После нескольких секунд молчаливого созерцания незваные гости переключили свое внимание на солдат, охранявших узников, на служащих, что сновали туда-сюда, осмотрели лестницу, которая вела наверх и в другие помещения.

Еще двое пересекли зал, направляясь к двери в противоположном его конце, а сержант и оставшиеся с ним солдаты вышли в коридор. Несмотря на то, что сержант не знал английского и не мог прочесть надписи, тем не менее он тут же направился к большой двойной двери в конце коридора, постоянно распахнутой настежь, через которую проходило большинство людей. На пути им попалось несколько вооруженных офицеров, но никто на них даже не взглянул. При свое смуглой латиноамериканской внешности они вполне сошли за представителей многорасовой американской армии.

Фальшивый сержант и его спутники остановились в дверях. Все стены в комнате были увешаны картами, на столах стояли телефоны и радиостанции. В центре комнаты за большим столом сидел коренастый человек с двумя серебристыми звездами в каждой петлице.

Кивнув своим спутникам, сержант неторопливо вытащил из-за пазухи гранату и выдернул предохранительное кольцо. Двое других проделали то же самое. Затем все трое одновременно швырнули гранаты в центр комнаты, а сами упали за стоявшие рядом столы.

– Гранаты!

Этот крик для американцев был громом с ясного неба. Люди бросились врассыпную, но тут раздались взрывы. Осколками побило все лампы дежурного освещения.

В наступившей после взрывов тишине слышался лишь истошный предсмертный вопль какого-то бедолаги. Затем террористы открыли огонь из винтовок.

Звуки взрывов, хоть и глухо, но довольно отчетливо прозвучали в зале у входа. Когда солдаты бросились на помощь, стоявшие у дверей террористы деловито начали стрелять в людей в форме, успевая только нажимать на спусковой крючок.

Но солдат оказалось слишком много. Менее чем через двадцать секунд все пришельцы были мертвы.

На стоянке арсенала оружейная стрельба и канонада взрывов затянулись. Одному из террористов удалось захватить пулемет М-60, установленный на турели джипа, и он начал без разбору поливать всех вокруг. Вскоре его убили, но другой занял его место.

За первые тридцать секунд в перестрелке погибло более восьмидесяти человек.

Большинство присутствовавших на командном пункте не имели оружия. Но это не играло решающей роли. Наступившую темноту прорезали пульсирующие вспышки выстрелов. Оставшиеся в живых после взрывов лежали вповалку на полу, а пули крушили мебель и аппаратуру. Как-то получилось, что все три террориста целили слишком высоко.

У одного из офицеров оказался пистолет. Когда автоматные очереди стихли, он решил, что у террористов кончились патроны и они перезаряжают оружие. Тогда он стал стрелять из пистолета туда, где только что видел вспышки. Он застрелил двоих, но третий все же успел перезарядить свой автомат и сразил его очередью из шести выстрелов.

Расстреляв весь магазин, он вынул гранату и выдернул предохранительную чеку, но сзади к нему подскочил солдат и свалил его очередью из М-16. Граната упала на пол. Солдат этого не заметил и через несколько секунд погиб при взрыве.

Бой снаружи, на стоянке, продолжался дольше всего. Количество погибших от пулеметных и автоматных очередей оказалось ужасающим.

Оставшиеся в живых и легкораненые стреляли в ответ. В общей суматохе пули попадали и в своих.

Еще несколько минут стрельба продолжалась, но тут кто-то из офицеров начал кричать:

– Прекратить огонь, прекратить огонь! – И только тогда все кончилось.

К тому времени, когда Джейк Графтон с винтовкой в руке выбрался из здания наружу, сержанты уже осматривали трупы террористов, переворачивая их и обыскивая их карманы. Джейк оказался старшим.

– Похоже, они все латиноамериканцы, сэр, – обратился к нему кто-то.

