- Далеко ехать. А я в гостях была у дедушки, теперь домой возвращаюсь.
      - А чего не на поезде?
      - Мне нужно не в Семипалатинск. Не доезжая его, километров пятьдесят. Понимаешь, если по железной дороге, надо сначала до города доехать, а потом обратно. Не выгодно.
      - У вас там дом, работа?
      - Отец с матерью живут, братья, сестры. А я только что школу окончила, теперь в техникум поступила. А вы кто по специальности?
      - Учитель.
      Врать, так врать.
      - А по какому предмету?
      - По истории.
      - Вот здорово...
      С ней не остановиться, она говорит, заговаривает. За окнами совсем темно и вдруг я чувствую, что начинаю засыпать...
      - Эй, да вы спите, - кто то трясет меня в бок. - Ладно уж, спите.
      Я пытаюсь вернуть удивительный сон, но ничего не удается, все крутится и черные горы стремительно растут перед глазами. Кто же такая, Зейнаб...?
      - Проснитесь. Мне нужно выходить.
      Я чуть приоткрываю глаза. Уже светло, солнышко забросило первый луч в окна автобуса. Моя соседка, толкает меня в бок.
      - Слушайте, я знаю, кто вы, - шепчет она мне на ухо.
      - Кто?
      - Вы... вы... заключенный..., бежали из тюрьмы...
      - С чего вы взяли?
      - У вас на руке наручник... и потом... без багажа...
      Я гляжу на руку, чертов браслет блестит из под рукава.
      - Да нет. Это... мои друзья пошутили. Защелкнули, а ключ выкину в Сырь-Дарью.
      - У вас дурные друзья.
      - Какие есть.
      - Пропустите.
      Я помогаю ей выбраться. Автобус доезжает до крупного поселка, где моя попутчица выходит.
      Прошло минут десять и вдруг наш автобус обгоняет милицейская машина. Рука с палочкой просовывается в окно и делает отмашку на обочину. Мы останавливаемся. В машину заскакивают два милиционера и тут же направляются ко мне.
      - Выходите, гражданин.
      - Но у меня билет...
      - Выходите.
      Ничего не поделаешь, выхожу. Тут же у автобуса меня бегло ощупывают. Один милиционер заголяет руку.
      - Точно наручники. Поехали-ка с нами.
      Меня запихивают в милицейскую машину и везут обратно в поселок.
      В небольшом милицейском участке, проверяют мою справку. Долго звонят куда то и, не добившись ответа, звонят в больницу из которой выперли. На мое счастье, кто то там нашелся, похоже пресловутая Катерина, и долго объясняла, кто я. Наконец, начальник милиции возвращает мне эту ненадежную бумажку.
      - Держите, гражданин Непомнящий. У вас очень сомнительный документ. А теперь расскажите мне, как на вашей руке появился браслет?
      - Какие то южане пытались силком меня переправить в Самарканд.
      - В Самарканд?
      - В Самарканд. Двое парней приковали меня в Алма-атинском поезде к кронштейну столика, а потом когда отцепили, я бежал.
      По глазам вижу, что не верит.
      - Давайте, мы вам снимем эту вещичку.
      Начальник ключом открывает браслет и рассматривает на нем выбитый номер.
      - А ведь он действительно не из Казахстана. Хм... Ладно, мы вас сняли с автобуса, мы вас и подкинем на попутке до Семипалатинска. Посидите там во дворике на скамеечке.
      Я выхожу из милиции и тут же натыкаюсь на мою попутчицу по автобусу.
      - Вас разве выпустили?
      - Да.
      - Простите меня, это я пошла в милицию и рассказала о вас.
      - Вы мне удружили. Теперь до Москвы стало слишком далеко.
      Присаживаюсь на скамеечку, она рядом.
      - Что же я наделала? А может все к лучшему.
      - Нет.
      - Знайте что, пошли ко мне, я здесь недалеко живу. Я вас покормлю, голодный небось, а потом решим...
      - Мне начальник обещал попутную машину достать...
      - Александр Иванович? Я сейчас с ним поговорю.
