Андрей брякнул трубку на место и сел на диван. После неоконченных водных процедур ему немного полегчало, но мысли еще путались. Казалось, что он забыл о чем-то очень важном. Потом он вспомнил последние слова Генки и недовольно хмыкнул:
      – Девушку он, блин, подберет… Мафиозо хренов.
      Комков встал, потянулся и решительно принялся собираться. Надо чем-то заполнить пустой холодильник. Пожевать чего-нибудь. Борьку проведать. Перед Екатериной извиниться, наконец.
      – И только малютку-леди я выбираю сам, – сказал Комков.
      Он не знал, почему именно его так задели – наверняка сказанные в шутку – слова друга. Он оглядел себя в зеркало прихожей. Н-да-а. Не фонтан, но сойдет.
      Утро было ясным, солнечным. Свет, отражаясь от бесчисленных снежинок, ощутимо резал глаза. А возможно, всему виной было его похмелье. Позавтракал лейтенант в той самой кафешке, где вчера со Скворцовым они дошли до окончательной кондиции. Собрав волю в кулак, коньяка на завтрак кушать не стал. В продовольственном магазине, рядом с кафе, лейтенант набрал кое-чего для своего холодильника.
      Пропустив куда-то спешащего юношу, Андрей толкнул прозрачную дверь магазина и вышел наружу. И тут его взгляд зацепился за надпись «Почта». Он стоял и смотрел через дорогу, по которой проезжали редкие в честь выходного дня автомобили, на запертую дверь почтового отделения.
      – Черт, – сказал Андрей.
      Внутри у него как-то тревожно заныло. Как он мог забыть? Надо срочно спросить у Бориса…
      – Привет, алкаш, – сказала Катя, открыв ему дверь. – Вижу, уже оклемался. А мой все еще лежит и стонет. Плохо ему, вот ведь беда какая!
      – Злые вы, женщины, – виновато пробормотал Андрей. – Ну не рассчитали немного. С кем не бывает?
      – Ладно уж, проходи, – смилостивилась Катя. – Ты хоть ел чего-нибудь с утра?
      – Ел, – отозвался Андрей.
      Он разулся, повесил свою куртку на крючок, прошел следом за хозяйкой в кухню.
      – Здравствуйте, дядя Андрей! – хором приветствовали его близняшки.
      Они сидели за столом и делали вид, что едят манную кашу.
      – Ух, какие вы звонкие, – невольно поморщился Комков.
      – У дяди Андрея, как у папы, голова болит! – сказала Света.
      – Папа голову под подушку прятал, когда мы его будили, – сказал Денис.
      Бедный Борька, подумал Комков, глядя на чумазых разбойников.
      – Поели? – спросила Катя у детей, те утвердительно закричали в ответ. Андрей опять болезненно сморщился. – Тогда марш умываться и убирать постели!
      Близняшки с веселым визгом кинулись в ванную.
      – Кофе будешь? – спросила Катя, собирая со стола тарелки с размазанной кашей:
      – Нет, спасибо. Опился уже, – отказался Комков.
      Он наблюдал за размеренными движениями Екатерины и невольно вспомнил свою мать. Чем-то они были очень похожи.
      Катя перетерла и убрала вымытые тарелки и чашки, повесила влажное полотенце сушиться. Присела напротив.
      – Ел, конечно, в какой-нибудь забегаловке? – сказала она. Комков кивнул. – Жениться тебе надо, Андрюшка.
      – И ты, Брут… – проворчал Комков.
      Катя укоризненно покачала головой:
      – С утра уже бандит ваш звонил, Борьку на вечер отпрашивал… Ты уж за моим дураком пригляди там. А то завтра понедельник, на работу ему.
      Вот так Гена! Андрей мысленно присвистнул. Чего он такого, интересно, ей сказал, что она согласилась?
      И тут Андрей вспомнил, для чего, собственно, пришел.
      – Слушай, Кать… Вы почту мою проверяли? Ничего там не было?
      – Ящик твой Борис проверял. Кажется, что-то приходило, не помню. Спросишь сам. Только сейчас бесполезно. Часам к двенадцати с постели слезет, не раньше.
