Слепцов Роману только сухо кивнул, ничем не выделяя его из числа остальных. Старый служака не видел (или не хотел видеть) особой заслуги в том, что профессиональный разведчик выполнил свое задание. За это, в конце концов, он получает зарплату и льготы в своем ведомстве. Хорошо, что вообще не прогнал его с глаз долой, разрешил участвовать в операции. Чего же еще, каких других благодарностей?
      К удивлению Романа, генерал Слепцов облачился в униформу и пошел под землю вместе с ними. Наверное, хотел принять личное участие в задержании заговорщиков, многие из которых имели высокие должности. Дело было слишком ответственным, и Слепцов все хотел проконтролировать лично.
      Оба полковника и майор Дубинин остались наверху – осуществлять общую координацию действий. В том случае, если штурм ангара провалится и появится опасность выброса газа, они должны отдать команду третьей и четвертой группам открыть подземные шлюзы и затопить ангар.
      Шагая следом за Филиппом, Роман думал о том, что операция должна завершиться успешно. Ведь Сом и его люди «похоронили» его под землей, а больше никто, по их сведениям, не знает об акции. Значит, заговорщики чувствуют себя в безопасности, а уж тем более в подземном бункере, где им вообще ничто не грозит.
      Сегодня днем – как и накануне – была проведена грандиозная работа оперативниками службы наружной разведки. За каждым из заговорщиков было еще вчера установлено круглосуточное наблюдение, и все они «уходили вниз» под внимательным присмотром «невидимок». Таким образом, было установлено, что в бункере должно сейчас находиться не менее тридцати человек – практически все, кто вчера присутствовал на совещании.
      Но это была только верхушка айсберга. Каково общее число сторонников заговора, можно было только догадываться. Уже завтра начнется обширная работа по нейтрализации наиболее активных из них. Кто-то будет арестован, разжалован и отдан под суд – это среди офицерского состава. Кто-то, из числа гражданских чиновников и служащих, лишится своего поста. Большая часть, конечно же, останется на свободе и при своих чинах, ибо имя им – легион, но сам заговор будет уничтожен раз и навсегда – повторно таких масштабов работу уже некому будет осуществить.
      Но сначала требовалось отрубить заговору голову и вырвать у этой головы ядовитое жало.
      Группа медленно забиралась все глубже и глубже в подземное чрево столицы. Скоро сточный тоннель остался позади и начались бесконечные лабиринты ходов, в которых простой смертный заблудился бы в десять минут и вряд ли без посторонней помощи смог бы выбраться обратно.
      Группу вел Тимофей, то и дело совещаясь с капитаном Климовым, командиром отряда спецназа. Все остальные, в том числе и идущий в хвосте группы генерал Слепцов, беспрекословно подчинялись их указаниям. Слепцов пока не хотел давить авторитетом на людей, чья компетенция в области путешествий под Москвой была неизмеримо выше его скромных познаний, и молча двигался вслед за остальными.
      Это была нелегкая прогулка. Чем глубже забиралась группа, тем становилось жарче и теснее. Иногда шли в полный рост по широкому тоннелю – заброшенной шахте метрополитена. Иногда протискивались в незаметную дыру и ползли едва ли не на корточках по узкому пыльному проходу, в котором нога человека – диггеры не в счет – ступала последний раз несколько десятилетий назад.
      Порой то с одной стороны, то с другой пролетали с лязгом и грохотом поезда метро. Один раз они шли даже по решетчатому потолку шахты, а под их ногами летела крыша электропоезда.
      Но постепенно они уходили все глубже вниз. То по каким-то неведомым лестницам, то даже посредством грузового лифта они спускались по мере продвижения к Зубовскому бульвару все ниже и ниже.
      Тимофей вел группу очень уверенно. Невысокий, но плотный, с модной бородкой и пижонским хвостиком на затылке, под землей он был настоящим суперменом. Кстати, у него имелись свои карты подземных путей и сооружений. И похоже, эти карты ничем не уступали картам Минобороны – если не превосходили их.
