Валерий Кукушкин
      "Химеры урочища Икс"
      документальная повесть
      Об авторе
      Кукушкин Валерий Александрович родился в 1950 году в Ярославле. Проблемами космических пришельцев и аномальных явлений (АЯ) заинтересовался в 1967 году после наблюдения НЛО. Является координатором Группы по изучению АЯ, зарегистрированной при Ярославском областном астрономо-геодезическом обществе "Меридиан". Член международного Древнеастронавтического общества, объединяющего исследователей возможности древних космических визитов на Землю. Принимал участие в работе ряда научных конференций по проблеме АЯ, выступал на эту тему в периодической печати, по радио и телевидению.
      С 1989 года организовал два десятка экспедиций в "урочище Икс" - аномальную зону на берегу Рыбинского водохранилища, изучение которой стало главным делом его жизни.
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      Мы теперь знаем, что для человечества в целом Посещение прошло в общем бесследно Для человечества все проходит бесследно Но, конечно, не исключено, что, таская наугад каштаны из этого огня, мы в конце концов вытащим что-нибудь такое, из-за чего жизнь на планете станет просто невозможной. А. и Б. Стругацкие. "Пикник на обочине".
      История умеет хранить свои тайны, и главные помощники ей в этом - люди. Наша память коротка и консервативна, мы рассуждаем о сиюминутном и судим о прошлом с этих позиций. А между тем, допустим, положение человечества на Земле далеко не так прочно, как это ему представляется. Вселенная, ничтожным атомом которой является наша планета, развивается по законам, главнейший из которых - закон непрерывного созидания новых ее творений через разрушение старых Вероятно, где-то в глубинах космоса в эту самую минуту вершатся трагедии' вместе с угасающими и вспыхивающими звездами, покрывающимися льдом или опаляемыми нестерпимым жаром планетами, объятые ужасом перед неотвратимьм, уходят в небытие древние цивилизации неизвестных нам разумных существ Как знать, не проклинают ли они при этом свою близорукость в оценке тайн собственной истории, при разгадке которых они могли бы бросить свой мысленный взор через настоящее в будущее, дабы предвидеть трагедию и подготовиться к ней.
      Является ли Земля исключением в игре вселенских сил? Гарантировано ли человечеству избавление от подобных катастроф? Нет, нет и нет!
      65 миллионов лет назад, в конце мелового периода, в акваторию Тихого океана упал метеорит поперечником порядка двух километров При этом была уничтожена большая часть флоры и фауны планеты, включая динозавров.
      Как считают многие, приблизительно 10,5 тысяч лет назад на нашей планете произошел ужасный Всемирный потоп, уничтоживший працивилизацию и значительную часть фауны. Он возник вследствие падения в Атлантический океан в районе полуострова Флорида огромного астероида поперечником в 10 километров. Это страшное событие произошло на памяти человечества, но мы о нем почти уже забыли; оно стало "тайной". А ведь такие катастрофы происходят на Земле в геологическом масштабе времени часто - ее тело сплошь избито метеоритными кратерами.
      Нет, история человечества никогда не была всего лишь историей войн, бунтов и революций. Разве не стер с лица земли взулкан Везувий Помпею и Геркуланум? Разве землетрясения, цунами и тайфуны не разрушают наши города, не топят корабли? Разве не падали ниц перед кометами, предвещавшими мор и конец света, приводившими народы в смятение? Разве не поклоняются миллионы людей на протяжении сотен лет метеориту в Мекке? Разве чудовищный взрыв над Тунгусской тайгой в 1908 году не потряс наше воображение, не подтолкнул к поиску причин этого явления сотни ученых?
      Человечество, как часть Вселенной, включено в игру земных и вселенских сил. И его история - это также и история воздействия таких сил на человечество или - при нынешней его мощи - человечества на эти .силы. Эти силы природные, а может быть, и искусственные - воздействуют на наш мир сейчас, воздействовали и в прошлом.
