Около двух ночи, когда я уже спал, позвонил писатель-буддист Пелевин, вынудил Иру разбудить меня и рассказал леденящую кровь историю. Ему позвонили из журнала "Elle" (это глянцевый женский журнал) и спросили: любит ли он русскую поэзию и жаждет ли ее возрождения? Застигнутый врасплох Пелевин ответил положительно. Тогда ему сказали, что журнал проводит конкурс стихов о любви, и предложили войти в жюри. Пелевин согласился. После чего ему прислали факс, из которого стало явным скрытое в телефонном разговоре: это не просто конкурс, а часть рекламной кампании какого-то французского одеколона, название которого переводится как "Рифма". Теперь Пелевин не знает, как ему поступить.
      Я сказал, что у меня жизнь не легче, что пошел вот с утра отправлять два факса с Центрального телеграфа... Далее по тексту.
      - Тьфу! - сказал Пелевин. - Я про русскую поэзию, а ты про восемьдесят восемь рублей.
      1999 - 2001
      Скорая проза
      Автор, решая две концептуальные задачи - смоделировать прозу, отвечающую современным ритмам (жесткой ротации на радио и миганию баннера на экране компьютера) и найти формулу художественной литературы, подходящую для глянцевых журналов, - производит три беллетристических единицы, которые самого автора удивляют своей оторванностью и энергетизмом.
      mtv: покорми меня
      Я редактору говорю: хочу написать статью про MTV. Культурологическую такую: типа про феномен популярности, про новый тип визуальности. Редактор отвечает: ты дебил. Ни один мудак не будет читать культурологическую статью. Тебе нравится MTV? Ты прикалываешься к нему, забывая о телках, клее "БФ" и обязанностях в редакции? Вот и напиши репортаж с поля боя - восемнадцать часов подряд у телевизора. Но жесткое условие - никуда не отходить, только пописать и покакать...
      23:05. НАКАНУНЕ. ПОПЫТКА ПОРАНЬШЕ ЗАСНУТЬ
      Редактор у меня злобный, перечить ему я не могу. Подряд так подряд, восемнадцать так восемнадцать. Удобно: день у ящика, три дня за "Макинтошем" - и репортаж готов. Но, собираясь встать в девять, когда на канале "К-культура" вспыхивает лакомая заставка, я напивался накануне в зюзю и просыпался после полудня в доме, где было много голых телок, но не было телевизора. Или ударял с чуваками по "бээфу", а потом смотрел мультики, воображая, что смотрю клипы. Дотянул до последнего: послезавтра дэд-лайн, а у меня в файле конь не валялся и лошадь не стояла. Отступать больше некуда.
      8:58. ЗЛОБНО БЬЮ ПО БУДИЛЬНИКУ
      Пока то-се, пока трусы поправлял, пока перся из спальни в комнату с ящиком, стало уже 9:15 и Бивис с Батхедом уже злобно сидели на своих идиотских стульчиках, ковыряли в носах.
      - Ты, козел, где шляешься? Почему не у ящика, почему не у ящика? верещит на меня Бивис.
      - Он валялся в койке и теребил свой перец! - орет Батхед.
      Я типа морщусь. Ну теребил. С утра клево теребить перец. Срал я на Бивиса и Батхеда с их подколками. Пусть начинают, я пришел.
      ББ начинают: идут в кино на пропагандистскую ленту, направленную против нарушителей ПДД. Лента снята в стилистике шестидесятых.
      - Это старый фильм, его снимали, когда люди были тупыми! - вопит Бивис.
      - Да-да! Тупыми! - вторит ему Батхед.
      Главные герои, два дебила с поп-корном, садятся в тачку и гонят по трассе.
      - Клево! Круто! - орут ББ.
      Два дебила на экране сносят к чертям коммерческий ларек, давят в томатный сок старушку с болонкой и едва не отправляют к праотцам на удивление пархатого хасида.
      - Круто! Клево! - орут ББ.
      Публика в зале - за исключением ББ это какие-то обсоски в очках и учихалки с авоськами - хватается за сердца. Бивис и Батхед ухают и хватают себя за перцы. Два дебила на экране сожрали поп-корн и влепились в большую стену типа Берлинской. Тут сразу "03": вау-вау-вау. Открыли дверку драндулета, в котором навернулись дебилы...
