11

Наемники расположились у бортов грузовика и открыли замаскированные бойницы: просунув в них оружие, начали стрелять, подавляя огонь противника еще и на случай, если у охраны найдутся гранатометы.

– Гони! – крикнул Кудряшка, когда все погрузились в машину.

Машина понеслась к закрытым воротам. Охрана среагировала адекватно, и пули неприятными щелчками зачастили по борту, оставляя вмятины на легкобронированной стали. Тяжелый удар сотряс грузовик, и все повалились кто куда, послышался витиеватый мат в адрес водителя. Мотор заглох, но спустя пару секунд завелся, и машина продолжила движение. «Прорвались», – подумал Миха.

– Мы сделали это, мы сделали! – звучали радостные голоса.

– Погодите орать.

И точно, послышался вой полицейской сирены. Машина пыталась уйти от погони, мотор натужно ревел, работая на пределе, грузовик опасно проскакивал между другими машинами. В воздухе застрекотал вертолет.

– Надеюсь, у вас есть план на этот случай? – поинтересовался Кемпл у Пинчека.

– Не боись, все будет в ажуре!

– Хотелось бы верить…

Полицейских машин на дороге становилось все больше и больше, и Миха не понимал, как в принципе можно оторваться от такой погони: за ними охотились даже с воздуха, и если потребуется, то подключат средства наблюдения из космоса. «И почему я раньше об этом не подумал? – спросил себя Миха. – Почему мне казалось, что все закончится, как только мы выйдем из здания? Надеюсь, хоть остальные понимают, что делают…»

Грузовик прорывался с яруса на ярус, виляя между рядов, устраивая небольшие аварии, медленно, но верно сокращающие численность погони. Впрочем, никто не сомневался, что полиции идет подмога. Вскоре беглецы спустились с пятого яруса на первый и оказались под землей – здесь за ними не могли наблюдать с вертолета.

Впереди ехал огромный трейлер; грузовик опасно сманеврировал – и три легковые машины столкнулись, надежно перегородив путь полиции. Пинчеку этого показалось мало: грузовик остановился, и боевики забросали столкнувшиеся легковушки гранатами, добавив еще и дымовую шашку.

Взрывами взметнуло машины в воздух, пробитые баки вспыхнули, заклубился черный дым. Он заполнил все подземелье: с ним не справлялись вентиляторы.

В этот момент трейлер опустил огромный трап, по которому грузовик въехал в его чрево. Когда включилась система пожаротушения, сотрудники полиции смогли разглядеть сквозь поредевший дым только трейлер, подъезжающий к выходу. От яркого грузовика сейфовой компании не осталось и следа, для них он просто исчез.

«Интересно придумано, – подумал Миха. – А главное – действенно. Пока опросят свидетелей да пока их еще найдут… дорогу-то они не перекрыли, время уйдет, и мы будем уже далеко».

Трейлер остановился перед самым выходом из тоннеля.

– Выметайтесь, – приказал Пинчек. – И пересаживайтесь в другие машины.

На обочине стояли несколько машин разных моделей: от здоровенных и дорогих джипов до помятых легковушек.

– Садись со мной, – велел Пинчек Михе.

– О'кей…

Кемпл забросил свои сумки в багажное отделение черного джипа и уселся на заднее сиденье. Колонна выехала из подземелья и разделилась на группы по две машины. Вскоре и они разъехались, чтобы позже встретиться в точке рандеву. Позади как ни в чем не бывало ехал трейлер, но и он куда-то свернул.

– Ты молодец, Кемпл, – сказал Пинчек. – Здорово ты того монстра разделал.

– Спасибо, сэр – слегка смутившись, поблагодарил Миха.

– Нет-нет, действительно – это было нечто! Подлезть к его ногам и вывести такую махину из строя… хотя так должны были сделать мои люди как профи, но они сплоховали.

– Наверное, они не ожидали его увидеть?

– Никто не ожидал. Наблюдатели доложили, что привезли новый сейф, но что этим сейфом окажется робот, никто не предполагал. Признаться, я только слышал о подобном, но никогда не видел и уж тем более не знал, как бороться. Разработчикам придется серьезно поломать головы, чтобы исправить эту груду железа.

