– Смеялся? – прошептала Рия, на лице ее отразилось недоумение.
      – Да, смеялся, – обреченно повторил Дэйви. – Еще он сказал: «Дырку от бублика ты дождешься от мистера Персиваля Миллера, а не пони». – Дэйви на минуту умолк, губы его дрожали. – А еще он добавил, что вряд ли хозяин доберется домой на своих двоих, Толу Бристону опять придется его подвозить.
      Рия медленно обошла стол и хотела положить руку на плечо сыну, но он резко отстранился.
      – Я сейчас переоденусь и пойду работать! – срываясь на фальцет, закричал он. – Я только работать и буду. Ты слышишь, мама? Я буду работать, и больше ничего. И пусть он засунет свое учение сам знает куда. Я ему так и скажу. Обязательно скажу. К черту его учение, и его тоже к черту!
      Дэйви пулей вылетел из кухни, а все сидели и недоуменно переглядывались.
      – Должна быть какая-то причина, мама, – рассудительно заметила Бидди.
      – Да, причина должна быть! – Рия крикнула так громко, что Бидди вздрогнула. – И эта причина ввалится в эту дверь, причем скоро. А сейчас все – марш за работу, живо. Я сама во всем разберусь. Быстро, быстро отсюда, – она махнула рукой, призывая их поторапливаться.
      Оставшись одна, Рия принялась с досадой колотить кулаком по доске с лежавшими на ней нарезанными овощами. Куски, как живые, прыгали в разные стороны, но она ничего не замечала, твердила сказанную Бидди фразу: «Должна быть причина, должна быть причина», – в такт качая головой. И все это время она не отрываясь смотрела на дверь, словно ожидая возвращения пьяного мужа.

* * *

      Спустя час в дом вошел Персиваль Миллер. В холле он некоторое время постоял, опустив голову, огляделся и наконец бросил взгляд на лестницу. Потом он направился в гостиную. У камина висел шнур звонка, он дернул его и стал ждать.
      Против обыкновения, Рия появилась не сразу. Она медленно открыла дверь и так же медленно вошла в комнату, ступая твердо и решительно. Выражение его лица заставило замереть ее на месте. Она никогда не видела его таким. Больше того, мистер Миллер был совершенно трезв. Он медленно подошел к ней почти вплотную и остановился.
      – Где он? – глухо спросил он.
      – В поле, косит, сэр, – тихо ответила она.
      – Ах, Рия. – Он отвел глаза в сторону. Затем снова взглянул на нее. – Я с трудом заставил себя вернуться домой.
      – Что случилось, сэр?
      – Это длинная история, вы не поймете. Я и сам не все понимаю. Знаю только одно: мой поверенный сообщил мне, что добрая половина акций, с которых я получал жалкий, но все же доход, значительно упала в цене. Поэтому вместо обычных двадцати четырех – двадцати шести фунтов, мне выплатили всего двенадцать. Что я мог поделать? – Он в отчаянии развел руками. – Я… я даже не заехал по своему обыкновению в трактир, зная, как переживает мальчик. Как он это воспринял?
      – Боюсь, сэр, плохо, – подавив вздох, ответила она. В голосе ее чувствовалось участие. – Но я рада, что существует причина. Бидди сказала, что обязательно должна быть серьезная причина.
      – Ха! – криво усмехнулся мистер Миллер. – Я должен поблагодарить Бидди, – язвительным тоном продолжал он. – Она сохранила веру в меня, а вы и, без сомнения, Дэвид, решили, что я приду навеселе или того хуже: меня привезут мертвецки пьяным…
      – Но, сэр…
      – Знаю, знаю, – отмахнулся он. – Дэвид не получил своего пони, плохо придется всем. Я не представляю, как дальше сводить концы с концами.
      Рия наблюдала, как он нервно меряет шагами комнату, и ей пришло в голову, что с его знаниями можно зарабатывать деньги.
      – Сэр, а вы не думали о том, чтобы снова учить молодых джентльменов, – осмелилась предложить она.
