Морган с горящими глазами привстал, напряженно наблюдая за дальнейшим, стоявшие вокруг дерущихся киборги оторопели от неожиданности и не могли решить, что же им делать.

Суча руками, Грико схватил Жику за одежду, попытался сбросить его, но тот не собирался отпускать. Из-под гудящего лезвия летели брызги крови, кусочки плоти и проводов, армированная кожа плохо поддавалась. Он весь был покрыт мелкими темно-красными каплями. Грико рванулся, впечатывая сидевшего на нем спиной в стену, но он уже сильно ослаб, и мозг был слишком замутнен болью, поэтому удар оказался недостаточно сильный. Жика только на миг взмахнул рукой с виброножом, вспоров кожу на лысой голове Грико, и снова всадил лезвие в зияющую на шее рану.

Когда гудящее лезвие перерезало позвонки, Грико перестал кричать и упал на пол лицом вниз. Его тело содрогалось в конвульсиях, сопротивления он уже не оказывал. Кто-то опомнился и подскочил к Жике сзади, но окрик Моргана: «ВСЕМ СТОЯТЬ!», заставил замереть на месте.

Весь покрытый кровью, словно только что отстоял смену на скотобойне, Жика с остервенением завершил начатое и отделил голову от туловища. По полу разлилась лужа крови. Поднявшись с мертвого врага, Жика зацепил голову за шунты, теперь только они соединяли ее с телом, потянул на себя, но короткие провода не дали ему это сделать. С безумным рычанием он начал кромсать их ножом, пока они не разорвались. Потом поднес голову к своему лицу, несколько секунд безумными глазами смотрел в полимерные экраны Грико и неожиданно плюнул в них, явно наслаждаясь.

У входа послышались крики и возня. В двери, раскидав пытавшихся удержать ее, вбежала Птица и, шокированная увиденным, замерла на пороге.

Морган выругался. Он думал, что она уже ушла, а теперь могут возникнуть осложнения.

С диким воплем Птица бросилась на Жику. Тот в испуге отступил назад, выставив вперед руку с виброножом.

– Держите ее! – приказал Морган и сам прыгнул наперерез метнувшемуся вперед серебристо-черному силуэту.

Подчиняясь приказу главаря, киборги схватили Черную Птицу.

«Какого хрена она вернулась?!», – с досадой подумал Морган, помогая остальным удержать извивающуюся и сыплющую проклятиями Птицу.

У входа люди Птицы ринулись ей на помощь, завязалась потасовка. Зазвенел металл, сталкиваясь в ударах, новая кровь окрасила стены и пол. Шум схватки становился все сильнее, это грозило перерасти в междоусобную резню.

Убедившись, что Птицу крепко держат, Морган поднялся, вышел на середину зала, достал импульсник, направил его вверх и нажал на спуск. Звук выстрела и посыпавшиеся на дерущихся куски штукатурки, щепки, каменное крошево и пыль приостановили их. Драка начала стихать.

– ПРЕ-КРА-ТИТЬ! – заорал главарь и выстрелил еще раз, заставляя разойтись самых ярых бойцов

Соперники отошли друг от друга, сверкая взглядами, тяжело дыша, вытирая текущую кровь. Кому-то помогали подняться с пола, большинство были ранены, но Морган добился своего и остановил столкновение.

– Слушайте! – Морган стоял посреди зала с импульсником в руке. – Все, что здесь произошло, было по-честному, и присутствующие это подтвердят. Был брошен вызов – Грико проиграл.

– Но Жика напал сзади! – сказал киборг из окружения убитого.

– Никто не просил Грико поворачиваться спиной к бросившему вызов! – ответил кто-то рядом.

Свара могла начаться заново. Морган с усталым видом поднял руку и выстрелил в стену над головами спорящих. Все инстинктивно вжали головы в плечи и замолчали.