      Девушка исчезает в дверях. Я сижу и мучаюсь. Джафаров, неужели я Джафаров? Кем я был? Сашка, - неужели меня звали, Сашка. А Зейнаб, может это моя невеста, а может быть жена... Господи, еще может у меня есть дети? Где бы мне зацепиться хотя бы за тонкий кончик веревочки. Хлопнула дверь, девушка стоит передо мной.
      - Пойдемте. Я договорилась с Александр Ивановичем. Завтра отправляется фургон с картошкой в Свердловск, вас прихватят.
      Я поднимаюсь, она берет меня за руку и тащит за собой.
      - Вы можете меня звать Галиной. Александр Иванович, говорил, что вы были больны и теперь после лечения добираетесь домой. Вас он назвал, кажется, Иваном...
      - Это так.
      Мы доходим до сада, в глубине которого мазанка..
      - Это мой дом.
      Меня встречает семья Галины: отец, мать, брат и две сестры. Похоже они приняли меня за хахаля дочери и естественно ухаживали, как за будущем зятем. Стол ломился от яств и самодельного вина. После еды, я и Галина уходим в сад.
      - Нехорошо как то получилось. Твои родители подумали, что я твой парень.
      - Ну и что? Должен же быть у меня парень.
      - Наверно, но причем здесь я?
      - Извини. Подумала, зачем тебе быть бродягой. Ты сильный, грамотный. Александр Иванович говорил, что болел, зато сейчас здоров. Так может тебе нужна будет рука поддержки? Я буду рядом.
      - Сколько тебе лет?
      - Семнадцать, через семь месяцев будет восемнадцать.
      - Ты очень серьезная девушка, раз думаешь о таких вещах, но у меня своя жизнь. Я много тебе не могу сказать, но увы, остаться здесь не могу.
      Она не обиделась, только взяла меня под руку и сказала.
      - Давай, до твоего отъезда будем делать вид, что мы нравимся друг другу.
      - Давай.
      Уже под утро меня кто то трясет.
      - Иван, проснись.
      - Кто здесь? Что такое?
      - Это я, Галя. Сюда пришел милиционер от Александра Ивановича. Там, в наше отделение милиции наехало начальство, ищут тебя.
      - Что за дьявол. Причем здесь ваше начальство?
      - С ними несколько южан...
      - Мне надо идти к вам в милицию?
      - Нет. Александр Иванович сказал им, что ты уехал вчера на попутной машине. Просил мне передать, чтобы ты сейчас же исчез.
      - Как же они узнали?
      - Милиционер сказал, что автобус прибыл в Семипалатинск, а там все перекрыто, искали тебя и естественно, пассажиры сообщили, что похожего парня ссадили у нашего поселка.
      - Ну вот. Ты кажется мне обещала машину с картошкой.
      - Обещала. Идем со мной. Я боюсь тебя оставлять, как бы не пришли к нам сюда в гости и... не накрыли.
      - Хорошо. Пошли.
      Мы крадемся с Галей по саду, перепрыгиваем несколько заборов и попадаем в весьма неряшливый, запущенный участок с развалюхой мазанкой. Она уверенно идет к дому и стучит в дверь.
      - Карим. Ты спишь, Карим.
      В двери высовывается старуха.
      - Это ты, попрыгунья? Дай парню отдохнуть.
      - Он мне обещал выехать раньше.
      - Что то не помню этого.
      Старуха исчезает и появляется заспанный парень.
      - Тебе чего, Галка?
      - Где твоя машина?
      - Здесь в сарае.
      - Тогда собирайся и срочно уезжай.
      - Что такое? - испугался парень.
      - К Александру Ивановичу приехало какое то начальство. В Семипалатинске накрыли группу, которая подделывала талоны техосмотра. Вот эти, которые понаехали... сегодня должны перепроверить здесь всех шоферов.
      - Вот дьявол. Тебя прислал Александр Иванович?
      - Да. Торопись. Вот попутчик о котором я тебе говорила.
      - Я сейчас.
      Парень исчезает. Галя поворачивается ко мне.
      - Если тебе будет совсем плохо, приезжай сюда. Все село тебя спасать будет.
      - Спасибо, Галя.
      Я целую ее в лоб.