      – Ну ладно, потом – так потом. Не к спеху, в общем, – сказал Андрей. – Ладно, Кать, спасибо, пойду я, пожалуй.
      – За что спасибо? Есть – не ел, от кофе отказался, – усмехнулась та.
      Пока Андрей одевался, она бесцеремонно проверила его пакет и фыркнула:
      – Ты что, решил за отпуск без желудка остаться? Выбрось эту дрянь. А есть приходи к нам, не чужие вроде.
      Лейтенант пробурчал что-то вроде: «Неудобно».
      – На обед жду! – крикнула ему вслед Катерина. – Комков, есть не явишься – Борьку вечером с вами не пущу!
      Дома Комков выдул баночку ледяной пепси-колы, рассовал покупки по полкам холодильника и завалился на диван. Проснулся через два часа уже почти совсем свежим и отправился обедать: Катя слов на ветер не бросала.
      Борька потел и шумно отдувался. Ему все еще было нехорошо. Щи он хлебал медленно, через силу. На вопрос Андрея о самочувствии лишь вяло отмахнулся.
      – Как ты сегодня с друзьями-то пойдешь? – Катя в сердцах отвесила мужу тумак.
      – Ну, Кать, голова же болит, – заканючил Борька.
      Малышня злорадно захихикала.
      Щи были вкусными. Катя готовила их без картофеля, только мясо, крупно порезанная капуста, лук и морковь.
      – Тебе добавки налить? – предложила она, заметив опустевшую тарелку Андрея.
      – Нет, спасибо, – сказал лейтенант.
      – Тогда сейчас второе положу.
      После обеда дети отправились спать. Катя ушла поболтать к соседке. Уборку по кухне она возложила на мужчин.
      – Борь, мне извещение не приходило?
      Общими усилиями они вымыли грязные тарелки. Потом сварили крепкий кофе. Борька осторожно прихлебывал горячий черный напиток. Услышав вопрос, он аккуратно отставил чашечку, наморщил лоб.
      – Было извещение. Дня три назад. Ценная бандероль, да? Еще журналы твои приходили, я их в стенку отдельно складываю…
      – Бог с ними, с журналами. Ты мне извещение отдай.
      Борька вздохнул с таким видом, словно его попросили быстренько сбегать на Северный полюс и обратно, и потопал в зал искать документ.
      Не было его долго – Комков успел выдуть три чашки кофе.
      – Еле нашел, – сказал Скворцов, протягивая извещение. – Под дисками лежало.
      – У тебя хоть что-то нормально лежит? – спросил Андрей, рассматривая небольшой листок бумаги.
      У него появилось какое-то странное чувство. Что-то вроде нетерпеливого ожидания чуда. Слегка кружилась голова.
      – Почта с восьми работает?
      – Ага. – Борька одним глотком выхлебал остывший кофе. – Паспорт или военный не забудь.
      Комков сложил извещение пополам и спрятал в нагрудный карман рубахи.
      – А что это такое? – вяло поинтересовался Скворцов, выливая в свою чашку остатки кофе.
      – Да книга одна, – сказал Андрей. Он колебался: рассказать Борьке обо всем или не надо? – Завтра получу, вечером вместе полистаем, когда с работы придешь. Сам все увидишь.
      Борька ополоснул чашки, посмотрел на электронные часы, стоявшие на маленьком телевизоре.
      – Через два часа Генка за нами прикатит. Иди переодевайся, а я посплю часок…
      – Пойду, раз гонишь, – вздохнул Андрей, вставая из-за стола.
      – Ну хочешь, давай вместе поспим, – предложил Скворцов. – Только диван узкий, в обнимку придется.
      – Нет уж, предпочитаю женщин, – гордо заявил Андрей. – Спи один!
      Дома Андрей приготовил на вечер свой парадно-выходной джинсовый костюм. Тщательно пересчитал остатки наличности, решая, сколько можно еще пропить с друзьями. Телефонный звонок застал его как раз за решением этой непростой арифметической задачи.
      В трубке что-то трещало и гудело. Андрей раза три сказал «алло» и уже собирался положить трубку, когда наконец на том конце линии проснулись.
