– Там очень красиво… Лодки и суда швартуются на большом озере, посреди острова. У озера стоит Серебряный Дом, ее резиденция. Вокруг озера разбиты ровные зеленые парки… И там очень много… бывших людей. Верных и «теней». Светлая Госпожа часто устраивает с ними игры.
      – Судя по твоему похоронному голосу, тебе это вовсе не нравится?
      – Нет, не нравится… – тихо сказала Лаэра. – У нее странные игры.
      Андрей осторожно прикоснулся к рукоятке джойстика:
      – Можно?
      – Можно, – разрешила Лаэра. – Все равно он блокирован.
      Рукоятка удобно легла в ладонь.
      – Это гашетки бортового оружия? – Андрей пощелкал кнопками на джойстике.
      Они располагались привычно – под большой и указательный пальцы, словно дома за компьютером.
      – Да, джойстик вообще предназначен для боевого режима.
      Андрей хмыкнул.
      – И с кем вы тут воюете?
      – Здесь – ни с кем, – вздохнула Лаэра: судя по всему, это ее печалило. – Только учебные схватки… В последний раз я так классно отделала «Матадора» Светлой Госпожи!
      – И куда ты пропал? – послышался сзади сонный голос Эллинэ. Она стояла одетая только в свои длинные волосы. – Пошли спать…
      Андрей привычно подхватил ее на руки. Она уронила голову ему на плечо и заснула раньше, чем он добрался до кровати.
      …К Высокому замку яхта прибыла, как и было приказано, на рассвете.
      Темная Богиня стояла в носовой части палубы, опять затянутая в свою черную кожу, мрачная и сосредоточенная. Андрей маячил у нее за спиной, теперь он не смел прикоснуться к Госпоже.
      На востоке, в пламени рождающейся зари, из океана вырастал устремленный ввысь хрустальный шпиль Высокого замка. Когда яхта, постепенно сбавляя скорость и снижаясь, приблизилась, Андрей увидел, что остров, послуживший основанием для Высокого замка, расположен на вершине водяной горы, созданной и удерживаемой, вопреки законам природы, посреди океана, словно на гребне застывшей исполинской волны. Гасли и пропадали в светлеющем небе звезды, а Высокий замок горел, подожженный лучами проснувшегося светила.
      Только над самой гаванью, в которой уже скопилось множество судов, Комков смог приблизительно оценить циклопические размеры Высокого замка. Поражал также чудовищный разнобой среди собравшихся здесь посудин: возле огромного, стилизованного под старину парусного фрегата швартовался угрюмый бронированный кит, явно предназначенный для подводного плавания, яхты, напоминающие изящную «Лаэру», соседствовали с вальяжными высокобортными лайнерами.
      – Где швартуемся, Госпожа? – деловито осведомилась Лаэра.
      – Как обычно, у Черного причала.
      У Андрея было чувство, возникающее у пассажира автомобиля, паркующегося на переполненной стоянке. Когда яхта пошла вниз, ему казалось, столкновения не избежать. Но «Лаэра» ловко втиснулась между двумя черными, как и сама, судами.
      – Лаэра, скажи соседям, чтобы подвинулись, – приказала Темная Богиня. – Не люблю, когда тесно.
      – Уже, Госпожа, – предупредительно отозвалась та. – Сейчас сделают.
      Суда, большие и малые, стоявшие по правому и по левому борту яхты, вдруг пришли в согласованное волнообразное движение, отодвигаясь от «Лаэры» подальше. Андрей потрясенно покачал головой: как они это сделали, даже если были одушевленными машинами? Стоящий на стоянке автомобиль не так просто переместить на полметра строго вбок: для этого его нужно выгнать из ряда и после манипуляций с рулем загнать на намеченное место. А как быть с кораблем или лодкой у причала?..
      Темная Богиня повернулась к своей игрушке. Ледяная рука сжала сердце Андрея: на него холодно смотрела совершенно чужая женщина.
      – Ты помнишь то, что тебе говорил Сархен? – спросила она.
      – Да, – ответил Андрей.
      Короткий, без замаха, удар на мгновение оглушил и ослепил его. Госпожа в этот раз не стала размениваться на вульгарные пощечины, удар был нанесен кулаком, хотя и не в полную силу. Андрей потряс головой.
