Тут завертелась эта дурацкая перестройка, ну и забродил народ. Такой поднялся национальный дух, что дай Украине только Украинское и на хрен нам все инородное. Работы у нас, хоть отбавляй. Ребята здоровые, а побивали, сначала, и тех и других. Потом все изменилось. Пришел новый начальник и побивать стали инородных. Тут как раз, из Киева комиссия прикатила, укреплять национальные кадры. Меня пригласили на эту комиссию и предложили служить в Киеве. По всем статьям, такие люди как я, нужны родине в спец подразделениях. Ну я и дал, на свое горе, согласие. И вот прикатил в Киев. А там отделы еще не организованы, бардак жуткий. Наконец, появился у меня начальник и первое, что им взбрело в голову, это всех украинцев в России, которые могут быть полезны для родины, необходимо сманить на Украину. А для этого, послать в Россию вербовщиков и где деньгами, где силой, где хитростью вытащить их на родину. Одним из таких вербовщиков я и стал. Перед самой отправкой в Россию, меня познакомили с куратором по России и непосредственно, связным с КГБ России, подполковником Коваленко, по кличке "Кабан". Это здоровенный мужик, выше тебя, шире тебя и силищи необыкновенной. Морда во, глазки заплывши, шеи нет, голова лежит на плечах. Стал он пичкать меня информацией, списки офицеров дал, характеристики на каждого и даже кому по морде дать, а кого деньгами замазать. Пообещал, что будет рядом и всегда поддержит. Укатил я в Мурманск и начал бурную деятельность. Но моряки народ сложный и большинство не клюнуло на посулы из Киева. Тут и начались у меня неувязки и конфликты. Припугнул я одного, а он на меня, как я выяснил потом, в особый отдел донес. И когда хотел с ним разделаться, то встретил его не одного, а с двумя сопровождающими. Это меня не остановило, потасовка была хорошая, но я перестарался, один из сопровождающих в больнице скончался. Надо отдать должное русским, они не стали ломать об меня ребра. Они прислали взять меня... Кабана. Да, да... не удивляйся, Кабана. У них там в КГБ так все завязано, что сам черт не распутает. Этот пришел и говорит, что я идиот и чтоб не было международного конфликта, надо сдаваться. Я его послал подальше, а он меня проучил. Сил у меня не занимать, но это - скала. Отделал он меня так, что я потерял сознание. Таким меня и взяли. Ну, а чтоб не было конфликта между Украиной и Россией, запихали в этот лагерь. Это называется "по линии КГБ", без суда и следствия. Сейчас развал идет везде, во всем бывшем Союзе и таких, как я, из за которых мог бы произойти небольшой международный конфликт, здесь полно.
      Через два дня, после этих событий, вызвали, наконец, и меня.
      Я вошел в зал, где большая часть его, была отделена толстыми прутьями решетки. Прутья решетки стояли вертикально и были вцементированы в пол и потолок. За решеткой, на грязных стульях и табуретках сидели зрители. Действительно, было много женщин, а зеленые мундиры, кое- где пятнами, скрашивали разнообразие красок женской одежды. Охранник приказал снять мне куртку и обувь. Я стянул куртку и обувь и в зале начали стихать разговоры. Женщины ощупывали меня глазами, а девица с зелеными глазами, сидящая в первом ряду, вся перегнулась и вцепилась в решетку, чтоб меня рассмотреть.
      - Вот это новичок - ахнул полковник во втором ряду.
      Дверь в стене открылась и вошел "шкаф". Это была машина мяса, выше моего роста, весом под сто шестьдесят килограмм. Он был голый по пояс, с мощной грудью, но большим животом. На его толстенных ногах были армейские ботинки, в то время как я был босиком. Глаза мужика были вдавлены в широкое лицо, а голова без шеи сидела на площадках плеч. "Шкаф" постоял немного, осмотрелся и вышел на центр ринга. Наступила тишина.
      - Пошел. - вдруг раздался сзади меня голос капитана.
      Это было явное обращение ко мне.