      – Это Комков Андрей? – спросил далекий девичий голос. – Я Света, младшая сестра Олега.
      – А-а-а, да… – сказал Андрей. Он хотел спросить, какая Света, но уже вспомнил. Света. Сестра Симонова. Он видел ее на фотографии: миленькое круглое личико, смеющиеся глаза. – Здравствуй, Света.
      – Андрей, я очень извиняюсь, но мне больше звонить некому. Я уже все перепробовала, в милиции говорят, что…
      У Комкова тоненько заныло сердце от нехорошего предчувствия.
      – А что случилось, Светлан, Олег-то там где? – перебил он ее.
      – Пропал Олег, я потому и звоню.
      – Как это пропал? Что случилось-то?
      Из сбивчивых объяснений Комков понял следующее. Три дня назад позвонила какая-то молодая женщина, спросила Олега. Света позвала брата. Тот унес трубку в спальню, заперся там и разговаривал о чем-то минут пятнадцать. Потом торопливо собрался. Сказал, что придет через пару часов, – и пропал. Ни слуху ни духу. В милиции от девчонки отмахнулись – и так дел по горло, а тут еще это. Подумаешь, загулял солдат в отпуске, поди, у подруги завис. Вот труп найдут – заведем дело.
      – Я боюсь, Андрей. У Олега вид какой-то был ошарашенный. И… Он никогда вот так не исчезал, всегда позвонит, предупредит, чтобы я не волновалась…
      Черт, сказал про себя Комков. Черт, черт, черт! Ему-то теперь что делать?..
      – Вот что, Светлан, – как можно уверенней начал Андрей. – Не паникуй раньше времени. Олег парень серьезный, его обидеть сложно… Если до завтра не выйдет на связь, позвони. Я приеду. Ясно?
      – Да, – сказала Света. – Спасибо вам, Андрей. Я позвоню, обязательно…
      С минуту слушал гудки. Положил трубку. Руки дрожали от непонятного страха. В висках стучала кровь.
      Андрей ожесточенно сжал кулаки. Да что с ним такое?
      Успокойся. С Олегом все будет хорошо. Будет хорошо… Подождем до завтра. Подождем…
 
      Генка приехал за ними на своем старом красном «Пассате». Борька, пыхтя и отдуваясь, влез в салон, уселся рядом с водителем. Для него почти все машины были слегка тесноваты. Андрей сел сзади.
      – Ну что, поехали? – Генка привычным жестом поправил очки.
      – Вези уже в гнездо порока и разврата! – сказал Комков.
      Борька что-то неразборчиво промычал.
      Генка плавно тронул машину с места. Медленно, прижимаясь к бордюру, объехал знакомый черный BMW.
      – Вот гад, поставить нормально не может, что ли? – сказал он.
      – А ты прими меры, – посоветовал Комков. – Вразуми братка, как парковаться надо.
      Генка хмыкнул:
      – Вразумишь их… На что мы отмороженные были, а эти новые совсем…
      …Генка был все такой же: маленький, взъерошенный. На криминального авторитета он не походил совершенно. Но являлся именно им – авторитетом то есть.
      В их классе Генка был просто тихим отличником, которого задирали все кому не лень. Нет, трусом Генка не был – вот только силенок не хватало, да и очки – без них он дальше собственного носа не видел. И стоило чужой плюхе удачно сбить его «оптику» – считай, все, драка проиграна. Так что Борьке и Андрюхе постоянно приходилось вступаться за Генку. И уже в школе ярко проявилась самая главная Генкина страсть – красивые женщины, то есть тогда-то, конечно, еще не женщины, а девчонки. Он любил их всех и был ради них готов на все: и в омут головой, и дать списать на директорской контрольной. Но… Для красавиц только этого, как правило, мало. И взаимностью в школе Геннадий избалован не был, все ограничивалось хлопаньем длинных ресниц и: «Ой, Гена, ты такой замечательный!» После школы пути дружной троицы разошлись: Скворцов поступил в институт, Комков – в военное училище, а Генка Долганин на какое-то время просто исчез. О том, кем стал их тихоня-приятель, Андрей узнал, только когда первый раз приехал домой на побывку из строевой части.