– Здесь один еще жив. – Человек, о котором говорил солдат, что-то бормотал по-испански. В животе у него зияла дыра, из которой пузырилась кровь. Он не отрывал глаз от раны, беспрестанно повторяя молитву по-испански.

– Колумбия, si?

Раненый продолжал молиться. Солдат сгреб его за грудки, слегка приподнял и с силой встряхнул.

– Колумбия, si?

– Si, si, si.

– Я надеюсь, ты будешь подыхать медленно, мать твою! – И солдат уронил тело на мостовую.

– Какие у нас потери? – оглядывая результаты побоища, спросил Джейк у майора, который стоял рядом с ним.

– Подсчитываем. Боже правый, я думаю, многие просто перестреляли друг друга. – На лице майора застыло выражение вселенского горя. – Боже, помилуй нас.

Ужасная усталость навалилась на Джейка. Ему хотелось просто отключиться и ни о чем не думать.

– Генерал Грир мертв, сэр.

Джейк сообразил не сразу. Это его почему-то не удивило. Тоуд, Рита – где они?

Он обнаружил их внутри, они оказывали первую помощь раненым. Рита перевязывала офицера с раной в груди, а Тоуд пытался остановить кровотечение у солдата, раненного в бедро.

Оставив их, Джейк отправился на поиски уцелевшей радиостанции.

Радиостанцию ему удалось найти на командном пункте. На ее металлическом кожухе виднелись следы от осколков. Санитары и добровольцы при свете переносных фонарей пытались отыскать и спасти оставшихся в живых. Мертвые лежали как неприкаянные в собственной крови. Джейка мутило. Он светил фонариком, пока техник настраивал радио на нужную волну и вызывал на связь Пентагон.

Прошли минуты. Джейк то и дело сглатывал постоянно накапливавшуюся слюну. Он не сводил глаз с радиостанции.

Наверное, прошла вечность, прежде чем раздался голос председателя КНШ. Джейк взял свой микрофон.

– Капитан Графтон, сэр. Террористы все же нашли нас. Они только что предприняли нападение на арсенал, минут шесть или семь назад. Мы считаем, что их было человек восемнадцать – двадцать. Мы пока не подсчитали как следует, но думаем, что у нас около пятидесяти убитых и сотня раненых.

Молчание. А что можно было сказать? Затем генерал заговорил. Он начал с вопроса:

– Есть там кто-нибудь из старших армейских офицеров, кто еще держится на ногах?

– Полковник Джонат, мне кажется, сэр. Он осматривает раненых на стоянке. Генерал Грир и два бригадных генерала из его штаба убиты.

– Я прилечу туда на вертолете, как только смогу. Сейчас меня хочет видеть вице-президент в Белом доме. Передайте полковнику, пусть организует оборону.

– Да, сэр.

Джейк вышел наружу, чтобы поискать полковника и глотнуть свежего воздуха. Дежурные генераторы продолжали гудеть, фонари отбрасывали на мостовую причудливые тени.

После короткого совещания с полковником, который пытался организовать транспорт для отправки раненых в госпиталь, Джейк наконец-то нашел время закурить сигарету. Он стоял у двери и смаковал ее горьковатый привкус, когда появилась Рита.

– Я не знала, что вы курите, сэр.

Джейк Графтон сделал еще одну затяжку.

Расстояние шестьсот ярдов, если здесь дюйм. Небольшая поправка на ветер. Возможно, десять узлов. Посмотрим – пуля находится в воздухе примерно секунду. Насколько она сместится из-за ветра? Он попытался вспомнить таблицу. Десять узлов – это значит, что воздух будет двигаться со скоростью примерно семнадцать футов в секунду. Вращение стабилизирует пулю в полете, поэтому она будет сопротивляться действию ветра. И все же ветер сыграет свою роль. Насколько? На таком расстоянии, пожалуй, около пары футов. При условии, что нет ошибки в скорости и направлении ветра и если ветер останется стабильным на протяжении всего полета пули, чего, конечно, не может быть. Отклонение траектории около девяти или десяти футов на шестьсот ярдов.