      - Смотри! Смотри! - заверещал Батхед. - У него вытекли мозги!
      - Да-да! - обрадовался Бивис. - Это клево!
      Звонит телефон. Хорошо, у меня всегда автоответчик. Это Дима Ж., которого я не слышал год. Сообщает, что его сократили из "Индепендент Медиа", интересуется, нет ли какой работы. Просит перезвонить. Хрен ему.
      10:10. ПОРА БЫ ВЫПИТЬ КОФЕ
      И почистить зубы. И типа - отлить.
      На экране реклама: какой-то толстожоп с круглым лицом и редкой бородкой, похожий на Солженицына, когда б последний родился пятимесячным, приглашает в Горбушку на концерт ансамбля "Квачи". Ансамбль, говорит, мудологической музыки. Совсем охуели -мудологическая музыка.
      Наливаю, включаю, ссу, чищу, заглядываю, отрезаю, щелкает, наливаю. Пью, жую. ББ смотрят клип группы "Продиджи". Что-то там произошло с чемоданом: он катится по обрыву, а за ним бегут сразу восемь вздрюченных пидоров. Какой-то ниггер окровавленный пляшет у километрового столба.
      - Чего это он так дергается? - спрашивает Батхед.
      - Не знаю, - отвечает Бивис, - наверное, ему в жопу засунули журнал "Нью-Йоркер". И подожгли.
      - Да-да! И подожгли! Подожгли!
      - А может, он просто мудак.
      - Да-да! Может, он просто мудак!
      В чемодане по ходу дела появляется отверстие, прорезанное ножом, и притом изнутри. Оттуда высовывается чья-то мерзкая рука: то ли трупа, то ли чужого-7.
      Звонит телефон. Включается автоответчик. Это пидор Вася, с которым я когда-то работал в газете "Сегодня". Пидор спрашивает, как дела, деликатно просит перезвонить. Я слышал, его сократили из журнала "Пушкин". Хрен я ему перезвоню.
      - Смотри, какая телка! - орет Бивис.
      На экране уже другой клип. Телка в прозрачном платье катается на цепочной карусели.
      - Смотри, у нее просвечивают титьки!
      - Клево! А этот чувак со свиным рылом хочет ее трахнуть!
      - Еще бы! Еще бы! Я тоже хочу ее трахнуть!
      - Тебе она не даст, дебил! Тебе никто никогда не даст...
      - Мне дадут, козел, дадут! Это будет клево!
      "Клево" по-английски значит cool.
      ТИПА 11:00. ПОРА ЧЕГО-НИБУДЬ СХАВАТЬ И ПОХМЕЛИТЬСЯ
      Разогреваю фасоль из банки, варю последнюю сардельку. В штофе "Черноголовки" со вчерашнего осталось грамм двести-двести пятьдесят.
      На экране "Музыкальное чтиво": клипы комментируются дурацкими текстами. Беззубый придурок поет "холодная луна, холодна-а-а-я-я", будто он собака, которую дерут в жопу два огромных кота. Надпись: "Шура родился в Новосибирске. В Новосибирске у Шуры кошка Лизка и попугай Сенька".
      Знаю я одного Шуру... И Лизку одну знаю... М-да... Ну, хрен с ними. Надо немедленно выпить.
      На экране Бьорк тычет пальцем в толстую книгу. Надпись: "Бьорк научилась читать специально для съемок этого клипа. С ней работали три литературных редактора". Везет же некоторым литературным редакторам!
      Наверняка Бьорк им всем немножко дала!
      Вкусно! Сарделька такая же толстая, как мой перец, но мой перец длиннее!
      Да, надо позвонить телке. У меня теперь телка, которая работает в театре актрисой и каждый вечер выдрючивается на сцене. После спектаклей они там всеми действующими лицами и исполнителями глушат водку, а когда водка кончается, телка, если есть настроение, иногда приезжает ко мне. Я жду ее каждый день, но настроение у нее появляется раз в неделю. Остальные шесть дней в неделю я просто тереблю свой перец.
      На экране надпись: "Желтые чилийские перцы гораздо острее, чем красные".
      Рюмку!
      Звоню телке. Она еще в койке. Не очень приветливо говорит мне, чтоб я перезвонил через полчаса. Она со мной не церемонится.
