Яперевернула последнюю страницу, внимательно перечитала аннотацию, захлопнула книгу и бросила на стол. Читать больше было нечего.
      Постепенно до меня доходил весь ужас происшедшего: я влюбилась. Я?! Я, которая давно получила прививку от любви, да не одну, и твердо сказала себе и другим, что больше не влюблюсь ни за что, никогда и ни при каких обстоятельствах. Ни в кого!
      А сейчас я точно знаю, что втюрилась, иначе не назовешь, потому что чувствую в груди щемление и томление, как в двенадцать лет, когда понимаешь, что теперь жить без него не сможешь. Правда, в двенадцать лет через неделю сердце екало уже при виде другого кандидата в идеальные мужчины. А однажды оно почувствовало, что таковых в этом мире не существует, и замолчало надолго – я думала, уже навсегда. А вот сейчас сижу и понимаю: влюбилась. А в кого? Не догадаетесь! В главного героя трилогии Мансурова. Нет-нет. Я сказала – в главного. Да-да, в Кащея Бессмертного. Идеальный мужчина внимательно смотрел на меня с обложки. Точнее, не на меня, а на пресловутую шкатулку из романа.
      Кто книгу читал, тот меня поймет. Вот это мужчина! Уверенный в себе на все сто процентов, саркастичный, снисходительно смотрящий на окружающий его мир, сильный, бесстрашный, красивый. В полном расцвете, как говорится. И возраст подходящий…
      Да лучше было влюбиться в Галкина, Киркорова или Баскова, в конце концов. Ну обклеивала бы комнаты плакатами с их портретами, бросала бы все дела, когда их по телику показывают, доставала бы билетики на концерты. А то купила бы лицензионный диск и балдела, когда захочу.
      Ан нет, угораздило влюбиться в литературного героя, не существующего в реальности. Не существующего?.. Кащей лукаво смотрел на свою шкатулку. Совсем как живой.
      Я растерянно швырнула томик на тумбочку и ушла на кухню, надеясь за мытьем посуды отвлечься от навязчивой идеи.
      Я уже не девочка, совсем не девочка играть в такие игры! Посуда не мылась. Я на нее рассердилась и бросила на произвол судьбы. Пойду-ка в ванную.
      Зеркало отобразило мою обнаженную фигуру.
      Я обаятельная и привлекательная. Не худенькая, а изящная. Рост, конечно, немодельный, но и так половина сильной половины человечества ниже меня. Мужик что-то мелкий пошел. Правда, мне это сейчас без разницы. Потому что я обаятельная и привлекательная, но разочаровавшаяся в мужчинах молодая женщина.
      И почему это мне кажется, что Кащей как раз бы мне подошел?..
      Я встряхнула мокрые после душа волосы, натянула стринги и отправилась спать. (Не смотрите на меня так, – да, не признаю я всякие ночнушки и пижамки.)
      Томик с Кащеем на обложке уныло покоился на тумбочке. Прочитанный и одинокий. Не перечитывать же заново, вздохнула я. Быстро сунула его под подушку и натянула на себя простыню.
 
      Вот иногда, только начинаешь засыпать, кажется, будто проваливаешься куда-то, а тут дернешься – и проснешься.
      Точно так я сейчас начинала задремывать, как меня дернуло. Нет, не я сама вздрогнула, заблудившись между сном и явью, а кто-то большой и сильной рукой держал меня за лодыжку и тянул в кровать. Не поймите меня неправильно. Не на кровать, а в… кровать, в ее глубину, будто открылась в ней какая-то дыра. Я проснулась по пояс в ней, ухватилась рукой за тумбочку, тумбочка проехалась к кровати и уперлась в нее, а я смогла подтянуться и достать рукой до подоконника. Попробуй теперь меня оторви! Я медленно, но верно выбиралась из постели. Фу!.. Выбралась. Стоя на коленках и вцепившись в подоконник, я обернулась посмотреть, кто же это держит меня за ногу. На моей кровати сидел, изумленно оглядываясь… сам Кащей. Ну точно такой, как на обложке. Нет, пожалуй, еще лучше – живой и чертовски привлекательный.
      На узнавание хватило полсекунды, и я заорала. Вообще-то я не из пискливых барышень. В детстве всегда спокойно отбирала у дразнящихся мальчишек пауков, мышей, а то и сама норовила опустить кому-нибудь за шиворот царапучку-ящерицу. Вот весело было! Но тут, вы меня поймите, не каждый день… сказочный герой… на твоей кровати… Да что я говорю! В общем, заорала я не от страха, а от изумления.
      Взгляд Кащея, медленно скользивший по комнате, метнулся на меня, и тут заорал он, будто увидел не красивую обнаженную девушку, а привидение или какое-нибудь чудовище.
      Мой кумир отшатнулся и стал проваливаться в кровать, его ладонь еще крепче сжала мою лодыжку. Подоконник вдруг выскользнул из рук, я судорожно попыталась ухватиться за что-нибудь еще, чувствуя, что ныряю все глубже в… куда? Пальцы сжались на простыне, а я провалилась уже с головой в какую-то массу вроде жидкой манной каши. Все вокруг казалось липким, дыхание сперло, вверху трепетала белым флагом простыня, а падение ускорялось за счет по-прежнему сжимавших мою ногу тисков.

      Не знаю, как долго длилось падение. Может быть, вечность, а может, мгновение. Я зажмурилась, чтоб каша в глаза не попала, и тут же плюхнулась в кусты. Правда, не совсем в кусты, так как Кащей падал первым, а я скользнула по нему, опрокинула его и оказалась сверху. Он был большим и теплым. Живой! В следующее мгновение мы разлетелись в разные стороны. Бессмертный вперил в меня свой пламенный взор, и я быстренько завернулась в простыню. Ну, правда, не совсем быстренько, так, чтоб он что-то все же успел увидеть. Но не все.
      – Ты правда К…К… – Имя Кашей никак не хотело выговариваться, ведь не может быть, чтобы это на самом деле был он.
      – Правда-правда, Кащей Бессмертный. К вашим услугам. Прошу любить и жаловать. А ты и правда невеста?
      – Я не невеста! – воскликнула я.
      – Ну хорошо, Неневеста. Очень приятно.
      – Вообще-то меня по-другому зовут. Викой. Ясно? – Ты смотри, он даже в такой ситуации не теряет самообладания, а меня трясет всю. – А откуда ты взялся?
      – Можно я расскажу об этом чуть позже? А сейчас меня гораздо больше интересует другой вопрос: где мы?
      Я кивнула. Меня этот вопрос тоже лично касается. Поспать не дали, из постели вытащили, вернее, в постель затащили… Ой, что это я такое думаю? Ну а как выразиться иначе?
      Кащей протянул руку и крепко сжал мою ладонь, видимо, чтоб я никуда не убежала, и мы медленно стали выбираться из колючих кустов. Он-то хоть одет, да еще в плаще, а я в простыне на голое тело.
      Только сейчас у меня появилась возможность рассмотреть окрестности. Во-первых, здесь был день. Во-вторых, за двухметровыми кустами ничего не видно. Поэтому я оставила план изучения местности на потом и стала разглядывать Кащея. Я, конечно, его уже видела, когда мы с ним были вместе в постели (ну ты посмотри, опять звучит двусмысленно, хотя и неплохо звучит), но рассмотреть толком смогла только сейчас, да и то в профиль. Орлиный профиль, мужественный, класс! Кащей, видимо, почувствовал мой взгляд, в глазах блеснули огоньки, и лукавая улыбка спряталась в уголках губ. Он покачал головой, словно что-то хотел сказать, но промолчал.
      – А почему бы тебе не использовать какую-нибудь из своих штучек, чтобы выбраться из этих зарослей? – спросила я.
      – О, точно! Это ты на меня свалилась, вот все мозги и выбила.
      – Я на тебя свалилась, потому что ты меня за ногу тянул.
      – А за что мне было держаться?
      – Ладно, замяли. Доставай свою штучку.
      – Мм?..
      – Ну какой-нибудь аннигилятор материи.
      – А, ты про это… А ты такие слова знаешь?
      – Какие – такие?
      – Ну, например, «аннигилятор». Если судить по твоей одежде…
      – По какой одежде? Да разве это одежда? Это простыня! Я, к твоему сведению, была в своей спальне, в своей личной кровати и уже засыпала, когда появился ты и вырвал меня из знакомого, привычного (хотелось добавить «и такого скучного») мира! Спасибо, хоть простыню успела прихватить, а то была бы сейчас…
      – Нормально.
      – Что?!
      – Говорю, что укрыл бы тебя в таком случае своим плащом.
      – С черепами! Давай.
      – Так это если бы ты забыла прихватить с собой простыню. В ней ты красивее, Неневеста.
      – Я не… Ладно, выбираемся отсюда побыстрее, а то точно от моей простыни ничего не останется.
      Кащей выудил из тайников плаща черную трубочку, нажал на красную кнопочку, и алый луч чудненько уничтожил перед нами кусты, образовав довольно свободный проход, по которому мы и двинулись. Это были обычные растения, они на нас не нападали, проход не зарастал на глазах, правда, еще несколько раз Бессмертному пришлось включать аннигилятор.
      Идти пришлось долго. Первый шок прошел, природные потребности взяли свое, и мои глаза стали отчаянно слипаться. Я вообще-то, когда невыспавшаяся, зверь. Лучше ко мне не подходить, не трогать, а будить может только самоубийца. Если бы Кащей не тащил меня за руку, давно бы прикорнула где-нибудь на дороге, в колючках. Бешенство тихо закипало во мне, и стрелка нервометра медленно приближалась к черте с надписью «Взрыв». Я уже раскрыла рот, чтобы сказать этому невесть откуда взявшемуся сказочному герою, что я обо всём этом думаю. Но тут кусты кончились.
      Я так и осталась стоять с открытым ртом, даже глаза приоткрылись.
      Кончились кусты, и кончилось все. Под ногами была бездонная пропасть. И больше ничего. Сзади был день". Впереди отвесной стеной поднималась непроглядная чернота.
      Ни звезд, ни неба, ни-че-го.
      Кащей присвистнул:
      – Край света! Даже не думал, что он действительно существует. Сказки какие-то…
      Он протянул руку вперед, она нырнула, словно в чернила, и так же вынырнула, расплывающиеся очертания медленно вернулись на свое место.
      – Ого! – потер он ладонь. – Чуть руки не лишился. Действительно, материя закончилась.
      – Не поверит никто, – покачала я головой.
      В руках у Кащея блеснул нож, он присел у края, наклонился и выковырял два сереньких камушка, один протянул мне:
      – Держи. Сувенир с края света.
      – И куда я его засуну? – спросила я, разглядывая подарок.
      Бессмертный выудил откуда-то из плаща маленькую дрель, просверлил дырочку, продел туда шнурочек и торжественно надел сувенир мне на шею. Мне было все равно. Я хотела спать, и меня не интересовал даже край света.
      – Теперь ясно, почему его загородили такими зарослями. Чтоб никто не свалился, – говорил сам себе Бессмертный. – Слышишь, Неневеста?
      – Иди. Я здесь посплю.
      Кащей подхватил меня на руки, чтоб я не грохнулась за край земли, оттащил подальше от опасного места… Все это я уже слабо помню.
      Когда я открыла глаза, обнаружила себя укутанной в черный плащ, а голова моя лежала на коленях у Кащея. Шея затекла.
 
      – Наконец-то! – воскликнул он. – В здоровом теле – здоровый сон. Я уже думал, что ты превратилась в Спящую красавицу.
      Вообще-то хорошо бы еще поспать, я и проснулась единственно от того, что очень хотелось… ну в кусты.
      – Я щас приду, – пробормотала я, выбираясь из плаща и протирая глаза.
      Бессмертный проводил меня взглядом, затем, догадавшись, отвернулся.
      Когда я вернулась, спать еще, конечно, хотелось, но уже проснулись любопытство и волчий голод.
      – А как насчет пожевать чего-нибудь? – спросила я. – Да и от чашечки горячего кофе не отказалась бы.
      Я-то знаю, что карманы плаща с черепушкой выходят в другие пространства и потому из них можно извлечь кучу нужных вещей.
      – От горячего придется отказаться, – вздохнул мой спутник, – а насчет пожевать – сейчас поищем.
      Порывшись в карманах, он выудил связку баранок, лаваш и бутылку какого-то старого и, наверное, очень дорогого вина.
      – А нет ли тушенки или хотя бы рыбных консервов из неприкосновенных запасов?.. А, ладно, сойдет! – Я уже жевала кусок лепешки, запивая ее сладковатым вином.
      – Неневеста, а откуда ты обо мне столько всего знаешь? – прищурился, глядя на меня, Бессмертный.
      – Во-первых, о тебе написано много сказок. Я думала, что на самом деле ты не существуешь. Во-вторых, про тебя Мансуров написал трилогию… Дмитрий Мансуров, – прочавкала я с полным ртом. – Я, правда, только две книжки прочитала, третью еще не нашла. Расскажешь?
      – Будто я знаю, о чем в первых книгах написано.
      – О нашествии вампиров, о Яге, о колдунах, Империи парамиров, Колдовской войне, волшебной шкатулке…
      – А откуда Мансуров обо мне все это знает? – округлил глаза Кащей.
      – Вот вернешь меня в мой мир, отыщешь его и сам спросишь.
      – А где же ты живешь?
      Ну и как объяснить?
      – Солнечная система, планета Земля, материк Евразия, Украина, Днепропетровск.
      – И что мне это все говорит?
      – А что?
      – Что Земля, это я и сам догадался, а остальные названия мне, увы, незнакомы.
      – Может, будущее?
      – Нет, я сразу почувствовал, что ваш мир другой. Шестым чувством. Могу предположить, что это какая-то альтернативная Вселенная, параллельная реальность. Но раз обо мне сложено много сказок, то, видимо, у наших миров общие корни. Затем, в какой-то переломный исторический момент, произошел раскол, и две половинки пошли по разным путям развития. Откуда только Мансуров обо мне столько знает?
      – Ну параллельные миры иногда в некоторых точках соприкасаются. Может, он у вас побывал, может, к нам кто-то из вашего мира попал и все рассказал. А может, просто подключился к информационному полю Вселенной и списал всю историю.
      – Круто, – покачал головой Кащей, – даже я этого не умею.
      – У нас тоже не все умеют. Некоторые экстрасенсы специально этим занимаются. А вот у писателей и поэтов случаются спонтанные подключения. Впадает человек типа в транс и пишет, пишет. Потом думает: «Вот это я сочинил!» И сам не догадывается, что это все правда.
      – А у вас книжки есть, как этому научиться?
      – Книжек куча, но почему-то получается не у всех. А теперь скажи, как и зачем ты пробрался в наш мир?
      Бессмертный вздохнул:
      – Я не нарочно.
      – То есть?
      – Жил я себе обычной бессмертной жизнью. Приключения – вещь хорошая, но они имеют неприятную привычку заканчиваться. И тогда становится скучно-скучно. Вроде бы все уже знаешь, все попробовал, всему научился, все, что мог, сотворил, все, что мог, испортил. Делать больше нечего. Жуть… И вот сидел я на верхушке скалы, на море бескрайнее смотрел, тосковал….
      – Ну…
      – Вот и подумалось мне, что все у меня в жизни было, вот только невесты никогда не было. Настоящей. У разных принцев, королевичей я невест похищал. Так не для себя, а только чтоб проверить истинность чувств жениха: пойдет любимую спасать или нет. Ловушки всякие устраивал, смелость проверял, смекалку. Доброе дело делал, да и сам развлекался. Пока не надоело все. Ясно, что за столько-то лет и у меня женщин было немало. И не только женщин: русалки, дриады, ведьмы, оборотни, даже привидение Прекрасной Дамы было. А вот любви никогда не было. Никогда и никого не называл я своей невестой. И стало мне грустно-грустно, тоскливо-тоскливо, одиноко-одиноко. «Где же мне искать тебя, невеста?» – прошептал я…
      – Ну…
      – И очутился в твоей кровати.
      – А-а-а, поэтому ты и спросил меня прежде всего, невеста ли я?
      – Да, но ты ответила, что не невеста. И я совершенно не догадываюсь, какие силы и зачем выбросили меня в твой мир. Может быть, ты должна помочь мне ее отыскать?
      Я пожала плечами. И почему я ответила Кащею, что я не невеста? Где же я теперь другого такого мужчину найду?
      – Да, кстати, а почему ты заорал, когда меня увидел?
      – А как не заорать, если вдруг очутился неизвестно где и передо мной вопящее обнаженное женское существо?
      Я вспомнила, в какой была позе, когда стояла на кровати на четвереньках, судорожно вцепившись в подоконник, и покраснела.
      – Не обнаженной, а в стрингах…
      – Это та веревочка между половинками? – уточнил мой спутник, и я промолчала в ответ.
      – А сейчас мы в твоем мире? – спросила я спустя пару секунд.
      Бессмертный отрицательно покачал головой:
      – Сначала меня перенесло в твою реальность, затем, видимо из-за разности потенциалов, нас срикошетило в какой-то третий мир. Но куда? И как отсюда выбраться?
      – И зачем? – добавила я. – Ведь ничего в мире не происходит просто так.
      – Как бы там ни было, но нам придется путешествовать вместе, пока все прояснится.
      – В таком случае нет ли у тебя в кармашках какой-нибудь более удобной одежды? – спросила я.
      Кащей покачал головой. Хотя я ему не поверила, пришлось поудобнее затянуть запылившуюся простыню и отправиться в обратную сторону.
      Если к краю света мы прошли сравнительно легко, правда ¦ благодаря исключительно аннигилятору, то дорога назад существенно осложнилась. За ночь кусты подросли, колючие ветки потянулись навстречу друг другу, мечтая снова слиться в объятиях. Пройти пока еще было можно, но, как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров, – проход стал совсем узкий. Я зацепилась несколько раз простыней за колючки, затем какая-то ветка больно хлестнула меня по лицу, я не выдержала и заойкала:
      – Ой-ой-ой! Доставай аннигилятор, иначе…
      Я не успела договорить. Кащей только откинул полу плаща в поисках прибора, как сзади раздался смачный звук: «Хр-р-рум!» Я подпрыгнула и обернулась. Что это? Черная стена небытия стала ближе, схрумкав в одно мгновение несколько метров кустов. Я не успела изумиться, как мой спутник ухватил меня за руку и потащил по колючему коридору с криком:
      – Конец света приближается!!!

      Мы мчались как угорелые. Точнее, мчался Кащей, а я только успевала перебирать ногами, оставляя то тут, то там на ветках клочки многострадальной простыни. Так туристы в памятных местах привязывают всякие ленточки, цветные тряпочки, оставляя после себя след. Вот так и я, правда невольно. На такой скорости я еще умудрялась о чем-то думать. А чего? Голова-то свободная. Вот только ноги… «Хрума» больше не слышно, можно бы и остановиться, подумать о каком-нибудь другом виде транспорта, кроме своих двоих. Но Бессмертный меня вроде бы и не слышит, во всяком случае скорость не сбавляет. Руку сжал так, что… Ничего, скоро она оторвется, и я смогу отдохнуть.
      Пр-р-р-р! Бух!
      Мы так резко остановились, что я пролетела дальше и со всего маху врубилась в кусты. Все! Хода дальше не было, мы добежали до того места, куда вчера чебурахнулись. Я посмотрела на себя, а что не могла увидеть – представила. Видок! Простыня – лохмотьями. Руки-ноги – в ссадинах и царапинах. Волосы – торчком, вся прическа украшена заколочками из веточек, листочков, колючек…. Слов нет, полный отпад. А Кащей еще ничего. Ну да, у него же плащ какой? Пулемеченепробиваемый. Что ему какие-то колючки? Разве ему понять мои страдания? Все. Хватит. Я пошла домой. Слышите, небеса? Домой!
      Небеса не отвечали.
      Бессмертный, видимо, все же уловил мое настроение.
      – Ну не сердись. Ты хоть понимаешь, что происходит?
      – Вот что, – показала я на изорванную простыню.
      – Происходит то, чего ожидали и боялись тысячелетия. Конец света приближается!
      – Ну… Разок хрумкнуло. Может, на этом и закончится? А может, это поступательный процесс: шаг вперед, два назад?
      – Нет, – покачал головой Кашей, – раз процесс начался, то его уже не остановить. И мы стали первыми свидетелями начала конца…
      – А-а-а… Ну… А зачем нас сюда забросило? Может, именно мы и должны его остановить?
      – Ты знаешь как?
      – Не-а. – Я мотнула головой.
      – Вот то-то и оно. Я тоже. А сюда мы отлетели, скорей всего, случайно. И сейчас надо побыстрее уносить ноги. Будем пробивать дыру дальше.
      – Но ведь это долго! И пешком! Мои ноги говорят, что после такого кросса хотят отлежаться не меньше двух-трех недель. В твоих карманах наверняка завалялось какое-нибудь летающее приспособление типа ковра-самолета?
      Бессмертный пожал плечами. Я не выдержала:
      – Какой-то ты Кащей ненастоящий! Знаешь, каким ты должен быть? Всегда, из любой ситуации найти тысячу выходов! Я тебя по книге представляла супергероем, Главным Злодеем, как тебя называли, неунывающим, саркастичным, мобильным! А ты унылый, апатичный и вообще какой-то потерянный. Фу!..
      Я перевела дух.
      – А ты очень точно подметила мое состояние, – спокойно ответил Главный Злодей. – У меня действительно такое чувство, будто я что-то потерял.
      – Что?
      – Память. Не полностью. Что-то помню отлично, а в чем-то сплошные белые пятна. Я вначале думал, что это ты мне мозги отшибла, когда свалилась сверху. Но теперь понимаю, что все намного серьезней. Я словно половину жизни потерял.
      – Это, конечно, неприятно. Но не из-за меня, разумеется. Ты ведь первый упал, ударился, может, головой. Такое бывает. Амнезия вообще-то лечится… Иногда. А иногда сама проходит. Со временем. Ты только верь, что все пройдет.
      – Пытаюсь верить. Но чувство пренеприятнейшее. Если все, что написал ваш Мансуров, правда, то ты сейчас знаешь обо мне куда больше, чем я сам. Так что там за летательные средства должны у меня быть?
      – Антиграв. Такая коробочка, ее можно прикрепить к ковру или любому твердому предмету. К сожалению, нельзя к одежде и живым организмам, даже если голова дубовая.
      – Прекрасная инструкция. Как бы еще эту коробочку отыскать.
      С этими словами Бессмертный стал выуживать из карманов различные предметы и раскладывать их на земле.
      – Это аннигилятор вещества, я помню. Это шпагоплеть. Классная штучка, обычно я ее ношу на поясе. А это что еще такое? – округлил глаза Кащей, доставая один за другим несколько мешочков, из которых тут же донесся многоголосый хор смеха.
      – Хохочущие мешочки!
      – А зачем они мне? Пусть здесь себе хохочут.
      – Оставь, может, пригодятся. Бывало уже…
      – Да? Ладно. Что дальше… Вот это не оно?
      – Не думаю. – Я повертела в руках коробочку с кнопкой, возле которой был нарисован красным большой восклицательный знак. – Красный – опасность, ты почему-то не хотел, чтобы кто-то случайно включил прибор. Но тем не менее взял его с собой. Возможно, это электронный карманный подсознательный научно-популярный разговорник? Ты его включал, и тебе не очень понравилось, что голова заполняется всякими сложными терминами. Вещь хорошая, но в данной ситуации совершенно бесполезная.
      – Далее… А вот это вещь полезная!
      – Была когда-то, – понюхала я и зашвырнула в кусты кусок колбасы.
      – А это что?
      – Папка?.. Знаю! Вот читай, здесь же написано: «Плитка дорожная. Открывать осторожно». – Я нажала на кнопку: папка распахнулась, я обожглась, выронила ее, обломки кустов, на которые мы вчера свалились, загорелись. Но Кащей уже подхватил плитку и забивал огонь первым попавшимся хохочущим мешочком, который, подпалив бок, начал громко и жалобно охать.
      – Молодец, – покачал Кащей головой, пряча папку. – Чуть не подожгла кустарник. Ты не забыла, что мы еще тут? Жаркое было бы.
      – Ну хватит. Я же не хотела.
      – Другой раз будь поосторожнее. Мало ли что там у меня еще отыщется.
      – Вот бы отыскалось что-нибудь попить. И поесть, – вздохнула я.
      – Коробочка! Может, это она?
      – Почему к каждой штучке не прилагается инструкция? Может, и она. А как проверить? Кнопочку нажмешь, антиграв и улетит. Сам. Без нас.
      – Я буду держать. Крепко. А ты нажимай – и сразу выключай.
      – Угу. Держи покрепче. Двумя руками.
      Кащей вцепился в коробочку, а я нажала кнопку, и тут же еще раз. Никакого движения не заметила. Может, слишком крепко держал?
      – Ну что?
      – Ничего. Нажми еще раз, может, слишком быстро выключила?
      Я нажала. Кащей подержал немного и выпустил, коробочка шлепнулась на траву.
      – Точно не оно.
      – А что это тогда такое? – спросила я, поднимая штучку. – Я же его включила. Должно ведь оно как-то действовать?
      – Должно… Тсс…
      Нашу беседу перебил чей-то негромкий разговор. Люди! Здесь! Наконец-то! Я начала кричать и звать на помощь. Разговор тут же смолк.
      – Помолчи, Неневеста. – Кащей зажал мне ладонью рот. Какое-то время мы не шевелились и прислушивались. Голоса послышались вновь.
      – Ну что там? Спокойно? – спрашивал женский.
      – Ага, выходи, – отвечал мужской.
      – Иду, а то ты сам все слопаешь.
      – Мм… Вкуснятина! – раздалось чавканье.
      – Тебе бы все жрать, давай лучше спрячем на потом.
      – Ешь. Бог дал, потом еще даст.
      – Ах и правда, какая прелесть!
      Кащей намотал на руки свой защитный плащ и тихонько раздвинул кусты. Потом продвинулся немного дальше и кивнул мне. Я осторожно приблизилась. В зарослях валялась забракованная мной колбаса. К ней присоседились две мыши. Кащей отпустил ветки.
      – Так это что, они? Это мыши разговаривали? А, я догадалась, – подхватила я коробочку, – это переводчик с языка животных. – А мы-то думали – антиграв. Хорошая штучка, полезная. Прячь так, чтобы легко можно было найти.
      – А я и не знал, что мыши верят в Бога, – задумчиво произнес мой спутник.
      – Почему бы им не верить? – пожала плечами я. – Ладно. Поехали дальше.
      – Куда?
      – На экскурсию по карманам твоего плаща.
      Кащей продолжил инспекцию. На свет божий появились бомба, арбалет с набором разноцветных стрел, книга без названия, длинный меч.
      – Это кладенец, – прокомментировала я. – Из ножен лучше не доставай без надобности. Опасно. Да, классные карманчики, сколько всякой всячины вмещается – и никакого веса. Обзавидуешься! Только бы съестного чего-нибудь…
      – Держи, Неневеста! – Кащей бросил мне старую бутылку.
      – Опять вино? Лучше уж джинн был бы. Нет, не джин-тоник, а живой нормальный джинн с тремя желаниями. Нету? Жаль. А как насчет стандартной родниковой водички?
      – Неневеста! Прекрати свои словесные излияния. А то заберу бутылку.
      Вот как, значит? Пусть попробует, пока пить больше нечего – не отдам, а то ему дашь глотнуть, и можно прощаться с содержимым навсегда. Но я промолчала, приложившись к горлышку. Ох, лучше бы сначала уступила на пробу Кащею!
      То ли вино давно и безнадежно испортилось, хотя с возрастом, насколько я знаю, вкус его должен был только улучшаться. То ли это вообще не вино. Жаль, успела сделать глоток, теперь внутри все переворачивается. И вообще чувство какое-то… Голова кружится… Спину ломит. И как-то странно смотрит на меня стоящий напротив мужчина…
      Ба-бах!
      Когда я открыла глаза, надо мной хлопотал озабоченный Кашей.
      – А что случилось? – Я попыталась приподняться. Сзади что-то мешало и тянуло.
      Я попробовала вытащить из-под себя мешающий предмет, но мою руку перехватила мужская рука.
      – Не надо. Это довольно красиво. Да и больно будет, если отрывать.
      – Ты о чем это, черт побери?!
      – О крыльях. У тебя выросла пара прелестных крылышек. – Кащей помог мне подняться и поправить простыню.
      – С ума сошел? Такого не бывает! – Я начала судорожно оглядываться, пытаясь рассмотреть, что там у меня за спиной. – Каких крылышек?!
      – Белых и пушистых. Как у ангела. Хотя на небесное существо ты непохожа, слишком грязный какой-то ангел получается. Впрочем, вдруг теперь ты сможешь летать?
      – Это что, розыгрыш? – воскликнула я, но ради интереса попробовала подвигать плечами. Получилось примерно так же, как у только что вылупившегося цыпленка.
      – Они еще маленькие, – успокоил меня мой хладнокровный спутник. – Но, возможно, со временем вырастут, и тогда ты полетишь.
      – Но как?.. Что?.. Откуда?..
      – Думаю, оттого, что ты пила из этой бутылки.
      – И что же теперь делать?! Нет, слушай, должна где-то быть в таком случае и бутылка с обратным действием! А ну-ка давай ищи!
      – Тебе не нравится?
      – Ну я не знаю… Нет, не нравится. – Я представила себя с крылышками на улицах города или в офисе, где работала. Или в ночном клубе. Вот это был бы номер! – Это ты виноват, подсунул мне бутылку, теперь твоя первая обязанность – избавить меня от всего этого.
      – Моя первейшая обязанность на данный момент – найти побыстрее какое-нибудь средство передвижения, чтоб оказаться подальше от края света. А вторая – выяснить, что к чему, и делать ноги из этого мира.
      – Я-а-а…
      – Согласен, третья – убрать крылья. Но это мы будем делать попутно – найдем еще бутылку, и будешь пробовать.
      – Так, да? Пробовать? А что, если от следующего твоего напитка у меня не крылья отвалятся, а вырастут для полного счастья еще рога и копыта? Нет уж, теперь подопытным кроликом будешь ты!
      – Поймаем какого-нибудь кролика для этого дела. – Кащей снова полез в свои безразмерные закрома и выудил на свет божий зеркальце.
      – О! Вот это дело! – обрадовался он.
      – Дай я погляжу, сутки себя не видела.
      – В этом зеркале своего отражения не увидишь, это для связи. Сейчас Ягу вызову.
      – А, мобильное…
      Кащей минут пять возился магическим прибором, тряс, протирал. Результат заставлял себя ждать.
      – Ничего! Лучше бы выдал: «Абонент вне зоны доступа», – расстроился Бессмертный. – Начинаю подозревать, что этот мир не имеет никакой связи и мы здесь застряли…
      – Безвыходных положений не бывает, – успокоила я его. – Ты сам говорил, что всегда можно отыскать два выхода. Нужно только не отчаиваться. Ты что, забыл, что ты самый-самый?
      – Неприятное чувство, но я и правда многого не могу восстановить в памяти.
      – У тебя уже было такое. А потом ты все вспомнил. Может, мне рассказать то, что я читала о тебе?
      – Нет, я попытаюсь сам. Скажи только, как меня еще называли?
      – Главным Злодеем, Злобным Монстром, Добрым Злыднем, Злодеем всех стран и народов. Еще тебя называли когда-то Странником.
      – Странником? Вот это я помню лучше. И мне это нравится, можешь меня так называть.
      – Только тогда, когда перестанешь меня звать Неневестой!
      В это время Кащей достал какие-то старомодные сандалии:
      – Сейчас проверим.
      – Да выбрось ты их, – скривилась я, – сейчас такие не носят.
      – Выбросить? Я подозреваю, что это находящиеся в розыске сандалии самого Меркурия. Что в розыске – помню, что они у меня делают – без малейшего понятия.
      Он быстренько засунул выложенные вещи в карманы и переобулся. И едва успел подхватить меня под руки, как взмыл в воздух.
      Сандалики весело понесли нас над зарослями. Летели они довольно быстро, и кусты, казавшиеся бесконечными, уже заканчивались. Но и обувь в то же время начала чихать, фыркать и дергаться. Не свалиться бы снова! Я и так уже вся исцарапанная. Но, к счастью, сандалии дотянули до первых проплешин поредевшей зеленой зоны, и мы шлепнулись не в колючки, а на мягкую траву.
      – Батарейки сели, – прокомментировал Кащей. – Привал.
      – Вот так вот? Не евши, не пивши?
      – Ты мечтаешь попробовать содержимое еще какой-нибудь бутылочки? А вдруг что-то еще вырастет?
      – Нет, я заставлю попробовать тебя!
      – А вдруг что-то отвалится?
      – Ну пожалуйста, поищи какую-нибудь еду! Меня нельзя морить голодом.
      – А то похудеешь без меры, на чем простыня держаться будет?
      – Да, это, кстати, второй больной вопрос. Мне нужна приличная одежда. Неужели ты не припрятал в каком-нибудь карманчике скромненькое платьице со шлейфом и норковое манто? Или хотя бы дизайнерский костюмчик моего размера?
      – А зачем? Я не собирался сопровождать по неизвестным мирам полуобнаженных девушек!
      – Я тоже не собиралась составлять компанию таким неджентльменистым мужчинам!
      Я вовремя глянула на происходящее со стороны. Нос к носу, злые, голодные и уставшие, вчера познакомившиеся, мы уже выясняем отношения. Сейчас мы круто развернемся и зашагаем в разные стороны, пытаясь доказать друг другу, что одному быть лучше. И я останусь в чужом мире, потеряв всякую надежду на возвращение.
      Я воспользовалась женской мудростью и резко поменяла тактику:
      – Кащеюшка, милый, нам просто нужно поискать ближайший отель, хотя бы даже трехзвездочный…
      – Неневеста, дорогая… Ты так уверена в наличии здесь отелей? – применил мужскую логику Кащей. – Мы же ничего не знаем об этом мире. Может, здесь вообще живут только доисторические монстры? А уже довольно быстро темнеет. Потерпим до утра. Эти заросли сейчас для нас самое безопасное место.
      Вечно мы, женщины, поддаемся на сладкие уговоры мужчин. Что поделаешь. Это, видимо, какой-то неизученный закон природы.
      Мы умостились на краю Кащеева плаща, им же и укрылись. Голодный живот что-то недовольно пробурчал, но я тут же вырубилась и животу не ответила. Все-таки усталость взяла свое. Я даже снов не видела. Словно только закрыла глаза – и уже кто-то нагло трясет за плечо.
      Меня? Будить? Я собралась убить нахала, который так не дорожит своей жизнью. Единственно с этой целью я и открыла глаза. А, это же Кащей… Идею убийства пришлось отложить. Во-первых, это единственный близкий мне человек в этом мире, во-вторых, он все равно бессмертный, смотри потом на изуродованное ногтями тело, пока не воскреснет. Придя к такому выводу, я решила отделаться коротким «рано» и снова натянуть на себя плащ, ночи здесь все же довольно прохладные.
      – Пора. Есть будешь?
      Эти слова возымели волшебное действие. Я уже сидела и оглядывалась в поисках еды.
      Оказывается, Кащей не нашел больше никаких запасов в плаще, ну не собирался он далеко путешествовать в ближайшее столетие. Хотя, честно, я не поверила, что он все проверил. Ведь на доброй половине плаща спала я, следовательно, там он не искал. Зато он обнаружил где-то рядышком красные мясистые плоды размером с яйцо, развел костерок и поджарил их на веточках, как шашлык.
      – А ты уверен, что это съедобно? – Живот буркнул, предлагая не ломаться, а побыстрее есть, есть, есть.
      – Угу, – кивнул шеф-повар, – съедобно.
      – А вдруг я отравлюсь?
      – Не-а. Я ел.
      – Ну и как, живой?
      – Как видишь.
      – Кашей, а вдруг ты умер от жутких спазмов в животе, а затем воскрес и теперь морочишь мне голову?
      – А зачем?
      – Точно. – Я исчерпала аргументы и взяла палочку с местными плодами. Они были местами подгоревшими, а местами сыроватыми, так что и вкуса не понять. Но раз у Кащея живот не болит, то и я выживу. Не знаю, как там некоторые не едят месяцами. Я, не поев вовремя, скорее с голоду помру, чем от этого деликатеса.
      Короче, с шашлыками мы расправились быстро и бесповоротно.
      Кащей протянул руку и вытер мне щеку. Крылышки проснулись и мелко задрожали за спиной. Ох, как же они мне мешают…
      Вдали что-то громыхнуло. Гроза, что ли? Но мне все равно ничего не видно. Кащей гораздо выше меня, и то приподнялся на носочки, вглядываясь.
      – Еще отломилось, – произнес он.
      – Что?
      – Конец света отъел еще кусок от пирога. Короче, если ничего не изменится, он будет отгрызать раз в сутки где-то… несколько метров. Будем идти на восток. С такой скоростью он нас не догонит. Если, конечно, не увеличит скорость.
      – Да, но, когда-то он слопает все, что будет тогда?
      – А вот тогда и будет конец света. И нам остается только надеяться, что мы до того момента успеем вернуться в свои миры.
      – Ты думаешь, конец света ест только этот мир? А если это происходит везде одновременно?
      – Чрезвычайно пессимистический прогноз. – Кащей покачал головой. – Нельзя думать о катастрофах, накличешь. Лучше считай, что это локальный конец света в одном отдельно взятом варианте Вселенной.
      Где-то я уже слышала нечто подобное.
      – Ладно, хватит философствовать. Вперед за орденами!
      Кашей старательно затоптал и забросал землей остатки костра. Аккуратный… Я подтянула бывшую когда-то белой простыню, посокрушалась еще о своем нереспектабельном имидже, и мы отправились в путь.
      Мы шли и шли. Шли и еще шли. Природа здесь, конечно, была прикольная, но следов человека что-то нет и нет. Может, этот мир вообще необитаем? Вот будет хохма. Мы что, тогда с Кащеем станем Адамом и Евой? Не-э-э… Отменить. Должность, разумеется, почётная, да и партнёр симпатичный. И, если задуматься, стопроцентная гарантия защиты от измен, отсутствие тянущих мужа на рыбалку или в баню друзей. На работу ходить не нужно, спи сколько хочешь, каждый день – выходной. Отсутствие сплетен, соседей, налоговой, что само по себе приятно. Но, с другой стороны, как прожить без кафе, бутиков, шопинга, подружек, телешоу? Без микроволновки, холодильника, пылесоса? Без музыки? Без книг? Без шумных улиц моего города? В конце концов, без парикмахерской? Да я уже сейчас небось похожа на горгону Медузу в период расцвета. Нет, рая в шалаше не получится. Я здесь не выживу. Поэтому оформляю всё как тур по заграницам. Месячный, не более. И домой, к цивилизации. А пока хотя бы каких-нибудь человекоподобных существ отыскать.
      Накаркала… Дерн под моими ногами дрогнул и провалился, а я полетела в открывшуюся в земле дыру.

      Хорошо… Хорошо, что хоть успела за Кащея схватиться! Хорошо…
      Хорошо, что он скользит по узкому лазу на своем плаще, который, кажется, уже дымится… Хо-хорошо, что я на нем сверху, как на салазках, а то бы у меня уже все, что только можно, стерлось… Кто там мечтал покататься на американских горках? Вот вам бесплатный Диснейленд! Интересно, они когда-нибудь закончатся или мы вылетим с другой стороны Земли?
      Туннель окончился неожиданно резко. Мои импровизированные салазки в виде ошалевшего Кащея (ему на таких аттракционах, может, и не приходилось отрываться) влетели в светлую просторную пещеру. Но ее я рассмотреть не успела, так как мы пролетели пещеру на первой космической скорости, громко вписались в противоположную стену и благоразумно синхронно выключились, чтоб не увлечься подсчетом шишек и ссадин.
      Когда я пришла в сознание… Впрочем, слишком рано пришла, все еще болело и щемило, можно было бы еще пока погулять. Почему там так классно, ничего не чувствуешь? А здесь… ух! Но все же надо открыть глаза, оглядеться, разобраться, где это я… вишу.
      Нормально! Вишу на стене, прикованная холодными железными цепями. А я боялась, что мир необитаем. Хотела найти людей. Мечта дурака сбылась! Говорили мне, будь осторожна со своими мечтами. Что теперь? Кащей рядом висит, еще не пришел в себя, везунчик. Не дам побалдеть, пусть присоединяется к моим страданиям.
      – Эй, Бессмертный, очнись! Злыдень! – Я дотянулась до него и слегка пнула ножкой.
      Ага, зашевелился! Ну-ка, как ему это все понравится?
      – Давай, Злыдень, покажи свою силу! Порви эти цепи и всех наших врагов, на фиг!
      Кащей подергался, как жук в паутине.
      – И где это мы?
      – У тебя что, еще раз память отшибло? Идем себе, споткнулись, упали, очнулись – цепи. Рви их! Покажи им всем, кто ты есть! Пусть трепещут те, кто останется в живых, и в легендах расскажут будущим поколениям о твоих подвигах!
      Кащей еще подергался в цепях. Ноль! Я не поняла.
      – Слушай, Ночной Ужас и Дневной Кошмар, насколько я знаю, для тебя эти цепи – ничто. Почему ты не разнесешь здесь все по камушку? У тебя что, какой-то хитроумный план? Или в сказках сила Кащея сильно преувеличена?
      – Знаешь, Неневеста, – мне показалось, что Бессмертный даже немного покраснел, – не совсем вовремя об этом говорить, но мне кажется, что я потерял не только память, то и силу тоже.
      – Что-о-о?
      – Хотя… Мы где-то глубоко под землей. В таких местах могут жить только гномы. А они умеют изготавливать такие сплавы… Правда, в своем мире я гномовские цепи пусть с натяжкой, но рвал. Но тут… Возможно, они вышли на еще более высокий уровень развития металлургии.
      – Короче, вместо полного разгрома врагов нас ждет полное фиаско? А я-то собралась смотреть шоу с Главным Злодеем в главной роли…
      – Вообще-то шоу не отменяется. Да и с главных ролей нас с тобой пока не снимают.
      – И что же теперь делать?
      – Попробуем договориться. Или запугать. Вообще-то мы еще не знаем, может, они с добрыми намерениями…
      – Да-а? Похоже, что с добрыми. Вот, кстати, можешь сам у них спросить насчет намерений.
      В камеру, а иначе я это место не назову, вошли… Ну и кто это?
      Не гномы, во всяком случае, их я не так представляла. Хотя тоже невысокие существа, где-то метр сорок – метр пятьдесят. Широкие в плечах, с синими повязками на лбу. Их было пятеро. Один, видимо из знати, в расшитом самоцветами костюме. Повязка его сверкала несколькими крупными камнями, похоже сапфирами. Черты крупные, грубоватые, лицо украшает трехдневная щетина. Сопровождали его четверо воинов. Я так решила, потому что одеты они были попроще, с боевыми топориками в руках и непонятными штучками за поясами.
      – Ты кто? – без предисловия ткнул пальцем в Кащея предводитель карликов.
      – А ты кто? – парировал Кащей.
      – Вопросы здесь задаю я! – возмутился человечек.
      Охрана угрожающе подняла вверх топоры.
      – Я Кащей Бессмертный! – громогласно прозвучал ответ. – Я Добрый Злыдень и Злой Добряк! Я… Кто я там еще? – вопросительно кивнул он мне.
      – Это Страх ваших страхов! Главный Злодей всех миров и народов! – продолжила я.
      Ожидалось, что после этих слов гномы, или кто там они были, должны по крайней мере броситься ниц, облобызать Главному Злодею сапоги и на руках отнести, вместе со мной разумеется, на пир в нашу честь.
      Предводитель зевнул:
      – Все?
      – Все, – кивнул Кащей.
      – В нашем мире такой не числится. Но раз уж ты такой большой злодей, в чем нам добровольно признался без суда и следствия, то мы милостиво избавим от тебя несчастные миры и народы. Казнь путем отсечения головы назначается через два часа. Готовься.
      Упс… Увы, имя Кащея здесь никого в ступор не ввергает. Похоже, они о нем даже ничего не слышали. Глушь какая, провинция!
      – Он пошутил! – заорала я. – Вы что, не видите сами, какой же это злодей? Обычный путешественник, Вася Стебельков!
      – Обычный путешественник, забравшийся в наши владения с целью шпионажа? О, тогда приговор будет помягче: казнь через три часа.
      – Какой шпионаж? Обычное путешествие. Исключительно с добрыми намерениями! К вам совершенно случайно попали!
      – Случайное пересечение границ? Но это совсем другая статья! Что ж вы раньше не сказали? Чуть не произошла чудовищная ошибка! Тогда казнь через четыре часа.
      – За что?!
      – Случайное пересечение границ королевства карается лишением головы…
      – Так кто же знал?
      – Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение. Но тогда, согласно статье 2037, осужденному даруется отсрочка. Итак, казнь через пять часов. Рад за вас.
      Я офигела. Чем бы еще облегчить участь моего спутника? В голову больше ничего не лезло.
      – А ты кто? – Толстый палец ткнул в меня.
      Вот и думай теперь, кем представиться, чтоб не зашуршать вслед за Кащеем на плаху. Ему-то нестрашно, он бессмертный. А я?
      Из всех моих познаний о жизни гномов в памяти мелькнула только одна-единственная сказка с хорошим концом.
      – Я Белоснежка!
      – Кто-кто? – Брови присутствующих поползли вверх.
      Ну да, при таком внешнем виде: в грязной, порванной простыне и со спутанными волосами выдавать себя за нежную, скромную деву – сумасшествие. Но зато это имя им наверняка знакомо! Неужели история Белоснежки старше самого Кащея? О нем-то здесь и не слыхали! Вот это да!
      – Я Белоснежка, – повторила я, – та самая, которая дружила с семью гномами. Вернулась к вам с миссионерской целью.
      – Ух ты! – восхитился предводитель. – Давненько такого не было. Вторжение во владения цвергов плюс самозванство! Здесь так с ходу статью и не назовешь. Будет суд! Подсудимой необходимо выбрать защитника.
      Влипла! Только этого мне не хватало. Или все же лучше, чем без суда и следствия? И кого же мне теперь брать адвокатом? Может, среди местных и есть таланты, но они мне незнакомы, да и платить нечем. Кащей? Я оглянулась. Нет, он себя и то отстоять не смог. Значит, остается один вариант.
      – Я сама буду себя защищать.
      – Вообще-то так не принято. Но…иногородним – скидки.
      При этих словах группа цвергов круто развернулась на каблуках и покинула помещение. Так, нужно хорошенько подготовиться к защите.
      – Кстати, Кащей, проведи разъяснительную работу. Кто такие цверги?
      – Во всяком случае, это не гномы.
      – Вот как! Ну и…
      – Гномы – элементалы, духи земли. А цверги – это живые материальные существа, древний народ, предки всех карликов: кобольдов, стуканцев, коблинай, эрдлюитл и других. Яга рассказывала о древних народах, но они, когда началось массовое расселение человека, вдруг исчезли. Вот они куда, оказывается, переселились. Цверги…
      Хорошенько подготовиться к защите не довелось. Какие же они оперативные! Двое стражников, не произнеся ни слова, сняли с меня цепи, тут же заменив их на подобие наручников, и поволокли к выходу. Я только и успела, что бросить на скрипящего зубами Кащея прощальный взгляд.
      Несколько минут спустя мы оказались в огромном зале, где уже ждали судьи, присяжные, стража. Как в кино. Интересно, кто у кого содрал всю эту процедуру? А зрителей… Ни одного свободного места. Аншлаг! Да, я должна гордиться. Событие года!
      Мой взгляд упал на замученную простыню, окутывающую мое тело. Да, наряд малость не по теме. Не от Валентино и даже не от Юдашкина. Что делать? Такова жизнь. Надо радоваться тому, что есть. Спасибо милой простыне за то, что она еще держится после стольких полетов. Итак, разрешаю начинать.
      – Встать! Суд идет!.
      Да ладно, встаю-встаю. Не дергайте.
      – Сегодня, многоуважаемые цверги, на повестке дня дело так называемой Белоснежки, которая обвиняется в нарушении государственной границы и присвоении чужого имени. Обвинитель: славноизвестный Цвиг Ги Ру (им оказался богато одетый цверг, с которым мы уже познакомились), защитник – сама обвиняемая. Итак, что вы можете сказать в свое оправдание?
      Придумать я ничего не успела, придется импровизировать. Главное теперь – стоять на своем. А то еще ко всем грехам добавят лжесвидетельство в суде.
      – Я утверждаю, что я и есть Белоснежка.
      Зал возмущенно зароптал.
      – Та самая?!
      – Та самая.
      – А не знаете ли вы, подсудимая, что настоящая Белоснежка умерла несколько тысячелетий назад?
      Умерла? Что ж ты так, подруга! Подвела…
      – А разве я утверждаю, что я живая?
      – ???
      Интересно, какая у них религия?
      – Многоуважаемые судьи, дорогие цверги! Верите ли вы во Всевышнего Бога? Творца, который создал всех нас?
      Гул толпы прозвучал утвердительно. Хорошо, можно продолжать.
      – Так вот, тысячелетия назад я умерла, за добрые дела была вознесена на небо, где и пребывала до последнего времени в виде ангела.
      – Докажи! – послышались крики.
      Вот где и пригодились мне неудобные, но так вовремя прорезавшиеся крылышки. Я подвигала плечами туда-сюда, чтоб приспустить простыню, и обернулась к народу спиной.
      Рев цвергов потешил мою душу. Я их сделала!
      Судьи велели мне подойти и придирчиво обследовали крылышки.
      Ну что? Съели? Всамделишные!
      Судьи удовлетворенно закивали. Но мой обвинитель не успокаивался, атеист несчастный.
      – А почему же, будучи ангелом, подсудимая не может освободиться от оков?
      – Да, интересно, почему же? – поддакнули судьи.
      – Да потому, что Бог, отправляя меня к вам, на Землю, дал мне тело, чтобы вы могли меня видеть и слышать!
      – А почему же ангел одет в такие грязные лохмотья? – не унимался Цвиг Ги Ру.
      – Да потому, что с высоты неба я упала прямо в заросли на краю света! Посмотрела б я, если бы вас сбросили с вертолета без парашюта!
      Суд удалился на обсуждение, я вздохнула и присела, оглядываясь на публику. Как среагировали? Может, я лишнего ляпнула насчет вертолета?
      Цверги заинтригованно шушукались и искоса посматривали на меня. Что-то будет?
      Судьи вернулись, построив всех по стойке «смирно». Ну? Да не мнитесь же, вопрос жизни и смерти решается.
      – Верховный суд цвергов решил и постановил: признать подсудимую действительно Белоснежкой, ставшей ангелом после смерти и возвратившейся на Землю во плоти.
      Ура! Да здравствует самый гуманный суд в мире!
      – Итак, обвинение в самозванстве снимается. Остается вопрос о нарушении государственной границы.
      Приехали…
      – Протестую! В связи с подтверждением судьями моей личности как настоящей Белоснежки автоматически должно быть снято обвинение в незаконном переходе границы, в связи с тем что переход был осуществлен в миссионерских целях для посещения моего любимого народа.
      – Ну нетушки! – восторженно заорал Цвиг. – Все-таки она самозванка! Настоящая Белоснежка жила в свое время у коблинай, а вовсе не у цвергов!
      – Но у вас общие корни! Я решила обойти все родственные народы, – выкрутилась я.
      – А вначале ты вообще говорила, что жила у гномов! – обличительно ткнул в меня пальцем Цвиг.
      – В небесной канцелярии все народы ниже метра шестьдесят ростом называют гномами! – парировала я.
      Зал зароптал. Мой оппонент обиженно захлебнулся:
      – Но… но… но независимо от миссионерской деятельности факт безвизового перехода границ остается! Уголовный кодекс цвергов не предусматривает поблажек ни для кого!
      Судьи закивали. Буквоеды!
      – В данном случае разрешение было дано высшими инстанциями.
      – Это какие же инстанции выше Верховного суда цвергов? – удивился главный судья.
      Я пошла ва-банк:
      – Это небесная канцелярия. Сам Бог!
      Да простит мне Бог такое самоуправство. Но дело-то идет о моей жизни, поэтому, думаю, он не будет против.
      – Тогда покажи нам разрешение в письменном виде! – лукаво прищурился Цвиг.
      – Неневеста Кящеева
      – Оно в устном виде! И не тыкай посланнице Божьей! – Мой голос пронесся по залу в полной тишине и даже, отлетев от дальних стенок, вызвал эхо. Получилось внушительно.
      Ну думайте теперь, как проверить устное распоряжение Бога.
      Суд снова удалился на совещание. Все опять зашушукались. Мой оппонент нервно тер сапфиры на повязке, пытаясь придумать еще какие-нибудь обвинения. Но теперь все доводы были бы уже не против меня, а против Творца. Поэтому он не решился продолжить.
      Судьи вернулись после короткого совещания и объявили решение:
      – С Белоснежки снимаются все обвинения. Но в связи с тем, что цверги в миссионерах не нуждаются, постановляется ее накормить, приодеть, снабдить провизией и выпроводить за границы государства.
      Ура! Мне удалось выиграть этот процесс ценою в жизнь!
      Да, кстати…
      – Многоуважаемые судьи, я рада, что вы вняли гласу Божьему и голосу рассудка, и прошу вас также вернуть моего спутника, этого неудачника-шутника, которого Бог приставил мне в роли телохранителя.
      Судьи переглянулись и кивнули.
      Я довольно потерла руки. Дело сделано!
      Спустя некоторое время – у цвергов все делается быстро – мы с Кащеем уже обедали в небольшой трапезной вместе с судьями. Им было очень интересно расспросить нас о жизни «наверху». Так что пришлось включать фантазию на полную.
      Бессмертный был без малейшего понятия, о чем я наплела в суде, поэтому мне неоднократно пришлось наступать ему на ногу и отвечать за двоих. Он быстро смекнул, что к чему, набил рот едой и, когда к нему обращались, только мычал и непонятно жестикулировал. В итоге он наелся под завязку и к концу обеда уже врубился в ситуацию. Тогда он в свою очередь стал мне подыгрывать, давая возможность что-то пожевать. Я так и не поняла, что мы ели, что пили, но после столь долгого воздержания мне всё показалось ужасно вкусным. Когда вопросы исчерпались, а цверги изрядно наелись и напились, они стали рассказывать нам о своей жизни.
      Вот здесь и выяснилось, что в этом мире издавна живут самые разнообразные народы кроме людей. Никакого исхода из древних мест не было. Да, легенды рассказывают о быстро развивающемся юном человеческом племени, которое так «плодилось и множилось», что скоро начало вытеснять древние расы. Было и недовольство, и распри, и вооруженные стычки, а потом вдруг в один прекрасный момент мир раскололся – то ли сам, то ли кто-то помог, об этом сказания умалчивают. Никаких переходов в ту часть, где остались люди, цверги не знали. Древние народы разделили сферы влияния и обитания, научились жить мирно, пока пару тысяч лет назад не произошло событие, изменившее ход истории. По планете прокатилась волна землетрясений, ураганов, цунами, светящихся вихрей, сопровождаемых громогласными звуками. В результате катаклизма давнее поселение чертей было стерто с лица земли, а на этом месте возник целый город, накрытый прозрачным колпаком. Проникнуть сквозь преграду было невозможно, но сквозь нее было видно, что город чужой, очень необычный и населен людьми. Людьми, о которых знали лишь по старинным легендам! Но все жители были мертвы. Вернее, так подумали сначала. Но шли года, столетия, а люди так и лежали нетленные, и тогда город окрестили Спящим и сочинили сказку о Спящей красавице, которую может разбудить только принц своим поцелуем. Но никто так и не смог проникнуть в Спящий город. А пять лет назад без всякой видимой причины купол разлетелся на тысячи осколков, и люди, населяющие его, проснулись. Во дворце на самом деле оказалась принцесса, и довольно хорошенькая по человеческим меркам. Пять лет люди привыкали к новому месту обитания. Пять лет принцесса изучала колдовские книги из древней библиотеки, развалины которой оказались возле ее дворца. И вот совсем недавно провозгласила себя могучей волшебницей, королевой Маруккой, велела всем присягнуть ей в верности и выплачивать налоги, а иначе она вызовет конец света и спасутся только те, кто будет с ней.
      – Конец света уже начался, – заметил Кащей.
      – На наших глазах тьма поглотила часть земли вместе с колючими кустами, – подтвердила я.
      – Как! Уже? – ужаснулись судьи. – А ведь мы живем наиболее близко к опоясывающему кустарнику! Мы собирались отправиться присягнуть на верность королеве через неделю. Теперь нужно ускорить сборы! Вы ведь тоже отправитесь в Спящий город, ведь это единственное поселение людей. Можете присоединиться к нам.
      – А как вы собираетесь путешествовать? Разве при свете солнца вы не превращаетесь в камни? – заинтересовался Кащей.
      – Наши далекие предки действительно каменели на солнце. Но здесь оно помягче, и за тысячелетия цверги приспособились к нему. Хотя долго находиться на улице, особенно в жаркую пору, не рекомендуется – могут появиться ожоги и пузыри. Поэтому большую часть пути цверги пройдут подземными пещерами и тоннелями.
      Мы уже видели эти переходы. Двигаться, согнувшись в три погибели? Нет уж! Поэтому мы вежливо отказались, сославшись на необходимость заниматься по дороге миссионерской деятельностью.
      Короче, нас вывели из пещер, снабдили рюкзаками с провизией, и мы мило распрощались. Цверги, как и обещали, меня переодели. Но не могу сказать, лучше ли это было, чем моя уже привычная простыня. Ее бы замочить на сутки в хорошем стиральном порошке, где-то бахрому обрезать, где-то укоротить, где-то фирменной кнопочкой подхватить, поясочек со стразами… Очень даже ничего получилось бы. А теперь на мне были короткие мешковатые штаны, бесформенная куртка и большие, натирающие ноги сапоги. В подобной одежде я меньше всего хотела оказаться рядом с мужчиной, который мне так нравится. Поэтому я шла понурив голову, несмотря на то что Кащей нес оба рюкзака, свой и мой. А он одной рукой их несет, ему и не трудно вовсе. Словно услышав мои мысли, Бессмертный засунул оба рюкзака в необъятные карманы своего плаща и вообще пошел налегке.
      Как объяснили нам цверги, далее находились поселения темных и светлых эльфов, их общий большой город под названием Эльфиград. Еще дальше – земли коблинай, далеких родственников цвергов. Визу они не требуют и переход границы преступлением не считают.
      Самое-самое главное, как сообщили цверги, – не сходить с наезженных дорог. То есть единственной серьезной проблемой на данный момент является отсутствие стилиста, парикмахера и модельера как максимум. Или джинсов и топика как минимум. И моей косметички.
      – Ну, Неневеста, ты блеснула, – пытался разговорить меня Кашей. – Такую историю придумала! Даже мне бы в голову не пришло.
      – Угу… – Ну нет у меня настроения отвечать.
      – Спасибо, что про меня не забыла. – Вот и благодарности дождалась! – Казни мне, конечно, бояться нечего, все равно оживу, но это все заняло бы какое-то время. И ты бы осталась совсем одна, без защиты.
      Ах вот как! А до этого я, конечно, была под надежной защитой! Особенно когда он в цепях висел, как Кащей Бессмертный. Хотя, собственно, он и есть Кащей…
      – Но вообще-то, Неневеста, ты сама виновата в этой ситуации. Нужно быть осторожней! Это же надо было свалиться в катакомбы цвергов!
      Значит, я уже не героиня дня и спасительница нас обоих, а та, которая сама во всем виновата. И это мужчина моей мечты! Вот так всегда. Навоображаешь себе невесть что, а чуть пообщаешься – полное разочарование. Короче, все мужики – сво…
      – Следующий раз, Неневеста, смотри под ноги…
      Я молчу долго, но сейчас взорвусь. И мало не покажется!
      – Ну почему ты такая грустная, Неневеста? Ведь все прекрасно!
      – Прекрасно? И что же прекрасного в этом нелепом костюме?! В том, что эти дикие цверги не предложили ни сауны, ни даже элементарной ванны? О-о-о!..
      Мои стенания закончились так быстро только потому, что нашим взорам вдруг предстало самое очаровательное в мире озеро. Гладкое голубое зеркало, неровные берега, поросшие молодым камышом, мягкий песочный пляжик… Сказка!
      – Стоп, Кащеик! Я на пять минуточек отлучусь, а ты тут постой. Только без меня не уходи!
      – Ку-у-да?!
      Цепкая рука ловко ухватила меня за запястье.
      – Да куда я денусь? Искупаюсь быстренько и вернусь. Только отвернись, я же не буду в одежде в воду лезть. Но не подглядывай! (Хотя если не подглянет, то не мужчина будет…) А потом я отвернусь.
      – Ни-ку-да не пойдешь! – твердо отрезал мой суровый спутник.
      – Это еще почему?! – возмутилась я.
      – Цверги ясно сказали: с дороги не сворачивать.
      – Хм! Да это вообще было фигуральное выражение: никуда, мол, не ныкайтесь, чтобы не потерять ориентацию. А тут рядышком, рукой подать.
      – Мы ничего не знаем об этом мире, – назидательным тоном читал мне нотацию Кащей. – Эта идиллия может быть только видимостью, а в темных, мрачных глубинах, вполне вероятно, скрывается какое-нибудь ужасное чудовище…
      Все это меня не убедило. Единственным доводом служила железная рука, неумолимо увлекающая меня прочь от зовущего, манящего своей первозданной чистотой озера. Я только собралась высказать этому деспоту все, что о нем думаю, как сзади раздался отчаянный, захлебывающийся детский крик. Хватка Кащея на долю секунды ослабла – и я уже мчалась к голубой глади озера, в центре которого то показывалась, то исчезала маленькая головка.
      Вот в этом вся я – сначала делаю, а потом думаю. Так не хотелось лезть в воду в одежде, но я уже плыла кролем – так у меня быстрее всего получается – к тонущему малышу. Мальчик отчаянно молотил кулачками, визжал, выпучив глаза, отплевывался фонтанчиками, а когда я приблизилась, пошел под воду, пуская пузыри. Теперь главное – половчее ухватить его за шкирку или за волосы, чтоб он не вцепился в меня. Я еще никогда не спасала утопающих, но твердо усвоила теорию. Хватанув побольше воздуха, я нырнула в синюю глубину. Да где же это несчастное дитя? Ах вот оно! Я только примерилась подхватить его за волосы, как «несчастное дитя» резко метнулось в сторону, обхватило меня сзади за плечи, полностью парализовав движения, и со скоростью ракеты потащило на дно.

      «Дура доверчивая», – только и подумала я, чувствуя, что мои легкие вот-вот взорвутся, а глаза выскочат из орбит. А кто-то говорил, что тонуть небольно. Я до последней секунды сдерживала дыхание, но ныряние не мой конек. Почти теряя сознание и не в силах больше сопротивляться, я потянула в себя воду, понимая, что это конец.
      Но, к величайшему моему удивлению, легкие заполнил… воздух! Спертый, сырой, но воздух! Вдох, еще вдох. Боже, какое это счастье – дышать! Только тут я почувствовала, что стою на четвереньках, под моими руками и ногами – твердая поверхность. Так, немножко продвинусь вперед, подальше от воды… Не скоро купаться захочется!
      Села. Огляделась. Я в пещере. Стены поросли каким-то светящимся мхом, от него все пространство озарено призрачным светом. Глаза быстро привыкают к сумеркам, и вот я уже могу рассмотреть всю пещеру. Вот вход, через который я сюда попала, – неширокий лаз снизу. Дно покатое, здесь, где сижу я, – сухое, а с другой стороны – покрытое водой. И там дрыгает ручками-ножками, еле сдерживаясь от смеха, рыжеволосый ребенок лет пяти-шести. Нормальный ребенок, без рыбьего хвостика.
      – Ты кто?
      Малыш перестал кататься по земле и придвинулся поближе ко мне. Его личико изобразило глубокое страдание, а в больших круглых глазенках заблестели слезы. А может, вода?
      – Я бедный, одинокий ребенок, – всхлип, – меня мамочка отвела к озеру и бросила, – еще всхлип, – потому что я очень много ел. Теперь я живу здесь… сам, один. Прячусь в этой пещере от всяких злых чудовищ, – всхлип, всхлип. – Никто меня не любит, никто меня не ласкает, – а я и не заметила, что его головка уже устроилась на моих коленях, а моя рука нежно ворошит мягкие влажные волосики. – Ты такая хорошая. Ты ведь меня не бросишь? Будешь моей мамочкой?
      Стоп. Малыша, конечно, жалко. Но мамой становиться я пока не собиралась.
      – Так, тебя как зовут?
      – Люсьен, – удивленно поднял головку мальчик.
      – Слушай, Люсьен, сейчас мы выбираемся на поверхность, там меня ждет хороший друг, мы ищем твою маму…
      – Нет, – перебил малыш, – маме я не нужен, она меня бросила.
      – Значит, отведем тебя в селение, найдем бездетную семью, и тебя с радостью усыновят.
      – Нет. – Мальчик вырвался из моих рук, окунулся в воду и показал место за ушками. – Гляди, у меня уже выросли такие штучки, и я долго не могу находиться на воздухе.
      Я ощупала трепещущие жабры. Настоящие!
      – Я так долго жил в воде, что теперь не могу уйти из озера. Ну останься со мной… Ну стань моей мамочкой, – захныкал Люсьен. – Я тебе рыбку ловить буду-у-у…
      Не выношу детских слез. Опять надо идти ва-банк.
      – Не могу. У меня самой дома дети плачут.
      – У тебя есть дети? – изумился малыш, перестав плакать.
      – Пятеро, – растопырила я пальцы. – Так что извини, я не останусь. Но обещаю, если мне встретятся где-нибудь русалки, сирены или другие водные жители, я дам им твой адресок – тебя усыновят. Или хотя бы определят в какой-нибудь приличный русалочий детский дом. Лады?
      – Какая ты добрая, – с сарказмом проговорил мальчик, теребя на груди какой-то чудный медальончик.
      – Я про тебя не забуду. А теперь отпускай меня.
      – Иди, – равнодушно пожал плечами Люсьен.
      – Ну нет, ты меня проводи, пожалуйста.
      – Вот еще, ты меня бросаешь, а я еще должен тебя провожать?
      – Воспитанные мальчики всегда провожают своих гостей. Ты ведь воспитанный мальчик?
      – А кто меня воспитывал? – буркнул малыш, но включился в игру: – Хорошо. Я тебя сейчас выведу на берег. Но запомни, если ты снова вернешься, то останешься здесь навсегда.
      Не вернусь. Еще чего, только бы выбраться на солнышко.
      Я кивнула и едва успела вдохнуть воздух, как Люсьен уже потащил меня за руку, и подводное путешествие продолжилось, только уже в обратную сторону. Ход сворачивал то вправо, то влево. Да, сама бы я никогда отсюда не выбралась.
      «Торпеда, а не ребенок», – подумала я, выбираясь на песчаный пляж.
      Я оглянулась. Мальчик махал мне рукой и что-то кричал. Точнее, открывал рот. Почему я ничего не слышу? А, это уши заложило от такого быстрого подъема на поверхность. В голове шумит…
      Малыш махнул последний раз ладошкой и нырнул.
      Да, странный ребенок. Нужно ему обязательно помочь.
      А где же Кащей? Неужели не дождался меня и ушел?
      Ой, что же я без него делать буду? Как же мне его догнать?
      Я в панике огляделась.
      Лошадь! У озера мирно щипала травку рыжая лошадка. Вот бы мне на нее взобраться, я бы в два счета догнала этого изменника. Я стала медленно приближаться к животному.
      – У-тю-тю… Цып-цып-цып… – Ну не знаю я, как подзывают коней.
      Я подошла совсем близко. Лошадка подняла голову, с любопытством поглядывая на меня. То ли привыкшая к людям, то ли просто еще не пуганная.
      – Хорошая, хорошая моя. – Хоть бы кусочек сахара был, так нету.
      Я стала поглаживать лошадку по шее, рука нащупала надетую на нее цепь, за которую я ухватилась и попробовала запрыгнуть на спину животному. У меня бы ничего не получилось, но лошадка сама присела и подбросила меня вверх. Я приземлилась на круп, обхватив шею обеими руками. Ура, получилось! Я попробовала управлять лошадкой, толкая ее босыми пятками (где ж я сапоги оставила?), но, к моему ужасу, она поскакала вовсе не туда, куда я ее направляла, а в противоположную сторону – к озеру!
      – Стой! Тр-р-р! Куда?!
      Лошадка повернулась ко мне, подмигнула, весело заржала, и влетела со всего размаху в воду. Я попыталась спрыгнуть с нее, но не смогла даже шевельнуться, словно приклеилась.
      – А-а-а!!!
      До того как с головой уйти под воду, я успела увидеть вынырнувшего Кащея, с ужасом уставившегося на меня. Да он же, родненький, никуда не уходил, ныряет, меня ищет!
      Поздно!
      В этот раз я все-таки наглоталась воды. Пришлось долго откашливаться и отфыркиваться. Лошадка попыталась постучать мне копытом по спине, но я решительно отвергла ее помощь:
      – Я сама.
      А то потом потребуется помощь в сращивании костей.
      Наконец-то мне полегчало. Я сидела все в той же пещере с фосфоресцирующим светом. Напротив сидела на заднице подлая лошадь, сложив на груди передние копыта, закинув ногу на ногу, и радостно ржала. Не как конь ржала, а хохотала до умопомрачения, показывая все свои – сколько их там должно быть? – крупные белые зубы.
      – Ты кто?
      – Тормозишь, подруга, – зашлась в хохоте лошадь. – Я Люсьен.
      – Значит, так? Бедный, брошенный ребенок? Сиротинушка? – сжала я кулаки. – Значит, мамочки тебе не хватает? А от мамочки в глазик не хошь?
      – Ну чего ты, – отодвинулся подальше Люсьен. – Шуток не понимаешь?
      – Зачем людей обманываешь? – приблизилась я.
      – Прикольно… Да и вообще, не могу я иначе. Судьба моя такая. Я ведь келпи – водяная лошадка. Разве не слышала о таких?
      – Не водятся у нас такие. Раз-другой в глаз получили – и вывелись все.
      – Тихо-тихо. – Келпи прекратил смеяться и опустил голову в воду, чтоб отдышаться.
      – И что ты можешь сказать в свое оправдание?
      – Смотри. – Люсьен протянул мне медальон в виде морской звезды с изображением хохочущей лошади в центре. Тот же, что висел на шее мальчика, только увеличившийся в размере. – Мы, келпи, все такие. Превращаемся, заманиваем. Но не едим, честно-честно!
      – А зачем заманиваете?
      – Скучно.
      – Плеер купи на батарейках.
      – Где?
      – Да, – прикинула я, – здесь, наверное, вряд ли. А не знаешь, где проход в мир, где живут люди, такие, как я?
      – Не-а.
      – Жаль. Я бы тебе свой плеер подарила, сидишный.
      – Ну да, а что это такое вообще-то, – поинтересовался келпи, – плеер сидишный?
      – Сидишь и музыку слушаешь.
      – Музыка – это хорошо. А ты мне спой.
      – Нетушки. Если я запою, ты точно сбежишь, а тебе меня еще наверх тащить.
      Люсьен снова опустил голову в воду.
      – А почему ты считаешь, что я буду делать это? – спросил он, вынырнув.
      – А почему ты считаешь, что не будешь делать этого? – удивилась я.
      – А у нас был договор: вернешься – остаешься навсегда.
      – А почему ты меня обманул?
      – А почему ты позволила себя обмануть?
      – Ладно, покажи договор.
      – А он был устный.
      – Значит, и не было ничего.
      – Говорила мне мама, женщину не переговоришь. Тогда давай заново играть. Чтоб все по-честному. Составим письменный договор.
      – И ты выведешь меня сейчас же на берег?
      – Как только подпишем соглашение.
      – Лады, – стукнула я келпи по копыту.
      Люсьен выудил откуда-то из закромов свернутый пергамент и палочку графита. Оказалось, что он неплохо пишет, зажав импровизированный карандаш между зубами.
      – Как тебя зовут? Мне нужно вписать твое имя.
      – Неневеста, – уже привычно откликнулась я. И когда только успела привыкнуть к этому имени?
      – Чья Неневеста? Того человекообразного, который до сих пор ныряет за тобой? – уточнил келпи.
      – Его. А что, до сих пор ныряет?
      – Ныряет, только пещеру ему не найти. Читай.
      Я внимательно прочитала документ, посмотрела, не приписано ли чего мелким, неразборчивым почерком внизу или с другой стороны. Нет, все предельно ясно. Люсьен обязывался доставить меня на сушу в полном здравии. А я обещала, если добровольно вернусь в озеро, остаться в нем навсегда.
      Ну что, ставлю подпись. Ну ведь не такая я уж дурочка, чтоб опять меня разыграли.
      Оказалось, такая.
      Не успела я очередной раз отдышаться после подводного путешествия, как увидела молодого, чертовски привлекательного рыбака. В одной руке он держал удочку, другой прижимал к груди плащ и сапоги Кащея. Он повернулся ко мне и запричитал, тыча одежду прямо в лицо:
      – Утонул, точно утонул! Дал мне подержать одежду, а сам ныряет, ныряет, ищет кого-то. Да, видно, сам зацепился за какую-нибудь корягу, там их на дне полно. Уже двадцать минут не выныривает. Его отцепить надо, а я плавать не умею…
      Кащеюшка, милый!.. Ты же меня спасал… Ты-то, конечно, бессмертный, но если зацепился на дне, то будешь вечно оживать, захлебываться, оживать, захлебываться, бессчетное количество раз. А мне без тебя что делать?
      И я сиганула в озеро. Уже в полете заметила, что рыжеволосый парень прыгнул за мной, а на груди у него блеснул медальон.
      И где же мой ум раньше был?
      Очнулась по старой программе уже в пещере, на руках у келпи.
      – У тебя скоро жабры вырастут – столько раз подряд нырять, – пошутил он и осторожно положил меня на пол. – Погоди, пойду подышу: – И нырнул в отверстие.
      Когда он вынырнул, мои глаза уже привыкли к сумеречному свету, и я смогла рассмотреть его новый облик. Теперь это был высокий, красивый мужчина с лицом Рики Мартина и фигурой культуриста.
      На нем была черная футболка с группой «Король и шут» на груди и обтягивающие джинсы. У меня глаза вылезли из орбит. Если б не медальон, то на сто процентов была бы уверена, что мальчик только что с тусовки.
      – Откуда у тебя такая одежда? – не выдержала я.
      – Из твоей головы, – улыбнулся он, обнажая чудесные белые зубы. – На себя посмотри.
      Я посмотрела. На мне была кофточка, завязанная узлом под грудью, джинсы, кроссовки. Я не успела даже изумиться.
      – Или так лучше? – спросил Люсьен.
      Я подняла глаза. На нем теперь был белый костюм без единой складочки, серебристый галстук, белые туфли. А на мне… темно-зеленое искрящееся платье, длинное, облегающее, мягкое, такого же цвета туфельки на шпильках, тяжелое колье и широкий браслет из зеленых камней. Ей-богу, изумруды. Хоть сейчас на Венский бал или на прием к президенту Америки. А еще лучше на звездную тусовку, например на Новогодний огонек в Кремле. С таким спутником не стыдно.
      – А может, лучше так?
      И вот он уже стоит сложив руки на груди и широко расставив ноги в одних плавочках.
      – Я на минутку. – Ныряет подышать, затем снова становится в стойку.
      Мокрые мускулы играют в тусклом свете. Ну и качок. На стероидах, что ли?
      А я? Я в изумрудном переливающемся купальнике, и драгоценности на месте, даже еще такой же браслет на лодыжке. Красотища – дух захватывает!
      Люсьен склоняется ко мне, мокрые волосы касаются моей щеки.
      – Теперь нам не будет скучно вдвоем…
      Ну может быть, может быть, если бы я не видела этого красавчика в виде шестилетнего малыша и мило ржущей лошади… А так…
      – Извини, дорогой, ничего у нас не получится.
      Келпи, уже приблизивший губы для поцелуя, отшатнулся и тут же оказался снова в белом костюме, а я – в длинном платье.
      – Я тебе не нравлюсь?
      – Нравишься. Но мне очень не нравится, что ты роешься в моих мыслях.
      – Больше не буду. Я просто хотел, чтобы тебе понравилось.
      – Одежда – отпад. Но больше в голове не копаться!
      – Конечно, моя русалочка. – Люсьен снова попытался меня обнять.
      – И никаких приставаний!
      – Нет, так дело не пойдет. Ты остаешься у меня навсегда. Чем же мы с тобой заниматься будем?
      – И с чего ты взял, что я остаюсь у тебя навсегда?
      – Это что, сказка про белого бычка? Ты договор подписала. От своего слова ведь не откажешься?
      – От своего слова не откажусь. А если ты сам не захочешь, чтоб я у тебя оставалась?
      – Я? Сам? Отчего это я не захочу?
      – Ну мало ли…
      – Если б я сам не захотел, то отправил бы тебя на сушу. Но этого не может быть, потому что не может быть никогда! Поняла?
      – Поняла.
      – Вот и хорошо. Погоди, я сейчас вернусь.
      – Стой!
      Келпи окунулся только до пояса и замер выжидающе. А вот теперь мне нужно задержать его как можно дольше.
      – Разве союз водяной лошадки и человека возможен?
      – Я всегда буду появляться перед тобой только в таком виде.
      – А как насчет анатомических особенностей?
      – Все путем. Проблем не будет.
      – Точно? – Я коснулась его упругой влажной кожи.
      – Я сейчас к тебе вернусь. – Видно было, что коньку явно не хватает дыхания. Он снова намерился выскользнуть из моих рук, но я его удержала:
      – Постой, давай сейчас и проверим…
      Я прильнула губами к его губам. Люсьен ответил страстным поцелуем. Конь не конь, но этого чувства я не забуду никогда. Поцелуй затянулся. Я чувствовала, что келпи задыхается. Он попытался вырваться, я удержала, он дернулся сильнее. Мои руки нащупали медальон в виде морской звезды на его груди. Люсьен дернулся, я отпустила его, одновременно прижав к горлу острый луч медальона. Он попытался уйти в воду, но я крепко держала его за шею, упершись ногами в края подводного хода. Луч еще сильнее впился в его горло. Келпи захрипел и забился.
      Не думаю, что он не мог потерпеть, не дыша еще какое-то время. Видимо, тут сработал эффект паники. Как люди тонут? Ведь можешь же ты задержать дыхание, перевернуться на спинку и грести себе спокойно хоть из Ялты в Турцию. Но нет, только начинается паника – все! Беспорядочно лупят руками по воде, орут, водички наглотаются – и на дно.
      Это, правда, я сейчас такая умная. А когда-то тоже не умела плавать и понять не могла, каким таким волшебным способом можно научиться держаться на воде? Пока однажды вдруг не поняла, что плавание – это не способ махания руками и ногами, а умение заполнить свое тело воздухом и не выдыхать его полностью. Пока воздух внутри – можно вообще ничем не махать, ляг и отдыхай. Вот какая я умная, могу инструктором по плаванию работать. Главное, чтобы обучаемый всецело доверял учителю и не боялся. Но страх, страх мешает всему.
      А чего бояться?
      Знаете, как наша тусовка учила одного хорошего друга плавать? Заплыли на лодке на середину озера, где над головой будет метр-полтора воды, взяли за ручки-ножки и выбросили за борт. И быстренько отгребли подальше, чтоб не догнал.
      Что бы вы думали? Пацан был смышленый, вырос он вдалеке от воды, бояться ее не научился. Чуть побултыхался – и идет в глубину. Но он же знает, что там, внизу, все равно дно есть. Куда же оно денется? Значит, он спокойненько опускается на дно, отталкивается… Всплыл, вдохнул, опустился, оттолкнулся, вынырнул, вдохнул… Таким образом и «дошагал» до мелководья.
      А ведь плавать так и научился, и очень быстро!
      Келпи затих и закатил глаза. Пора.
      – Итак, дорогой, сейчас поиграем в вопросы-ответы. На каждое «да» – моргнешь. Брейн-ринг. На размышление пятнадцать секунд, больше все равно не протянешь. Итак: клянешься, что добровольно выведешь меня на берег?
      Люсьен подумал и моргнул.
      – Не будешь препятствовать мне и моему другу уйти, не будешь пытаться вернуть, обмануть?
      Моргнул.
      – И клянешься, что явишься мне на помощь по первому моему требованию?
      Келпи выпучил глаза и захрипел, пытаясь что-то сказать. Подождем.
      Все равно он должен когда-то моргнуть.
      Ну вот, моргнул.
      – Ты поклялся! Земля и вода – свидетели! – крикнула я, отпуская Люсьена.
      Он тут же скрылся в воде и долго не появлялся. Может, я его «передержала» и он задохнулся? Да нет, просто сбежал и оставил меня одну погибать. Разве выберусь я сама этими подводными лабиринтами?
      Мои грустные размышления прервал шумный всплеск. Он все-таки вернулся!
      Красавчик в одних плавках выбрался в пещеру, с укоризной глядя на меня и потирая горло.
      – Я поклялся. Но ты вырвала эти клятвы обманом.
      – Учусь этой науке у тебя. Я ведь хорошая ученица?
      – Хм! Да уж, превзошла учителя.
      – Так ты выполнишь клятву?
      – А ты думала, что после такой выходки я оставлю тебя в своем доме? Да я бы рядом с тобой заснуть побоялся!
      – Логично.
      – Так что я готов выполнить и второй пункт: не препятствовать тебе, Неневеста, итвоему другу как можно быстрее покинуть берега моего дорогого озера. Но насчет третьего пункта, насчет безвозмездной помощи… Тут загвоздка. Как я могу явиться по первому твоему зову и оказать содействие, если, как ты сама убедилась, я не могу долго существовать без воды?
      – А сколько можешь?
      – Минут десять максимум.
      – Значит, полчаса – минимум.
      – Ну если без физической нагрузки, то может быть…
      – В общем, меня подробности не интересуют. Ты поклялся. А уж как ты будешь действовать – твое дело.
      Люсьен вздохнул и надел на меня свой медальон с изображением ржущей лошади:
      – Это медальон не простой, а почтовый. Мне его мама подарила.
      – А где твоя мама?
      – Она живет в соседнем озере. Мы вообще-то селимся в реках, потому что любим простор. Но здесь рек нет, поэтому молодые келпи переезжают в отдельные озера. Там, дальше, живут мои братья и сестры. Так что в озерах лучше не купайся и на ничейных лошадок не запрыгивай, – ухмыльнулся Люсьен.
      – А что значит почтовый медальон?
      – Очень редкая штука. Их изготавливает всего один мастер где-то в южных морях.
      – Твоя мамочка бывала так далеко?
      – О, у нее была бурная молодость. В отличие от моей, – вздохнул он.
      – Ну и что дальше?
      – Можно прикрепить к медальону письмо или открытку и бросить вверх. Он доставит послание тому, кто на нем изображен. То есть мне.
      – И ты явишься мне на помощь?
      – Если к этому месту ведет система озер и каналов.
      – А если нет?
      – На нет и суда нет. Ну что, поехали? – обхватил меня за талию Люсьен.
      Я снова была в мешковатых цвергских штанах и серой куртке.
      – А не мог бы ты сотворить мне джинсы и какую-нибудь маечку? – заискивающе прощебетала я.
      – Мог, – кивнул келпи. – Только при солнечном свете их все равно никто не увидит.
      – Жалко, – вздохнула я.
      Э-э! Я же только выдохнула. Я вдохнуть не успела-а!
      А мы уже прорезали своими головами толщину воды. Который раз за день? Осталось расслабиться и получать удовольствие, пока не потеряла сознание.
      Не потеряла. Может, начинаю привыкать? По дороге келпи прихватил все еще ныряющего Кащея, и мы вынырнули недалеко от берега все вместе. Люсьен громко чмокнул меня в щечку и ретировался. В голове шумело, слух опять пропал, и я ничего не поняла из гневной речи Бессмертного, хотя половину сказанного можно было воссоздать по его красноречивому взгляду. Даже келпи заинтересовался лексиконом и вынырнул где-то на середине озера.
      «А ты мне все-таки нравишься!» – прочитала я по губам и грохнулась в обморок. Ну не выдерживает мой организм таких перегрузок. Хотя вру. Мне просто захотелось, чтоб Кащей прекратил высказывать все, что он обо мне думает, и на руках вынес меня из воды.
      Спустя полчаса мы уже шли дорогой в указанном цвергами направлении. Кащей время от времени снова начинал возмущаться по поводу моей наивности и нерассудительности. Я как кошка, которая съела сало, виновато отворачивалась. Ну что я могла сказать в свое оправдание? Да, поплатилась за собственную доброту. Но ведь все хорошо закончилось! Зачем ругаться?
      – Теперь будешь знать, что старших нужно слушаться, – не унимался Кащей.
      Старший нашелся. Да мне эти слова с самого детства поперек горла стоят. Я потому-то и вырасти поскорее хотела, чтоб никто не донимал поучениями. И что я имею? Опять никакой свободы!
      – Неневеста, ты меня слушаешь?
      – Да слышу, слышу я тебя, Кащ-щей Бес-смертный.
      – Называй меня Странником, я же просил.
      – Да ладно, ладно.
      Мы шли уже часа два. Достаточно для того, чтобы мне надоело. Сапоги я нашла на берегу, и они продолжили усердную работу по созданию на моих нежных ножках пузырей и мозолей. Может, лучше бы не находила?
      По обеим сторонам дороги пошли сады. Вот это да! Какой Мичурин занимается здесь селекцией? Черные сливы больше моего кулака. Абрикосы светятся, как маленькие солнышки. А груши… Яблоки… И еще неизвестно что. Еда у нас с собой была, нас цверги снабдили. Кащей, поддавшись моим просьбам, быстренько соорудил пикничок на обочине. Но после мясного блюда непонятного происхождения еще больше захотелось закусить чем-нибудь вкусненьким, сладеньким.
      – Кащеик, я только одну сливку сорву – и все.
      – Неневеста! Тебе мало келпи?
      – Так я ж никуда. Два шага… На твоих глазах…
      – Это может быть опасно.
      – Опасно? Ну не будет же кто-то выращивать целые сады ядовитых яблок? Сам видишь, какие плоды ухоженные. Для себя растят.
      – Нельзя.
      – А вот смотри, Кащеик. Даже с дороги сходить не надо. Ветки прямо над головой. Кащеюшка, какое яблочко! Достань мне его! Тебе только руку протянуть!
      Прямо надо мной висело румяное, наливное яблоко размером с баскетбольный мяч.
      – Нельзя. – Мой угрюмый спутник равнодушно двинулся дальше.
      А я? Я не выдержала. Душа моя не выдержала. Я подпрыгнула и уцепилась двумя руками за круглые яблочные бока.
      Ну вот, «все в моих руках»! Тяжелое, душистое… И ничего не произошло.
      Попробовать его я так и не успела. Звон заполнил все пространство и проник в мой бедный череп, оглушив меня. Вот это сигнализация!
      – Руки за голову! – послышался грозный окрик.
      Я оглянулась и увидела с десяток арбалетов, нацеленных в мою сторону… Насколько я знаю, арбалет – оружие меткое и мощное. Поэтому мне пришлось бросить ароматный плод – яблоко раздора! – на дорогу и поднять руки.
      – Э! Полегче! Я всего лишь сорвала яблочко, нагло висевшее у меня над головой. Можно сказать, в целях самообороны! А если бы оно само упало и убило меня? А вас что, жаба давит? У вас их вон сколько. Ой-ой-ой! Куда это вы меня тащите? Куда?..