– Повторяю в последний раз. – Морган обвел всех тяжелым взглядом. – Все было по-честному! Вы! – Он ткнул пистолетом в сторону людей Птицы. – Забирайте ее, – он кивнул в сторону прижатой к полу Черной Птице, – и отправляйтесь к себе, как и остальные, ждать дальнейших приказов.

Растолкав мешавших им пройти, киборги Птицы подошли, отпихнули тех, кто ее держал, и стали помогать ей подняться. Когда ее перестали держать, Птица сама вскочила, отбросив тянувшиеся к ней руки, подошла вплотную к Моргану и с ненавистью заглянула ему в глаза. Морган безразлично посмотрел в ответ. Она резко развернулась и вышла, не проронив ни слова, не в силах обернуться и еще раз посмотреть на обезглавленное тело Грико.

– Уберите тело, – приказал главарь.

Вскоре в зале остались только Морган и измазанный с головы до ног кровью Жика. Морган подошел к нему, присел и, приподняв болтавшуюся на зажатых в жикином кулаке шунтах голову, улыбнулся и тихо сказал, глядя на свое тусклое отражение в полимерных экранах глаз:

– Никогда не откладывай ничего на «потом», ты можешь до этого не дожить.

Черная Птица вернулась в свою резиденцию, некогда бывшую двухэтажным бакалейным магазином. Всю дорогу она не произнесла ни слова; подчиненные, чувствуя ее настроение и видя тусклый бессмысленный взгляд, боялись лезть с вопросами. Вокруг предводительницы словно витала черная аура безумства и боли. Оставив свиту внизу, она поднялась к себе в комнату, захлопнув дверь, прошла к столику с графином, не глядя плеснула в стакан напитка, пролив большую часть на стол, выпила большими глотками, роняя бледно-желтые капли на свою блестящую грудь, и коротким взмахом разбила стакан о стену. Он разлетелся на мелкие осколки, оставив мокрое пятно.

Внутри у Птицы бушевала дикая ярость, бессильная и еле сдерживаемая, она рвалась наружу. Под ударами ее кулаков разлетелся столик, графин, звеня, покатился по полу, потом она подхватила табурет за ножку и с размаху двинула им о стену, разбивая в щепы, та же участь ждала и стул с высокой спинкой.

Птица остановилась, тяжело дыша, и, наконец, закричала, прижав к вискам ладони. Крик как будто отнял у нее все силы. Всхлипывая, она опустилась на колени, не поднимая голову от груди, и одна мысль стучала в ее голове: «Он убил Грико! Морган убил Грико… МОЕГО Грико! Морган… убил… убил Грико… Он убил его». – Птица снова закричала или скорее завыла, задрав голову и до хруста сжав кулаки.

Он же знал, как она любила Грико. Знал! Но все равно позволил этому червяку Жике напасть сзади и обезглавить ее любимого.

Тварь!

Она опять издала стон, впрочем, больше похожий на рычание, в душе Птицы что-то переломилось, словно сработал какой-то защитный механизм. Боль, переполнявшая ее, сместилась на второй план, и ненависть пришла ей на смену.

– Ты заплатишь мне, Морган, – процедила она сквозь зубы, вытирая слезы. – За все заплатишь, ублюдок!

И тут ее внимание привлекло неясное движение за куском материи, заменявшей ей шторы. Она резко вскочила и угрожающе спросила:

– Кто здесь?

Из-за портьеры показался Стилар, ее наложник, сжимая в руках грубую ткань и прикрываясь ею, как щитом. Птица взяла его на одной из клон-ферм пару месяцев назад для своих сексуальных утех. Только это был не клон, а сын начальника фермы. Птица пригрозила начальнику перебить всю его семью, если он не отдаст Стилара. И отец, у которого было еще три дочери и один сын, вынужден был согласиться. В логове Птицы он должен был все время ходить обнаженный и ни с кем не разговаривать, кроме нее. Его замутненный постоянными истязаниями, одурманенный наркотиками мозг почти перестал воспринимать действительность, в нем жили только несколько наиболее глубоко засевших чувств – ненависть, страх, похоть да еще желания, вызванные естественными потребностями тела.