Невозможный выстрел.

Только ненормальный будет так стрелять.

Генри Чарон установил винтовку на бетонное ограждение и взглянул через прицел на арсенал. Средний рост человека примерно шесть футов, значит, помножив на два, получим двенадцать.

Через прицел люди казались совсем маленькими, даже при девятикратном увеличении.

Охотник повернул кольцо и установил дальность в положение "бесконечность", затем сдвинул его назад на одно деление в тридцать секунд. Снова установил винтовку, прижал ее к плечу и через прицел посмотрел, что происходит у входа в арсенал.

Сюда он пришел, потому что знал, – генерал Лэнд рано или поздно появится в арсенале. А после недавней перестрелки – появится немедленно. Все, что Чарону оставалось, – это ждать. И сделать этот выстрел.

Секундочку, этот парень, что курит у дверей. Не тот ли это офицер, что гнался за ним прошлой ночью? Не он ли стоял на улице возле дома под фонарем?

Точно, он. То же грязноватое пальто и брюки цвета хаки, та же фигура и форма головы.

Этот человек не попал в Чарона, но он выпустил в него целый магазин патронов, пули прошли в дюйме от его головы. Он определенно пытался. Интересно, как бы он поступил, если бы ему снова предоставилась такая возможность?

Эта мысль развеселила Чарона. Пусть этот тип расплатится.

Он оторвался от прицела, потер ладонью глаза, затем крепко прижал приклад винтовки к плечу. Большим пальцем руки опустил флажок предохранителя, просто ради шутки установил перекрестье прицела примерно на двенадцать футов вправо и настолько же выше груди Графтона. Вот нужная точка.

Наполнил легкие воздухом, медленно выдохнул и сосредоточился, стараясь удерживать винтовку в неподвижности, пока спусковой крючок выбирал холостой ход.

Расслабив указательный палец, он несколько раз вздохнул, вспоминая прошлую ночь и свои ощущения преследуемой жертвы.

Но сейчас, сейчас все позади. Все в прошлом.

Что он, Генри Чарон, будет делать с десятью миллионами долларов, если все же чудо случится и ему удастся уйти невредимым? Будет лежать где-нибудь на пляже, лениво потягивая фруктовый сок. Где-нибудь в Европе. Он попытался представить себя в качестве туриста на Лазурном берегу или в каком-нибудь замке на Рейне. Кого он обманывал? Он прекрасно знал, что ему не выбраться отсюда живым. Тридцать или сорок лет жизни без забот и борьбы ничем не отличаются от тюрьмы. Он снова выдохнул, прицелился и начал медленно, но не ослабляя давления, нажимать на спусковой крючок. Как всякий профессиональный стрелок, в это время он был поглощен своей целью, не думая о самом моменте выстрела. Поэтому выстрел для него был неожиданным.

Что-то ударило Джейка Графтона в левое плечо, он покачнулся. Глянул в то место. Дыра. Дыра в его куртке!

До него донесся звук выстрела.

– В укрытие! – закричал он. Толкнул Риту вниз и сам упал рядом. – Стреляют!

Откуда? Он осмотрелся. На фоне неба перед ним выделялась лишь громада стадиона. Джейк вскочил на ноги и побежал. Он увидел вспышку на самом верху стадиона. Над ухом прожужжала пуля.

К счастью, винтовка оказалась с ним. А в ней полный магазин.

Выбежав за ворота, он повернул направо и на ходу сбросил куртку. Подальше от света, в темноту, бегом изо всех сил. Как часто стучит сердце, а дыхание, наоборот, медленное, бегом...

Проклятый снайпер! Придурок или наркоман? Или это провокация, чтобы выманить солдат из арсенала?

Кто-то бежал за ним следом. Но он даже не обернулся.

