Вот и каменный забор Зимянина. Роман посмотрел на часы. Без десяти два. Самое время.
      Он подпрыгнул, ухватился за гребень забора и через три секунды был наверху.
      Пес, как ни тихо двигался Роман, услыхал шорох и, ворча, вылез из будки.
      Но тут у самого его носа шлепнулся сочный кусище говядины. Это было странно и вызывало подозрение, но от мяса шел такой запах, что верный страж вильнул хвостом, опустил морду и, забыв о долге, жадно запустил зубы в подачку. В самом деле, разве плохой человек будет угощать его таким роскошным блюдом?
      Роман соскользнул с забора и, прижимаясь к нему плечом, двинулся по периметру к правой стороне дома. Вчера он успел заметить, что здесь установлена всего одна камера наблюдения. В ее поле зрения попадал почти весь двор перед фасадом дома, но забор она не контролировала. Пес был поглощен мясом и к Роману, от которого исходил тот же божественный запах, что и от лежащего перед ним куска, вражды не выказывал. Что он, дурак, что ли? Дали один раз – дадут и второй.
      Роман, прячась в тени забора, обогнул дом спереди и в несколько стремительных прыжков преодолел расстояние от забора до боковой стены дома.
      Тут он сразу припал к земле, сливаясь с фундаментом, и, затаив дыхание, прислушался. Тишина мертвая. Слышно только, как пес расправляется с мясом – и больше ни звука.
      Что ж, теперь вся надежда на Люсьена. Все окна в доме были оборудованы сигнализацией, причем весьма чувствительной. О том, чтобы по старинке вырезать снаружи кусок стекла и, просунув руку, открыть запор, не могло быть и речи. Эти новейшие системы реагировали на малейшую вибрацию. Только начни вести стеклорезом – сразу зазвенит. Да и весьма вероятно, что сами стекла пуленепробиваемы, такие никаким стеклорезом не возьмешь.
      Так что единственная возможность проникнуть в дом – открыть окно изнутри. Но это, конечно, если хочешь все сделать тихо. Вот ребята на даче банкира не стали засылать агента и прятаться под покровом ночи. Днем, в открытую, положили всех, кого только можно, вошли в дом, там перебили всех подчистую, взяли, что нужно, и гордо улетели на чужом вертолете. Вот это размах!
      Интересно, на кого работают такие молодцы? С ними ведь дело иметь опасно, Роман хорошо знал подобный народ. Эти спецы высшей категории цену себе знают. Они хоть и продают свои услуги, но ставят себя высоко и, ежели что не по ним, могут обратить оружие и против нанимателя. Такие случаи не раз бывали.
      Надо думать, в этот раз наниматель понимал, с кем дело имеет? Группа диверсантов – немалая сила. Она может таких дел натворить – армия не расхлебает.
      А что, если, мелькнула у Романа странная мысль, и сам наниматель был из «этих»? Из армейских то бишь? И на даче у банкира действовали не наемники – вольные стрелки, а реальные бойцы, посланные на конкретное боевое задание? Ведь может такое быть, что кто-то из генералов, обиженных на власть (а таких, кстати, всегда хватает), захотел сорвать большой куш и использовал вверенные ему силы? Может.
      А почему нет? Преступники разве только среди гражданских существуют? Наряди любого генерала в цивильный костюм и усади в плетеное кресло ресторана на Минорке – вот он уже и не генерал вовсе, а солидный и уважаемый бизнесмен…
      В этот миг послышался тихий стук в одном из окон над головой Романа, и он отвлекся от своих побочных размышлений.
      На корточках он прокрался вперед, посматривая снизу на окна. Вот одно из них, отразив на мгновение мутно-серый край облака, бесшумно подалось вглубь. Из темноты дома высунулось бледное пятно лица.
      – Где вы? – послышался дрожащий шепот Люсьена.
      – Здесь, – выдохнул Роман, выпрямляясь.
      – Ой! – выдохнул Люсьен, по-девичьи зажимая себе рот обеими руками.
      – Тихо… – прошептал Роман, проскальзывая в щель. – Все нормально.
      Он отстранил Люсьена и закрыл окно. В доме было тихо, лишь явственно слышался чей-то богатырский храп. От Люсьена пахло сладковатым одеколоном.
      – Что это за комната? – шепотом спросил Роман.
      – Бильярдная… – едва сдерживая дрожь в голосе, ответил из темноты Люсьен.
