Глава 24

Около двух часов ночи Харрисон услышал, как на первом этаже открылась дверь пожарного выхода. Ее металлический скрежет был хорошо слышен на площадке третьего этажа общежития ФБР в Куантико, где он сидел в темноте, сжимая в руке "кольт". Слава Богу, никто давно не смазывал в ней петли.

Харрисон просунул голову между прутьев металлического ограждения и посмотрел вниз в темноту, стараясь хоть что-нибудь разглядеть. Ничего. Даже проблеска света не видно. Там, конечно же, должна была быть лампочка, но Харрисон вывернул все лампочки еще два часа тому назад.

Внизу кто-то был.

Форд закрыл глаза и прислушался, напрягая слух. Даже дышать перестал. Да, шаркающий звук. Подошва ботинка по шершавой поверхности бетонной ступеньки.

Харрисон принял прежнее положение и замер, крепко сжимая в руке пистолет. Вот оно, сказал он себе. Вряд ли тот, у кого нет злого умысла, будет так стараться соблюдать тишину. Вот оно! Он застыл. Любое его движение могло быть услышано человеком внизу. Ноги затекли в неудобном положении, а задница замерзла на твердой бетонной ступени. Он сидел и слушал, сдерживая дыхание.

Свет! Внизу кто-то включил небольшой карманный фонарик размером с карандаш, чтобы осмотреться. Погасил.

Снаружи послышался автомобильный гудок. Где-то очень-очень далеко.

Человек остановился у двери пожарного выхода второго этажа. Гостю придется сначала нажать на кнопку защелки на ручке двери, а затем потянуть дверь на себя. На защелку нужно жать с силой, потому что она приводит в действие пружину, находящуюся с другой стороны двери.

Раздался щелчок, звук эхом разнесся по всей лестнице.

Человек надолго замер, прислушиваясь.

Харрисон даже перестал дышать.

Затем дверь открылась, и незваный гость скользнул внутрь, придержав за собой дверь, чтобы не защелкнулся замок.

Так ли это? Во всяком случае, Харрисону так показалось. Он тихо поднялся, размял застывшие ягодицы, стараясь не шуметь, прокрался через площадку и спустился вниз по ступенькам к двери, которая вела на второй этаж.

Нащупав стальную дверь, он провел пальцами по замку. Да, дверь действительно приоткрыта.

Припав к дверному окошку, он заглянул в коридор. Человек стоял у двери в его комнату. Толстый, среднего роста, в руке какое-то длинное оружие.

Форд бесшумно отпрянул от окна и застыл в темноте, стараясь собраться с мыслями.

Человек может не вернуться сюда, хотя и оставил дверь открытой. А если вернется, не найдя никого, он может заподозрить, что Форд поджидает его. Если человек войдет в комнату, спрашивал себя Форд, идти мне туда или нет? Или вернуться на площадку третьего этажа? Или спуститься вниз на первый?

Он еще раз заглянул в дверное окошко.

Человек, наклонившись, ковырялся в замке.

А что, если он не один?

От такой мысли Харрисона бросило в жар. Нет, ведь на лестнице больше ни звука. Может, второй поднимался на лифте или по лестнице из холла. Если так, то где же он?

Форд снова посмотрел в окошко. Толстяк уже вошел в дверь. Больше в коридоре никого не было. Через несколько секунд он вернется.

Что делать?

Странно, но простейшая мысль – избежать встречи с непрошеным гостем – не приходила ему в голову. Он слишком долго жил в страхе. Он искал случая нанести удар противнику, напасть на него таким образом, чтобы максимально воспользоваться преимуществом, которое дает нападающему фактор неожиданности. Поэтому Харрисон намеревался атаковать. Чернокожее детство среди голубых воротничков Эвансвилла и служба в морской пехоте научили его: нападай неожиданно, решительно, свирепо – всегда нападай первым.

