая половина с вожделением устремилась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от холода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь». Завершая свое изложение, Диотима делает вывод: «каждый из нас — это половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину». И тут Диотима уточняет: одни мужчины ищут мужчин, другие — женщин, равно и женщины — одни ищут женщин, а другие — мужчин.
      Собственно, ради этого последнего уточнения Платон и придумал весь этот свой наделавший столько шума миф об Андрогине. Дело в том, что в Древней Греции гомосексуальные отношения были легальны, являлись неотъемлемой частью культуры и, более того, рассматривались в качестве достоинства. Каких-то мужчин влекло к женщинам, а каких-то — к мужчинам (да и сам Платон был гомосексуален), и с тех пор мало что изменилось. Трибадизм (или лесбийство) тоже не был редкостью (достаточно вспомнить великую Сафо). И все это многообразие сексуального поведения нуждалось в каком-то объяснении — «почему так?»
      Теперь напирают на генетику, поскольку для подобных объяснений мы придумали «науку», а в стародавние времена ее роль выполнялась мифологией. И, по большому счету, разница невелика — наука ли говорит, что «во всем гены виноваты», миф ли говорит, что это боги напортачили. Эффект один: нужно было вам объяснение феномена — получите, распишитесь! То, что Платон, создавая этот диалог, преследовал именно эти цели, явствует хотя бы из того, что на соответствующие пояснения отведена большая часть этого мифа.
      Но романтики Ренессанса использовали этот миф совсем в других целях. Они стали рассказывать о «неутолимой жажде любви» мужчин к женщинам и женщин к мужчинам. О том, что есть-де у каждого своя половина и т. п. Так кроме мифа, принадлежавшего Платону, появился миф о мифе Платона. Впрочем, этим дело не кончилось. В XX столетии лихие малообразованные головы решили присовокупить к этому мифу еще и «принцип дополнительности». Подобные умозаключения космического масштаба и космической же глупости мне приходилось слышать неоднократно: «Мужчина и женщина — это две половины единого целого, которые объединяются знаменитым принципом дополнительности».
      Принцип дополнительности придумал знаменитый физик и лауреат Нобелевской премии Нильс Бор. В этой фикции (а это именно фикция) возникла необходимость при расчете поведения микрочастиц. Если смотреть на цифры (а саму частицу никто не видит — только цифры), то получается, что электрон одновременно проявляет как квантовые, так и волновые свойства, что с точки зрения формальной логики невозможно, а потому Бор просто плюнул на формальную (читай — «мужскую») логику и рассудил согласно «логике женской»: если такого не может быть, значит, из правила есть исключение, которое и описывается принципом дополнительности.
 
      Поделив людей пополам, Зевс создал гомосексуалистов (мужские половины, стремящиеся воссоединиться с мужскими половинами), лесбиянок (женские половины, которые хотят слиться с женскими половинами) и гетеросексуалов (мужские и женские гермафродиты), которые считались низшей сексуальной категорией.
       Уолтрауд Айерлэнд
 
      Так что никакой патетики, романтики и «высшего промысла» ни в мифе об Андрогине, ни, тем более, в принципе дополнительности нет и никогда не было. Развитие и формирование полов шло по двум самостоятельным векторам, а в результате мы — мужчины и женщины — получились очень разные. Если где и есть у нас комплиментарность — так это в конструкции половых органов, одно к другому подходит здесь идеально. Но на этом наша дополнительность с целостностью и заканчивается... И до тех пор, пока мы будем тешить себя подобной, с позволения сказать, научной мифологией, мы далеко в понимании пола не продвинемся. А незнание, как известно, нас от ответственности не освобождает, и «блаженного неведения» нам наша жизнь не простит, вкатает по полной...