      Разум - такое же творение Вселенной, как и все прочее. Как говорил К.Э.Циолковский, мы состоим из тех же элементов, что и космические тела, и в конечном итоге все мы вышли из недр звезд... Можно ли вырвать человечество из, вероятней всего, существовавшей и существующей системы отношений с Иным Разумом? Стоит ли обеднять этим наши представления о прошлом и настоящем, опять-таки рискуя не предугадать возможного будущего?
      Казалось бы, Земля исследована. Заснята из космоса. В воздухе постоянно самолеты. Человек проник всюду... Но ученый, рассматривающий космический снимок, сколько бы он ни снял с него информации, все-таки отстоит дальше от конкретной точки
      Земли, чем искони живущий на ней крестьянин. Филологи с увлечением обрабатывают рассказы тех же сельских жителей, выуживая массу ценнейших данных об истории края и культуры. Однако народной памяти, так сильно помогающей при воссоздании истории человеческих отношений, нельзя отказать в способности сохранять и историю в более широком смысле этого слова, как мы понимаем его здесь. Историю космическо-человеческую.
      Несколько лет назад старуха Тайна сама постучалась к нам в двери. Точнее, в двери Ярославского планетария постучался посредник Тайны, от которого мы, затаив дыхание, с изумлением узнавали странное, видя, как перед нами медленно и торжественно разворачивался старинный свиток, где полустершимися письменами легенд, человеческих или нечеловеческих судеб и природных явлений был записан неизвестный никому кусок истории. Мы привыкли к сообщениям о необычных событиях, происходящих где-то там, далеко, в Австралии, Индии, Боливии или Индонезии... Но чтобы здесь, в России!.. Да, в нескольких часах езды от крупного города. В болотах. В заброшенных деревнях. Среди дикого зверья, которому нет до этого дела. В одиноком, чудом сохранившемся домике. Как в "Пикнике на обочине" у Стругацких. Зона. Чертовщина. Таинственный шар.
      Как сказал Геродот, "я обязан передавать то, что говорят, но верить этому не обязан". Сообщение и факт - разные вещи; не всякое сообщение оказывается фактом. Проверка сообщенного - дело выматывающее, растягивающееся на годы, в чем мы и убедились. Работа, которую ведет наша Группа по изучению аномальных явлений (АЯ), по этой причине еще не закончена. И еще не время делать выводы - они будут позднее, если работа даст результаты, достаточные для построения выводов. Поэтому я расскажу не столько о том, что мы узнали, сколько о том, как это узнается, как химеры и призраки старых легенд обретают - или не обретают - плоть.
      В основу моего повествования легли записи рассказов очевидцев, протоколы собраний, дневники, письма, полевые записи, отчеты об экспедициях, личные воспоминания и воспоминания друзей. Естественно, я не могу гарантировать дословную точность высказываний, да это и не нужно, главное - передать характер бесед, их дух. Но должен сказать, что многие моменты, имевшие место как в Ярославле, так и в экспедициях, врезались в память с точностью большей, чем стенографическая. Это - переживания, сомнения, страхи, радости, огорчения... Описывая лишь то, что происходило на самом деле, я не могу обещать читателю, что поднесенное мне судьбой будет для него столь же захватывающим, как научно-фантастический роман. Наедине же с собой я часто думаю, что в жизни это бывает еще более захватывающим...
      ПРИКОСНОВЕНИЕ К ТАЙНЕ
      Преданья старины
      - Что вы все-таки думаете насчет Посещения? - Пожалуйста, - сказал Валентин. - Представьте себе пикник... Нунан вздрогнул. А. и Б. Стругацкие. "Пикник на обочине".
      Во второй половине сентября 1988 года мне позвонил Евгений Каштанов, ученый секретарь Группы по изучению аномальных явлений, и сообщил, что в планетарий приходил какой-то человек - то ли Гусев, то ли Осев, я не расслышал - и рассказал целый ряд историй, могущих, по его мнению, представлять для нас интерес. Присутствовали при этом в основном астрономы (наша Группа тогда входила в состав астросекции Ярославского отделения Всесоюзного астрономо-геодезического общества (ЯроВАГО). Для удобства я буду называть членов собственно астросекции астрономами, а нас - аномальщиками).