      Они пили тогда на квартире у Андрея. Генка пил непривычно много и почти не закусывал. Больше расспрашивал, чем рассказывал о себе. На прямой вопрос, чем сейчас занимается, ответил коротко:
      – Бандит я теперь, Андрюха… Сидел бы себе в «ящике», так ведь нет. Бабы, блин, довели…
      И все. Больше ни слова. Друзей он в свои криминальные дела никогда не впутывал, помощи не просил.
      Дорога была скользкая – Генка зло шипел и ругался, когда машину слегка заносило на поворотах.
      – Нечего шипеть-то, как змей, – пробурчал Борька. – Поставил бы зимнюю резину и ездил спокойно…
      – Плохую ставить не хочу, а на хорошую пока денег нет, – сказал Генка. Он включил подсветку приборной панели и габаритные огни – короткий зимний день стремительно уступал место ночи.
      – Денег нет, денег нет, – все тем же ворчливым голосом передразнил его Борька. – Знаю я, куда у тебя все деньги уходят, молчи уж…
      – А мне не скажете куда? – вмешался в разговор Андрей.
      Борис громко хмыкнул и покачал головой:
      – А то ты не знаешь! На баб, конечно, у него же их штук пятнадцать, и каждая «дай!» говорит. Выбрал бы какую-то одну – сразу бы деньги появились…
      Генка обиженно засопел, но промолчал. Выбрать одну он был не в состоянии: они ведь все такие… хорошие, и каждая по-своему.
      К «Черной кошке» подъехали уже в полной темноте. Тесная стоянка перед рестораном была забита автомобилями. Геннадий припарковался, аккуратно притерев машину между серебристым «Мерседесом-500» и серой «десяткой».
      – Дверцей осторожней, не поцарапай, – предупредил он Борьку. – Это нашего мэра «мерин». Никак, его младшенький Колька оттягиваться прикатил…
      Борька, пыхтя и чертыхаясь, с трудом выбрался со своего места: щель, на которую можно было приоткрыть дверцу, для его массивного тела была маловата.
      Андрей выскользнул из «Пассата», стараясь не обтереть куртку о замызганный борт «десятки». Над входом в ресторан горела красными буквами надпись: «Черная кошка». А над ней выгибала спину сама черная кошка, вернее, светящийся ее контур. Рядом со входом курил массивный, не меньше Бориса, охранник в костюме и при галстуке.
      Последним из авто вылез сам Генка. Он поставил машину на сигнализацию, спрятал брелок с ключами в карман, поправил в очередной раз съехавшие на нос очки и решительно направился к крыльцу. Андрей с Борькой последовали за ним.
      При их приближении охранник торопливо бросил недокуренную сигарету в урну и буквально вытянулся во фрунт.
      – Здравствуйте, Геннадий Сергеевич! – почтительно приветствовал он Генку.
      – Здорово, Батон! – Генка демократично пожал охраннику руку и осведомился: – Как тут?
      – Колян с двумя телками в нижнем зале оттопыриваются, там еще разного мелкого народу понаехало… А в малом зале все спокойно, я туда пока никого не пускал, как вы и просили.
      Генка сунул в ладонь охранника несколько мятых зеленых купюр, хлопнул его по плечу и проследовал вовнутрь.
      Малый зал был на втором этаже. Он действительно был малым, то есть маленьким: барная стойка, небольшая круглая площадка для танцев и вокруг нее с десяток круглых столиков на витых ножках. За один из них друзья и приземлились.
      Андрей с интересом вертел головой: в этом заведении он был впервые. «Черная кошка» – ресторан и небольшая гостиница с дорогими номерами на ночь – располагалась за городом, и общественным транспортом или пешком добраться до нее было проблематично. Публика тут в основном собиралась обеспеченная: без хороших денег в «Черной кошке» делать было нечего. Но, как сказал Геннадий, за порядком тут следили: буянить отмороженному молодняку с полными карманами особо не давали.
      Возле столика материализовался официант, оставил меню, кивнул на просьбу Генки по поводу «хорошей музыки» и исчез. Тут же в романтическом полумраке зала зазвучала неторопливая и немного грустная мелодия.