      – А кто храпит? Охранник?
      – Да…
      – Где находится кабинет? Не выяснил?
      – На втором этаже. Возле спальни.
      – Молодец. Как настроение?
      – Ничего…
      – Что-то случилось? Чего ты боишься?
      – Не по мне это, – признался Люсьен. – Страшно… Я хотел попросить: можно я больше таких поручений выполнять не буду? Я как-нибудь по-другому вам отработаю…
      – Ладно, – прошептал Роман, – проводи меня до кабинета и иди спать. Больше я тебя трогать не буду.
      – Вообще? – с надеждой спросил Люсьен. – Или только на время?
      – Вообще.
      – Обещаете?
      – Да обещаю, – разозлился Роман. – Слово тебе даю. Все: ты мне помог – я тебя забыл. Идет?
      – Идет! – повеселел Люсьен.
      – Ну, тогда показывай дорогу, – приказал Роман. – Времени мало.
      – Пойдемте…
      Роман положил руку на голое плечо Люсьена – и тут же отдернул, подумав, что тот, верно, целиком обнаженный, стоит перед ним в темноте. Ладно, кое-что видно – для того, чтобы не потерять Люсьена из виду, достаточно. Обойдемся без тактильных контактов.
      Следуя за едва различимым силуэтом, Роман вышел из бильярдной, пересек какое-то пространство, наверное, коридор, и начал подниматься по лестнице.
      На втором этаже горел слабый неоновый свет, освещал просторную лестничную площадку и двери в обоих крыльях коридора.
      Роман, вжимаясь в тень, ткнул пальцем Люсьену в спину над круглой ягодицей (красавец и в самом деле был полностью обнажен).
      – Где кабинет?
      Люсьен обернулся и чуть не вскрикнул, увидев перед собой черную маску Романа. Нервишки у парня и в самом деле были слабоваты.
      – Вон там… – указал он вытянутой рукой на одну из дверей.
      – Все, пока, – сказал Роман, тенью метнувшись по коридору.
      – Люсьен! – послышался в этот миг громкий мужской голос из спальни. – Ты где?
      Роман прилип к стене, сливаясь с ней, замирая, как бабочка на дереве.
      – Иду… – отозвался Люсьен, входя в спальню.
      – Ты где был? – спросил его тот же голос – явно хозяйский.
      – Ходил в туалет. Что нельзя, да? Нельзя? – жеманничал Люсьен.
      – Так здесь же туалет, в спальне. Вон дверь, я тебе показывал.
      – Да я забыл, ходил по дому, искал, еле нашел, – с чисто женской обидой пожаловался Люсьен.
      – Ну, иди ко мне, пупсик, я соскучился… Иди ко мне, милый…
      Заскрипела кровать, раздались томные звуки. В тишине ночного дома все было слышно отчетливо, как в наушниках.
      Роман придвинулся к двери кабинета, осторожно тронул ручку. Дверь была не заперта. Отлично. У него хоть и имелся при себе набор отмычек, но все-таки лучше обойтись без лишней возни.
      Он проскользнул в кабинет, закрыл за собой дверь. Некоторое время стоял, вслушиваясь. Пока все шло без шума. Правда, любвеобильный хозяин не вовремя затеял любовные игрища. Ну, да они Роману не помеха.
      Он включил фонарик и от порога пробежался узким, четко сфокусированным лучом по комнате, старательно обходя окно.
      Так, все понятно. Рабочий стол с компьютером в дальнем углу у окна, напротив книжный шкаф. На стенах картины, какая-то антикварная штуковина за стеклом. Добротная кожаная мебель, мягкий ковер на полу. Зря все это, подумал мимоходом Роман. Зимянин слишком прост и слишком беспечен, чтобы иметь дело с налетчиками на дачу банкира. Тот, кто с ними связан, должен быть более осторожен и строг. Во всяком случае, приводить в дом первого встречного без серьезной проверки он не станет. И окружит себя такой системой защиты, что мышь не проскользнет незамеченной, не то что человек. Нет, Зимянин и рядом не стоит с этим делом, не стоило им и заниматься.
      Но работа есть работа, и Роман старательно принялся выполнять то, за чем сюда пришел. Надо же генералу Слепцову дать отчет.
