ВНУТРИ ЛИМУЗИНА...

...сидели усталый, потухший Леша Самошников и чрезвычайно оживленный Гриша Гаврилиди.

Пассажирский салон лимузина был отделен от шофера толстым стеклом с занавесками. Связь с водителем лимузина осуществлялась через микрофон и динамики.

Лешка тоскливо посмотрел на окружавших их машину мотоциклистов и устало спросил Гришу:

– Эти-то на хрена?

– А для понта! – радостно прокричал Гриша, шуруя в автомобильном баре. – Причем, заметь, за те же бабки! Они спросили: «Вам сопровождение нужно?» А я говорю: «А как вы думаете?» А они говорят: «Нет проблем!» Красиво жить не запретишь, Леха!.. Не, но какой фарт?! Это шо бы так повезло?! Кому-нибудь рассказать – это же можно с дерева свалиться! Шоб десять заездов подряд?! Шоб такая везуха?!

– Не ори, – тихо сказал Лешка. – У меня голова раскалывается. Не было никакой везухи, Гриня. Я еще со вчерашнего вечера знал победителей всех заездов.

– Я тебя умоляю, Леха! —в голос заржал Гриша.

– Ну тише ты, Господи, – досадливо повторил Лешка. – Я говорю правду: я все знал еще вчера.

– Шо с тобой, Леха? Ты, часом, не перегрелся там на трибунах? Конечно... Такие бабки! Это ж не каждый выдержит – запросто крыша поедет... Но ты не волнуйся, Лешенька, выпьем, пожрем, отоспимся – и все это у тебя пройдет!.. Расслабься.

– Погоди. Не трещи. Какое сегодня число?

– Не, точняк – ты не в порядке!.. С утра было десятое...

– А день? Какой сегодня день недели? – настойчиво спросил Лешка.

– Ну, суббота же! Не пугай меня, Леха!.. Прими соточку. Здесь такой коньячок... Умереть! – И Гриша полез в автомобильный бар.

– Я в завязке. А вчера какое было число?

– О, шоб тебя!.. Ну, девятое – пятница!

– А времени сейчас сколько?

Гриша посмотрел на часы, тревожно уставился на Лешку:

– Без десяти пять...

– А в котором часу обычно выходит в продажу вечерняя газета «Абендвельт»? – спросил Лешка.

– Я знаю?! В шесть, в семь...

– Так, по-твоему, она еще не вышла?

– Конечно, нет, – сказал Гриша. – А при чем здесь газета?

– А при том, что вот эту газету «Абендвельт», еще не вышедшую даже сегодня из типографии, я получил вчера, девятого августа, без пяти минут двенадцать ночи! И там уже был полный отчет о сегодняшних бегах на ипподроме. Со списком имен победителей всех заездов!

Лешка расстегнул рубашку и вытащил из-за пазухи смятую, пропотевшую газету, полученную им вчера от голубоглазого мальчишки в полночь на Кайзербрюкке.

Он сунул Грише в руки газету, а сам тоскливо посмотрел в боковое стекло лимузина и...

...на мгновение ему показалось, что по тротуару окраинной улички, в ту же сторону, куда катился их белоснежный лимузин, вприпрыжку бежит светловолосый мальчишка-газетчик с рюкзачком за спиной.

Бежал мальчишка как-то странно, так же, как вчера бежал по мосту – будто не касаясь земли ногами!..

Лешка хотел было закричать, позвать этого удивительного пацана к себе в машину... Он даже помахал ему рукой и увидел, как...

...мальчишка рассмеялся и помахал Лешке в ответ!..

Но тут встречный поток машин плотно остановился перед светофором, перекрыл противоположную сторону улицы, и Лешка потерял этого замечательного пацана из виду.

Потом пробка под светофором рассосалась – но никакого мальчишки на той стороне улицы уже не было...

