— Так вы расстаетесь с нами? — спросил баронет, улыбнувшись впервые за много дней. — Ведь это жестоко…

Но тут послышалось громкое покашливание Полуорта, который приблизился к ним и по крайней мере в сотый раз предложил Агнесе руку и сердце. Агнеса молча и очень внимательно выслушала его, хотя не успел он договорить, как ее губы тронула лукавая усмешка. Затем она с подобающей вежливостью поблагодарила его, но отказала решительно и бесповоротно. Капитан принял этот удар как человек, давно к ним привыкший, и учтиво помог я упрямой девице спуститься в шлюпку. Там ей помог сесть молодой человек в форме американского офицера. Лайонелу показалось, что румянец на щеках Агнесы стал еще гуще, когда ее спутник заботливо закутал ее в плащ, потому что на воде стало холодно. Шлюпка, над которое развевался флаг, повернула не к городу, а к берегу, занятому американцами. Через неделю Агнеса в кругу своей семьи. отпраздновала свадьбу с этим офицером. Они вступили во владение домом на Тремонт-стрит и всем недвижимым имуществом, оставшимся от миссис Лечмир, — все это Сесилия подарила Агнесе в качестве приданого.

Как только пассажиры поднялись на фрегат, капитан сообщил об этом сигналом адмиралу и в ответ получил приказ отправиться в путь. Через несколько минут быстрый корабль уже плыл мимо Дорчестерского полуострова, грозя ему пушками, пока матросы поспешно ставили паруса. Американцы, однако, хранили угрюмое молчание, и фрегат беспрепятственно вышел в открытое море и отправился в Англию с важным известием о решении главнокомандующего оставить Бостон.

За фрегатом вскоре последовал весь английский флот, и с тех пор мужественный город, который так долго подвергался гонениям, не видел в своем порту ни единого вражеского судна.

В продолжение долгого пути у Лайонела и его нежной подруги было достаточно времени, чтобы поразмыслить обо всем происшедшем. Они много и с полной откровенностью говорили о странных прихотях поврежденного рассудка, породившего такую тесную и загадочную связь между помешанным отцом л слабоумным сыном, и в конце концов, доискавшись до тайных причин, скрывавшихся за безумными выходками старика, разобрались в событиях, которые мы постарались изложить и в которых прежде для них было столько темного и неясного.

Сторож сумасшедшего дома, которого послали на розыски сбежавшего больною, больше не вернулся на родину.

Полуорт умер совсем недавно. Несмотря на свою деревянную ногу, он с помощью Лайонела достиг весьма высоких чинов. К концу своей долгой жизни он уже имел возможность к своей подписи прибавить слова: генерал, баронет и член парламента. Когда Англии угрожало нашествие французов, гарнизон, которым командовал Полуорт, был снабжен съестными припасами лучше любого другого гарнизона во всем королевстве, и нет никакого сомнения, что мужество этого гарнизона не уступило бы его сытости.

В парламенте, где Полуорт заседал в качестве депутата от местечка, принадлежавшего Линкольну, его отличали терпение, с каким он выслушивал всякого рода дебаты, и замечательная готовность всегда голосовать за увеличение запасов провианта где бы то ни было. До конца своих дней он рьяно защищал свою теорию необходимости усиленного питания во время всяких болезней, «особенно, — упрямо добавлял он, — в случае слабоумия, сопровождаемого изнурительной лихорадкой».

Через год после приезда Линкольнов в Англию умер дядя Сесилии, незадолго до того похоронивший единственного сына. Благодаря этому непредвиденному обстоятельству леди Линкольн стала обладательницей обширных поместий и древнего баронского титула. С этих пор и до самой французской революции сэр Лайонел Линкольн и леди Кардонелл, как именовали теперь Сесилию, жили в самом нежном согласии. Благотворное влияние любящей супруги смягчило порывистый нрав Линкольна, и, живя в счастье, он позабыл об угнетающих его приступах наследственной меланхолии, о которой мы часто упоминали.

В трудные дни, когда правительство искало поддержки у талантливых и состоятельных сынов нации, богатый баронет Линкольн получил звание пэра. К концу века он, кроме того, получил графский титул, некогда принадлежавший старшей ветви его рода.

Теперь из главных действующих лиц нашего рассказа уже никого не осталось в живых. Даже розы на щеках Агнесы и Сесилии давно перестали цвести, и обе кузины уснули мирным сном могилы, покоясь вместе со всеми предшествовавшими поколениями. Исторические факты нашего повествования с течением времени забылись, и весьма вероятно, что богатый и влиятельный английский пэр, нынешний глава рода Линкольнов, ничего не знает о тайнах, связанных с годами, когда его предки обитали в отдаленной провинции Британской империи.