Георгий Иванович качает головой.
      - Вот ведь как все обернулось. На четыре часа опередили, сволочи.
      В это время раздался телефонный звонок. Георгий Иванович взял трубку.
      - Здравствуйте, Юрий Семенович. Да, он здесь. Хорошо, передам, - он передает мне трубку, - это тебя.
      - Александр Саидович, срочно уходите из этого дома. Если эти... вас найдут в нем, то уничтожат всю ни в чем не повинную семью.
      - Разве они знают, куда я сбежал?
      - Они не дураки. Среди ваших преследователей находятся ассы сыска. Я уверен, что они взяли из психдиспансера, где вы год отлеживались, московские адреса, всех кто там находился.
      - Хорошо, куда мне теперь?
      - Поезжайте к метро Кропоткинская, там на улице будет ждать вас та же самая машина, МО-2864. Немедленно уходите.
      Связь прервалась. Я растерянно смотрю на хозяина дома.
      - Ну что? - спрашивает тот.
      - Он требует, чтобы я срочно уходил от сюда. Вы извините, я пошел.
      - Куда ты, скидывай пиджак, переодень штаны и рубашку. Да скорее.
      Я одеваюсь, кажется в штаны и рубаху Павла, натягиваю все тот же пиджак убитого мной кавказца и еще шляпу, самого хозяина. Теперь прощаюсь с Георгий Ивановичем.
      - До свидания, спасибо за помощь.
      - Деньги у тебя есть?
      - Деньги? Вот здесь в пиджаке во внутреннем кармане, лежит пачка. Пока хватит.
      - Тогда, до свидания. Чтобы все у тебя обошлось...
      Мы прощаемся и я выскакиваю из квартиры, спускаюсь на улицу и несусь к троллейбусной остановке.
      Недалеко от метро стоит темно-синяя машина с нужным мне номером. Я стучу в дверцу. Окошко открывается и появляется хмурое лицо.
      - Садись, - кивает вбок шофер, ничего больше не спрашивая.
      Щелкает задняя дверца, я пролезаю внутрь машины.
      - Как вас звать? - спрашиваю затылок водителя.
      - Федя.
      - Все правильно.
      Машина трогается.
      Шофер неразговорчив. Мы выскочили на кольцевую дорогу Москвы и свернули на Минское шоссе.
      - Долго ехать? - задаю я вопрос.
      - Долго. У вас должно быть оружие, отдайте его мне.
      Я вытаскиваю пистолет с глушителем и протягиваю его ему.
      - Возьмите.
      Он перехватывает рукой за ствол и бросает оружие на сиденье рядом с собой.
      Опять тишина. Наступили сумерки, водитель включил фары. Я стал подремывать и... тут так качнуло, что я головой ударился о дверцу, боль сразу парализовала тело и кажется я опять провалился в прошлое.
      .......................................................................
      Боже мой, как мне больно. Все части тела ноют. Руки связаны веревкой. Несколько человек привезли меня на грузовике к мечети
      - Чего с ним возимся? - слышится голос одного из моих мучителей. Прикончили бы там во дворе и все...
      - Нельзя, новый муфтий потребовал, чтобы привели этого гада к нему.
      Они втаскивают меня в дворик мечети и бросают на плитки пола. Один ушел куда то вглубь здания, остальные стоят и ждут. Слышны шаркающие шаги К нам подходит группа людей.
      - Покажите мне его, - слышится... знакомый голос.
      Я поднимаю голову и..., да это же... мулла Фархас. Один глаз закрыт, второй сверлит меня взглядом.
      - Мулла? Как вы здесь оказались?
      - Узнал таки... Вот где мы встретились. Всех кто здесь есть, прошу удалиться, мне надо поговорить с этим человеком, - командным голосом говорит мулла.
      Мои мучители и окружение Фархаса уходят, мы остались вдвоем.