      Хозяин замер посреди комнаты, словно споткнулся. Потом резко обернулся к ней.
      – Да, Рия, я часто думал о занятиях с молодыми джентльменами. Да, да, я думал об этом, и очень часто. Но удержал себя от этого шага. Вы понимаете меня?
      Она его не понимала и потому промолчала.
      – Я должен пойти и все объяснить мальчику, – решил он.
      – Мне сходить за ним, сэр?
      – Нет, нет. Лучше я пойду к нему сам.
      Его пальто со шляпой остались в холле. И теперь Рия видела, как, развязывая шейный платок, хозяин направился в холл. Когда она вышла на порог, мистер Миллер уже пересек посыпанную гравием площадку перед домом и входил в аллею, обсаженную кустами. Он шел быстро, почти бежал. Рия стояла и смотрела хозяину вслед, и тут она вспомнила с каким возмущением говорил Дэйви о мистере Миллере. Смутная тревога заставила ее поспешить за хозяином. Войдя в парк, она замедлила шаг, и тут ей навстречу попался Джонни с полной корзиной сорняков на плечах.
      – Мама, ты ищешь Мэгги? Она там, у теплицы.
      – Нет, я иду к Дэйви, – останавливаясь ответила она.
      – Он такой умелый, мама. Косит так быстро, что только коса сверкает. А меня прогнал, правда, правда.
      – Иди, вытряхни корзину, – посоветовала Рия, пропуская жалобу сына мимо ушей.
      Она добралась до высокой живой изгороди из тиса, когда услышала голос хозяина. Их разделяла изгородь.
      – Дэвид, Дэвид, постарайся понять, – умоляющим тоном просил мистер Миллер. – Ничего от меня не зависело. В этом нет моей вины. Ах, Дэвид…
      – Нет, нет, не надо!
      От этого крика лицо у нее вытянулось, а когда Дэйви еще громче крикнул: «Перестаньте, отпустите меня», – Рия птицей полетела по аллее. Но одновременно с криками сына: «Не надо, отпустите», до нее долетел полный боли вопль. Она замерла на месте, цепенея от ужаса.
      Так она и стояла, не шевелясь, втянув поглубже голову в плечи. И вдруг из-за изгороди раздался то ли крик, то ли стон: «О, Господи, Господи Боже!» Она не могла с уверенностью сказать, чей это голос. Ее будто кто-то подтолкнул: она рванулась вперед и скоро обогнула изгородь. Кошмарная картина, представшая перед ее глазами, потрясла до глубины души. Ее сын, ее Дэвид, стоял, все еще сжимая в руках косу, а у его ног лежал хозяин: из его ран на бедре и предплечье хлестала кровь. Увидев мать, Дэвид бросился к ней, далеко отшвырнув косу.
      – Мама, мама, я не хотел! – кричал он, цепляясь за ее платье. – Я только пытался его остановить. Он держал меня и не отпускал. Мама, мама!
      – Всемогущий Боже! – сорвался с ее губ возглас. Человек на земле корчился от боли, пытаясь зажать рану на предплечье, и все руки его были в крови. Но Рия никак не могла пересилить себя и подойти ближе.
      – Что я наделал, мама, что я наделал, что теперь со мной будет! – в отчаянии кричал Дэйви, все теснее прижимаясь к ней.
      О, что с ним будет! Рия едва сдержала крик: ей очень живо представилась виселица, а на ней Дэйви. Потому что именно виселица грозила ее сыну, если человек, истекающий кровью у их ног, вдруг умрет. Стиснув плечи Дэвида, она крикнула:
      – Беги за Толом, найди его, обязательно найди его! – Но когда Дэвид готов был сорваться с места, она схватила его за руку и, задыхаясь от волнения, зашептала: «Не говори ему, что это сделал ты, скажи…
      что с хозяином несчастный случай. Да, именно так и скажи.