      Вот группа остановилась. Они только что вошли в узкий прямоугольный тоннель, освещенный красными мигающими лампочками. Начались различные заслоны, которые без знания расположения и действия устройств преодолеть было невозможно.
      В этом тоннеле из стен мгновенно выдвигались стальные переборки, грозя либо раздавить нарушителя, либо закупорить его в герметичном отсеке до прихода охраны из ДОПССа.
      Но Тимофей открыл какую-то незаметную панель в стене, что-то там нажал – и смело двинулся вперед.
      «А может, – подумал Роман, – все уже давно вышло из строя, и эти страшилки о подземных ловушках существуют только в воображении обывателя?»
      Но в следующем тоннеле ему пришлось убедиться, что все в этом подземном царстве работает исправно, и еще как. Они двигались по большому гулкому тоннелю, имеющему наклон вниз градусов в тридцать. Тут было жарко до того, что с худощавого Романа пот тек в три ручья. Генерал Слепцов, тяжело дыша открытым ртом, пока держался, но выглядел неважно.
      Капитан Климов поднял сжатый кулак – приказ по цепочке остановиться.
      – Что там? – выйдя вперед, спросил Слепцов.
      – Лазерные лучи, – весело сказал Тимофей. – Стоит пересечь вон ту линию, – он указал рукой немного впереди себя на самый обычный бетонный пол, – и сожжет в уголек.
      Видимо, на лице Слепцова отразилось недоверие. Тимофей скомкал бумажный шарик и бросил перед собой. Из потолка ударил вниз ослепительный малиновый луч. Через мгновение он исчез. На полу вместо бумажного шарика лежала кучка пепла.
      – Как это выключить? – спросил Слепцов, более чем убежденный такой демонстрацией.
      – Сейчас, – улыбнулся Тимофей.
      Он достал из своего рюкзака зеркало размером с книгу и сложенную автомобильную антенну. Положив зеркало на пол отражающей стороной вверх, он раздвинул антенну и стал подвигать ею зеркало вперед.
      Когда зеркало дошло до роковой линии, из потолка ударил тот же малиновый луч и ушел наверх, не причинив зеркалу ни малейшего вреда.
      – Быстро! – сказал Тимофей. – Пока лазер глючит, у нас есть пятнадцать секунд!
      Видя, что отряд колеблется, он первым пробежал вперед, за линию страшного луча.
      – Быстрее!
      Отряд быстро перебежал за ним.
      – А если лазер подаст сигнал тревоги? – спросил Слепцов.
      – Он его и подал, когда я бросил шарик, – сказал Тимофей. – Но это не страшно. Тут бегают крысы, они часто попадают под луч. И наши, бывает, заходят, туристов водят… Обычно проверка не торопится. Они знают про крыс и про нас, так что опасаться нечего. Если луч ударил на секунду – они не обращают внимания. Тут таких устройств много, за всеми не набегаешься. Главное, чтобы луч не начал жечь долго, – тогда быстро прибегут.
      – Понятно, – кивнул Слепцов.
      Спецназовцы слушали Тимофея с большим вниманием и смотрели на него со все более растущим уважением.
      Тимофей тем временем снова залез в потайную панель на стене и открыл дверь тоннеля. Отряд продолжил движение.
      Им пришлось преодолеть еще несколько тоннелей с ловушками – все они в той или иной степени повторяли те, которые уже встречались, – и дважды спускаться в черные провалы шахт на веревках. Роман не пытался запоминать дорогу – даже для его тренированной памяти это было бессмысленное занятие, – а лишь машинально следовал за остальными, страхуя соседа при спуске или замирая на месте по команде капитана Климова. Впереди их ждала жаркая схватка, и нужно было беречь силы.
      – А старик-то молодец, – сказал ему шепотом Филипп во время короткого отдыха после двадцатиметрового спуска, указав взглядом на Слепцова.
      – Угу, – кивнул Роман, который предпочел бы, чтобы Слепцов находился подальше от него…
      В двадцать три минуты первого группа вышла к началу территории, на которой размещалась система подземных правительственных сооружений, построенных некогда советским руководством на случай ядерной войны.