      – Да, Госпожа, идиот! – злобно прошипела Темная Богиня. – Ну?!
      – Да, Госпожа, – повторил Комков. Он чувствовал, как внутри мутной волной поднимается бешенство.
      – Здесь тысячи глаз, Андрей, – сквозь маску Темной Богини на миг проглянула Эллинэ. – Они следят за нами. Помни!
      Госпожа и Андрей вслед за ней спустились по трапу к причалу. Андрей огляделся с жадным и тревожным любопытством. Неподалеку от причалов начинались ряды невысоких строений, по стилю напоминающих домики на Острове Темной Богини. За ними поднималась зеленая стена окружающих Высокий замок парков и садов. Чтобы посмотреть отсюда на верхушку Высокого замка, нужно было задрать голову до хруста в шейных позвонках: его увитая рядами балконов колонна, казалось, подпирала небо.
      Их, конечно же, встречали: несколько одетых в черное, как и Госпожа, мужчин и женщин припали к серому мрамору причала, приветствуя свою Темную Богиню. От них отделилась стройная рыжеволосая девица с длинным мечом на боку. Приблизившись, она одним текучим движением опустилась на колени, коснулась губами стопы Темной Богини и замерла, не поднимая головы.
      – Встань, Кора, – разрешила Госпожа. – Можешь говорить.
      Девица тут же пружинисто вскочила на ноги.
      – Великая Мать ожидает вас в верхних покоях, Госпожа, – сообщила она.
      – Мятежная Сестра?
      – Внизу, Госпожа. Кормит рыбок.
      – Ей опять кто-то не угодил? – усмехнулась Эллинэ.
      – Двое бывших Верных, Госпожа. Они ошиблись в Игре. Светлая Госпожа вообще не в настроении со вчерашнего вечера. И еще, Госпожа: у нее в свите появились двое новеньких из варварского мира, молодой мужчина и девчонка.
      Темная Богиня равнодушно пожала плечами, ей не было дела до скота ее сестры.
      – Все собрались?
      – Да, Госпожа. Бал после захода солнца, как обычно. Могу я спросить, Госпожа?
      Та кивнула. Кора стрельнула любопытными глазами в сторону Андрея:
      – Это он?
      – Да, – сказала Темная Богиня. – Проводи его в мои комнаты, у Мраморного зала. Следи за ним, охраняй его. Он плохо знает этикет, поправляй его.
      – Да, Госпожа! – Кора склонила голову. – Прикажете подать паланкин?
      Темная Богиня поморщилась и покачала головой:
      – Нет. Я возьму шосса. Где мой Ласс?
      – Здесь, Госпожа. – Девица обернулась и залихватски, по-разбойничьи свистнула.
      Встречающие торопливо шарахнулись в стороны: из-за крайних строений вылетела черная молния. Шосс улегся возле ног госпожи, урча, как довольный кот-переросток: он соскучился по хозяйке. Эллинэ с улыбкой потрепала его по холке.
      – Хороший мальчик, хороший… Он сыт?
      – Да, Госпожа, – кивнула Кора.
      Андрей смотрел на зверя с опаской. Этот экземпляр был крупнее закованного в доспехи шосса барона Грасса, которого он видел в мертвом поселке. Ласс тоже посмотрел на чужака умными злыми глазами и оскалил свои немаленькие зубки. В его горле родился приглушенный рык.
      – Кажется, он ревнует, Госпожа, – позволила себе улыбнуться Кора.
      Темная Богиня остро глянула на нее, и та тут же стерла улыбку со своего лица.
      Шосс встал, играя мышцами под атласной, туго натянутой шкурой. Госпожа огладила и поцеловала его страшную морду. Кора поспешно рухнула на четвереньки живой ступенькой. Андрей, не дожидаясь окрика, поддержал стремя, помогая Темной Богине сесть в седло.
      – Я к Матери, – сказала Эллинэ. Она посмотрела на Комкова, и взгляд ее предупреждал, грозил, молил: не натвори глупостей!
      – Сделай, как я сказала, Кора. Пока не вернусь, оставайся с ним.
      – Да, Госпожа. – Рыжая амазонка снова склонила голову.