Рядом с Лешкой сидел Гриша Гаврилиди, тупо вглядывался в страницу газеты, где уже был напечатан список победителей всех десяти только что завершившихся заездов, и в состоянии невменяемости повторял, раскачиваясь, как старый еврей на молитве:

– Ой, мамочка... Ой, мамочка, роди меня обратно!..

ПРОЕЗД ОТ ИППОДРОМА

Кортеж из инкассаторского броневика, длинного «мерседеса» и полицейской группы сопровождения на мотоциклах уже выбирался из окологородского предместья...

ВНУТРИ ЛИМУЗИНА

– Представляешь, Леха... Через парочку недель ты – жутко богатый артист Алексей Самошников, нагруженный самыми замечательными подарками для мамы, папы, бабушки и младшего братика, наконец-то навсегда покинешь этот город и уедешь домой – в Ленинград, оставив мне совсем немножечко «капустки»... Мильён оставишь?

– Запросто! – усмехнулся Лешка.

– А я на этот мильенчик начну здесь новую жизнь «простого грека с-под Одессы», оказавшегося в чуждом ему капиталистическом окружении... И чтоб мне пропасть, Леха, – я не облажаюсь... Мне еще Немка Френкель говорил: «Деньги должны работать. Деньги должны делать деньги»... И я им всем покажу – что такое Гриша Гаврилиди!..

ПРОЕЗД ОТ ИППОДРОМА

За инкассаторско-лимузинно-полицейской процессией тянулся длинный шлейф автомобилей и автобусов...

...в которых сидели те, кто сегодня присутствовал на этом небывалом ипподромном субботнем шоу...

И в каждой машине только и было разговоров об этих невероятных русских! Говорили по-немецки, по-английски, по-турецки и даже по-русски – с неистребимым южноеврейским акцентом...

– А я вам говорю, что они увезли с собой не меньше трех миллионов наших марок!!! И я этого так не оставлю!..

– Клаус! Ты же никогда больше двадцати марок не ставишь ни на одну лошадь. Почему ты говоришь о «наших» миллионах? При чем тут ты?..

– Гарантирую, что это какой-то негласный договор между Колем и Горбачевым! Причем явно в пику американцам! А эти двое русских – подставные лица из КаГэБэ! Уверен, что ко всему этому со стороны Хоннекера участвовало и штази...

– Папа, что такое штази?

– Такой же КаГэБэ, только говорят по-немецки...

– А что ты мне обещал, когда ходил в женихах? И где это все?! Нет, я хочу знать – где все, что ты мне обещал?! Что я с тебя такого имею? Еле-еле один раз в две недели, и так некачественно, что хочется бежать на улицу и ловить любого мужика, чтобы он продолжил то, что ты не сумел закончить!!! Вот эти русские – это таки да, мужчины! А ты?..

– Сумасшедшие деньги!!! И десять заездов подряд?! Невероятно!..

– Успокойтесь и запомните: сегодня, в субботу десятого августа, все мы стали свидетелями небывалого, феерического и грандиозного жульничества! И эти русские – никакие не русские, а сотрудники ипподрома... Вполне вероятно, что они напрямую связаны со знаменитой русской мафией, о которой сейчас говорят по всей Европе и, страшно сказать, даже в Америке!..

ВНУТРИ ЛИМУЗИНА

... Гриша уже пришел в себя, вовсю хлебал лимузинный коньяк и лихорадочно перелистывал потную, мятую газету.

– Это же фантастика! – восклицал он. – Я держу в руках вечернюю газету, которая еще не вышла!.. Невероятно...

– Вероятно, – тихо сказал Лешка. – Я ее держал на груди еще со вчерашнего вечера.

– Не, Леха, тебе явно кто-то ворожит, шоб я так жил!..

Вся колонна машин и мотоциклов остановилась и замерла перед красным сигналом светофора и пересечением окружного шоссе – ландштрассе...

– Это же потрясающе! – кричал Гриша. – Мы с тобой уже сейчас можем узнать все, что произойдет сегодня вечером! Ручаюсь, что они не забудут про наш выигрыш! Нет, это что-то особенное... Гляди! Я тебе сразу по-русски прочту...