      Тимофей довел группу до железной лесенки, идущей глубоко вниз, и остановился.
      – Вот там находится нужный вам бункер, – указал он рукой в мерцающую непонятными огоньками темноту. – Насколько я понял, дальше мне с вами лучше не ходить?
      – Да, дальше мы будем продвигаться сами, – суховато сказал Слепцов. – Спасибо за помощь.
      Он пожал руку Тимофею и, похоже, тут же забыл о нем, считая, что человек просто исполнил свой гражданский долг. Достаточно того, что он вообще ходит на свободе, зная оборонные секреты страны. Раньше его так бы законопатили – забыли бы, что такой вообще когда-то был. А то бы – и скорее всего – попросту пристрелили втихаря и закрыли дело на веки вечные. Теперь демократия – сам генерал ГРУ тебе руку жмет, вместо того чтобы взять за воротник.
      Группа бойцов, хлопая в знак благодарности Тимофея по плечу, по одному спускалась вниз по железной лестнице.
      – Хорошая работа, – сказал негромко Роман. – Спасибо, друг.
      – А че вы тут будете делать? – спросил Тимофей.
      – А вот этого тебе лучше не знать, – серьезно ответил Роман. – Уходи и не возвращайся.
      – Понял, не дурак, – кивнул Тимофей. – Удачи вам…
      Он повернулся и исчез в лабиринтах подземелья, видимо, сообразив, что лучше ему поскорее удалиться на безопасное расстояние. Группа до зубов вооруженных людей полтора часа лезет под землю не развлечения ради.
      Спустившись вниз, группа медленно двинулась вперед. У капитана Климова был подробный план подземного городка, и он, подсвечивая фонариком, заглядывал в план и указывал, куда идти.
      Территория городка освещалась слабо тлеющими огоньками там-сям. Роман видел вокруг многоэтажные жилые дома, многие из которых достигали пяти этажей в высоту. Были здесь больницы, детские сады, школы и другие социально-культурные объекты. Между ними были проложены дорожки, повсюду ровно тянулись фонарные столбы. Здесь могло жить несколько тысяч человек, не ощущая большого дискомфорта. Миллиарды народных денег были вбуханы в это тайное строительство, и партийные вожди с семьями, челядью и охраной отсиживались бы здесь, пока народ наверху выигрывал бы для них очередную кровопролитную войну, развязанную по их же вине.
      Ступая по чистым асфальтовым дорожкам, бойцы медленно продвигались вперед. У всех было странное чувство нереальности увиденного, словно этот мертвенно-тихий, погруженный в вечную тьму город снился им в каком-то затянувшемся кошмаре.
      Через десять минут группа остановилась.
      Обмениваясь условными знаками, бойцы сообщили друг другу, что строение, в котором находятся сейчас все заговорщики, – за ближайшим поворотом.
      Вперед бесшумно выдвинулись разведчики. Через пять минут они вернулись. В двухэтажном строении, условно названном Домом Советов, в самой большой комнате наверху, где был совещательный зал, во всех окнах горел свет.
      У входа в Дом Советов стояли двое вооруженных охранников. По периметру снаружи находились еще десять человек. Но было неизвестно, есть ли охрана внутри. Поэтому решили, что половина группы займется наружной охраной, другая половина войдет в здание и блокирует заговорщиков в совещательном зале.
      Роман и Филипп попали во вторую группу. Генерал Слепцов и капитан Климов оставались в арьергарде.
      Через восемь минут начинался штурм.
      Роман присел на корточки, привалился спиной к стене здания, прикрыл глаза. Примерно так же дожидались сигнала к началу штурма и остальные бойцы.
      – Товарищ капитан, – прошептал едва слышно Филипп. – А вам повышение будет?
      – Ага, – отозвался Роман. – Два раза.
      – А я бы вам Героя России дал.
      – Станешь президентом – дашь.
      – Обязательно, – серьезно пообещал Филипп.
      Роман улыбнулся. Нравился ему этот парень.
      Истекли последние минуты. Первая группа бойцов беззвучно двинулась к Дому Советов, окружая его со всех сторон.
