Великая Мать подошла к ближайшему креслу. Комков, выйдя из ступора, догадался помочь ей присесть.
      – Не надо изображать провинившегося ученика, садись. – Мать указала ему на кресло напротив. – Ты нашел? – спросила она с улыбкой, когда Комков выполнил ее приказание.
      – Что нашел? – не понял тот.
      – Ты готовился к схватке, мальчик, словно перепуганный щенок. И всерьез искал, куда укусить. Нашел куда? – пояснила Мать.
      – Нет, ваше… – Он замялся, не зная, как ее именовать.
      – Меня зовут Илла. Не надо титулов. – Великая Мать шутливо махнула рукой.
      – Вы действительно напугали меня, Илла, – признался Комков. – Это было инстинктивно, я прошу прощения. Кажется, я нарушил этикет…
      – Да, – снова широко улыбнулась Мать. – Самую малость.
      – Я готов понести наказание. То, которое вы назначите.
      Илла наклонилась к нему – этот жест напомнил Андрею Элизабет, – и улыбка ее стала похожа на оскал черепа:
      – Наказание за нарушение этикета одно – смерть! Ты готов?
      Комков понимал, что она не шутит насчет наказания смертью. Но в то же время он отчетливо понимал, что никакие мольбы не помогут, если она в самом деле решит предать его казни. У нее кусок льда в груди. А значит, стоит ли терять лицо?
      – Готов, – как мог твердо сказал Комков и прямо посмотрел ей в глаза.
      Великая Мать усмехнулась и откинулась в кресле.
      – Налей мне вина, солдат. Себе тоже – ненавижу пить одна.
      Комкову пришлось встать: кувшин с вином стоял на другом конце стола. Она следила за ним, он чувствовал прикосновение ее холодного оценивающего взгляда.
      – Ты вовсе не похож на Астона, – сказала она, когда он вернулся на место и протянул ей бокал с густым красным вином. – Элизабет ошиблась… Но в другом она права: ты – нежалеющий убийца…
      Астон – отец Эллинэ и Элизабет, понял Комков. Он промолчал. Его слов и не требовалось. Бокалы соприкоснулись с легким звоном. Вино чуть горчило на вкус.
      – Элли было отчего бояться за тебя. – Илла глядела уже без улыбки. – Я приказала умертвить двух ее предыдущих игрушек. Один из них был никчемным хлюпиком, которого она пощадила во время Игры, а потом, по странной прихоти, сделала своим первым мужчиной. Он не подходил Темной Богине – это было видно невооруженным взглядом. Он умер тихо, мне даже было немного жаль его… Другой… Другой был великолепным ублюдком, который быстро смекнул, что к чему. Сладкая, беззаботная жизнь на острове, красивая женщина в постели. Чего еще желать? Но мне он не понравился, я раскусила его сразу. Никчемная пустышка, присосавшаяся к моей девочке… Пришлось отправить его в последний полет. – Мать заговорщицки подмигнула Андрею и тихо рассмеялась. – Как он умолял! Обмуслякал мне все туфли, я их потом выбросила в утилизатор… А Элли обиделась и долго со мною не разговаривала.
      Мать знаком показала: опустевшие бокалы неплохо бы наполнить. Андрей порадовался, что догадался захватить с собой кувшин. В голове у него слегка шумело. То ли от легшего на виски крепкого вина, то ли от осознания того, что прямо сейчас его, кажется, не убьют.
      – Ты слеплен из другого теста, – продолжила свой монолог Великая Мать после того, как они пригубили вино. – Ты убийца. Солдат. Если тебя немного улучшить – идеальная пара для моей Темной девочки. И кроме того, любишь ее. А она любит тебя. Поэтому ты до сих пор жив и к черту этикет. Но все-таки больше не проверяй моего терпения на этот счет, ладно?
      Андрей торопливо закивал:
      – Да, конечно, ваше… Илла!
      Лицо Великой Матери стало задумчивым.
      – Элли нашла свою настоящую Любовь, и я рада за нее… Но Элизабет… Она может довести до безумия любого мужчину, а сама холодна как лед. Случалось, она скармливала шоссам свою игрушку наутро после первой ночи. И она всегда завидовала Элли. Она хочет тебя, солдат. Потому что ты сейчас – самое ценное, что есть у ее сестры. Берегись!