Гриша ткнул пальцем в газетную страницу, запинаясь, прочитал вслух:

– «Сегодня, десятого августа, в семь часов тридцать минут начинаются гастроли знаменитого мюнхенского цирка „Крона“ с международной программой цирковых звезд всего мира...» Айда вечером в цирк, Леха?

– Нет. Неизвестно, сколько времени мы еще в банке промудохаемся... А послезавтра нужно с утра в Бонн, в посольство ехать. Хочу просто отоспаться перед решающим броском...

– Как скажешь, – легко согласился Гриша. – Читаем дальше...

Красный сигнал светофора сменился на желтый, затем на зеленый, и вся процессия медленно двинулась через перекресток окружного шоссе.

Первой стала пересекать дорогу полицейская машина с мигалками...

...за ней инкассаторский броневик...

Потом – парочка мотоциклистов...

Гриша продолжал восторженно просматривать газету.

– Отдел происшествий, Леха!.. Сдохнуть можно...

Кого-то ограбили... сгорел дом депутата бундестага – подозревается поджог... Представляешь, Лешка? Тот чувак еще не ограблен, у депутата еще никакого пожара, а мы уже знаем, чего с ними будет!.. Во где цирк! Слушай дальше: «Сегодня вечером, возвращаясь с ипподрома с небывалым в истории рысистых бегов выигрышем, двое русских эмигрантов – А. С., 26 лет, и Г. Г., 41 года...» Это про нас, про нас, Леха!!!

НЕПРЕРЫВНО СИГНАЛЯ И МИГАЯ ВСЕМИ СВОИМИ ФАРАМИ, ПО ОБОЧИНЕ МЧАЛСЯ ОГРОМНЫЙ БЕНЗОВОЗ ФИРМЫ «АРАЛ» С ШЕСТЬЮДЕСЯТЬЮ ТОННАМИ БЕНЗИНА В ГИГАНТСКОЙ СВЕРКАЮЩЕЙ СЕРЕБРИСТОЙ БОЧКЕ...

ВОДИТЕЛЬ В УЖАСЕ ЖАЛ НА ТОРМОЗНЫЕ ПЕДАЛИ И ПАНИЧЕСКИ КРИЧАЛ В МИКРОФОН СВЯЗИ С ФИРМОЙ:

– ТОРМОЗА!.. ОТКАЗАЛИ ТОРМОЗА!!! ЗАКЛИНИЛО ПЕДАЛЬ ГАЗА!!! ПЕДАЛЬ ЗАКЛИНИЛО...

– «...на перекрестке окружного ландштрассе и дороги, ведущей от ипподрома к центру города...» – читал Гриша внутри лимузина...

– НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬСЯ!.. – КРИЧАЛ ВОДИТЕЛЬ ГИГАНТСКОГО БЕНЗОВОЗА... – ГОСПОДИ!.. ГОСПОДИ!.. ГОСПОДИ!!!

ЧТОБЫ НЕ ВРЕЗАТЬСЯ В СТОЯЩИЕ ПОД СВЕТОФОРОМ АВТОМОБИЛИ, ОН ПРОДОЛЖАЛ СВОЙ ГИБЕЛЬНЫЙ БЕГ ПО РЕЗЕРВНОЙ ЗОНЕ, ПО ОБОЧИНЕ...

А в лимузине Гриша продолжал весело читать:

– «...шестидесятитонный бензовоз фирмы „Арал“, с отказавшими тормозами и разрушенной системой сброса оборотов двигателя, не смог остановиться и на скорости сто десять километров в час врезался в наемный лимузин, в котором сидели русские пассажиры – Алекс Самошников и Грегор Гаврилиди»...

Гриша ошеломленно посмотрел на Лешку и, еще не веря своим глазам, успел дочитать до конца:

– «Оба погибли».