      – Уютно здесь, – сказал Борис. Он сидел, солидно сложив руки на животе, и тоже с интересом оглядывался по сторонам. – А чего пить-то будем?
      – Я предлагаю текилу. – Генка сосредоточенно рассматривал меню. – Возьмем флакон «ноль семь» с лимончиком, а там видно будет.
      Андрей пожал плечами: текилу – так текилу. Боря же поморщился, словно он уже жевал лимон без сахара.
      – Опять этот самогон! Нет бы коньячку какого…
      – То-то ты в прошлый раз этот самогон хлебал как воду, – поддел его Геннадий. – А коньяк хороший в этом заведении даже мне не потянуть.
      – Ну ладно, ладно. Пусть будет самогон, – махнул рукой Борька. – А кушать что будем? Есть уже хочется.
      Генка смешно наморщил нос, глаза его сквозь стекло очков быстро бегали по строчкам. Наконец он сказал:
      – Пожалуй, лучший вариант – мясо по-французски с картофелем на гарнир. Вы как?
      Друзья согласились с его выбором. Официант принял заказ и ненадолго исчез. Потом их отвлек уже знакомый охранник.
      – Геннадий Сергеевич, народ-то пускать можно?
      Генка кивнул и поправил очки.
      – Давай, только никакой шпаны. Сам знаешь, не люблю…
      Вскоре принесли большую почти квадратную бутыль текилы, блюдце с дольками лимона, овощные салаты, хлеб.
      – Ну, за встречу! – сказал Генка.
      Они чокнулись.
      Андрей медленно влил в горло золотистую жидкость. С минуту он прислушивался к своим ощущениям.
      – На, зажуй. – Борис протянул ему дольку лимона с солью.
      Комкову понравилось: мексиканское пойло действительно пахло самогоном, но пилось на удивление приятно.
      Они торопливо, словно куда-то опаздывали, опрокинули еще по паре рюмок. И стало хорошо. Генка, как всегда в состоянии легкого подпития, травил бандитские байки и часто протирал платочком свои очки. Андрей рассказывал армейские анекдоты. Борька избавился наконец от остатков похмелья и начал улыбаться.
      Зал постепенно заполнялся. Несколько пар самозабвенно тискались на площадке, делая вид, что танцуют. Генка, забыв обо всем, завороженно смотрел на тугие девичьи попки. Борька под шумок с аппетитом уплетал его порцию горячего. Текила давно кончилась, они уже хлебали виски. Особой разницы между напитками Андрей не заметил, и пахли они примерно одинаково. Отличались только ценой. Но это, конечно, на его плебейский вкус.
      Комков вздохнул. Разговоры «про политику» и «за жизнь» кончились. На него стало накатывать какое-то смутное беспокойство, словно он забыл что-то сделать. В голове немного шумело. Надо выйти на воздух, решил он, поднимаясь со стула.
      – Ты куда? – спросил Генка, с трудом отрывая взгляд от танцующих.
      – Освежусь немного.
      – Ты глянь, какая краля, – сказал Генка.
      – Потом, – отмахнулся Андрей. – Приду – покажешь.
      На улице было морозно, колючий воздух щипал ноздри. Обрадовавшись ясному безоблачному небу, весело перемигивались звезды. Андрей поежился.
      – Тебе не холодно? – спросил он у охранника.
      – Не, – ответил Батон. – Я же не все время здесь торчу. Покурить выхожу, за машинами глянуть.
      – Понятно. Караульная служба.
      – Во-во. – Охранник в последний раз затянулся, с сожалением посмотрел на окурок, привычным щелчком отправил его в урну. – Как машину эта бикса крутая неправильно припарковала! – пожаловался он. – Просил же – в сторонку поставь, а она…
      У самого крыльца, как всегда нагло, стоял черный BMW со знакомыми номерами.
      Андрей спустился с крыльца и обошел вокруг «бумера», с трудом сдерживая желание покарябать чем-нибудь капот или разбить лобовое стекло.
      – Вот сволочь!
      – Конечно, сволочь! – поддержал его охранник. – Просил же! А она говорит: рот закрой…
      – А ты и закрыл, – зло сказал Андрей.
