В этот момент оба смерча слились в ударе и объединились в один, потеряв при этом часть своей добычи. Черный столб, как поезд, умчался вперед, а я рухнул с высоты вниз. Плащ развернулся, притормозив мое падение. «Это еще хорошо, что в воду!» – успел подумать я, камнем уходя в глубину. А удариться с такой силой о твердую поверхность? Как же там Неневеста?
Вынырнув на поверхность, я с шумом откашлялся, песок основательно забил легкие. Сверху все еще падала рыба и всякие небольшие предметы. Просто удивительно, что на голову мне не свалилась Неневеста – поднял я глаза к небу – у нее уже вошло это в привычку. Просто она села не на тот поезд.
Строить долгосрочные планы я не люблю. Цель номер один – добраться до берега. Плащ, так пригодившийся при падении, в воде, наоборот, стал обузой, но не выбрасывать же его, где я еще такую уникальную вещь возьму? Я свернул его рулончиком и прикрепил к поясу. А теперь полный вперед!
Видимо, смерч шел с хорошей скоростью. Плыву-плыву, уже все рекорды по дальности заплыва поставил, а берега все нет. А это что такое? Земля! Ура!!! Правда, издалека видно, что это остров, перевалочный пункт – это как раз то, что мне сейчас нужно. Отдохну, наберусь сил, надеюсь, он населен и меня ждет вкусный обед и мягкая кровать. Всю ночь меня будут услаждать местные красавицы, а утром я позволю добродушным туземцам отвезти меня на материк. Так, теша себя самыми пикантными картинками, я подплыл к земле. Когда я, оставляя за собой мокрый след, выбрался на песчаный берег, посольство из восьми туземцев уже ожидало меня. Это были высокие, поросшие шерстью существа с квадратными фигурами. Скромная одежда указывала на то, что они уже отошли от обезьян, а выпирающие надбровные дуги и низкие лбы – на то, что отошли недалеко. Интересно, они хоть разговаривать умеют?
– Эй, вы кто?
– Мы эльфокарликолюдоеды, – чуть не сломав язык, но искренне улыбаясь всем набором гнилых зубов, ответил один из компании, – можно – всякоеды.
Упс! – как говорит Неневеста. Что делать? Надо брать на понт!
– Ой как хорошо! Значит, все-таки попал туда, куда хотел!
Я отряхнулся, людоеды заинтересованно по-собачьи наклонили головы на одну сторону.
– А я эльфокарликолюдоедоед! У нас такие, как вы, – ну вкусные, – встречаются редко. А тут услышал, что есть целый остров. Дай, думаю, сплаваю в гости, очень хочется полакомиться, – сказал я, надевая плащ с черепушкой.
Невоспитанные оказались туземцы, задком, задком – и шмыг в кусты. Не хотят общаться.
– Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать! – закричал я и двинулся вслед за исчезнувшими аборигенами. Мои расчеты оказались правильными, и скоро я вышел к деревне. Пустые глинобитные домики, примитивное хозяйство. Все уже успели смыться. На костре жарится шашлык с огромными кусками мяса, сгорит еще… Запах обалденный, но есть я не решился. Неизвестно, кто у них сегодня на ужин.
– Эй, вы где? Это негостеприимно!
Из-за зарослей осторожно выглянул туземец с белыми кальсонами, привязанными к длинной палке. Ты смотри, основы дипломатии выучили даже эти всякоеды на заброшенном острове. Я опустился у костра на пенек.
– Давай сюда. Что там у тебя за предложение? Говори быстро, проси мало, давай много и проваливай.
Парламентер скромно уселся на краешек пенька. Явно готов при первой же попытке с моей стороны попробовать его на вкус смыться. Но с речью явные проблемы. Логопеда вызывали? Опоздали.
– Ты чего мычишь? Как зовут?
– У-ун.
– Ну и чего ты с белым флагом здесь делаешь? Я есть хочу, а не вышивать крестиком.
– Угу, то есть… мы хотели сказать… есть не надо!