      Первые пару миллиардов лет после появления жизни на Земле размножение живых организмов шло только бесполым путем. При бесполом размножении гены практически не меняются от поколения к поколению. Особь фактически продолжает саму себя в дочернем организме, она как будто продолжает жить в другом теле, после того как ее собственной телесной оболочке приходит время умирать, так что даже первые формы жизни можно, с некоторыми оговорками, назвать бессмертными.
       Здесь нужно отступить в сторону и сказать, что этими первыми и бессмертными существами были «женщины». Поскольку если основным формаль ным критерием женской природы является спо собность к продолжению рода, то перед нами дей ствительно истинный и глобальный матриархат. Мужской пол, таким образом, пол вторичный.
 
      У женщин есть необыкновенная способность порождать иллюзии, быть не такими, каковы они на самом деле .
       Н. А. Бердяев
 
      Впрочем, нетрудно заметить, что бесполое размножение имеет один существенный недостаток. Если изменяются условия внешней среды, должен измениться и организм, в противном случае он канет в Лету, если, конечно, не займет нишу, в которой у него не будет более удачливых соперников. Жилищный вопрос был и остается одним из самых острых, а потому немногие счастливчики могут рассчитывать на благосклонность фортуны, не исхитрившись при этом каким-нибудь особым образом.
      И попытки «исхитриться» появляются одна за одной, но, к сожалению для эволюционистов, мы никогда не узнаем весь спектр появившихся ухищрений. Ну а те, что известны, видимо, оказались наиболее удачными и конкурентоспособными. Первые «женщины» стали вступать в своеобразные «сексуальные отношения». Амебы, оказываясь в неблагоприятных условиях, научились сливаться друг с другом, чем впоследствии повышали свои шансы на выживание. Инфузории туфельки проделывали то же самое, но они уже стали серьезно обмениваться генетическим материалом друг с другом! Детей от этого не происходило, но формула стала работать: «Есть контакт? Есть контакт!»
      Обмен генетической информацией между особями стал выражением стратегии изменчивости, повышающей шансы конкретной особи на выживание. Теперь не нужно было долгим, случайным, опасным, полным проб и ошибок путем обретать новые свойства и способности; появилась возможность получить информацию о важных и эффективных механизмах приспособления сразу, в готовом виде, значительно сократив сроки «обучения».
      Этот выигрыш во времени оказывается спасительным для выживания вида, поскольку такая особь обладает способностью передавать эту накопленную в результате «коитусов» информацию своим детям, хотя и родившимся бесполым образом. Да, перед нами пока только «клеточный гермафродит», но он об ладает уже не одной, а двумя адаптационными стра тегиями: он умеет сохранять свою стабильность (т. е. отобранные и накопленные благодаря соб ственному опыту знания), но умеет и меняться по средством «коитуса» с другим представителем сво его вида.
      Прошло еще много миллионов лет, в процессе которых проходила специализация этих двух адаптационных стратегий, и происходила она по половому признаку. Женский пол все больше брал на себя консервативную стратегию, гарантирующую стабильность,а мужской пол, появившийся значительно позже женского, — стратегию изменчивости.Таким образом, появление пола, а точнее говоря, мужского пола, все поставило на свои места: половое размножение стало своего рода квинтэссенцией этой специализации.
      Опираясь на эти данные, многие ученые, несмотря на свою принадлежность к мужскому полу (не буду называть сейчас их имена), проявляют исключительный консерватизм! Им кажется, что данные, полученные в результате этого анализа, позволяют сказать, что женщины — существа, играющие в эволюции роль хоть и базисную, но второстепенную. Тогда как мужчины — впереди планеты всей. Так вот, это глупость, что мы и докажем чуть ниже.
 
