- Ты сделал так много плохого?
      - Наверно. Россия меня сделала таким. Я в восемнадцать, впервые убил человека в Афганистане. В девятнадцать, мои нервы были настолько железными, что я, без угрызения совести, мог истребить всех, кто попался под руку. После Афгана я был никчемный человек. Без профессии, без работы, я чувствовал, что ни кому не нужен и... пошел учиться военному делу дальше. Потом всевозможные приключения и финал- я здесь.
      - Виктор, я подумала, может быть ты здесь будешь хорошим полицейским или военным.
      - Может быть. Если даже для этого нужно подучиться, я не против.
      - А кем бы ты хотел сам стать?
      - Врачом.
      - Для этого надо иметь призвание. Я работаю в этой области, я знаю.
      - Наверно. но врач мне ближе.
      - Ты думаешь так потому, что не испытываешь отвращение к трупам и рваным ранам .
      - Все-таки испытываю отвращение, но я видел этого добра в таком количестве, что во мне возникло какое- то равнодушие.
      - Витя, я тебя очень люблю. Только не смей целовать меня сейчас, - она уловила, как я потянулся к ней- а то сейчас мы, до конца войны, точно не доживем. - Она переключила скорость и от рывка машины, я чуть не разбил лбом ветровое стекло.
      * ЧАСТЬ 10 *
      Декабрь 1993г. Сербия. Белград.
      Меня опять отозвали с фронта в штаб округа. Теперь уже в своем кабинете, полковник встретил меня как старого знакомого.
      - Здравствуйте, заходите. Кофе или чай. - спросил он меня, пожимая руку.
      - Если вас не затруднит, чай.
      - Не затруднит. - засмеялся он и, наклонившись к селектору, попросилДва чая, пожалуйста, с лимоном.
      Нам принесли два чая и два тощих бутерброда с беконом.
      - Мы начнем с вами разговор, вот о чем, - завязал разговор полковникизучив все данные о вас, любезно представленные друзьями из России, а так же собранные из наших источников, нам бы хотелось предложить работу у нас. Работа связана с вашей профессией и в наших органах.
      - Хочу спросить вас полковник, вы об этом проинформировали Россию.
      - Вы хотите сказать, МВД и МБ? С ними все согласовано.
      - Если это так, то у меня нет, выходит, выхода.
      - Почему же. Вы можете возвратится на фронт и честно воевать дальше.
      - А потом, что будет со мной потом, когда кончится война или контракт.
      - Это ваше дело. Найметесь куда-нибудь еще. Войны, пока, идут везде.
      - А Россия для меня закрыта на вечно.
      - Сейчас, да. Но ничего нет вечного и когда-нибудь вам, может быть и разрешат вернуться на родину, если, конечно, вы захотите туда сами.
      - Что я буду делать у вас?
      - Защищать безопасность нашей страны. Поймите лейтенант, не всякому иностранцу мы можем доверить такую работу. Прежде чем поговорить с вами, мы изучали вас тщательно, знаем, что вы можете и что нет, в какой ситуации вы находитесь и чем вы можете привязаться к нам.
      - Хорошо. Не буду спрашивать у вас отсрочки на размышление, полковник, потому что связывая свое будущее с вами, я, действительно, вынужден кое с чем рвать. Я согласен.
      - Я так и предполагал, что вы так скажете. Я рад за вас. Теперь к деталям. Служить будете в Белграде, в оперативном управлении армейской контрразведки, которая расположена не далеко от нас. Вам дается на устройство и сдачу дел двое суток. И еще, вам разрешена встреча с Калниш. Сегодня вы можете ее увидеть в центральной тюрьме в два часа. Можете ее поздравить. Ей сохранили жизнь, дали двадцать пять лет. Поздравляю и вас лейтенант, с вступлением в новую жизнь.
      - Спасибо полковник, не разрешите мне еще съездить в больницу, в город ....., попрощаться со знакомыми.