– И я не знал – просто доверился интуиции…

– Хорошо… Если тебя подучить, то тебе цены не будет…

– Вы о чем?

– Да так… мы уже подъезжаем.

Миха и сам уже заметил знакомые машины, но прибыла только половина: людей Кудряшки Сью поблизости не наблюдалось. «Наверное, они решили не лететь, переждать дома, – решил Миха. – Скорее всего, так и есть. В родном городе они знают каждый уголок, где можно спрятаться; хотя это и отклонение от плана, за которое можно жестоко поплатиться».

Колонна выехала за город – герметичная машина не пропускала зловония болот, достигающего пика днем, в разгар лета. Впереди появилась черная точка, которая вскоре превратилась в приземистый челнок.

Миха Кемпл вылез из машины и, стараясь не дышать, последовал за остальными к челноку. Когда дверь корабля закрылась, юный грабитель перевел дух.

– И все же, где наши друзья? – спросил Кемпл, имея в виду людей Кудряшки.

– Они тебе так дороги?

– Нет, – ответил Миха, все поняв. – Но вы говорили, что не сдаете тех, с кем работаете.

– Видишь ли, они были списаны их боссом с самого начала, в том числе и ты. Нужно же как-то отвлечь внимание полиции от нас.

– Если и я был списан, зачем вы меня взяли?

– Ты мне понравился. То, как ты разобрался с роботом, дорогого стоит.

– Это было удачное стечение обстоятельств.

– Возможно, но я сделаю, чтобы обстоятельства складывались таким образом в твоей работе как можно чаще, в том случае, конечно, если ты станешь работать на меня.

– Такое впечатление, что у меня нет выбора…

– Правильное впечатление.

Корабль взревел дюзами и, окутанный облаком пара, в который превратилась болотная жижа под струей бьющего из сопел огня, стал набирать высоту. Пинчек посмотрел в иллюминатор и, ткнув пальцем, сказал:

– А вон и наши друзья.

Миха увидел их: группу из четырех машин догоняли полицейские внедорожники, которым было без разницы, ехать ли по суше или по болотным кочкам. Кудряшке Сью дали неверные и к тому же засвеченные координаты встречи.

– Выбор есть всегда, – проговорил Пинчек. – Ты всегда можешь присоединиться к своим друзьям.

– Очень широкий выбор, – криво усмехнулся Миха, наблюдая уменьшающиеся фигурки гонявшихся друг за другом людей. Две машины были протаранены полицейскими автомобилями и остановлены. – Как насчет денег?

– А что деньги? Они твои, распоряжайся ими, как тебе заблагорассудится.

– Что ж, я согласен. И, раз уж я пошел вам навстречу, не могли бы вы сказать, кто вы такие и что вы, собственно говоря, взяли?

– Это можно. Мы свободные охотники за головами…

– Вот те раз! Кстати, по-моему, в том футлярчике голова вряд ли поместится.

– Кроме того, мы выполняем несколько специфические задания, – пояснил Пинчек, игнорируя саркастическую реплику. – Сегодня мы, например, вернули владельцу украденную вещь стоимостью в три миллиарда реалов.

– Ничего себе! Что же может так дорого стоить и при этом умещаться в таком небольшом объеме?

– Матрица. Матрица новейшего электронного чипа. Это тебе не хухры-мухры, твои деньги по сравнению с ее стоимостью просто мелочь.

– Ясно. Теперь я охотник за головами. – Миха попытался вжиться в новую роль, примерив на себя стереотипный образ, но ничего не получилось, и в итоге он сказал: – Чушь какая…

12

Челнок вышел на орбиту, радар быстро отыскал материнский корабль и шлюпка поспешила к уиндеру. Едва закончилась стыковка, как скоростной корабль «Астрея» начал свое движение.