      Под строгим надзором стройных воинов в белых одеждах (светлые эльфы! – догадался Кащей) нас проводили через ломящиеся от плодов сады к небольшой деревеньке. Даже яблоко не дали забрать. Жлобы! Пусть лучше сгниет…
      И вообще, зачем им столько фруктов? А, наладили маленький «большой бизнес» и снабжают какой-нибудь мегаполис.
      Не понимаю только, чего это они ко мне из-за одного несчастного яблочка пристали?
      Деревенька была… Ну обычная эльфийская деревенька (можно подумать, я их много до этого видела). Кукольные белоснежные домики, резные, воздушные. В общем, как говорил Иван Грозный в фильме «Иван Васильевич меняет профессию», взирая на Москву с высоты многоэтажки: «Лепота!» Солнышко яркое такое, все чистенькое, веселенькое. Только вот эти, с арбалетами, совершенно не вписываются в пейзаж.
      – Эй, оружие опустите! Миру мир! Все за разоружение! А где это моя миротворческая армия?
      В общем, напрасно я сама себе боевой дух поднимаю и стараюсь перевести все в шутку. Угрюмые лица эльфов ничего хорошего не предвещают. А я представляла их веселым, доброжелательным народцем с Прозрачными, как у стрекоз, крылышками. Как я ошиблась!
      И Кащей молчит. Идет с таким видом, будто наелся на ночь соленых огурцов с молоком, а теперь ждет, кто ему предложит таблеточку мезима.
      – Слышишь, Ка… Странник, может, достанешь свою шпагоплеть, а то и меч-кладенец и мы покажем всем, кто здесь пишет законы?
      – Я бы, конечно, мог, – шепотом отвечает Кащей, – но, убив нескольких эльфов, мы наживем целый народ врагов. А оно нам надо? Давай лучше пойдем с ними и узнаем, чего они хотят.
      Ясно, умыл руки. Думает, сама заварила кашу, сама и расхлебывай. Ну ладно, хоть не начал: «Я же тебя предупреждал… Сама виновата…»
      Так за размышлениями я и не заметила, как мы пришли на главную площадь. Впереди находились более богатые постройки, чем остальные домики в деревне, типа как у нас загородные дачи новых русских. По периметру площади располагались белые резные столбы, на них держался огромный полог, расшитый золотыми звёздами. Впереди на помосте за длинным столом сидели пятеро старцев, безбородых, но с длинными седыми волосами. Усы и бороды у них, видимо, вообще не растут. По бокам на белых стульях рассаживались эльфы побогаче, за ними подтягивались остальные любопытствующие. Слева и справа на восьмиугольных камнях горели огни, возле них лежали фрукты. А, алтари с подношениями, ритуальные огни… Сзади… А что это такое сзади? Но арбалетчики не дали мне посмотреть, подведя нас с Кащеем к возвышению, где сидели старцы.
      – Кто эти мужчина и женщина? – спросил один из них, самый седой и, видимо, самый главный.
      – Она сорвала яблоко. Он был рядом.
      – Оставьте их.
      Стражники заняли места около столбов.
      – Кто ты? – обратился старец к Кащею.
      – Я Странник.
      – Садись, Странник, ты не совершил преступления.
      Ему быстренько предоставили стульчик, на спинку которого Кащей и откинулся, спокойно сложив на груди руки и закинув ногу на ногу.
      – А ты кто?
      – Я? Обычная путница, путешествую, никого не трогаю, не привлекалась, не участвовала… Короче, никаких преступлений не совершала тоже.
      Им бы тут меня за белы ручки брать, в палаты белокаменные вести, пир на весь мир устраивать… Что-то не спешат.
      – Похищение частной собственности – одно из самых тягчайших преступлений.
      – Какое похищение? Я просто сорвала яблоко. Только и всего!
      – Все плоды, выращенные эльфами, являются частной собственностью общины. И яблоко тоже.
      – Да-а? А оно что, какое-то сверхценное? Может, молодильное?
      – Да нет, обычное.
      – В чем тогда вопрос? Стоило всех собирать? Что там за это полагается? Возместить ущерб? Я его, правда, даже не укусила. Но возместить ущерб готова. Ну денег у меня при себе – полное присутствие отсутствия… А давайте я отработаю! Что вам – улицы подмести? Могу помочь в уборке урожая.
      Старец давно пытался что-то вставить и в конце концов стукнул посохом.
      – Сам факт похищения, невзирая на размеры похищенного, карается смертной казнью!
      – Вы что, с ума сошли?! Меня вчера уже приговаривали к казни, нельзя ведь так часто! И за что? За одно-единственное яблочко? И вы еще называете себя светлыми эльфами! Да у нас, людей, многие хозяева специально высаживают плодовые деревья за забором исключительно для того, чтобы могли лакомиться случайные прохожие!
      – Неправда! – подскочил старец, остальные загудели, переглядываясь (видимо, я их все-таки зацепила). – Мы прекрасно знаем рассказы предков о человеческом племени. Это дикие, грубые, необразованные, наглые существа!
      – С дубинками, – добавила я. – Так вот, к вашему сведению, за истекшие тысячелетия люди стали значительно умнее, благороднее и добрее (об отрицательных качествах человечества благоразумно умолчу), в отличие от эльфов, которые в памяти людей действительно остались светлыми, а на самом деле, судя по всему, вырождаются как нация!
      Тут уже вскочили и зашумели все. Может, я перегнула палку? А может, они ярые националисты?
      Главный старец изо всех сил хрястнул посохом об пол, и воцарилась тишина.
      – Хватит! Чем быстрее мы покончим с этим неприятным делом, тем лучше.
      – Значит, я права? Насчет благородства и милосердия у эльфов полный нуль?
      – Если бы мы проявляли милосердие к каждому вору, то от наших садов не осталось бы и ветки. А так наши справедливые законы всем известны и мы процветаем!
      – Но я же не знала ваших дурацких законов!
      – Незнание законов не освобождает от ответственности.
      Где-то я это уже слышала. Дежавю?
      – А свое благородство мы можем проявить в том, что позволим нарушительнице порядка самой выбрать способ казни. – Старец указал пальцем куда-то за меня. – Костер, кипящее молоко, бомба.
      Какие вы добрые!
      Я обернулась и наконец-то рассмотрела то, что не успела разглядеть в начале. В конце площади одиноко стоял столб, обложенный дровами, далее – огромнейший котел (может, и с молоком, но пока холодным, так как костер под ним не был разведен), чуть поодаль – жуткая железная штука (может, и бомба, я такие только по телику видела).
      Я впервые не нашлась что сказать. Повернулась к Кащею. Тот так и сидел как довольный кот, вся его поза говорила: «Сама выкрутишься». Да он удовольствие получает от этого спектакля! Негодяй! Спасибо за поддержку! Ну ладно, вы меня еще плохо знаете! Я и здесь молчать не буду. И я начала обличительную речь:
      – Богатый выбор. Спасибо за внимание и заботу. А вы знаете, дорогие эльфы, что ваши предки остались в наших сказках, легендах, преданиях? И знаете, какие вы в памяти людей? Древняя раса, высшая раса, мудрая раса… Человечество против вас – дети. А эльфы настолько чисты, великодушны, справедливы, мужественны, благородны… Вечные герои, спасители мира… Борцы со злом. Да вам было бы достаточно прочитать только Толкиена, чтобы наполниться чувством гордости за свою расу. – Театр одного актера, но слушают же! – Вы были самыми прекрасными существами в моем представлении. И вот я попадаю в этот мир, и что я вижу? – Я так разошлась, что начала ходить туда-сюда перед советом старейшин, размахивая руками. – Так что же я вижу?! Кучку мелочных…
      Я махнула рукой, указывая на «кучку», широким рукавом зацепила огонь на алтаре и с ужасом увидела, что моя куртка горит!
      Все происходящее дальше заняло считаные секунды, хотя мне показалось, что все было как в замедленной съемке.
      Я попыталась сбить огонь о ближайший столб. Над ним вспыхнул полог, столб загорелся, затем и остальные столбы превратились в факелы и стали заваливаться.
      Все эльфы бросились врассыпную. Кроме одного малыша, который по недомыслию побежал вперед. Горящий полог уже падал, куртка уже жгла мою спину, когда я со всей скоростью помчалась через площадь, на ходу подхватив эльфиненка. Полог упал за нашими спинами, обдав горячей волной, за ним посыпались факелы-столбы. Все вокруг пылало. Я птицей понеслась к лестнице, ведущей к котлу. Горящая, развевающаяся куртка значительно усилила мои спринтерские способности (сейчас бы на олимпиаду!), и мы с разгону бултыхнулись в белую жижу. Когда-то это было молоком… Плавать в кефире трудновато, но в принципе возможно. Я вынырнула и вытолкнула на поверхность малыша. Успела увидеть слева горящий костер (напрасно меня им пугали, я сама себе вон какой гриль устроила), вокруг горели эльфийские домики, справа огонь подбирался к бомбе. Интересно, это бутафория или всамделишная? У-у-у! Бомба рванула, да еще как!!! Мы с малышом нырнули в кефир. Котел взрывной волной отбросило и перевернуло. Я с эльфиненком пролетела параболой и шлепнулась на землю. Сверху на нас посыпался теплый творог из только что оттопившегося кефира. А потом еще и громыхнулся котел. Больше мы ничего не видели. Только слышали треск и крики. Делать нам было нечего. Я в кромешной темноте нащупала эльфиненка:
      – Ты здесь?
      – Ага.
      – Тебе не страшно?
      – Не-а, весело.
      – Вот и славненько. Как тебя зовут?
      – Эдриэл.
      – И где же это твоя мамочка? Ребенок сам по себе гуляет и учится попадать в неприятные ситуации!
      – А у меня только дедушка есть.
      Так мы развлекали друг друга разговорами, уминая удивительно вкусный, сотворенный «бомбовским методом» творог, пока все вокруг не затихло. Тут край котла приподнялся, и голос Кащея с волнением спросил: «Ты здесь?»
      Полуденное солнце било в глаза; вылезать мне не хотелось. Тепло, тихо, мухи не кусают, никто не донимает. А сейчас опять начнется: «Что ты натворила? Что ты натворила?» А что я…
      О-о-о!!!
      Оказалось, что я совершенно нечаянно сожгла всю деревеньку. Домики вспыхивали как спички и сгорали дотла. Оно и ясно: ни огнетушителей, ни даже лопаток и ведерок с песочком у эльфов не было. К счастью, никто не пострадал, потому что все жители были на шоу, то есть на суде над чужестранкой, и вовремя рванули под защиту деревьев. На сады огонь не перекинулся, они были хорошо политы. Если за одно сорванное яблоко мне присудили наказание, как за все смертные грехи, вместе взятые, то что теперь мне может грозить за то, что я сожгла эльфийскую деревню? Даже моя неуемная фантазия забуксовала.
      О, как доброжелательно смотрят на меня эльфы, стоя на пепелище… А навстречу мне мчится, размахивая посохом, главный старичок, старейшина рода. Может, на месте прибьет, чтоб не мучилась и еще чего-нибудь не натворила?
      Старик отбросил посох и крепко-крепко сжал меня в объятиях вместе с малышом. Ну меня души, каюсь, заслужила, а ребенок-то при чем? Дедушка отстранился, посмотрел мне в лицо и… облобызал меня в обе щеки. Из глаз его катились крупные слезы. А что, здесь за пожары благодарят и вручают премию? Они сами не знали, как быстренько очистить от ненужных домов участок под сад? Да нет, просто бедняжка с ума сошел, нервная система слабая.
      Все оказалось гораздо прозаичнее. Меня угораздило спасти от огня единственного внука старейшины. Это героическое деяние перечеркнуло то, что я сожгла деревеньку, меня все дружно простили. И даже простили мне сорванное яблоко!
      Моя цвергская одежда пришла в негодность полностью. У эльфиек все сгорело, но один из охранников принес мне свой сменный костюм, у них в дальних садах были свои домики для отдыха. Моя спина почти не обгорела. Во-первых, цвергская куртка была из какого-то очень хорошего, плотного материала. Во-вторых, целительную роль сыграл кефир, в который я нырнула с головой. В-третьих, меня несколько защитили крылышки, оказавшиеся неопалимыми. В-четвертых, из того же садового домика была принесена эльфийская мазь, стершая последние следы происшествия. Так что, как убедили меня эльфы, я спокойно могу показаться на людях в купальнике, хоть на Канарских островах.
      Насчет поесть было не очень-то. Эльфы в силу древних традиций потребляют только растительную пищу, которой я могу заморить червячка, но не наесться. Зато фруктов напробовалась всяких. И честно, яблоко величиной с баскетбольный мяч ничем не лучше наших яблок. Наши даже вкуснее.
      Кащей порасспрашивал старейшин насчет порталов, но они ничего о перемещении между мирами не слышали, кроме случая со Спящим городом.
      Против королевы Марукки эльфы были настроены очень серьезно. Свободолюбивый народ не желал, чтобы какая-то мошенница устанавливала свою власть. Особенно возмущение эльфов возросло, когда они узнали, что конец света приближается. Было решено оповестить остальных, собрать отряды, отправиться к Спящему городу и «прекратить безобразие».
      Я после пережитого в эти баталии не вмешивалась.
      Поинтересовалась только, где они достали бомбу. Оказалось, прикупили по дешевке у заезжего фокусника.
      – Мы и не думали, что она может взорваться, – разводили руками старцы.
      Оказалось, они в жизни никого не казнили за сорванное яблочко (правда, никто к ним и не совался – боялись), да и меня собирались только хорошо попугать, чтоб другой раз неповадно было.
      На ночь мы решили не оставаться. Все равно ночевать негде. Да и эльфы вздохнули с облегчением, узнав, что мы собираемся в путь.
      Только Эдриэл все терся около меня – не хватает ребенку материнской ласки. Прощаясь, я подумала: что бы подарить малышу на память? И, как назло, ничего своего нет. Медальон со ржущей лошадью? Нет, может самой пригодиться. А, вот! Я сняла с себя шнурочек с камнем с края света и надела на шею эльфиненку: «Бери и помни!»
      Старейшины самолично вышли проводить нас на дорогу. Наверное, проследить, чтоб я еще чего не натворила. Дедушка Эдриэла по секрету шепнул мне, чтобы я не сильно переживала о содеянном, у них есть старые сады под вырубку, строительного материала хватит. Так что деревня отстроится в лучшем виде, как только разберутся с узурпаторшей и концом света. А еще совет решил сажать деревья на обочинах дорог, специально для путешественников.
      – А это на память, – протянул он мне обгоревшую головешку. – Отныне не будешь нуждаться в спичках. Она зажжет даже негорючее и мокрое, достаточно вспомнить, как горела эльфийская деревня. Но, ради всех богов, не забывай о правилах безопасности!
      Небольшой отряд арбалетчиков сопровождал нас, пока не закончились сады. Далее простирались поля, это были владения темных эльфов.
      Только когда мы остались одни, я медленно повернулась к Кащею. А он думал, что ему все это сойдет с рук?
      Фонтан моего красноречия излиться не успел.
      – Поражаюсь твоей способности выкручиваться из самых безнадежных ситуаций! – воскликнул мой несносный спутник.
      Его восхищенный тон поднял меня до небес.
      – Так же как и способности вляпываться во все неприятности, – закончил мысль Бессмертный.
      Я бухнулась с небес на грешную землю, и меня понесло:
      – Ах, значит, я вся такая-сякая, а он весь белый и пушистый! Добрый Злыдень! Миротворец! Так хотелось ему посмотреть, как бедную девушку сожгут на костре или сварят в молоке! А я ему весь спектакль обломала!..
      – Но я бы никогда не допустил…
      – Видела я, как ты сидел и не допускал!
      – Но ситуация не дошла до критической. Все закончилось…
      – Все закончилось просто чудесно!
      – Да. И мы с эльфами расстались друзьями.
      – А если бы я погибла? Ну да, девушкой больше, девушкой меньше…
      – Да я и вправду испугался, когда начался пожар. До этого ситуация была контролируема. Но потом… Все так быстро произошло. Я искал тебя, Неневеста…
      – И нашел, – я вспомнила, в каком виде я вылезла из-под котла, в саже и в твороге – еле отмылась потом в эльфийских купальнях, благо из-под земли бил горячий источник, – и расхохоталась. Кащей посмотрел на меня как на сумасшедшую и присоединился.
      Так мы дальше и шли, хохоча и вспоминая все наши происшествия за последние двое суток. Я была уже примерной девочкой. Голубые глаза озер равнодушно проходила мимо, на урожай расстилающихся вокруг полей не покушалась. Да и на что там покушаться? Оранжевые огурцы, ядовито-сиреневые помидоры, а то и вообще черт-те что, отнюдь не вызывающее аппетит.
      Я была теперь примерной девочкой. Кажется, я это уже говорила? Но у примерной девочки жутко болели рученьки-ноженьки. Ну не привыкла я к дальним переходам, не привыкла. Да и где привыкать? Два шага до маршрутки, два – туда, два – сюда. Нет, конечно, иногда на меня находят «бродилки». Это если приедешь в незнакомый город и бродишь, вертя головой с открытым ртом. По дикой природе тоже можно побродить. Больше всего, конечно, люблю бродить по супермаркетам, даже не устаю. А тут? Сколько ни идешь – пейзаж не меняется. Мне уже эти овощи… И я провела рукой по горлу.
      – Ты чего, Неневеста? – удивился Кащей.
      Ах да, я же свои мысли не озвучивала.
      – Не могу больше, – захныкала я. – Давай сделаем привал.
      – Исключено.
      – Ну Кащеик… Кащеюшка… Костик…
      Я попыталась топнуть ножкой и остановиться, но пришлось догонять моего неуступчивого спутника. Вот изверг, ведь уйдет и не вспомнит.
      – Кащей! Ну давай отдохнем немножечко…
      – Мы должны дотемна добраться до селения темных эльфов. Или ты предпочитаешь остановиться на ночевку здесь?
      Я не предпочитала.
      – А как там насчет маленького отельчика с тремя звездочками? Я ведь на многое не претендую.
      – Не думаю, что он существует, судя по всему, что мы видели до сих пор. Но какой-нибудь постоялый двор быть должен.
      – С кучей добрых друзей путешественников – кровососущих насекомых – в постели?
      – А это уж как повезет, – пожал плечами Бессмертный.
      Издевается? Или вправду так думает?
      – Костик, а как ты считаешь, эти темные эльфы очень темные?
      – То есть? – тормознул Кащей.
      – Ну чем они отличаются от добрых, человеколюбивых светлых эльфов? Они злые, да? К ним в гости заходить не опасно, а?
      – Неневесточка, я с этим миром знаком так же глубоко, как и ты. Но светлые эльфы говорили, что переночевать у темных сможем. Если, разумеется, ты не сожжешь и это селение.
      – Нужно было у светлых остаться на ночь…
      – Да, нужно было, у них все равно уже жечь нечего. Но и то они не рискнули провести с нами даже несколько лишних часов. Мало ли что еще эта ходячая катастрофа может придумать.
      – Ты это обо мне? – заколотила я кулачками по его спине. Как по скале, только кулаки отбила.
      – Костик!
      – Что за дурацкое имя? – резко развернулся Кащей. – У меня что, только кости видны?
      Я оглядела его внимательно со всех сторон:
      – У тебя вообще костей не видно. За мясом…
      – За… чем?
      – Мяса тоже не видно. За шкурой.
      – Неневеста, у человека не шкура, а кожа!
      – Да не парься особо, у тебя и шкуры, кожи то есть, тоже почти не видно за этими тряпками.
      – Это не тряпки! – вскипел Кащей. – И чего тебе там не видно? Мне раздеться?
      Я скептически окинула его взглядом сверху вниз и снова вверх.
      – Ну это если бы стриптизик под музычку, диванчик в ВИП-зале, неон, шампанское… – Я вздохнула. – В общем, ввиду отсутствия сопутствующих атрибутов отменяется. На сегодня. Но предложение остается в силе. Как-нибудь…
      – Неневеста, ты долго меня доставать будешь? А вдруг я выйду из себя и весь уйду?
      – Ладно, молчу-молчу. Кащей, Кащеик, а как там у этих темных эльфов дела обстоят с порядком? Может, помочь им порядок прибрать?
      Люблю поприкалываться. А что? Все равно делать нечего.
      Как Кащей ни спешил, я так тормозила, что дотемна мы никуда не дошли. Ну и что теперь делать? На дороге не заночуешь, вдруг какая кавалькада ночью по тебе пролетит и не заметит? И с дороги сходить не рекомендовали. Короче, чего я себе мозги ломаю? Пусть теперь Кащей парится, он ведь вроде у нас самый умный.
      Первая ночь – на краю света, вторая – тоже на горячо любимой природе. Третья – у цвергов (как-никак крыша над головой). Ба! Да я здесь уже четвертые сутки! А все думаю: может, сон?
      Фигушки! Во сне не натираешь ноги, не набиваешь шишек и не падаешь с ног от усталости. Я немножко намеренно (совсем немножечко!) кувыркнулась в траву.
      – Оставьте меня здесь. На обратном пути заберете, – запричитала тонким голосом.
      Кащей обернулся и обреченно посмотрел на меня. Я демонстративно замахала руками и ногами, как жучок, который никак не может перевернуться.
      – Ладно, привал.
      Темнело здесь быстро. Ужинали мы уже почти на ощупь. Кое-что съедобное осталось от даров цвергов кочующей Белоснежке, а на закуску разломили пополам огромную сливу – плод генетических экспериментов светлых эльфов.
      Пятизвездочный отель намечтать я так и не смогла, так что пришлось расположиться на обочине на плаще Кащея. Я свернулась клубочком и придвинулась к нему поближе. Он заботливо укрыл меня второй половинкой плаща. Что-то так приятно пахло…
      – А как здесь насчет вампиров, вурдалаков и прочей ночной нечисти? – сонно спросила я. – Может, стоит предохраняться? Кащей, выставил бы ты стражу. Не-не-не! Только не меня! – запротестовала я, когда он попытался меня выставить из нашего импровизированного спального мешка. – Женщины, дети, беременные, болеющие освобождаются…
      Я заснула, даже не успев довести мысль до конца.
      Уж не знаю, кем посчитал себя Кащей, болеющим или беременным, но от ночных бдений на дорогах чужого отечества он тоже откосил.
      И мы с чистой совестью пригрелись и мирно уснули.
      Я до утра даже не пошевелилась. Спала бы и до следующего, если б Кащей не тянул меня чересчур настойчиво за мочку уха.
      – Ты что делаешь?! Она же будет длинная и некрасивая! – возмутилась я, шлепнув его по пальцам.
      – Неневеста, открой глаза!
      – Ни за что. Я ушла в нирвану, только табличку забыла повесить: «Никого нет дома. Тело просьба не трогать!»
      – Неневеста, открой глаза, скажи мне, что я еще сплю и все мне только снится. Больше я тебя беспокоить не буду.
      Немного интригующе, но глаза-то не раздираются.
      – Я старалась, Кащей.
      – Помочь?
      Я живо представила, как он будет это делать, и предприняла отчаянную попытку поднять веки самостоятельно. Сначала это удалось одному глазу, второму помогла пальчиками…
      – Ты видишь то же, что и я? – спросил Кащей.
      – Умный вопрос. Откуда я знаю, что видишь ты? И вообще, у меня еще туман не развеялся. Вот сейчас…
      Я запнулась. Туман отчасти развеялся, и я смогла разглядеть, что мы лежим в тех же позах, в каких и заснули, только не между полем и дорогой, а в тесной каморке с решетчатым окошком почти у потолка. «И небо в клеточку»…
      Я резко вскочила. Лежим на грязной соломе в этой… камере предварительного заключения…
      – Значит, не сплю, – поднялся вслед за мной Кащей.
      – Но что?.. Но как?.. Как нас смогли сюда перенести, что мы даже не почувствовали?! А ты почему спал? Где же твои сверхъестественные способности?
      Странник пожал плечами:
      – Это все очень странно…
      – И кто? И за что?. Я ведь ничего не делала!
      Ни на один из моих вопросов ответа не последовало.

      – Сколько раз можно нас пленять? Это что, съемки очередного блокбастера? Какой дубль? Не молчи, отвечай хоть что-нибудь! – не замолкала я.
      Первым делом я проверила двери, затем Кащей подсадил меня к решетке, я подергала прутья, проверяя их на лояльность к случайным заключенным. Рассмотреть ничего так и не смогла – высоковато. Просунула руки на улицу (стекол не было), стала кричать:
      – Свободу слова! Свободу печати! Я требую адвоката! У меня депутатская неприкосновенность!
      Вот это я загнула. Впрочем, адвокаты все равно в очередь не выстроились. Ну и что теперь делать?
      – Это темные эльфы? Да, Кащеик? Но ведь я им еще ничего не сделала. Границ не пересекала, с дороги общего пользования не сворачивала, овощи ихние гребаные не трогала. За что, скажи, пожалуйста? А может, это ты в чем-то проштрафился?
      Странник вздохнул и потер виски:
      – Сам теряюсь в догадках. Хоть бы совсем не потеряться.
      – И много догадок?
      – Пока ни одной.
      – И долго мы здесь сидеть будем? Может, мне тут офис открыть? Вывеску за решетку вывесить?
      – Да я, конечно, могу двери эти одним махом вышибить…
      – Так давай заявим о себе!
      – Может, сначала послушаем, что они от нас хотят, и решим все мирным путем?
      – То есть как у светлых эльфов? – невинно спросила я.
      – Неневеста! Ты что, решила и это селение стереть с лица земли? Не рекомендую.
      – А я всегда делаю то, что не рекомендуют.
      – Я заметил.
      – Да что ты понимаешь? Благодаря таким, как я, планета вертится.
      – И все же давай попробуем жить мирно.
      – Ты прям как кот Леопольд. Костик, с каких это пор ты таким миротворцем заделался?
      – Наверное, возраст.
      – И сколько же тебе тыщ? Не секрет?
      – Не, не секрет. Не помню.
      – Все же задам еще один вопрос. Почему ты не хочешь поддержать в этом мире свой статус Главного Злодея?
      – И после того как все народы ополчатся против нас (ты ведь моя сообщница), думаешь, они захотят помочь нам найти двери в наши миры?
      – Думаю. Чтоб от нас избавиться. Кашей расхохотался.
      – Давай все же сначала попробуем дипломатию, – всхлипывая, сказал он.
      – Баба-яга против! – закричала я, таща Бессмертного за плащ. – Все на баррикады! Ну ладно, отложим на потом наш тщательно продуманный план штурма Бастилии изнутри. Сначала завтрак. Так как местные власти решили продукты на нас не переводить…
      – А что такое Бастилия?
      – А что у нас можно пожевать?
      Пожевать, как оказалось, осталось не так уж много. Так, чтобы наесться только до половины. Кащей предложил было разделить наш скудный паек еще на несколько частей, на случай «вдруг опять узников забудут покормить», но мы не заметили, как он закончился, приказав долго жить.
      Поразмыслив, мы решили подождать с полчасика, полежать, пока жирок завяжется. Затем, если нас не придут освобождать или же обвинять, то операция по взятию Бастилии начнется немедленно, так как закончить ее следует до обеда, ибо обед – это святое.
      Минут через десять явились четверо вооруженных темных эльфов и, не отвечая на вопросы, препроводили нас к местному представителю власти, как мы догадались. Им оказался пожилой мужчина вовсе не эльфийского телосложения: невысокий и пухленький (видимо, результат смешанных браков). Конвой занял позицию у выхода, не выпуская из рук незнакомого оружия, похожего на трубки.
      Я, грешным делом, думала, что темные эльфы типа наших негров или арабов. Но они оказались такого же цвета кожи, как и светлые. Разве только более яркие раскосые глаза и волосы чуть потемнее, чем у светлых эльфов. Название, видимо, было обусловлено в основном их духовной направленностью и воинственностью (в отличие от светлых, организовавших в центре деревни выставку-коллекцию приспособлений для казни). Чего же нам тогда от темных ждать?
      Итак, мы с Кащеем гордо выстроились перед толстячком, сложив руки на груди и не унижаясь до криков и обвинений. Пауза слегка затянулась, такой реакции от нас не ожидали.
      – Многоуважаемые гости! – наконец начал эльф. Ба! Какое многообещающее начало! – Позвольте представиться. Я Крин Култ, староста поселения темных эльфов Третьего Колена Пятой Ветви.
      Он выжидающе замолчал.
      – Вы действительно считаете, что многоуважаемых гостей надо похищать, запирать в грязной коморке с пучком соломы вместо постели и завтрака? – уточнил Кащей.
      – Ну что вы! Это было сделано исключительно в целях вашей безопасности. Конец света! Военное положение. Монстры на дорогах! Очень неосмотрительно было с вашей стороны оставаться ночевать вне селения.
      – И каким образом вы сумели перенести нас, даже не разбудив, уважаемый Крин?
      – Элементарно. Вы уснули в районе сон-травы, – видели такие крупные лиловые колокольчики? С наступлением сумерек они начинают пахнуть, вызывая непреодолимую сонливость. Утром вы могли бы уже и не проснуться. – Я поежилась. – К счастью, на вас наткнулся наш патруль. Перенести вас смогли только с помощью портативного транспортера. Насчет камеры – не обессудьте, это было единственное свободное бесплатное помещение. А закрыли вас, чтобы вы никуда не ушли до нашего знакомства. Так вы представитесь?
      – Странник.
      – Неневеста.
      Старосту заинтересовало не мое имя, а Кащея:
      – Но Странник – это кличка, а ваше имя? Мы бы записали вас в почетную книгу гостей поселка.
      – Просто Странник.
      Крин Култ немного помялся:
      – А вы случайно не Кащей Бессмертный?
      Мы насторожились.
      – Случайно нет, – ответил Странник. – Но я его видел не очень давно, вот он мне даже плащ подарил. Что передать ему при встрече?
      – Передайте, что было бы здорово, если б он зашел в наше селение. Мы бы проводили его лично к королеве Марукке.
      – А зачем ему к королеве? – удивился Кащей.
      Староста пожал плечами:
      – Возможно, он ее давний друг. Дело в том, что волшебница по всему миру разослала гонцов с описанием вышупомянутого Кащея и потребовала немедленно доставить его во дворец, не иначе как для приватной беседы либо для награждения за оказанные услуги. Кстати, описание его внешностиочень смахивает на вашу, сударь!
      – Жаль, что это не я, – виновато улыбнулся Кащей. – Хотя многие говорят, что мы похожи.
      – А я бы не сказала, – вставила я свое слово, беря реванш за то, что до сих пор моего мнения никто не спрашивал. – Кащей выше Странника на целую голову, намного шире в плечах и мускулистее. И лицо у него более мужественное. – Бессмертный заскрипел зубами в бессильной ярости. – И теперь он без плаща. Хотя какое-то сходство есть, – я придирчиво оглядела Кащея с головы до ног, – ведь они из одного племени.
      – О, женщины прекрасно разбираются в мужчинах. – Кажется, он поверил!. – А не могли бы вы подсказать, где можно отыскать достопочтимого Кащея?
      Странник закатил глаза, припоминая:
      – Несколько дней назад мы встретили его в районе кольца кустарников, отделяющих край света, и границ владений цвергов с какой-то странной девушкой, замотанной в грязную простыню. – Он бросил на меня торжествующий взгляд. – Только мы оттуда пошли эльфийской дорогой на восток, а они – на север.
      Староста сделал малозаметный жест, и один воин из караула исчез из поля зрения, – видимо, побежал формировать отряд добровольцев для конвоирования бедняги Кащея к замку волшебницы. Нетрудно догадаться, что за его доставку обещана кругленькая сумма, иначе бы эльфы так не суетились.
      – Ну что же, дорогой, – хлопнул по плечу Култа Странник, которого эти игры, похоже, привели в полный восторг, – вы таких гостей потчуете разговорами? Не мешало бы нам закрепить наши завязывающиеся дружеские отношения за обеденным столом.
      – Рад бы, рад, – развел руками эльф, – но, к моему огромнейшему сожалению, не имею такой возможности. Поймите, конец света, всеобщая мобилизация, все помещения заняты, кормить новобранцев уже нечем…
      – Вы собираетесь на войну? – спросила я.
      – Вы, похоже, не из наших мест, – вздохнул толстячок. – Королева Марукка собирает войска.
      – Зачем?
      – Не все поддерживают ее желание объединить и возглавить народы Серпулии. Некоторые народы, например светлые эльфы, категорически против. Они собирают войска оппозиции, чтобы уничтожить нашу прекрасную королеву. Ей пришлось выполнить угрозу и запустить процесс конца света! Теперь раздумывать некогда. Военные силы со всех сторон подтягиваются к дворцу, скоро и мы выступаем. Сейчас каждый разумный обитатель Серпулии должен определиться: за или против королевы он выступает. Третьего не дано. Будет великая битва, и вряд ли кто-либо сейчас может предсказать ее конец.
      – Зачем же Марукке уничтожать те земли, над которыми она собирается властвовать?
      – Она просила присягнуть на верность всех. Но некоторые народы жаждут крови. Да будет так.
      – А почему вы не отстаиваете свою свободу? – поинтересовалась я.
      – Что плохого в том, что сильная рука очаровательной женщины объединит разрозненные народы, поспособствует их интеграции и развитию?
      – Плохо то, что будет война, – вздохнул Кащей. – Плохо то, что этот мир, как я понимаю, тысячелетия живший спокойно, будет залит кровью. Плохо то, что будут гореть города и деревни. Что погибнет урожай. Никакая цель не может оправдать даже одну-единственную детскую слезу.
      – Тем быстрее мы должны одержать победу в нашем благом деле! – воскликнул эльф.
      – Благими намерениями вымощена дорога в ад!
      – Хотя у эльфов нет ада, но смысл твоего замечания мне понятен. Только скажи, – хитро улыбнулся Крин Култ, – чьи намерения более благи: тех, кто стремится к установлению порядка, или тех, кто отстаивает свою призрачную свободу?
      – И первых, и вторых, – закончил разговор Странник.
      – Так как насчет поесть? – вставила я, видя, что за бурными дебатами вопрос питания полностью был забыт.
      – О, у нас в поселке есть таверна «Три эльфа», там замечательный стол, при необходимости можно переночевать. И относительно недорого.
      Мы с Кащеем переглянулись. Гостеприимство темных эльфов не знает границ.
      – Вы знаете, многоуважаемый Крин Култ, – начала я тянуть волынку, – обстоятельства сложились так, что мы оказались здесь совершенно без денег…
      – Прискорбно, прискорбно, – вздохнул староста. – В крайнем случае можно будет переночевать снова в той же камере. Если она будет свободна. А с продовольствием у нас напряженка… – развел он руками.
      Вот жлобы! А как же бескрайние поля с овощами?
      – Хотя вы могли бы получить бесплатно стол и кров, – продолжил эльф.
      – Каким образом? – заинтересовалась я
      – Записавшись добровольцами в отряд. Через пару дней мы закончим его формирование и воины отправятся к Спящему городу.
      – Сейчас. Всю жизнь мечтала служить в армии.
      – О! Так тогда…
      – Да пошутила я, – пришлось перебить старосту.
      А то сейчас квакнуть не успеешь, как мобилизуют, побреют налысо и заставят подписать контракт на десять лет. Без меня меня женили!
      – Все что угодно, только не в армию!
      – Все что угодно? – переспросил эльф. – Тогда есть еще один вариант.
      – Ну и?.. – насторожилась я.
      – Можно заработать неплохие деньги. Сто двингов!
      – А это сколько в у.е.? – поинтересовалась я.
      Култ пожал недоуменно плечами. Вот язык, без тормозов! Меня уже все здесь, наверное, сумасшедшей считают.
      – Что делать? Кого мочить будем? – заговорщически приблизился к уху старосты Кащей.
      – Последнее время нас терроризирует ужасный монстр.
      – Очень ужасный? – переспросил Кащей.
      – Очень-очень! Эти постоянные набеги, население в панике, эльфы не хотят идти работать в поля. Все пропадает на корню, а есть нечего. Даже я, так сказать представитель власти, не имею возможности угостить чужестранных гостей, – смахнул Култ выдавленную слезинку. – А последнее время монстр уже так распоясался, что стал совершать набеги в поселок!
      – Мы должны посоветоваться, – сказала я, отводя Кащея в сторону.
      – Ну и что ты обо всем этом думаешь?
      – Деньги нам нужны.
      – Позарез.
      – С монстром я справлюсь.
      – Безусловно. Даже если не совсем справишься – оживешь и повторишь на бис. Только надо поторговаться.
      Я повернулась к старосте:
      – А как насчет суточных? Питание, проживание на период выполнения миссии?
      – Так вы согласны?! – обрадовался Крин Култ. – Тогда дополнительно вы получите обед и сухой паек с собой. Проживание вам не понадобится, после обеда сразу же можно отправляться на поиски.
      – Проживание для девушки, – уточнил Кащей. – До моего возвращения вы должны гарантировать ее полную безопасность. А то мало не покажется!.
      – Хорошо, хорошо, – закивал темный эльф, – в моем собственном доме найдется уголок для нашей гостьи. Тогда по рукам?!
      – Да, договорились.
      – Вас, дорогой друг, выведут из поселка в тот район, где предположительно проживает чудовище.
      – А что, собственно говоря, оно из себя представляет? – спросил Кащей.
      – Да, – поддакнула я, – пожалуйста, представьте нам подробную характеристику и фото: анфас, в профиль…
      Опять этот эльф смотрит на меня как на умалишенную, решает небось, насколько безопасно оставлять меня у себя дома.
      Я представила, как жду своего Кащеика среди чужих эльфов. А вдруг он не вернется? С ним, разумеется, ничего случиться не может, он бессмертный. Но вдруг не встретит он монстра? Не судьба. Не захочется возвращаться с пустыми руками, пойдет дальше сам. Или случайно вместо монстра отыщет портал и вернется в свой мир. А я останусь одна, эльфы меня выгонят или заставят на полях пахать за кусок какого-нибудь овоща. Меня, конечно, фиг заставишь пахать. Но все равно стало так себя жалко…
      – Странник, я с тобой.
      – Куда! Даже не вздумай! Это мне безопасно. А вдруг с тобой что-нибудь случится?
      – А вдруг ты уйдешь, а чудовище нападет на поселок с другой стороны? И мобильной связи, то есть зеркальной, здесь нет. Вот. Так что как ни крути, а с тобой я буду в большей безопасности.
      – Но…
      – Обсуждению не подлежит, – демонстративно отвернулась я, и Кащею пришлось сдаться.
      – Так можете вы нам это чудовище описать? – повернулся он к Култу.
      – Нет, – ответил, скорбно вздохнув, эльф.
      – ???
      – Не могу. Это мимикр.

      Мои познания в биологии позволили сообразить, что мимикр – это существо, не имеющее своего «лица», а притворяющееся кем-то другим. Интересно, как же мы его будем искать? Впрочем, зачем беспокоиться? Вполне вероятно, оно нас само найдёт.
      Самое приятное, что нам, как спасателям популяции эльфов, подали обед. Правда, он был полностью из овощей. Как я уже смогла убедиться, все эльфы – вегетарианцы. По правде еда, сдобренная приправами и специями, была вкусной, но без мясного я не чувствую себя полностью сытой. Сухой паек состоял из сушеных ломтиков разных овощей вроде чипсов и сока.
      Отдохнуть после обеда, к сожалению, не полагалось, хотя мне и очень хотелось. Нас вывели на улицу, посадили на упсов – животных, напоминающих небольших лошадей с кисточками на ушах и кончике хвоста.
      Мы попрощались со старостой и в сопровождении стражей двинулись через селение темных эльфов. В отличие от деревеньки светлых, это был поселок городского типа. Многие дома были двухэтажными, по обочинам улиц цветники, даже несколько памятников встретили.
      Дальше мы поехали мимо полей, до первозданного леса. Люблю дикую природу. Крученые стволы огромных деревьев, заросли такие, хоть в прятки играй.
      Узнала я, откуда в моем мире появилось это «Упс!». Наши лошадки время от времени издавали звук «Упс!» и впадали в ступор. Сдвинуть их с места можно было, только приманивая грушеобразным зеленым овощем, называемым отчего-то чекушкой.
      В лес нас стражи завели, а затем забрали «лошадок» под предлогом, что «они здесь не пройдут», и оставили нас одних.
      – И куда теперь? – спросила я, оглядываясь.
      – Будем идти прямо, на судьбу, – ответил Кащей, и мы, взявшись за руки, полезли через буреломы, где каждая коряга норовила ухватить за ногу и свалить.
      Кащей пробирался вперед намного быстрее меня. Плащ рукой подхватил, ногами длиннючими знай шагает. А я, бедная, за ним прыгаю изо всех сил, словно Маугли. Естественно, довольно скоро я выдохлась и заныла, укладываясь на широкий поваленный ствол:
      – Стой! Стой! Не пора ли нам подумать о привале?
      Странник вернулся и облокотился о ветвь дерева, сверля меня недовольными глазами:
      – Надо было тебе остаться.
      – Ну да! Сейчас. Лучше немножечко здесь посидим, составим план нашего похода. – Я прижалась щекой к гладенькой коре. Она была такой теплой, нагретой на солнышке, что не хотелось от нее отлипать.
      – Вот будем мы идти, идти. И не найдем этого монстра. Как нам его искать, если он мимикр? Что тогда? Дальше пойдем, возвращаться не будем?
      – Во всяком случае, сейчас мы движемся не в сторону города. Так что все равно возвращаться придется.
      – А ты все же уверен, что мы должны идти к Спящему городу?
      – Да, ведь он как-то попал сюда. Там должен быть большой портал.
      – Был. Тысячи лет тому назад.
      – Пока что для нас это единственная ниточка. Мы должны хорошенько все разведать.
      Я вздохнула.
      – Не дрейфь, у нас все получится, – стянул меня за руку с дерева Кащей.
      Какое-то время я молча плелась за своим неутомимым спутником. Вечная память моей многострадальной простыне, брошенной мною, неблагодарной, в темных гномовских (то есть цверговских) катакомбах.
      Уже и эльфийский беленький костюмчик обрел серую маскировочную расцветку. Ну почему я должна снова страдать из-за отсутствия приличного гардероба?
      – Ну почему я должна снова страдать из-за этих палок, колючек, ям? – озвучила я свою последнюю мысль.
      Спасибо еще мягким эльфийским мокасинчикам. Но даже в них мои ножки, едва отдохнувшие от многочасовой прогулки босиком по зарослям на краю света и от грубых цвергских сапог, снова начинают ныть.
      – Умный в гору не пойдет, умный на горе отдохнет! – Я забралась на большой серый валун, встретившийся на пути. – Интересно, откуда в лесу такой камень?
      Кащею снова пришлось вернуться и присесть невдалеке, так как я полностью приватизировала валун, развалившись на вершине и раскинув руки-ноги. Казалось, его выемки ждали именно мое тело, такой он был славный.
      – Я посплю здесь немножко, минуток шестьсот…
      – Неневеста, пойдем, – укоризненно покачал головой Бессмертный.
      – А ты думаешь, я высланная? Заснула на сырой земле, проснулась в темнице… – пожаловалась я и закрыла глаза.
      На удивление, Кашей не стал стаскивать меня за ноги или читать нотации. И я заснула, пригревшись на уютном валуне, сном беззаботного ребенка.
      Вообще я редко вижу сны. А может, вижу, но не запоминаю. Но в этот раз все было таким ярким и захватывающим.
      Я шла по лугу в белом сарафане, с распущенными волосами, гораздо длиннее моих настоящих, с большим мечом в руках. Я смотрела во все стороны в поисках врага. Впереди в траве кто-то зашевелился. Я подняла меч. Передо мной появилась фигура молодого мужчины с пепельными развевающимися волосами. Он смотрел на меня и смеялся. По-доброму так.
      – Разве тебе нужно против меня оружие? – прозвучал полувопрос-полуутверждение.
      И я поверила ему. И протянула меч. И он отшвырнул его в сторону. И подал мне руку…
      – Ты ведь не такая, какой хочешь казаться! – сказал он.
      – А какая?
      – Ты добрая. Пойдем, я тебе кое-что покажу.
      Красавчик подмигнул, блеснув белоснежными зубами. Я сделала всего шаг за ним – и мы уже в небольшой пещере, освещенной мягким розовым светом. Ой, как же здесь красиво! Как в сказке. Незнакомец ухватил меня за талию и закружил по пещере. Розовые светильнички рассыпались тысячами искр, а затем слились в бесконечные сияющие дорожки.
      Фух! Мы упали на камни и расхохотались. Голова кружилась, и огоньки медленно находили свои места. А где же?.. Да вот он, уже стоит в углу пещеры и манит меня пальчиком. Сейчас, уже иду. Что там у тебя? Незнакомец отодвинул камень, а там… Ну и красивое люди слово придумали, как скажешь, так больше ничего говорить и не надо: са-мо-цве-ты! Живые, неограненные, искрящиеся, всех цветов радуги. Словно в ответ на мои мысли отблески драгоценных камней слились в небольшую радугу над сокровищницей. Вот это да! Я провела по ней рукой. Пальцы засветились разными оттенками. Круто. Я засмотрелась на это чудо и не увидела, как в мою ладонь кто-то вложил яркий зеленый камешек.
      – Ой!
      – Это тебе, – прошептал красавчик, все так же ослепительно улыбаясь, и поцеловал меня в губы.
      Его губы были мягкие и теплые, но он быстро отстранился и снова засмеялся:
      – Я больше не буду, ты ведь любишь другого.
      – Но это же сон, а во сне можно, – успокоила я его.
      Я полюбовалась на подарок и спрятала его в карманчик. Поднимаю голову… Надо мною голубое небо, я лежу на теплом валуне… Сладкий был сон. Я попыталась заснуть и досмотреть, но не вышло. Перевернулась на другой бок.
      Кащей, увидев, что я задвигалась, подошел:
      – Вставай, соня. Не превращай день в ночь. Или ты решила днем отдыхать, а монстра искать ночью?
      – И сколько я спала?
      – Часа два.
      – Хорошо-то как! – Я удовлетворенно потянулась. Надо же, на камне спала и не отлежала ничего, кости не болят, наоборот, вроде как энергии набралась. – Вот видишь, Костик, какой целебный дневной сон. Все мысли в голове уложились. Знаешь, о чем я тебя спросить хочу с момента нашей беседы с Култом? Почему это волшебница тебя ищет?
      – Без малейшего понятия.
      – Нет, подумай хорошенько. Она по всему миру отправляет гонцов на поиски Кащея Бессмертного. Я не думаю, что у тебя где-то есть тезка. Кашей один…
      – Согласен.
      – Спящий город появился здесь пару тысяч лет назад. Это город людей, так что он, скорее всего, из твоего мира. Ты вполне мог с ней встречаться до перемещения и чем-то ей сильно насолить.
      – Как там ее зовут? Марукка? Не помню такого имени. И почему ты думаешь, что я ей насолил?
      – Сужу по твоей репутации. А ты наивно думаешь, что она разыскивает тебя с добрыми намерениями?
      – Может, она просто наслышана обо мне и хочет познакомиться? Ладно, вот придем в Спящий город и все узнаем.
      – А почему тогда не сознался, кто ты? Темные эльфы с радостью отвезли бы тебя в город и поставили «пред ясны очи» узурпаторши.
      – Спасибо, сами дойдем. Я хочу оставаться хозяином положения, а не позволять играть мной, словно куклой на веревочках, в непонятные мне игры. Слезай уже, ловлю, – махнул рукой Кашей.
      Я соскользнула с валуна, и он действительно поймал меня, на мгновение прижав к себе.
      – Осторожно, крылышки помнешь!
      Бессмертный поставил меня на землю, и я пошевелила плечами.
      Крылышки по-прежнему мешали.
      После сна мне захотелось поесть, и, подкрепившись, мы снова двинулись в путь.
      – Да, так мы далеко не уйдем, – вздохнул Кащей.
      – А зачем нам далеко? – удивилась я. – Не думаю, что монстр будет бродить взад-вперед. Я бы на его месте не удалялась от зоны питания, то есть от эльфийского поселка. Так что незачем ноги бить, можно было сесть, посидеть в самом начале леса. Он бы сам нашелся.
      – Речь твоя, Неневеста, не лишена логики, – задумался Бессмертный. – Хорошо, пройдем еще немного и повернем назад.
      С высоты небольшого пригорка стала заметна неширокая речка, петляющая, словно змея.
      – Смотри, Странник, идем к речке и возвращаемся. Ни одному чудовищу не захочется мочить все время свою шкуру, отправляясь за обедом, – сказала я.
      Нужно было сразу установить границу, а то будем пешеходиться дотемна.
      – Договорились.
      – Ура! – закричала я, с энтузиазмом бросаясь в лесные заросли. Когда вижу цель, это меня очень вдохновляет. Теперь уже Кащей с трудом поспевал за мной. После приятного сновидения я словно летела на крыльях. Жаль, что такие приятные молодые мужчины бывают только во сне.
      Вскоре я выскочила на берег живописной речушки.
      – Ой, какие цветочки! А воздух! Странный Странник, расслабься, вдохни же всей грудью этот чудесный воздух! – закричала я, дергая за плащ и безжалостно тормоша Кащея. – А травка мягонькая! А водичка какая синяя!
      Что за романтическое настроение на меня накатило? Сама себе удивляюсь, остановиться не могу.
      – Там даже рыбки плавают! Смотри, смотри! Ой, а какой мостик славненький!
      Странно, могла бы поклясться, что на речке не было ни одного моста. Как же я его не заметила? Весь такой ладненький, дощечка к дощечке, новенький, словно его только что поставили, с резными перилами. Игрушка, а не мостик!
      Я зашла на самую середину и облокотилась на перила:
      – Костик! Смотри, какой обалденный вид!
      И правда – дикая, первозданная природа… Это буйство красок, это ласковое, теплое солнышко, эти блики на воде… Серебристые рыбки…
      Кащей опасливо потрогал досточки, попрыгал на них, проверил на крепость и присоединился ко мне.
      – А знаешь, Костик, давай останемся здесь навсегда. Разве встречал ты где-нибудь более славное местечко? И почему мы должны бродить, искать какого-то монстра. – Мостик вздрогнул. – Пусть себе живет этот монстр, я его обижать не буду.
      Мостик снова задрожал мелкой дрожью, послышался странный звук типа «хм! хм!».
      – Что это? – воскликнула я, хватаясь за перила и чувствуя, что Кашей тянет меня, пытаясь от них оторвать. – Что это?! Где это?! Может, это приближается монстр?!
      Тут раздался громовой хохот, мост задергался со страшной силой и полетел в воду а за ним я с Кащеем.

      Кто там мечтал посчитать серебристых рыбок?
      Выбрались мы из реки мокрые и втроем. Ты, я… а это кто? Серый голокожий зверь метров пять длиной, с восемью растопырками-лапами, с длинной мордой крокодила, висячими ушами и круглыми ярко-синими глазами. Он сел на траву, смешно вытаскивая из ушей водоросли и хохоча что есть мочи. Он был такой большой и страшный, но так заразительно смеялся, что я не выдержала и присоединилась к нему. Скоро мы все втроем корчились в судорогах и катались по траве, держась за животы. Так продолжалось минут пятнадцать, пока мы не умолкли, обессиленные. Еще минут десять мы лежали, восстанавливая дыхание.
      А еще через полчаса сидели тесным кружком вокруг костра и наслаждались жареной рыбой, выловленной нашим новым другом, мимикром Стеней, и в пятый раз переживали заново наше веселое приключение, прерывая ужин разговором, а разговор – смехом.
      Монстр оказался очень симпатичным, просто обаятельным.
      Обсасывая очередную рыбешку метровой длины, он комментировал происшедшее:
      – Ну не смог, не смог я удержаться, когда Неневеста, стоя на мне, раздумывала о том, где я могу быть! Терпел, терпел – и расхохотался! А когда смеешься, как удержишься? Вот и свалились все, искупались! Ха-ха! Ты ведь не обижаешься, Неневеста? – повернулся он ко мне.
      – Да ладно, – хлопнула я его по лапе, – освежить мозги никому не мешает.
      – А какой из меня мостик получился?! – взвизгнул мимикр.
      – Офигенный!
      Кащей покачал головой:
      – Даже я – я! – не заподозрил.
      – Да ты, Странник, не заподозрил меня и раньше. Ведь мы встречались еще задолго до речки. Мм, вкуснятина, – вытащил Стеня новую рыбу.
      – Раньше?
      – А помните то большое поваленное дерево в самом начале леса?
      – Ну?
      – Это тоже был я!
      – Вот это да! А я все думала, почему дерево такое теплое и приятное! – воскликнула я.
      – Еще бы! Я очень теплый и приятный, – довольно похлопал себя по животу мимикр. – А ты, Неневеста, тоже очень даже хорошенькая. Я в этом убедился, когда мы вместе спали.
      – ???
      Я подавилась. Кащей замер с открытым ртом, так и не донеся до него кусок рыбы.
      – Тот серый валун, который служил тебе постелью для дневного сна – это тоже был я! – объяснил Стеня.
      – Класс! Я так хорошо выспалась, и сон такой клевый видела!
      – Еще бы. Мне тоже было приятно.
      Кащей прокашлялся.
      – Я, как только заметил незнакомых людей, так к вам и привязался. А когда услышал, что вы ищете монстра, сразу понял, что меня. А вы не знаете, почему эльфы называют меня монстром? – вопросительно склонил голову набок Стеня.
      – Ты нормальный пацан, – успокаивающе начал Странник. – Но на темных эльфов набеги совершаешь?
      – Я?.. Да ну, какие это набеги… Сорву несколько карбузов или дынекос – и все.
      – А разве ты эльфов не ешь? – удивилась я.
      – Ты что, Неневеста? Есть разумных существ? Да никогда в жизни! Я ведь цивилизованный монстр. А вот карбузы очень люблю.
      – И правда… Просто, когда Крин говорил, что ты совершаешь набеги на поселок, то я, естественно, решила, что эльфами ты и питаешься.
      – В поселок заходил пару раз поболтать. Но они не хотят, – вздохнул мимикр.
      – И ты действительно не причинил эльфам никакого вреда?
      – Я был предельно осторожен, даже не примял цветы около домов. Но все равно они меня боятся.
      – Не обижайся на них, Стенечка, – погладила я его палец с коготком размером с серп. – А ты к ним вот в таком виде и приходил?
      – Ага. А еще в виде гигантской змеи Араны и в виде олптуса.
      – А это еще кто?
      Мимикр отошел в сторону, свернулся клубочком и стал превращаться в гигантское подобие дождевика с сотней щупальцев-ножек.
      – Не надо! – замахала я руками. – Давай назад!
      Стеня послушно принял свой естественный облик.
      – Не очень удачная была идея, – сказала я. – Ты бы пришел к ним в каком-нибудь более привычном виде и не таким огромным. Например, мог бы ты принять вид эльфа или человека?
      – Человеческий облик я могу принимать только на астральном уровне, – заговорщически подмигнул мне синим глазом мимикр.
      Догадка обожгла меня. Мой сон! Я схватилась рукой за карман. В нем перекатывался камушек, который я положила во сне!
      – А… О чем это я? Да, тебе бы принять вид какого-нибудь зверя поменьше размером, хотя бы и упса.
      – Не могу, – покачал головой Стеня. – Я могу принимать облик только известных мне огромных существ, я ведь и сам немаленький.
      – Ясно, ты работаешь только в своей весовой категории, – кивнула я. – Мышка из тебя не получится. Но в таком виде ты будешь эльфов только пугать.
      – Но ведь вы меня совсем не боитесь, – пожал плечами мимикр.
      – Так мы же люди. Странник в своей жизни уже всего насмотрелся. А я дитя, взращенное на «Чужих»… Короче, после телика меня уже ничем не удивишь.
      – А кто такой телик? – удивился Стеня.
      – Это такой ящик, в котором постоянно показывают разных страшилищ. Ты против них вообще симпатюлечка, – доступно объяснила я.
      – Неневеста, а зачем вы меня искали?
      – Разговор есть, – многозначительно произнесла я. – Но все дела завтра.
      После сытного ужина нас разморило, и мы спокойно уснули, привалившись к Стенечке с обоих боков. Было тепло и спокойно. С такой охраной можно вообще ни о чем не думать.
      Утро нас встретило с хорошим настроением. Не мы встретили утро, а оно нас, так как мы проснулись гораздо позже. И настроение у него было уже хорошее: погодка установилась теплая и солнечная.
      Первым из-под мягкого Стенечкиного бока вылез Кащей, затем вытащил за ноги меня. Мимикр поднялся сам, позевывая и сладко потягиваясь:
      – Как приятно провести вечерок в дружеской компании! Может, вы останетесь здесь навсегда? Я буду вам рыбку ловить.
      – Спасибо, Стенечка, – пожала я его лапу, – но мы должны возвращаться домой. Кстати, ты не знаешь какого-нибудь прохода в другие миры?
      – Не-а, не знаю.
      – Будем искать.
      – Да, Неневеста, ты говорила, что расскажешь сегодня, зачем вы меня искали.
      Кащей с любопытством посмотрел на меня: как я буду выкручиваться?
      А я еще и не придумала ничего.
      – Завтрак – сейчас, разговоры – потом, – выкрутилась я.
      Никто не протестовал. Мы доели вчерашнюю рыбку, прибрали за собой. Нечего такую красоту за…мусоривать.
      – Ну-у? – выжидательно посмотрел на меня Стенечка.
      – Давайте отправимся в обратную дорогу, а то идти далеко. А по пути и поговорим.
      Я лихорадочно решала, что делать, чтобы и эльфам, и нашему новому другу было хорошо.
      – Давайте, – согласился мимикр, опустился на все свои ноги и стал превращаться в… слона.
      Когда хобот достиг нужной длины, зверь похлопал ушами, повилял хвостиком и спросил в нос:
      – Ну как?
      – Ух ты, клево! – воскликнула я. – А как это у тебя слон получился? Разве они здесь водятся?
      – Да я этого чудика из твоей головы взял. У нас таких нет.
      – Ты копался в моей голове?
      Что за вредная привычка у местных обитателей!
      – Извини, Неневеста, мне хотелось тебя порадовать. Теперь вы можете ехать с комфортом. Садитесь. – Слоник присел, и мы забрались на его широкую, мягкую спину.
      – Спасибо, Стенечка.
      Мимикр легко двинулся вперед, умело обходя всякие опасные места и ветки, какие могли бы нас зацепить.
      – Знаешь, Стенечка, мы искали тебя, чтобы составить между тобой и эльфами соглашение.
      – Какое? – заинтересовался слоник.
      – Соглашение о мире и взаимопомощи.
      – И чем я могу помочь эльфам, если они даже вида моего не переносят? Или чем они могут помочь мне?
      – Эльфы перестанут воевать с тобой и будут обеспечивать всякими вкусными овощами. Хочешь?
      – Хочу, – неуверенно дунул в хобот мимикр.
      – А ты будешь помогать эльфам перевозить урожай в виде вот такого сильного, красивого зверя, которого у нас называют слоном. Тебе ведь не трудно?
      – Не трудно. А меня не будут бояться?
      – Слонов никто не боится. В выходные будешь детишек на себе катать. У нас все слоны этим занимаются. Пойдет?
      – Ага.
      Мы уже приближались к эльфийским полям. Я попросила Стенечку подобрать сухую ветку, привязала к ней бывшую когда-то белой курточку, встала на его широкой спине и стала размахивать своим флагом, чтобы, чего доброго, охрана не открыла стрельбу из арбалетов. Кто его знает, как эльфы относятся к слонам, скорее всего, они ничего подобного никогда не видели и их еще придется долго убеждать, что «слонов никто не боится».
      Так, стоя на слоне и размахивая курточкой, я и доехала до самого дома старосты. Эльфов мы на всем пути не встречали. Они, правда, угадывались в щелях дверей и в окнах за занавесками, но ни один не показался нам на глаза.
      Завести Стенечку в дом не представлялось возможным, поэтому мы попросили его погулять во дворе, а сами, как парламентеры, пошли к старосте. Когда мы зашли в дом, то поняли, что происходит сейчас во всем селении. Все прикипели к окнам, в шоке разглядывая невиданного зверя.
      Пришлось прокашляться. Староста вздрогнул и отошел от окна, цыкнув на домочадцев. Все покинули комнату.
      – Мы выполнили задание, многоуважаемый Крин Култ.
      – Вы-выполнили? Вы хотите сказать, что у-убили монстра? А эт-то кто? – спросил он, выглядывая из окна.
      Мы коротко изложили суть дела. Потом еще раз. И еще. В конце концов эльф начал что-то понимать. Он согласился с тем, что мимикр может стать ценным помощником, но что за это нужно будет его подкармливать. Он только не мог понять, как можно не бояться этого носатого чудовища. И только когда мы вышли с целью познакомить договаривающиеся стороны и увидели, что слоник присел в виде горки, а вся детвора поселка по очереди карабкается на него сзади и скатывается вниз, с хохотом слетая с хобота, Крин Култ согласился, что мы заработали свои сто двингов. Деньги были нам вручены под роспись – и все. Никаких восхваляющих наш подвиг песен, никаких пиров в нашу честь.
      Староста затянул знакомую волынку о военном положении и конце света.
      – А откуда вы знаете о конце света? – заинтересовался Кащей.
      – Из города сообщили. Это уже видно с Эльфиевой башни.
      Мы выяснили, что в нужном нам направлении следующим на пути будет большой город Эльфиград, в котором мирно сосуществуют как темные, так и светлые эльфы.
      На этом мы распрощались с этим формалистом Крин Кул-том и расцеловались со Стенечкой, счастливо играющим с детворой. Пора, пора отправляться дальше. Но это будет завтра, а сегодня устраиваем сами себе заслуженный отдых.
      Мы отыскали единственный в поселке трактир под броской вывеской «Три эльфа», на которой три толстячка тянулись друг к другу кружками. Нас встретили приятные хозяева, засыпали вопросами о мимикре, хозяйских ребятишек тоже нельзя было оторвать от живой горки – Стенечки. Нам отвели чистенькие комнатки с белоснежной постелью и душем и, несмотря на плач старосты насчет нехватки продуктов, обеспечили отличным обедом и даже эльфийским элем. Чудный напиток, ничего более вкусного в жизни не пробовала! Но все за деньги, согласно прейскуранту.
      Путешествуя на слонике, мы почти не устали, поэтому я решила не валяться после обеда, как говорится, чтоб жирок завязался, а пошла по своим делам, пока Бессмертный отдыхает. Разговорчивая трактирщица по имени Наина рассказала, где я могу купить всё, что мне нужно. Деньги были у меня, я объяснила Кащею, что женщина гораздо лучше сможет сохранить сбережения, чем мужчина. Поэтому я вскоре вложила нашу премию с пользой. Для себя. Я подобрала замечательный чёрный кожаный костюмчик и такие же мокасинчики. Я всю жизнь мечтала о таком прикиде. Брючки в облипочку. Кожа мягкая, натуральная. Сейчас бы куда-нибудь в ночной клуб. Кроме того, я приобрела расческу (хватит ведьмой ходить!), зеркальце (какое счастье!) и пару заколочек с яркими стекляшками. Я вообще-то заколок не ношу, но они мне показались очень симпатичными; может, ещё придётся по лесным зарослям путешествовать – не помешают. А ещё я купила женское нижнее бельё, которое, по моей просьбе, тут же укоротили.
      Затем я отыскала местного лекаря, которого очень расхваливала Наина. Посмотрев на мои крылышки, он сказал, что такое бывает и это не проблема. Если я хочу, чтоб их не было видно, он мне это обеспечит. И даже без операции. Я панически боялась, что он будет их отпиливать без наркоза. Всего лишь надо уплатить энную сумму. Я даже не торговалась. Старый эльф смешал мне какое-то питье, которое я тут же залпом выпила, после чего сразу же отключилась. А придя в себя, не обнаружила на своей спине даже следов, а на полу – даже перьев.
      Счастливая, вернулась я в трактир с охапкой покупок. Шопинг всегда поднимал мне настроение. Попросила (за отдельную плату) трактирщицу истопить мне баньку, где попарилась от души. Вышла горячая, свежая, в новом костюмчике.
      Кашей, как оказалось, тоже не спал. Он ходил договариваться на завтра о повозке, на которой нас повезут в город.
      Увидев меня, Бессмертный впал в шоковое состояние, а когда узнал, сколько это все стоит, – в ступор.
      Ну и ладно. Давно знала, что все мужчины – слабонервные. Я поводила перед его носом рукой, проверяя реакцию. Ноль. Повернулась, и с чувством выполненного долга пошла заказывать ужин по полной программе.
      Спустившись к столу, Кащей впал в ступор снова, но на более короткое время; думаю, этому способствовали умопомрачительные запахи. А может, привыкает постепенно?
      – Неневеста, что мы отмечаем? – поинтересовался он. – Наверное, ты обнаружила где-то лаз домой и решила потратить деньги сегодня, чтобы не пропали?
      – Нет, – беззаботно ответила я. – Мы отмечаем счастливое устройство на работу нашего дорогого друга Стенечки.
      – Хорошо, хоть он лично здесь не присутствует, – вздохнул Кашей. – А ты подумала, что мы будем есть завтра?
      – Завтра будет завтра, – беззаботно пожала я плечами, прикладываясь к так понравившемуся мне элю. (Надо будет пару бутылочек с собой взять.) – А вообще-то трачу как хочу. Все мое. Битвы с монстром не было. В переговорах ты пальцем о палец не ударил. Все я в поте лица зарабатывала. Вот так.
      У меня еще оставались деньги, но так нравилось дразнить своего возмущенного спутника. Кащей вздохнул еще тяжелее и присоединился к нашему маленькому пиру, «чтоб добро не пропало», как он выразился. Не пропало бы, могу и сама все съесть. После третьего бокала эля Бессмертный вошел в раж, и далее мы весело кутили, пока все не закончилось. То есть еда, питье и место в желудке.
      После сытного обеда я отправилась спать. Решила лечь пораньше, чтобы завтра встать попозже.
      Удовольствие получила неописуемое. После пяти ночевок в лесу, в темнице, в подземелье цвергов сегодняшняя ночь показалась мне верхом блаженства. Кажется, жизнь начинает налаживаться!
      Разбудил меня робкий стук в дверь, когда солнце уже поднялось над верхушками деревьев.
      – Неневеста! Может, пора вставать? Нас уже возница ждет.
      Ага, пусть не влюблен, так хоть уважает.
      – Ладно, – буркнула я в ответ, – заказывай завтрак. – А я еще пять минуток поваляюсь.
      Вот и надейся на этих мужчин! Завтрак Кащей заказал, но с собой и довольно скромный. Мне, правда, после вчерашней гулянки и есть еще не хотелось, но повредничать всегда охота.
      Как бы там ни было, скоро мы уже ехали в закрытой повозке, запряженной тройкой рыжих упсов, каждый из которых норовил резко тормознуть остальных, что не прибавляло путешествию приятности. Вскоре не выдержал даже молчаливый возница, снял длинную палку с крыши повозки. «У-у, гоблины, совсем распустились!» – и нацепил на нее зеленую чекушку так, чтобы звери тянулись за ней и не останавливались. Ехать стало легче.
      В дороге я пыталась разговорить Кащея, но он отмазался под тем предлогом, что обдумывает дальнейший план действий. Мол, мы и так задержались. А конец света не за горами, а точнее, медленно, но верно движется за нами.
      Да я и сама все понимаю. Но что думать, если еще ничего не известно? Вот попадем в Спящий город, тогда и подумаем. За этими несложными размышлениями я, укачавшись, задремала. Ну и ничего, сон впрок никому еще не мешал.
      Повозка дернулась и остановилась. Упс! Я проспала приближение к городу, и теперь он нависал надо мной во всей своей красе. Впереди были огромнейшие, слегка приоткрытые ворота, в которые медленным потоком вливалась череда телег с продовольствием, повозок и пеших путешественников. За воротами виднелись башни, башенки, шпили и что-то огромное в центре…
      Эльфиева башня! Вот это гигантище!
      – Эй, а почему мы стоим? – крикнула я вознице.
      – Таможня, – коротко ответил он.

      – Таможня? – переспросил Кащей.
      – Ого! Это что еще за порядки! – возмутилась я.
      – Вот именно «порядки», – обрадовался Бессмертный. – Какой город! Даже не ожидал увидеть здесь такой уровень развития цивилизации!
      Мы бы еще долго любовались воротами цивилизации, но кто-то крикнул:
      – Пропустите льердов!
      Телеги с овощами разъехались, пешеходы расступились, пропуская пару карет, за которыми я велела пристроиться нашему вознице.
      На таможне следовало заполнить декларацию. К счастью, паспорта не спрашивали, видно не вошли они еще в моду, а отмечали все со слов путешествующих.
      – Имя? Фамилия? – приготовился записывать чиновник – темный эльф.
      В это время два светлых пытались разыскать в повозке наши вещи. Ничего, кроме недоеденного завтрака, обнаружено не было – все тщательно упаковано в безразмерные карманы плаща с черепушкой.
      – Почему без вещей? – удивился таможенник.
      – Вещи за нами едут, – махнула я рукой. – Мы спешили.
      – Понятно… Имя? Фамилия?
      – Неневеста Кащеева и Странник.
      – Имя – Неневеста, фамилия – Кащеева, – старательно вывел темный эльф. – А вы случайно не родственница Кащея Бессмертного?
      – Случайно однофамилица, – фыркнула я.
      – Жаль, а то его тут разыскивают. Так, далее… Странник, как я полагаю, фамилия, а имя? Зовут вас как, милостивый господин?
      – А… мм… Да. Злыдень.
      – Так и запишем: Злы-день Стран-ник. Вы льерды?
      – Разумеется, – поспешила ответить я. Раз их тут без очереди пропускают, то мы точно льерды.
      – Замечательно, – расплылся в улыбке таможенник, шлепнул на наши декларации круглые оранжевые печати в виде апельсина и точно такие же припечатал нам на запястья. Я изумленно поднесла к глазам руку. Апельсин слегка светился.
      – Как в ночном клубе, – присвистнула я.
      – В вашем распоряжении ночные клубы, отели, рестораны и прочие достойные заведения Эльфитауна, на входе в которые вы увидите этот знак: «Только для льердов».
      Ага, значит, у эльфов это что-то на манер дворянского звания. Отлично!
      – Итак, давайте продолжим заполнение ваших деклараций, – поклонился эльф. – Цель прибытия?
      – Мы путешествуем.
      – Все вы так говорите, – подмигнул мне таможенник. – А вы не стесняйтесь. Ведь мы понимаем, что вы прибыли для участия в турнире.
      Кашей промолчал, я обезоруживающе улыбнулась, и эльф записал: «Для участия в турнире». Пусть теперь Бессмертный отдувается, меня все равно все эти турниры не касаются.
      К этому времени светлые эльфы успели обыскать и простучать всю нашу повозку. Что они там ищут? Наркотики, оружие? Естественно, таможенники ничего не нашли и вылезли разочарованные.
      – Где остановитесь?
      – А где вы посоветуете, чтобы прилично и не слишком дорого?
      – «Вселенная» – очень престижное место в центре. «Как дома» – уютненько, недорого, но на окраине. А! Вот! «Полет шмеля»! Это то, что вам подойдет. Три бриллианта. – Ага, трехзвездочный. – Любимый отель молодежи. Доступно, оригинально, свежо.
      – Хорошо, пишите «Полет шмеля». – Меня тоже заинтересовало название.
      Правда, может, у них шмели величиной с собаку? Ладно, посмотрим.
      – Не хотите ли взять гида? – услужливо предложил эльф. – А то город большой, Эльфиеву башню посещают все, естественно, в первую очередь. Но у нас и кроме нее множество интереснейших мест.
      – Хорошая идея, – шепнул мне Кашей. – Возможно, гид что-то знает о порталах. Но хватит ли у нас денег?
      – Гид нам понадобится часа через три. Пришлете в отель?
      – Разумеется, льерда, – поклонился таможенник, протягивая мне раскрытую ладонь.
      А я же не понимаю, чего он хочет. Руку ему пожала и ушла, оставив в полном недоумении.
      Возница довез нас до отеля, получил плату и уехал восвояси. То, что я увидела по дороге, привело меня в неописуемый восторг. Я всю жизнь мечтала о туре в какую-нибудь экзотическую страну. Мечтала, мечтала… И вдруг… мечты сбываются! Можете ли вы представить что-нибудь более экзотическое, чем город эльфов? Город, где каждое здание – произведение искусства. Где слились традиции тысячелетий с ультрасовременными веяниями. Где улицы словно парят на крыльях, то взлетая вверх, то плавно стекая вниз. Где нет серого, коричневого и черного. А все яркое, переливающееся. Где сказка переплетается с явью. Да никаких слов не хватит, чтоб описать это буйство жизни, никаких красок – чтоб изобразить. Я всю дорогу вертела головой, не уставая восхищаться:
      – Ах!.. А это?.. Смотри, Кащей, какой… Ух ты!.. А вон… О-о-о!.. Ты видел?..
      «Полет шмеля» оказался трехэтажным особняком в романтическом стиле. Розовый с голубым, барельефы, аркады, изящные статуи танцующих эльфов. Фонтан в виде трехъярусного торта с подсветками. Белокаменные скамеечки в виде невиданных зверей. Удивительные деревья причудливых форм, с красными, белыми и бирюзовыми листьями, растущие в огромных каменных чашах. Живые цветы, свисающие прямо из стен, без стеблей, без земли. Я просто онемела от этой красоты.
      Прозрачные двери, инкрустированные растительным узором золотого и лазурного цвета, сами распахнулись при нашем приближении. Нашему взору предстал огромный зал с колоннами и зеркалами до самого мозаичного потолка. Молодые эльфы в одних белых брючках и шапочках наподобие пилоток хотели отнести наш багаж.
      – Прибудет позже, – машинально махнула я рукой.
      Юные эльфийки в коротеньких накидках и юбочках проводили нас к столу регистрации.
      – Здравствуйте, многоуважаемые гости. Вам апартаменты? – бархатным голосом спросила голубоглазая эльфийка с подкрученными платиновыми волосами чуть ниже талии. Такая красивая, что мне пришлось наступить Кащею на ногу, чтоб не пялился.
      – Нет, нам, пожалуйста, что-нибудь поскромнее.
      – Комнаты? Одну или раздельные?
      – Две… небольшие. Пока на сутки, а там видно будет.
      – Я забронирую вам номера и на завтра. Ведь после турнира вы, естественно, захотите отдохнуть.
      Опять они про этот турнир. И почему они считают, что все прямо-таки рвутся в нем участвовать? Нам главное – экскурсионная программа. С городом познакомимся и тихонько поедем, то есть пойдем дальше.
      – Обед подать в номера или спуститесь в ресторан? У нас три зала с различной кухней.
      – Мы сами спустимся.
      – Ажели, проводи наших гостей в номера, – мило улыбнулась блондинка, вручая нам наши ключи.
      Так как Кащей не промолвил ни слова, мне пришлось буквально силой отвернуть его от красавицы-эльфийки, и он тут же переключился на ножки сопровождающей нас Ажели. Да, город красивый, но чертовски опасный, прокомментировала я про себя. Глаз да глаз нужен. Одного не оставлять, а то найдет себе тут невесту и забудет про поиски дороги домой.
      Зайдя в номер, я забыла про все остальное. Люкс. Огромное окно, тяжелые бордовые портьеры, обитые шелком стены, широченная кровать, зеркала в золоченых рамах. А вид из окна чего стоит! Жаль, что только третий этаж, нельзя сказать* что город как на ладони, но все равно очень красиво. А это что за дверь? Ух ты! Ванна в виде огромной перламутровой раковины и даже унитаз со сливом!
      – Я хочу здесь остаться… Где же денег-то раздобыть? – разговаривала я сама с собой, уже нежась в мягкой, душистой пене.
      Еще не досушив голову, я отправилась проведать Кащея. Хм, впервые вижу его без одежды, точнее, наполовину обнаженным. Голый торс и обтягивающие лосины. Он тоже после купания, влажные волосы прилипли ко лбу… Ах, недаром я в него влюбилась…
      Я была влюблена? Когда это было? Я влюбилась в книжного героя. А сейчас, когда он стоит передо мной вот такой – живой и настоящий? Не знаю. Сама себе ответить не могу… Ладно.
      – Кащей, а не пора ли нам отобедать?
      – Естественно, это мероприятие моя Неневеста никогда не пропустит.
      – Никогда! – подтвердила я.
      Я подождала, пока Странник оденется, и мы спустились в ресторан.
      Здесь было три зала: эльфийская кухня, коблинайская кухня и кухня-модерн.
      Я предпочла модерн, рассудив, что новое всегда лучше старого. Мы заняли столик у окна и стали знакомиться с меню. Меню, конечно, богатое. Я так сразу и поняла, что такое «Эльфийские пальчики» или «Глаза багути». Или вот еще «Кусака из корня уру в облизках», или «Соплинай сирены на пьяном краве». Не все, далеко не все названия мне понравились. И не все цены. В конце концов, я наугад выбрала на первое «Рудю со слинками», на второе – «Жаркое из дрена в сонном соусе», затем добавила к заказу «Салат по-человечески» (!) и уже знакомый эльфийский эль. Кащей с моим выбором согласился, только вместо жаркого решил попробовать «Ячки под шубой». Так вот, только он открыл крышку, эти ячки выбрались из шубы, стали разбегаться по тарелке и пищать. Этакие устрицы на ножках. Он тут же их закрыл и нетронутым отправил блюдо обратно.
      Я от хохота чуть под стол не сползла:
      – Надо было брать жаркое! Оно бы хоть не убегало!
      «Рудю» оказался приятным прохладным супом с какими-то овощами. Не знаю, кто такой этот дрен, но жаркое из него оказалось очень вкусным (а говорили, что эльфы – вегетарианцы!), «Салат по-человечески» оказался действительно салатом по-человечески, в котором за майонезом понять невозможно, что же туда еще положили (как обычно, все, что нашлось в холодильнике, что вчера не доели).
      – Злыдень, – начала я разговор, подкрепившись, – у нас денежек мало осталось. На все удовольствия большого города не хватит.
      – А я тебе говорил… – начал он.
      – А не твоя ли очередь заработать кругленькую сумму? – перебила я.
      – Если здесь понадобится убить какого-нибудь монстра, я всегда пожалуйста, если ты его, то есть монстра, не испортишь, переделав в какое-нибудь умильное существо с крылышками. Кстати, тебе белые крылышки очень даже шли, напрасно ты от них избавилась.
      – Злыдень, не уходи от темы. Может, никого убивать и не понадобится. Здесь какой-то турнир намечается. Может, премия какая полагается. Ты бы принял участие.
      – Надо подумать, – согласился Кащей.
      Тут нас разыскал заказанный нами гид. Слава небесам – мужчина. Если бы опять была эльфийская красотка, я б ее точно отправила назад, сославшись на отсутствие средств.
      Все время от обеда до ужина мы решили посвятить знакомству с городом. Здесь не было никакой техники, поэтому нам снова пришлось нанять небольшой экипаж, запряженный упсом. Сразу отмечу, что воспитанный городской упс ни разу не остановился без разрешения хозяина. Для карет, экипажей и всадников были обычные дороги. Для пешеходов же предназначались летящие то вверх, то вниз полосы со скользящими по ним дисками; диски крепились в пазах наподобие санок на американских горках. Летя вниз, диски набирали скорость, по инерции поднимаясь на следующую горку, где пассажиры могли выйти, перейти на следующую дорожку или спускаться дальше в том же направлении. И так ловко у них получается, что кажется – по всему городу летают эльфы, и называть их следует не пешеходами, а пешелетами.
      Наш гид был из темных, и звали его Уль. Он катал нас по всему городу, рассказывая историю эльфов. Было интересно, Но запомнить невозможно. Я обычно после экскурсии покупаю себе книженцию со всеми датами, легендами, фотографиями. А здесь где такую взять? И фотика нет или камеры. Поэтому в голове остались только отдельные картинки.
      Древний королевский дворец, словно сотканный из радужной паутины. Казино «Солнечный удар» на острове посреди искусственного озера. Выставка ледяных фигур (и как они у них не тают?). Ботанический сад похлеще висячих садов Семирамиды. Новый жилой комплекс из зеркальных цилиндров, уносящихся верхушками к небу. Музеи, музеи, музеи…
      Пиком нашей культурной программы была Эльфиева башня – грандиозное сооружение, старинное, из тяжелых каменных плит, с винтовой лестницей, спиралью обвивающей здание и уносящейся к вершине, почти теряющейся в облаках. Уль рассказал, что эльфы – и крылатые эльфы, и даже альвы, более древний народ, предки эльфов, – всегда жили раздельно. Но однажды случился потоп, во время которого темный эльф спас нескольких светлых эльфят, а светлый – парочку темных. В честь этого темные и светлые эльфы стали жить вместе, в отличие от всех остальных поселений, и построили в знак мира гигантскую башню. Многие присоединились к этому почину, а потом обосновались рядышком. Так появился Эльфиград, единственный город, в котором живут вместе светлые и темные. И это был закон. И так было всегда. И только в последнее время спокойствие было нарушено. И виновата во всем новоявленная волшебница, объявившая войну всем, кто не присоединится к ней. И теперь по всему городу идет вербовка как в войска королевы Марукки, так и в ряды оппозиции. Мы сами видели мирно сосуществующие плакаты на стенах: «Объедини земли Серпулии (так называется этот мир), Марукка!», «Долой узурпаторшу!», «Вперед, за королевой!», «Умри за свободу!», «А ты записался добровольцем?» – непонятно только, в какую из партий. – А еще этот конец света как-то не вовремя подоспел. Волшебница утверждает, что это она его вызвала. Вот и думай теперь, что делать. Как спасать свою шкуру? Но пока конец света не пришел, война не началась, и жизнь идет своим чередом, а город живет обычной жизнью. Еще Уль сказал, что обязательным для туристов является паломничество на вершину Эльфиевой башни, где можно загадать желание. Экскурс окончился, обивать ступеньки эльфийской реликвии мы должны были самостоятельно, и Уль покинул нас. Хороший гид, жаль только, что про порталы между мирами ничего не знает.
      Итак, мы остались одни перед Эльфиевой башней. «Одни» не то слово, народу вокруг было полно.
      – И что будем делать? – спросил Кащей. – Может, вернемся в отель?
      – Еще чего!
      На первых трех уровнях башни были ночные клубы. Я бы с удовольствием оттянулась на эльфийских дискотеках, но было еще рано. Следующие уровни занимали кафе, рестораны – чем выше, тем дороже.
      – Давай посидим в ресторанчике, поднимемся на вершину, загадаем по желанию, спустимся и потусуемся до утра в ночном клубе, – изложила я свою программу.
      – А как по лесу ходить, так у тебя ноги болят, – свредничал Кащей.
      – Так это разные вещи. Танцуя, расслабляешься и отдыхаешь.
      – А карабкаясь вверх по ступенькам на необозримую высоту?
      – Это, разумеется, для ног не сахар. Но не можем же мы игнорировать традицию? А какой вид откроется с верхней площадки! Да и желание я хочу загадать.
      – Я в эти предрассудки не верю и подниматься вон туда, – ткнул он пальцем в облака, – не советую. После этого неделю отлеживаться придется.
      – Так это только вверх трудно, а вниз будет совсем легко, – попыталась я переубедить своего оппонента.
      – Дураков нет, – покачал головой Странник.
      – Есть, – шепнула я упрямо сама себе.
      Я ходить пешком, тем более по лестницам, сама не люблю. Но как я буду вспоминать, что стояла у подножия Эльфиевой башни и не поднялась на вершину, чтобы желание загадать? Да и без желания! Просто для самоутверждения. Я, когда в Каневе была, на Чернечью гору трижды поднималась. Первый раз со всеми вместе, второй – чтоб сфотографироваться, а третий – потому что забыла ступеньки пересчитать.
      Здесь, конечно, ступенек неизмеримо больше, поэтому один раз буду подниматься и считать. Фотика все равно нет. А отступить мне самолюбие не позволит.
      В конце концов я уговорила Кащея подняться вместе со мной на пятый этаж, посидеть в кафе, а потом подождать меня внизу.
      Честно говоря, я и на пятый добралась уже без особого энтузиазма, ноги гудели. Я успокаивала себя тем, что чем выше, тем башня становится уже, значит, и ступенек будет на каждом новом кругу все меньше.
      Как я ни старалась растянуть время для отдыха, но бокал эля закончился и Кащей спустился вниз. А мне пришлось выполнять задуманное.
      Не я первая. Я все смогу. Я сумею. Я сильная. Но с каждым кругом двигаться было все труднее и труднее, хотя все было сделано для удобства паломников. Низкие ступеньки, перила, покрытые гладким, блестящим материалом, похожим на пластик. Где-то до двадцать пятого уровня мне встречались эльфы, но дальше я двигалась в полном одиночестве. Видимо, немногие из туристов решались на такой подвиг. Выше тридцать первого уровня я уже видела весь город, а после пятьдесят седьмого сбилась со счета. Со счета уровней, не то что ступенек. Ветер здесь гулял как хотел. Я уже и окоченела, и ноги в коленках не сгибались. Огромные дома теперь казались спичечными коробочками. Еще немного. Уже видны окружающие город поля, поселки. Еще несколько уровней. Кажется, что я поднимаюсь целую вечность. Солнце коснулось горизонта, раскрасив небосвод неразбавленной гуашью. Или это сверху краски кажутся такими? Выше, еще выше. Надо мной стали сгущаться сумерки, показалось, что весь мир вращается вокруг меня. Еще немного. Ветер сходит с ума, глядя на прилипшего к громадине башни человечка. Еще капельку. Я дойду, только не думать ни о чем. Еще чуть-чуть… И вдруг ступеньки кончились. Я стояла на пятачке на крыше мира, крепко вцепившись в перила. Неужели я дошла?! Добилась-таки! Вот я какая! Смотрите, завидуйте! Я осмотрелась. Действительно, видна черная стена края света. Еще далеко. Но полоса кустарника уже не очень широкая. Неужели скорость возрастает? А с другой стороны виднеются постройки, – наверное, это и есть Спящий город. Леса, поля, горы, еще какие-то города… Далеко на востоке даже различается синяя полоса моря.
      Меня вдруг бросило в дрожь и очень-очень захотелось вниз, на землю. Так, быстренько загадывать желание – и спускаться. Сейчас, сейчас. Мне вдруг показалось, что загадывать желание следует, сидя на самой верхушке. Я осторожно перекинула одну ногу через перила.
      Желаю…
      И тут я сорвалась.

      Я сорвалась и, взвизгнув, полетела вниз, скользя по отполированным перилам. Я изо всех сил пыталась удержаться, но скорость все возрастала. Вскоре я уже мчалась словно ракета, только по спирали и вниз. Это были самые сумасшедшие горки в моей жизни. Я даже не думала, что со мной будет – мысли не поспевали за головой. Приближаясь к земле, я услышала дикие вопли. Сколько зрителей! Какой успех! Жаль только, что я не могла ничего увидеть, все слилось в одну сплошную полосу. Земля стремительно приближалась, я с визгом слетела с лестницы и врезалась во что-то… Мягкое. Относительно.
      Мир продолжал вращаться надо мной. Плывущие пятна – чьи-то лица. Хорошо, хоть голоса различаю.
      – Она живая?
      – Не трогайте! Вызовите лекаря! Наверное, куча переломов!
      – А вы видели, как она летела? Как звезда!
      Ага, падающая.
      – Это невероятно…
      – Дайте я посмотрю!
      Щас посмотришь, только я сначала с кепочкой пройдусь, денежки соберу. А то вы хотите такое зрелище за бесплатно.
      – Пропустите лекаря!
      Ох, не люблю я этих лекарей. Сейчас начнется: «Откройте рот. Покажите язык». Диагноз поставят – прочитать невозможно. Догадайся, мол, сама. А лечить начнут… Нет, уж лучше я сама. И я стала тихонечко подниматься.
      – Живая! Шевелится!
      – Да дайте же посмотреть!
      Под удивленные возгласы я села и огляделась. В глазах почти прояснилось. Ого, сколько я народу собрала! Караоке на майдане! И на чем же я сижу?
      Подо мной лежал мой Кашей собственной персоной. Ну сколько раз я на него падать буду? Сейчас, наверное, совсем пришибла. Ну и ладно, он все равно бессмертный, оживет. Нет, шевелится! Оглушенный, но живой. Эльфы радостно зашумели, подняли нас, поволокли в какое-то заведение – оказалось, в больницу. Положили, раздели, осмотрели, одели и сказали, что такое может быть только с человеком – никаких повреждений! Разве что сотрясение. Порекомендовали полежать пока, понаблюдаться.
      Наконец-то нас оставили в покое.
      Узкие больничные кровати стояли рядом, и мы смогли поговорить. Кащей рассказал, как он гулял вокруг башни, услышал крики и, проследив за взглядами эльфов, увидел чудо, наматывающее вокруг башни круги по нисходящей. Вроде бы даже сияние было и дымок тянулся. Шестым чувством понял Бессмертный, что это могу быть только я, рассчитал траекторию и умудрился меня поймать, не дав врезаться в асфальт. Вот какой молодец! Герой!
      – И как тебя слететь угораздило?
      – Не знаю…
      – Желание хоть успела загадать?
      – Ой, а желание я загадать как раз собиралась…
      – Может, еще полезешь? На бис?
      Я швырнула в него подушку, он положил ее себе под голову. Без подушки я лежать не люблю, пришлось вставать. Посмотрела в окно: на Эльфиград опускался вечер. Как я люблю ночные города в паутине сверкающих огней! Улицы расцветали словно сказочные цветы. В воздухе танцевали радужные светлячки. Ночной клуб, наверное, уже открылся…
      Стоп. Когда это я еще попаду на эльфийскую тусовку? А?
      Я придирчиво осмотрела свою одежду. Не знаю, из чьей кожи шьют свои прикиды эльфы, но мой новенький костюмчик практически не пострадал. А может, дело в удивительном гладком материале, покрывающем перила, я даже ладони не сожгла. Они немного горели, но, смазанные какой-то ароматной мазью, уже затихали. Расческа в кармашке, окно вместо зеркала. Я в порядке.
      – Кащей, подъем. Я там, на пятом уровне, приглядела клевый ночной клуб. «Головокружение» называется.
      – Ты сошла с ума, Неневеста? Тебе своего мало головокружения?
      Я для пробы повертела головой:
      – Музыку врубят, будет все равно. Вставай, хватит отлеживаться!
      – С тобой отлежишься. А знаешь, ведь ты меня сегодня слегка примяла.
      – Не притворяйся. Все уже восстановилось, ты же бессмертный.
      – Похоже, ты тоже.
      – Если бы. Может, я бы тогда и полежала пару-тройку дней для восстановления. А так мне нужно успеть познать все радости жизни.
      – Неневеста, ты правда после всего еще будешь танцевать?
      – А то!
      Я повернулась и пошла к выходу. Кащею ничего не оставалось, как догонять меня. Из больницы мы выбрались спокойно. Охраны не было, случаев побега больных до настоящего момента не было. Они еще не знали, что бывают больные на голову.
      Я с восторгом вдохнула легкий ночной воздух и окинула взглядом окрестности. Красотища. Миллионы огней, кажется, и сам становишься одним из них.
      А вот и дважды знаменитая (второй раз – после моего полета) Эльфиева башня. Вся сияющая, переливающаяся, уходящая в черную бесконечность неба. Даже звезды затмевает. Вершины не видно. И я там была! И я оттуда слетела!
      Я попробовала представить, как все это происходило. И не смогла. Ну где же ваши скрытые камеры? Обидно. Такие кадры для истории пропали. Наверное, просто родится легенда, как с неба спустился ангел. Только крылышек у меня больше нет.
      Попасть в «Головокружение» на пятый уровень я не смогла. Ноги вверх идти совершенно отказались. Ну и пусть. Будем считать, что «Секрет» на первом – еще лучше.
      Нас узнавали! Нами восхищались! С нас даже не взяли денег за вход! Еще бы, увидеть живую легенду, спикировавшую с их знаменитой башни, да еще отправившуюся после этого танцевать, собралось полгорода. Бедный «Секрет» не мог вместить всех желающих. Посетителей запускали на час, а потом с улыбкой выпроваживали, чтобы могла ворваться новая партия. Может, это было и к лучшему – у меня постоянно менялись партнеры. Музыка была своеобразная, но тусоваться можно. Правда, Кащей почему-то все время грустно стоял у стеночки. А я зато оторвалась по полной. Постоянно с кем-то знакомилась и постоянно прощалась. Что-то кому-то обещала, а что и кому – не помню. Темные эльфы, светлые эльфы… Это была сумасшедшая ночь.
      Когда все закончилось, нас отвезли к отелю. Здесь меня ждал еще один сюрприз. Фонтан у входа был поющим! Струи то падали, то взлетали вверх, рассыпаясь разноцветными искрами под «Полет шмеля» Римского-Корсакова, исполняемый небольшим оркестром. Так вот почему отель так называется! Мы с Кащеем немного полюбовались чудесным зрелищем. Но с первыми лучами солнца фонтан уснул, а музыканты разошлись.
      И мы тоже поднялись в свои комнаты, я – с твердым намерением не вставать до следующего вечера. Хотя у нас оплачены только сутки…
      Но забронированы вторые, а чем платить, подумаем завтра, то есть сегодня утром, то есть вечером, когда проснусь…
      Как обычно, стоит только задумать выспаться, как тебя немилосердно разбудят. Настойчивый стук в дверь все повторялся и повторялся. Я швырнула одну подушку. Вторую. Стучат. Р-р-р-р-р! Страшна я в гневе! Я вскочила и рванулась к двери.
      Если б это был Кащей, то способность к воскрешению ему бы уже не помогла. Но на пороге стояла, теребя от волнения фартук, немолодая горничная. Неужели она разбудила меня, чтобы прибраться? Да за такие порядки я разнесу этот отель по камушку!
      Увидев выражение моего лица, эльфийка еще больше перепугалась:
      – Простите, льери… Ради всех богов, простите! Я бы ни за что не решилась потревожить ваш сон! Никогда! Но тут такое дело…
      – Какое-такое?
      – Совет мэров! Вас вызывают в мэрию!
      – Да? И что они там не могут без меня решить? – смачно зевнула я.
      Горничная отчаянно замотала головой:
      – Не… не… Я ничего не знаю… Но через час вас ждут в мэрии… Вот приглашение… вам и вашему спутнику тоже. Внизу карета ждет…
      Я взяла приглашение и отпустила эльфийку. Ну и чего они хотят от меня? Сколько же я проспала? Часа три. Может, не пойти? Или пойти завтра? Сказать, дату вы мне в приглашении не указали…
      Но меня уже начало разбирать любопытство. Ладно, пойду теперь издеваться над Кащеем.
      – Эй, Злыдень Странник! – забарабанила я в дверь. – Вставай!
      Молчание.
      – Леопольд, подлый трус, выходи!
      – Никогда! – отозвался Кашей.
      – Встанешь, льерд самозваный. Мне понравился вчерашний аттракцион. Иду повторять полет с Эльфиевой башни!
      Как я и ожидала, из дверей высунулась заспанная физиономия:
      – Я знал, что ты сумасшедшая, но не до такой же степени!
      – Не до такой, – согласилась я. – Но запатентовать новый аттракцион «Эльфийские горки» не помешает.
      – Сначала башню приватизируй.
      – Возьму кредит в местном банке, зато потом деньги буду лопатой загребать.
      – Думаешь, хоть один камикадзе найдется?
      – Убедил. Вообще-то я и не собиралась. Просто нас в мэрию приглашают. Или вызывают? Карету подкатили…
      – Никогда не поймешь, когда ты говоришь серьезно, а когда шутишь, – рассердился Бессмертный.
      Через несколько минут, наскоро приведя себя в порядок, мы были уже в карете. А еще через четверть часа – в огромном здании мэрии. Ну чисто Белый дом с поправкой на эльфийский колорит. В безразмерном зале стоял стол персон на двести, во главе которого сидело шестеро богато одетых эльфов, трое темных и трое светлых. Это и был совет мэров.
      Не знаю, как там у них положено. Может, следовало стоять и ждать приглашения или сесть в конце стола, где стояло два прибора. Надеюсь, для меня с Кащеем, а то вытащили из постели, позавтракать не дали. Но что это за разговор будет – через весь стол кричать? Поэтому я подхватила бокал, прошествовала вдоль всего стола и плюхнулась на ближайший к шестерке стул:
      – Здрасте! – и подняла бокал. – За встречу!
      Эльфы сидели широко раскрыв глаза. Закомплексованные какие-то.
      – Эй, тарелочки переставьте! – махнула я рукой стоящим навытяжку официантам.
      Кащей прошел вслед за мной и остановился, стоя за спинкой моего стула.
      Эльфы переглянулись и подняли бокалы. Правильно, пусть думают, что я еще знатнее, чем они. И не воображают.
      Я пригубила розовое прозрачное вино. Вкусное. До сих пор я здесь пила только эль.
      – А закусить?! – замахала я рукой.
      Один из эльфов кивнул, и официанты перенесли нам приборы и еду.
      – Вот с этого и начнем. Ешьте, не стесняйтесь, – кивнула я мэрам.
      Но у них кусок, видно, в горло не лез. Зато с меня глаз не сводили. Смотрите, смотрите, а то уеду – плакать будете.
      Мне деликатно позволили насытиться, и, только когда я лениво приступила к десерту, самый старший эльф спросил:
      – Насколько нам известно, вы льерда Неневеста Кащеева?
      – Так точно. Рада вашей осведомленности.
      – И это вы вчера совершили показательный полет с верхушки Эльфиевой башни?
      Слава как взрывная волна. Весь город на уши поставила.
      – Я. А кто бы еще смог?
      – Можно поинтересоваться зачем?
      – По ступенькам спускаться долго.
      – А-а-а… И после всего этого вы провели всю ночь, танцуя в ночном клубе?
      – Да я туда и спешила.
      Эльфы восхищенно переглянулись.
      – Мы думали, что слухи преувеличены… Ни один эльф… Да что там говорить! Выражаем вам свое восхищение, льери… вас действительно зовут Неневеста Кащеева?
      У меня был полный рот, и я ограничилась кивком.
      – Разрешите представиться…
      Я не запомнила имен, все они были из старинных аристократических родов, один старик, двое пожилых и двое эльфов среднего возраста, банкир и владелец Эльфиевой башни. В памяти остался только шестой, самый молодой и очень симпатичный светлый эльф, эффектный высокий блондин Зир Ноуль. Эльфы вообще-то все отличаются прекрасным сложением и изяществом, но в нем чувствовалось особое благородство и обаяние. Он очень недавно занял место в мэрии, заменив ушедшего на заслуженную пенсию ветерана, и чувствовал себя в этой компании немного скованно. Хотя первый тост за меня произнес именно он.
      – Милая льери, – обратился ко мне между тостами банкир, – вы не обидитесь, если я спрошу, откуда у вас такое странное имя?
      – Не обижусь. В мире людей живет один ужасный злодей по имени Кашей Бессмертный. Нередко он похищает невинных девушек и портит им всю последующую жизнь. Однажды он увидел мою мамочку, юную красавицу, но свое черное дело совершить не успел: она вышла замуж за моего будущего папочку. Разъяренный злодей удалился, но вернулся, когда у молодой пары родилась дочь. Он понимал, что я вырасту такая же красивая, как мамочка, и поставил ультиматум. Или меня с детства предназначат ему в невесты, или он сотрет с лица земли весь город.
      Я краем глаза наблюдала за Кащеем. Как он воспримет мою сказку? О, кажется, у него застрял в горле кусок. Или два.
      – И что же? – в нетерпении воскликнул Зир.
      – Мои родители ответили категоричным «нет!». И все горожане поддержали их. А чтобы эта история не забылась за годы моего взросления, меня нарекли Неневестой Кащеевой.
      – А Кащей? – чуть не хором воскликнули заинтригованные мэры.
      – Стер город, как обещал. – Я смахнула несуществующую слезу с ресниц.
      Да, во мне пропадает незаурядная актриса… А сказочница? Братья Гримм отдыхают.
      Я продолжила:
      – Нам долго пришлось скитаться по чужим краям. А когда я вошла в… опасный возраст, старый развратник отыскал нас и снова попытался заявить на меня права. Волшебники успели перебросить меня вместе с телохранителем, – я показала рукой на онемевшего Кащея, – верным Злыднем Странником, в ваш мир.
      – Но Кашей тоже объявился в Серпулии! Его ищет волшебница Марукка! – воскликнул старый эльф. – Теперь ясно: он явился, чтобы отыскать вас!
      – Гм, я уже слышала об этом. Нам приходится скрываться и маскироваться. Злыдень, например, раздобыл точно такой же плащ, как у настоящего Кащея, чтобы сбить его с толку. Теперь мне надо вернуться поскорее домой, к родителям. Но впопыхах нам не сообщили, где искать дверь назад.
      – А как же вы попали сюда?
      – Свалились с неба.
      – Как я уже понял, для вас это типично, – улыбнулся старик. – К сожалению, мы ничего не слышали о подобных местах. Я думаю, вам следует идти к волшебнице, она тоже человек и вместе со своим городом однажды появилась здесь. Она сможет вам помочь!
      – Ни в коем случае! Она ищет Кащея, чтобы он помог в ее мерзких планах! – воскликнул банкир.
      – Нет! Она ищет Кащея, чтоб обезвредить его! – включился в спор владелец Эльфиевой башни.
      – Да что вы говорите?! Она…
      Неожиданно светский разговор перерос в бурные дебаты. Как я поняла, светлые эльфы были против королевы, темные – за. Точно, сейчас подерутся!
      Кащей укоризненно посмотрел на меня.
      – Стойте, стойте! Я не поняла, Эльфиград будет поддерживать Марукку или противостоять ей?
      – Мы разделились во мнениях, – с неохотой ответил старик. – Похоже, гражданская война разорвет город на части.
      – Пока я не замечала никакого разделения. Молодежь тусуется вместе, дружно и весело.
      – Как только королева соберет силы и бросит клич, те, кто вчера были лучшими друзьями, поднимут друг против друга оружие, – вздохнул банкир. – Что ждет наш бедный город? А еще этот конец света… До нас еще далеко, но по всей Серпулии разгулялись странные смерчи, они то собираются вместе, то разлетаются в разные стороны. Уже нанесли немалый урон.
      – Еще не видела такого, – покачала я головой.
      – С Эльфиевой башни видно, – сказал один из светлых. – А тайфуны в море? Землетрясения в горах? Мир дестабилизируется.
      – Так выпьем за мир, – подняла я бокал, – мир во всем мире! И никакие чародейки и Кащеи не испортят нам настроение!
      Все выпили и затихли, закусывая. Вот так все конфликты следует душить в зародыше. В данном случае конфликт был задушен зеленым змием.
      – Милая льери, а сами вы встречались с Кащеем? – спросил старший из эльфов.
      – Да.
      – И какой он?
      – О, это злобное бездушное чудовище! Монстр, а не человек!
      – Вам следует быть очень осторожной, дорогая. Ах, если бы мы могли вам чем-то помочь!
      – А вы не хотите принять участие в турнире? – спросил вдруг Зир.
      – Я-а-а?!