      Рия отпустила руку Дэйви, и он побрел, качаясь как пьяный. Он напоминал в тот момент юнца, впервые хлебнувшего спиртного. Рия подошла к Персивалю Миллеру. Тот лежал на боку, судорожно хватая ртом воздух. Повернув к ней голову, он попросил слабым прерывающимся голосом: «Доктора… позовите доктора» – и бессильно уронил голову на траву. Только тогда Рия окончательно очнулась. С отчаянными криками: «Джонни! Джонни! Мэгги!» – она стремглав бросилась бежать назад к дому.
      Первой ей встретилась Мэгги.
      – Беги в дом! – истошно закричала Рия. – Передай Бидди, чтобы принесла простыни, с хозяином несчастье. Быстрее, быстрее же!
      Мэгги несколько секунд испуганно смотрела на мать, потом опрометью кинулась к дому. Как раз в этот момент с пустой корзиной появился Джонни.
      – Сюда! Сюда, – позвала его Рия, и он поспешно подбежал к ней.
      – Ты быстро бегать можешь, да? – крикнула она, отбирая у него корзину.
      – Да, мама, да, я бегаю очень быстро.
      – Тогда беги в деревню к священнику. Пусть пошлет кого-нибудь на лошади за доктором.
      Джонни приготовился бежать, но остановился и уточнил:
      – Мне надо сказать доктору… нет, священнику, послать за доктором? С нашим Дэйви что-то случилось?
      – Нет, скажи, беда с хозяином. Несчастный случай – он сильно порезался.
      – Чем, мама?
      – Да беги же ты, наконец.
      Джонни понесся из сада во всю прыть, на которую были способны его молодые ноги. Рия тоже побежала, но назад вдоль изгороди, в поле.
      Мистер Миллер лежал в том же положении, в каком она его оставила. Только сухая трава у его бедра пропиталась кровью. Рия опустилась на колени и заставила себя раздвинуть порезы на одежде. Она ахнула, увидев раны. И все время губы ее твердили: «Ах, Господи! Ах, Боже мой!»
      Рия схватила руку хозяина и безуспешно попыталась остановить кровь, сжимая рану. Ничего не получалось и она вскочила, в отчаянии позвав: «Бидди! Бидди!» И словно в ответ на ее призыв, из-за изгороди появились запыхавшиеся Бидди и Мэгги с простынями. Рия подскочила к дочерям, схватила верхнюю простыню из рук Бидди и начала яростно рвать ее, крича: «Рвите простыни на полосы!»
      Забинтовав руку хозяина неровными полосами ткани, Рия повернула на спину его бесчувственное тело и едва сама не лишилась чувств, когда увидела разрез, оставленный косой на его брюках и белье. Она раздвинула в стороны набухшую от крови ткань и прикрыла сложенным в несколько раз куском простыни то место, где находилась рана. После чего она забинтовала бедро длинными полосами простыни, которые ей подавали девочки.
      – Что случилось, мама?
      – Помолчи, потом скажу! – оттолкнула она Бидди.
      – А где Дэйви, ма? – не унималась дочь. Голос ее дрожал, и вместо того чтобы снова прикрикнуть на нее, Рия тихо сказала:
      – Ищет Тола.
      – Правильно, Тол знает, что делать, он поможет. Но сколько крови, мама. Ой, сколько крови!
      – Замолчи, замолчи сейчас же! – снова не выдержала Рия и тут же сменила тон: – Смотрите, он приходит в себя.
      Персиваль Миллер с громким стоном открыл глаза.
      – Ах, Рия, Рия, – невнятно пробормотал он, увидев склонившуюся над ним женщину.
      Его слова вызвали в ее душе волну гнева. Ей хотелось крикнуть ему: «Вы сами виноваты. Вам хотелось поиграть в отца, потому что отцом вы быть не можете?»
      Да, теперь ей все стало ясно. Он один из тех, кто не может соединиться с женщиной. Господи! Как же она раньше не догадалась! Что он пытался сделать с Дэйви, если вынудил парня совершить такое? Дэйви сказал, что хозяин схватил и держал его, но это еще не повод, чтобы покалечить человека. Дэйви не получил пони, и разочарование оказалось настолько сильным, что привело его в ярость. Она никогда еще не видела сына таким взбешенным. Но, Господи, что же будет дальше? Перед ее глазами снова возникла виселица. Она знала, что никто не поверит в несчастный случай. Одного вопроса судьи будет достаточно, чтобы выяснить правду. Дэвид не способен лгать.