Лешка закрыл глаза, откинулся на белоснежную кожаную спинку сиденья и внятно сказал:

– Простите меня, родные мои...

– Нет!!! Нет!!! Нет!.. – пронесся над перекрестком дикий мальчишеский крик. – Не-е-е-ет!!! Не смей!

НО В ЭТО МГНОВЕНИЕ РАЗДАЛСЯ СТРАШНЫЙ, СКРЕЖЕЩУЩИЙ, ВЗРЫВНОЙ УДАР!..

НА ПОЛНОМ ХОДУ, ПОД ЗВУК СОБСТВЕННОГО ПАНИЧЕСКОГО СИГНАЛА, БЕНЗОВОЗ БЕЗЖАЛОСТНО РАЗРУБИЛ ДЛИННЫЙ БЕЛЫЙ ЛИМУЗИН, КОТОРЫЙ ТУТ ЖЕ ПРЕВРАТИЛСЯ В БЕШЕНЫЙ, РВУЩИЙСЯ ВВЕРХ ФАКЕЛ...

Последнее, что видели чудом оставшиеся в живых на этом ужасном перекрестке, – это взлетающий вверх гигантский столб смертельного огня...

...а в самом верху этого жуткого костра...

...метрах в сорока над землей, где ослабевающие языки пламени уже теряли свои страшные переменчивые очертания...

...метался, рыдал и что-то выкрикивал светловолосый и голубоглазый мальчишка лет тринадцати – тот, который еще совсем недавно весело бежал рядом с белым лимузином...

Теперь вместо рюкзачка у него за спиной были большие белые крылья с темными, обгоревшими по краям перьями.

Это был наш Ангел...

Он кругами летал над местом катастрофы, задыхался от дыма, кашлял, судорожно взмахивал опаленными крыльями, громко и безутешно плакал, грозил кулаком в бескрайнее Небо......и с ненавистью кричал куда-то вверх:

– За что?! За что, Господи?! Как ты мог?! Как ты мог, Господи?! Да будьте вы Там все прокляты!!!

А потом все заволокло густым черным дымом, сквозь который прорывались лишь надсадный вой сирен «скорой помощи» и пожарных машин и слабеющие отголоски криков рыдающего маленького Ангела:

– Как ты мог, Господи?!

... Звуки катастрофы стали затихать и преобразовываться в шум движущегося поезда...

... Уже стучали колеса по рельсам, уже лязгали вагонные сцепки, уже слышались далекие сигналы электровозов, и страшная картина западногерманского перекрестка Того Времени уступила место Сегодняшнему железно-дорожно-вагонному...

... КУПЕ АНГЕЛА И В.В.

Ангел сидел за купейным столиком, обхватив руками голову...

В.В. лежал, уставившись широко открытыми глазами в пластмассовый потолок...

Стараясь не поворачиваться к В.В., чтобы тот не заметил его слез, Ангел слегка отодвинул оконную занавеску, посмотрел в окно.

– Светает? – спросил В.В., не глядя на Ангела. Ангел проглотил комок, застрявший в горле, сказал хрипло:

– Вот-вот начнет...

Помолчали под стук колес. Потом В.В. спросил:

– Сколько вам лет, Ангел?

– Двадцать шесть. Столько же, сколько было Леше Самошникову в день его гибели.

И снова последовала пауза...

– Где его похоронили? – наконец решился спросить В.В.

– Нигде... – пожал плечами Ангел. – Нечего там было хоронить, Владим Владимыч. Вы же сами видели...

В.В. зажмурился и от нелепости своего вопроса даже затряс головой..

– Простите меня – старого, выжившего из ума дурака... Кто угодно мог бы задать такой идиотский вопрос, но только не я!.. Когда в сорок третьем, в горноальпийской диверсионной школе меня научили убивать и взрывать, я мог бы припомнить, как все это выглядит после такого столкновения и взрыва...

– Не расстраивайтесь, Владимир Владимирович. Нелепые вопросы, которые мы часто задаем при столь очевидных событиях, – простейшая форма подсознательной защитной реакции.

