- Конечно, - согласилась Марина. - Если бы Авраам был человек упертый, не динамичный, он ни за что бы не решился принести жертву, потому что традиция, установления противоречили этому. А Христос?! Он тоже совершал непоследовательные действия. Фарисеи думали:
      "Вот, не по-людски, заседал бы в синедрионе, "одежды" бы носил, нам умные нужны, а Он с кем разговаривает? Ужас какой-то! Зачем баламутить простых людей?"
      - Но я надеюсь, ты не собираешься приносить себя в жертву?
      294
      - Конечно, нет. Но я осознаю опасность. Меня немного останавливает то, что я подставлю тебя, - будет целыми днями звонить телефон, будут ходить разные люди.
      - Меня не это пугает, но какой-то голос внутри говорит, что не надо этого делать... Может, это предостережение?
      - Ну хочешь, я сниму квартиру с телефоном, чтобы тебя не беспокоить?
      - Нет, я хочу быть рядом с тобой. Я думаю, мне будет
      интересно соприкоснуться с совершенно новыми людьми, способными к такого рода риску. Но я очень боюсь за тебя.
      - Понимаешь, для меня это - как сальто-мортале, как переход в иную жизнь через смертельный прыжок, я хочу окончательно порвать с советскими установками, с навязанной формой жизни. Это не значит, что непоследовательные действия - единственная форма динамики. Но для меня сейчас идти в бизнес - значит открыть новые возможности. А я люблю крутые повороты...
      После обеда мы гуляли у Москвы-реки, обсуждая грядущие изменения в жизни. На набережной мы нашли огромный букет ярко-малиновых флоксов. Марина подняла их с земли и сказала: "Это привет от мамы, она обожала эти цветы и всегда выращивала их на даче".
      Поздно вечером к нам приехал Игорь и увез Марину на всю ночь кататься по Москве на машине. Утром они приехали обратно. Марина пришла на кухню, села на пол и, глядя в окно на ветки оранжевой рябины, сказала:
      - Все! Я начинаю новую жизнь. Никто и ничто меня не остановит.
      III. Ужин при свечах за месяц до гибели Марины
      Это был странный день. Я ехала на электричке из Щербинки, с нашей подмосковной квартиры, в редакцию "Московского психологического журнала" за авторскими
      295
      экземплярами для Марины. Статья называлась: "Некоторые иллюзии взрослых о детях и о самих себе". Марина к этому времени уже занялась бизнесом, и у нее для такого рода поездок не было времени. Почти круглые сутки звонил телефон, постоянные дела, связанные с бизнесом, вытеснили все остальное, даже друзей и знакомых.
      На Курском вокзале я встретила Языкову Иру, в прошлом нашу с Мариной "духовную сестру": когда-то мы вместе состояли в экуменической общине, которой руководил Сандр Рига. Мы были "сестрами" почти пятнадцать лет, а сейчас стояли рядом на остановке и даже не поздоровались. И хотя мы не общались уже много лет, меня охватило какое-то тяжелое чувство, слишком много переживаний было связано с теми людьми. Вдобавок я в этот день разбила большую банку меда и очень сильно порезала палец, когда жарила кабачок, и теперь он щипал.