– Что ты тут делаешь?

Кипевшая в ней злость требовала выхода, и Стилар был подходящей целью для этого.

– Я…я… – От страха язык плохо слушался его.

Птица сжала кулаки.

– Говори нормально!

– Я п-принес благовония, гос-пожа, – смог, наконец, сказать он.

На самом деле ей было все равно, что делал тут Стилар, она просто хотела выместить на нем свою ярость. И уже собралась это осуществить, как вдруг заметила, что ткань портьеры вздымается бугром ниже пояса наложника.

– Ну-ка, иди сюда! – приказала она.

– Зачем? – неосторожно ляпнул Стилар.

Глаза Птицы грозно сверкнули, она хищно оскалилась, и юноша поспешил сделать шаг вперед.

Он был возбужден.

Птица подошла к нему. Парень весь покрылся потом и дрожал.

Окинув его презрительным взглядом, она спросила:

– Что тебя так возбуждает, животное? Вид моего тела или вид моего горя?

Стилар молчал, потупив взгляд.

Резко выбросив вперед руку, Птица схватила его за шею и сжала пальцы. Стилар засипел и покраснел, безуспешно пытаясь отнять руку Птицы от своего горла.

– Отвечай! – крикнула она.

Во взгляде Птицы горел беспощадный смертельный огонь.

Она подтянула парня ближе к себе и прошипела ему в лицо:

– Отвечай!

– Я… ненавижу… тебя… – с трудом выдавливая слова, прохрипел Стилар.

Птица, разжав хватку, опустила руку. Парень закашлялся, с сипением втягивая воздух и растирая саднящее горло. Птица отвернулась от него, подошла к ложу, легла на живот поверх покрывала, опираясь на локти, развела ноги в стороны, чуть выгнув спину, и сказала:

– Иди.

Стилар понял, что от него требуется, и его возбуждение стало только сильнее.

На коленях он прополз между раздвинутых ног хозяйки, склонился над ней, отражаясь в хроме ягодиц и блестящих выпуклостях позвоночника, и грубо вошел в нее, желая сделать как можно больнее, но и сам ощутимо вздрогнул, когда его плоть коснулась металла.

Оргазм быстро пришел к Птице, а на ее глазах были слезы. Закончив, Стилар откинулся на спину рядом с ней, тяжело дыша. Черная Птица повернулась, пережала ему одной рукой горло, взмахнула другой, одним мощным ударом пробила грудную клетку и вырвала трепещущее сердце.

Кровь брызнула фонтаном из бьющегося в конвульсиях тела, заливая постель и саму Птицу. Но ей было все равно, она держала в ладони теплое сердце, и улыбалась, представляя, что только что вырвала его из груди Моргана.

Казалось, что попасть в подземные городские коммуникации, или попросту канализацию, очень просто. Но только на первый взгляд. Канализационная сеть имела множество входов, но многие из них заканчивались тупиками. Лишь с третьего раза Лиме удалось найти нормальный проход. Ее встретила тусклая мгла и звонкое эхо, подхватывающее любые звуки и разносящее их по тоннелям и закоулкам.

Лима и не надеялась скрыть свое пребывание тут, единственными, кто мог незаметно пробираться по подземным катакомбам, были их обитатели – стунеры. Канализация была их владением. Когда-то они были людьми, но сейчас мутировали и превратились в стунеров – подземных обитателей. Их изуродованные тела с худым туловищем, длинными руками и короткими ножками, не годились даже для мастерских Зодчих. Хозяева могли их уничтожить, но по одним им известным причинам оставили этих уродцев в покое.

И в прежние времена стунеры были немногочисленны, а прокатившиеся по планете жестокие войны заметно сократили их популяцию. Город, высившийся над их владениями, был большей частью разрушен, подземные коммуникации также сильно пострадали.

Стунеры сидели тихо, не вмешиваясь в дела на поверхности, они всего лишь старались хоть как-то защитить себя от спускающихся с поверхности пришельцев.