      - Не стоит лейтенант. Шипова мы отправили в санаторий, в Сплит, а потом отправим на родину. Ну а Мила..., у нее кончилась практика и она вчера приехала в Белград. К стати, у вас есть ее адрес и телефон.
      - Да.
      - У вас есть отпуск два дня, действуйте лейтенант.
      - Разрешите идти.
      - Да. До свидания лейтенант. - и он протянул мне руку.
      С Гердой я встретился в центральной тюрьме, в комнате встреч. Нас разделяла толстая витая сетка и тень от нее, падала на лицо Герды и делала его совершенно незнакомым. Волосы были собраны в пучок и от этого, и от тени решетки лицо казалось старым.
      - Здравствуй Герда. - сказал я.
      - Вик, как я была уверена, что ты придешь ко мне. Я так тебя ждала.
      - Мне только сегодня разрешили встретится с тобой. Я хочу тебя поздравить с маленькой победой. Может быть потом будет амнистия и ты раньше уберешься от сюда. Скоро кончится война и можно ожидать многого.
      - Я так много здесь всего передумала, а сейчас когда смерть обошла стороной, я мучительно думаю, кем я буду потом, кому я буду нужна, в пятьдесят.
      - Говорят, у них здесь можно учиться, приобретай профессию. Учись, пока не поздно, читай, работай, убивай время. Только не закисай, я буду приходить к тебе.
      - Правда Вик. Да на тебе погоны офицера. Поздравляю Вик. Приходи ко мне почаще, ты единственное звено с родиной, со мной. Вик, с тобой не говорили, ведь я о тебе все рассказала на следствии.
      - Говорили.
      - Я тебе ни чего не напортила?
      - Напортила, меня турнули с фронта.
      - Но от этого тебе не стало хуже? Там же всегда могли убить.
      - Герда, я все время на фронте. Как с Афгана начал, так до сих пор не могу кончить. Я прошел лагерь смерти, о котором ты знаешь. Я там назывался куклой. Я сейчас думаю, что я был куклой, начиная с Афгана и до сих пор. На мне экспериментировали все время, только вершиной пика был лагерь.
      - А я тоже об этом думала. Я лезла во все пакостные места и везде стреляла, без конца рисковала жизнью. Только здесь хотела понять, а за что, рисковала. Что удивительное, даже не за деньги, а за удовольствие. Ты о себе говоришь, что ты кукла, а я себя сравниваю с проституткой. Та получает деньги и удовольствие от того, что тешит мужика, а я получаю деньги и удовольствие от того, что его убиваю. Та рискует подцепить дурную болезнь, я рискую получить пулю или быть исковерканной таким мужиком, как ты. Психиатр, здесь, исследовал меня. Я здорова, я в норме и убивать мужиков, говорит он, это не болезнь- это вина общества, которое вложило мне с детства это ружье. Теперь этот порок надо исправлять, а лекарство, выходит, это тюрьма.
      - Дурак твой психиатр. Если человек пьяница или наркоман, его, что, лечить тюрьмой тоже надо? Я не хочу тебя обидеть, но я считаю, что ты больна. И твоя болезнь излечима не обязательно в тюрьме. У тебя же дочка, а ты даже не помнишь ее лица, у тебя есть угол, дом. Тебе только не хватало любви и человеческого тепла.
      - Ну любви- то где хочешь.
      - Я не про ту любовь. Я про ту, настоящую, о которой мечтает и за которую борется почти каждая женщина.
      - Ладно Вик, это все сказки. Но честно, если бы меня сейчас выпустили, я бы вышла за тебя за муж. Ты меня взял бы Вик? Обещаю, я была бы хорошей женой.
      - Ты немножко опоздала Герда. Я встретил другую девушку, ее звать Мила. Она живет в Белграде и я, сейчас, буду служу здесь.
      - А как же я? Я же здесь одна, у меня же здесь ни кого, кроме тебя, нет. - заплакала Герда.