      Мы вместе ехали с Ирой в троллейбусе, она уткнулась в какую-то книгу, а у меня перед глазами возник зал суда, тот самый, в котором более десяти лет назад судили Сандра Ригу за религиозную деятельность. Я и Марина тоже проходили по делу как свидетели и участники его деяний. Я вспомнила, как судья смотрела на Марину, казалось, она не могла понять, почему такая симпатичная женщина оказалась в религиозной секте. Она понимала, что в религии могут быть разные люди, но все же должен быть какой-то изъян. "Неужели вам не хочется быть женой и матерью? У нас такие парни в КГБ служат!" - говорила она ей, пытаясь понять, что вынудило Марину на такой странный образ жизни. Со мной ей было как-то проще: художница, а художники, как известно, уши себе отрезают и вообще шизоиды, поэтому я ее не очень удивляла. Я когда-то описала все эти события для экуменического журнала "Призыв". Самого Сандра тогда, в 1984 году, сослали в Благовещенск на принудительное лечение, а Марина, когда с группой психологов участвовала в кампании по выбору
      296
      Президента в 1996 году, по иронии судьбы, тоже оказалась в Благовещенске, она нашла эту больницу, где Сандр провел два года, и когда Марина смотрела на унылые решетчатые окна, то вспомнила слова, какие он ей сказал, когда вовлекал ее в свою организацию: "Ну вот, Мариночка, теперь у тебя есть еще один брат, это я - Сандр". С разрушением Советского Союза наша организация распалась, Сандр уехал в Латвию наследовать дом, который когда-то принадлежал его отцу, а бывшие "братья" и "сестры" - кто женился или вышел замуж, некоторые братья стали священниками, а кто просто продолжал вести свободный образ жизни в нашей стране или за рубежом. И вот сейчас я ехала в троллейбусе вместе с женщиной, с которой когда-то делилась самым сокровенным, а теперь мы даже не поздоровались.
      Когда я, уже с журналами, к вечеру вернулась домой в нашу московскую квартиру, то увидела Марину и двух ее новых сотрудников по бизнесу - Юлю, которая, как и Марина, по профессии была психологом, и Петра Миридонова, работавшего в прошлом милиционером. Это он убьет Марину. Миридонов был похож на Павла Корчагина, который вдруг решил обогатиться, - наверное, сказывалось то, что когда-то он был комсоргом. Они о чем-то оживленно беседовали, но Марина была очень бледная. Как выяснилось, она от перенапряжения упала в этот день в обморок, зажав в руке несколько тысяч долларов. Юля и Миридонов вызвали врача фирмы, который оказал ей помощь. Юля и Петр звали друг друга "брат" и "сестра", потому что они в один день поступили к Марине на работу. Марина тогда очень обрадовалась: "Здорово! Мент будет в команде. Защита!" Она называла Петра "мой стойкий оловянный солдатик". Ему нравилось такое сравнение.
      Марина спросила, что у меня с пальцем, потому что кровь прошла сквозь слой бинта. Я сказала, что случайно порезала, а она спросила, в котором часу это было. Я ответила, что часа в три. Марина удивилась:
      297
      - Поразительно! Я именно в три часа упала в обморок, а Игорь в три часа врезался в столб на своем автомобиле, ему внезапно стало плохо.
      Когда Юля и Миридонов ушли, я сказала:
      - Бросай все немедленно, ты уже в обмороки падаешь, пропади оно все пропадом!
      - Я просто не успела позавтракать, и много пришлось сегодня бегать. Ничего страшного - нормальная потогонная система, как и любой другой бизнес. Еще я сегодня страшно не выспалась. Позвонил Николай в пять утра, представляешь? Говорил о своей любви. Я ему сказала, что если бы он меня действительно любил, то заботился бы обо мне и дал бы отдохнуть, он же знает, как я устаю, - сказала Марина, и в ее глазах появилась какая-то отстраненность. - Ты знаешь, когда я сегодня упала в обморок, как будто свет погас, я слыхала голоса сотрудников, ощущала зажатые деньги в руках и каким-то странным образом соприкоснулась с течением внутренней жизни столпившихся около меня людей - там все булькает, чавкает, клокочет, там нет времени, но за всем за этим есть какое-то осмысленное движение, и мне не хотелось возвращаться.
      - Ну вот, договорилась! Я сейчас пойду разжаривать грибы, ты почуешь умопомрачительный запах и не будешь говорить такие глупости, - сказала я, отключая телефон, который непрестанно звонил.
      - Я тебе забыла сказать, - улыбнулась Марина, - где-то через час к нам приедет Игорь, надо его тоже как-то поддержать, все же машину свою повредил. Ты сделай еще бутерброды с икрой, разложи "Шанхай" по вазочкам, пожарь отбивные и достань рисовую водку, а я пойду пока приму душ.