      - Не мулла я теперь, а муфтий, - продолжает Фархас. - А тогда..., действительно приехал в Кабул со съезд служителей Пророка в Пакистане. Надо было решить вопрос об отношение мусульман, живущих в Советском Союзе, к войне. Я могу с гордостью сказать, что добился многого. Это по моей просьбе совет муфтий решил, что солдаты и офицеры верующие в Пророка и попавшие в плен к маджохедам не должны убиваться, а должны исправляться и, при помощи длительных молитв, становиться истинными правоверными...
      - Значит, русских и другие национальности, нужно было убивать?
      - Помолчи, ты грешен по уши и тебе ли заступаться за других.
      - Зачем тогда вы мне говорите о прошлом? Оправдываетесь передо мной?
      - Нет. Перед твоей смертью, я хочу поставить, как у русских говориться, точку над "и". Я тогда не струсил, хотя пытки это ужасно. Я даже не раскрыл, что знаю русский язык.
      - Вы зато рассказали о служителях в Кабуле, они после вашего доноса исчезли...
      Муфтии помолчал, потом вздохнув, сказал.
      - Так было угодно Аллаху. Все равно, я не предатель... После плена долго искал моих мучителей. Тот капитан, что выжег мне глаз, был изрезан в Ростове на кусочки, а тот идиот прапорщик, сожран свиньями на своей свиноферме. Остался последний, ты...
      - Я вас не пытал, даже выпустил на свободу...
      - Знаю. В этих стенах я долго мучился, что с тобой делать. Но недавно здесь погиб старый муфтий, кажется по вашей вине. Говорят он дал добро на перевод сатанинской книги... Вот его место предложили мне. Значит это ты перевел Салмана Рушди, мне правильно доложили?
      - Нет. Я не переводил их.
      - Теперь ты врешь. Я знаю твои способности. Кроме того, редактор сломался и после небольшого... давления на него, признался, что это был ты.
      - Это был не я. Меня оговорили.
      - Теперь мы поменялись ролями. Я тебя допрашиваю и от этого получаю наслаждение, видя, как ты ломаешься на глазах. Не надо обманывать меня. Ты виноват и по завету нашего великого имама Хомейни должен умереть. Но... Я помню, как ты освободил и передал меня воле аллаха, заставив прыгнуть с высокого обрыва.
      - Я не заставлял. Через лагерь вы бы не смогли бежать.
      - Это уже не важно, заставил или нет. Я теперь знаю, как решить твою судьбу и вот моя воля. Хочу отблагодарить тебе тем же. Ей, - муфтий хлопнул в ладошки. - Все войдите сюда.
      Появились мои мучители и люди, сопровождавшие муфтия.
      - Полковник, Рахманов, вы здесь? - требовательно спросил Фархас.
      Стоящий недалеко человек вышел вперед и вытянулся перед ним.
      - Да, муфтий, я здесь.
      - У вас есть вертолет?
      - Он за городом у казарм.
      - Возьмите этого отступника, посадите в вертолет, отвезите подальше от городов и сбросьте вниз где-нибудь на пересеченной местности. Кажется, я спрыгнул тогда с обрыва высотой около пятидесяти метров. Попробуйте скинуть его со ста... Возьмите с собой этих ребят. Пусть преданные Аллаху парни, проследят за выполнением моих решений.
      - Будет сделано. Ну-ка ты, двигай.
      Полковник толкнул меня носком сапога.
      - Постойте. Переводчик, перед своей смертью прочти мне моего любимого поэта Навои...
      - Нет, - я качаю головой. - Это не отдалит моей смерти.
      - Жаль, но ты прав. Можете вести.
      Парни подхватывают меня под руки и тащат обратно из мечети. Опять запихнули в машину и мы несемся за город.
      Это переделанный под пассажирский вертолет МИ-8. Вся компания с шумом залезает внутрь. Полковник садится вместе с летчиком и по карте, они устанавливают точку, где легче сбросить меня.
      - По-моему, лучше здесь, недалеко от этого селения, здесь одни горы, советует полковник.
      - Далековато очень. Хватило бы горючки обратно.
      - Ты заправил полные баки?
      - Заправил.
      - Тогда должно хватить. Полетели.