Сейчас многие стали пользоваться их владениями, что бы незаметно пробраться куда-нибудь или сократить путь, но все эти желающие могли использовать лишь так называемые разрешенные пути. В закрытые же области посетителей не пускали, заваливая проходы прямо перед носом любопытных или устраивая хитроумные, хотя, как правило, не смертельные ловушки. Зато, не зная разрешенных проходов, можно было запросто заблудиться и бродить по мрачным катакомбам, пока не умрешь с голоду.

Лима знала, что за ней следят с того самого момента, как она спустилась в люк по ржавым скобам, и о ее визите, видимо, уже доложили Безумному Королю Себастьяну. Она сомневалась, что он захочет с ней увидеться. И, так или иначе, но любой путь, какой бы она ни избрала, приведет к нему.

Лима оказалась права, и уже через минуту в неверном свете бледного мха, облепившего потолок и часть стен, мелькнула серая фигурка стунера. Она пошла в том направлении, и стунер появлялся каждый раз, когда надо было поворачивать или, наоборот, идти прямо.

Минут через пятнадцать блужданий по тоннелям Лима вышла на небольшую каменную площадку. Она подошла к краю и посмотрела вниз – пола не было видно. Ведущий ее стунер словно испарился, хотя Лима не заметила никаких ответвлений в том коридоре, которым они шли, и если он не сиганул вниз или не научился летать, то должен был стоять сейчас на этой же площадке рядом с ней. Стунер, тем не менее, пропал.

Лима осмотрелась. Метрах в трех над головой девушки нависал потолок. В стене слева, параллельно потолку и ниже той площадки, где стояла Лима, шла прямоугольная узкая щель, из которой вытекала вода. Она с журчанием падала вниз и разбивалась о каменный пол где-то глубоко внизу, в кромешной тьме.

Стена справа была разломлена пополам широкой темной трещиной.

Вспышка света привлекла ее внимание. На противоположной стороне на точно такой же площадке стоял стунер с биолампой в поднятой руке. Внезапно наверху глухо заскрежетал металл, посыпалась пыль и кусочки кирпича, часть потолка медленно поехала вниз, гремя цепями и жужжа моторами. Лима сделала шаг назад.

Каменная плита опускалась, чуть раскачиваясь, пока не встала точно между площадками, превратившись в мост.

Лима приняла такое своеобразное приглашение, и смело перешла на другую сторону.

Стунеры высыпали ей навстречу и выстроились вдоль стены в шеренгу, держа в руках, кто биолампу, кто кусок светящегося мха.

Лима, отдавая должное такой встрече, коротко кивнула им. По строю пробежал шепот, а девушка подняла голову и, больше не глядя на серых уродцев, пошла дальше. Коридор привел ее в небольшое ярко освещенное помещение. Напротив входа во главе своей свиты стоял Безумный Король Себастьян.

Лима знала его, когда он был еще просто Себастьяном Клавье. И не было ничего королевского в том ноющем, обросшем щетиной человеке из городских трущоб, которого она спасла от волков на заснеженной равнине, недалеко от Старгарда. Он увязался за ней до самого Ассема. Тут она его оставила, а через некоторое время начали появляться слухи, что у стунеров появился предводитель, и по описанию Лима поняла, что это Себастьян. Еще позже он сам себя провозгласил королем, а вот прозвище «Безумный» прилипло к нему по той причине, что нормальный человек не мог бы стать королем стунеров.

У Себастьяна, видимо, были свои представления о том, как должна выглядеть королевская особа. Он встречал ее в кожаной куртке, отороченной мехом, с рукавами разной длины, на одном плече блестели металлические нашивки, простые штаны с разрезами по бокам висели на его тощей фигуре. В руках он держал какую-то палку, украшенную черепами мелких грызунов, и лазерную винтовку, поблескивающую красным огоньком активированного заряда.

– Так-так-так! – начал он, едва Лима подошла. – Вы только посмотрите, какие гости к нам пожаловали!

– Здравствуй, Себастьян.