      Он тщательно прикрутил на окне жалюзи, чтобы не осталось ни одной щели, и включил компьютер. Все было очень просто – Зимянин действительно никого не опасался. В его компьютере не стоял даже элементарный защитный код. Роман записал на свой мини-диск папку «Мои документы», но затем, подумав, начал методично переписывать все содержимое твердых дисков. А чего мелочиться? Пускай аналитики в конторе разбирают все по косточкам. Авось что-нибудь любопытное и откопают.
      Когда первый диск загрузился под завязку, Роман вставил второй и подождал, пока загрузится и он. Так, все компьютерные залежи теперь у нас. Роман выключил компьютер, уложил диски в карман. Дальше займемся делами бумажными и прочими.
      Аккуратненько исследовав ящики стола, Роман нашел – из более-менее ценного – записную книжку с именами и номерами телефонов и стопку визиток. Самый верхний ящик был заперт на ключ. Роман, улыбнувшись, даже не стал доставать отмычки. Оттянув кверху столешницу, он освободил язычок замка и выдвинул ящик. Древнейший прием воров-домушников.
      Но и в верхнем ящике не обнаружилось ничего особо интересного. Лежал маленький блокнотик, в котором была пара десятков имен да какая-то скучная деловая документация.
      Роман не поленился и слазил в мусорную корзину под столом. Она была почти пуста. Его внимание привлек скомканный листок бумаги. Он распрямил его, прочел торопливые каракули: «За цыпочку Родику еще две ц.». Черт его знает, что сие означает. На всякий случай сунул записку в карман.
      Достав из нагрудного кармана комбинезона плоский портативный сканер, Роман принялся сканировать страницу за страницей записную книжку Зимянина и заодно уж все визитки. На это ушло с полчаса, но зато список всех контактеров был теперь в одном месте, и не пришлось уворовывать записную книжку и визитки, что, несомненно, вызвало бы большой переполох.
      Далее Роман занялся книжным шкафом, но ничего, кроме книг и безделушек, в нем не обнаружил. Это его не удивило. Зимянин не слишком заботился о своей охране, но, надо полагать, как истинный коллекционер, он держал свою драгоценную коллекцию в отдельном, тщательно охраняемом и законспирированном месте. Не хватало, чтобы похищенное яйцо Фаберже лежало в его кабинете на видном месте: смотрите, мол, вот оно – я. Возможно, в доме существует отдельная комната, отведенная под коллекцию, но у Романа не было ни времени, ни возможности разыскивать эту комнату.
      Он вернулся к столу и проверил, все ли им положено на свое место. Кажется, порядок. Да, маленький блокнот, как с ним быть? Может, стоит отсканировать и его?
      Роман полистал странички, ухмыльнулся. Похоже, это интимные знакомые господина Зимянина. Имена исключительно мужские и большей частью уменьшительно-ласкательные.
      Он открыл блокнотик на букве «Р». Ага, вот и Родик имеется. Любопытно…
      В этот миг со стороны коридора донесся какой-то отрывистый, довольно громкий звук. Роман замер. Что это могло быть? Дом уже давно был погружен в крепкий сон. Любовнички угомонились и мирно спали. Охрана вообще дрыхла без памяти, как медведи в берлоге.
      И вдруг опять тот же звук… Теперь у Романа отпали все сомнения. В доме находился посторонний. И этот посторонний, не особенно таясь, вел стрельбу из огнестрельного бесшумного оружия.
      Роман соображал быстро. Пистолет он оставил в машине – как-то не предполагал, что он ему здесь понадобится. Из оружия при нем был только складной нож. Нож этот хоть и был из хорошей стали и имел стопор, что весьма существенно при рукопашном бое, но все-таки противостоять с ним профессионалу с огнестрельным оружием в руках вряд ли бы удалось.
      А в том, что в доме работает профессионал и, возможно, не один, Роман не сомневался.
      Последние хлопки выстрелов прозвучали совсем рядом. В спальне. И снова гнетущая тишина, ни вскрика, ни стона. Похоже, господин Зимянин и бедняга Люсьен мертвы. Пора уносить ноги, пока незваные гости не добрались до кабинета.
      Роман сунул блокнотик с интимными именами себе в один из кармашков. Зимянина нет, а кроме него, никто этого блокнота не хватится. Затем, напряженно слушая каждый звук за дверью, пару секунд раздумывал.