      Марина из Китая привезла прессованные древесные грибы, которые мы периодически разжаривали либо добавляли в китайское блюдо "Коктейль Шанхай", которое делала Марина из куриного мяса, она давно обещала Игорю угостить его этим блюдом.
      298
      Игорь, похоже, был немного влюблен в Марину, но это была любовь с очень большой долей интереса; помимо умной и обаятельной женщины, он видел в ней ценного компаньона, благодаря которому он сможет осуществить свою мечту - заработать много денег и купить баскетбольную команду. Он как-то сказал мне: "Марина - это звезда. Когда я был тренером по баскетболу, то особо занимался только со звездами, потому что именно они определяют успех игры".
      Когда Игорь пришел, все уже было готово, стол был накрыт. Он, очевидно, уже "отошел" от случившейся с ним и с машиной неприятности и выглядел прекрасно в своей дорогой белоснежной рубашке. Он принес цветы, шампанское, коробку с радиотелефоном подарок для Марины, а также гитару, чтобы спеть нам несколько песен собственного сочинения. Если обратиться к мифологии, то Игоря я бы сравнила с Гермесом - богом торговли и покровителем атлетов. Он действительно был похож на атлета, который решил заняться торговлей, только вместо крылатых сандалий у него имелся хороший автомобиль. Марина рассказывала, что у него дома над диваном висит плакат со смешной надписью: "Вставай, сволочь, иди и заработай сегодня тысячу долларов!"
      Был уже синий вечер, когда мы сели за стол. Марина зажгла свечи, и алые розы засияли в хрустальной вазе. Игорь налил рисовой водки в маленькие серебряные рюмочки, и мы стали ужинать.
      - Вот, Наташа, - обратился ко мне Игорь, - повлияй на сестру, не слушается она меня.
      - А что такое? - спросила я, - надо было еще что-то добавить в коктейль?
      - Нет, "Шанхай" просто восхитителен! Мариночка, ты волшебница! Я совсем о другом. Вы уж извините за тему, на которую я хочу поговорить, но бизнесмен, как и военный, всегда на работе. Я уже устал повторять, что
      299
      нельзя относиться к людям так, как к ним относится Марина. Бизнес - это не богадельня. - Игорь говорил ласково, но твердо. - Бизнес это жесткая вещь, а Марина переживает за каждого, как будто это ее дети. Везде, в каждой игре, есть свои правила. В бизнесе нет и не может быть заботливости о других. Здесь, по возможности, должны быть честные, но очень жесткие отношения.
      - Ну вот, Игорь опять завел свою любимую песню, - сказала Марина, отрезая кусочек мяса для "философского" кота Арнольда, который терся о ее ноги. - Кушай, Арнольдка, кушай и никого не слушай. Когда я умру, то на том свете мой прежний кот Марсик будет сидеть одесную меня, а ты, котик, ошуюю.
      - Шуточки у тебя, как всегда, классные. Арнольдка может кушать и не слушать, он не бизнесмен, - продолжал Игорь, - но ты просто обязана, потому что я твой спонсор, а спонсора надо любить. Пойми, ты должна себя беречь. Это все равно что лезть в гору сквозь терновник и еще себе на шею кого-то посадить. Ты и сама не дойдешь, и оба свалитесь в пропасть.
      - Ладно, не пугай! Я не из пугливых, - спокойно сказала Марина и, вздохнув, добавила: - Но я действительно ощущаю эту тяжесть и признаюсь, что не ожидала такой степени сопротивления. Я думала, когда люди работают на себя, у них открывается дополнительная энергия. Но это не так. Люди очень быстро насыщаются, с голодухи хорошо работают, а как десять костюмов купят, уже работают плохо. Это происходит оттого, что денег им нужно много, но вообще от жизни - мало. Поэтому очень слабый импульс к действию, трудно вдохновить.
      - Тебе хорошо рассуждать. Ты такая славная, симпатичная женщина, - сказал Игорь, с нежностью глядя на Марину, - ты и плаваешь прекрасно, здорово танцуешь. Я видел! Тебе можно брать от жизни много, а люди в большинстве своем как инвалиды. Что они могут взять от жизни?