Король величаво кивнул, приветствуя гостью, потом передал скипетр и винтовку стоящему рядом стунеру, развернулся и бросил через плечо:

– Иди за мной.

Вдвоем они пошли узким постоянно меняющим направление коридором, слабо освещенным клоками мха, выросшего кое-где на стенах. Когда коридор закончился, перед ними оказалось помещение, которое с натяжкой можно было бы назвать «просторная светлая комната». Там стояли два дивана и одно большое кресло, вдоль стен висели полки, уставленные грязными бутылками с напитками, потолок был сплошь покрыт бледным мхом, засохшим в некоторых местах, отчего в светящемся поле были темные пятна.

– Это мой зал для приема важных гостей.

– И часто у тебя бывают важные гости? – с ехидством спросила Лима.

Себастьян фыркнул и ничего не ответил. Вместо этого он подошел к ней вплотную.

– Хм… А что это на тебе надето? – Себастьян с любопытством оглядел Лиму с головы до ног. – Это сейчас последняя мода?

Он протянул руку и приподнял за край покрывало, накинутое на плечи девушки, обнажая ее грудь.

Лима не двигалась, только на скулах ее играли желваки.

Король ухмыльнулся.

– Ой, совсем забыл! – Он отпустил тряпку и, демонстративно вскинув руки, покачал головой. – Ты же никогда не была модницей.

Лима смотрела на него исподлобья, склонив голову набок, ожидая, когда закончится это представление.

Покрутившись еще немного вокруг нее, он, наконец, соизволил перейти к делу.

– Так что привело тебя ко мне? – Он отошел и сел за свой стол. – Ты не заглядывала в мои владения больше двух лет и сейчас, я так понимаю, тоже не просто путь сокращала.

Лима кивнула:

– Да, ты правильно понимаешь. Мне нужно кое-кого найти, и он, скорее всего, находится тут, в твоих катакомбах.

– Ты уверена?

Девушка вскинула брови, показывая, что все может быть.

Король проговорил несколько слов на шепчущем языке стунеров, и в комнату вбежал серый человечек. Себастьян сказал ему несколько фраз, и стунер, кивнув, умчался назад.

– Присаживайся пока. – Он строил из себя кавалера. – Напитки? Сигарету?

Лима усмехнулась:

– Нет, пожалуй, не надо.

– Ну, как хочешь.

Сам он тоже не стал пить, а прошел и занял кресло, бывшее, видимо, его излюбленным местом, и сразу утонул в его широких объятиях.

Лима присела на край одного из диванов, положив оружие себе на колени.

– Что нового в большом и светлом мире? – спросил Себастьян, положив ногу на ногу.

Лима догадывалась, что он знает о происходящем на поверхности не меньше ее, а, скорее всего, гораздо больше.

– Не знаю, – сказала она. – Может, ты мне расскажешь?

Король неожиданно подался вперед.

– Видела десант? – Глаза его блестели. – Красота! Такое зрелище! Давно такого не видел, драка была просто загляденье!

И протянул мечтательно:

– Особенно в конце, когда сошлись вплотную!

Лиме было любопытно, но она старалась не подавать виду, зная, что стоит лишь показать Себастьяну свою заинтересованность, так потом его не остановишь – будет часами говорить об этом, приукрашивая и привирая.

– Ты не знаешь, кто они такие? Ну с какой планеты? – продолжал Король.

Лима отрицательно покачала головой.

– Я-то думал, что Хозяева заграбастали себе уже все колонии, – продолжил он, не особенно нуждаясь в ответе девушки. – Оказывается, нет! Эти ребята хорошо организованы и вооружены Особенно мне понравились их костюмчики. Думаю, мне такой подошел бы. Как ты считаешь?

Лима не знала, о чем он говорит, и сочла за лучшее промолчать.

– Думаю, они продержатся дней пять, а может, и всю неделю. Это конечно, если сам Хозяин не выйдет, – задумчиво проговорил Себастьян. – Эх, лучше бы он подольше не выходил.

