Vegetable Man, where are you?

В течение 1971-72 годов различные источники убежденно заявляли, что Сид Барретт:

1. умер;

2. сидит за решеткой;

3. полностью разрушен наркотиками;

4. работает на полставки на фабрике;

5. пытается стать студентом-архитектором;

6. выращивает в подвале грибы;

7. ведёт жизнь бродяги;

8. провел две недели в Нью-Йорке в качестве уличного музыканта, и

9. пытается стать гастрольным менеджером Pink Floyd…

С тех пор прошло более двадцати лет, но, несмотря на многочисленные разъяснения родственников и знакомых, самые чудовищные слухи о нынешней жизни бывшего лидера Pink Floyd не прекращаются. О некоторых из них мы уже упоминали. Что же происходит с Сумасбродом на самом деле?

Сид Барретт, или Роджер, как все теперь его называют, сегодня является полной противоположностью той яркой и красочной рок-звезде шестидесятых, которую помнят так много фанов. В Кембридже, в доме, спрятанном в глухом переулке, человек, который дал имя Pink Floyd, ведет тихое, одинокое существование. Он практически не общается с людьми. Раньше исключение составляли только встречи с сестрой Роузмери и её мужем, а также походы по магазинам вместе с престарелой матерью. Однако и этот небольшой круг общения ещё более сузился после того, как его мать умерла. Уинфрид Барретт (Winifred Barrett) скончалась 30 сентября 1991 года в почтенном возрасте 86 лет. Роджер был действительно очень расстроен, но, очевидно, воспринял эту печальную новость достаточно спокойно. Лысеющий, довольно грузный мужчина, теперь он редко отваживается появиться за пределами своего английского садика и отправиться в центр города. Обычно он выбирает такой момент, вроде футбольного матча, когда в городе мало людей, и можно спокойно купить в магазине краски для своего любимого занятия рисованием.

Пол Брин так описывает сегодняшний образ жизни Роджера: «С годами он стал лучше, как это бывает с хорошим вином. Он счастлив оттого, что живёт на свете. Он на самом деле ни с кем не видится, кроме своей сестры, и определенно получает удовольствие от своего собственного общества. Он не выказывает много эмоций, но несомненно производит впечатление человека, который чувствует себя уютно, ведя такой образ жизни». Единственное, что регулярно нарушает спокойное течение жизни Сида, присущее всем людям среднего возраста, так это фанатичные поклонники. Они всё ещё внезапно появляются у его двери в надежде найти ту искру гения, которой они пришли восхититься, или, по крайней мере, сказать ему, что его музыка для них значит. Однако, в большинстве случаев, их довольно самоуверенные попытки обречены на провал. Если же Сид всё-таки решается открыть дверь, то разговор неизменно становится для него тягостным, и он обычно ищет предлог, чтобы закончить как можно быстрее. «Я бы сказал, что это всё ещё происходит каждую неделю, – говорит Пол Брин, – Роджер всего лишь говорит им, что они его не интересуют, и закрывает дверь. По какой-то причине большинство фанов, кажется, приезжают из северной Скандинавии. Я не могу понять, как они узнают, где он живёт». Впрочем, один источник таких сведений всё же можно назвать. В апреле 1984-го Дэвид Гилмор совершал европейское турне с материалом своего нового альбома «About Face». Во время его концерта 28 апреля в лондонском зале «Hammersmith Odeon» в первом отделении играла группа The Television Personalities. По причине, известной им одним, The Personalities вдруг поломали запланированную последовательность своего сета, и совершенно неожиданно для всех стал играть «See Emily Play»! В заключение они громогласно зачитали домашний адрес Сида. Если назвать состояние Дэйва, находившегося за кулисами, просто словом «бешенство», то это значит не сказать ничего. The Television Personalities были мгновенно сняты со следующих двух выступлений, и заменены Билли Брэггом (Billy Bragg), менеджером которого, кстати говоря, является Питер Дженнер.

Бесконечные поиски Сида имеют и свои комические стороны. Мистер Сид Барретт (Sid Barrett), престарелый фермер, живущий около Даунэм Маркет в сорока милях к северо-востоку от Кембриджа, неожиданно для себя оказался объектом интереса многочисленных фанов. Он постоянно получал бесконечные вопросы о Барретте, которые поначалу совершенно сбивали его с толку. В 1990-м году его жена Пэт рассказывала:

Так что же Сид делает за той дверью, которая завораживает такое количество фанов, желающих открыть её и заглянуть внутрь? Он проводит много времени рядом со своим любимым телевизором, и при этом непрерывно. курит одну сигарету за другой. Он всё ещё смотрит каждую неделю музыкальную программу «Top of the Pops», и у него есть проигрыватель. Иногда он слушает музыку, хотя его коллекция пластинок теперь состоит в основном из классических и джазовых записей. У него нет активного интереса к музыке, и прошли годы с тех пор, как он в последний раз прикасался к гитаре. Остаток времени Роджер Барретт коротает, ухаживая за своим любимым садом и своей коллекцией монет. Он много и беспорядочно читает, всё от Шекспира до ежедневных газет и книг по домоводству и математике, а также бесконечно по-новому переоформляет интерьер своего уютного и уединенного земного рая.

