Апрель 1996 г.
      * * *
      Может, я не тот, о ком мечтаешь,
      Никакой, не сказочный герой?
      На ромашке у реки гадаешь,
      Даже не поговорив со мной.
      Стройная, красивая, родная,
      И глаза - что полная луна.
      Как березка, тонкая такая,
      Ты в меня ничуть не влюблена.
      Ты по парку бродишь одиноко,
      Тенью в след я за тобой иду.
      Лишь луны недремлющее око
      С грустью смотрит на мою беду.
      Подойти к тебе - немеют ноги,
      Заглянуть в глаза - нет, не смогу.
      А на сердце дикие тревоги,
      И душа как в бешеном бегу.
      А ты ходишь близко одиноко,
      С ветром обнимаясь - не со мной.
      Лишь луны недремлющее око
      Наблюдает за моей бедой.
      9 декабря 1997 г.
      * * *
      Я знаю, ты с другим была,
      Цвела весна зарей зеленой.
      И вот тогда ты предала
      Любовь мою любови новой.
      При встрече ты была грустна,
      Все ж, как березонька, красива.
      Лишь шаловливая луна
      Смотрела весело, игриво.
      Ты мне руки не подала
      И не сказала "до свиданья!".
      Ты ни о чем не солгала,
      Мое бесценное созданье.
      И ты ушла, и навсегда
      В глазах твоих слеза застыла.
      Погасла в небе та звезда
      Иль тучка звездочку закрыла?
      14 ноября 1996 г.
      * * *
      Я тебя с улыбкой вспоминаю,
      Но встреч у нас не будет впереди.
      Ты была такая дорогая,
      Ты была огнем любви в груди.
      Я всегда любил твои глазища
      С мудрой искоркой в голубизне.
      Так я в них и не увидел днища
      Они хитро улыбались мне.
      Голос твой - что шелестенье листьев,
      Волосы - что рыжая заря.
      Ты была такою близкой,
      Но расстались мы, возможно, зря.
      27 сентября 1998 г.
      Женщина из прошлого
      А за окном и холодно, и сыро.
      С деревьев листья ветер оборвал.
      И нет, в душе не будет больше мира
      Меня как будто кто обворовал.
      Мы двадцать лет с тобою не видались,
      Но вдруг ты снова в жизнь мою пришла.
      Пришла, как будто мы не расставались,
      Скажи, зачем ты вновь меня нашла?
      Скажи, зачем пришла - тревожить душу?
      Чтоб ждал тебя и в лето, и в весну?
      Чтоб, как пацан, тебя я снова слушал?
      И чтоб опять любил тебя одну?
      Что дашь ты мне, скажи, своим приходом?
      Любовь? Ее давным-давно уж нет.
      Иль может с солнца яркого восходом
      Подаришь мне улыбки доброй свет?
      Нет, милая, из прошлого не стоит
      Ко мне теперь не надо приходить.
      Красотка, осень все листвой укроет.
      Я разучился пламенно любить.
      Любил-то я девчонку молодую,
      А ты вернулась женщиной ко мне.
      И прошлое к другому я ревную,
      И прошлое сгорело все в огне.
      3 декабря 1996 г.
      * * *
      А я прошу тебя, остановись!
      Глазами, сердцем, криками души
      Прошу, молю: хотя бы оглянись
      В ночной тиши, в ночной тиши.
      Мы расходились молча, навсегда,
      Ты первою была моей любовью.
      Тот детский сад в те школьные года,
      Где мы встречались, милая, с тобою.
      Беседка та, что от дождя спасла,
      И та аллея в парке у реки,
      И гром весенний, первый, изначала,
      И нежное касание руки.
      Но за зиму глаза твои остыли,
      Душа замерзла, чувства - словно лед.
      Тебя как будто сразу подменили,
      Ушла любовь и больше не придет.
      Хоть я прошу тебя, остановись!
      Глазами, сердцем, криками души
      Прошу, молю: хотя бы оглянись.