Дверь комнаты Форда бесшумно отворилась, из нее высунулась голова. Человек осмотрел тускло освещенный коридор. Затем толстяк вышел, двигаясь для своих размеров очень легко, и направился по коридору в сторону приоткрытой двери пожарного выхода. Отворив дверь, он проскользнул в образовавшуюся щель.

В этот момент Форд, притаившийся на второй ступеньке, изо всех сил ребром ладони ударил человека по горлу. Тот моментально полетел вперед и упал на площадку, издав при этом противный чавкающий звук.

В одну секунду Форд оказался сверху. Его руки впились в горло лежавшего ничком человека, сдавив его словно тисками. Через несколько секунд он ослабил хватку.

Человек под ним лежал неподвижно. Сидя на его спине, Харрисон нащупал артерию. Никаких признаков жизни.

Он перевернул тело и осторожно ощупал его в темноте. Лоб разбит. Крови нет, по крайней мере, ничего мокрого и липкого.

Все еще тяжело дыша от изобилия адреналина в крови, Форд схватил убитого за руки и втащил труп на ступеньки. Оружие с грохотом отлетело в сторону.

Тело оказалось очень тяжелым – наверное, сотни две фунтов. Форд собрал все силы и потащил его вверх. Ему дважды пришлось останавливаться, чтобы перевести дух, но наконец последним рывком он взгромоздил труп на площадку второго этажа.

Заглянул через окно в коридор. Пусто. Придерживая дверь, он перевалил тело через порог и поволок его по коридору, к счастью, пол коридора был выстлан гладким линолеумом. Открыв дверь в свою комнату, он втащил тело внутрь и сбегал за оружием, оставленным на лестнице.

В комнате при слабом свете, который пробивался через окно со стоянки, он внимательно осмотрел убитого. Несмотря на разбитый лоб, его легко было узнать. Толстяк Тони Ансельмо. Из кармана его пальто Форд вытащил автоматический 9-миллиметровый пистолет с огромным, похожим на сардельку глушителем. Длинное оружие оказалось помповым ружьем "ремингтон" с обрезанным по самое ложе стволом. Оно было заряжено.

Положив ружье на кровать, Форд обшарил карманы убитого. В бумажнике он обнаружил только наличные и никаких кредитных карточек. Много банкнот. В основном, двадцатки. Форд сунул бумажник обратно в карман Ансельмо. Быстро осмотрел другие карманы. Сигареты, зажигалка, ключ от номера в мотеле, мелочь, маленький складной нож, два носовых платка. Ключей от машины он не нашел. Как Ансельмо попал сюда?

Значит, кто-то ждал его снаружи.

Форд проверил пистолет. Заряжен и поставлен на предохранитель.

Как долго Ансельмо был здесь? Пять минут? Четыре?

Форд сунул пистолет за пояс. Куртку поверх рубашки и свитера он надел еще раньше. Лестница не обогревалась.

Медленно открыл дверь, осмотрел коридор и выскользнул из комнаты. Затем бесшумно, как кошка, прокрался по коридору к лестнице, которая вела в холл. В холле за столом, опустив голову, сидел человек. Харрисон подождал за дверью, наблюдая за ним через стеклянное окошко. Человек что-то читал. Вот он перевернул страницу. Газета.

Прошла минута, затем другая.

Ну, давай же! Не сидеть же тебе так всю ночь, бестолочь!

Человек за столом поднял чашку и поднес ее ко рту. Заглянул в чашку, поморщился и отставил. Затем поднялся со стула и направился куда-то, налево от Форда.

Кофейник стоял в маленькой дежурке в противоположном конце холла. А теперь быстро!

Форд приоткрыл дверь, убедился, что человек исчез из виду, и проскользнул в холл, притворив за собой дверь. Быстро пересек холл, пол которого покрывал толстый ковер, и вышел через парадную дверь, не забыв закрыть ее за собой.

У ближайшего куста он опустился на землю и огляделся. Позади подъездной аллеи находилась стоянка, освещенная ртутными лампами.