      - Я здесь все дороги знаю, - хвастается Карим.
      Мы едем по каким то пустынным казахским степям, по едва приметным дорогам.
      - Ну и долго так?
      - Вот сделаем крюк на восток, а потом вырвемся на шоссе до Солекамска. Там уже другое милицейское ведомство, до Свердловска свободно доедем.
      - Хорошо бы.
      Но Карим ошибся, похоже охота на меня идет по всем дорогам Казахстана. Только мы вырвались на шоссе и проехали километров 100, как нас задержал пост ГАИ.
      - Ваши документы, - попросил лейтенант Карима.
      Тот показывает свои права.
      - А это кто с вами?
      - Попутчик.
      Лейтенант внимательно смотрит на меня.
      - У вас есть документы?
      - Да.
      Я вытаскиваю свою справку. Он читает ее, потом говорит.
      - Подождите минутку.
      Милиционер идет в свою будку и звонит по телефону.
      - Чего это он вдруг? Не тебя случайно ищут? - спрашивает Карим.
      - Нет.
      - Если бы не Галка, я бы тебе не поверил. Ты вместо паспорта сунул ему какую то бумажку...
      - Это пропуск. А по поводу Галки..., она замечательная девушка. Если удастся вернуться - женюсь на ней.
      - Ого, у вас далеко зашло.
      Подходит милиционер. Возвращает мне и Кариму документы
      - Проезжайте, все в порядке.
      Мы тронулись, а в зеркальце видно, как постовой долго смотрит в след отъезжающей машине.
      - Ты не можешь меня высадить, где-нибудь в ближайшем поселке или городе?
      - Чего это вдруг?
      - Я передумал ехать в Солекамск, сяду на другую машину... мне нужно в другую сторону, в Москву.
      - Как хочешь, но от Солекамска до Москвы ближе, чем от сюда...
      - Мне хочется увидеть экзотику, прокатится по Казахским пустыням.
      Мое наглое вранье, Карим долго переваривает, потом выдавливает.
      - Хорошо, я тебя высажу...
      Впереди нас появляется дорожный знак поворота на Солекамск. Карим останавливает машину у обочины.
      - Может тебе лучше слезть сейчас? - предлагает он.
      - А где мы?
      - На перекрестке.
      - Я понимаю. А куда идут дороги?
      - Мне нужно в Солекамск, а куда тебе не знаю. Вылезай.
      Я спрыгиваю с машины и, обдав меня пылью, она сворачивает на Солекамск.
      Недалеко от перекрестка несколько домиков, окруженных пыльными деревьями. Я подхожу к ним. Старый казах сидел на скамеечке и дремал.
      - Эй, дедушка, по-русски разумеешь?
      - Ась...
      - Я говорю, по-русски, говорить можешь?
      - А... говорю.
      - Куда эти дороги идут?
      - Вот эта в Кулунду.
      - А остальные?
      - Так куда надо, туда и ведут, хочешь в Алма Ату, хочешь в Астрахань, а эта на Солекамск.
      Я задумался и решил отдать себя судьбе. Какая первая машина меня подхватит, на той и поеду.
      Мне можно считать, повезло. На Кулунду шел "Камаз" с прицепом. Водитель остановил напротив меня машину и сам предложил.
      - Залезай.
      - Куда едешь?
      - До Кулунды, а тебе куда?
      - Туда же.
      - Далековато путешествуешь. Знаешь сколько до города, около шестисот километров, восемь часов езды. Но ты мне нужен для того, чтобы меня развлекать. На этой паршивой дороге можно всегда заснуть, вот ты и развлекай.
      Легко сказать. Действительно заскучать здесь можно. Мы катим по шоссе, где справа и слева почти пустыня. Я не знаю о чем говорить. Своего прошлого не помню. Однако, мне же в психушке прочли чудесные лекции по истории России. Начну-ка и я, может его что-нибудь и заинтересует...
      До Кулунды мы доехали за десять часов. Где то в пути заправлялись и поели в забегаловке. Я старался водителя развлечь и похоже мне это удалось, он слушал внимательно. Самое замечательное, в пути нас никто не задерживал и мы прибыли в Россию.