      ...Каждый, прежде всего, решительно предпочитает и страстно желает самых красивых особей, т. е. таких, в которых родовой характер запечатлен с наибольшей чистотой; но потом ищет он в другой особи таких совершенств, которых недостает ему самому, и даже те несовершенства, которые противоположны его собственным, находит он прекрасными.
       Артур Шопенгауэр
 
       Разделение полов в процессе эволюции не может быть про стои случайностью, это было зачем-то нужно природе, в про тивном случае она бы просто не пошла по пути создания такой сложной и не всегда идеально работающей системы. Но было бы неправильно думать, что это такое простое распре деление ролей, задач и функций. Здесь дело в другом — природа предусмотрела разные возможности освоения жизни, и один из них не лучше и не хуже другого. Эти стратегии позволяют добиться разных результатов, а сочетание этих ре зультатов дает ощутимо большую массу знаний и возможно стей и значимо более высокий конечный результат.

      Полагаю, что физиология процесса полового размножения всем хорошо известна: в яичниках самок высших животных формируются женские половые клетки — яйцеклетки, а в семенниках самцов — сперматозоиды. Далее происходит осеменение, под которым понимают «совокупность процессов, обуславливающих встречу мужских и женских половых клеток». Эти клетки сливаются, и образуется новый организм, несущий в себе генетическую информацию от обеих родительских особей. Вне зависимости от того, станет ли эта особь «маменькиным сыночком», или «папиной дочкой», или несчастливцем «без роду и племени», она будет на 50% генетического материала — мама, а на 50% — папа.
      И если при бесполом размножении особи сливались воедино лишь из «корыстных» соображений повышения вероятности собственного выживания, то теперь, при половом размножении, две особи «имеют секс» в интересах всего вида, в интересах самой жизни, можно сказать. Подобный «альтруизм» настолько вдохновил впечатлительного Артура Шопенгауэра, что великий немецкий философ даже усмотрел в акте копуляции проявление «Мировой Воли».
      Две взаимодополняющие стратегии адаптации — стабильность и изменение, — прежде слитые воедино, кажется, окончательно размежевались и обрели собственное лицо. Стабильность и изменчивость ра зорвали единую ткань пола, придав ему два обли ка — женский и мужской. Теперь стабильность является функцией женского, а изменчивость — качеством мужского.
      Сейчас мы рассмотрим ставшую уже классической иллюстрацию этой закономерности естественного отбора. Представим себе следующую ситуацию. Если в стаде, насчитывающем 100 голов, 99 коров и всего один бык, то количество приплода будет около ста, т. е. максимальным, что увеличит стабильностьвида. Этот факт должен сильно порадовать предприимчивого фермера, но вряд ли он вызовет аналогичные эмоции у селекционера, тем более такого, как Ее Величество Природа, поскольку каждый новорожденный теленок будет иметь одинаковые признаки по отцу и вид не претерпит значительных изменений.
      Более того, в подобной ситуации этот самец может оказаться откровенным слабаком (он ведь даже не прошел элементарный этап конкурентной борьбы за самку!). Какова будущность его потомства? В природе такая расстановка сил грозит виду вымиранием. Если же стадо в 100 голов будет состоять поровну из самцов и самок, то часть самцов в конкурентной борьбе проявит себя с лучшей стороны и покроет нескольких самок, тогда как слабые мужские особи не оставят потомства. Естественный отбор гарантирует улучшения качества потомства, но приплод будет в два раза меньше, нежели в первом случае, — не 100, а 50. Стабильность вида за счет прироста поголовья пострадает, но этот недостаток будет компенсирован естественным отбором и изменчивостью.
      Таким образом, в естественной природе стабильность, т. е. количество потомства, обеспечивают самки, а изменчивость и качество этого потомства — самцы. Впрочем, категории количества и качества более чем ненадежны, ведь самцы, озабоченные стремлением сохранить свои гены для будущего, пытаются оплодотворить как можно большее число самок: так, многие скакуны могут похвастаться 300 и даже 400 официальными потомками, тогда как потомство одной кобылы никогда не превысит и двух десятков. Здесь мы видим, что это именно самцы стремятся к количеству, а самки — к качеству.
      Тут-то и возникает парадокс, которому большинство ученых не придает никакого значения. Согласитесь, мужчинам куда проще и приятнее думать, что они — это такие замечательные, «белые и пушистые» существа, на которых держится прогресс, а женщины — существа «болеющие», ригидные, консервативные, блюдут традицию и нового не понимают. Все это вкладывается в традиционный стереотип восприятия представительниц слабого пола. Конечно, было бы большой ошибкой отвергать с порога разделение полов по тем эволюционным ролям, которые мы уже сформулировали: мужчины — изменчивость, женщины — стабильность. Однако это только половина правды, а зашоренные половыми предрассудками ученые мужи прозевали один весьма существенный момент...
 