Прячась за деревьями и кустами, он постарался миновать ее как можно быстрее, останавливаясь лишь у зарослей, чтобы оглядеться.

Наконец, он добрался до нужного места, которое приметил еще раньше. Теперь все машины располагались между ним и входом в здание, через который Тони Ансельмо проник внутрь. Почти ползком, пригибаясь как можно ниже, он осторожно прокрался вдоль последнего ряда автомобилей, не выпуская из рук пистолет.

Вон там, во втором ряду. Это не голова ли в том темно-зеленом автомобиле? Трудно сказать. Может быть, и подголовник. Он бесшумно продвигался вдоль одной из машин, стараясь держаться так, чтобы она постоянно прикрывала его от зеленого седана. Пятнадцать секунд у него ушло на то, чтобы добраться до места, откуда он снова смог посмотреть.

Да. Человек.

Прячась за автомобилями, Форд, как пантера на охоте, стал бесшумно подбираться поближе.

При этом он не забывал осматривать и другие машины. Там вполне мог находиться еще кто-нибудь.

Дверца зеленого седана открылась. Форд понял это, заметив, как в салоне зажегся свет.

Затем свет погас. Человек стоял рядом с автомобилем.

Форд опустился на четвереньки и пополз вдоль бампера последней машины, стоявшей в третьем ряду. Затем снова выглянул. Зеленый седан находился во втором ряду, а человек стоял рядом с ним, футах в сорока от того места, где, скрючившись, прятался Форд. Человек заряжал ружье.

Форд отчетливо слышал металлическое позвякивание каждый раз, когда человек передергивал затвор, загоняя очередной патрон. Повернувшись спиной к Форду, тот направился в сторону пожарного выхода.

Форд привстал, оперся рукой о борт автомобиля и прицелился. Чертова штуковина не имела прицела. Не теряя времени, он навел глушитель и нажал на спуск. Человек покачнулся и попытался обернуться. Форд нажал снова. Еще хлопок. И еще.

Человек упал. Ружье звякнуло, когда человек ударился об асфальт.

Пригнувшись, Форд бросился вправо. Миновал пять автомобилей, пересек открытое пространство и оказался во втором ряду. Упав плашмя на землю, он заглянул под стоявшие машины. На асфальте вырисовывались очертания какой-то темной фигуры, но явно не колеса. Он поднял пистолет, держа его обеими руками, и попробовал в сумерках снова прицелиться по круглому краю глушителя. Блин! С ума можно сойти. Ни черта не видно. Даже если бы была прицельная планка, все равно ничего не видно. Тяжело дыша, Форд лежал и смотрел поверх пистолета на темную фигуру на расстоянии пяти автомобилей от него. Время шло.

Надо было что-то делать.

Если он вернется назад, туда, откуда стрелял, человек сможет стрелять в него прямо между машинами. Если двинется вдоль первого ряда, произойдет, вероятно, то же самое.

При условии, что парень еще жив и в сознании.

Харрисон вытер рукавом пот с лица. Мать твою!

Черт возьми, он должен что-то сделать.

Поднявшись на ноги и крадучись, он обогнул капот автомобиля, за которым скрывался. Зеленый седан отчетливо виднелся впереди. Двигаясь осторожно и бесшумно – он был обут в спортивные туфли на резиновой подошве, – Форд пошел к седану, крепко сжимая обеими руками снятый с предохранителя пистолет.

Опустившись на колени, Форд попробовал еще раз разглядеть человека между колесами автомобилей. На этот раз виднелась только часть тела, но, похоже, в том же месте и в том же положении.

Держа пистолет наготове, он прыжком миновал капот зеленого седана и выстрелил в тот момент, как только распростертая на земле фигура показалась из-за переднего колеса.

Ему не стоило себя утруждать. Винни Пиош был уже мертв.