– Это почему еще? Я что, даром столько плыл? Даже не надейтесь. Попрошу тебя, как самого смелого, взять на себя роль секретаря: запиши всех, никого не пропусти, и пусть приходят по одному на завтрак, обед и ужин. Строго по списку. Без очереди не пускать!
Вряд ли У-ун понял все, что я выдал, но общий смысл того, что я собираюсь съесть всех без исключения, уловил.
– А может, не надо? Может, не всех? Всякоеды будут откупаться!
– Я есть хочу, а не купаться, накупался уже, – скаламбурил я, не заботясь о том, оценит ли должным образом мой ответ туземец.
– Всякоеды давать три, – показал он три пальца, – и всеед – уходить!
– Не пойдет, мне нужен весь остров. Я здесь долго жить буду, пока вы закончитесь. Вот.
– Мы – жестко, невкусно. Живот болеть буде. – У-ун образно обхватил себя обеими руками в районе предполагаемой талии и, скривившись, закачался, демонстрируя, как я буду мучиться, отведав несертифицированную продукцию.
– Да что ты мне сказки рассказываешь? Я что, эльфокарликолюдоедов не едал, что ли? Я что, не знаю, какие они мягкие и сочные, особенно в чесночном соусе с маслинами? Ты мне зубы не заговаривай! – Я нахмурился и упер руки в бока.
А я не переигрываю, интересно? Вдруг они согласятся?
– Ни-ни-ни! – отчаянно замотал головой У-ун. – Я хотеть как лучше. Я советы давать.
– И что же ты можешь мне посоветовать, горе луковое?
Абориген задрожал, услышав о луке, хотя кто знает, что он подумал?
– Там, дальше – остров. Там – бабы! Вкуснятина! Мм, – обсосал он пальцы.
– Заманчиво, – задумался я. – Только плыть неохота.
– Всякоеды давать каноэ. Хорошее каноэ. Быстро плыть. Вкусно есть. Мм, – снова закатил глаза У-ун, смачно облизывая волосатый палец.
– Дай подумать. – Я сделал вид, что прикидываю в уме.
Да мне и думать не надо, любые «бабы» будут лучше, чем компания людоедов. Из зарослей то там, то тут с выражением надежды засверкали глаза туземцев.
– И что, правда вкуснее вас?
У-ун энергично закивал.
– Уговорили, – кивнул я. – Каноэ я сам выберу, а вы мне пока рыбы нажарьте, покрупнее и пожирнее, а то, пока доплыву, еще сто раз есть захочу.
Отовсюду раздался радостный шепот. У-ун, легендарная популярность ему теперь обеспечена, повел меня показывать каноэ. В зарослях камышей в незаметной бухточке стояло с десяток длинных лодок, сплетённых из коры какого-то дерева и старательно вымазанных неизвестным прозрачным веществом, возможно клейким соком местного растения. Не очень-то надёжными кажутся, но раз их выдерживают…
– Иди распорядись насчет рыбы, – отправил я У-уна.
Оставшись один, я выудил из кармана нож и старательно проковырял дырочки в девяти лодках, оставив одну себе. Не хотелось, чтоб эти эльфо… и как там далее… еды раздумали и отправились догонять уплывший потенциальный ужин.
– Гы, – обратил на себя внимание подошедший сзади У-ун. – Рыбу кушать.
Как было заказано, рыба крупная и жирная: три полуметровые тушки. Да, у них сложилось хорошее мнение о моем желудке. Любопытствующие глаза светились между деревьями. Я перетащил ужин в каноэ. Думали, я здесь есть буду? Обломайтесь! Мне бы с вами распрощаться побыстрее. Я столкнул лодку в воду и помахал туземцам рукой:
– Смотрите, если мне не понравятся на вкус эти «бабы», вернусь!
Эльфокарликолюдоеды долго провожали меня тоскливыми взглядами.
Плыть в лодке неизмеримо комфортнее, чем топать пешком. Но долго наслаждаться морским круизом не довелось. Если я провертел по одной дырочке в девяти лодках, то аборигены догадались провертеть девять дырочек в одной – в моей. Почти квиты. Каноэ стало не очень быстро, но наполняться водой. Я потратил оставшееся до момента опасного заливания моей «ванны» время, наполняя давно урчащий желудок. Одну рыбешку практически успел уговорить. Две оставшиеся в жареном виде уплыли в неизвестном направлении. Будут в подводном мире о них легенды ходить.