      Бидди смогла бы взять грех на душу, случись с ней такое, или если бы понадобилось спасти чью-либо жизнь. Но Дэйви из другого теста. У него не хватит ни решимости, ни способности постоять за себя.
      – Рия…
      – Помощь близко, – успокоила она и заглянула в глубоко запавшие глаза на посеревшем лице.
      – Рия… – Он протянул к ней здоровую руку, она отшатнулась. Увидев выражение ее лица, хозяин закрыл глаза.
      Повязка на руке остановила кровь, но бинты на бедре бурели, и от их вида к ее горлу подступала тошнота.
      Тол появился не со стороны главной дороги, а пришел полями, часть которых принадлежала Галлмингтонам. Рия не ждала его отсюда.
      – Боже правый! – Он потрясенно смотрел на распростертое на земле неподвижное тело. Мистер Миллер снова потерял сознание. – Что здесь стряслось? От Дэйви я ничего не смог добиться.
      – Произошел… несчастный случай.
      – За доктором послали?
      – Да, Джонни побежал в деревню.
      – Джонни? – удивился Тол.
      – Я велела ему попросить священника съездить за врачом. А где Дэйви, Тол?
      – Он страшно испуган и отказался идти со мной. Так что же здесь все-таки случилось?
      Она покачала головой.
      – Я… потом все объясню. А сейчас надо перенести хозяина в дом.
      – Да, да, – соглашался Тол. – Хорошо бы уложить его на дверь.
      – Какую дверь? Двери у нас нет.
      – Тол, у нас есть большая тачка, – вспомнила Бидди.
      – Хорошо, а где она? – деловито спросил он.
      Бидди побежала, показывая дорогу. Тол бегом последовал за ней. Через несколько минут он вернулся с тачкой, хоть и грязной внутри, но сухой. Рия постелила в нее последнюю простыню. Потом они встали по обе стороны от хозяина, и Тол стал командовать:
      – Просунь одну руку ему под плечи и возьми меня за руку, а теперь другую руку пропусти под ногами. А ты, Бидди, держи тачку.
      Вместе они уложили окровавленного мистера Миллера в тачку. Тол продолжал распоряжаться:
      – Придерживай его ногу, Рия, не давай ей согнуться. Бидди, следи, чтобы раненая рука лежала у него на груди. – Когда его указания были выполнены, Тол взялся за ручки тачки и, не разгибаясь, чтобы не потревожить раненого, пятясь, потащил ее по стерне до садовой дорожки. Там он развернул тачку и покатил к дому.
      – Рия, тебе придется помочь мне занести его в дом. Справишься? – спросил Тол, когда они добрались до парадного входа.
      Она молча наклонилась и, как до этого в поле, подсунула руки под бесчувственное тело хозяина.
      – Куда теперь? – спросил Тол, когда они с трудом протиснулись в холл. – Наверх нам его не поднять.
      – Отнесем его в гостиную на диван, – с трудом переводя дух, предложила Рия.
      Когда мистера Миллера уложили на диван, Тол оглядел свои руки и одежду, потом посмотрел на Рию.
      – Думаю, нет смысла мыться до прихода доктора, – рассудительно заметил он. – Ему скорее всего понадобится помощь.
      Рия отрешенно молчала. Тол пристально посмотрел на нее.
      – Ты совсем вымоталась. Присядь. Бидди, приготовь матери чай. – Бидди умчалась в кухню, прихватив с собой Мэгги.
      В кухне она торопливо поставила чайник на огонь.
      – Бидди, он умрет? – Мэгги с испугом смотрела на сестру.
      – Надеюсь, что нет, Мэгги, – произнесла Бидди, мельком взглянув на нее, – потому что если он умрет, то и нам конец.