В.В. сел, закурил сигарету.

Ангел снова создал невидимую защиту своей половины купе от дыма и сказал, будто продолжил прерванный рассказ:

–...почти сутки я отлеживался в квартире покойного Леши Самошникова... А на второй день, под утро, возник мой Профессор – милый и добрый Ангел-Хранитель, научный руководитель моей Наземной практики. Волей Всевышнего он был специально командирован Сверху Вниз, чтобы немедленно прекратить мою учебную практику и вернуть меня Наверх – на Небо, для дальнейшего разбирательства моего персонального дела...

ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА МОСКВА – ПЕТЕРБУРГ

Мчится «Красная стрела» по рельсам к Петербургу...

А над крышами несущихся вагонов уже не глухая чернота глубокой ночи, а проступающая синева неумолимо грядущего рассвета...

КВАРТИРА ЛЕШИ САМОШНИКОВА

Маленький тринадцатилетний Ангел лежал на нешироком диванчике в Лешиной квартире и не мог отвести глаз от...

...рекламного плаката, на котором была большая фотография Леши с гитарой в руках...

...и большими буквами было напечатано:

КАФЕ «ОКОЛИЦА ФРЕНКЕЛЯ»

УГОЛ ФРИДРИХШТРАССЕ И БЛЮМЕНВЕГ,

НАПРОТИВ СТАНЦИИ МЕТРО

ТВОРЧЕСКИЕ ВЕЧЕРА ЗАСЛУЖЕННОГО

АРТИСТА РЕСПУБЛИКИ

АЛЕКСЕЯ САМОШНИКОВА.

В РЕПЕРТУАРЕ:

СТАРИННЫЕ РУССКИЕ РОМАНСЫ И СТИХИ

ВЕЛИКИХ РУССКИХ ПОЭТОВ.

НАЧАЛО В 20 ЧАСОВ 30 МИНУТ

ВХОД – 3 ДОЙЧМАРКИ

Два слова – «заслуженного» и «республики» – были зачеркнуты жирным красным фломастером...

Рядом с диванчиком на полу стоял телефон на длинном шнуре,

Ангел смотрел на афишу «Околицы Френкеля», глаза у него наполнялись слезами, и он, как обыкновенный мальчишка, утирал их рукавом и горестно шмыгал носом...

И тут зазвонил телефон.

Ангел свесил голову с дивана, посмотрел на звонящий телефон, но трубку не поднял.

Пристально глядя на телефонный аппарат, он просто увидел...

... КАК ЭТО ЛОРИ ТЕЙЛОР ЗВОНИТ ЛЕШКЕ ИЗ ИТАЛИИ...

СУДЯ ПО ОБСТАНОВКЕ, У ЛОРИ СЕЙЧАС ПЕРЕРЫВ МЕЖДУ СЪЕМКАМИ, И ОНА В ШЛЕПАНЦАХ И ХАЛАТИКЕ СИДИТ НА ВЕРАНДЕ ПРЕКРАСНОГО ДОМА И НАЗВАНИВАЕТ ЛЕШКЕ В ГЕРМАНИЮ...

И УВИДЕЛ МАЛЕНЬКИЙ АНГЕЛ, КАК...

... НЕ ДОЖДАВШИСЬ ОТВЕТА, ЛОРИ ТЕЙЛОР – ОНА ЖЕ ЛАРИСКА КУЗНЕЦОВА, ОЧЕНЬ РАССТРОЕННАЯ, ПОЛОЖИЛА ТРУБКУ ТЕЛЕФОНА...

Ангел в очередной раз шмыгнул носом и по-детски свернулся клубочком на диване...

Но в это время снова зазвонил телефон.

Ангел опять перегнулся с дивана вниз, опять, не поднимая трубки, внимательно уставился на телефон.

Но на этот раз он увидел в западногерманском телефонном аппарате...

... ЛЕНИНГРАДСКУЮ КВАРТИРУ САМОШНИКОВЫХ...