Когда Джейк Графтон вышел из здания Пентагона, Колли ждала его в машине перед входом. В такой поздний час автобусы уже не ходили, метро не работало. Джейк сел и вздохнул. – Я звонил домой. Эми сказала, что ты здесь. Давно ждешь?

– Два часа.

– Извини.

– О, Джейк, – сказала Колли, когда они обнялись. – Я так сегодня за тебя переживала. Эми позвонила мне в школу. Она была на грани истерики. Вечером по телевизору все время повторяли этот отрывок. В Генерального прокурора стреляют, агенты секретной службы готовы уничтожить первого, кто пошевелится, а ты встаешь и глазеешь по сторонам, как последний кретин.

– Если человек – дурак, то это надолго, – пробормотал он.

– Обними меня еще раз, Джекоб Ли.

– С удовольствием, – сказал он и еще раз сжал ее в своих объятиях.

Наконец она отстранилась, не отводя рук, и посмотрела на него.

– Звонила твоя мама.

Он кивнул. Говорить было нечего.

– О, Джейк!

В конце концов отпустив его, она села за руль и они поехали. По радио сообщали о большом пожаре на северо-востоке Вашингтона.

– Что это значит? – спросил он.

– Разве ты не слышал? Кто-то напал на блочный дом. Полблока сгорело от пожара.

– Когда?

– Около десяти часов вечера. Ты весь вечер занимался Национальной гвардией?

Джейк кивнул и прибавил звук приемника.

– Что происходит, Джейк? Убийства, сражения, почти как на войне.

– Это и есть война. – Послушав минуту, он выключил радио. – Это только первая битва. Силы против права.

– Ты ел?

– Нет. Я хотел бы высадить тебя возле дома. Мне ненадолго нужна машина. Нужно кое с кем встретиться.

– О, Джейк! Не сегодня. Тебе нужно поспать. Но почему, ведь через несколько часов уже рассвет?

Джейк Графтон хмыкнул и принялся разглядывать опустевшие улицы.

– Позволь мне поехать с тобой.

– Ты пойдешь домой и останешься с Эми. Я вернусь примерно через час.

– Сегодня показывали миссис Коэн, когда она возвращалась из госпиталя после посещения мужа. И миссис Буш. И миссис Куэйл. Это какой-то бедлам, что-то ужасное.

– Хм-м, – произнес Джейк, глядя на проезжавший автомобиль и, пытаясь представить, кто мог сидеть за рулем и куда ехать в такой поздний час. Наркобандиты хорошо представляют, что им нужно, и поэтому отчаянно добиваются своей цели. Им нужно место под солнцем. Много места.

– Чего я не могу понять, так это почему Дэн Куэйл решил ввести Национальную гвардию вместо регулярных войск, – сказала Колли.

– Кто знает, – ответил ей муж. – Может, он устал от обвинений, которые достались на его долю в 88-м по поводу вступления в Национальную гвардию, чтобы избежать службы во Вьетнаме. Может, он хочет всем показать, что гвардия может делать дело.

– Тебе не нравится, что ему удалось улизнуть от Вьетнама?

Джейк Графтон хмыкнул.

– Насколько я помню, большинство ребят моего возраста пытались избежать отправки во Вьетнам. Некоторые использовали для этого религиозные мотивы.

– Ты пошел, – сказала она.

– К черту, Колли, до сих пор полстраны все еще настроены против ветеранов Вьетнама. Правительство Соединенных Штатов заявило, что дефолианты никому не причинили вреда.

– Ты пошел, – упрямо повторила она.

Джейк Графтон на мгновение задумался над ее словами. Наконец произнес:

– Я всегда медленно соображал.

Жена взяла его за руку и сильно сжала. Он пожал ей руку в ответ.

Харрисон Рональд не стал ждать. Он взгромоздил мертвое тело, которое раньше было Винни Пиошем, на заднее сиденье зелёного седана. Ружье бросил на переднее, а сам сел за руль. Ключи торчали в замке зажигания.