      В каком направлении лучше прорываться? Разбить стулом окно и выпрыгнуть во двор? Вариант, конечно, быстрый и эффективный. Но не в данных обстоятельствах. Во-первых, чтобы разбить стекло, нужно было сначала раздвинуть жалюзи. Это только в американских фильмах чудо-герой лихо сигает в окно и вырывается из окружения вместе с двойной рамой и жалюзи на шее. В жизни все несколько сложнее. Основа жалюзи сделана из капроновой бечевки, и в ней, скорее всего, запутаешься, как рыба в сети. А пока будешь дергать нужные веревочки, которыми раздвигаются жалюзи, в комнату на шум могут ворваться налетчики и превратить тебя в решето. Во-вторых, во дворе вполне может оказаться стрелок или стрелки, следящие за окнами, и в этом случае тоже нарываешься на пулю. В-третьих, если стекло пуленепробиваемое, разбить его даже тяжелым стулом невозможно.
      Нет, решил Роман, надо использовать фактор внезапности и прорываться через дом. Или затаиться, переждать налет и спокойно выйти из дома после ухода визитеров.
      Он бесшумно подобрался под самую дверь и весь превратился в слух.
      Теперь самое главное – точно определить, где находятся сейчас налетчики и что они собираются предпринять дальше.
      Возможно, убрав Зимянина и таким образом выполнив заказ, они уже ретировались.
      Хуже, если им нужно что-то помимо жизни Зимянина. Например, содержимое его компьютера или ящиков стола. Или, возможно, им нужна эта антикварная каракатица за стеклом. В таком случае они вот-вот пожалуют в кабинет, и тогда…
      Роман не успел додумать. Дверь в кабинет открылась, и внутрь шагнул рослый человек. Сзади слабо вливался рассеянный свет из коридора, и Роман хорошо увидел черный комбинезон, маску на голове и толстую сосиску глушителя на пистолете, который рослый человек держал перед собой в вытянутой руке.
      Человек не увидел Романа, распластанного вдоль темной стены, и сделал еще один шаг вперед.
      В следующее мгновение Роман перехватил одной рукой пистолет, другой – кисть вошедшего, сделал резкий залом и, вывернув ствол в направлении его груди, дважды нажал на спусковой крючок.
      «Пф-пф», – глухо послышалось в тишине.
      Человек дернулся и, закидывая голову, осел на пол. Роман, придержав, отпустил его и, забрав из руки пистолет, выглянул в коридор.
      – Чего стрелял? – спросил его второй человек, точно так же одетый в черный комбинезон и черную маску.
      Он стоял в двух шагах и держал оружие – автомат «АС» – наготове.
      Роман понял, что благодаря черной маске его приняли за своего.
      – Все нормально, – прошептал он, поднимая к поясу пистолет и нажимая на спуск.
      Но этот второй был начеку, и реакция у него была, как у змеи.
      Среагировав на движение ствола в его сторону, он прянул вбок и вниз и незамедлительно дал длинную очередь по Роману.
      Тот едва успел отдернуть голову. В косяк двери ударил рой пуль, на Романа посыпались щепки и отбитая краска. Он понял, что нарвался на серьезного противника.
      – В доме чужой! – громко крикнул тот, не теряя времени.
      Значит, понял Роман, налетчиков несколько. Совсем худо.
      Бросив взгляд на лежащего у его ног покойника, Роман склонился к нему, перевернул на спину и увидел, что один из карманов его комбинезона оттопырен каким-то яйцеобразным предметом.
      Роман открыл «липучку» кармана и извлек из него светозвуковую гранату «Заря». Хорошая штучка. И как нельзя кстати в эту минуту. Спасибо, брат.
      Из соседнего с гранатой кармашка он достал запасную обойму, вставил в пистолет взамен старой, уже полупустой, тихонько передернул затвор. Сейчас будет важен каждый патрон.
      По короткому шуму передвижений и по отрывистым восклицаниям Роман понял, что снаружи собираются остальные члены группы. Что ж, повеселимся. Он выдернул чеку и накатиком пустил гранату по полу в сторону своих невидимых врагов.
      Они услыхали шум катящейся гранаты и наверняка приняли меры защиты. Но все-таки последовавшие друг за другом оглушительный взрыв и ярчайшая вспышка на какое-то время заставили их потерять контроль над ситуацией.
      Роман выпрыгнул из кабинета сразу после взрыва, едва не ослепнув от затухающей вспышки.