      Андрей допил вино словно воду.
      – Могу я спросить вас, Илла?
      – Да, спрашивай, – разрешила та.
      – Почему они такие разные, Эллинэ и Элизабет? Ведь они родные сестры.
      Илла залпом осушила бокал. Андрей тут же с готовностью вновь его наполнил.
      – Элли пошла в отца, поэтому она мягче, живее, не такая злобная, бессердечная стерва, как я… А Элизабет… Элизабет взяла все самое худшее, то есть копия мамочки. Меня часто попрекают тем, что я неправильно выбрала им предназначение. Это не так… Если бы Элизабет стала Темной, ужас и смерть воцарились бы во многих мирах, кося всех без разбора. Она была бы самой устрашающей Темной Богиней, я знаю. Она неважная Светлая Госпожа, но… лучше так, чем наоборот.
      Андрею показалось, что он понял логику Великой Матери: сделать Темной Богиней Эллинэ, ту, кто знает, что такое милосердие. И только бокала после пятого тревожным звоночком у него в голове прозвенело: «Если тебя немного улучшить – идеальная пара для моей Темной девочки». Это как это они его «улучшать» будут?
      …Эллинэ и Элизабет вошли в Гостевой зал рука об руку, что-то оживленно обсуждая.
      – Я же говорила: если мама не убьет нашего милого, она споит его вусмерть. – Элизабет была в дивном бальном платье. Заметив изменившееся выражение лица сестры, она со смехом добавила: – Ну, хорошо, хорошо, пока – твоего милого. Думаю, до нынешнего бала.
      Темная Богиня укоризненно глянула на Андрея, осоловело уставившегося на Элизабет, и подошла к Матери.
      – Он хороший мальчик, Элли. Ершистый, но не дурак. Мне понравился! – громко объявила та. – Пусть живет. Смотри не упусти! Видишь, Лиза уже раскатала на него свои зубастые губки.
      – Мама, ты опять приняла больше трех бокалов, – констатировала Элизабет. – Сколько точно?
      Илла наморщила лоб:
      – Точно?.. Кажется, восемь… Или девять? Черт, какая разница? Я все равно не собираюсь идти на ваш дурацкий бал. Опять прибью там кого-нибудь под горячую руку – и от меня все будут шарахаться, как от чумы… Дайте старухе спокойно поспать. Веселитесь одни.
      Мать встала, опираясь на руку Темной дочери, и совершенно трезвым взглядом посмотрела на Элизабет.
      – Бет, девочка, проводи меня. Пусть голубки поворкуют. И не пялься так на парня, не твой пирог.
      Элизабет не посмела ослушаться, хотя уходить ей, судя по недовольному виду, не хотелось. Когда мать и дочь, со стороны больше похожие на сестер, покинули Гостевой зал, Эллинэ присела на корточки перед свесившим голову Андреем, пощелкала пальцами, привлекая внимание.
      – Андрей, Андрей! Тебе нехорошо?
      – Норма, – проворчал Комков. Он сморщился. Вино временами просилось наружу. – Черт, ваша мама пьет, как старый прапорщик. И не дает пропустить… Простите, Госпожа, так получилось…
      – Самое главное – ты жив, дуралей… Мама не пьет с будущими покойниками. Идти сам сможешь или позвать слуг?
      – Сам добреду, – мрачно проворчал Андрей. – Мне бы только поспать немного, и я оклемаюсь… Черт, как же мне на бал-то?..
      Откуда-то появились Кора и какой-то высокий парень со странными, чересчур раскосыми глазами. Андрей почувствовал, что крепкие руки потянули его вверх из кресла.
      – Вниз его, Кора. В мою спальню. Воспользуйтесь механическим лифтом: при скоростном спуске, чего доброго…
      – Да. Госпожа.
      – Там прочистите ему желудок, влейте отвара. К балу он должен быть как огурчик. Поняла?
      – Поняла, сделаю, Госпожа.