Вскоре бедная лодочка оставила меня одного. Быстро темнело, а ночью плыть намного прохладнее и скучнее, чем днем. Несмотря на отличную физическую подготовку, держаться на плаву становилось все труднее и труднее. Конец этому морю будет? А тут еще усилилось волнение. Я попытался отдохнуть дрейфуя на спине, но волны заливали меня с головой. К тому же ногу свело судорогой. Да что же это такое!..
Вдруг из глубин поднялось что-то огромное, скользкое, колышущееся и заполнило все пространство. Я словно оказался на острове. Да это же кракен! Ужасное морское чудовище! Не на того напал, я не стану безропотной жертвой! С трудом удерживая равновесие на студнеобразном теле, я достал меч и стал изо всех сил колоть монстра. Мне казалось, что студенистая масса тут же затягивает раны и меч не приносит ему вреда. Но, видимо, чудовищу все это не понравилось, и оно стало медленно уходить в глубину. При свете луны мне показалось, что оно повертело щупальцем у виска (типа у него висок есть), но я понял, что это начинаются галлюцинации от усталости. Зато после исчезновения монстра волны приутихли, я лег на спину и продолжил свой путь.
Не знаю, сколько я плыл, одинокая ночь стирает ощущение времени. Казалось, я не двигаюсь с места, замер весь мир вокруг меня, и только луна медленно дрейфует в небесном океане. Тем не менее всякоеды не соврали, указав мне направление к следующему острову. Симпатичная зеленая тучка, показавшаяся на горизонте, оказалась самой настоящей землей. Вскоре я почувствовал под ногами песок. Из последних сил выбрался на освещенную луной дорожку пляжа и тут же уснул.
Проснулся я от детского крика. Попробовал подняться, в голове еще оставались обрывки то ли сна, то ли бреда. Наконец туман в глазах начал рассеиваться, и я увидел барахтающуюся в волнах фигурку. Ну вот, я еще и высохнуть толком не успел, как опять купаться. Уже подплывая, понял, что тонущее существо – не ребенок, а девушка. Я подхватил ее, почти теряющую сознание, и поплыл к берегу. На руках вытащил утопающую на берег и наконец-то смог ее рассмотреть. Одежды на спасенной было, как бы поточней сказать, немного. Какая нежная кожа! Какие длинные, мягкие волосы! Такая свежая, невинная, как дитя, но округлости в нужных местах указывают на другое. И это изумительное существо можно было назвать пошлым словом «баба»? Варвары! Людоеды!
Я положил девушку на песок. Она не шевелилась. Может, воды нахлебалась? Искусственное дыхание, что ли, сделать? Интересно, почему все утопающие, когда тонут – орут, а когда их спасаешь – теряют сознание? От счастья, что ли?
Но искусственное дыхание не понадобилось. Ресницы красавицы задрожали, приоткрыв лазурные, глубокие, словно утреннее море, глаза. Бог мой, зачем ты держишь такую красоту в такой дали?!
Девушка приподнялась на локте, улыбаясь уголками рта.
– Как тебя зовут, лапочка? Ты откуда?
Красавица не отвечала, только улыбалась. Неужели она немая?! Или не понимает меня? До сих пор в этом мире, согласно закону адаптативности измерений, языкового барьера не существовало, с кем бы ни приходилось общаться.