      Увидев чью-то черную тень у стены слева, он на бегу дважды выстрелил в нее из пистолета. Кто-то бросился ему в ноги справа. Для прицельного выстрела времени уже не оставалось. Роман на ходу высоко подпрыгнул, толкнулся одной ногой о стену и в перекате, держа пистолет перед грудью, улетел за спину нападавшего. Не прекращая ни на миг спасительного движения вперед, он бросился к лестнице.
      Сзади торопливыми очередями захлопали автоматы «АС». От стен веером полетели кирпичные брызги, зазвенело разбитое зеркало. Роман, спасаясь от шквального огня, кубарем покатился по полу, стремясь добраться до лестницы. Но и на лестнице его ждал неласковый прием.
      Завернув за угол, Роман оставил яростно плюющий пулями ему в спину коридор позади. Но тут же краем глаза он уловил в тени, отбрасываемой балясинами и перилами, какое-то угрожающее движение.
      Едва он успел в отчаянном прыжке изменить направление, как в то место, где он только что находился, ударила автоматная очередь.
      Роман взлетел в воздух, ухватился за перила и махнул на нижний лестничный марш, рискуя переломать себе ноги при приземлении на ступеньки вслепую. Стрелявший на секунду упустил его из виду.
      Роман шлепнулся на ступеньки, ничего, слава богу, не повредив, два раза пальнул для острастки в сторону стрелка – судя по звуку, пули бездарно попали в стену и в лестницу – и, не дожидаясь, пока подоспеет подкрепление, со всех ног кинулся к выходу.
      Он хотя и не был ни разу в доме, но четко представлял по внешнему осмотру его планировку и в особенности местонахождение выхода.
      В последнем очень не хотелось ошибиться, ибо налетчики, соединившись, в минуту расстреляют его из своих автоматов. Парни воевать умели, и он с одной пукалкой против их грозных «АС» ничего ровным счетом не стоил. Пока ему просто везло, но лишь пока…
      Сзади слышны были громкие крики и топот. Не приведи бог сейчас застрять в этом проклятом доме – выбраться наружу не дадут.
      Он перескочил холл внизу, свернул в коридор и увидел серую щель приоткрытой двери. Кажется, выход никто не преграждал. Роман выскочил на улицу и сколько было мочи припустился к забору.
      На бегу он заметил большое тело собаки, неподвижно распростертое у будки. На этот раз бедолагу вместо вырезки угостили пулей в лоб.
      Роман отшвырнул ненужный пистолет с глушителем и, подскочив, ухватился за гребень забора. Возиться с калиткой он не имел ни секунды времени, тут только задержись на мгновение – и конец.
      Едва он перемахнул через забор, послышались голоса преследователей. Но Роман уже был недосягаем для них. Птицей пролетев улицу, он ушел в темные переулки и скоро стоял в отдаленном тупичке у своего «БМВ».
      Переводя дыхание, он какое-то время слушал, нет ли погони.
      Нет, никто за ним не бежал. Скорее всего, его потеряли из виду, как только он перепрыгнул забор. Налетчики были люди опытные и понимали, что бегать в темноте по поселку за прытким незнакомцем бессмысленно. Было бы их человек двадцать, они бы попытались организовать преследование, но втроем они, конечно, такой ерундой заниматься не будут. Тем более у них на руках как минимум один убитый и один раненый. Им самим надо уходить как можно скорее, какие уж там поиски? Каждая минута на счету.
      Роман сел в машину и, на всякий случай пригибаясь, чтобы издали не заметили светящуюся панель телефона, позвонил генералу Слепцову.
      Тот поднял трубку сразу же, будто ждал звонка:
      – Я слушаю.
      Роман кратко доложил о случившемся, сообщил адрес Зимянина.
      – Вы можете сесть на «хвост» налетчикам? – спросил Слепцов.
      – Вряд ли получится, они люди опытные, сразу меня засекут.
      – Тогда не рискуйте напрасно. Дождитесь на месте следственную группу. Им потребуются некоторые ваши разъяснения.
      – Есть дождаться группу…
      – Утром, в десять, ко мне на доклад.
      – Есть на доклад.
      – Все, отбой. С вами свяжутся.
      Хорошо, что не сказал в восемь, подумал Роман, глянув на часы. Уже три. Пока приедет группа, пока произведет осмотр – будет все пять. А еще до дома надо доехать… Когда спать, спрашивается? Ладно, это мелочь. Что делать с налетчиками, вот в чем вопрос?