      Это было последнее, что Андрей услышал. Потом он почувствовал, что его куда-то тащат, скорее даже несут. И уснул. Все назначенные Госпожой его несчастному телу процедуры проходили без участия перегруженного алкоголем и страхом мозга.
 
      Андрей снова танцевал с девушкой в бальном зале Призрачного замка. Он знал, что это сон. Но ему все равно было страшно, потому что он танцевал с Элизабет. Он уже танцевал с нею во сне, в этом самом зале, и потом наяву погибли его люди, а он сам дважды чудом избежал смерти. Мятежная Сестра смотрела на него как кошка на сметану. И эта кошка знала, что хозяйки дома нет и никто ей не помешает…
      Элизабет обещающе улыбнулась и шепнула ему:
      – Великая Мать отдала тебя мне. Поиграть. Я поиграю и верну сестре. То, что от тебя останется.
      – Звучит заманчиво, но я склонен отказаться от таких развлечений, Светлая Госпожа. – Улыбнуться в ответ у Андрея не получилось.
      – А я склонна настаивать! – Элизабет сделала страшные глаза.
      – Когда девушка чересчур настойчива, это выглядит несколько нескромно, – пробормотал Комков.
      Когда же перестанет звучать эта мелодия и он сможет под благовидным предлогом сбежать? Элизабет расхохоталась.
      – Скоро-скоро, очень скоро ты забудешь про свои остроты, Андрей, – пообещала она и ударила его по щеке. Потом по другой. А затем голосом Коры сказала: – Да просыпайся ты! Просыпайся!
      Андрей открыл глаза и успел вовремя перехватить руку амазонки.
      – Хватит, проснулся, – сообщил он.
      Кора сидела рядом на кровати. Вид у нее был озабоченный.
      – Что тебе снилось?
      Комков потер лицо руками. Голова не болит, «ливер не трясет». Подлечили его качественно.
      – Что тебе сейчас снилось? – настырно повторила Кора. По ее голосу Комков понял, что она не отвяжется.
      – Танцы, – буркнул Комков.
      Мысли ворочались со скрипом.
      – Морда у тебя во сне была – словно на костер тащат. – Кора положила ему на плечи свои тяжелые руки старого солдата и встряхнула, как сопливого пацана. – Говори подробно и быстро. Ну!
      Андрей вздохнул и принялся рассказывать. Он начал издалека: со своей первой встречи со Светлой Госпожой во сне, в Призрачном замке, перед боем в мертвом поселке.
      Кора слушала не перебивая, лишь пару раз задала уточняющие вопросы.
      – Да, влипли, – сказала она, когда Андрей прекратил говорить.
      – Это еще почему?
      Кора смотрела на Комкова, закусив нижнюю губу, будто не слышала его.
      – Ты никогда не говорил Госпоже того, что сейчас сказал мне? – спросила она наконец. Было видно, что амазонка очень взволнована.
      Андрей задумался, пытаясь припомнить. До него вдруг дошло, что он никогда не обсуждал с Эллинэ то, что произошло в поселке.
      – Нет, – медленно произнес он, покачав головой. – Никогда… Как-то… времени не было.
      – Понимаю, – сказала Кора. – Трахались, поди, до потери пульса. Где ж тут время-то найдешь…
      – Да объясни ты толком, что такого страшного в этих сонных танцульках? – обозлился Андрей.
      – Одно из имен Светлой госпожи – Зовущая Снами, – сообщила Кора. – Она может заманивать души спящих людей в свой Призрачный замок. Твоя первая встреча с Мятежной Сестрой – ее зов.
      – Погоди, но ведь она, можно сказать, отдала меня Госпоже.
      Кора невесело усмехнулась.
      – Она не отдала. Госпоже нет хода в Призрачный замок. Ты видел не нашу хозяйку, а морок. Сестра любит прикинуться кроткой овечкой, когда ей это надо. Скольких несчастных придурков, купившихся на зеленые кошачьи глаза, уже сожрали черви! Шла Игра. Погоня была близко. Ей нужно было кого-то подставить под удар. И она подставила. Тебя и твоих.
      – А книга? Ее-то мне зачем подсунули?