      Курица — это всего лишь способ для яйца произвести на свет еще одно яйцо.
       Сэмюэл Батлер
 
       Психологическая химера:
       «Как оправдать мужскую измену?»
 
      Опираясь на представленные здесь «научные факты», мужчины пытаются оправдать свои супружеские измены ссылками на то, что они, мол, движимы «стремлением к изменению», что у них-де так проявляется «сила естественного отбора», что, наконец, они ни в чем не виноваты — это природа виновата, а против природы не попрешь. На самом деле, мужчины, осуществляя свое половое безрассудство, действительно в определенном смысле являются заложниками собственной природы, но не по эволюционным, а по сугубо биологическим причинам, которые мы рассмотрим, когда приступим к изучению мужского оргазма. Но здесь, в этой части, всякие ссылки на матушку-природу — чистой воды профанация и псевдонаучная химера.
      Изменчивость мужского пола — явление надындивидуального порядка. А мы оказались лишь заложниками банальной языковой игры, запутались в терминах. Да, мужской геном более подвижен, и это приводит к тому, что сами мужчины отличаются друг от друга больше, чем друг от друга отличаются женщины, но это вовсе не означает, что сами конкретные мужчины без конца меняются и что им, по этой причине, нужно постоянно бросать «насиженные места», чтобы двигаться в неизвестном направлении. Желание двигаться, стремление к изменениям, безусловно, в крови у мужского пола, но это определяется опять же не эволюцией, а характеристиками мужского полового инстинкта, о чем мы тоже впоследствии скажем.
      Меньшая адаптивная способность мужчин приводит к тому, что при ухудшении обстоятельств жизни они стремятся изменить эти обстоятельства, уходя в другое место. Иными словами, в «трудное время» мужчина не приспосабливается к этим трудностям, как бы то сделала женщина, а просто меняет «место действия». Здесь стало плохо, ну и слава богу, пойдем поищем счастье в другом месте, там будет хорошо. Но на самом деле, в этой стратегии никакого «стремления к изменчивости» даже близко не прослеживается. Единственное, что здесь можно обнаружить, — так это неспособность переносить страдание и неготовность меняться под действием внешних факторов.
 
      Как только отпадут экономические соображения, вследствие которых женщины мирились с этой обычной неверностью мужчин, — забота о своем собственном существовании и еще более о будущности детей, — так достигнутое благодаря этому равноправие женщины, судя по всему прежнему опыту, будет в бесконечно большей степени способствовать действительности моногамии мужчин, чем полиандрии женщин.
       Фридрих Энгельс
 