      На экране тоже не церемонятся: какой-то черный гнус заехал сапогом по яйцам какому-то латиносу. Клево! У меня отличная телка. Она ведет себя со мной как с мудаком. Это классно, потому что я и есть мудак. На экране пошла реклама 107, 3 FM, которое принадлежит тому же быку Зосимову, что и MTV. У меня есть приятель, который работает на 107, 3. Он говорит, что там все сотрудники - пидоры. И что Зосимов тоже, а Лена Зосимова на самом деле типа дочь Сергея Лисовского.
      Чтобы была дочь, надо типа кого-нибудь трахнуть. Я бы трахнул свою телку, но она все время в театре. Я не хожу на спектакли. Театр - дрянь.
      И ее все время хватают на сцене за жопу и за сиськи другие действующие лица. Больно мне это приятно.
      Я лучше подожду дома. Она обязательно придет когда-нибудь и даст мне. Это будет круто.
      Худая баба с кликухой Коппола поет какую-то хрень, и написано, что на спине у нее татуировка маленького зелененького инопланетянина. Клево. Надо выпить, выпить, выпить!
      12:30. ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ КАНАЛА
      На "К-культуре" MTV больше нет, надо переезжать на 38-й дециметровый канал. Долго вожусь с антенной, засовывая ее большей частью не в гнездо для антенны, а себе в зад.
      Антенна в заду - это круто! Наконец канал настроен.
      Сразу попадаю на двадцать пять способов бросить курить. Способ предлагается отличный: курить не ртом, а жопой, жопой, жопой!
      Моя телка все время курит, причем всякую дрянь. "Приму" или в лучшем случае "Беломор".
      Черт, я же забыл перезвонить телке! Дзынь-дзынь-дзынь. Я так и знал, ее уже нет. Ушла репетировать. Театр - дерьмо.
      Мне нужно немного поспать.
      Я выкурил сигарету, подрочил на скорую руку и уснул.
      14:10. ВО СНЕ ВИДЕЛ БИЛЛИ АЙДОЛА
      Он редкий мудак.
      Очнулся, продрал, потеребил.
      "Есть ли тут кто-то кроме меня?" - раздалось из гостиной.
      Ничего себе! Это кто такое себе в моем доме?
      Побежал к телику.
      Толстый мудак с большим носом дерет гитару. Это идет двадцатка. Типа хит-парад. Публика голосует. Сразу навставляла на первые места всякого русского говна. Наверху типа "Ублюдушки Интернэшнл", которые не интернэшнл ни фига, а все с Газгольдерной улицы, что в самой жопе района Текстильщики.
      Всяко, блядь, разно.
      Надо, во всяком случае, принять душ.
      О, ежегодное вручение призов MTV. Наталья Имбрулия по пяти номинациям. Она их выиграет, выиграет! Она стоит посреди комнаты и хочет стянуть свитер, но никак не стянет. А под свитером у нее - титьки! Пусть ей дадут и "Прорыв года", и "Женский вокал года"!
      На автоответчике два сообщения.
      Киса Б. звонит, говорит, что у него уже неделю нет ни копейки денег, а вчера кончилась овсянка. Завтра его выгоняют с квартиры, и ему даже некуда перевезти вещи. Нельзя ли занять у меня сто баксов? Хрен ему.
      Дуся Ц. хнычет, что ее сократили с "Радио России". Просит перезвонить. Она меня как-то трахнула по пьяни и с тех пор считает своим другом. Хрен ей. Либо, блядь, аморе.
      Телка звонит... Черт, третье сообщение - это звонила моя телка!
      Больно орет, ничего не слышно. Убрал звук. "Это я, привет... Ты куда делся, сраный мудак? Заперся в душе и играешь со своим перцем? Я зайду к тебе через полчаса".
      Мультфильм "Враги" на экране. Один другому - хрясь клюшкой по... А у того из жопы - прыг жаба!
      16:10. ЖОПОЙ КВЕРХУ
      Ведущая ТаНя с передачей "Высшая проба". Дескать, крутые клипы. Почему-то там показывают старых пердунов типа Маккартни и этой черной пенсионерки типа скелета, ну, вы знаете, которая в "Золотом глазу". И еще почему-то Крысю Орбакайте.
      Сама ТаНя так ничо. Губы припухлые, нацелованные. Ее было бы клево.