      И рассказчик, и астрономы хотели бы, чтобы он повторил свои истории и для аномальщиков.
      - Что, они действительно представляют для нас интерес? - спросил я.
      - Думаю, да. Посуди сам... - Евгений начал обстоятельно и последовательно излагать услышанное. Я крутился на стуле: был конец рабочего дня, времени в обрез, а телефон - служебный. Дело, как я понял, сводилось к следующему: сто лет назад, по рассказам стариков, на окраине деревни, родом из которой был рассказчик, что-то свалилось с неба, образовав воронку. Чуть погодя там нашли кусок светлого металла. "Черт побери, - подумал я, - а мы-то здесь при чем? Пусть астрономы этим и занимаются!" Улучив момент, я вклинился в рассказ товарища с этим замечанием.
      - Видишь ли, история имеет довольно необычное продолжение - Каштанов помолчал Я сидел как на иголках - Дело в том, что в 1944 году Впрочем, лучше изложить все по порядку У тебя есть время?
      - Нет! - с облегчением выпалил я - Ты уж извини, пожалуйста.
      - Хорошо В таком случае приходи в планетарий 21 сентября к 18 часам.
      * * *
      Все собрались в назначенное время Александр Петрович Гусев - невысокий, плотный, располагающий к себе 60-летний мужчина с добрым лицом явно волновался Он перебирал какие-то бумаги с рисунками, подсаживался к столу, затем вновь вставал Собрание еще не объявили открытым, и я, воспользовавшись этим, подошел к нему и представился Мы еще не знали тогда, что вскоре после этой встречи станем товарищами Начав говорить со мной и увидев, что его внимательно слушают, Гусев заметно успокоился.
      - Ведь дело-то как было Дело, конечно, необычное, станешь говорить - не все поверят, да ведь и молчать как же.
      Гусев сел к столу, разложил рисунки. Услышав, что рассказ уже начался, большинство, не ожидая объявления, заняли места, приготовившись слушать и записывать. Скептики заранее придали своим лицам скучающе-брюзгливое выражение
      - Не знаю, с чего и начать - Александр Петрович задумался.
      - Сам-то ведь я и родился, и вырос в деревне. В Ярославль переехал лишь в 52-м, так что, считай, теперь уж больше половины жизни здесь прожил. Сейчас вот последний год перед пенсией. А к старости родные-то места все чаще припоминаются, считай, уж сорок годов прошло с тех пор, как последний раз там был. Да и тут еще вот что - Гусев замялся, волнение его вновь усилилось - Сын погиб у меня в армии. Был я привязан к Ярославлю, а сейчас. В общем, сидели мы как-то с женой вечером, вспоминали прошлое, смотрели старые фотографии, читали письма сына. И так, поверите ли, на родину захотелось. И тут попалась мне в руки бумажка, написанная мною еще в 1944 году - а мне тогда 16 лет было, - и вдруг припомнилось мне все, до деталей, и 44-й год, и что до того было, и после. Так, поверите ли, четко все припомнилось, вплоть до рассказов стариков.
      А началось все это не в 44-м, а намного раньше, году примерно в 1890-м. Деревня наша тогда большая была сто-сто двадцать дворов, и людей, считай, несколько сот человек жило. Что говорить! Сейчас-то там - чисто поле. Уже в 50-х годах последние жители деревню покинули. Ну так вот. Рядом с нашей деревней есть озеро.
      И видели люди сто лет назад, как над тем озером летело что-то, озеро перелетело и ударило в берег, на окраине деревни. Отец мой мне рассказывал, что образовалась там яма пяти саженей в поперечнике. И яма эта была на возвышенности, которую с давних времен называли "осарки" - что это значит, я не знаю. Место это было голое, ничего там не росло, кроме одной молодой осинки, и ее ударом этим не сломило - лишь согнуло, и осталась она стоять как раз на валу этой ямы. Те, кто к яме подходил, говорили, что вокруг был разбросан шлак - откуда он взялся? Одни куски были черные, ноздреватые, другие - зеленоватые, плотные и тяжелые. А в самой-то яме. Там, как говорили старики, остались пролетевшие над озером "каленые огненные стрелы", и они шевелились.