      За кого они меня принимают? Я что, рыцарь без страха и упрека, участвовать в турнирах?
      – Принимают участие лучшие из лучших эльфийских льери. Вы относитесь к человеческому роду, но закон не препятствует и вам попробовать свои силы, – объяснил банкир.
      Они здесь что, с ума все посходили?
      – Для победительницы приготовлены специальные призы, – указал Зир Ноуль рукой на стену.
      И как же я раньше не заметила? В стеклянном кубе лежал необыкновенно красивый широкий браслет, весь в крупных рубинах и алмазах. Я не слишком разбираюсь в драгоценных камнях, чтоб издалека определять их подлинность, но и так ясно, что главный приз на эльфийском турнире не бижутерия.
      Я влюбилась в этот шедевр ювелирного искусства с первого взгляда.
      Я, наверное, соглашусь.
      – А что нужно делать на этом вашем турнире? – спросила я, не отрывая от драгоценности глаз.
      – Несколько доступных любой девушке заданий. Нужно всего лишь показать свою оригинальность, исключительность.
      Ясно, выделиться из массы. Ну выделиться я при любом раскладе сумею. Я вопросительно глянула на Кащея, он утвердительно кивнул. Умный!.. Я ведь думала, это ему придется попотеть на, турнире. Нет, опять сама отдувайся. Что у меня там по гороскопу? А, ладно, в конце концов, что я теряю? Нет так нет, особенно париться не буду. Но выиграть так хо-очется!
      Я сама не заметила, как поставила подпись на договоре об участии в турнире «Я лучшая!».
      Договор у меня тут же изъяли, а вместо него вручили листок с перечнем конкурсов.
      – Мы будем очень рады, прекрасная льери Неневеста, увидеть вас среди участниц, – обрадовался молодой эльф.
      – А судьи кто? – машинально спросила я.
      – Мы, – снова чуть ли не хором ответили мэры.
      Отлично. Судьи, кажется, все расположены ко мне. Может, и прорвемся!
      – В таком случае вам следует заняться подготовкой к конкурсам, дорогая льери, – поднялся с места старый эльф, показывая, что аудиенция закончена. – Турнир начнется после обеда на площади перед Эльфиевой башней.
      – Будем вас ждать, – улыбнулся Зир Ноуль.
      Мы мило раскланялись и удалились. Внизу нас ждала карета, предоставленная нам на все время до конца турнира, как объяснил возница.
      – Фух, устала, – плюхнулась я на сиденье.
      – Отчего? От завтрака? – удивился Кащей.
      – О, Злыдень заговорил!
      – Телохранителям полагается молчать. Интересно, зачем ты представила все в таком свете?
      – Фантазия разыгралась, – отмахнулась я, – надо было как-то объяснить имя, которое ты сам мне приклеил.
      – Опять я виноват. Женская логика… – пожал плечами Кащей. – Ладно, читай, во что ты теперь вляпалась.
      – Я? Ты сам мне кивал изо всех сил
      – А я прикинул, сколько мы сможем получить за эту безделушку. Надо будет поискать ювелирную мастерскую, а то. в ломбарде много не дадут. Ты ведь выиграешь, я уверен.
      Я задохнулась от негодования. Значит, я должна не есть, не спать, завоевывать себе приз, а он уже денежки за него подсчитывает! Молча проглотила обиду. Я сейчас ничего не скажу. Портить нервы, деля шкуру неубитого медведя? Но фигушки увидишь браслет, если я его получу!
      Он мой. Только мой! Но я тебе это припомню!
      Я развернула листок. Всего четыре конкурса. Танцевальный. О, с этим проблем не будет. Танцую я так, что в любом из миров (и даже в нашем, человеческом) вышла бы перед любой аудиторией без малейшего колебания.
      Песенный. Упс. Прокол. Я не пою. Вернее, пою, но только для собственного удовольствия, для чьего-то неудовольствия или в веселой компании. Но не на конкурсе!
      Третий – кулинарный. Еще веселее. Я этого дела не люблю, и процесс питания стараюсь упростить до невозможности, лучше всего до кафе или до посещения близких подруг, зацикленных на кухне, и родственников, любящих готовить и угощать. В крайнем случае, конечно, могу и сама что-нибудь сварганить. Например, залить кипятком китайскую лапшу или разбить яйца для яичницы. Но что я предложу жюри, если самые простые блюда здесь такие, что пальчики оближешь? А с тем, чем меня сегодня в мэрии угощали на завтрак, пальчики можно было вообще проглотить.
      Не думать о грустном! Что там дальше?
      Последний конкурс: парадный выход в бальном платье.
      Приехали.
      В моем гардеробе два брючных эльфийских костюма: белый и черный. Танцевать будет классно в черном. Петь, допустим, можно в белом. Ну и что из вышеназванного может сойти за бальное платье?
      Моя вера в победу спустилась с вершины Эльфиевой башни к ее подножию.
      Я поделилась своими проблемами с Кащеем. Как и следовало ожидать, он меня не понял. Мужчины вообще не слышат фраз типа «я этого не умею» или «нечего надеть».
      А, собственно, чего я переживаю? Вылечу со второго этапа турнира, тогда думать о третьем и четвертом уже не надо будет.
      Карета остановилась, и перед нами выросли стены «Полета шмеля». Я сказала Кащею, что хочу побыть одна, и уселась на скамеечку в виде огромной спящей кошки возле фонтана. Думала, может, придет в голову какая-нибудь толковая идея относительно турнира, но все мысли тщательно обходили меня. Через некоторое время ко мне подсела приятная эльфийка, представившись Ойей, хозяйкой отеля.
      – Извините, может быть, льери желает сока? Или фруктов?
      – Нет, но я хотела спросить, откуда у вас эта музыка, «Полет шмеля»?
      – О, когда-то давно у нас останавливался один путешественник. Ему нечем было расплатиться, но он сыграл на удивительном инструменте, который он называл скрипкой, волшебную мелодию. Она всех просто околдовала. Тогда он научил играть наших музыкантов, получилось тоже очень красиво. С тех пор как мы переименовали «Стрелу эльфа» в «Полет шмеля», дела резко пошли вверх, отель обновился и расцвел.
      – А кто такой шмель?
      – Не знаю, но думаю, это необычайно красивое эфирное существо.
      – Наверное, – подтвердила я. Пусть здесь живет этот поэтический образ. – А как звали этого путешественника?
      – Я не помню его имени, но это был человек. Люди у нас Редкие гости, но почти всегда оставляют после себя долгую память. О вас тоже уже слагают легенды.
      Обязательно сложат легенды, особенно если опозорюсь на турнире.
      – А вам уже пора ехать, – словно услышала мои мысли Ойя. – Ведь вы участвуете в турнире. Там такие очереди будут…
      – Я думала сначала пообедать.
      – Перед танцевальным турниром лучше не обедать, я вам с собой что-нибудь соберу.
      Сколько такта! Даже не напомнила, что я еще не оплатила вторые сутки проживания. Кто же может подумать, что льерда неплатежеспособна.
      Собралась я быстро, прихватила Кащея и сумочку с обедом, заботливо приготовленную хозяйкой отеля.
      Как здорово, что мэры предоставили в мое распоряжение карету. На улицах творилось что-то невообразимое. Мы с трудом добрались до площади. Если бы не широкие плечи и крепкие локти Кащея, я бы до места регистрации не добралась – толпа была как на концерте «ВиаГры». В списке участников я оказалась последней, 2326-й. Весь план моего сольного танца под наигранную оркестру музыку рухнул. Двадцать участниц одновременно под одинаковую мелодию проходят, танцуя, через площадь за одну минуту. Несложно подсчитать, что все это будет длиться около двух часов. Да все уснут, глядя на эту пародию!
      Зрители утихли. Жюри в лице шести мэров города заняло места на специальной смотровой площадке. Может быть, им сверху и видно что-то, но мне здесь, внизу, – ровным счетом ничего. Шествие началось. Два часа – одна и та же музыка. С ума сойти! Я стояла, я сидела на корточках, я зевала, я дремала на плече Кащея, я хотела возвращаться в отель… Я уже была уверена, что это никогда не закончится, и не поняла, чего это Бессмертный меня толкает:
      – Иди, Неневеста, пора.
      Я так долго ждала, что все показалось нереальным. Девятнадцать моих спутниц и соперниц уже пошли через площадь, стараясь выполнить наиболее изящные, замысловатые движения. Меня снова подтолкнули сзади. Нет, я не буду идти вместе со всеми в этой безликой толпе. Я подождала, пока девушки пройдут половину пути, и черной пантерой рванула по кругу, сплетая в неистовом узоре элементы диско, брейка и рок-н-ролла. Все взгляды переключились на меня. Других больше не существовало. Нас было 2326 – осталась я одна. И тело мое лилось, струилось, припадало к земле и взлетало к небу. Музыка кончилась внезапно, и я застыла в центре площади. Несколько секунд полной тишины – и гром оваций!
      Я кивала головой, махала руками и посылала воздушные поцелуи:
      – Спасибо! Спасибо!
      Да, в этом я ас. А дальше что делать будем? Может, закруглимся на первом конкурсе? Но народу нужны зрелища, зрелища и еще раз зрелища.
      Жюри объявило окончание первого тура и список участниц, прошедших во второй, – двести имен. Начальный список изрядно поредел. Но и двести песен прослушать…
      Для участия во втором конкурсе соорудили высокий помост в центре площади. Каждой участнице выделялось до трех минут и никакой музыки. Прикинув, на сколько часов растянется это удовольствие (до глубокой ночи!), я в сопровождении Кащея отправилась к своей карете отдохнуть от трудов праведных. Так как по списку я заключающая, то времени у меня навалом. Я уже примостилась на довольно мягких сиденьях, как послышался голос первой претендентки на приз. В мгновение ока я вскарабкалась на крышу кареты, чтобы своими глазами увидеть то, что я услышала! Никаких микрофонов, колонок, усилителей… Тоненькая фигурка светлой эльфийки – и чарующая музыка, заполняющая всю поднебесную! Трели, переливы… Она то замирала на одной ноте, то раскачивала пространство немыслимым диапазоном на… не знаю, на сколько октав, но, услышав ее, Витас удавился бы от зависти, а Робертино Лоретта тут же оставил бы сцену и подсел на вышивание крестиком.
      Вот она, лучшая из лучших, решила я. Но тут запела вторая. Ничуть не хуже. Немного по-другому, но тоже…
      – Брависсимо! Брависсимо!
      Третья… Да они все поют божественно! Мне лучше даже не выходить с моими способностями. Ладно, тогда расслаблюсь и получу удовольствие.
      Я получала удовольствие только до десятой певицы. Да, ангельские голоса, необыкновенные, немыслимые, но… все слишком похоже, однотипно. Я раззевалась и отправилась в карету спать. С удовольствием уехала бы в отель, но выехать было невозможно, придется ждать окончания здесь.
      За все время концерта я проснулась только однажды. Моя голова уютно покоилась на коленях у Кащея (и как я там оказалась?), а разбудило меня пение. Бархатный грудной голос выгодно отличался от того, что я слышала раньше; похоже на Шер, но диапазон эльфийский.
      Я выбралась из кареты и вскарабкалась на ее крышу, пытаясь рассмотреть соперницу. Высокая, грациозная эльфийка, не пойму, темная или светлая, в длинной красной тунике и серебристых лосинах. Ее голос заполнил все пространство, как океан, то затихая с нежным рокотом, то волной взлетая до небес. Я заслушалась…
      Когда она замолчала, публика взорвалась такими аплодисментами, что у меня заложило уши.
      Не все мне одной, попыталась я утешить себя. Я была лучшей в танцах, она – в пении. Зато я навсегда сохраню в памяти то, что довелось услышать сегодня.
      Я снова свернулась клубочком в уголке кареты и уснула.
      Проснулась оттого, что кто-то щекотал мне ухо.
      – Кашей, ты? Что случилось?
      – Вставай, Неневеста, скоро твой выход, а ты еще собиралась переодеться в белое.
      – Я никуда не пойду.
      Хотя почему это я не пойду? Конечно, я не могу сравниться в пении с эльфийками. Но мне и не надо петь лучше всех, главное – пройти в следующий тур, а для этого просто нужно чем-то выделиться. Подумаем. Эльфийки поют без слов. Если я буду петь со словами, это уже привлечет ко мне внимание. Это для них ново. Они будут слушать, о чем я пою, и меньше внимания обращать на недостатки. Значит, главное – удачно подобрать песню. Выступаю я последняя, что опять на руку. Буду петь столько, сколько смогу держать публику. Ну все, была не была, иду.
      Я быстро переоделась в беленький костюмчик. Как я уже говорила, темные эльфы предпочитали темные одежды, а светлые – светлые. И только я – то в черном, то в белом. И еще та, с грудным голосом, в красном.
      К моменту, когда меня подвели к помосту, я уже знала, что буду петь. Последний хит Сердючки (может, уже и поновее есть, но на момент моего исчезновения – последний).
      Я обвела взглядом толпу и запела.
      Когда я дошла до припева, то уже вовсю прыгала и хлопала в ладоши:
 
      Бери все, что у меня есть, любовь, удачу!
      Бери все, что у меня есть, отдашь мне сдачу!
      Бери все, что у меня есть, ведь я богата!
      Бери все, что у меня есть, отдашь когда-то!
 
      А к концу песни прыгала и орала «Бери все, что у меня есть!» уже вся площадь! При этом эльфы обнимались, целовались и отдавали друг другу все, что у них было, от простых безделушек до драгоценностей. Кое-что и мне перепало.
      Жюри держалось, но подергивалось, притопывало и похлопывало.
      Я знала, что Сердючка – это легкий наркотик. Я сама на какое-то время поддалась организованному мной же массовому психозу. Затем умело вынырнула из коллективного подсознательного и остановилась. Толпа продолжала орать и плясать уже без меня. Ребята, может, по домам уже? Я посидела, постояла, еще попрыгала, размахивая руками. Если бы могла отсюда выбраться, пошла бы спать, а то этот сон урывками: то ли спал, то ли йогой занимался. Я это колесо раскрутила, а как мне теперь его остановить?
      То ли небеса меня пожалели, то ли хоровое пение всколыхнуло высшие сферы, но на город вдруг обрушился ливень. Только он смог охладить разгоряченных эльфов, и они понемногу успокоились.
      Ливень тоже стих и я, честное слово, была ему благодарна, несмотря на то, что вымокла до нитки.
      Жюри быстренько зачитало список пятидесяти участниц, прошедших в третий тур. С замиранием сердца я услышала свое имя. Ура! Все получилось! Ах, какая я сообразительная и смекалистая! Хоть сама себя похвалю.
      Продолжение турнира было объявлено на завтра, и мы поспешили убраться, как только стало можно проехать улицами. Полученные во время танца подарки я припрятала в карманчик, потом посмотрю, с чем не жалко будет расстаться, а то Кащей увидит – и все оптом в ломбард. Знаю я его.
      Около отеля нас уже ждала сияющая и рассыпающаяся в похвалах хозяйка. Оказывается, она тоже была на празднике, но уехала чуть раньше, чтоб приготовиться к возвращению постояльцев. Нас уже ждал душ и легкий ужин. О том, что эти сутки у нас не оплачены, она промолчала, и я тоже решила отложить этот вопрос на завтра. А сегодня… ноги гудят, бока еще больше – после отдыха в карете.
      Короче, мы быстренько разошлись по своим комнатам. Спать хотелось немилосердно. Но тут стали подъезжать кареты с гостями и другими участниками турнира, свет мигал, упсы фыркали, эльфы во весь голос делились впечатлениями…
      Оказывается, я не умею спать в таком балагане. Или это нервное перевозбуждение сказывается?
      Считать слоников или подъезжающих эльфов не хотелось. В голову забралась мысль притвориться лунатиком и сходить проведать Странника, но ее не поддержали уставшие ноги, и мысли пришлось удалиться в гордом одиночестве. Я повернулась на другой бок. Ну и где ты, сон?
      Мысль заглянула еще раз. Да что ж она бродит как неприкаянная? К ней присоединились любопытство и дух авантюризма. Я завернулась в простыню, как прежде развела руки в стороны, растопырила пальцы, сделала стеклянные глаза и отправилась в гости к своему соседу. Двери у эльфов не запирались, я свободно зашла и, уставившись в одну точку, пошла по комнате.
      Кашей не спал:
      – Я тебя в простыне уже видел.
      Я чуть не хмыкнула, но удержалась.
      – А, это ты репетируешь завтрашний выход на конкурсе бальных платьев?
      Я представила эту картину и расхохоталась:
      – Ну почему, ох-ха-ха-ха, ты не поверил, хы-хы, что я лунатик?
      – Да потому, что здесь Луны нет, по крайней мере, я еще не видел.
      Мне вдруг стало так грустно, что нет Луны. Ее паутинный, призрачный свет – это так романтично…
      – Ну ладно, Кащей, спи спокойно. Я пошла.
 
      Недаром говорят, что утро вечера мудренее. Хотелось жить и петь (после вчерашнего-то). Прежде всего я перебрала подарки, доставшиеся мне вчера от раззадоренных эльфов: несколько блестящих заколочек, брошек, пузырек с жидкой губной помадой (ой, капнула на ковер), несколько двингов. Так, денег хватит заплатить за пару суток в отеле, еще и останется немного. Но этого «немного» не хватит не то что на бальное платье, но даже на приличный фартук. А мне еще готовить неизвестно что неизвестно из чего. И куда же мне вложить мои неизмеримые капиталы? Так-так-так… Конечно, в пищевую промышленность. Не пройду кулинарный конкурс – вопрос бального платья сам собой отпадает.
      Спущусь-ка я позавтракать, а заодно посоветуюсь с хозяйкой насчет местных традиций питания.
      Минут через десять мы уже сидели с Ойей в уютном уголке в зале эльфийской кухни. Я заказала какой-то теплый напиток и солоноватые булочки, завтрак я обычно предпочитаю легкий, в отличие от «тяжелого» обеда и еще более основательного ужина. А Кащею заказала жаркое, а то он вчера гонялся за этими «ячками под шубой». Но будить не стала, позову, когда приготовят.
      Ойя перечисляла мне всевозможные блюда эльфийской и других известных кухонь. Все это было замечательно, вкусно, эстетично, но всем известно и привычно. Любое из этих блюд могло быть приготовлено моими соперницами. С эксклюзивом здесь явно была напряженка. Никаких авторских рецептов, поваров-экспериментаторов. К тому же я в списке пятидесятая. Это значит, что до меня жюри попробует сорок девять (!) блюд – острых, соленых, терпких, кислых, сладких, первых и вторых, закусок и десертов. Да у них уже гляделки на затылке будут, вкусовые рецепторы узлом завяжутся, токсикоз на любую еду обеспечен на целую неделю.
      Что?! Что я могу предложить им такое, чтобы их не вывернуло наизнанку? Время идет, а я не могу ничего придумать. Что можно съесть, когда съесть уже ничего не можешь?
      В зал вошла Ажели:
      – Доброе утро! Льери, вас там разыскивает ваш Злыдень… Договорить она не успела, дверь распахнулась – и в зал ворвался взбешенный Кащей:
      – Неневеста, ты здесь?! Можно хотя бы предупреждать о своих передвижениях? Я с ног сбился! Думал уже, убрали нежелательную соперницу.
      Он взглянул на столик с пустой посудой и покачал головой. Да ведь он решил, что я специально уединилась, чтобы поесть самой!
      – Я, как дурак, заказал тебе завтрак в кобольдском зале… А тебе это уже, извини, не нужно!
      – Странник…
      Кащей резко развернулся к выходу и… столкнулся с официантом, подходящим к столику. Поднос врезался ему в дыхало, тарелка взлетела к потолку и грохнулась на голову, ароматные кусочки посыпались за шиворот, соус потек по физиономии языками лавы, гарнир в виде длинных шнурочков спагетти повис на ушах.
      – Это был твой завтрак, Злыдень, – сказала я и расхохоталась, такого зрелища не выдержал бы даже Джеймс Бонд.
      Кащей стащил лапшу с ушей и отправил в рот:
      – Ну спасибочки, – и тоже расхохотался.
      Оказывается, ему вчера тоже перепало кое-что от раздающих добро эльфов, и он решил устроить для меня, так сказать, романтический завтрак. Все приготовил, пошел будить – комната пустая, одеяла разбросаны, следы борьбы, кровь на ковре (небольшой беспорядок и капля помады). В общем, подумал, что имели место теракт и похищение, а то и хуже. Поднял на ноги весь отель, пока меня не обнаружили в малом зале.
      – Спасибо, Странник. – В компенсацию поцеловала его в щечку. – Я тебя тоже, как видишь, не забыла. И очень рада твоему приглашению. Позавтракаю еще раз, в чем проблема?
      Кащей привел себя в относительный порядок, и мы отправились отведать кобольдскую кухню. Зал был низкий, окна занавешены, что создавало приятный полумрак. На заказанном столике стоял цветок в горшочке (эльфы цветов не срезали), толстая ароматическая свеча, бутылка с эльфийским вином и два прибора. Бессмертный галантно пододвинул мне стул и наполнил бокалы.
      – Совсем остыло, – сокрушенно покачал головой, пробуя еду. – А ведь было такое горяченькое.
      Ну и хорошо, что холодное. Горячее в меня бы уже не влезло. Надо съесть хоть немного, порадовать Кащея, старался ведь. Я брала еду по чуть-чуть, делая вид, что очень довольна, но в меня не лезло. Если бы чего-нибудь действительного холодненького. Я бы с удовольствием сейчас съела…
      И тут меня осенило. Да, именно это я и буду готовить обожравшемуся жюри. Здесь о таком даже не слышали. Найду ли я из чего его сделать?
      – Ойя!!!
      Кащей поперхнулся. Я вскочила, на ходу зацепившись за стол, моя тарелка подскочила и по закону бутерброда плюхнулась на Бессмертного.
      – Когда отмоешься, найдешь меня у хозяйки отеля! – крикнула я, выскакивая из зала.
      Увы, не удался наш первый романтический завтрак.
      Ойя была где-то неподалеку, она уже бежала на мой зов. Да, такой беспокойной постоялицы у нее еще лет двести не будет.
      – Чем вам помочь, льери?
      – Дорогая моя! Только вы можете сейчас меня спасти! У вас можно где-нибудь достать яйца?
      – Да, яйца дрездов, маленькие, но питательные.
      – Отлично, а молоко?
      – Молоко упсов пойдет?
      – Поедет! А лед?
      – У нас есть очень глубокий подвал, в котором мы льдом обкладываем мясо для кобольдских и модерновских блюд.
      – Бесподобно! А чем вы подслащиваете десерт?
      Сахар у них тоже оказался, обычный, совсем как наш.
      – Все, Ойя, мы готовим на конкурс мо-ро-же-но-е!
      – А что это такое?
      – Тащи продукты. Сейчас узнаешь.
      – Так пройдемте на кухню, льери!
      Под моим чутким руководством пошел процесс волшебства: приготовление мороженого. Ойя лично сбивала яйца с сахаром и местными специями, напоминающими ваниль, разводила кипящим молоком и осторожно проваривала, не доводя до кипения. Когда масса остыла, ее спустили в подвал и обложили пластинами льда, а я тоже подключилась к процессу.
      – Все, Ойя, тащи шесть красивых вазочек. Пет, семь, я тоже буду. Стой, давай девять, еще тебе и Страннику. А вот это я люблю делать сама.
      И я собственноручно тоненькими ломтиками нарезала в импровизированные мороженицы фрукты.
      – Готово! Ойя, милая, теперь все зависит от тебя. Время от времени перемешивай массу, а я побежала.
      И я помчалась на открытие второго дня турнира. Бедному вознице скучать сегодня не придется.
      Церемония открытия была недлинной. Конкурсантки начали представление своих кулинарных шедевров. Ну-ка посмотрим, что они там насочиняли? В этой номинации судьям пришлось немного изменить порядок. Первыми шли участницы с первыми блюдами. Таких было немного, всего пятеро. Они несли на подносах красивые супницы. И только одна была одобрена восхищенными возгласами. Затем – салаты (так у них заведено). Здесь было на что посмотреть. Бросились в глаза «Замок» (миниатюрная копия древнего эльфийского замка), «Солнышко», раскинувшее лучи на все блюдо, бело-голубой «Морской бриз». Салатов было немногим больше десятка. Далее выстроились вторые блюда. Ух, какое разнообразие цветов, запахов, форм! Верю, что все это неимоверно вкусно. Я выглянула из кареты, посмотрела на жюри, – они пробовали все по ложечке, более уже обращая внимание на оформление блюд.
      – Все, Странник, я погнала. Ты сказал, что сможешь подать из дворца мне сигнал, что пора выезжать. Не пора ли сообщить, что это будет?
      Кашей показал мне черную палочку:
      – Это сигнальная ракета, будешь следить.
      Через десять минут я уже въезжала в отель. Все было готово. И рассчитано по минутам. Как только доложили, что над мэрией взлетела синяя птица (Кашей запустил ракету), в карету погрузили обложенный льдом бочонок и вазочки с фруктами. С огромной осторожностью и максимальной скоростью мы помчались назад.
      Конкурсантки шарахнулись в разные стороны, когда я влетела в комнату. За мной несли приготовленное Ойя и Кащей.
      Командую быстро, как в операционной:
      – Поднос! Вазочки! Мороженое! Ложку!
      Я сама разделила все на порции, прикрыв фрукты. Затем из каждой вазочки выковыряла по ложечке мороженого, сделав ямки в центре. Все шесть ложечек дружно отправились в мой желудок (надо же снять пробу!)
      – Мм… Вкусно!
      Я налила в ямочки по капле самого крепкого алкогольного напитка, какой только был у эльфов. Все, готово! А теперь – быстрее на выход, чтобы не растаяло.
      В дегустационном зале раздался шум, и я не утерпела, чтобы не выглянуть. Я узнала ее! Та самая эльфийка в красном, которая лучше всех пела, теперь снова отличилась. Ее торт катили на тележке: по синему морю плыл самый настоящий корабль с алыми парусами и крыльями! Казалось, он вот-вот взлетит и помчится навстречу солнцу. Как можно есть такой шедевр? Не знаю, способны ли члены жюри еще что-либо попробовать на вкус, но не оценить эту красоту было невозможно.
      Буря восторженных аплодисментов стихла. Еще оставалось три конкурсантки. У одной был воздушный торт-букет, у другой – зоопарк из разноцветного желе, у третьей – сложенные горкой белые шарики типа рафаэлло, только украшенные разнообразными узорами.
      Пора пристраиваться со своим мороженым. Я поставила вазочки на подносе кругом, позолоченные ложечки смотрели все в одну сторону.
      И тут я вспомнила, что не взяла из отеля спички!
      – Спички есть? Ойя?! Странник?! Что же делать?!
      Мой грандиозный план поражения жюри накрывался. И тут я вспомнила про маленькую головешку с пожарища. Пошутил или правду сказал старик? Я выудила из кармашка черную палочку (все свое ношу с собой!) и стала вызывать в голове картину пожара.
      Меня уже звали! Ну же… И тут головешка вспыхнула! Я быстренько подожгла спирт и двинулась по направлению к двери. Все получилось так, как я и рассчитывала. Огненное блюдо вызвало недоумение и полнейшую тишину. Спирт погас как раз тогда, когда я подошла к жюри. Жар слегка подтопил мороженое в центре, но остальное было девственно белым и холодным. Мэры с опаской приняли угощение, осторожненько попробовали… Спустя несколько минут ложечки уже позвякивали по дну. Буквально облизываясь от удовольствия, эльфы поставили пустые вазочки на поднос и подняли большие пальцы вверх!
      Зал взорвался! Я поняла, что прошла.
      В последнем конкурсе участвовало всего десять девушек. Бал был назначен на вечер, и у меня оставалось немного времени, чтобы подумать теперь о платье.
      Мы вернулись в отель пообедать и заодно поразмышлять о последнем этапе турнира. Закусывали мы мороженым, благоразумно оставленным мною для собственных нужд. Ойя была в полном восторге от этого необычного для их мира десерта.
      – О, дорогая льери, – сказала она, – я не возьму ни одного двинга за продукты, потраченные на это чудо! Для меня достаточно того, что я его ела!
      – Милая Ойя, дарю вам рецепт и право на эксклюзивное изготовление мороженого в этом мире, – ответила я.
      Что мне, жалко, что ли?
      Хозяйка была на седьмом небе от счастья. Теперь «Полет шмеля» обещал стать самым популярным отелем не только в Эльфиграде.
      Все хорошо, но в чем идти на бал?
      Ойя предложила мне свои наряды, от чего я с благодарностью отказалась. Они были красивы, но недостаточно богаты для такого мероприятия. Я видела, в чем выходили эльфийки на предыдущих конкурсах, где одежда была не главное. Представляю (или, скорее, не представляю), в чем они будут на балу. Как объяснила Ойя, в последнюю десятку вошли представительницы самых знатных и богатых родов. Выглядеть хуже их я не имею права, выглядеть лучше – не имею денег. Значит, я должна выглядеть по-другому, так, чтобы нас нельзя было сравнивать. Придется мне колдовать над платьем самой. А где можно купить дорогие ткани по очень низкой цене? Правильно, в сэконд-хенде. Когда я была студенткой, мы покупали нелепые балахоны, безвкусные наряды из очень качественных, шикарных тканей и делали из них замечательные костюмы для выступлений в танцевальной студии. Ойя подтвердила, что в городе есть местечко, куда местные красавицы сдают наряды, в которых они блистали в прошлом сезоне. Мы поспешили по указанному адресу, где я подобрала несколько ужасных платьев из прекрасных тканей. Они давно пылились на полках и с радостью были отданы мне очень недорого.
      С помощью Ойи из расшитого бисером корсета были сделаны маленький топик и облегающие шортики. Из верхней юбки в крупную сетку с искусственными жемчужинами на узелках сшита короткая прозрачная туника. Из голубой ткани с белыми снежинками я нарезала тонкие длинные полосы, из которых сделала юбку, открывающую пупок, но длинную, до пола. Бедра обмотала тонкими поясками из скрученной серебристой ленты. Все закрепила брошками, полученными в дар во время пения. Тунику тоже скрепила в нескольких местах, оголив плечи. Из нежно-голубого газа получился плащ, почти полностью скрывающий мою фигуру. Из эльфийских безделушек соорудила симпатичный кулончик и браслет.
      Ойя завила мне волосы и подколола с одной стороны заколками, приобретенными мною в поселке.
      А вот обувь пришлось купить. Хорошую обувь сам не сочинишь. На нее действительно надо потратиться. Хозяйка отвезла меня к самому модному сапожнику, где я подобрала изящные серебристые туфельки на каблучках. Только мастеру пришлось попотеть, срочно расшивая их стеклярусом. Думаю, теперь эта фишка станет козырной картой его мастерской. Сапожнику мне пришлось выгрести все оставшиеся средства, да еще и Ойя добавила.
      Так, полностью экипированная, я отправилась на конкурс, впрочем не особо рассчитывая на победу. «Главное – участие», – успокоила я себя, увидев конкуренток.
      Во-первых, эльфийки были выше меня, так что внешность была у них у всех модельной. Длинные облегающие платья и шлейфы делали их еще стройнее. Я до поры до времени скромно куталась в плащ.
      Наконец-то зазвучала музыка, оповещающая всех о начале бала. Жюри ждало участниц, стоя в конце зала. Зал был заполнен знатными гостями. По центру была расстелена длинная дорожка, по которой и следовало продефилировать к судьям, а затем вернуться назад. Первой шла темная эльфийка в ярко-красном платье, та самая, которую я заприметила еще на втором и третьем конкурсах. Благодаря оригинальному, несвойственному эльфам цвету, она выгодно выделялась среди остальных. Сегодня я смогла рассмотреть ее поближе. Действительно, красивая, и не холодной красотой, а живой, свежей. В глазах проскакивают искорки, в уголках полных губ прячется улыбка. Походка королевская. Совершенно ясно, что она является моей главной соперницей. Но тем не менее мне она нравится. Даже имя у нее красивое: Эльерра.
      За ней прошли остальные конкурсантки. Вот и моя очередь. Несколько шагов я сделала, кутаясь в плащ, затем резко расправила плечи, стряхнув ткань, и, вспомнив, как ходят по подиуму наши модели, рванула вперед. Плащ я держала за кончик у плеча, и тонкий газ полетел вслед за мной, словно облако. Я изобразила ослепительную улыбку. Шла порывисто, по одной линии, полосочки моей юбки разлетались, обнажая ножки. Дойдя до конца зала, я отшвырнула плащ, плавно спикировавший на жюри, послала воздушный поцелуй, один – начальству, другой – публике, резко развернулась на каблучках и отправилась назад, плавно покачивая бедрами. Уж я-то знаю, как это сделать не вызывающе, но очень эротично.
      Только когда я ушла со сцены, моя уверенность в себе растаяла, сменившись пессимизмом и размышлениями о дне завтрашнем. Бывает у меня так. Но углубиться в мысли мне не дали, участниц последнего тура пригласили в зал для награждения победительницы. Мы выстроились рядком под одобрительные крики зрителей. Я, уже не надеясь на победу, убеждала себя в том, что войти в десятку лучших – уже праздник. На сердце скребли кошки.
      Но когда представитель жюри после долгой хвалебной речи всем участницам назвал мое имя, я подумала, что начались слуховые галлюцинации. Я заорала, запрыгала, обняла всех моих конкуренток (как они, наверное, за меня рады!), помахала Кащею и пошла получать приз.
      Самый старый из мэров взял слово:
      – От имени всей нашей мэрии поздравляю прекрасную льери Неневесту. С честью пройдя все испытания, она уверенным шагом пришла к победе. Теперь с полным правом она получает этот прекрасный приз, – я протянула руку к браслету, – и становится женой нашего молодого льерда Зира Ноуля!
      Я застыла на месте, глаза мои стали круглыми, как две луны.
      – Н… Че? Я не поняла.
      Все смотрели на меня вопросительно, словно это они что-то не поняли.
      – Ну… насчет приза я знала, а насчет замужества кто сказал?
      – Но это традиционный турнир, мы всегда именно таким способом выбираем невесту для неженатого мэра. Именно ради этого сюда съехались все эти девушки, ради этого участвовали в турнире!
      – А я откуда знала?
      Бедный Зир изменился в лице. Да, некрасиво получается…
      – Мы как-то не подумали, что вы чужеземка и могли не знать наших порядков, – растерялся старик. – Так вы отказываетесь?
      Все смотрели на меня. А я глядела на Зира Ноуля: молодой, симпатичный, член правительства, богатый. Может, правда плюнуть на все и остаться в этом красивом городе? Затем отыскала в толпе Кащея. Не могла рассмотреть выражение его лица. Между нами ничего нет, да и не будет. Я для него всего лишь Неневеста, случайная спутница, единственная представительница человеческого вида. Но вспомнилось, как он ловил меня, летящую с Эльфиевой башни, как искал на пожарище, а этот романтический завтрак…
      Не дождавшись ответа, старый эльф снова заговорил:
      – Это Очень почетно – стать женой мэра. Тысячи молодых эльфиек мечтали об этом и участвовали в турнире, но счастье выиграть главный приз выпало именно вам, Неневеста. Неужели вы откажетесь от такой перспективы?
      Я снова посмотрела на кусающего губы Зира. Может, согласиться? Обидится ведь…
      – Нет, я отказываюсь. – Я оглянулась, зал вздохнул, кто облегченно, кто разочарованно. – Это высокая честь для каждой эльфийки. Но я не эльфийка. Поэтому я оставляю браслет на память об этой победе, а право стать женой лучшего из лучших женихов Эльфиграда я передаю тебе, которая все время шла рядом, которую нельзя было не заметить, которая сможет стать самой лучшей женой для всеми уважаемого льерда Зира, прекрасной… – я сделала многозначительную паузу, – Эльерре! За символическую плату одна тысяча двингов.
      Может быть, я когда-нибудь пожалею о своем опрометчивом решении. Но… эльфам – эльфово. А безрассудным людям остаются новые дороги, душевные терзания и полная неизвестность впереди.
      Представьте, эльфийка в красном в тот же момент стала моей самой лучшей подругой до скончания времен. Зир Ноуль тоже оказался не против, я ему, конечно, очень понравилась, но и на экстравагантную Эльерру он тоже глаз положил. Пятеро мэров согласились с нарушением традиций в связи с возникновением непредвиденных обстоятельств и состряпали свадьбу за двадцать четыре часа, обскакав известную телепередачу. Короче, все было уже готово заранее, ждали только определения победительницы. Бал быстренько закруглили, объявив торжество на завтра. С Кащеем я в этот вечер так и не поговорила, возможно, он был бы рад, чтобы я осталась в Эльфиграде, пользы ему от меня никакой, одни неприятности. Но ничего уже не перекроишь, пусть терпит, скоро мы разбежимся по своим мирам и будем вспоминать обо всем длинными зимними вечерами у камина.
      Я не смогла поговорить со Странником потому, что невеста пригласила меня на девичник. Вместе с другими эльфийками я помогала готовить Эльерру к свадьбе.
      Не буду занимать время описанием праздника, скажу только, что было шумно, вкусно и весело. Все снова пели Сердючку, вытащив в круг даже старого мэра. Кутили до полуночи, пока не отпустили молодых на первую брачную ночь, а сами гости расползлись, как жуки, по своим домам или отелям.
      Проснулась я к обеду. Правда, после вчерашнего кутежа есть не хотелось совершенно, только сушило. Я спустилась в эльфийский зал ресторана выпить сока. Там уже сидел Кашей, лениво потягивая эль.
      – А знаешь ли ты, Странник, что эль с утра пьют или аристократы, или дегенераты? – подсела к нему я.
      – Не знал. И к какому разряду ты отнесла меня?
      – Вопрос однозначного ответа не имеет. – Я устало опустила голову на стол. Устала от гулянок!
      Настроение было на нуле. Так бывает, когда какой-то период жизни ты поглощен активным процессом, живешь, дышишь им. И вдруг все заканчивается. И такая пустота на душе…
      – Пора в дорогу, Злыдень. Мы здесь уже все сделали.
      – Пожалуй, в этом ты права. Да и конец света приближается.
      – Конец света! – Он как-то вылетел у меня из головы. – А как же Зир и Эльерра? У них только начался медовый месяц! А эльфийские детишки? Они даже не успели пожить! И даже цверги в своих катакомбах не выживут!
      – Да, так и будет.
      – Неужели нельзя ничего сделать? Ты столько жил на свете! Ты обязан что-то знать!
      – Я знаю, что конец света упоминается во многих древних книгах, его ждали давно, и он неизбежен. Но нигде и никогда не встречал сведений о том, как его остановить или отодвинуть.
      – Что же делать?
      – Ты полагала, я не задумывался над этим вопросом? И мне не жаль обитателей Серпулии? К тому же вполне вероятно, что мы не сможем выбраться и разделим судьбу этого мира.
      – А вот такой расклад мне не нравится еще больше. Но если конец света спровоцирован волшебницей, значит, она должна его и остановить. Она ведь не сможет править миром, которого нет!
      – Именно поэтому надо побыстрее добраться до Спящего города. Все отгадки должны быть там.
      Решив не растягивать удовольствие, мы собрались и отправились попрощаться с Эльеррой и Зиром.
      Молодожены выглядели очень счастливыми, а лукавые взгляды, бросаемые украдкой друг на друга, говорили без слов. Как положено, нас просили еще погостить, а мы благодарили и отказывались. Мы поделились своими планами, и нам рассказали, как быстрее добраться до Спящего города.
      Короче, заблудиться мы не можем. Как говорится, все дороги ведут в Рим. Когда человеческий город появился из ниоткуда, к нему потянулось столько рыцарей, паломников и просто любопытных, что вскоре все дороги выстроились, как лучики, к общему центру. Зир подарил нам пару верховых упсов из собственной упсушни. Эльерра собрала для меня целый чемодан нарядов и разных женских необходимостей.
      Откуда-то взялись совершенно ненужные слезы.
      – Ну все, дорогие, живите долго и счастливо, – терла я кулаком глаза.
      – Насчет «долго» пообещать трудно в условиях надвигающегося конца света, но прожить все, что нам отпущено, счастливо – обещаем, – кивнул Зир.
      – Крепитесь, ребята! – потряс Кашей поднятым кулаком.
      – Все будет в шоколаде! – добавила я и собралась уходить.
      – Стой, Неневеста, я совсем забыл. Браслет, который ты получила в качестве приза, непростой. Смотри, – льерд взял мое запястье, – вот эта комбинация: рубин, алмаз, рубин, два алмаза – вместе посылают сигнал об опасности. Такие браслеты специально изготавливают для мэров, их жен и детей.
      – О, тогда он нужен Эльерре!
      – Нет-нет, я уже заказал для нее другой. А этим ты сможешь воспользоваться при необходимости. Если в пределах досягаемости будет хоть один эльф, тебе придут на помощь.
      – Спасибо большое.
      – Спасибо тебе, Неневеста, – нежно обняла меня эльфийка.
      В конце концов мы распрощались и отправились в отель. Там нас уже поджидала с прощальным обедом Ойя. Она приготовила самые изысканные эльфийские лакомства. Апофеозом угощения стало мороженое, названное хозяйкой в мою честь «Неневеста». Хозяйка поделилась радостью, что ей уже предложили поставлять мороженое к мэрскому столу ежедневно. Кроме того, ей разрешили открыть небольшое кафе прямо на Эльфиевой площади, она даже название придумала: «Странники». А еще Ойя (самостоятельно!) разработала несколько вариантов этого лакомства, например: «Полет с башни», «Бери все» и «Конец света отменяется».
      – Очень оптимистично! – похвалила я ее.
      – Я верю, верю, что все обойдется! Все так замечательно! Не может быть, чтобы все окончилось!
      – Да, Ойечка, все будет очень-очень хорошо.
      С этой щемящей тоской в сердце я и покидала Эльфиград.
      До самых границ города эльфы встречали нас восторженными криками, провожали и долго махали руками вслед.
      И вот мы снова одни на пустынной дороге. Правда, не такой уже и пустынной. Чем дальше, тем оживленнее становилась трасса. То мы обгоняли пешие отряды, то группы всадников обгоняли нас. Своих упсов мы не слишком погоняли, чтоб они не выбились из сил; дорога еще долгая, а верхом доедешь гораздо быстрее. И легче ногам, правда, вся нагрузка падает на другую часть тела, во всяком случае, я ее уже основательно отбила. Поэтому, когда мой «конек» следующий раз сказал «упс» и тормознул, я, вместо того чтобы поманить его специальной удочкой с чекушкой, сказала:
      – Кащей, упсики уже основательно устали. Что нам скажет общество по защите животных?
      – Намек понят, – улыбнулся Бессмертный.
      Мы отпустили упсов попастись (они обычно быстро возвращались на зов) и улеглись на подаренные Ойей одеяла. В седельных сумках были припасы, тоже приготовленные заботливой хозяйкой. А есть даже не хотелось. Когда еды полно, есть неохота. Новый закон вывела!
      Наконец-то я сытая, чистая, одетая и в основном довольная. Так еще можно жить.
      – Кащей, а давай…
      – Неневеста, смотри!
      – Что это? – приподнялась я на руке.
      Четыре черных столба, то сливаясь, то разбегаясь в стороны, двигались в нашем направлении. Они, казалось, втягивают в себя небо и взрывают землю.
      – Да что же это, Кащей?!
      – Смерчи! – сообразил он. – Бежим!
      В то же мгновение тишина превратилась в рев, а покой – в хаос. Мы бросились ловить упсов, но те в шоке отступали, пятясь и присаживаясь на задние ноги.
      Можно удрать от смерча? Сказки. Черный вихрь набросился на меня, словно разъяренный зверь. Упс вырвался из моих рук и помчался вверх, махнув копытами возле самых глаз, а в следующую долю секунды я захлебнулась волной горячего воздуха и пыли, подчиняясь чужой воле, оторвавшей меня от земли.

      Где ты, Элли, первая девочка, совершившая путешествие с помощью смерча? Что же ты не оставила для последователей подробных инструкций? Правда, ты летела в домике со всеми возможными удобствами, а меня разрывает на части, сопровождающие меня крупные и мелкие предметы норовят впиться в тело или наставить синяков, легкие разрываются, а вихрь вращается так быстро, что разглядеть что-либо невозможно, я только чувствую постоянное движение все выше и выше… Где Кащей? Где Изумрудный город? Ох, Элли, Элли…
      Я не знаю, сколько это все продолжалось. Здесь, кажется по-другому идет время. А может быть, оно стоит на месте? И сам смерч стоит на месте, а кружится все вокруг?
      Вдруг что-то одновременно со всех сторон хлестнуло меня изо всех сил, мелькнули ветви огромного дерева, камни, небо, снег, все быстро менялось местами: верх – низ, низ – верх. Смерч зацепился за скалы, ударился, рассыпался на несколько более мелких вихрей, вновь слепился в один и покатился дальше по горе.
      В моей голове так все закружилось и завязалось узлом, что о том, как и куда приземлилась, я уже не помню.
 
      Сознание возвращалось медленно. Когда я в первый раз приоткрыла глаза, все плыло, словно мы со смерчем все еще продолжали дружеский полет. Сознание подумало-подумало и нажало на кнопочку «Выкл.».
      Когда я снова попыталась возобновить контакт с этим миром, уже смеркалось.
      – Идея… идея… и де я нахожуся?
      Почему-то все болит, странно-странно… Я попыталась пошевелиться и мягко соскользнула с безлистых упругих ветвей в снег. Хо-олодно! Но кости, кажется, целы, хоть это почти невероятно. Я подняла голову вверх. Огромнейшее ущелье, и я – на одном из склонов. Гигантские деревья покрывают его чуть ли не до верха. Именно они и спасли меня, передавая друг другу вниз, пока я не застряла в густом кустарнике. Спасибо, деревья! Если б не вы, смерч размазал бы меня по скале как майонез по бутерброду. И вам, кустики, спасибо! Если бы не вы, я лежала бы в снегу неизвестно сколько и заработала воспаление легких. Мне и сейчас ножкам хо-олодно.
      Ну почему так? Только что у меня было все, ну почти все – одежда, упсы, еда, друг. И вдруг не осталось ничего. От эльфийского костюмчика – лохмотья. Мокасинчики, правда, держатся. Ой! Кажется, ногу подвернула.
      Хромая и обнимая все встречные деревья, я выбралась на пространство без снега. Отыскала поваленный ствол и привалилась к нему без сил. Что же мне теперь делать? Где искать Кащея? Когда в моем мире я с друзьями попадала в места, где можно потеряться, мы договаривались: встречаемся у входа или у метро, например. А мы о встрече не договаривались. Хотя, согласно логике, мы ехали к Спящему городу, следовательно, куда бы Кащея ни занесло, он будет двигаться именно туда. Там я его и найду. Вопрос только один: в какую сторону идти?
      Прежде всего следует спуститься вниз, – по крайней мере, там должно быть теплее. Но нога так болит! И ни души вокруг. Вдруг на глаза мне попался эльфийский браслет. Как там Зир говорил: красный-белый-белый-красный? Или наоборот? Я попробовала несколько вариантов, но ничего не произошло. Вот так всегда. Кажется, что запомнила, оказалось, что казалось. То с кодом сим-карты ошибусь, то номер пополнения счета на мобильный неправильно введу.
      Щиколотка распухла, я спустилась еще немного и… Все, больше не могу. Никуда больше не пойду. Здесь вообще, наверное, никто не живет. Вот так пропасть ни за что ни про что в чужом мире… Я забралась в развилку между ветвями раскидистого дерева и, обессиленная, задремала.
      Мне снились человекообразные существа. Но я никак не могла их рассмотреть. В полном молчании меня подняли и понесли. Несли долго-долго…
      Проснулась я в белой сфере на постели из трав. Их аромат Щекотал ноздри и легкие. Кто-то пытался влить мне в рот сладковатую жидкость. С детства терпеть не могу, чтобы меня насильно кормили или поили. Я завертела головой, разливая жидкость, чихнула и села. Меня окружали… Ну и кто это? Высокие фигуры, руки-ноги, все есть, но разглядеть черты невозможно: меняются, струятся…
      – Вы кто?
      – Мы альвы.
      Голос раздавался прямо в мозгу, я даже не поняла, кто ответил, но вспомнила, что альвы – древние эльфы, их предки.
      – Мы услышали зов, – кивнул один на мой браслет. – Это язык первых. Откуда у тебя эта вещь?
      – Эльфы подарили.
      – Как там живут наши потомки?
      – Прекрасно, если бы не предстоящая война.
      – Война? Война? – забеспокоились альвы. – Опять темные против светлых?
      – Все против всех, – ответила я. – А где же мы находимся, раз вы ничего не знаете о войне?
      – Мы первые покинули мир людей. Там стало слишком шумно. Вначале отделились молодые племена, эльфийские, они уже были другими. Затем появились люди. От них вообще житья не стало. Альвы разделили мир на две части и уединились в Серпулии. Но вскоре за нами последовали эльфы, цверги, коблинай и многие другие племена. Человек постепенно вытеснил их. Тогда наши предки закрыли проход, чтобы люди не смогли последовать за нами, а здесь отделились от остальных народов, создав ущелье, окруженное непроходимыми скалами. Никто, кроме драконов, не может перебраться через отвесные хребты. – Вот обрадовали! – Но ты, человек, как оказалась здесь?
      У меня самой была к ним тысяча вопросов, но я сначала рассказала свою историю – коротко, опуская ненужные детали.
      – Мы знаем, что наступает конец света, – раздалось в голове, когда я закончила свое повествование. – Мы это чувствуем. За тысячелетия мы все более теряем материальность, все более становимся энергетическими существами, но и мы не можем выбраться отсюда. Придется тебе, человеческое дитя, доживать с нами последние дни.
      Брр! Меня это не устраивает! Ну и что, что никто не выбирается, я выберусь. Я не собираюсь спокойно ожидать здесь конца света!
      – А где находится проход в мир людей?
      – Память об этом стерли и ключ спрятали на острове Боаяне, там, где нет света.
      – Разве там может что-либо существовать?
      – Там нет ничего, но в то же время есть остров Боаян – остров на краю света.
      – А больше никаких портальчиков вы не знаете?
      – Есть один, но он не в мир людей. После того как полвека назад там исчез ребенок, вход завалили.
      – О! Так я схожу посмотрю, может, это двери в мой мир?
      – Там нет людей, – рассердились альвы, – этот портал запрещен!
      Наивные альвы! Они не знают, как на людей действуют запреты. Я промолчала, но твердо решила включить тайное место в мой туристический маршрут.
      Но сразу выполнить задуманное не удалось. Побаливала нога, да еще добавилась простуда. Но альвы лечили меня травяными настоями, растирали ароматными мазями и дня через три поставили на ноги.
      Возле меня постоянно находился один альв, самый молодой, подросток. Его звали Ауэй. От него я узнала много подробностей из жизни этого удивительного народа. Оградив себя от остального мира, они занялись самосовершенствованием. На сегодняшний день в ущелье жили сто двадцать шесть альвов, они не нуждались ни в пище, ни в питье, питались солнечной энергией и обладали потенциалом, который в принципе не использовали. Дети у них рождались чрезвычайно редко. Жили они тысячелетия, но за всю жизнь могли иметь только одного ребенка. Сейчас ребенком считался только стодвадцатилетний Ауэй. Второй малыш, Иойя, пропал, пройдя через запрещенный портал. Отправиться на поиски альвы не могли, что-то там, в ином мире, воздействовало на их мозг.
      Когда я впервые вырвалась из своего «госпиталя», то была поражена. По склону ущелья гроздьями свисали большие белые сферы – жилища альвов. Красиво, но как-то странно, необычно. На меня внимания уже не обращали, поэтому мы с Ауэем спокойно гуляли по селению. Он показал мне нечто вроде музея, где были собраны вещи, уже не используемые альвами. Там я прихватила металлический кувшинчик для воды, плотно закрывающийся крышкой. Пусть я и не планирую длительную вылазку, но воду взять необходимо. Затем я попросила мальчика показать мне проход. Невинно болтая и собирая цветочки, мы не спеша двинулись к скалам. Я оглянулась. Из поселения нас уже не видно. Отлично!
      – Быстрей, Ауэй! Где это запретное место?
      Мальчик удивился, но поспешил. Идти пришлось недолго. Вскоре мы уже стояли перед внушительным валуном, закрывающим вход в другой мир. Вот так всегда!
      – Ауэй! А ты можешь сдвинуть вот этот камушек?
      – Легко.
      – Вот это да! Так давай двигай!
      – Нельзя. Старшие запретили строго-настрого.
      – Я не из вашего племени. Мне нельзя запретить. К тому же я ненадолго, ты же видишь, я только воду беру с собой!
      – Нельзя открывать. Вдруг оттуда что-то вылезет?
      – А ты и не открывай, отодвинь чуток – я пролезу, а потом закрой, только щелочку оставь. Только я вернусь – впускаешь меня и ставишь камень на место, как было раньше. Никто и не узнает. Ну пожалуйста! Я только посмотрю, вдруг там мой дом.
      Склонить подростка к авантюре – раз плюнуть. Еще мгновение – и я проскользнула в тайну чужого мира. Что этот мир чужой, было видно сразу. Черно-багровые тучи спускались вниз длинными дымными соплями, рыхлыми хлопьями лежали на скалах. Черно-зеленая жижа покрывала землю, лишенную растительности. Воздух казался скользким и ядовитым. Я закашлялась, звук эхом поскакал в глубь тумана. Самое умное было бы вернуться тотчас назад, но… Надо же хоть краем глаза посмотреть, ведь никто из людей этого мира не видел и не увидит никогда. Пройду несколько шагов – и назад. Я достала кувшинчик, намочила край курточки и закрыла им нос. Дышать сквозь влажную ткань стало немного легче, и я двинулась вперед.

      Туман сначала сгустился, и я решила поворачивать, затем стало немного виднее, под ногами была уже не жижа, а камни. Пройду еще немножко. Во рту пересохло, курточка высохла, я выпила немного воды и хотела намочить свой импровизированный респиратор. Ой, куда ты?.. Кувшинчик выскользнул из рук и упал, вода выхлюпнулась и быстро испарилась с горячих камней. Я подняла посудину. Ни капельки. Что же делать? Воздух уже обжигает бронхи. Я огляделась. Невдалеке блеснула лужица. Странная вода какая-то, радужная. Пить не буду, но намочить курточку можно. Я опустила кувшинчик, и вдруг странным образом жидкость сама полилась в него, презрев все законы земного притяжения. От неожиданности я выронила кувшин, он упал, и вся лужица моментально втянулась внутрь. Я подняла кувшинчик, потрясла… Не выливается. Разбираться некогда, я здесь скоро задохнусь. Надо выбираться.
      И вдруг я увидела глаза. Два зеленых глаза ласково смотрели на меня с земли. Мне показалось, что вокруг меня поле, ласковый ветерок щекочет виски, мама несет меня на руках и тихо поет колыбельную. Слов не разобрать, но мне легко и спокойно. И вокруг ромашки, ромашки… Только почему они зеленые? Я тряхнула головой и снова увидела багровый туман и изумрудные глаза каких-то мутантов-черепах, заполонивших все вокруг. Опять мелькнуло поле, и послышалась колыбельная песня, но я успела вонзить ногти в ладонь. Боль вернула меня в реальность. Так вот что здесь! Чем же прогнать это сладкое наваждение? Колыбельная зазвучала настойчивей, и дико захотелось спать. Я изо всех сил впилась в ладонь ногтями, закапала кровь, но боли не чувствовалось. Я поняла, что отключаюсь. Нежные звуки, казалось, парализовали. Чем же их заглушить? Клин клином вышибают!
      Я бросилась бежать по хрустящим под ногами панцирям и бешено заорала во весь голос:
      – Я буду вместо, вместо, вместо нее твоя невеста, честно…
      Почти не помню, как добежала до скалы, забарабанила кулаками по твердому камню:
      – Ауэй! Ауэй!
      Как вытаскивали меня, как заливали в рот терпкую жидкость – все в тумане. Досталось, думаю, бедному мальчику за участие в авантюре по первое число. Но я этого всего уже не видела.
      Пришла в себя снова на травяной постели в той же сфере. Опять вокруг собрались альвы. Стояли и молчали. Все повторяется. Ну виновата, не надо было лезть, не зная брода. Ну не линчевать же меня за это? Да не молчите, валите на меня все грехи за последнее тысячелетие. Вытерплю.
      – Ты могла погибнуть. Почему ты не послушалась? – Голоса в голове зазвучали с жалостью и состраданием.
      Я вздохнула. Что говорить?
      – Не бойся. Теперь все будет хорошо. Это чудо, что ты выбралась. Что ты там видела?
      – Там… так… жутко… Голоса сладкие… А воздух… – Я закашлялась.
      – Молчи, не напрягайся. Мы завалили вход так, что никто туда больше не попадет.
      – А где Ауэй?
      – Наказан. Нужно уметь отвечать за свои поступки.
      – Не будьте к нему слишком строги. Это я… я виновата.
      – Это не повторится. Граница между мирами закрыта навсегда.
      – Ой, а я там набрала воду… не воду… не знаю.
      Я вытащила из кармана кувшинчик и открыла его.
      – Стой! Что ты делаешь?!
      Как всегда, поздно. Радужная жидкость уже вытекала на пол. Альвы шарахнулись в стороны, но потом остановились и застыли в изумлении. Жидкость поднималась столбиком, перетекая, переливаясь, обретая форму, и вскоре перед нами стоял… альвенок!
      Можете представить, счастью не было предела. Потерянный малыш, которого оплакали пятьдесят лет назад, оказался жив и невредим! Случилось, что он прошел через портал чисто из детского любопытства; попав под влияние гипнотизирующих черепах, не смог вернуться, но сообразил спастись, перейдя в жидкое состояние, в котором и пребывал, уже потеряв надежду на помощь, пока я не наткнулась на него. Я моментально превратилась в героиню дня. И даже Ауэя простили и снова пустили ко мне. Жаль только, праздничных пиршеств здесь не закатывали. Кормили только меня, и довольно скромно, растительной пищей. Зато дети не отходили от меня ни не шаг, рассказывая, расспрашивая, составляя мне шумную, весёлую компанию, пока я проходила период реабилитации. На всё это терпения у меня хватило… дня на два. Почувствовав себя сносно, я стала собираться.
      – Куда ты пойдешь? Оставайся у нас.
      – Спасибо, дорогие альвы, за все. Но сидеть и ждать здесь конца света я не буду. И вам не советую.
      – На том конце ущелья живут драконы. Даже мы к ним не приближаемся. Куда ты пойдешь? Отсюда нет выхода.
      – Я найду. И вы бы не сидели, не ждали смерти. Ведь когда-то именно альвы создали эти горы. Значит, альвы могут и разрушить их.
      – Зачем? Нам не остановить конец света.
      Я покачала головой, помахала рукой на прощанье и ушла. Я все равно выберусь отсюда, я отыщу Кащея, я…
      Я иду целый день, но ни драконов, ни края ущелья нет как нет. Только уносящиеся к небу гладкие отвесные скалы. Я не скалолазка, но даже альпинистам такой подвиг был бы не под силу. Не хочется думать, что буду делать дальше. Вышла с таким энтузиазмом, и где он теперь? Потерялся…
      Прямо передо мной выросла черная скалистая гряда. Я решила ее не обходить и начала карабкаться вверх. Странные скалы какие-то, скользкие, зубчатые. Я попыталась идти по хребту, соскользнула и свалилась вниз. Но снова стала карабкаться на горный хребет, мне казалось, что оттуда будет виднее, а то еще нарвусь на драконов. Ау, драконы, где вы? И снова съехала. Да что же это такое? Все равно вылезу!
      Хребет дрогнул и поехал, сворачивая вокруг меня кольцо. Над ним появилась огромная черная голова с блюдцами-глазами, с любопытством разглядывающими маленькое наглое существо, которое пыталось вскарабкаться ему на спину. Дракон! Поймал меня, не выбраться!

      Дракон свернулся в кольцо, полностью блокировав мне пути к отступлению.
      – Эй ты, чего разлегся? Порядочным людям дорогу загораживаешь! – пнула я его в бок ногой.
      – Смешная, – гортанно пророкотал пережиток прошлого, – по дракону идешь, дракона ищешь. Только я не дракон, а дракониха. Разрешите представиться, Матильда. А ты… человек?
      – Разрешите представиться, Неневеста Кащеева.
      – Оч-чень приятно.
      – Взаимно.
      – Позвольте поинтересоваться, какого ты здесь делаешь, в этом богом забытом месте? – продолжила изъясняться дракониха на странной смеси высокопарного слога и простецкого наречия.
      – Знакомлюсь с достопримечательностями края, а заодно ищу подругу, чтоб поболтать о своем, о девичьем.
      Матильда вздохнула, – видимо, женские проблемы не обошли и ее.
      – Между нами, девочками, – пододвинулась она ко мне, – проблем куча: и горящих, и не очень.
      – Поделись.
      – Во-первых, конец света…
      – Слышала:
      – Не горящая, но очень неприятная, так сказать, неизбегаемая.
      – А что, убежать, улететь нельзя куда-нибудь?
      Матильда пожала плечами, развернув при этом крылья. Красавица!
      – А куда ты денешься? Но есть и проблема, которая висит на хвосте.
      – Что еще случилось? – кивнула вопросительно я.
      – Яйца, – склонилась к моему уху дракониха, и я чуть не полетела вниз. – Драконы всегда откладывали яйца в пещере Гигантов. Горячие воды реки Стикс согревали воздух в пещере, и там выводились хорошенькие, здоровые драконята. Но вдруг река иссякла, осталось несколько теплых ручейков, которых недостаточно. Еще немного – и придется буквально сидеть на яйцах самим. Но тогда драконихи умрут от голода, ведь здесь нет никакой дичи. Пища есть только по ту сторону ущелья.
      – Матильда, а не могла бы ты и меня перенести на ту сторону гор?
      – Могла бы, но я обещала, что не покину яйцо, ведь это мой первый дракончик…
      – Я бы подумала, чем тебе помочь, подруга, но у меня совсем голова не варит от голода.
      – У меня есть еще немного мяса с последней охоты, – дракониха развернулась, выпуская меня из кольца, – могу с тобой поделиться.
      Невдалеке лежала почти нетронутая корова.
      – Спасибо, конечно. Но я не ем сырого мяса.
      – Щас сделаем.
      Матильда наступила на тушу когтистой лапой и зубами оторвала окорок.
      – Отойди!
      Короткое «Хух!» – и кусок оказался в меру обжаренным и приятно попахивающим дымком.
      – Ой, классно! Спасибо, Матильдочка! Люблю копчености.
      Все-таки на растительной пище я долго жить не умею. Видимо, есть где-то во мне гены хищницы. Поэтому и схожусь легко с такими вот… Я бросила взгляд на ужинавшую рядом дракониху. Всегда уважала это племя. Но даже представить не могла, до чего они могут быть красивыми!
      Жаркое из говядины, несмотря на то что было без соли и специй, показалось мне вкуснее деликатесов на свадьбе эльфов. Какое приятное чувство сытости! А то за последние дни «посмотри, как исхудала фигурочка» на растительной диете. Несмотря на отличный аппетит, я не одолела и пятой части окорока, кусок-то приличный! Все, что осталось, заботливо сложила в рюкзачок, сшитый для меня альвами, предварительно выбросив из него сомнительной питательности корешки. Матильда тоже оставила больше половины коровы. Какое-то время мы сыто помолчали, привалившись друг к другу. Мысли благодаря лишним калориям зашевелились в моей голове.
      – Я вот думаю, подруга, чем бы тебе помочь. Я бы могла погреть твое яйцо, но я такая маленькая.
      – Да, – вздохнула дракониха, – ты слишком маленькая. Слишком маленькая. Маленькая. Но ведь это же хорошо!
      – Чем?
      – Неневеста, благодаря твоему росту ты могла бы пройти руслом реки в глубину горы и посмотреть, что же случилось!
      – Ты считаешь?
      – Да я сама хотела, но не пролезаю! А ты сможешь, вдруг еще что-то удастся сделать? – загорелись у Матильды глаза. – А то наши дракончики погибнут. Пойдем, посмотришь, какие они хорошенькие, какие беззащитные.
      Дракониха подтолкнула меня носом к входу в пещеру. Пришлось идти.
      Местный роддом меня поразил. Огромный зал, украшенный сталактитами и сталагмитами, и с десяток яиц, размером с бочку каждое. Около троих лежали мамочки. Услышав шум, они вопросительно подняли головы.
      – Привет, девочки! – махнула крылом Матильда. – Вы уже греете своих?
      – Подогреваем, – отозвалась дракониха с красивым изумрудным отливом. – А это кто?
      – Это Неневеста, моя новая подруга.
      – Она же человек!
      – Неневеста хочет помочь нам, она пойдет внутрь горы посмотреть, что случилось с рекой.
      – А-а-а, – протянула недоверчиво изумрудная, и драконихи успокоились.
      – Пошли воду попробуем, – кивнула Матильда.
      Из глубины пещеры, как из зева чудовища, выходило русло реки. Сейчас по нему текло всего несколько отдельных ручейков, наполняя небольшой котлован в центре, вытекал из него уже один ручей, да и тот хирел и терялся среди камней.
      Дракониха макнула в воду палец и покачала головой:
      – Видишь?
      Я опустила руку в озерцо. Теплая, приятная водичка…
      – Матильда, я искупнусь! – крикнула я, раздеваясь на ходу.
      Такой соблазн обойти просто невозможно. Я в чем мать родила сиганула в голубую глубину котлована. А что? Все равно здесь одни только девочки. Драконихи с любопытством наблюдали, как я плескаюсь, фыркаю и ныряю. Оторвалась наполную, вылезла вся розовая и свежая. Сколько мне надо для счастья?
      – Иди ко мне, – кивнула Матильда, нежно обнимая яйцо, – поболтаем перед сном, а в путь отправишься утром.
      Я привалилась к ее теплому боку. Как-то не больно мне хочется завтра лезть в эту черную глотку. А вдруг река снова потечет и я попаду в кипящий поток? Тогда драконам останется только выловить меня в вареном виде на выходе из пещеры. И даже если я смогу каким-то образом восстановить течение и не обжечься, как я потом выберусь назад? Но и отказаться как-то неудобно. И драконят жалко.
      Пещеру постепенно заполняли драконихи, они сворачивались вокруг своих яиц клубочками и грустно переговаривались.
      – Матильда, а если не секрет: где ваши мужчины?
      – У нас обычай: когда мы летим в ущелье откладывать яйца, драконы улетают на другой конец света со старшими детьми. За ними ведь надо кому-то приглядывать.
      – Логично.
      – А нам до сих пор здесь было неплохо. Яйца спокойно дозревают в пещере. У нас чисто женская компания, возможность отдохнуть от мужиков, а то они у нас такие… – закатила глаза дракониха и даже, кажется, порозовела от воспоминаний.
      Так мы и болтали о своем о женском, пока не сморил сон.
 
      Проснулась я от ужасающего звука. Оказалось, это всего лишь зевнула Матильда. Голова требовала продолжения сна, желудок требовал завтрака, они поссорились, и мне пришлось вставать. Только я пошла к котловану принять водные процедуры, как дракониха громко зашептала:
      – Неневеста! Скорее! Сюда!
      Я, запыхавшись, прибежала:
      – Что случилось?!
      – Потрогай, она там шевелится! – восторженно растянула рот в улыбке дракониха.
      Все беременные одинаково сентиментальные. Хотя какая же она беременная?
      Я прислонилась к теплой шершавой скорлупе.
      – И правда… Чудо-то какое! – Меня тоже охватила эйфория от ощущения зарождения новой жизни. – А почему она?
      – А я уже знаю, что будет девочка, – радостно сообщила дракониха, и вдруг ее морда (хотела сказать «лицо») стала грустной и серьезной. – Если только…
      – Все будет хорошо, – смахнула я выкатившуюся из глаза Матильды слезу.
      Позавтракав на скорую руку, я аккуратно сложила все, что осталось – в дороге пригодится, – и пошла к черному входу в сердце горы. Дракониха поспешила проводить меня.
      – Знаешь, Матильда, если я не вернусь…
      – Нет-нет, не говори так. Ты вернешься…
      – Ну… или если не смогу ничего сделать, вы только не отчаивайтесь. Вам нужно скатить яйца вместе. Тогда одни драконихи могли бы остаться обогревать их, а другие – лететь за добычей для всех.
      – Это идея. Если получится. Мы никогда не высиживали раньше малышей, хватит ли нашего тепла…
      – Только не отчаивайся. – Я поцеловала подругу в нос и нырнула в проход. Пещера позволяла идти, не наклоняясь, но вскоре стало совсем темно. Я достала камень мимикра. Ах ты моя палочка-выручалочка! Хорошо, что не выпал из кармана во время моих полетов. Зеленый камушек, почувствовав свободу, засветился, даря вполне достаточный, чтобы не разбить себе нос, свет. Интересно, лежа в кармане, он словно спал, а на открытом пространстве набирал силу.
      Идти было неудобно, дно каменистое, мелкая галька перемежается с достаточно крупными валунами. Ручейки то там, то тут выскакивают буквально из-под ног. Но, что радует, нехолодно. Обычно, когда спускаешься в пещеру, всегда начинаешь жалеть, что не оделась потеплее. А здесь, чем глубже в гору, тем жарче и жарче становится.
      Да еще светлее! Пройдя еще немного вперед, я спрятала свой огонек, уже и без него достаточно светло. Странно это.
      А это что такое? Рука, которой я придерживалась за стену прохода, вдруг нырнула в какую-то нишу и коснулась чего-то холодного. И что я испугалась? Холодного, но не скользкого. Не змея. А больше здесь опасаться некого. Я осторожненько полезла в нишу и вытащила из нее… Что бы вы думали? Корону! Не с зубцами, как рисуют в сказках, а венец, украшенный расходящимися солнышком розовыми лепестками. Я потерла находку, и камни засверкали в тусклом свете. Чья это, интересно? Похоже, она лежит здесь, невостребованная, века. Значит, моя будет. И я надела венец на голову.
      Сама себе организовала привал. Сама себе пожелала приятного аппетита. Скучно как-то самой с собой путешествовать. Где мой Кащей?
      Прошагав еще немного, я поняла, что туннель кончается, впереди лился естественный – солнечный! – свет. Не знаю, куда я попала, но думаю, что цель моего путешествия здесь.
      Я сделала еще несколько шагов, за что-то зацепилась и полетела, растопырив руки. Но разбить нос мне так и не удалось. Почти невидимая сетка мелькнула и подхватила меня, полностью лишив свободы движений. Опять влипла по самые уши!

      Неприятно сидеть в клетке. И неудобно. Ох и неудобно! Опереться не на что. Нити впиваются в тело. Из чего, интересно, они сделаны? Такие крепкие… Хоть бы ножик какой был… Одно радует: сеть новая, качественная, кто-то обязательно придет проверить ее.
      – Але! Я уже поймалась!
      Никого.
      Время драгоценно, терять его не буду. Раз нельзя идти, буду есть. С трудами неизмеримыми выудила я поджаренный драконихой окорок и приступила к трапезе. Не идете – и не надо. Мне и так хорошо. А еще не придете, так я спать завалюсь. Правда, в таком положении заснуть проблематично, но я уж постараюсь.
      Я была так занята пережевыванием мяса и мыслей, что не сразу заметила, как меня окружили приземистые фигуры. Серыми тенями они приближались со всех сторон в полном молчании, их было около сотни. Только пыль от их шагов поднялась в воздух, заставив меня чихнуть. Ну не переношу я пыли, у меня на нее аллергия. Невысокие силуэты замерли, а потом кто-то из них вдруг закричал «Королева!» – и все попадали ниц. Жаль, что я в таком неудобном положении. Я вытянула шею, чтобы рассмотреть получше, где это там королева, может, на чай пригласит? Но никто больше не появился.
      – Эй, вы, поднимайтесь! И освободите меня. Свободу Вилли! – закричала я, вспомнив известный фильм о злоключениях кита.
      Несколько фигурок бросились ко мне, сетку отпустили, я шлепнулась, но меня успели подхватить, выудили из сети и поставили на ноги. Упавший рядом рюкзачок бережно возвратили, а слетевшую во время выпутывания из веревок корону со священным трепетом водрузили мне на голову и вновь отошли, склоняясь чуть ли не до земли и шепча:
      – Королева. Королева Вилли!
      Я не поняла, они что, меня за королеву приняли из-за этого венца, который я нашла в тайнике? Похоже, что так. Неплохо, не буду их переубеждать. Мне даже на руку, что здесь нет альтернативной королевы.
      – Королева Вилли!
      Меня уже окрестили здесь именем кита. Сама виновата. Я свое первородное имя скоро совсем забуду. То Неневестой Кащеевой обозвали, теперь вот новый псевдоним.
      – Да, ребята, я – королева Вилли. А как у вас тут насчет апартаментов?
      В общем, скромный эскорт из всех присутствующих сопроводил меня через какой-то боковой туннель в… апартаменты. Довольно оригинальные, в куполообразной пещере, отделанной разноцветными каменными кругами. Видимо, некоторые человечки успели обогнать нас, потому что мебель была отчасти переоборудована под меня. Например, ложе состояло из нескольких сдвинутых маленьких диванов. Да, это действительно то, что мне сейчас требуется. Раз я королева, могу и покомандовать.
      – Все свободны, – объявила я, плюхнувшись на кровать. – Нет, одного мне оставьте кого-нибудь.
      Все, кто умудрился ввалиться за мной в помещение, с поклоном, пятясь, удалились. Осталась одна женщина, немолодая, кругленькая, застывшая в поклоне.
      – Во-первых, хватит кланяться. Как тебя зовут?
      – Тэлинэ, моя королева.
      – Во-вторых, садись рядышком, побазарим.
      Она робко присела на краешек кровати.
      – Вы цверги?
      Тэлинэ отрицательно замотала головой.
      – Я так и подумала, не очень похожи. Кто тогда?
      – Коблинай…
      Ага, те, которые когда-то приютили Белоснежку. Но теперь мне нет нужды называться ею, теперь у меня статус повыше.
      – А я кто?
      – Королева! – опять бухнулась на колени Тэлинэ.
      – А как вы догадались?
      – Корона…
      Ах да, точно, на мне ведь венец, который я обнаружила в каменной нише. Значит, это корона королевы.
      – Расскажи мне все с самого начала.
      Как рассказала мне женщина, их племя насчитывает чуть более сотни коблинай. Попали они сюда в незапамятные времена через пещеру из внешнего мира. Им понравилось укромное, безопасное место, к тому же очень теплое. Но в один прекрасный момент они обнаружили, что выйти за пределы горы невозможно (ясно, когда альвы наложили охранную магию, горы стали непроходимыми). Коблинай пришлось остаться навсегда в пещерах, они могли копаться где угодно, добывать руды, драгоценные камни, не могли только пробить выход наружу. Все пещеры выходили в общий центр, где находилась куполообразная гора (гора в горе!), из которой истекала горячая река. Над ней во внешней горе было большое круглое отверстие, через которое проникал солнечный свет, но оно находилось слишком высоко. Традиционно народом правила королева, а делами управлял советник. Однажды королева решила исследовать русло Горячей реки. Из специальных руд, добытых в недрах горы, была изготовлена лодка, на которой исследовательская группа из четырех добровольцев с королевой во главе отправилась в путешествие. Вернулся только один. Он рассказал, как они напоролись на подводные камни и перевернулись. Он быстро потерял остальных из виду, на обломке доплыл до конца туннеля, где увидел лежбище драконов. Используя оставшийся кусок металла, перепрыгивая с камня на камень, с серьезными ожогами, он все-таки сумел вернуться. Королева пропала бесследно. (А венец припрятать успела!) Наследников у нее не было, по закону правительница не должна выходить замуж, и преемницу выбирала сама, вручая ей корону. Теперь королеву выбрать было некому. Не то чтобы достойной кандидатуры не находилось, очень даже немало находилось, и каждая считала себя самой достойной. Во избежание возникновения вооруженных конфликтов на ограниченной территории управлять жизнью коблинай оставался советник. Так было до той поры, когда я попала в сеть, поставленную от драконов. Они, правда, никогда не нападали, но сейчас, когда русло реки почти пустое, могут и явиться.
      – Они не пролезут, – зевнула я.
      – Да-а? Мы не знали. А королева видела их?
      – Лично знакома.
      – Ах, наше солнце!
      – А куда речка-то делась? – спросила я, почти засыпая.
      – Когда коблинай перепробовали все способы выбраться в большой мир, один изобретатель, Клинэ, предложил перекрыть поток: мол, вода все равно должна пробить себе выход, есть вероятность, что новое русло проложит дорогу на свободу.
      Конусообразная гора, горячая вода… Такое тепло, как здесь, может давать только вулкан. По какой-то случайности рядом протекала подземная река, вода которой в непосредственной близости от жерла нагревалась…
      – Э! Вы что?! Вулкан рванет – мало не покажется! Магическую броню, может, и нарушит, но воспользоваться выходом будет уже некому. Здесь никто не выживет!
      – Значит, нужно снять заслонку! – забеспокоилась Тэнитэ.
      – И немедленно… – Мое уставшее тело так радовалось чистой, мягкой постели, что я незаметно уснула.
 
      Вот это я выспалась… Хорошо быть королевой. Никто тебя не будит. Хочу всегда быть королевой!
      Люблю, проснувшись, не открывать глаза, а поваляться еще, понежиться, пока выйдешь из сладких объятий Морфея. В памяти постепенно стали возникать кусочки вчерашнего дня, обрывки разговоров. Постепенно все сложилось в более-менее связную картину. Что-то там насчет речки…
      Я резко села. Сон вылетел в одно мгновение и скрылся в неизвестном направлении.
      Коблинайка присела в глубоком реверансе:
      – Наше солнце!
      – Тэнитэ! А что мы вчера говорили о Горячей речке?
      – О, наше солнце! Не волнуйтесь! Все сделали так, как вы сказали, заслонку сняли, речка снова потекла своим руслом. Ах, если бы не наша королева, мы могли бы погибнуть!
      Вот радость-то… Нет, с одной стороны, конечно, вулкан мог рвануть даже этой ночью. Так что насчет спасения жизней коблинай и своей, думаю, преувеличения не было. Но, с другой стороны, как я теперь отсюда выберусь?
      – Наше солнце, изволите завтракать?
      Изволю? Естественно!
      Не знаю, чем меня кормили, но было вполне сносно. Позже я узнала, что коблинай выращивают мхи и лишайники, а также создают синтетическую пищу из горных пород. Они вообще из полезных ископаемых научились делать все что нужно: одежду, посуду, мебель, бумагу. К тому же пользовались газом для приготовления пищи.
      После завтрака меня порадовали красивым платьем. Местные мастерицы шили всю ночь, чтобы их королева не выглядела нищенкой, ведь эльфийский костюм после всех моих путешествий и полетов пришел в полную негодность. Я старательно переложила содержимое карманов в новый наряд и отправилась осматривать свои владения. Все население горы тоже высыпало «погулять», каждому хотелось посмотреть на новоявленную королеву, а то и дотронуться до нее, то есть до меня. За мной шли четверо телохранителей, а верная Тэнитэ служила экскурсоводом.
      Да, зрелище было достойное внимания. Это действительно был вулкан, из жерла которого изливалась река. Пар заполнял все пространство пещеры и уходил в дыру сверху, словно в трубу. И сауны не надо. Как они здесь живут постоянно? Из-за пара дышать трудно.
      Тэнитэ объяснила, что обычно пара было не так много, его количество увеличилось после того, как воду перекрыли, сейчас и речка стала гораздо полноводнее.
      Вскоре я познакомилась со всеми местными достопримечательностями, и делать больше было нечего. Я здесь не останусь. Хорошо быть королевой, с одной стороны, но очень скучно – с другой. И я решительно задумалась над способами покинуть этот забытый богом уголок. Вскоре, все тщательно проанализировав и взвесив, я остановилась на двух планах. Первый – это повторить путь предыдущей королевы и руслом Горячей речки выбраться к драконам. Я сразу же поставила перед коблинай госзаказ. Узнав о моём намерении, маленькие человечки чуть не плакали, но ослушаться не посмели. Вместе с инженерами мы обсудили недостатки первой лодки. Во-первых, она была мелковата, во-вторых – неуправляема. Новая модель должна быть небольшой (я ведь буду одна), глубокой (речка стала более полноводной) и маневренной (я дорисовала на чертежах руль).
      Второй вариант подсказал лоскут неба над головой. Я объяснила коблинай, как сделать обувь с шипами, и вскоре несколько групп молодежи уже тренировались в скалолазании. Но это еще не все. Если и удастся выбраться на вершину изнутри, то спуститься по отвесной стене, защищенной магией, вряд ли получится. Поэтому я рисовала местным инженерам различные виды дельтапланов. Честное слово, я не знаю, как делают дельтапланы, видела их только издали, так и рисовала, как помню. Я идею дала? Дала! Пусть теперь сами думают, как ее осуществить.
      Следующие несколько дней все были очень заняты. Разнообразные летательные аппараты появлялись как грибы после дождя. Испытания проводили прямо на площади, спуская дельтапланы с невысоких уступов. Я целыми днями ходила между работающими, стараясь помочь советами. А вечером в изнеможении засыпала под успокаивающий голос Тэнитэ, рассказывающей мне коблинайский эпос. Рассказывала она хорошо, только я почти ничего не запомнила, так как засыпала быстрее, чем касалась головой подушки.
      Лодка родилась быстрее, что и оказалось решающим доводом в ее пользу. Скалолазы уже выбили ступеньки выше середины горы и упорно карабкались дальше. Эксперименты с дельтапланами продолжались, но пока безуспешно.
      А я стала собираться в дорогу. В принципе собираться было нечего. Дорога, судя по скорости течения, будет экстремальной. Мне приготовили несколько шестов разной длины, длинную веревку. Больше ничем утяжелять лодку я не захотела, даже едой из мха. Если сумею добраться, мне Матильда шашлык поджарит, а если нет… Я, конечно, люблю горячую ванну, но не до такой же степени. Меня обмазали мазью, призванной защитить хоть отчасти тело от ожогов.
      Коблинай ревели как белуги. Им хотелось оставить у себя королеву на веки вечные, аминь. Почему-то меня эта перспектива совершенно не прельщала. Все жители горы вышли меня провожать. Слезы, сопли…
      – Тэнитэ!
      – Я здесь, наше солнце! – Зареванная коблинайка склонилась в поклоне.
      – Посветила – и хватит, – сказала я, снимая венец.
      Камушки вопросительно сверкнули, и я погладила их пальчиками. Толпа зашлась в рыданиях. Я и сама смахнула слезинку. Хорохорюсь тут, а на душе кошки скребут. От чего отказываюсь? Слава, почет, внимание, драгоценности… Все, незачем оттягивать неизбежное. Я забралась в лодку.
      – Тэнитэ, подойди. – Я надела венец на голову ошеломленной женщины. – Теперь у вас будет новая коронованная королева. Будьте счастливы, коблинай! И никогда не сдавайтесь!
      Окинула взглядом «свой» народ. Теперь уже не мой. Новая королева стояла не шевелясь, еще не веря в случившееся, но в ее глазах уже разгорался огонек счастья. Немая сцена.
      – Пускайте! – крикнула я и махнула рукой.
      Все мелькнуло, и лодка стрелой влетела в туннель.