Стадион был огорожен высоким металлическим забором, поверх которого проходила колючая проволока. Все в этом проклятом городе огорожено заборами! Он бросился к арке.

Ворота оказались заперты на замок. Выстрелил в него. Потрогал. Не открывается. Тогда приставил дуло винтовки прямо к одному из звеньев цепи и нажал на спуск. Полетели искры, брызнули осколки металла, но цепь упала. Джейк дернул ворота. Тут, тяжело дыша, подбежала Рита. В руках она тоже держала винтовку. Вместе они открыли ворота.

– Приведи людей, надо окружить стадион по внешнему периметру вдоль забора. Пусть стреляют в каждого, кто будет выходить, кроме меня.

– Ты думаешь, он до сих пор еще там?

– Я не знаю. Двигайся, не будь для него подходящей мишенью. – Джейк нырнул в ворота и побежал через арку.

Дорога шла под уклон, а затем расходилась вправо и влево. Джейк повернул налево и рысью пустился наверх. На втором уровне он остановился, чтобы отдышаться и прислушаться. Вокруг было темно, как в могиле. Безумие. Это безумие.

Навстречу Рите попалось отделение солдат, с оружием наизготовку направлявшихся бегом в сторону стадиона.

– Окружите его. Держитесь с наружной стороны забора. Внутри находится капитан Графтон. Если оттуда появится кто-то другой, стреляйте.

– Без предупреждения?

– Без. Сначала стрелять. И держитесь в укрытии. Этот парень – снайпер. Постарайтесь где-нибудь спрятаться и лежите тихо. – Она кивнула сержанту. – Возвращайтесь в арсенал и попросите у полковника еще пару дюжин людей. Рассредоточьте их вокруг.

– А что собираетесь делать вы?

– Я тоже иду внутрь. – С этими словами она скользнула в ворота и побежала по дорожке.

Теперь Джейк шел медленно и осторожно, обеими руками сжимая винтовку и не спуская палец с предохранителя. Глаза привыкли. Последние несколько лет у него стало хуже с ночным зрением, но, бросив курить, он поправил положение. Теперь зрение почти полностью восстановилось. Но, как назло, он только-что выкурил сигарету.

Вокруг стояла тишина. Черные бетонные плиты, длинные туннели, огромные двери, которые вели на зрительские трибуны.

На третьем уровне он свернул и выбрался на трибуны, откуда можно было осмотреть стадион изнутри. Облака слабо отражали свет, но его хватало лишь для того, чтобы различить очертания трибун. Если бы кто-то и находился на другой стороне игрового поля, его все равно невозможно было бы разглядеть.

Опустившись на корточки и укрывшись за рядами сидений, он принялся внимательно изучать стадион, пытаясь вникнуть в особенности его расположения. Спустя минуту он поменял положение и избрал другое направление для наблюдения.

Ничего.

Нужна была какая-нибудь система. Что-то научное. План.

О'кей. Ему следует подняться на самый верх и обойти весь стадион, изредка проверяя трибуны. Затем спуститься на следующий уровень. Повторить все сначала. И так далее.

Если парень еще здесь...

Вполне вероятно, что его уже нет. С какой стати ему оставаться?

Джейк встал и, пригнувшись, побежал вдоль ряда. Нужно выйти не там, где он вошел. Нельзя совершать подобные глупости.

В этот момент он услышал, как пуля с треском пробила сиденье возле него, и вслед за этим по стадиону разнеслось гулкое эхо выстрела.

Джейк упал ничком и пополз, задевая винтовкой за сиденья.

Так, одно теперь ясно – он еще здесь.

Полковник Оррин Джонат отправил к стадиону еще дюжину солдат. За вычетом этой дюжины, потерь и людей, которые перевозили раненых в госпиталь и собирали убитых, у него набиралось менее пятидесяти человек для того, чтобы обеспечить охрану почти четырехсот заключенных и вести при этом боевые действия.