      - Как "шевелились"? - мы замерли в изумлении.
      - Не знаю, что под этим разумели старики, но говорю как слышал - Гусев снова развернул свои рисунки - Вот как примерно все это расположено.
      Мы склонились над самодельными картами. Здесь были указаны деревни и озера, а также их названия, обозначены ручьи и дороги и даже указаны расстояния между отдельными пунктами. Человек, помнивший все это на протяжении сорока лет, либо должен был обладать хорошей памятью, либо. Что "либо"? Не дурачить же нас он сюда пришел!
      - Что же было дальше? - Мы вновь расселись по местам.
      - Дальше? Дальше вот что. Животные сильно боялись этого места, а потом и еще хуже стало - из ямы на деревню пошла как бы это сказать. В общем, как тогда говорили, пошла оттуда зараза.
      - В чем же это проявлялось?
      - Стали болеть животные. Ну а что это значило для крестьянина, если у него, скажем, корова доиться перестала или с лошадью чтонибудь - сами понимаете. Да и люди стали чувствовать себя плохо, особенно те, кто к яме ходил. Местный священник, видя такое дело, распорядился привезти то ли десять, то ли двенадцать подвод негашеной извести, приготовленной для ремонта находившегося довольно далеко от нас каменного храма. Яму завалили смесью песка с известью, а потом - землей. Говорили, что священник давал крестьянам целовать крест и брал с них обещание, чтоб никому об этом не рассказывали и в яме бы той не копались. Ям же со "стрелами" было вообще-то две; одна из них находилась в лесу, метрах в восьмистах от деревни. Что с той ямой было не знаю.
      - Ну и что же, прекратились в деревне болезни? - спросил кто-то.
      - Да как вам сказать. Место это, конечно, стали считать проклятым. И чтобы освятить его, поставили там деревянную часовенку, очень красивую. Помогло это или нет - не знаю, но, говорят, были такие случаи, что во время службы в ней людям вдруг становилось плохо, а поп с дьяконом не могли служить больше получаса путались, не то говорили. А через осарки ведь тропка была - по ней вокруг озера обойти можно было; ну и с той поры ходили там с опаской, а уж детей и вовсе не пускали - беда, если заметят! Также говорили, что лет через десять после падения "стрел" один из мужиков, построив в селе избу, положил под угол ее кусок белого металла, найденный им в яме поверье такое в народе было, что, мол, камни с неба счастье в дом приносят. Ну так после этого не могли в том доме жить в головах - тяжесть, по ночам кошмары мучают.
      - Где же этот металл? - спросил я.
      - Не знаю. Но, как видите, и после засыпки ямы не все "чисто" в деревне было. А ведь на осарки-то хочешь не хочешь, а ходить приходилось - житницы там стояли, а поставлены они были там потому, что мыши на той горке не водились. Считалось, что если на осарках недолго находиться, то это можно, а в противном случае могла и болезнь привязаться - такое, я слышал, бывало. К слову сказать, на осарках этих вплоть до 38-го года находили ромашки с черными лепестками.
      А вот в озере - там другое дело. От деревни до озера - метров сто было и купались там, и рыбу ловили, и белье женщины с мостков полоскали. Было у женщин, конечно, и свое место для купания - небольшой заливчик, окруженный кустами, и находился он как раз напротив осарков. Так вот, стали после всех этих событий замечать, что после купания в том заливчике люди как бы молодели кожа становилась упругая, чистая, усталость пропадала. И если в воде находились минут пять, не больше, то даже и болезни многие излечивались, были даже, говорят, случаи, что и от бесплодия исцелялись. Многие в том заливе специально купались, в том числе и мужчины. Помню (я еще мальчишкой был), один мужичок, Кукин Егор Егорович, по утрам все ходил туда с будильником. Спрашиваю его как-то "Ты чего туда ходишь?" А у него, оказывается, ноги сильно болели, вот он и лечился там: ноги держал в воде определенное время, и что бы вы думали - вылечился! Но если человек в воде находился долго, то, опять же, мог заболеть.