      В центре города с шофером тепло распрощался. Было уже темно. Я не знал куда мне идти. Попавшаяся на пути девушка с парнем, рассказали как добраться до железнодорожного вокзала. Иду по улице, мимо какого то заведения с большой светящейся вывеской и вдруг его двери раскрываются и во все стороны разбегается ошалевший народ. Какая то девица в одном декольтированном платье, вылетевшая от туда, вцепилась мне в руку.
      - Спасите, они нас убьют.
      Не было печали...
      - Кто убьет?
      - Братья Серые... Вон они.
      Она юркнула мне за спину. Из ресторана вывалились три бугая. Один был с кием, остальные засучив рукава дубасили не успевших удрать посетителей заведения.
      - Вон она, - один из братьев ткнул в меня пальцем.
      Тяжелой рысцой троица стала приближаться ко мне.
      - Спасите, - девушку трясло на моей спине.
      Они встали передо мной, не доходя трех шагов.
      - Эй, ты, шалава, выходи, - рычит тот, что с кием.
      - Парень отвали, иначе мы из тебя сделаем студень, - грозит мне другой.
      - Ребята, успокойтесь, - пытаюсь я остановить их.
      - Ты что, праведник, Колян, двинь ему.
      Колян вышел и размахнулся для удара. Я успел ударить его ногой в подбородок и парень дернувшись, отшатнулся назад.
      - Да он крутой...
      - Бей его, - ревет от, что с кием.
      Я отшвырнул мешающую мне дамочку к стенке дома и сам пошел в атаку. Как там староста учил. Согнись, дай подсечку, удар по ногам. Гигант с кием грохнулся на асфальт. Другие братья начали махать руками и мне пришлось, подбить одному глаз, а другой нечаянно нарвался на прием и его рука хрустнула у меня под мышкой.
      - А....а...., - завопил он и, обхватив руку закрутился на месте.
      В начале улицы появился синий огонек милицейской машины.
      - Мильтоны, срываемся. Вася, вставай, - один из братьев помогает подняться тому, что с кием.
      Тот стоит качается и чешет руку.
      - Молодой человек, - это ожила девушка за моей спиной, - уходим.
      Я оборачиваюсь к ней и тут сильный удар кием по голове бросил меня в темноту...
      .......................................................................
      - Джафаров, очнись.
      Семенов и Головин пытались меня поднять из щели.
      - Чего это с ним? - слышится голос Семенова.
      - Да, придурок, Самсон, испугать решил салагу, когда объявили тревогу, подкрался сзади и двинул ему по каске бутылкой. Этот, как кисель...
      - Ты меня слышишь, Джафаров?
      - Слышу.
      - Иди, тебя вызывает капитан Чечурин.
      Я прихожу в себя. Немного звенит голова и подташнивает.
      - Во, порядок. Сними каску, идиот, - говорит Семенов.
      Во взводе они меня не любят и почти никто со мной не дружит, для них я "пердоводчик", вместо слова - переводчик. Я ближе к офицерам, белая кость, а они пахари, первую пулю принимают на себя...
      Капитан Чечурин расположился в залатанной хижине. Местного жителя афганца давно выгнали и теперь это допросный домик. Я захожу в него и пытаюсь отдать честь.
      - Где ты шляешься, мать твою, - рычит на меня сумасшедший капитан. Сейчас сюда приведут пленного. Полковник просил его раскрутить...
      Я спешно скидываю в угол снаряжение и сажусь за столик.
      - А где прапор, куда этот, вонючка, делся? - бушует офицер.
      В палатку двое солдат вводят пленного. Этот не рядовой, видно по опрятной одежде и чалме, что он относится к афганской элите. Руки у него связаны, глаза умные, обегаю палатку и застывают на Чечурине, его подталкивают к стулу и он не торопясь усаживается на него.
      - Уходите, - командует капитан солдатам.
      Те послушно кивают и, отдав честь, уходят.
      - Начинай, - шипит на меня Чечурин.
      - Ваша фамилия, звание, должность? - спрашиваю пленного по-арабски.
      Его голова поворачивается ко мне.
      - Мулла Фархас. Я служитель Аллаха, господа обитателей миров...