Первым делом он организовал парные патрули и расставил их вокруг арсенала. Мало людей, конечно, но больше у него нет. Он прекрасно понимал, что снайпер на стадионе мог стрелять с провокационной целью. Приходилось не забывать о такой возможности.

Он намеревался снять пару рот с улиц. Людей не хватало. Исправных радиостанций для поддержки связи с войсками в городе взять негде.

Последние ли это террористы, не переставал задавать он себе вопрос. Если бы он мог знать ответ.

Армейский лейтенант, который вел подкрепление к стадиону через огромную пустую автостоянку, слышал, что внутри стреляли. Сержант, встретив его у ворот, быстро посвятил в суть дела.

– Может, нам все же войти внутрь? – предложил сержант.

– Моряки сказали – держаться снаружи, так?

– Да, сэр.

– Итак, там в темноте двое наших и по крайней мере один чужой. Если мы отправим туда солдат, может кончиться тем, что опять постреляют не тех, кого нужно. Мы это проходили только что в арсенале. Довольно. Разверните людей вокруг стадиона. Если кто-нибудь попробует проскользнуть, кончайте его.

Генри Чарон был доволен. Он стоял возле туннеля, который вел наружу, и смотрел в прицел винтовки. Он видел человека на другой стороне стадионной чаши, торопливо шагавшего по ступенькам в сторону туннеля. Чертовски хороший прицел, сказал он себе. Прицел аккумулировал даже самый незначительный свет, позволяя в ночное время видеть через него значительно лучше, чем без него.

Чарон слегка сместил винтовку в направлении движения человека и нажал на спуск. Плечо приятно ощутило отдачу, а чаша стадиона наполнилась грохотом.

Передернув затвор, он спокойно, но быстро вернулся в туннель. На площадке повернул налево и побежал.

Чувствовал он себя прекрасно. Бок болел, но уже не так сильно, поэтому он достаточно свободно двигался. Он был в форме. Мог пробежать трусцой десять миль, даже не вспотев.

Интересно, тому, другому, охота доставляет столько же удовольствия, подумал Чарон.

– Полковник, по улице к нам движется толпа людей.

Оррин Джонат недоверчиво посмотрел на солдата.

– Что?

– Толпа людей. Похоже, без оружия. Просто идут сюда.

– Большая толпа?

– Сотни. Точнее невозможно определить.

Полковник вышел вслед за солдатом наружу. Он подошел к воротам и выглянул на улицу. Боже, улица действительно кишела людьми.

Он вернулся, закрыл ворота и собрал людей. Высота забора составляла около шести футов. Он приказал сержанту повесить замок.

– Я не знаю, где взять замок, сэр.

– Найдите, – сказал полковник Джонат. – Возьмите, наконец, один из тех, что мы приготовили для заключенных. И поспешите.

Он стоял и ждал. Голова колонны повернула и дюжина людей плечом к плечу приблизилась к воротам.

– Откройте.

– Это военный объект. Я здесь старший, полковник Джонат. Я приказываю вам разойтись. Вход сюда запрещен.

– Мы не вооружены, полковник, вы же видите. Нас здесь около тысячи, и ни у кого нет даже перочинного ножа. А теперь откройте ворота.

– Они не заперты, Том, – ткнув пальцем, подсказал один из его спутников, стоявших рядом.

Где, черт побери, этот солдат?

– Откройте ворота, иначе мы сами их откроем. Я больше просить не буду.

– Что вам здесь нужно? Вы можете сказать мне.

Говоривший отошел в сторону.

– Открывайте ворота, – обратился он к стоявшим позади него. Они взялись за ворота руками и толкнули.

Джонат отскочил в сторону. Он сделал шагов десять назад и солдаты с винтовками окружили его.

– Стойте, проклятье! Или мы откроем огонь!

Толпа хлынула через ворота во двор и замерла в двух футах от полковника. Он видел, что людей на улице собиралось все больше и больше. Тысяча? Похоже.