      Прибираюсь, мою, чищу, вываливаю ведро с балкона. Тутта Ларсен сигает на парашюте с вертолета и в воздухе вытаскивает из мешков две бумажки. О, это разыгрываются поездки на вручение призов MTV! Первая - Света Колбаскина.
      А второй? Это буду я, я! Я звонил на пейджер и оставлял координаты! Ну!
      НЕ Я! ОНА ВЫТАЩИЛА НЕ МОЕ ИМЯ!
      Какого-то Котю Кошкина... Ну мудак!
      Тутта Ларсен похожа на сперматозоид.
      Телка пришла. Я ей говорю: меня не взяли в Милан на вручение призов MTV!
      Телка говорит: я тебе говорила, что они козлы, что там все куплено. Зосимов говорит, что не куплено, а там все куплено, куплено!
      Я не встречусь с Имбрулией!
      Козлы!
      Спрашиваю телку: жрать будешь? Она говорит: у меня всего двадцать четыре минуты.
      Если я буду жрать, мы не успеем потрахаться.
      На экране снова мультик "Враги". Один другому засунул в рот руку и вытащил изнутри сердце. Я говорю: тогда давай трахаться. Она говорит: ах ты, дебил, тебе лишь бы потрахаться, и тебя не ломает, что твоя телка останется голодной!
      Ну, мы нашли, типа, выход. Она легла жопой вверх и стала жрать, а я ее пока трахал. Я - убрал из ящика звук. Только видел видео.
      Черный бандит приехал, типа, в родную деревню, а за ним бегут маленькие негритосы и просят, чтобы он их взял в свою банду.
      Телка с двумя пидорами играет на даче в карты на раздевание, а потом их всех чикает оборотень Боб. Член выгибается, пульсирует, поет! Телка подо мной чавкает.
      Dj Грув жарит в жопу Машу Медведеву непосредственно на лужайке.
      Клевая телка, похожая на глисту, вся в черном, идет по улице, а на другой стороне улицы чувак, и она на него так подмигивает - типа, не прочь перепихнуться. Да это опять же Наталья Имбрулия!
      Тутта Ларсен, похожая на всех Буратин мира. Опять ниггер с каким-то гондоном на башке бегает по залу игровых автоматов, баран.
      Моя телка постанывает, поскрипывает. У меня клевая телка.
      А это я знаю, это Депеш, блядь, мод. Они все обосрались, но все равно типа классика. Из них Газманов мелодии тырит.
      Тут из меня сперма как хуйнулась, я аж заорал. От телки отвалился, брык на пол. Сижу плачу.
      Телка спрашивает: фигли плачешь?
      Я говорю: да-да-да!
      Я говорю: хочу долго ласкать тебя, заснуть с тобой и проснуться с тобой. А ты прибегаешь на двадцать четыре типа минуты. Ты придешь ко мне типа на ночь? Она говорит: да-да-да. Придет время, и я тоже приду. Может быть, приду сегодня после спектакля. Я говорю: я буду тебя ждать. Я знаю, что она не придет, но буду ее ждать.
      Телка уходит, даже не поцеловав меня контрольным в лоб.
      Александр Анатольевич говорит, что группа "Аэросмит" ищет для съемок клипа двойников четырех последних презов США и одной Моники.
      18:30. ОПЯТЬ АЛЕКСАНДР АНАТОЛЬЕВИЧ
      Опять Александр Анатольевич. Говорит про группу "Ю-2". Типа ей хотят Нобелевку по миру за то, что чо-то там они подсуетились в Северной Ирландии.
      Ха, я тоже хочу Нобелевку! Я бы положил половину в банк, купил бы крутую тачку, а остальными бы баксами подтирался, подтирался!
      Я люблю подтираться баксами!
      Программа "Папарацци". Ведущая - девка с синими волосами. Она очень быстро и непонятно говорит. Типа глотает слова. Я бы не стал с ней плющиться. Ну, если бы она очень захотела, если бы схватила меня за перец через штаны... А так - не стал бы. Она ведет репортаж из ночного клуба. Там все в кожаных косухах. Это прикол - все в клубе в косухах. Если бы у меня была косуха и деньги на билет, я бы пошел в клуб!
      Синяя папарацца сует микрофон в нос тому чуваку, который все время вопит "уходим! уходим! уходим!" и типа дрочит с причала в море. Он говорит: шли бы все в жопу.