      – Чтобы вернуться за тобою. Таковы правила Игры. Но Госпожа опередила ее, потому что выиграла ход. И случилось то, что случилось. Тебе повезло, что Госпожа прислала Грасса. Если бы на его месте оказался менее умелый Верный, ты либо был бы давно мертв, либо… Впрочем, тут много нехороших вариантов. И у тебя есть все шансы их проверить.
      Андрей заскрипел зубами. Как они достали… Вроде бы взрослые люди. А все в игрушки играют…
      – Она снова зовет тебя. Не знаю, сколько можно ей сопротивляться.
      – Мне теперь что, и спать нельзя?
      – Не знаю. Даже у Светлой Госпожи не достанет сил на еженощные кошмары. Но дело сейчас не в этом. Она не зря явилась к тебе перед самым балом.
      – И? – спросил Комков.
      – Что «и»? – рявкнула Кора. – Думаешь, я все знаю? Госпоже надо доложить. Чего разлегся?
      Комков соскочил с кровати, будто по тревоге, как в старые добрые времена по команде дневального. Рыжая амазонка загнала его в душ, бросила следом ворох чистой одежды и обувь. Андрей быстро привел себя в порядок, оделся.
      – Готов, товарищ лейтенант. – Комков вытянулся во фрунт.
      Кора скептически оглядела его и скривилась:
      – Улучшать тебя надо, парень. В рукопашной ты, может, и ничего. Хитрый. Но на мечах тут тебя любой на куски разделает… Какого черта ты на Острове делал? Ах да… Тебя же для других целей использовали… До Зала Клинков ты не дошел.
      Комков хотел возмутиться, но… крыть было нечем. Кора была права.
      – Так плохо? – спросил он.
      – Плохо, – безжалостно сказала Кора. – Постарайся без лишней нужды не задираться. Высокие к тебе вряд ли полезут – Госпожа им титьки на спине узлом завяжет… С дураками мужского пола сложнее. Половина парней здесь спит и видит тебя покойником, будь уверен.
      – Почему?
      Кора вздохнула:
      – Очень хотели бы оказаться на твоем месте. Вот поэтому. Большинство из них при этом понимают, что это совершенно несбыточная мечта. Но… Боюсь, Эрик – только начало.
      – Ты поэтому его прирезала? Чтобы остальных немного охладить?
      – Ага, но у мужиков все мозги в паху. – Кора вдруг резко ударила Комкова кулаком в живот.
      Андрей среагировал правильно. Кора была хорошим воином, но у нее не было фантастической скорости Госпожи. Амазонка потерла отбитую руку. На плюху она совершенно не обиделась.
      – Так и делай, – одобрила она. – Ты сразу ухватил главное там, на пристани. Не давай успеть извлечь меч. Бей первым, если видишь, что деваться некуда. Но только, будь добр, в следующий раз поверженного добивай сам!
      Комков поморщился. Все это ему не нравилось.
      – Послушай, а мои предшественники – у них были такие же проблемы? – поинтересовался он.
      – Нет, что ты! – усмехнулась Кора. – Они до них не дожили. Великая Мать прикончила их практически сразу по прибытии в Высокий замок. Ладно, пошли. Нужно еще отыскать Госпожу и постараться не влипнуть по пути в историю.
      Андрей шел, стараясь не отстать от Коры. Высокий замок был огромен, и заблудиться в его бесконечных коридорах, залах, переходах легче легкого. Сейчас тут было довольно многолюдно: куда-то спешили сосредоточенные слуги-«тени», встречались Высокие в сопровождении своих Верных и Поднявшихся, горделивые и блестящие, словно бриллианты в дорогой огранке. Первое время Андрей непроизвольно напрягался при встречах с вооруженными острым железом особями своего пола. Потом привык: вопреки предсказаниям Коры, с мечом на него каждый второй не бросался. А на неприязненные взгляды он плевать хотел.
      Рыжая была раздражена и встревожена. Комков предпочел бы не лезть к воительнице с вопросами, но ему уже давно надоело без толку слоняться по Высокому замку.
      – Что не так?
      – Все! – Кора приложила кончики пальцев к своим вискам. – Я не слышу Госпожу, и она не слышит меня.