      Но ты не слышишь крики те в тиши.
      24 октября 1997 г.
      * * *
      Передо мною дама - масть трефей,
      Деловая самая такая.
      За окошком темень, нет огней,
      За окошком осень очень злая.
      Мне б тебя обнять, поцеловать
      Да к своей груди прижать широкой.
      И в твоих глазищах увидать:
      Близкий будет путь или далекий?
      Как же ты на масть похожа ту,
      Смуглая, с глазами черной ночи,
      Нагоняешь в сердце маету
      И любовь большую даришь очень.
      Что-то ты мне скажешь у окна
      Черными глазами черной ночи,
      Что твоя подруженька луна
      Так же вот игрива, между прочим.
      Дама ты трефовая моя,
      Нагадай мне счастье в этом мире.
      Лишь в глазах лукавство затая,
      Ты в моей колоде и квартире.
      Все же поцелую, обниму.
      Ты же не противься мне, не надо.
      Я сегодня счастье отниму,
      Заберу себе его. Отрада!
      25 октября 1996 г.
      * * *
      В сентябре ты была золотая,
      В октябре ты стала седеть.
      С клена лист багряный слетает,
      А мне хочется песню спеть.
      Спеть о том, что сегодня другая,
      Та, с копною русых волос,
      Стала мне в эту ночь дорогая
      И я к ней душою прирос.
      Я, наверно, в нее влюбился,
      Как ветрище в холодную ночь.
      Я как будто на свет родился,
      И тоска пусть уходит прочь.
      ._._._._._._._._._._._._._._._._._.
      Четыре срока я отсидел в стране родной,
      В коммунистическо-тоталитарном строе,
      За той колючей, серою стеной,
      Из-за которой я смотрел на волю.
      Я нищим не был, я не бедовал,
      Всегда и всюду находил работу.
      И коль шесть дней усердно воровал,
      То обязательно я отдыхал в субботу.
      Менты щемили, что там говорить.
      В лепешку расшибалась уголовка.
      Я мог украсть, и мог пошевелить,
      И уголки вертел я очень ловко.
      Ну а в субботу в кабаке блатном
      Встречался я с братвой, деля уловы.
      Я расставался с крупным судаком,
      И слышал я родное фени слово.
      И я бы жил в родном тоталитаризме,
      Порой на воле. А порой в тюрьме.
      Но вот пришлось забыть о коммунизме,
      Вдруг перекрасились все коммунисты те.
      Теперь изодранное красненькое знамя,
      Его как тряпку стелют на порог.
      По нем те крашеные шаркают ногами,
      А бело-сине-красный взвился на флагшток.
      Издали, суки, новые законы
      И конституцию придумали, мразье.
      Переформировали все и вся в притоны,
      И лезут все в законники, в ворье.
      А нам, ворам, куда теперь деваться?
      Законов наших совсем не признают.
      Нам надо тоже с демократами якшаться,
      А то боевики нас перебьют.
      25 октября 1996 г.
      * * *
      Вспомни, моя милая,
      Нежная, хорошая,
      Ты однажды бросила
      Счастье, как горошину.
      Про себя подумала:
      Мелкое оно.
      Это было, девочка,
      Очень уж давно.
      Ты со счастьем в жмурочки,
      В пряталки играла,
      Ты его, парнишечку,
      Уркачом считала.
      Про него кричали все:
      "Вон - идет тюрьма!"
      И, видать, поверила
      В это ты сама.
      Годы вьюгой вьюжною
      Улетели вдаль.
      Головы коснулася
      Белая печаль.
      Через сроки долгие
      В лето и в мороз
      Он тебе, хорошая,
      Счастье то принес.
      Так, моя хорошая,
      Не бросай его,
      Счастье, как горошину,
      Парня своего.
      Жизнь еще наладится,
      Радость и мечты.
      Только будь ты прежнею,
      Будь ей, Поля, ты!
      2 мая 1996 г.