      Темная Богиня направила шосса по причалу, вдоль длинного ряда кораблей. Конь-зверь сделал несколько шагов, потом длинным прыжком взмыл в воздух. Теперь он уже бежал вверх, неся свою всадницу в покои Великой Матери по невидимой глазу тропе.
      Андрей проводил ее уменьшающуюся фигуру взглядом и посмотрел на стоявшую рядом Кору. Рыжая глянула на него, как на пустое место, вздохнула и буркнула:
      – Иди за мной, игрушка…
 
      Остальные темные глазели на Андрея и тихо переговаривались на шипящем языке Высоких. Как острый клинок, Комков ощутил ненавидящий взгляд крепкого блондинистого парня. Когда они поравнялись, блондин заступил ему дорогу. Андрей остановился, с любопытством его разглядывая.
      – Чуссен, – прошипела Кора: она шла впереди и не сразу заметила повышенный интерес блондина к порученному ей телу. – Ты с ума сошел, Эрик? Та Кто Повелевает сварит нас в кипятке из-за твоей глупости!
      – Он недостоин Госпожи, Кора! – крикнул Эрик. – Разве ты не видишь? Он обычный корм для шоссов.
      Андрей уже понял, что драки не избежать, и старался оценить противника по внешним данным: немного выше самого Комкова, кисти рук изящные, но сильные. И самое главное – на боку у блондина висел короткий меч, а эта железка может оказаться веским аргументом.
      – Госпожа сама решает, кто ей нужен. Она может взять любого! – Кора еще надеялась достучаться до мозгов блондина. – Ты что, хочешь вызвать его?
      – Верному вызвать игрушку! – презрительно хмыкнул Эрик. – Я просто изрублю его, как…
      Андрей не стал дослушивать, как именно его хотели изрубить. Он шагнул, приблизившись к блондину вплотную, и ткнул своей стриженой головой в смазливое лицо. Одной рукой он блокировал запоздалую попытку Эрика выхватить меч из ножен, другой слегка приобнял за плечи, чтобы жертва раньше времени не разорвала дистанцию, и резко вскинул колено, нанося удар в пах. Дело было сделано: скрюченный, с окровавленным лицом Эрик лег отдыхать.
      – Черт, – пробормотал Комков, разглядывая свою рубашку. Он вымазался в крови Верного.
      – Умница, игрушка. – Кора одобрительно кивнула ему и выхватила меч.
      Андрей не сразу понял, что она собралась делать, и потому не успел вмешаться: рыжая наклонилась к Эрику, схватила его за волосы, приподнимая голову, и перерезала горло. Кровь алым потоком хлынула на мрамор причала.
      – Бросьте падаль шоссам, – приказала она остальным, вытерев клинок о волосы трупа. – Пошли.
      Андрей послушно двинулся за ней. Он сделал над собою усилие, чтобы не оглядываться на труп. Он не хотел смерти этого несчастного придурка. Он просто не знал, насколько реальна опасность. Драка – это одно, а…
      Он налетел на спину резко остановившейся Коры.
      – На колени, быстро! – шепнула она ему, опускаясь.
      Комков торопливо последовал ее примеру. Великая Мать наверху, Эллинэ упорхнула к ней, туда же. Значит, им повезло налететь на Лизу. Больше, как говорил Сархен, здесь никому не оказывали такого почтения. А Лиза не в настроении. Черт. А ведь еще и бал не начался…
      Все эти мысли галопом пронеслись в голове у Комкова, когда он внимательно рассматривал причудливый рисунок мрамора.
      – Кого я вижу! – услышал он знакомый приветливый голос. – Кора, девочка моя! Ты встретила Госпожу, да? А я не успела! Какая жалость… И где она?
      – У Великой Матери, Светлая Госпожа, – сказала Кора.
      Она боится, понял Андрей. И, наверное, есть чего, учитывая здешние нравы. Только сошел на причал с «Лаэры», и жизнь стала как в сказке – чем дальше, тем страшнее…
      – Куда ты ведешь игрушку? Ах, к Мраморному залу! Иди, Кора, я знаю, у тебя много дел, я сама провожу его. Иди, я сказала!
      Кора обернулась к Андрею – тот увидел, что в ее глазах блестят слезы. Она уже простилась с жизнью: если она сейчас уйдет, ее накажет Госпожа, если останется – Мятежная Сестра. Комкову стало жаль рыжую амазонку.