      – У вас что, особый канал связи? – Андрей изобразил указательными пальцами рожки и раза три тихонько свистнул, подражая звуку морзянки.
      – Конечно! Я ее Верная и должна слышать ее зов. Могу и сама позвать. И вообще, парень, хватит дурачиться, а то врежу не понарошку.
      – Ладно, не злись, прорвемся. – Комков нахально хлопнул ее по плечу.
      Глаза Коры вспыхнули, Андрей приготовился отпрыгнуть от нее. Но она рассмеялась и погрозила ему пальцем.
      – Понимаю, почему Госпожа выбрала тебя!
      Она снова приложила пальцы к вискам. Судя по выражению лица, «дальняя» связь по-прежнему не действовала.
      – Почему? – спросил Андрей.
      – Что почему? Почему не слышу? – Кора пожала плечами. – Либо Госпожа покинула Высокий замок, либо она рядом с Матерью или Сестрой. Ладно, пошли, кристалла у меня все равно нет…
      Рыжая амазонка стала расспрашивать встречных слуг. После достаточно продолжительных и бесплодных поисков их направили в Розовый сад.
      Вниз они спустились в скоростном лифте. Андрею показалось, что платформа с прозрачным полом просто рухнула вниз. Он непроизвольно схватил Кору за руку, потом выпустил, натолкнувшись взглядом на ее торжествующую улыбку. Стены кабины также были прозрачны – Андрей обратил внимание на то, что огненно-рыжий солнечный мячик уже начал путь вниз, к водяной колыбели. Спуск-падение длился несколько долгих секунд. Под конец лифт все-таки решил не расплющивать своих пассажиров в лепешку и плавно затормозил. Комков, пошатываясь, вышел в коридор вслед за Корой. Та обернулась с ехидным видом:
      – Понравилось?
      – Изыди, рыжий сатана, – пробормотал Комков. – А что такое подъем на этой штуковине: ноги из ушей?..
      Уже подходя к выходу, Андрей заметил низкую черную дверь, ведущую куда-то вбок. Возле нее стояли пустые рыцарские латы, как две капли воды похожие на те, что он видел в Черном замке. Он окликнул Кору.
      – Чего тебе? – обернулась та.
      Комков указал на дверь.
      – А-а-а… Я-то думала чего. Это к библиотеке, вниз… – совершенно равнодушно сказала Кора.
      – Какой библиотеке?
      – Старой имперской… Ну, в общем, там собрано все, что осталось от древних времен, еще до Врага. Книги, записи и прочая ерунда, – объяснила Кора.
      Судя по тону, ее это совершенно не интересовало, а у Комкова внутри все сжалось от волнующего, как перед первым свиданием, предвкушения.
      – А посмотреть можно?
      Уже было двинувшаяся прочь Кора встала как вкопанная и медленно повернулась.
      – У тебя случайно не жар? – Она озабоченно потрогала лоб Андрея. – Во-первых, нам надо найти Госпожу. Во-вторых, тебе надо пережить бал. В-третьих, для доступа к библиотеке нужно личное разрешение Великой Матери. Сбегаем, спросим?
      – Все-все! Как-нибудь в другой раз, – торопливо сказал Андрей.
 
      …В историю они влипли в Розовом саду.
      Розовый сад и был розовым: он был полон благоухающих роз. Они шли по дорожке вдоль колючих цветов, когда на них обратила внимание компания на площадке для пикника.
      – Эй, Рыжая! Это кто с тобой? Новая игрушка Госпожи? Идите к нам, мы хотим с ним познакомиться! – Высокая призывно махнула им рукой.
      – Только этой твари не хватало, – тихонько пробормотала Кора. – Теперь не отвяжется…
      Это была самая необычная Высокая из всех, кого Андрей успел увидеть в Высоком замке за то время, пока здесь находился. И первым, что бросалось в глаза, был весьма скромный наряд: Высокая прекрасно обходилась одной коротенькой белой юбочкой. Она была высока ростом, и среди ее предков явно затесался кто-то из негроидов. Под туго натянутой кожей оттенка «кофе с молоком» играли стальные мышцы, соски маленьких грудок задорно торчали вверх. Черные вьющиеся волосы зачесаны назад и собраны в конский хвост, открывая высокий лоб. Черты ее лица были несколько грубоваты, но она была красива той особой красотой, что отличает хищного зверя на воле. Пантера, подумал Комков, черная пантера.