      Курган
      Как же хочется утром рано,
      Только чуть забрезжит рассвет,
      Подойти к подножью кургана
      И сказать ему: "Здравствуй, Дед!
      Поседел ты главой могучей,
      Ведь тебе уже много лет.
      Над тобой проплывают тучи
      Ты задумчиво смотришь им вслед.
      Самолеты тебя бомбили,
      Пушки жалили грудь твою,
      И враги в своей злобе выли,
      Не найдя победы в бою".
      Отчего мне так хочется рано,
      Только чуть забрезжит рассвет,
      Подойти, поклониться кургану
      И сказать ему: "Здравствуй, Дед!"
      1983 г.
      * * *
      Тебе, чтобы справиться со мною,
      Надо иметь такие глаза...
      Хочешь, тайну тебе открою,
      Чтоб как молния, как гроза?
      И чтоб меня покорить, тебе надо
      Руки мне, ноги сковать цепями
      Иль посадить меня за ограду,
      Чтоб не братался я со степями,
      Чтобы вольные песни не пел
      Громким, хрипатым голосом.
      Пусть присудит мне суд расстрел,
      Причеши мои русые волосы.
      Коль поймешь ты тайну мою
      И поверишь в любовь человечью,
      Знай, любил тебя и люблю
      Без конца, навсегда, навечно!
      1999 г.
      * * *
      О чем-то спеть я не успею
      И досказать не доскажу.
      Я счастья в жизни не имею,
      На жизнь спокойненько гляжу.
      Я не нашел в краю далеком
      И рядом тоже не нашел,
      По жизнь шел я одиноко,
      По зонам одиноко шел.
      Но мне не трудно и не страшно:
      Я Крым и рым давно прошел.
      Я в новом вижу день вчерашний,
      А день вчерашний я прошел.
      Не надо мне. Не говорите.
      Меня ни в чем не убедить.
      А лучше двери отворите,
      И окна надо отворить.
      Иду, иду своей дорогой,
      И мне с нее не повернуть.
      Ведь одиноких очень много,
      Все одиноки в чем-нибудь.
      И пусть он бедный иль богатый,
      Пусть человек иль просто тля,
      Но все же знайте вы, ребята,
      Что дом для каждого - Земля!
      23 апреля 1995 г.
      * * *
      Что ж вернулась, рыдаешь, краснеешь,
      Заливаешь слезами меня?
      Одного только ты не умеешь
      Приходить без воды, без огня.
      Загорятся деревья, как свечи,
      Помутнеет в озерах вода,
      И ты будешь мне слезы на плечи
      И на голову лить, как всегда.
      Тихим шепотом иль диким криком
      Ты все будешь со мной говорить.
      Лишь луна, одноцветно безлика,
      Будет по небу звезды водить.
      Станешь ты за окном, у подъезда,
      Будешь звать меня: "Выйди, дружок!"
      Что-то скажешь про этих со съезда
      И накинешь свой красный платок.
      И я выйду к тебе. Снова выйду
      Постоять у подъездных дверей,
      И нам ветер такое вдруг выдаст,
      Как оркестр из ста скрипачей.
      И сугробы, большие сугробы
      Из пожухлой и грязной листвы,
      И твой мертвый голос утробный
      Мертво скажет: "Ну вот он, ты!"
      Ты со мной постоишь немного,
      Не успеешь мне все рассказать.
      Ведь твоя далека дорога...
      И к другим тебе надо бежать
      4 сентября 1995 г.
      * * *
      Вот я опять пишу слова,
      А скоро уже полночь.
      Горячей стала голова,
      Луна мешает, сволочь:
      Своим серебряным огнем
      Сжигает мою душу.
      И ветер шепчет мне о том,
      Чего и где он слушал.
      А я пишу, пишу слова
      Про чувственную радость.
      Больной, кружится голова,
      И жить осталось малость.
      17 ноября 1980 г.
      * * *
      Не ты ушла, а я ушел!
      Мы не ругались, нет.