      Интересно, на чем они приехали? Как ни торопился Роман умчаться подальше от дома Зимянина, он успел отметить, перепрыгивая забор, что на улице ни одной машины нет. Значит, свой транспорт они тоже оставили где-то в отдалении. Из чего следовало, что к машине они вернутся пешком. Или вынуждены будут подогнать машину к дому, чтобы забрать труп и раненого. Попытаться издали проследить за этим процессом? Заманчиво.
      Роман захватил пистолет и, прислушиваясь на каждом шагу, вернулся к главной улице. Присев под чей-то забор, в глухую тень кустарника, он издали попытался разглядеть, что происходит у ворот дома Зимянина. Но ни машины, ни людей там не увидел. Он прождал в своем укрытии минут десять – никто не появился. Интересно. От его лихого прыжка через забор и уличного спринта до возвращения на эту позицию прошло не больше пяти минут. Неужели они успели за это время забрать убитого и уйти? Но им ведь что-то еще нужно было в кабинете Зимянина. Как они успели так быстро справиться? Или они до сих пор в доме? Нет, это исключено. Они слишком опытны, чтобы не понимать, что задержка будет пагубна для них. По поведению Романа они могли сделать вывод, что он не обычный воришка, а человек, имеющий спецподготовку. Стало быть, этот человек пришел сюда от какой-то серьезной конторы и, убежав, поспешит с этой конторой связаться. И сейчас к дому на всех парах мчатся следователи, эксперты и группа захвата.
      А что, если они тоже из какой-нибудь конторы? – подумал Роман. По ухваткам, по снаряжению – спецназ чистой воды. Выполняли конкретное задание. Точно так же, как на даче банкира.
      Стоп! А не те ли самые спецы явились и сюда? Правда, те работали днем, а эти ночью, но общий характер нападения весьма схож. Проникновение небольшой группой на территорию и быстрое уничтожение всех подряд. Вот так сюрпризик.
      Но если та же группа, что побывала на даче банкира, явилась в дом Зимянина, то какого черта ей нужно было тут? Яйцо они похитили на даче банкира, значит, сюда они пришли уже не за яйцом. Или они как-то не поделили это злополучное яйцо и решили забрать его у Зимянина обратно? И снова устроили кровавое месиво? Уж как-то больно тупо получается.
      Нет, думал Роман, наблюдая за улицей. На этот раз они – если это те самые люди – пришли не за яйцом. На этот раз им дали задание убрать Зимянина. Почему? Очень просто. Зимянин знает того, кто пообещал добыть для его коллекции вожделенный раритет. И, стало быть, он представляет опасность как свидетель. А что делают во все времена с неугодными свидетелями? Правильно – убивают.
      Зазвонил телефон. Группа была на подъезде к поселку. Роман, на время оставив свои догадки, объяснил, как найти дом Зимянина.
      Люди, напавшие на дом Зимянина, так и не показались на улице. Скоро стало ясно, куда они девались.
      После того как группа захвата прочесала дом и установила, что там, кроме трупов, никого нет, в доме начали работать эксперты. Роман по мере сил помогал им, попутно проводя собственное расследование.
      Выяснилось, что убийцы, профессионально отключив сигнализацию, проникли в дом и затем ушли из него через заднюю калитку, о существовании которой Роман не подозревал. Проводник с собакой прошли по следу метров сто и уткнулись в проселочную дорогу, где след обрывался.
      Здесь налетчики сели в большую машину типа джипа и укатили в сторону шоссе. Эксперты сделали гипсовые отпечатки протекторов и следов ботинок. Но Роман знал, что это мало поможет. Уж больно преступники были опытны и слишком нахально действовали. Таких по косвенным уликам не найдешь, а и нашедши к ответу не припрешь.
      Роман вернулся в дом и неторопливо обошел нижний этаж. На нем нашли четыре трупа крепких молодых людей. Одного из них Роман узнал. Это был тот самый толстяк с тонким голосом, который выносил ему домкрат. Аккуратное отверстие во лбу, окаймленное уже засохшей кровью, – трудно было поверить, что оно и было причиной смерти этого по-детски пухлого, розового крепыша. Остальные тоже были застрелены чрезвычайно аккуратно. Один, максимум два выстрела. В голову либо точно в сердце. У убийц была очень хорошая школа.