      300
      Ты их хоть золотом осыпь, все равно будут сидеть недовольные. Поэтому, умоляю тебя, оставь ты их в покое. Выплывут - хорошо, а не выплывут... не твоя забота. Бизнес - это риск. Здесь, как в баскетболе, - победа бывает за шаг до поражения! Тратить на них силы просто грех.
      - Я все равно не могу так поступать! - сказала Ма- рина. - Как же я брошу Петюню, я просто обязана ему помочь, и для меня есть только один вопрос - как это сделать? Он не подпускает к себе, говорит, что все хорошо, все путем, а сам бледный как смерть.
      - Да не переживай ты за него, он бывший мент, выплывет, выкарабкается, может, не сразу, а постепенно. Оставь ты его в покое!
      - Ну а почему ты со мной не держишь дистанцию? - спросила Марина, с улыбкой глядя на Игоря. Игорь опустил голову и сказал:
      - Не получается... А еще потому, что мы с тобой оба сильные. Пойми, Совдепия наплодила людей, у которых атрофировалось желание работать, ко мне на прием приходят буквально дегенераты, я их отсеиваю, как песок, чтобы найти одного, нормального.
      - Я понимаю, - сказала Марина, - нельзя за короткое время вырастить новую популяцию людей, это все равно что создать новую расу, но других-то ведь нет? Я делаю ставку на создание команды, когда слабости одного восполняются силой другого, совершенных людей не бывает, даже те, кто кажется сильным, тоже имеют слабые стороны. На войне побеждает тот, кто умеет создавать атмосферу, а не тот, кто первый из кустов выбежит. А я умею создавать атмосферу.
      - Это верно, - подтвердила я. - Мариночка всегда является душой любой компании.
      - Потому что я беру ответственность за то, что говорю и делаю, сказала Марина, - иначе это будет как в религиозных сектах. Когда они привлекают человека, то
      301
      бегают за ним, как за собакой во время течки, а когда вовлекут, теряют интерес. Я сама была в религиозной организации и знаю, как это ужасно. Поэтому я никогда так поступать не стану. Хорошая фирма прежде всего должна создавать эффект защищенности, иначе это будет мародерство.
      - Ладно, уговорила, - сказал Игорь, - оставим этот разговор, но помни, я тебя предупреждал, и тренер не виноват, если игроки не следовали его указаниям и проиграли.
      - Если я стану относиться к людям как к функциям для своих целей, вот тогда я действительно проиграю, - ответила Марина. - Знаю, что не надо переоценивать людей, я никогда дешевую колбасу не принимала за амброзию, но и бросить человека не могу, если только он сам не уходит, тогда я не препятствую, иначе он будет мстить за свою несвободу, а человеку можно позволять только наступать на хвост, но не на горло.
      - Жалко, что ты такая нравственная, - мы с твоим талантом через год создали бы мощную коммерческую сеть, такие возможности бы открылись, на Западе свои бы филиалы открыли. Вот в ноябре поедем в Австрию на презентацию, познакомимся с коллегами из других стран, ты же и по-английски говоришь, и по-немецки. По утрам будем есть "Кайзеровский омлет" и пить кофе с "Гугельхупфом" - это очень вкусное ванильное пирожное, а вечером под "жареного петуха по-венски" будем вести переговоры.
      - Ой, как вкусно мечтаешь! - засмеялась Марина.
      - Я в этих вещах толк понимаю. Вы же с Наташей на Рождество в Париж собираетесь? Возьмите меня с собой, не пожалеете. "Мулен Руж" - это все очень дорого и банально. Я вас поведу по небольшим кабачкам, будем есть луковый суп, пить кальвадос и вкушать умопомрачительные десерты. Если будешь меня слушать, - Игорь слегка
      302
      склонился к Марине, - мы скоро купим тебе квартиру в каком-нибудь тихом и зеленом московском тупичке, у тебя будет кабинет с креслом-качалкой, где ты будешь писать свои умные книги.
      - Я хочу Наташе купить мастерскую под Парижем, когда разбогатею, - сказала Марина и погладила меня по голове.