      - Интересно, - Мы зашевелились, загомонили, полагая, что история подходит к концу - Значит, и польза от всего этого какаято была?
      - Польза была, да ничтожная сравнительно с вредом - Гусев помолчал - Много в России деревень загубили - по известным причинам, а здесь еще вот и "чертовщина" была - некому там сейчас и лечиться. Но это не все. Слушайте, что было дальше.
      Спустя лет десять после падения "стрел" с неба спустился, как говорили старики, "большой железный пароход в огне", вырыл в земле рядом с горой, что неподалеку отсюда, яму и ушел туда. С тех пор стали замечать, что земля и вода на нашем и соседних озерах иногда начинают трястись. Особенно хорошо это заметно на озерах.
      Рыбаки многие рассказывали сначала вся вода крупно трясется - через лодку это чувствуется хорошо, - затем частота вибрации все увеличивается, появляется звук, звук этот становится все выше и выше, и вскоре уже слышен как бы звон комариной стаи. Стали также замечать, что если из зоны вибрации вовремя не уйти, то человеку становится плохо он как бы пьянеет, теряет контроль над собой, не понимает, что делает. Еще до 17-го года, рассказывали, был такой случай в одну из житниц, что на осарках, забрались воры - хотели зерно унести, да попали как раз под вибрацию. Так и не смогли ничего вынести, дверь в житнице открыта, замок здоровенный рядом валяется, а сами едут на телеге, песни поют.
      Стали со временем замечать, что попавшие под вибрацию заболевают. А в деревне нашей люди жили по добрым старым обычаям, по хорошим заповедям, не богато, но добротно, работали на совесть, ну а в праздники гуляли, веселились, но чтоб вином зря баловаться - ни-ни! А тут просто из жизни, из практики люди вынесли, что, если попал под вибрацию и не хочешь заболеть нужно выпить; не много, но обязательно нужно, иначе плохо будет.
      Так поступали даже и старые люди, которые до того вина в рот вообще не брали.
      Лица скептиков озарились долгожданной ухмылкой плотоядного характера.
      Гусев, заметив это, смутился. Чем больше я слушал старика, тем большее он вызывал уважение, хотя, конечно, то, что он рассказывал, было фантастично! Если бы он просто хотел поводить нас за нос, то навряд ли стал бы выдавать такие детали.
      - Что же было потом?
      - Потом? - Александр Петрович помолчал, как бы раздумывая, стоит ли говорить дальше. Решившись, он продолжал. - Потом, через небольшое время после спуска "парохода", стали все чаще замечать каких-то странных "человечков" небольшого роста, сантиметров 130-150, и.. с землисто-зелеными лицами.
      Мы насторожились: несмотря на необычность услышанного, нам было известно, что о встречах с такими странными зеленолицыми "человечками" сообщения были со всех материков, кроме, разве, Антарктиды. То, что говорил сейчас Гусев, совпадало со слышанным нами ранее. Трудно было допустить, что мы являемся жертвами всемирного заговора, да и Гусев на роль "агента" не подходил.
      "Интересно, знаком ли он с уфологической литературой?" - подумал я. В 1988 году в нашем Отечестве людям, не занимающимся аномальщиной, такая литература была все еще мало доступна.
      - И что же "человечки"?
      - Всякое про них говорили... Впрочем, кое-что мне и самому довелось увидеть. Году, наверное, в 47-м, в сентябре, три или четыре женщины, набрав по мешку клюквы, возвращались с той стороны озера в деревню.