Судно стремительно удалялось от звезды по заявленному маршруту, чтобы у погранслужбы не возникло лишних вопросов. Вибрация увеличивалась, и вскоре Миха Кемпл почувствовал, как у него заложило уши. Звездолет действительно был скоростным: Миха отчетливо видел пронесшуюся мимо ближайшую к Вимее планету всего спустя две минуты после старта. Но, видимо, беглецы радовались преждевременно: в каюту вошел пилот.

– Сэр, у нас проблемы.

– Что случилось, Смок?

– На хвосте федералы, требуют остановиться.

– Отрывайся, Смок, – лениво распорядился Пинчек.

– Мы бы так и сделали, но нас преследует подразделение «Омега».

– Вот это уже хреново. Сбрось пока скорость.

– Есть, сэр.

Пинчек прошел в пилотскую кабину, за ним проскользнул Миха. Экран заднего вида показывал стремительное приближение космического монстра, размерами чуть больше «Астреи».

– Немедленно сбросить скорость до «ноль, ноль одной», – прозвучал из коммутатора требовательный голос. – Приготовиться к досмотру. Любое неповиновение будет рассматриваться как попытка к бегству и караться соответствующим образом. Я жду.

– Сэр, их вооружение приведено в полную боевую готовность, – сказал пилот. – Мы у них на прицеле.

– Делай, как он говорит.

– Есть, сэр, – отчеканил пилот и переключился на связь с командиром полицейского судна. – Говорит «Астрея», бортовой номер 45-09-1ВА, мы сдаемся.

– Так-то лучше.

– Одно не пойму, – задумчиво произнес Пинчек. – Как они нас нашли, все было шито-крыто.

У Михи появилось нехорошее ощущение, в животе заурчало, а потом так скрутило, что он сел там, где стоял.

– Да, парень, не повезло тебе, – сказал Пинчек, посмотрев на Кемпла. – Не быть тебе охотником за головами. И на будущее скажу сразу: никогда не препятствуй и не противоречь людям из «Омеги», спецам космических схваток или, того хуже, с «Альфой». – При этом Пинчек вытащил пистолет и забросил его в дальний угол помещения, то же самое сделали остальные члены группы. – Эти на земле вытворяют такое, что даже и мне не снилось, штурмуют любые здания в любых ситуациях и условиях, сотни лет практического опыта…

– Почему вы не сопротивляетесь? – уныло спросил Миха. – Ведь нас всех посадят.

– Не всех, а только тебя…

– Но ведь именно вы и ваши люди убили столько народу!..

– Не все так просто, парень, но детали ты узнаешь позже, а мне объяснять нет ни желания, ни времени.

Послышался звук стыковки, и вскоре все помещение заполнили полицейские в синей герметичной броне, с шевроном на рукаве в виде округленной фигурной буквы «?» желтого цвета, в окружении звезд. Из-за этого символа в уголовной среде омеговцы получили прозвище – задницы. «Действительно, – посмотрев на шеврон, отстраненно подумал Миха. – Есть что-то общее».

Всех присутствующих поставили на колени и, после того как закончили осмотр, повели на свой корабль.

– А как насчет прав и предъявления обвинений? – спросил кто-то, но в ответ получил только легкий удар в зубы.

– Всем молчать, уроды. Следующему, кто скажет хоть слово, выбью все зубы.

Сказано было таким тоном, что всем стало ясно – этот человек сделает именно так, как обещал – выбьет ВСЕ зубы, не больше и не меньше.

13

Задержанных бросали в один огромный «обезьянник», рассчитанный на две сотни человек, который оказался почти полным. Пахло здесь далеко не ресторанной кухней, а кое-чем похуже. Однако вполне терпимо, вентиляторы трудолюбиво гнали воздух, освежая камеру каким-то дополнительным ароматом, но лучше обходилось без него. Смешиваясь с запахом задержанных, этот освежитель давал неописуемый букет, который сильно тревожил усиленное многолетней болезнью обоняние Михи Кемпла.

– Здорово, Донор.

Миха обернулся к положившему на его плечо руку, им оказался Кудряшка Сью с одним своим подчиненным. Выглядели оба ободранными и измазанными, от них воняло болотной тиной, а высохшая грязь кусками осыпалась на пол.