      - Обязательно, - утвердительно сказал Игорь, - к ней туда будет ее Хмелевская вместе с издателем в гости приезжать. Купим их всех с потрохами. Книг твоих издадим сколько захочешь! Я тут выбрал перед сном время и прочитал твою статью в журнале "Знамя", что ты мне давала. Честно скажу, я мало что понял в этих идеологических мутациях, но чувствую - здорово! Действительно, в секты одни малахольные идут, которые не могут адаптироваться к реальной жизни. Ты просто обязана писать книги! Представляешь, на обложке будет написано: "Президент фирмы Курочкина Марина Николаевна размышляет о тринитарном сознании". Класс! Рекламу по телику пустим под твою любимую песню "I will always love you". Наташа обложку классную сделает.
      - Не говори глупости! - засмеялась Марина. - Если я пойду по головам, как ты меня учишь, то напишу книгу "Бизнес - сон шизофреника".
      - Ну что ж, еще лучше, еще пафоснее! - в свою очередь рассмеялся Игорь. - С таким названием по телевизору рекламу можно не давать и так на ура пойдет. Нас узнают, будем ходить на всякие тусовки, в московский бомонд войдем, товар свой среди них толкать будем.
      - "Бомонд" по-французски означает "высшее аристократическое общество", - сказала Марина, - и я никогда не путаю бомонд с попсой не только на эстраде, но и в жизни. Для меня самое важное - это то, что со мной дру- жит такой человек, как Григорий Померанц. Он и его жена, Зинаида Александровна Миркина, действительно являются
      303
      элитой общества, а не какие-то людишки, прыгающие на сцене рядом с бывшими советскими князьями, которые не по праву благородства пользовались благами, а по праву неблагородства.
      - Мощно сказала, - с уважением произнес Игорь, откупоривая бутылку шампанского "Вдова Клико". - Мне Мишка-философ из нашей фирмы о Померанце тоже рассказывал, так что я немного в курсе. А вы думали, что я, кроме Шакила 0'Нила и Майкла Джордана, никого больше не знаю? Я, между прочим, Ницше читал, обожаю его определение счастья, он сказал, что "счастье - это чувство растущей власти". Мощно! А деньги дают эту власть. Кстати, мадам Клико, чье имя носит этот божественный напиток, была первой женщиной-бизнесменом. Давайте выпьем за сильных женщин и мужчин! Если будешь меня слушаться, - Игорь поднял бокал с золотистым бурлящим напитком, - и держать дистанцию с сотрудниками, мы с тобой, Мариночка, создадим свою суперлигу. Итак, за колоссальные усилия ради колоссальных результатов! Дорогу осилит идущий!
      Несмотря на нравственные противоречия, Марине было приятно сидеть рядом с этим молодым мужчиной, который мечтал купить баскетбольную команду, а не занимал десятку до получки. В нем была уже какая-то другая "упругость", казалось, у него работала иная группа мышц, которая у советских людей не была задействована.
      - Я верю, - сказал Игорь, беря в руки гитару, - что через много лет тем, кто пошел сейчас в бизнес, поставят памятник, как героям, как пионерам, осваивающим новые земли...
      Красиво перебирая аккорды на гитаре, Игорь довольно приятным голосом спел песню о любви коммерсанта к китайской девушке, подарившей ему атласный халат с красными драконами, в котором его убили. Игорь взял последний аккорд и, отставив гитару в сторону, сказал:
      304
      - В бизнесе человек сразу попадает в большую игру, здесь нет времени для тренировок, как в спорте, поэтому бизнес непосредственно связан со священным словом "риск". - Он это высказал с легким пафосом и разлил в бокалы остатки шампанского.