      Клево!
      У нее пальцы с сиреневыми ногтями. Если бы она засунула мне в трусы сиреневый палец...
      О, она сует микрофон писателю Витьке! Типа, говорит, мы на MTV все любим писателя Витьку. Он говорит: идите в жопу типа все.
      Надо позвонить Витьке, спросить, дала ему эта ведущая или не дала.
      Звоню. Витька рассказывает анекдот. Типа стоит торчок у метро, птючи гоняет. Его теха спрашивает: "Слышь, как найти площадь Ильича?!" А он типа: "Да ты чо? Берешь длину Ильича, умножаешь на ширину Ильича, вот тебе площадь!"
      Клево.
      Хочу спросить Витьку, отплющился ли он с ведущей папараццей. Между ног у нее тоже фиолетовое? Витька меня не слушает, рассказывает еще анекдот. Солдат типа забегает в землянку: мужики, орет, в соседнем окопе баба голая, всем дает. В пизду дает, в жопу дает. А эти ему: а в рот дает? А он: в рот не дает, ей типа голову оторвало!
      Круто!
      Ха-ха! Бошку, значит, телке оторвало! Круто!
      Хочу спросить Витьку насчет потрахался ли он в клубе, а Витька говорит вдруг: все, иди в жопу. И кладет трубу.
      20:47. АМЕРИКАНСКАЯ ДВАДЦАТКА MTV
      Американская двадцатка - дерьмо. Там только черные и латиносы. И ни одной голой белой телки.
      Я предпочитаю белых телок. Хотя черную бы тоже трахнул, если бы она мне дала.
      Во, клип про японцев. Они типа без дырок на лице. Глаза залеплены, ноздри и этот, как его... Рот тоже залеплен. Типа такие куклы, но живые. И двое там - чувак с телкой - в ладошки типа играют. Съемки закончат, пойдут плющиться.
      Правильно, уроды должны друг с другом плющиться. Безногие с безногими, стерилизухи с кастратами, японцы с японцами.
      И ведущий у них - черный мудак с соплей на губе. Сидит в каком-то гараже. Объявляет клип и мерзко ухмыляется. Наверное, пока идет клип, он там пьет пиво и ж... т телок. Мне тоже уже чо-то бы надо.
      Иду на балкон. Во дворе Ахмед, мой корефан, на лавке тусуется. Спрашивает: что, мудак, смотришь американскую двадцатку?
      Я говорю: мне редактор велел подряд. Он говорит: насри на редактора, у меня есть отличный "Момент". Я типа вышел, мы с ним в беседку, мешок на голову, отдышали по полпузыря.
      Я сразу представил, что я на сцене с БГ, он поет "Идите все в жопу с помощью ног", а я жарю его в зад! Это клево!
      Пришел домой, там все еще американская двадцатка. Черные телки задирают ноги. Кругом типа пляж, пацаны играют в футбол, а телки трясут сиськами и задирают ноги. Говорят, у черных телок большие дырки, можно сунуть два члена.
      Я бы сунул черной телке.
      Надо потеребить перец...
      "Двадцать пять способов бросить курить": запрись в жаркий день с сигаретами в машине. Звонок на автоответчик: Вася У. жалуется, что с июля не платят зарплату и просит как-нибудь зайти ко мне чисто пожрать. Хрен ему!
      Черт, я забыл позвонить в театр! Звоню в театр. Телка пьяная, спрашивает: хули не звонишь, я уже давно ухожу. Я спрашиваю: куда? Она говорит: не твое сучье дело. У меня клевая телка! Говорит потом: я к тебе сегодня приеду.
      Ура! Она приедет, и мы будем ж... ться!
      22:40. СХОДИЛ КУПИЛ ВОДКИ
      Музыканты в прошлой жизни: Майкл Джексон.
      Лежит в огороде такой кусок черного говна. Его посыпали удобрениями, он аж побелел. А потом скукожился и давай что-то пищать.
      В клипе показывают большой черный "джип". Я тоже хочу черный "джип". Я бы гонял по трассе и всех давил к соплям.
      Выпить, выпить, выпить!