      – Мы тоже умрем? – эхом откликнулась Мэгги, в ее глазах стоял ужас.
      – Ну нет, я не имела в виду, что мы умрем и нас похоронят, – поторопилась успокоить сестру Бидди. – Я хотела сказать, что нам тогда придется отсюда уйти.
      – Бидди, я не хочу уходить, мне здесь нравится.
      – Не тебе одной. Достань чашки.
      – Бидди, двуколка въехала во двор, – объявила стоявшая у окна Мэгги.
      Вслед за сестрой Бидди выглянула в окно и успела заметить свернувшую к парадному входу двуколку.
      – Наверное, это доктор. Сейчас маме не до нас.

* * *

      Тол, Рия и доктор втроем перетащили в гостиную стол из кухни. Преподобный Уикс свою помощь им не предложил. Его мысли занимали более высокие материи. Он сидел у постели мистера Миллера. К этому ученому джентльмену он всегда относился с большим почтением.
      Раненого перенесли на стол. Доктор Притчард молча разбинтовал самодельные бинты. Когда он снял повязку с раны на бедре, то не смог удержаться от возгласа удивления, смешанного с испугом:
      – Господи! Боже правый! Как же это могло с ним случиться? – Он наклонился к Персивалю и прокричал, как будто тот был глухой: – Как это случилось?
      Мистер Миллер смотрел на доктора и молчал.
      – В доме есть что-нибудь из спиртного? – на этот раз доктор Притчард обращался к Рии.
      – Нет, сэр.
      – Нет? Как странно, – удивился доктор. Он снова повысил голос, обращаясь к пациенту: – Это будет не очень приятно. Придется вам потерпеть. Основная работа на бедре. Насчет сухожилий ничего обещать не могу. Зашьем раны и будем надеяться на удачу. Вы, – он перевел взгляд на Тола, – держите эту руку, пока я займусь другой. А вы, священник, ноги его подержать сможете?
      – О нет, боюсь, что помощи от меня в этом будет мало.
      – Черт возьми, да все, что от вас требуется, это зажать его лодыжки. Тогда вы, подойдите, – он кивнул Рии. – Прижмите его ноги к столу, чтобы он с него не скатился.
      Рия собиралась выполнить указание доктора, но Тол остановил ее.
      – Держи ему руку, а за ноги возьмусь я.
      – С рукой сейчас хлопот будет больше, чем с ногами, – заметил доктор, когда они поменялись местами. – Ну, дело ваше. А теперь – приступим.
      Тол смотрел, как вонзается в тело игла, слышал стоны мистера Миллера и думал, глядя на его искаженное болью лицо: «Ветеринар и то делал бы это понежнее».
      После того как рана на руке была защита и повязки наложены, доктор приготовился заняться бедром. Он намочил в какой-то жидкости кусок ткани, потряс его перед лицом пациента и предупредил:
      – Сейчас будет жечь. Будьте готовы.
      Когда доктор приложил смоченную ткань к открытой ране, Персиваль издал душераздирающий вопль и вслед за этим погрузился в беспамятство.
      – Так будет лучше, – одобрил мистер Притчард. – Теперь можно приступать. Он несколько секунд присматривался к ране, потом решительно вонзил иглу в кожу с одной стороны раны и резким движением вытащил ее с другой. Тол снова подумал, что сестра его с такой же нежностью орудовала шилом, когда делала коврики из разного тряпья.
      Наконец мучительная процедура была завершена, и Рия, которая сама была близка к обмороку, принесла полотенца и таз с водой, чтобы доктор вымыл руки. Закончив эту процедуру, мистер Притчард снова поинтересовался:
      – Вы уверены, что в доме нет спиртного… вина или еще чего-нибудь?
      – Нет, сэр, я уверена: ничего нет.
      – Из слов мальчика я понял, что он, – доктор кивнул в сторону распластанной на столе фигуры, – незадолго до этого вернулся из города.
      – Верно, сэр, – подтвердила Рия. – Но с собой он ничего не привез и сам ничего не пил.