      Началось. "Шкаф" махнул рукой, я уклонился. Несмотря на свой вес, он быстро перемещался, делая резкие выпады вперед руками. Он выбросил вперед ногу, довольно высоко для его живота и пока выравнивал равновесие, я что есть силы ударил его ниже груди. "Шкаф" даже не шелохнулся и не присел от боли, он продолжал работать как автомат. Он сумел схватить мою левую руку и стал ее крутить. Ныряю под его локоть и оказываюсь за его спиной. Приклеившаяся рука, оказывается вывернутой и он тут же меня выпускает. Отскакиваю, метра на три, к решетке. Он попер на меня как танк, но я выждав дистанцию, хватаюсь руками за решетку, подбрасываю свое тело, сгибаю ноги в коленях и выбрасываю все вперед, ему в лицо. Он не успел увернуться из- за своей массивности. Это был грохот мебели об пол, туша еще три метра катилась на спине. Как тигр, бросаюсь в его сторону и прежде, чем он поднял голову, бью ребром ладони между заплывшей головой и шеей. Он дернулся. Второй удар бью по ключице и чувствую, как она проваливается под моей рукой- вниз. "Шкаф" засучил ногами и зашипел.
      - Назад. - раздался голос сзади - Отойди в сторону.
      В зале стоял гул. Девица с зелеными глазами, нервно потирала руки и смотрела на мою вздымающуюся грудь. Дверь открылась и вошел врач с двумя охранниками. Врач наклонился над "шкафом", пощупал его шею, грудь и махнул рукой. Охранники, с трудом, поволокли тело в проем двери. Мои мышцы стали отходить от нервного напряжения и я стал натягивать башмаки. Народ из зала стал расходиться, но женщина с зелеными глазами не отходила от решетки, до тех пор, пока ее подруга не потащила за руку к выходу. Появился капитан.
      - Пошли. - сказал он.
      Капитан проводил меня до камеры. Он встал у двери и закурил:
      - А ты молодец. Надо же завалил "Кабана". "Кабану" за границу ехать, а ты его упаковал на два месяца в гипс. Ха..ха.. Хочешь затянуться? - вдруг спросил он.
      Я мотнул головой, отказываясь.
      - Как Кабана? - раздался охрипший голос Анатолия.
      - Кличка такая у него. Ну ладно, отдыхай. - обратился он ко мне и дверь за ним захлопнулась.
      Я подошел к койке и упал на нее. Анатолий подошел ко мне и стал трясти.
      - Скажи какой он. Какие волосы?
      Я рассказал все, что видел и описал наружность Кабана.
      - Это он. - сделал Анатолий заключение.
      После обеда, Анатолий сообщил мне новости, которые ему удалось узнать.
      - Этот Кабан- сказал он- говорят, был здесь два года назад. Он выбрал тогда сам, самого крепкого парня и измолотил его в кусок мяса. Сейчас у него перелом ключицы и выбита нижняя челюсть.
      - Слушай, но ведь я дал ему по шее.
      - Значит так плохо дал. Хотя по шее ему, просто, попасть трудно .
      Июль 1992г. Россия. Красноярский край. Спецлагерь в/ч.....
      Документы к тексту.
      Выписка из инструкции о "правилах поведения заключенных и порядка на территории спецлагеря...."
      п.14.8. На кукле, во время боя или тренировке, партнер отрабатывает и применяет в полный контакт все свои боевые приемы. Включая приемы с огнестрельным оружием.
      п.14.9. С согласия партнера или по его настоянию, кукле разрешается использовать против него оружие (колющее, режущее, ударное), за исключением огнестрельного. Причем, всю ответственность за причиненный ущерб партнеру кукла не несет.
      п.14.10. Вид боя проводится в помещении или на полигоне и зависит от желания партнера.
      п.14.11. Партнер выбирает себе куклу сам, зрительно или по представленной ему характеристике.
      Прошло уже, почти, три месяца. За это время, я провел еще два боя и оба удачно. В первом бою, мне попался негр, цепкий и липкий, как клей. Мы долго пытались поломать друг другу ребра, но даже обхватить друг друга руками не могли. Я не мог от него оторваться, а он все это прекрасно понимал, и вовсю прижимал меня к грудной клетке. Но как только я чуть- чуть оторвался от его груди, пригнул голову и лбом ударил его в нос. Он ослабил хватку и моя правая рука попала ему в горло. Негр отлетел к стене и стал кататься по полу, обхватив руками шею.