      Все мелькнуло, и я стрелой влетела в туннель, еще слыша за спиной восторженные крики по поводу новой королевы. Много ли надо им для счастья?
      Все происходило так быстро, что мысли остались где-то далеко позади. Руль не очень слушался, я несколько раз врезалась во встречающиеся на пути камни. Раз меня вообще крутануло вокруг оси. Но тем не менее лодочка держится на плаву. Правда, дно нагревается, несмотря на теплоизоляционный слой. Ой, мамочки! На вылете из пещеры меня ждут такие валуны, что без купания не обойдётся, а долетающие брызги показывают, что вода не слишком собирается остывать по дороге. Впереди забрезжил свет, глаза расширились в ожидании неизбежного удара, пальцы так вцепились в борта, что побелели. Я уже не пыталась управлять движением лодки, а думала только о том, как подольше в ней удержаться. Туннель окончился, я вылетела в пещеру, где грелись яйца, и уже видела, как поток впереди врезается в камни, веером взлетая вверх, как вдруг лодка продолжила свой путь без меня, а я чудесным образом вознеслась под своды пещеры. Я скосила глаза. Меня, как котёнка за шкирку, несла зубами за одежду моя Матильда!
      Оказавшись на твердой поверхности, я расцеловалась со своей большой подругой.
      – А я… А мы… – захлебывалась дракониха. – Вода как пошла, мы так обрадовались! Счастье какое! А тебя все нет… Я дежурство установила… Сама отходила только пообедать… Боялась прозевать. И, как обычно, когда ждешь-ждешь, так неожиданно – лодка! Еле успела тебя выудить! Ну рассказывай, что там было?
      – Потом расскажу, – махнула я рукой. – Как малышка?
      – Пошли, посмотришь.
      Мы пошли к яйцу. Матильда перекатила его подальше от реки, видимо, чтобы не перегрелось. Я погладила белый бочок, приложили ухо:
      – Тихо.
      – Спит, – объяснила дракониха. – Есть хочешь? Да что я спрашиваю? Сиди здесь, сейчас поджарю и принесу.
      Не успела я приступить к пахнущему дымком окорочку (ох и вкусно моя подруга готовит), как в пещеру одна за другой потянулись драконихи, каждая представлялась и рассыпалась в благодарностях. Да, приятно сделать кому-нибудь добро. У меня после стольких похвал уровень самооценки скакнул вверх, как в прыжке с шестом. Оказывается, я самая смелая, самая умная, самая бескорыстная, самая самоотверженная и еще с десяток титулов, начинающихся со слова «самая».
      После сытного обеда против закона Архимеда, по которому полагалось поспать, мы отправились с Матильдой на поиски лодки. Как я и думала, течение ее вынесло из пещеры и разбило о валуны, мы нашли ее, искореженную, среди камней. Представляю, что было бы со мной, если бы дракониха не выхватила меня до столкновения. Отыскали и веревку, она запуталась в кустарниках.
      Когда я сообщила, что мне пора улетать, Матильда очень расстроилась.
      – А может, подождешь рождения малыша? – пригнула она голову, просяще заглядывая в глаза. – Так хочется, чтобы при этом присутствовал кто-то близкий. Я немного боюсь…
      – Я бы с радостью, но не могу. Конец света приближается. Нужно остановить волшебницу, иначе…
      – Ничего не говори, я все понимаю. Ты беспокоишься обо всех нас. Я отвезу тебя куда скажешь.
      Я действительно чувствовала смутное беспокойство. Слишком уж задержалась. Вдруг Кашей разыскал портал? Может он уйти без меня? Этот вопрос мучил меня и не давал насладиться обществом драконов подольше. А может, с ним что-нибудь случилось? В голову начали лезть разные мысли. Хотя что с ним может случиться? Он же бессмертный! Нет, пора, пора, а то меня мои же мысли сожрут живьем.
      – А как мы будем лететь? – спросила Матильда. – Давай я тебя в зубах понесу.
      – Не-э-эт, – протянула я, вспоминая, как она меня тащила из реки.
      – Тогда в когтях. Я осторожно, за одежду.
      Я отчаянно замотала головой, представляя, как одежда рвется и я лечу с высоты драконьего полета, согласно закону земного притяжения, вниз.
      – Я поеду на твоей спине.
      – Скатишься, – лаконично объяснила Матильда.
      – У меня веревка есть, не скачусь.
      Некоторое время я мудрила, пытаясь согласовать положение трех независимых тел – моего, драконихи и веревки – с целью совместного воздушного передвижения. Ничего не получилось. То ли Матильда слишком круглая, то ли веревка слишком скользкая, то ли я слишком маленькая, но веревка путалась, сворачивалась, слетала, завязывалась узлом и никак не собиралась держаться.
      Дракониха с любопытством наблюдала за моими действиями.
      – Сказала, давай в зубах понесу, Неневеста!
      – Да нет, седло бы раздобыть…
      Матильда хмыкнула.
      – Ладно, обойдемся без седла. Ты можешь взять в зубы веревку?
      Дракониха кивнула и подхватила ее языком:
      – Не очень вкусно. Только ради тебя.
      – Хорошо! Так и полетим! Я сейчас усядусь тебе на спину и буду держаться за веревку. Я готова… почти!
      Матильда согласно кивнула и взмыла к небу.
      Не верьте ничему, что вы читали раньше о полетах на драконах! Не знаю, какое должно быть седло, чтобы удержалось на остром гребне, тянущемся вдоль всего позвоночника. А без седла… легко было сказать, но не сделать. Я попыталась примоститься с одной стороны гребня и чуть не соскользнула вниз. Тогда я встала на коленки. Вы знаете, какая у драконов чешуя? Я тотчас сбила коленки в кровь. Держась за гребень, я поднялась на ноги и замерла в полуприседе. Матильда совершила легкий маневр, лавируя в опасной близости от почти отвесной скалы, и разодрала краем гребня мне ногу. Дрожа, я поднялась во весь рост. Слева и справа мелькали черные крылья, скала стремительно уносилась вниз, куда посмотреть я даже не пыталась. Наконец я приноровилась к равномерным движениям драконихи. О, да мы уже поднялись над вершиной! В это мгновение Матильда прекратила подъем и рванула вперед.
      Вы занимались когда-нибудь кайтингом? Я тоже нет. Но думаю, что когда лавируешь на доске, как перышко несущейся на гребне океанской волны, держа за вожжи рвущегося в неизвестность воздушного змея, то это состояние можно считать наиболее приближенным к полету на драконе. Я не видела больше ни неба, ни земли, я только приседала, изгибалась и наклонялась то влево, то вправо, подчиняя все одной цели – удержаться. Несколько раз я чуть не слетела на поворотах, но затем приноровилась и где-то к концу путешествия научилась получать некоторый кайф от полета. Во всяком случае, полученного адреналина мне хватит на ближайший десяток лет.
      Матильда повернула ко мне голову и отчиталась, как стюардесса:
      – Приближаемся к Спящему городу.
      Я попыталась посмотреть вниз. Обычный средневековый город, с замком, с башнями, обнесен широкой стеной. Меня поразило не это, а полчища воинов, окружающие его со всех сторон. Дело и правда пахнет войной.
      Дракониха притормозила и зависла над замком как вертолет. А я и не знала, что она так умеет.
      – Неневеста, вот здесь удобная площадка. Как спускаться будешь?
      А вот об этом-то я и не подумала. Как-то предполагалось, что мы сядем где-нибудь на просторе, за городом. Хотя она права, что принесла меня прямо к замку. Как бы я иначе через все эти войска пробралась? А так я уже у цели полета, вернее, над нею. Как же мне спуститься? Внизу – удобная смотровая площадка, но, если бы Матильда попыталась сесть, боюсь, разнесла бы замок в пух и прах. Жаль, парашюта не прихватила. Правда, здесь не очень высоко.
      – Держи веревку покрепче! – крикнула я и, зажав в руках один конец, прыгнула вниз. Веревка скользнула между зубами драконихи и полетела за мной вдогонку.

      Я увидел, что Неневеста бросилась к упсу, и кинулся за ней, но не успел. Смерч налетел, как… как смерч, и потащил ее за собой. Не сделал я и пары шагов, как был подхвачен другим вихрем, и все утонуло в его мощном реве. Да, можно бороться с людьми, с животными, с монстрами в конце концов, но как противостоять стихии? Впервые в жизни я вынужденно оказался в роли пассивного наблюдателя. Я ничего не мог сделать, хоть локти себе кусай.
      Один из трех смерчей отделился и двинулся, как мне показалось, на юг. Думаю, именно он унес Неневесту. Во всяком случае, я ее больше не видел. Два его брата, то сближаясь, то разбегаясь в стороны, свернули на восток. Меня кружило, то поднимая к облакам, то кидая почти до земли, но не отпуская. Я даже смог разглядеть город, огороженный крепостной стеной. Думаю, это и есть Спящий город. Да мне сюда и надо было! Вот спасибочки, смерч, высаживай меня! Остановка по требованию!
      Оседлать смерч мне не удалось. Мою просьбу он игнорировал. Или просто не услышал? Город он аккуратненько обошел и продолжил свой путь на восток. Брат-близнец не отставал ни на шаг. Ну и куда теперь меня несет? Вот незадача. Внизу мелькали селения и леса. К нашему туру присоединялись вырванные с корнем деревья и диковинные животные, хорошо, что им сейчас было не до охоты. И вдруг внизу раскинулось море. Количество пыли убавилось, но дышать легче не стало, пыль смешалась с водой, подхваченной вихрем, и грязными потоками продолжила свой путь. В круговорот оказались затянуты рыбы и другие обитатели подводных глубин, я то и дело встречал их выпученные от ужаса глаза. Уже и берега не видно. Что-то мне это совсем перестало нравиться…
      В этот момент оба смерча слились в ударе и объединились в один, потеряв при этом часть своей добычи. Черный столб, как поезд, умчался вперед, а я рухнул с высоты вниз. Плащ развернулся, притормозив мое падение. «Это еще хорошо, что в воду!» – успел подумать я, камнем уходя в глубину. А удариться с такой силой о твердую поверхность? Как же там Неневеста?
      Вынырнув на поверхность, я с шумом откашлялся, песок основательно забил легкие. Сверху все еще падала рыба и всякие небольшие предметы. Просто удивительно, что на голову мне не свалилась Неневеста – поднял я глаза к небу – у нее уже вошло это в привычку. Просто она села не на тот поезд.
      Строить долгосрочные планы я не люблю. Цель номер один – добраться до берега. Плащ, так пригодившийся при падении, в воде, наоборот, стал обузой, но не выбрасывать же его, где я еще такую уникальную вещь возьму? Я свернул его рулончиком и прикрепил к поясу. А теперь полный вперед!
 
      Видимо, смерч шел с хорошей скоростью. Плыву-плыву, уже все рекорды по дальности заплыва поставил, а берега все нет. А это что такое? Земля! Ура!!! Правда, издалека видно, что это остров, перевалочный пункт – это как раз то, что мне сейчас нужно. Отдохну, наберусь сил, надеюсь, он населен и меня ждет вкусный обед и мягкая кровать. Всю ночь меня будут услаждать местные красавицы, а утром я позволю добродушным туземцам отвезти меня на материк. Так, теша себя самыми пикантными картинками, я подплыл к земле. Когда я, оставляя за собой мокрый след, выбрался на песчаный берег, посольство из восьми туземцев уже ожидало меня. Это были высокие, поросшие шерстью существа с квадратными фигурами. Скромная одежда указывала на то, что они уже отошли от обезьян, а выпирающие надбровные дуги и низкие лбы – на то, что отошли недалеко. Интересно, они хоть разговаривать умеют?
      – Эй, вы кто?
      – Мы эльфокарликолюдоеды, – чуть не сломав язык, но искренне улыбаясь всем набором гнилых зубов, ответил один из компании, – можно – всякоеды.
      Упс! – как говорит Неневеста. Что делать? Надо брать на понт!
      – Ой как хорошо! Значит, все-таки попал туда, куда хотел!
      Я отряхнулся, людоеды заинтересованно по-собачьи наклонили головы на одну сторону.
      – А я эльфокарликолюдоедоед! У нас такие, как вы, – ну вкусные, – встречаются редко. А тут услышал, что есть целый остров. Дай, думаю, сплаваю в гости, очень хочется полакомиться, – сказал я, надевая плащ с черепушкой.
      Невоспитанные оказались туземцы, задком, задком – и шмыг в кусты. Не хотят общаться.
      – Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать! – закричал я и двинулся вслед за исчезнувшими аборигенами. Мои расчеты оказались правильными, и скоро я вышел к деревне. Пустые глинобитные домики, примитивное хозяйство. Все уже успели смыться. На костре жарится шашлык с огромными кусками мяса, сгорит еще… Запах обалденный, но есть я не решился. Неизвестно, кто у них сегодня на ужин.
      – Эй, вы где? Это негостеприимно!
      Из-за зарослей осторожно выглянул туземец с белыми кальсонами, привязанными к длинной палке. Ты смотри, основы дипломатии выучили даже эти всякоеды на заброшенном острове. Я опустился у костра на пенек.
      – Давай сюда. Что там у тебя за предложение? Говори быстро, проси мало, давай много и проваливай.
      Парламентер скромно уселся на краешек пенька. Явно готов при первой же попытке с моей стороны попробовать его на вкус смыться. Но с речью явные проблемы. Логопеда вызывали? Опоздали.
      – Ты чего мычишь? Как зовут?
      – У-ун.
      – Ну и чего ты с белым флагом здесь делаешь? Я есть хочу, а не вышивать крестиком.
      – Угу, то есть… мы хотели сказать… есть не надо!
      – Это почему еще? Я что, даром столько плыл? Даже не надейтесь. Попрошу тебя, как самого смелого, взять на себя роль секретаря: запиши всех, никого не пропусти, и пусть приходят по одному на завтрак, обед и ужин. Строго по списку. Без очереди не пускать!
      Вряд ли У-ун понял все, что я выдал, но общий смысл того, что я собираюсь съесть всех без исключения, уловил.
      – А может, не надо? Может, не всех? Всякоеды будут откупаться!
      – Я есть хочу, а не купаться, накупался уже, – скаламбурил я, не заботясь о том, оценит ли должным образом мой ответ туземец.
      – Всякоеды давать три, – показал он три пальца, – и всеед – уходить!
      – Не пойдет, мне нужен весь остров. Я здесь долго жить буду, пока вы закончитесь. Вот.
      – Мы – жестко, невкусно. Живот болеть буде. – У-ун образно обхватил себя обеими руками в районе предполагаемой талии и, скривившись, закачался, демонстрируя, как я буду мучиться, отведав несертифицированную продукцию.
      – Да что ты мне сказки рассказываешь? Я что, эльфокарликолюдоедов не едал, что ли? Я что, не знаю, какие они мягкие и сочные, особенно в чесночном соусе с маслинами? Ты мне зубы не заговаривай! – Я нахмурился и упер руки в бока.
      А я не переигрываю, интересно? Вдруг они согласятся?
      – Ни-ни-ни! – отчаянно замотал головой У-ун. – Я хотеть как лучше. Я советы давать.
      – И что же ты можешь мне посоветовать, горе луковое?
      Абориген задрожал, услышав о луке, хотя кто знает, что он подумал?
      – Там, дальше – остров. Там – бабы! Вкуснятина! Мм, – обсосал он пальцы.
      – Заманчиво, – задумался я. – Только плыть неохота.
      – Всякоеды давать каноэ. Хорошее каноэ. Быстро плыть. Вкусно есть. Мм, – снова закатил глаза У-ун, смачно облизывая волосатый палец.
      – Дай подумать. – Я сделал вид, что прикидываю в уме.
      Да мне и думать не надо, любые «бабы» будут лучше, чем компания людоедов. Из зарослей то там, то тут с выражением надежды засверкали глаза туземцев.
      – И что, правда вкуснее вас?
      У-ун энергично закивал.
      – Уговорили, – кивнул я. – Каноэ я сам выберу, а вы мне пока рыбы нажарьте, покрупнее и пожирнее, а то, пока доплыву, еще сто раз есть захочу.
      Отовсюду раздался радостный шепот. У-ун, легендарная популярность ему теперь обеспечена, повел меня показывать каноэ. В зарослях камышей в незаметной бухточке стояло с десяток длинных лодок, сплетённых из коры какого-то дерева и старательно вымазанных неизвестным прозрачным веществом, возможно клейким соком местного растения. Не очень-то надёжными кажутся, но раз их выдерживают…
      – Иди распорядись насчет рыбы, – отправил я У-уна.
      Оставшись один, я выудил из кармана нож и старательно проковырял дырочки в девяти лодках, оставив одну себе. Не хотелось, чтоб эти эльфо… и как там далее… еды раздумали и отправились догонять уплывший потенциальный ужин.
      – Гы, – обратил на себя внимание подошедший сзади У-ун. – Рыбу кушать.
      Как было заказано, рыба крупная и жирная: три полуметровые тушки. Да, у них сложилось хорошее мнение о моем желудке. Любопытствующие глаза светились между деревьями. Я перетащил ужин в каноэ. Думали, я здесь есть буду? Обломайтесь! Мне бы с вами распрощаться побыстрее. Я столкнул лодку в воду и помахал туземцам рукой:
      – Смотрите, если мне не понравятся на вкус эти «бабы», вернусь!
      Эльфокарликолюдоеды долго провожали меня тоскливыми взглядами.
 
      Плыть в лодке неизмеримо комфортнее, чем топать пешком. Но долго наслаждаться морским круизом не довелось. Если я провертел по одной дырочке в девяти лодках, то аборигены догадались провертеть девять дырочек в одной – в моей. Почти квиты. Каноэ стало не очень быстро, но наполняться водой. Я потратил оставшееся до момента опасного заливания моей «ванны» время, наполняя давно урчащий желудок. Одну рыбешку практически успел уговорить. Две оставшиеся в жареном виде уплыли в неизвестном направлении. Будут в подводном мире о них легенды ходить.
      Вскоре бедная лодочка оставила меня одного. Быстро темнело, а ночью плыть намного прохладнее и скучнее, чем днем. Несмотря на отличную физическую подготовку, держаться на плаву становилось все труднее и труднее. Конец этому морю будет? А тут еще усилилось волнение. Я попытался отдохнуть дрейфуя на спине, но волны заливали меня с головой. К тому же ногу свело судорогой. Да что же это такое!..
      Вдруг из глубин поднялось что-то огромное, скользкое, колышущееся и заполнило все пространство. Я словно оказался на острове. Да это же кракен! Ужасное морское чудовище! Не на того напал, я не стану безропотной жертвой! С трудом удерживая равновесие на студнеобразном теле, я достал меч и стал изо всех сил колоть монстра. Мне казалось, что студенистая масса тут же затягивает раны и меч не приносит ему вреда. Но, видимо, чудовищу все это не понравилось, и оно стало медленно уходить в глубину. При свете луны мне показалось, что оно повертело щупальцем у виска (типа у него висок есть), но я понял, что это начинаются галлюцинации от усталости. Зато после исчезновения монстра волны приутихли, я лег на спину и продолжил свой путь.
      Не знаю, сколько я плыл, одинокая ночь стирает ощущение времени. Казалось, я не двигаюсь с места, замер весь мир вокруг меня, и только луна медленно дрейфует в небесном океане. Тем не менее всякоеды не соврали, указав мне направление к следующему острову. Симпатичная зеленая тучка, показавшаяся на горизонте, оказалась самой настоящей землей. Вскоре я почувствовал под ногами песок. Из последних сил выбрался на освещенную луной дорожку пляжа и тут же уснул.
      Проснулся я от детского крика. Попробовал подняться, в голове еще оставались обрывки то ли сна, то ли бреда. Наконец туман в глазах начал рассеиваться, и я увидел барахтающуюся в волнах фигурку. Ну вот, я еще и высохнуть толком не успел, как опять купаться. Уже подплывая, понял, что тонущее существо – не ребенок, а девушка. Я подхватил ее, почти теряющую сознание, и поплыл к берегу. На руках вытащил утопающую на берег и наконец-то смог ее рассмотреть. Одежды на спасенной было, как бы поточней сказать, немного. Какая нежная кожа! Какие длинные, мягкие волосы! Такая свежая, невинная, как дитя, но округлости в нужных местах указывают на другое. И это изумительное существо можно было назвать пошлым словом «баба»? Варвары! Людоеды!
      Я положил девушку на песок. Она не шевелилась. Может, воды нахлебалась? Искусственное дыхание, что ли, сделать? Интересно, почему все утопающие, когда тонут – орут, а когда их спасаешь – теряют сознание? От счастья, что ли?
      Но искусственное дыхание не понадобилось. Ресницы красавицы задрожали, приоткрыв лазурные, глубокие, словно утреннее море, глаза. Бог мой, зачем ты держишь такую красоту в такой дали?!
      Девушка приподнялась на локте, улыбаясь уголками рта.
      – Как тебя зовут, лапочка? Ты откуда?
      Красавица не отвечала, только улыбалась. Неужели она немая?! Или не понимает меня? До сих пор в этом мире, согласно закону адаптативности измерений, языкового барьера не существовало, с кем бы ни приходилось общаться.
      Тонкие ласковые пальцы взъерошили мои мокрые волосы, погладили щеку, губы. О-о-о! Волшебные прикосновения! Я слегка обнял спасенную в ответ, она благодарно потянулась ко мне губами. Я чуть не растаял от предвкушения и приблизился к чаровнице…
      Что это? Губы красавицы вытянулись в длинную узкую трубочку… Какое счастье, что я, целуясь, никогда не закрываю глаза! Я отпрянул за долю секунды до того, как из трубочки вылетело жало и, промазав, вернулось назад. Девица с сожалением вздохнула и снова мило заулыбалась закрытым ртом. Очаровательная улыбка. Но мне было достаточно. Я вскочил и… тут же шлепнулся. Когда она успела опутать меня крепкими липкими нитями?! К счастью, после встречи с кракеном я не спрятал меч, а прикрепил к поясу. Этот меч режет все! Схватив рукоятку, я резко дернул меч вверх, нити посыпались, и я успел вскочить до того, как на меня набросились… уже три златокудрые красавицы! Удерживая дистанцию мечом, я бросился в волну. Вынырнув, увидел, что уже несколько десятков девушек летят за мной, размахивая белесыми, как у мотыльков, крыльями. А я-то принял их за остатки одежды! Я уже не мог узнать спасенную мной, а точнее, заманившую меня в ловушку красавицу. Они все были одинаково прекрасны телом и в то же время одинаково ужасны, вытягивая в мою сторону свои трубочки-губы. Не дожидаясь атаки, я ушел на глубину и плыл столько, сколько позволили мне тренированные столетиями легкие. Когда я вынырнул, был уже довольно далеко от острова. Агрессивные барышни повернули к берегу. Видимо, опасались на своих тоненьких крылышках летать над морем. Слава богу, что он поселил их на этом отдаленном острове! Хоть бы их всех пожрали славные эльфокарликолюдоеды! Не думаю, что на их остров часто заплывают эльфы или карлики, а уж люди – тем более. Когда им нужна еда, они плывут «по бабам», а там как повезет. Когда они – баб, а когда и наоборот. От таких жал попробуй уберегись! Таким образом они друг на друга охотятся, друг другом питаются. Так поддерживается экобаланс. Вот с этой стороны должен был бы начаться конец света! А не наоборот.
      Хватит о грустном. Мне еще плыть и плыть. Рассвет не слишком прибавил мне сил, поэтому вновь пришлось ложиться на спину. Правда, на это я решился, только обогнув по широкой окружности остров. Интересно, я хоть в ту сторону плыву? Скучно…
      Некоторое время спустя мою скуку разогнала новая проблема. У меня появился эскорт. Это были пять хищных птиц, посчитавших меня достойной добычей. Достойной их внимания. С одной стороны, это обрадовало, – значит, близко земля, но с другой стороны… Они надеялись, что скоро я перестану брыкаться, но и ждать им не хотелось. Несколько ударов мощных клювов над моей головой – и мне пришлось плыть на спине, держа меч острием вверх. Это резко уменьшило пыл нападающих, но в то же время снизило мою скорость, теперь я греб только ногами. Хищники долго летели следом, не давая мне расслабиться, пока одна из птиц не подлетела слишком близко, намереваясь проверить, а не заснул ли я в таком интересном положении. Мой меч лишил ее не только охотничьего азарта, но и головы. Четверо бывших товарищей с радостными криками бросились к упавшим в воду останкам, и я постарался поскорее унести ноги с места кровавого пира. Что было особенно неудачно, так это что на меня попала кровь убитой птицы. Я быстро смыл следы, но кровь в воде пахнет очень далеко и заманчиво. Заманчиво для хищников морских глубин. И правда, вскоре вдали показались черные треугольники плавников. Акулы – они в любом мире акулы. Если от птиц еще как-то можно было отбиться, то как защититься от хищников, подкрадывающихся снизу? Акулы покружились вокруг того места, где была кровь (там поживиться было уже нечем), и медленно двинулись в мою сторону. Четверка птиц, покончив с пятой, тоже полетела за мной.

      Птицы приближались гораздо быстрее, черные треугольники приотстали, но их объединяло одно: они догоняли меня, словно борзые вспугнутого зайца. И не было места, где можно было бы укрыться от этих страшных клювов и зубов. Я бессмертный, я умирал и оживал бесчисленное количество раз. Но впервые мне стало страшно. Что сможет сделать дар воскрешения, если тело начнут делить между собой земные и воздушные хищники?.. Неужели это конец? А что же будет с Неневестой? Неужели и она погибнет в этом странном мире? Но не может быть, чтобы мы сгинули так бесславно! Ведь все, что с нами происходит, имеет свою цель. Разве все делается не по замыслу Высших сил?
      Но хищным птицам и акулам было наплевать на замысел Высших сил. В их маленьких мозгах помещалось одно понятие «еда», в их глазах отражался только маленький человечек, и им было неважно, что этот человечек слишком долго жил на свете и может оказаться довольно жестким. Я уже слышал свист крыльев за спиной. Ну что ж, плыть дальше бесполезно, постараюсь, как говорится, продать свою жизнь как можно дороже. И я развернулся, снова взявшись за меч.
      Черная тень надвинулась откуда-то сбоку. Взмах крыла – и нападающие на меня хищники разлетелись в стороны, как цыплята при виде коршуна. Птица, размеры которой трудно вообразить, закрыла собой полнеба. Одним единственным коготком подцепила она меня за пояс и полетела. Над морем пророкотал ее победный клич: «Ру!!!»
      К счастью, меч оставался в моих руках. Я собрался рубануть по когтистой лапе, но вовремя остановился. Бухнусь сейчас в воду к своим старым друзьям. Они меня небось дожидаются, а то неприлично получилось – «обед» улетел. Пусть меня эта птичка вынесет на сушу, а там мы уже с ней разберемся. Правда, мой меч против такой громадины все равно что шпажка для тарталеток против волкодава, зато он не простой, а кладенец. Победа будет за мной!
      Птица летела быстро, вот уже и берег показался. Но остров – снова остров, а я так надеялся, что материк. Клочок каменистой суши с одним-единственным деревом, но зато каким! Мне приходилось встречать тысячелетние дубы, но против этого гиганта они показались бы саженцами. Мой самолет облетел вокруг, и я увидел на верхушке гнездо с яйцами размером с батискаф. Птица опустилась на скалистый берег и ловко сковырнула меня с когтя. Я шлепнулся на копчик и тут же подскочил, готовясь к обороне. Но птичка равнодушно окинула меня взглядом и взлетела на дерево, проверила кладку и с шумом улетела. Интересно, почему она не захотела меня есть? Оставила на доращивание?
      Где-то за час я полностью обошел остров. На нем не было больше ничего. Никакой еды. Мне что, теперь здесь с голоду загибаться? Умереть от слабости – тоже перспектива не из лучших. Умирать, оживать, еды нет, снова умирать, оживать… И сколько это будет продолжаться? Хотя почему я скидываю со счетов птицу, может, она вот-вот прилетит и как раз вспомнит, что у нее здесь провизия припасена в живом виде? Клюнет раз – и нету Робинзона, то есть меня.
      От нечего делать я решил навести порядок в закромах моего плаща. Все вытащил, разложил, рассмотрел. Кое-что я помню, кое-что не узнаю, словно впервые вижу, странно всё это. Бутылки решительно спрятал. Хватит, у Неневесты крылья выросли, совершенно непонятно, какой сюрприз может принести другая жидкость. Сначала возникла мысль испробовать на птице, но трансмутация может сыграть не мне на руку, а ей на крыло. Рисковать не буду. Совершенно не помню, откуда у меня они.
      А вот обнаруженные консервы и коробки с галетами меня очень даже порадовали. Какой я все-таки запасливый! Только маловато будет, маловато.
      Все остальные предметы я разделил на три группы: знакомые отложил в один карман, незнакомые – в другой, то, что можно использовать как оружие, – в третий. Интересно, что можно использовать против хозяйки острова, учитывая ее размеры и высоту дерева, на котором она прописалась? Разве что разнести все к чертовой матери? Допустим, остров я взорвать смогу, есть средства, птичка взлетит, я останусь – и, спрашивается, кого я собираюсь взрывать, ее или себя?
      В общем, отложив план подрыва острова, я поел, хотя и экономно, оставляя про запас. А потом подумал: прилетит птица, нападет, а у меня и сил не будет отбиваться. Лучше поем-ка я хорошо, а дальше видно будет. И я уложил все оставшиеся продукты в место, где уже ничего не пропадет – в собственный желудок. Почувствовав приятную тяжесть от переедания, подыскал в камнях наиболее удобное место и примостился отдохнуть. А что прикажете делать в моем положении?
      Как же там Неневеста? У нее ведь совсем никакой еды нет. Хоть бы ей попались на пути добрые эльфы! Кто знает, куда мог занести ее смерч? С одной стороны, она вроде бы такая, что не пропадет, а с другой – может вляпаться в какие-нибудь неприятности, как не раз бывало. Представляю, в какой она сейчас растерянности. Осталась сама, в чужом мире. Даже жалко стало. Надеюсь, она догадается идти к Спящему городу. Только там мы можем встретиться снова. Она дойдет. Я верю в это. Только бы не попала на земли альвов. Говорят, они укрылись от остального мира и не жалуют тех, кто осмелится нарушить их покой. Только бы ей не встретились альвы и драконы. И тогда все будет хорошо…
      Свист крыльев и крик «Ру!» вывели меня из полудремы. Птица уселась на дерево, она что-то клевала. Это что-то плюхнулось вниз, и я увидел незнакомые мне плоды, свалившиеся на землю.
      Какие есть варианты? Или она вегетарианка, тогда мне ничего не грозит и нужно думать, как добраться до материка. Или она всеядная, а меня держит про запас, на случай, когда лень будет лететь за едой. Или же она очень умная хищница, специально приносит мне еду, чтобы откормить. Я попробовал сизый овощ или фрукт на вкус. Не супер, но есть можно.
      Не остановившись ни на одном из вариантов, я решил занять выжидательную позицию. Снова в плавание я сейчас отправляться не в состоянии. Нужно отдохнуть, восстановить силы. И я немедленно приступил к выполнению этой части плана – уснул.
      Проснулся только к следующему полудню, усталость взяла свое. Птицы не было. Воспользовавшись портативной печкой и посудой, припрятанной в карманах плаща, я путем испарения получил питьевую воду. До этого я пил морскую, горько-соленую на вкус. Она хорошо поддерживает водный баланс в организме, и очень ошибаются те, кто после кораблекрушения умирают от жажды посреди моря. Соленую воду пить можно, от нее ничего не случится, случится без нее. Так что мой организм от потери жидкости никак не страдал. Но очень уж хотелось выпить обычной, совершенно безвкусной, но такой вкусной воды.
      Итак, у меня есть еда и вода, солнце и свежий воздух, достаточно времени для раздумий, медитаций и самосовершенствования. Значит, осталось представить, что я отдыхаю на дорогом, престижном курорте, расслабиться и получить удовольствие.
 
      Я «получал удовольствие» уже несколько дней. Птица к моей персоне внимания не проявляла, но овощами регулярно подкармливала. Пора подумать о том, как с этого «курорта» смотать удочки.
      Как это осуществить? Что-то плаванье кролем, брассом и любым другим известным способом меня больше не привлекало. Судя по длительности полетов птицы за кормом, до Большой земли было довольно далеко. Опять попасть в положение «хищники вверху, хищники внизу, мат в два хода» не хотелось. Несколько совершенно фантастических способов побега пришлось отбросить, и я остановился на одном наиболее реальном. Нужно спрятаться в гнезде, а когда наседка полетит на материк, как-нибудь прицепиться к ней незаметно! Она моего веса при своих габаритах может и не заметить, во всяком случае, мне очень хочется на это надеяться. Чем может закончиться такая авантюра, знает только Бог, но рискнуть стоит. Сколько можно на этом пятачке околачиваться?
      И я приступил к выполнению плана. А то похудею тут на овощной диете… Интересно, как это хозяйка острова на таком меню вымахала до ее размеров?
      Дождавшись, когда птичка улетит, я полез на дерево. Я уже говорил о его габаритах? Теперь представьте, как на него можно забраться. Лез, как скалолаз, по шероховатостям коры, без альпинистского снаряжения, без страховки, если бы сорвался… тяжело было бы воскресать из лепешки. Подъем занял у меня в три раза больше времени, чем я рассчитывал. Снизу все казалось гораздо ближе, но расстояние имеет пренеприятнейшее свойство растягиваться. О спуске вниз не могло быть и речи. Я уже начал, грешным делом, думать, что дерево в пику мне растет на глазах, как над головой наконец-то обозначилось гнездо, скромное такое гнездышко, сложенное из стволов обычных деревьев. Я уже перелезал через «борт», когда свист крыльев сообщил мне о возвращении их обладательницы. Спрятаться я, естественно, не успел. Птица возмущенно крякнула, подхватила меня и понесла.
      Хотел полетать? Давай летай. Сейчас она меня разделает по полной программе, нечего по гнездам шастать. И куда это мы направляемся?
      На горизонте тонкой линией показалась земля, с каждым взмахом крыльев становясь все ближе и ближе. Она оказалась вовсе не так далеко, как я думал, лучше бы я отправился вплавь.
      Я уже мог разглядеть песчаные пляжи и лес вдалеке. О, долгожданная земля! Но птица оставила пляжи позади, промчалась над лесом, почти касаясь деревьев, затем резко притормозила. Меня крутануло, и на какое-то мгновение передо мной мелькнул вид сзади. Нас догоняли разовые, бежевые, серые шарики. Красиво!..
      Полюбоваться видом мне не удалось. Птица тряхнула когтистой лапой, подбросив меня вверх, а другой в этот момент сделала подачу. «Го-о-ол!!!» некому было прокричать. Я как ядро пронесся над лесом, над полем, жалея, что не успеваю рассмотреть окрестности. Лети не лети, а падать-то все равно придется…

      Я как ядро пронесся над лесом, над полем и шлепнулся на огромный… не знаю, что это, но буду звать его арбузом, потому что он с треском разлетелся на кусочки, разбрасывая во все стороны колючие семечки. Вдребезги!
      Когда я встал, поджилки у меня тряслись. А может, хватит с меня экстрима? Я поднял кусок арбуза и откусил. Есть можно. Кстати, точно такой, только поменьше, мне приносила птица. Вот где она пасется! И чего это она меня зафутболила? За то, что залез в гнездо? Ладно, не склевала – и на том спасибо. Я отряхнулся и, пошатываясь, пошел дальше полем, полем…
 
      Полем, полем дошел я до поселения. Кто же здесь живет, может, эльфы? Хотя непохоже, домики примитивные… А что так пусто? Иду улицей, нигде никого. Странно, странно… Вид обжитой, незаброшенный, словно только что все жители собрались и ушли в… никуда.
      Я остановился около избушки с открытой дверью.
      – Эй! Тук-тук! Кто в теремке живет? А никто и не отзывается. Заходи, первым будешь, – сам себе ответил я и зашел.
      Пусто. Но вид здесь очень даже жилой. Детская одежонка разбросана, в печи горшок с варевом, которое по запаху напомнило мне русские щи. На столе три полные тарелки, как говорится, с пылу с жару. Хлеб черный ломтями. Ложки деревянные. Словно минуту назад семья готовилась садиться за стол, и вдруг… Куда же все подевались?
      – Милости прошу к нашему шалашу, – сам себя пригласил я. – Спасибо большое.
      Надо же, сам с собой заговорил, даже на острове я до такого не доходил, а здесь это непонятное безлюдье… Хочется человеческий голос услышать.
      Варево аппетитно щекотало ноздри. Думаю, будь хозяева здесь, они бы меня обязательно угостили. Я подошел к столу и сел на скамеечку. Точнее, попытался сесть, скамейка вдруг выскользнула, и я опустился пятой точкой на пол. Странно… Я потер ушибленное место и все-таки сел, крепко держа сиденье двумя руками. Я просто уверен, что здесь что-то не так. Ладно, есть хочется… Я потянул носом умопомрачительный запах. Как давно я вареного не ел! Ложка выпрыгнула из рук, совершила полет по параболической траектории и шлепнулась на пол. Я поднялся за столовым прибором-циркачом и опять сел мимо скамейки. Вымыв ложку и снова заняв место за столом, я потянулся за хлебом. Горбушка отодвинулась. Рука замерла. Я снова вытянул пальцы. Хлеб еще отодвинулся. Молниеносное движение – и я его поймал! Осмотрел. Обычная горбушка, съедобная. Не знаю, что здесь происходит, но никто не помешает мне отобедать! И я набросился на еду, словно голодный тигр.
      Внезапно я заметил, что из двух оставшихся тарелок еда тоже быстро исчезает и ложки активно черпают содержимое, поднося его невидимой рукой к невидимому рту. Интересно. Делаю вид, что всецело поглощен щами, доедаю и… хвать воздух над тарелкой! Никого, ложка упала на стол, обиженно цокнув. Я налил себе вторую порцию. Затем повернулся к почти пустым тарелкам.
      – Добавки подлить?
      Тарелки пододвинулись ко мне, и из шкафчика прилетела еще одна. Ну да, я ведь съел чью-то порцию. Что за невидимки? Я наполнил тарелки, и мы все вместе принялись за их опустошение.
      – Спасибо хозяевам! – поблагодарил я, закончив еду. – Вы кто?
      Молчание. Не хотите знакомиться, как хотите.
      – А посуду кто будет мыть?
      Тарелки поползли ко мне.
      – Моя очередь? Ну хорошо.
      Я занялся посудой, при этом трижды проливалась вода и ложки выпрыгивали из миски, словно кузнечики.
      Несколько раз кто-то трогал меня сзади, а я, как Панас в детской игре, хватал руками воздух, так никого и не поймав. Невидимки явно заигрывали со мной, но разговаривать упорно не желали.
      – Ну что ж, благодарю вас за гостеприимство, – кивнул я в сторону печи, сложив вымытую посуду. – Прощайте.
      Дверь захлопнулась перед моим носом. Конечно, я мог бы легко открыть ее, но… Не хотят меня отпускать, значит, можно остаться, может, что-нибудь выяснится. Полтергейст довольно мирный, так, пошаливает понемногу. Почему бы не отдохнуть перед дорогой? Я лег на топчан, решив наблюдать за происходящим из-под прикрытых ресниц. Лежал, лежал. Вдруг что-то – бабах! – на меня свалилось. Вскочил, смотрю туда-сюда. Никого, только одеяло лежит. Кто-то заботливо пытался меня укрыть.
      – Ну спасибо. – Я снова улегся, продолжив наблюдения.
      Полтергейст делал то, что ему и полагалось. Время от времени передвигались отдельные предметы, открывались и закрывались двери. Временами слышалось тихое-тихое хихиканье. Я наблюдал, наблюдал, да и уснул.
      Разбудил меня разговор. Я приоткрыл глаза. Самая обычная семья, похожи на людей. Хозяйка занимается ужином. Хозяин возится с детьми. Я чуть повернул голову, чтоб лучше рассмотреть, и тут же услышал детский голос:
      – Мам! Пап! Он проснулся!
      Пришлось подняться и выдержать внимание пяти пар любопытных глаз.
      – Здравствуйте. – А что еще я должен говорить в такой ситуации. – Вы извините, что я без спросу зашел в ваш дом, ел вашу еду и спал на вашей постели. – Сам себе Машу из старой сказки о трех несчастных медведях напомнил. – Просто я усталый путник… А село пустое совершенно. У вас открыто было, я и зашел.
      Старший из малышей, разинувший было рот, чтобы высказаться раньше родителей, получил от матери подзатыльник.
      – Здравствуй, путник, – сказал мужчина с бочкообразным торсом и большими руками, типичный представитель работников ножа и топора, если бы не аккуратная стрижка и чисто выбритое лицо.
      – Странник, – представился я, – меня все здесь так зовут.
      – Рум, – протянул руку хозяин. – А это моя жена – Луга. И наши обормоты.
      – Сил, – представился старший.
      – Рума. А это Лик, – вытолкнула девочка младшенького.
      Малыши застенчиво улыбались и прятались за юбку матери. Все были похожи друг на друга и на родителей: светлокожие, белобрысые. Обычная крестьянская семья. А мои глюки… это просто мои глюки.
      – Хорошо, что вы смогли у нас подкрепиться и отдохнуть, – приветливо улыбаясь, сказала хозяйка.
      – Было очень вкусно, спасибо. Только… – Говорить или не говорить? – …Здесь днем творилось что-то непонятное. Предметы сами двигались…
      – А-а, так это же наши сорванцы, – махнула мать на детишек.
      – Но никого не было видно!
      – Так мы же тати.
      – Кто?
      – Тати. Мы днем, при свете солнца, невидимы. Вот малыши и расшалились.
      Так вот почему я не мог их поймать! Самый старший мне не выше пояса.
      – Идем ужинать, за столом поговорим.
      Хозяйка быстро накрыла стол и продолжила рассказ:
      – Наш народ очень давно жил в другом мире, в холодном, сумрачном краю. Нас оттесняли все дальше и дальше на север воинственные племена. В конце концов мы обнаружили проход сюда и ушли. Здесь были свободные земли, на которых мы смогли поселиться и заняться земледелием. Проход за нами закрылся, говорят, его закрыли великие альвы, поэтому враги нас не нашли, а местные нас тоже не трогают, мы народ миролюбивый, а места здесь для всех хватает. Но нашим предкам было трудно приспособиться к такому яркому и жаркому солнцу. Тати могли выходить лишь ночью, а работать в поле можно только при солнечном свете. Некоторые погибли, а остальные обрели способность становиться прозрачными. Наши тела пропускают солнечный свет, и он нам больше не вредит.
      – А я-то думал, куда все подевались!
      Да, велика человеческая способность к адаптации.
      – Днем остаются в селе только дети. И мы им строго-настрого приказываем двери не открывать, – погрозила мать пальцем малышам. – Нет, вы ничего такого не подумайте. Это очень хорошо, что вы смогли зайти, но ведь может забрести какой-нибудь зверь. Вон ночами кто-то поля топчет, урожай портит.
      – Да это, наверное, птица такая огромная, черная! – воскликнул я, вспомнив, как она приносила на остров овощи, правда, ночью она не летала…
      – Нет, – возразил Рум. – Я знаю, о ком ты говоришь. Рух – священная птица, мы ей каждый день приносим подношения в определенное место. А этого никто до сих пор даже не видел, хотя подстеречь многие ходили. Все засыпают…
      – А давайте я схожу посторожу, я ведь днем уже выспался…
      Хозяева страшно обрадовались. А я неожиданно оказался в роли Иванушки-дурачка, готовящего облаву на «то, не знаю что». И кто меня за язык тянул? Лег бы сейчас спокойненько спать, лишний сон никогда не помешает. Это я от Неневесты заразился способностью вляпываться во все подряд, давно подозревал, что это заразно и чревато последствиями. Хотя надо же отблагодарить татей за гостеприимство. Что мне какой-то там зверь? Кащей я, в конце концов, или не Кашей? Быстренько схожу, поймаю паскудника, еще успею и парочку снов посмотреть до восхода.
      Приняв решение, я бодро отправился на ночное дежурство.
 
      А вы знаете, как скучно одному бродить всю ночь? Пробовали? Попробуйте. То, что я поспал днем, практически ничем мне не помогло. Нет, я бы вполне сносно держался, если бы это была ночь с Василисой Прекрасной – с ее страстностью и ненасытностью и мертвый из гроба поднимется. Нормалек был бы, кабы предстояла дружеская попойка хоть до самого рассвета. Но это «гордое одиночество»… Этот необоснованный героизм. Чего ради?
      Глаза предательски слипались, рот разрывала зевота. Полночи я мужественно мерил шагами поле, а потом решил присесть всего на одну минуточку…
      В общем, две ночи у меня получалось так, как у старших братьев Иванушки. Просыпал я появление ночного гостя, просыпал. Как простой смертный. По утрам, будя меня, тати сочувственно кивали головами: мол, и у них так же получается, вернее, так же не получается выследить неведомого зверя, намекали, что я им в принципе ничего не должен. Но меня самого уже задело за живое. Стыдно стало перед самим собой, носящим гордое имя Кащея. Да и хозяева, чего доброго, решат, что я специально волыню, чтобы пожить у них подольше. На третью ночь я был полон решимости не смыкать глаз до самого утра. Не смыкать. Я сказал: не смыкать!
      Но все повторилось по старому сценарию. Несмотря на то что добросовестно продрых с утра до самого вечера, я не смог сопротивляться внезапно навалившейся дремоте, словно сам бог Гипнос распростер надо мной свое крыло. И сны в эти ночи снились такие яркие, выразительные, как никогда раньше. Вот и в этот раз я гнался по берегу лазурного ласкового моря за очаровательной девушкой, но никак не мог догнать и даже толком рассмотреть ее. Незнакомка ускользала, хохоча, из моих рук. Но я не расстраивался, мне было чертовски приятно играть с ней в догонялки, я знал, что я в конце концов поймаю красавицу и тогда… Я испытывал такую сладость предвкушения, какой давно не знал наяву. И вот я уже схватил незнакомку, ощутив теплое, упругое тело, как вдруг она развернулась и врезала мне под дых. То есть не она врезала. Сладкое сновидение растаяло как… как сновидение, а я сообразил, что получить удовольствие мне сегодня не удастся. Что-то толкалось и било меня в бок.
      С трудом я поднялся, протирая глаза и пытаясь понять, кто я и где. Взгляд мой упал на тонкие длинные жерди, которые уходили куда-то вверх. Что бы это могло быть? Я поднял голову. Странное существо, вроде гигантского насекомого, на шести лапах раскорячилось на поле, а четырьмя передними ловко собирало плоды и отправляло в пасть, которую снизу невозможно было даже рассмотреть. Так вот он каков, ночной злодей!
      В это время из кармана моего плаща показалась белобрысая головка. Лик?!
      Оказалось, постреленок тайком забрался в карман, когда я отсыпался перед ночным дежурством, а там у меня, как известно, и не такие объемы помещаются совершенно незаметно. Пока я ходил, пытаясь бдить, или, правильнее, бдеть, его укачало и он уснул. А когда я остановился, задремав, Лик проснулся и начал меня будить. Я помог малышу выбраться, отчитывая его за нарушение дисциплины и взывая к его совести напоминанием о родителях, которые, должно быть, уже с ума сходят, разыскивая непутевого сына. Но Лик, казалось, меня не слышит. Он раздирал рот такой зевотой, что мне снова отчаянно захотелось спать. Зато мой душещипательный монолог услышало чудовищное насекомое. Оно перестало напихиваться витаминами, поглядело внимательно сверху вниз, словно на надоедливых жучков и, не дав мне даже достать меч, чтобы показать ему, кто из нас насекомое, пшикнуло, выпустив облачко, тут же рассеявшееся в тусклом лунном свете. А мы с маленьким татем свалились как подкошенные, я только и успел заметить быстро удаляющиеся лапки-палочки…
      За нами скоро пришли, хотя мы этого уже не видели. Это были родители Лика и их соседи, которые уже перевернули все поселение, разыскивая пропавшего ребенка.
      Нас притащили в село, но проснулись мы только утром. Малыша ругали, целовали, шлепали, обнимали – и все это одновременно. Меня расспросами не мучили, но я уже не чувствовал угрызений совести за то, что постоянно засыпаю на посту. Да, вор не пойман. Но появились новые факты. Во-первых, он пользуется усыпляющим газом. Поэтому его никто не мог увидеть. Лик проснулся потому, что в моих карманах воздух других пространств, его сон был естественным, но, оказавшись снаружи, он тоже начал засыпать. Во-вторых, благодаря Лику (да не ругайте вы его так!) я чудовище все-таки увидел. Знать врага в лицо – это уже половина дела. В-третьих, я видел, в какую сторону он убегал, скорее всего, именно там и находится его логово.
      Теперь оставалось всего ничего: придумать, что делать дальше.
 
      Думать мне помогал целый совет, собранный татями. Я выдвигал предложения, они выдвигали встречные, короче, все происходило примерно так…
      – Я сам подстерегу и убью его!
      – Наш народ категорически против убиения живых существ. Его нужно поймать, чтобы не топтал наши поля.
      – Убить и поймать – это несравнимые по сложности веши.
      – И несравнимые по значимости для самого чудовища, он предпочел бы второй вариант.
      – Может, нам у него спросить, желает ли он провести остаток жизни в клетке?
      – Любое живое существо выберет жизнь!
      Переубедить татей я не смог. Они решительно голосовали за непричинение чудовищу вреда. Так вам и карты в руки: берите на поруки, хорошо накормите, проведите воспитательную беседу. Но почему-то само собой вышло так, что это все должен был сделать я. Так я же собирался чудовище убить, и точка! И отступать теперь как-то неудобно. Ладно, попытка – не пытка, а не получится – сами виноваты.
      Тати занялись сооружением огромной клетки, в которую следовало пригласить отдохнуть от трудов праведных зловредное чудовище, а я – разведкой. В закромах моего бесценного плаща обнаружился противогаз. Как, когда и для чего я его туда запихнул – не помню, но теперь я мог преспокойненько разгуливать по окрестностям, не боясь уснуть при исполнении. В результате нескольких походов я обнаружил лежбище вредителя и выяснил, что сонный газ чудище выбрасывает из специального мешка на пузе и сразу же убегает, видимо опасаясь снотворного вещества собственного изготовления. Оставалось всего ничего: изобрести способ поимки. Интересно, что бы придумала в данной ситуации Неневеста?
      Есть ли у чудища уязвимое место? Хотя мне его обижать все равно запрещено местными гринписовцами. Хорошо, а меня обижать ему дозволено? На людей он не нападал. Пока. По кулинарным пристрастиям вегетарианец вроде бы. Но если я подойду и попытаюсь запихнуть его в клетку, не решит ли он отвертеть мне, например, голову?
      Если подойти к ситуации с другой стороны, то бороться с противником следует его же методами. В голове понемногу вырисовался план, и я с энтузиазмом взялся за его осуществление.
      Как только чудовище уединилось для дневного сна, обычно затягивающегося до заката, тати, уже почти невидимые в лучах восходящего солнца, вкопали вокруг лежбища колышки и натянули крепкие нити, в которых по идее, моей идее, должен был запутаться монстр. Затем я, украсив голову противогазом, взял приготовленную заранее огромную рогатку и отправился на весьма пикантное рандеву. Чудовище преспокойно отдыхало, лежа на боку, кожаный мешок с сонным газом равномерно поднимался и опускался при дыхании. Я медленно натянул резинку рогатки увесистым булыжником. Ну и…
      Камень вылетел, словно ядро из пушки, и врезался в пузо монстра, вследствие чего произошел неконтролируемый выброс сонного газа. Чудовище подскочило в шоке и затопталось на месте в поисках нападающего. И тут его взгляд упал на меня (представляю мой вид в противогазе!), раздался грозный рев, и в одно мгновение оно оказалось рядом. Пытаться убежать, учитывая рост и длину ног чудища, было совершенно бесполезно. Я плюнул на неприкосновенность его личности и обеими руками ухватился за меч, но гибкая длинная лапа уже обмотала меня, придавив руки к туловищу и полностью лишив возможности воспользоваться оружием. Все же интересно: он вегетарианец или всеядный? В это время чудище качнулось, видимо сонный газ все же сделал свое дело, а то я уже решил, что на него газ не действует. Чудище тоже поняло, в чем дело, бросилось прочь, но зацепилось за веревки и начало медленно заваливаться в сторону, продолжая сжимать меня в дружеском объятии. Я уже приготовился к удару и представил, как сверху свалится эта туша…
      Вдруг солнце закрыла черная тень, и что-то царапнуло меня, сорвав с головы противогаз. И я увидел птицу, видимо ту самую, которая ловила меня в море и которую местные жители почитают под именем Рух. Она опять царапнула меня, и вторая попытка увенчалась успехом. Мы вместе взмыли в облака, а чудовище с шумом рухнуло, к счастью уже не на меня. Интересно, Рух действительно умна, как считают тати, и сознательно спасает меня уже во второй раз или все это – случайность? Э нет-нет! Только не это! Я больше не хочу лета-ать!
      Хочу – не хочу, но я снова летел, отфутболенный птицей. Ну и? Падать-то куда? Ах! Ух! Тьфу!
      Я шумно грохнулся в копну сена. Вдали за облаками исчезала птица Рух. Теперь-то она убедила меня в своей сознательности плюс пристрастии к футболу и необычайной меткости. Об этом я думал, выбираясь из копны и отплевываясь. Вокруг выжидающе толпились вооруженные воины из малого народа. Непохожи на цвергов, возможно коблинай или стуканцы, и тогда мне повезло. Или кобольды – и тогда… Судя по красным шапкам, это именно они. И вокруг, сколько видит взор, войска, войска… И городские башни за ними. Да это же Спящий город! И собравшиеся воевать народы. Узнать бы еще, за волшебницу или против нее эти карлики.
      – Ты кто? – спросил бородатый кряжистый воин, легко перебрасывая огромный топор из одной руки в другую. – Отвечай!
      – Кащей.
      – Кащей?! Тот самый, которого разыскивает королева?
      Он не сказал «узурпаторша» или «самозванка», значит, это войска, поддерживающие Марукку.
      – Тот самый.
      – Ты ее друг? Союзник?
      – Старый знакомый. – Думаю, что не соврал, раз она меня разыскивает, то мы встречались.
      – Тогда идем, мы проведем тебя к королеве.
      – Именно этого я и хочу, – кивнул я, давно пора расставить точки над «и».
      Итак, в сопровождении почетного караула или под конвоем, это с какой стороны посмотреть, я отправился к волшебнице в гости.
 
      – Ваше величество! Кащей Бессмертный.
      Двери передо мной распахнулись, и я вошел в огромный зал с высокими арочными окнами. На возвышении стоял каменный трон, инкрустированный полудрагоценными камнями, художник постарался создать прекрасные цветочные узоры. Перед ним стояла молодая женщина в расшитом самоцветами бальном платье с глубоким вырезом, обнажающим пышную грудь. Узкая талия, крутые бёдра… Красавица… Чувственная, мягкая, сексуальная… Длинные пальцы, унизанные тяжёлыми золотыми перстнями. Синие глаза с пушистыми чёрными ресницами, маленький носик и чуть припухшие губки, ямочки на щеках и пышные тёмно-каштановые волосы. Я бы запомнил такую…
      Красавица быстро двинулась мне навстречу:
      – Кащей! Дорогой, я знала, что ты придешь!
      Вот те раз, такая фамильярность, словно мы были с ней в довольно близких отношениях.
      – Ваше величество… – Я склонил голову в поклоне.
      – Как я соскучилась. – Волшебница нежно прижалась к моему плечу. Такая невинная, ласковая. Неужели это она – королева, поднявшая на войну весь этот мир? Организовавшая конец света? Да ее саму хочется защищать и успокаивать. Я как раз собрался заняться этим, как раздался крик:
      – Ваше величество! Там дракон! Дракон!!!
      Королева и я вместе с ней бросились на балкон.
      В небе почти над самой башней завис огромный черный дракон. Настоящий! Боже, сколько веков я не видел настоящих драконов! Вот сразу и возможность защитить очаровательную волшебницу подвернулась.
      – Не бойся, я не дам тебя в обиду! – закричал я, хватаясь за меч.
      Но проявить себя я так и не успел. Что-то обрушилось на меня, сбив с ног и повалив на каменный пол.

      А-а-а! Опять свалилась. Я потрясла головой, пытаясь собрать рассыпавшиеся мысли. Подо мной кто-то кряхтел и пытался выбраться. Кого это я прибила в этот раз? Я скатилась в сторону. Можно было и не гадать – Кащей собственной персоной! Пора привыкнуть, что в этом мире я неизменно не приземляюсь, а прикащеиваюсь.
      Кащей наконец-то выпутался из своего плаща и сел, уставившись на меня.
      – Можно было и не гадать, кто это на меня свалился, – почти дословно повторил он мои мысли и бросился обнимать меня: – Неневеста!
      – Все в порядке? – раздался зычный голос сверху.
      Я подняла голову и помахала драконихе:
      – Все путем, Матильда!
      – Ну я тогда полетела, – качнула она крылом. – Я еще наведаюсь, подруга! – Она сделала крутой разворот и унеслась, словно торпеда, в обратном направлении. Материнский инстинкт – это вам не шутка.
      – Подруга? Ты что, на драконихе прилетела? – Глаза у Кащея стали как два блюдечка от кофейного сервиза.
      – А что?
      – Так это же самые опасные существа в любом из известных миров!
      – Ну да? Что ж ты раньше не сказал, я бы на нее не села, – съязвила я.
      – Нет, правда.
      – Да ладно, интеллигентная такая, приятная особа, и поговорить с ней интересно, не то что с некоторыми людьми…
      Вдруг сзади раздался встревоженный нежный голосок:
      – Кашей, дорогой, кто это такая?!
      Я медленно оглянулась (кто посмел называть Кащея «дорогой»?) и онемела… Принцесса из сказки! Вся такая… растакая. Сладенькая, славненькая. Красивая!.. Щеки разалелись, корона слегка сбилась набок, что делало ее еще более очаровательной. Догадываюсь, что это и есть пресловутая волшебница, и с Кащеем ее связывает нечто поболее, чем простое знакомство. Удивляться не удивляюсь, будь мужчиной, сама бы влюбилась. Но обидно до слез. Тем более как представлю себя после многодневных путешествий и реактивного перелета, в порванной одежде, растрепанную, рядом с этой ухоженной фотомоделью, так хоть проваливайся сквозь все ярусы башни.
      Я поморгала, чтобы предательских слезинок не было видно, и повернулась к Кащею с таким видом, словно это я королева, а рядом стоит оборванка:
      – Милый, а это кто?
      – Девочки, – Кащей ослепил нас голливудской улыбкой, – сейчас я вас познакомлю. Особенно, если ты, Неневеста, удосужишься встать с меня.
      Я фыркнула, поднимаясь на ноги.
      – Ну идемте, здесь не время и не место. – Красавица повернулась, и мы двинулись за ней в огромный зал, в конце которого стоял офигенный трон.
      Но королева не заняла свое законное место, а усадила нас на лавочке у окна и примостилась рядышком с Кащеем, сразу же ухватив его за руку. Стерва.
      – Возможно, наша неожиданно упавшая с неба гостья хочет вначале принять ванну и переодеться?
      И оставить их наедине? Ну нетушки.
      – Благодарю, но сначала я бы хотела услышать рассказ моего дорогого Кащея о его похождениях после нашего внезапного расставания.
      Бессмертный недоуменно поглядывал на меня, явно не понимая причину такой фамильярности, а я уже просто не могла остановиться.
      – А как насчет подкрепиться? Я прикажу накрыть дорогой гостье в обеденном зале, – снова попробовала отослать меня подальше королева.
      – А насчет подкрепиться – пусть принесут сюда, – изобразила я невиннейшую улыбку. – И мы сможем соединить приятное с полезным. Итак?
      Волшебница исчерпала аргументы, и ей пришлось согласиться.
      Далее последовал рассказ Бессмертного, довольно путаный, по-моему, он многое недоговаривал. Особенно трудно было поверить, что в замок он попал буквально перед моим прилетом и знать не знает, ведать не ведает, откуда знает его Марукка, хотя хвалебные гимны в честь ее гостеприимства и доброты душевной поет вовсю, а она многозначительно называет его дорогим.
      После я поведала о своих приключениях, чем вызвала многочисленные ахи и охи со стороны обоих слушателей. Особенно их почему-то поразило, что я сошлась с драконами и что меня спасали альвы.
      Перекус нам прикатили на столике с колесиками, так что можно было никуда не спешить, а выслушать наконец-то историю волшебницы, что я и предложила. Красавица помялась, но Кашей поддержал меня, сказав, что ему тоже не терпится узнать все, и пришлось ей начать свой рассказ.

      В очень давние времена было на Земле одно королевство, не слишком большое (город да несколько крестьянских поселений), не слишком богатое, не слишком известное, как сотни других. Да к тому же не было у короля с королевой наследника, а была только дочь, пятнадцатилетняя девица, не по годам созревшая, ранняя, как говорят. Значит, следовало найти путевого зятя, чтоб трон и державу передать в надежные руки, а самодержцу с женой уйти на заслуженный отдых.
      Как полагается, король организовал пару-тройку балов, на которые съехались принцы, царевичи, королевичи со всей округи. В результате тщательного анализа родителями был отобран на роль жениха младший принц из хорошего рода. Из-за наличия двух старших братьев надежда на престол в родном королевстве падала для него практически до нуля, и он мог стать прекрасным кандидатом на руку, сердце юной королевны и все, что прилагалось к этому.
      Согласно маменькиным советам, девушка начала строить потенциальному жениху глазки, благо он был и молод, и хорош собой. Да и вообще, вся эта суета с браком сильно возбуждала юную особу, а в этом возрасте любой представитель мужского пола кажется и мил, и пригож. Вскоре знаки внимания возымели своё действие, и принц признался королевне в своих чувствах и сделал официальное предложение. К его великому удивлению, избранница, поломавшись ровно три секунды, согласилась. Они вместе пошли уговаривать родителей, которые возникали и ломались ровно три минуты.
      Счастливый жених укатил в родительское гнездо готовиться к свадьбе, не менее счастливая королевская чета занялась подготовкой дочери к браку.
      Но, как всегда вдруг, случилось ужасное.
      В отдаленной местности проживал ужасный злодей Кащей Бессмертный, который славился своими темными делами, среди которых похищение юных дев стояло чуть ли не на первом месте. О нем ходили сказки, рассказы, байки, но никто не ожидал, что его загребущая рука достанет так далеко. Старый развратник ураганом промчался по королевству, оставив за собой страшные разрушения, и похитил гуляющую в саду невинную юную королевну.
      Мы-то уже знаем, что Кащей воровал девиц исключительно в мирных целях, он никогда не посягал на их честь, а проводил эксперименты по изучению человеческой психологии. Он проверял любовь на крепость. Обычно возмущенный жених сломя голову бежал к замку злодея, чтобы освободить свою зазнобушку и отомстить душегубу. Если молодец выказывал достойную храбрость, Кащей отпускал девушку, зачастую одаривая ее свадебными подарками, а с женихом распивал бутылочку самогонки, которая завсегда была в котомке у богатыря как предмет первой необходимости. Затем начисто лишал жениха памяти о событиях последних суток, вывезя куда-нибудь на пустырь вместе с невестой, которая хоть и знала все, но мудро помалкивала и помогала суженому восстановить в памяти альтернативный вариант истории, где он, герой, побеждает злосчастного Кащея. Изредка позволял себя убить для пущей наглядности (в случаях, когда невеста – дура), все равно бессмертный.
      Если же желающих спасать принцессу не находилось, просто возвращал ее родителям, мягко указав на неразборчивость в выборе жениха. Тогда они сами сочиняли байку о таинственном спасителе, чтоб сохранить честь девушки. (Хотя о какой чести можно было говорить после стольких ночей наедине со злодеем, а потом с гипотетическим героем?)
      Но это все знаем мы, но не знала ни девушка, ни ее родители, поэтому все восприняли случившееся как ужасную трагедию.
      Очередная пленница проплакала несколько дней, затем ей это занятие надоело, и она отправилась побеседовать с полонившим ее злодеем, чтоб выяснить, собирается ли он делать с ней все ужасы, которые положено делать с пленной, или не собирается, а если не собирается, то почему? Очень ведь интересно. Девушку звали Марушкой, была она весьма развита в отдельных местах (голова в данный перечень не входила), но по-детски полновата, угловата и неловка в движениях.
      Жених за ней так и не пришел, видимо, о любви речи не шло, а чувство самосохранения оказалось гораздо сильнее желания получить во владение собственное королевство.
      Похититель же выполнять обязанности дежурного маньяка категорически отказался.
      В бессмысленном ожидании и в беседах с Кащеем о смысле жизни, преданности и предательстве проходили дни за днями. Марушка незаметно для себя влюбилась в Бессмертного, так как, в отличие от слюнявого жениха, он оказался обаятельным мужчиной: умным, образованным, бесстрашным, не таким, как все. Со всей детской наивностью и юношеской прямолинейностью королевна стала набиваться Кащею в жены. Он снисходительно относился к переживаниям неуклюжего подростка, а когда растаяла последняя надежда, что хоть кто-нибудь явится спасать королевну, велел ей собираться домой. Марушка плакала, умоляла, угрожала, но Кащей был непреклонен. Стараясь утешить пленницу, не желающую покидать свою тюрьму, Бессмертный подарил ей черную коробочку, называемую исполнителем желания. Это был любопытный прибор, который не мог повлиять на чувства человека (о чем сразу же была предупреждена девушка), но вполне был способен создать что-либо материальное, переместить, разрушить или переделать. Это был щедрый жест со стороны Кащея, своего рода утешительный приз. Королевна была возвращена безутешным отцу и матери (которые тут же частично утешились) в целости и невинности лично Главным Злодеем, под расписку. После чего тот удалился в свои частные владения планировать новые козни, как он называл их – «эксперименты», а про бедную влюбленную девочку и не вспомнил больше никогда.
      А Марушка показала домочадцам весь пыл своего характера, усиленный гормонами переходного возраста. Билась посуда, ломалась мебель, родителям выдвигались категорические требования немедленно доставить к ней злодея и насильника и заставить жениться… Она собиралась прыгнуть с самой высокой башни, объявить голодовку, перепилить себе вены ножичком для чистки фруктов – и все это желательно сразу. Царственная чета была вынуждена закрыть неугомонную… неугомонного отпрыска в специальной изолированной от внешнего мира и опасных предметов комнате, обитой пуховыми перинами, дабы чадо не расколотило себе бестолковую башку. Истерика сменилась глубокой депрессией, во время которой в руки Марушки попала черная шкатулка, оставленная ее кумиром. Королевна попыталась открыть шкатулку, как любая порядочная любопытная девушка, затем сломать, когда она не открылась, но, когда она не открылась и не сломалась, девушка вспомнила, что подарок должен исполнить ее желание, одно. Она желала, желала разными фразами и интонациями, чтоб любимый вспомнил о ней, вернулся, забрал с собой. Но человеческие чувства были неподвластны исполнителю желаний. Кащей предупреждал об этом, но предупреждения она пропустила тогда мимо ушей. Дойдя до пика негодования, Марушка воскликнула, что рада бы отправиться к черту на кулички, только бы не видеть в ближайшую тысячу лет никого, особенно ненавистных женихов и надоевших родителей. При этом королевна от души шмякнула шкатулку о стену. Вот тут-то исполнитель желаний и сработал.
      Королевна вместе со всем городом аккуратненько перенеслась в другой мир, где и находился пресловутый город, заселенный чертями, – Кулички. Между прочим, для него этот день оказался последним днем Помпеи: средневековый город полностью накрыл его и уничтожил. А Марушка вместе со всем населением погрузилась в сон. Исполнитель желаний накрыл все неразрушаемым магическим колпаком, поэтому все желающие посмотреть на явившийся из ниоткуда город только посмотреть и могли, проникнуть внутрь не представлялось возможным. А черный ящичек мирно и незаметно висел над куполом, охраняя нетленным вверенный ему объект.
      Так бы все и продолжалось, но источник энергии исполнителя невечен, однажды он иссяк, купол исчез, и все проснулись.
      Что тут было – описать словами трудно. Проснуться в другом мире, в другое время, в окружении каких угодно племен, только не человеческих – это был шок. Но шоком сыт не будешь, жизнь продолжается, а значит, следовало привыкнуть и приспособиться. Постепенно город влился в русло обычной жизни, и только название за ним так и осталось – Спящий.
      Король с королевой оправиться от удара полностью не смогли, молодые привыкают к переменам гораздо быстрее. А на Марушку все, что она натворила, подействовало отрезвляюще, она сразу повзрослела и посерьезнела. Она объявила себя королевой Маруккой, заменив одну лишь букву в устаревшем имени, и отправила престарелых родителей на пенсию. Сама же занялась поиском причин произошедшего. Одной из неприятностей вследствие перемещения стало полное отсутствие воды. А как же иначе? Верхняя часть колодцев перенеслась, а нижняя, увы, осталась на старом месте. По всему городу срочно стали рыть новые, тут-то и выяснилось, что под ними находится другое разрушенное поселение. Королева сделала ставку на археологию, объявила награду за любую находку, и половина населения занялась раскопками целенаправленно. Так были обнаружены библиотеки, много магических книг и необычных предметов. Марукка организовала научно-исследовательские группы по «отмыванию» знаний, да и сама увлеклась магией, получилась маленько и объявила себя на весь мир волшебницей. За несколько лет она из полноватого, неловкого подростка превратилась в ослепительную красавицу, но старую любовь не забыла. Отыскав в чёртовой библиотеке заклинание «Поиск+доставка», она отправила его за Кащеем, он ведь бессмертный, значит, где-то преспокойненько поживает. Заклинание вернулось частично, показав, что объект поиска уже в этом мире. Только где? Марукка разослала гонцов по всему миру с объявлением, что Кащей Бессмертный в розыске. А так как считала, что должна стать достойной брака с лучшим мужчиной всех миров, объявила себя ни много ни мало – королевой всего мира, что и привело вышеуказанный мир к расколу на две партии и поставило на порог войны.
      А виновником всего этого сыр-бора оказался ничего до сего момента не знавший и не ведавший Кащей.
 
      Вот такая картина нарисовалась. Кащей сидел сжав голову руками. Пауза затянулась. Затем он поднял на королеву глаза:
      – Марукка. Марушка… Теперь припоминаю. Шумная, плаксивая девчонка.
      – Это было очень, очень давно.
      – Да, теперь ты совсем другая, Марушка.
      – Марушки больше нет, не называй меня так.
      – В общем, так, горе-королева, отменяй конец света. Зачем губишь земли, пугаешь всех, народы в панике, переселение началось…
      – Так ты на мне женишься?
      Ну она прямая, я просто онемела.
      – Ты, Марукка, очень красивая, привлекательная, ничего не скажешь. Но сама подумай, зачем тебе бессмертный муж? Да ты же от ревности с ума сойдешь, когда начнешь терять красоту юности.
      Вот такие они, мужики: нет чтоб твердо сказать «нет», они хотят, чтобы женщины от них отказывались, следуя доводам логики.
      Волшебница лукаво улыбнулась:
      – А это вторая причина, почему ты должен жениться именно на мне. Первая – я тебя люблю. Вторая – я тоже бессмертная!
      – Что-о-о?! – крикнули мы хором с Кащеем.
      Говорят, когда двое одновременно говорят одно и то же, нужно дотронуться до черного и что-нибудь пожелать про себя. Я быстренько ухватилась за черный плащ с черепушкой и успела загадать желание: «Домой!» Домой, домой, прочь от всех этих бессмертных, древних нечеловеческих народов, концов света. Кто это там мечтал о путешествиях? Хватит, удовлетворилась.
      – Помнишь, – продолжила Марукка, – когда ты сообщил, что отправляешь меня домой, я в бешенстве убежала и заблудилась в твоем замке. Я долго бродила и нашла в одном месте множество пузырьков. Сначала решила с горя отравиться и стала читать этикетки, ты сам меня как раз научил грамоте. Так я обнаружила бутылочку с надписью «Эликсир бессмертия» и выпила, чтоб сравняться с тобой. Я тогда говорила, что достойна тебя, но ты посчитал все детскими фантазиями. Теперь ты понимаешь, что я говорила правду. Я бессмертная, я навсегда останусь такой же красивой, как сейчас, поэтому только я могу стать твоей женой.
      Молчание.
      – Таких, как я, больше нет, Кашей!
      – Ну, если подумать, есть еще бессмертная Золотая рыбка… И Баба-яга.
      – Не говори чепухи, дорогой. Тебе нужен человек, женщина, такая, как я. Подумай, какая удача для тебя! Мы будем идеальной парой.
      Я только переводила глаза с одного на другого, то есть другую.
      – Не люблю, когда меня к чему-то принуждают. – Бессмертный помолчал. – Но я женюсь на тебе. – (Я – в обмороке!) – Останавливай конец света.
      Марукка радостно прижалась к плечу Кащея.
      – Ну же, волшебница. Хотя волшебники бывают только прирожденные. А те, кто учил магию, называются магами или магинями. Давай, магиня, нежности потом, конец света останови!
      – Сначала поженимся…
      – А вот теперь я буду непреклонен. Надежность моего слова всем известна, а вот в твоем я не уверен. Никакого продолжения, пока ты не выполнишь обещание. Я вообще тебя не понимаю, что ты можешь предложить в приданое, если от этого мира скоро останется жалкий огрызок? – нахмурил брови Бессмертный.
      Королева шмыгнула носом.
      – Останавливай конец света! – грозно крикнул Кащей.
      Марукка замялась, отвела глаза;
      – Я не могу. Это не я его вызвала…

      Немая сцена из «Ревизора». И мысли роятся-роятся… Если это не Марукка, то кто? Кому это нужно? И что нам теперь делать? Погибать здесь?
      – Та-а-ак, – протянул Кащей. – Вот это новость. – А как попасть в наш мир, ты знаешь?
      Волшебница отрицательно покачала головой и повесила нос, всхлипывая:
      – Если б знала, сама бы к тебе пришла, а не тебя сюда вызывала.
      – А как заклинание нашло меня?
      – Заклинание может путешествовать между мирами, ему не нужны двери. Для тебя оно создало одноразовую дыру в теле пространства, которая тут же затянулась. В чертовых библиотеках много древних книг. Я велела нескольким группам своих людей выучить древний язык, они сейчас занимаются архивами, но пока ничего не обнаружили. Хотя бы какие-то намеки, где искать…
      – Где искать, я скажу, – вступила наконец-то в разговор я. До сих пор я только слушала их болтовню, нелепое выяснение отношений; но это уже касается моей личной безопасности. – Проход был создан древними альвами. Они же его и закрыли, уничтожив все следы. Но какие-то сведения могли сохраниться в старинных книгах альвов или в книгах о них. Есть такая литература?
      – Есть, есть! – обрадовалась Марукка. – Сейчас отдам распоряжение искать все, что связано с альвами!
      Слова с делами у нее далеко не расходились, она тут же позвала слугу и передала приказ.
      – Но все же мы должны подумать, что могло спровоцировать конец света. Когда он начался? – вернул Кащей разговор в наиболее актуальное для нас русло.
      – Насколько я могу судить, именно тогда, когда ты с этой, – магиня кивнула в мою сторону, – попал в наш мир.
      Опять немая сцена.
      – Да, мы свалились недалеко от края света, но это не могло вызвать… – Кащей задумался. – Марукка, ты занимаешься магией, не может быть, чтобы ты не изучала этот вопрос. Жизнь дорога всем, даже бессмертным, ведь после конца света оживать просто будет негде, ты должна это понимать.
      Королева кивнула:
      – Да, я искала. Конец света мог быть спровоцирован, если бы кто-нибудь взял какую-то часть с самого края, краеугольный камень, и перенес дальше, словно отодвинул границу. Но край защищен непроходимым кустарником, никто не мог бы добраться туда… или мог?
      Мы с Бессмертным переглянулись.
      Кащей выхватил серый камень, висящий у него на шее, тот самый, который он взял с края земли:
      – Так это мы вызвали конец света! Мы виноваты!!!
      Марукка непонимающе поглядела на него как на сумасшедшего.
      – Это сувенир с края земли, я взял его на память. Дурацкая привычка собирать сувениры, но никогда не думал, что она может привести к гибели целого мира.
      – Теперь ясно, – изумленно прошептала я. – Конец света движется за нами!
      – А мы все искали виноватого… виноватую… – Кащей виновато глянул на королеву.
      – Значит, ты был на самом краю! – воскликнула она. – Вот это да! Ну тогда все просто, нужно просто вернуть камень – и конец света остановится!
      – Просто… А твой где? – Кащей вопросительно кивнул, глядя на меня. – Я ведь второй тебе подарил.
      – Подарил, – согласилась я. – Но я его передарила…
      – Что-о-о! Кому?!
      – М…малышу-эльфиненку, которого я спасла во время пожара…
      Глаза Бессмертного потемнели как небо перед грозой.
      Недаром говорят, что подарки нельзя передаривать. Вот и неприятность.
      – Что за ребенок? – спросила королева.
      – Из поселения светлых эльфов, недалеко от земель цвергов, вдоль дороги к Эльфиграду, – вздохнул Кащей.
      – Те народы уже покинули свои земли и ушли на северо-восток. Попробуй теперь отыскать среди беженцев маленького, неприметного эльфиненка! – воскликнула Марукка. – Ты понимаешь, что натворила?! Наш единственный шанс…
      – Что я натворила? Я не любитель сувениров, кто знал, что от этого камушка что-то зависит?
      – Что-то? – саркастически переспросил Бессмертный.
      Ага, теперь я стала во всем виновата. Кто-то заклинанием нарушил ткань пространства-времени. Кто-то сувенирчики с края земли выколупывал. А виновата, конечно, я. Как ловко!
      – Мы обязаны отыскать мальчишку, и мы сделаем это. Это единственная возможность спасти наши жизни, а заодно этот мир. Отправляемся немедленно, – встал Кащей.
      – Есть еще одна проблема, – потянула его за рукав магиня.
      – Что еще?
      – Сегодня после обеда начнется война…

      Сегодня после обеда начнется война.
      Так просто и буднично сказано, словно это люди выходят поразвлечься после обеда, а не одна половина мира идет убивать другую его половину.
      – Так отменим ее! – воскликнул Кащей.
      Немедленно были созваны переговоры, на которые были приглашены предводители армий. Но, к сожалению, результатов они не принесли. Представители сторон, противостоящих королеве, категорически заявили, что военные действия начнутся строго по расписанию и прекратятся только тогда, когда самозванка откажется от своих притязаний на власть над миром и остановит конец света. Остановить конец света она не могла.
      Представители армий ушли в полной готовности начать войну сегодня же, и никакие уговоры остановить их не могли.
      – Что ж, идем и мы обедать, – весело предложила я, когда двери зала закрылись и мы остались в гордом одиночестве. – На сытый желудок думается легче, – объяснила я уставившимся на меня собеседникам.
      – И то правда, – согласился Кащей. – Если придется закончить здесь свою бессмертную жизнь, то нужно последние деньки прожить весело!
      Когда все равно все плохо, нужно хотя бы лично для себя в данный момент сделать хорошо. И от всех проблем отключиться!
      Марукка посмотрела на нас словно на сумасшедших.
      – Икры красной, икры черной, икры заморской, баклажанной! – громко заказала я.
      – Икры не будет, – отрезала магиня. – К морю подходов нет.
      – Как? У вас же такие моря, я там был! – удивился Кащей.
      – И видел где-нибудь поселения рыбаков на побережье? Нет. От Южных до Северных гор тянется вдоль берега Непроходимый лес. Тебе повезло, тебя через него птица Рух перебросила, и летел ты, видимо, на большой высоте и с приличной скоростью. Иначе бы долетели до нас одни твои косточки.
      – И что там? – заинтересовался Кащей.
      – Не за обедом рассказывать. – И Марукка принялась за еду, которую уже расставляли на столах расторопные слуги.
      Мы присоединились к ней. Икра не икра, все равно королевская кухня хороша. Рецепты наши, человеческие. Правда, с поправкой на то, что нет здесь ни грибов, ни свининки, ни даже говядинки. Но вкусно. Не знаю, что из чего здесь готовят, но блинчики, пироги, оладушки – еда знакомая. А рыба была, даже с икрой, только речная, костлявая. Я вообще-то рыбу люблю, только если бы вывели породу без костей, я бы на седьмом небе была, а так половину удовольствия теряешь, а пока выковыряешь застрявшую где-нибудь между зубами косточку, то и вторую половину.
      Запивали мы квасом, обычным русским квасом, истинно народным напитком, дошедшим в первозданном виде из глубины веков даже до нашего компьютерно-сумасшедшего века. Думаю, именно он и усилил мою мыслительную деятельность.
      – Марушка, а можно как-нибудь обратиться к войскам, чтобы все услышали?
      Магиня поперхнулась:
      – Я Марукка! Сколько раз повторять?!
      – Так можно?
      – Да. Есть специальная магическая платформа, которая взлетает над городом и раковина с заклинанием усиления голоса – услышит вся округа.
      – Тогда быстренько мне все это организуй.
      – Что ты задумала?
      – Буду войну предотвращать.
      – Ты?! Как?
      – Я. А как – рассказывать некогда, сами увидите.
      Марукка вопросительно глянула на Кащея.
      – Делай как она говорит, – кивнул он, – хуже не будет. Что может быть хуже войны?
      – Ну пошли.
      И мы отправились вслед за королевой.
      – Забирайся, – кивнула она на возвышение в виде таблетки с перилами до пояса, с одной стороны была закреплена раковина, словно настоящий микрофон. – Не побоишься?
      – На драконе кто летал? – отрезала я, забираясь в сооружение.
      Платформа дрогнула и рванула с места, о мягком ходе, ясно, никто не побеспокоился. Я взлетела на этом пятачке над городом и, только когда он остановился, попыталась встать. Да, круто. Хоть бы перила повыше сделали. Словно в кабинке подвесной дороги над Днепром. Я всегда, когда каталась, думала о том, как оно будет – висеть над рекой, если вдруг отключат ток. Но все равно каталась. И каждый раз доезжала без приключений. Вот теперь посмотри как. Я ухватилась обеими руками за раковину и попробовала оглядеться.
      Город как на ладони, да и окрестности тоже. Армии уже сближаются. Пора. Я прокашлялась, и звуки громом разлетелись в разные стороны. Ого!
      Зато привлекла внимание всех и сразу.
      – Раз. Раз. Итак, многоуважаемые воины всех народов, собравшиеся, чтобы начать эту войну. Я, Неневеста Кащеева, прошу у вас несколько минут внимания, а после этого можете смело вступать в бой с полной уверенностью в победе! Я расскажу вам небольшую историю, которую просто необходимо услышать.
      Я окинула взглядом толпу. Во всяком случае, армии остановились, воины задрали головы и пару минут внимания мне, кажется, уделить готовы.
      И я стала пересказывать популярный сериал «Не родись красивой». Пересказать его, естественно, невозможно, поэтому это была вольная интерпретация с поправкой на данный мир: подслеповатая хромоножка из коблинай попадает в блистательный Эльфиград, где и начинаются её смешные и трогательные злоключения. С бытом коблинай и эльфов я была уже в основном знакома, так что история украсилась забавными деталями и пикантными подробностями.
      Через полчаса повествования я увидела, что воины противостоящих армий уже расселись вокруг крепостной стены и многие вытирали рукавами носы и глаза. Процесс пошел! Мне, конечно; как рассказчику, пришлось туго, горло пересохло, глаза на ветру слезились. Но я мужественно продолжала рассказ, пока не опустился вечер. Тут я подвела историю к самому интересному месту и поставила жирную точку:
      – Все, больше не могу.
      Мои слушатели стали вскакивать, размахивать руками, что-то возмущенно кричать. Я торжествующе улыбнулась:
      – Ладно-ладно, не волнуйтесь так, сегодня уже поздно, а завтра быстренько доскажу, и начнете свою войну.
      Армии стали расходиться к своим лагерям, теперь им всю ночь будет что обсуждать. И я замахала стоящим на балконе Кащею и Марушке, чтоб возвращали меня назад.
      – Ах, Неневеста, а что там было дальше? – с горящими глазами подскочила ко мне королева. – Ты ведь расскажешь мне?
      Я устало кивнула.
      – Я тобой порой восхищаюсь, – прошептал Бессмертный, нежно целуя меня в щечку. – Поздравляю, ты сумела остановить начало войны, мировой войны. Но что ты будешь делать завтра, ведь надо отправляться на поиски эльфийского мальчишки, я сам его в лицо не узнаю.
      – А завтра меня заменит в роли рассказчицы Марукка.
      – Но я не знаю эту историю! – возмутилась магиня.
      – Я проведу с тобой инструктаж, все получится. А сейчас – пить, есть, у меня уже язык во рту не поворачивается.
      После ужина решили, что на поиски отправимся утром. Кащей обещал отыскать в закромах плаща гравилет и приспособить его к предоставленному королевой ковру, а лететь ночью опасно. Поэтому Бессмертному предоставили отдельную комнату со всеми удобствами, а мы с Марушкой уединились в ее опочивальне. За две-три минуты я рассказала ей, чем закончится сериал.
      – Поняла?
      – Поняла. А дальше что? Пусть начинают войну?
      – Ничего ты не поняла. Теперь тебе следует растянуть этот сюжет хотя бы на несколько дней. У нас его чуть ли не на год растянуть сумели.
      – А как это возможно?
      Я коротко объяснила ей секрет современного телесериала, то есть как на скелет нарастить мускулы. А также рассказала про эффект Шахерезады, которая кормила Шахрияра сказками тысячу и одну ночь.
      Главное – остановиться на самом интересном месте. Чтоб зрители, тьфу ты, слушатели ждали и дождаться не могли следующей серии… тьфу ты, порции. Закончишь про некрасивую коблинайку, тут же давай завязку на новую историю.
      Думаю, после моих скоропалительных курсов эту королеву с руками и ногами заберут творить на любую телестудию.
      – А если я ничего больше не придумаю? – наивно спросила Марукка.
      Так, курсы придется углублять.
      – У вас в библиотеках чертей художественная литература есть? Какие-нибудь летописи, легенды?
      – Есть, – утвердительно кивнула магиня.
      – Значит, так, ночью твои люди вычитывают самые интересные истории. С утра до обеда они тебе все пересказывают, с обеда до заката ты все это в живописных подробностях, на ходу тобой же сочиненных, пересказываешь слушателям, ночью отсыпаешься. С утра – по новой. Главное – никогда не досказывай историю до конца, а подходит к финалу – плавно перейди на новую, сказав, например: «А вот еще случай был…» И, пока опомниться не успели, завязочку давай. Да, попить с собой бери, а то горло сохнет.
      Королева задумалась. Кто ее знает, какие у нее в голове мысли бродят. Может, мы улетим, а она тут же войну начнет.
      – Марукка, ты смотри, войны быть не должно. Кащей здесь оставаться не намерен, даже если ты станешь королевой всего этого мира, конец которого стремительно приближается. Ты же хочешь вернуться вместе с Кащеем на родину?
      Магиня нехотя кивнула.
      – Бессмертный предательства не прощает, это ты должна знать. Значит, должна нам помочь отыскать путь домой и остановить конец света, а то и вечная жизнь не поможет.
      – Да понимаю я все. Сделаю, что смогу. – Марукка со злостью пнула кулачком подушку и отвернулась.
      Ну все, я свою миссию на сегодня выполнила. А завтра начнется эпизод по поиску эльфиненка с серым камушком на шее, кусочком края света.
 
      Когда я была маленькой, я думала, что скоро вырасту и научусь летать. Я думала, что стану взрослой – буду свободной. Свободной от школы, уроков, учителей, родителей. А надо было не думать, а искать свободу еще там, в детстве. А не теперь, когда я завишу от обстоятельств. Когда вынуждена делать то или другое, когда меня вырывают из своей собственной постели, забрасывают в неведомый мир, заставляют останавливать войну или вообще конец света. Ничего, вот когда я снова стану маленькой…
      Ш-ш-ш… Это с меня слетело одеяло, чертыхнулось и вернулось обратно.
      – А не пора ли милым дамам… Стройс-ся!
      А, это Кащей опять забыл, что я сплю обнаженной. Естественно, последнее время мне нечасто приходилось ночевать в нормальной постели, да еще под нежным пуховым одеялом. Я на его солдафонское «стройся!» даже глаза не открыла.
      – Ну, девочки, не время дрыхнуть, – уже совсем мирным голосом уговаривал Бессмертный.
      Марукка запустила в него подушкой. Я довольно хихикнула.
      – Так вы не спите?! Вы прикалываетесь?! Конец света приближается!
      – Ладно, Кашей, освободи помещение, скоро будем, – совершенно серьезно сказала я, открывая глаза, с концом света шутить не хотелось.
      – «Скоро» – это в этом столетии или в следующем? – съязвил Кашей.
      – Закрой дверь с той стороны! – хором закричали мы с Маруккой, швыряя в нахала подушками.
      Опять вместе сказали одно! Я поискала глазами черное и не нашла. Жаль. Хотела еще загадать кое-что.
      Бессмертный сердито выскочил, хлопнув дверью. Совсем обнаглел, вламываться в спальню к невинным девушкам! Или не невинным? – я задумчиво поглядела на королеву. В нашем-то мире девушками называют даже бабушек, обвешанных внуками, а здесь должно быть строго или как?.. Так вот, на чем это я остановилась? Ага, вламываться в спальню к невинным девушкам, да еще и не соображать, что следует выйти, чтоб они могли одеться!
      Марукка кликнула служанку, та помогла ей обрядиться в роскошное серебристое платье, расшитое золотом (я только завистливо сглотнула слюнки), личный парикмахер уложил ей волосы в высокую прическу, украшенную жемчужными нитями, кокетливо спустив несколько локонов на грудь.
      Мне же пришлось самостоятельно (а так хотелось по-королевски!) нарядиться в серый мужской костюм, который мне подобрала по доброте душевной магиня вместо старого, полностью пришедшего в негодность. Я так надеялась до последней минуты, что она даст мне поносить одно из своих платьев. Но она вполне логично заявила, что в дороге мужской костюм будет удобнее, хотя я прекрасно понимаю истинную причину: она не хочет, чтобы я выглядела хоть мало-мальски симпатично при Кащее. Она ревнует!
      Вообще-то я и сама больше люблю ходить в брюках, точнее, в джинсах – красиво и практично. Но какой женщине не хочется примерить шикарное бальное платье? Всегда, отдыхая на море, я фотографировалась «на память» в красивых бутафорских нарядах, услужливо предлагаемых местными зашибалами бабок, и бережно сохраняла снимки себя, любимой, в виде средневековой принцессы или любимой сто двадцать первой наложницы султана. И сейчас, рядом с блистательной королевой, мне ой как нехорошо было в этом, наверное, охотничьем костюме мышиного цвета. Вот уж расстаралась Марукка сделать меня понеприметнее! Спасибо, хоть гребешок дала и зеркало. Причесываясь, я внимательно разглядывала свое отражение. Это сколько же дней я без кремов, масок, косметики, зубной пасты в конце концов?
      Но кожа моя стала, несмотря на постоянные полеты, смерчи, солнце, более упругой, даже щеки слегка порозовели, чего у меня без помощи румян вообще никогда раньше не наблюдалось. Забавно. Похоже, пребывание в этом мире идет мне на пользу. А волосы? Вечно мучилась с укладкой, а сейчас причесалась – и вроде ничего, сами улеглись. Правда, ненадолго, все равно скоро в полет, на голове будет прическа хиппи. Только что это? Ой-ой-ой! Я же блондинка, как в девяноста девяти процентах в нашем мире крашеная, и это уже становится заметным – корешки подрастают! У нас это норма жизни, половина звезд так ходит. Даже анекдот родился: «И почему это все натуральные блондинки красят корни в черный цвет?» Но здесь, рядом с пышноволосой натуральной брюнеткой-королевой… Не знаю, как это будет выглядеть. Мужики вообще-то предпочитают блондинок. Да и легче быть блондинкой, мужчинам зачастую не нужны твои начитанность и интеллигентность, прячь все это поглубже, говори глупости и моргай, делая удивленные глаза.
      Эхма, лето не зима, ничего не поделаешь, здесь нет ни салонов красоты, ни даже просто парикмахерских, буду как есть. Все равно я не невеста, а вовсе даже наоборот. Не стоит о любви думать, не стоит.
      С такими грустными мыслями я спустилась в трапезную, в которой нам уже накрыли завтрак. За едой мы еще раз обсудили план действий и рассмотрели доставленные карты. Из них следовало, что крайние западные поселения мигрировали на северо-восток, почти к легендарному Утгарду, где проживают остатки когда-то могучего народа турсов, инистых великанов.
      Марукка настаивала на том, чтоб к ним мы не приближались. Великаны и в древние времена славились драчливостью и неуравновешенностью характера, а сейчас и вовсе одичали. Часть их отделилась, образовав народы йотунов и троллей, которые хоть однобоко, но продвигались в своем развитии. Оставшиеся же на старых землях великаны опустились до почти первобытного образа жизни, занимаясь скотоводством и охотой.
      Да мы и сами к знакомству с турсами не стремились, особенно учитывая, что ни одно племя разумных существ с ними не контактирует. У нас своя дорога, нам бы эльфиненка отыскать; о том, что он давным-давно мог потерять серый камушек, я старалась не думать.
      Итак, мы пообещали даже не приближаться к логову великанов, благо эльфийские эмигранты тоже держались от них подальше.
      Кащей прикрепил гравилет к красивому ковру с изображением пруда и лилий, и мы, распростившись с королевой, вылетели в направлении Северных гор.
 