      За день устали. И тут заметили в лесочке костер, вокруг которого сидело несколько человек. А ведь в деревнях-то люди какие - с каждым любят поздороваться, а коль незнаком - разузнать, кто такой да к кому приехал.
      Ну вот, одна из них мешок на землю поставила и пошла к костру. А те сидят, не замечают. И уж совсем близко подошла, смотрит, люди-то ростом вроде ребят. Тут один из них голову к ней повернул, она и обмерла: лицо-то у него зеленое! Увидев ее, они все от костра врассыпную так и бросились.
      Придя в деревню, женщины рассказали об этом. Я на другой же день сел в лодку и поплыл к тому месту. Действительно, нашел кострище, в нем - остатки березовых дров; и рядом лежали заготовленные "дрова" - срез чистый, будто полированный. А ведь место тут болотистое, растут все больше сосенки, а до ближайшего березового леска с километр будет. Ну да не это удивительно: вокруг кострища - следы в виде подковок с тремя шипами. Вот такие примерно Александр Петрович нарисовал форму следа на бумаге - Как копыто.
      - То есть без ступни? - Для нас это было полнейшей неожиданностью.
      - Да, как бы одна пятка!
      - А может, след животнооо какого-нибудь?
      - Нет! Что ж я, следов зверей не знаю? - уверенно сказал Гусев. - К тому же, такие точно следы я сам до этого уже раз видел.
      - Как это было?
      - А вот как. Году, наверное, в 46-м бабушка моя, Марфа Герасимовна, говорит мне: "Завтра, Саша, в огороде лук убирать будем". А это как раз на Ильин день приходилось. Утром смотрим - лук весь вырван с корнем и валяется на грядках. А вокруг - такие же следы. В мягкой огородной земле глубина их была сантиметра два-три. А сам огород находился метрах в ста от кратера...
      Был с бабушкой году в 39-м и еще один случай, когда утром она обнаружила, что ночью в дом кто-то через окно забрался, причем одна из рам была выставлена и находилась снаружи дома. Бабушка припомнила потом, что вечером накануне ей очень рано спать захотелось... А под окнами, на завалинке, все те же следы!
      Но однажды бабушка Марфа видела "зеленого" этого и совсем близко. Было это примерно в 38-м ооду. Вечером пошла она в хлев к корове. А хлев тут же, в доме, находился, надо было лишь по лесенке спуститься. Только она открыла дверь - и видит: внизу, у кормушки, стоит человечек, на корову смотрит, а та как ни в чем не бывало сено жует. Он руку протянул, тоже сена взял - и в рот. Бабушка вскрикнула, он обернулся, - а лицо-то зеленое! - сено на пол бросил и по лесенке-то мимо нее цок-цок-цок... и вышел.
      Спокойно шел, не спешил, а как мимо проходил, бабушка хорошо рассмотрела, что нос у него прямой и одежда в обтяжку. Бабушка, как от испуга оправилась - в избу. Говорит мужикам: "На дворето у нас домовой, только что видела!" Те смеются. А на другой день в доме все чистили и мыли - к празднику готовились, и вот, когда бабушка стала ту лесенку, что на двор ведет, мыть, увидела на ней отпечатки подковок и всем их показала. А в кормушке у коровы нашли какие-то зеленые таблетки...
      Почти все мы слушали старика внимательно. Хотя, честно сказать, наше поколение, начитавшись фантастики, имеет свой стереотип "контакта": это нечто торжественное, с дарами знаний и технологий, со слезными лобызаниями. А здесь - все как-то обыденно. И пусть это даже не пришельцы в традиционном понимании слова, а просто какие-то неизвестные с нашей же Земли, все равно это - контакт. Но в таком виде. В коровьем хлеву... С одним человеком - и так часто.
      - Ну, Александр Петрович, о встречах с неизвестным иные люди всю жизнь мечтают, да так этого и не дожидаются, а бабушке вашей повезло так, что позавидуешь.
      - А она тайну осарков знала, - спокойно сказал Гусев.
      - Как так?
      - А вот так. И сама мне об этом говорила.