      Со вторым было легче. Он потерял равновесие, бросив корпус и всю силу в удар и пронесся вперед, по инерции, когда я уклонился. Я толчком развернул его и поймав за ногу, в развороте бросил на решетку. К сожалению, два раза перевернувшись в воздухе, он упал неудачно, все его зубы легли на пол перед женщинами в первом ряду.
      Однажды, в столовой, я подсел к кукле 1448, или Дим-Димычу, и мы разговорились. Я попросил его рассказать про охоту, в которой он участвовал и как он спасся.
      Так как язык его очень богат различными добавками мата и причем через каждое слово, я постараюсь кратко перевести весь рассказ в более менее нормальный перевод.
      - Видишь на ухе у меня, кольцо, а на нем маленькая коробочка. Это передатчик. Мне сказали, что он и сейчас работает. Его наклепали на ухо перед самой охотой. Капитан посадил меня в газик и повез за казарму, вдоль забора. Через минут пять, капитан остановил машину и выгнал меня из газика, а напоследок сказал:
      "Если будешь стоять здесь, как пень, тебя пристрелит охранник и он показал на вышку, торчащую над забором- А если хочешь иметь шанс выжитьпобегай. Условия простые: расстреляет охотник весь боезапас- будешь жить, не расстреляет- я тебе не завидую."
      На гражданке, я слыхал об охоте на лис и понимал, что охотник, наверняка, выйдет на радиосигнал. Поэтому, решил, его надо держать в поле зрения, стараться сохранять дистанцию, мотать по полигону, а там может и бог поможет. Спрятался я в кустах на вершине холма, и через минут пятнадцать, услышал треск с правой стороны. Охотник появился с боку, судя по всему, даже не по радиосигналу, а по наводке с крыши казармы, где у них расположен наблюдательный пункт. Я подпрыгнул, показался и рванул к подошве холма. Первая пуля рванула воздух над головой. А дальше пошло: оторвусь на метров двести, спрячусь, чтоб увидеть его, и опять рывок в сторону. Так и промотал я мужика. Один раз, только, и задела пуля- у куртки клок под мышкой вырван. А как только у него патроны кончились, тут сразу вышла на меня охрана.
      - Ну а бежать, бежать то из лагеря можно?
      - Нет, забор глухой, высокий, а перед ним путанка, по наклонной до кромки забора. А сзади забора, думаю еще хуже, вышки на сто метров одна от другой.
      Мы взяли грязную посуду и пошли сдавать.
      - Кстати, - сказал мне Дим-Димыч - передай Анатолию, к нам приезжают азиаты. Говорят, все супермены и работают не только с кунг-фу, а в основном, с прикладным оружием.
      - Это как?
      - Это палки, дубинки, ножи и мечи. Только вот будем мы в равных условиях, это еще вопрос.
      - А когда приезжают?
      - Скоро.
      Анатолий очень расстроился от моего сообщения.
      - У меня рука еще не зажила. - сказал он- В это раз будет мясорубка. Они уже приезжали сюда, около девяти месяцев назад, я тогда только пришел. Четырех ребят тогда не досчитались.
      - А кто нас будет сортировать и отбирать на эту бойню?
      - Говорят, всем заправляет жена капитана. Она имеет досье на каждого из нас и подсовывает гостям с рекомендациями, какова она эта кукла.
      - Как в публичном доме?
      - Пожалуй так. Только там все кончается любовью, а здесь кто- то скончается.
      - Понимаешь, - продолжал он- есть такое здесь негласное правило, кто здесь сторожил, тот идет к самому опасному противнику. Ходили слухи, что один парень удержался здесь более года, ни кто не мог с ним справиться, так его все равно пристрелил капитан за ничтожную царапину. Здесь засиживаться не дадут. И кажется, подошла моя очередь.
      Через три дня, рано утром, меня вызвали на ринг. На этот раз, я снял только куртку, ботинки разрешили оставить. Зрителей было много, особенно на этот раз. В зале преобладали люди в гражданском с чисто азиатскими лицами. Дверь отворилась и показался худощавый парень с раскосыми глазами, в руках которого, было две палки из бамбука. Гражданские заорали, засвистели, выбрасывая руки в верх, в то время как женщины первого ряда и военные, только мотали головами и молчали. Крики окончились, парень поклонился зрителям потом повернулся ко мне и с криком " хоп", бросил мне палку. Женщина, с зелеными глазами, сидевшая ближе всех к решетке, вдруг крикнула, обращаясь ко мне: "Ну-ка, врежь этому косорылому." Зал неравномерно загудел. Парень встал в боевую стойку, перехватив палку правой рукой по центру и быстро провернул ее несколько раз.
