- То есть, как это? - опешил он.
      - Да так. Вы мне не все рассказали. Вы мне не рассказали о зарубежных похождениях Полторанина, о его связях со "Штази". Гибель полковника это результат этих недомолвок.
      - Садитесь и все рассказывайте подробно.
      Я рассказываю с Гамбурга, о драке в таверне, переговорах с сотрудниками немецкой разведки, о том, почему я оказался в Амстердаме в отеле "Бристоль" и как повел себя хозяин и наконец как начался конфликт перед банком.
      - Да, мы действительно много не знали об этом прохвосте. Простите, я имею в виду вашего прошлого Полторанина.
      - Ничего.
      - С деньгами вы поступили правильно. Хотя раз вы узнали номер счета и имели ключ, могли бы в следующий рейс спокойно их передать нашему связному, но что вышло, то вышло.
      - Я больше не пойду в рейс. Я ухожу с пароходства.
      - Вот как? И что же вы теперь намерены делать.
      - Жить, как нормальные люди.
      Хохряков качает головой.
      - Это не для нашей страны. У нас нормальных людей нет.
      Я пристально смотрю на него, шутит или нет. По-моему нет.
      - Раз вы так решили, - прерывает тишину новоявленный подполковник, - то мы вам разрешаем, уходите с пароходства. Кстати, верните ключ и напишите на клочке бумаги номер счета в банке. Хоть там ничего и нет, однако он нам может пригодиться.
      А ведь так и сказал: "...мы вам разрешаем...".
      Я пришел в квартиру к Наталье.
      - Решил спросить у меня отчета, о том как защищала твою жену...?
      - Не ершись. Я опять пришел к тебе за помощью.
      - Я как палочка выручалочка. Совсем уже ни баба, ни человек и ни кто. Что ты опять хочешь?
      - Лена мне сказала, что ты уезжаешь в Москву, я хочу, что бы ты отвезла туда мою рукопись.
      - Поезжай сам. Я уже устала выполнять твои поручения.
      - Я бы рад. Но я увольняюсь из пароходства, а по закону должен отсидеть на работе два месяца после подачи заявления.
      - Как увольняешься и тебя отпускают?
      - По крайней мере эти... разрешили.
      - Значит разрешили... Выходит конец всем кошмарам.
      - Может быть. Так возьмешь рукопись?
      - Эх Полторанин, Полторанин. Да я бы за тобой на край света пошла, если бы позвал. Да видно не судьба. Чем больше тебя вижу, тем больше и больше меня тянет к тебе. Вот и сейчас, хочу ударить, нагрубить напоследок и не могу. Я выполню все что ты хочешь, Ваня.
      - Вот и хорошо. Я тебе дам телефоны, имя фамилию человека. Найди его.
      - Найду. Хоть последний раз, останешься со мной? Прошу, останься.
      Она тянет меня в глубь квартиры. Что бы только не отказала в моей просьбе, я иду за ней.
      В ее квартире я все же задаю тот вопрос, который мучил меня весь рейс.
      - Наталья, кто мне передал ключ?
      - Я.
      - Ты его нашла?
      - Я его не искала, он всегда был при мне.
      Вот и пойми этих женщин. А ведь сколько было слез, сколько лжи и какая все же актриса из нее пропадает.
      Наталья давно уехала, а я сижу в порту и выполняю работу клерка. Осталась одна неделя до полного увольнения.
      - Эй, Полторанин, тебя к директору, - секретарша директора буквально летит по коридору, размахивая рукой.
      - Виолета Сергеевна, что там такое?
      - Правительственная связь. Идите быстрей.
      Я бегу в кабинет к директору. Он протягивает мне красную трубку.
      - Возьми, Иван Васильевич.
      - Але...
      - Иван Васильевич?
      Вот он до боли знакомый голос.
      - Я.
      - С вами говорит главный конструктор. Я прочел вашу рукопись и хочу знать, вы не знакомы с Сумароковым Михаил Сергеевичем?
      - Знаком, по палате в больнице, где мы лежали вместе?
      - Мишка, чертяка, я все же узнал тебя. Это ты, не отпирайся. Сегодня же вылетаю к тебе. Жди.
      Трубка заныла прерывающимися гудками.
      - Кто это? - спрашивает директор.
      - Главный конструктор.
      - Да ну?
      Утром он ворвался в квартиру как метеор.
      - Мишка, чертов сын, где ты?
      - Ты забыл, что я Иван? Здесь в доме, все меня знают под этим именем и, пожалуйста, не травмируй моих домашних.
      - А где они?
      - Дочка в школе, а жена на работе в ателье.
      - Куда же ты пропал? Меня этот, полковник, уверял, что фамилии сменили временно, а потом тот погиб и я почти поверил, что это ты. Только твоя рукопись поставила все на место.
      - Смена фамилий, изменила мою жизнь. Появились новые друзья, новая семья, работа...
      - С работой покончено. Ты возвращаешься ко мне.
      - Ну вот, только приехал и уже вербуешь. Ладно, бери, только под новой фамилией, Полторанин.
      - Да кем угодно. Ради этого я к тебе и приехал. Эту, твою фурию тоже возьму к себе. Я ее уже уговорил.
      - Про кого это?
      - Да про женщину, которую ты ко мне прислал. Ну и женщина, порох. Ее кажется Натальей зовут. Заставила меня прочесть твою рукопись, пришлось ее на ночь дома оставить.
      - Она же должна к родственникам поехать.
      - Да нет у нее никаких родственников, ради тебя дурака она поехала. Мы потом с ней поговорили, она мне все что знала о тебе, рассказала.
      До самого прихода Лены мы все говорили о делах, о работе, о жизни. Когда он ушел, я сказал жене.
      - Лена, мы переезжаем в Москву, к новому месту работы.
      - Опять?
      - Опять.
      ЭПИЛОГ
      Мы запустили ракету к Фобосу, я разрабатывал проекты на уже новые полеты к спутникам Сатурна и Юпитера. Фамилия Полторанин стала известна в научных кругах и мои книги расползлись по всему миру. Изредка приходят сведения о Наталье, она вышла замуж и уехала в Киев. В нашей квартире, один громадный Карлсон, задиристо примостившись в углу, напоминает, что когда-то мне пришлось его перевозить по морю, в удивительной должности замполита.