      Если спроецировать этот тезис на фактическую действительность, то мы получим следующую весьма примечательную, на мой взгляд, картину. Если в браке (или ином союзе) мужчина испытывает какие-то неудобства, связанные то ли с тем, что он заскучал, то ли с тем, что его супруга («союзница») драматизирует и утомляет его скандалами, или с банальным чувством недовольства, мужчина проникается к себе исключительным чувством сострадания. Он начинает мучиться, жалеть самого себя и очень быстро приходит к выводу, что обстоятельства его жизни с жизнью несовместны. И единственное, что приходит ему в голову, — это искать счастье на стороне. Иногда этой «стороной» оказывается, например, трудовая деятельность (карьера, работа, творчество), но чаще, конечно, деятельность ему предстоит сексуальная, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
       Если же говорить прямо, то всякий раз, когда женщина закатывает мужчине скандал (если, конечно, он не вклю чен в сценарий «любовной игры»), демонстрирует ему не довольство его поведением, его состоянием, им самим, един ственное, что сразу и безапелляционно приходит ему в го лову — это пойти изменить ей, этой женщине, с другой женщиной.Есть, впрочем, и суррогатный вариант измены, характерный для тех случаев, когда у мужчины серьезные проблемы с самооценкой, который выражается хорошо известной формулой: «Пойду напьюсь!» Что лучше — неизвестно, поскольку заполучить алкоголика, который никогда никуда не уйдет, — это настоящий «ночной кошмар» каждой нормальной женщины.
      Название одной повести Стефана Цвейга — «Нетерпение сердца» — это и есть кредо мужского пола. Неготовый, не желающий меняться сам, нетерпеливый и не способный выносить страдание, он стремится к тому, чтобы менять условия. Поэтому всякий раз, когда перед нами мужчина, который уже демонстрировал подобную слабость (например, пару раз разводился), можно думать, что и в следующем своем браке (союзе) он будет не слишком усердствовать в том, чтобы наладить «погоду в доме». И если эта «погода» каким-то чудесным образом сама собой не наладится, он весьма и весьма быстро найдет выход, и этот выход будет выходом из дома.
      И как бы парадоксально ни звучал этот вывод, но он получается именно таким. Если способность терпеть, меняться, подстраиваться, превомогать боль является женской чертой (а именно женщины оказываются в этом смысле куда более одаренными), то лучше бы уж наши мужчины были бы (по крайней мере в этом смысле) женствен ными,раз только тогда бы были по-настоящему мужественными.
      Когда мужчины приписывают себе характеристики решительности, в этом есть своя сермяжная правда. Однако если эта решительность проявляется лишь в решимости бежать при малейшем подозрении на собственную несостоятельность в преодолении жизненных проблем (включая и трудности с представительницами противоположного пола), то к подлинной мужественности это не имеет никакого отношения.
       Для того чтобы стать по-настоящему мужественным, мужчине при возникновении трудностей не следует искать виноватых в своих несчастьях, ему необходимо научиться сжимать зубы, смиряясь с болью, наступать на собствен ное самолюбие, смотреть на самого себя и думать: «Чтоя сделал неправильно?»Только это и пробудит в этом мужчине редкую для его братии способность изменяться самому, а не искать «теплые края». В противном случае, т. е. не пытаясь меняться, не желая признавать собственные ошибки и делать из этого выводы, мужчина, благодаря, кстати, все тому же естественному отбору, будет отправлен жизнью в утиль. Или же, что, на мой взгляд, не лучше первого, станет вечным печальником, оплакивающим собственную жизнь.
      Весь фокус, таким образом, заключается в следующем: чем более мужественным пытается быть мужчина, тем на самом деле более женственным он оказывается: используя же женские стратегии и, прежде всего, проявляя готовность изменять самого себя, он получает шанс стать настоящим мужчиной.