      00:30. СВОИМ УМОМ, КРАСОТОЙ И ВОСПИТАННОСТЬЮ ОНИ ПОКОРИЛИ ВЕСЬ МИР
      Все о'кей! Я снова на канале "К-культура". Бивис и Батхед опять скачут на стульчиках. Я уже выпил полпузыря, мне уже хорошо.
      Только телка моя не идет. Я бы ее хоть обнял, не обязательно трахать.
      Бивис и Батхед пошли в школу в старший класс, но их быстро перевели в средний. Потому что они дебилы. Их спрашивают: где находится Гондурас? А они отвечают: или в ларьке на углу, или на твоем перце, если ты собрался отпидорасить какую-нибудь телку! Их тогда перевели в младший класс, а они орут: тут телки плоские, мы тут не хотим!
      Дебилы.
      Я тоже дебил.
      Я уже напился пьян и разнюнился. Я делаю стойку на каждую машину за окном и на шорох за дверью. Телки нет.
      В клипе группы "Рамстайн", что ли, баба скакала на лошади пять километров, за ней гнался мужик с красными глазами, а потом лошадь просто обосралась.
      01:17. ОНА ТОЛЬКО ЧТО ПОЗВОНИЛА
      Она только что позвонила и сказала, что не придет. Мне скучно засыпать одному. Я возьму три подушки и буду думать, что это телка. Но я не засну, подрочу и опять пойду за водкой. И так пока просто не отрублюсь под столом.
      Пухленькая кривляка-еврейка ведет программу типа "Ночной каприз". Надо типа им слать на пейджер, что если не услышишь прямо сейчас "Спайс герлз", то у тебя отвалятся яйца. Я послал им на пейджер, что мне срочно нужна телка, но эта кривляка не пустила в эфир мое сообщение. Она поставила песню "Барби-герл" группы "Аква", где телка говорит с чуваком по розовому телефону. Все куплено.
      Кривляка в коротком платье, сидит на диване, и камера все туда-сюда ее толстенькие коротенькие ножки. Наверное, у нее там клево пахнет, между ножек.
      Она рассказывает анекдот про пейджер. Загорается на нем сообщение: "Не хочу быть пейджером, хочу быть тамагочи. Покорми меня".
      Все.
      SOSКОЧИВШИЕ
      Она шла босиком по Ленинградскому проспекту. В дождевых лужах болтались редкие фонари и луна. Она прыгала из лужи в лужу, радуясь теплым брызгам. Одну красную туфельку она несла с собой за ремешок. Другую потеряла, переходя проспект в районе гостиницы "Советская".
      Его мысли были в золоте, как грудь героя - в крестах. На 106, 8 тихо бренькала балалайка. Трасса была пуста. Он резко затормозил, увидев под колесами котенка, вышел из машины, поднял за ремешок красную туфельку. Усмехнулся: туфелька лежала прямо напротив входа в цыганский театр "Ромэн".
      Он забрал зачем-то красную туфельку в салон. Часы показывали 02:55.
      Он опять задумался о поставках якутского золота на московские ювелирные фабрики. По проспекту была разбросана дешевая бижутерия коммерческих палаток, изредка проплывали жирные жемчужины иномарок.
      "Сумасшедшая", - подумал он, увидав, как она прыгает на одной ноге по тротуару. Словно играя в классики. "Похожа на цыганку", - подумал он. И заметил красную туфельку в ее руке.
      Она долго смотрела, как слева открывается дверь голубого лимузина. Медленно, как во сне, так медленно, что она отвлеклась, вспомнила перекошенное лицо подруги, золотой зуб в кольце фиолетовой помады. Костлявые пальцы, трясущие пучком зеленых купюр, которые она сегодня пыталась украсть у подруги. Ей показалось, что ей подали вертолет. Она решила, что нужно лететь снимать с кремлевского шпиля рубиновую звезду, она наклонилась к дверце. Из глубины салона улыбался человек, протягивая ей ее туфельку.
      Она прыгнула в машину, пошевелила губами, но в салоне было тепло, она ничего не сказала, она поняла, что замерзла. Она задремала.
      Дома, при ярком свете, он разглядел тяжелые коричневые узлы на ее голых тонких руках, заглянул ей в глаза. Обнаружил, что они целиком заполнены сияющими рыжими зрачками, расплывшимися, как разбитый желток.
      "Горячее... Горячего", - крикнула она, то есть первое слово крикнула, второе еле прошептала. И смолкла, будто сломав голос.