      Машина разгоняет лопасти винта и мы взлетаем. Летели очень долго. Парни-охранники меня не трогают, они прилипли к окнам и смотрят на землю.
      Наконец, мы зависаем. Полковник оборачивается и орет, чтобы перекричать шум двигателя.
      - Открывайте двери... Здесь...
      Один из парней открывает двери а два других подтаскивают меня к проему.
      - Может ему развязать руки? - кричит один другому.
      - Не надо, еще здесь упираться будет. Давай двигай.
      Они швыряют меня вниз. В ушах свистит ветер. Ужас охватил меня... Я заорал...
      .......................................................................
      Я дернулся и пришел в себя. Остатки ужаса медленно улетучиваются. Рубашка от пота прилипла к телу. По прежнему нахожусь на заднем сидении машины и по прежнему она жмет по темному шоссе.
      - Я долго спал? - спрашиваю затылок шофера.
      - Два часа.
      - Скоро приедем?
      - Скоро.
      - А куда мы едем?
      - Куда надо, туда и едем.
      Я задумался. Так вот как меня сбросили с вертолета? Ах ты муфтий, муфтий, отомстил называется. Но видно в одном он прав. Такова видно была воля Аллаха, чтобы мы остались оба живы, испытав такие потрясения.
      Вдруг в машине зазвонил телефон. В руках шофера появилась трубка.
      - Але... - слышу его голос. - Да. Все в порядке.... Понял... Запомнил... Хорошо, задержусь на двадцать минут... Пока.
      Трубка исчезла. Машина по прежнему мчит через ночь.
      - Кто это звонил? - не выдерживаю я.
      - Кому надо, тот и позвонил.
      - Это насчет меня?
      - Это насчет нашего пути.
      Черт, из него ничего не вытянешь.
      Это был Смоленск. Машина едет по пустым улицам и вскоре останавливается у небольшого дома. Шофер оборачивается ко мне.
      - В этом доме подниметесь на второй этаж. Квартира номер двенадцать. Через двадцать минут вы должны вернуться и быть здесь. Если этого не сделаете, я уеду. Время у нас расписано по минутам...
      - А кто там?
      - Время пошло. Осталось девятнадцать с половиной минут.
      Я открыл дверь и выругался. Направился к дому, добрался до второго этажа и нажал кнопку квартиры номер 12. Слышны легкие шаги, потом дверь открылась и я обомлел. На пороге стояла она...
      - Зейнаб...
      - Саша...
      Слеза предательски поползла о ее щеке. Я бросился к ней и крепко обнял.
      - Зейнаб, радость моя.
      - Сашенька, живой.
      Теперь она заплакала.
      - Ну что ты? Успокойся. Я тебя так искал...
      Она кивает головой.
      - А я думала, что уже все... Тебя нет и нет больше для меня света...
      Мы отрываемся друг от друга. Я оглядываю такое знакомое лицо с огромными черными глазами.
      - Чего же мы стоим, входи в квартиру.
      Она тащит меня за руку в комнаты.
      - Я скоро должен уехать.
      - Я знаю, мне звонили. Они сказали, что у тебя беда?
      - Да. Я сделал большую глупость, перевел книгу Салмана Рушди...
      - Господи, да как же это?
      - Так получилось. Теперь меня спасает КГБ.
      Она кивает головой.
      - А ты то как? - спрашиваю ее.
      - Учительствую. После того как мне сообщили, что ты погиб, для меня все было в черном свете. Тут еще родители захотели сыграть свадьбу, в общем бежала из дома, сначала в Кулунду, есть такой город в Алтайском крае, потом сюда.
      - Я был в Кулунде, там нашел учеников твоего бывшего класса Риту, Гошу.
      - Да что ты говоришь? Значит искал меня?
      - .... Да... Так вышло. Потерял память, но потом понемногу все возвратилось...
      - Ты так много перенес.
      - Мне скоро уезжать, а я тебе много еще не сказал, но сейчас хочу сказать самое главное. Я любил и люблю тебя. Если переживу эту черную полосу, ты меня будешь ждать?