И ОТЦА ЛЕШКИ – СЕРГЕЯ АЛЕКСЕЕВИЧА, КОТОРЫЙ БЕЗУСПЕШНО ПЫТАЛСЯ ДОЗВОНИТЬСЯ В ЗАПАДНУЮ ГЕРМАНИЮ – СТАРШЕМУ СЫНУ.

А ОКОЛО СЕРГЕЯ АЛЕКСЕЕВИЧА СИДЕЛИ ЕГО ЖЕНА ФИРОЧКА – МАТЬ ЛЕШИ, И БАБУШКА – ЛЮБОВЬ АБРАМОВНА.

ВСЕ ТРОЕ С НАДЕЖДОЙ СМОТРЕЛИ НА СВОЙ ТЕЛЕФОННЫЙ АППАРАТ...

Этого Ангел уже не мог вынести! Этот телефонный звонок разрывал ему сердце...

Ангел зажал уши руками, зажмурил глаза и отвернулся к стене...

Наверное, он так бы и лежал, но...

...чья-то большая, сильная ладонь мягко коснулась его плеча.

Маленький Ангел вздрогнул, повернулся и увидел перед собой...

...своего школьного Профессора – Старого Ангела-Хранителя, научного руководителя своей первой Наземной практики!

Профессор стоял перед маленьким Ангелом-практикантом во всем своем Ангело-Хранительском величии – в белоснежно-серебристом хитоне до пят, с широкими рукавами, и могучими белыми крыльями за спиной...

Странно было видеть такую фигуру в обыкновенной однокомнатной социальной квартирке!..

Маленький Ангел вскочил с дивана, бросился в объятия к своему Профессору и разрыдался...

Ангел-Профессор ласково гладил по голове своего лучшего ученика и тихо приговаривал:

– Ну, успокойся, малыш, успокойся. Не плачь. Ангелы ведь не плачут... Мы же с тобой это еще в четвертом классе, в позапрошлом году проходили, правда?

По мере того как Ангел-Профессор успокаивал своего юного Ангела-ученика, внешний вид Старого Ангела менялся у нас на глазах...

...вместо исчезающей серебристой туники стал появляться...

...легкий элегантный костюм, достаточно модные светлые туфли, несколько легкомысленно расстегнутая рубашка под пиджаком...

Даже старинное пенсне на шелковом шнурочке стало превращаться в модные очки фирмы «Гуччи»...

А большие и сильные белые крылья стали неожиданно уменьшаться, уменьшаться и... наконец исчезли совсем!

– Успокойся, мой мальчик... – говорил Ангел-Профессор. – Ну нельзя же так!.. В любых ситуациях, самых что ни на есть Человеческих, ты всегда должен помнить, что ты – ангел! Ангел-Хранитель! И разумом своим, возможностями, данными тебе Всевышним и нашей Школой, ты обязан только парить над Человеческими страстями, чтобы верно оценить степень их опасности и вовремя прийти на помощь страждущему...

– Ах, Учитель!.. Здесь произошло такое!.. – всхлипнул маленький Ангел.

– Мы все знаем, детка. Мы наблюдали за тобой и твоим подопечным постоянно и очень внимательно...

– Давно?! – Слезы у маленького Ангела мгновенно высохли, и он отодвинулся от своего Учителя.

– С самого первого дня твоей командировки.

– И вы заранее знали, что может произойти на том перекрестке?!

Маленький Ангел был потрясен. Глаза округлились, рот открылся...

Он даже отступил на пару шагов от Ангела-Профессора, чтобы внимательнее разглядеть своего любимого Учителя.

– Вы там, Наверху, все видели?!

– Ну разумеется, малыш!.. Ты же знаешь, как мы внимательно следим за всем, что происходит на Земле...

– И ничего не захотели предотвратить?! Спасти?! – Маленький Ангел даже задохнулся от возмущения.