      Лететь на ковре оказалось довольно удобно. Можно было и посидеть, и даже полежать, глядя на проносящиеся вверху облака.
      Вначале мы пролетели несколько поселений, кто в них проживает – без понятия, мы даже не снижались, за голубой лентой неширокой речки начинались дикие земли, леса, перемежающиеся лугами. Здесь мы снизились, миновали несколько лагерей беженцев, но это оказались темные эльфы. Задрав головы, они взглядом провожали необычный летательный аппарат, и детишки кричали, размахивали руками и подпрыгивали, словно надеясь запрыгнуть на ковер.
      Вдали уже показались длинные серые хребты гор, когда мы встретили мигрирующих светлых эльфов.
      – Они – не они, спустимся и расспросим, – решил Кащей. Я с ним согласилась, а то от длительного полета меня начало укачивать.
      Мы приземлились у самого большого шатра, и эльфы быстро обступили нас.
      Это были женщины, дети и старики, вся боеспособная часть населения ушла на войну. Из шатра навстречу нам вышли несколько старцев, и мы просто расцвели от счастья – это было то самое селение, в одном из латриархов мы узнали дедушку Эдриэла.
      Нас тоже узнали, но не кинулись с приветственной речью, объятиями и цветами. Неужели до сих пор не могут простить мне сожженные дома? Все равно ведь пришлось все оставить. Один лишь дедушка Эдриэла двинулся навстречу нам и повис у меня на плече с рыданиями. Нетипично для эльфа так проявлять радость от встречи. Да что случилось-то?
      – Вы снова здесь, чужестранцы, – всхлипывая, начал старик. – Возможно, на этот раз вас послали боги?
      – Ну как сказать… Возможно, возможно.
      – Вы прилетели на дивном ковре… – продолжал старейшина. – Вы могли бы слетать на нем к великанам?
      Упс… Только об этом и мечтали всю свою сознательную жизнь.
      – Вот уж не собирались, – пожал плечами Кащей.
      – А зачем? Наладить с ними торговые контакты? Обсудить создание новой фирмы «Гулливер и Компания эльфов»? Заказать тур через их земли с экскурсоводом?
      Старый эльф поморгал, пытаясь переварить произнесенные мной «заклинания», и оставил эту попытку:
      – Кащей, Неневеста, именем всех богов и Бога с большой буквы, сотворившего свет, прошу вас, найдите моего внука!
      – А что случилось?!
      – Он подошел слишком близко к городу великанов, и они поймали его!
      Это называется – везет как утопленнику.
      – Когда это случилось? – Не оставалось ничего иного, как выяснить обстоятельства дела, подобно детективу-самородку.
      – Три дня назад…
      – И вы думаете, что он еще жив?!
      – Турсы, конечно, дикие, но не каннибалы. Разумных существ они не едят. Это дает нам надежду…
      Слабая какая-то надежда. Но именно от нее сейчас зависит судьба всего этого мира.
      Неловко было как-то расспрашивать убитого горем дедушку, сохранил ли его внук серый камушек, который я ему однажды подарила. А если не сохранил, мы что, не попытаемся спасти ребенка? Сначала подумаем о мальчике, а потом уже о спасении мира.
      Продолжив опрос свидетелей, я выяснила, что живут великаны в городе, сложенном из огромных каменных плит. Дома их расположены по кругу, смыкаясь один с другим, глухой стеной наружу, выходом – внутрь кольца, в центре которого находится гигантская площадь, туда же на ночь загоняют стада овец, самых обыкновенных овец, которых разводят турсы. Город полностью накрыт крышей, что не даст возможности пробраться в него сверху. Единственный вход – ворота, в которые запускают скотину. Но он обычно закрыт.
      Детям было строго-настрого запрещено выходить из лесу, но сила любопытства у мальчишек зачастую преобладает над здравым смыслом. Эдриэл с двумя друзьями решили подобраться поближе, чтобы посмотреть, как живут великаны. К несчастью, их заметили. Увидев приближающегося турса, дети бросились врассыпную. Один эльфиненок был в зеленой куртке, он затерялся в траве, другой – в серой, замер, свернувшись клубочком, сошел за камень, а Эдриэла в ярко-красной курточке великаны быстро изловили и унесли в свой город. Малыши, оставшиеся на свободе, вернулись в лагерь и рассказали о случившемся. Воинов в лагере не было, у женщин были свои дети, никто спасать эльфиненка не отправился. Дедушка хотел идти сам, но его не пускали: и внука не спасет, и сам погибнет. Поэтому он и смотрел на нас такими глазами. Мы были его единственной и последней надеждой. Только вот как осуществить эту операцию, мы понятия не имели.
      Думай, думай, Неневеста, судьба мира в твоих, то есть в моих, руках.
      Прежде всего я предложила сшить мне и Кащею маскировочные плащи, двусторонние, с одной стороны серые, под цвет камня, с другой – зеленые, как трава. Эльфийки довольно быстро выполнили заказ. Таким же двухцветным чехлом был обтянут наш летающий ковер.
      Честно говоря, у меня не было никакой надежды, что мы найдем у великанов эльфиненка, а у него – камень. Но вот бывают в жизни моменты, когда просто делаешь то, что считаешь нужным, чтобы потом не мучить себя мыслями, что сделала не все, что могла. Я даже перестала шутить и подкалывать Кащея, что для меня вообще нетипично. О том, что будет, если наши поиски не увенчаются успехом, я старалась не думать.
      Эльфы предложили нам оружие. Бессмертный отказался, у него и свое такое, что любой обзавидуется, а я выбрала тонкий кинжал ручной работы с витой рукоятью, инкрустированной красными камнями. А что? Хороший нож всегда в хозяйстве пригодится. Если честно, кинжал я взяла просто как сувенир, чтобы хозяев не обидеть, правда, я им об этом не сказала. Представить, что я с ним иду в бой, – вы меня извините. Нам бы, главное, вообще на глаза турсам не попасть.
      С такими мыслями мы и отправились в путь, настроив гравилет на самый малый ход.
      Сначала было тихо, слишком тихо, подозрительно тихо. Мы скользили почти над самой землей, понемногу приближаясь к поселению, напоминающему горную гряду. Вход был открыт. Это настораживало еще больше, хоть великанов и не было видно. Я предложила спрятать ковер снаружи, а самим под прикрытием плащей, вывернутых серым цветом наружу, пробраться в логово врага. Кащей настаивал на том, чтобы лететь дальше: мол, в случае опасности жмем на газ и сматываем удочки.
      Вот и слушайся этих мужчин.
      Мы подлетели к самому входу и замерли между двух колонн. После яркого солнца под каменными сводами было довольно сумрачно.
      – Почему ты остановился? – прошептала я.
      – Пусть глаза привыкнут к темноте, – так же шепотом ответил Кащей. – Не хочется напороться на какого-нибудь великана.
      А мы и не напоролись. Мы мирно висели на своем ковре у него между ногами. Но это я поняла уже потом. А в тот момент я только увидела, как колонны задрожали, перед нами появилась огромнейшая голова вверх тормашками, что-то огромное с оглушающим хлопком обхватило нас сверху и снизу и поволокло. А это просто стоящий на входе великан услышал наш шепот (слух еще тот!), наклонился, заметил нечто непонятное, странным образом парящее на уровне его колен, поймал, зажав, словно жука, между ладонями и побежал хвастаться.
      Нас мотало и било о его руки так, что у меня чуть не началась морская болезнь. К счастью, вскоре он остановился и заговорил, если этот низкий рокот можно назвать речью. Ему отвечал другой голос, чуть выше, чуть бархатнее, что позволило предположить, что это женщина. Великан немного приоткрыл ладони, показывая нас, и в проеме показался гигантский голубой глаз. Турсы еще немного поговорили, голос женщины стал просящим, сладким, насколько это возможно при ее диапазоне. Ладони снова приоткрылись, и великанша протянула два пальца, чтоб выудить кого-то из нас. Мы бросились в разные стороны, и она вытащила наш ковер-самолет, хмыкнула и бросила, он не показался ей достойным внимания. Следующей рыбкой оказалась я, великанша поймала меня за полы плаща и потянула наружу.

      Я, конечно, знала, что великаны большие, но не до такой же степени! Она несла меня как стрекозу за крылышки, а я чуть не удавилась завязками собственного плаща. Развязать их и плюхнуться с такой высоты на каменный пол мне тоже не хотелось. Пока я пыталась просто выжить, великанша отнесла меня, видимо, в свое жилище и запихнула в клетку. Наконец-то я смогла отдышаться и осмотреться. Клетка была сплетена из прутьев в мою руку толщиной, перевитых эластичным стеблем какого-то растения. Довольно тонкая для таких огромных существ конструкция. Интересно, сами плетут или где-то приобретают? На вид она не очень крепкая, но на поверку оказалась очень даже наоборот. При всех моих стараниях прутья даже не пошевелились. Моя «хозяйка» долго забавлялась мной, просовывая в дырочки хворостинки, чтоб меня пощекотать. Я пыталась поговорить с ней, но, видимо, ей так же трудно было понять мою речь, как мне – ее. В конце концов ей надоела эта игра, она приоткрыла дверь клетки, положила кусок мяса (к счастью, жареного) и ушла по своим делам. Ну что ж, я стала домашней зверушкой! Как я понимаю, держать дома маленького человечка у них очень престижно и модно. По крайней мере, умереть с голоду мне не дадут.
      Я обрадовалась временной свободе, хоть и не в буквальном смысле, а свободе от внимания великанши. Прежде всего надо заняться едой, что-что, а силы мне еще понадобятся. Я в этом «отеле» долго задерживаться не намерена. Правда, способа выбраться я тоже еще не вижу.
      Поев, я повеселела и наконец-то смогла осмотреться. Слева от меня стояла пустая клетка, а справа я разглядела еще одну клетку, в которой грыз свою пищу странный зверь, более всего похожий на нашего муравьеда, но гораздо более симпатичный, пушистый, с горящими зелеными глазами. Сосед не обращал на меня никакого внимания.
      Я еще раз внимательно обследовала место своего заточения и пришла к выводу, что самое слабое место – дверь. Вместо петель она была привязана к клетке лианами. Достаточно перерезать лиану в одном месте – и я окажусь на воле! Вот тут-то мне и пригодится подарок эльфов. Я достала кинжал и… вскоре мой энтузиазм прилег отдохнуть. Оказалось, что не все так просто, как казалось. Острое как бритва лезвие оставляло на лиане едва заметный след. Пилить мне придется долго, почти как графу Монте-Кристо делать подкоп в соседнюю камеру. Только у него времени было навалом, а у меня на носу конец света. Ой-ой, раскисать начинаю, нужно срочно самой себе организовать психологическую поддержку.
      А чего, собственно, киснуть? Обижать меня здесь, вижу, никто не собирается, кормят хорошо. Может, скоро стану домашней любимицей, если буду себя хорошо вести и не кусаться. А какая разница, где встречать конец света?
      Немного успокоившись, я для очистки совести помучила лиану еще немного, но вернулась великанша, и мне пришлось срочно прятать свое оружие. Хоть бы не заметила! Первым делом она подошла полюбоваться своей новой зверушкой (то есть мной), затем занялась приготовлением еды. Кажется, она живет одна. После ужина, от которого мне с «муравьедом» тоже кое-что перепало, она затушила очаг и улеглась спать в этой же комнате. А я занялась делом, которым обычно занимаются все узники в свободное от основной работы время, – перепиливанием решетки, в моем случае – лианы.
      В поте лица я пахала полночи, не меньше, пока наконец-то дверь слегка приоткрылась, выпуская меня на свободу. О, как сладка свобода! Одно плохо, что ничего не видно, точнее, видно, но очень уж неважно. Клетки находились на каком-то возвышении, кажется, это стол… Ну и как теперь с него слезть?
      В конце концов, мне пришлось достать светящийся ка-мень, буду надеяться, что великанша не страдает расстройством сна и неожиданный ночничок ее не разбудит.
      Рядом в клетке заворчал «муравьед», я оглянулась и увидела его судорожно вцепившиеся в прутья лапы и умоляющий взгляд. Да он понимает, что происходит! Снаружи открыть клетку не представляло труда, и я выпустила несчастного пленника. И зачем я это сделала? А вдруг он зашумит и турса проснется? А вдруг он кинется на меня? Почему я всегда действую, не думая? Да потому, что не могу оставить животное загибаться в клетке, если в состоянии ему помочь. Потому что негласный кодекс узников гласит: помоги другому!
      «Муравьед» не зашумел и не кинулся. Напротив, он, словно все поняв, бесшумно выскользнул из клетки, блеснув изумрудным блеском глаз, и уверенно двинулся вперед. Я поспешила за ним. Животное знало дорогу или хорошо ориентировалось в темноте. Прыгая с камня на камень, мы спустились на пол и выскользнули из жилища великанши. К счастью, «квартиры» турсов не имели входных дверей.
      «Муравьед», махнув хвостом, скрылся в неизвестном направлении, а я двинулась по кругу, заглядывая во все комнаты, где спали великаны. Где-то же должен быть Кащей! Думаю, его тоже посадили в такую клетку, а так как мечом перерезать лианы – это не то что мне пилить полночи, он уже должен освободиться и заняться поисками меня. Моим спасением, в конце концов. Почему я все должна делать сама? Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А как насчет доблестного рыцаря в сверкающих доспехах? Да-да, я имею в виду Кащея в плаще с черепушкой. И вообще, я его имею в виду. Давным-давно бы уже перебил всех великанов во имя спасения пусть не любви, но боевой подруги.
      Ох-ох-ох… Тяжела жизнь девушки в чужом мире. Когда книжки читаешь, то так все классно: молочные реки, кисельные берега, джинны, феи, коты ученые, спешащие на помощь – обогреть, обобрать, тьфу ты, обласкать… Да и сами герои и героини, попавшие в места отдаленные, бывшие милиционеры, спортсмены, парашютисты, каратисты всякие, а потом у всех, как по заказу, открываются магические способности, и они вовсю творят, вершат, миры перекраивают по своему разумению. А что делать бедной девушке без вредных привычек и выдающихся способностей, как ей противостоять злобным магиням, особо крупным великанам, тяготам походной жизни… Как выжить? О-хо-хо…
      Что-то я впала в депрессию. Руки-ноги холодные, по телу пробегает дрожь, в голове все перепуталось… Кажется, у меня стресс. От страха? От темноты? От одиночества? Да-а, причин хватает. Где же ты, Кащей? И как тебя искать? Комнаты у великанов большие, всё теряется в сумерках. Позвать? Так я сейчас всю эту братию разбужу.
      Я прошла уже где-то комнат двенадцать, как вдруг услышала слабые звуки, они доносились из очередного «номера». Я прислушалась: кто-то тихо всхлипывал. Та-ак. Крадучись я двинулась на звук. На каменном столе стояла такая же клетка, как моя бывшая, и некто в ней плакал. Неужели Эдриэл? Боюсь поверить в удачу. Возможно, это вовсе и не он, но какая разница, нужно помочь пленнику. И я, как скалолазка без снаряжения, полезла вверх. К счастью, неровная поверхность – камня позволила мне добраться без приключений.
      В клетке, нахохлившись, словно воробышек на морозе, сидел… Да он это, он!
      Увидев свет, эльфиненок замолчал.
      И тут же в углу на каменной кровати кто-то заворочался.
      – Хнычь, маленький, хнычь, а то великаны проснутся.
      Тоненькое нытье малыша действовало как колыбельная, и неожиданная тишина могла разбудить турсов. Малыш послушно продолжил свою «песню», при этом во все глаза рассматривая, кто же это пришел к нему на помощь. Я подошла ближе, и он узнал меня, вскочил, радостно заулыбался, ухватившись за прутья.
      – А теперь, потише плачь. – Я стала ощупывать дверцу в поисках запора. О черт! Если моя дверь была закрыта на одну задвижку, то здесь висел замок!
      Пилить лиану уже поздно, до рассвета могу не успеть. Где же может быть ключ? Я огляделась по сторонам. Не видать.
      – Где ключ, малыш?
      Эльфиненок ткнул пальцем в сторону ниши, где можно было различить спящих великанов, здесь жила пара, и это еще более усложняло мою задачу. Пришлось снова слезать на пол и подбираться к нише. Турсы спали раскрытые, в одеждах типа туник. Великаны шумно дышали, и мне все время казалось, что они вот-вот проснутся. Ну и где же этот ключ? Сначала я лазала по огромному ложу, боясь прикоснуться к спящим. Затем пришлось перебраться на другую сторону прямо через великана. Наконец-то! Особь женского пола спала на животе, разметав по постели длинные черные волосы, а из-под ее левой груди торчал кончик ключа. Думаю, это и есть ключ от клетки, ведь больше ничего здесь не запирается. Я ухватилась за бородку ключа и потянула на себя. С тем же успехом можно было пытаться вытащить его из-под колеса башенного крана. Что теперь делать? Не обладаю я ни магией, ни силой, и Кащей, как назло, пропал. Опять придется идти ва-банк. Я стала осторожно пробираться к краю каменного ложа, добираясь до стопы великанши. Хоть бы не перепутать ее ноги с ногами партнера. Ага, эта нога принадлежит точно местной красавице. Интересно, какой размерчик? Ударит – насмерть пришибет. А, была не была, и я пощекотала круглую, как подушка, пятку. Великанша сделала то, что сделала бы и я в ее положении, – так резко поджала ногу, что я чуть не слетела с каменного ложа. И все. Придется повторить подвиг.
      Я приблизилась к ступне почти вплотную. Подула. Ага, на такие пустяки, как скромный сквозняк, она не реагирует. Придется-таки щекотать…
      А вот этого она явно не любит! Рассчитала я правильно, великанша задергалась, заворочалась, разбудила своего партнера, тот тоже повернулся на другой бок, обнял свою подругу. Идиллия. А как эта скромная картина выглядела для меня? Как землетрясение в одиннадцать баллов со сдвигами горных массивов. Я едва успела увернуться от стройных ножек великанши, как меня чуть не задавил ее друг. Огромные тела поворочались и снова засопели. Какое счастье, что хоть сексом не надумали заняться.
      Я оказалась где-то среди сплетения ног. Раз, два – ее ноги, три, четыре – его ноги, пять, шесть – еще ноги… Если опять заворочаются – задавят. Я выждала паузу и принялась выбираться из этого хитросплетения словно из ущелья. Как же вылезти, чтоб и не свалиться, и не разбудить турсов?
      Мои руки в поисках опоры нащупали ствол какого-то дерева, я крепко обхватила его. Подтянулась и наконец-то выбралась.
      Стоп. Какое дерево в горах? Точнее, там оно еще могло бы встретиться с малой долей вероятности. Но я не в горах!
      Когда я поняла, что это было за дерево… Ладно, проехали.
      Великаны спали теперь обнявшись, но, к счастью, ключ оказался на куполообразной груди. Свободный! Правда, добраться до него я могла, только пройдя по телам турсов. Хорошо, хоть не по трупам.
      Я осторожненько двинулась вперед, то ползком, то на коленках. Мне казалось, что я ужасно тяжелая. Жутко давлю эти упругие, словно резиновые, тела, сейчас они поднимутся и покажут мне кузькину мать…
      Но великаны спали, посапывая и даже постанывая. Видимо, мое путешествие вызывало у них эротические сновидения. В конце концов, ключ оказался в моих руках, только он был на веревке, снять которую с шеи великанши я никак бы не смогла. Не скажу же я: «Дорогуша, приподними на минутку голову, я у тебя ключик собираюсь свистнуть». Я ощупала веревку, эльфийский кинжал снова пригодился, минута – и ключ в моих руках. Ого! Не «ого», а ключ от собора, как в старом анекдоте. И как прикажете мне спускаться со шпалой такого размера и веса на плече?
      Я бы, наверное, раздумывала долго, но тут великанша снова повернулась – и я слетела с нее со скоростью слаломщика, совершив в конце головокружительный кувырок и свалившись на пол. Спасибочки! А себя поздравляю с приземлением, синяки считать потом буду, жива – и то хорошо.
      Я встала, шатаясь. Удар ключом наградил меня увесистой шишкой на лбу. Сама у себя спрашиваю: «Не тошнит? Голова не кружится? Может, у вас сотрясение мозга?» Не кружится? Все сейчас кружится. Но сотрясение будет, когда великаны проснутся. Кажись, светать начинает… Действительно, в щели начал пробиваться слабый свет.
      Со всей возможной скоростью я добралась до клетки и освободила малыша, который продолжал хныкать, не отрывая от меня глаз.
      – Теперь потише и пореже, – посоветовала я, и мы тихонько выбрались из комнаты.
      – Все, хватит ныть, уходим отсюда поживее, – если бы еще мне кто подсказал как.
      Эльфиненок крепко сжал мою руку и доверчиво заглянул в глаза:
      – Я знал, что ты за мной придешь.
      Да откуда же ты знал это, малыш? Я еще вчера сама не думала, что мои путешествия продолжатся таким необычным образом, надеялась, что доберусь до Спящего города – и все проблемы решатся сами собой. Что в этом городе лифт во все миры в рабочем состоянии, что к вечеру заберусь в свою родную постель, включу любой, пусть даже самый бессмысленный сериал и буду пить кофе из любимой синей чашечки. Мечты на миллионы. Но, говорят, человек предполагает, а Бог располагает. А еще говорят…
      Серый утренний свет, пробивающийся сквозь щели, осветил стадо овец, сбившееся в кучу в центре этого крытого городка. И мне вспомнилось, как Одиссей спасся от циклопа с помощью баранов. Повторим фокус? Я изложила Эдриэлу суть дела, и мы двинулись к овцам, которые, в свою очередь, почувствовав приближение утра, столпились у выхода. Я попробовала прицепиться к барану снизу. Баран меня не понял, он заблеял, задергался. А как вообще можно удержаться за шерсть, чтобы не свалиться? Когда читаешь, думаешь, что все так просто и гладко. Нет, этот подвиг мне не под силу. Может быть, если бы это был баран-великан, то что-нибудь и получилось бы, а так… Выдумал все этот Одиссей! Оставлю бесполезные попытки, пока стадо от смеха не передохло.
      К моему стыду, у эльфиненка все получилось как нельзя лучше: уцепился за ближайшую овечку, как вошь за шкуру, и даже не видно его.
      Понятно, он Маленький, легкий, килограммов пять. А во мне – пятьдесят. Разница есть? А Одиссею все равно не верю! Хотя…
      – В общем, так, – зашептала я малышу, – пока слезай, притаись в углу около выхода, а как великаны пойдут стадо выпускать, цепляйся за овечку и не показывайся, пока она тебя не унесет как можно дальше. Да сними эту красную курточку, в ней тебя моментом вычислят, – стянула я с него предательскую одежонку.
      – А ты? – вцепился эльфиненок в мою руку.
      – Странника помнишь?
      Малыш кивнул.
      – Так вот, он тоже тебя где-то здесь ищет. Ты, главное, до своих доберись, а мы попозже придем, лады?
      Эдриэл нехотя кивнул, И я, поцеловав его в чумазую щечку, стала выбираться из стада. Где же мне теперь Кащея искать? И вообще, кто кого спасает? В этот раз я решила идти по кругу с другой стороны, заглядывая в помещения, которые не успела осмотреть раньше. Первые три комнаты ничем не привлекли мое внимание, но в четвертой я заметила клетку, висящую над ложем с парой спящих великанов. Я подошла поближе, но никак не могла снизу рассмотреть, кто в клетке. Что-то черное, бесформенное, словно куча тряпок.
      – Кащей! – тихо позвала я.
      Молчание. Мне вдруг показалось, что это точно он. Может, ранен, может, без сознания? Может, ему нужна помощь? Я в тот момент совершенно забыла, что он вообще-то бессмертный, и стала составлять план спасения.
      Вдруг со стороны входа хлынул поток света. Я догадалась, что открыли ворота, чтобы выпустить на пастбище овец. Значит, скоро все великаны встанут, может, подождать, пока они выйдут, а тогда уже…
      – Ох-хо, – послышалось сверху.
      – Кащеик, миленький, что с тобой?
      – О-ох-хо…
      Мне в голову стукнула мысль, что спасение нельзя откладывать ни на минуту. Я судорожно огляделась, и мой взгляд упал на длинную палку, стоящую в углу. Вполне возможно, это был обычный посох великанов, но чем не шест для прыжков в высоту? Правда, я никогда раньше с шестом не прыгала. Но видела по телику, как прыгает Сергей Бубка. Все очень просто, элементарно: разгоняемся, отталкиваемся, летим!
      А-а-а-а!.. Я хорошо разогналась. Для первого раза – вообще прыжок почти идеальный. Я действительно взлетела, но лечу уже вниз головой, вверх тормашками, со всей дури врезаюсь в клетку, сбиваю ее с крючка, клетка срывается, падает прямо на черепушку великану и разбивается. Черепушка-то, считай, чугунная! Из клетки с криком «Ох, какая революция!» вылетает взлохмаченная черная птица с меня ростом и быстро покидает вражескую территорию. А тут и я приземляюсь, вернее, привеликаниваюсь из свободного полета. Крики, визг, стук, гам. И я, уже зажатая в руке рыжеволосой великанши, выскакиваю вместе с ней в холл. И со всех сторон стекаются турсы, рассматривают диковинку, меня. И, расталкивая всех, ко мне тянет руки другая великанша, как догадываюсь, моя бывшая хозяйка, гневно кричит что-то оскорбительное, тянет ко мне жирные, потные пальцы…
      – Не надо меня делить!!!
      Вдруг что-то со свистом проносится мимо, выхватывая меня из рук рыжеволосой, и я оказываюсь на ковре-самолете.
      – Кащеюшка!
      – Держись!
      Ковер сделал крутой разворот, и я чуть не скатилась с него. Великанши стукнулись лбами, Бессмертный ухватил меня за руку:
      – Сказал, держись!
      Я распласталась, как каракатица, вцепившись в ворс. Попробуй тут удержаться. Теперь я понимаю, что чувствует летающая по комнате моль. Мы, конечно, покрупнее, но картина та же. Турсы бегают, сталкиваются, кричат, хлопают ладонями, ловя нас. Мы кружим в немыслимых пируэтах, закручиваем такие виражи, пытаясь удрать, что захватывает не только дух, но и где-то неизмеримо дальше. Как Кащей умудряется еще и руководить гравилетом? У меня сейчас одна мысль в голове – удержаться. Стоит свалиться – растопчут, как судью во время футбольного матча между сборными слонов и носорогов, и не заметят даже.
      Ковер-самолет заложил мертвую петлю, уворачиваясь от особо ярых «ловцов моли», мы оказались чуть ли не у самого пола, впереди забрезжил свет – выход рядом!
      И тут нас поймали, свернули вместе с ковриком и засунули, могу предположить что в карман. Свет померк. Судя по доносившимся крикам и хлопкам, нас продолжали ловить, а некто, отхвативший добычу, удаляется с «поля боя» на цыпочках, чтобы никто не заметил. Сквозь ткань пробился солнечный свет, значит, мы вышли на улицу. Похититель побежал. Ой, на американских горках и то легче было! Внутренности чуть не вывернулись наизнанку. Больно, но недолго.
      – Как ты, Неневеста?
      – Не-о-пи-су-емо! Где ты раньше был?
      – Тебя искал. И эльфиненка.
      – Пока ты искал, я его нашла.
      – И где он?
      – Надеюсь, уже у своих.
      – А ты почему вернулась?
      – Тебя искала.
      Поговорить еще нам не удалось. Похититель стал выуживать нас из кармана. По правде говоря, он был достаточно аккуратен, чтобы не переломать нам кости, но далеко не достаточно, чтобы не добавить синяков и шишек к уже имеющимся. Минуту спустя мы уже стояли (правда, меня так укачало, что тут же села) на огромном камне и смогли оглядеться.
      Судя по всему, мы находились с тыльной стороны города тур-сов. Так как стена была сплошная, мы могли только слышать шум внутри, видимо, нас до сих пор искали, но пока мы были в относительной безопасности. В чьей же теперь мы власти?
      Перед нами стоял похитивший нас великан. Так вот в чем дело! Это был ребенок, ростом выше одноэтажного дома, но ребенок.
      – Игрушки, – сказал он и присел на корточки, так, что его глаза оказались на уровне нас. – Мои игрушки!
      Его голос был гораздо выше, чем у взрослых великанов, и его вполне можно было понять. Может, мы поговорим?
      – Как тебя зовут?
      – Говорящие игрушки! – обрадовался великанчик.
      Кащей положил руку на эфес шпаги.
      – Мы не игрушки! – прокричала я. – Мы живые!
      – Живые?
      – Такие, как ты, как твои папа и мама, только маленькие!
      – Ну да?!
      – Как тебя зовут?!
      – Еуххан. Мама называет меня Ехи.
      – Слушай, Ехи, нам нужна твоя помощь!
      – А тебя как зовут?
      – Неневеста! Ехи, ты уже большой…
      – А его? – ткнул великанчик грязным пальцем в моего спутника.
      – Странник. Послушай, ты уже большой и должен все понимать.
      – Угу, – кивнул Ехи.
      – Ты бы хотел, чтобы кто-то огромный поймал тебя и посадил в клетку или в карманчик?
      Ребенок закатил глаза, представляя ситуацию в красках:
      – Не-а.
      – Мы тоже не хотим такого. Нельзя разумных существ лишать свободы! Ты понимаешь?
      Великанчик кивнул.
      – Можно дружить, играть.
      – Хочу дружить!
      – Ты знаешь, где в лесу живут эльфы?
      Великанчик опять кивнул:
      – Они пришли недавно в наши леса.
      – Там есть дети, такие, как ты, с ними можно играть.
      – Туда нельзя. Мама говорит, эльфы стреляют острыми булавками.
      – Очень плохо, когда народы воюют между собой. Но разве дети хотят воевать? Дети хотят играть. Отнеси нас к эльфам, и мы тебя познакомим с малышом Эдриэлом.
      Глазки у великанчика загорелись:
      – Хорошо, только маме не говорите.
      Он посадил нас на ладонь и отправился к лесу. По дороге я рассказывала ему, разумеется в доступной ребенку форме, о назревающей войне, о Спящем городе, о конце света.
      – Стой, Ехи! – Мы подошли довольно близко к лесу, и я увидела нацеленные в нашу сторону стрелы. – Будет лучше, если ты подождешь нас здесь. А мы объясним эльфам, что ты не желаешь им зла, и приведем тебе друга для игр.
      Великанчик послушно остановился и сел на траву.
      – Отдай нам ковер-самолет, так мы сможем вернуться намного быстрее.
      Еуххан недоуменно пожал плечами.
      – Ковер, он с одной стороны зеленый, как трава, а с другой – серый, как камень, мы на нем летели.
      – А, тряпочка. – Ехи вытащил скомканный летающий объект уже неопознаваемого вида.
      – Он! – обрадовалась я. – Жди, никуда не уходи!
      Спустя несколько минут мы были в лагере беженцев. В первую очередь предупредили охрану, чтобы ни в коем случае не стреляли в ребенка. Во вторую – отправились к старейшинам.
      – Я не знаю, как вас благодарить. – Из глаз старого эльфа, не выпускающего из объятий внука, катились крупные слезы. – Я уже не надеялся увидеть снова своего Эдриэла!
      – Пожалуйста, пожалуйста. Но сейчас нам нужно познакомить его с ребенком великанов.
      – Что?! При всем моем уважении… При всей моей благодарности… Вы сами только спасли его из лап этих чудовищ и теперь хотите вновь отдать им?!
      – А вы хотите воевать дальше? Вы, придя сюда, разве попробовали наладить мирные отношения с местным населением? Нет.
      – Да разве с великанами можно договориться?!
      – Но вы даже не пытались! Вы пришлые. Вы должны были попросить разрешения пожить на этих землях. Если вы причините вред ребёнку великанов, который пришел, чтобы найти себе друга, вас уже ничто не спасёт!
      – Хорошо. Мы не тронем его, пусть уходит.
      – А вы останетесь в состоянии партизанской войны? Поймите, детям не нужна война. Если они сейчас смогут подружиться, это гарантия мирных отношений в дальнейшем. Дети – будущее нации! Вы же умудренный жизнью эльф, вы должны это сознавать.
      – Я понимаю, – склонил голову старик. – Но рисковать своим единственным наследником… Да он и так напуган. Пусть кто-нибудь другой… Другой ребенок.
      – Дедушка, – поднял эльфиненок огромные синие глаза, – они, конечно, большие, но незлые. Они просто не умеют дружить. Я их видел близко, очень близко, я их уже не боюсь, а другие эльфинята могут испугаться и все испортить. Значит, должен идти я.
      – Нет! Нет-нет-нет!
      – Да, дедушка, я пойду и познакомлюсь с ребенком великанов. Нам будет о чем поговорить.
      Я и сама была поражена взрослыми рассуждениями такого маленького ребенка.
      – Вы должны гордиться своим внуком, – сказал Кашей. – Когда-нибудь он станет мудрым, дальновидным вождем.
      Старый эльф нехотя выпустил малыша из объятий:
      – Берегите его, я не переживу, если что-нибудь случится.
      Я посмотрела в его глубокие, блестящие от рвущихся наружу слез глаза:
      – Все будет хорошо, это правильный выбор.
      Мы с Кащеем взяли эльфиненка за руки, усадили на ковер между собой, и мы полетели к опушке леса.
      Ковер опустился прямо на ладонь, протянутую улыбающимся великанчиком.
      – Вы вернулись! А я боялся… Я Ехи, – обратился он к малышу.
      – А я Эдриэл.
      – Будешь со мной дружить?
      – Конечно! А ты знаешь…
      Далее последовал обычный мальчишеский разговор, а я в изнеможении опустилась на ковер.
      – Странник, я так устала за последние сутки.
      – Надеюсь, ты камень у эльфиненка забрала? – спросил Кащей.
      Камень!.. Из-за всех событий я совершенно забыла о главной цели нашего путешествия. Я посмотрела на эльфиненка. Шнурочка на шее не было! Мое сердце пропустило удар.
      – Эдриэл, – осторожно позвала я, – помнишь, я подарила тебе серенький камушек?
      – Помню, – отозвался малыш.
      – А где он сейчас?
      – Прости, Неневеста, я его потерял.
      Мое сердце оборвалось. Я бросила отчаянный взгляд на Кащея, он – на меня.
      – А где ты его потерял?
      – Там. – Эдриэл пальцем указал в сторону города великанов. – Когда убегал.
      Все. Опять я виновата. Да еще в чем: в конце света, в гибели целого мира! И меня… И Кащея… Если бы я сразу, как только увидела эльфиненка, вспомнила о камне, забрала его… А теперь? Найти в каменном городе маленький серый осколок – это даже сложнее, чем иголку в стоге сена. А учитывая, что там еще и полным-полно турсов, мечтающих посадить в свою клетку странных зверушек, шансы приближаются к нулю.
      Я не поднимала глаз на Кащея. А он просто онемел.
      Неужели из-за какого-то камушка погибнет весь мир, а может, и все миры? Не из-за камушка, из-за меня, безответственной, безрассудной, исчезнет этот лес, это небо, Эдриэл, Ехи… Ехи? Мы с Кащеем одновременно посмотрели на Еуххана.
      Нет, конечно, даже ему не под силу будет отыскать в городе великанов кусочек края света. Просто я должна оправдаться хотя бы перед собой, что сделала все, что смогла.
      – Ехи, а ты не мог бы поискать дома одну штучку? Странник, покажи ему…
      Кащей вытащил свой камень, покачивая его на шнурочке, солнечный свет, казалось, тонул в нем.
      Великанчик наклонился, чтобы рассмотреть.
      – Понимаешь, от него зависит жизнь всего мира, и тебя, и Эдриэла, и твоих папы с мамой.
      Еуххан моргнул, затем порылся в карманчике и протянул двумя пальцами веревочку с раскачивающимся на ней тусклым камнем.
 
      Мне так хотелось отдохнуть. Но Кащей настаивал на немедленном отлете. Разумеется, он прав, каждый день забирает у мира изрядный ломоть. И если это зависит от тебя, то приходится и недоесть, и недоспать, только бы сделать все побыстрее.
      – На ковре-самолете и поешь, и поспишь, – успокоил меня Странник, упаковывая собранный хозяевами ужин.
      Мы наскоро распрощались с эльфами и отправились в обратный путь. Спать хотелось так, что даже поужинали наспех, несмотря на то что не завтракали и не обедали. Я уснула, едва прислонившись щекой к ковру, Кащей обещал следить, чтобы я не свалилась.
      Но не так все случилось, как планировалось. Почему мужчины говорят: «Спроси у женщины – и сделай все наоборот»? Кто-нибудь изучал последствия этой методики? Надо было меня послушать, отдыхали бы сейчас в лагере и горя не знали. Кащей хоть бессмертный, но не бессонный, усталость взяла свое, он задремал, и ковер на полном ходу врезался в дерево. Пробуждение было нарочно не придумаешь. Не знаю, как мы не покалечились, падая?
      Шишки и ссадины – мелочи жизни, главное, что целы. Это была хорошая новость. А вот и плохая: мы свалились прямехонько в военный лагерь гоблинов, переполошив их, словно кур в курятнике. Но это оказалось не смешно. Гориллоподобные воины с тупыми, злобными мордами медленно брали нас в кольцо.
      – Мы к вам с мирной миссией! – крикнул Кащей.
      – А мы – нет! – послышалось в ответ, и гоблины стали вытаскивать из ножен кривые сабли.
      – Ищи ковер, Неневеста! – обернулся ко мне Бессмертный, выхватывая меч-кладенец. – Вы не знаете, с кем связались! Мазохисты есть? В очередь становись! Кому сделать больно?!
      Да где же наш летающий друг? Он не может быть далеко. Что случилось? Не мог он улететь без нас, натолкнувшись на дерево? Я подняла глаза: коврик висел чуть ли не на верхушке, запутавшись в ветвях.
      – Держись, Странник! Я его вижу!
      С этими словами я полезла на дерево. Благо тренировки у меня было предостаточно. В детстве я жила у бабушки в селе и целые дни проводила на шелковицах, где был готов и стол, и дом, можно было питаться кисловато-сладкими плодами, играть и даже дремать в удобной развилке между ветвей. Я залезала выше крыши и привыкла не бояться высоты. А чего бояться, если дерево меня держит? Я задохнулась от нахлынувших воспоминаний. Вот это была свобода, это было счастье! А ведь я уже забыла об этом…
      Жаль только, что это не крепкое, кряжистое тутовое дерево, а огромная сосна, нижние ветви которой усохли и в любой момент могли обломиться. Я глянула вниз. Кольцо гоблинов сжималось, а Кащей размахивал во все стороны мечом, не подпуская их к дереву. Я полезла быстрей… вот уже достала до края ковра, подергала… Ох, нет! Он застрял где-то выше и категорически отказывался спуститься с дерева для продолжения полета, негодяй! Пришлось лезть еще выше. Интересно, гравилет хоть на нем?
      Моя рука нащупала прикрепленную к ворсистой ткани коробочку, которая тут же отвалилась. Я поспешно сунула ее за пазуху и снова стала пытаться освободить ковер из плена ветвей. Снизу донесся леденящий душу крик. Крупный гоблин в броне с двухметровым мечом в руках вышел на бой с Кащеем. Остальные пока притихли, увлеченные зрелищем. Противники явно были в разных весовых категориях, нужно спешить. Я дернула ковер изо всех сил и повисла на нем всем телом. Внезапно он предательски разорвался в моих руках, наплевав на ответственность, и я полетела вниз.
      Не помню, как я падала в первый раз, возможно, мне снилось, что я орбитальная станция «Мир», но теперь это оказалось очень неприятно. Я отчаянно пыталась удержаться за все ветви на моем пути, разрывая одежду и кожу. В конце концов, я умудрилась остановиться: под ноги мне попала, толстая ветвь. Толстая, но сухая, она подозрительно жалобно треснула, приняв удар. Надо бы подтянуться, ухватиться за что-нибудь более крепкое… Но не суждено. Сухая ветка треснула еще раз, еще жалобнее, и полетела вниз, оставив меня болтаться в судорожных попытках удержаться на тонких ветвях. С ужасом я увидела, как она рухнула на голову Кащею. Он пошатнулся от удара и свалился на спину, потеряв оружие. Гоблин, хохоча звериным оскалом, никогда не знавшим «Орбита», занес над ним меч.

      В моих глазах навсегда запечатлелся безоружный Кащей и двухметровый меч над его грудью.
      Внезапно тонкие ветви выскользнули из моих рук – и я полетела вниз, прямо на звероподобного гоблина. Хоть раз не на Кащея свалилась, а то уже думала, что у меня комплекс развивается. Воин хрюкнул и стал заваливаться назад, я благоразумно кувыркнулась прочь, чтоб он меня не зацепил. Но, кажется, он зацепил что-то другое. Лезвие опустилось между его ногами, и раздался дикий, пронзительный визг. Смотри-ка, сразу бас на дискант сменил, – удивилась я.
      Пока все выходили из ступора, Кащей успел подняться и отыскать свой меч.
      – Где ковер-самолет? – крикнул он.
      – Самоликвидировался!
      – Что?!
      – Но гравилет у меня!
      – Слава небесам! Но к чему прицепить его?
      Я бросила неуверенный взгляд на поверженного противника.
      – К живым существам – нельзя! – помотал головой Кащей.
      Гоблины сужали кольцо, кривые сабли зловеще поблескивали в лучах заходящего солнца.
      Мой взгляд упал на отломленную ветку, и я приблизила к ней гравилет.
      Кащей, отбивая первые удары, сделал круглые глаза.
      – А у нас выбора нет, – ответила я на его немой вопрос и прилепила черную коробочку к шершавой коре.
      Ветка едва не выскользнула из моих рук. Я не успела опомниться, как Кащей подхватил меня, усаживая перед собой, словно на коня, и мы взмыли вверх, оставив недоумевающих гоблинов с поднятыми вверх головами.
 
      Вы летали когда-нибудь на метле? Я тоже. Но, думаю, на ветке – очень похоже, а может, и похлеще. Даже на драконихе было легче найти равновесие. Нас без конца заваливало то вправо, то влево, если бы не Кащей, я бы уже сто раз свалилась. Нос ветки то зарывался к земле, то подскакивал вверх. Вот это аттракцион!
      Больше никогда не буду на ветках летать. И на метлах тоже!
      Впереди блеснула извивающаяся лента реки. Не хватало еще свалиться в воду. Не люблю я ночных купаний в водоемах с неоприходованной живностью. Так и кажется, что вот-вот из черной воды покажется улыбчивая морда какого-нибудь дальнего родственника Несси.
      Наш неопознанный летающий объект дал крен и вошел в пике.
      Я завизжала, но Кащей успокоил меня, прокричав над ухом:
      – Спускаемся!
      Спускаемся так спускаемся. Я что, против? Только не так же резко!
      Чуть ли не у самой земли ветка вышла из пике и как ни в чем не бывало тихохонько улеглась на песчаном берегу. Типа она и не летала. Ладно-ладно, я ей припомню, решила я, вставая с воздушного скакуна. Хотя при чем здесь бедная ветка, она тоже небось улеталась-укачалась. Где этот пилот-самозванец? Недоучка! Я попыталась оглядеться, но мир поплыл в кругосветное путешествие, и я шлепнулась на песок.
      Когда головокружение унялось, я решила все же поискать Кащея.
      Он сидел у самой реки спиной ко мне, согнувшийся, как старичок, какой-то несчастный. Мне даже стало его жалко.
      Так жалко, что я подкралась сзади и, чтобы испугать и развеселить его, громко гавкнула.
      Кащей медленно повернулся ко мне. В его глазах было столько муки и отчаяния. Да что могло случиться? У нас уже и так случилось все, что могло… И вдруг меня осенило:
      – Ты потерял камни?!
      Странник отрицательно покачал головой.
      – Фу, а я перепугалась… А в чем тогда дело? Откуда эта вселенская тоска в глазах?
      Только вздох в ответ.
      – Кащеик, Кащеюшка, ты меня не пугай. Лучше сразу скажи, что произошло?
      – Не бойся, тебя это не касается.
      – А кого? Тебя? Тем более ты должен мне все рассказать. Я ведь твой друг. А зачем на свете друзья? Помочь чтобы в трудную минуту, поддержать…
      – Неневеста, ты ничем не сможешь мне помочь.
      – Что случилось? Говори немедленно!
      Кащей откинул полу плаща и обнажил руку, рукав до локтя был закатан, и на смуглой коже виднелась рана – порез сантиметра четыре длиной, он слегка кровоточил.
      – Гоблин мечом зацепил?
      Странник кивнул.
      – Ну ничего. До свадьбы заживет. Это же царапина!
      Кащей опять вздохнул и отвернулся от меня.
      – Да в чем дело? Умереть от потери крови тебе не грозит. Давай завяжу чем-нибудь. Не делай проблему из ничего! Рана несмертельная. Да если бы даже смертельная была, тебе это не страшно, ты же бессмертный!
      Кащей посмотрел на меня, как на несмышленого ребенка:
      – В том-то и дело, что не бессмертный!
      Я непонимающе заморгала и села рядом.
      – Видимо, я не только половину памяти потерял, но и способность к регенерации тоже. Эта царапина должна была затянуться за считаные секунды, а кровь до сих пор идет.
      – Ты хочешь сказать, что стал обычным человеком?!
      – Обычным…
      – Ну это несмертельно. То есть… Я не это хотела сказать… Но мы все так живем. Не зная, что может случиться в любой момент. Но если жить и все время думать о смерти, зачем тогда жить? Никакой радости не будет. Все это само собой подразумевается, и мы часто ходим на грани… Кащей, даже если так, забудь об этом и живи как все.
      – Спасибо, подруга, успокоила.
      – Прости. Я, конечно, понимаю, что такое привыкнуть к неуязвимости, к вечности, и вдруг узнать, что стал как все. Но не спеши расстраиваться, может, дело и не в тебе.
      – А в чем?
      – Может, меч у гоблина был какой-нибудь волшебный или заговоренный. Может…
      – Меч ни при чем. – Кащей показал на другой руке тонкие воспаленные полосы. – Это царапины от веток, когда мы врезались в дерево, они тоже не заживают.
      – Тогда, может, это было такое место или такое время…
      – Не надо меня утешать, Неневеста. Я вообще последнее время неважно себя чувствую, – голова кружилась так, что не мог управлять гравилетом.
      – Мы же не спали больше суток, нужно отдохнуть. Я сама шатаюсь как привидение. Здесь гоблинов поблизости нет? Давай поспим, все равно ты лететь сейчас не в состоянии.
      – Да, ложись, Неневеста, я посторожу.
      Долго упрашивать не надо было. Я положила голову на колени Страннику, он прикрыл меня плащом и… больше ничего не помню.
      Проснулась я потому, что стало холодно. С речки тянуло сыростью, да еще и надоедливый ветер… Попыталась нащупать плащ и поняла, что ни плаща, ни его хозяина не наблюдается. Я испуганно подскочила, сон как рукой сняло. Вот так расслабишься в надежде, что твой сон кто-то охраняет, и вдруг выясняется, что нет уже этого кого-то.
      Я огляделась. Луна светит ярко, но ее застилают быстро бегущие тучи, что создает причудливое мерцание светотени на земле. Даже жутковато как-то стало. Куда Кашей задевался?
      Вдали послышался тихий смех, словно перезванивались колокольчики, и я пошла на звуки. Ну вот, так я и знала. Этих мужчин нельзя на минуту оставить без присмотра! Кащей стоял на берегу в окружении Группы девиц в пышных венках и ночных рубашках. Девицы были черненькие, беленькие, рыжие, но все с распущенными волосами, спускающимися ниже пояса. Рубашки обтягивали их пышные бюсты, словно они только что купались в одежде, и ничего не скрывали, напротив, делали груди еще более соблазнительными.
      Так, что это тут за местные прости… простите, бесстыдницы? Я не поняла!
      – Кащей!
      А он-то чего улыбается улыбкой идиота? До сих пор особого рвения к женскому полу за ним не замечала. С одной обворожительной девушкой вот уже сколько дней путешествует (и сколько ночей проводит в непосредственной близости), а до сих пор еще ничего между ними не было.
      Ну я его в обиду не дам и соблазнить не позволю! А девицы в это время, не обращая на меня никакого внимания, хихикают, щекочут Кащея, белыми пальчиками везде лезут. А ему, похоже, все это нравится.
      Значит, мне он плачется в жилетку по поводу пустяковой царапины, а перед этими фифами растаял совсем.
      – А ну-ка прекратите! – закричала я. – Не ваше – не трогать! Положили, где брали!
      – Мы тебя не будили, – ответила одна чернявая девица. – Иди подобру-поздорову.
      – Да нет, так не получится. – Я схватила одну из соблазнительниц за плечо и оторвала от Кащея.
      Мамочки, какая же она холодная! У нее что, последняя стадия вегето-сосудистой дистонии?
      А одежда и правда была мокрая, словно девушка только что вылезла из воды, и почти не ощущалась, будто сотканная из лунного света.
      – А ну по домам! Мамки-папки не спят, волнуются, а они тут среди ночи облаву на невинных путников устроили!
      Девушки расхохотались в ответ на мои увещевания.
      – Оставьте его! – Бороться с возбужденными красотками себе дороже, но я попыталась вырвать Бессмертного из лап блудниц. – Кащей! Пошли отсюда! Нам нужно конец света остановить, а ты…
      Бессмертный даже не посмотрел на меня, так и стоял, улыбаясь глупой улыбочкой и отсутствующим взглядом уставившись в никуда, словно загипнотизированный.
      «Милые девочки» обступили меня со всех сторон, как на крупных разборках.
      – Послушай, дорогая, – взяла меня за петельки рыжеволосая дылда, – спасибо скажи, что тебя не тронули, а то мы сейчас передумаем, и ты присоединишься к нашей компании.
      Будь мы наедине, меня бы ее рост не остановил, я бы ей живо патлы повыдергивала, не таких видали. Но их здесь не меньше пятнадцати, и они на своей территории. Придется быть дипломатичной.
      – А вы бы рассказали, что к чему, может, я и сама была бы не против членства в вашем клубе…
      – Девочки, а ну-ка организуем ей холодную ванну и рыбий хвост вместо ножек! – Рыжая дернула за руку, и они все вместе потащили меня к воде.
      Только сейчас я сообразила, с кем имею дело. Это же обычные речные русалки, на Украине их называют «навки». Чаще всего это утонувшие девушки или умершие некрещеными дети. Ночами они выходят и танцуют в полях и лугах, особенно при полной луне, поэтому их рыбьи хвосты легко превращаются в ноги и обратно. Они не злые, там, где они гуляют, улучшается урожай, но случайного путника могут защекотать до смерти или заманить к себе в реку. От них защищает полынь, но полыни у меня нет.
 
      Все эти мысли о русалках промелькнули в моей голове, и единственная, которая осталась: надо делать ноги.
      – Стоп-стоп-стоп! – уперлась я изо всех сил ногами в песок, когда вода уже лизала мои пятки. – Мы можем договориться!
      – А что у тебя есть? – заинтересовалась чернявая.
      – Фу-ух, давайте присядем и поговорим.
      Русалки нехотя вернулись на берег, по их лицам я читала: чуть раньше, чуть позже, все равно она от нас никуда не денется.
      Заинтересовавшись, подошли даже те из навок, которые оставались с Кащеем.
      – Я так понимаю, вот этот вялый тип нужен вам исключительно как мужчина? – указала я пальцем на Бессмертного.
      – А как еще? – удивились русалки.
      – А как мужчина он, скажу вам по секрету, никакой.
      У навок вытянулись лица.
      – Врешь! – крикнула мне в лицо рыжая.
      – Поверьте, путешествую с ним уже довольно долго, и ничего, никаких поползновений (и не соврала даже).
      – Это печально, – вздохнула чернявая, – но он симпатичный, мы все равно заберем его с собой, у нас и таких мужчин нет.
      – Как? Совсем никаких?
      – Стыдно сказать, – ответила красивая блондинка, – был У нас один, водяной дедушка, но, видимо, пришел к концу его век, окочурился намедни.
      – Оставил нас, сиротинушек, – некоторые навки стали вытирать слезинки с ресниц.
      – А ты не бойся, ему у нас хорошо будет, – добавила чернявая, – будет нашим королем.
      – Да ему-то, может, и хорошо будет. Так вас жалко, девки классные, а страдаете в одиночестве. А давайте я вас с кем-нибудь познакомлю?!
      Русалки часто задышали и приблизились ко мне, чтоб ничего не пропустить.
      – Здесь неподалеку целый отряд – мужички что надо, крепкие, заводные, идут к Спящему городу, там сейчас война готовится. Но если они увидят вас, какая там война!
      – А их много?
      – Всем хватит, еще и прозапас останутся.
      Русалки замурчали в предвкушении.
      – И ты приведешь их сюда?
      – Конечно, приведу, кто ж откажется познакомиться с такими красотками? А этого, – я кивнула на Кащея, – заберу, чтоб под ногами, то есть между хвостами, у вас не путался.
      Глазки навок загорелись от нетерпения.
      – Ладно, – кивнула рыжая, – иди, но твоего друга мы отпустим только тогда, когда ты приведешь парней.
      – А вы его не утопите, пока я вернусь?
      – Да нет, уговор дороже жемчуга. Пощекочем немного.
      – Только не до смерти.
      – Не волнуйся.
      – Тогда по рукам?
      Мы хлопнули и разошлись: навки – играть с Кащеем, я – исполнять роль свахи.
      На роль кавалеров для русалок я уже подобрала кандидатов. Вполне сойдут гоблины, с которыми мы недавно сразились. Может, они и грубоваты, но зато мужики что надо, крепкие. Мне почему-то кажется, что русалкам они должны подойти на все сто. Второй вопрос: как мне их привести на берег? Прийти и сказать: «Привет, чуваки, я тут в Интернете для вас адреса милашек накачала», – не получится. После того, что мы там устроили…
      А что? Использую свою популярность.
      Итак… А как Кащей управлял этой штукой?
      К моему огромному удивлению, гравилет послушался с первого раза, и ветка взмыла в воздух. Ой, мама! Как же мне на ней удержаться?
      Как мы с веткой летели – рассказать невозможно. Одна мысль в голове – чтоб она не продолжила путешествие без меня. Укрощение строптивой провалилось. Дикая лошадка оставалась такой же дикой, как и прежде, и отчаянно пыталась сбросить седока, то бишь меня, на сырую землю. Зато к лагерю гоблинов мы вернулись довольно быстро. План подлететь тихонько к дежурному и ввести его в курс дела, в какую сторону идти «по бабам», провалился сразу. Не справившись с тормозами, я со всего маху врезалась в самую большую палатку и, зацепившись ветвями, потащила ее за собой. Оглянувшись, увидела вскакивающих сонных гоблинов, скомандовала гравилету развернуться, при этом снесла с десяток потенциальных женихов и зацепила еще две палатки. Ну теперь меня наверняка заметили, пора давать команду «полный вперед!».
      «Полный вперед!» не получился. Палатка тянулась за мной как парашют и тормозила, сильно тормозила. Цель моя достигнута, весь отряд мчится за мною к реке, но что, если догонят?
      Вот один из догоняющих вцепился в палатку, за ним еще двое, гравилет завизжал от напряжения. Если еще несколько ухватятся, мне уже не отвязаться! И я резко рванула вверх. Двое гоблинов глухо шлепнулись на землю, но третий, в лучших традициях американских боевиков, повис на палатке, невзирая на возрастающую высоту, а затем стал медленно подтягиваться наверх ко мне.

      Гоблин, цепляясь за палатку, медленно, но верно подтягивался все ближе и ближе. Ну нет, такие соседи мне вовсе не нужны! Спасаясь от преследователя, я совершила немыслимый для новичка трюк: мёртвую петлю. Гоблин страшно перепугался, оказавшись в воздухе надо мной, кажется, на какое-то мгновение он завис в пространстве, выпучив глаза, затем мешком рухнул вниз, я еле успела отчалить в сторону. К моей радости, палатка оборвалась вместе с ним и развернулась, затормозив падение, теперь точно не убьётся. Я облегчённо вздохнула. Теперь могу с полным правом считать себя основателем парашютного спорта в Серпулии.
      Мне пришлось снова снизиться, чтобы гоблины не повернули назад, и манить их, словно раненой птичке.
      Скоро впереди показалась река, и я прибавила ходу. Не обманули меня русалки? Нет, они вместе с Кащеем водили хоровод на берегу. Услышав шум, они замерли, вглядываясь в сумеречную даль.
      – Девчонки, это я! – замахала я издали. – Встречайте гостей!
      Я резко тормознула около Кащея, по-прежнему находящемуся в прострации.
      – Подсадите его сюда, рядышком, – попросила я навок. – А то сейчас вы будете очень заняты. Вон парни бегут со всех ног, так спешат с вами познакомиться!
      Русалки загалдели, вглядываясь в приближающуюся толпу, но Кащея мне на ветку забросили.
      – А мы думали, что обманешь, – улыбнулась рыжеволосая. – Где же ты их откопала?
      – Где взяла, там уж нет. Вы их сразу начинайте обольщать, а потом держите в ежовых рукавицах.
      – Мы свое дело знаем, – тряхнула головой чернявая. – Никуда от нас не денутся.
      – Вот и славненько. Ну не будем вам мешать, всего хорошего, успехов в личной жизни!
      Ветка дала старт, и я еле успела поддержать Кащея. Интересно, долго он будет в таком состоянии?
      Навки помахали мне вслед и повернулись к приближающимся воинам. Надеюсь, что у них все получится.
      Не помню, как мы перелетели через речку. Я так давно не спала и так измучилась с этими перелетами, что остановила гравилет, как только мы отлетели на безопасное расстояние, столкнула Кащея и сама без сил свалилась рядом в траву.
      Когда я вырвалась из объятий сна, то обнаружила себя в объятиях Бессмертного. Он привычно держал мою голову на коленях и даже, как мне показалось, баюкал. Я потрясла головой и открыла глаза, солнце уже катилось за полдень. Неужели он все время берег мой сон?
      – Проснулась? Наконец-то! – обрадовался Бессмертный. – Мы сильно задержались, пора в путь.
      – О-о-о… Мм… – Спросонья у меня не получилось членораздельно объяснить свое отношение ко всему происходящему.
      – Я почти не помню, что произошло. Все в каком-то тумане. Неневеста, расскажешь?
      Я вкратце изложила суть прошедших событий, не вдаваясь в подробности.
      – Думаю, что все гоблины останутся довольны, кроме того, который сам себе отрезал… э-э-э… Ну когда я на него свалилась. Бедняжечка…
      – Не убивайся над ним.
      – Да я не убиваюсь. Просто до сих пор в этом мире мы как-то умудрялись не причинять никому вреда…
      – Да никакого вреда! – расхохотался Кащей. – Не будем же мы считать вредом сожженную дотла эльфийскую деревеньку, гражданскую войну и организованный на скорую руку конец света!
      – Гражданская война началась не по нашей вине, – надулась я.
      – Извини. Хотя косвенно мы к ней тоже причастны.
      – Ты. Это из-за тебя Марукка решила объявить себя владычицей мира.
      – Возможно, эта мысль пришла бы ей в голову, даже не окажись здесь меня. Думаю, у нее просто-напросто мания величия.
      – Если бы ты ее однажды не выкрал из родительского гнездышка, она не попала бы в этот мир вообще. И мы, кстати, тоже.
      – Да, – кивнул Бессмертный, – мы сюда не попали бы. Бросая камушек в воду, никогда не знаешь, куда могут достать круги от него.
      – Ладно, не будем ссориться. Я просто имела в виду, что все, с кем нас сталкивала судьба, оставались живы-здоровы, и мы расставались в мирных отношениях. А вот с гоблинами мы расстались врагами, а один из них вообще лишился самого ценного, что есть у мужчины.
      – Самое ценное, что есть у мужчины, у гоблинов находится в другом месте! – выпалил Кащей, покатываясь со смеху.
      – Да-а?!
      А где? Но спросить Бессмертного я как-то постеснялась.
      Ой, а как же у них теперь с навками сложится? Хотя особенности женского строения русалок мне тоже неизвестны, может, они икру мечут или еще как-нибудь по-другому… Ладно, пусть сами разбираются.
      – Бессмертный, а русалки тебя что, загипнотизировали, что ли?
      – Во-первых, я уже не бессмертный, – вспылил Кащей (а, вот что его так волнует!). – Ты бы лучше пожалела меня, а не какого-то там гоблина! Во-вторых, я сам не разобрался с механизмом воздействия навок на человека. Я проснулся, но вроде бы продолжал спать, а во сне все воспринимаешь как должное. Но я, кажется, ничего такого не делал?
      – При мне – ничего такого. А без меня, – я погрозила пальцем, – не знаю. Если через девять месяцев у русалок появятся малыши в плащах с черепушками, то ты на алиментах разоришься.
      Кащей расхохотался:
      – Что ж, если я лишился бессмертия, как раз время подумать о потомстве!
      – А за тысячи лет ты не обзавелся многочисленными наследниками в различных уголках Вселенной?
      – Я предохранялся, – многозначительно поднял палец Странник. – А теперь пора возвращаться в Спящий город.
 
      Спящий город порадовал нас тишиной и спокойствием. Мы сделали вираж над замком, но нас никто и не заметил. Воины сидели, стояли, лежали, слушая очередную душещипательную историю, сочиненную Марушкой, то есть Маруккой, висящей на своей летающей платформе над городом. Молодец, способная ученица. Я даже отметила некоторую взаимную интеграцию армий. Передние фланги размещались уже вперемешку и пили эль из общих бочек.
      В замке нас встретили как знатных гостей, и до окончания Маруккиного сериала даже накормили. Когда королева вошла в гостиную, мы с Кащеем сидели на диванчике, и он мне на ушко рассказывал анекдоты из жизни русалок. Увидев хозяйку замка, шепнул:
      – О русалках ни слова!
      И мы рассмеялись.
      Марукка посмотрела на нас недовольно, ей явно не нравились наши отношения с Бессмертным. А я еще и подлила масла в огонь, невинно приложив головку к его плечу.
      Королева даже зубами заскрежетала:
      – Есть повод для радости?
      – Ну что это такое: ни здрасте, ни до свидания? – спросила я, прижимаясь к Кащею потеснее.
      – Ты бы сначала баньку истопила, есть посадила, спать уложила, а потом бы уже и расспрашивала, – добавил Кащей фразу из русских народных сказок.
      – Насколько я знаю, поесть вы уже успели, а баньку я истоплю, – процедила сквозь зубы магиня, – и спать уложу. Потом. Что ж, здравствуй, Кащей!
      – Здравствуй, если не шутишь.
      – Это ты нынче расшутился. Есть хорошие новости?
      – А со мной поздороваться? – влезла в разговор я.
      – Здравствуй, Неневеста. – Марукка чуть не испепелила меня глазами.
      – Привет.
      – Так нашли вы камень?!
      Кашей молча полез в карман и достал оба камушка.
      – Какое счастье! – Королева расслабленно уселась на скамью. – А я уже извелась вся. Горло только чарами и поддерживаю. Саму уже от этих всех историй тошнит. А они слушают!
      – А о проходе в наш мир что-нибудь откопала? – спросил Бессмертный.
      – Да, кое-что.
      – Мы полны внимания.
      – Во-первых, подтвердилось, что закрыли мир именно древние альвы.
      – Да в этом никто и не сомневался! – фыркнула я.
      – Во-вторых, ключ они спрятали около Алатырь-камня, который находится на острове Боаяне.
      – А где этот остров?
      – Вот здесь и начинается самое интересное. На картах такого острова нет.
      – И где же он? – нетерпеливо выкрикнула я.
      – Он размещается за краем света.
      – Но как можно найти его там, где уже ничего не существует?
      – Абсолютной пустоты не бывает.
      – Хорошо, – кивнул Кащей, – я даже согласен поверить в это, но как мы в этой неабсолютной пустоте отыщем остров?
      – Существует карта Пустоты – того, что находится за краем света.
      – Вот это да! – присвистнул Бессмертный. – Действительно, фантазия Вселенной неистощима. С одной стороны, это даже неплохо. Мы одним выстрелом убьем двух зайцев: и ключ заберем, и камушки там оставим, чем дальше, тем лучше.
      – Пусть так, – кивнула я, – показывай карту.
      – А вот ее-то у меня и нет, – пожала плечами Марукка. – Альвы, когда проход закрыли, ключ завезли подальше, туда, куда ходу нет, а карту тоже припрятали неплохо.
      – Где?!
      – Она у морского царя, хранится в сокровищнице и передается строго по наследству.
      – Круто, – ахнула я.
      – И какие у нас шансы попасть к нынешнему морскому царю на прием и попросить передать раритет в хорошие руки? – спросил Кащей.
      – Никаких. Если, конечно, никто из вас не умеет дышать под водой.

      – Никаких шансов, – покачала головой Марукка. – Если, конечно, никто из вас не умеет дышать под водой. Я пас.
      Мы с Бессмертным переглянулись.
      – А где вообще-то морской царь проживает?
      – В Янтарном море. Да ты, Кащей, в нем уже плавал.
      – Плавать плавал, но местного правителя не встречал.
      – Естественно, будет он тебе на поверхности прогуливаться. Он живет в чудесном янтарном замке на дне, в окружении прекрасных русалок, среди жемчугов и кораллов.
      – Это все твои познания о подводном мире? – уточнила я.
      – Все, – смутилась королева. – Нет никого из живущих, кто побывал бы в янтарном замке.
      – Кто-то, значит, побывал. Откуда же стало известно о замке?
      – Это все, что нашли в древних книгах…
      – Так, может, сейчас не существует уже ни замка, ни короля?
      Марукка пожала плечами.
      – Ладно, идем к морю, а там что-нибудь придумаем, – махнул рукой Бессмертный. – Может, русалка какая вылезет на берег.
      – Тебе что, русалки уже снятся? – сердито топнула я ногой.
      – Во-первых, – объяснила королева, – морские русалки на берег не выходят, у них рыбьи хвосты.
      – Ну и что? – пожала плечами я. – У речных навок тоже рыбьи хвосты, но это не мешает им ночами прогуливаться под луной и охотиться на прохожих мужчин.
      – На морских русалок это правило не распространяется.
      – Да-а, точно-точно, – припомнила я знаменитую андерсеновскую «Русалочку».
      – Во-вторых, – продолжила королева, – к морю нет дороги.
      – Как это? – чуть ли не хором воскликнули мы.
      – От Южных до Северных гор тянется Непроходимый, он же Мертвый, лес. Южные горы сделали непроходимыми древние альвы, а Северные покрыты ледниками, да и проживающие у подножия племена турсов не дают возможности пройти их, сами убедились, что с ними не то что договориться, но и поговорить невозможно.
      – А сам лес? Что в нем такого, что его назвали Мертвым? – поинтересовался Кашей.
      – Он полон грибов, – прошептала, склонившись к нам, магиня, словно боялась, что ее подслушают.
      – Да это же прекрасно! – вскричала я. – Обожаю грибы: жареные, тушеные, маринованные, вареные, в любом виде и в любое время!
      Марукка посмотрела на меня как на сумасшедшую:
      – Я сказала «грибов»! Ты не ослышалась?
      – Я понимаю, что грибов. Ну и что?
      – Ах да, я совсем забыла, что вы в этом мире недавно и что настоящие грибы можно есть. Точно, в старом мире повара часто подавали к столу какие-то вкусности. Но здесь совсем другое дело. В Мертвом лесу живут только грибы. На шляпках у них находится зубастая пасть (зубы в несколько рядов!), она всегда открыта в поисках пищи. Эти монстры приспособились ходить по земле, лазать по деревьям и даже летать. Все живое, встретившееся им на пути, они пожирают с невероятной скоростью.
      – Хорошо… точнее, ничего хорошего, – поправилась я. – Но если они съели все живое, что было в лесу, то должны бы уже помереть с голоду.
      – Они очень хорошо приспособились, молодые, крепкие грибы подъедают старые, быстренько вырастают и в свою очередь идут на корм молодежи. Вот такой круговорот. А плодятся и растут они достаточно быстро, так что корма хватает. К счастью, за территорию леса они далеко не выбираются, а то давно бы уже вытеснили, точнее, выели других обитателей Серпулии. Так что в Мертвый лес никто в здравом уме не сунется, и к морю дорога закрыта.
      – Но я-то побывал на море, – попытался доказать свое Кашей.
      – Вспомни, как туда попал? Тебя унес смерч. А назад прилетел благодаря пинку птицы Рух.
      – А на драконах можно перелететь через лес? – спросила я.
      – Драконы летают низковато, они тяжелые.
      – Я бы не сказала, что так уж низковато, – вспомнила я свои головокружительные полеты.
      – Грибы достанут, – уверенно кивнула Марукка.
      – У меня есть знакомая дракониха. А если договориться, чтобы она летела повыше?
      – Выше – воздух разреженный, – объяснил Бессмертный. – Дракон не полетит.
      – А спуститься по реке? Насколько я поняла, река, протекающая у города, впадает в море.
      – Аруна? Ее грибы перелетают спокойно.
      – Значит, выхода нет никакого? – склонил вопросительно голову Кашей. – И мы все оставим как есть, даже не попытавшись ничего сделать?
      Я задумалась:
      – По воздуху – нельзя, по реке – нельзя… А если под водой?
      – ?..
      – Грибы плавают под водой?
      – Нет… Но люди тоже. Там километра два минимум. Под водой не проплывешь столько.
      – А ну-ка покажите мне еще раз карту. – Я внимательно рассмотрела расположение водоемов и скаламбурила: – Да тут у вас прудов… пруд пруди.
      – Ну? – толкнула меня локтем королева. – Что?
      – А теперь мне бумагу и ручку.
      Письменными принадлежностями меня тут же обеспечили.
      Я наскоро накатала письмецо, свернула лист трубочкой, обмотался веревочкой, привязала к медальону в виде ржущей лошади, шлепнула печатью королевы по свежему сургучу и раскрыла ладони.
      Мелькнула мысль, что ничего не произойдет и меня сейчас осмеют за мою наивность и доверчивость на все сто. Но свиток дернулся и самолетиком выпорхнул из помещения.
      – А это что еще за магия? – спросила удивленно Марукка.
      – Что это было, Неневеста? – напрягся Кащей. – Давай колись.
      – Обычный почтовый медальон, – равнодушно пожала плечами я.
      – Обычный? Я изучала магию, но о таком даже не слышала! – возмутилась королева.
      – Не это главное, – перебил ее Бессмертный. – Кому письмо, Неневеста?
      – Нашему общему знакомому, келпи.
      Кащей почему-то не очень обрадовался упоминанию о симпатичном Люсьене.
      – И что дальше? – поинтересовалась королева.
      – А дальше нам нужно идти к ближайшему водоему.
      – Ближе всего речка Аруна.
      – Вот к ней и пойдем. Я посмотрела по карте, озера располагаются довольно близко друг от друга, и водяной оборотень без труда сможет добраться до нас.
      – Если захочет, – вставил ехидно Кащей. – Почему ты так уверена, что он сломя голову поспешит по первому твоему зову?
      – Он мне слово дал!
      Бессмертный скептически хмыкнул:
      – Ладно, утром пойдем к реке, раз это наш единственный шанс.
      Никто не верил, что келпи явится на зов. Честно говоря, я и сама терзалась сомнениями, ведь не раз убеждалась, что водяная лошадка – еще тот мошенник. Тем не менее на следующее утро Марукка велела подать карету и нас отвезли к Аруне. И очень даже вовремя. И ждать не пришлось. Воды вспенились, как в сказке, и на берег выскочила лохматая рыжая лошадка с улыбкой во все тридцать два (или сколько там у них?) зуба, отряхнулась и уставилась на нас выжидательно.
      Я так обрадовалась, что бросилась навстречу келпи, раскрыв объятия. Лошадиная морда рванулась мне навстречу, превращаясь на ходу в человеческое лицо, смачно поцеловавшее меня прямо в губы. Я отпрянула, стыдливо оглянувшись на сопровождающих, затем снова перевела взгляд на Люсьена, который был гол, как… как конь, которым он только что был, и так же завораживающе хорош.
      Я только засмотрелась, как капли воды играют на его гибком, мускулистом теле, как Кащей набросил на него плащ. Надо же, свой знаменитый плащ с черепушечкой не пожалел!
      Келпи хмыкнул, но раздеваться не стал.
      – Привет, Неневеста! Что-то случилось или просто соскучилась?. – стрельнул он глазами, окидывая меня взглядом с ног до головы и многозначительно улыбаясь.
      – Привет, Люсьен! Ты нам правда нужен, без особой необходимости я бы тебя не потревожила. Знакомься, это Кащей.
      – А я его помню, нырял, как окунек, в моем озере. А эта красавица? С ней меня познакомь!
      Вот так всегда. «Красавица»! А ведь только что в центре внимания была я!
      Все настроение испортил.
      – Королева Спящего города Марукка, – пришлось мне представить свою царственную спутницу.
      Да это все ее платье! Если бы на мне было такое…
      – О, весьма польщен. – Келпи сделал поклон, обнажив при этом все, что не надо было.
      Или надо было?
      Марукка зарделась. А сама-то глазами его ест, ест…
      – А это мой друг Люсьен.
      – Водяная лошадка, – восхищенно прошептала королева. – А почему мы здесь стоим? У меня в замке есть бассейн, там и поговорим.
      – Ладно, – тряхнул зеленоватой гривой келпи, только я своим ходом. Девочки, кого подвезти?! – крикнул он, сбрасывая плащ и снова превращаясь в коня.
      Он изящно повернулся бочком и призывно постучал копытом.
      – Я… – Марукка смущенно оглянулась, – я всю жизнь мечтала покататься на водяной лошадке…
      – Так в чем дело? – Кащей легко подхватил магиню и посадил ее на коня. – А мы уж как-нибудь в карете…
 
      В замке действительно был бассейн. В специальном помещении стояла деревянная коробка, которую королева называла сауной, а рядом – огромный котел с водой. Внизу, и под парилкой, и под «бассейном», была система для нагревания: просто-напросто слуги разводили костры. Как рассказала Марукка, описание системы было обнаружено в библиотеке чертей и построено по их чертежам.
      Марукка предложила даже организовать сауну, но Кащей сказал, что париться некогда, нужно мир спасать, келпи ответил, что он не будет плавать в горячей воде, а меня никто вообще не спрашивал, и банный день решили перенести на более подходящий момент.
      Организовав пикничок прямо у котла-бассейна, в котором удобно устроился Люсьен, мы изложили нашему гостю сложившуюся ситуацию. О конце света он знал и даже перебрался вместе с мамой в следующее озеро, поэтому был готов приложить свое копыто к делу спасения мира.
      Что касается путешествия к морю, то он был даже рад повидать незнакомые места, у его мамы о море остались самые яркие воспоминания. Тот факт, что придется транспортировать меня вместе с Кащеем, его не очень обрадовал, но, скрипя зубами, он согласился.
      Остановка была только за одним: как нам преодолеть участок с грибами. При всей скорости келпи мы бы все равно не смогли пробыть под водой столько времени, чтоб вынырнуть на безопасном расстоянии.
      Нам всем пришлось крепко задуматься и, как на зло, в головы ничего не лезло, во всяком случае, ничего умного. Келпи совмещал размышления с продолжением трапезы, аппетит у него был отменный.
      – Неневеста, подай-ка мне во-он ту тарелочку, – попросил он.
      И как он может спокойно есть, когда мы не можем ничего придумать?
      Я потянулась и опрокинула стоявший у края котла салатник. Тот плюхнулся в воду вверх тормашками и поплыл, а я, как Архимед, закричала:
      – Эврика!
      – Так называется то блюдо, которое ты опрокинула в воду, или то, которое я просил передать? – поинтересовался Люсьен.
      – Так называется то, что я нашла решение!
      – Ну и?..
      – Смотрите, – я указала пальцем на плывущий кверху дном салатник, – он не тонет, и под ним есть воздух! Вот так мы и переберемся через опасное место!
      – Да ты умница! – воскликнул Кащей.
      Но насладиться успехом я не успела, уж лучше бы я не спешила со своей «эврикой»… Временное затишье закончилось, и жизнь снова покатилась с бешеной скоростью, словно пущенное с горы колесо. Нас срочно собирали в дорогу, давали наставления. Мы перепробовали различные емкости из различных материалов и остановились на паре обожженных горшков. До опасного места мы должны были плыть на поверхности, таща горшки за собою, около опасного места нырнуть под них и перебраться через территорию леса, а дальше снова продолжить путь по поверхности. Далее мы бы подождали на берегу, пока келпи смотается к морскому царю и принесет карту.
      И кто-нибудь, вы думаете, верил, что все окажется так просто?
      В конце концов все было готово, мы без сил свалились прямо в приемном зале и уснули.
 
      Плыть по реке, сидя на мокрой лошади, оказалось вовсе не так романтично, как хотелось бы. Хотя вода была не холодной, но все зависит от длительности пребывания в ней. Я подумала, что до Мертвого леса вполне можно было доехать в карете или хотя бы на упсах. Почему, интересно, хорошая мысля обычно приходит опосля? Я стала требовать перерыва и отдыха, келпи поддержал меня, сказав, что ему тоже пора поохотиться и остыть. Договорились, что сделаем остановку около селения татей. У меня уже зуб на зуб не попадал, когда мы зашли в симпатичный домик, в котором никого не было. Кашей поздоровался, и ему ответило несколько детских голосов.
      Я слышала рассказ Бессмертного о народе невидимок, но увидеть это своими глазами, а точнее – не увидеть, оказалось шокирующе. Голоса звенели, предметы двигались.
      Но меня сейчас интересовала только горящая печь с парующим котелком. Мы уселись поближе к огню, чтобы высохнуть.
      Ребятишки налили нам щей и наперебой рассказали, что чудовище, которое ловил Кашей, все-таки заснуло, усыпленное собственным сонным газом, тати перетащили его в специально подготовленную клетку на краю селения, где оно живет и здравствует ныне. Кормят его регулярно, и к единственному неудобству в виде потерянной свободы он потихоньку привыкает. К тому же предприимчивые тати отыскали потерянный Кащеем противогаз и научились собирать сонный газ в специальные пузыри, склеенные из кожуры какого-то местного овоща. Тати уже наладили продажу безопасного быстродействующего снотворного соседним племенам.
      Молодцы, из всего умудрятся деньги сделать!
      Когда мы поели и высохли, дети сводили нас к клетке, они даже убеждали нас подойти поближе: мол, у Шоршика, как его назвали, только вчера собрали сонный газ – и он сейчас неопасен, но мы решили не рисковать.
      Мы вернулись в домик, и ребятишки уговорили нас остаться до прихода с поля родителей. Впрочем, долго уговаривать не пришлось. Снова в воду я не рвалась, к морю мы бы добрались только к ночи, и не лучше ли воспользоваться народной мудростью, что утро вечера мудренее? И мы со спокойной совестью подарили несколько часов до заката сну, ведь неизвестно, что ждет нас дальше.
 
      – Мама! Папа! Тихонечко! У нас гости спят!
      Добрые детки и мертвого подняли бы своими криками. Делать нечего, мы с Кащеем поднялись, продирая глаза. Солнце уже садилось, и тати стали видимы. В дом входили мужчина и женщина средних лет, светлые и улыбчивые, очень приятная пара, никогда бы даже не подумала, что это не обычные люди. За ними прыгали, как пружинки, трое малышей.
      – Странник?! – подскочил хозяин, обнимая Кащея.
      – Я же говорила, что он вернется. Здравствуй, Странник! А кто это с тобой? – повернулась ко мне хозяйка.
      – Это тетя Неневеста! Это тетя Неневеста! – прыгая, загалдели наперебой малыши.
      Боже, как они с этой гвардией справляются? С маленькими татями я познакомилась, когда они были невидимыми, а теперь с интересом рассматривала шустрые непоседливые фигурки, разбирая, где Сил, где Рума, а где самый шаловливый Лик.
      – А это мама Луга и папа Рум!
      – Ну вот, нас уже представили. Мы очень рады, Неневеста, встречать гостей в своем доме.
      – Спасибо, Луга.
      – Ой, вы же голодные!
      – Да нас уже накормили ваши детки, маленькие хозяева.
      – Мамочка, так это когда было? Ты приготовишь сейчас что-нибудь вкусненькое для гостей? – хитро прищурился Сил.
      – Приготовлю. Если Рума будет мне помогать, а ты принесешь еще дров, – улыбнулась Луга. – А за столом вы нам все расскажете.
      Женщины захлопотали у печи, а Рум подсел к нам:
      – Мы видели, как тебя, Странник, спасла птица Рух, когда Шоршик, так мы назвали чудовище, на тебя падал. Мы знали, что она вреда тебе не причинит, но куда ты делся? Что было дальше?
      Кащей рассказал вкратце о событиях, которые последовали после его чудесного спасения гигантской легендарной птицей. Правда, все пришлось повторить для Луты, когда сели за стол. Затем рассказали о цели нашего путешествия.
      – Да-а, в лес мы не ходим. Там эти грибы… – вздохнул Рум.
      – А вот у нас грибы едят, – вставила я свое замечание.
      – Да ну? – изумилась Луга.
      – Да-да. И варят, и жарят, и солят, и маринуют. Они такие вкусные – пальчики оближешь. Особенно маринованные, с разными приправами. Да и супчику бы грибного сейчас поела… – размечталась я.
      – А разве они на вас не нападают? – спросил Лик, вытирая рукавом нос.
      – Не-а, у нас они не летают, не бегают, а, наоборот, прячутся от нас под листьями. Потому что много на них охотников. Особенно после дождика все спешат в леса. Настоящая охота! Идешь, палкой в листьях ковыряешься. А! Вот ты где спрятался, красавчик! И в корзину его. Бывает, целую корзину насобираешь – крепких, ядреных.
      Тати недоверчиво качали головами.
      – Неплохо, – улыбнулась Луга.
      После ужина мы немного еще поболтали и снова завалились спать. Как замечательно, когда тепло и сухо!
      Ночь показалась мне такой сладкой. Но, как всегда, наступило время подъема, самое нелюбимое мною время, и не только здесь, а и в предыдущем мире тоже. Правда, радушные хозяева разбудили наглых гостей только тогда, когда уже завтрак шкварчал на столе, но я бы еще понежилась минуток шестьсот…
      Поблагодарив за гостеприимство, мы распрощались с татями и их симпатичными детками и отправились к реке.
      – Люсьен! – позвала я, подойдя к берегу.
      – Я здесь. – Из воды показалась рыжая лошадиная голова. – Отдохнули? Опять мне вас тащить?
      – А у тебя есть варианты? – наклонился к воде Кащей.
      Келпи хмыкнул и подставил спину. По дороге он умудрялся болтать без умолку, рассказывая обо всех новостях, произошедших во всех прудах и озерах, которые он посетил на пути к Спящему городу. Я не особо вникала в местные интрижки келпи и водяных, поэтому чуть не свалилась, когда наш конек резко затормозил.
      – Все! Приехали!
      – Что? Что случилось?
      – А сами не видите? До Мертвого леса копытом подать! Пора переходить на подводное плавание.
      Мы распаковали наши горшки, надели на головы, уселись на келпи, он зашел в реку так, что мы оказались под водой, и поплыли по Аруне два горшка кверху донышками.
      Не скажу, что подводное путешествие мне хоть чем-нибудь понравилось, несмотря на то что в той, прошлой жизни об этом всегда мечтала. Все равно ничего не видно. Никакого удовольствия. И дышать в горшке становилось все труднее и труднее. Я думала только о том, как бы побыстрее вдохнуть полной грудью чистый, свежий воздух.
      Когда все закончилось, я долго лежала на траве, рассматривая проплывающие по небу облака и бросая на лес, оставшийся позади, взгляды, полные ненависти.
      Я обязательно что-нибудь придумаю – я сделаю этот лес безопасным. Эти грибы…
      Жаркое южное солнце быстро высушило одежду и согрело тело. Пора в дорогу. Умом все понимаю, но оттягиваю, оттягиваю момент вставания, как обычно по утрам. Я даже закрыла глаза, убеждая себя, что поднимусь ровно через пять минут, как что-то защекотало у меня в носу. Я тихонечко взглянула из-под прикрытых ресниц. И что я вижу? Кащей лукаво прищурился и щекочет меня сухой травинкой. Садист!
      Я изловчилась и схватила его за руку:
      – Поймала! Поймала!
      Кащей вырвался и защекотал меня под мышками. Я завизжала, и мы покатились по траве. А когда остановились, губы его оказались так близко к моим…
      – Эй! А спасение мира что, откладывается? – выглянула из-за камня рыжая голова.
      Вот так всегда, на самом интересном месте… Делать нечего, мы вернулись к реке. Спасать мир.
      – Спасибо, что ты напомнил о нашей миссии, Люсьен. Но до моря теперь мы будем путешествовать по берегу.
      – Замечательно! – обрадовался келпи.
      – Верхом, – добавила я.
      Люсьен посмотрел влево, вправо:
      – Вы купили в селении упсов? Да нет, их бы грибы уже сожрали…
      – Естественно, – изобразила я голливудскую улыбку. – Да и зачем нам упсы, ведь есть ты!
      – Я! – вытаращил глаза келпи. – Двоих?! Не пойдет! На суше вы очень тяжелые!
      – Пойдет. Ты конь молодой, крепкий.
      – Не-эт. Нет-нет-нет и еще раз нет! – заартачился рыжеголовый. – Я на суше быстро слабею, из сил выбиваюсь… Да и дышать я должен в воде. Я долго не дышать не могу!
      – Будешь скакать около берега и наклоняться вдохнуть к воде. И вообще, чего ты воду мутишь? До моря уже рукой подать.
      – Копытом, – поправил меня конек, уныло выбираясь из воды.
      Но, несмотря на свои жалобы, побежал довольно резво, рассказывая на ходу о похождениях своей матушки в подводном царстве. Ему и самому не терпелось увидеть все эти чудеса собственными глазами.
      Как только мы въехали на пригорок, перед нашими глазами развернулась величественная панорама. Темно-синее море в серебристой дымке сливалось со сливочным небом, покрытым пеной из белых барашков-облаков. Бесконечные песчаные пляжи – и ни одного отдыхающего, загорающего, командированного или туриста, ни единой живой души! Природа дышала первозданностью и невинностью, словно только что созданная великим демиургом. Жаль было нарушать это безмолвие. Но келпи, увидев море, задрал хвост и рванул изо всех сил вперед, даже не обращая внимания на то, что скакать по песку не очень-то комфортно.
      Довольно скоро мы оказались у полосы прибоя. Волны мягко накатывались на берег, ворочая встречающиеся на пути ракушки и камушки.
      Келпи на мгновение застыл, как бы пытаясь поверить, что все это не сон, затем скомандовал:
      – Да слезайте вы поскорее! Ждите меня здесь, никуда не уходите, а я быстренько разыщу морского царя.
      И с радостным ржанием прыгнул в набегающую волну.
      Я разулась и пошлепала по влажному песку.
      – Быстренько у него вряд ли получится, море большое.
      – Даже не верится, но у нас появилось впервые в этом мире реальное свободное время, когда от нас ничего не зависит, спешить некуда, и можно полностью расслабиться, – согласился Кащей.
      – Обожаю, когда никуда не надо спешить.
      И вообще, я с детства обожаю море, его горько-соленый вкус, пахнущий йодом воздух, горячий песок, в который можно зарыться или построигь сказочный замок. А от искушения искупаться меня не удержит ни одна причина, ни все, вместе взятые. Тем более после верховой езды под палящим солнцем я разгорячилась, и морская прохлада манила меня изо всех сил.
      – Кто куда, а мы к зайцам! – воскликнула я.
      – Что? – не понял Кащей.
      – Купаться буду, говорю.
      Эльфийское белье сойдет за купальник. Хотя, даже если бы его не было вовсе, это бы меня не остановило.
      Плаваю я довольно хорошо, могу русалочкой, могу одними руками или ногами, стоя или сидя. Могу даже зависать, лежа на волне. Главное – сохранять в легких воздух, и вода держит тебя как поплавок. Но от берега далеко обычно не отплываю. Разве в этом счастье? Счастье – играть с волной, лениво переворачиваясь, как дельфин, чувствовать, как вода ласкает твое горячее тело.
      Я поплавала и вернулась к берегу. Сейчас бы с удовольствием побрызгалась и подурачилась с кем-нибудь.
      – Кащей, иди купаться!
      – Спасибо, я недавно так накупался, что не скоро еще захочется. Я лучше позагораю. – Бессмертный разделся и растянулся на берегу.
      Пришлось мне тоже вылезать. Горячий песок с радостью отдавал тепло.
      Шум прибоя действовал как лучший психотерапевт. Я зарылась в песок и замерла в блаженстве. Только долго я лежать не умею. Вскоре опять побежала купаться. Так я сама себя и развлекала. Это не ялтинские пляжи, где яблоку негде упасть. Здесь все мое! Только Кашей упорно не совращался. Даже не смотрел на меня. Я для него кто? Спутница, подруга, компаньонка, Неневеста…
      Пришлось просто расслабиться и получить удовольствие от наших лучших друзей: солнца, воздуха и воды.
      Так мы и отдыхали, пока в волнах не показалась рыжая лошадиная голова. Келпи утомленно выполз наполовину на берег и превратился в человека.
      – Ну что там? Не томи, Люсьен!
      – Карту я не принес.
      – Это мы видим. Царя нашел?
      – Нет, – отрицательно покачал головой келпи.
      – Почему?!
      – Там, под водой, сейчас война.
      – И там война! – воскликнула я. – Что же они там не поделили, рыбу, что ли?
      – Нет, рыбы в море как раз предостаточно. Решаются территориальные вопросы. Значит, так. Все как мамочка рассказывала: морское царство, янтарный дворец, красота неописуемая, русалочки классные…
      – Люсьен, ты отвлекся!
      – Возвращаюсь. Во дворец меня допустили, приняла меня жена нынешнего царя, Ялтея Седьмого, Нана. Кстати, она не русалка.
      – А кто?
      – Такая, как ты, ногатая. Она мне и рассказала, что некто Кхитаец Хью претендует на Риф Розовых Кораллов у южного отрога. И морской царь во главе войск отправился защищать границы своих законных владений. О карте она ничего не знает, но посоветовала вам самим отправиться к Ялтею.
      – И как ты себе это представляешь? – Все надежды на спасение мира растаяли в моей голове как дым.
      – Я – никак. Но Нана передала вам подарок. – С этими словами келпи вытащил сеточку, которую до сих пор держал в воде, в ней трепыхались две сизые рыбки сантиметров пять длиной.
      – Это что, вариации на тему золотой рыбки? Они исполняют желания? – загорелись у меня глаза, а в голове завертелись образы страшно нужных мне просто сейчас предметов: вилла на Карибах, «Мерседес-Бенц»…
      – Они исполняют только одно желание – дышать под водой. Короче, вы должны их проглотить. Каким-то образом они вступают с организмом, в который попадают, в симбиоз, питаются тем же, чем хозяин-носитель, и наделяют его способностью жить в воде.
      – Да ты что? – Я вздрогнула. – Да я таблетку проглотить не могу, все тщательно пережевываю. Рыбки сохраняют свои свойства при пережевывании?
      Люсьен закатил глаза.
      – Тогда я сам смотаюсь, а ты меня на берегу подожди, – сказал Кащей, опуская одну из рыбок в рот. – Ну вот, все в порядке.
      Ага, он только и мечтает, что пообщаться с русалочками разных мастей! А келпи прямо подпрыгивает, ждет не дождется, чтобы составить ему компанию.
      Я решительно поднесла рыбку ко рту, она с любопытством рассматривала меня своими черными глазами-бусинами. Как же мне ее проглотить, мамочки! Я приоткрыла рот, и рыбка, словно только этого и ждала, сама рванулась вперед и скользнула прямиком в горло. Холодная волна прокатилась по пищеводу и опустилась в желудок. Бр-р-р!
      – И что теперь? – обернулась я.
      Кащей и Люсьен махали мне из воды.
      Я зашла в море по грудь.
      – Ныряй!
      Ага. Что-то мне не верится, что я теперь буду дышать под водой. Наверняка это чья-то глупая шутка.
      Вдруг мне стало как-то не очень хорошо. Скорее, очень нехорошо. Я судорожно хватанула ртом воздух и почувствовала, что задыхаюсь. Отравили?! Ужас сжал все внутри. В глазах потемнело, и я полетела в воду. Да помогите же кто-нибудь!

      Когда в глазах просветлело… Когда в глазах просветлело, я увидела склонившиеся надо мной головы Кащея и Люсьена… на фоне проплывающих по своим делам разноцветных рыбок. Я дышу!
      Восторг разлился по всему телу. Я подскочила, перепугав своих спутников, и принялась кружиться и кувыркаться в воде. Вот это класс!
      – Что с ней? – послышался испуганный голос келпи.
      – Теперь уже все в порядке, – ответил Бессмертный. – Неневеста! Закругляйся с экспериментами, рыбки работают замечательно, пора в дорогу.
      Я подплыла:
      – Люсьен, а действие рыбки надолго?
      – Наверное, пока рыбка жива.
      Успокоил. Надеюсь, моя еще в расцвете сил, не пенсионерка?
      – Ага. А если нам надо будет на сушу?
      – Как-то я этим не интересовался.
      – Да ты!.. Да ты!.. – У меня слов не хватило для выражения того, что я о нем подумала.
      – А меня это как-то не касается.
      – Ах, его это не касается?! А как насчет конца света? Уж он коснется всех и всего, даже этого моря!
      Келпи как-то сразу погрустнел.
      – Успокойся, Неневеста, – взял меня за руку Кащей. – Думаю, все это решается элементарно, не делай проблему из каждой мелочи.
      – Для вас все мелочи, все вы, мужчины, такие, – попыталась обидеться я, но очень уж хотелось побыстрей насладиться всеми красотами подводного мира. – Ладно, поспешим к морской царице.
      И мы дружно поплыли, держась за спину келпи, снова превратившегося в лошадку, так ему было удобнее буксировать нас.
 