      – Иди, Кора, – сказал Комков, вставая. – Иди.
      – Как мило! – рассмеялась Элизабет. – Кора, девочка, игрушка отпускает тебя. Иди! Он сам ответит перед Госпожой.
      – Я не могу. Светлая Госпожа. – Кора, кажется, приняла решение и решила идти до конца. – У меня приказ Госпожи.
      – Какая хорошая и верная девочка! – Элизабет коснулась рукой волос амазонки. – Отдохни здесь…
      Кора вдруг застыла окаменевшим изваянием со слегка приоткрытым ртом.
      – Скоро она очнется – правда, у нее будет сильно болеть голова и затечет все тело, – сказала Элизабет. – Но зато Темная Богиня не отправит ее на корм шоссам. Наверное.
      Мятежная Сестра была одна, без свиты. Выглядела она, как всегда, превосходно: белый брючный костюм и никакой косметики – к чему она богине, которая и так прекрасна? Элизабет с улыбкой посмотрела на Андрея:
      – Я вижу, жизнь у тебя здесь не скучная! – Она кивнула на украшавшее рубаху Комкова кровавое пятно.
      Андрей покосился на пятно и смолчал. Любое слово с ней – шаг по лезвию. Он пока не знал, как себя вести.
      – Чью это тушку там грузят? – спросила Элизабет. Двое угрюмых типов в серых рабочих комбинезонах укладывали уже освобожденное от одежды тело несчастного блондина на носилки. Другой убирал кровавую лужу. – Ну, конечно, Эрик… Бедняга, он все никак не мог понять, что сестренка предпочитает совершенно другой тип мужской красоты. Как ты его одолел? Он вообще-то был неплохим мечником.
      Андрей неопределенно пожал плечами.
      – Ну что, лейтенант Комков, предложите вы наконец даме руку или вас силком тащить? – сказала Элизабет.
      Голос ее зачаровывал, Комкову казалось, что кто-то коготочками, озорно, гладит его по лицу. Ему было страшно и в то же время… хорошо.
      Они пошли в сторону парка.
      – Почему ты все время молчишь, Андрей? Боишься? – нейтральным тоном поинтересовалась Светлая Госпожа.
      – Да, боюсь, – вздохнув, сказал тот.
      – И зря, я вовсе не кусаюсь, – сообщила Элизабет. – Тебе наверняка наговорили много гадостей про меня? Признайся!
      Комков едва успел проглотить чуть не сорвавшееся с губ «да»:
      – Что вы, Светлая Госпожа, я о вас слышал только хорошее!
      Элизабет звонко рассмеялась.
      – Представляю, сколько «хорошего» обо мне ты услышал на Острове сестренки!
      Они как-то незаметно углубились в парк. Здесь не было ни души. В стороне от выложенной мраморными плитами дорожки, в тени деревьев стояла беседка для отдыха и пикника.
      – Ты ведь наверняка не завтракал, – сказала Элизабет. – Давай ненадолго задержимся. Время у нас есть. Великая Мать еще не скоро отпустит твою Госпожу.
      Есть Комкову не хотелось. Но отказаться он не посмел.
      Столик в беседке был накрыт на две персоны. Поджаренный хлеб, фруктовый салат, сок, чай. Сама Элизабет не притронулась к еде: она смотрела, как ест Комков. Тот вяло прожевал гренку с маслом, поковырялся в салате. Кусок застревал в горле. «Молодец, игрушка!» – ловко запрокинутая голова жертвы, блеск меча. Движения Коры были привычными, на лице слегка брезгливое выражение, словно она режет барана.
      – Как же так получилось, Андрей? – тихо произнесла Элизабет. – Ведь я предупреждала тебя. Ты нашел книгу, я знаю. Ты видел. Почему?
      – Что «почему»? – Комков сделал большой глоток сока. – О чем вы. Светлая Госпожа?
      – Почему ты ушел с ней? Почему ты выбрал Темную Богиню?! – Элизабет наклонилась к нему через стол.
      – А у меня был выбор? Я сначала влюбился, потом узнал – в кого.