Тут в комнату вбежал стунер, протопал к креслу Короля, запрыгнул на подлокотник и склонился к его уху, обняв рукой за шею.

Себастьян выслушал его и повернулся к Лиме:

– Отличные новости, сестричка! – Он снова развеселился. – В моих владениях действительно гость, и довольно резвый. Он едва не выбрался на поверхность, хорошо, что мои ребята такие сообразительные. – Себастьян потрепал стунера по голове, отчего тот довольно зажмурился. – Он так быстро бежал, что пришлось обрушить несколько официальных проходов, чтобы не дать ему уйти.

Лима поднялась

– Это ты его так напугала или десант? – Король покачал головой и махнул рукой. – О чем это я?! Конечно, ты!

Он улыбнулся, сказал что-то стунеру, тот спрыгнул с подлокотника и убежал.

– Чувствую, тебе не терпится повстречаться со старым другом.

– У меня есть к нему несколько вопросов.

– Что он тебе сделал?

Лима в нетерпении покусала нижнюю губу.

– Он и его дружки забрали у меня одну вещь… Я хочу ее вернуть. К тому же они с напарником собирались меня изнасиловать, а потом продать.

Себастьян вытаращил глаза.

– О… Э… – Слова застряли в горле Короля. Он сглотнул. – Я ему не завидую.

Покачав головой, он спросил:

– Куда тебе его привести?

– Да все равно, лучше куда-нибудь поближе к выходу.

Себастьян кивнул.

Встал, взял с полки пару бутылок, оценивающе посмотрел на них и, пожав плечами, выпил сначала из одной, потом из другой.

– Ну так куда идти? – нетерпеливо спросила Лима.

Вместо ответа Себастьян сделал еще несколько глотков из одной из бутылок, поморщился и рыгнул, не обращая внимания на торопливость девушки.

– Кстати, – он щелкнул пальцами, и в комнату вошли трое стунеров, неся комплект доспехов. – Примерь-ка вот это. Думаю, тебе подойдет.

Лима улыбнулась ему:

– Боевые трофеи?

– Какая тебе разница? – Себастьян снова расположился в кресле и выпрямился. – Бери, пока я добрый!

Стунеры небрежно бросили доспехи у ее ног.

Лима подняла нагрудник.

Доспех был хорошо начищен и выправлен, но все равно были видны следы от ударов.

Скинув с плеч накидку, она разорвала ее на полосы и уже начала обматывать грудь, как Себастьян остановил ее:

– Нет!

Лима посмотрела на него.

– Эту часть ты наденешь последней. – Его глаза блестели. – Знаешь, я давно не видел обычной женщины, – и добавил, понизив голос и посуровев, словно вспомнил что-то из прошлого: – А ты к тому же очень красивая женщина.

– Ты говорил мне это раньше. – Она улыбнулась ему еще раз, стоя почти обнаженной, в одних шортах. Она понимала, что у всего есть своя цена, и у этих доспехов тоже.

Себастьян же знал, что ничего большего, кроме как посмотреть на Лиму, у него не выйдет, это он выяснил еще в первую их встречу, но уж этого он упускать не собирался.

Лима стала одеваться, максимально подгоняя доспехи, ничуть не смущаясь откровенно похотливого взгляда Себастьяна. Они были ей почти впору, немного великоваты, но не болтались.

Когда она закончила, распрямилась и, вскинув подбородок, вызывающе посмотрела на Короля.

Тот сидел задумавшись.

– Откуда же ты такая взялась? – тихо спросил он.

– Ты прекрасно знаешь, что я сама бы не против это выяснить.

Себастьян кивнул:

– Знаю. Ты так и не разузнала ничего?

– Нет. – Лима не хотела продолжать этот разговор и подошла к столу. – Мне пора идти. Еще надо найти кое-что.

– Опять какую-нибудь книгу?

Лима пожала плечами. Это его не касалось.

– Хорошо. Скажи, ты все еще ходишь за товаром к тому старику, живущему у Торговой площади?