– Нам нужны заключенные.

– Вы не получите их. Убирайтесь с территории федеральной собственности или...

– Или что? Вы будете стрелять в безоружных людей? Вы что, нацисты?

Джонат попытался убедить стоявшего перед ним человека. Он повысил голос, чтобы стало слышно остальным.

– Послушайте, люди! Я не знаю, чего вы хотите, но я не могу освободить этих заключенных. Они продавали наркотики, стреляли в солдат, некоторых убили, грабили, совершали поджоги – это называется преступлением. Благодаря им и таким, как они, в последние дни Вашингтон превратился в ад, но эти люди должны будут ответить за то, что наделали. Они предстанут перед справедливым судом, и судьи вынесут им справедливый приговор. Пожалуйста, возвращайтесь домой, и давайте вместе наведем порядок в городе. С вашими сыновьями и мужьями поступят по справедливости. Я обещаю.

– Нам нужны эти люди сейчас.

– Раз так – убирайтесь вон, иначе я прикажу своим людям стрелять!

Толпа всколыхнулась, тесня и напирая. Какая-то женщина так близко подошла к солдату, стоявшему рядом с Джонатом, что ствол его М-16 уперся ей прямо в грудь.

– Давайте, полковник, – сказала она, – прикажите ему стрелять. Он не промахнется. Я буду стоять смирно.

Это была чернокожая женщина, лет тридцати, с открытым и гордым лицом. Оррин Джонат смотрел на нее, а она – на солдата с винтовкой. Он тоже был чернокожим. Солдат смотрел на женщину, подбородок у него слегка подрагивал, он не спускал палец со спускового крючка.

– Ты сможешь сделать это? – мягко спросила она. – Ты сможешь убить меня? И провести после этого остаток своей жизни, постоянно видя перед собой мое лицо и зная, что убил меня, хотя я не хотела причинять тебе зла!

Солдат направил для безопасности ствол в небо и сделал шаг назад.

– Отойдите, полковник. Отойдите. – Несмотря на то, что человек говорил тихо, в его голосе звучали стальные нотки.

Полковник невольно сделал шаг назад. Толпа тут же молча двинулась вперед.

– Прикажите вашим людям отойти, полковник. Вы же не хотите кровопролития. Прикажите им отойти.

– Мы знаем, кто эти люди, мы найдем и арестуем их снова. Они ответят за свои поступки. Как и вы.

– Я знаю, вы говорите правду, полковник. А теперь отойдите.

К чести Оррина Джоната, он всегда чувствовал, когда проигрывал.

– Не стрелять, ребята. Не стрелять. Всем отойти, – громко приказал он.

Говоривший вошел в дверь. Внутри он остановился и оглядел тела, уложенные рядами на полу. Остальные толпились позади него. Затем он окинул взглядом узников, прикованных к стене. Сделал знак своим спутникам, и они двинулись вперед.

Тоуд Таркингтон по нагрудным нашивкам убитых составлял списки погибших, когда в дверях появилась толпа гражданских, и он оказался между их предводителем и арестованными.

– Стойте там, – крикнул он. – Ни шагу дальше, мать вашу.

– Убирайтесь с дороги. – Человек говорил спокойно, но властно.

Толпа хлынула мимо своего лидера, который так и остался стоять рядом с Тоудом. Мужчины, женщины, старики – они шли бесконечным потоком.

Тоуд сунул руку в куртку и выхватил пистолет. Он направил его на стоявшего перед ним человека и взвел курок.

– Я не смогу застрелить всех, приятель, но тебя то уж наверняка. А теперь останови этих людей, иначе я разнесу тебе башку.

Краем глаза он уловил какое-то движение сбоку. Он нажал на спусковой крючок, и в то же мгновение свет померк в его глазах.