      Ученые, проповедующие теорию об упомянутом разделении функций пола , как бы извиняясь, оговариваются: «Женщины, дорогие, вы поймите: мы — мужчины — берем на себя большую ответственность, у нас такая работа, причем сопряженная с риском. Что с того, ну не вышли вы оригинальностью? Мы вот, например, от своей оригинальности страдаем, она нам боком выходит! Да, мы раньше вас изменяемся под действиями окружающей среды, да, мы в авангарде, но ведь эти изменения далеко не всегда бывают удачными. Многие из нас гибнут, мы собой жертвуем! Если изменение оказалось неудачным, то мы погибаем. Мы кладем себя на алтарь естественного отбора! Пусть вы не бываете выдающимися, но зато как спокойно вам живется! Радуйтесь, дорогие вы наши!»
      Все это и правильно, и неправильно. Правильно в той части, что мужчины генетически действительно более изменчивы, именно в их хромосоме (знаменитой «Y-хромосоме», или «мужской половой хромосоме») содержатся наиболее чувствительные к внешним факторам среды гены, которые и позволяют геному мужчин меняться с большей скоростью, нежели геному женщин. Правильно и то, что эти изменения далеко не всегда бывают, мягко говоря, удачными.
      Вот какие есть на этот счет данные. На 125 зародышей мужского пола приходится только 100 женских, но к моменту рождения эта разница существенно уменьшается, за счет гибели мужских зародышей в эмбриональный период на свет появляются 103 (110) мальчика на 100 девочек; к школьному возрасту количество мальчиков и девочек сравнивается, а дальше количество женщин в популяции начинает преобладать. К 65 годам мужчин меньше женщин уже на 20 /о, а в 85 лет эта разница превышает 45%. Причем эта закономерность свойственна не только человеку, но и большинству млекопитающих: женские особи жизнеспособнее мужских. Свое служение стратегии изменчивости мужчины оплачивают жизнью, они из породы тех, кто рискует, но шампанское достается далеко не всем.
      Впрочем, мы так и не выяснили, что же упустили из виду господа ученые, о каком таком существенном моменте шла у нас речь выше? Момент этот состоит в следующем: пресловутая мужская хромосома ( Y -хромосома) практически не несет никакой инфор мации (по крайней мере в сравнении с женской — Х-хромосомой), ее основная роль заключается не в привнесении «новой информации», а в блокаде имеющейся.Сейчас попытаюсь пояснить этот факт.
      Вы, наверное, знаете, что наш мозг использует только несколько процентов своих потенциальных возможностей (по разным данным — от 3 до 7%), и точно такая же ситуация складывается в отношении генома человека. У каждого из нас есть бог знает какие гены, но мы используем только часть содержащейся в них информации, причем те же единицы процентов. Так вот, именно пресловутая мужская Y-хромосома отвечает за то, чтобы какая-то информация из этого генома не дала себя знать, сохранилась в зародышевом, латентном состоянии. Иными словами, мужс кой пол не столько делает вклад в геном будущих поколений, сколько отсекает, блокирует какую-то информацию, уже содержащуюся в геноме своего потомства и данную ему женщиной.
      В самом общем виде, надеюсь, это должно быть понятно: мужской принцип (в генетическом смысле) — это своего рода тормоз. Причем он может тормозить что надо и что не надо, в разных комбинациях и с разной силой. В результате мы, действительно, получим разное потомство — у одних будет заторможено одно, у других другое, а потому проявится или то, или другое. Однако же все содержа ниеэтого потомства, все то, чем оно будет себя проявлять, все его качества и способности будут женской и неполовой природы.
      В геноме человека 22 пары хромосом не имеют никакого отношения к полу — в этом смысле содержащаяся в них информация неполовой природы. Половая, или 23-я, пара хромосом (у женщин — XX, у мужчин — XY) — это уже влияния пола. Однако если Х-хромосомы содержат в себе информацию, то Y-хромосома способна по большей части лишь блокировать какую-то иную генетическую информацию, она — тормоз, что, конечно, важно, но претендовать с подобным «рекомендательным письмом» на первостепенную роль в эволюции просто смешно!
      Здесь мне на ум приходит одна аналогия... Она не является во всех смыслах удачной, но в каком-то ра-кур-се вся эта ситуация напоминает отношения между глыбой мрамора и скульптором. В роли глыбы (прошу простить меня за неизящность этого сравнения) выступает женский генотип, а в роли скульптора — мужской. Скульптор лишь отсекает от этого монолита лишние, как ему кажется, куски, но по факту ничего нового в этот мрамор он не привносит, скорее наоборот. Насколько удачным окажется его художественный замысел — вопрос времени и таланта. Но так или иначе, все, что мы увидим в результате его работы, — это то, чтоуже и было скрыто в том мраморе, который он взялся осваивать.