      А просто дождь стеной пошел,
      Затмив весь белый свет.
      Да просто туча пролегла,
      Собой закрыла небо.
      И ты меня уж не ждала,
      А я так долго не был.
      Я не кричу в ночную тьму
      И не зову напрасно.
      Да, ты ушла, и одному
      Вдруг стало мне прекрасно.
      Нет, не прошу прошений я
      За долгую разлуку.
      Ведь ты любила не меня,
      Со мной терпела муку.
      Ты встретишь, милая, любовь,
      Простишься с той тревогой.
      А я один все вновь и вновь
      Пойду своей дорогой.
      По небу туча пролегла,
      И дождь пошел стеною.
      Ты не любила, не могла
      Быть преданной женою!
      26 декабря 1996 г.
      * * *
      Один не сплю на всю Москву, наверно.
      Звучит знакомая мелодия в тиши.
      Она звучит так нежно, откровенно,
      Как будто шепчет: "Слушай, не спеши!"
      И мне под звуки старой, старой песни
      Так хочется, как прежде, как тогда,
      Пешком пройти по этой старой Пресне
      И постоять в том парке у пруда.
      И вспомнить прошлое, оно мной не
      забыто,
      И детство вспомнить, юности года.
      Мне все казалось, жизнь моя разбита,
      Когда услышал НЕТ я вместо ДА.
      Москва уснула. Только мне не спится,
      Да шепчутся о чем-то тополя,
      И звездочки на небе, словно птицы,
      И кружится, вальсируя, Земля.
      21 мая 1999 г.
      * * *
      Не разлучит меня небушко с землей,
      Сколько раз я расставался сам с собой,
      Убегал, мне все казалось, от себя,
      Тосковал о той девчоночке, любя.
      И в тайгу меня столыпин увозил...
      Сколько лет я сосны с елками валил,
      Сколько новых оцеплений прошагал,
      Трудно было и противно, я молчал.
      Писем ждал я от старушки и сестер.
      Догорал таежный, жаркий тот костер.
      Часто снились мне братишки и отец,
      И пришел тяжелой жизни той конец.
      На свободушке, свободе я теперь,
      Не ворую, друг мой милый, верь - не верь.
      Вижу небо, и не в клетку, над собой.
      Так давай за это выпьем мы с тобой!!!
      27 мая 1998 г.
      * * *
      Мне б тебя, красавицу,
      Обнимать все лето.
      Мне б с тобой, с красавицей,
      О любви шептать.
      Мне б с тобой, любимая,
      Песни до рассвета
      Нежным, сладким голосом
      Тихо напевать.
      16 мая 1999 г.
      * * *
      Мне никак, ну никак не уснуть
      Ночь короткая, что ли, стала.
      Свой пытаюсь отмерить путь
      От Москвы до хребта Урала.
      И обратно потом прийти,
      Снова, как говорится, на родину.
      Ты же, солнце, пока свети,
      Хоть похоже ты на уродину.
      Я родился-то здесь, в Москве,
      Но живу я как гость приезжий.
      Здесь теперь по моей земле
      Ходит барином пес заезжий.
      Лимита! Куда ни смотри,
      До того все осточертело,
      Пустота у меня внутри,
      Все в душе моей похолодело.
      Уходит вместе с январем
      Мое несбывшееся счастье.
      И сердцем я грущу о том,
      Что потерял все в одночасье.
      Я потерял ту, что любил.
      В нее я верил беззаветно.
      Бал кончен! Что ж, я потушил
      Свои все чувства безответно.
      А сколько раз судьба моя
      Была колодой карт крапленых.
      Любил я многих, не тая,
      И в белых платьях, и в зеленых.
      Вот и теперь без тени зла,
      Но с глупой ревностью в обнимку
      Ты от меня совсем ушла
      И гордо выпрямила спинку.
      Ушла - и ладно, не впервой,
      И не таких терял напрасно.
      Лишь ревность нежная со мной
      Осталась лебедью прекрасной!