Запустил двигатель. Бензина оказалось три четверти бака. Как удалось этим двум нью-йоркским громилам проскочить мимо морских пехотинцев, охранявших вход?

Оставив двигатель работать на холостых оборотах, он выбрался из машины и обошел ее спереди, чтобы взглянуть на передний бампер. Там красовалась голубая наклейка офицера Министерства обороны. Новенькая и чистая.

Харрисон снова сел за руль. Захлопнув дверь, он сидел, не сводя взгляда с пожарного выхода, через который пробрался Толстяк Тони, чтобы затем подняться по лестнице и убить его. Форд ждал, пока успокоится сердце и придет в норму дыхание. Руки все еще дрожали – последствия адреналинового шока.

Эти двое постоянно работали на группу Костелло – Шапиро из Нью-Йорка, Червивое Яблоко. Значит, сегодня их подрядили сделать небольшую работенку для Фримэна Мак-Нэлли.

У. Харрисона, конечно, не было прямых доказательств, но он в них и не нуждался. Он знал Фримэна Мак-Нэлли. Фримэн удачно провернул чрезвычайно рискованное дельце, расправившись с тем, кто вызвал в нем лишь малейшее подозрение. Почему Ансельмо и Пиош согласились выполнить для Фримэна эту работу – вопрос интересный, но на него, пожалуй, ответа уже не получить. Услуга новому партнеру по бизнесу? Старина Фримэн. Настоящий кореш.

Форд снова вылез из машины и захлопнул дверцу. Он поискал стреляную гильзу от последнего выстрела; она отлетела футов на пятнадцать правее того места, где он стоял. Сунув ее в карман, Форд побродил по стоянке в поисках остальных. На это ушло минуты три, но он их все-таки нашел.

Сев за руль, он взял пистолет и вынул магазин. Оставалось еще шесть патронов. Вставив магазин на место, он поставил пистолет на предохранитель.

По его голову появятся другие, это уж как пить дать. Если Фримэн сумел добраться до него здесь, в общежитии ФБР в Куантико, он достанет его везде – в патрульной машине в Эвансвилле, в казарме на Окинаве, в лачуге на побережье Тасмании – везде.

Решение созрело за десять секунд. Нет, не так. Прошло десять секунд, прежде чем он оказался готовым объявить это решение себе.

Это единственный шанс, который у меня остался, сказал он себе.

На самом деле решение созрело еще до того, как он засунул Винни на заднее сиденье и собрал гильзы, но теперь оно приняло окончательную форму.

Харрисон включил передачу и нажал на педаль газа. Он покружил по стоянке, стараясь избежать появления на подъездной дорожке перед штабом, а затем направился к главным воротам, через которые открывался путь на Вашингтон.

Смешно, подумать только, десять месяцев он умирал от страха и днем, и ночью, и все остававшееся время между ними, а теперь нет. Должен бы, ан нет. Сидя за рулем, он принялся даже что-то насвистывать.

Джейк Графтон оставил машину в квартале от того места, где когда-то находился дом Уилли Тила, и дальше пошел пешком. Повсюду стояли пожарные машины, лежали протянутые пожарные шланги. Полицейские окликнули его.

Он показал им свое военное удостоверение. Поскольку он был в форме, его пропустили.

Остановившись напротив дома Уилли Тила, Джейк Графтон не смог сдержать своего изумления. Все здание от того места, где он стоял, и до угла представляло собой дымящиеся руины. При свете трех огромных переносных прожекторов шестеро пожарных продолжали поливать развалины из брандспойтов. Несколько сотен чернокожих жителей толпились за желтой лентой полицейского ограждения и глазели на происходящее, изредка показывая куда-то пальцами.

Джейк обратился к ближайшему полицейскому, – Я ищу журналиста по имени Джек Йоук. Вы его здесь не видели?

– Молодой? Лет под тридцать? Да. Видел недавно. Поищите вон там.