      - Мы будем друзьями. Я к тебе буду приходить.
      - Нечестивец, идиот, я то ему расплылась, сама дура навязывалась.
      - Ты что думала, что я к тебе двадцать пять лет в тюрьму, как домой, приходить буду.
      - Уходи, мне плохо. А сейчас с тобой еще хуже.
      - До свидания Герда, я еще приду.
      - Меня переводят.
      - Я тебя найду.
      * ЧАСТЬ 11 *
      Февраль 1994г. Сербия. Белград.
      Я работаю в отделе по странам СНГ. Это муторная, нудная работа с информацией, поисками нужных лиц, вычислениями тех, кто работает против республики и бесконечной фильтрации людей, находящихся в контакте с иностранцами и по поступающим сигналам.
      В начале Февраля меня и двух сотрудников отдела вызвал к себе полковник.
      - Из информированных источников к нам поступили сведения, что десятого Февраля в ресторане "Шторм", сотрудник украинского посольства, - начал онполучит информацию от сотрудника консульского отдела Литвы. Нас, конечно, интересует содержание этой информации. Из тех же источников можно предположить, что это какой- то документ, может черновик, а может быть негласное соглашение между двумя государствами о блоке противодействия России и государств, поддерживающих с ней дружеские отношения. Я собрал вас, что бы посоветоваться, необходимо ли нам вмешаться и получить эти документы или сохранить роль стороннего наблюдателя. У кого какие мнения?
      - Разрешите мне господин полковник, - выступил я.
      - Да, пожалуйста, лейтенант.
      - Не лучше бы было собраться прибалтам в посольстве Украины и за закрытыми дверями решить все вопросы, не привлекая внимания наших органов?
      - Хороший вопрос лейтенант. Действительно, почему бы им не собраться где-нибудь в укромном месте, а не на виду. Мало того, по нашим каналам дважды поступила информация о встрече двух дипломатических работников в этом ресторане. Как будь- то кто- то навязывает нам эту информацию. Самое интересное, что оговаривается документ и его примерное содержание. Для чего же им надо эта демонстрация? Как вы думаете лейтенант? Я обращаюсь к вам, потому что вы занимаетесь вопросами СНГ.
      - Я думаю, что умышленная утечка информации должна вызвать негативную реакцию в мире, что может привести к непоправимым последствиям. Сейчас Украина лезет на непрерывные провокации с Россией по поводу Крыма, флота, ракет, создает всякие политические конфликты, с целью создать противоположный ей лагерь. Причина эта в экономической и политической нестабильности в самой Украине. В мире она еще не набрала веса и стремиться сблокироваться с любыми государствами, которые пообещают ей помощь. Цель провокации проста- мы захватываем документы, потом публикуем или передаем их России и начинается скандал. Государства, по тем или иным причинам относящиеся отрицательно к России примкнут к Украине и начнут вливать в нее капиталы, делая ее форпостом борьбы с Россией.
      - Возможно вы и правы. Сейчас на Украине великодержавный национализм взят в основу построения государства. Но это, пока, еще предположения. А вы, что можете сказать. - обратился полковник к другому сотруднику.
      - Может нам не лезть на рожон господин полковник. Может нам проследить, как произойдет передача и мирно разойтись. Будем вести непрерывную слежку и поймаем какую-нибудь ниточку.
      - Нет, мы возьмем этот документ. Здесь надо подходить по другому. Нестабильность политической обстановки на Украине может привести к разным результатам. Либо Украина пойдет на сближение с Россией, если ее ни кто не поддержит, либо будет источником конфронтации с ней с непонятным, пока для нее, будущем. Про прибалтийские государства, я не говорю, они экономически окрепнут и чувствуют себя превосходно. Но национализм там на столько силен, что их привлекает любая провокация против России. Хотя они очень осторожны, но вопить о попытках проглотить малые государства Россией, они будут всю свою жизнь. Нам нужен этот документ, чтобы держать его на всякий случай и в зависимости от дальнейшей обстановки, либо опубликовать, либо передать, либо тихонечко спрятать в архив. Теперь об операции.