      - Я тоже чувствую себя как на передовой, на войне, - сказала Марина, беря в руки бокал. - Я не слышу больше голосов и криков соседей, меня не беспокоит забивание ими гвоздей, мне совершенно неинтересен телевизор, кино. Реальные взаимоотношения, связанные с нашим делом, все вытеснили. Я будто выпала из привычного мира, меня уже не трогает зависть знакомых, считающих свои копейки. И я рада этому освобождению, несмотря на напряжение, в котором пребываю... Помню, я как-то отдыхала в Пицунде и случайно заснула на краю пропасти, потому что очень долго смотрела на море. Я проснулась от раскатов грома, начался сильнейший шторм, сверху было смешно и одновременно трогательно видеть, как люди разбегаются по своим палаткам и шалашикам... Было очень страшно, но я не могла отвести глаз от красоты разбушевавшейся стихии, я стояла под ливнем и смотрела на огромные волны, которые высвечивали молнии. И сейчас у меня подобное состояние. Мне нравится этот риск.
      Пока Марина это рассказывала, Игорь смотрел на нее восхищенным взглядом. Когда он собрался уходить, после того как исполнил еще несколько своих песен про экзотические страны, Марина пошла проводить его до машины. Через некоторое время она вернулась на кухню и легла на пол, подложив руки под голову.
      - Знаешь, - сказала она, - мне пришла в голову веселая мысль. Давай продадим мою квартиру на Щербинке и попутешествуем, я хочу все бросить.
      - Давай! Я с удовольствием! - живо откликнулась я.
      - Да нет, это не выход, это я так сказала, просто устала, - сказала Марина и, усмехнувшись, добавила: - Игорь
      20 Тринитарное мышление 305
      говорит, что у него тоже так бывает. Он тогда вспоминает свою прежнюю жизнь, комнатушку с пьяницей соседкой, ужасается и с новой силой идет вперед. Так и я сейчас. Нет, не хочу обратно. Там все известно. Да и путешествовать не особо хочется, как вспомнишь эти таможенные прелести. Жалко, что человечество так несовершенно и нуждается в границах. В последнее время я все чаще и чаще думаю о Христе... Действительно, здесь, на земле, можно только руки протянуть, чтобы в них вбили гвозди. И как только Христос пошел на все это? Зачем?
      - Но Он же все это устроил, я имею в виду жизнь, мы же Его не просили создавать этот мир. Вот Он и пришел к нам, к Своим деткам-конфеткам, - ответила я. - Сам создал, Сам и спасает.
      - Когда Бог воплощается в человеке. Он не знает, что с Ним будет. Он тоже рискует, - сказала Марина, и в этот момент по ее лицу от пламени догорающих свечей пробежали оранжевые блики, а в глазах отразились золотые лучи. - Но когда Христос говорит, что вы сделаете больше, чем Я, Он имеет в виду, что движение от человека к Богу, то есть от простого к сложному, труднее, поэтому от нас и усилий требуется больше, и помощь нам нужна... Ты мне помогаешь очень сильно, если бы не ты, я бы давно погибла от напряжения, в котором пребываю. Это духовное напряжение, под него не "поднырнешь" и от него не спрячешься. Но сейчас мне нужна мужская помощь, мужская инициатива, ты ею не обладаешь, иначе я долго не протяну, но и обратно я не хочу.
      - А Игорь? - спросила я робко. Марина усмехнулась:
      - Если для Николая я - Ассоль, то для Игоря - путеводная звезда, которая указывает путь к благополучию, а заодно и голы забивает, так что мяч в корзину аж "засасывает", как он по баскетбольному выражается... Когда-то давно, еще в юности, я в очередной раз собиралась выйти
      306
      замуж и со своей подругой, тоже Маринкой, сидела в кафе и обсуждала свадебный наряд. С нами за столиком сидел пожилой иностранец, мы думали, что он ничего не понимает, а он сказал мне на неплохом русском: "Вы женщина-звезда, и вы не должны выходить замуж, ваша задача - вдохновлять мужчин на рыцарские подвиги". Мы с Маринкой тогда посмеялись, замуж в тот раз я действительно не вышла, но слова мне его запомнились. А как ты думаешь, кто я? - спросила Марина, состроив при этом уморительную физиономию.