      Янтарный замок вырос перед нами, неожиданно проявившись как изображение на фотографии, и тут же заиграл, засиял теплым, солнечным светом, рожденным янтарем. Янтарь сам по себе камень теплый, светлый, живой. А теперь представьте его в качестве строительного материала. Стены, колонны, даже крыша выстелена солнечными пластинами. Хотелось в сказку? Вот вам, во всем великолепии!
      Нас уже ждали. Две хихикающие русалочки бросали зазывные взгляды на моих спутников. Они вовсе не походили на своих речных родственниц и казались очень юными и беззаботными. Русалочки провели нас во дворец мимо охраны – зубастых, злобного вида монстров с головой крокодила и телом змеи.
      Во дворце красоты неописуемой вся мебель была тоже красоты невыразимой, из самого настоящего янтаря, и только два трона – золотые, инкрустированные яркими драгоценными камнями, что сразу привлекало к ним внимание. На одном сидела белокурая кудрявая девушка в тунике с разрезами до бедра, украшенной белыми и розовыми жемчужинами, такой же венец украшал ее голову. Я догадалась, что это и есть морская царица. Да она не старше меня!
      Увидев нас, владычица морская оставила кресло и поспешила навстречу:
      – Я так ждала! Так ждала! Уже боялась, что вы не придете. Спасибо, друг, что ты привел гостей в мой дворец. – Она потрепала келпи по загривку и громко чмокнула в нос, вследствие чего он снова обрел человеческий облик в ожидании повторного поцелуя, которого, впрочем, так и не дождался. – Представь мне гостей.
      Быстро водяные лошадки пристраиваются, его здесь уже называют другом!
      – Мои друзья – Кащей Бессмертный и Неневеста Кащеева, о великая царица морская Нана, – склонился в поклоне Люсьен.
      – Ой, как интересно! – хлопнула в ладоши царица. – Я о Кащее столько сказок прочитала, а о его Неневесте даже не слышала. Расскажете мне все о себе?
      – А откуда вы…
      – Нет-нет-нет, только на «ты», – перебила меня Нана.
      – Хорошо, откуда ты знаешь о Кащее? Насколько я знаю, в этом мире сказок о нем нет, мы сюда недавно попали.
      – А я не из этого мира, в наших сказках Кащей – злой тощий старик, чахнущий над златом и делающий пакости всем в округе. Я и подумать не могла, что он такой симпатичный. У меня в детстве книжка была «Сказки Пушкина»…
      – Стоп. А вот с этого момента подробнее. Где ты раньше жила?
      – Ой, это совсем другой мир, ты не знаешь…
      – Город?
      – Во…Воронеж…
      – Ай да Пушкин! – воскликнула я.
      – Ай да сукин сын! – подхватила Нана. – Так ты тоже оттуда?
      – Да, только не из России, а из Украины, из Днепропетровска.
      – Соседи! – расплылась в улыбке морская царица.
      И мы нежно обнялись. Мужчины удивленно таращили на нас глаза.
      – А как же ты здесь оказалась, Нана?
      – Ах, грустная история. Отдыхала в Алуште, плавала на надувном матрасе, уснула, уплыла в открытое море, попала в шторм и пошла ко дну. Все.
      – Все?
      – Почти. Под водой я попала в водоворот и оказалась здесь. Я уже думала, что начались предсмертные галлюцинации, когда мне запихнули рыбу в рот, но я проглотила ее и стала дышать в воде. Сон или галлюцинация, но я здесь живу уже второй год. Морской царь предложил мне стать его женой, его прежняя пропала без вести, катаясь у Острова Погибших Кораблей на морском змее, и я согласилась. Ялтей оказался обаятельным и воспитанным мужчиной. Я в него влюбилась по уши. А сейчас он ушел на войну, я очень за него переживаю и скучаю. Может, останетесь до его возвращения?
      – К сожалению, обстоятельства складываются сейчас так, что нельзя терять ни минуты, – покачал головой Кащей. – Вы что-нибудь слышали, дорогая Нана, о конце света?
      – Ну да, о нем постоянно твердили то одни, то другие, помню, как ждали некоторые конца света на рубеже тысячелетий, при встрече две тысячи первого года, но он так и не наступил.
      – Так вот, дорогая Нана, – ты смотри, пять минут знакомства – и она уже ему «дорогая»! – долгожданный конец света наступает именно сейчас.
      – Что?!
      – Успокойтесь! – подхватил Бессмертный пошатнувшуюся царицу. – Он движется с запада и медленно, но верно уничтожает все на своем пути. До вашего моря он дойдет в последнюю очередь.
      Нана облегченно вздохнула.
      – Но дойдет он и сюда, – продолжил Кащей. – Поэтому вы должны сделать все, что в ваших силах, чтобы предотвратить катастрофу.
      – И что я должна сделать?
      – Когда-то очень давно на хранение морскому царю, правившему в те времена, древними альвами была передана карта того, что находится за краем земли. Она должна передаваться по наследству, поэтому предполагается, что сейчас она находится у Ялтея в сокровищнице.
      – Я бы с удовольствием погостила у тебя – здесь лучше, чем на курорте, но нужно спасать мир. А еще мы хотим отыскать путь домой. Пойдешь с нами, Нана? – добавила я.
      – Домой? – загорелась царица. – Поговорим об этом потом. А о подобной карте я даже не слышала. Но я отправлю вас к Ялтею. Только будьте осторожны, там идут бои. Этот ужасный Кхитаец Хью, вандал, варвар! Житья от него нет! С ним невозможно договориться. Не приведи Кракен, попасть к нему в лапы! Вы должны быть чрезвычайно осторожны. Я дам вам проводника, дельфина Сори. Но хотите не хотите, а без обеда я вас не отпущу.
      – А мы и не отказываемся, – весело ответила я, от жизни нужно получать все возможные удовольствия, даже в паре шагов от конца света. И в конце концов, не на голодный желудок спасать мир, а?
      Нана, обещая «легкий перекус», закатила пир, на котором мы вкусили все морские деликатесы, о которых я знала и которых не знала – тоже. Я все попробовала, ничего не пропустила. Не знаю, куда всё в меня помещается, ем я вообще-то немного, но при надобности (пирушки, гулянки, сабантуи) могу вместить в себя столько, что все диву даются, куда оно девается при моей-то талии.
      Поспать бы после сытного обеда для полного кайфа… Так нет, опять нужно вставать, куда-то бежать, то есть плыть.
      Я в полудремотном состоянии покинула дворец. Нана познакомила нас с дельфином, еще молоденьким и шустрым, он должен был провести нас прямо к морскому царю. Решили, что я поплыву на келпи, а Кащей – на дельфине. Но я заупрямилась.
      В первый раз в жизни выпадает возможность покататься на настоящем дельфине, и не воспользоваться ею? Да я, может, полжизни мечтала! Не получится у вас, друзья мои, не получится!
      – Я бы посоветовала тебе ехать на келпи, он безопаснее, – сказала Нана. – Сори скользкий, легко можно свалиться. Пусть лучше экстремальными видами спорта занимается мужчина.
      – Я экстрим люблю, мне адреналинчик не помешает.
      – Ну смотри сама, Неневеста. – Царица морская по-сестрински обняла меня и смахнула слезу.
      Я ухватилась за плавник дельфина, Кащей оседлал келпи, и мы отправились в путь. Плыть оказалась вовсе не трудно, а очень даже приятно. Я наполовину дремала, наполовину созерцала сказочной красоты подводные виды. Так можно было путешествовать долго, как в автобусе дальнего следования, когда тебя приятно укачивает, укачивает… И вдруг… Тр-р-р!.. Водитель резко нажимает на тормоза.
      Сори тормознул так, что плавник выскользнул из моих рук, а я кубарем полетела вперед и врезалась во что-то упругое. И в тот же момент взрывной волной ударил низкий, рокочущий звук, который пронизал мое тело, каждую клеточку и полностью ввел в оцепенение. Я успела заметить, как исчезают в обратном направлении Кащей верхом на келпи и дельфин Сори. Кажется, еще донесся знакомый голос: «Я вернусь, Неневеста!»
      Меня бросили!
      Я поняла это, недвижимой опускаясь на дно и видя, как вокруг поднимается сетка. Я попалась как рыбка! Ко мне приблизились два русала. Не будь я в таком положении, отметила бы их мускулистые, гибкие, как у стриптизеров, торсы. Эх, а ниже-то хвосты, хвосты! Красивые, конечно, с серебристой чешуей, но как же они размножаются?
      Что это я? И пальчиком не могу шевельнуть, а о чем думаю? Интересно, чем это они так шандарахнули? И как долго это оцепенение будет продолжаться? И куда меня волокут? Я бы им сейчас рассказала, как обращаться с леди, да язык не ворочается. Ой, мамочки! Где же эти спасатели? Драпанули, как мартовские коты, на которых выхлюпнули ведро воды. Нет, я, конечно, понимаю, что они остались невредимы и на свободе, что это плюс, что они вернутся с подкреплением и меня спасут. Если будет еще кого спасать.
      Что это я о грустном? Если бы хотели, убили бы сразу. А так меня просто взяли в плен. Просто в плен. Все хорошо…
      Только тошно здесь одной болтаться, словно рыба в авоське. Даже окрестности оглядеть не могу. Куда мы плывем?

      К тому времени, когда мы добрались до замка, язык начал понемногу шевелиться, это давало надежду, что нервно-паралитическое действие неизвестного оружия временное. Уже легче. Наконец-то мы прибыли к цели. То, что это называлось Черным замком, я узнала позже. Пока что передо мной возвышалось непонятное сооружение, нагромождение каменных блоков и шпилей, творение какого-то сумасшедшего авангардиста. Довольно мрачное место, выстроенное в расчете на жителей-гигантов. Симпатичные русалы без единого звука выпутали меня из сети и отнесли в подвал, еще более мрачное место, если это вообще возможно. Мое тело мне пока еще не подчинялось, поэтому конвоиры затащили меня в помещение, положили на твердый, холодный пол и заперли решетку из толстых, как мне показалось, каменных прутьев.
      Вот, значит, оно какое, местное гостеприимство. Я теперь пленница? Лучше бы осталась с Наной в Янтарном дворце, а подвиги пусть совершают мужчины!
      – Вы слышите?! – Я ухватилась за решетку.
      Ага, голос прорезался, руки начинают действовать. Прорвемся.
      Еще через полчаса я уже могла стоять, даже немного ходить, хотя скованность еще ощущалась. Зато могла на весь замок скандировать:
      – Я и здесь молчать не буду! Тигру в клетку мясо недокладывают!
      Эти и прочие крылатые фразы моего родного мира гулко отбивались от стен, умножались и гремели во всех уголках.
      Ну вот, я своего добилась. Кто бы мог долго выдержать такое?
      В помещение вплыли все те же русалы со светящимися шарами в руках, а за ними змей, такой, как рисуют китайцы: с горящими глазами, кривыми рогами, четырьмя толстыми лапами, желтым пузом и зеленой спиной, темнеющей к спинному гребню до черного. Он уселся на камень, закинув ногу на ногу, и устало уставился на меня.
      Я, разумеется, ожидала, что кто-то придет, но такого не ждала и удивленно заморгала:
      – Ты кто?
      – А разве не я должен задавать вопросы? – удивился змей.
      Я отрицательно покачала головой и повторила настойчиво:
      – Ты кто?
      – Я Кхитаец Хью, морской царь.
      – А почему Кхитаец?
      Змей несколько растерялся:
      – Мама так назвала.
      – А сколько вас, царей, всего в этом море?
      – Я, Ялтей Седьмой, с которым у меня сейчас ведутся боевые действия, – начал перечислять змей, – а там дальше… Нет, почему ты меня расспрашиваешь? Это я царь, а ты пленница и наверняка шпионка Ялтея.
      – С чего ты взял?
      – А какие варианты? Плыла со стороны Янтарного дворца, да еще на дельфине Сори, известном юном интригане при дворе Ялтея.
      – Я совершенно независима и являюсь представителем жителей суши. Специально прибыла к вам, морским народам. Я направлялась на дипломатическую встречу сначала к Ялтею, затем к вам, многоуважаемый Кхитаец.
      – Интересно. Обычно сухопутные к нам являются только в виде утопленников. Так какое же дело у вас к независимым морским царствам? Разве Декларация о взаимоневмешательстве уже не действует?
      – Обстоятельства складываются так, что дела земные затрагивают и вас, и очень сильно.
      – В чем дело?
      – Конец света начался.
      Змей умудрился побледнеть.
      – Конец света движется с запада на восток, отхватывая каждый день по ломтю суши. Чуть раньше или чуть позже он доберется и до вас.
      – Что-нибудь можно сделать?
      Люблю деловых партнеров.
      – Конец света организовала ведьма, желающая захватить всю Серпулию. Она собрала вокруг себя темные силы. Но ей противостоит армия освобождения. – Я не врала, просто не всю правду сказала, до недавнего времени я сама была уверена, что все именно так. – Я пришла призвать вас и царя Ялтея выступить на нашей стороне против завоевательницы.
      – Верю. Мы и сами заметили возмущения энергии со стороны запада, но не могли понять, в чем дело. Продолжим переговоры за круглым столом. Освободите пленницу.
      – Бывшую пленницу, – поправила я, выбираясь из клетки. – Я очень рада иметь дело с таким интеллигентным, серьезным царем.
      Змей подал мне когтистую лапу и повел в трапезный зал:
      – Как вас зовут, прекрасная дипломатка?
      – Неневеста. Неневеста Кащеева.
      – Очень, очень приятно.
      А мне как приятно выбраться из темницы!
      Мы заняли места за круглым столом из черного камня. Он уже был заставлен массивными блюдами с пусть не такой изысканной, как в Янтарном замке, но вкусной и обильной пищей.
      Кхитаец Хью терпеливо ждал, пока я наемся. А я не очень-то спешила, когда еще выпадет икру красную, икру черную ложками есть из огромной миски! Змей только изредка клал в рот, как конфетку; морской гребешок.
      Когда я в отчаянии, что больше икры в меня не влезает, откинулась на спинку черного каменного стула, Хью продолжил разговор:
      – Я обдумывал ваше предложение, уважаемая Неневеста. И понимаю необходимость помочь, но есть некоторые препятствия, которые не позволят осуществить задуманное.
      – Какие препятствия?
      – Как вы представляете себе, чтоб я и Ялтей, две противоборствующие стороны, выступили теперь как союзники?
      «Действительно, как же это организовать?» – подумала я.
      – Расскажите мне, уважаемый Кхитаец, причину ваших разногласий.
      – Территориальные вопросы. Замечательный Риф Розовых Кораллов, который двести лет назад принадлежал моим родителям, где мама и папа, скажу по секрету, зачали меня, своего единственного отпрыска и наследника, вдруг непонятно как оказался во владении Ялтея. Как я могу не возмущаться и не пытаться вернуть свою вотчину?
      – Согласна. Это святое. А нельзя ли как-нибудь мирно решить этот вопрос?
      – Я пытался договориться, но безрезультатно.
      – А нельзя ли совершить обмен? Отдать Ялтею другие земли, не связанные с вашим прошлым, не такие ценные для вас?
      Змей задумался:
      – Есть у северных границ громадная пустошь, ее еще Плешью Кракена называют. Там вполне можно выращивать голубые водоросли, которые в цене в Янтарном царстве. А мне она вроде бы ни к чему. Предложить ему?
      – Обязательно. Я даже согласна выступить парламентером. Думаю, здесь проблем не будет. А на будущее, чтобы границы случайно не сдвигались в ту или другую сторону, следует провернуть одно дельце.
      – Какое?
      – Когда-то в моем мире тоже возникали территориальные проблемы между славянами и Змеем Горынычем. Тогда, чтобы раз и навсегда покончить с противоречиями и установить четкие границы, Горыныч на пару с одним известным богатырем пропахал межу через всю спорную территорию. Змеевы валы веками выполняли свою миссию.
      – Неплохая идея. У нас есть известный миротворец, он уже пытался нас мирить, Серый Кракен. Добрейшее и справедливейшее существо, причем очень сильное. Он с удовольствием выполнит эту миссию.
      – Прекрасно!
      – Но есть еще проблема.
      – Выкладывайте.
      – Даже если мы с Ялтеем помиримся, наши воины не смогут присоединиться к вашим войскам.
      – Почему?
      Змей посмотрел на меня как на не вполне нормальную.
      – Основу армий составляют русалы, но они не могут выйти на сушу, у них рыбьи хвосты.
      – Ах да, – хлопнула я себя по лбу, – это же морские обитатели, я совсем забыла. Ведь речные русалки легко меняют хвосты на ноги.
      – Увы, – развел лапами Хью.
      – А как же русалочка, которой морская ведьма организовала пару симпатичных стройных ножек? – вырвалось у меня.
      Зачем я это сказала? Это ведь просто сказка.
      – Да, такая история имела место, – кивнул Кхитаец. – Но старая ведьма после того случая уединилась, посетителей не принимает.
      – Так она существует? Она жива? И где ее найти?
      – Неневеста, вы хотите…
      – Да, я хочу сходить к бабушке в гости и полюбовно договориться о постоянной поставке средства для превращения плавающих в прямоходящих.
      – А, чем Кракен не шутит, почему бы и не попробовать?
      – Прямо сейчас этим и займусь. Это далеко?
      – За Скалой Морского Черта. Вас туда доставят, Неневеста.
      Не откладывая дела в долгий ящик, мы последовали к выходу, где мне была предоставлена в полное распоряжение самая обыкновенная акула. Кхитаец что-то тихонько объяснял ей, а рыбина слушала и в то же время внимательно изучала меня черными глазками, видимо раздумывая, отвезти или поужинать.
      Думаю, змей рассказал акуле, как я слетела с дельфина, поэтому плыла она медленно и осторожно. За Скалой Морского Черта моему взгляду открылось жилище ведьмы. Я представляла его мрачным и ветхим. Но это оказалась огромнейшая розовая раковина, испускающая мягкий, приятный свет. Красота неописуемая.
      Акула остановилась и кивнула в сторону ракушки.
      Я соскользнула с ее упругой спины и нырнула между створками. Внутри было так же изящно и красиво, словно поработал дизайнер, все в розовых тонах, даже жемчуга, свисающие отовсюду на тоненьких ниточках. Куда я попала? Оказывается, у старой ведьмы отличный вкус.
      Отодвигая жемчужные занавеси, я плыла в глубь раковины, пока не увидела мягкое, покрытое похожими на пух водорослями ложе. На нем лежала маленькая, сухонькая старушка с рыбьим хвостом. Она хрипло дышала и закатывала глаза. Увидев меня, она обрадовалась и протянула ко мне тощие костлявые руки:
      – Подойди, дитя… Я так долго ждала тебя…
      Я робко приблизилась. Неужели это и есть знаменитая ужасная морская ведьма, о которой со страхом вспоминает сам Кхитаец Хью, слава о которой дошла даже до нашего далекого мира? Старушенция ухватила меня за руку, ее глаза лихорадочно заблестели.
      – Наконец, наконец ты пришла…
      – Здравствуйте, бабушка. Только вы меня с кем-то путаете. Мы незнакомы.
      – А нам это и не нужно, – вдруг хитро прищурилась умирающая. И завела речитативом: – Да будет свидетелем море, да станет свидетелем каждая песчинка на дне, призываю в свидетели Великого Кракена, сила моя великая, мощь моя неспящая, чары мои нетронутые, отныне и вовеки перетекают, переливаются…
      У меня вдруг возникло жутко неприятное чувство. Что-то необъяснимое, мерзкое и холодное заполняло мою руку.
      – Эй, любезнейшая, отпустите!
      – Сила пенная, сила нетленная, в тело юное переливается, тело мощью моей наполняется…
      Моя рука заполнилась до локтя, и я почувствовала, что мне становится тесно в собственном теле. Нечто выталкивало меня прочь, в ночь.

      Знаю я этих умирающих старушенций, пытающихся передать колдовской дар, а заодно сами переселиться в молодое, здоровое тело!
      Рука заполнилась до плеча, но пока своими мыслями и языком я владела сама. Попробую ее убедить, не бить же мне старую женщину, будь она трижды ведьмой.
      – Эй, старая ведьма, я тебе не подхожу для этого дела! Тебе нужно здоровое тело, а у меня… у меня перхоть! Вегето-сосудистая дистония! У меня… болезненные месячные!
      Проникновение в меня ведьмы остановилось у самого горла.
      Я вздохнула и продолжала немного спокойнее:
      – Вам нужна юная русалка! У меня даже хвоста нет, а как можно жить под водой без хвоста?
      Старуха замолчала, но отпускать не отпускала.
      – Ты тут права, девчонка. Но где достать порядочную русалку? Раньше они частенько забегали ко мне, кто погадать, кто за приворотным зельем, кому яда для соперницы. Но последнюю пару веков никто и плавником сюда не заплывет, обходят старую Агу стороной. Вот только ты, дурочка, и попалась. Сама видишь, выбирать не приходится.
      – Грустно, грустно… А хотите, я помогу вам подобрать самую-самую достойную претендентку?
      – Хотелось бы. Но ты просто пытаешься обмануть меня, старую, больную ведьму. Ай-я-яй, как не стыдно? Почему ты упираешься? Станешь могущественной, известной, бессмертной!
      – Заманчиво. Но у меня дела на суше. А любая русалка будет на седьмом небе от счастья, став преемницей знаменитой морской ведьмы.
      – Знаменитой, очень знаменитой… Сколько пакостей, сколько мерзостей совершила я за свою долгую жизнь, – мечтательно проговорила Ага.
      – На эту роль нужно выбрать самую лучшую, самую достойную, самую проворную, самую красивую…
      – Да, да…
      – И я знаю, как это сделать.
      – Как? – скосила старуха блеклые, когда-то бывшие голубыми глаза.
      – Объявить конкурс.
      – Конкурс?
      – Да, конкурс на замещение вакантной должности морской ведьмы.
      – Интересно.
      Старуха ослабила хватку.
      – А еще лучше, если конкурс будет называться «Самая красивая» или «Мисс Море».
      Руку отпустило до локтя.
      – А еще нужно все обставить красочно, чтобы получилось достойное зрелище!
      – Да, да! Обожаю зрелища!
      – И продавать на представление билеты!
      – Умница! Все захотят увидеть самых красивых русалок! Можно неплохо заработать!
      Ведьма продолжала держать меня только за кисть.
      – И необязательно вам прямо сразу в кого-то вселяться. Вы еще довольно крепенькая, бойкая пожилая женщина. И очень даже симпатичная. А конкурсы красавиц можно проводить каждый год. Или каждый месяц.
      – Точно!
      – А еще можно проводить конкурс «Мистер Русал».
      Глаза у бабки стали сладкими и туманными, видно, вспомнила бурную молодость. Тут она наконец-то отпустила меня, села на своем ложе, покачиваясь, словно в такт неслышной музыки:
      – Я уже представляю все это: огни, фейерверки, модные наряды, спонсоры… Впрочем, спонсоры потом и сами найдутся, но для начала нужны средства и место, где будем проводить наши конкурсы.
      – Нужно что-то вроде огромного амфитеатра, пусть даже под открытым небом, дождя под водой все равно бояться нечего.
      – Знаю! – воскликнула ведьма. – Кратер вулкана за коралловым рифом. Это ничейная территория. В центре застывшая лава, по окружности всего немного нужно подправить, чтоб получились сиденья!
      – Отлично! А средства для организации шоу можно быстро заработать.
      – Каким образом? Ко мне никто не приходит…
      – Это правда, что однажды вы помогли одной легкомысленной русалочке обрести очаровательные ножки?
      – Не хочу вспоминать эту историю, – буркнула, отвернувшись, ведьма.
      – А сейчас вы смогли бы приготовить такое зелье?
      – Ведьмы не теряют свои навыки даже спустя столетия, – хмыкнула бабка. – Но к чему ты об этом спрашиваешь? Разве кто-нибудь согласится в здравом уме лишиться этого подводного великолепия ради сомнительного удовольствия передвигаться на двух ходулях по серой суше?
      – Насколько я знаю, царь Ялтей Седьмой и Кхитаец Хью собираются принять участие в боях на суше против магани, пытающейся захватить мир.
      – Насколько я знаю, они постоянно враждуют.
      – Это устаревшие данные. Они практически уже заключили перемирие и подписали соглашение о сотрудничестве. Поверьте моему слову, очень скоро они отправят свои войска на сушу. Если, разумеется, у них будет зелье.
      – Я сделаю его сколько угодно и буду продавать по… жемчужине за порцию! Мне на все хватит!
      Старуха умирать явно передумала.
      – А потом поспешите приготовить средство для возвращения им рыбьих хвостов!
      – По две жемчужины! – добавила ведьма, хитро улыбаясь. – Ведь по окончании операции русалы поспешат вернуться домой!
      – Клево! – поддакнула я.
      – Я снова нужна! Жизнь вновь закипит в этих застоявшихся водах!
      – Тогда займитесь зельем, а я сообщу царям, где его можно купить, – подмигнула я.
      – Пять процентов за идеи, – махнула рукой Ага. – Заходи через годик за своей долей.
      Я показала морской ведьме большой палец, поднятый вверх, и покинула розовую раковину.
      За отрогом меня поджидала акула и сам Кхитаеп Хью – не смог усидеть в замке, видно, умирал от любопытства.
      – Живая! – воскликнул он. – Вот уж не думал, что кто-нибудь может выбраться невредимым из логова ведьмы.
      – И не только живая, – подплыла я к нему. – Еще я договорилась о поставках зелья для превращения хвостов в ноги.
      – Ну да?! – ахнул змей.
      – Жемчужина за порцию. Надеюсь, это не очень дорого?
      Хью сглотнул слюну:
      – Дороговато.
      – Но дело спасения мира стоит того! – уверила я его.
      – Да, чуть не забыл: через двадцать минут у нас назначено начало боя с царем Ялтеем. Это не я, – скосил на меня глаза Кхитаец. – Это он.
      – Боя не будет. Найдите мне что-нибудь белое, я выступаю парламентером.
 
      Через двадцать минут я уже плыла в направлении от одной армии к другой с импровизированным белым флагом в руке.
      От войск противника отделилась высокая фигура с таким же флагом и двинулась мне навстречу.
      – Кащей, – воскликнула я, подплывая, – ты?!
      – Неневеста!
      И мы обнялись, встретившись между двумя армиями, напряженно ожидавшими результата, ведь, по правде говоря, никому и никогда не хочется умирать, тем более из-за каких-то непонятных разборок в высших эшелонах.
      – Бежим, быстрее! – потянул меня за руку Кащей.
      – Куда?! Стой! – уперлась я.
      – Как – куда? Я шел парламентером с единственной целью: освободить тебя. Я с трудом уговорил Ялтея позволить мне пойти на переговоры, тот рвался в бой и слышать ничего не хотел. Я был готов предложить Кхитайцу шпагоплеть как выкуп за тебя! И тут такая удача – ты здесь! И сейчас мы далеко от врагов, мы можем просто бежать!
      – Ну нет. Где ты видишь врагов? Я в данный момент тоже выступаю парламентером и защищаю интересы Кхитайца Хью.
      – Вот как! – Кащей упер руки в бока и укоризненно покачал головой. – Я, значит, с ума схожу от волнения. Готов самое дорогое отдать ради твоего спасения, а ты просто-напросто переметнулась во вражеский стан!
      – Успокойся, – я положила ему руки на плечи, – я всего лишь хочу предотвратить войну между морскими царями. Это плохо?
      – Неплохо, – чуть мягче ответил Кащей, хотя взгляд все еще отводил в сторону. – А что, Кхитаец отказывается от притязаний на Риф Розовых Кораллов?
      – Вовсе нет, по правде говоря. У него гораздо больше прав на эту территорию.
      – И ты поверила ему?
      – Не в этом дело, он может предложить взамен гораздо более выгодные для Ялтея земли. Мы поможем царям оформить обмен и уточнить границы между государствами. Чтоб подобные разногласия не возникали впредь.
      – Хорошо, я сообщу Ялтею.
      – Значит, через час на этом же месте мы встречаемся вместе с правителями – и они заключают соглашение.
      – Договорились. – Кащей собрался уходить.
      – Эй, постой, ты ничего не сказал насчет карты. Ялтей отдает ее нам? И вообще, она у него? А то у меня возникла мысль, что, возможно, она находится у Кхитайца Хью или еще какого-нибудь морского царя.
      – Когда-то очень давно альфы передали карту предку Ялтея, и он обещал хранить ее вечно, если только не возникнет чрезвычайная ситуация.
      – Ну и?..
      – Конец света является чрезвычайной ситуацией и достаточно веской причиной отдать карту нам. Он сделает это, как только мы вернемся во дворец. – И Кащей поплыл по направлению к армии Ялтея.
      А далее все пошло как по маслу. Договор был подписан, гонец отправлен к Серому Кракену, чтобы тот помог пропахать подводные валы. Все были довольны. Мы вернулись в Янтарный дворец, где нас всех, а в особенности своего венценосного супруга, заждалась Нана.
      Чтоб отметить окончание войны, она закатила пир на весь подводный мир, славянские традиции бурно отмечать любое событие и находить причину для пьянки, даже будь это первый понедельник на неделе, мирно оседали на морском дне. Отказаться от пира было выше наших сил, да и нельзя спасать мир на голодный желудок. Я и келпи проголосовали «за», а Кащей согласился на условии, что сразу же после пира мы отправляемся в путь, ведь каждый день конец света приближается.
      Мы дружно согласились. Не знает он, как русские гуляют! Под нашим с Наной чутким руководством пирушка затянулась далеко за полночь, и на сушу мы вернулись только утром. Морская царица попрощалась с нами тепло, но сказала, что ей очень хотелось бы вернуться домой, но только на короткое время. Привязала девчонку тут любовь-морковь, а может, и роль царицы тоже. Остальные спьяну вообще не заметили нашего исчезновения. Нас провожала только русалка Ида, одна из придворных Наны и, как я поняла, новая подружка Люсьена.
      Меня все время интересовало, как мы сможем теперь дышать на суше, но морская царица из Воронежа утверждала, что это не проблема.
      Когда мы выбрались на мелководье, Ида раскрыла перламутровую раковину, которую несла с собой, и велела нам склониться над ней. Что там было, я не знаю, какое-то зеленоватое желе, но в тот же момент из моего горла выскользнула рыбка и нырнула в вязкую жижу. Кащеева – тоже. Видимо, там было еще комфортнее, чем в человеческом желудке. Русалка захлопнула раковину, попрощалась с нами и отправилась на глубину прощаться с келпи. Мы с Кащеем выбрались на берег и с удовольствием растянулись на теплом песке. На похмелье хотелось спать, они там, на морском дне, умудрились получать очень вкусное вино из каких-то моллюсков. Молодцы.
      Наши водолазные шлемы-горшки мирно лежали на берегу, ожидая нас.
      Мы с Кащеем стали рассматривать карту. Она была очень древняя и хранилась в водонепроницаемом футляре. Разобрать что-либо снаружи было невозможно. Да и изменилось все за тысячелетия. Вряд ли мы смогли бы сейчас разобраться, что, где, куда и откуда. Мы решили вернуться в Спящий город и предоставить исследовательской группе королевы Марукки для изучения этот старинный документ.
      Мы и не заметили, что келпи уже вылез из воды и задумчиво стоял у полосы прибоя.
      – О, можно отправляться в путь. Люсьен уже пришел, – кивнул Кащей. – Да он в прострации.
      – О своей Иде задумался. – Я взяла камушек и швырнула в Люсьена.
      Камень попал ему прямо в копыто, келпи испуганно отскочил назад, наступил прямо на глиняный горшок, и тот разлетелся вдребезги.
      Мы с Кащеем вскочили. Люсьен испуганно топтался на месте, поглядывая на черепки.
      – Эх, е… – Бессмертный схватился за голову.
      – Я не хотел, – робко прошептал келпи.
      – Да это я виновата, а не ты.
      – Как же мы теперь переберемся через Мертвый лес? – Кащей снова плюхнулся на песок, сердито ударив по нему.
      Я подняла целый горшок:
      – Нет, вдвоем никак не поместиться.
      – Значит, кому-то одному придется остаться здесь. А Люсьену потом возвращаться за ним. А это все время. Время! Ты как-то наплевательски относишься к концу света, Неневеста! Я до сих пор молчал. Но посмотри со стороны: то ты в плен попадаешь, то на пирушку – тебе спешить некуда. Пусть ничто сжирает каждый день кусок этого мира! Ты ведешь себя так, словно у тебя впереди вечность!
      – Прости. – Я отвернулась.
      – Словами тут не поможешь.
      – Я останусь здесь, а вы идите.
      – Мне не хочется оставлять тебя одну, но здесь безопасно. Вроде бы. Нет, могут появиться те птицы, падальщики. Или кто-нибудь еще похуже. Поедешь ты первая.
      – Но…
      – Без вариантов.
      – Тогда подойдем поближе, расстанемся тогда, когда нужно будет нырять.
      Мы оседлали келпи и отправились в обратный путь. Ехали молча, даже Люсьен не болтал, как обычно. Почему со мной вечно так? Сама себе пакости делаю. Кащей прав, во всем прав. Я бездумная, неосторожная, безрассудная.
      За самобичеванием время прошло незаметно.
      – Пора, – сказал Бессмертный, – дальше идти небезопасно.
      До леса оставалось где-то с полкилометра. Мы слезли с келпи, он как будто невзначай отошел в сторону.
      – Кащей…
      – Не надо слов, Неневеста. Иди, – слегка подтолкнул меня к Люсьену Странник. – Зайдешь в селение татей, они тебя покормят. Там будешь ждать.
      Я кивнула, Бессмертный отвернулся. Делать нечего, нам снова придется расстаться, и все по моей вине. Я подняла горшок, уселась на келпи, и мы медленно вошли в воду. Когда вода достигла шеи, я еще раз оглянулась на Кащея, хотела помахать рукой. Он стоял сложив руки на груди и смотрел не на меня, а на Мертвый лес. Ну и ладно. Я решительно надела на голову горшок и скомандовала своей лошадке:
      – Вперед!
      И в этот момент услышала крик Кащея:
      – Стой! Неневеста-а!!!

      Да что там такое случилось? Я стащила с головы горшок.
      Кащей замахал руками, указывая в сторону леса.
      Келпи выбрался из воды, я побежала к Кашею:
      – Что? Что?
      – Смотри! – Бессмертный схватил меня за плечи и повернул лицом к Мертвому лесу: – Смотри!
      Там вдали между деревьями мелькали маленькие фигурки.
      – Не может быть!
      – Там дети! Быстрее! – Кащей потащил меня за руку. Келпи поскакал за нами.
      Из леса вышел маленький мальчик с корзинкой и сачком и пошел навстречу нам.
      Бессмертный подхватил его на руки с криком:
      – Лик! Как ты здесь оказался?! Здесь же грибы!
      – Да какие там грибы? – сморщил носик маленький тати. – Только несколько штучек поймал.
      И он ткнул пальчиком в закрытую плетеной крышкой корзину.
      – Хочешь, покажу?
      – Я сплю или сошел с ума? – спросил Кащей, оглянувшись на меня.
      – Смотри. – Малыш чуть приподнял крышку. – Только не выпусти.
      В щелку ткнулось несколько упругих телец, и Лик быстро захлопнул корзину, ловко затянув узелок:
      – Теперь не удерут.
      На Кащеевы крики из лесу вышло еще несколько татей.
      Рум и Луга кинулись нам навстречу:
      – Странник! Неневеста! Мы так рады видеть вас!
      – Здравствуйте, милые! У вас все получилось?
      – Да, да, – отвечала я, обнимая своих знакомых.
      К нам присоединились остальные дети, Рума и Сил.
      – А что у вас здесь происходит? – спросил Бессмертный. – Что случилось с Мертвым лесом?
      – Теперь мы его называем Грибным, – рассмеялась Луга.
      – А как же грибы-убийцы?
      – Теперь мы их ловим сачками, а они прячутся в траве и листьях! Все как Неневеста рассказывала. Столько уже наловили, насолили, по всему поселку гирлянды развешаны – грибы сушатся. Партию отправили к королевскому двору.
      – Но как вы решились на это?
      – Очень уж захотелось попробовать на вкус, Неневеста их так расхваливала. И правда, они очень вкусные, никогда ничего подобного не ела, – облизнулась Луга. – Мне больше всего нравятся жареные.
      Остальные тати, увидев, что все спокойно, отправились дальше на охоту, с нами осталась только семья Рума.
      – Идем домой, – скомандовала Луга, – я вас грибами угощать буду.
      – Стойте! – вдруг воскликнул Кашей. – Я как-то сразу не сообразил. Я вас вижу! А ведь сейчас день!
      – Да, – ответил Рум, – как только мы стали есть грибы, сразу же потеряли нашу невидимость. Но зато солнце больше не влияет на нас, мы теперь можем жить как все. Это гораздо удобнее, чем быть невидимыми. Так что Неневесте двойная благодарность!
      И мы, смеясь и болтая, отправились в гости к Руму.
      Чем только не потчевала нас радушная хозяйка: бульон грибной, жаркое грибное с пряными травами, грибы, запеченные на веточках. Похоже, здесь полностью перешли на грибное меню.
      – Жаль только, соленых еще нет, не засолились, – сокрушалась Луга. – А так уже попробовать охота.
      А они действительно были очень вкусные, немного похожи на наши грузди, но еще более мясистые, какие-то жирные.
      – В окрестностях поселка, – рассказывал Рум, – грибы приходится искать, но в дальних лесах их еще много.
      Ну и хватка у этих татей! Как быстро все организовали.
      – А вы из-за грибной охоты не забросите свои поля? – Кашей, видно, беспокоился, чтобы они из-за дармовой еды не разленились и не вымерли.
      – Ну что ты? Ночами работать на земле темно и медленно. А теперь мы работаем днем и все успеваем. Тройная благодарность Неневесте!
      – А от вас и море не очень далеко, – подкинула я идею. – А там рыбы… И омары. И икра. И креветки. И устрицы. Сплошные деликатесы!
      Не удивлюсь, если к следующему нашему приезду (если доведется, конечно) на берегу моря вырастет рыбацкий поселок, а то и маленький порт. Вон у Рума уже глаза разгорелись. А Луга уже льнет ко мне поближе, чтобы разузнать кулинарные рецепты. Поразительная деловая хватка!
      Отведав всех деликатесов хозяйки, я собралась предложить совсем немножечко вздремнуть после обеда, как полагается, но под выразительным взглядом Странника нехотя попрощалась с гостеприимными татями, и мы продолжили путь к Спящему городу.
 
      – И это все, что могут сказать ваши спецы? – Кашей потрясал картой перед носом Марукки.
      Благо еще сделана она была из какого-то материала типа пластика и не рассыпалась прямо в руках от такого «бережного» отношения.
      – Пойми, тысячи лет прошли. Естественно, на карте нет городов, по которым мы могли бы ориентироваться, реки текут другими руслами, озера высохли или появились новые.
      – Значит, мы зря совершили путешествие через Мертвый лес и опускались на морское дно?
      – Не зря, – вставила я. – Во-первых, мы Мертвый лес сделали живым, нет, не мы, а я, так как это с моей легкой руки тати отправились на грибную охоту. Во-вторых, мы остановили войну между морскими царями, нет, опять не мы, а я, ведь это я все придумала и обо всем договорилась. В-третьих, я спасла от смерти старушку – морскую ведьму – и положила начало шоу-бизнесу…
      – В-четвертых, за все эти подвиги тебе полагается памятник при жизни, – остановил меня Кашей. – Или как минимум бюст на родине. Но его некому будет поставить, если мы не остановим конец света.
      – А может, нам просто подойти поближе к краю земли и швырнуть наши камушки подальше?
      – Этот вариант оставляем на самый крайний случай. Во-первых, нет никакой гарантии, что в тот момент, когда мы будем приближаться к краю земли, не обломится очередной ломоть и не поглотит нас. Что тогда с нами будет, исчезнем мы, испаримся? Нам сейчас не расскажет никто. Хочешь рискнуть?
      Я вздрогнула, представив эту картину, и отрицательно помотала головой.
      – Во-вторых, – продолжил Странник, – нам все равно нужно добраться до острова Боаяна и отыскать ключ. Или ты собираешься получить прописку здесь и жить на оставшемся огрызке земли? Тут и так уже толчея из-за переселения западных народов. Оставшаяся территория не прокормит всех, и в скором времени здесь начнется война за каждый клочок, кровь будет литься рекой, наступит второй конец света.
      Королева в ужасе схватилась руками за голову, что-то ее такая перспектива не радовала. Меня, впрочем, тоже.
      – Согласна. Но какой информацией мы обладаем?
      – Единственное, что можно сказать наверняка, это то, что где-то за краем земли действительно существует мифический остров Боаян и действительно существует путь к нему.
      – В нашем мире его называют Буяном, – сама себе сказала я.
      – Что?
      – Говорю, что этот остров упоминается даже в наших сказках, но никакой подсказки, как туда попасть, я что-то не припоминаю. Давай вернемся к карте.
      И мы втроем снова склонились над старинной реликвией с неидентифицируемыми в наше время географическими объектами, непонятными комментариями в стихотворной форме и их современным переводом.
      – Точно можно сказать, что ваш путь будет пролегать за Южными горами. Самих гор на карте нет, альвы создали их позже, чтобы отгородиться от мира, но они должны проходить где-то здесь, – провела магиня ребром ладони по пластику. Они представляют собой два хребта, тянущихся от моря до самого края света. А может, и не два. Между хребтами проживают потомки древних альвов и гнездятся драконы. Что находится по ту сторону гор – не знает никто. Все эти названия, – она снова ткнула пальцем в карту, – объекты, которые находятся, или находились ранее, за территорией гор. Вам нужно перебраться на ту сторону и далее ориентироваться на месте. К тому же учитывать, что часть этого мира уже «съедена» концом света. Возможен вариант, что дороги к острову Боаяну больше нет.
      Мы с Кащеем переглянулись. Перспективка-а… Поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что.
      – Еще проблема, – добавила Марукка, – горы непреодолимы. По крайней мере, до сих пор никто не мог подняться на них.
      – А кто-нибудь пробовал? – спросил Бессмертный.
      – Я была там, – перебила его я, – стены действительно гладкие и отвесные. Но меня перенесла дракониха. Думаю, она не откажется помочь нам перебраться через горы, а может, и до самого края света подкинет?
      – Твоя подруга прилетала пару раз, кружила над замком, – сообщила королева. – Но когда она прилетит следующий раз? Мы не можем ждать.
      – Вообще-то она оставила мне, – как-то даже говорить неловко, скажут, что верю в такие глупости, – чешуйку. Говорила, стоит ее пощекотать, она услышит и явится.
      – Так что же ты молчала?! – обрадовался Кашей.
      Оказывается, он верит в такие сказки!
      – Доставай!
      Я выудила из кармана черную блестящую чешуйку размером с CD-диск.
      – Стой! – остановила меня королева. – Не вздумай вызывать дракониху. Где она сядет? Сначала я велю очистить рыночную площадь.
 
      В скором времени мы уже стояли на совершенно пустой рыночной площади. Ничто не говорило о том, что недавно здесь было шумно и тесно от народа, только несколько крупных, видимо эльфийских, яблок, рассыпанных при поспешной эвакуации, красными фонариками напоминали о себе.
      Похоже, королева и Бессмертный серьезно относятся к такому способу вызывания драконов. А мне что-то не верится.
      Я взяла чешуйку и потерла ее.
      – Тебе сказано щекотать, значит, щекочи, – толкнул меня локтем в бок Кащей. – Это тебе не лампа Аладдина.
      Я вздохнула, чувствуя себя в роли шута, и пощекотала черный диск.
      – Ну и что? Ничего.
      – Дракониха не владеет телепортацией, ей время нужно, чтобы долететь. Будем ждать. А ты щекочи время от времени.
      Чего я не люблю, так это чего-то ждать. Хоть бы анекдоты кто-нибудь рассказывал. Так нет, серьезны, сосредоточенны, над картой склонились. А я, как дурочка, играю с чешуей, поглядывая на небо. Да не прилетит она. Это была шутка, сувенир на память.
      Я постепенно улетела мыслями куда-то далеко, незаметно для себя наигрывая на чешуйке, как на гитаре, какой-то старый мотив.
      Вдруг что-то темное в небе привлекло мое внимание. Неужели Матильда? Только что это с ней? Дракониха летела, дергаясь из стороны в сторону, переворачивалась в воздухе, а когда подлетела поближе, стали слышны звуки, словно она задыхалась. Да что же это такое? Может, она ранена? Бедная моя Матильда!
      Дракониха плюхнулась прямо на вымощенную камнями площадь, стала кататься по ней и бить крыльями. Я со всех ног бросилась к подруге.
      – Матильдочка! Что с тобой?! – затем обернулась на бегу и крикнула: – «Скорую помощь»! Врача! Тьфу ты, лекаря, или кто там у вас!

      Когда я подбежала к драконихе, она уставилась на меня выпученными, красными глазами, выкрикнула «Сумасшедшая девчонка!» и вырвала у меня из рук чешуйку.
      – Что с тобой, Матильда?
      Дракониха медленно поднялась и покачала головой:
      – Что со мной? Да просто меня лучшая подруга чуть в могилу не загнала.
      – Кто? Да я ее!..
      – Ты.
      – Я?!
      – А кто меня щекотал без перерыва, я же ни лететь, ни дышать не могла!
      Я часто заморгала:
      – Тебе что, от этого щекотно было?
      – А как же? Ты не знаешь законов симпатической связи? Часть и целое связаны. Поэтому мы тщательно следим, чтобы нигде не потерять чешую. И дарим ее, как средство вызова, только самым близким, надежным существам. Вообще-то я таких случаев не помню, разве только в сказках кто-то так рисковал. А тебе больше не дам. Я второго раза не выдержу.
      – Так я же не знала… Ну прости меня, – обхватила я дракониху за шею.
      – «Не зна-ала…» Эх ты. Чтоб тебе…
      Матильда задумалась, видимо, не могла выбрать, что бы мне такое пожелать.
      – Чтоб тебе самой летать научиться. Вот. – Она наконец-то улыбнулась. – Ну давай рассказывай.
      – Сначала я тебя познакомлю кое с кем.
      Я обернулась и помахала рукой. Кащей и Марукка стояли на безопасном расстоянии.
      – Идите сюда!
      – А она не будет огнем плеваться? – крикнула магиня.
      Они что, драконов боятся?
      – Не буду, – пообещала Матильда. – Если за хвост не будете дергать.
      Странник с королевой подошли немного ближе.
      – Это моя близкая подруга Матильда, – представила я дракониху.
      Она грациозно поклонилась.
      – Это Кашей Бессмертный, помнишь, я рассказывала.
      Дракониха кивнула.
      – А это местная королева Марукка, – продолжила я.
      Кашей склонился в поклоне, а магиня чуть кивнула, не сводя с гостьи глаз.
      – Очень рада знакомству, – объявила дракониха. – А теперь рассказывай, – подхватила она с земли пару карминных яблок и приготовилась слушать.
 
      – Нет, что за южными горами – я не знаю. В эту сторону хребет пониже, и мы можем его перелетать, а в ту – слишком опасно. Мы, драконы, не можем так высоко подниматься.
      – А кто может? – спросила Марукка.
      – Да никто.
      – А летающий ковер? – вопросительно наклонила голову королева.
      – Гравилет может лететь только над относительно ровной поверхностью. Высоко вверх он не тянет.
      – Ясно.
      – А птица Рух? – поинтересовался Кашей.
      Матильда отрицательно покачала головой.
      А я не удержалась, чтобы не съязвить:
      – С птицей Рух ты, разумеется, на короткой ноге. Можешь попросить, чтоб она еще разок подфутболила тебя, авось пенальти удастся – и перелетишь через вершину. Но как высоко падать!
      – Да ладно тебе, – махнул рукой Бессмертный, – смеешься… Тут просчитываю варианты…
      – А вариантов у вас нет, – зевнула дракониха.
      – Не делай вид, что тебя это не касается. Конец света – он для всех конец света.
      – А у меня дитя малое, – сразу же расстроилась Матильда. – Ой, она такая прикольная! Я ее Гертрудой назвала. Красиво, правда? Ходит уже, переваливается с боку на бок. Вот будешь в гостях…
      – Буду, буду, но это потом.
      – Почему потом? – удивилась Матильда. – Вот по дороге туда и залетим.
      – Куда – туда?
      – К Южным горам я вас доставлю, проведаем малышку, затем подниму повыше, насколько смогу. А там уже не так много останется, можно и самим будет до вершины добраться. Это бока отвесные, а верх уже несколько разрушен, и пройти можно.
      – Хорошо, Матильдочка. А спускаться как?
      Дракониха пожала плечами:
      – Вот тут уже я помочь не могу, извините. А знаете, как моя Гертруда смешно мычит? Разговаривать еще не научилась, все «му» да «му»…
      За отсутствием других вариантов решили согласиться с Матильдой. Попытка – не пытка, возьмем с собой веревки, кирки, может, с той стороны спуск не такой крутой. А если ничего не получится, то просто вернемся назад и дракониха заберет нас. Но о таком варианте лучше и не думать.
      Марукка сказала, что сама позаботится о материальной стороне путешествия, и ушла отдавать приказы. А мы продолжили разговор с моей крупной приятельницей.
      – Матильда, а что ты думаешь насчет этих стихов, написанных на карте? Мне кажется, что они совершенно лишены смысла.
      Дракониха скосила на крученые буквицы глаз и попросила:
      – А ну-ка почитай вслух, а я послушаю.
      И удобно устроилась, прикрыв глаза.
      Я начала выразительно читать перевод:
 
      Пусть духи четырех стихий
      Придут отважившимся в помощь.
      Всего первей вам нужно получить
      Духов земли Незримое Благословенье.
      У духов воздуха Свет Негасимый попросите,
      Лишь он путь к острову осветит вам.
      Пусть шестирукая богиня Ара
      Дорогу вам своим укажет телом.
      Пусть Око Мира вас в слезах омоет,
      Отдаст вам силу до последней капли.
      Пройти вам надлежит тропою узкой
      Сквозь огненное чрево бога Хтира,
      От саламандр приняв огнем крещенье.
      Постом очистив и тела, и души,
      По Белой Пустоши идите за Звездой,
      В Ничто вступая лунною дорогой.
      Идя по ней, придете вы на остров,
      Буяном прорастает он в легендах.
      И камень Алатырь, что бел-горюч,
      Хранит он там все тайны мирозданья.
      Найдете около него тот ключ,
      Несущий о пути домой познанье.
      Оставьте каждый за себя здесь откуп,
      Затем, чтобы Ничто вас отпустило.
      И будет все велением небес
      Так, как должно быть, и никак иначе.
 
      Я замолчала. Дракониха что-то пожевала, закатив глаза и делая вид, что она в глубоком раздумье.
      – Ну?
      – Я думаю, что смысл здесь есть. Только довольно глубокий. Древние альвы не такой народ, чтобы на важном документе просто упражняться в сочинении лирики. Придет время, когда вы увидите в этих строках смысл. И тогда, мой вам совет, присматривайтесь к ним повнимательнее: от того, насколько правильно вы их поймете, будет зависеть ваша жизнь, а в итоге и жизнь этого мира. Я лично считаю, что это не просто комментарии к карте, а предсказание. А пока не думайте об этом, да и все.
      Пришлось согласиться с драконихой и заняться подготовкой к дороге.
      Пару часов ушло на экипировку, подбор теплых костюмов, подготовку запасов еды. Матильду тоже угостили коровой, с которой та разделалась тут же на площади, чем повергла в тихий ужас все наблюдавшее за ней в щелочки, двери и окошки население. Не каждый день увидишь такое реалити-шоу из жизни драконов.
      Далее мы умудрились поспорить с Кащеем по поводу способа передвижения. Матильда заявила, что раз нас двое, один полетит на спине, а другого она понесет в лапах. Второй способ передвижения Бессмертный посчитал ниже своего достоинства. Правда, обставил все это как выражение собственного героизма. Как же, он, мужчина, выбирает опасный способ, а мне, женщине, оставляет безопасный.
      – Да ладно, я спорить с тобой не буду, – пожала плечами я. – Только для тренировки пару кругов над площадью намотайте.
      Матильда хитро подмигнула мне, а Кашей мужественно полез ей на спину. Вот и ладненько, а я пока тут посижу, посмотрю это шоу. Уж я-то знаю, как «сладко» летать на драконах, особенно в первый раз.
      Матильда оглянулась, проверив, как сидит всадник, и почти без всякого разбега взмыла в воздух. Жаль, снизу мне видно только пузо драконихи и совершенно не видно Кащея. Как он там? Уж если у меня после полета остались синяки и ссадины, то он точно все поотбивает. Не потеряв чувство собственного достоинства, может лишиться другого… гм… достоинства. И не останется ему ничего другого, как устраиваться на работу в какой-нибудь престижный гарем евнухом.
      Может быть, я чересчур жестока? Но он сам захотел.
      Матильда сделала два крутых виража, но летела низко, – видимо, боялась, что всадник свалится. Я хотела крикнуть: «Давай третий, контрольный!» – но пожалела. Не его. Достоинство. Может, еще не все отбил?
      Дракониха села на площадь, и Кашей сполз с нее со сбитыми коленками и выражением глубокой скорби на лице. И куда ему теперь, полукалеке, в дорогу отправляться? Почему вы, мужики, нас, женщин, вовремя не слушаете?
      – Ладно, – тяжело дыша, сделал одолжение Бессмертный, – лети ты сверху. А я полечу в лапах драконихи, думаю, это более опасно, можно выскользнуть из одежды и разбиться. Я не хочу, чтобы ты рисковала, Неневеста.
      Я усмехнулась. Пусть будет так.
      Итак, я оседлала Матильду, Матильда подхватила Кащея за пояс, и мы отправились в новое путешествие.
      Марукка долго махала нам, стоя на балконе своего замка, даже жалко ее стало, опять ей рассказывать армиям сказки Шахерезады. Ей тоже, наверное, хотелось бы попутешествовать, увидеть новые земли. Может, даже полетать на таком необычном виде транспорта. А я уже неплохо лавировала во встречных потоках, стоя на блестящей черной спине драконихи.
 
      Как и обещала, Матильда принесла нас к драконьему лежбищу, перезнакомила со своими подружками и даже сводила в ясли. Они все-таки вняли моему совету, организовали дежурство по две воспитательницы на группу нововылупленных, что значительно разгрузило драконих. Теперь малыши дружно носились по пещере, а мамы свободно летали за добычей, да и просто валялись на травке.
      Дочь Матильды была очаровательным дракончиком с меня ростом, круглыми глазами-плошками, нежно-зеленым нагрудничком и вечно задранным вверх черным хвостом. Она и правда говорить пока не умела, только мычала, зато уже быстро бегала, трепеща крошечными зелеными крылышками. Она любила, когда ей щекочут животик, лизать меня в нос шершавым языком.
      Мы вдоволь наигрались с малышкой и отведали фирменного шашлыка, приготовленного лично Матильдой. Затем она привела подругу сапфирового цвета, дракониху Изольду. Та взяла Кащея, чтобы легче было подниматься вверх, и мы полетели. Подняться удалось довольно высоко, правда, было заметно, что драконихи изо всех сил стараются удержаться в воздухе. Изольда опустила Кащея на более-менее удобный уступ, туда же спрыгнула я с криком «Лови!». Надо было не предупреждать – Бессмертный благоразумно отскочил, и я шлепнулась на камни. Матильда опустила голову под крыло и что-то вытащила зубами, затем кинула мне, это оказалась черная чешуйка.
      – Говорила, не дам больше, но куда от тебя денешься, может, с гор придется вас снимать. Только не вздумай щекотать чешуйку по ту сторону скал, я ведь туда все равно перелететь не смогу, помирать придется со смеху.
      – Не буду!
      – Тогда хорошо. Возвращайтесь с победой! Мы будем ждать! Наши дракончики должны жить!
      Матильда махнула крылом и облегченно стала спускаться вслед за Изольдой.
      Ну вот, опять мы остались одни. Я посмотрела вверх. Как и говорили, верхушки гор были разрушены и вполне проходимы. Совсем немного – и мы увидим то, чего не видел никто с этой стороны: увидим то, что находится за перевалом.
      А вниз… Вниз лучше не смотреть. Лучше не видеть, как опускается Матильда, кружа, словно кленовый листок, и размером не больше этого самого листка… Бр-р-р!..
      А здесь трудно дышать, да и довольно холодно, хорошо еще, что нас достойно экипировали: меховые сапожки, рукавицы, шапки, теплая куртка у меня. Кащей сказал, что его суперплащ работает при необходимости с подогревом, а нужно – с системой охлаждения.
      Еще по моему личному чертежу нам сварганили спецобувь с шипами, а также собрали комплект для скалолазов: кирки, веревки, колышки. Но, думаю, они нам не понадобятся. По таким скалам я пешком неоднократно лазала в окрестностях Большой Ялты. Зато рюкзаки большие, может, выбросить все ненужное? Или пригодится еще?
      – Странник, за мной! – махнула я рукой и полезла вверх.
      В предвкушении неизвестного как-то не сиделось на месте, и я рвалась вперед, все ускоряя ход. Мне даже жарко стало, и я сбросила рукавицы, так гораздо удобнее цепляться за камни. Кащей попытался вырваться вперед, но чуть не сорвался, и ему пришлось вернуться на, так сказать, протоптанную мной дорожку. Я смогла достичь вершины первой! Еще секунда – и я уже стою там! И взору моему открывается картина целого мира!
      Вот это зрелище!
      – Смотри, Странник, смотри!
      Кащей уже стоял рядом и всматривался в подернутую туманной дымкой даль.
      – Смотри! Смотри! – закричала я. – Дай мне скорее карту! Эти стихи, которые написаны там…
      Кащей вытащил карту:
      – Вот здесь, смотри! «Пусть шестирукая богиня Ара дорогу вам своим укажет телом». Видишь, – я показала пальчиком вниз, – озеро, из него вытекает речка, очень большая река, она делит равнину пополам и впадает в другое озеро шестью рукавами. Почему бы и не назвать ее шестирукой богиней?
      – Похоже, похоже!
      – А вот это, читай! «Пусть Око Мира вас в слезах омоет». Второе озеро тебе ничего не напоминает? С одной стороны шесть рукавов, с другой – с десяток вытекающих речушек. Чем не Око Мира с ресничками?
      – Возможно. Получается, в стихотворении все правда? И нам следует следовать ему как инструкции.
      – И с чего же следует начинать? Сейчас прочтем с самого начала. «Всего первей вам нужно получить духов земли Незримое Благословенье».
      – Что это может означать? – оглянулся Бессмертный. – Эй! Ау! Духи земли! Молчат.
      – Благословенье-то незримое, может, мы его уже получили, только не заметили этого.
      – А как насчет остальных знаков?
      – Разберемся на месте. Пока что нам четко указано, что следует двигаться вдоль реки, искупаться в слезах Ока Мира (интересно зачем?), а дальше увидим. Некоторые знаки мы уже точно не найдем, черная стена конца света не очень далеко от озера, а пока мы туда доберемся, будет еще ближе.
      – Тогда нам следует подумать о спуске. – Кашей подошел к краю пропасти. – И знаешь, я никаких вариантов не вижу.
      Я только сейчас оторвалась от созерцания панорамы и подошла к Страннику.
      Действительно, можно было опуститься немного, так же как и с той стороны. И все. Далее шел отвесный обрыв до самой земли.
      И вправо, и влево, насколько можно было видеть, была та же картина. Спуска не было.

      – Приехали. – Я разочарованно присела.
      – А чего ты ожидала? Раз с той стороны гостей не бывает, значит, и дороги нет. Иначе давным-давно был бы налажен обмен туристами, – пожал плечами Кащей.
      Мы так рвались к этой вершине! Я даже не думала, что делать, если спуска не будет. Не назад же возвращаться, в конце концов. Я совсем растерялась.
      – Пошли по хребту вперед, – потянул меня за руку Странник. – Все равно будем двигаться в нужном направлении.
      И мы пошли. Голова немного кружилась от нехватки воздуха, зато виды, какие виды!
      Вершина была почти плоской, так что идти по ней не представляло труда.
      Кащей приотстал, а когда догнал меня, перед моим носом возник букет из нежно-голубых, затейливо изогнутых цветов.
      – Ой, какая прелесть! – воскликнула я, прижимая к груди цветы. – Спасибо! Где ты их нашел?
      – Под ноги смотри.
      Я опустила взгляд. И правда, то здесь, то там между камней пробивались голубые бутончики.
      – А что это? Апчхи!
      – Без понятия.
      – Я всегда мечтала найти в горах эдельвейсы. Мне казалось, что такое красивое название должно быть у каких-то необыкновенных цветов типа орхидей. А оказалось, что они простые и незамысловатые. Апчхи! А этих красавцев так и хочется назвать эдельвейсами. Апчхи!
      – Будь здорова! Думаю, у них нет никакого названия, и ты можешь смело назвать их как хочешь.
      – Апчхи!
      – Неневеста, ты чего это расчихалась?
      – Я? Апчхи! Не знаю. Апчхи!
      – Простыла?
      – Нет. Апчхи! Думаю, что у меня на эти цветы аллергия. Апчхи!
      Я положила букетик на камни, но чихать не перестала. Напротив, голубые цветы встречались все чаще и чаще, целыми группами, и я чихала все сильнее, все громче и уже не могла остановиться.
      – Апчхи! Что ж… апчхи!.. мне делать? Апчхи! Я больше… апчхи!.. не могу!
      Кашей тянул меня за руку вперед:
      – Да ты своим чиханием завалишь эти вековечные горы! Быстрее, нужно пройти места, где их много, этих твоих эдельвейсов.
      Но их становилось все больше, целые голубые цветники. В конце концов Бессмертный остановился. Впору назад возвращаться.
      Я чихала без остановки.
      Вдруг чуть ли не под моими ногами образовалась круглая дыра, из которой выбрался маленький, приземистый человечек в желтом колпачке и с пушистой бородой до пояса.
      – Кто… апчхи!.. это? Апчхи!
      – А вот это уже самый настоящий гном, представитель стихиалий, духов земли, – объяснил Бессмертный.
      – Тот… апчхи!.. кто должен… апчхи!.. дать нам… апчхи!.. Благословение? Апчхи!
      Кашей кивнул.
      – Эй! – сердито закричал гном. – Вы чего шумите?!
      – А., апчхи!.. Что такое? Апчхи! Я никому… апчхи!.. не мешаю! Апчхи!
      – Не мешаешь?! – Гном гневно сжал кулачки, хотя и получилось это смешно. – Да у нас кристаллы перестали расти! Кто же это может вынести?!
      – А вы, дяденька, нам дорогу вниз покажите, я и перестану. Апчхи!
      Гном недовольно потер уши:
      – Ладно. Залезайте сюда, я включу лифт!
      – Лифт! Апчхи! Ух ты! Апчхи! Согласны, согласны. Апчхи! Только есть еще одно, – как обычно обнаглела я. – Вы нам должны дать Незримое Благословение. Апчхи!
      Гном побледнел:
      – Откуда вы о нем знаете?
      – О чем? Апчхи! О Благословении? На карте написано. Апчхи! Читайте, дяденька, если умеете.
      Я сунула ему под нос карту альвов:
      – Ведь это вы – духи земли?
      – Вы идете за край света? – ответил вопросом на вопрос гном. – Зачем?
      – Мы хотим остановить конец света. Апчхи! Апчхи!
      – Залезайте! – махнул рукой гном и спрыгнул в каменный мешок. Кабина лифта была довольно просторная, но не очень высокая, поэтому нам с Кащеем пришлось сесть на корточки. Кабина вздрогнула и поехала вниз по спирали, все набирая скорость.
      Если до сих пор я не знала, что такое морская болезнь, то сегодня узнала об этом. Остановите, я сойду-у-у! Зато я перестала чихать!
      Когда мы тормознули, мои внутренности начали возвращаться на место, что оказалось не менее неприятно. Как только лифт остановился, я выскочила из него и упала на спину: все вокруг плыло и кружилось. Кащей улегся рядом, – видно, и его морская болезнь не минула.
      Не встану, никуда не пойду! И я устало закрыла глаза.
      Через некоторое время послышался топот и голоса:
      – Что это с ними? Они живы?
      – Были живы, ваше могущество! Я не знаю, что могло случиться!
      Я медленно села. Кащей тоже поднялся. Голова до сих пор еще не пришла в норму, мозги вываливались.
      – Живы! Живы, ваше могущество!
      – Здрасте. – Я решила не вставать, так удобнее общаться с существами ростом до моего колена.
      Перед нами стоял гном, который нас сюда привез, и другой, к которому он обращался, в более богатой одежде, видимо местный правитель или священнослужитель, я не поняла.
      – Покажите карту! – потребовал он.
      – Вот смотрите. Здесь написано, что вы всего лишь должны дать нам Благословение. Может, конечно, можно обойтись и без этого, но ведь вам не трудно?
      Его могущество вперил грозный взгляд в протянутый мной раритет:
      – Я сам прекрасно читаю по-древнеальвийски.
      И чего он проблему делает из ничего? Надо было мне молчать, обошлись бы вполне и без его Благословения.
      Гном внимательно изучил документ, затем заглянул в мои глаза.
      Его интересует, какого они цвета? Так здесь мало света, чтоб рассмотреть. Они серые, а на свету – зеленые с желтыми лучиками вокруг зрачка в виде солнышка.
      – Она говорит правду, – торжественно изрек гном. – Они идут, чтобы остановить конец света.
      А он еще в моей честности сомневался?!
      – А мужчина… – он перевел взгляд на Кащея, – необычный мужчина, бессмертный, потерявший половину себя… Но он тоже говорит правду. Их миссия – спасение мира. Отдайте им Незримое Благословение!
      Он хлопнул в ладоши, и в пещеру, кланяясь, вошел еще один гном в белых просторных одеждах с открытым, но пустым футляром в руках. Правитель протянул руку и, словно фокусник, вытащил из пустого футляра… украшенный разноцветными драгоценными камнями пояс с такими же ножнами необыкновенной красоты. Я даже задохнулась от восхищения. Гном вытащил из ножен нечто сверкающее… в его руках это казалось длинным мечом. Для меня это был кинжал – изящный, трехгранный, со сверкающей изумрудами и рубинами рукоятью.
      – Что это? – прошептал Кашей, видимо тоже сраженный красотой и уникальностью оружия.
      – Это и есть Незримое Благословение. Наш народ долго хранил его. Теперь мы передаем его вам.
      С этими словами гном подошел ко мне, я стала на колени, чувствуя торжественность момента, и он застегнул пояс на моей талии. Кинжал тут же исчез вместе с поясом.
      – Э! Куда он делся?! – воскликнула возмущенно я.
      Вот так, только получила подарок, о котором могла лишь мечтать, как тут же его лишилась!
      – Да вот он. – Гном коснулся морщинистой рукой моей талии, и пояс с ножнами снова засверкал, бросая отблески на стены. – Это же Незримое Благословение, оно становится видимым только тогда, когда его касаются руками.
      – Интересно. – Я вытащила кинжал из ножен.
      Рукоятка удобно легла в ладонь, словно была сделана именно для меня. Я потрогала пальчиками лезвие, оно показалось мне не очень острым.
      – А… как мы должны его использовать?
      – Это скрыто от нас. Единственное, что я могу сказать, его лезвие никогда не должно обагряться кровью.
      – Оружие, которым нельзя убивать? – переспросил Кащей.
      – Именно так. В твоих глазах, бессмертный, я видел много крови. На твоих руках кровь. А ее руки, – кивнул он на меня, – чисты. И помыслы чисты. Именно поэтому мы смогли отдать ей Благословение, и радуйся этому, ибо благодаря ей сделан ваш первый шаг по дороге к острову Боаяну. И никто сейчас не скажет, сможете ли вы пройти ее до конца и вернуться. От вас зависит судьба мира, и духи земли желают вам удачи. Прощайте.
      Правитель и гном в белом покинули пещеру.
      Мы с Кащеем переглянулись.
      – Я провожу вас к подножию гор, – сказал гном, опускавший нас на лифте.
      – Нет! – заорала я. – Я больше не сяду в этот!.. в эту!..
      Я не смогла подобрать слова для характеристики чудо-техники гномов.
      – А вам больше и не придется, здесь есть естественный выход на поверхность.
      – Какое счастье!
      Идти низкими коридорами, правда, пришлось пригнувшись, но очень скоро мы смогли выпрямиться и вдохнуть свежий воздух. Наш проводник незаметно исчез, а мы наконец-то оказались по другую сторону Южных гор.
      У подножия простирались леса, и теперь у нас было весьма приблизительное представление о направлении. Где-то там впереди было первое озеро, к нему и следовало идти.
      Леса мне напомнили крымские. Здесь смешивались северные виды деревьев и южные, вечнозеленые. Я такие леса люблю: чистый, опьяняющий воздух, неспешная прогулка, тишина и спокойствие…
      Спокойствие, я сказала! Откуда они взялись? Группа гориллоподобных существ ростом под три метра, покрытых бурой клочковатой шерстью, в одно мгновение скрутила нас и поволокла. Вот и транспорт бесплатный подвалил, только, жаль, не в ту сторону. Я с изумлением рассматривала двух волосатых парней, которые волокли меня. Настоящие снежные человеки, какими я их представляла. Из таких ручищ и Кашей вырваться не может, хотя и извивается, как червяк.
      – Эй, ребята, где у вас сегодня тусовка? Нам вообще-то в другую сторону!

      Странное дело. До сих пор я всех в этом мире понимала, даже тексты читала, хотя это меня и удивляло, но к хорошему привыкаешь быстро. Эти же йети мычат что-то нечленораздельное и на мою речь не реагируют. Странно-странно. Может, у них речь ещё не сформировалась? Как же тогда с ними договориться?
      Вскоре наша компания вывалилась на обширную поляну. Нас с Кащеем привязали к деревьям так, что мы сидели к ним спиной, а запястья за стволом были крепко завязаны пружинистыми лианами. К тому же нас разместили далеко друг от друга.
      Похитители пока оставили нас в покое, сгрудившись в центре поляны вокруг наших рюкзаков. Что ж Кащей не запрятал их в свой плащ? Мой рюкзак с вещами их пока не интересовал, а вот в рюкзаке Бессмертного были все запасы еды и ковер-самолет с уже прикрепленным к нему антигравом. Точнее, не ковер, а небольшая ковровая дорожка. Малогабаритка, рассчитанная на двоих. (Что ж мы сразу ею не воспользовались?) Эти обезьяны отбросили ее в сторону как совершенно бесполезную вещь (эх, не дотянуться!), а сами занялись поглощением запасов. Как в приличном обезьяньем стаде, вожак первым доставал следующий сверток на свет божий, пробовал на зуб, а затем либо смачно доедал сам под завистливыми взглядами остальных, либо наделял кого-то своей щедрой лапой, скорее всего, своих любимых самок, а молодые самцы скромно выглядывали из-за их спин, глотая слюнки и вынашивая планы захвата престола.
      Вот сейчас бы бежать, пока они заняты. Только как освободиться? Кащей извивался, пытаясь дотянуться до карманов плаща, но как это сделать, когда руки связаны сзади?
      – Неневеста, – зашептал он, – ты не можешь достать свой кинжал?
      – Кинжал? Какой кинжал? А-а-а. Конечно, не могу, он где-то на поясе, я его даже не вижу. А ладони мои где?
      Я похватала руками воздух и вдруг ощутила в правой прохладную рукоять. Хороший мой! Да он же сам выскочил из ножен, как только почувствовал мое желание дотянуться до него! И как хорошо, что он невидим, а то отобрали бы эти мухоеды, как блестящую игрушку. А я еще жалела о том, что не могу покрасоваться, прогуливаясь с такой красивой штучкой на поясе.
      Только я в таком положении все равно не могу разрезать путы. Я беспомощно помахала кинжалом в воздухе. Вдруг он вывернулся самым непостижимым образом, и куски лианы шлепнулись на землю.
      – Странник! Я свободна! – зашептала я.
      Скользнула незаметной тенью к Бессмертному и освободила его, затем вернулась на свое место, чтобы обезьяны не заметили.
      – Пока не двигайся, думай, что дальше делать.
      – По моему сигналу, – ответил Кашей, – я хватаю твой рюкзак, а ты беги к ковру-самолету. Завести сумеешь?
      – Летала.
      – Тогда вперед!
      – Что?! – не дал даже подготовиться морально, но, может, он и прав, куй железо, не отходя от кассы.
      И я бросилась со всех ног к ковру. Эффект неожиданности сработал. Обезьянолюди не успели среагировать, как мы уже взлетели. Единственное, что они могли, это провожать нас недоуменными взглядами, ухая и дожевывая сухарики и солонину.
 
      Теперь мы спокойно летели над лесом и беседовали.
      – Ты помнишь, Кащей, гном сказал, что ты до сих пор бессмертный. Да и сам видишь: раны заживают быстро и без следа. Просто восстанавливаешься медленнее, чем раньше.
      – Думаю, так.
      – А когда вернешься в свой мир, может, вообще все станет на свои места.
      – Может быть. А ты, Неневеста, уверена, что вернуться удастся?
      – Всегда нужно думать о наилучшем варианте. А как же иначе? Смотри, начало предсказания уже исполнилось. Незримое Благословение уже у нас и даже спасло нам жизнь. Как бы мы без него выкарабкались? Значит, и остальное все получится.
      – А что там дальше написано? Давай посмотрим. – Странник достал свиток и процитировал: – «У духов воздуха Свет Негасимый попросите, лишь он путь к острову осветит вам».
      – Судя по всему, он нам необходим, но что это такое?
      – И главное где его искать?
      – Надо у кого-нибудь спросить! Я думаю, здесь обитают не только дикари, но и разумные существа.
      – Вот, кстати, к обиталищу кого-то из разумных мы и приближаемся, – кивнул Кашей.
      – А ну-ка притормози.
      Перед нами выросла избушка на сваях, настоящая, как у сказочной Бабы-яги. Ой, как я хочу с ней познакомиться!
      – Останавливай, Бессмертный, зайдем в гости в этот симпатичный домик.
      – Ты считаешь это хорошей идеей? А вдруг там действительно живет злобная Яга, которая захочет нас съесть, а затем еще на косточках покататься-поваляться?
      – Ну, Кашей, ты что, детских сказок начитался? Между прочим, Баба-яга в нашем мире у тебя в ближайших подругах и соратниках. Забыл, что ли?
      – Да я шучу, шучу. Я не против милых старушенций, даже если они окружают свое жилье вот такими оригинальными заборами.
      Мы подлетели как раз к частоколу, украшенному самыми разнообразными черепами, и человеческими в том числе.
      Меня передернуло, но отступать было поздно. Да и есть очень хотелось.
      – Избушка, избушка, повернись к лесу задом… – завела я знакомую всем с детства секретную формулу управления избушкой.
      – Ой, не надо ей советовать поворачиваться к лесу задом, мало ли чего, – потянул меня за руку Бессмертный. – Дверь вон там.
      Он уже стучал по ветхому дереву. Изнутри раздались шаркающие шаги, и дверь отворилась. Выглянула старуха. Все как я ожидала: кривая, косая, крючконосая, только не сгорбленная, а прямая, словно молодка.

      – Здравствуйте, Бабушка-яга, – поклонилась я, как положено, – в гости можно?
      – Здравствуйте, коль не шутите, – ответила старуха. – Гостям завсегда рада, заходите. Только почему вы меня таким чудным именем называете, если зовут меня Анастасия Славозаровна?
      – Простите, издалека мы, – обаятельно улыбнулся Кашей. – О вас ничего не знаем не ведаем.
      – Давайте я вас покормлю, напою, а потом вы мне все расскажете, – не по протоколу предложила старуха. – Может, баньку истопить?
      – Спасибо, бабушка, спешим мы, а вот от ужина не откажемся, а то мы сегодня как-то и пообедать не удосужились.
      – Вот и ладненько.
      Старушка быстренько накрыла на стол. Запахло так вкусно, что у меня засосало под ложечкой. Борщ! Обыкновенный борщ! Сколько же я его не ела? Он сладостно паровал в глубокой глиняной миске. Компанию ему составляли огромные пироги, которые называют расстегаи, как объяснила хозяйка, с рыбой, оладушки и кисель! Красотища какая! Я наминала так, что старушка залюбовалась, подперев щеку ладошкой. И только когда мы, насытившись, отставили тарелки и поблагодарили за вкусное угощение, Славозаровна начала расспросы:
      – А теперь, голубки, расскажите, кто вы и откуда в наши места заповедные забрели?
      И мы рассказали все, как водится. И о цели путешествия поведали. И карту показали. Таким старушкам мудрыми быть полагается, может, посоветует чего.
      – Ну что, Анастасия Славозаровна, не слышали ли вы о Свете Негасимом?
      – Слышала, видела, в руках держала.
      – Да ну! – хором воскликнули мы.
      – Начну с самого начала. Все равно вам ночевать у меня, вон сереет уже за окном. Ложитесь на печь, а я рассказывать буду, заместо вечерней сказки, как детям малым. Дюже уж история моя на сказку похожа будет. Но все это правда чистой воды. Хоть и самой уже порой не верится.
      Мы послушно забрались на печь. Настоящая русская печь! Да я всю жизнь мечтала на такой печи полежать! Недаром говорят: мечты сбываются. Старушка заботливо укрыла нас одеялом, а сама села рядом.
      – Оно хоть и тепло здесь, а косточки пропарить всегда полезно. Раньше жили мы в холодном краю, и печь была первая помощница, спасительница-целительница, кормилица.
      – Так вы не местная?
      – Стоял когда-то на берегу глубокого озера красивый город с деревянными теремами и церквями, мощеными улицами. Китежем назывался.
      – Китеж! В моем мире город такой был, давно, только исчез он при приближении войск Батыя во время татаро-монгольского нашествия в тринадцатый веке в водах озера под названьем… Светлояр!
      – Так мы с тобой, девонька, из одного мира! Так все и было. Узнав о приближении ворога, кудесник, при княжеском дворе проживавший, созвал всех горожан на площадь, молиться велел, сам что-то бормотал, чаровал. Я тогда малая была, не сильно помню… Вдруг окутало все туманом непроглядным, а когда туман спал, город оказался совершенно в другом мире, на берегу другого озера, которое по старой памяти назвали Светлояром. Только благодаря чарам стало с городом дивное твориться. Ночь и день он на новом месте постоял, а с первыми лучами следующего дня в озеро опустился. Только он словно колпаком невидимым накрыт, воздух хранящим. Вначале всполошились жители, а потом поняли, что дышать можно, ничто не угрожает. Сначала хотели град покинуть, новое место искать. Затем привыкли. Так и повелось. Сутки на чужой земле Китеж стоит, тогда все делами разными занимаются, поля пашут, в леса на зверя ходят, травы-ягоды собирают. Вторые сутки под воду город уходит, тогда все отдыхают, гуляют, медовухой балуются. Правда, иногда город так глубоко опускается, что и днём темнеет, словно ночью, страшно тогда становится, что так в глубинах и сгинем, света белого не увидим, и бить тогда в колокола начинают, молитвы читают, и возвращается всё на круги своя.
      – А у нас иногда со дна Светлояра колокольный звон доносится, верхушки церквей в глубине видны!
      – Вот оно как, – вздохнула старушка. – Тянет Китеж земля родная, не отпускает.
      – Может, когда-нибудь и перетянет?
      – Кто знает. Только благодаря чарам град наш нетленным стал. Сколько стоят постройки деревянные – не гниют, не сыпятся, червь не точит.
      – А как же вы, бабушка, столько лет живете? Люди тоже бессмертными стали?
      – Нет, сколько поколений уж поменялось. Часть молодежи время от времени уходит, чтоб построить свой город. Некоторые уж и забыли о корнях своих, воюют между собой. А другие староверы не покидают священные места, верят, что когда-то вернется Китеж-град на родину, превратившуюся уже в сказку. Но это сейчас. А в те далекие времена, когда мы только попали в этот мир, все держались кучи, далеко от города не отходили. Я княжеская дочь, и у меня есть еще две сестры: Лебединка – младшая, и Зоряница – средняя. Как-то раз вышли мы в лес погулять, цветов для венков набрать. Налетели вдруг ветры со всех сторон, в молодых мужчин обратились, речи сладкие повели, в уста сахарные целовали, нежно так миловали. Полюбился мне ветер Восточный, Лебединке – Западный, а Зорянице – Южный.
      – А Северный?
      – Северный брат из-за гор перелететь не может. Давно они расстались, как встали границей Длинные горы, магией жуткой силы сотворенные, больше не виделись, так ветры рассказывали.
      – А с той стороны эти горы Южными называют.
      – Дальше слушайте. Стали ветры к нам приходить, встречались мы в лесах, подальше от города, полюбились мы. Решили ветры к нам свататься. Только отец наш, князь Славозар, как узнал, шибко рассердился, запер нас в тереме, сказал, что только за китежанина может дочь родимую отдать, а не за силу неведомую, нечеловеческую. Поплакали мы, поплакали, затем подговорили нянюшку ключ выкрасть и сбежали, в простые одежды перерядившись. Ветры, в округе бродившие, подхватили нас и унесли в разные места, построили нам дворцы сказочные. Так и живем уже много столетий. Только когда мужья наши улетают по делам своим стихийным, дворцы превращаются в избушки убогие, а мы в старух древних. Зато, когда они домой возвращаются, снова дворцы вырастают и мы своих любимых встречаем двадцатилетними красавицами.
      – А как насчет частокола с черепами? – не удержалась я от вопроса, все-таки они меня несколько беспокоили.
      – Да это бутафория, – махнула рукой княжна. – Чтоб не лезли всякие бандерлоги.
      – А о Свете Негасимом вы так и не сказали ничего.
      – Свет Негасимый – это камень такой в виде полусферы, частица Солнца в нем заключена, горит и светится он. Братья ветры, когда свататься приходили, среди даров князю и камень этот принесли. Так он в городе и остался. На главной площади есть столб, когда Китеж под воду опускается, из сокровищницы князевой камень светящийся выносится и на столб кладется, день и ночь освещает город, а перед всплытием снимают его и снова в сокровищницу прячут.
      – А если попросить, объяснить?
      – Не думаю я, что так просто вам поверят и камень солнечный отдадут. Они и о конце света еще не слышали. А я знаю, муж мне говорил об этом. Беспокоятся ветры очень, если мир этот погибнет, нас они спасти не смогут. Они по разным мирам носятся, но нам, детям человеческим, их дороги закрыты. Поэтому я помогу вам Свет Негасимый украсть.
      – Украсть?
      – А что делать? Когда спасаешь мир, приходится идти и на такое.
      – А если все же по-хорошему попробовать?
      – Не поверят вам, охрану усилят или вообще солнечный камень так запрячут, что шансов больше не будет. А в таком деле рисковать нельзя. Вы сейчас перед всеми в ответе.
      – Как же мы сможем похитить Свет Негасимый? Его ведь и так берегут небось как зеницу ока.
      – Помогу я вам. Муж мой много разных штучек со всего света мне приносит. Кое-что пригодится вам.
      – Да? И что же?
      – Ну ковер-самолет у вас свой есть. Видела из окошка, как вы летели. А вот нить путеводную дам.
      Старуха слезла с печки и достала из сундука большой клубок толстых красных ниток.
      – За кончик держаться будете, он вас и приведет куда надо. Хотя нет. Если вы на ковре-самолете полетите, нить путаться будет между деревьями, еще порвете, чего доброго. А, ладно! Отдам я вам свой личный клубочек, с дистанционным управлением.
      Анастасия Славозаровна снова нырнула по пояс в сундук и вытащила яркий желтый клубок, точнее, и не клубок, а мягкий, упругий мячик, а с ним и пульт с экраном, как у мобильника.
      – Вот смотрите, – поднесла она к нам поближе это чудо техники и быстренько защелкала кнопочками. – Здесь «меню». «Адрес» – выбираем из всех записанных адресов нужный нам. Затем скорость выставляем. Остановиться надо – кнопочка «пауза», в путь – «старт», а если после «паузы», то «продолжить». Да тут несложно. А ну-ка сама попробуй, – протянула мне пульт Славозаровна. – В «адресах» ищи Китеж, скорость – двадцать миль в час, если надо будет, в дороге подкорректируете.
      – Техника на грани фантастики, – прошептал удивленно Кащей. – Спасибо, Анастасия Славозаровна. Такую эксклюзивную вещь отдать!
      – А еще он с системой самоочистки, – зарделась довольная собственной добротой старуха. – И здесь вот функцию «выбирать кратчайший путь» смените на «обходить опасные места». Флажочек в окошке поставь. И еще флажочек около «обходить города». Вам лишние проблемы с местным населением не нужны.
      – Чудо компьютерной техники! Интересно, в каком мире такие штучки выпускают?
      – Анастасия пожала плечами. – Муж мой во многих мирах бывает. Да всегда ко мне прилетает. Я-то скучаю, вот он меня диковинками и балует.
      – Скучаете, конечно, – покачала я головой. – Вам бы детишек, не было бы и времени об этом думать.
      – От ветра за столько столетий не надуло, – вздохнула старуха. – Хотя в своем молодом состоянии я бы еще и сейчас могла рожать. И у Отца Дубов уже ленточку красную привязывала. И на Мать-камне голой… ну, в общем, сидела. Ничего. Да и у сестер та же проблема. Видно, из-за того ребятишек нет, что мы с мужьями разных видов, хотя интимной жизни не мешает…
      Княжна слегка покраснела, и лицо ее приобрело какое-то загадочное выражение.
      – Не получается, значит. А пусть ваш муж по другим мирам поспрашивает, – посоветовала я. – Сейчас столько новых технологий развелось: искусственное зачатие, дети из пробирки…
      – Неужто? – заинтересовалась старушка. – Вот я ему скажу, пусть поспрашивает. Мне бы хоть из пробирки…
      – Попытка – не пытка, хуже не будет, – поддакнула я.
      – Еще дам вам одежду такую, в какой в Китеже ходят. Там новой моды не придерживаются, по традиции одеваются. И мазь дам, очи отводящую. Вам главное – в город пробраться. Чужих туда не пускают. На ковре нельзя – засекут. Разве что в укромном месте через крепостную стену перебраться. Сможете ли?
      – А я что, даром альпинистское снаряжение с собой брала? Вот и пригодится.
      – Я вас разбужу так, чтоб к Китежу вы добрались перед рассветом, перед тем, как город в озеро опускаться станет. Через стену переберетесь, а там уже не страшно, мазь, очи отводящая, поможет. Каждый будет в вас своих знакомых видеть, вы только подальше от людей держитесь, отвечайте, если спросят, спокойно, постарайтесь себя не выдать. Потише держитесь, внимание к себе не привлекайте. Днем лучше отсидитесь в каком кабаке отдаленном, ночью к городской площади подберетесь, перед самым рассветом Свет Негасимый возьмете.
      – И сразу же станет заметно, что Свет Негасимый поплыл куда-то, нам и прятаться не стоит, сразу поймают.
      Старуха задумалась:
      – Подменить бы его чем…
      – О! У меня есть камень, который в темноте светится, в подземных пещерах помогал мне не раз, – вспомнила я о подарке мимикра. А может, он тоже Негасимый и нам ничего искать не нужно?
      Я достала сувенир из кармана, и он тут же осветил комнатку.
      Анастасия повертела его в руках:
      – Штука полезная, хоть и не тот, который способен светить за Краем Света. Но нам пригодится. Подложишь его вместо настоящего в тот момент, когда светать начнет, тогда будет не слишком заметно. Мешочек тебе сошью такой, что свет волшебный наружу не выпустит, в него и спрячешь Негасимый Свет. А только Китеж на берег вернется, быстрей назад через стену крепостную, пока стража не хватится, что камень подложный.
      – Вроде бы весь план по полочкам разложен, но если хоть что-то не так пойдет… – вздохнул Кащей.
      – Спать ложитесь, – махнула рукой старуха. – Утро вечера мудреней будет.
 