      Полковник позвонил по селектору.
      - Подполковник Нушич, зайдите с документами.
      Вошел офицер с папкой в руке.
      - Знакомьтесь, подполковник Нушич.
      - Здравствуйте господа. - подполковник протянул каждому руку.
      - Докладываете подполковник.
      - После того, когда представитель Литвы уйдет, господин Короленко, точно, задержится погулять в ресторане. Группа лейтенанта Сидорова начинает действовать. Лейтенант должен устроить скандал и драку с господином Короленко. Мало того, он должен обработать его так, что тот останется жив. Потом лейтенант, отвлекая внимание публики, с шумом двинется к проходу и уедет на газике. Остальные члены группы. Один подделается под врача и, наклонившись над Короленко, вынет все документы. Остальные члены группы отвлекают внимание публики, с одной стороны, сдерживают окружающих от вступления в драку, с другой стороны, создают много шума и помогают лейтенанту исчезнуть. Начало операции в шесть вечера. Вот фотография господина Короленко - и он выложил на стол несколько больших фото. Я подошел взял фотографию и... обомлел. На меня смотрел "Кабан", да тот самый Кабан, которого я первым уложил в спецлагере.
      - Вы его знаете лейтенант. - спросил полковник, который внимательно следил за мной.
      - Да. Я с ним встречался в спецлагере и имел честь драться с ним.
      - Ну и кто тогда победил?
      - У него слабая правая ключица и челюсть, полковник. И там мне нужно было побеждать.
      - Так. Так какие у него еще слабые места?
      - Он отлично физически подготовлен и ломает монеты пальцами, но менее поворотлив, хотя реакция есть.
      - Ну что ж, вы уже раз с ним встречались, вам и карты в руки, так говорят по-русски. Подполковник загримируйте лейтенанта так, чтоб его старый знакомый не узнал. И еще, больше импровизации, а вам лейтенант, не доводить дело до убийства. Надо все представить, как хулиганскую драку. Вопросы есть?
      - Да. Мне не понятна еще одна вещь. Почему на встречу выбран Кабан. Ведь там не идиоты и посылая туда такого мужика, там знали, что не каждый его возьмет. Нет ли здесь другого смысла или другой пакости с их стороны. Не будет ли на встрече кто- то третий, который все будет снимать на пленку.
      - Это серьезный вопрос. - сказал полковник- Выплыл он только сейчас, когда вы увидали его на фото. А как вы думаете господа? - На все вопросы мы еще не можем дать ответа. - выступил первым подполковник- Но если лейтенант может завалить кабана, то я думаю, операцию отменять не надо. Будет там третий или кто- то другой, мы увидим на месте.
      - Может кто- то еще выскажется? - спросил полковник.
      Все молчали.
      - Ну тогда все. Все по местам.
      Несмотря на военное время, ресторан был забит гражданскими и после шести, столиков практически не было. Кабан сидел с полураздетой девицей, что то ей увлеченно говоря, и накачивал себя коньяком. Я оглянулся, все сотрудники сидели на местах и делали вид, что усиленно надираются.
      Пора. Я встал, взял не открытую бутылку шампанского и заплетающимся шагом подошел к столику кабана.
      - Простите, - я икнул- я вас где- то видел.
      Кабан насмешливым взглядом смотрел на меня. Потом оглядев мою фигуру, он молча взял рюмку и опрокинул ее в рот.
      - Я хочу угостить вас шампанским. - сказал я и стал открывать бутылку.
      - Вы русский? - резко спросил кабан.
      - А откуда вы догадались? - оттягивал время я.