      – Конечно, закрыл, – согласился Батон. – Не закроешь, пожалуй… Залетная штучка, но больших людей знает…
      Когда он вернулся, Борька кемарил, откинувшись на спинку стула, а Долганин чуть осоловелым взором рассматривал девушек.
      – Ты чего такой? – спросил у Комкова Генка.
      – Какой? – Андрей сел за стол и налил по полной рюмке.
      – Злой. – Генка поднял рюмку. – Подрался с кем?
      Андрей, не чокаясь, выпил и помотал головой.
      – Да нет, пустяки…
      Чего он, в самом деле, завелся? Дался ему этот клятый «бумер». Ну, наглый народ, но его-то лично пока никак вроде бы не задели…
      – Он на спину не опрокинется? – Андрей кивнул на посапывающего Борьку.
      – Не должен… – сказал неуверенно Геннадий и осторожно тронул Скворцова за плечо. – Борь, ты как?
      – Вс-с-се п-под контролем! – заявил Борька. Он ненадолго приоткрыл глаза, огляделся и снова заснул.
      – Катюха меня убьет, – мрачно констатировал Андрей. – Я ж обещал за ним приглядеть, а мы опять нарядные придем…
      – Ничего, отойдет… – сказал Генка, однако оптимизма в его голосе было маловато. – Ты лучше туда посмотри!
      – На кого? – спросил Андрей.
      Потом он посмотрел. И у него все вылетело из головы.
      …У каждого мужчины есть «девушка мечты», даже у женатого, и это далеко не всегда его «половина». «Девушка мечты» – это не застывший светлый образ, с течением жизни он меняется. Скажем, в седьмом классе «девушкой мечты» Комкова работала Светка Куприянова из десятого «Б». После просмотра одного из фильмов бесконечной «бондианы» Андрея надолго очаровала Софи Марсо, представшая там в образе коварной русской агентессы. Совсем недавно, хотя Андрей и боялся себе в этом признаться, на пьедестал без спроса взошла таинственная Элизабет. А вот теперь…
      И не было в ней, казалось, ничего необычного. Она сидела, закинув ногу на ногу, через два столика, вполоборота к ним, и что-то тихо говорила склонившемуся к ней официанту. Длинные черные волосы собраны в конский хвост, темный брючный костюм, серебряная цепочка с кулоном на груди. Просто красивая девушка, каких много. В этом зале присутствовали особи куда более роскошные на вид. Но Элизабет зябко поежилась на своем пьедестале, ибо поняла, что у нее появилась опасная соперница.
      – Что? – переспросил Андрей.
      Генка уже какое-то время что-то ему говорил, но он прослушал.
      – …Батон на нее наябедничал, тачку, мол, неправильно паркует. Крутая девка, меня еще вчера о ней предупредили… Из столицы, по каким-то личным делам прибыла. А костюмчик-то на ней штуки на три баксов тянет, не меньше.
      – Ты-то откуда знаешь? – усомнился Андрей.
      – Будешь тут знать, – вздохнул Геннадий. – Походи с мое по бутикам… С ними!
      Слово «бутик» явно вызывало у Геннадия отвращение.
      – Сочувствую…
      В это время Борька начал подавать признаки жизни.
      – Что тут у нас… – сказал он, потянувшись к бутылке.
      Генка ловко отодвинул бутылку подальше.
      – Борис, ты не прав… Хватит, хватит…
      – Хватит так хватит, – легко согласился Борька. – Тогда отлить.
      – Другое дело. – Генка вскочил на ноги и помог подняться Борису – того знатно покачивало. – Мы скоро, – сказал он Андрею.
      – Не заблудитесь без меня? – спросил Андрей.
      Генка в ответ махнул рукой – сиди, мол.
      К выходу из зала они с Борькой шли как Тарапунька со Штепселем. Андрей обратил внимание, что Генку тоже порядочно штормит.