      – Прошу простить нас, госпожа Маллин, но мы очень торопимся. – Кора склонила голову в поклоне.
      Комков, который с понятным мужским интересом разглядывал прелести Высокой, об этикете благополучно забыл.
      – Неужели? И куда? – Маллин приблизилась к ним упругой походкой хищника. Обуви на ее ногах не было.
      – Мы ищем Госпожу, – сказала Кора.
      – Ах, Госпожу! Она носится над морем на своем Лассе. Так что у вас есть время посидеть с нами.
      Как ни старалась Кора, отвертеться не удалось – Маллин затащила их за стол.
      Бокал с вином Комков решительно отодвинул в сторону.
      – Берегу остатки здоровья для бала, – пояснил он вопросительно изогнувшей бровь Высокой.
      Андрей настороженно рассматривал членов компании, в которой случайно оказался, и она ему не нравилась. Кору от него аккуратно оттерли: с одной стороны сидел полуголый мачо латинского типа, с другой – среднего роста крепыш. Маллин села напротив. Она буквально пожирала Комкова глазами. Андрей был довольно скромного мнения о своем мужском обаянии. Интерес Высокой к своей персоне он разгадал сразу, чего такого необычного Темная Богиня нашла в этом дикаре?
      – А разве у тебя когда-то было здоровье? – поинтересовался мачо. – Сколько раз за ночь ты доставлял удовольствие Госпоже? Ни разу?
      Андрей посмеялся вместе со всеми, радуясь «удачной» шутке. На коленях у мачо уже лежал предусмотрительно обнаженный меч. Похоже, этот ублюдок сделал вывод из печального конца Эрика.
      Андрей посмотрел на Кору. Та едва заметно покачала головой: связываться с мачо не стоило.
      – А сколько раз ты доставил бы удовольствие Эллинэ, дорогой? – Комков по-дружески положил руку на плечо мачо.
      Мачо стряхнул руку и ударил его локтем в живот. Комков согнулся, больно ударился головой о край низкого столика, за которым сидел. Он жадно хватал воздух широко раскрытым ртом.
      – Не смей произносить имя той, кого недостоин! – прошипел мачо.
      Скосив глаза, Комков заметил: пальцы мачо уже сжались на рукояти меча, – и тогда он выплеснул ему в глаза вино из так удачно не выпитого бокала. Зная, что замешательство не будет долгим, Андрей использовал украденное у смерти мгновение по полной программе: вогнав края опорожненного бокала в лицо противника, торопливо нашарил на столе что-то колюще-режушее и воткнул в шею, под подбородок, рассекая гортань. Даже умирая, мачо оставался опасным – Комкова спасло только то, что мачо схватился за меч обратным хватом. От тычка навершием рукояти Андрей опрокинулся назад.
      На ноги он встал, как учили, – продолжив вынужденный кувырок выходом в стойку. Коротышка смотрел на него исподлобья, выставив перед собой короткий широкий клинок. Мачо мертвой грудой мышц лежал на траве. Кора порывалась встать, но ее удерживали соседи.
      Вот ты и довыпендривался, Андрей Егорович, как-то отстраненно подумал Комков, внимательно наблюдая за крепышом.
      – Сандр, сядь! – Голос Маллин прозвучал тихо, но все, кому надо, услышали.
      Кора немного расслабилась и перестала рваться на помощь. Крепыш посмотрел на Комкова ничего не выражающим взглядом, сунул свой меч в ножны и вернулся на место.
      Высокая поднялась и медленно приблизилась к телу мачо.
      – Я думала, только Грасс способен его одолеть, – произнесла она.
      Земля впитывала натекшую из ран на изуродованном лице кровь, из-под подбородка торчала рукоятка столового ножа. Андрею было неприятно смотреть на дело своих рук, хотя мачо ему, в отличие от Эрика, не было жаль.