      - Сашенька, - она опять заплакала. - Сколько же нам маяться еще?
      - Скоро. Очень скоро. Я к тебе приеду, но уже с другим лицом. Примешь такого?
      - Приму, в любом виде, приму.
      Я стал собираться. Зейнаб опять бросилась на шею и ее прорвало в рыдании.
      - Мне пора. Жди. Я скоро приеду за тобой.
      Федя ведет машину по городу и я вижу он не собирается за город.
      - Мы здесь заночуем? - спрашиваю его.
      - Нет, заночуешь здесь ты, а я поеду дальше.
      Он подвозит меня к чуть подсвеченному зданию.
      - Выходи, - командует шофер
      Мы вместе подходим к дверям и я замечаю рядом с ними медную табличку: "Военно-медицинская клиника". Федя нажимает на кнопку звонка. Двери открываются и появляется офицер.
      - Чего так долго? - ворчит он.
      - В Москве полно транспорта, еле выбрались, - за меня отвечает шофер.
      - Хорошо, пошли.
      Мы проходим по первому этажу до кабинета начальника клиники. Сонный полковник оторвал голову от стола.
      - Привезли клиента? - сразу спрашивает он.
      - Да, вот он.
      - Прекрасно. Как вас теперь по новому величать?
      - Вот его новый паспорт и военный билет, - шофер протягивает полковнику документы
      Тот раскрывает их и читает.
      - Антонов Александр Герасимович, место проживания... Смоленск. Ха, так мы еще с вами встретимся. Ну что же, Александр Герасимович, пошли в операционную. Мед карту его привезли? - спрашивает он шофера.
      - Да, копию...
      - Пойдет.
      Меня выводят из кабинета. Шофер, прощается со мной и шепчет на ухо.
      - Будете здесь устраиваться на работу, никому не говорите, что вы знаете арабский язык. Прощайте.
      Прошло два года.
      Идут тяжелые годы перестройки в России. У меня маленькая семья: Зейнаб, годовалая дочка и я. Ни чего не осталось от бывшего Александра Джафарова, мне изменили лицо, фамилию, паспорт. С трудом устроился в школу на работу учителем истории и вдалбливаю непонятному поколению простые истины.
      Однажды зашел в центральную библиотеку города и случайно увидел в пачке старых газет, сложенную газету на арабском языке. Я оглянулся, не следит ли кто за мной и, убедившись, что каждый в зале занимается своим делом, стал быстро ее читать. На первой странице красный заголовок: "Завещание имама Хомейни". Вот отрывок переведенного текста из этой статьи.
      " Во имя бога Милостивого, Милосердного. Един Бог к которому мы все вернемся.
      Я хочу сообщить неустрашимым мусульманам всего мира, что автор книги, называемой "Шайтанские суры", написанной, отпечатанной и выпущенной в свет в качестве вызова Исламу, Пророку и Корану, равно как и те издатели, которые были осведомлены о ее содержании, приговорены к смерти.
      Я призываю всех ревностных мусульман казнить их быстро, где бы их не обнаружили, чтобы никто более ни смог оскорблять принципы Ислама. Кто бы ни был при этом убит, будет с Божьей помощью, рассматриваться как мученик.
      Кроме того, всякий кто имеет доступ к автору книги, но не имеет сил казнить его, должен сообщить о нем людям, чтобы того можно было покарать за его действия.
      Благословение божье да пребудет с вами.
      Рухолла Мусави Хомейни
      духовный лидер Ирана."
      Под этой статьей небольшая заметка, где приводится целый перечень фамилий, с указанием стран, о том, кто уже убит из издателей и переводчиков книги "Сатанинские стихи". Вот строчка о России. "... Уничтожен главный редактор издательства "Прогресс"..." Это о Шарифе, моем друге. Обо мне ни слова.
      Здесь же правоверным напоминают, что сумма, два миллиона долларов, за убийство Салмана Рушди, выросла еще на пол миллиона из -за процентов начисляемых в банке.
      Я осторожно сунул газету в остальную пачку и поспешил уйти из библиотеки.
      Учитесь жить мудро.