– Привет. А где остальные?

– Убили их, – горестно сказал Кудряшка. – Мои придурки решили поиграть в героев и стали отстреливаться, их и положили всех.

– Вас подставили.

– Мы уже догадались, и, это… прости, что ли… Миха недоуменно повернулся к Кудряшке, тот был явно смущен.

– За что?

– Они подставили нас, а мы подставили вас.

– Как это?

– Да чего только не скажешь в запале. Мы увидели взлетавший челнок и указали на него, сказав: вот, мол, истинные виновники. Никто бы не придал значения нашим словам, но один полицейский оказался удивительно ушлым и передал информацию куда следует, вот вас и повязали. Кстати, где они и почему ты не с ними?

– Они содержатся в отдельной камере, так как являются охотниками за головами, а это, как я узнал, приравнивается к сотруднику полиции, я же к таковым не отношусь.

– Да, таких здесь сразу на части рвут.

Больше говорить было не о чем. Иногда приходили полицейские и забирали по нескольку человек, но прибывало народу все же больше, чем убывало. Видимо, преступность в городе совсем разгулялась, хотя было видно, что многих привлекли по пустячным обвинениям.

– Куда это их уводят?

– На суд.

– А когда наша очередь подойдет?

– Не знаю, но не думаю, что мы задержимся надолго. Поймали всех с поличным, дело получило широкую огласку; думаю, завтра после обеда предстанем пред ясны очи судьи.

– Быстро…

– А чего им тянуть? Для них главное результат и вовремя отчитаться.

Кудряшка Сью ошибся, тянуть действительно не стали, их позвали вечером того же дня.

– Сью Ньюман, Миха Кемпл и Чуин Канк, на выход! Живее!

Кудряшку и Канка увели в душевую, откуда они вскоре вышли относительно чистыми и в мешковатых казенных костюмах неопределенного цвета. Их собственная одежда была слишком грязна для зала суда, а там следовало соблюдать некие нормы приличия.

После помывки заключенных ввели в какую-то комнатку, и Кудряшка сразу же набросился на своего обидчика – Пинчека. Но разница в мастерстве боя между ними была такой же большой, как между Сью и Михой. Ньюман перехватил Кудряшку и припечатал лицом к грязному полу. Подбежала охрана и, раздавая налево и направо удары электрошоковыми дубинками, разняла дерущихся. Когда Сью пришел в себя, то просто спросил:

– За что?

– Вы с самого начала были списаны, – так же просто, ничуть не обижаясь, ответил Пинчек. – Вы были отвлекающей группой, но не сработало.

Миха злорадно улыбнулся. Он еще не терял надежды, что сядут не только они, но и эти чертовы охотники.

– Я не понимаю, – покачал головой Кудряшка. – В чем выгода Джигряна? Ведь он не получит денег, сгорели его люди, а ведь он дал свое согласие на наше, как ты сказал, списание.

– У них свои игры. Вещь, которую мы выкрали, принадлежит гораздо более крупному боссу, которому подчиняется ваш босс. Оказав своему начальнику подобную услугу, Армен поднимается на ступеньку выше в иерархии, так что пожертвовать своими подручными ему ничего не стоило. Эти деньги ему тоже неважны, полученное с лихвой заменит потери.

– Вот как… я должен был сам обо всем догадаться.

Помещение, как оказалось, примыкало к залу суда, и, когда открылась дверь, послышался удар молотка и голос:

– Вы приговорены к двадцати годам тюремного заключения. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит.

И снова удар молотка, от которого у Михи кровь застыла, и он подскочил на сиденье. Приговоренного вывели через открывшуюся дверь: на вид он действительно был зверем и маньяком.

– Давайте заходите, – велел судебный исполнитель. – Судья Дредман ждать не любит.

Народу в зале собралось необычайно много, процессию освещали вспышки фотокамер, кто-то пытался задать вопросы, но его теснили полицейские. Ждать пришлось не судье, а самого судью, тот где-то задерживался. Наконец вышел, прозвучала ритуальная фраза: «Встать, суд идет».