– Раньше ходила, теперь, наверное, уже нет.

– Почему это? – удивился король.

– Я думаю, это он рассказал киборгам, где можно меня найти.

Король понимающе покачал головой.

– Жаль старика.

– Почему?

– Ну не думаю, чтобы он сразу выложил информацию про тебя. – Себастьян поднялся и направился к выходу. – Ведь он так хорошо к тебе относился.

Лима осталась стоять.

– Откуда ты знаешь? – настороженно спросила она, сверля глазами его затылок.

– Разве тебе не надо никуда идти? – Король повернулся к девушке, но она не двинулась с места.

Себастьян вздохнул.

– А кто, ты думаешь, доставал для тебя всю эту макулатуру? Знаешь у нас под землей можно найти много чего интересного. – Он улыбнулся уголком губ. – Давай, пошли! У тебя назначено свидание, а на свидания опаздывать нехорошо! Догоняй!

Он побежал, прокричав что-то на своем языке, и вокруг него сразу образовалась серая стайка появившихся, словно из ниоткуда, стунеров.

Послышался шелест их голосов, они что-то говорили Себастьяну, и он весело рассмеялся на бегу. Процессия продвигалась быстро, не сбавляя темпа, Лима ровно бежала, приноравливаясь к новым доспехам. После почти десятка поворотов и нескольких различных коридоров под ногами неожиданно захлюпала вода. Девушка отметила, что толпа, бегущая впереди, производила гораздо меньше шума, чем она одна. Лима забежала за очередной поворот и чуть не врезалась в Себастьяна. Свиты около него уже не было, только один, похожий на обычного человеческого ребенка, стунер стоял рядом, держась за его штаны.

– Ну вот, Лима, тут мы с тобой расстанемся. Дальше тебя проводит Малыш. – Он потрепал стунера по голове. – Он смышленый.

Себастьян подошел к Лиме вплотную.

– Малыш приведет тебя туда, где скоро появится твой кибер. У тебя будет время, чтобы отдышаться. А теперь идите. Надеюсь, еще как-нибудь увидимся.

Он коснулся рукой ее плеча, обошел девушку и скрылся за поворотом. Немного погодя издалека снова послышался его смех.

Малыш дождался, пока Лима посмотрит на него, по-детски махнул рукой, зовя ее за собой, и бесшумно побежал

Он не удалялся от нее, хотя было видно, что он привык бегать гораздо быстрее. Наконец он не сдержался и рванул вперед, скрывшись за углом. Лиме тоже пришлось прибавить ходу.

Свернув за угол, она увидела, что забежала в огромную трубу диаметром пять или шесть метров, а Малыш стоит на другом ее конце. Она подбежала к нему и остановилась. Стунер поманил ее к себе, девушка нагнулась, и он тихо проговорил:

– Папа сказал, чтобы ты ждала здесь, скоро его к тебе приведут. Выход на поверхность там. – Малыш показал рукой вправо от трубы.

– Спасибо.

Задумавшись на миг, все ли он сказал, Малыш кивнул и быстро побежал назад.

Лима с удивлением смотрела ему в след. «Папа?»

Малыш действительно чем-то неуловимо отличался от других стунеров, чем-то… может, просто был больше похож на обычного ребенка? Да и по времени никак не получалось, если только у Короля раньше не было ребенка. Ведь она многого не знала о его жизни до их встречи, только то, что он сам рассказывал.

«Не мог же Себастьян быть настолько безумным, чтобы привезти его сюда… Хотя… Он же все-таки стал их Королем».

Лима пожала плечами, жизнь научила ее ничему особо не удивляться.

Оставив мысли о Безумном Короле стунеров, она подошла к краю, убрала в сторону свешивающиеся с потолка бледные нити мха и осмотрелась.

Труба, в которой она сейчас стояла, выходила в большое помещение, потолок скрывался во мгле, но, очевидно, был очень высоким, потому что, судя по ощущениям, когда они сюда бежали, их путь нередко вел под уклон, и она могла сейчас находиться довольно глубоко под землей.