      - Как же вы очутились здесь?
      - Трудный вопрос? Наверно хотел сделать лучше, получилось хуже.
      - Весьма непонятно, можно поточнее.
      - Можно. Я приехал из другой страны, присмотреться, что здесь твориться и заодно посоветоваться о делах религии с моими кабульскими коллегами
      - Вы не можете уточнить с кем встречались?
      - Этого я вам не могу сказать. Зачем принимать им мучения, лучше пусть это достанется мне...
      - Ты, - слышится окрик Чечурина, - выяснил что-нибудь?
      - Это мулла, прибыл от куда то в Кабул по религиозным мотивам. Отказался говорить, с кем собирался встретится или уже встретился.
      - Сейчас заговорит. Где же прапор?
      По настороженному взгляду муллы, вдруг понимаю, что тот разбирается в русском языке.
      - Вы русский знаете? - обращаюсь к нему.
      - Нет.
      - Из какой страны вы прибыли?
      - Зачем вам это? Богу можно служить в любой стране.
      - Но мне кажется, вы из России... Почему вы не хотите сказать об этом?
      Он внимательно глядит мне в глаза.
      - Нет, я не из России, русского не знаю и действительно прибыл сюда по делам религии.
      - О чем вы там лопочите? - спрашивает меня капитан.
      - Пытаюсь его подловить.
      - Посиди с ним, я сейчас вытащу этого прапора за яйца.
      Капитан уходит. Мы молчим.
      - Вы знаете Алишера Навои? - вдруг спрашиваю я по-арабски.
      Мулла немного ошеломлен вопросом.
      - Кое что...
      - А это знаете?
      Я читаю стихи.
      "О смерть, скорее душу отними!
      Меня хоть этой пыткой не томи!
      Ужель страданий мало мне других,
      Что в смертный час я вспомнил и о них,
      Да ты коварством вечен, небосвод!
      О как ты бессердечен, небосвод!
      Так не ведется ведь у палачей,
      Чтоб одного казнили сто мечей!
      - Вы прекрасно разбираетесь в поэзии и весьма чисто для русского говорите на арабском..., - замечает пленный.
      - Я могу и по-персидски.
      О кравчий времени! Тебе упрек:
      Зачем ты милосердьем пренебрег,
      Зачем отраву в чашу подсыпал
      Тому, кто сам навеки засыпал?
      Каким быть надо злобным палачом
      Чтоб даже мертвеца рубить мечом!
      - Для чего вы мне читаете это?
      - Мне жалко вас, мулла Фархас. Зачем нужны жертвы. Сейчас придут мастера заплечного дела и из вас сделают котлету. Ведь вы разбираетесь в поэзии, литературе и неплохо знаете русский язык. Вы же сейчас сами себя выдали, похвалив меня в знании арабского языка. Так ответить мог человек знающий акценты русского языка.
      Он смотрит на меня и потом качает головой.
      - Вы весьма умный молодой человек, но я приехал по делам религии и русского не знаю.
      В дом врывается Чечурин, таща за волосы пьяного прапора.
      Капитан садист, любитель мордобоя и пыток. Его помощник, прапорщик Николаев полная скотина. Обладая изумительной силой, он на десерт легко ломает арестованным зубы, руки, пальцы, уродует тела.
      - Все, спрашивай последний раз, будет говорить с кем встречался или нет? - требует от меня капитан.
      - Вам задают последний раз вопрос, вы будете отвечать с кем встречались? - так же задаю вопрос мулле.
      - Нет.
      - Он не хочет говорить.
      Капитан подходит к арестованному и, ударом в челюсть, повергает его на пол. Начинается избиение. Пьяный прапор тупо смотрит на расправу и ждет своей очереди. Чалма скатилась с головы несчастного. Чечурин подтаскивает его опять на стул. Лицо муллы разбито и кровь капает ему на колени.
      - Сейчас я тебя скотина, буду жарить.
      Это любимое занятие Чечурина. Шомполом от автомата АК, он владеет как виртуоз. Офицер включает газовую плитку, что приютилась в углу комнаты и начинает нагревать кончик шомпола. Красную полоску подносит к лицу муллы. Тот в ужасе откидывает голову.