      Роман передернул затвор и приготовился. Он знал, что тот, за кем он пришел, будет где-то внутри Дома Советов.
      Первая группа, уничтожив наружную охрану из бесшумного оружия, дала сигнал, что путь свободен. Роман вскочил и вместе с другими подбежал к Дому Советов.
      Убитые охранники лежали у дверей. Спецназовцы первой группы оцепили дом по периметру.
      Вторая группа по одному проникала в двери. Роман заскочил в просторный холл первого этажа пятым по счету и бросился по высоким ступенькам за остальными, в глубь здания.
      И тут же услышал впереди треск автоматных очередей. Охрана, находящаяся внутри, обнаружила в здании чужих и незамедлительно открыла огонь.
      Роман метнулся за угол, дал короткую очередь по темной тени в конце коридора.
      Судя по интенсивности огня, охрана в Доме Советов была изрядная. Часть спецназовцев осталась на первом этаже, вступив в плотный бой с охраной, вторая часть по лестнице стала подниматься на второй этаж, где находился зал совещаний.
      Роман двинулся на второй этаж, возглавив группу из семи человек..
      Там их встретили огнем четверо охранников, но были быстро уничтожены.
      Перепрыгнув трупы охранников – в знакомых черных комбинезонах, почти таких же, как у нападавших, только у охраны не было бронежилетов, – Роман подвинулся к коридору второго этажа, в конце которого была дверь в зал совещаний. Он осторожно выглянул в коридор – и пуля тут же ударила в стену рядом с его головой.
      Он отпрянул назад. В глубине коридора засели серьезные воины. Стреляли они отлично. Один из бойцов его группы получил две пули в бронежилет и со стоном свалился на пол. Второй был ранен в бедро.
      – Бросайте оружие! – крикнул Роман.
      – А ты нам его давал? – послышался чей-то знакомый голос.
      Краб! Ну, значит, и остальные здесь.
      – Не давал, так заберу! – отозвался Роман. – Сдавайтесь, здание окружено, все выходы блокированы. Сом, ты меня слышишь? Сопротивление бесполезно.
      – Ты, что ли, капитан? – заревел басище Сома. – Вылез, змей подколодный? Ну, возьми меня, попробуй! А то еще раз за ноги подвешу, и уж яйца точно вырежу!
      Громко заржали Краб и Рыжий. Им вторил бухающий, издевательский смех Сома.
      – Готовьте гранаты, – сказал Роман, немея от ненависти. – Они не сдадутся, будут отбиваться до последнего. Пойдем на прорыв…
      Еще раз предлагаю сдаться! – крикнул он.
      – Пошел ты на…! – заорал Краб.
      – Бросайте! – приказал своим бойцам Роман.
      В коридор полетели свето-шумовые гранаты «Факел». Коридор наполнился страшным, режущим уши грохотом и ослепительными вспышками.
      Надев защитные очки, Роман бросился в коридор. За ним ринулись остальные. В свете «Факелов», невыносимых для незащищенных глаз, Роман увидел сидящего в дверной нише человека с автоматом в руках. Человек зажимал глаза ладонями. Роман побежал дальше, указав на него кому-то из бойцов.
      Но далеко убежать ему не удалось. Из-за другой ниши выдвинулось дуло автомата, и Роман едва успел укрыться за выступ стены. Стреляющий был в защитных очках, но Роман сразу узнал его. Это был Краб, оскаливший зубы при виде его. Роман припал на колено, снизу дал по нему ответную очередь. Краб вскинул руки и упал на спину.
      Роман выскочил из-за выступа, бросился дальше. Вокруг гремел бой, его бойцы добивали противника.
      В коридоре с охранниками было покончено. Видимо, последние из них разбежались по боковым комнатам. В том числе и Сом, ради которого Роман полез в это подземелье. Решил поиграть в кошки-мышки?
      Ну ничего, я до тебя доберусь. Роман ударил ногой в одну из дверей. Она была заперта. Ударил во вторую. Заперта. Он бросился к третьей – и почти сразу увидел направленный ему в лицо ствол автомата. Сом стоял в дверях и уже нажимал на спуск. На лице его было написано торжествующее удовольствие. Он выиграл свой последний бой.