      "Чаю?" - спросил он, она покачала головой.
      "Ванну?" - спросил он. Она кивнула, он указал ей на дверь, она рывком сорвала с себя коротенькое голубое платье, под которым оказались только узенькие белые трусы с вышитым мухомором. И прошла мимо него, прежде чем он успел сфокусировать взгляд на маленьких титьках.
      Когда-то, в юности, он тоже мог бродить по городу без памяти и без денег. Когда-то, в начале карьеры, он торговал героином. Возил пакеты с товаром из Варшавы в Москву. Если бы его поймали тогда в поезде "Полонез", он бы до сих пор грел нары. Потом он удачно перескочил на автомобили, потом на видеобизнес. Последние годы занимался золотом и год от году жил все комфортнее и буржуазнее. Теперь он не мог представить себя пусто гуляющим по ночному городу, хотя бы и с деньгами в кармане. Потому что каждый следующий день был расписан по минутам и состоял из десятков звонков, поездок и встреч.
      Он посмотрел на часы, она находилась в ванной уже опасно долго, он стукнул в дверь, чтобы сказать ей об этом. И передать ей халат. Она не отозвалась, он толкнул дверь: она, перегнувшись из ванной, опершись рукой о противоположную стену, заглядывала в зеркало. И по лицу ее скользили тяжелые черные тени. Он окликнул ее: она схватила с полочки под зеркалом маникюрные ножницы, вышвырнула из ванной свое костлявое тело. Бросилась на него, он попытался перехватить ее руку, она увернулась и глубоко пропорола ему ножницами кожу чуть выше уха, он отскочил, оставляя на ковре длинный кровавый веер. Машинально схватил телефон: она взмахнула рукой, чиркнула ножницами, и в руке его оказалась трубка с жалко болтающимся отрезанным шнуром: он словно очнулся, сообразил, где мобильный. Закрылся с ним в спальне и разбудил стремительным звонком друга, владевшего частным наркологическим пансионом.
      Она не сразу стала его узнавать, но когда он пришел к ней в третий или четвертый раз, она улыбнулась. А в следующий раз запомнила его имя. И он стал приезжать почти каждый день.
      Они гуляли по прилегающему к пансиону парку, она съедала по две-три ягодки из принесенного им килограмма. Долго задерживала ладонь на коре дерева, внимательно наблюдала за божьей коровкой, сосредоточенно чертила прутиком на песке кружки и стрелы и деликатно отворачивалась, когда у него тилибомкал телефон.
      Он поражался, как медленно она все делает, как тихо скользит ее взор и течет ее кровь. Он давно привык жить в ритме писка мобильного, пейджера и электронного блокнота: выходя за ворота пансиона, он швырял стрелку на спидометре далеко вперед, отыгрывая потерянные с ней минуты. Этот перепад в ритмах изрядно поразил и смутил его.
      Она попросила его съездить в какое-то Митино, в жутко обшарпанную квартиру, где пахло химией и смотрел с иконы Христос. Чтобы заплатить за нее долг. Она просила привозить ей книги, и он сам, не доверяя секретарше, покупал ей в магазине Пушкина и Достоевского, взвешивая на ладони тяжелые тома. Прикидывая, сколько бы весил такой кусок золота и сколько нужно времени, чтобы прочесть такую книгу: он даже пробовал читать. Но сразу понял, что на такое чтение нельзя тратить по полчаса в день, а надо тратить часов по пять, которых у него не было; кроме того, он каждый день старался заскочить в пансион. Жизнь сбилась с пульса, в ней появились провалы и паузы, она словно обмякла, обветшала. Потеряла упругость и прочный матовый блеск: в его собственную стрелообразную судьбу вплелась теперь путаная нить его подруги. Ему приходилось теперь петлять и замедляться, раздваиваться: во время встреч с ней он вдруг начинал прокручивать в голове недавнее выступление на совещании, ища слабые места. А во время деловых переговоров он вдруг замолкал надолго и видел, закрывая глаза, ее лицо и коричневые узлы на тонких руках: через две недели он понял, что у него каждый день болит сердце. Наверное, от перепада давлений и скоростей. Он сделал то, что собирался сделать уже несколько лет: заказал себе песочные часы с золотым песком, и поставил их на столе в кабинете, и стал еще чаще выпадать из жизни. Прерывая вдруг инструкцию подчиненным или диктовку письма, переворачивая колбу и зависая над мерным ходом тусклых желтых песчинок.