– Видишь ли, детка... – сказал Ангел-Профессор. – Сегодня, когда почти весь мир объят большими и маленькими войнами и страшной, кровавой борьбой за власть, судьбы несчастных одиночек просто тонут в текучке нашей большой повседневной работы...

– Так на кой хрен вы меня сюда посылали?! – заорал маленький Ангел.

– О Боже!.. Что за выражения?! Как ты можешь?..

– Да пошли вы все... знаете куда?! – сорвался маленький Ангел.

Тут старик утратил всякое ангельское терпение.

– Не знаю и знать не хочу. А теперь слушай меня внимательно! – жестко проговорил Профессор и продолжил, будто зачитывал военный приказ: – Волей Всевышнего и решением Ученого Совета ангелов-хранителей твоя Земная практика прекращена и тебя срочно отзывают Наверх для отчета и дачи некоторых объяснений и показаний.

И словно в подтверждение слов Старого Ангела-Профессора в окне, где было видно совершенно чистое, безоблачное небо, неожиданно...

...сверкнула ослепительная молния, и раздался оглушительный громовой раскат!!!

Старый Ангел указал пальцем в окно и дрожащим испуганным голосом спросил:

– Надеюсь, теперь ты понимаешь, как ты разгневал Небеса?! Боюсь, что Там тебя ждут большие неприятности...

Но маленький Ангел не испугался. Он даже презрительно улыбнулся:

– Даже если бы я сейчас услышал Его Трубный глас – и то мне это было бы до лампочки... Знаете, Учитель, после вчерашнего взрыва на шоссе, после чудовищной смерти Леши, которого я, Ангел-недоучка, пытался уберечь то от одного, то от другого, а вы – Всемогущие и Всесильные, Верой в которых живут миллионы наивных Землян, – вы даже пальцем не шевельнули, чтобы его спасти... Чем же вы теперь можете меня напугать?..

Ангелу-Профессору стало плохо. Он покачнулся...

– Что с вами, Учитель?

– Сердце... – Старый Ангел тяжело сел на тахту.

Наш Ангел метнулся к кухонному шкафчику, достал оттуда маленький впрыскиватель и подскочил к старику.

– Откройте рот пошире! – скомандовал он.

Старик послушно открыл рот.

Маленький Ангел направил ингалятор старику прямо в рот и пару раз прыснул ему в глотку распыленную жидкость.

– Что это?.. – слабым голосом спросил старик.

– Нитроглицериновый спрей, – ответил маленький Ангел. – Лучше?

– Да... Спасибо, мой дорогой... Откуда это у тебя?

– Когда-то для Лешки покупал.

Зазвонил телефон.

Ангел-Профессор насторожился.

Маленький Ангел внимательно вгляделся в телефонный аппарат и увидел в нем...

... ОЧЕНЬ НЕДОБРЫЙ ЛИК ПРЕДСЕДАТЕЛЯ УЧЕНОГО СОВЕТА ШКОЛЫ АНГЕЛОВ-ХРАНИТЕЛЕЙ...

– Это вас, – сказал маленький Ангел и протянул трубку Старому Ангелу.

Старик выслушал распоряжения Сверху и огорченно положил трубку.

– Малыш, Сверху поступил строжайший приказ Всевышнего немедленно отправить тебя на Небо в распоряжение Ангельского Особого Отдела Конфликтной Комиссии! Ну да авось Господь сжалится...

– Как же! Держи карман шире!.. – презрительно сказал Ангел.

– Тише, тише, деточка!.. – перетрусил старик Ангел. – Не упорствуй – возносись и возвращайся Наверх, мальчик мой. Ради всего Святого!..

– Вот ради того, что я теперь считаю для себя Святым, я и останусь на Земле! И не собираюсь я никуда возноситься! У меня все эти ваши нектары и амброзии уже поперек горла!.. В смысле – и на фиг мне не нужны!

– Деточка! Что ты говоришь? Нектар и амброзия дают нам бессмертие и вечную юность! Не веришь – загляни в энциклопедию!