      13 ноября 1998 г.
      * * *
      Небо на землю бросило ночь.
      Не гляди на меня так сердито:
      У тебя уже взрослая дочь,
      У меня жизнь тюрьмою разбита.
      Дорогое лицо я всегда
      Так берег в своей памяти свято,
      Ты все так же еще молода
      И красива, как прежде когда-то.
      В тишине голос бархатный твой
      Душу мне теребит, как бывало.
      Мы так близко, мы рядом с тобой.
      Дорогая, начнем все сначала.
      В сердце - молодость, и не до сна
      И тебя я целую, целую...
      Ты моя золотая весна,
      И тебя я, как прежде, ревную.
      Ты ко мне, как звезда с высоты,
      Снизошла, озаряя дорогу.
      В моем сердце одна только ты
      Пробудила любовь и тревогу.
      Огрубевшее сердце мое
      Позабыло все страстные чувства.
      Ты разбило мое забытье,
      Пробудило и ревность, и буйство.
      И хочу я, чтоб ты только мне
      Отдавала себя, дорогую,
      И одну лишь тебя в тишине
      И целую, любя, и ревную.
      31 марта 1996 г.
      * * *
      Тревожно на душе, тревожно.
      Ночь темная за окнами тиха.
      И ничего теперь уж не возможно,
      И скачут звезды, словно та блоха.
      Один сижу с тоскою опаскудинной,
      А сердце уж не бьется как часы.
      Лишь ветер завывает очень нудный
      И осень указует все красы.
      Глаза твои порой глядели в душу,
      Они страдали, если я страдал.
      Как жаль, что я порой тебя не слушал,
      Как жаль, что получился тот скандал.
      Я был любим тобой, и мною ты любима,
      Я и сейчас люблю тебя одну,
      Но почему-то жизнь проходит мимо
      И мне все кажется, что я иду ко дну.
      Бумага стерпит, так ты говорила,
      Что ж, может, стерпит, но стерплю ли я?
      Ужели ты навечно разлюбила?
      И у тебя теперь судьба своя?
      Своя ли, дева? Ты ошиблась, может,
      Со мной расставшись навсегда, навек?
      Ведь для меня ты все же всех дороже,
      Ты мной любима, нежный человек.
      Но жизнь не кончилась, все продолжает длиться.
      Надежду не теряет человек.
      Вот только ты все продолжаешь злиться,
      И злости той неукротимый бег.
      Когда-нибудь у старости недолгой
      Ты спросишь вдруг про молодость свою,
      Про тот рассвет, красивый и свободный,
      И первый поцелуй, и первое люблю.
      Все вспомнишь, женщина, и защемит сердечко,
      И ты подумаешь: могла бы и простить
      Его, любимого, родного человечка,
      Но гордость не дала обиды боль забыть.
      Пройдут года в холодном одиночестве,
      Мои года без близких и друзей.
      И сбудется колдуньи той пророчество
      Ты никогда не будешь уж моей.
      Живи, любимая, пусть счастье очень скоро
      Судьбу твою собою озарит.
      А я под тот, под самый поезд скорый
      Так мне моя судьбина говорит.
      Засим прощай! Не будет больше писем,
      Не будет слов и самого меня.
      Прощай, любовь, единственная в мире,
      В душе моей сгоревшей нет огня.
      12 июня 1994 г.
      * * *
      Девушка любимая, девушка краса!
      До чего ж красивые у тебя глаза!
      Ты такая нежная, ты - сама Любовь!
      И от взгляда милого закипает кровь!
      16 мая 1999 г.
      * * *
      Проведя в лагерях много пасок,
      Я о воле надолго забыл.
      Повидал я людских много масок
      И свою маску сам сотворил.
      Я упорно работал на воле,
      Воровал, на малинах гулял.
      Я в красавиц влюблялся, не более,
      Их любить наш закон не давал.
      Не сломали тайга и разделка,
      Не сломали ни бур, ни шизо.