      - В чем же состоит эта тайна?
      - Это и я не раз у нее спрашивал, но она отвечала, что говорить об этом нельзя.
      - Были ли подобные случаи с кем-то другим?
      - Много. Я и сам раз с таким человеком чуть не повстречался...
      - Как это было?
      Александр Петрович помолчал, припоминая.
      - Было это опять же на осарках. Ходить-то туда приходилось - житницы там стояли. Ну вот, пошла туда по делу. Барбашова тетя Дуня. Обратно - бежит. И я как раз был первым, кто ей попался. "Такое, - ооворит, - дело: пошла я на осарки, смотрю - а рядом с тропинкой торчит из земли пень, как гриб, раньше его и не было, да и место там чистое, одна трава. Я, - ооворит, приостановилась, глядь, а впереди-то и идет этот; меня увидел и в житницу шмыг! Я уж дальше идти и не осмелилась". А я сам-то что - молодой, побежал туда, в житницу забегаю - никого; а на стене, под самой крышей, висит большое зеркало и вращается. Жутко мне стало, вышел. А когда возвратились с ребятами, никакого зеркала уже не было. Мы прутом железным стали под стены житницы тыкать - и вот, в одном месте, под стеной, что к озеру, как бы люк железный простукивается. Раскапывать то место мы не решились.
      Или такой случай был. Павел Гусев, мой двоюродный брат, шел с озера мимо житниц. Видит, стоят "зеленые" люди и меж ними одна женщина в длинной юбке. В это время началась вибрация. Он заспешил, прошел сквозь их строй. К дому подходит, а там около липы, что у его избы, еще одна "зеленая" женщина стоит. Он в избу вошел - плохо ему стало. Это было году в 46-м.
      Не так далеко от деревни нашей находился хутор Печениха. Жил там мужик, которого в народе почему-то прозвали Печеным, а как его настоящее имя было, я не знаю. С начала века, говорят, и в течение пяти-семи лет под домом у него в одно и то же время начиналась вибрация. И вот однажды к нему в избу заходят эти и говорят: "Уезжай! Здесь нельзя: трасса; не изменить". Начал у него после этого дохнуть скот. Потом жена заболела. А где-то в 20-е годы уехал он оттуда...
      Но если о всех проделках этих человечков рассказывать, то это будет долго, заметил Александр Петрович, - а дело-то в том, что происходило и множество других событий. Да и в рассказах своих я по времени слишком забежал вперед лучше бы рассказывать по порядку.
      Мы согласно закивали.
      - Так вот, в 38-м году с неба спустился еще один корабль. Опять же видели в тех местах людей, но уже высоких, в серебристой одежде и как бы со шнуровкой. А вскоре случилась беда: загорелись торфяники, а ведь низовой пожар - страшное дело! Пожар возник у другого озера, где сел корабль, но уровень воды в том озере был низкий, да и подойти к нему уже не было возможности, чтобы прорыть канаву из озера к очагу пожара и залить его - там уже провалиться можно было. Огонь подбирался к нашей деревне с каждым днем все ближе и ближе, и было видно, как подсыхали сосны. А ведь вокруг деревни - хлеба и травы, все погибнет, а там и деревне конец. Что делать? Решили канаву рыть из нашего озера навстречу огню. Согнали людей из всех ближайших деревень.
      Работали быстро, но не успевали. И вдруг пожар погас сам. Старые люди потом говорили, что погасил его корабль, под землей пробивший канал из другого озера. Но сосны сухие на тех местах, наверное, и до сих пор стоят.