      - Пошел вон. - проревел кабан, но я уже успел выстрелить пробкой и струя шампанского ударила ему в лицо. Кабан откинулся и прежде чем он открыл глаза, я этой же бутылкой ударил его по голове. Кабан сидел неподвижно, открыв рот. Бутылка разлетелась осколками и его дама завизжала. Зная, что надо выкладываться, я вложил в его челюсть все, что имел: и вес, и размах, и силу. Кабан со стулом с грохотом, растянулся на полу. Музыка прервалась, кто- то еще закричал . Какой- то гражданский, подскочил ко мне и схватил за руку. Я смахнул его как пылинку и он, опрокинув, соседний столик, с сидящей компанией, увлек ее на пол. Начался бедлам. Я направился к двери и несколько человек шарахнулись от меня, однако у выхода стоял военный с револьвером в руке и орал: "Стой". Я дернулся влево и тут же бросил тело вниз. Офицер не успел выстрелить, он грохнулся на ступеньки и револьвер скатился вниз. Я вскочил и бросился в дверь. Сзади стоял вой и визг. Я подскочил к газику, открыл дверцу и машина рванула по улице.
      Через два часа подполковник подводил итог.
      - У господина Коваленко выбита челюсть и кровоизлияние в мозг. Врачи говорят он вытянет. Тяжело пострадал капитан интендантской службы, у него поврежден позвоночник, он повредил его, когда падал на ступеньки. У остальных- мелкие ушибы, синяки и царапины. Документы у нас. Можно считать, что операция прошла успешно.
      - А был ли кто- то еще? - спросил я.
      - Был. И с камерой и без. Сейчас мы с вами проведем анализ данной операции и просмотрим фильм о ваших действиях в ресторане и увидим все, что удалось подсмотреть.
      Начался показ фильма. В начале фильма я подскочил.
      - Стоп. - попросил я- Нельзя ли вернуться на кадр назад. Я кажется знаю, этого человека, который передает Коваленко документы. Это господин Тельс, Вилис Тельс.
      - Вы с ним знакомы? - спросил подполковник Нушич.
      - Да. Это мошенник и делец.
      - Странная компания. - сказал полковник- По нашим документам, это господин Балдрис, секретарь литовского консульства. Будем смотреть дальше.
      Мы просмотрели фильм. У всех было настроение, как будто мы чего- то не поняли в данной операции.
      - Да... - протянул полковник- Возьмитесь-ка вы ребята и еще раз, сто раз, проанализируйте операцию. Ловите мельчайшие штрихи, ищите наши и их промахи. Вы, подполковник, подключите другие отделы и службы. Запросите по каналам все о господине Тельсе. Есть ли еще вопросы?
      - Отреагировало украинское посольство? - спросил я.
      - Судя по всему, да. Посол уже звонил в наш МИД. Содержание разговора я не знаю, но думаю, все затихнет. Они знают, что он пьяница и дебошир.
      Эпилог
      г.Белград. февраль 1994г.
      На своем рабочем месте я ломал голову над массой загадок и проблем, устроенных господами из Прибалтики и из других дружественных и недружественных стран СНГ. Вдруг в мои размышления ворвался телефонный звонок.
      - Виктор Николаевич - раздался голос полковника - Только что мне сообщили, что ваш старый знакомый , господин Тельс, находится в больнице. На него было осуществлено покушение. Не смогли бы вы подробно выяснить, как и кто покушался и побывать в больнице чтобы узнать все у самого Тельса.
      - Так его состояние нормальное. С ним можно говорить?
      - Как Вам сказать? Я получил неполную информацию. Но тем, что знаю поделюсь. Тельс ранен и, по- видимому, долго не протянет. Сколько он будет жить, это вы выясните сами. Постарайтесь, поговорить с ним, если врачи разрешат.
      - Хорошо.
      - Зайдите в криминальный отдел, что у королевского дворца на набережной и изучите все документы по этому покушению.
      - Я поехал.
      - Отправляйтесь.
      Трубка заныла в руке.