      То ли успела закрыть глаза, то ли не успела, а уже будят. Не хочу вставать! Дома меня обычно будит мобильный. Кричит диким голосом: «Хватит дрыхнуть, маленькая негодяйка! Солнце попку припекло!» Я нащупываю его и нажимаю на кнопочку «отложить», а через пять минут все повторяется, и так раз шесть-восемь, пока откладывать станет некуда. Нужно вскочить, умыться, одеться, накраситься и побежать. Проснуться в эту программу как-то не входит.
      Но сегодня это явно не мой мобильный.
      – Девуля, поднимайся! Кащей! Ну вы и спите!
      – Походили бы вы, бабушка, по мирам столько, сколько мы, – буркнул Бессмертный и отвернулся к стене.
      Анастасия Славозаровна потянула меня за рукав, и я безвольно позволила вывести меня во двор.
      – О-ох!
      Сердобольная бабка вылила на меня ушат ледяной воды.
      Вот, оказывается, какой он – единственный способ мгновенно проснуться!
      – Ну бабушка… Ну спасибочки… Удружили… – клацала я зубами, вытираясь. – Я же теперь вся мокрая!
      – А тебе все равно переодеваться. – Анастасия Светозаровна подала мне длинный нарядный сарафан, вышитую рубаху, мягкие самошитые туфельки и вернулась в избушку. Оттуда донесся дикий вопль.
      Я, раздевшись, но не успев одеться, рванула дверь и… согнулась от хохота. Кащей не поддался на уговоры, и заботливая хозяйка вылила на него воду прямо в избе. К моменту моего появления он слезал с печи, мокрый и растрепанный.
      Ох! Я вспомнила, что раздета, и захлопнула дверь.
      Сарафанчик сидел как влитой. Только длинный, до полу, как я в нем через стену лезть буду?
      – Неневеста, ты готова? – выглянула Анастасия. – Дай-ка оценю, – оглядела придирчиво. – Ладненько все легло, как полагается. Ну-ка быстро к столу.
      – Да есть еще вроде не хочется, рано.
      – А когда захочется, никто не предложит. Садись.
      Я зашла в избушку. Кашей уже переоделся. На нем была длинная рубаха, длинный синий пояс, несколько раз обмотанный вокруг талии, белые холщовые штаны, заправленные в легкие летние сапоги. Старуха причесала ему назад влажные волосы, они показались мне намного длиннее, чем обычно. А ему идет.
      Интересно, как я сейчас выгляжу. Хоть бы зеркало какое.
      На столе уже стояла еда. Я с утра наедаться не люблю, но права бабушка, кто гарантирует, что сегодня будет обед или ужин?
      Я ухватила еще горячий, с пылу с жару, пирожок.
      – Ты ешь, милая. А я и тебя пока причешу.
      – Да что вы, Анастасия Славозаровна, я сама.
      – Ешь, девочка, не дергайся. Вы на меня, голубки, не обижайтесь, что так будила. Разве вас по-другому разбудить можно, молодых, утомленных? Да и встали бы, то ходили бы сонными мухами, а вам сегодня нужен острый ум, внимание да осторожность.
      – Да мы не обижаемся, – с полным ртом ответил Кащей.
      – Почти не обижаемся, – добавила я.
      А старушка все чесала и чесала мои волосы, потом заплетать стала (что там плести?), мне даже тяжело как-то стало.
      – Да хватит уже, Анастасия Славозаровна! – Я мотнула головой, и длинная, толстая коса ударила меня по плечу.
      – Это что еще такое?!
      – Нравится, девонька? Так ты больше на китежанку похожа будешь.
      Ай да бабка! Я с удовольствием рассматривала свое приобретение. Всегда хотела такие длинные волосы иметь. Как же она так делает? И коса белая, а я ведь блондинка крашеная. Чудеса!
      Анастасия надела мне на голову обруч с длинными подвесками, надвинув на самый лоб.
      – Вот так носят. Красавица!
      Кашей тоже глядел на меня с удивлением, словно впервые видел.
      – А этой мазью лица намажьте.
      Мы намазались, но ничего не изменилось.
      – Может, она уже испортилась? – понюхала я плошку.
      – Друг друга вы будете видеть такими, как есть, а вот другим она очи отведет, будут они в вас знакомых своих видеть. Кащей, плащ свой с костями и черепом сними.
      – Не сниму.
      – Да в таком виде тебе в городе нельзя появляться! Возьми белый плащ, который я тебе приготовила.
      Кащей замотал головой.
      – Странник, не упрямься, прячь его в рюкзак, я пригляжу, а то вся операция сорвется.
      – Прячь сюда, – старуха подала нам просторную полотняную сумку. – Перекладывайте все нужное.
      Кащей нехотя снял драгоценный плащ, аккуратно свернул рулончиком и сунул в сумку.
      – Хорошо.
      – Дети, пора в дорогу, до свету вы должны быть на месте. А выберетесь из Китежа благополучно, настройте клубочек на сестру мою среднюю, Зоряницу. Я больше в пророчестве, на карте записанном, ничего не разберу, а сестра моя, может, и знает что. Постарайтесь, милые, мир этот спасти. Больно помирать не хочется, – всхлипнула старушка. – Прощайте, голубки!
      – Мы не прощаемся, Анастасия Славозаровна, – положила я руку ей на плечо. – Все получится.
      – Тогда на обратном пути клубочек с дистанционным управлением завезите мне, штука шибко редкостная.
      Мы рассмеялись и взмыли в воздух на ковре-самолете.
      Желтый клубок словно светился изнутри и идеально подходил для ночных путешествий. Довольно скоро мы уже были у стен древнего Китеж-града. Город еще спал. Правда, Анастасия Славозаровна говорила, что дежурные стражники и ночью ведут наблюдение. Будем надеяться, что умный путеводный клубочек, который сейчас уютно устроился в сумке рядом с ковровой дорожкой, привел нас в самое безопасное место.
      Стена уходила вверх метра на три с половиной. Толстые столбы плотно прилегали друг к другу. Вот где пригодится мое альпинистское снаряжение. Кащей привязал к крюку веревку и забросил так, что он зацепился с другой стороны. Мы переобулись в сапожки с шипами и Бессмертный первым полез вверх, затем помог мне. Бросив веревку внутрь, мы спустились вниз, по досадной случайности, – прямо в заросли крапивы. Приглушенно ругаясь, выбрались на свободное пространство и спрятались за ближайшим зданием.
      – Ну и что, мы здесь долго сидеть будем? – спросила я, потирая обожженные ноги.
      – Как только люди ходить начнут, мы выберемся, а то здесь застукают, подумают, что чем-то не тем занимаемся.
      – Хм! – фыркнула я.
      И вдруг странное чувство охватило меня. Вибрация не на физическом, а на каком-то другом уровне. Движение неосязаемое.
      – Кащей! Ты чувствуешь? Что это?
      – Думаю, Китеж в озеро опускаться начинает.
      – Ах вот как это происходит…
      Вскоре улицы ожили, наполнились народом. Мы тоже выбрались из своего укрытия и стали прохаживаться, короче, организовали сами себе пешеходный тур по городу.
      Зрелище незабываемое. Все деревянное, резное, замысловато изукрашенное узорами. Здесь были и маленькие домишки, и просторные терема с изразцовыми наличниками, и нарядные церкви с золотыми куполами и крестами. Даже мостовые выложены деревом.
      – Неневеста, у тебя глаза туриста, круглые. Прикрой глаза. Да и рот тоже не мешало бы, – без конца шикал на меня Кашей.
      Ну да, где я еще увижу древний русский город в натуре? Да еще и медленно опускающийся на дно озера?
      С одной стороны надвигался рассвет, с другой окружающее невидимый купол пространство приобретало все более насыщенный цвет индиго. А если подойти поближе к городской стене, можно различить проплывающих мимо рыбин!
      Мы легко обнаружили главную площадь. Как только Китеж начал опускаться, в центре города возникло свечение. Мы пошли к его источнику и вышли на площадь, посреди которой на столбе пылал красный камень – Негасимый Свет. Он мягко обволакивал пространство своим сиянием, переходящим в прозрачный полумрак на окраинах. Мы несколько раз продефилировали мимо него, обдумывая пути похищения. Очи отводящая мазь работала на всю катушку. Нас то и дело окликали проходящие мимо китежане, называли разными именами, некоторые удивлялись, спрашивали, что мы делаем здесь. Пока мы отделывались шутками, отговорками, но лучше было бы подыскать местечко, где меньше народу, чтоб не привлекать излишнее внимание.
      Так как ловить около камня до окончания суток было нечего, мы решили зайти, как советовала бабушка, хотела сказать «Яга», в какой-нибудь небольшой кабак на окраине и дождаться там ночи. Анастасия Славозаровна дала нам на этот случай немного местных денег. Решение было очень своевременным, потому что, с одной стороны, уже подходило время обеда, а с другой – рыскать по городу целый день – ног не напасешься.
      Мы двинулись на окраину, где наше внимание привлекло небольшое, скромное заведение под названием «Старый сапожник». В глубине низкого зала у окошка было удобное местечко, где мы и обосновались, как надеялись, до позднего вечера.
      Хозяин принес нам дичь и пиво в высоких деревянных кружках.
      Наконец-то можно расслабиться и никуда не спешить. Но насладиться покоем опять не удалось. В заведение ввалились несколько подвыпивших молодчиков. Один из них, статный, голубоглазый блондинчик, сразу бросил взгляд в нашу сторону, прищурился, поморгал, узнавая, и воскликнул:
      – Ба! Да это же Лазарь с южной окраины! Ты чего это в наши места ноги притянул?
      Кашей угрюмо молчал, сжимая в руках кружку так, что даже костяшки побелели.
      – Ты что, Лазарь, уже и здороваться перестал со старшими?
      Я под столом наступила на ногу своему спутнику. Пусть не забывает, что нам здесь зарываться нельзя. Другая у нас миссия.
      – Иди себе, – отмахнулся Бессмертный от парня.
      – Ты смотри, то сам на всех бросается, а то в монахи записался! – упрямо лез на рожон молодчик.
      Друзья зашикали на него, потянули за рукава:
      – Не трогай его, Светунец. Вчера Горыне три ребра сломал, ты что, тоже хочешь?
      – Не боюсь я! – вырвался парень и подскочил к столу.
      Только тут он заметил меня:
      – Грушка-игрушка, а ты что с этим хмырем делаешь?
      Я съежилась. Вот и «не привлекай внимание».
      – Тебе что, наших богатырей не хватает, что ты за этим южным побежала?
      Да-а, влипла. Кажется, во мне он увидел местную девушку легкого поведения, обслуживающую пол-Китежа.
      Я попыталась спрятаться за Кащея, но Светунец подскочил и резко дернул меня за руку.
      – Да ты вчера только со мной на сеновале каталась, а сегодня, – кивнул он на одного из парней, – Клинца очередь.
      – Не трожь ее, – прошипел Бессмертный, все еще пытаясь мирно разрешить конфликт.
      – А ты тут кто? Ты никто! – заорал Светунец, хватая Кащея за грудки.
      Бессмертный сунул мне в руки сумку, прошептал:
      – Пуще ока храни! – имея в виду свой драгоценный плащ.
      – Стой, давай уйдем! Нам светиться нельзя! – зашипела я, дергая его за полу.
      – Ага, – кивнул Кащей и врезал подвыпившему молодчику в глаз.
      Что тут началось! Как и планировали: тихо и незаметно пересидели до ночи!
      Светунец поморгал, как бы оценивая силу удара, и дал Бессмертному в дыхало. И пошла кулачная! Противники месили друг друга как тесто. Несмотря на тысячелетний опыт Кащея, молодец довольно крепким оказался, видимо, морды бить тренировался каждый день. Местная потеха и развлечение, способ размять затекшие от безделья мышцы. Пахать бы их заставить!
      Все присутствующие тоже вступили в эту игру. Одни пытались оттащить Светунца, крича:
      – На кого полез! Лазарь – зверь, тебя как котенка задавит!
      Другие цеплялись за руки Кащея, вопя:
      – Угомонись, Лазарь! Ты же только из ямы вышел! Руки не марай, а то снова упекут!
      Видимо, местный Лазарь был тот еще ухарь.
      Все эти крики только распаляли дерущихся. Красочными фингалами обзавелись уже многие из пытающихся их разнять.
      Те, кто в драке не участвовал, наблюдали схватку с любопытством и делали ставки. Стопки монет звонко шлепались на столы.
      Тут в ход пошла тяжелая артиллерия. Кащей ухватил длинную лавку и ловко раскрутил ее вокруг себя, лихо уложив половину присутствующих. Светунец опрокинул стол, посуда разлетелась вдребезги. Заголосил хозяин кабака, подсчитывая убытки и не зная, кому лучше предъявить счет.
      «Тихо и незаметно»… Я едва успевала уворачиваться от летящих кружек и тел. По полной программе пошли… Как же теперь остановить их?
      «Как», «как»! Да никак. От меня уже ничего не зависит. Это я поняла, когда в кабак ворвались стражники. В кольчугах, вооруженные дубинками и мечами, они сразу же стали командой-фаворитом в этой потасовке. Бравые ребятушки живо начали успокаивать толпу, раздавая щедрые удары направо и налево.
      Из толпы доносились вопли боли и возмущенные крики типа:
      – Пошто дерешься?! Зачинщика бери!
      – Это Лазарь опять бушует! В яму его!
      – А я вообще мимо проходил! О-ой!
      Стражники быстро сориентировались, вычислили виноватого и подступили к нему со всех сторон, в то время как остальные тихо расползались по углам, словно тараканы.
      – Эй, Лазарь, сдавайся! – скомандовал предводитель отряда.
      Но Странник сдаваться не собирался. Сжимая в руке тяжелую дубовую ножку, отломанную от стола, он бесстрашно бросился грудью на дубинки и не заметил, как сзади один из стражников с размаху приложил его рукоятью меча прямо по голове. Бессмертный-то он бессмертный, но от такого удара вырубился моментально.
      Я бросилась к нему, расталкивая на ходу стражу, и припала к груди, чтоб понять, пациент скорее жив или мертв. Я бы ему еще и искусственное дыхание сделала, если бы успела. Воин, уложивший Кащей, ухватил меня за сарафан и оттолкнул в сторону.
      – Тащите Лазаря в яму, пусть охолонет, – скомандовал главный, и несколько человек не без труда подняли Бессмертного за руки-ноги и поволокли к выходу.
      Я снова бросилась за ними:
      – Ребята! Оставьте его! Пожалуйста!
      Вдруг чья-то железная ладонь легла на мою руку:
      – И девку забирайте! Она вместе с Лазарем смуту вносила, добрых молодцев стравливала! – крикнул Светунец.
      – Что?! Да как ты смеешь, сморчок недоношенный?! – возмутилась я до глубины души и изо всех сил пнула его коленкой в больное для мужчин место.
      Светунец позеленел, и от ярости тоже.
      – Ну я тебе, Грушка-игрушка, сделаю подарочек, – прошипел он сквозь зубы и заорал во весь голос: – Девка эта хвалилась, что со всей дружиной князевой перетрахалась и ни одного свежего перца не нашла, все сушеные!

      Стражники возмущенно загудели и потащили меня за собой.
      – Да не говорила я!
      – Язычок твой, Грушка, не всегда тебе друг, – бросил гневно командир отряда, склонившись к моему уху.
      Видно, девчонка, за которую меня принимают, и здесь отметилась.
      Что ж делать-то теперь?
      Я попыталась упереться в дверях, но разве моим тонким ручкам состязаться с ручищами древнерусских добрых (или недобрых) молодцев? Только и успела заметить ехидный взгляд подлеца Светунца. Меня вытащили на улицу и под свист и улюлюканье наблюдателей потащили к княжескому терему. В дверях мы столкнулись с новым лицом в этой трагикомедии. Это был русоволосый молодой мужчина с простоватым, добродушным лицом.
      – Малинка?! – крикнул он, прищурившись. – А куда это вы ее тащите?
      Если посетители кабака дружно видели во мне Грушку, то этот принял меня за другую.
      – Помогите! – рванулась я к нему.
      – Отпустите Малинку! Это же невеста моя! Кузнеца Власа Славия дочь!
      – Да, это я!
      Рано я радовалась, моего новоявленного «жениха» ухватили Светунец с друзьями за руки и потащили назад. До меня еще доносились голоса:
      – С ума ты, Вернидуб, что ли, сошел?
      – Это Грушка, гулящая девка, пущай посидит в яме!
      – Уж не хворь ли у тебя с глазами приключилась? Меня видишь?
      Без суда и следствия, не обращая внимания на мои крики: «Я буду жаловаться князю! Я буду жаловаться на князя!», меня спустили на веревке в глубокую яму и надвинули сверху решетку. А куда Кащея дели, вообще не видела.
      Провалили мы миссию. Скоро обнаружится, что настоящие Груша и Лазарь гуляют на свободе и ни слухом ни духом не знают о сегодняшних событиях в «Старом сапожнике».
      Какой срок, интересно, здесь дают за самозванство? А вдруг сочтут нас колдунами? Интересно, тут не практикуется сожжение на костре? Или причастность к ведьмовскому народу здесь проверяют погружением подозреваемых в воду: не утопла – ведьма, утопла – значит, невинная была? Я еще немного порылась в мозгах, выуживая сведения об отношении в разные исторические времена к необъяснимым явлениям. Ой, кажется, нужно сматывать удочки, пока трамваи ходят.
      Я внимательно осмотрела свою «камеру предварительного заключения» и не нашла никаких возможностей для побега. Улеглась головой на сумку (ее пытались конфисковать, но, когда я закричала, что там «предметы женской гигиены», оставили) и, размышляя, как там Кащей, незаметно для себя уснула.
 
      – Малинка! Малинка, чтоб тебя днем и ночью, и только я! Малинка!
      Во сне я превратилась в сорокадевятикилограммовую сочную ягоду малину, которую кто-то пытался съесть.
      – Малинка! Сонь тьмутараканская! Просыпайся!
      Меня больно щелкнул по носу камешек, и я испуганно подскочила. Кто? Что? Бежать? Куда?
      Тьфу ты, чего только не покажется спросонья, бежать-то некуда, и я собралась досмотреть свой странный сон.
      – Малинка!
      Наконец-то до меня дошло, что сиплый шепот доносится сверху. Я подняла глаза. Тяжелая решетка была сдвинута в сторону, и в яму заглядывало румяное лицо добра молодца, называвшего меня намедни Малинкой и своей невестой.
      Кажется, дела начинают сдвигаться с мертвой точки! Если этот древнерусский богатырь считает себя моим женихом, он просто обязан спасти свою суженую от тягот заключения.
      Как же его там называли? Вернидуб, вот! Точно!
      – Я здесь!
      – Веревку лови!
      Я живо набросила на плечо сумку, подхватила веревку и, упираясь ногами в стену, подтягиваемая «женишком», выбралась на поверхность.
      Здоровый, как медведь, Вернидуб подхватил меня, облапывая ручищами где только можно (и где нельзя – тоже). И только я рот открыла «спасибо» сказать, закрыл мне его поцелуем.
      – Мм, – попыталась я совершенно безрезультатно вырваться, – мм!
      А совсем даже неплохо они целуются в своем Китеже!
      Когда он отпустил меня, минут через пять, я даже не нашлась что сказать, а он отстранился, оглядев меня страстным взглядом.
      – Да ты еще краше стала, Малинка! А целуешься… Стой, а кто это тебя так научил? Когда успела? – Взгляд его потемнел.
      – Что ты, Дубушка! Это оттого, что ты меня из тюрьмы вызволил, чувства во мне проснулись особые, само собой так получилося. – Я стеснительно опустила глаза.
      – На пользу тебе яма пошла, милая моя. И называешь меня как ласково, раньше только Дубинушкой кликала.
      И Вернидуб снова собрался целоваться:
      – Стой, Дубушка! Нам отсюда убираться побыстрее надо, пока стража не подоспела.
      – Да стражники Стоян и Ломонос беспробудным сном уже спят.
      Неужели он из-за меня двух людей замочил?!
      – Знаешь, сколько я медовухи им приволок? – ухмыльнулся «жених» и полез мне под сарафан.
      Да, что-то строгим нравом в Китеже девицы не отличаются…
      – Дубушка! Давай уходить, не они, так другие явятся.
      – Точно. Помешают любиться нам с тобой. А я такого не люблю. Так пошли, вот только до травушки-муравушки доберемся, и…
      – Слушай, Дубушка! Только нам нужно сначала того парня, которого стражники вместе со мной забрали, освободить.
      – Что-о?! Лазаря?! Так это ты с ним целоваться училась?! Говорил мне Светунец…
      – Да не Лазарь он. Честное слово! Это брат мой, как говорится, единоутробный.
      – Не было у тебя брата отродясь!
      – Так я тоже о нем только вчера узнала.
      – Да откуда он взялся? И почему с Лазарем так схож?
      – Ах, Дубушка, там такая запутанная история и длинная. Я тебе все-все расскажу. Только не сейчас. Брата моего спасти надобно и из города вывести, как только Китеж из озера вынырнет.
      – Не могу поверить, – схватился за ворот рубахи Вернидуб. – Больно он на Лазаря похож.
      – Успокойся, милый. А ты к Лазарю домой сходи да проверь. Спит он, настоящий-то Лазарь, небось седьмой сон видит.
      – Пойду, Малинка. Не обижайся, но проверить должен, слишком дивно все.
      Вернидуб отвел меня в какое-то укромное место между постройками и велел ждать, никуда не высовываться.
      К счастью, вернулся он довольно быстро и, лукаво улыбаясь, подошел ко мне.
      – Ну что? – Я вдруг испугалась: а что, если он настоящего не нашел?
      – Есть, – кивнул богатырь. – Не совсем дома и не совсем спит, но есть Лазарь. Теперь верю, что это твой брат, и вытащить помогу. Только прежде поцелуй с тебя.
      – Не время…
      – Один. А то не пойду брата твоего выручать.
      Шантажист. Приходится соглашаться.
      Еще минут через десять, когда мы закончили целоваться, я почти забыла, куда нам еще нужно сходить. Ах да, спасти Кащея!
      Вернидуб взял меня за руку и повел мимо построек к яме, в которую бросили Бессмертного.
      – Эй, братик, ты тут?
      – Да тут он, точно, я сам видел. Вас как забрала стража, я все время наблюдал, думал, как свою милку освободить.
      – Спасибо, Дубушка… А что ж он не отвечает?
      – Может, дрыхнет, как ты. Я и тебя добудился еле-еле, это у вас что, семейное? А может, не пришел еще в себя. Приложили-то его крепко.
      – Ой, он хоть живой?
      – Добра молодца одним ударом не сгубить. Полежит-полежит и оклемается.
      – А как же мы его вытащим?
      – В яму придется тебе лезть, сладкая моя, – цокнул языком Вернидуб. – Меня-то ты не удержишь. Спустишься, брата вот этим напои. – Парень вытащил из-за пояса кварту и протянул мне.
      Ручки мои, ножки мои, люли мои! У меня все тело уже саднит от этих ям. Но хочешь не хочешь, а пришлось спускаться.
      Кащей не двигался, я даже перепугалась, но дышал. А когда я влила ему в горло целительный бальзам местного разлива, закашлялся и выругался последними словами, правда, может, и не последними, может, у него еще найдутся. Зато, узнав меня, смутился и даже попросил извинения.
      – Ладно, Странник, извинения потом, с процентами. А сейчас выбираться надо, скоро светать будет.
      – Угу, – кивнул Кащей.
      – Ты подняться сам можешь? Давай я тебя веревкой обвяжу, и полезай наверх.
      – А веревка крепко привязана? – подергал Бессмертный за ее конец.
      Сверху заворчали.
      – Ее парень один держит, мм… мой друг.
      – Ах, так ты, Неневеста, уже друзьями обзавестись успела, пока я здесь без чувств…
      – А ты думал, я тебя сама отсюда вытащу? Да если бы не он…
      – Все-все-все, не обижайся. Как друга-то зовут?
      – Вернидуб.
      – Крутое имя. Комплекция соответствует?
      – Соответствует, – подтолкнула я его под заднее место коленкой. – Полезай давай.
      Кащей взялся за веревку.
      – Да, я тебя братом представила, не проболтайся, а меня он Малинкой считает.
      – Ух ты, как вкусно! Ягодкой?
      – Имя такое! – И я врезала ему кулаком под ребра.
      – У-у-у! – взвыл Бессмертный. – Там болит!
      Я врезала с другой стороны.
      – И там тоже!
      – Лезь уже!
      Кащей галантно поклонился, указывая на веревку:
      – Ты первая!
      Фигушки. Если я вылезу, Дубушка сразу целоваться начнет, а тут Бессмертный. Представляю: картина Репина «Приплыли». Хотя, собственно, чего я должна стесняться? Я ведь ему никто, не невеста. Я вздохнула, но упрямо повторила:
      – Вылезай!
      Кащей пожал плечами: мол, не оценила воспитанности, уцепился за веревку и стал подниматься. Как только его ноги оказались на поверхности, не дожидаясь предложения, я поспешила наверх. А то без меня они точно что-нибудь не поделят. Почти у поверхности меня ухватили с обеих сторон две мощные руки и, как пушинку, вытащили на свет божий.
      – Малинка! – расплылся в улыбке Вернидуб. – Милка моя!
      – Чего это он? – округлил глаза Кащей.
      Вот тут я решила оторваться по полной:
      – Жених это мой, суженый. А ты, братик, рот закрой, лучше поспешим к стене городской, светать вот-вот начнет.
      Бессмертный послушно захлопнул рот и попытался идти, но зашатался и сел, – видно, не отошел еще полностью после удара.
      Я угостила его новой порцией бальзама, и Кащею стало полегче. Интересно, что это за зелье такое? Я понюхала кварту и отшатнулась. Тьфу ты, самогон настоящий!
      Вернидуб вырвал посудину из моих рук:
      – Девицам такое нельзя!
      Он что, думал, что я собираюсь пить ЭТО?
      – Да я такое на дух не переношу!
      – Так ты догадалась, что это? Смотри, никому не говори!
      – А что будет? – переспросил Кащей.
      – Зелье это новое, запрещенное, – объяснил добрый молодец. – Сбитень, медовуху можно пить, а за это и в яму упекут. А я без моей милки в яму не хочу.
      Он обнял меня за талию и крепко прижал к себе.
      – Пошли, Дубушка, помоги брата через ограду переправить.
      Вернидуб забросил мою сумку за плечо, подхватил одной рукой меня; другой – Бессмертного, и мы двинулись по направлению к городской стене. Опять ощущалась знакомая вибрация, Китеж поднимался из глубин. Народ еще спал, но только город окажется на берегу, Негасимый Свет снова упрячут в сокровищницу. Его можно взять только сейчас. Странник давно пытался подавать мне знаки, настолько «незаметные», что мой жених не выдержал и спросил:
      – Милка, у тебя брательник контуженый, что ли? Или блаженный вовсе?
      – Контуженый! – хлопнула я себя ладошкой по лбу. – А я лекарство забыла дома. Вы меня там, за крапивными зарослями, подождите, я мигом слетаю.
      Я подобрала сарафан и рванула в сторону центральной городской площади, услышав сзади только удивленное:
      – Куда ты, Малинка? Ты ж не в той стороне живешь!
      Добежав до центра, я взглядом разведчика окинула территорию, не выходя из тени домов. Никого. Светлело с каждой минутой, и откладывать было некуда. Я пробежалась к столбу, на котором сиял яркий камень, на ходу развязывая шнурок на черном мешочке, болтавшемся у меня на шее, вытащила подарок мимикра, схватила Негасимый Свет, который оказался совершенно холодным, сунула в мешочек, подменив его своим камнем, задержалась на мгновение, погладила его:
      – Спасибо, камушек, ты меня не раз выручал, теперь тебе здесь жить, – и поспешила к ожидающим меня мужчинам.
      – Все в порядке, – кивнула на ходу Кащею. – Лекарство твое я взяла. А теперь скорее наверх!
      – Погоди, – ухватил меня за руку Вернидуб.
      Я оглянулась. Возле стены стояла добротная лестница.
      – Вот умница, Дубушка, раздобыл где-то…
      Я почувствовала толчок.
      – Китеж стал на берег. Теперь пора. – И мой «жених» подтолкнул Бессмертного к лестнице.
      – Полезай, – шепнула я ему на ухо, – я за тобой.
      Кащей не заставил себя долго упрашивать, набросил на плечо сумку со своим драгоценным плащом и полез наверх. Вскоре глухой удар свидетельствовал о том, что он приземлился с той стороны.
      Я схватилась за лестницу.
      – Малинка! А ты куда?
      – Лекарство брату отдать забыла.
      – Брось через ограду.
      – В траве затеряется.
      – Давай я полезу.
      – Дубушка, – я нетерпеливо топнула ножкой, – я попрощаться с братом хочу!
      – Да я уже ждать тебя больше не могу!
      И Вернидуб так прижал меня к себе, что я сразу почувствовала, что ждать он действительно больше не может.
      – Миленький мой! Пять минут – и я навеки твоя. Брату ведь уходить надо. Не ровен час, поймают опять!
      Мой жених застонал и заскрежетал зубами:
      – Один поцелуй, а то не пущу.
      Ну вот, опять пришлось согласиться. Дубушка приник к моим губам так страстно, что теперь и пятнадцатью минутами не обойдется. Он терзал мои губы мягко, но настойчиво, нежно, но жарко, так, что у меня в глазах потемнело и ноги подкосились. Я не упала только благодаря сжимающим меня мускулистым, горячим рукам. Ну почему это не Кащей? Внутри прокатилась горячая волна…
      И вдруг со стороны городской площади раздались крики. Обнаружили подмену камня! Я дернулась, Вернидуб отпустил меня, тяжело дыша и страстно пожирая глазами.
      – Милка моя, сладкая моя, быстрей возвращайся, я жду тебя! – И подсадил меня на лестницу, причем его руки скользнули по моим ножкам. Через мгновение я оказалась наверху ограды. Посмотрела вниз, в его любящие, преданные глаза… Мне даже жалко его стало.
      – Дубушка, ты очень хороший! Спасибо тебе!
      Крики приближались, похоже, просыпался весь город. Достанется же Вернидубу, когда его здесь застанут с лестницей. И Лазарю с Малинкой долго придется доказывать свою непричастность ко всему происшедшему.
      – Дубушка! Я не Малинка, возвращайся к ней, и будьте счастливы! А все, что я сделала, – для спасения мира!
      Я еще успела увидеть округлившиеся глаза моего «жениха» и спрыгнула со стены.

      Я даже не упала, а мягко приземлилась, точнее, приковрилась. Кащей уже ждал меня, облачившись в свой неизменный плащ с черепушкой. Он придержал меня, чтобы я не свалилась, и ковровая дорожка взмыла над лесом.
      Только отлетев на приличное расстояние, мы немного успокоились и задумались: а куда мы, собственно, летим?
      Конечно, и так было ясно, что двигаться нужно по течению реки. «Пусть шестирукая богиня Ара дорогу вам своим укажет телом», – говорилось в древних письменах. Но Баба-яга, то есть Анастасия Славозаровна, советовала заехать в гости к ее средней сестре. Авось старая женщина, да еще и жена Южного ветра, поможет с предсказанием разобраться, а то дальше шестирукой богини мы ни на йоту не сдвинемся. Кащей достал клубочек с пультом дистанционного управления, в меню «адрес» мы отыскали строку «Зоряница Славозаровна» и продолжили путешествие, следуя за путеводной нитью. Она сразу же увела нас прочь от реки, выполняя функцию «обходить города». Это, естественно, удлинило нашу дорогу, но сделало ее более безопасной. А еще мы смогли пролететь над такими живописными местами, каких ни в сказке сказать, ни пером описать. Нога человека здесь не ступала, это точно.
      В одном месте мы спугнули стадо белых единорогов. Целое стадо! Они неслись, словно летели, крупные, длиннорогие жеребцы, изящные кобылицы, молодые, игривые жеребята.
      В другой раз пролетели над огороженным скалами гнездовьем жар-птиц. Безумно яркие, красочные, словно цветы на жостовском подносе, они не вставали с яиц, а только провожали нас взглядом, вытягивая вслед тонкие, гибкие шеи.
      А на скалистом уступе над одним из многочисленных озер стоял, задумчиво вскинув голову, олень с золотыми рогами.
      Даже жалко, что мы летим на ковре-самолете, а не идем пешком, чтобы можно было прикоснуться ко всей этой красоте… Хотя кто бы из этих сказочных созданий захотели поближе со мной познакомиться?
      А потом мы пролетели над очаровательным песчаным пляжем у озера с лежбищем греющихся на солнышке огромных десятиметровых змей. Они загорали, уютно свернувшись колечками и подложив под головы кончики хвостов.
      Небольшая стая волков, около десяти животных, ростом с полугодовалых бычков, проводила нас любопытными взглядами.
      А из-под поваленной коряги выглянуло чудовище, в котором я даже разобраться не смогла, где что: крылья, ноги, хвосты… Когти, уши, зубы…
      Все-таки как замечательно, что мы не идем пешком, а наблюдаем за всем этим разнообразием с высоты!
      Внезапно с нами столкнулась стайка желто-красных бабочек с размахом крыльев не менее тридцати сантиметров. Сконфуженные мотыльки полетели дальше, а мы с Кащеем расхохотались, увидев друг друга, обсыпанных, как две новогодние елки, пестрой пыльцой.
      А о красоте растительного мира даже не знаю, как рассказать. Самый потрясающий дендрарий, какой только можно себе представить, проплывал внизу. Самые причудливые деревья. Самые разнообразные травы, самые яркие цветы.
      Я очень расстроилась, когда клубочек повел нас в обход огромной поляны, сплошь укрытой лимонными цветами размером с приличное блюдо для торта. Я так хотела рассмотреть их поближе, что чуть не свалилась с ковра, разглядывая. Я умоляла Кащея опуститься пониже, но вдруг моих ноздрей слегка коснулся их аромат, и Бессмертный едва успел поймать меня, засыпающую на ходу. Я даже успела в коротком сне увидеть себя крошечной эльфийкой, порхающей среди лимонных чашечек удивительных цветов.
      Да, если бы не функция «обходить опасные места» на пульте путеводного клубочка, боюсь, наше путешествие было бы намного короче и печальнее. Спасибо вам, Анастасия Славозаровна, за неоценимого компьютерного помощника в этом таком прекрасном, но таком полном опасностей мире.
      Я легла на ковровую дорожку, подперев ладонями голову, и решила просто наслаждаться жизнью, солнышком, воздухом и открывающимися чудесными видами, ведь неизвестно, чем вообще все это закончится. Главное – не расстраиваться из-за того, что может случиться, но еще не случилось, а радоваться настоящему моменту. Может, тогда все и обойдется.
      А еще мы вели с Кащеем философские беседы, рассуждали о смысле жизни, рассказывали друг другу о своих мирах. А то раньше как-то и времени на это не было.
      Так незаметно мы добрались до места назначения. Этот домик находился среди невысоких скал, крепко стоял на земле, а не на сваях и был не деревянным, а каменным. Увидев жилье, я вдруг поняла, как устала, ведь целый день на колесах, то есть… как же выразиться правильно? В общем, так уже захотелось домашнего уюта! И чтоб под ногами была твердая земля.
      Клубок остановился перед домиком, я спрыгнула с ковра, с наслаждением потягиваясь и разминая ноги. Путеводный клубочек бросила Страннику и постучала в дверь.
      Приоткрылась форточка, в которую выглянуло симпатичное старушечье лицо, похожее на бабушку Анастасию, но немного моложе.
      – Бабушка, – по-студенчески запричитала я, – дайте водички попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде…
      – Как есть Неневеста со своим Кащеем, – прищурилась старушка.
      – Что? – присела я.
      – Да знаю я все про вас, спасатели мира…
      – Ух ты, вы ясновидящая, бабушка?
      – Да нет, Настасья мне о ваших мытарствах поведала.
      – А вы, значит, сестра ее средняя? – уточнил Бессмертный.
      – Она самая, Зоряница Славозаровна, – согласилась старуха, открывая двери: – Заходите.
      Горница была просторная и светлая, вместо русской печи с лежанкой стояла небольшая, аккуратная печка в углу, на которой что-то шкварчало и булькало. Сразу же засосало под ложечкой.
      Старушка уловила мой голодный взгляд и махнула рукой:
      – Давайте к столу, будет вам и попить, и поесть. И переночевать. Молодежь!..
      Она выставила расписанный геометрическим узором кувшин:
      – Морс из лесных ягод. Пойдет?
      – Еще как пойдет, Зоряница Славозаровна! – обрадовалась я, отхлебывая освежающий напиток из берестяного стакана.
      Хозяйка живо накрывала на стол: рыба, тушеные коренья, грибы… А грибы здесь обыкновенные, маслята!
      – А как же вам Анастасия Славозаровна передать о нас могла? – спросила я, быстро расправляясь с едой.
      – Есть у меня, – усмехнулась старушка, – средство для связи.
      – А посмотреть можно? – спросил Странник.
      Зоряница принесла тарелочку с голубой каемочкой, в центре которой был черный экран. Ты смотри, супервидеотелефон!
      – Класс! – воскликнула я. – И как же она работает?
      – На солнечных батареях. А управляется голосом. Сейчас посмотрите. – Старушка установила тарелочку на стол: – Прием, прием… Настя! Настя!
      Экран стал светлеть от центра, и в нем показалось улыбчивое лицо старой княжны.
      – Детки! Добрались! – послышался нечеткий голос.
      – Здравствуйте, Анастасия Славозаровна!
      – Свет Негасимый отыскали?
      – А то!
      – Я догадалась. В Китеже такой переполох – даже мне слышно.
      – Спасибо вам за подсказку!
      – И за проводника, – добавил Кашей.
      – А я… ам… оворила – штука бесце… Бере… ите… го.
      Изображение замигало и исчезло.
      – Что случилось? – подняла я глаза на Зоряницу.
      – Солнце село. Батареи старые, только на солнце работают. А ночью не поговоришь. Да и днем, только появляются тучи или даже небольшая облачность, так и начинаются помехи, – вздохнула бабушка.
      – Славозаровна, а где сейчас супруг ваш, можно спросить? – встрял Бессмертный.
      – Ветры нечасто дома бывают, они ведь и в других мирах хозяйничают. А сейчас ищут возможность и нас вытащить отсюда, ведь конец света приближается. Но пока безрезультатно. Для человека выхода из этого мира нет. Может, хоть у вас получится остановить этот кошмар?
      – Мы очень-очень постараемся, – обнял ее за плечи Странник.
      – А в других местах все благополучно? – вдруг дошло до меня. – Конец света касается только этого мира?
      – Да, – кивнула Зоряница. – Другие миры он затрагивает косвенно: там землетрясение, там потоп, там еще чего, но в целом они сохранятся.
      – Какое счастье! Значит, дома все спокойно. А то я переживала…
      – А у тебя там кто-то остался?
      – Родня, друзья… Не будем об этом. – Только ностальгии мне и не хватало. – Сейчас мы здесь и должны думать о дне сегодняшнем. У нас еще столько вопросов. Мы надеялись, что Южный ветер сможет нам помочь. А может, вы что-нибудь знаете об этом, – протянула я карту. – Здесь столько непонятного.
      Старушка внимательно изучила документ:
      – Интересное пророчество!
      – Мы уже получили Незримое Благословение и Негасимый Свет, мы идем по течению шестирукой Ары. А дальше?
      – Оком Мира у нас называют озеро, в которое впадает шестирукая Ара.
      – Мы об этом догадались. А омыться в слезах – это что, просто искупаться в нем?
      – Не все так просто, – вздохнула старуха. – Ара вливается в Око шестью потоками. А изливается двенадцатью речками, каждая из которых водопадом низвергается из озера вниз. Так вот, под одним из потоков есть пещера, ведущая в глубь скалы, прямо под дно озера. В одном месте с потолка капает дождиком вода. Место это и называется слезами Ока Мира.
      – Озеро протекает, – улыбнулась я.
      – Видимо, просачивается вода сквозь какие-то особые породы и обретает целительные свойства. Местные жители ходят туда лечиться, чужаков не пускают. Как вам туда попасть – не знаю. Все это в тайне держится. Я от мужа об этом чуде знаю, и то не все.
      – А если этих местных хорошо попросить? – поинтересовалась я.
      – Племя это находится на довольно низком уровне развития. У нас их называют пурханами. Объяснять им о конце света – все равно что жарящейся на сковороде рыбе рассказывать о проблемах всемирного похолодания. К тому же у них в ходу легенда, что придут однажды чужаки и уничтожат их святыню. Вот они никого к себе и не пускают.
      – И что же делать?
      Мы все задумались.
      – Ну если б вы добрались до них раненые, умирающие или больные, в страшных язвах, то у них могло бы проснуться сострадание и они, возможно, отвели бы вас к слезам Ока Мира, – неуверенно предположила княжна.
      – Или из великого милосердия добили, чтоб не мучились, – добавила я.
      – Ну это вряд ли. Хотя и не исключено.
      – Возможно, это единственный способ войти к ним в доверие, – вставил Кашей. – Я немного знаком с психологией примитивных племен.
      – Раз на раз не приходится, – отрезала я. – Ты как хочешь, а я себя калечить или заражать какой-нибудь гадостью не дам!
      – Но язвы или раны можно умело сымитировать, – предложила Зоряница.
      Вот спасибочки, добрая бабушка!
      – Нельзя примерять на себя то, чего не желаешь носить на самом деле, – твердо сказала я. – С жизнью в такие игры не играют.
      – Тогда мы просто будем обследовать все водопады, пока не отыщем вход. Тихонько, пурханы и не заметят, – сказал Бессмертный.
      – Тихонько не получится, – почесала голову старушка. – Там у них какой-то Страж…
      – Так, может, с этого и следовало начинать? – возмутилась я. – Вы нам эту мелочь просто на закуску оставили.
      Зоряница виновато пожала плечами:
      – И вы о нем, конечно, ничего не знаете?
      – Ничего, – покачала она головой. – Ветры не залетают в пещеры.
      – Тогда одна проблема отпадает. Проблема поиска нужной пещеры. Где Страж, там и слезы Ока!
      – Остается придумать, как обойти чудище в его собственном логове, – вставил Кащей.
      – Вставай, поехали, – поднялась я.
      – Уже придумала? – хором выкрикнули Зоряница и Бессмертный.
      – Придумала, – ответила я, раскатывая ковровую дорожку с антигравом. – Придумала, что от того, что мы дольше здесь посидим, больше мыслей все равно в голову не залезет.
 
      Красота-то какая неописуемая!..
      Мы летели над шестирукой Арой в том месте, где она с громким шумом серебристыми потоками низвергалась в Око Мира. Мы опустились к озеру. Круглое, с прозрачной, чистой водой, около берегов оно было мелкое, а к центру все глубже и глубже, что создавало иллюзию темного зрачка и голубой, искрящейся радужки глаза. Шесть вливающихся потоков поднимали кучу брызг и горы пены. Вокруг озера зелеными волнами играли изумрудные травы. А поодаль поднимались густые заросли низкорослых вечнозеленых деревьев. По ту сторону озера виднелись верхушки камышовых хижин. Мы постарались облететь поселение с другой стороны, – может, обойдется и нам не придется знакомиться с его обитателями.
      С западной стороны Око Мира казалось еще более грандиозным творением природы. Само озеро на каменистом плато словно в чашу налито. Над ним будто стоят потоки впадающей Ары, а внизу из него изливаются небольшие речушки, сверкающими столбами срываясь с высоты, нижние реснички глаза. Мы подлетели как можно ближе к ряду водопадов. Рёв стоял такой, что говорить было почти невозможно. Мы медленно продефилировали мимо них, но так и не смогли понять, где вход к слезам Ока. Местных жителей видно не было, да и Страж не показывался. Может, спит? Ему ведь тоже отдыхать нужно.
      Я махнула Кашею рукой и знаками показала, что надо возращаться. Мы двинулись назад, подлетая к самой скале и буквально заглядывая за потоки. Шесть водопадов минули благополучно и безрезультатно. Я расслабилась. Как обычно, если ищешь какую-нибудь вещь, она обязательно найдется в самом последнем шкафу, в самом последнем ящике, в который ты заглянешь.
      Мы подлетели к седьмому потоку, а он вдруг взбесился и бросился на нас. Не он!.. Семь голов на длинных змеиных шеях, семь голов гидры метались в струях, совершая резкие, молниеносные движения. Одна из них, с горящими угольками глаз, клацнула частоколом длинных кривых зубов около самого края ковра. Я отшатнулась, сорвалась и полетела вниз головой, туда, где поток разбивался, ударяясь о черные валуны…

      Все произошло так неожиданно. Мы только что спокойно пролетели мимо водопадов, обследуя скалы, как из очередного потока вырвалось чудище со множеством зубастых голов. Неневеста вскрикнула, взмахнула руками и полетела вниз. Я даже не успел ее удержать! Господи, если она разобьется, я никогда себе этого не прощу! Я даже о Страже забыл, метнулся вслед за ней, но разве антиграв успел бы остановить падение? Неневеста рухнула на камни вниз головой, ее беспомощное тело подхватил поток и понес, ударяя обо все встречающиеся на пути валуны. Я пролетел так низко и быстро, что антиграв завизжал, он Неневесту догнал, выхватил из цепких лап потока. Она не шевелилась, я даже не мог понять, жива ли. Я только мог прижимать обмякшее тело к груди и молиться всем силам, чтобы ее удалось спасти.
      Ковер так намок, что мы едва дотянули до берега. Спасибо и на этом. Свернув ставшую бесполезной дорожку, я положил Неневесту на землю. Дыхание не ощущалось, пульс не прослушивался! Мне показалось, что конец света уже наступил. В отчаянии прижался губами к ее шее и различил едва заметное подергивание яремной вены. Жива!
      Я подхватил Неневесту на руки и побежал. Теперь у меня была только одна дорога, только одна надежда, только один шанс. Пурханы. Дикое, нелюдимое племя. Захотят ли они помочь мне спасти ее?
      Неневеста не хотела притворяться больной, и вот теперь я несу ее, разбитую и окровавленную. По чьему ужасному сценарию все это произошло? Я бы сказал сценаристу пару ласковых…
      Внезапно заросли расступились, открыв моему взору примитивную деревеньку. Застигнутые врасплох жители медленно поднимали головы, отрываясь от повседневной работы. Так же медленно и беззвучно обступали нас со всех сторон…
      Они были черноволосые, низкорослые и узкоглазые. Совершенно чуждое этому райскому месту племя, гологрудые смуглые женщины, грязные ребятишки, сжимающие кулаки безбородые мужчины. Все расступились, пропуская сухую седую старуху. Я стал перед ней на колени и протянул недвижимое тело.
      Старуха провела руками по голове и груди Неневесты.
      – Помогите, – прошептал я. – Спасите ее. Я умоляю вас!
      Ко мне подскочило несколько пурханов с копьями наперевес. Но старуха остановила их жестом, затем повернулась ко мне:
      – Чем мы можем помочь, чужеземец?
      – Я вам должен объяснять? Значит, лучше дать умереть человеку, чем раскрыть секрет целительной воды?! Вы можете ей помочь! – закричал я, едва сдерживая гнев. – Вы знаете, где текут слезы Ока Мира!
      Туземцы заволновались, копья снова поднялись в мою сторону.
      – Откуда знаешь о слезах? – строго спросила старуха. – Кто еще знает?
      – Ветер.
      – От ветра ничего не скроешь, – согласилась пурханка.
      – Пожалуйста… Помогите… Пока не поздно…
      – Клянись, что больше никто не узнает.
      – Клянусь. Чем угодно клянусь.
      – Хорошо. Проводите их в пещеру, Дик и Слен.
      Воины с копьями, только что собиравшиеся проткнуть меня, послушно кивнули.
      – Пошли, – махнул рукой один из них.
      Деревня провожала нас взглядом, пока мы не скрылись в зарослях кустарника. С Неневестой на руках, следуя за проводниками, я вернулся к водопадам.
      – Скорее, скорее… – шептал я.
      – За мной, – дернул меня за руку старший воин. – А ты, Дик, пойдешь последним.
      Оказалось, на скале есть узкий карниз, скрывающийся за водопадами. Он тянулся вдоль всей горной гряды, и можно было осторожно пройти по нему. С ношей на руках это сделать было практически невозможно. Я переложил Неневесту на плечо и двинулся вперед. Долго, как же долго идти. Лететь было намного быстрее. Я насчитал три потока, четыре, пять…
      – Слен, а Страж нас не тронет?
      Пурханы расхохотались:
      – Не тронет.
      Мы приблизились к седьмому водопаду. Чудовища не было. Пробираясь мимо скользкой, мокрой стены, я вдруг увидел огромный рисунок семиглавой гидры. Неужели это изображение, преломляясь в сплетающихся струях, оживает, подобно голограмме? Но все было так натурально! Здесь либо спрятана специальная аппаратура, либо задействована магия.
      Беспрепятственно вошли мы в пещеру, скрывающуюся за стеной водопада. Она была довольно высокой и широкой, я мог идти не сгибаясь.
      У входа на стене горели факелы, пурханы взяли их с собой.
      Спасение близко, только бы успеть. Неневеста по-прежнему не подавала признаков жизни, и мне стало страшно, впервые в жизни по-настоящему страшно.
      Подземный ход вел нас прямо внутрь скалы, под дно озера.
      – Там, впереди… – кивнул головой Дик.
      Пещера выходила в небольшой каменный зал, с потолка которого прямо в центре падали щедрые холодные капли.
      – Это здесь, – указал рукой Слен. – Неси ее.
      Пурханы с факелами стали у входа.
      Я с Неневестой на руках стал в центре, где дождь был наиболее обильным. Как непривычно, что она молчит. Я представил ее болтающей, как всегда, без умолку, жизнерадостной, подкалывающей меня… Ах Неневеста, Неневеста!
      Мы уже стали мокрыми, липкая кровь смывалась и окрашивала воду под нашими ногами, но она не шевелилась! Отблески факелов рисовали замысловатые узоры на стенах, казалось, все окрасилось цветом ее крови. Но она не шевелилась! Я попытался приоткрыть ей рот, чтобы живительные капли попали внутрь. Но она не шевелилась! Не может быть! Целительные воды должны спасти ее! Неужели все неправда? Неужели воды не чудодейственные? Но зачем тогда их так охраняют? Я верил… Я ждал… Я был уверен, что сейчас произойдет чудо, затрепещут ресницы, приоткроются побледневшие губы, потеплеет нежное тело… Да что же это такое? Неужели все зря? Неужели поздно?! Не может быть! Герои не погибают! Нет! Я не хочу без тебя… Я не буду останавливать конец света, если не будет тебя!
      Я затряс ее, прижал к себе, снова затряс. И закричал со страшной силой:
      – Неневеста, очнись! Неневеста!!!
      Подземный дождь вдруг усилился, словно не выдержал моего крика, превратился в ливень, сплошной пеленой укутавший меня, стоящего на коленях и прижимающего к себе недвижимое тело, затем стал слабеть. Последние редкие капли упали на белое лицо девушки.
      – Что случилось?! – Пурханы с ужасом смотрели в мою сторону. – Слезы высохли! Вы уничтожили слезы Ока Мира!!!
      Воины зажали в руках копья и двинулись на меня, дрожа от негодования и выкрикивая слова угрозы.
      Мне в принципе было уже все равно. Единственное, не хотелось, чтобы они изуродовали тело той, которая…
      Я положил Неневесту на каменный пол, в медленно вытекающую лужу целительной воды, и выхватил меч-кладенец.
      – Мы не виноваты!
      Пурханы медленно подступали, их искаженные от ненависти лица были красноречивее слов.
      – Я не хочу вас убивать! Дайте дорогу!
      – Наш источник! Куда вы его дели? – кричал Дик.
      – Верните слезы Ока! Преступники! – вторил ему Слен.
      Сейчас выну из кармана и положу. Откуда я знаю, почему оно больше не капает? Воду отключили. Трубы засорились.
      Мной овладело полное равнодушие к собственной судьбе, да и к судьбе этого нелепого, неправильного мира тоже.
      А Неневеста так никогда бы не поступила. Она бы не отчаялась. Она все равно спасала бы этот мир, даже если он и не стоит спасения. Я должен закончить нашу миссию хотя бы в память о ней… Чтобы жили эти несчастные дикари, мечтающие изрешетить меня за то, что исчез их целебный источник, который так и не вернул мне Неневесту. Чтобы жили китежане, разыскивающие двух преступников, похитивших Негасимый Свет. Чтоб жила Марукка, вздорная девчонка, возомнившая себя властительницей мира. Чтобы жили великаны и карлики, темные и светлые эльфы, русалки и драконы. И не будет только ее, успевшей полюбить этот странный мир. Я должен идти дальше ради памяти о ней.
      Только, кажется, не все это понимают и не все это ценят.
      – Я не желаю вам зла! Мы шли спасать весь мир и вас в том числе! Вы о конце света не слышали?
      Разве что в последних новостях…
      Пурханы взвыли, и тяжелые копья полетели в нашу сторону.

      Последнее, что помню, – лечу с приличной высоты вниз. Понимаю, что не на тарзанке. Резиновый жгут не держит за ноги, не отдернет в последний момент. Черные камни в пене от разбивающейся воды катастрофически приближаются. Сейчас врежусь головой. Хорошо, хоть не опасным местом.
      И темнота.
      Очнулась я быстро. Голова, правда, еще потрескивает.
      Ба! А где же водопады? Стремительные черные реки?
      Я в какой-то мрачной пещере, вся мокрая, словно душ принимала в одежде, да еще и лежу прямо на каменном полу, прямо в холодной луже! Вот так, оставь свое тело на секунду без присмотра… Море заботы со стороны ближних!
      Спиной ко мне стоит Кашей. Я его по плащу с черепушечкой сразу узнала, хоть и полумрак здесь. У входа в пещеру два низкорослых… ну не знаю, кто они такие, дикари какие-то, с факелами и копьями, направленными в нашу сторону.
      Опять Кащей во что-то вляпался. Бессмертный, вот и задирается ко всем без разбору со скуки.
      Придется выручать. Я увидела валявшуюся неподалеку сумку. Все мокрое, мамочки! Ну и хозяин. Летающая дорожка тоже такая влажная.
      Мужики размахнулись…
      На солнышке надо все сушить, а то заплесневеет. Антиграв заржаветь может. Я развернула ковер-самолет.
      Копья полетели в Кащея.
      – Ну, поехали!
      Я врезалась ковром ему под коленки. Мой маневр живо усадил его рядышком со мной. Копья пролетели над головами в глубь пещеры. Набирая скорость, антиграв рванул к выходу. Пролетая мимо, я выхватила у одного из застывших с раскрытыми ртами парней факел, а то впереди что-то темновато.
      – Ты жива?! – обернулся Бессмертный, вперившись в меня каким-то идиотским взглядом.
      – А что? На голове, наверное, шишка будет, хорошо, что неопасным местом стукнулась. Жива, разве что получу воспаление легких, после того как ты меня бросил в холодной воде.
      – Фух, – облегченно вздохнул он. – Точно ты, не привидение.
      – А что, были варианты?
      Впереди забрезжил свет. Выход!
      – Э-э-э! – крикнул Кащей. – Тут сейчас снова чудище многоглавое покажется, так ты больше не падай с ковра, оно неживое. Только кажется.
      – Правда?!
      С разгону ковер-самолет едва не влетел прямо в низвергающийся поток водопада. Странник взял управление на себя и вырулил на безопасное место. В водяных струях замелькали зубастые головы, но, раз говорит Бессмертный, что его нет, значит, нет. Одна из голов прошла прямехонько сквозь мою руку, и я ничего даже не почувствовала. Голограмма.
      Ковер-самолет летел низко, цепляясь хвостом за мокрые валуны. В конце концов Кащей посадил его на большой камень и убрал в сумку, а меня ничего не объясняя, потянул за руку, и мы поскакали как кенгуру, перепрыгивая с камня на камень, то и дело опасно соскальзывая с них.
      Сзади донеслись негодующие крики, но копья уже не могли нас достать. Еще немного – и мы уже на другой стороне.
      Я оглянулась. Настойчивые аборигены прыгали с валуна на валун вслед за нами.
      Кащей снова развернул ковровую дорожку:
      – Ложись!
      Мы плюхнулись рядышком, как два шоколадных батончика. Сладкая парочка.
      Наверное, антиграву так было легче, потому что он снова полетел, хотя и низко над землей. Тем не менее скоро мы скрылись в зарослях кастарника.
      – Кашей, почему они за тобой гонятся? – спросила я, чуть отдышавшись.
      – За нами. Потому, что высох их целебный источник, слезы Ока Мира.
      – Так, значит, та лужа в пещере….
      – Остатки слез.
      – Получается, мы в них все же омылись? А как ты нашел это место?
      – Пурханы сами отвели нас в пещеру, чтобы спасти тебя.
      – А зачем меня спасать?
      – Ты сильно разбилась, свалившись с ковра.
      – А почему я этого не помню?
      – Ты была без сознания.
      Я глубоко задумалась. Значит, Кашей меня спасал? Или просто использовал мое состояние, чтоб убедить аборигенов показать пещеру? Скорее, второе.
      – Хорошая о нас слава идет по этому миру, – сказал Бессмертный. – В Китеже похитили Негасимый Свет, здесь еще лучше – лишили народ целебной воды. Похищение века!
      – Так мы же хотим остановить конец света, – жалобно встала я на защиту своего доброго имени. Хотя вообще-то я здесь живу не под своим именем, так что не страшно.
      – А кто об этом знает, что мы все делаем с добрыми намерениями? – ответил Кашей. – В легендах мы предстанем искусными и опасными мошенниками, втирающимися в доверие к честным людям.
      – Если эти легенды будет кому сочинять. До острова Боаяна еще как до Киева… Итак, что тут у нас еще намечается в турпрограмме? – развернула я карту. – О! Да ведь все согласно пророчеству и идет. Здесь сказано, что Око Мира отдаст нам силу до последней капли. Вот слезы и высохли. Все нам отдали.
      – И за это нам от пурханов большое человеческое спасибо.
      – Неприятное событие для них – согласна, но так должно было случиться.
      – И что нас ждет за поворотом?
      – Ого! «Пройти вам предстоит тропою узкой сквозь огненное чрево бога Хтира», – процитировала я. – Это что, кто-то должен нас съесть? Я не хочу сквозь чрево!
      – Сначала нужно узнать, кого здесь называют Хтиром.
      – Возвращаться и спрашивать пурханов не будем.
      – Не будем, – согласился Кащей. – Но где-то в этих краях проживает родная сестра наших хороших знакомых, бабушек Настасьи и Зоряницы.
      – Лебединка!
      – Точно. Чего наобум лететь, заедем в гости. Она, как местная, географию знать обязана.
      Странник достал клубок и пульт управления, отыскал в меню нужное имя и увлекся, как второклассник мобильником. Хорошо, что в нем игр нет, а то миссия по спасению мира накрылась бы.
      – А я здесь еще опцию «уйти от погони» нашел! – радостно сообщил он.
      – Включи, – посоветовала я. – Кто знает, может, пурханы по следу идут, за подлеском не видно.
      Путеводный клубочек запетлял, путая следы, и мы полностью доверились умной технике. Летучая дорожка двигалась все быстрее и уверенней, видно подсыхала на ветру. Наконец-то можно было хоть немного расслабиться.
 
      Лебединку назвать бабушкой рот не открывался. Она была симпатичной женщиной неопределенного возраста, ближе к пожилому. Нас она, по ее же словам, «давно выглядывала».
      Домик у нее был наиболее современный и напоминал пригородный коттедж. Сама она встречала гостей, то есть нас, в красном китайском шелковом халатике, расшитом золотыми драконами. На кухне я заметила микроволновку и блендер. Неплохо, неплохо быть замужем за ветром, только, интересно, от чего все это работает? Неужели те вертушки над крышей – ветряная электростанция?
      – И вообще, откуда здесь ветер, если вашего мужа нет дома? – не успокаивалась я, пока в моей голове роились вопросы без ответов.
      – Ах дети, дети, – улыбнулась младшая княжна. – Мой дорогой супруг, как он говорит, над ветрами западными начальник. Как и его братья – над другими. За ними глаз да глаз нужен. Миров много, чуть не уследишь, там уже тайфун, там ураган, там смерч. Ответственная работа и сложная. То-то он с братьями все по командировкам, домой заскочить некогда.
      Мы рассказали Лебединке о своих приключениях и попросили помочь разобраться, куда нам идти дальше.
      Княжна долго рассматривала карту и вздыхала, как и ее сестра Зоряница.
      – Насчет бога Хтира подсказать вам могу. Это действующий вулкан в нужном вам направлении. Я даже знаю, что есть пещера, проходящая сквозь его, можно сказать, чрево. Но внутри бушует лава, клубы пара вырываются из жерла. Даже мой муж, ветер, туда не сует нос, несмотря на то что авантюрист страшный. «Иссушит, – говорит, – великан Хтир, и охнуть не успеешь».
      – Тогда лучше обойдем его, – посоветовала я. – Может, в те времена, когда пророчество писали, он был спящим вулканом, безопасным, а сейчас самый настоящий действующий.
      – Ну нет, – покачал головой Кащей и ткнул пальцем в свиток: – Мы должны пройти именно сквозь «огненное чрево». Если до сих пор все написанное было верным, значит, мы не имеем права обходить это препятствие.
      – Я холод не люблю, до сих пор после купания в слезах Ока высохнуть не могу, но сильную жару тоже не выношу… – захныкала я.
      Лебединка внимательно осмотрела нас:
      – Ни ты, ни Кащей до сих пор не высохли, и это не просто так. Возможно, именно слезы Ока Мира защитят ваши тела при проходе сквозь вулкан. И обойти его нельзя: я так понимаю, что ваши тела должны закалиться живым огнем, чтобы выдержать путь там, где нет ничего. Значит, иначе нельзя.
      Я вздохнула. Мне бы путевочку на недельку на Карибские острова, а меня в жерло вулкана. Вот что делать? Неблагодарная это работа – спасать мир. Домой хочу.
      Я не позволила себе расплакаться. Ладно, пойдем посмотрим, может, там прохода и нет никакого, тогда мы благополучно обойдем сердитого Хтира сторонкой.
      – Хорошо, а кто такие саламандры? – спросила я.
      – Духи огня. Внутри вулкана им самое место, так как огонь – это их родная стихия.
      – Ладно, а что там дальше? «Постом очистив и тела, и души, по Белой Пустоши идите за Звездой, в Ничто вступая лунною дорогой», – процитировала я.
      – А вот насчет Белой Пустоши, так ее уже практически нет. Во всяком случае, пока вы преодолеете чрево бога Хтира – если преодолеете, – как многообещаюше! – то точно уже не будет. Раньше это была громадная соляная пустыня. Конец света уже за горами. Так что никто не подскажет вам, что делать дальше, если вы выйдете с той стороны.
      – Может, подождем, пока конец света съест вулкан и нам не нужно будет проходить сквозь его чрево? – скромно предложила я.
      Мои собеседники чуть взглядами меня не испепелили. И вулкана не надо. Да молчу, молчу, пожалуйста!..
      – Вулкан – единственный шанс закалить тело для путешествия за край света!
      – Да ладно, ладно. Пошутила я. Вот только отдохнем, отоспимся, а завтра встанем пораньше и пойдем. Ведь утро вечера муд…
      Чего это они на меня так странно смотрят?
      – Не советовала бы я вам откладывать поход ни на минуту, – покачала головой Лебединка. – Конец света в любой момент может сожрать вулкан. Это раз. В дальнейшем пророчестве говорится о звездах и луне, значит, по ту сторону гор вы должны оказаться к ночи. Это два. А в-третьих, защитная сила слез Ока Мира может ослабнуть, и вы не сумеете пройти сквозь огонь.
      Последний аргумент оказался для меня самым убедительным. Мы наскоро закончили обед, оседлали свою верную ковровую дорожку, спрятали собранный княжной на скорую руку тормозок и отправились в путь.
      Лебединка долго махала нам вслед. Наверное, беспокоилась, увенчается ли наша миссия успехом. Ведь она была ближе всех к концу света, и скоро ей бы пришлось оставить свой уютный домик и переселиться к средней сестре, а затем они обе переехали бы в избушку Анастасии. А дальше? Не стоит думать о плохом. Следует думать о хорошем. И что же такое особо хорошее ожидает меня в ближайшем будущем? Чрево великана?
      Впереди уже видна была гряда гор. В адресах путеводного клубка не было бога Хтира, но нам теперь и не нужен был проводник. Верхушка вулкана была видна издали, над нею стелился тяжелыми, серыми тучами дым, создавая зловещую, напряженную атмосферу.
      Только благодаря антиграву мы смогли преодолеть расстояние до гор так быстро. Летели выше леса, ориентируясь на мрачную гору впереди. Приблизившись, стали кружить, отыскивая описанную Лебединкой пещеру. Ход открылся внезапно, осветил пространство отблесками подземного огня. Уже около него стало неимоверно жарко. Перед ним была небольшая площадка, позволившая нам приземлиться. Верный коврик пришлось спрятать и продолжать путь на своих двоих. Лаз был идеально круглым и вел нас прямехонько к жерлу ненасытного огненного монстра. Кащей не отпускал мою руку, иначе я, наверное, уже бросилась бы назад, прочь из этого жуткого места.
      Ход окончился, открыв нашему взору чрево бога Хтира. Огромнейшее пространство кратера. Расплавленная магма внизу. Языки огня, долетающие до уровня лаза, в котором в изумлении застыли мы. Едва различимый круг прохода с той стороны и дорожка, похожая на брусок, неизвестно из чего, так как я не знаю материала, который бы не расплавился в подобной домне. Этот «мост» был шириной сантиметров двадцать, и по нему можно было бы легко пробежаться, будь он в метре над землёй, а не над бушующим огненным озером.
      – Мне в другую сторону. – Я попыталась развернуться и скрыться, пока трамваи ходят.
      – Вперед! Только вниз не смотри. – Кащей ловко поставил меня на «мостик» прямо перед собой, отрезав путь к отступлению.
      Какой ты добрый!
      Хоть бы перила какие-то сделали! Я б этого конструктора…
      – Думай о чем-то другом, – подсказывал Бессмертный, подталкивая меня в спину.
      Не смотреть и не думать было невозможно. Языки огня долетали до уровня моих глаз. Клубы пара с шумом вырывались в дыру вверху. Но, несмотря на жуткий жар, тело до сих пор оставалось влажным и прохладным. Слезы Ока Мира защищали нас, как ничто другое не смогло бы.
      Мало-помалу мы продвигались вперед. Мне вспомнилась песня из фильма «Собака на сене» и я запела:
 
      Сталь закаляется покорно,
      Ее расплющивает молот,
      Ее из пламенного горна
      Бросают в леденящий холод.
      И в этой пытке, и в этой пытке,
      И в этой пытке многократной
      Рождается клинок булатный!
 
      Жар становился все нестерпимее, и, кажется, я начала высыхать! Где-то посередине дороги. И назад уже не вернуться. И вперед далеко! Я сосредоточилась на песне и прибавила шаг.
      К противоположной стороне кратера я приблизилась только к концу последнего куплета:
 
      Сгорю ли я, сгорю ли я,
      Сгорю ли я в горниле страсти?
      Иль закалят меня напасти?
 
      Кащей подтолкнул меня, и я прыгнула прямо в черный зев коридора. Ура! Я даже не заметила, как прошла! Оглянулась – и дух перехватило. Чрево бога Хтира полыхало огнем, слизывая дорожку, по которой мы только что шли. Сверкающая магма поднялась почти до уровня пещеры, в которой мы находились. Остатки мостика потонули в булькающей, как будто дышащей лаве. Я, словно завороженная, наблюдала за происходящим, когда Кащей дернул меня за руку и потащил прочь.
      Когда мы выскочили из пещеры, на небе уже высыпали звезды. Из кратера вулкана поднималось розовое сияние. Как красиво! Используя ковер-самолет, который тоже был пропитан слезами Ока, благодаря чему и не сгорел в этом горниле, мы спустились к подножию. Я оглянулась. Скалистая гряда отделяла нас от населенного мира.
      – Как видишь, Неневеста, предсказание верно. Мы прошли сквозь огненное чрево!
      – Зато от Белой Пустоши остался пшик, – посмотрела я в другую сторону.
      Всего несколько метров соляной пустыни простирались перед нами, а дальше стояла сплошная черная стена, в которой не было места ни звездам, ни земле. Конец света был рядом, пугающе рядом.
      Я поежилась.
      – Путеводной Звезды нет, луны тоже. Что делать дальше? – спросила я своего спутника. – Может, перекусим?
      – В двух шагах от конца света! И ты можешь сейчас думать о еде? – поразился Кащей.
      – О еде я могу думать всегда, – отмахнулась я. Я даже на лекции после второй пары постоянно опаздывала, потому что мне надо было ходить в столовку. Кто-то из подружек, кого я сбивала с пути истинного, сопровождал меня, подружки менялись, но я всегда оставалась в компании опоздавших, и, когда преподаватель спрашивал: «Девочки, да неужели вам ваши желудки дороже русского языка?» – честно отвечала: – «Да». Зачем врать, мне мой желудок и правда дороже всех учебных предметов, вместе взятых.
      – Да, это именно в твоем репертуаре, – удрученно покивал головой Бессмертный.
      – Я думаю о поддержании своего организма в боевом состоянии, – попробовала оправдаться я. – Короче, хавать хочется.
      Странник промолчал.
      – Продукты пропадут, – добавила я.
      – Нездоровый интерес к еде, – многозначительно изрек Кащей, – может поставить под угрозу всю операцию. Не для того мы прошли огонь и воду, чтобы застрять в медных трубах из-за твоей несдержанности. В пророчестве что сказано? «Постом очистив и тела, и души…»
      – «Высокопарных слов не стоит опасаться». А попроще попробуй меня убедить, подоходчивей. А то я никак не пойму, чем голодный, разъедаемый кислотой желудок может мне помочь?
      – Я так скажу: мы не должны здесь задерживаться ни одной лишней минуты. С одной стороны, конец света может сделать очередной скачок и поглотить нас, неподготовленных, то есть отправить в небытие. И тут даже мое бессмертие не поможет.
      – А мы и сами туда собираемся, – вставила я.
      – С другой стороны, что-то не нравится мне этот вулкан. Видимо, из-за нас у него произошло несварение желудка, и теперь его в любой момент может стошнить.
      – Неча глотать что ни попадя, – снова перебила я Кащея.
      – Погибать же в раскаленной лаве не очень приятно, – продолжал он, словно не слыша моих замечаний. – Я тебя убедил?
      – Убедил. Пошли, – обреченно вздохнула я.
      – Вот и умная девочка, – обрадовался Бессмертный. – И все по предсказанию получится.
      – Это мы тело по предсказанию очистим постом. А как постом очистить душу?
      – Простить всех, – подсказал Кащей.
      – Прощаю всех, кто обидел меня и кого обидела я. Прощаю всех оптом и в розницу…
      Интересно, почему именно я попала в эту передрягу? Не волшебница, не бессмертная, не… По каким критериям отбирали «претендента на папаху»? Я подвиги совершать не умею! А вдруг это путь в никуда? Вдруг это последнее мое путешествие? Бесславное, безрезультатное?
      Нет, успокоила я сама себя. Главные герои не умирают. Остался один малюсенький вопрос, просто крошечный. Не вопрос, а вопросик.
      А я главная героиня?

      Кащей остановился перед самой стеной абсолютной темноты. Попробовал сделать шаг и тотчас отдернул ногу. Впереди была пустота. Кажется, наше путешествие зашло в тупик.
      Я присела на корточки, изучая карту. Ничего она мне больше не говорит.
      – «По Белой Пустоши идите за Звездой, в Ничто вступая лунною дорогой». Может, вместо звезды использовать путеводный клубочек?
      Кащей достал нашего верного проводника, но дистанционный пульт даже не включился, а сам клубочек прикинулся простыми нитками для вязания.
      – Не то, не то. – Бессмертный спрятал ставшую бесполезной вещицу в сумку. – Нужно точно следовать пророчеству.
      Я пожала плечами. Мелкая россыпь звезд над скалистой грядой никак не желала стать путеводной. Ну и че теперь делать? Хоть домой возвращайся, то есть не домой… а куда?
      И вдруг из-за грузного тела Хтира показалась луна.
      – Кащей, смотри!
      В абсолютной черноте вдруг отразилась трепещущая лунная дорожка, словно в озере. Мы подошли к тому месту, где она начиналась. Бессмертный попробовал сделать первый шаг и исчез во мгле, не отпуская моей руки, так что автоматически пришлось последовать за ним.
      Мы оказались в кромешной тьме, где друг друга только ощущали, крепко сцепив пальцы. Абсолютная тишина, даже ворчания вулкана не слышно, абсолютная темнота.
      – Кащей! – Мой голос прозвучал непривычно глухо, но четко. – Куда подевалась лунная дорожка?
      – Она здесь, мы на ней стоим, – донесся из пустоты почти неузнаваемый голос.
      – Но я ее не вижу! Куда идти дальше?
      – Неневеста…
      – Что?
      – А для чего мы добывали Негасимый Свет?
      – Точно! Раз он негасимый, то ничто, и даже Ничто не сможет его погасить!
      Я развязала шнурок на мешочке, который до сих пор носила на груди.
      Алый свет залил окружающую нас пустоту, и впереди заблестела серебристая дорожка.
      Держась крепко-крепко друг за друга, мы двинулись по ней. И тут же, покачиваясь в такт нашим шагам, загорелась Звезда, больше похожая не на звезду, а на НЛО. Зато согласно предсказанию! Наконец-то все как положено. Поспокойнее как-то стало, несмотря на то что мы вообще-то – в Нигде и идем в Никуда. Но главное идем, движемся, существуем, закаленные слезами Ока Мира и огнем бога-вулкана.
      Похоже, здесь не было не только света и материи, но и времени тоже. Мы шли уже довольно долго, но ничего не менялось. Правда, и есть уже не хотелось.
      С одной стороны, это хорошо, что здесь ничего нет. Значит, нет и неприятных неожиданностей в виде забывших поужинать монстров, диких, воинственных племен и еще чего-нибудь сногсшибательного, чтоб сшибить нас с ног прямо в бездну. С другой стороны, ой как я не люблю однообразия. Прикольно идти по лунной дорожке, она так мягко прогибается под ногами… Идешь и думаешь: как хорошо, что я не евши, а то вдруг бы не выдержала? Но скучно, ой как скучно! Я уже и зевать начала.
      Зевала-зевала и прозевала появление острова на горизонте, прямо под Звездой. Хотя какой здесь горизонт? Остров оказался круглым, каменистым, висящим в пространстве, и лунная дорожка вела прямо к нему.
      Как приятно снова ступить на твердь!
      А остров светился сам по себе. Точнее, не сам остров, а камень, похожий на половинку шара диаметром около двух метров. Похоже, он и Неугасимый Свет сотворены из одного материала, только Алатырь-камень горел белым люминесцентным светом. Я прибрала свой «светильник» в мешочек, здесь он был уже не нужен.
      Мы с Кащеем подошли к камню.
      – Насколько я понимаю, это и есть знаменитый бел-горюч Алатырь-камень, который хранит все тайны мирозданья, – сказал Бессмертный. – «Найдете около него тот ключ». Будем искать.
      Я обошла камень кругом, но ключа не было. Ну не соврали же альвы, так подробно расписывая пророчество, чтобы посмеяться над горе-путешественниками? Это было бы слишком… по-человечески.
      – Кашей, а ты уверен, что то, что мы ищем, должно быть именно в виде ключа? – спросила я, десятый раз намотав круг по местной достопримечательности.
      – Не уверен, – покачал головой Бессмертный. – А что ты нашла?
      – Ничего, кроме металлической трубочки, с одной стороны пошире, а с другой поуже, типа рога, только со сквозным отверстием, да еще одним боком придавленной Алатырь-камнем. – Я подергала ржавую штучку, но она не поддалась.
      – Раз больше ничего здесь нет, то это и должен быть он, ключ, – подошел Кащей.
      – Не очень-то похоже. Помоги.
      Бессмертный попытался вытащить трубочку. Безрезультатно. Попробовал приподнять камень. Куда там! Неужели опять тупик? Зайти за край света, дойти до центра мироздания и сдаться? Мы продолжали дергать и расшатывать ни на что не похожий ключ. Поддеть бы камень чем-нибудь. Нужен рычаг! Я достала из-за пояса кинжал Незримое Благословение и протянула Кащею. И снова ничего не получилось. А ведь кинжал волшебный, должен бы помочь! Хоть собирай вещи и покупай билет на обратный поезд.
      – Стоп! – Я хлопнула себя по лбу.
      Кинжал не признает руки, омытые кровью, а Кащею в своей долгой жизни приходилось сражаться и убивать.
      – Дай сюда!
      Я легко поддела край камня и слегка нажала на рукоятку. Многотонный монолит приподнялся, словно створка раковины. А под ним!..
      Множество разных предметов. Одни – типичные ключи, золотые, инкрустированные драгоценностями, и простые, железные, другие – вовсе не похожие на предметы для открывания дверей.
      Даже Кащей застыл, в изумлении вытаращив глаза и приоткрыв рот.
      – Что это? – прошептала я.
      – Ключи мироздания, – так же шепотом ответил он. – Ключи от всех миров. Я даже некоторые узнаю, читал о них в древних манускриптах. Вот ключ от ада, – показал он на черный обсидиановый ключ обычной формы. – А это ключи от Ирия, – ткнул пальцем в связку инкрустированных рубинами, ажурных трубочек на колечке.
      – Красота-то какая, – протянула я руку к ним.
      – Нельзя! – закричал Кащей.
      Мои пальцы скользнули по витой поверхности ключей от Ирия, и я отдернула руку. Кинжал выскочил, и камень упал, придавив свое богатство, которое случайно показал людям.
      – Что такое?
      – Нельзя трогать ничего! – объяснил Бессмертный. – Можно нарушить основы мироздания – и тогда трудно даже предположить, что может случиться с мирами!
      – Да ладно, ладно, не буду.
      – Забирай свой ключ, – ткнул Кащей пальцем в отскочившую трубочку.
      – Так ты уверен, что это он и есть?
      – Уверен, – ответил Бессмертный. – Он единственный, который был около камня, а не под ним. Вариантов все равно больше нет.
      Я опустила железяку в карман и собралась уходить.
      – Стой, Неневеста, кажется, мы что-то упустили.
      – У меня тоже какое-то странное чувство, точно что-то забыли. Перечитай еще раз окончание пророчества.
      Я как-то не удосужилась выучить его наизусть.
 
      Оставьте каждый за себя здесь откуп,
      Затем, чтобы Ничто вас отпустило.
      И будет все велением небес
      Так, как должно быть, и никак иначе, —
 
      выразительно продекламировал Кащей.
      – А что же мы можем оставить здесь? – удивилась я.
      – Вот это. – Странник, словно фокусник, достал из кармана два шнурочка с темными, тусклыми камнями.
      – Сувенир с края света! Точно, оставим их здесь, на острове. И как я могла забыть?
      Бессмертный протянул один камень мне.
      Мы положили сувенирчики у подножия Алатырь-камня, по нему волнами пробежались белые змейки энергии.
      – Теперь можно возвращаться? – спросила я.
      – Можно, – улыбнулся Кащей впервые за последние дни.
      – Мы остановили конец света?
      – Я надеюсь.
      И мы пошагали по лунной дорожке в обратном направлении.
      Дорога назад показалась значительно короче, чем на край света. Вообще-то этот закон справедлив для любой дороги. Наверное, потому, что уже знаешь, что, где и когда. А новая дорога ведет в неизвестность, вот и кажется длинной.
      Остров Боаян медленно растаял в темноте, но Негасимый Свет уверенно освещал двух странников, шагающих в пустоте. Лунная дорога мерцала и струилась, словно жидкое серебро, а тишина пронизывала насквозь. Но мы твердо знали, что впереди земля, свет, жизнь.
      Ничто закончилось внезапно, и мы с Кащеем буквально вывалились на край земли. Оказывается, очень даже вовремя: луна скрывалась за горизонтом, а с противоположной стороны уже показалось солнышко. Пропала б лунная дорожка, и мы бы никогда не вышли на этот свет. Необычайно яркое сияние ударило в глаза, я заморгала и прикрыла их ладонями. Светило сияло так радостно, словно понимало, что конец света отменяется. Соляная пустыня отвечала ему взаимностью.
      – Мы сделали это! – закричал Странник, подхватил меня и закружил. – Конец света отменяется!
      – Ой! Тихо, тихо! Отойди от края, а то свалимся, а лунной дорожки уже нет.
      Бессмертный остановился.
      – Неневеста…
      – Ой, смотри! А ведь соляная пустыня стала гораздо больше! От вулкана до края света было метров пять, а теперь все пятьдесят!
      – Это значит?..
      – Это значит…
      – Что конец света отступает!
      – И все возвращается на свои места! Ура!!! – заорала я. – Чудо-то какое!
      – Это значит, что мы с тобой, – Кащей тронул меня пальцем за кончик носа, – спасли этот мир.
      – Если забыть, что мы сами конец света спровоцировали, то нас можно записать в герои и сложить о нас легенды, – расхохоталась я.
      Сзади раздалось шипение. Я чуть не подскочила, так живо было в памяти время, когда черная стена наступала, пожирая все на своем пути.
      Теперь все происходило с точностью до наоборот. Стена резко отскочила на несколько метров, а образовавшееся пространство быстро затягивалось нечеткими соляными слайдами, трещинки исчезали, образуя сплошное покрытие. Белая Пустошь восстанавливалась.
      Вулкан притих и мирно посапывал. Больше мы в твое чрево не сунемся, огненный Хтир! Спи себе!
      – А теперь мы можем съесть наши бутерброды, Кашей?
      Странник закатил глаза, я уже подумала, что опять скажет «нельзя», но он громко расхохотался.
      – Как же дотерпела до этого момента, Неневеста? Вот это чудо так чудо!
      Я надулась.
      – Да ладно, ладно, не дуйся. Теперь нам все можно! Доставай тормозок, настроим антиграв, будем лететь и жевать. Лады?
      Кашей раскатал ковровую дорожку. Да, назад мы можем лететь со всем возможным комфортом. Мы уселись, и антиграв взмыл резко вверх, пронес нас прямо над кратером вулкана, обнажив его огненное нутро. Хтир не спал, притворялся. Я помахала ему рукой.
      Далее мы решили залететь на минуточку к Лебединке. Дорогу мы помнили, путеводным клубочком пользоваться не надо было. Только при приближении нам показалось, что заблудились. Вместо скромного коттеджа среди леса возвышался воздушный серебристо-белый замок. На балкончике стояла молодая пара и махала нам руками. Она в белом наряде теннисистки, он – в футболке, джинсах и кроссовках.
      Да неужели? А и я не поверила, что с домами и княжнами происходят такие метаморфозы! И до сих пор бы не верила, если б сама не увидела. Так вот ты какая, белокурая красавица, китежская княжна Лебединка. Не удивляюсь, что сам Западный ветер по тебе с ума сходил. Да и сейчас любовь не прошла, видно по его игривым взглядам на жену, по тому, как он ее нежно за талию держит. Симпатичный мальчик. В современной одежде он выглядит как диджей.
      Ковровая дорожка простелилась прямо на балкончик. Лебединка бросилась нас обнимать и целовать. А все слова благодарности за спасение мира в целом и ее скромной персоны в частности я даже не запомнила.
      – Знакомьтесь, Ветя, Завет, – (ага, поняла, сокращение от Западный ветер) представила она мужа, когда благодарности наконец-то иссякли. – А это наши долгожданные Неневеста Кащеева и сам Кашей Бессмертный.
      – Рад, рад, очень рад! – раскланялся Завет. – А почему до сих пор не невеста? Или я задаю некорректные вопросы? Извините, извините!
      Ха! Такая же балаболка, как и его жена. Похоже, нам и слова вставить не дадут. Придется только слушать и согласно кивать.
      – Идемте за стол, – потянула нас за руки Лебединка, – накрыто уже, давно вас поджидаем. Как только конец света остановился, так и стали ждать. Ветя сразу же домой вернулся, первой мне радостную весть принес.
      – Да мы с братьями, – вставил Завет, – все искали способ жен отсюда в другие миры забрать. Не нашли. Неживые предметы перебрасывать удается, а живые – никак. Поэтому безмерно вам благодарны за отмену конца света! Честно говоря, мы уже были уверены, что этот мир обречен.
      – К столу! К столу! Вы уж меня простите, что в прошлый раз не приняла вас как полагается. Спешить надо было. Пропустили бы удобное время, кто знает, как бы дальше все пошло. Зато сегодня попируем! Как вам стол? Здесь собраны лучшие блюда из нескольких миров.
      Среди лучших блюд почетное место занимала баночка сардин с добавлением масла, сырковый десерт и пачка чипсов со вкусом креветок. Знал бы кто, как я соскучилась по настоящей человеческой еде! Управившись с названными продуктами, я Заинтересовалась деликатесами из других миров. Выбор был хороший, но больше всего меня притягивали незнакомые экзотические блюда. Красная вермишель оказалась щупальцами неизвестного нашей науке животного. Белые шарики размером с шарик для пинг-понга – икрой некой крупногабаритной рыбешки. Вяленые насекомые типа земной саранчи хрустели как сухарики и отлично пошли бы под пиво, будь оно здесь. А сизо-зеленое желе под названием Сопли Дракона я пробовать категорически отказалась, несмотря на уговоры хозяйки, что больше я такого нигде не отведаю. И не надо.
      – Да, хорошая новость, – вспомнила Лебединка, обсасывая фрукт, похожий на соленый помидор на персиковой косточке. – Ветя нашел институт, в котором занимаются проблемами искусственного зачатия. Теперь бы придумать, как туда добраться.
      Оперативно работают бабушки! – поразилась я. Идею подкинула Анастасии, а они уже все организовали, мужей подключили.
      – Если нам удастся открыть дверь в мир Кащея… Кащей, у вас там есть врачи нужного уровня?
      – В данный момент нет, но, если надо, мы их вырастим.
      – У нас уже выращенные кадры есть, только как к нам домой попасть?
      До сих пор я об этом молчала, пристроившись к Бессмертному в его поисках портала, но куда мы попадем, пройдя через него? Каждый в свой мир? В какой-то третий? А если это будет мир Кащея? Он-то окажется дома, а куда деваться мне?
      – Не знаю, Неневеста, не знаю, – словно ответил на мои мысли Бессмертный. Просто пока перед нами один-единственный шанс выбраться отсюда – это древний проход, закрытый альвами. А куда мы попадем через него? Вот когда попадем, тогда и думать будем.
      Вот так всегда. А может, тогда уже поздно будет думать, может, мы расстанемся навсегда.
      Что ж, если даже братья-ветры не могут отыскать другого пути, то нам остается дорога к Спящему городу и влюбленной магине. Ой как мне не хочется туда возвращаться…
      Ветер, к моей огромной радости, подобрал мне современную одежду, а то я до сих пор путешествую в неудобном сарафане китежанки, да еще после сидения в яме, поливания слезами Ока Мира и запекания во чреве Хтира. Я с наслаждением натянула на себя впервые за столько времени нормальную человеческую одежду: джинсы, футболку и кроссовки. Даже Кащей надел джинсы, что было весьма оригинально в сочетании с длинным черным плащом.
      Мы немного отдохнули во дворце, модернизированном всякими современными штучками, и отправились дальше. Спешить нам вообще-то было некуда: конец света остановлен, повода для войны уже нет, но в груди у меня появилось странное щемление. Пока передо мной стояла четкая цель, я этого не ощущала, но теперь, когда можно было просто получать удовольствие от путешествия, как туристу, меня вдруг начало со страшной силой тянуть домой.
      Тем не менее к Зорянице Славозаровне мы тоже залетели. Да и разве можно было миновать великолепный воздушный дворец, выросший на месте скромного домика. Значит, муж тоже дома. Видимо, все ветры слетелись отпраздновать счастливое спасение любимых жен.
      Встретила нас великолепная пара: статная русская красавица, белолицая, чернобровая княжна, а с ней смуглый, чернявый мужчина с горящими глазами и орлиным носом.
      После церемонии знакомства, обниманий и целований Зоряница заговорщицки подмигнула:
      – Есть хорошая новость. Даже две, нет, три! С какой начать?
      – Да с любой, раз все хорошие!
      Обожаю хорошие новости.
      – Слезы Ока Мира снова потекли!
      – Замечательно! Значит, пурханы снова смогут там лечиться! – обрадовалась я. – А то я уже переживала, что после нас остаются только неприятности и разрушения. А вторая?
      – Мы с Южиком, – Зоряница бросила на мужа взгляд, полный любви, – провели с пурханами разъяснительную работу. Теперь они знают, что вы действовали с добрыми намерениями, что вы спасли мир и пришли помочь нам из других миров.
      – Договаривай, – дернул ее за рукав Южный ветер.
      – Что еще, Зоряница Славозаровна?
      – Теперь у пурханов сформировался культ спустившихся с неба бога и богини, Странника и Странницы. Настоящих ваших имен они не знают.
      – Значит, нас…
      – Боготворят, – подсказал Ветер.
      – Может, слетаем к ним в гости? Представьте, как все будут рады, – предложила княжна. – Они даже на том месте, где вы появились, поставили в вашу честь каменные скульптуры. Правда, уровень их мастерства ваяния оставляет желать лучшего, но они украшают статуи венками и приносят им дары. Слетаем?
      – Нет уж увольте, я не богиня и не хочу вводить бедных туземцев в заблуждение, – замотала я головой.
      – Вот так и пишется история, – вставил свое слово Кашей, его, похоже, все это просто прикалывало.
      Пусть эта история пишется сама как хочет, а я покину этот мир как можно скорее.
      – А третья новость?
      – В честь бога и богини, посетивших их, пурханы сняли с целительного источника гриф секретности и открыли доступ всем желающим.
      – Вот это отлично! Наверняка тоже под вашим чутким руководством?
      – Мы сказали, что богиня забрала воду из-за того, что они не позволяли пользоваться ею всем. А потом вернула, веря, что они больше не будут скрывать целебную силу источника.
      – Умно.
      – Между прочим, туземцы говорят, что место, где возлежала богиня, приобрело силу необыкновенную, чуть ли не мертвых поднимает.
      – Плацебо, – с уверенностью кивнула я.
      – А что это за чудодейственное средство? – удивилась Зоряница.
      – Сила самоубеждения. Нет лекарства более верного, чем вера. Плюс целительная сила воды, в чем мы сами убедились, нас она даже от подземного огня защитила. Спасибо, конечно, за приглашение, но мы домой.
      Без праздничного стола нас, разумеется, несмотря на нашу спешку, не отпустили.
      Естественно, что к Бабе-яге – Анастасии Славозаровне – в гости мы тоже свернули. Было, правда, невежливо до сих пор называть ее Бабой-ягой, пусть и за глаза, но еще более невежливо было бы не проведать ее после всего, что она для нас сделала. Я уже ожидала увидеть вместо избушки на курьих ножках сказочный дворец. И не ошиблась. Правда, учитывая особенности болотистой местности, дворец тоже оказался на сваях. И как он держится?
      Вместо дряхлой старушки мы увидели роскошную женщину, сияющую и сексапильную. Да, положительно воздействует на нее присутствие мужчины. Двух мужчин. Интересно, интересно. Оба высокие, красивые, улыбающиеся…
      – Познакомьтесь, – представила Анастасия своих собеседников. – Это мой муж, Восточный ветер, можно Вовет. А это его брат, Северный ветер, можно Севет.
      – Просто Сева, – поклонился, приложив руку к груди, красавец.
      – Очень приятно, – растерянно автоматически ответила я. – Неневеста Кащеева, а это сам Кащей. Постойте, – резко обернулась я к княжне, – вы ведь говорили, что Северный ветер не может пробраться сюда через заколдованные горы!
      – Да, – подтвердила Анастасия, – раньше так и было. Братья могут встречаться в других мирах, а здесь горы, воздвигнутые альвами, стали непреодолимой преградой. Но теперь горы разрушаются, они буквально исчезают на глазах! И Северный ветер прилетел к нам поскорее с этой вестью, да заодно торопился познакомиться с невестками, он ведь нас с сестрами еще не видел.
      Севет очаровательно улыбнулся.
      – Вообще-то логично, – согласно кивнул Кащей. – Горный кряж был создан альвами, чтобы разделить портал и ключ от него. Теперь, когда мы забрали ключ, они стали просто не нужны.
      – Но две части этого мира развивались изолированно друг от друга. Кто знает, что принесет народам исчезновение границ?
      – Все меняется, – сказал Вовет.
      Мы с благодарностью вернули Анастасии Славозаровне путеводный клубочек с пультом. Он действительно очень нам пригодился. Без него мы могли сто раз погибнуть, а уж не успеть – наверняка. Я сняла с шеи мешочек с камнем.
      – Верните, пожалуйста, Негасимый Свет китежанам. Пусть не клянут обманувших их странников.
      – Будет сделано, – кивнула княжна. – Он выполнил свою миссию и вернется на свое законное место.
      Мы хотели вернуть и китежскую одежду, но Анастасия оставила ее нам на память.
      Несмотря на то что ковровая дорожка оказалась скоростной (она была быстрее и маневреннее обычного ковра), уже вечерело, и нам пришлось остаться ночевать во дворце.
      За ужином Северный ветер осыпал меня комплиментами и чуть ли не открытым текстом предлагал продолжить знакомство.
      – А может, мне вас поженить? – спросила в конце концов княжна. – А то он один из братьев холостяком до сих пор летает.
      – А я и не против, – расплылся в улыбке Севет. – Построю дворец еще краше, чем у братьев, и стану наконец-то примерным семьянином.
      Представила я эту картину. Он, конечно, очень даже симпатичный, обаятельный и привлекательный. Но… Живи здесь одна в дремучем лесу. Ни тебе магазинов, ни ночных клубов, ни даже телевизора. Стареешь в одиночестве. И только в те редкие часы, когда твой муж будет возвращаться из дальних командировок, нагулявшись по крутым пляжам, насмотревшись на красоток всех мастей, ты будешь молодеть от счастья общения с ним и выслушивать его байки о далеких мирах… Нет, это не для меня…
      – Не-не, – запротестовала я. – Я, конечно, весьма польщена таким предложением и перспективой, но дома меня жених ждет. Да.
      Кащей недоверчиво покосился в мою сторону, но промолчал.
      – А я тебя ночью унесу, – подмигнул мне Сева.
      Пришлось мне договариваться с Анастасией, что спать мы будем с ней в одной комнате, сославшись на необходимость поговорить о своем, о женском. Думаю, ни она, ни ее супруг не обрадовались такому обстоятельству, но что поделать? Пригласили гостей – теперь терпите. А мне просто необходимо пошушукаться с хозяйкой без свидетелей. Правда, когда мы остались с ней наедине, я вдруг сильно захотела спать, а не делиться с ней секретами. И я уснула на полуслове, плотно завернувшись в одеяло, чтобы, чего доброго, ветром чего-нибудь не надуло.
      Выспаться толком все равно не удалось. Ветер похищать меня так и не явился, но всю ночь около дверей нашей с княжной комнаты я слышала шаги. Тяжеловатые, правда, для ветра…
      Утром после завтрака мы распрощались с гостеприимными хозяевами, получили свой светящийся камень, подарок мимикра (Вовет уже успел слетать в Китеж и обменять его на Негасимый Свет), и полетели дальше.
 