      Даже крытки суровая клетка
      Не сломали ментярам назло.
      А сидел я, когда коммунисты
      Бал свой правили в этом краю
      И законы у них были чисты
      Все с народа, все в хазу свою.
      Вот я вышел сюда на свободу,
      А у партии новый флажок.
      Но я вижу все ту же породу:
      Коммунист демократу дружок.
      Демократы с братвой поякшались,
      А мне это все не по нутру,
      Потому что ментами остались
      Кто вязали меня поутру.
      И богатыми те же остались
      И, как прежде, стоят у руля.
      Лишь они в демократы сменялись
      Да понизили ценность рубля.
      Не понять мне партийные маски,
      Что за партии стали у них.
      Перекрасились в разные краски
      И за рупь убивают своих.
      Зря, что ль, я столько лет откичманил
      И тайгу, как вражину, валил?
      Был бы в партиях, деньги чеканил
      Коньяки б да шампанское пил!
      15 февраля 1996 г.
      * * *
      И опять я в пьяном угаре.
      Ночь повисла в окне дождем.
      Я своей семиструнной гитаре
      Расскажу о прошедшем, былом.
      Повидал в этой жизни немало
      И дорог исходил с лихвой,
      Песни пели мне ели Урала,
      И березы шептались со мной.
      А в Чегемском ущелье Кавказа,
      Там, где Белая речка течет,
      Пел мне песни ветрище-зараза,
      Звезды в небе вели хоровод.
      Поднимался по жизни и падал,
      Словно волны о камень - вдрызг.
      Как в тумане, в надежде плавал
      И мечту собирал из брызг.
      И любви было целое море,
      Всех любил и сейчас люблю.
      Но, видать, я себе на горе
      О прекрасном мысли ловлю.
      И лишь в пьяном своем угаре
      Забываю и горе, и грусть.
      Эх ты парень, чего ж ты, парень,
      Пусть уходит плохое, пусть!
      2 июня 1997 г.
      Любимая
      Хочешь снова, ну как тогда,
      Той весной, помнишь, как это было?
      Вдруг закапала с крыш вода,
      И сквозь тучи солнце светило.
      Целый день мы бродили с тобой,
      И дарил я тебе мимозы.
      Ты счастливой была такой
      И красивой, как чайная роза.
      И молчали. Друг другу в глаза
      Мы смотрели в счастливом волненье.
      А потом я тебе сказал:
      "Ты всей жизни моей вдохновенье".
      И несут нас с тобой года,
      И другая весна наступила,
      Снова капает с крыш вода,
      Дорогая моя, любимая!
      Весна пришла, в полях растаял снег,
      Ушел мороз, забрав с собою скуку.
      И вот ручей заканчивает бег,
      Капель последняя мою ласкает руку.
      Все ожило кругом, засуетилось.
      Вон воробей дерется со скворцом
      Ведь воробьиная семья вселилась,
      Как говорится, без прописки в чужой дом.
      Уж яблоня, рассыпав белый цвет,
      В саду колхозном набирает силу.
      И солнце шлет с небес привет,
      Теплом и светом землю одарило.
      Весна, весна! Ты в вальсе закружила
      Веселый танец - майскою порой.
      Ты песню про любовь сложила,
      И я пою, пою ее с тобой!
      3 апреля 1997 г.
      * * *
      Небо плачет горько, горько,
      Слезы льет рекой.
      Что же ты, мой милый Борька,
      Сделал сам с собой?
      Потерял свою дорогу,
      Потерял любовь
      И друзей хороших много,
      Не вернуть их вновь.
      Ты пошел дорогой торной
      Зоны, лагеря.
      Все казалась жизнь просторной,
      Но напрасно, зря.
      Потерял ты годы жизни
      До конца, навек.
      И теперь стоишь у тризны,
      Гадкий человек.
      Небо плачет горько, горько,
      Слезы льет рекой.
      Что же, Борька, что же, Борька,
      Сделал ты с собой?