      – Ну и ну! – с недоверием произнес доктор, пристально глядя на Рию. Потом взглянул на потупившегося священника. – Я закончил, можно ехать, если вы готовы. А вы останетесь на ночь? – спросил он у Тола, собиравшего по полу окровавленные бинты.
      – Мне кажется, с ним должен кто-то побыть, вдруг он повернется. Но, сэр, может быть, его лучше перенести на постель?
      – Нет, не надо. Чем меньше движений, тем лучше: меньше вероятность кровотечения. Он и без того потерял много крови. Я утром заеду. – С этими словами доктор вышел, за ним поспешил священник.
      Как только они скрылись за дверью, Рия пожаловалась Толу:
      – Ребята никак не могут найти Дэвида. Обыскали весь сад, его нигде нет.
      Тол протянул к ней руку, словно хотел приласкать.
      – Не беспокойся, – сказал он тихо. – Мне кажется, он, скорее всего, у меня в сарае. Пока не стемнело, я ненадолго отлучусь, и если он там, то приведу его. Не волнуйся и отдохни. Вид в тебя такой измученный.
      В ответ Рия только кивнула. Когда Тол ушел, она села в кресло у камина и отвернулась, чтобы не видеть неподвижно лежавшего на столе мертвенно бледного хозяина. Она думала о нем с неприязнью и осуждением. Ему хотелось считать себя отцом. И вот чем это для него обернулось. А для них? Когда он приютил их у себя, то этим изменил всю их жизнь. Теперь снова предстояли перемены. Рия сказала себе: после того, что случилось, они не могут оставаться в этом доме, независимо от того, выживет ли хозяин.
      Она была готова немедленно броситься наверх, собрать свои пожитки и побыстрее увести детей подальше из этого дома. Только его полная беспомощность удерживала ее. И тут ей подумалось, позволит Тол им уйти или предложит перебраться к нему? Сможет ли она принять его предложение, ведь тогда ей придется жить под одной крышей с его сестрой. Но она не могла сейчас думать об этом, у нее не хватало сил. Она слишком устала, была взвинчена до крайности. К этому прибавлялся страх за судьбу Дэйви. А еще ее мучил стыд за то, что прошлой ночью она ждала мужчину, а ждать, как выяснилось, было некого.

* * *

      Прошло полтора часа, не меньше, прежде чем вернулся Тол, но без Дэйви.
      – Ты не нашел его? – встревожилась Рия.
      – Не волнуйся, с ним все в порядке, – успокоил ее он.
      – А где он?
      – У меня в коттедже.
      – А почему он не пошел с тобой?
      Тол задумчиво смотрел на неподвижную фигуру на столе.
      – Он больше не придет сюда, Рия, – медленно начал Тол. – Поклялся, что не вернется. Он признался, что сделал это, но почему, не сказал. Может быть, ты объяснишь мне?
      Рукой она сильно сжала горло и несколько раз судорожно глотнула воздух, прежде чем смогла ответить:
      – Хозяин пообещал ему пони… А потом не купил. Вот Дэйви и расстроился.
      – Боже! Да неужели он такое сотворил из-за какого-то пони?
      – Ну, я… не знаю. Хозяин схватил его и не отпускал. Так Дэвид сказал.
      Тол посмотрел на нее долгим взглядом.
      – Вот оно что, – сказал он и, помолчав, продолжал: – Но если и так, ему не следовало косой махать. Нет, нет.
      – Что с ним будет? Он должен вернуться.
      – Нет, он не вернется, но не беспокойся за него. Он поживет у меня сколько захочет. И вот о чем я подумал. В усадьбу «Холмы» нужен помощник в конюшню. Они завели еще трех лошадей, и работы хватает. Я мог бы пристроить Дэйви туда. Уверен, что смогу договориться. Тем более он, как я понял, очень хочет работать с лошадьми.
      – Да, да, – закивала Рия. – Он до безумия любит лошадей, да, до безумия, – повторила она и вдруг горько зарыдала, содрогаясь всем телом. Он бережно обнял ее, и прижавшись к нему, она еле слышно твердила: – Ах, Тол, что с нами теперь будет?