      Маллин обошла вокруг Комкова, разглядывая его, словно коня на торге, только что зубы не проверила.
      – Если тебя улучшить и хорошенько выдрессировать… – задумчиво произнесла она.
      Наконец она остановилась почти вплотную к Андрею. Он чувствовал ее аромат, аромат зверя, но этот аромат не отталкивал – возбуждал.
      – Ты убил моего Поднявшегося, хочешь заменить его… ненадолго? – чуть хриплым голосом сказала Маллин. Ее не смущали ни сидевшие в двух шагах зрители, ни еще не остывший труп любовника.
      – Ему очень некогда, Маллин, – произнесла Темная Богиня, соскакивая со своего шосса.
      В который раз Комков убедился, что у Госпожи талант появляться в самый подходящий момент.
      Полянка пришла в суматошное движение: все торопились оказать требуемый этикетом почет Госпоже. Маллин поцеловала ей руку и, на правах Высокой, поднялась с колен, не дожидаясь разрешения.
      – Здесь произошло именно то, о чем я думаю? – спросила Госпожа.
      Андрей невольно втянул голову в плечи: вины за собой он не чувствовал, но этот знакомый скучный тон никому не предвещал ничего хорошего.
      – Да, Госпожа. – Маллин из пантеры невероятным образом превратилась в домашнего котенка. – Я не смогла удержать Виктора. Простите меня, Госпожа.
      – Ласс, мальчик, иди перекуси. – Эллинэ ласково погладила своего страшного коня. – Иди!
      Шосс ткнулся мордой ей в плечо и, небрежно оттолкнув в сторону не успевшую убраться с дороги Маллин, направился к столу. Он обнюхал тело мачо, довольно зашипел. Обедать зверь начал с головы, с хрустом раздробив своими вытянутыми челюстями лицевые кости Виктора. Комкова затошнило от влажных чавкающих звуков и запаха бойни…
      – Что ж, я прощаю тебя за Виктора, – сказала Темная Богиня. – Он сам выбрал свою судьбу. Вот только…
      Она коротко и сильно ударила Высокую в солнечное сплетение, ловко подставила колено под ее лицо, когда та рухнула, судорожно пытаясь сделать хоть один глоток воздуха. Потом обрушила сплетенные в замок ладони на затылок Маллин. Наклонившись к распростертой у ее ног девушке, Темная Богиня взяла ее за волосы и несколько раз ткнула и без того окровавленным лицом в землю.
      – Ты поняла, Маллин? – спросила Госпожа. Голос ее был удивительно спокоен.
      – Поняла, Госпожа! – прохрипела та.
      – Вот и замечательно, девочка моя. Вот и замечательно. Надеюсь, на балу ты будешь блистать, как всегда.
      Госпожа поднялась и безо всякого выражения посмотрела на Комкова.
      – Идем, – сказала она.
      – Госпожа, мы должны вам… – Кора осмелилась привлечь к себе внимание.
      Не дослушав, Эллинэ шагнула к ней и хлестко ударила по лицу.
      – Я уже знаю, – сказала она.
      Кора замолчала и склонила голову. Она не посмела дотронуться рукой до вспыхнувшей щеки.
      – Когда мальчик доест, отведи его в стойло. Если ему будет мало, скорми… – Госпожа посмотрела на людей Маллин. – Да хотя бы Сандра. Да, Сандра.
      – Умертвить? – деловито уточнила Кора.
      – Не нужно, Ласс умеет это делать сам.
      Побледневший крепыш не молил о пощаде: видимо, знал, что это бесполезно. Он только надеялся, что жуткий летаюший конь нажрется до отвала одним Виктором – все-таки тот был крупным парнем.
      – Я буду в спальне, в замке. Понадобишься – позову. Идем, Андрей.
      Напоследок Комков глянул на занятого едой шосса. Тот, почувствовав его взгляд, поднял свою вымазанную в крови Виктора морду. Не скалься, гад, подумал Комков, я и так знаю, что ты меня не любишь.
 
      Госпожа была зла. Она расхаживала по комнате, как тигрица по клетке. Комков тихонько сидел возле кровати, боясь привлечь к себе внимание.