Джейк Графтон стоял на третьем уровне и внимательно прислушивался. Темнота была кромешная, он не видел даже собственных рук. Джейк закрыл глаза и сосредоточился.

Он уловил какой-то гомон со стороны арсенала, но здесь ничего. Тихо, как в гробнице Тутанхамона.

Открыв глаза, он на ощупь двинулся вдоль стены. Впереди забрезжил свет, там находился выход в коридор, который вел вдоль внешней стены. Джейк остановился. Когда он появится в этом светлом пятне, из него получится прекрасная мишень. Если кто-нибудь в этот момент окажется неподалеку.

Он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и двинулся дальше.

На верхний уровень. Он взберется на верхний уровень.

С того момента, как прозвучал второй выстрел и пуля прошила сиденье рядом с ним, когда он поднимался вверх по ступенькам, спеша укрыться под сводами туннеля, прошло пять минут. Слишком много. Ему предстояло пройти больше той сотни ярдов, что он уже преодолел. Нужно устроить засаду. До тех пор, пока этот парень не знает, где я, убеждал себя Джейк, у меня есть преимущество.

Но впереди пандус, который вел на верхний уровень. Идти туда или остаться здесь?

Во рту пересохло. Он облизнул губы и вытер пот со лба. О'кей. Так идти или нет? До пандуса оставалось ярдов пятнадцать, не больше.

Джейк побежал туда быстро, как мог. Завернув за угол, он остановился и прижался спиной к стене, тяжело дыша. И тут он услышал его. Тихий смех.

Кто-то смеялся!

– На самом деле это так просто. Вы не умеете думать, мистер. Джейк изо всех сил бросился бежать по наклонной плоскости.

Выскочив на верхний уровень, он помчался вдоль площадки. Наконец, спустя минуту, он нашел действительно темное место и остановился. Крепка сжимая двумя руками винтовку, он прислушивался к наступившей тишине.

Засада. Ему нужно найти подходящее место. Надо сесть и дождаться, пока этот псих выйдет на него. Ждать, пусть на это уйдет вся ночь. Но где?

Он двинулся дальше. Ярдов через пятьдесят наткнулся еще на два прохода, которые вели к нижнему ярусу. Ему показалось, что света там больше, чем обычно. Ага, в той стороне арсенал, и свет со стоянки отражался здесь. Джейк осмотрелся. Если пойти этим коридором на север, то с той стороны можно видеть все, что здесь происходит. Ежели бы, да кабы, бац!

Наконец он решился. Пройдя по коридору футов семьдесят пять, он лег у внешней стены, повернувшись лицом к проходу.

Конечно, он уязвим сзади, но если снайпер появится оттуда, он должен услышать его шаги. Все может быть. Главное, сидеть тихо и не шевелиться.

Кто же этот снайпер? Может, это Чарон? Не-ет. Чарон – охотник на крупную дичь. Ему ни к чему стрелять по воробьям.

Тоуд Таркингтон вошел в штопор. Он сидел в кабине самолета, который вращался в мощном штопоре, и перегрузками его выталкивало из кабины. Высотомер раскручивался с умопомрачительной быстротой. Он не мог ни руки поднять, ни просто пошевелиться. Глаза вылезали из орбит и он чувствовал, как болезненно пульсирует кровь в голове. Ужасный штопор, жестокий, смертельный...

Он открыл глаза. Перед ним возникло лицо Джека Йоука.

Йоук приподнял ему веко и с интересом взглянул.

– С тобой все будет в порядке. У тебя голова прочная, как кирпич. На твоем месте я не пытался бы даже сесть.

– Что случилось?

– Тебя огрели обухом по голове. А ты выстрелил в человека, в парня по имени Том Шеннон.

– Он мертв?

– Нет. Ты попал ему в плечо. Он сидит рядом с тобой. Если повернешь голову, сможешь его увидеть.

Тоуд попробовал. Боль с такой силой отдалась в голове, что он чуть было опять не потерял сознание. Некоторое время он лежал абсолютно неподвижно, и болезненное ощущение прошло.