Тонкие ласковые пальцы взъерошили мои мокрые волосы, погладили щеку, губы. О-о-о! Волшебные прикосновения! Я слегка обнял спасенную в ответ, она благодарно потянулась ко мне губами. Я чуть не растаял от предвкушения и приблизился к чаровнице…
Что это? Губы красавицы вытянулись в длинную узкую трубочку… Какое счастье, что я, целуясь, никогда не закрываю глаза! Я отпрянул за долю секунды до того, как из трубочки вылетело жало и, промазав, вернулось назад. Девица с сожалением вздохнула и снова мило заулыбалась закрытым ртом. Очаровательная улыбка. Но мне было достаточно. Я вскочил и… тут же шлепнулся. Когда она успела опутать меня крепкими липкими нитями?! К счастью, после встречи с кракеном я не спрятал меч, а прикрепил к поясу. Этот меч режет все! Схватив рукоятку, я резко дернул меч вверх, нити посыпались, и я успел вскочить до того, как на меня набросились… уже три златокудрые красавицы! Удерживая дистанцию мечом, я бросился в волну. Вынырнув, увидел, что уже несколько десятков девушек летят за мной, размахивая белесыми, как у мотыльков, крыльями. А я-то принял их за остатки одежды! Я уже не мог узнать спасенную мной, а точнее, заманившую меня в ловушку красавицу. Они все были одинаково прекрасны телом и в то же время одинаково ужасны, вытягивая в мою сторону свои трубочки-губы. Не дожидаясь атаки, я ушел на глубину и плыл столько, сколько позволили мне тренированные столетиями легкие. Когда я вынырнул, был уже довольно далеко от острова. Агрессивные барышни повернули к берегу. Видимо, опасались на своих тоненьких крылышках летать над морем. Слава богу, что он поселил их на этом отдаленном острове! Хоть бы их всех пожрали славные эльфокарликолюдоеды! Не думаю, что на их остров часто заплывают эльфы или карлики, а уж люди – тем более. Когда им нужна еда, они плывут «по бабам», а там как повезет. Когда они – баб, а когда и наоборот. От таких жал попробуй уберегись! Таким образом они друг на друга охотятся, друг другом питаются. Так поддерживается экобаланс. Вот с этой стороны должен был бы начаться конец света! А не наоборот.
Хватит о грустном. Мне еще плыть и плыть. Рассвет не слишком прибавил мне сил, поэтому вновь пришлось ложиться на спину. Правда, на это я решился, только обогнув по широкой окружности остров. Интересно, я хоть в ту сторону плыву? Скучно…
Некоторое время спустя мою скуку разогнала новая проблема. У меня появился эскорт. Это были пять хищных птиц, посчитавших меня достойной добычей. Достойной их внимания. С одной стороны, это обрадовало, – значит, близко земля, но с другой стороны… Они надеялись, что скоро я перестану брыкаться, но и ждать им не хотелось. Несколько ударов мощных клювов над моей головой – и мне пришлось плыть на спине, держа меч острием вверх. Это резко уменьшило пыл нападающих, но в то же время снизило мою скорость, теперь я греб только ногами. Хищники долго летели следом, не давая мне расслабиться, пока одна из птиц не подлетела слишком близко, намереваясь проверить, а не заснул ли я в таком интересном положении. Мой меч лишил ее не только охотничьего азарта, но и головы. Четверо бывших товарищей с радостными криками бросились к упавшим в воду останкам, и я постарался поскорее унести ноги с места кровавого пира. Что было особенно неудачно, так это что на меня попала кровь убитой птицы. Я быстро смыл следы, но кровь в воде пахнет очень далеко и заманчиво. Заманчиво для хищников морских глубин. И правда, вскоре вдали показались черные треугольники плавников. Акулы – они в любом мире акулы. Если от птиц еще как-то можно было отбиться, то как защититься от хищников, подкрадывающихся снизу? Акулы покружились вокруг того места, где была кровь (там поживиться было уже нечем), и медленно двинулись в мою сторону. Четверка птиц, покончив с пятой, тоже полетела за мной.
Глава 19
ЗОНА РОБИНЗОНА
Птицы приближались гораздо быстрее, черные треугольники приотстали, но их объединяло одно: они догоняли меня, словно борзые вспугнутого зайца. И не было места, где можно было бы укрыться от этих страшных клювов и зубов. Я бессмертный, я умирал и оживал бесчисленное количество раз. Но впервые мне стало страшно. Что сможет сделать дар воскрешения, если тело начнут делить между собой земные и воздушные хищники?.. Неужели это конец? А что же будет с Неневестой? Неужели и она погибнет в этом странном мире? Но не может быть, чтобы мы сгинули так бесславно! Ведь все, что с нами происходит, имеет свою цель. Разве все делается не по замыслу Высших сил?