      - Прапор, подержи его.
      Звероподобный прапорщик, сзади вывернул несчастному руки так, что его грудь, как дугой выгнуло. Затылок муллы уперся в грудь палача. Шомпол коснулся щеки Фархаса.
      - О..., - завыл арестованный.
      - Эй ты, шавка, - это у же ко мне, - допрашивай.
      - С кем встречались? Откуда приехал?
      Шомпол уперся в глаз и он затрещал, потом зашипел, пар пошел к верху. Арестованный уже выл.
      - Я скажу, скажу. Я прибыл из Пакистана, для встречи с муфтием Кабула Сулейманом Омаром. Меня послал к нему совет муфтиев северо-восточного региона. Я привез к нему письмо...
      Я бегло перевожу. Шомпол отходит от лица.
      - Это уже лучше.
      На окровавленном лице муфтия, ползут слезы из здорового и... слепого глаза.
      - Пусть расскажет, о чем письмо и что решил совет муфтиев?
      Несчастный захлебывается, но уже не запирается все говорит и я спешно перевожу и записываю показания.
      - Так то бы давно, говнюк, - заключает Чечурин. - Переводчик вызови солдат охраны пусть..., пусть уведут... Прапор, дай ему легонечко и отпусти.
      Прапорщик легко разворачивает несчастного к себе и от одного его удара в лицо, мулла сразу отключается.
      Я выскакиваю из дома и зову играющих у стены соседнего дома в орлянку солдат охраны.
      - Джафаров, - орет в двери опять Чечурин, - подготовь документы допроса...
      .......................................................................
      Резкий запах ударяет в голову. Я открываю глаза. Лежу на диване в комнате. Девушка в декольтированном платье относит от носа ватку.
      - Слава богу, пришел в себя. Мы с мужем тебя тащили сюда, из сил выбились.
      - Где я?
      - У нас дома. Я решила чего вам в больнице валятся и связываться с милицией, лучше отлежаться у нас. Муж как раз подъехал, мы вас в машину и ко мне.
      Голова опять болит. Что за странные сны снятся после очередного удара по голове. Значит я все же Джафаров. Чем же я насолил и кому? В комнате появляется парень в свитере.
      - Рита, все в порядке?
      - Пришел в себя.
      Он подходит к кровати.
      - Спасибо за жену. Мне уже все рассказали. Вас как звать?
      - Иван.
      - А меня Гарик, это жена - Рита. У нее каждый год встреча школьных друзей. Вот и сегодня весь ее класс собрались в кафе, а эти известные хулиганы, братья Серые, решили двух женщин украсть...
      - Украсть?
      - Ну, да. Разве вы не поняли зачем? Вот моя жена и понравилась им.
      Я сажусь и щупаю голову, на затылке большая шишка. Рита протягивает руку с мокрым полотенцем.
      - Приложите. А вы откуда, похоже не здешний?
      Я прижимаю полотенце к затылку. Стало легче.
      - А я проездом. Хочу добраться до Москвы и никак.
      - Билета не достать?
      - Я еще не пробовал, только сегодня на попутке приехал из Казахстана. А сколько стоит билет до Москвы, вы не знаете?
      Они смущенно переглядываются.
      - Мы как то в Москву не ездим и не собирались... Сейчас уже поздно, вы у нас ночь переспите, а завтра все узнаем.
      - Хорошо. Простите пожалуйста, а у вас ванна есть?
      Рита смеется.
      - Вы думаете, что мы дикари? Конечно есть. Помойтесь...
      Я провел вечер в обществе приятных людей. Они накормили меня и уложили спать, здесь же, на диване.
      Я просыпаюсь рано. Рита уже на кухне, готовит завтрак. При виде меня она прижимает палец к губам.
      - Тише, Гарик еще спит.
      Я сажусь на стул и тут мое внимание привлекает фотография на стене. Большая группа парней и девчат позирует перед объективом. Посредине знакомое лицо. Я не оговорился, хоть у меня не вспоминается прошлое, но эту женщину я знаю. Я ее видел "в видении" при первом ударе головой о столб, когда прыгал с поезда.