      Старенький, с аккуратно подстриженной бородкой врач, долго изучал мои документы, потом автоматическим движением сложил "корочки" и стал нервно постукивать корешком о левую руку.
      - Так вам господина Балдриса?
      - Да, если можно.......
      - Наверно Вам, вернее - вашей службе, можно.
      - Неужели так плохо, док?
      Он с удивлением поглядел исподлобья на меня от такого обращения.
      - Плохо. Выпущены две пули. Одна разорвала селезенку, другая неудачно сидит у позвоночника, по пути наделав много неприятностей. Стреляли сбоку. Надежд- никаких. Я считаю, завтра утром все будет кончено.
      - А говорить с ним можно?
      - Мы ему сделаем обезболивающий укол. Поговорите.
      Он протянул мне "корочки" и повел к палате. У палаты стоял здоровый полицейский, который отдал мне честь после проверки документов.
      Тельс похудел. Его глаза провалились и были закрыты. Губы, вспухшие от жары, приоткрыты. Я сел рядом на стул и позвал:
      - Вилис..... Вилис.....
      Глаза открылись и долго изучали мое лицо. Губы зашевелились. Телес захрипел:
      - Я уже умер?
      - Это я- Виктор. Ты помнишь меня?
      - Ты- мертв, я сам помог тебе. Ты- мертв, и я умер.
      - Я остался жив. Я выжил.
      Глаза его вдруг приобрели осмысленное выражение. Голос приободрился.
      - Вик. Так ты не сдох?
      - Как видишь, нет.
      - Когда тебя схватили, я постарался, чтоб никто тебе не помог. Я был уверен, что ты сдох.
      - Я знаю.
      - Значит ты опять ускользнул, а я теперь загибаюсь.
      Мы помолчали, каждый думая о своем.
      - Вилис, ты не мог бы мне помочь?
      Он выдержал большую паузу и начал осторожно:
      - Я бы мог, но кто ты сейчас и на кого работаешь?
      - Благодаря твоим заботам я потерял родину и теперь служу Югославии. Вот мои документы.
      Он взял документы, но не раскрыл их. Он смотрел на меня.
      - Я все- равно ничего не увижу, но поверю тебе...
      Это даже хорошо, что ты служишь им. Тебя наверняка интересуют подробные события, в которых я участвовал.
      - Да.
      Тельс сглотнул, и в уголках его распухших губ появилась сукровица.
      - Задавай вопросы и не смотри, что я плох. Я выдержу.
      Я вынул из кармана проект соглашения двух государств.
      - Кто состряпал этот липовый документ? Ты понимаешь, о чем я говорю?
      - Я.И он одобрен руководством Литвы.
      - Почему он появился?
      - Сербы захватили в плен нашего снайпера, который раньше работал в отделе департамента и занимался формированием и распределением боевых групп в горячие точки. Он слишком много знал.
      - И это явилось причиной появления документа?
      - В департаменте испугались разглашения некоторых вещей. Мог бы быть международный скандал. Решили всех добровольцев- литовцев убрать с фронта и состряпать документ, который переключил бы общественное мнение на другие дела.
      - А разве сербы опубликовали какие-нибудь данные?
      - Нет. Но они отдали их русским, а там некоторые газеты, которые нас не любят, начали печатать неприятные факты.
      - А украинцы были предупреждены вами?
      - Нет. Даже господин Коваленко, которому я должен был отдать документы не знал его содержание.
      - Странно. Его содержание уже знали мы.
      - Это все наш департамент, он через своих агентов постарался предупредить югославскую сторону. В основном через МИД.
      - Зачем?
      - Мы предполагали, что иностранный подданный, господин Коваленко, устроит побоище в ресторане и, либо он будет убит, либо арестован. И в том, и в другом случае документ- раскрыт, он в ваших руках, и скандал бы начался.
      - Так в чем же вы просчитались?
      - Ваше правительство все отдало КРУ, и дело здесь заглохло.
      - Вилис, а кто в тебя стрелял? Ты знаешь?