Но хищным птицам и акулам было наплевать на замысел Высших сил. В их маленьких мозгах помещалось одно понятие «еда», в их глазах отражался только маленький человечек, и им было неважно, что этот человечек слишком долго жил на свете и может оказаться довольно жестким. Я уже слышал свист крыльев за спиной. Ну что ж, плыть дальше бесполезно, постараюсь, как говорится, продать свою жизнь как можно дороже. И я развернулся, снова взявшись за меч.
Черная тень надвинулась откуда-то сбоку. Взмах крыла – и нападающие на меня хищники разлетелись в стороны, как цыплята при виде коршуна. Птица, размеры которой трудно вообразить, закрыла собой полнеба. Одним единственным коготком подцепила она меня за пояс и полетела. Над морем пророкотал ее победный клич: «Ру!!!»
К счастью, меч оставался в моих руках. Я собрался рубануть по когтистой лапе, но вовремя остановился. Бухнусь сейчас в воду к своим старым друзьям. Они меня небось дожидаются, а то неприлично получилось – «обед» улетел. Пусть меня эта птичка вынесет на сушу, а там мы уже с ней разберемся. Правда, мой меч против такой громадины все равно что шпажка для тарталеток против волкодава, зато он не простой, а кладенец. Победа будет за мной!
Птица летела быстро, вот уже и берег показался. Но остров – снова остров, а я так надеялся, что материк. Клочок каменистой суши с одним-единственным деревом, но зато каким! Мне приходилось встречать тысячелетние дубы, но против этого гиганта они показались бы саженцами. Мой самолет облетел вокруг, и я увидел на верхушке гнездо с яйцами размером с батискаф. Птица опустилась на скалистый берег и ловко сковырнула меня с когтя. Я шлепнулся на копчик и тут же подскочил, готовясь к обороне. Но птичка равнодушно окинула меня взглядом и взлетела на дерево, проверила кладку и с шумом улетела. Интересно, почему она не захотела меня есть? Оставила на доращивание?
Где-то за час я полностью обошел остров. На нем не было больше ничего. Никакой еды. Мне что, теперь здесь с голоду загибаться? Умереть от слабости – тоже перспектива не из лучших. Умирать, оживать, еды нет, снова умирать, оживать… И сколько это будет продолжаться? Хотя почему я скидываю со счетов птицу, может, она вот-вот прилетит и как раз вспомнит, что у нее здесь провизия припасена в живом виде? Клюнет раз – и нету Робинзона, то есть меня.
От нечего делать я решил навести порядок в закромах моего плаща. Все вытащил, разложил, рассмотрел. Кое-что я помню, кое-что не узнаю, словно впервые вижу, странно всё это. Бутылки решительно спрятал. Хватит, у Неневесты крылья выросли, совершенно непонятно, какой сюрприз может принести другая жидкость. Сначала возникла мысль испробовать на птице, но трансмутация может сыграть не мне на руку, а ей на крыло. Рисковать не буду. Совершенно не помню, откуда у меня они.
А вот обнаруженные консервы и коробки с галетами меня очень даже порадовали. Какой я все-таки запасливый! Только маловато будет, маловато.
Все остальные предметы я разделил на три группы: знакомые отложил в один карман, незнакомые – в другой, то, что можно использовать как оружие, – в третий. Интересно, что можно использовать против хозяйки острова, учитывая ее размеры и высоту дерева, на котором она прописалась? Разве что разнести все к чертовой матери? Допустим, остров я взорвать смогу, есть средства, птичка взлетит, я останусь – и, спрашивается, кого я собираюсь взрывать, ее или себя?
В общем, отложив план подрыва острова, я поел, хотя и экономно, оставляя про запас. А потом подумал: прилетит птица, нападет, а у меня и сил не будет отбиваться. Лучше поем-ка я хорошо, а дальше видно будет. И я уложил все оставшиеся продукты в место, где уже ничего не пропадет – в собственный желудок. Почувствовав приятную тяжесть от переедания, подыскал в камнях наиболее удобное место и примостился отдохнуть. А что прикажете делать в моем положении?