      - От куда у вас это? - шепотом спрашиваю Риту.
      - Это наш выпускной класс.
      - Вот эта вот женщина, ваша учительница?
      - Да, это Зейнаб Ашатуровна, наша классная руководительница.
      - Она живет здесь в Кулунде?
      - Нет. В прошлом году уехала.
      - А когда она здесь появилась?
      - Ее по распределению прислали к нам, учительницей русского языка и литературы, примерно три года назад. Вела наш класс... А вы с ней знакомы?
      - Да. Не знаете куда она уехала?
      - Нет. Вдруг собралась и уехала. Даже ни с кем не попрощалась
      Рита ловко кидает мне на тарелку кусок омлета и подает стакан молока.
      - Подкрепитесь.
      Значит ее звать Зейнаб Ашатуровна и выехала она в год, когда меня сбросили с вертолета. Кто же ты для меня, Зейнаб? В дверях появляется заспанный Гарик.
      - Уже проснулись?
      - Гарик, а Иван, оказывается знал Зейнаб.
      - Ну да? И давно был знаком?
      - Давно. Я ее тогда очень любил.
      Они переглядываются.
      - Ладно, Иван, я иду на работу, а вы с Ритой сходите а вокзал и купите билеты.
      Гарик спешно приводит себя в порядок, съедает завтрак и исчезает из квартиры. Мы остаемся с Ритой одни.
      - У Зейнаб здесь был муж или мужчина? - спрашиваю Риту.
      - Да что ты? Она же целыми днями была с нами. Все турпоходы, продленки, занятия, ей просто некогда было заниматься своей жизнью. Правда, к ней пытался приклеится один из братьев Серых, Николай, но она быстро его поставила на место.
      - Ты сама не боишься этой истории с братьями Серых?
      - Конечно боюсь и муж боится, они затеррорезировали здесь всех. Даже в милиции их побаиваются.
      - Значит, если я уеду, всякое может произойти?
      - Может и произойти.
      - А ты разве не работаешь? Я вижу никуда не спешишь.
      - У меня летом большой перерыв. Я работаю в детском саду, а на этот период родители всех детей забирают к себе.
      Рита наконец присаживается за стол и поспешно доедает завтрак.
      - Я через десять минут буду готова, пойдем на вокзал, - говорит она мне уже в дверях в спальню.
      Я очень расстроился. Билет до Москвы оказался мне не по карману, не хватало пятнадцать рублей. Рита тоже в растерянности.
      - Ты знаешь, у меня денег не хватает, - жалуюсь ей.
      - У нас их тоже нет.
      - Может быть у кого-нибудь их занять.?
      - Мои знакомые, когда узнают, что, занять хочет незнакомый мужчина, денег не дадут.
      Мы сидим в пассажирском зале и расстроено молчим. Вдруг у меня появилась мысль.
      - Я знаю у кого занять. Где сейчас болтаются братья Серые?
      Она в ужасе смотрит на меня.
      - Ты с ума сошел, можешь до Москвы вообще не доехать.
      - Так где они?
      - В биллиардной.
      - Проведи меня туда.
      - Нет уж, сам. Меня еще там увидят с тобой, потом вообще прибьют.
      - Хорошо, дай адрес.
      Она торопливо рассказывает, как добраться до биллиардной. Я оставляю растерянную женщину в здании вокзала, а сам иду искать нужный мне адрес.
      В биллиардной еще мало народа. Братья сгруппировались у одного из столов. Николай с рукой в гипсе сидит на тумбочке с шарами. Тот здоровяк, Вася, что двинул мне кием по затылку, стоит ко мне спиной и, склонившись над столом, пытается загнать шар в лузу. Третий, расположился напротив его и, при виде меня, у него упала челюсть. Он замычал.
      - Чего вякаешь? - пытается прицелится Вася.
      Я подошел сзади его и вдруг, ухватив кончик кия, рванул его на себя. Парень быстро развернулся.
      - Ты?
      - Я пришел за долгом...
      Сильный удар в живот палкой согнул его дугой. Вторым ударом по затылку, я лишил его памяти.
      - А вы, ребята, чего затихли?