      От Южных гор осталось меньше трети высоты. Они таяли на глазах. Поэтому перелететь их на ковровой дорожке было совсем не трудно.
      Нашим следующим пунктом было стойбище драконов. Издалека мы увидели, что у них беспокойно. Драконихи мотались туда-сюда, но, завидев нас, разлетались в стороны и давали нам дорогу. Наконец я увидела летящую навстречу Матильду. Она тормознула и плюхнулась на землю. Мы совершили посадку прямо перед ней.
      – Неневеста! Что происходит?! – вскричала она, даже забыв поздороваться: – Горы исчезают! Это уже конец света?!
      Я обняла склонившуюся ко мне черную голову:
      – Все хорошо, милая моя подруга! Конец света отменяется!
      – Это точно? – скосила Матильда огромный круглый глаз и затрубила отбой так громко, что мы с Кащеем закрыли уши: – Конец света отменяется!!!
      Драконихи стали садиться вокруг нас, но не очень близко, тактично позволяя нам поговорить.
      – А что ж тогда происходит с Южными горами? – спросила Матильда.
      – Магия альвов исчезает, а кряж вместе с нею.
      – А-а-а, – понимающе потянула дракониха, – тогда хорошо. А то мы тут перепугались совсем. Правда, замечательное место было для гнездовий, тихое, безопасное. Теперь придется другое искать, драконят переносить. Хорошо, хоть не яйца. Но ничего, могло быть хуже, гораздо хуже.
      – Как малышка? – спросила я.
      – Шалит, – махнула крылом моя подруга. – Значит, у вас все получилось? Идемте. Я вам приготовлю свое фирменное жаркое, а вы мне все-все-все расскажете.
      Честное слово, мясо-гриль от Матильды, подрумянившееся сверху и сочное внутри, гораздо вкуснее деликатесов, которыми меня угощали в лучших дворцах Серпулии. Может быть, во мне есть драконья кровь?
      Рассказав о своих приключениях и поиграв с маленькой Гертрудой, мы продолжили путь.
      Интересно, там хоть война не началась? Ведь здесь, оказывается, об отмене конца света еще не знают. Смогла ли Марукка удерживать внимание народа сказками? Как-то раньше я об этом не подумала.
      Подлетая к городу, мы обратили внимание на изменения в расположении армий. С одной стороны, у излучины реки, осталось совсем немного войск. Пролетая, я узнала темных и светлых эльфов, с которыми встречалась во время нашего путешествия, они шумно приветствовали нас. Остальная масса, раз в десять превышающая первую, скучилась с другой стороны. Что бы это значило?
      Марукка на своей летающей платформе рассказывала вовсе не истории Шахерезады: я услышала последние слова, сказанные ею до того, как она заметила нас: «…и должны встать на мою сторону!»
      Королева повернулась и замолчала, поджидая гостей.
      Мы остановились, зависнув на летающей дорожке прямо перед ней.
      – Здравствуй, Марукка!
      – Рада вас видеть живыми и невредимыми. Чем можете порадовать?
      – Конца света не будет, – сказал Кащей.
      Лицо магини просветлело, – видимо, возможность близкой гибели не слишком хорошо влияла на ее самочувствие.
      – Ключ мы отыскали, – добавила я. – А ты нашла проход?
      – Да, – ответила королева, протягивая руку. – Давайте ключ.
      – Зачем? – спросил Бессмертный. – Ведь мы уйдем все вместе.
      – Мы уйдем сразу же после свадьбы.
      Опять она за свое! Да у нее навязчивая идея! Лечиться надо!
      – Свадьбы не будет, – спокойно сказал Странник.
      – Почему? – Магиня обиженно заморгала.
      – Я никогда не обещал на тебе жениться.
      – Так пообещай сейчас.
      – Марукка, – рассердился Бессмертный, – кончай эти бессмысленные разговоры. Единственное, что связывает нас с тобой, – это желание выбраться из этого мира. А затем каждый пойдет своей дорогой.
      – Разве я не красива? – Королева приняла самую соблазнительную, какую только могла, позу. – Скажи честно. Ведь я уже не та девочка-простушка, которую ты когда-то похитил из родительского гнезда?
      – Красивая, – согласился Кащей. – Даже чересчур. Но это не является решающим фактором.
      – Тогда я сама найду этот решающий фактор! Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры!
      – Ты с детства была такая нервная, – пожал плечами Бессмертный. – Да успокойся, ты, Марукка. Вот выберемся из этого захолустья и найдем тебе замечательного жениха, хоть принца.
      – Хоть нефтяного магната, если пожелаешь, – вставила я. В моем понятии это гораздо круче принца.
      – Не нужно мне никого! – вспылила королева. – Я хочу только тебя, Кащей!
      Бессмертный задумался.
      – Хотеть не вредно, вредно не хотеть! – не удержалась я.
      – Так это все из-за нее?! – вскипела магиня, руки ее затряслись, они вцепилась в перила так, что костяшки пальцев побелели, а я почувствовала себя как-то неуютно, стоя на узкой ковровой дорожке над городом. – Ты сам говорил, что она не невеста!
      – Да успокойся ты, я Неневеста.
      – Кащей, я последний раз спрашиваю, ты станешь моим мужем? – задрала подбородок королева.
      – Как хорошо, что последний, – обрадовался Странник, – а то мне уже отвечать надоело. Нет!
      Магиня побелела и закусила губы.
      – Тогда начнется война! Я столько дней сдерживала ее начало в ожидании вашего возвращения. Но больше я этого делать не буду!
      – Война больше не имеет смысла. Конца света не будет! – воскликнул Кащей.
      – Но они, – указала королева пальчиком вниз, – об этом не знают. Зато они знают, что конец света спровоцировали именно вы!
      – Мы расскажем им правду!
      – Кто вам поверит? Я столько дней рассказывала сказки о вашем вероломстве, что чуть ли не все перешли на сторону справедливой и мудрой королевы, желающей объединить народы для дружной, счастливой жизни и защиты от всяких авантюристов вроде вас. На вашей стороне осталась лишь горстка воинов?
      – Тех, кто знает нас лично, – прошептала я.
      – Да, тех, кто знает вас лично, но их слишком мало. Они будут сметены силами, представляющими мои интересы. Окрестности города будут залиты кровью, река понесет красные воды в море, погибнут разумные существа. Их смерть будет на вашей совести!
      – Марукка, ты чудовище! Ты согласна принести в жертву своему самолюбию тысячи жизней!
      – Это должно волновать тебя, милый, – торжествующе улыбнулась королева. – Ты можешь предотвратить эту бессмысленную резню одним-единственным словом «согласен».
      Кащей пошел пятнами.
      Неужели я сейчас потеряю его навсегда, отдам в руки негодяйки и мошенницы?»
      – Шантажистка! – закричала я. – Нет такого насилия, которое нельзя было бы остановить словом! Я открою всем глаза на твою подлую сущность!
      – Попробуй, – саркастически улыбнулась магиня.
      Действительно, как же мне выступить перед народом, если у меня даже рупора нет. У Марукки попросить? Ха!
      И тут я вспомнила о ключе в виде рога и выхватила его из-за пояса.
      Может, получится использовать его как громкоговоритель?
      – Раз-раз-раз! – пронеслось над городом.
      Звук эхом разлетался по округе. Я с чувством победительницы посмотрела на Марукку.
      – Все равно тебе никто не поверит, – прошипела она.
      Посмотрим.
      – Слушайте меня все! – заорала я, теперь мне придется применить все свои дипломатические способности. – Я, Неневеста, и мой спутник Кащей остановили конец света!
      Раздались крики с обеих сторон: радостные со стороны «наших» и возмущенные – приверженцев королевы.
      – Бояться больше нечего! Мало того, край света отступает, исчезнувшие земли восстанавливаются! Вы можете возвращаться на старые места, снова обрабатывать поля, строить дома, растить детей…
      Вместо того чтобы бросить оружие и побежать домой, воины трясли копьями, явно угрожая нам.
      Мне не верят! Вот это политагитация проведена этой чертовой куклой!
      Марукка уже откровенно потешалась надо мной. С таким талантом убеждения ей бы в парламенте выступать!
      – Опустите оружие! Пошлите гонцов, и вы скоро убедитесь, что я говорю правду!
      Стрела из чьего-то арбалета немного не долетела до ковра.
      Я потерпела фиаско. Магиня хохотала.
      Построившиеся вражеские ряды стали скандировать, как на футбольном матче:
      – Ма-рук-ка! Ма-рук-ка!
      – Остановитесь! Ведь прольется кровь! И ваша тоже! Марукка обманывает вас! Она не собирается становиться во главе армии и объединять земли Серпулии. Как только начнется война, она вернется в свой мир, а вы будете проливать свою кровь даром!
      Королева указала на нас пальцем, и армия, подняв оружие, двинулась вперед. Арбалеты угрожающе нацелились в нашу сторону. Нам пришлось отступать, двигаясь к оставшимся верным нам отрядам.
      – Вас осталось так мало, – ласковым голосом обратилась магиня к «нашим», – переходите на мою сторону! Нам останется сразиться только с этими двумя нарушителями покоя, и на многострадальных землях Серпулии воцарится мир!
      – Переходите к нам, и нас станет больше! Переходите все, и не с кем будет воевать! Мы за мир!
      Никакого эффекта. Почему мне не верят?
      Противник наступал. Парящая над городом Марукка торжествовала.
      Странник застыл в каком-то странном оцепенении. Но надо ведь что-то делать!
      – Кащей, скажи же что-нибудь! Может, тебе удастся их переубедить? Мне не удалось…
      Бессмертный неуверенно покачал головой:
      – Я не вижу другого способа остановить кровопролитие…
      …Как согласиться жениться на королеве? Ну нет, у меня остался еще один шанс.
      – Слушайте меня все, кто против Марукки! Я, Неневеста Кащеева, призываю вас присоединиться к ее войскам! Не нужно убивать друг друга! Королевы приходят и уходят, а народы остаются. Присоединяйтесь к большинству, я не хочу бойни!
      Я все сказала. И будь что будет.
      Я застыла в ожидании, что же будет. Войска не сдвинулись с места, не выбросили белый флаг. Они продолжали стоять с оружием наготове, ожидая приближающегося врага.
      Но почему, почему вы такие глупые? Вас растопчут, уничтожат! Вас слишком мало! Я не сделала для вас ничего хорошего. Забудьте обо мне! Спасите свои жизни! Я с отчаянием посмотрела вниз. Отряд цвергов. Они до сих пор верят, что я вернувшаяся с того света с миссионерской миссией Белоснежка? Светлые эльфы. Я сожгла вашу деревню. Почему вы не вышли сегодня против меня? Темные эльфы. Я привела к вам мимикра. Какой здесь подвиг? Воины Эльфиграда. Я запомнилась вам, как та, которая слетела с Эльфиевой башни или как дурочка, выигравшая почетное место жены красавца-мэра и уступившая его сопернице? Идите спасайте свои жизни!
      Ну что же вы?!

      Воины не шелохнулись, напряженно сжимая оружие в ожидании врага. Армия королевы приближалась.
      Реки крови потекут и обагрят наши с Кащеем руки…
      Внезапно небо потемнело и черные тени упали на город.
      Стая драконов зависла в небе. Впереди парила Матильда. Она сделала предупредительный выдох огнем и проревела так, что услышали все:
      – Мы с тобой, Неневеста!
      К моему огромному удивлению, я увидела на спинах драконов всадников. Кому же это вольное племя позволило оседлать себя? Это были альвы! Значит, они все-таки нашли общий язык!
      Армия королевы остановилась. Одно дело нападать на врага при раскладе «десять на одного», и совершенно другое – вступать в бой с огнедышащими драконами, готовыми по первому моему знаку спикировать и провести чистку огнем и, возможно, отборочный тур кандидатов на обед.
      А это еще кто? Еще одна стая летела к нам со стороны исчезающих Южных гор. Я узнала их только тогда, когда они приземлились на берегу. Это были коблинай! Они все-таки построили дельтапланы! Часть отряда оставила летательные аппараты и, прикрывшись щитами, стала рядом с нашими войсками. Вторая часть продолжала кружить чуть в стороне от драконов с арбалетами наготове. В одной из коблинай, по короне, я узнала Тэлинэ. Это она привела помощь! Королева коблинай поднесла ко рту рупор.
      – Мы с тобой, Неневеста! – пронеслось над городом.
      Вот так моя маленькая армия пополнилась воздушными силами. Я посмотрела в сторону Марукки. Она носилась над своими войсками, пытаясь поднять боевой дух, который стал вдруг совсем не боевым.
      Вдруг воды Аруны вскипели и на берег дружными рядами стали выходить не тридцать три богатыря, а вооруженные гарпунами и сетями отряды русалов. Красавцы какие! Они шли собственными ногами. Значит, старушка морская ведьма работает как надо! В одном из предводителей русалов я узнала царя Ялтея, второй сам мог с успехом заменить половину армии, это был морской змей Кхитаец Хью.
      – Мы с тобой, Неневеста! – рыкнул он так, что эхо покатилось по всей округе.
      Тут забурлила вода Аруны с другой стороны. С десяток водяных лошадок во главе с Люсьеном остановились у берега, по колено в воде. Мой старый знакомец келпи встал на дыбы, угрожающе махая крепкими копытами.
      Отлично! Водные силы в нашем распоряжении. Как все вовремя получилось!
      – Эй, Марукка! Не пора ли подумать о безоговорочной капитуляции? – заорала я.
      – И не надейся! – послышалось в ответ. – Нашла чем пугать! Просто война будет подольше и крови прольется побольше! Мы все равно победим!
      Упрямая, сучка! И все же она права. Моя армия значительно увеличилась, но воинов магини все равно больше. Я не хочу, чтобы проливалась кровь моих друзей!
      Армия королевы топталась, не решаясь начать бой, несмотря на науськивание Марукки.
      А в это время со стороны моря приблизился еще один отряд.
      – Тати? – удивилась я.
      Бывшие невидимки, неутомимые работники, предприимчивые коммерсанты. Они нравились мне своей хваткой. Но это совершенно мирный народ! Тем не менее вооруженный косами, ножами и топорами отряд присоединился к моей армии и остановился в ожидании.
      – Ха-ха-ха! – расхохоталась магиня. – Вы ведете на войну безоружных крестьян! Вы сошли с ума! Они же все погибнут!
      Я только нахмурила брови в ответ. Что я могла сказать? Она во всем права. И Кащею придется согласиться на ее требования, чтоб не пролилась кровь невинных на эту землю, чтоб не остались сиротами маленькие тати. Я уже приготовилась сказать ему об этом, но новые действующие лица привлекли мое внимание.
      Два совершенно непохожих отряда двигалось со стороны разрушающихся Южных гор. Полуголые дикари с копьями в руках, увидев меня с Кащеем на ковровой дорожке, заорали нечеловеческими голосами и пали ниц, завывая хвалебные песни в честь обретенных бога и богини, Странника и Странницы, затем снова выстроились в колонну и заняли место по левому флангу.
      Другой отряд представлял собой конницу русских богатырей в красных сапогах, с обручами на головах, в белых рубахах и с длинными мечами в руках. Прямо армия возмездия. Отряд занял место по правому флангу. Идущий впереди командир склонился в низком поклоне, а когда выпрямился, помахал мне рукой. Ба, да это же мой китежский «жених», Вернидуб!
      Вместе с ними мчались братья-ветры. Прилетели сразу со всех сторон, поднимая в воздух бочки, переворачивая телеги. И замерли в ожидании в образах густых бурлящих туч, распределившись по сторонам света.
      – Мы с тобой, Неневеста! – послышалось в завывании ветра.
      Круто! Стихии на моей стороне!
      – Марукка, сдавайся!
      – Не-э-эт!
      Армия королевы топталась на месте. Вы не послушали доводы слов? Тогда слушайте доводы силы! А сила сейчас на моей стороне.
      Но все они не спешили спасаться бегством или сдаваться на милость победителя.
      Все ждали знака, одного знака с моей стороны, чтобы броситься на врага. Но я не хочу войны!
      Земля вдруг задрожала, и все испуганно уставились на север. Причина землетрясения была видна пока только тем, кто парил в вышине. Я не поверила своим глазам: к нам приближаются турсы, великаны. Те, которые не вмешиваются в дела людей. Те, которые держат людей в клетках, словно домашних зверьков. Те, которые не могут даже услышать человека. Для которых люди не более чем мыши, шмыгающие под ногами…
      Когда они приблизились, всех охватила паника. Но великаны остановились, не подходя близко. На плече у одного из них я заметила знакомого малыша. Еуххан!
      – Я привел свое войско, Неневеста! – крикнул он. – Говори, кого бить! Кто тебя обижает?!
      Так это он сумел объяснить все взрослым! И они его послушались!
      Именно появление великанов оказалось тем самым решающим фактором. Армия королевы рассыпалась. Отряды сооружали из подручного материала белые флаги и быстренько перебегали на нашу сторону.
      Скоро на той стороне осталась лишь Марукка, одиноко реющая на своей платформе.
      Мы с Кащеем подлетели к ней поближе.
      – Сдавайся, королева без армии, – сказала я. – Иначе я не буду знать, кому из своих союзников уступить тебя: драконам или великанам. Хотя у меня есть и другие кандидатуры.
      – Сдаюсь, – прошептала Марукка, склонив голову.
      – Скажи это так, чтоб услышали все, – по-доброму посоветовал Кашей.
      – Сдаюсь! – крикнула она в раковину.
      – И обещай отказаться от любых притязаний на этот мир.
      – Обещаю.
      – Всем говори!
      – Я отказываюсь от своих намерений объединить Серпулию! Живите как хотите!
      – Вот и ладненько. А теперь мы вернемся во дворец и сделаем так, как договаривались раньше, – посоветовал Бессмертный.
      – Хорошо…
      – Погоди, Кащей, щас речь толкну, – остановила его я. – Наших друзей нужно отблагодарить и отпустить восвояси. Война закончилась, так и не начавшись. – И я поднесла к губам ключ-рог.
      – Дорогие мои друзья! Я не боюсь этого слова. Сегодня вы все доказали, что достойны звания настоящих друзей. А еще доказали свою смелость и верность, свою любовь к родной земле, свою мудрость. Ибо мудрость говорит нам, что мир – это жизнь, это рассвет, это радостный смех детей, это соединение любящих и уверенность в завтрашнем дне. Но древняя мудрость говорит: «Если хочешь мира – готовься к войне». И сегодня вы все вышли с готовностью отстаивать справедливость и право на выбор. Вы стали рядом, плечом к плечу, на защиту мира. И все вместе мы победили войну! Запомните этот день навсегда! Кем бы вы ни были, русалы или ветры, драконы или великаны, люди или гоблины, коблинай или цверги, эта земля – ваш общий дом. А свой дом следует беречь. Война разрушает, а мы будем строить, разводить сады, выращивать цветы и относиться к каждому жителю общего дома как к равному, имеющему такое же право на жизнь и на счастье.
      А теперь я приношу всем огромную благодарность за ваш вклад в историю этого мира. Мы с Кащеем покидаем его, но забираем с собой память о сегодняшнем дне, который предлагаю объявить всенародным праздником и назвать Днем Единения. А вам оставляем рожденный сегодня росток мира и заповедь: растите его, храните его. Война, выпестованная королевой Маруккой, разродилась миром! Да будет мир во всех мирах Вселенной!
      Я потрясла сложенными ладонями над головой, прощаясь.
      Теперь можно и в замок, отдохнуть.
      Отдохнуть, как и следовало ожидать, не удалось. Узнав, что мы с Кащеем покидаем этот мир, все захотели с нами встретиться, поговорить, посоветоваться, попрощаться. Делегация следовала за делегацией без перерыва на обед, хотя по времени уже давно следовало ужинать.
      Только когда стемнело, нас оставили в покое и такой жуткой усталости, что ни словом сказать, ни пером описать. Голова совершенно не варила, ноги не хотели идти, руки – двигаться.
      Марукка пригласила нас на ужин. После всего что сегодня произошло, вела она себя тихо и скромно, ни о чем не заговаривала, внимание к себе не привлекала. Да, для нее это был удар, всю спесь сбил… Мне даже стало ее немножечко жалко.
      Поужинали мы без особого энтузиазма, буквально задремывая с полным ртом.
      – Идем, Неневеста, я провожу тебя в спальню.
      Слово «спальня» для меня сейчас имело магическое значение, и я послушно двинулась за гостеприимной хозяйкой, махнув засыпающему за столом Кашею и выдавив что-то похожее на «Спок…ночь».
      Мы шли спиральной лестницей все вверх и вверх. Ох, как болят мои ноженьки! А нельзя ли заночевать прямо тут, на лестнице?
      – Марукка, зачем так высоко? Неужели нельзя найти что-нибудь пониже, поближе?
      – Ты сегодня слишком устала, Неневеста, и я хочу предоставить тебе самую лучшую комнату для отдыха.
      – Но я устану еще больше, пока дойду!
      Я остановилась, привалившись спиной к стене. Мне и здесь хорошо.
      – Идем, Неневеста, еще немножечко. Там тебя ждет мягкая перина, белые простыни, – потянула меня за руку магиня, и я послушно потопала за ней в предвкушении близкого сна на чистой постели.
      Когда я снова собралась запротестовать, королева вдруг открыла следующую дверь и ввела меня в комнату. Здесь была просторная кровать и свежее постельное белье – все, что мне нужно сейчас.
      – Ой, Марукка, какая ты умница! – обрадовалась я, порываясь скорее повалиться в постель.
      – Постой, твоя комната следующая, – потянула меня дальше королева. – Тебе понравится!
      Она распахнула двойные двери и подтолкнула меня вперед:
      – Заходи, Неневеста.
      Почему не насторожил меня пахнувший из дверей свежий, прохладный воздух? Хотя нет, насторожил. Я переступила порог и замерла, вглядываясь в темноту комнаты. Странная она какая-то, огни светятся где-то далеко внизу, как будто я с вершины башни смотрю вниз, на город.
      – Да иди же ты! – Марукка резко толкнула меня в спину, и, коротко вскрикнув, я камнем полетела вниз.

      Я сразу спать расхотела. Теперь буду знать, как быстро выходить из сонного состояния. На будущее.
      Высота замка приличная. Внизу каменная мостовая. Отличный повод разбиться в цвете лет – неразделенная любовь. Говорят, в последние мгновения вся жизнь пролетает перед глазами. Враки. Или секунды все же не последние? Только никакого выхода из этой ситуации мое сознание, и даже подсознание, не подсказывают! Мои друзья отдыхают. Или празднуют победу. Кто бы мог подумать… Боже! В моем распоряжении секунды, доли секунд…
      Вдруг что-то ломануло мне спину, я даже подумала вначале, что на что-то напоролась. По бокам повеяло ветром и раздался свистящий звук. Я больше не падала! Я поднималась, размахивая белыми огромными крыльями, вырвавшимися из спины. Эликсир Кащея! А ведь я думала, что избавилась от крыльев на приеме у эльфийского лекаря! Спасибо ему, он всего лишь сделал их незаметными снаружи, а в момент, близкий к гибели, мое подсознание вытащило их на свет божий и тем самым спасло мне жизнь!
      А Марукка хороша: решила убрать соперницу, то есть меня, со своего пути. Негодяйка! И совершенно напрасно. Бессмертный на меня внимания, как на женщину, не обращает. Зато я его друг. И, надеюсь, это он ценит. Да Кащей только узнает…
      Умение летать возникло спонтанно вместе с крыльями. И чувство полета, необыкновенное чувство легкости и свободы охватило меня. Ощущая себя огромной птицей, я ритмично сводила и разводила лопатки, наслаждаясь и медленно поднимаясь вверх. Когда я возникла перед хладнокровной убийцей, в раздумьях застывшей у открытых дверей, в ее расширенных глазах я увидела ужас. Она что, приняла меня за привидение? С такими-то крыльями я скорее напоминаю ангела. А если бы была в белом хитоне или даже моей бедной, многострадальной простыне, чьи клочки потерялись во время скитаний по этому миру… Джинсы с футболкой, подаренные Восточным ветром, несколько портят общий образ, но шок у Марукки от этого неменьший.
      Я влетела на обманчивый карниз (интересно, сколько несчастных жертв было сброшено с этого псевдобалкона?) и вошла в комнату. Королева испуганно попятилась, ее губы шептали слова то ли молитвы, то ли заклинания.
      Мои крылья, выполнив свою миссию, сложились сзади и исчезли. Но теперь я была полна решимости и уверенности в себе. Размашистым шагом подошла я своей сопернице и стала в позу. Руки на бедрах, презрительный взгляд, горящие глаза. Буду бить. Возможно, ногами!
      – Не… Не… Неневеста!
      Я держала паузу, но убивала Марукку глазами.
      – Ты… Ты живая?!
      Может, сказать, что нет? Или, наоборот, сыграть роль Немезиды?
      – Твое черное дело не удалось. Меня нельзя убить, как нельзя убить правду! А равнодушной убийце, сталкивающей с башни невинных девушек, не будет покоя ни на этом, ни на том свете! Ангел возмездия будет терзать твое сердце и… Ты чего?
      Мою замечательную речь прервали громкие рыдания Марукки:
      – Хорошо, что ты жива! Я сама не знала, что делаю! Кащей не захотел на мне жениться, и ярость ослепила меня. Я думала, что, если не будет между нами тебя, он захочет быть со мной… Я ведь так его люблю-у-у!..
      Несколько минут спустя мы уже сидели с королевой рядышком на широкой кровати. Она горько плакала, уткнувшись мне в плечо, а я успокаивала ее, гладя по растрепавшимся шелковистым волосам. Лучшие подруги – и точка. Между всхлипываниями Марукка продолжала изливать мне душу:
      – Ты пойми, Неневеста, ты ведь знаешь Кащея совсем недавно, и то не осталась равнодушной к его чарам. Нет-нет, не отрицай. Я ведь вижу, как ты на него смотришь, меня не обманешь. Да это и неудивительно. Не влюбиться в него невозможно, я тебя не осуждаю. Но представь, каково мне! Я ведь полюбила его тысячелетия назад. Это была первая, детская, наивная и невинная любовь, но она оказалась самой крепкой, вечной. Когда он меня похитил, я думала, что нужна ему. Ты знаешь, Неневеста, как я страдала, когда он отверг меня и вернул родителям? Для него это все была игра, а для меня – жизнь. Для меня разлука с ним была равна концу света. Не знаю, что бы я сделала, если б не уснула вместе со своим городом. Но случилось то, что случилось. И, поверь, все время, пока я спала, я видела во снах его. Тысячелетия я провела рядом с ним, плакала и смеялась, провожала и встречала, любила и была любима. Понимаешь, Неневеста?! Я была счастлива, я жила им. И вдруг проснулась. Сладкий сон выпустил меня из своих мягких лап и бросил на произвол судьбы. Я вдруг осознала, что все эти годы были лишь обманом, и ощутила пустоту Вселенной внутри себя. Больше Вселенной было горе понимать, что его нет и не было рядом, что я для него – ничто, и имя мое – Никто. Но я так люблю его, так люблю… Я начала учиться, расти, совершенствоваться, чтоб стать достойной его любви. Я положила годы, чтобы найти его, невзирая на все препятствия. Я протащила его сквозь сеть миров, чтобы стать его единственной и неповторимой…
      Королева замолчала, глядя куда-то в глубь своего страдания.
      – Я так его люблю, Неневеста! – И она вновь зарыдала.
      Я обняла ее и утешала, словно маленького ребенка:
      – Если ты любишь его по-настоящему, дай ему свободу. Позволь самому выбирать свою судьбу. Ты должна быть счастлива его счастьем.
      – Но настоящее счастье могу подарить ему только я! Никто не сможет любить его сильнее!
      – Счастье не в обладании. Отпусти его – и он, возможно, сам придет к тебе. Мужчины не любят насилия. Не любят, когда кто-то решает за них.
      – Я не могу бороться со своими чувствами. Любовь ослепляет меня.
      – С чувствами не надо бороться. Прими любимого таким, каков он есть. Живи его радостью, его болью. Отпусти его.
      – Не могу, – покачала головой Марукка. – Не могу.
      Мы проболтали полночи, словно и не было никакого покушения, и уснули, обнявшись.
      А утром я так ничего и не рассказала Кащею. Разве могу я осуждать кого-то за любовь?
      Перед тем как отправиться на поиски двери, королева должна была завершить несколько дел. Во-первых, она объявила городу о своем желании вернуться на родину и о том, что все желающие могут последовать за нами.
      Свобода выбора сделала свое дело. Народ потусовался, посоветовался, и все решили остаться в чужом мире, к которому уже успели привыкнуть, в городе, где они уже обжились.
      Уйти из Спящего города захотел только один молодой советник – как оказалось, тайный воздыхатель королевы. Он страдал от неразделенной любви и втайне надеялся, что она одумается и примет его ухаживания.
      – Как жаль, – ответила в ответ на его решение Марукка, – я как раз именно тебя, Ристай, наметила оставить на должности исполняющего обязанности правителя на время моего отсутствия, ведь ты самый умный, самый верный и преданный из моих слуг. Никто, кроме тебя, не сможет так править городом, чтобы не было потом стыдно за принятые решения, чтобы Спящий город расцветал и развивался, чтобы усиливались дружественные связи с другими народами…
      – О моя королева! – вскричал окрыленный Ристай. – Я не догадывался, что так нужен здесь, моему народу! Я с радостью остаюсь и принимаю вверенный мне город для его дальнейшего совершенствования. И в любой момент, когда вы пожелаете вернуться, Спящий город будет ждать вас, моя королева!
      Так мудрая Марукка отделалась от ненужного влюбленного и заодно, если вдруг придется, подготовила пути к возвращению.
      Все-таки восхищаюсь я ею! Путем самообразования она из малограмотной, провинциальной девчонки-принцессы превратилась в тонкого психолога, умелого дипломата, сильную правительницу плюс ослепительную красавицу. Будь я мужчиной, я бы в нее, наверное, втрескалась по самые уши.
      Итак, мы приготовились к переходу в другой мир. Марукка рассказала о последних изысканиях ее археологов и архивариусов.
      Незадолго до трагического для чертей появления Спящего города в Куличках произошел серьезный политический раскол. Вследствие чего одна часть населения осталась жить на поверхности, а другая, оппозиционная, ушла в пещеры, где и построила свой, подземный город. Как они там жили, никто не знал, так как единственный проход был тщательно замаскирован и об отщепенцах предпочли забыть. Вскоре Верхние Кулички были раздавлены невесть откуда свалившимся на них Спящим городом, а Нижних этот катаклизм не задел, и черти преспокойненько продолжают жить в подземной части Куличек, если, конечно, еще не вымерли с голоду. И самое главное, что именно там, в пещерах, находится древний портал, закрытый однажды альвами.
      Путь в подземный город уже был обнаружен, и нам оставалось всего-навсего проникнуть в подземелье, подружиться с чертями, если они там есть, открыть проход и отправиться, надеюсь, домой. Все просто. Или не все?
 
      Вот оно место, из которого можно попасть в подземный город. Вот он проход. До чего банально: обычный люк, закрытый крышкой с цепью, прикрепленной к ручке.
      – Вы не пробовали еще открывать? – спросила я.
      – Нет, без вас ничего не трогали, – ответила Марукка. – Кащей, потяни цепь.
      Кащей потянул, еще и еще. Крышка с места не сдвинулась.
      – Может быть, ее держит магия? Тогда это по твоей части, Марукка.
      – Вы же знаете уровень моей подготовки, – фыркнула она, склоняясь к люку. – Зачем смеетесь? Впрочем, моего уровня достаточно, чтобы почувствовать, что магией здесь и не пахнет. Люк просто закреплен снизу.
      Мы склонились все вместе над новой проблемой, пытаясь отыскать пути ее решения. В месте, противоположном ручке, крышка люка крепилась на простом навесе. Вот бы его распилить.
      – У вас случайно пилки по металлу не найдется? – спросила я.
      – Пилка? По металлу? – переспросила королева.
      – В тюрьмах побеги были? Цепи, решетки на окнах кто-то перепиливал?
      – Точно, было дело! – оживилась магиня и тут же послала провожающих ее слуг за инструментами.
      – А может, аннигилятором по ней шандарахнем, и дело с концом? – предложила я – не хотелось ждать.
      – Если аннигилятор уничтожит лестницу под люком, у нас будут проблемы со спуском, а если уничтожит что-нибудь ценное для чертей, то у нас будут проблемы с налаживанием дружеских контактов.
      – Ладно, подождем, – согласилась я.
      Вскоре принесли специальные инструменты для взломщиков, специалиста тоже привели. Все это было довольно долго и нудно. Но все когда-нибудь кончается, наконец и навес сдался. Кащей поддел крышку люка мечом и сдвинул. Снизу ее держала толстая цепь, но это не мешало пролезть в подземелье с другой стороны. Первыми отправились двое слуг Марукки с факелами, далее последовали я и королева, замыкал процессию Кащей. Спиральная лестница вела вниз. Толстый слой пыли и засилье паутины свидетельствовали о том, что никто этим ходом не пользуется. Может, нижняя часть Куличек давно уже нежилая? Три раза мы попадали на круглые платформы, затем приходилось спускаться дальше. В конце концов мы попали на этаж, где лестница кончалась. Зато здесь была дверь, закрытая, но незапертая. Мы осторожно толкнули ее, и нам открылась огромная пещера с множеством колонн. Мы смогли выбраться с лестничной площадки и рассмотреть панораму. Кулички, город чертей, процветал. Здесь было шумно, как на рыночной площади. Круглые светильники, как звезды, раскинувшиеся по потолку, давали достаточно света, чтобы назвать время днем, а множественные тени придавали сюрреалистический вид этой картине. По всей площади то тут, то там стояли огромные котлы, некоторые из них кипели.
      Красиво одетые черти и чертовки сновали туда-сюда, казалось, все чем-то чрезвычайно заняты. Многие из них просто занимались уличной торговлей. В разные стороны по периметру пещеры уходили туннели-улицы. Виднелось несколько домов с яркими вывесками, какие-то общественные заведения.
      – Идем, – махнул рукой Кащей, – мы должны установить с ними контакт и разузнать о портале.
      Мы двинулись за Странником прямо вперед. Черти в пестрых костюмах всех времен и народов представляли собой весьма пеструю толпу. Пятачки, рожки, копыта, хвосты – все как положено. Лица и руки были лишены волос, остальное тело покрывала короткая гладкая шерсть от бежевого до черного цвета. Представляю, как экзотически выглядели мы в их глазах. Жители Нижних Куличек провожали нас удивленными взглядами, торговцы застывали с товаром в руках и открытыми ртами. Кстати, товар был самым разнообразным, я заметила путеводные клубочки и мобильники, ананасы и кожанки, журнал «Плейбой» и лапти. Интересно, откуда они все берут?
      Вдруг раздался ужасающий шум.

      Все закричали и бросились врассыпную, роняя и топча товары. Наверное, дошло до них, что в городе впервые появились чужаки. Ох, как же бурно они на нас реагируют!
      Только я оглянулась, чтоб обсудить с Кащеем, что делать дальше, если нас здесь так боятся, как несколько здоровенных чертей ухватили меня за руки, за ноги и поволокли в неизвестном направлении. Я как-то раньше считала этот народец маленьким и щупленьким, но, видимо, последние поколения попали под процесс акселерации. Язавизжала что есть силы, но мой голос потонул в общем гуле. Зато успела заметить, что Кащея тоже тащат в том же направлении, что несколько успокоило. Вот только куда? Не к котлам ли с кипящей смолой? Так я отказываюсь! Я не грешница! А если и грешница, то немножечко! А судьи кто? А судьи где-э-э?!
      Нас занесли в подземное здание, куда и так народу набилось как студентов в утренний трамвай. Черти сидели, стояли, лежали, как на вокзале. Нас же пронесли дальше, в почти пустую комнату, напоминающую рабочий кабинет, со столами, заваленными кипами бумаг, со стеллажами для книг, диванчиком и креслами для гостей. Нас усадили на диван и оставили. Из-за столов встали и подошли к нам пожилой черт в смокинге и очках и молодая, а может, просто хорошо сохранившаяся чертовка в бирюзовом облегающем платье до пола, но с разрезом выше уровня моря. Они склонились над нами, внимательно вглядываясь в лица.
      – Вы нас не бойтесь, – прижала я руку к груди, – мы к вам по делу.
      – А почему вы решили, что мы должны вас бояться? – выпрямилась чертовка, откинув назад копну рыжих волос.
      – Так паника какая поднялась!
      – Паника имела место, но с вами она никак не связана.
      – А мы подумали…
      – Вы ошиблись. Это выскочила из своей норы грозная кила, подыскивая очередную жертву.
      – Жертву?
      – Это могли быть и вы, если бы вас не принесли в это безопасное место, – покачала головой чертовка.
      – С тех пор как мы совершенно случайно попали на ее логово, она стала выходить на площадь для разнообразия своего рациона. Скажите спасибо ребятам, спасшим ваши жизни. Но кто-нибудь все равно поплатится сегодня жизнью, без добычи она не уходит, – вздохнул старый черт.
      – О ужас! – воскликнула Марукка.
      – И мы спокойненько разговариваем, когда чудовище терзает мирных жителей? – вскричал Кащей.
      В комнату ворвался молодой черт и преклонил колено, опустив голову.
      – Кто? – спросила чертовка срывающимся голосом.
      – Старый Сил.
      – Готовьтесь воздать ему посмертные почести, – махнул рукой старый черт, отпуская молодого.
      – Жаль, жаль добряка Сила, – вздохнула чертовка. – Но теперь несколько дней кила не выйдет из своего логова.
      – Да? Но это не дело! – не успокаивался Бессмертный. – Как вы можете отдавать своих соотечественников на съедение этой твари?!
      – Успокойтесь, чужестранцы. Неужели вы думаете, что мы не пытались килу убить или поймать? Погибли все добровольцы. Бороться с ней невозможно. Давайте лучше вернемся к цели вашего прибытия в Нижние. Кулички.
      – Вы бы о себе немного рассказали, – шмыгнула носом Марукка.
      – Хорошо. Мы члены совета ООЧ – Объединенной Организации Чертей, – начал пожилой. – Меня зовут Чарли, это моя дочь Урсула. В данный момент вы находитесь в городе Нижние Кулички, в отличие от Верхних Куличек, погибших вследствие неизвестной катастрофы. Наш народ уже давно поселился здесь. Это вполне приличное и удобное для житья место, где чрезвычайно редко бывают чужие. Расскажите же теперь, кто вы и откуда (насколько мы знаем, в Серпулии людей нет) и какое дело привело вас в наше забытое царство.
      Кащей взял на себя роль рассказчика, и мы сами заслушались его, сидя на мягком диване и потягивая через соломинку апельсиновый фреш, принесенный нам как почетным гостям.
      – Теперь вы знаете цель нашего визита. Так скажите, известен ли вам портал, о котором я говорю? – закончил речь Странник.
      Чарли потер подбородок:
      – Я думаю, мы можем рассказать вам о дверях, ведь это не является секретом. Мы обнаружили их во время исследований лабиринта пещер еще до того, как перешли жить под землю. Собственно, из-за этого и произошел раскол. Одни считали, что закрытый альвами портал открывать нельзя ни в коем случае, другие – что использовать его для своих целей очень выгодно и удобно.
      – Но портал нельзя открыть без ключа! – воскликнула я.
      – Смотрите. – Урсула включила проектор, и на белой стене мы увидели богатую золотую дверь с рельефными изображениями солнца и луны, фантастических птиц и растений. – Дверь мы так и не открыли. Но черти – народ толковый. Мы придумали другой способ. Мы разобрали порог.
      Нашему взору открылся низ двери, где вместо порога зияла дыра, светившаяся белым молочным светом.
      – И куда же ведет портал? – спросил Кащей.
      – Через этот небольшой проход черти попадают в разные миры. Место, куда они попадут, не зависит от нашего желания, оно всегда неожиданно, но все всегда возвращаются назад. Таким образом мы доставляем из разных миров товары, которыми пользуемся сами и продаем в других мирах. Таким образом в техногенные миры попадает магия, а в магические – чудеса современной науки. В общем, мы неплохо устроились. Путешествия по измерениям стали образом нашей жизни. Программы адаптации учат со школьной скамьи. Жаль только, крупные вещи через дыру протащить невозможно.
      – Поразительно, альвы постарались сделать все возможное, чтобы проход никто не сумел открыть, а вы уже давно преспокойненько им пользуетесь! – покачала я головой.
      – Получается, так, – пожала плечами Урсула.
      – И мы напрасно с риском для жизни добывали ключ! – выдохнул Кащей.
      Чарли смерил его взглядом:
      – Все черти изящные и гибкие, они без проблем пролезают под дверьми. Девушки тоже смогут. Но с вашими бицепсами и конституцией, уважаемый Странник, воспользоваться ходом не удастся. Девушкам мы не препятствуем, пусть воспользуются проходом, а вам, дорогой, придется остаться. Вы можете вернуться на поверхность или, если пожелаете, пожить у нас.
      – Нет, нет! – дружно замотали мы с магиней головами. – Мы только все вместе…
      – Почему бы нам не открыть портал ключом? – спросил Бессмертный. – Вам тоже удобней будет пользоваться им.
      – С одной стороны, так. Но, с другой стороны, мы должны собрать членов ООЧ, чтобы решить, позволять вам открыть портал или нет. Наша жизнь идет в установленном режиме и практически полностью нас удовлетворяет. С одной стороны, если все будет так, как вы говорите, то это заманчиво. Если открыть двери, торговля значительно расширится, можно будет транспортировать тяжелые и громоздкие предметы. С другой – последствия непредсказуемы. Никто не возьмется сейчас спрогнозировать, что нас ждет после открытия портала. Возможно, он ограничит нас одним миром, что не очень интересно. Возможно, что-то пойдет не по плану и закроется даже тот ход, которым мы сейчас пользуемся. Мы ничего не можем обещать вам. Все будет решать ООЧ. А пока вы можете отдохнуть. Мы с дочерью предлагаем вам остановиться у нас. Урсула приготовит вам комнаты, и вы можете спокойно погулять по улицам Куличек, по рынку. Килы не опасайтесь, пообедав, она дня три точно не покажется. А мы сегодня же соберем ассамблею и решим ваш вопрос. И, можете быть уверены, мы с дочерью будем поддерживать вас.
      Урсула провела нас в комнаты, показала выход и ушла. Меня очень удивило, что нам не предложили поесть. Везде предлагали. Неужели черти настолько негостеприимны? А ведь казались довольно приятными особами…
      Попререкавшись, мы решили прогуляться по городу. В кои веки выпало поближе познакомиться с образом жизни современных чертей, – и упустить такую возможность? Непростительно!
      И мы пошли гулять. Честное слово, было весело! Черти на нас особого внимания не обращали, во всяком случае, культурно вида не показывали, что мы их интересуем. Зато радушно зазывали посмотреть разнообразный товар. Здесь была всякая мелочовка, блошиный рынок. Хотя некоторые украшения и предметы одежды настолько поражали воображение, что я чуть не лопнула от досады, что у меня ничего нет для обмена, а здесь в основном был натуральный обмен, хотя ходили и деньги разных времен и народов. Но денег у меня тоже не было. Особенно мне понравились мини-бикини из радужной рыбьей чешуи и серебряное колечко в виде змея, держащего себя за хвост. Урбонус! Слышала я о таком, но никогда раньше не встречала: символ вечного возрождения, приносящий обладателю удачу и обеспечивающий защиту. Удивительная штучка. Я коснулась пальцем его головы, и мне показалось, что змей скосил на меня глаза. Жаль, жаль…
      Марукка присмотрела себе диадему в виде сплетающихся стеблей вьюнка, покрытых бутончиками из настоящего лала. Очень мило, но куда ты такое наденешь в нашем мире?
      Мы несколько раз обошли кругом, поспрашивали цену, поторговались. В конце концов королева, вздохнув, стала доставать из тайничка золотые монеты и получила во владение настоящее произведения искусства. А на сдачу, которой совершенно случайно не оказалось, ей предложили колечко с урбонусом, которое Марукка тут же милостиво предложила мне, пояснив, что с детства змей не любит.
      Вот везуха! Я надела подарок на безымянный палец левой руки и наконец-то смогла рассмотреть, обладательницей какого чуда я стала. Интересно, почему его называют змеем? Голова похожа на кого-то из крупных кошачьих, на леопарда, скорее всего. В зубах он сжимал большое кольцо, прикрепленное к подобию крышки от сундука, на которой в центре узора, напоминающего указатели сторон света, блестел чистый, прозрачный камень. Его хвост как раз и переходил в это подобие сундука. Какие сокровища ты стережешь, урбонус? Змей удобно устроился на моем пальце, словно всегда там сидел, и, довольный, улыбнулся и подмигнул мне. Конечно, все это я вообразила. Просто люблю уникальные штучки. Наденешь такую – и точно знаешь, что больше ни у кого ничего подобного не увидишь.
      Чего только не было на блошином рынке, в который превратилась практически вся площадь! Не было еды. Никакой. Ни бубликов на веревочках, ни пряничных домиков, ни ящиков с мороженым, ни бабушек с огромными сумками, толкающихся между рядами и твердящих, словно заведенные: «Чай, кофе, капучино…» Странно-странно…
      Так как поесть было уже давно пора, мы быстро уловили вкусные запахи и потянулись за ними, как перелетные птицы. Вскоре мы вышли к огромным, покрытым копотью котлам, которые так напугали нас, когда мы впервые соприкоснулись с подземным миром. Вокруг под навесами стояли круглые столики, за которыми трапезничали черти, чертовки и чертовы детки. Невдалеке, за одним общим столом, сидели не менее пятидесяти особ, которые с громкими криками поднимали бокалы и чокались, – видно, что-то отмечали. Я сглотнула слюну.
      – Марукка, у тебя еще монеты есть или будем менять на еду твою диадему? – спросил Кашей.
      – Есть, – недовольно созналась магиня. – Но придется во дворец посыльного отправлять, а то заканчиваются.
      Не очень-то я поверила, что заканчиваются. Вон черный квадратный чемоданчик из рук не выпускает, никому не доверяет подержать даже. Что у нее там, если не деньги? Носить тяжело? Могла бы и нас нагрузить немного монетами, жлобина. Казна не оскудеет, думаю.
      Около нас освободился столик, и мы быстренько заняли места, двое слуг Марукки вытянулись по струнке за ее стулом.
      – Эй, вы чего? – удивился Кашей. – Садитесь.
      – Так это же слуги! – запротестовала магиня. – Не будут же они сидеть рядом с королевой?!
      – Ты от этих замашек отвыкай. Это ты в Спящем городе королевой была, а здесь ты уже никто, то есть просто красивая девушка. И править тебе уже некем будет. Не нравится – возвращайся, пока не поздно. Так что садитесь, ребята, только сбегайте сначала меню принесите.
      Меню здесь не оказалось, просто у одного котла выдавали одно блюдо, у другого – другое… Ребята принесли нам тарелочки супа с фрикадельками, а на второе – жаркое, затем, смущенно поглядывая на королеву, уселись рядышком.
      О вкус! О аромат! О блаженство! Я чуть было пальчики не облизала, закончив еду. Убрав тарелочки, разжалованные слуги принесли вишневый кисель и пончики. Божественный обед. И, что самое интересное, денег за еду никто не брал. Как нам объяснили, здесь продавалось и обменивалось все. Кроме еды. На нее было своеобразное табу. Каждый вернувшийся из путешествия в другие миры обязан был одну треть от проносимого через проход груза представить в виде продуктов и сдать безвозмездно на таможне в виде единого налога. Все поступало в совместное пользование и готовилось прямо на площади, что избавляло чертей от противной ежедневной обязанности заниматься стряпней и мыть посуду. Нужно было всего лишь выбрать, что душа пожелает (интересно, у чертей есть душа?). Кулинарией занимались пожилые черти, которые уже не мотались по «командировкам». Это все очень выгодно освобождало время для отдыха и личной жизни. Честное слово, я была бы не против такой организации в своем родном городе. Все сытые и довольные.
      Наевшись до отвала, мы и сами почувствовали радость жизни и пошли в местный луна-парк, где за символическую плату вволю, как дети, накатались на качелях и горках.
      Тут-то в разгар веселья нас и отыскала Урсула, пригласив на ассамблею. На вопросы, каково решение правящей верхушки Куличек, она ответила, что все будет зависеть от нас. Как именно, объяснить отказалась: мол, сами все скоро узнаете. Сказала только, что черти, так уж исторически сложилось, во всем ищут выгоду, поэтому даром открыть портал не позволят. Тем более что последствия могут оказаться неожиданными и даже плачевными для всего поселения. Поэтому дебаты были еще те, но все-таки большинством голосов решено рискнуть и дать нам шанс.
      Интересно, что потребуют от нас в уплату? Ничего особенного у нас нет. Денег тоже. Разве что королева раскошелится.
      – Итак, – перед нами выступал представитель ООЧ, лысеющий по всему телу джентльмен в клетчатом костюме и с бакенбардами, – вы понимаете, как мы рискуем, позволяя вам открыть портал. Весь привычный уклад жизни может рухнуть в одно мгновение. Мы вообще можем лишиться средств существования. Поэтому плата за риск должна быть соответственной.
      – Сколько? – спросила Марукка, отчетливо понимая, что все финансовые затраты ложатся на королевскую казну.
      – Риск не выразить в денежном эквиваленте. Мы можем потерять столько, что никаких богатств не хватит, чтобы компенсировать потери.
      – Тогда чего же вы хотите? – спросил начинающий понемногу выходить из себя Кащей.
      – Мы позволим вам открыть портал только в том случае, если вы поможете нам избавиться от килы. Только эта цена может считаться оправданной.
      Упс! И что, без вариантов?
      – Кащей, может, дешевле остаться в Спящем городе? В конце концов, королевой быть вовсе не плохо, – склонилась к нам Марукка.
      Бессмертный бросил на нее уничтожающий взгляд:
      – Ты можешь оставаться.
      Магиня сердито поджала губки.
      – Я ухожу с вами.
      Еще бы, мечту всей своей жизни она просто так не отпустит. Это я, воспитанная и скромная, уже сколько времени нахожусь рядом с мужчиной своей мечты и даже намекнуть не могу ему об этом. Смелей надо быть, раскованней. Не бояться признаться первой. Брать пример с Марукки.
      Нет, если бы я ему нравилась хоть чуточку, он бы делал мне комплименты, носил букеты и приглашал в рестораны. Я всегда нравилась мужчинам. А он какой-то неправильный. Он ко мне равнодушен. А во всем виновато первое впечатление: свалилась на него, взлохмаченная, в простыне… А, хватит, дорогая, сушить душу этим айсбергом в океане, холодным и расчетливым. Отправляйся в свой мир хот-догов, нон-стопов и телешоу. А Кащею оставь Кащеево.
      – Мы согласны, – кивнул Бессмертный.
      О чем это он?.. А, значит, мы все-таки идем на охоту?!

      Спустя полчаса мы снова были в доме у Чарли, и он давал нам четкие инструкции, чего не надо делать ни в коем случае при ловле блох. То есть кил.
      – Вы не должны пытаться поймать ее сетью. Своими острыми зубами она перегрызет нити в считаные мгновения. Вы не должны пугать ее огнем. Да, огня она не любит, поэтому принесшего его буквально размазывает по стене вместе с факелом. Вы не должны пытаться ее отравить, мы уже перепробовали все яды, какие только можно было достать, даже яд колорадского жука. Результат – легкое изменение расцветки, не более. Вы не должны использовать колющее и режущее оружие. Впрочем, использовать-то можно, но у нее даже глаза прикрываются бронированными пластинами. Вы не должны использовать воду, ее она просто обожает. Не стоит баррикадировать вход, она довольно быстро разбирает любые завалы. Короче, кила представляет собой пуленепробиваемое существо рыже-бурого цвета, на шести лапах, чрезвычайно сильное и неуязвимое, с иголками-зубами в три ряда и хвостом с шипом размером с кинжал. Обычно она обитает в пещерах, питается разнообразными подземными жителями, слепой рыбой подземных озер, закусывает плесенью со стен. Пока пути чертей и килы не соприкасались, все было просто чудесно. Но однажды пути соприкоснулись. Популяция чертей растет, поэтому они вынуждены постоянно прокладывать новые улицы. До сих пор это делалось с помощью единственного в своем роде прибора, случайно добытого в одном из миров. Похожий на ружье инструмент, называемый шахтороем, легко пробивал просторные ходы в каменном нутре одним лишь нажатием кнопки. Группа чертей случайно пробила ход в пещеры, где хозяйничала кила. Никто не вернулся. Пропал и шахторой, что стало невосполнимой утратой для всех. Вкус чертей понравился неприхотливой киле, и она открыла сезон охоты. Кроме постоянной дани, которую она собирает, когда проголодается, погибло несколько групп, пытавшихся поймать ее и уничтожить или хотя бы отыскать шахторой.
      В общем, перспектива… Может, Кащей сам сходит? Во-первых, он мужчина, во-вторых, бессмертный, в-третьих, у него есть меч-кладенец и шпагоплеть, а может, в закромах еще что-нибудь найдется?
      – И еще одно, – продолжал Чарли. – Идти в логово зверя могут только девушки.
      – Что?! – вскричали мы с изумленной королевой хором – она, видимо, рассуждала типа моего, что без нас обойдется.
      – Дело в том, что у килы особый нюх на мужчин. Во время охоты она буквально проходила мимо женщин, выискивая жертву. Врассыпную, естественно, бросались все, но ни одна представительница слабого пола пока не пострадала.
      – Отлично! Так почему бы вашим смелым чертовкам не совершить вылазку во имя спасения нации?
      – Совершали. И не раз.
      – Ну и что?
      – Не вернулись.
      – Так вы же сами сказали, что чудовище женщин не ест!
      – Этого я не утверждал. Я говорил, что мужчин кила чувствует за версту и явно предпочитает сильный пол. Но если лезут к ней в логово – тут уж извините.
      – И как же вы предлагаете с ней расправиться двум слабым девушкам?
      – Мы не предлагаем. Все, что мы предлагали ранее, не дало результата. Думайте сами. Возможно, вам удастся взглянуть на проблему с иной точки зрения. К тому же вы можете отказаться в любой момент. Это ваш выбор.
      Несмотря на надежду, возлагаемую на нас Чарли и его симпатичной дочкой, никаких нестандартных идей у нас не возникло, креативное мышление ушло в подполье. Кажется, черти и сами уже все способы перепробовали, что можно еще придумать?
      – А может, по ней магией шандарахнуть? – предложила я Марукке.
      Но она смерила меня таким выразительным взглядом, что я поняла: сказка про волшебника-недоучку была придумана про нее.
      Истина в споре не родилась, и пришлось остановиться на традиционном оружии Кащея – шпагоплети и мече-кладенце. Единственное ноу-хау заключалось в том, что один из слуг был отправлен к татям за противогазом, когда-то потерянным там Странником, и мешочком сонного газа, хотя никто не знал, подействует ли он на килу. А идти в пещеры решили все вместе. Я вообще-то не вызывалась, я не против и здесь подождать, но меня никто не спрашивал, как-то само собой подразумевалось, что без меня там не обойдется. Как я понимаю, Марукка на подвиги тоже не рвалась, но не хотела оставлять Кащея наедине со мной (и с килой, между прочим). Кащей сказал, что одну меня не пустит, а я, хоть и была категорически против, вынуждена была делать вид, что за.
      К тому времени, когда вернулся слуга, в Куличках наступила условная ночь. Утомленными за день отправляться на подвиги было бы просто глупо, поэтому решили хорошо выспаться и идти поутру.
      Спала я в ту ночь очень беспокойно. Вообще-то я редко запоминаю сны, но в этот раз мне без конца мерещилось чудовище: я то усыпляла его выстрелом из ружья со снотворным, то, в белом коротеньком халатике и шапочке, делала ему укол наркоза, то, в синем чулке на голове, прижимала к его рту носовой платочек с хлороформом. Затем на цыпочках пробиралась в его логово, чтоб отыскать шахторой. Но каждый раз килу кто-то будил. То появлялся Кашей и будоражил ее нюх своим грубым мужским запахом, то Марукка терялась и громко аукала, и эхо разлеталось по всему подземелью. То она же пугалась крысы и верещала во весь голос. То просто громко топала. Кончались все сценарии одинаково. Кила просыпалась и с жутким ревом, клацая тремя рядами зубов, бросалась вслед за нами. Ощущая лопатками ее горячее дыхание, я подскакивала и просыпалась в холодном поту. Где-то после двадцатого подскока я окончательно проснулась.
      А ведь мой сон прав. Оптимальный вариант – вообще отменить это сумасшествие. Правда, оставаться в этом мире тоже как-то неохота. Значит, надо идти. Но Кащей и Марукка будут только мешать! Мастер магии из нее никакой, зато спеси, своенравия и безответственности – сколько угодно. К походной жизни совершенно неподготовлена. Она будет только мешать, сорвет всю операцию и поставит под удар меня с Бессмертным. А он? Из рыцарских побуждений пойдет с нами и сразу же привлечет к нашей маленькой экспедиции внимание килы. Сказал же старик Чарли, что она мужчин за версту чует. Как ни крути, а опасно идти, – что с одним, что с другой. Вот и получается, что безопаснее мне идти одной.
      Решила – надо идти. Только для начала не мешало бы вооружиться.
      Я тихонечко выбралась из комнаты. Черти еще спали, в Нижних Куличках стояла мертвая тишина. Заглянула в комнату Кащея. Он спокойно спал, посапывая; у изголовья кровати стоял меч. Мамочка, да я его с места не сдвину! Мне килу нанимать придется в виде тягловой силы и потом просить: ты меч поставь вот так, поудобнее, а потом сама на него напорись!
      Шпагоплеть я даже в руки брать не стала: я, без опыта работы, сама в ней запутаюсь, сама себя покалечу.
      Короче, оружие мне не подходит. Есть у меня только Незримое Благословение, но его лезвие нельзя обагрять кровью.
      Мешок с сонным газом тащить облом. Вдобавок, если использовать сонный газ, нужно самой противогаз надевать. А в противогазе ходить некрасиво… Чудовище, по идее, и так должно спать. Оно сытое, довольное, чего ему еще делать? На его месте я бы точно спала.
      В принципе убивать килу я не рвусь – схожу на разведку посмотрю, прикину, может, шахторой отыщу по случаю. И вернусь тихонечко. Может, еще никто даже не проснется. Затем расскажу, где кила отдыхает, и пусть Кащей уже сам с ней расправляется.
      С такими мыслями я покинула дом Чарли и отправилась по еще пустым улицам-пещерам к дальнему ходу, из которого обычно появлялась кила. Шла без оружия, с голыми руками, если не считать светящегося камня, подаренного когда-то ми-микром.
      Был, конечно, другой вариант. Идти без света, чтоб не привлечь внимания чудовища, а потом наткнуться на него в темноте и играть в игру «Угадай, кто я», но я рискнула осветить себе дорожку.
      Ход был длинным и грязным, то и дело под ногами попадались камни, поэтому без света я не прошла бы и десяти метров. А так потихоньку-полегоньку шла вперед и зевала вовсю – не выспалась совершенно. Может, прикорнуть где-нибудь в уголке?
      Я уже решила, что ход никогда не закончится, а кила уехала к родственникам, как вдруг услышала сопение и хрюкающие звуки. Дальше я двинулась со всей осторожностью и, выглянув из-за очередного поворота, увидела дремавшее чудовище. Все шесть лап раскинуты в стороны, гигантская пасть приоткрыта, три ряда острых зубов навевают грустные мысли о стоматологе, кожа-панцирь нависает складками… Помесь бульдога и носорога, только размером раза в два превышает второго. Кила спала у входа в просторную пещеру, где в нагромождении камней виднелись следы цивилизации: обломки мебели, клочки одежды, битая посуда. Она что, тяготеет к прекрасному и собирает коллекцию для местного историко-краеведческого музея? Где-то здесь, наверное, находится шахторой. Вот проберусь тихонечко, поищу. Проскользнув мимо спящей, я смогла получше рассмотреть логово зверя. Помимо всякой утвари здесь еще было полным – полно костей всяких сортов и размеров. Дорогая, после еды следует за собой прибирать!
      Я полезла по завалам, разыскивая черную штучку с красной кнопочкой. Шахторой, шахторой, ау! Под руки то и дело попадались то черепа с пустыми глазницами, то белые гладкие кости. Изредка я поглядывала на килу. Спит, похрюкивая, что ей хоть снится? Сон у нее здоровый, нервы в порядке, так что, надеюсь, так же благополучно отсюда выберусь, как забралась, – и я уже гораздо смелей полезла дальше.
      И вот под завалами я увидела что-то сильно смахивающее на описанный чертями шахторой. Блестящий аппарат из черного металла, похожий на детский автомат с яркой красной кнопочкой на боку. Отлично! Сейчас я до него доберусь! Я стала осторожно разбирать нагромождение камней и других нужных и ненужных вещей, под которыми покоилась нужная мне штучка. Честное слово, осторожно! Я почти достала его.
      Как всегда, когда хочешь сделать что-то получше, получится как всегда. Я потянула за конец аппарата, он поддался, но зацепился за что-то. Это «что-то» обвалилось со страшным грохотом, увлекая за собой все, что только можно было обрушить, и поднимая вековую пыль в виде ядерного гриба. Кила вскочила, перепуганно вертя головой и разбрызгивая слюну. Я под прикрытием пылевой завесы бросилась к выходу, туда, где бесновался разбуженный не вовремя зверь.

      Я бросилась прямехонько к киле. Нет, здесь были и другие проходы, но к Куличкам вел только один, а заблудиться и бродить остаток жизни по подземным лабиринтам…
      А вдруг у меня начнется клаустрофобия? Вдруг где-нибудь в переходах подстережет кила или другое чудовище? Кто даст гарантию, что она здесь одна? В конце концов, долго без еды я бродить не смогу. Поэтому, оценив в мгновение ока ситуацию и последствия, я побежала именно к тому выходу, который только что служил мне входом, чудом проскочила прямо между лапами килы и скрылась в туннеле.
      Пыль немного прикрыла бегство, но светящийся камень продал меня со всеми потрохами. Чудовище бросилось на свет, и я услышала сзади тяжелые прыжки килы. Она быстро, слишком быстро приближалась. Без светящегося камня я бежать по такой беговой дорожке не могла. Да и не решал уже ничего этот маячок. Кила меня догоняла.
      Задыхаясь, уже чувствуя спиной ее горячее дыхание, я бросила на плечо ставший вдруг тяжелым шахторой, попала красной кнопкой по ключице, и он включился. Какое счастье, что он оказался дулом вверх! Иначе я бы тут же свалилась в образованную им под моими ногами яму. А так луч ударил в свод подземного хода, и груда камней рухнула сверху. Я бежала изо всех сил, на секунду опережая камнепад. Сзади, царапая когтями внезапно возникшую стену, безнадежно взвыла кила. Я не могла даже выключить шахторой. Зацепись я, упади, задержись хоть на мгновение и камни раздавят меня – как букашку. И я мчалась, летела, перепрыгивала через валуны вперед, к городу, не думая, что будет дальше. Светлым пятном впереди показался выход. На фоне его возник темный силуэт. Кащей! Он сориентировался мгновенно, одной рукой отбрасывая меня в сторону, другой – вырывая из моей затекшей ладони шахторой и нажимая красную кнопочку. Груда камней высыпалась на площадь, один долетел даже до моих ног. И воцарилась тишина.
      Я наконец-то огляделась. Вокруг стояла куча чертей. Меня стали поднимать, совать под нос нашатырный спирт.
      – Да отстаньте! – С детства не выношу этот запах. – Не буду я в обморок падать!
      Хотя после такого марафона голова и правда кружится, в глазах мутнеет. Сейчас я сама встану. Только ноги предательски дрожат от напряжения и подкашиваются.
      Кащей сунул шахторой в руки подоспевшему Чарли, подошел ко мне, схватил руками за плечи, затряс:
      – Неневеста! Ну ты… Ну ты даешь!
      Тут ноги все-таки меня предали – и я поехала вниз. Кащей подхватил меня на руки и понес под громкие крики толпы.
 
      – Восхищаюсь! Восхищаюсь вашей самоотверженностью! – выхаживал вдоль кровати, на которой я отходила от пережитого, Чарли. – Выйти одной, без оружия, на килу! Да мы вам по гроб жизни благодарны будем! Из-за такого завала ей уже не выбраться! Пусть переходит теперь на горных крыс!
      Я согласно кивала. Хотя сама-то я знала, что восхищаться нечем. Одна я пошла исключительно потому, что это был наиболее безопасный для меня же вариант. Шахторой нашла? Повезло. Завалила весь проход каменными глыбами совершенно случайно. Я даже сама не сразу поняла, что случилось. Ноги еле-еле унесла. А если бы не Кащей, умудрилась бы им и весь город разрушить. Но раз надевают на меня лавры победителя – ладно, пусть висят. Доброе слово и кошке приятно.
      А вообще-то быть героиней дня мне понравилось. Мне сейчас все радости жизни приносят прямо в постель: вкусную еду, напитки, подарки разные от горожан. Вот уже мобильником крутым обзавелась, коробочкой, в которой не переводятся леденцы, и тяжелым позолоченным браслетом на ногу, не считая других мелочей. С улицы слышны музыка, крики. Черти пируют второй день, радуются избавлению от килы. И кила жива осталась, что приятно. Я вообще против убийств, пусть живет себе, если никому не мешает. Вот еще немного понежусь на мягких перинах и тоже на площадь пойду. Заботу ощутить, конечно, приятно, но и потанцевать, повеселиться хочется. Там уже, говорила Урсула, новый аттракцион открыли, «Побег из логова килы» называется. Бежишь по туннелю, сзади раздается рев зверя и сыплются «камни». Не успеешь – засыплет с головой. Хорошо только, что «камни» из материала типа пенопласта, не покалечат. Интересно попробовать.
      Все, иду.
      Я выбрала самую привлекательную одежду из подаренной чертями. Надела розовый брючный костюмчик, изукрашенный стразами в виде спиралей, и отправилась гулять. Кащей вызвался меня сопровождать, он меня теперь ни на шаг не отпускает, а Марукка осталась в своей комнате, ей моя популярность претит. Ну и пусть сидит, дуется. А мы оторвемся по полной программе.
      Жители Куличек встречали нас радостными криками и брали автографы. Конечно-конечно! Всем подпишу! Не бойтесь. Ух, классно быть знаменитостью! Лавры победителя, оказывается, вовсе даже и не тяжелы.
      В первую очередь я потащила Кащея к аттракциону «Побег из логова килы». У входа висел рекламный плакат на всю стену с моим портретом. Вот это да! Неизвестный художник сумел выделить на холсте все самое лучшее, что у меня есть, и портрет получился необычайно яркий, живой и красивый. Прямо суперзвезда какая-то. Как мало надо для счастья! Я таяла от комплиментов, похвал и благодарностей. Остановись, мгновенье, ты прекрасно!
      Но все испортил Бессмертный. Раз я уже на ногах, сказал он, то пора делать ноги из этого мира. А я бы здесь еще задержалась хоть на недельку.
      К счастью, сделать ноги прямо сейчас нам не позволили. Чарли объявил, что вечером устраивают крутую вечеринку, будут нас чествовать. И мы остались на всю ночь гулять, кутить и предаваться излишествам. И потом, после всего этого, отсыпаться, то есть отдыхать от отдыха.
      И только потом нас отвели к порталу, организовав прощание со всеми церемониями, выступлениями и тэ. дэ.
      Да, умеют черти гулять. Классно было. Так классно, что я оказалась не готова морально к переходу в другой мир. Вдруг остро осознала, что, пройдя роковую черту, мы можем разлететься по своим домам и больше никогда не встретиться. Ни-ко-гда! А я так и не сказала Кащею… А что я могу ему сказать? Что я не хочу с ним расставаться? И я промолчала, как всегда. Я привыкла, что такие слова должны говорить мужчины, а не я.
      И вот миг прощания наступил. Мы трое стояли около самых дверей. Провожающие нас черти благоразумно отступили на безопасное расстояние, мало ли что… Кащей припрятал мои узлы с подарками, подаренными чертями, в карманы своего безразмерного плаща. Только Марукка не расставалась со своим черным чемоданчиком.
      – Ну что, Неневеста, доставай ключ, – сказал Странник. Ясно, что почетную миссию открыть дверь между мирами поручили мне.

      Я торжественно вытащила рог.
      Площадь замерла. Только куда его вставлять? Хоть бы инструкция прилагалась. Я осмотрела дверь. Никакой замочной скважины и в помине нет. Я повертела ключ в руках, недоуменно оглянулась. Пауза затягивалась. Улыбки на лицах провожающих постепенно сменились вопросительными кивками друг другу: «Что? Что там такое?»
      Я беспомощно пожала плечами.
      – В чем дело? – подошел Чарли.
      – А вы случайно не знаете, как открывается портал?
      – А вы разве не знаете?
      – Нет. Мы как-то думали, что все должно быть понятно. А тут ничего не понятно…
      – Подуй в рог, – посоветовал Бессмертный.
      Я подула.
      – Ну и?..
      – Ты не так подула!
      – На, сам попробуй!
      Кащей повертел рог в руках, потрубил. Дверь не шевельнулась. Он передал ключ Марукке. Та потерла его, побросала вверх, подудела. Абсолютный нуль.
      – Многоуважаемые жители Нижних Куличек. Церемония открытия портала переносится на неопределенное время, – объявил Чарли.
      Лишенные обещанного шоу черти стали уныло расходиться. Остались только члены Объединенной Организации.
      – Какие будут предложения? – спросил Чарли присутствующих.
      – На нет и суда нет, – ответил один из членов. – Оставайтесь жить с нами. У нас никакой расовой дискриминации нет.
      – Раз этот ключ столько времени хранился в таком недоступном месте, он точно действующий, – сказал Кащей. – Нужно только знать тонкости его использования.
      – И кто может их знать?
      – Никто из живущих. Возможно, в старинных книгах…
      Марукка кивнула слуге, и тот без слов отправился наверх с приказом штудировать архивные материалы. Если это поможет.
      Может, это я виновата? Не хотелось мне уходить вот так…
      – Неужели никто не может нам помочь? – воскликнула я.
      Молчание.
      – Наина.
      Все обернулись на голос. Урсула даже зарделась от такого внимания.
      – Объясни, детка, чем Наина может помочь? Она видит будущее, а не прошлое.
      – А кто это? Кто? – не удержалась я.
      – Наина – одна старая чертовка, ясновидящая. Но последнее время, после того как она побывала в одном из миров на лекциях Сыропупова, перестала принимать посетителей, – объяснил Чарли. – Так чем, детка, она может нам помочь?
      Урсула вздохнула:
      – Я думаю, после поисков, которые могут затянуться на годы, способ использования ключа все же будет найден и наши дорогие гости снова предстанут перед этой дверью, чтобы ее открыть.
      – Так, – кивнул Чарли, – согласен. Когда-нибудь это произойдет.
      – Но зачем оттягивать это на длительное время? Мы попросим Наину посмотреть тот момент из будущего, когда они открывают дверь, и рассказать нам, как это делается.
      – Невероятно! – вскричал Чарли. – Это действительно шанс! Вот только захочет ли старая чертовка?
      Чтоб не гадать «захочет – не захочет», мы решили отправиться к ней тотчас. Проводить нас вызвались наши старые знакомые, Чарли и Урсула.
 
      Старая чертовка жила в одном из древних районов города. В ее доме-пещере было мрачновато. Сама Наина напоминала обычную ведьму, только с рогами. В отличие от молодых чертовок, у которых миленькие рожки выдавались не более чем на один-два сантиметра, или от зрелых, с четырьмя сантиметрами «красоты», у нее были настоящие крепкие рога, как у годовалой козы. А в остальном очень милая старушенция.
      – Здравствуйте, бабушка!
      – Здравствуйте, здравствуйте. Да только я посетителей не принимаю.
      – Многоуважаемая Наина, – взял ее под руку Чарли, – тут дело неординарное. Как видите, у нас в гостях люди, это само по себе уже о многом говорит. И им нужна сейчас именно ваша помощь.
      И он выложил чертовке суть нашей проблемы.
      – Будущее многовариантно, – выслушав старого черта, повернулась Наина к нам. – И оно зависит от каждого вашего шага в дне сегодняшнем. Имеет ли право предсказатель, увидев лишь один вариант развития событий, навязывать его посетителю? Раньше я давала предсказания, но теперь, после лекций господина Сыропупова, знаю, что предсказания напрочь перекрывают все остальные пути возможного хода событий. Ибо все происходит вначале в голове человека, в его мыслях, и только потом материализуется в действительности. Ясновидящие отбирают свободу выбора. А вам это нужно?
      – Бабушка Наина! Мы вовсе не просим вас рассказывать нам о будущем. Вы только посмотрите сами, как мы будем открывать портал, и объясните, что делать с ключом, – начала я.
      – Ага, – засмеялась чертовка, – как увидишь что-нибудь пикантное, то и сама не сможешь удержаться, чтоб не рассказать.
      – Ну пожалуйста, мы не хотим застрять здесь надолго! Домой хочется…
      – Вы думаете, что открытие портала все ваши проблемы и решит?
      – Все не все… Но мы так хотим вернуться домой. Здесь мы уже, кажется, все что можно сделали, что нельзя – тоже сделали. В гостях засиделись. Нам домой пора!
      – Ладно, – махнула рукой Наина. – Попробую. Но не ждите чуда. Может быть, я не смогу сегодня ничего увидеть. А может, в вашем будущем и нет такого момента, когда вы открываете дверь? – хитро прищурилась она.
      – А может быть, вы посмотрите? – прищурилась я.
      – Платить чем будете?
      – Многоуважаемая Наина, – вмешался Чарли, – это почетные гости Куличек, избавившие город от тирании килы, если вы этого до сих пор не знаете. Но если вы настаиваете, вам заплатят из городской казны.
      – Вот так-то лучше, – хитро улыбнулась чертовка. – По полной таксе!
      – Ладно.
      – Ну что ж, тогда начнем. Я постараюсь посмотреть разные варианты вашего будущего. Стойте у двери, с места не сходите, пока не позову. И молчите.
      Наина начала колдовать над травами, кружиться, зажигать ароматические масла в плошках – короче, использовала полный набор спецэффектов с целью наведения тумана на неокрепшие психологически личности. Затем развела огонь под котлом и стала бросать в воду различные ингредиенты, например лягушачью лапку (наверняка пластмассовую), глазное яблоко… В общем, все то, что можно купить в магазине в отделе приколов. Я зевнула. А нельзя ли без этих всех прелюдий?
      Когда с поверхности воды потянулся белый пар, старая чертовка велела подойти и опустить в отвар наши левые ладони. Вода была горячая, но терпимая.
      – Все! Идите на место. Не подглядывайте! – И Наина склонилась над котлом.
      Несколько минут стояла полная тишина. Я так долго ждать не умею. И даже стоять столько на одном месте не могу. Я уже начала слегка вертеться, словно ученица, которая никак не дождется звонка с урока, и даже открыла рот, чтобы что-нибудь язвительное брякнуть…
      И тут Наина подняла голову. Она посмотрела прямо на нас и строго сказала:
      – Даже не вздумайте оставаться здесь. Вы все погибнете!
      – Да?.. Так мы и не собирались, – ответил Кащей.
      – А как им открыть дверь, вы увидели, многоуважаемая Наина? – спросил, поправляя очки, Чарли. – Есть какой-нибудь способ?
      – Сейчас. – Старуха снова склонилась над котлом, затем наставила ухо и приложила палец к губам, словно что-то беззвучно шепча.
      Мы снова переглянулись. Неужели выхода нет?
      Ясновидящая снова склонилась над котлом. Затем ахнула и подняла голову, качнув рогами.
 
      – Ну да?! – округлившимися глазами уставилась она на Кащея. – Странно-странно! И даже так?.. Мм… Хи-хи!
      Мне так противно стало, как в детстве, когда родители что-то такое по телику смотрят, а мне не показывают. Я, естественно, захотела подойти, взглянуть краешком глаза, но Чарли удержал меня за руку.
      – Угу, угу, – кивала сама себе чертовка. – О!
      Издевается.
      Наина подняла глаза на Марукку и покачала головой:
      – Так вот ты какая. Ну что ж… А если вот так? Тоже? А казалась…
      Я же теперь спать не буду! Что она там увидела?
      Старуха снова всмотрелась в воду, затем резко подняла голову, уставилась на меня и воскликнула удивленно:
      – Ты сможешь увидеть Кирина?! И Фу Догов! И Небесных Львов! Чудо… Чудо… – Она закрыла лицо руками. – Даже мы, черти, не знаем дороги в их мир! Да, придется тебе, милая…
      Присутствующие изумленно перевели взгляд на меня. Я даже смутилась. Я все равно не понимаю, о чем она…
      Чертовка снова всматривалась в образы, возникающие в котле.
      Я нетерпеливо кашлянула.
      – Я готова. Задавайте вопросы, – выпрямилась Наина.
      Эту миссию взял на себя Чарли.
      – Если Кащей останется здесь, а девушки уйдут через разобранный порог, что будет?
      – Они не захотят уходить, – покачала головой чертовка. – Если они все же согласятся, то попадут в разные миры и погибнут.
      Я сглотнула слюну. Марукка выпучила глаза.
      – Если они все останутся здесь, то все погибнут, сказали вы. Вариантов нет?
      – Есть один-единственный вариант, когда один-единственный человек остается в живых и много лет спустя откроет дверь.
      – Кто?
      – Она. – Наина ткнула пальцем в мою сторону.
      – Я?!
      – И как она сделает это? Наина, как она открывает портал?! – закричал Чарли.
      – Она играет на ключе.
      – Да я уже дула в него по-всякому…
      – Я сказала не «дует», а «играет».
      – Не умею я играть на духовых инструментах! Да и дырочек там нет никаких…
      – Не умеешь – научим, не хочешь – заставим, – отмахнулся Чарли. – А что она играет, Наина?
      – Незнакомая мне мелодия. Что-то вроде…
 
      На-на-на-на… на-на!
      На-на-на-на… на-на!
 
      Я уловила знакомые нотки и запела:
 
      Давай пойдем туда!
      Давай пойдем сюда!..
 
      – Точно! – воскликнула Наина.
      – И все?
      – Все. И ничего не бойтесь. Если вы все вместе уйдете сейчас, то все может закончиться очень даже хорошо.
      – Может?
      – Всегда есть варианты. Все будет зависеть от роли каждого в огромной игре под названием «жизнь». Главные герои не погибают.
      – Спасибо, бабушка! – Я громко чмокнула старую чертовку в щеку. – А кто такой Кирин?
      – Придет время, узнаешь, – расплылась в улыбке Наина. – Одно скажу: интересная судьба ждет тебя, девонька. Самой хотелось бы увидеть все то, что тебе предстоит, если вы сейчас откроете портал. – И она крепко обняла меня, шепнув на ухо: – Ничего не бойся и оставайся всегда такой естественной, как сейчас.
      Мы тепло распрощались с ясновидящей и вернулись в дом Чарли.
      – Столько всего наговорила ваша Наина, – покачала головой Марукка. – А сколько всего не сказала… Ей верить можно?
      – Раньше все предсказания сбывались, – ответила Урсула."
      – В общем, так: сегодня отдыхайте, расслабляйтесь, – посоветовал нам Чарли. – Пусть Неневеста потренируется играть, используя ключ. А завтра найдем учителей игры на духовых инструментах и попробуем еще раз.
      На том и порешили. Мы сходили на площадь подкрепиться, а затем вернулись назад и разошлись по своим комнатам. После свидания с Наиной каждому хотелось побыть наедине со своими размышлениями
      Я повалялась на кровати, попыталась сложить мозаику из сказанного ясновидящей, но безрезультатно. Затем попробовала сыграть на ключе мелодию.
      Вдруг все задрожало, завибрировало… Блин, что это?!
      Я опустила рог и стала оглядываться. Может, землетрясение? Может, бежать нужно? Куда? Мы все равно под землей! Что же делать?!

      В мою комнату ворвался Чарли и возбужденно закричал:
      – Что это было?! Все затряслось, дверь засветилась!
      Вдруг увидел в моих руках ключ:
      – Ты пробовала играть?
      – Угу, – кивнула я.
      – Правда?! Значит, все получится! Учителя не нужны. Но эффект какой, сила какая! На утро назначаем открытие портала. Только ты завтра не спеши, поосторожней… Раз сыграй перед дверью – и жди. Как бы Кулички не пострадали…
 
      На следующий день у меня появилось острое чувство дежавю. Мы трое снова стояли перед дверью, ведущей в… А кто его знает куда? Черти и то не знают. Даже Марукка все так же сжимала в руках ручку черного чемоданчика. Торжественные речи прозвучали, последние слова прощания тоже. Народ стоял в отдалении полукругом, попивая из бутылок пивко.
      Я даже не думала, что опять все соберутся. На бис. Любят черти праздники, любят, был бы повод! Если в делах торговых они напоминают евреев, то по любви ко всенародным гулянкам – славян. Если праздника нет, его можно выдумать. Не хочется причинять вред этому доброжелательному народу. Буду предельно осторожна.
      В толпе я увидела даже старую Наину. Чертовка привязала к рогам кокетливые красные бантики и с улыбкой помахала мне рукой.
      – Вы только держитесь все вместе, иначе может разбросать по разным мирам, – давал последние наставления Чарли, обнимая нас.
      Наконец и он, и Урсула, вытирая украдкой случайную слезинку, отошли от нас на безопасное расстояние. Чарли махнул рукой:
      – Пора!
      Я обвела толпу взглядом и поднесла ко рту ключ-рог.
      – Стой! – В полной тишине голос Марукки прозвучал неестественно громко и зловеще.
      Я остановилась, удивленно посмотрев на нее:
      – Чего тебе?
      – Я долго молчала, – гордо задрала голову Марукка, – долго. Вы смеялись надо мной, над моей любовью, над моими магическими способностями. Напрасно. Кое-чему я все-таки научилась.
      – Ты сдурела, Марукка? – толкнул ее в бок Кащей. – Не время для митингов. Потом поговорим.
      – Потом будет поздно. В моих руках, – королева подняла вверх черный чемоданчик, – самая настоящая бомба. Она взорвется через пять минут и уничтожит, к черту, все эти Нижние Кулички, да, пожалуй, и Спящий город тоже.
      – К чему эти шутки, Марукка? – спросила я.
      – Это не шутка, и ты должна это понимать. – Магиня поднесла к моему уху чемоданчик, и я услышала отчетливое тиканье. – Или Кащей сейчас же, при всех, поклянется взять меня в жены, или вы все погибнете.
      – И ты тоже, – угрюмо посмотрел на нее Бессмертный.
      – Пусть. Ты – любовь всей моей жизни и лучше умереть вместе с тобой, чем жить без тебя! – с пафосом воскликнула Марукка.
      – Это глупо, – вмешалась я. – Он бессмертный, ты погибнешь, мы все погибнем, а он будет жить и найдет себе другую!
      – Я обдумала этот вариант. Возможно, Кащей сумеет собрать свои бренные кусочки и ожить. Но, милый, – обернулась она к Страннику, – как будешь ты жить, зная, что на твоей совести гибель стольких живых существ?
      – Ты этого не увидишь, – попыталась я достучаться до ее сознания.
      – Все равно! – отрезала она. – Лучше умереть один раз, чем умирать каждый день, видя, как тобой пренебрегают!
      – Ты блефуешь! В этом мире нет бомб с часовым механизмом. – Я попыталась забрать у королевы чемоданчик.
      – Она создана магией, и остановить ее сможет магическое слово, которое знаю только я! Время истекает.
      – Она блефует!
      – В тайных библиотеках чертей в Верхних Куличках были описаны способы изготовления такого оружия, – кивнул на бомбу Чарли. – Может, блефует, а может, и нет. Пятьдесят на пятьдесят.
      – Пятьдесят на пятьдесят… – повторила я.
      Соврала Наина, что все окончится хорошо.
      – Время истекает, Кащей, – повернулась Марукка к Бессмертному. – Решай.
      На ее висках я увидела капельки пота, и рука, сжимающая ручку чемоданчика, дрожала. Не блефует.
      – Она говорит правду! – крикнула я.
      – Я согласен! – выдохнул Кащей. – Знай, Неневеста, что люблю я только тебя! И делаю это ради тебя и невинных разумных существ, подвергающихся опасности!
      Он любит меня! Неужели это правда?! Почему же он никогда не говорил этого раньше?! Почему я обретаю его любовь только сейчас, когда теряю его навсегда?! А вдруг можно обмануть Марукку? Сейчас пообещать, а потом не выполнить?
      – Клянись! Скорее! Всеми стихиями клянись – закричала королева, поднимая чемоданчик.
      – Клянусь всеми стихиями: Землей, Водой, Огнем и Воздухом, что Марукка станет женой Кащея!
      Магиня шумно вздохнула, быстро приблизилась к бомбе, прошептала что-то непонятное, отбросила ее в сторону и грохнулась в обморок.
      Черти шарахнулись в стороны, но чемоданчик уже не тикал, взрывное устройство было выключено. Чарли поднял его, повертел в руках:
      – Похоже, настоящая магическая бомба. Мы придумаем, что с ней сделать. Наша благодарность тебе, Кащей: ты принял правильное решение. Мы не забудем этого никогда.
      Я пыталась осознать, что только что избежала смерти, но мои губы предательски подергивались, а на глаза наворачивались слезы. Кащей потерян для меня навсегда! Клятву стихиями нарушить невозможно!
      Бессмертный успел подхватить королеву и теперь держал ее на руках, старательно пряча от меня глаза, а подбежавшие черти совали ей под нос свой любимый нашатырный спирт. Марукка дернулась и пришла в себя. Кащей тут же поставил ее на ноги.
      – Любимый! – потянулась она к Бессмертному.
      Странник отпрянул:
      – Я обещал жениться на тебе, но не обещал любить. Не думай, что быть моей женой – сахар!
      Королева обиженно поджала губы, но промолчала.
      – Как ты могла шантажировать его? – накинулась я на нее.
      – Я боролась за свое счастье!
      Черти понемногу отходили от пережитого шока. Чарли подошел к нам и начал радостно:
      – Завтра мы отпразднуем счастливое избавление…
      – Празднуйте без нас! – оборвал его Кащей. – Мы уходим немедленно. Давай, Неневеста, играй.
      Дежавю по второму кругу. Я снова стою с ключом перед дверью. В конце концов, она откроется? Или опять что-нибудь помешает?
      Я подула в рог, пропевая про себя:
 
      Давай пойдем туда…
      Давай пойдем сюда…
 
      Все снова завибрировало, я пошатнулась, но доиграла. Дверь засветилась и стала медленно открываться. Когда она остановилась, перед нами возник сверкающий прямоугольный ход. Куда он нас приведет?
      Боязно как-то стало перед неизвестностью. Я оглянулась. Может, в другой раз?..
      Кащей обхватил меня и Марукку за талию и прыгнул вперед, увлекая нас в неизвестность.

      Впечатление было такое, словно мы выпрыгнули из самолета в белую кашу облаков, но без парашютов.
      Мамочки! А падать здесь высоко?
      Никого не вижу, ничего не слышу, только ощущаю, как Кащей крепко прижимает меня к себе. Ах, Кащей, Кащей!..
      Бам! Мы высыпались из облаков и тут же оказались на твердой земле, на зеленой траве, среди деревьев, покрытых нежной весенней листвой. Мы в лесу! Обычном лесу. Неужели я дома? Почему же продолжает так щемить в груди, так тянуть куда-то?
      Я оглянулась. И никаких облаков позади, никакой двери!
      А впереди?
      Передо мной стоит Кашей с круглыми, удивленными глазами, в своем знаменитом черном плаще с черепушкой, с рукой, сжимающей рукоять меча…
      А другой Кащей до сих пор крепко сжимает мою талию, и… я посмотрела через плечо… талию Марукки другой рукой.
      Два Кащея?!
      Может, у меня двоится в глазах? Или это последствия перемещения из мира в мир? Алло, «Скорая!»
      Кащей отпустил нас и подошел к своему двойнику.
      – Ты кто? – спросили они в один голос.
      – Кащей, – ответили так же.
      – Бессмертный? – переспросили.
      – Бессмертный, – ответили вместе.
      – А откуда ты, – начали хором двойники, но тут их перебила пришедшая в себя раньше меня Марукка.
      – Стойте! Ты, – ткнула она пальцем в «нашего» Кащея, – говори!
      – Я Кащей! А Кащей – он в единственном экземпляре. Так что ты ненастоящий!
      – Я тебе покажу – ненастоящий! У меня вот меч-кладенец, настоящий!
      Кащей достали мечи, повертели друг другу перед носом, и спрятали.
      – А у меня шпагоплеть есть! – сказал «тот» Кащей. – Такого оружия больше ни у кого нет и быть не может!
      – Только у меня!
      Кащей достали две одинаковые шпагоплети и пошли по кругу, совершенно синхронно играя ими.
      И они спрятали оружие.
      – А плащ! – снова хором выкрикнули близнецы. – Это эксклюзив!
      – Стоп! – снова закричала Марукка, разводя Кащеев, одинаково распахнувших плащи. – Говори… ты!
      – Я догадался! Раздвоение личности! Шизофрения! То-то я давно уже ощущаю, что что-то со мной не так, – хлопнул себя по лбу один из двойников. – С того самого дня, как меня забросило сюда. С того самого мгновения…
      – Когда я сидел на берегу океана… – продолжил второй.
      – И думал о жизни…
      – О том, что имел все…
      – И только никогда в жизни…
      – Не имел…
      – Невесты.
      Кащей замолчали, поморгали и обхватили друг друга за плечи.
      – Значит, ты – это я? – снова заговорили они хором. – Я же чувствовал, что потерял половину себя, половину памяти, половину силы, половину… Значит, нас разбросало в разные миры…
      Я подошла и закрыла «нашему» Кащею рот ладонью. Хотя они так похожи, но «нашего» я почему-то узнаю безоговорочно.
      – Я так и подумал, что меня какие-то неизвестные силы забросили сюда, в этот дикий мир, в поисках невесты. Но ошибся. Здесь только семиглазы да летающие черепахи могут заинтересовать, и то только в виде объекта охоты, а не сватовства, – сказал второй, рассматривая нашу троицу. – А вот тебе повезло: сразу двух красавиц отхватил. Где это природа так щедра на женскую неповторимость? – Он впился глазами в Марукку так, что та зарделась. – А тебе не чересчур?
      – Странно, что мы не слились при встрече. Но, раз этого не произошло, познакомься с моими спутницами. Это Неневеста Кащеева, а это королева Спящего города, Марукка, моя невеста, тоже бессмертная.
      Магиня сделала реверанс и умело совершила выстрел глазами по уровню губ Кащея и контрольный, повыше.
      – Королевская грация, королевская осанка. – Бессмертный припал губами к ее руке. – К тому же бессмертная. Мечта! Никогда не думал, что можно влюбиться с первого взгляда. Уступи мне ее. А то мне придется вызывать тебя, то есть себя, на дуэль! Прекрасная Марукка, вы согласитесь стать моей женой? Я буду любить вас все свое бессмертие!
      – Если Марукка освободит меня от клятвы… – «Наш» Кащей уставился на магиню.
      Королева приоткрыла рот, в нерешительности поглядывая то на одного, то на другого «жениха».
      – О чем ты думаешь, подруга? – уставилась на нее я. – Ты хочешь вечность жить с человеком, любящим другую, или с тем, кто обещает носить тебя на руках и сдувать пылинки?! Разве есть варианты?
      Королева еще колебалась.
      – Да ведь это тоже Кащей! Только влюбленный в тебя!
      – Я согласна! – И она бросилась в объятия Бессмертного.
      – А я даже клятву не нарушу. Сказал, что Марукка станет женой Кащея? И станет, – сказал другой.
      И почему он не кричит от счастья, что избавился от нежеланной невесты? Почему не прижимает меня к сердцу? Почему?
      Нет, теперь я не буду скромно делать вид, что все так и должно быть.
      – Кащей… Все, что ты говорил перед порталом, когда королева грозилась взорвать город, правда?
      Странник молчал.
      – Нет?
      – Правда, Неневеста! Но ты меня прости. Если бы не экстремальная ситуация, я бы никогда тебе этого не сказал. И больше об этом не заикнусь. Мы навсегда останемся просто друзьями.
      – Но почему?!
      – Я никогда не поступлю против твоего решения.
      – Какого решения?
      – Ну ты ведь сразу сказала мне, что ты не невеста.
      Так вот оно что?! Оказывается, я сама во всем виновата!
      – В общем, так, Кащей: тогда я была не невеста, но теперь я вовсе даже и не против.
      – Правда?!
      – Правда-правда!
      Кащей подхватил меня и закружил.
      А когда остановился, к нам подошла вторая пара. Вот мы, все четверо, все счастливы, правду сказала Наина. Только почему так тяжело на сердце? Даже еще сильнее, чем раньше.
      – Славно все сложилось, как я вижу! – воскликнул радостно второй Бессмертный. – Вы, я вижу, в проигрыше не остались!
      – Ты на меня, Неневеста, зла не держи, – положила мне руку на плечо Марукка. – Просто в любви каждый сам за себя. Главное, что все хорошо закончилось, правда? Мы будем вечно жить и семьями дружить.
      Ее слова не обрадовали меня, я приуныла:
      – Насчет «вечно» не получится. Это вы трое – бессмертные, а я…
      Я почувствовала себя какой-то… хоть четвертой, но лишней. Я не такая, как они…
      Кащей переглянулись.
      – Да мне это без разницы, ведь я полюбил тебя!
      – «Без разницы» на ближайшие двадцать лет, а потом разницу почувствуешь.
      – Погодите, погодите, – вмешалась Марукка. – Я сейчас счастливая, хочу чтобы все счастливы были. В замке Кащея, там, где я когда-то заблудилась и нашла бутылочку с эликсиром бессмертия, были еще такие бутылочки.
      Мы повернулись к ней, и она продолжила:
      – Значит, нам нужно отыскать мир, где находится замок Кащея, и сделать Неневесту тоже бессмертной! – Она в восторге захлопала в ладоши. – Все просто!
      Как все просто! Я стану такой, как Кащей! Мы будем вместе всегда!
      Я отступила на шаг, мне как будто не хватало воздуха. Да что же это такое? Я схватилась руками за горло. Еще успела заметить испуганные глаза двух Странников и Марукки. И полетела в никуда, словно отпустили туго натянутую пружину.
      – Кашей!!!

      – Кащей… Кащей… – шептала я в полусне.
      Вдруг сознание прояснилось, и я резко села.
      Я в своей квартире, в своей спальне, в своей постели. Нагая. Простыни нет, опять всю ночь ворочалась, придется искать за кроватью. Рядом на тумбочке томик Мансурова.
      Кащей…
      Так это все мне приснилось? Приснилось. А все казалось таким реальным: Странник, Марукка, дракониха, эльфы, гномы, великаны, предсказание Наины…
      Я обхватила руками голову. Нечего перед сном книжки читать Намечтала себе… Вот все и закончилось.
      Я взяла в руки томик. А в жизни ты лучше, Кащей. Ой, что это я говорю? Это был сон, всего лишь сон. А я глупая, наивная девчонка, разочаровавшаяся в мужчинах и вообразившая себе любовь к вымышленному герою.
      Все, завязывай с этим. Возвращайся в реальность. Будь как все.
      Я разозлилась на себя и изо всех сил стукнула кулаками по постели.
      Что-то блеснуло на левой руке. Я медленно поднесла к глазам ладонь, повернула. С безымянного пальца на меня внимательно смотрела серебристая змея с головой леопарда. Урбонус?!
      Все закончилось?