Как же там Неневеста? У нее ведь совсем никакой еды нет. Хоть бы ей попались на пути добрые эльфы! Кто знает, куда мог занести ее смерч? С одной стороны, она вроде бы такая, что не пропадет, а с другой – может вляпаться в какие-нибудь неприятности, как не раз бывало. Представляю, в какой она сейчас растерянности. Осталась сама, в чужом мире. Даже жалко стало. Надеюсь, она догадается идти к Спящему городу. Только там мы можем встретиться снова. Она дойдет. Я верю в это. Только бы не попала на земли альвов. Говорят, они укрылись от остального мира и не жалуют тех, кто осмелится нарушить их покой. Только бы ей не встретились альвы и драконы. И тогда все будет хорошо…
Свист крыльев и крик «Ру!» вывели меня из полудремы. Птица уселась на дерево, она что-то клевала. Это что-то плюхнулось вниз, и я увидел незнакомые мне плоды, свалившиеся на землю.
Какие есть варианты? Или она вегетарианка, тогда мне ничего не грозит и нужно думать, как добраться до материка. Или она всеядная, а меня держит про запас, на случай, когда лень будет лететь за едой. Или же она очень умная хищница, специально приносит мне еду, чтобы откормить. Я попробовал сизый овощ или фрукт на вкус. Не супер, но есть можно.
Не остановившись ни на одном из вариантов, я решил занять выжидательную позицию. Снова в плавание я сейчас отправляться не в состоянии. Нужно отдохнуть, восстановить силы. И я немедленно приступил к выполнению этой части плана – уснул.
Проснулся только к следующему полудню, усталость взяла свое. Птицы не было. Воспользовавшись портативной печкой и посудой, припрятанной в карманах плаща, я путем испарения получил питьевую воду. До этого я пил морскую, горько-соленую на вкус. Она хорошо поддерживает водный баланс в организме, и очень ошибаются те, кто после кораблекрушения умирают от жажды посреди моря. Соленую воду пить можно, от нее ничего не случится, случится без нее. Так что мой организм от потери жидкости никак не страдал. Но очень уж хотелось выпить обычной, совершенно безвкусной, но такой вкусной воды.
Итак, у меня есть еда и вода, солнце и свежий воздух, достаточно времени для раздумий, медитаций и самосовершенствования. Значит, осталось представить, что я отдыхаю на дорогом, престижном курорте, расслабиться и получить удовольствие.
Я «получал удовольствие» уже несколько дней. Птица к моей персоне внимания не проявляла, но овощами регулярно подкармливала. Пора подумать о том, как с этого «курорта» смотать удочки.
Как это осуществить? Что-то плаванье кролем, брассом и любым другим известным способом меня больше не привлекало. Судя по длительности полетов птицы за кормом, до Большой земли было довольно далеко. Опять попасть в положение «хищники вверху, хищники внизу, мат в два хода» не хотелось. Несколько совершенно фантастических способов побега пришлось отбросить, и я остановился на одном наиболее реальном. Нужно спрятаться в гнезде, а когда наседка полетит на материк, как-нибудь прицепиться к ней незаметно! Она моего веса при своих габаритах может и не заметить, во всяком случае, мне очень хочется на это надеяться. Чем может закончиться такая авантюра, знает только Бог, но рискнуть стоит. Сколько можно на этом пятачке околачиваться?
И я приступил к выполнению плана. А то похудею тут на овощной диете… Интересно, как это хозяйка острова на таком меню вымахала до ее размеров?