      – Ты прав, выбора не было, – согласилась Элизабет. – Первый зов ты отверг, и Темная заинтересовалась. Решила посмотреть на тебя лично и…
      – Что «и», Светлая Госпожа? Теперь я игрушка, да?
      – Да, игрушка, – безжалостно сказала Светлая Госпожа. – Ты, солдат, стал постельной игрушкой, единственное предназначение которой – ублажать свою Госпожу. Тебе нравится?
      Андрей не знал, что ответить. Элизабет била точно. Он любит Эллинэ, но быть игрушкой…
      Элизабет накрыла его руку своею ладонью. Она гипнотизировала его своим взглядом, как удав кролика.
      – Я могу предложить тебе выбор. Прямо сейчас. Я знаю, тебе наговорили про меня много страшилок, но так и должно было быть. На моем Острове ты тоже не услышал бы ничего хорошего о Темной Богине. Решать тебе.
      – И что вы хотите мне предложить, Светлая Госпожа? – поинтересовался Комков.
      – Свободу. Настоящую свободу. Ты сможешь вернуться. В свой мир, домой. К своим друзьям, к своей незаконченной войне.
      – Вернуться… – медленно проговорил Комков.
      Всего несколько дней и ночей на Острове сделали тот, прежний мир несбыточно далеким. У него закружилась голова. Он сидел в беседке, в тенистом парке, в обществе красивой и очень опасной женщины, а видел суетливые потоки машин, снег и солнце, коробки домов, лицо матери, друзей, слышал их голоса… Он помнил улыбку брата, его руки, которые поддерживали его, когда он первый раз тянул подбородок к перекладине самодельного турника. «Давай, давай! Солдат должен состоять из одних мышц и жил, для жира нет места. Так папа говорит». Помнил мелькание кустов, тяжелое дыхание, мерный топот ног, голос старшины: «Подтянись!» А вот война… Ее не хотелось помнить. Память избирательна. Хорошее вспоминается легче, чаще.
      – И… какова же цена? – спросил Комков после долгого молчания.
      Элизабет откинулась в кресле и посмотрела на Комкова с каким-то новым интересом.
      – Ты умный мальчик, Андрей… Я это поняла еще там, в поселке… У всего есть цена, ты прав.
      Некоторое время Элизабет молчала.
      – Ты любишь ее, я знаю. Если я своей магией никак не могу сломать тебя, то объяснение этому только одно. Ты в самом деле ее любишь. Это и есть цена, Андрей.
      – Что? – не понял Комков.
      – Ее любовь. Вот цена твоей свободы и возвращения. Понимаешь? Ты должен будешь забыть ее. Забыть, как сон. Отказаться от нее. Готов ты заплатить такую цену?
      Комков невесело усмехнулся. Темная Богиня, ее любовь и ужас заслонили собой все. Он сможет вернуться… Но… на что ему тот мир, если в нем не будет Ее? Пусть он игрушка. Пусть он хоть пугало огородное. Но он не оставит Эллинэ. Никогда.
      – Вижу, что нет… – задумчиво сказала Элизабет.
      – Нет, – согласился Андрей. – А что на второе?
      – На второе? – нахмурилась Элизабет.
      – Вы предлагали выбор, Светлая Госпожа. Какова альтернатива обещанной свободе?
      – Что ж… Поговорим об альтернативе. Знаешь, Андрей, я никогда и никому не грозила, считаю это пустым сотрясением воздуха. Но ты достоин моих угроз.
      Теперь на Комкова смотрела совсем другая Элизабет.
      – Ты придешь ко мне, Андрей. Сам. Ты узнаешь много нового – о любви, о боли… И ты станешь моей игрушкой. Добровольно. И это будет скоро. Очень скоро… Это и есть альтернатива. Третьего, Андрей, не дано.
      Элизабет с милой улыбкой встала, походя потрепала его по щеке, словно любимую собачку, и ушла.
 
      Кора появилась, едва затих удаляющийся перестук каблучков. Двигалась она немного замедленно и временами чуть морщилась.
      – Ну и стерва, – сказала она, осторожно опускаясь напротив Комкова. – А ты молодец, парень. Первый раз вижу самца, который не потек перед этой тварью.
      – Спасибо, – скромно отозвался Андрей. Он обратил внимание, что вырос в глазах амазонки от «игрушки» до «парня». – Ты успела подслушать?