      И в этот миг Романа сбил с ног один из его бойцов, и пули, адресованные Роману, полетели в него. Падая, Роман извернулся и выпустил весь остаток обоймы в грудь Сома, который медленно завалился назад с выражением крайнего разочарования на лице.
      Роман вскочил и бросился к спасшему ему жизнь бойцу. Это был Филипп. В него попала единственная пуля из всей очереди, но попала она точно в висок. Он был уже мертв, и кровь, быстро пульсируя, вытекала на ковер темной струей.
      Роман медленно выпрямился, оглядел коридор. С сопротивлением было покончено. Его бойцы связывали оставшихся в живых охранников и усаживали вдоль стены. На полу лежало несколько трупов. Четыре чужих. И один свой. Филиппа.
      Роман вставил новую обойму в автомат, подбежал к двери в конце коридора, ударом ноги распахнул ее и влетел внутрь.
      И остановился на пороге, потрясенный увиденным.
      За длинными столами плечом к плечу сидели люди. Старые люди. Синеватый неоновый свет освещал их серые лица и костлявые руки. Они не двигались и не разговаривали, молча глядя на Романа.
      Его охватил ужас. Казалось, что это мертвецы сидят и смотрят на него пустыми глазницами.
      Вдруг какой-то человек бросился к нему, нарушив зловещую неподвижность фигур. Громко стукнул об пол опрокинутый стул.
      – Я хочу сделать заявление! – закричал он, останавливаясь перед Романом.
      Это был Маслов, будущий Председатель Президиума Верховного Совета.
      – Я хочу сделать заявление! – кричал он, сверкая очками. – Я был против газа! Я не соглашался… Это все мой тесть… И Петр Петрович Воронин! Это они! Я вообще был против! Я готов сотрудничать со следствием!
      – Гнида! – прорычал один из мертвецов, занимавших место во главе совещательного стола.
      – Защитите меня от них! – взвизгнул Маслов. – Это страшные люди! Я все расскажу! Уведите меня отсюда! Я не могу здесь находиться! У меня клаустрофобия. Я дам письменные показания. Обо всём. Обо всех…
      Позади него зашевелились с нарастающим гулом сидящие старцы. Как будто мертвецы вдруг начали оживать и подниматься из своих могил.
      – Молчать! – рявкнул Роман, чувствуя, что ему становится не по себе.
      Он поднял автомат и дал длинную очередь поверх голов собравшихся. Зазвенели стекла, посыпалась штукатурка. Маслов ахнул и присел на пол, закрывая голову руками.
      – Сволочи! Мало вам крови было?! – закричал Роман, обводя притихших заговорщиков. – Еще захотели? Когда вы ею напьетесь, упыри поганые!
      – Прекратить, капитан! – послышался резкий окрик подоспевшего Слепцова. – Это не входит в ваши полномочия.
      Роман обернул к нему искаженное лицо, закричал, тыча рукой в зал:
      – Да какие полномочия? Филипп, мальчишка совсем, погиб по их вине. Они же нас за людей не считают. И вас, и меня – всех. Их надо прямо здесь…
      – Немедленно покиньте помещение! – отчеканил Слепцов.
      Капитан Климов стоял за его спиной, сочувственно смотрел на Романа.
      Роман замолчал, глядя в требовательные, ждущие глаза генерала. Затем махнул рукой и вышел в коридор.
      – Делайте что хотите…
      – Я готов сделать заявление! – бросился к Слепцову Маслов. – Я изначально был против…
      – Разберемся! – оборвал его Слепцов. – Прошу всех оставаться на своих местах!
      Роман присел возле лежащего навзничь Филиппа, закрыл ему широко распахнутые глаза. Вспомнил, как эти глаза смеялись, глядя на него в зеркало заднего вида. А как обрадовался Филипп, услышав в трубке его голос!
      Никогда теперь не стать тебе президентом.
      А мне – Героем России.

Эпилог