Среди его ежедневных занятий и развлечений, пожалуй, только незаконченные живописные полотна свидетельствуют о том, что Сид остается незаурядной личностью с собственным видением мира. Причем, если раньше он писал в стиле, для определения которого слово просто «авангардный» было слишком слабым, то теперь положение изменилось. Как свидетельствует Пол Брин: «Он не рисует так много, как раньше, и его нынешние работы выдержаны на удивление в традиционной манере – сельский дом, ваза с цветами, ничего абстрактного. Они выполнены на очень хорошем уровне, и говорят об огромном скрытом таланте. Ходили разговоры о том, чтобы организовать в Кембридже выставку его картин, но они никогда не воплощались во что-то реальное. Мы бы рассмотрели это предложение только в том случае, если бы он отчаянно нуждался в деньгах, но, к счастью, у него очень приличные доходы».

Кроме пособия по инвалидности, которое Роджер стал получать после своего нервного расстройства, ему постоянно приходят чеки на крупные суммы, которые представляют собой потиражные авторские отчисления за ранее записанный им материал. Частично это происходит за счет переиздания его старых альбомов на компакт-дисках, частично – за счет вновь опубликованного материала. Такого, например, как на упоминавшемся наборе «Crazy Diamond», который включал в себя надолго позабытые альтернативные версии многих из его сольных песен. Видимо, теперь Барретт получит новое солидное поступление за счет авторских за «Astronomy Domine», после того, как альбом «Pulse» побывал на первом месте британского списка и разошелся многомиллионным тиражом.

«Он живёт в полном достатке, – говорит Пол Брин. – Я никогда не переставал удивляться, какой поток авторских всё ещё обрушивается на человека, который ничего не записывал на протяжении 26 лет, или сколько бы их там ни было». Суммы, лежащей на его счету в банке, более чем достаточно, чтобы обеспечить скромные потребности Роджера Барретта. Он редко делает покупки, и деньги мало что значат для него.

Что касается музыкальной карьеры Сида, то, по словам Пола Брина, это было «частью его жизни, которую он теперь предпочитает забыть. У него был печальный опыт, и хорошо, что он сумел пройти через самое худшее, и сейчас способен, к счастью, вести нормальную жизнь здесь в Кембридже».

Сегодня, в свои пятьдесят лет, Роджер Кейт Барретт не находится в полном неведении о той другой жизни, которую он вёл, когда был Сидом. Он также имеет представление о том, что множество людей продолжают испытывать глубокое и искреннее восхищение наследием его угасшего alter ego. Но любые продолжительные воспоминания о былых днях редко сопровождаются чем-либо даже отдаленно напоминающим удовольствие или удовлетворение. Единственное исключение, как это ни странно, составляет его поездка с группой по Америке. Такой трудной и много требующей от человека жизни, которая выпала на его долю, он больше никогда бы никому не пожелал, и меньше всего самому себе. Поэтому он даже мечтает о том, что скоро будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы устроиться работать с девяти до пяти в какой-нибудь офис в Лондоне, и ежедневно ездить на работу и обратно в большой город. Иногда он думает о своих старых друзьях – Дэйве, Рике, Нике и Роджере, но не делает никаких попыток встретиться с ними.

По словам Дэвида Гилмора, его контакты с Сидом на протяжении 80-х ограничивались «проверкой, правильно ли на его счет поступают деньги. Я спросил Розу, его сестру, могу ли я прийти его повидать. Но эта идея не показалась ей хорошей, поскольку всё, что напоминает Сиду о том периоде его прошлого, вызывает у него депрессию. Если он видит меня или кого-нибудь другого из старых знакомых, он впадает в депрессию на пару недель, действительно, за моё посещение не стоит платить такой ценой». В последнее время Сид нашел новый выход для своего таланта. «Сейчас он пишет „Историю искусств“, которая рассматривает все стороны предмета, – рассказал Пол Брин, – у него много интересного записано на бумаге, и также много введено в его персональный компьютер. У Роджера нет желания публиковать свою работу, потому что он даже отдаленно не интересуется ничем коммерческим. Он делает это просто для развлечения».

Даже если Барретт никогда больше не вернется в музыкальный бизнес, мир, созданный юным Сумасбродом, останется с нами. Он останется в воспоминаниях друзей, на пластинках, в кадрах киносъемок, в туго закрученных спиральных строчках барреттовских стихов. Он готов принять каждого, кто пожелает открыть его для себя. Арнольд Лейн, Эмили, Пугало и другие ждут вас. Они хотят увлечь вас в своем странном танце, спеть вам свои разноцветные песни и показать вам мир глазами Сида Барретта. Вслушайтесь – Тhe Piper's calling you to join him…