      Ей выкачали половину ее собственной крови и залили много литров чужой, в том числе и его крови, о чем она не знала. Она подолгу спала, вслушиваясь в гудение чужих кровей.
      Пыталась как-то упокоить и организовать их в себе, в своем слабеньком организме: считавшая, что у нее никогда не будет детей после четырех абортов, она думала об этих кровях как о своих детях. Как о большой семье, в которой нужно поддерживать мир и порядок. Она увещевала, потакала, ласкала и уговаривала. Но какая-то одна кровь всегда не хотела успокаиваться на своем месте, как вдруг в законченном почти паззле последним фрагментом оказывается совсем не тот. Другой формы и другого цвета. Тогда она швыряла с разбегу свое тело об стену или бросала в окно графин. Или кидалась в ноги уборщице и начинала кусать грязную тряпку. Кровям не хватало для взаимного упокоения горячей смазки. Тогда она ползла канючить укол, который ей полагался, вообще-то, на этом этапе лечения, но в другое время и в маленькой дозе.
      Он выведывал у друга-нарколога, может ли она вылечиться, а друг говорил, что может, но очень нескоро и не совсем, но это тоже можно вытерпеть, вот есть у него коллега, владеющий клиникой где-то в Альпах, на какой-то волшебной горе, и там клиентам так замедляют жизнь, что препарат им нужен раз в полгода и они могут жить так хоть до ста лет. Друг говорил, что не сможет держать ее долго в своей клинике, что по новому закону о наркотиках частные клиники вот-вот запретят и больные пойдут либо в подвалы, либо в государственные душегубки с решетками и мордобоями. Друг говорил, что главное ей сейчас соскочить с той карусели кровей и бед, что кружится в ее теле и голове, что ей нужно сменить образ жизни, уехать на воды или на курорт, читать книжки и загорать на пляже. И ничего не делать, чтобы там не было старых друзей и старых улиц, где каждый куст напоминает о грязном шприце, чтобы там журчала чужая непонятная речь и пели на крышах незнакомые птицы. А когда он спрашивал: "Надолго?", друг некоторое время думал, а потом отвечал: "Лучше всего - навсегда".
      Он тогда заперся на полдня у себя в кабинете, отключив всю связь, поставил на середину столешницы часы с золотым песком. И долго считал свои деньги, существующие в недвижимости, акциях, драгоценностях, банках, и понял, что ему хватит их до конца жизни и еще немножко останется детям, а если акции останутся работать в его предприятиях, то тогда останется и внукам. Он пошел к компаньонам и сказал им, что хочет соскочить и исчезнуть навсегда, что готов передать все свои части и доли в их управление на выгодных им и скромных для него условиях, но главное - именно сейчас, ему нужно соскочить именно сейчас и никогда более. Компаньоны подумали и начертили на больших листах белой бумаги схему их общего бизнеса, по которой было видно, какое количество его, только его личных связей держат дело, какие маршруты денег и золота завязаны только на нем. "Передай все связи нам, потом соскакивай", - сказали компаньоны; "На это уйдет полгода", взмолился он; "Ничего не знаем", - сказали они.
      Он тогда перевел все деньги, до которых смог дотянуться, на анонимный счет в далеком банке: этих денег бы не хватило на всю жизнь и не хватило бы детям, но хватило бы на полжизни, а это, если разобраться, не так уж мало. Он запихал все свое оставшееся богатство на безымянную пластиковую карточку, купил два фальшивых паспорта и билеты на самолет, заскочил к другу-владельцу клиники за запиской для сторожа и поехал за ней.
      Она, догадавшись, что он не был у нее уже три дня и, значит, бросил ее навсегда, решила в ту ночь покончить самоубийством. Она давно еще украла ключ от чердака и теперь выбралась на край крыши, чтобы броситься головой в темно-зеленые кроны. Пройти их насквозь и остаться лежать уже неживой на покрытой оранжевым гравием аккуратной тропинке. Она сосредоточилась, глубоко вздохнула, подобрала живот, рассчитала траекторию прыжка, собрала в кулачок все силы и заснула от перенапряжения.