      Я рассмеялась на ее смешную гримасу, но ответила со всей серьезностью:
      - Я у какого-то философа читала, что есть такие "осевые" люди, которые, образно говоря, движут ось земли, способствуя развитию человечества. Я думаю, что ты обыкновенная "осевая" женщина, - и, улыбнувшись, добавила: - а когда я читаю твое философствование, мне кажется, что ты - воплощение Шопенгауэра в образе женщины. Но только он был пессимист и "хулитель жизни", как о нем говорили, а ты несешь в себе совершенно удивительную любовь к жизни.
      Марина усмехнулась и ответила:
      - У Шопенгауэра есть удивительное вдохновение на познание, но нет вдохновения на благословение и прощение человечеству. Его мама не любила, отец слабый был, поэтому он и вырос мрачный, и ему трудно было перейти к оптимизму. Но зато у него наследство было большое, он мог писать книги... Мне сейчас в голову пришла смешная идея познакомиться с каким-нибудь хорошо сложенным мужчиной, который бы отлично танцевал.
      - Хочешь двигать ось, танцуя? - спросила я.
      - Именно так. Если бы я тогда, в юности, согласилась работать в мюзик-холле, нам предлагали с Маринкой, я бы стала не философом, а танцовщицей, - сказала Марина и задумалась; очевидно, она что-то вспоминала. - Поставь музыку, пожалуйста, "Отель Калифорния", я всегда обожала
      307
      эту вещь. Я сейчас вспомнила себя совсем молоденькой: зимой я ходила в белой шубке, в тонких капроновых чулках и всегда без головного убора, даже в мороз, и никогда не замерзала.
      Я стала искать кассету ансамбля "Иглс", но Марина меня остановила:
      - Нет, не надо. Смотри, какая сейчас луна за окном, а около нее лестница из облаков. Глядя на это, хочется чего-то другого, запредельного... Поставь лучше Шнитке. - Когда музыка отзвучала, Марина сказала: - Мне понятно состояние Шнитке, кажется, что он музыкой рассказывает историю своей жизни. Он говорит, что земная жизнь дана для того, чтобы ее разлюбить, не жизнь вообще, а именно земную. У меня перед глазами возникла картина: какая-то чайка, которой захотелось полетать во времени истории. С одной стороны упоение, она любит летать, а с другой стороны - ей только и разрешается летать, когда никто не летает. Для нее это возможность и вызов... Она начинает летать и теряет чувство меры и опасности, залетает в такие потоки, что не может с ними справиться, и воздушный поток ломает крыло, она еще может вылететь, но то ли чувство отчаяния, что ее никто не ждет, то ли горечи, что всю жизнь никто не ждет, она как-то медлит, и ее накрывает волна, и она гибнет с перемешанным чувством и горечи, и радости, а утром на берег, когда буря стихла, выносит красивое перо - менуэт на бис... В музыке Шнитке для меня есть что-то очень горькое и светлое...
      IV. "Всего на час сумею быть я старше "
      31 октября 1996 года, ровно за два месяца до дня рождения Марины (она родилась 31 декабря 1957 года), раздался телефонный звонок. Сквозь сон я слышала, как Марина разговаривала с Николаем: "Любовь - это не
      308
      закипание чайника на конфорке, любовь - это разделение внутреннего состояния человека... Ты думаешь только о себе... Не звони мне больше, не трать понапрасну денег..." Марина повесила трубку и снова легла в постель. Потом было еще два звонка с небольшим промежутком, но там было молчание, - очевидно, Миридонов проверял, дома мы или нет.
      Через некоторое время раздался звонок в дверь, я встала, посмотрела в глазок тамбурной двери и увидела Миридонова. Я сказала Марине, что там стоит твой Петюня. Она надела белый халат - подарок Николая и вышла к нему. Через пять минут она вернулась в комнату, достала из письменного стола журналы для презентации и отнесла ему.
      - Ну и работенка! Ни сна ни отдыха! - сказала она, снова ложась в постель.
      Где-то минут через сорок опять раздался звонок в дверь. Это был снова Петр Миридонов. Марина вышла к нему, они о чем-то некоторое время говорили, потом Марина открыла дверь в комнату и сказала мне:
      - Вставай, умывайся, готовь завтрак, у Петюни презентацию перенесли на три часа дня, он с нами позавтракает.