      – Она почти соблазнила тебя, ведь так? – Эллинэ встала и посмотрела на него. Она не спрашивала – утверждала. – Тебе хотелось сказать «да». Признайся!
      Комков почел за благо промолчать. Он не знал точного ответа на вопрос любимой женщины. Если Элизабет его пугала, то от Маллин исходила мощная чувственная энергия. «Да» он ей, конечно, не сказал бы. Но, честно говоря, хотелось. Если ненадолго.
      – Она чуть не проткнула тебя своими сиськами… Дрянь! – Эллинэ раздраженно пнула ногой столик на витых ножках. Несчастная мебель с шумом отлетела в угол. – Чего ты молчишь? Сказать нечего?
      – Ты бесишься из-за того, чего не случилось, дорогая.
      – Но могло случиться? Ответь!
      Госпожа присела на корточки рядом с Комковым, взяла его рукой за подбородок и потребовала, как на допросе:
      – Не прячь глаза, дорогой! Не прячь!
      – Что ты хочешь услышать, Эллинэ? – Андрей осторожно убрал мешавшую ему говорить руку. – Что я сразу захотел эту шоколадную красотку и, если бы не ты, предался бы там безудержному разврату в ее объятиях? Это не так. Она очень притягательная женщина, с этим не поспоришь. Но люблю-то я тебя. А если человека любишь, то ему доверяешь.
      Некоторое время Госпожа молчала. Потом опустилась на пол рядом с ним.
      – Извини, кажется, я почти обезумела от ревности… Эта… Она посмела послать тебе зов, хотя знала, что ты принадлежишь мне…
      Комков накрыл ее руку своей ладонью.
      – Скажи, ты ревновала меня как собственность, на которую посягнули, или…
      – Я поняла, не продолжай! – перебила его Эллинэ. – Если честно, то все вместе. Ты мой. Я не отдам тебя никому. Лучше убью.
      – Спасибо. Это я и ожидал услышать. – Андрей усмехнулся.
      – Я серьезно. – Эллинэ не шутила.
      – Я тоже, – вздохнув, сказал Комков. – У нас есть время?
      – Есть, – сказала Госпожа. – Ты не боишься?..
      – Немного.
      …Они набросились друг на друга так, словно хотели съесть. Эллинэ разорвала рубаху Андрея, пока тот дрожащими от нетерпения пальцами нашаривал многочисленные застежки ее одежды. Она до крови прокусила ему губу во время поцелуя, но он не обратил внимания. Сорвав с Эллинэ одежду, Андрей борцовским броском швырнул ее через себя на кровать и кинулся следом. Их любовная игра напоминала схватку. Они долго не могли насытиться друг другом, сжигая в пылу страсти впечатления дня: страх, волнение друг за друга, ярость, ревность, неуверенность в ближайшем будущем.
      – Некогда нежиться, – вздохнув, сказала Госпожа, когда все закончилось.
      Она высвободилась из объятий Андрея, соскочила с постели и раздвинула темные шторы. За прозрачной стеной склонившееся к океану солнце напоминало, что бал уже скоро. Андрей невольно залюбовался совершенством ее тела. Ему уже не верилось, что совсем недавно эта прекрасная женщина дарила ему свои ласки. Каждый раз это казалось ему чудом. И он не знал, повторится ли чудо вновь.
      – Пойду приму душ, – сказала Эллинэ.
      Оставшись в одиночестве, Андрей сел на разгромленной кровати. Простыни были смяты, одеяло и подушки валялись на полу. Там же он отыскал остатки своей рубашки. Совсем обезумели…
      – Возьми другую в шкафу, только обязательно черную, – приказала Эллинэ, выходя из ванной. На ее коже блестели капельки воды. – Но сначала марш мыться, и быстрее!
      Комков покорно поплелся под душ, прихватив по пути из шкафа первую попавшуюся одежду черного цвета. Когда он, уже чистый, одетый, готовый, так сказать, к труду и обороне, вернулся в спальню, над полулежавшей в глубоком кресле Госпожой работали две похожие друг на друга, словно близняшки, девушки-«тени».