      Только один из телохранителей, видимо, услышав глухой, направленный взрыв, которым налетчики выломали замок во входной двери, попытался оказать сопротивление. Он даже успел достать свой пистолет, но открыть огонь, увы, не смог. Ворвавшиеся в дом люди действовали безошибочно и очень быстро.
      Роман, подивившись в душе, как это ему удалось вырваться невредимым от таких головорезов, поднялся на второй этаж.
      В спальне, под ярко горевшей люстрой, ему открылось печальное зрелище.
      Красавец Люсьен, спавший обнаженным поверх шелковых простыней – в спальне было очень натоплено, – получил пулю в правый глаз, отчего его смазливое личико стало отвратительно-жутким.
      «Бедный дурачок, – с неожиданно сильным чувством вины подумал Роман. – Если бы ты не понадобился мне в этой грязной игре, остался бы жив… Прости, но такой участи я тебе не желал».
      Лежавший рядом с Люсьеном животом кверху толстый, белотелый мужчина, видимо, в силу своей массивности, получил сразу три пули: две в жирную, по-женски большую грудь, и одну точно в висок, отчего кровью была залита вся верхняя часть постели. Господин Зимянин был весьма дородный мужчина, и кровь из пробитой на виске артерии лилась толстой струей, как из крупного копытного животного.
      – Повезло тебе, Рома, – сказал Илья Ильич Строгин, один из самых старых экспертов управления, работавший еще при генсеке Хрущеве.
      – Не говорите, Илья Ильич, – покачал головой Роман. – Зайду сегодня в церковь, поставлю свечку.
      – Не помешает, – серьезно заметил Строгин.
      – Как думаете, Илья Ильич, зачем эти ребятки сюда приходили? Хозяина убрать?
      – Может, и хозяина, – сказал Строгин, никогда не торопившийся с выводами. – А может – так чего…
      – Вы о чем?
      – Ты в кабинет покойного заглядывал?
      – Еще нет…
      – Ну так загляни.
      Роман вышел в коридор, где эксперты дотошно искали улики и производили съемку каждого метра площади, изрешеченного пулями, и зашел в кабинет.
      Там работал Боря Васин, специалист по компьютерной технике.
      – Ну, что тут у нас интересненького? – спросил Роман.
      – Да вот, полюбуйся, – сказал Боря, указывая рукой на изуродованную коробку компьютера. – Видал такое?
      – Только в кино, – признался Роман. – Чем это ее так обработали?
      – Сильнодействующая кислота, – пояснил Боря. – Они не стали ломать винчестер или уносить компьютер с собой. Просто облили его хорошенько кислотой – и все дела. Теперь это обычный металлический хлам. Вся информация пропала.
      – Ну, это ты зря, – сказал Роман, вытаскивая из кармана диски. – Здесь записано практически все, что было на винчестере.
      – Да ну? – обрадовался Боря. – Рома, ты гений.
      – Скажи это по случаю Слепцову, – хмыкнул Роман.
      – Никак не притретесь? – посочувствовал Боря.
      – Какое там! – скривился Роман.
      – Ладно, не горюй… Будет и на твоей улице праздник.
      – Угу… Когда рак на горе свистнет. Смотри-ка, они все бумаги хозяина из стола тоже обдали кислотой.
      – Точно так, – кивнул Боря. – Обычно устраивают пожар, а эти – продвинутые.
      – Умно. После пожара кое-что может уцелеть, а тут – одна сажа.
      – Похоже, это было записной книжкой хозяина, – сказал Боря, поднимая пинцетом оплавленный уголок коричневой кожи.
      – Похоже, – согласился Роман. – Но перед тем как эту книжицу сожгли, я успел отсканировать ее. Равно как и стопку визиток…
      – Ну… Не нахожу слов, – развел руками Боря. – Где сканер?
      – Держи, – передал ему сканер Роман. – Но только до завтра. Скачаешь записи – и я заберу машинку обратно. Мало ли – пригодится.
      – Не вопрос, Рома! Да тебе цены нет!
      – Есть, – усмехнулся Роман. – Только я сам ее точно не знаю. Ну, пока.
      Он ответил еще на несколько вопросов старшего следователя, перехватившего его в коридоре, и, наконец, поехал домой.
      Шел шестой час утра. Для того чтобы приехать домой и хоть немного вздремнуть перед очередным нелегким днем, у него оставалось всего ничего. В том, что день будет нелегким, Роман не сомневался.

1 мая, Москва, 8.45