– Садитесь, – сказал судья грубым голосом.

Как показалось Кемплу, на вид он мало чем отличался от только что виденного им уголовника: крупный, с нависшими надбровными дугами.

– Садитесь, – повторил судья. – Рассматривается дело о грабеже «Шульц и компания»… пардон, «Шмидт и компания». Первым рассматривается дело некоего Юкки Пинчека и его банды. Встаньте.

Поднялись семнадцать человек. Поскольку обвиняемые защищали себя сами, Пинчек поднял руку и произнес:

– Протестую, ваша честь. Мы не банда, а свободные охотники за головами, на что есть соответствующая федеральная лицензия за номером 246308825207. Мы своего рода помощники правосудия.

– Это мы еще посмотрим. Садитесь. Итак, вы обвиняетесь в грабеже, убийствах, попытке скрыться от правосудия. Что вы скажете на это? Не советую вилять и уходить от ответа. Собранных материалов более чем достаточно, и мне не хотелось бы тратить на них время. Итак?

– Ваша честь, обвинять нас в грабеже неправомерно и несостоятельно. Вещь, которую мы изъяли из сейфа «Шмидт и компания», являлась краденой, и мы, раз это не может сделать полиция, возвращали ее истинному владельцу, что отображено в договоре о нашем подряде. Этот договор и наше право на деятельность также зарегистрированы в местном полицейском участке.

Судья проверял информацию по терминалу и только после этого задавал следующий вопрос.

– Вы действительно зарегистрировались… за десять секунд до начала вашей операции. Ладно, – махнул рукой судья на очередную попытку Пинчека встать. – С этим мы разобрались, обвинение в грабеже снимается. Что вы скажете на обвинение в убийстве двенадцати человек, в том числе зарегистрированных охранников, и в ранении более чем двадцати людей?

– Ваша честь, согласно статье триста четыре, части пятой пункта «В», – без запинки выпалил Пинчек, – мы действовали в порядке самообороны.

– Гладко чешет, – чуть ли не восхищенно произнес Кудряшка.

– Да уж…

– Вы назвали себя и цель своего визита, перед тем как открыли огонь?

– Нет.

– Это является нарушением. Кроме того, в ходе операции вы использовали гранаты. Были ли гранаты или сходное по мощности оружие у охраны, и использовали ли они его?

– Нет, но…

– Это также является нарушением. За то, что не назвали себя и не объявили цели своей операции, а также за превышение норм самообороны на вас возлагается штраф в размере семисот тысяч реалов, – торжественно произнес судья и стукнул молотком. – Переходим к третьему вопросу. Попытка скрыться от правосудия, создание аварийных ситуаций на дорогах, порча муниципального имущества, а также укрытие подозреваемого. Что вы скажете на это?

– Признаем, но этого мы случайно с собой забрали, – Пинчек кивнул в сторону Михи Кемпла, – в спешке, так сказать…

– Сука…

– Оглашается приговор. Вы должны возместить понесенные расходы как физических, так и юридических лиц и выплатить штраф, в который включаются все издержки в сумме одного миллиона девятисот тысяч реалов. Имеется ли у вас данная сумма?

– Имеется, ваша честь.

– Отлично. Дело закрыто, вы свободны.

– Спасибо, ваша честь.

Миха сидел как в тумане. Мимо прошли оправданные свободные охотники – их выпустили из-под стражи прямо в зале суда. Кемпл понимал, почему так легко отделался Пинчек: у судьи были другие обвиняемые, на которых можно свалить всю ответственность, а с «помощниками правосудия» связываться никто не хотел. Скорость, с которой судья разбирал дело, также несколько обескураживала.

– Слушается дело Сью Ньюмана и Чуина Канка по делу грабежа «Шмидт и компания». Вы признаете свою вину?

– Да, ваша честь, – сказал Кудряшка, а его подельник только обреченно кивнул головой. Спорить и доказывать обратное было бессмысленно, все запечатлелось на видеочипах.

– Что вы можете сказать в свое оправдание?

– Нас заманили и подставили.