      Примерно в это же время или раньше случилась и еще одна диковина. Жили-то ведь раньше не богато: хоть хлеб выращивали, а самим мало что доставалось, ну и мужички частенько рыбкой на озерах промышляли. Вот пошли они раз на небольшое озерцо километрах в двух от деревни рыбу ловить. Приходят - и видят: еще вчера было одно озеро, а сегодня - два! Новое озеро появилось совсем близко от старого. В одну ночь! Вода была в нем мутная, живности никакой. С одной стороны от этого озера лес был повален, а с другой появился песчаный бугор. Странным было и то, что, как скоро заметили - а деревенский-то мужичок приметлив! - уровень воды в новом озере в течение суток колебался сантиметров на сорок. Ну и решили прокопать меж озерами протоку. Однажды видят: поперек протоки стоит ель на сучьях. Мужики сразу сообразили, что на ту ель сети можно вешать: новое озеро, как насос, воду туда-сюда гонять будет - и рыбка сама собою ловиться станет! Потом к ели-то подошли, смотрят - нет, не нашим братом она сюда поставлена: у комля поперечником сантиметров в 30 будет. Чтоб притащить ее сюда, да через лес, да с торчащими ветками - нужно человек двадцать. А место среза гладкое, будто обожженное. Все же лишние ветки пообрезали, стали сети вешать. Рыба и в самом деле ловилась.
      Но первое время вместе с рыбой и водорослями вытаскивали в сетях большое количество легких стеклянных капелек зеленоватого цвета, которые тонули в воде очень медленно.
      - А не слышно ли было сильного шума или удара в ту ночь, как появилось озеро? Не видели ли что-нибудь в небе? - спросил ктото из астрономов.
      - Нет. Просто появилось озеро - и все тут.
      - И большое оно?
      - Да метров около трехсот будет...
      - Что же было дальше?
      - Ну а дальше и на этом озере чудеса начались. Видели там много непонятного. Иные рассказывали, будто бы по воде там бегают поросятки, несколько раз видели даже заморского барашка...
      - Что же это за барашек такой?
      - Не знаю. Но так его и называли - "заморский барашек", то есть не такой, как у нас. Появлялся он на дороге, что шла мимо озера, оттого ходить по ней боялись... Да что говорить! Видели там ведь даже и русалок...
      А однажды такой случай был. Пошли мы с мужиками на это озеро рыбу ловить. Сеть заводили на лодке. Стали тащить, а она возьми да и зацепись... Ну вот Козлов Борис и говорит: я, мол, сейчас спущусь в воду, отцеплю. Остальные ему помогают. А он на дно встал, да и говорит: "А ведь здесь лист железа лежит". Мужики засмеялись: хватит, говорят, шутить. А он им: "Да не шучу я! Вот ей-Богу, иду, как по палубе корабля, а она качается!" Мужики попритихли. Видят, действительно, человеку вода по грудь, но идет легко, не вязнет. А дно-то ведь там топкое... Прошел он еще, наклонился. "Тут, - говорит, - из железа вроде как труба толстая торчит, мне доходит до пояса". Стал он ее ощупывать. "Сверху, - говорит, - она гладким железом закрыта, а с боков отверстия и устройство вроде кардана".
      А поперечник той трубы был, по его словам, около полуметра. А я-то рядом был на лодке, еще говорю ему: "Ты, Борис, как капитан Немо на "Наутилусе". А он: "Да ведь труба начала в палубу втягиваться..."
      Тут уж нам всем не до шуток стало. Вошла труба в палубу полностью, заподлицо с ней. Козлова на лодку подняли, и он быстро стал как бы пьянеть... Мы сеть собрали да и долой с озера - какая уж тут рыбалка!
      Борис-то, знаю, после этого случая в бане парился, хворь из себя выгонял. Погиб он довольно скоро: с машины бревно упало - и задавило его...
      На этом же озере году в 46-м Виктор Барбашов видел, как из воды поднималась "голова на тонкой шее" - как бы шар какой-то. Другие, говорят, видели поднимавшиеся "ушастые шары" - возможно, это одно и то же.
      Стали люди замечать, что вибрация воды на озерах и земли меж ними начинается и заканчивается в строго определенное время и в определенные дни. "Корабли ходят", - говорили в народе. Так уж в те дни и часы и опасались на таких местах появляться. Скажем, чтоб кто-нибудь на эти два озера после трех часов дня пошел, а тем более вечером - ни-ни!