Через мгновение он открыл глаза, затем на миллиметр повернул голову, потом еще. Йоук делал перевязку голому по пояс человеку. Они лежали на полу в зале арсенала. Тоуд приподнял голову и повернулся. Арестованные исчезли! Кроме них троих, в зале никого не было.

– Сколько я пролежал без сознания?

– Минут пятнадцать – двадцать. Что-то вроде этого.

– Ни дна, ни покрышки, Йоук.

– Эй, Тоуд, – журналист подошел к нему, – ты ведь мог его убить.

– Если это тот засранец, из-за которого меня двинули по голове, то мне чертовски жаль, что не удалось этого сделать.

Йоук выглядел озабоченным.

– Я не знал, что у тебя в куртке пистолет.

– Я же говорил тебе, что, когда идешь на дело с Графтоном, должен...

– Лежи спокойно. У тебя, вероятно, сотрясение мозга.

– Тоуд попробовал сесть. От предпринятого усилия к горлу подступила тошнота, голова закружилась. Чтобы удержать равновесие, ему пришлось упереться руками в пол.

Открыв глаза, он встретился взглядом с Шенноном.

– Итак, вы освободили их, а? Но мы вернем всех обратно. Этим ублюдкам, которые стреляли в солдат, так просто не уйти. Мы найдем их, даже если придется затопить этот проклятый город. Как крысы, они вылезут на поверхность.

– Тоуд, – мягко сказал Йоук. – Они не отпустили этих людей.

Таркингтон поперхнулся. Что-то не сходилось. Он снова окинул взглядом помещения, где прежде содержались арестованные. Пусто.

– Что ты имеешь в виду?

– Они не отпустили их, Тоуд. Они их вешают. Всех.

По иронии судьбы они привели Суит Черри Лэйн к тому же фонарному столбу, на котором собирались вешать Т. Джефферсона Броуди.

– Сука, курва, черная шлюха! Я разыщу тебя и в преисподней, чтобы спустить твою шкуру на ремни!

Стоявший перед ним человек накинул ему на шею петлю, тогда как две женщины и двое мужчин держали его за руки. Он сопротивлялся. Они не имеют права так поступить с ним! Он член коллегии адвокатов!

– У меня есть деньги. Я заплачу вам, только отпустите. Пожалуйста! Ради Бога!

Он чувствовал, как затягивалась петля, когда восемь человек, стоявших рядом, потянули за веревку. Они не собирались шутить. Они на самом деле собираются сделать с ним это. Штаны Броуди намокли.

Суит Черри Лэйн молча наблюдала за ним, пока двое мужчин держали ее за руки, а третий пристраивал на шее петлю.

– Почему? – прошипел он в ее сторону. – Почему Фримэн Мак-Нэлли прикрывал тебя?

– Я его сводная сестра, – ответила она.

Прежде чем он успел что-нибудь сказать, державшие за руки отпустили его, и веревка, обвитая вокруг шеи, вознесла его вверх. Он ухватился за нее руками, но его поднимали все выше и выше, а безжалостные тиски сдавливали шею. Неистово дрыгая ногами, он медленно поворачивался в воздухе, сначала в одну сторону, потом в другую. Его взгляд потух, глаза вылезли из орбит. Стало невозможно дышать, невозможно смотреть, невозможно...

Он услышал шаги. Он лежал в том месте, где начинался поворот стены, и услышал тихие звуки шагов, один за другим. Они не походили на стук кожаных каблуков по деревянному полу, они скорее напоминали легкое шарканье по ковру. Звуки раздавались прямо у стены. Это шаги человека. Больше ничем иным они быть не могли.

Джейк Графтон сжал в руках винтовку и большим пальцем снял ее с предохранителя. Направил ее в проем коридора. Как только этот пижон появится в тускло освещенном квадрате...