      – Конечно, почти все. – Кора провела рукой по щеке, на ладони осталась кровь. Она с ненавистью глянула на колючие кусты неподалеку от беседки. – Черт, болит как… Изодралась вся, пока лезла.
      – На балу она устроит какую-то знатную гадость. Это к бабке не ходи, – сказал Комков.
      – Что? К какой бабке? – Кора уставилась на него с недоумением. – А-а-а! Поняла, поговорка такая… Насчет гадости ты прав… Знать бы только, что именно.
      – Много вариантов? – Комков чувствовал себя отнюдь не героически. Лиза не та девушка, что бросает слова на ветер.
      – Хватает… Фантазия у нее богатая. Если бы тебя хотели просто убить – нет ничего проще. Спровоцировать на балу вызов по всем правилам – и все. Измененного Верного тебе не одолеть. Ты парень шустрый, но никаких шансов. И Госпожа не сможет помочь: если все по правилам, поединок священен. Однако ты нужен ей живой и теплый. Что гораздо хуже.
      – Звучит оптимистично, – пробормотал Андрей. – Что она может сделать?
      – Если бы знать! – хмыкнула Кора. – Она сказала, что ты придешь к ней добровольно.
      – Не хочу я к ней! – Андрей сделал испуганное лицо, и это у него хорошо получилось.
      – А кто хочет… Наша Госпожа по сравнению с нею – просто душка. Если что не так – убьет, но безо всяких вывертов. А эта…
      Нечто подобное Андрей уже слышал от Сархена.
      – Одного не могу понять: к чему все это? На что я ей сдался? – спросил Комков. – Самый обыкновенный солдат, каких много.
      – Все просто, Андрей, – сказала Кора. – Любовь. В этом все дело. Настоящая любовь редка, как бриллиант в пустой породе, особенно среди Высоких. У Светлой Госпожи никогда не было любви, только похоть и игрушки. А тут – ты. У сестры есть любовь, а у нее нет. Обидно.
      – И только-то? Любовь – это, конечно, прекрасно, но…
      – Не только. Любовь делает человека сильнее, лучше. А уж что она творит с Высокими… Госпожа сейчас сама на себя не похожа. Причем в лучшую сторону. К тому же если она родит от тебя – станет Великой Матерью. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
      – Вопрос престолонаследия?
      – Ага, – сказала Кора. Она голодными глазами смотрела на столик. – Есть хочется. Я пожую, ладно?
      Комков кивнул.
      – Слушай, Кора, а ты разве не Высокая?
      Та поперхнулась, торопливо прожевала кусок хлеба и рассмеялась.
      – Нашел Высокую! Я Верная. Простой клинок. Ну, сейчас уже не простой, а старшая полусотни.
      – Взводный, по-нашему. Стало быть, коллеги.
      – Ага, – кивнула Кора с набитым ртом. – Они самые.
      Общаться с рыжей амазонкой было легко. Солдат с солдатом всегда найдут общий язык, особенно если раньше не стояли по разные стороны. Комков чувствовал себя с ней как со старым фронтовым приятелем. Ей он задал вопрос, который его давно интересовал, но про который постоянно забывал: почему почти все здесь, на Океане, говорят по-русски. Кора объяснила, что это не по-русски говорят, а он понимает и говорит на Общем. Знание единого языка Темная Богиня вложила в его память. Но язык Высоких – тот, со множеством шипящих – нужно учить самому. Если хочешь его узнать. А потом Кора рассказала свою историю.
      – Госпожа взяла меня в Маргоре. Город был в осаде больше полугода, запасов сделать не успели, конница перерезала все пути и перехватывала обозы… Потом подошла основная рать. Первый штурм мы отбили, потом второй. А затем Грасс начал правильную осаду – решил взять нас измором… Граф был тверд, – отверг все предложения почетной капитуляции, сказал, скорее издохнем, чем откроем ворота. И мы издыхали…
      Лицо Коры потемнело. Мыслями она была там, в жутком осажденном городе без надежды на будущее.