      Он украдкой глянул в сторону «крутой» незнакомки и неожиданно для себя встретился с ней глазами. На маленькой площадке двигались под медленный блюз пары. Под потолком лениво шевелили руками-лопастями усталые вентиляторы. Ритмично мерцала у барной стойки цветомузыка. У Андрея похолодело в груди. Она смотрела прямо на него, холодно, без улыбки. Так отстранение смотрят сквозь прорезь прицела. Сейчас палец плавно, ласкающим движением выбирая холостой ход, ляжет на спуск. Потом – едва слышный хлопок выстрела. Удар. Тьма…
      Официант с заказом появился возле ее столика, невольно разрушив пугающее наваждение. Андрей оглушенно потряс головой и перевел дыхание. От этой женщины исходили волны угрозы, упругие, материальные. Она была опасна, и скорее всего Генку «сверху» о ней предупреждали не зря. Эта темная красотка могла быть ликвидатором у столичной братвы или еще кем похуже. Но одно Андрей знал точно: если он сейчас не подойдет к ней и не пригласит на танец, будет жалеть об этом до конца дней. Его влекло к ней, как мотылька на пламя свечи. Он должен попытаться «дотянуться до звезды», должен. Пока Генка не привел из туалета Борьку. При них он ни за что не решится.
      Андрей воровато оглянулся на вход – «сладкой парочки» на горизонте пока не было. Он собрался, как перед прыжком с парашютом. Казавшийся бесконечным блюз наконец-то смолк. Пора, сказал себе Комков, вставая.
      Официант с профессиональной ловкостью расставил на столике тарелки, розетки, бутылки, стаканы – и испарился. Девушка не стала делать вид, что не замечает приближающегося Андрея. Когда он оказался совсем рядом, она привычным жестом взялась за бутылку уже знакомой Андрею текилы.
      – Я Алина, – сказала она. – Компанию составишь?
      Андрей невольно сглотнул. Все тщательно заготовленные фразы и шутки мгновенно улетучились из головы. Голос у незнакомки Алины был под стать внешности: глубокий, завораживающий, опасный.
      – Да я, собственно… Потанцевать… – промямлил он.
      – Нет, сначала текила, потом, может быть, танцы, – сказала девушка.
      – А потом? – спросил Андрей.
      Алина уважительно присвистнула:
      – Тебе на всю ночь программу расписать?
      – Нет, – сказал Андрей. – То есть да. А может, вместе составим?
      – Идет. Садись. Сто пятьдесят под лимон – и согласуем.
      Желудок у Комкова болезненно съежился. Он уже достаточно выпил за этот вечер. Конечно, он сильно сомневался, что будет «что-то еще» помимо танцев, но напиться до свинского образа в присутствии дамы ему не улыбалось.
      – Так ты пить стоя будешь? – Лицо у Алины было серьезно, а глаза теперь смеялись.
      Андрей торопливо присел напротив. Алина налила в высокие бокалы две ударные дозы текилы, один бокал пододвинула ему. Они молча чокнулись и выпили. О боже, скоро, как в том анекдоте, капуста всплывет, подумал Андрей, прислушиваясь к своим ощущениям. Ну, или там лимон.
      – А как имя отважного незнакомца? – спросила Алина.
      – Андрей, – ответил Комков. – А почему отважного?
      – Да хотел тут еще один до тебя подойти…
      Алина усмехнулась и отправила в рот ложку овощного салата. Андрей вертел в руках пустой бокал и ждал продолжения. Фраза показалась ему незаконченной. Алина прожевала салат, аккуратно промокнула салфеткой влажные губы.
      – И не дошел, – сказала она наконец.
      – Споткнулся?
      – Вроде того. – Алина опять усмехнулась.
      Андрей оставил бокал в покое. Есть ему не хотелось, как, впрочем, и пить. Ему хотелось ее. Очень хотелось.
      – А я вовсе не отважный, – сообщил он. – Я обыкновенный.
      Алина внимательно посмотрела на него и задумчиво покачала головой.
      – Ты такой же, как и я.
      Андрей оторвался от созерцания глубокого выреза на ее груди. Ему вдруг стало не по себе.
      – Какой? – спросил он хриплым голосом.
      Алина весело засмеялась и погрозила ему пальчиком:
      – Ты на себя в зеркало давно смотрел?
      – Утром, когда брился, – буркнул Андрей.