– Какая вечная юность?! – завопил маленький Ангел в отчаянии. – Посмотрите на себя в зеркало!.. И потом, как я могу продолжать служить Всевышнему, если я начисто потерял в Него Веру?!

– Прекрати немедленно!!! – в ужасе завизжал старик. – Я не хочу этого слышать!..

От испуга «цивильная земная» одежда Ангела-Профессора неожиданно снова превратилась в форменную ангельскую – серебристый хитон до пят, золотые сандалии и огромные белые крылья за спиной...

– Как у тебя язык поворачивается?! – закричал старик и грозно взмахнул пальмовой ветвью над головой маленького Ангела.

Но наш Ангел не испугался, не отшатнулся даже. Посмотрел в глаза Ангелу-Профессору и негромко, печально проговорил:

– Я столько лет вам верил... Скажите мне: что это было? Там, на шоссе – при въезде в город... Кара Небесная?.. Если да – то за что?! Или это было обычное дерьмовое ротозейство? Неужели Земная зараза равнодушия проникла и в наши Высшие сферы?.. А может быть, вся эта Вселенская трепотня о Его Высшей справедливости, Всемогуществе и Всесилии – сказочка?! Миф? Где же была «Могучая длань Господа», когда гигантский бензовоз мчался на счастливых и окрыленных Лешку и Гришу?! Где же был в это время Господь?! Да и есть ли Он вообще?..

И в эту секунду за окном снова сверкнула гигантская молния и страшно прогремел раскат грома – будто Небо раскололось прямо над головой маленького Ангела...

– Ты видишь, как твое Неверие разгневало Всевышнего? – спросил Ангел-Профессор.

– Я же сказал вам, Учитель, после вчерашнего взрыва на перекрестке все эти шумовые и пиротехнические эффекты мне, честно говоря, по барабану... – сказал маленький Ангел и смущенно добавил: – Простите меня, мне в туалет нужно. По-маленькому.

– Ты ходишь в туалет?! – Старик Ангел был потрясен. – И что ты там делаешь?..

– То же, что и все Люди, – ответил маленький Ангел.

– Но ты не Человек! Ты – Ангел!!! У тебя не должно быть отправлений!

– А писать все равно хочется, – пожал плечами Ангел.

– Боже!.. Какой кошмар... – растерялся Старый Ангел. – Ну хорошо, иди. Может быть, с твоими новыми низменными потребностями тебе действительно лучше остаться на Земле?..

– А я вам про что? – сказал маленький Ангел и пошел в ванную, где помещался и туалет.

Он пописал в горшок, спустил за собой воду и взялся мыть руки, разглядывая свое отражение в зеркале...

...и вдруг отражение маленького Ангела в зеркале плавно перетекло в отражение Толика-Натанчика!..

Из зеркала на тринадцатилетнего Ангела смотрел тринадцатилетний заключенный детской колонии строгого режима Анатолий Сергеевич Самошников...

Они встретились глазами, и никто из них не проявил ни малейшего удивления.

Толик даже слегка улыбнулся и очень по-свойски подмигнул Ангелу...

Ангел тоже подмигнул Толику и слегка приподнял руку – будто заключал с Толиком какой-то еще неведомый им союз на веки вечные...

И тогда отражение Толика-Натанчика в зеркале стало таять и расплываться, уступая место нормальному отражению маленького Ангела.

Ангел вытер руки Лешкиным полотенцем, глубоко вздохнул и открыл дверь ванной...

Когда маленький Ангел из прихожей вошел в комнату, он увидел следующую картину:

Письменный (он же – обеденный) стол был выдвинут на середину комнаты, и за ним, лицом к маленькому Ангелу, сидели три строгих, взрослых Ангела с мощными крыльями и фигурами культуристов.

Двое по бокам были в белых ангельских одеждах, а между ними восседал очень большой Архангел во всем красном.

Сидели они точно под афишей покойного Леши Самошникова.

конец восьмой серии

Девятая серия