      - Не знаю, но догадываюсь. Политика- дело темное и грязное. Коваленко, у него кличка "Кабан", агент КГБ. Видно узнав, в какую кашу он попал, попросил дружков отыграться на мне. Вот мне и конец. У тебя все?
      - Да. Почти...
      - И я задам тебе вопрос. Ты свалил Кабана?
      - Да, я.
      Вилис закрыл глаза. Тело его обмякло.
      - Это хорошо. Так этому мешку с говном и надо. Прости меня, Вик. Я рассказал тебе все, потому что виноват перед тобой. Живи долго.
      С уголков его губ поползла красная нитка.
      - Иди. Я устал. Хочу отдохнуть.
      Я вышел из палаты и пошел по коридору. У входа на лестницу стояла мощная фигура в синем халате, который был распахнут, так как не сходился на животе. Голова фигуры была перевязана.
      - Одну минутку, молодой человек.
      Передо мной стоял Кабан. Как же я забыл, что Кабан попал в эту же больницу после драки в ресторане?!
      - Я Вас, по- моему где- то видел. Напомните мне. Кто вы? вежливо заговорил Кабан.
      - Я - причина всех твоих несчастий, Кабан.
      - ???
      - Будучи куклой, я тебя отделал там, в спецлагере. Будучи в ресторане, я помог тебе очутится здесь.
      - Ах ты, сука.
      Его руки потянулись ко мне. Я перехватил их.
      - Спокойно, Кабан. Бог троицу любит. После третьей драки ты станешь идиотом или трупом.
      Он опустил руки. Глаза бешено буравили меня.
      - Ты выйдешь отсюда, Кабан, и исчезнешь. Вообще уедешь из Югославии, но перед этим мне расскажешь, кто стрелял в господина Балдриса?
      - А это не видел?
      Кабан вытащил свою лапищу, сложенную фигой.
      - Видел. У тебя нет выхода. Я имею некоторые документы о твоих похождениях в Мурманске, а также есть свидетели, которых ты по указке КГБ сделал куклами. Когда об этом узнают твои друзья, они тебя прикончат.
      - И- еще. Ты уже сделал глупость со своими друзьями из Комитета. Шарики у Кабана бешено вертелись, что было видно по выражению его лица.
      - Так, кто же ты, сученок?
      Я поднес к его носу свой документ. Он посмотрел и угрюмо спросил:
      - Так ты что, меня берешь?
      - Когда выздоровеешь, сразу же возьму. Ты еще мне много должен рассказать.
      Я повернулся и пошел, не оглядываясь, по лестнице вниз. Внизу я позвонил в управление и вызвал охрану для Кабана.
      На следующий день, едва я вошел в служебный кабинет, сотрудник принес документы о происшедших за день событиях. На шестой странице было несколько строчек:
      "...после тяжелых ранений скончался в городской больнице господин Балдрис..."
      "...В три часа ночи, при попытке бежать из больницы, спускаясь через окно по связанным простыням с третьего этажа, сорвался и упал на тротуар господин Коваленко. Смерть наступила мгновенно..."
      Что- то оборвалось внутри меня. Все мое прошлое сразу умерло...
      Вечером я был у Милы.
      - Виктор, я скажу тебе необычную вещь. - она прикоснулась губами к моей нижней губе, и мы насладились долгим поцелуем. - Виктор, я беременна. - она глядела мне в глаза и молила, чтобы я не нарушил ее очарование любви.
      - Мила, подскажи, пожалуйста, мне- иностранцу. В этой стране, у вас девушки, когда-нибудь выходят замуж?
      Мила засмеялась, в ней исчезло напряжение глаз и она обвила меня руками. Я присел, подсадил ее на руку и понес по комнатам. Мне впервые на душе было спокойно и тепло. Новая, другая жизнь наваливалась на меня. Появилось что- то такое, ради чего нужно жить и жить.
      Весна - лето 1994.