      – Все продовольствие, какое было, граф отобрал для войска. Там я и стала воином. Брата срубили во время вылазки, я встала на его место, чтобы не сдохнуть с голоду… Сказалась парнем – титек вообще тогда не видно было, худющая была, да и волосы обрезала… На стенах давали хоть что-то пожевать, а в городе все умерли… Сначала дети, потом остальные… А граф говорил – так надо.
      Кора замолчала. Андрей поднапрягся и «заказал» кувшин виски. Он решил, что сейчас это будет лучше всего.
      – Классное пойло! – одобрила Кора, пригубив бокал. – А то вина нужно хрен знает сколько выпить, чтобы в башке зашумело. А это сразу забирает…
      Она выцедила бокал до дна, закусила ложечкой оставшегося фруктового салата и продолжила:
      – А потом к Маргору пришла сама Темная. Госпожа то есть. К вечеру город уже пал: ей бесполезно сопротивляться. В плен нас после резни попало сотен пять душ. Большей частью мужиков, хотя были и бабы: я не одна такая умная оказалась. И тут началось: Госпожа судила нас. Графа сожгли на медленном огне: Темная сказала, что, выйдя сразу на смерть, он спас бы многих, а долгим упрямством всех погубил…
      Андрей знал по книге, как выглядит подобный суд Темной Богини. Поочередно поднимались пленные на эшафот, падали к ее ногам, и она решала. Кого-то вешали, кому-то секли голову. Кому-то сохраняли жизнь. Коре повезло, ее пощадили.
      – Меня зачислили в ее войско, в пешую рать. Она, конечно, сразу срисовала, что я баба, но виду не подала. На войне лучше быть мужиком, чем девкой: под юбку не лезут, и вообще… Хотя есть моменты, когда притворяться сложно. И так каждый месяц…
      – Понимаю, – хмыкнул Андрей.
      Кора зло зыркнула на него, пихнула тяжелой рукой в плечо:
      – Чего ты понимаешь? А как малую нужду при куче мужиков справить, ты понимаешь?
      – Извини, не хотел обидеть, – сказал Андрей и подлил ей виски. – А дальше-то что?
      – Дальше была битва под Хассом. Мне удалось отличиться: приняла на себя копье, предназначавшееся Госпоже. Ей ничто не угрожало, я знаю. Но она заметила, и я стала Верной.
      – Я вам не помешаю?
      Андрей чуть не выронил кувшин – Госпожа, как всегда, подошла неслышно.
      – Опять пьете, – констатировала она. – Ну, этот-то безнадежен. А от тебя, Кора, я не ожидала.
      Кора в мгновение ока вылетела из-за стола и оказалась у ног Госпожи. Андрей вздохнул про себя и сделал то же самое. Ему очень хотелось сказать «гав!» при этом. Но он не знал, к чему может привести шутка. Приятных впечатлений на утро ему было уже более чем достаточно.
      – Что плохого? – поинтересовалась Темная Богиня.
      Она взяла недопитый Андреем бокал, понюхала, выплеснула за спину.
      – Светлая Госпожа… – начали Кора и Комков хором, переглянулись.
      Андрей подмигнул амазонке. Та сделала страшное лицо, предостерегая.
      – По очереди, – обронила Госпожа. – Андрей, будешь дурачиться… ну, ты меня понимаешь.
      – Да, ваше вашество, – смиренно отозвался тот. – Больше не буду.
      Кора сжато, без лишних эмоций изложила события, которые произошли с тех самых пор, как Госпожа на своем шоссе изволила отбыть к Великой Матери.
      Темная Богиня взяла бокал Коры, задумчиво повертела его в руках и тоже выплеснула.
      – До бала, Андрей, тебе еще надо дожить, – сказала она наконец. – Нас ждет Великая Мать…
      Великую Мать нельзя было заставлять ждать долго, поэтому Кора вызвала паланкин. Андрей уже давно здесь ничему не удивлялся: паланкин оказался крытыми носилками для господ – вот только рабов, которые несли бы этот «экипаж», не было.
      Кору Госпожа отпустила:
      – Возвращайся к своим. Готовьтесь к балу. Если понадобишься – позову.
      Андрей помог Темной Богине, потом сел сам.
      – Задерни шторы, – попросила Госпожа. – Когда ты в последний раз катался на «американский горках»?
      – Вообще ни разу не катался, – буркнул Андрей. И торопливо добавил: – Госпожа!