– Оглашается приговор. Сью Ньюман и Чуин Канк, в связи с тем, что вы злостные нарушители законности, приговариваетесь к семнадцати и пятнадцати годам заключения соответственно, без возможности досрочного освобождения. Никакие «нас заманили и подставили» здесь неуместны: вы злостные рецидивисты, которые оказывали сопротивление силам правопорядка, к тому же Ньюман является главарем банды.

– Но, ваша честь! – воскликнул Кудряшка.

– Приговор окончателен и обжалованию не подлежит. Увести осужденных.

Полицейские оттащили брыкающегося Кудряшку, явно несогласного с таким сроком, и увели через ворота позора, через которые привели сюда.

– Так, что тут у нас? – пробормотал судья Дредман, перебирая бумаги на своем столе. – Ах да, Миха Кемпл. Миха Кемпл, вы обвиняетесь в грабеже «Шмидт и компании», а также в разглашении корпоративной тайны. Вы признаете свою вину?

– Да, ваша честь.

– Что вы можете сказать в свое оправдание?

– Мне нечего сказать в свою защиту, ваша честь.

– Оглашается приговор. Миха Кемпл, вы признаны виновным. – Миха ожидал это услышать, но ноги при этих словах все равно подкосились, а сердце замерло. Судья продолжал: – Смягчающим обстоятельством служит то, что раньше вы не привлекались и даже не имели приводов в полицию, вели вполне законопослушную жизнь. Итак, вы приговариваетесь к десяти годам тюремного заключения, с возможностью досрочного освобождения. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Увести осужденного.

Стук судейского молотка вывел Миху из ступора, и только тогда он наконец понял, что произошло. Всю глубину произошедшего и что теперь он изгой, немеющий более права селиться на федеральных планетах, а если и разрешат, то на очень жестких условиях. Правда, до нового поселения ему предстоит еще отсидеть срок.

14

Полицейский шаттл с двумя сотнями заключенных летел в тюрьму. Поскольку случались попытки угона транспорта самими заключенными и попытки отбить его силами пиратов для пополнения своих рядов свежими силами, то во избежание подобных нападений корабль сопровождали истребители.

Строительство тюрем на планетах, особенно таких как Вимея, считалось нерациональным, и потому их располагали в отработанных шахтах спутников планет-гигантов. Что было хорошо по многим причинам, а главная из них – принципиальная невозможность побега. Ну куда побежит человек, даже если сделает подкоп и выберется наружу? Ведь на поверхности нет атмосферы, а если и есть, то непригодная для дыхания.

Миху посадили возле иллюминатора, и он смотрел наружу, понимая, что, возможно, в последний раз смотрит на свободный мир перед десятилетним заключением. Шаттл готовился к посадке, мимо пронеслась белая планетка, испещренная глубокими шрамами каньонов. Где-то там, в одной из солевых пещер, релаксировали его родители, не подозревая ни о том, насколько близко от них сын, ни о его участи.

Спутник, на который садился транспорт, был полной противоположностью привычного мира. Черный, неприветливый, он с первого момента оставлял гнетущее впечатление, особенно у заключенных, которые его видели.

– Все на выход! – кричал конвоир, после того как шаттл сел и отстегнулись кандалы. – Не толпиться, не разговаривать!

Узников погнали по тесным коридорам. Шустрые администраторы разделяли поток новоприбывших – по срокам заключения и по статьям приговора. Делалось это для того, чтобы насильники и убийцы находились в окружении себе подобных, а не передавали свой пагубный опыт мелким мошенникам и другим осужденным – благо места хватало для всех.

– Живее, живее, – кричали уже другие охранники, подгоняя дубинками особо непонятливых. – Всем раздеться!

Раздетых заключенных провели в просторное помещение, где окатили водой из шланга. Струи больно врезались в кожу. После «душа» всем в быстром темпе выдали полотенца и комплекты одежды абсолютно одинакового размера. Роба висела на Михе мешком, как на шесте.

На груди были номера, и следующие охранники-администраторы регистрировали новичков, вписывая в реестр напротив номера фамилию заключенного, которую тот называл сам. Как оказалось, цифра означала не просто порядковый номер, но и номер камеры.