      Но ребята не хотели затихать. Коля рванулся с тумбочки, видно чтобы удрать, но удар кием по ногам, лишил его этой возможности. Третий, вскочил на стол и размахивая кием, как саблей, бросился на меня. Я легко отбил его удар и следующим взмахом попал своей палкой ему по ключице. Этот бухнулся на пол и завыл. Подтягиваю травмированного Колю к столу.
      - Жив?
      - За что ты нас так?
      - Ты разве не догадываешься? За Зейнаб, она была моей невестой.
      - Но я ей ничего не сделал.
      - Врешь, ты ей житья не давал.
      - Так я не знал, что у нее жених.
      - Теперь надеюсь знаешь. Я, сволочь, потратился, ища ее по всему свету, так что гони должок, чтобы мне уехать от сюда.
      - На, возьми, сколько есть...
      Он здоровой рукой вытаскивает из кармана пачку денег.
      - Куда она уехала?
      - Не знаю.
      - Придется тебе восстановить память... Я протягиваю руку к его горлу.
      - Точно, не знаю, - чуть не плачет он, - хотя она упоминала о Горьком, ее туда приглашали учительствовать.
      - Ну вот видишь...
      Сзади зашевелился травмированный в ключицу брат, я слышу скрип сдвигаемого стола, похоже он здоровой рукой захватив стул, шел на меня. Я даю ему размахнуться и отскакиваю в сторону. Удар пришелся в Колю, стул рассыпался и тот сник.
      - Ты не угомонился, - говорю ошеломленному парню.
      Я засаживаю ему кулаком в подбородок. Клацкнули зубы и несчастный отлетел под стол. Подбираю уроненные деньги и пред изумленными посетителями, выхожу а улицу.
      Только прошел квартал, как сзади зацокали по асфальту туфельки.
      - Иван, постой.
      - Рита? Ты... ты все видела?
      - Да, я была там, все видела через витрину.
      - Ты ненормальная, а вдруг они заметили...
      - О чем вы говорили с этим... Николаем?
      - О Зейнаб.
      - О Зейнаб? Господи, а я то думала... Он тебе сказал, где она?
      - Да, предположил, что уехала в Горький.
      - Так ты поедешь туда?
      - Нет, в Москву. Теперь денег на дорогу хватит. У меня к тебе просьба, если кто-нибудь пристанет и начнет допытываться, где я, подтверди, что якобы уехал на Волгу.
      - Хорошо.
      Билет я приобрел в кассе и через час из Малинового озера прибыл поезд на Москву.
      - Прощай Рита.
      - Прощай. Если увидишь Зейнаб Ашатуровну передай ей привет от меня и Гарика.
      - Обязательно.
      Я ехал до столицы пять дней. Наученный горьким опытом, преследования непонятного противника, я настороже, постоянно оглядываюсь и стараюсь находиться в центре толпы. На Курском вокзале с перрона попадаю в большой зал. И вдруг, я похолодел, у нескольких стеклянных дверей, выхода в город, стоит группа черноволосых представителей юга. Несколько человек изучает проходящих мимо людей. У самой крайней двери, облокотился на стенку, уже знакомый мне Сабир, от которого я спасался с поезда на Алма Ату. Неужели при всех убьют? Я не могу остановиться, толпа несет меня в средний проход. Сабир узнал меня и встрепенулся. Он не рассчитал только одного. Слишком много людей сжали меня со всех сторон и проталкивали в дверь. Слышу отчаянный вопль.
      - Джафаров, вон он. Держите его.
      Теперь ожили его приятели, они отчаянно бросились в людской поток. Я как из пробки вылетел из дверей на улицу и пустился бежать, лавируя среди людей, завернул за угол и, перебежав по диагонали улицу, заскочил в парадную. Чуть приоткрыл дверь и подглядываю в щель. Первым из-за угла выскакивает Сабир, он что что то отчаянно вопит, размахивая руками. На той стороне, расталкивая прохожих, мчаться парни. Все пробегают мимо и людской поток пешеходов успокаивается. Выждав немного, я сумел сесть в какой то переполненный троллейбус и первая поездка по городу, была неизвестно куда.