На противоположной стороне было пять таких труб, а с ее стороны – одна слева и три справа. Все трубы сплошь были облеплены клочьями мха, создающего вокруг мрачный сумрак. Из них стекала грязная вода, образуя в полуметре ниже подобие озера, а вдалеке слева слышался шум, похожий па гул водопада.

Лима как раз смотрела в ту сторону, когда послышалось шлепанье тяжелых ног по воде.

Она легко спрыгнула вниз (холодная вода была ей чуть выше щиколоток) и спряталась за трубу. Шаги быстро приближались. Когда они были уже совсем близко, Лима вышла из своего укрытия.

Держа оружие наготове, она прошла вперед и остановилась примерно посередине помещения. Направленное вниз острие копья, касаясь воды, оставляло на поверхности расходящиеся в стороны маленькие волны.

Разноглазый резко остановился, подняв тучу брызг. Его грудь тяжело вздымалась, в руке был кусок стальной арматуры с приваренной цепью, а глаза бегали, ища путь к спасению. Он понял, что его загоняли как зверя, теперь стало понятно почему неожиданно начали рушиться потолки, преграждая дорогу, и появились неожиданные ловушки в разрешенных проходах.

Эта девка… Она стояла сейчас перед ним в новых доспехах, свежая и смертельно спокойная. Раз она смогла добраться сюда раньше него, значит, стунеры по какой-то причине помогали ей, а эти подземные твари не помогали никогда и никому.

– Ты не человек! – прохрипел он. – Ты демон.

В этот раз Лима не собиралась разговаривать, она просто стояла и выжидала, когда у киборга сдадут нервы. Они-то у него не железные.

Ждать пришлось недолго. Разноглазый обернулся, посмотрел по сторонам, но поняв, что в этот раз сбежать не удастся, обреченно опустил голову, а потом медленно поднял взгляд на девушку.

Киборг не забыл их недавнюю стычку, когда она убила Тощего, и в этот раз не бросился в атаку сломя голову, а начал медленно приближаться на чуть согнутых ногах, крепко зажав в кулаке импровизированное оружие.

Лима тоже приготовилась. Разноглазый был нужен ей живым.

Они сблизились и начали кружить, не нападая. Первым не выдержал киборг, его выпад был нацелен в голову. Цепь свистнула, рассекая воздух, девушка ушла от удара и коротким движением вспорола ему руку, держащую стальной прут. Раздался скрежет раздираемого металла, Разноглазый заорал и отскочил, но оружие не выпустил. Переложив железку в другую руку, он бросился на Лиму, рыча от ярости и боли.

Атаки киборга шли почти непрерывно, но девушка словно издевалась над ним, точными короткими ударами рассекая его плоть – бедро рядом с пахом, голень под коленом, снова бедро. Движения киборга становились все медленнее.

На поверхности воды появились барашки пены, взбиваемой ногами противников.

По рукам и ногам Разноглазого бежали струйки крови, он хромал, но продолжал свои выпады, Лима же легко уворачивалась от звенящей цепи. Взмахнув несколько раз и промахнувшись, киборг все же изловчился и нанес удар раненой рукой, чего она не ожидала. Доспехи на животе вмялись, а сама Лима отлетела на несколько шагов. Разноглазый решил воспользоваться преимуществом и быстро атаковал ее.

Девушка резко ушла в сторону, одновременно выбросив вперед свое тяжелое оружие. Лезвие копья с тонким скрежещущим звуком, почти горизонтально вошло киборгу в грудь.

Лима досадливо скривилась – она не рассчитала удара, киборг буквально сам нарвался на оружие.

Разноглазый остановился, руки безвольно опустились вдоль тела, и кусок арматуры выпал из разжавшихся пальцев. Его удивленный взгляд опустился на торчащее из его тела древко, рот открылся, как будто он хотел что-то сказать, с губ потекла струйка слюны. Лима подошла и выдернула копье, в ногах киборга не осталось силы, и он начал падать назад.