      27 ноября 1990 г.
      Пурга
      Снег на землю падает,
      Ветер рвет и мечет.
      Ничего не радует,
      Никого не встречу.
      Ветер все резвее,
      И сильней пурга,
      Чище и светлее
      Белые снега.
      Побрататься, что ли,
      С ветром и пургой?
      Здесь, в широком поле,
      Стал я сам собой.
      По щекам, да хлестко
      Снегом ветер бьет.
      Там вдали березка
      К ней пурга ведет.
      13 января 1991 г.
      * * *
      Куда ты гонишь облака,
      Ветрище неуемный?
      Трепещет от тебя река
      И лес трепещет темный.
      И в окнах стекла дребезжат,
      Утихло птичье пенье.
      Земля вся превратилась в ад,
      Вся в бешеном движенье.
      А я, задумавшись, стою
      И слушаю в забвенье
      Ту песню дикую твою
      И вихрь откровений.
      Ты то кричишь, скрывая боль,
      То ты навзрыд рыдаешь,
      Как будто бьется кто с тобой,
      Но всех ты побеждаешь.
      Ведь ты силен до без конца,
      В тебе в одном сложилась
      Святая сила молодца,
      Жестокость, храбрость, милость!
      Да, ты способен пощадить
      И жизни дать цветенье,
      Но ты способен и убить
      В свое лихое пенье.
      Ты в этой ярости силен
      И страшен в откровенье,
      А я стою, в тебя влюблен,
      И слушаю в забвенье.
      * * *
      Снова вечер и снова темень,
      День прошел, не оставив следа.
      Перестал замечать я время,
      Перестал замечать года.
      В сером сумраке счастье растаяло,
      Чувство нежное стало чужим.
      А в душе только боль оставлена
      И тобою, и другом моим.
      Нанесли мне сердечную рану,
      Суждено, значит, этому быть.
      Только встану я завтра рано,
      Для того чтобы заново жить!
      Апрель-май 1965 г.
      Моя Россия
      Вижу зори алые, горизонт вдали.
      Славная Россия! Часть большой земли.
      Словно песня звонкая, чистая и нежная,
      С росяными травами и дождями снежными.
      Горы - грудь могучая, озеро - глаза,
      Волосы колючие - древние леса.
      Вьются, извиваются реки, словно руки,
      Ты знавала радости, ты терпела муки.
      Били тебя саблями, копьями, мечами,
      Немцы и французы, даже англичане.
      Кровь поила землю, словно бы водой,
      Взрывы ты терпела и огонь шальной.
      Выдержала, выстояла, все перенесла,
      Шар земной от нелюдей, от варваров спасла.
      И теперь ты строишься, гордая и сильная!
      Ты, святая Русь моя, - добрая, обильная!
      Вижу зори алые, горизонт вдали...
      Нежная Россия - часть большой земли.
      1987 г.
      Сон
      Отчего мне сегодня не спится?
      Отчего мне никак не уснуть?
      Туча черная черной птицей
      По судьбе пронеслась, как муть.
      Мне сегодня пригрезилось, мама,
      В полудреме иль в полусне,
      Что скачу я куда-то упрямо
      Черной ночью на черном коне.
      Конь несет меня горными кручами,
      Все быстрей его бешеный бег.
      В поднебесье за черными тучами
      Вижу звезд немигающий свет.
      Слышу музыку непонятную.
      Ветер бешеную песню поет,
      И в какую-то мглу необъятную
      Черный конь мой меня несет.
      Оттого мне сегодня не спится
      И теперь уж совсем не уснуть,
      Этот сон, словно черная птица,
      На душе навевает муть.
      Апрель-август 1967 г.
      * * *
      Как тяжек сон, а пробуждение
      И тяжелее и мрачней.
      И к новой власти отвращение
      Сильнее с каждым днем, сильней.
      Уж остановлены заводы,
      Колхозы с молотка пошли.
      Передралися все народы,
      Что прежде рядом в ногу шли.