– А теперь живо по камерам!

И снова подгоняемые дубинками арестанты разбегались по своим местам. Миха двигался как автомат, ничего не соображая, мозг отказывался воспринимать информацию, словно переполненная дискета. Мимо сознания проскользнул оглашенный распорядок дня и прочие правила поведения.

Камера оказалась двухместной. Миха осторожно осмотрелся: все выглядело в точности как в кино. Двухъярусная кровать, сортир, стена, обклеенная фотографиями и обложками журналов с голыми девицами. «Не хватает только здорового бугая с неопределенной сексуальной ориентацией, – иронично подумал Миха и поднял глаза на своего сокамерника. – Ну хоть с этим все в порядке». Сокамерником оказался вполне нормальный субъект, чуть выше ростом со шрамом на щеке, но в остальном вполне обычный человек.

– Не ссы, – сказал тот. – Не стану я тебя трахать. Подобные сидят в другом крыле.

– И на том спасибо.

– Гвоздь, – протянул руку заключенный.

– Миха Кемпл, – представился он и протянул руку в ответ, решив за лучшее не называть кличку, полученную от банды Сью.

– За что сюда?

– Ограбление.

– А по тебе не скажешь, – удивленно сказал Гвоздь. – Твоя койка снизу.

– Да мне без разницы. А вообще-то грабили мы «Шмидт и компанию», и все почти получилось…

– Так всегда, – согласно кивнул головой Гвоздь. – Все почти получается, но остается неучтенной маленькая деталь, из-за которой все рушится. Я прав?

– Абсолютно. Ты не поверишь, но я за весь день только чаю выпил; когда тут следующая кормежка? – спросил Миха, почувствовав зверский аппетит. Настроение несколько улучшилось, и он решил, что так на него повлиял сосед: ведь он опасался увидеть бугая.

– Скоро. Сколько тебе дали?

– Десять лет.

– Не слабо. Я тут уже второй год торчу из семи положенных, сил уже нет. Наверное, именно в однообразии и заключается весь смысл наказания…

Миха ничего не ответил, поскольку не знал, что именно сказать, да еще скрутило живот в голодном спазме. Прозвучал сигнал, и где-то вдалеке послышался скрип колес.

– А вот и твой завтрак.

– Ну наконец-то! А я думал, что едят в столовой…

– Только обед. Завтрак и ужин выдается в камерах. Подставляй тарелку.

Миха взял с полки чашку и просунул в щель. Туда бухнули что-то зеленое, сверху упал кусок хлеба, а в кружке, наполовину расплескавшейся, оказался чай.

– Что это? – спросил Кемпл, подозрительно нюхая содержимое тарелки.

– Доподлинно никто не знает, но утверждается, что здесь имеются все необходимые для организма элементы, – ответил Гвоздь, поддевая ложкой тягучую субстанцию. – Хотя на вкус вроде ничего.

– А что тут вообще делают?

– Все зависит от тебя. Хочешь, весь срок валяйся на койке, но по собственному опыту скажу: протянешь не больше месяца, рано или поздно захочешь чем-нибудь заняться. Шахты здесь выработаны не до конца, и можно пойти туда, будешь даже небольшую зарплату получать. Можно в техники податься, ремонтировать старое оборудование, которое сюда привозят. В общем, со временем все узнаешь и выберешь себе занятие по вкусу. Но работа только после обеда; по-моему, вынужденное безделье здесь тоже одна из форм изощренного наказания…

– Отсюда можно позвонить?

– Подашь заявку и завтра сможешь звякнуть, но не дольше трех минут и не чаще одного раза в неделю в пределах системы.

– Этого вполне хватит.

– А куда ты хочешь позвонить?

– Родителям, они ведь даже не знают, во что я вляпался.

– Ну дела…

За разговорами подошло время обеда. Построившись в длинную очередь, заключенные получали подносы, в миски со смачными шлепками плюхалась разноцветная кашица с поварешек раздатчиков. Похоже было, что пища различалась только цветом, на вкус различия были незаметны.