Дождавшись, когда птичка улетит, я полез на дерево. Я уже говорил о его габаритах? Теперь представьте, как на него можно забраться. Лез, как скалолаз, по шероховатостям коры, без альпинистского снаряжения, без страховки, если бы сорвался… тяжело было бы воскресать из лепешки. Подъем занял у меня в три раза больше времени, чем я рассчитывал. Снизу все казалось гораздо ближе, но расстояние имеет пренеприятнейшее свойство растягиваться. О спуске вниз не могло быть и речи. Я уже начал, грешным делом, думать, что дерево в пику мне растет на глазах, как над головой наконец-то обозначилось гнездо, скромное такое гнездышко, сложенное из стволов обычных деревьев. Я уже перелезал через «борт», когда свист крыльев сообщил мне о возвращении их обладательницы. Спрятаться я, естественно, не успел. Птица возмущенно крякнула, подхватила меня и понесла.
Хотел полетать? Давай летай. Сейчас она меня разделает по полной программе, нечего по гнездам шастать. И куда это мы направляемся?
На горизонте тонкой линией показалась земля, с каждым взмахом крыльев становясь все ближе и ближе. Она оказалась вовсе не так далеко, как я думал, лучше бы я отправился вплавь.
Я уже мог разглядеть песчаные пляжи и лес вдалеке. О, долгожданная земля! Но птица оставила пляжи позади, промчалась над лесом, почти касаясь деревьев, затем резко притормозила. Меня крутануло, и на какое-то мгновение передо мной мелькнул вид сзади. Нас догоняли разовые, бежевые, серые шарики. Красиво!..
Полюбоваться видом мне не удалось. Птица тряхнула когтистой лапой, подбросив меня вверх, а другой в этот момент сделала подачу. «Го-о-ол!!!» некому было прокричать. Я как ядро пронесся над лесом, над полем, жалея, что не успеваю рассмотреть окрестности. Лети не лети, а падать-то все равно придется…
Глава 20
ИВАНУШКУ-ДУРАЧКА ВЫЗЫВАЛИ?
Я как ядро пронесся над лесом, над полем и шлепнулся на огромный… не знаю, что это, но буду звать его арбузом, потому что он с треском разлетелся на кусочки, разбрасывая во все стороны колючие семечки. Вдребезги!
Когда я встал, поджилки у меня тряслись. А может, хватит с меня экстрима? Я поднял кусок арбуза и откусил. Есть можно. Кстати, точно такой, только поменьше, мне приносила птица. Вот где она пасется! И чего это она меня зафутболила? За то, что залез в гнездо? Ладно, не склевала – и на том спасибо. Я отряхнулся и, пошатываясь, пошел дальше полем, полем…
Полем, полем дошел я до поселения. Кто же здесь живет, может, эльфы? Хотя непохоже, домики примитивные… А что так пусто? Иду улицей, нигде никого. Странно, странно… Вид обжитой, незаброшенный, словно только что все жители собрались и ушли в… никуда.
Я остановился около избушки с открытой дверью.
– Эй! Тук-тук! Кто в теремке живет? А никто и не отзывается. Заходи, первым будешь, – сам себе ответил я и зашел.
Пусто. Но вид здесь очень даже жилой. Детская одежонка разбросана, в печи горшок с варевом, которое по запаху напомнило мне русские щи. На столе три полные тарелки, как говорится, с пылу с жару. Хлеб черный ломтями. Ложки деревянные. Словно минуту назад семья готовилась садиться за стол, и вдруг… Куда же все подевались?
– Милости прошу к нашему шалашу, – сам себя пригласил я. – Спасибо большое.
Надо же, сам с собой заговорил, даже на острове я до такого не доходил, а здесь это непонятное безлюдье… Хочется человеческий голос услышать.
Варево аппетитно щекотало ноздри. Думаю, будь хозяева здесь, они бы меня обязательно угостили. Я подошел к столу и сел на скамеечку. Точнее, попытался сесть, скамейка вдруг выскользнула, и я опустился пятой точкой на пол. Странно… Я потер ушибленное место и все-таки сел, крепко держа сиденье двумя руками. Я просто уверен, что здесь что-то не так. Ладно, есть хочется… Я потянул носом умопомрачительный запах. Как давно я вареного не ел! Ложка выпрыгнула из рук, совершила полет по параболической траектории и шлепнулась на пол. Я поднялся за столовым прибором-циркачом и опять сел мимо скамейки. Вымыв ложку и снова заняв место за столом, я потянулся за хлебом. Горбушка отодвинулась. Рука замерла. Я снова вытянул пальцы. Хлеб еще отодвинулся. Молниеносное движение – и я его поймал! Осмотрел. Обычная горбушка, съедобная. Не знаю, что здесь происходит, но никто не помешает мне отобедать! И я набросился на еду, словно голодный тигр.