      Пока Марина обсуждала с ним проблемы, связанные с бизнесом, я сварила кофе, сделала бутерброды с красной икрой, с сыром, с ветчиной. Марина сказала:
      - Ветчину выбирай попостнее, а то Пете нельзя жирное. У Петра была язва, и Марина побеспокоилась о его здоровье.
      - За чужой счет, - весело сказал Петр, - не только пьют, но и едят и аристократы, и дегенераты. И потом у меня сегодня радость - я перезанял деньги! Теперь до Нового года не будет никаких "наездов". Прямо камень с сердца упал.
      Мы сели завтракать, и Марина сразу перешла к делу - стала говорить Петру, как надо настроиться на презентацию.
      309
      Петр сказал, что его бывшие друзья-милиционеры разрешили ему воспользоваться опорным пунктом для проведения презентации. Петр говорил, что он теперь спокоен, что у него все получится. Он был весел и возбужден, рассказывал старые анекдоты, на его довольно высоком лбу надувались вены. Он с аппетитом ел бутерброды, мне пришлось еще подрезать ветчины и сыра. Пока мы завтракали, Марина почти через каждые десять-пятнадцать минут говорила по телефону с сотрудниками.
      - Кушай, кушай, тебе сегодня работать, - подбадривала она Петра в промежутках между телефонными разговорами, - мужчина должен быть сытым и довольным, тогда у него все получается. Эмоциональное воодушевление - главное в нашей работе. Говори людям, что нет нерешаемых проблем, а есть нежелание их решить. Но может, ты все-таки передумаешь и возьмешь меня с собой? Вдвоем мы будем выглядеть гораздо убедительнее. Ведь люди ищут не только денег, но и защиты, уверенности. На опорном пункте обещать богатую жизнь, согласись, как-то странно.
      - Я хочу просто потренироваться, а потом приглашу в офис. Я хочу один попробовать, должен же я навыки приобретать, чтобы быть раскованней на основной презентации. Вспомню свою комсомольскую юность, как на собраниях людей вдохновлял.
      - Ты их вдохновлял на картошку ехать, а здесь на принципиально новое отношение к жизни и к самим себе, - сказала Марина, отпивая из чашки черный кофе.
      - На картошку тоже трудно, все чистенькими хотят быть, - сказал Петр и попросил чая со слабой заваркой.
      - Петя, постарайся не концентрировать внимание на всех безработных и разорившихся, которые не хотят приложить усилия для продвижения вперед, - продолжила свои советы Марина, - тратить на них силы накладно для бизнеса и для собственного здоровья. Легче найти человека,
      310
      который хочет работать, чем убеждать того, кто не хочет работать. Действуй эффективно...
      - Да у меня получится, - перебил ее Петр, - я уверен в себе как никогда. Ты же сама говоришь, что воодушевление передается только тогда, если себя сам хорошо чувствуешь, если есть блеск в глазах, а я себя сегодня очень хорошо чувствую.
      - Можно я как художник скажу? - уже перебила я Петра. - Знаете, Петя, для того чтобы производить впечатление респектабельного человека, вам не стоит улыбаться, вам нужно быть вдохновенным, но серьезным.
      Я так сказала потому, что у Петра была очень жалкая улыбка бедного человека, она его очень "портила".
      - Да, она правильно говорит, прислушайся к художнице, - с улыбкой сказала Марина и положила свою руку мне на плечо. Серо-голубые глаза Марины вдруг засветились какой-то непонятной мудростью, вся она засияла дивной, небесной, мощной красотой. Я смотрела на нее и не понимала, что с ней происходит. Неужели она так радуется за Петра, что у него что-то сдвинулось с мертвой точки? Нет, не похоже, но что же это? От нее шел какой-то свет и тепло. Хотелось, чтобы это не кончалось никогда...
      Но мне нужно было собираться, ехать давать рекламное объявление в газету для фирмы, в которой она работала.