      Уже республики кострами
      Пылают заревом огня.
      И те, кто были вместе с нами,
      Стреляют в нас, в тебя, в меня.
      Но нет! - поймет народ, что надо
      Идти дорогою другой.
      Найдет он подленького гада,
      Раздавит сильною ногой!
      Так трепещите ж пред народом,
      Ты, президент, и гады мэры,
      Возьмет народ свою свободу!
      И вас ногой придавит, "сэры".
      17 июля 1993 г.
      * * *
      Не меня ли небо тучей укрывало,
      Каплями дождя охлаждая пыл?
      Не меня ли зорька к ночи ревновала?
      Неужели я это все забыл?
      Не меня ль дорога все звала куда-то?
      И я шел, не зная все свои пути.
      Был Урал холодный, Кабарда когда-то,
      И еще мне надо столько же пройти.
      Не меня ль ласкала белая береза
      И шептала что-то о своей любви?
      Нежная, красивая, ты роняла слезы
      И дарила, милая, прелести свои.
      Не меня ли солнце обжигало жарко?
      И сгорал дотла я от его лучей.
      Лишь любовь березки мне была подарком,
      И сейчас люблю ее я еще сильней!
      Не меня ли ветер все сбивал с дороги,
      Когда я березоньку нежную искал?
      И на ту дорогу выводили ноги,
      И свою березоньку - тебя я повстречал.
      И опять преграды, и опять тревоги,
      Нежная березка - разлучают вновь.
      Эх! Пройду и эти трудные дороги,
      Тебе, моя красавица, принесу любовь.
      16 марта 1998 г.
      * * *
      Встает над Россией огромное солнце,
      И синее небо мерцает зарей,
      И вот уже луч постучал мне в оконце,
      Все небо горит над моею Москвой.
      Моя дорогая столица России,
      Ты в сердце моем и в душе у меня.
      Как часто в разлуках мне ветры чужие
      К тебе разжигали любови огня.
      Меня увозили в далекие страны
      И там оставляли на множество лет,
      Но я возвращался, как это ни странно,
      И знал, что роднее Москвы моей нет.
      Вот я иду по Тверской, по Манежу...
      Как все изменилось! Но в сердце моем
      Живешь ты, столица, такою, как прежде,
      Живешь ты, Москва, своим старым огнем.
      16 марта 1998 г.
      * * *
      Неужели мосты сжигать
      Так легко и просто?
      Счастье под ноги бросать,
      Словно просо?
      Неужели говорить:
      Мол, люблю, люблю,
      А самой обманом жить,
      Словно кораблю?
      Неужели в глаза глядеть
      С искренней улыбкой,
      А другому песни петь
      Нежно, сладко, зыбко?
      Неужели, посидев
      С шоферюгой рядом,
      От любви аж окосев
      Всем влюбленным взглядом,
      И в одиннадцать часов,
      Словно бы с работы,
      Возвращаться без трусов
      Каждые субботы?
      Звонит муж: приду встречать?
      Не приходи, не надо,
      Я сама могу домчать,
      Ведь автобус рядом.
      Но автобус не идет.
      Он пропал куда-то?
      А ее "москвич" везет
      К дому, дом-то рядом!
      Муж-мудак в окно глядит,
      Ждет свою зазнобу.
      В "москвиче" она сидит,
      С шоференком оба
      Насмехаются над ним.
      Дятел косоглазый!
      Проглядит глаза свои,
      Не понявши сразу.
      Он давно не нужен ей,
      Да и был ли нужен?
      С тонкой шишкою своей
      Разве только мужем.
      Обмануть ей дурака
      Ничего не стоит,
      Пусть в больнице он пока,
      А соседи скроют,
      Что к ней часто приезжал
      Видный паренечек
      И не раз с ней ночевал,
      Не один разочек.
      Муж, снимай скорей рога,
      Отдавай другому.
      Коли честь так дорога
      Бей же по разводу!
      2000 г.