Внезапно я заметил, что из двух оставшихся тарелок еда тоже быстро исчезает и ложки активно черпают содержимое, поднося его невидимой рукой к невидимому рту. Интересно. Делаю вид, что всецело поглощен щами, доедаю и… хвать воздух над тарелкой! Никого, ложка упала на стол, обиженно цокнув. Я налил себе вторую порцию. Затем повернулся к почти пустым тарелкам.
– Добавки подлить?
Тарелки пододвинулись ко мне, и из шкафчика прилетела еще одна. Ну да, я ведь съел чью-то порцию. Что за невидимки? Я наполнил тарелки, и мы все вместе принялись за их опустошение.
– Спасибо хозяевам! – поблагодарил я, закончив еду. – Вы кто?
Молчание. Не хотите знакомиться, как хотите.
– А посуду кто будет мыть?
Тарелки поползли ко мне.
– Моя очередь? Ну хорошо.
Я занялся посудой, при этом трижды проливалась вода и ложки выпрыгивали из миски, словно кузнечики.
Несколько раз кто-то трогал меня сзади, а я, как Панас в детской игре, хватал руками воздух, так никого и не поймав. Невидимки явно заигрывали со мной, но разговаривать упорно не желали.
– Ну что ж, благодарю вас за гостеприимство, – кивнул я в сторону печи, сложив вымытую посуду. – Прощайте.
Дверь захлопнулась перед моим носом. Конечно, я мог бы легко открыть ее, но… Не хотят меня отпускать, значит, можно остаться, может, что-нибудь выяснится. Полтергейст довольно мирный, так, пошаливает понемногу. Почему бы не отдохнуть перед дорогой? Я лег на топчан, решив наблюдать за происходящим из-под прикрытых ресниц. Лежал, лежал. Вдруг что-то – бабах! – на меня свалилось. Вскочил, смотрю туда-сюда. Никого, только одеяло лежит. Кто-то заботливо пытался меня укрыть.
– Ну спасибо. – Я снова улегся, продолжив наблюдения.
Полтергейст делал то, что ему и полагалось. Время от времени передвигались отдельные предметы, открывались и закрывались двери. Временами слышалось тихое-тихое хихиканье. Я наблюдал, наблюдал, да и уснул.
Разбудил меня разговор. Я приоткрыл глаза. Самая обычная семья, похожи на людей. Хозяйка занимается ужином. Хозяин возится с детьми. Я чуть повернул голову, чтоб лучше рассмотреть, и тут же услышал детский голос:
– Мам! Пап! Он проснулся!
Пришлось подняться и выдержать внимание пяти пар любопытных глаз.
– Здравствуйте. – А что еще я должен говорить в такой ситуации. – Вы извините, что я без спросу зашел в ваш дом, ел вашу еду и спал на вашей постели. – Сам себе Машу из старой сказки о трех несчастных медведях напомнил. – Просто я усталый путник… А село пустое совершенно. У вас открыто было, я и зашел.
Старший из малышей, разинувший было рот, чтобы высказаться раньше родителей, получил от матери подзатыльник.
– Здравствуй, путник, – сказал мужчина с бочкообразным торсом и большими руками, типичный представитель работников ножа и топора, если бы не аккуратная стрижка и чисто выбритое лицо.
– Странник, – представился я, – меня все здесь так зовут.
– Рум, – протянул руку хозяин. – А это моя жена – Луга. И наши обормоты.
– Сил, – представился старший.
– Рума. А это Лик, – вытолкнула девочка младшенького.
Малыши застенчиво улыбались и прятались за юбку матери. Все были похожи друг на друга и на родителей: светлокожие, белобрысые. Обычная крестьянская семья. А мои глюки… это просто мои глюки.