      Алина вдруг потянулась к нему через стол, чуть не опрокинув графин с апельсиновым соком. Ее прохладные пальцы коснулись его лица. Она огладила его брови, скулы, подбородок, словно изучая на ощупь… Андрей поймал и прижал к губам ее ладонь.
      – Не хулигань, – попросила Алина, когда он попробовал ладошку на вкус языком. Она осторожно высвободила свою руку. – Еще рано.
      Андрей чувствовал, что слегка поплыл. И вовсе не от текилы.
      – У тебя глаза нежалеющего убийцы, – сказала Алина.
      – Что? – не понял Комков. – Нежалеющего? Может, «безжалостного»?
      Вместо ответа девушка взяла его за руку и потянула танцевать.
      Поднимаясь вслед за ней, Комков увидел довольную, рот до ушей, очкастую физиономию Генки. Тот показал ему большой палец в жесте одобрения. У восседавшего глыбой Бориса влажно блестели волосы – видимо, Генка сунул его головой под холодную воду, – а лицо было сосредоточенное, отрешенное. Он уже готовился к нелегкой встрече с женой.
      – Я танцую-то не очень, – счел необходимым предупредить Комков.
      – Не страшно, – успокоила его Алина.
      Танцевал Андрей действительно плохо. Он заинтересованно посмотрел на другие пары, и у него слегка отлегло от сердца: выпускников балетной школы и поклонников спортивных танцев здесь явно не было.
      Она была высока ростом, их глаза оказались практически на одном уровне. Преодолевая робость, Андрей осторожно, но крепко обнял Алину за талию. Она улыбнулась ему, словно подбадривая, и податливо прильнула своим гибким упругим телом. Музыка лилась прекрасная и печальная. Комков неумело кружил в танце самую красивую в мире женщину, жадно вдыхал легкий аромат ее духов и был счастлив.
      Следующая мелодия была более быстрой: парочки вокруг как по команде распались и принялись за ритуальные пляски индейцев. Но Андрей и загадочная, темная Алина не могли и не хотели оторваться друг от друга: они все так же, уже не в такт, кружились в медленном танце и не замечали ничего и никого вокруг. Пропал, понял вдруг Андрей. Попал в плен, в омут или как это можно назвать… Ему нужна вот эта, опасная и неземная, а тепло домашнего очага и детский визг, о которых так просила его мать… Их не будет с ней. Счастье с ней будет ярким, острым, сквозь боль и слезы, и наверняка очень и очень коротким…
      Прошла целая вечность, прежде чем их танец закончился. Музыка внезапно смолкла. Андрей, медленно возвращаясь в реальность, недоуменно обернулся в сторону барной стойки: бармен с озабоченным видом возился у пульта – что-то у него там не ладилось.
      – Кажется, это надолго, – с сожалением сказала Алина.
      – Похоже на то, – вздохнув, согласился Комков.
      Как полагается галантному кавалеру, он собирался поцеловать даме руку и проводить ее к столику, но дама решила иначе.
      – Мне сказали, здесь можно снять комнату? – спросила она, улыбаясь и не позволяя ему отодвинуться.
      – Да, – сказал Андрей.
      – Ты все еще хочешь согласовать программу на ночь?
      Андрей кивнул, не отрывая взгляда от ее губ.
      – Тогда действуй! – Алина отпустила и легонько толкнула его в грудь. – Я жду!
      Андрей снова кивнул и торопливо бросился к друзьям: он вдруг вспомнил, что у него практически не осталось денег – последнюю наличность выгреб, расплачиваясь за виски. Придется лезть в кабалу к бандитам, то есть к Генке.
      – Ну, вы зажигали, класс! – Генка поправил очки. В его голосе сквозь восторг проскальзывала легкая зависть.
      – Денег дай, – сразу взял быка за рога Андрей – времени у него было в обрез: вдруг Алина передумает?
      – Сколько тебе? – Генка тут же полез за бумажником.
      – А сколько здесь номер до утра плюс шампанское?
      Генка присвистнул, отсчитал несколько купюр и сунул другу:
      – Держи, должно хватить.
      – Парни, простите, я…
      – Да ладно, беги уж! – Генка пожал ему на прощание руку. – Сразу видно – спецназ, быстро ты ее…