      Темная Богиня вздохнула:
      – Тогда, надеюсь, у тебя крепкий желудок.
      Паланкин, видимо, подслушав мысленную команду Госпожи, сорвался с места. Он сделал крутую «горку», потом начал набирать высоту по широкой восходящей спирали. Они направлялись в верхние покои. Андрей изо всех сил вцепился в подлокотники своего низкого кресла и радовался, что благодаря задернутым черным шторам не видит бездны внизу.
      – Не бойся, не вывалишься, – сказала Темная Богиня. – Система безопасности не позволит.
      – А сразу сказать нельзя было, Госпожа? – Комков зло глянул на девушку.
      – Нет, я из вредности, – сообщила та. – Тебе надо переодеть рубашку, Андрей.
      – Да, Госпожа.
      Паланкин завершил свой полет на широком балконе.
      – Не смотри вниз, – посоветовала Госпожа, когда они выбрались наружу. – Слишком высоко, к этому надо привыкнуть.
      Андрей, сглотнув стоявший под горлом ком, все-таки упрямо подошел к перилам ограждения. «Шайтан-арба» без моторчика, сделав свое дело, скользнула вниз в отвесном пике, превратилась в темную точку, а затем исчезла из виду. Высоко, очень высоко… Он вспомнил несущуюся внизу землю, покрытые сплошной коварной зеленью холмы, шум винтов вертолета, жесткое ребристое тело пулемета под рукой, и ему стало легче. Головокружение отступило. Балкон выходил на восток. Восходящее солнце уже выбралось из океана.
      Эллинэ подошла и тихо прикоснулась к нему рукой:
      – Пойдем, Андрей.
      Комков резко повернулся и обхватил ее за плечи. Он хотел сказать ей, что ему страшно видеть, как она временами превращается в холодного монстра, что он боится того, что может произойти на этом проклятом балу, что ласковая улыбка Элизабет доводит его до дрожи в коленках, что он не хочет встречаться с Великой Матерью. Он многое хотел ей сказать, но ничего не сказал, потому что увидел в ее глазах отражение своих страхов. Он просто поцеловал ее в губы. Крепко и нежно. И прижал к себе, зарывшись лицом в ее черные волосы.
      – Нам пора, Андрей… Нам пора, – проговорила она.
      … Андрей переоделся в чистую черную одежду.
      – На тебе должны быть мои цвета, – пояснила выбор Эллинэ. – Здесь все имеет свое значение.
      Сама она тоже переоделась: сменила свой облегающий черный комбинезон на длинное, черное же, платье.
      – Это твои покои? – спросил Андрей оглядываясь.
      – Нет, – ответила Госпожа, возясь с молнией на спине. – Слушай, помоги…
      Комков подошел и, не удержавшись, провел языком по загорелой полоске кожи ее спины.
      – На это нет времени, – с сожалением произнесла она. – Просто застегни до конца эту проклятую молнию.
      Прическу она делать не стала. Взяв его за руку, быстро повела Комкова по коридорам, комнатам, залам. В Гостевом зале, где их должна была ждать Великая Мать, служанки с лицами живых манекенов накрывали на стол. Самой Матери еще не было.
      – А что, народу к завтраку ожидается много? – тихо спросил Комков.
      – Не знаю, – ответила Эллинэ. Голос ее звучал тревожно.
      И тут что-то изменилось в зале. Волосы на загривке Комкова встали дыбом. Он повернулся, невольно сделав шаг в сторону, и вскинул руки, словно готовясь отразить нападение.
      Женщина, стоявшая в дверях, странным образом походила и на Эллинэ, и на Элизабет. Хотя нет, поправил себя Андрей, это они, ее дочери, унаследовали ее черты. Вот только волосы ее горели ярким красным золотом. И ростом она была несколько ниже: видимо, ее девочки взяли стать отца. На вид ей нельзя было дать больше двадцати пяти лет. И от нее веяло стылым могильным холодом. Забыв об этикетах и правилах, Комков стоял и смотрел в это холодное лицо. Эллинэ что-то зло шептала ему и пихала в бок, но Андрей не реагировал. Он наконец догадался опустить поднятые для защиты руки, но продолжал сумрачно исподлобья сверлить взглядом Великую Мать.