      Обнимая ее одной рукой, Тол молча гладил ее по волосам другой, задумчиво глядя поверх ее головы. Когда рыдания стихли, он усадил ее на диван и сел рядом.
      – Не беспокойся ни о чем, – шептал он, сжимая ее руку в своих. – Он не выдал парня, – бросив взгляд на Персиваля, сказал Тол. – Должно быть, действительно любит его. И все вы для него не чужие, и особенно ты. Мне даже стало казаться, что ты ему сильно приглянулась.
      При этих словах Тола выражение ее лица изменилось, и она зашептала, низко наклонясь к нему:
      – Ты очень сильно ошибаешься. Твое предположение так далеко от правды, как земля от солнца. Этот мужчина не такой, как другие. Поэтому ему так и нравился Дэйви. Он говорил, что хочет быть для него отцом. Тоже мне отец! Ему нужны мальчики, женщины его не интересуют. – Она прикрыла рот рукой и опустила голову, жалея о своей откровенности.
      – Для меня это не такая уж и новость, Рия. – Тол приподнял ей голову и заглянул в лицо. – Я догадывался, что здесь что-то не так. Было странно, что он жил отшельником, сторонился ребятишек, а тут вдруг так привязался к твоим детям. Мне жаль его, Рия.
      – Что ты сказал?
      – Да, – подтвердил он, медленно кивая головой, – могу повторить еще раз: мне его жаль. Думаю, он долго-долго боролся с собой, но когда такой красавчик, как Дэйви, появился рядом, то не смог устоять. В деревне тоже живет такой человек. Много лет жил со своей матерью, а потом сошелся с парнем из Гейтсхеда. Тогда-то преподобный Уикс запретил ему появляться в церкви.
      – Ты рассуждаешь так, как будто их оправдываешь. – Теперь Рия смотрела на него с осуждением.
      – Ты говорила, что родила восьмерых детей, но ты очень наивный человек, Рия, – он ласково улыбнулся. – Ты мало знаешь о жизни, хотя и выросла в городе. Горожане считают, что мы здесь, в деревне, дураки дураками. Подумать только! Джентри проводят в своих усадьбах по полгода, и если бы ты узнала, что творится в некоторых из этих больших домов, у тебя бы волосы на голове встали дыбом. Он, – Тол кивнул в сторону Персиваля, – невинное дитя по сравнению с некоторыми из этих господ. Мой хозяин, мистер Энтони, хоть и не такой, как его папаша и дед, но тоже иногда может выкинуть коленца. Его дед умер лет двадцать назад, я его помню, так он до самой смерти любил порезвиться. А в молодости не разрешал никому из прислуги жениться, пока не переспит с невестой. Отец мистера Энтони умер на охоте, после того как провел бурную ночь в компании красоток, которых его приятели привезли из города. Его жене под восемьдесят, а она жива-здорова, да еще всеми командует. В деревне много всего происходит, – с мягкой усмешкой проговорил он. – Все это свалилось на тебя так неожиданно и так тебя потрясло. Не знаю, как все сложится дальше. Но как бы все ни повернулось, прошу тебя, дорогая, – он ласково погладил ее руку, которую продолжал держать в своих ладонях, – не волнуйся. Все уладится. Если подождать достаточно долго, жизнь все расставит по своим местам. А теперь иди, отправь детей спать и сама ложись, я здесь посторожу.
      – Нет, будем сидеть по очереди, – возразила Рия.
      – Ерунда, я сплю чутко, лягу вот здесь, – он похлопал по дивану, – если он начнет резко двигаться, я услышу.
      – Ты уверен?
      – Конечно. – Он поднялся, увлекая ее за собой. Он не пытался поцеловать ее, да в этот момент это не имело значения, потому что она вдруг ощутила уверенность.
      Выходя из гостиной, Рия точно знала, куда они идут, и никакая Энни Бристон не могла теперь встать на ее пути.

Глава 9