      На палках я драться не любил. Еще в Люберцах, в подготовительном центре, нас заставляли инструктора работать с этим видом оружия и, однажды, я здорово получил по рукам и целую неделю лечился, после этого, примочками.
      Азиат повел разведку, проведя несколько приемов. А потом удары посыпались один за другим. Я отчаянно отбивался, только моя реакция спасала от непоправимых ударов. В основном я уходил в защитную стойку, закрывая ребра мышцами и сглаживая удары. Вот пропустил болезненный удар по ребру и еще по щеке, неровным концом бамбука. Я лихорадочно искал выход, чувствуя, что он меня забьет. В отчаянии, я перехватил палку с одного конца, и обрушил на его голову. Пока я это делал, сумел получить еще один удар по корпусу. Он принял мой бешеный удар поперек своей палкой, чуть сгладить его, пытаясь увернуться но его отбросило к решетке. Я ринулся на него и придавил корпусом к прутьям. Моя грудь зажала его палку и руки, а я давил и давил его в решетку. Он освободил руку и уперся мне в подбородок. Я тоже освободил правую руку и, пользуясь тем, что он отклонил мой корпус назад, ударил его по голове. Он мотнул головой в сторону и попытался защититься, рука его упала с моего подбородка и я откинувшись, мощным ударом вгоняю его голову между двух прутьев решетки. Зал ахнул. Азиат изогнувшись, повис на решетке.
      - Назад. - раздался голос капитана. Он стоял у решетки и задумчиво смотрел на нелепо повисшее тело. В зале стоял шум и гвалт.
      - Вот черт. Как его выволочь? Коненков, лейтенант, - бросил он в залсрочно домкрат. Доктор, где же вы мать вашу, помогите ему.
      Врач вместе с охранником положили тело на пол, поддерживая его голову через решетку. Я пришел в себя и почувствовал, как ноет избитое тело, но больше всего волновался, жив ли азиат. За его смерть капитан меня не пощадит. Как бы прочитав мои мысли, капитан повернулся ко мне.
      - А ты, вон отсюда. - и обратился к охраннику - Проведи до места.
      Я одел куртку и пошел в камеру. А через час вызвали Анатолия и он... не вернулся. На обеде в столовой ко мне подошел Дим-Димыч.
      - Анатолия убили. - сказал он.
      - Я уже понял.
      - Ему достались "чаки". Ты знаешь что это такое?
      - Нет, - не понял я.
      - Это две палки, связанных тонкой цепью. Его подвела рука. Шов опять разошелся и он потерял реакцию. "Кухонники" говорят, что он истек кровью и долго защищался, но проклятый азиат сделал из него мешок костей. Они очень злы на тебя, за то что ты сделал с их первым бойцом и отыгрались на двоих наших.
      - А как ты?
      - Меня не вызывали. После охоты у меня кратковременные каникулы.
      - А ты не знаешь, что произошло с моим партнером?
      - Наверно будет жить. Треснул череп и повреждены ушные раковины. Но тебе это так просто не пройдет. Они говорят - он кивнул в сторону кухонного окна - что в столовой обсуждали этот бой и все пришли к выводу, тебя сохранят до охоты и ты там первый кандидат. И еще, тебе повезло, что твой противник не стал идиотом.
      - Чем же повезло?
      - Если б он им стал, ты бы здесь не сидел, а где-нибудь гнил.
      - Но он может идиотом стать и позже.
      - Может. Но это уже там, - он махнул рукой, - а ты пока здесь.
      Через две надели в камеру ко мне привели новичка - здоровенного грузина. Это был очень болтливый мужик. Он был готов говорить дань и ночь. От него я узнал, что его взяло КГБ, ему пришили шпионаж, убийство а он этого не делал. Что его пытали и жестоко били во время следствия и без суда бросили сюда. Я верил ему, зная наши российские порядки, где беззаконие и неразбериха правят безраздельно. Через полторы недели, его увел капитан и грузина я больше не видал.
      Сентябрь 1992 г. Россия. Красноярский край. Спецлагерь в/ч....
      Документы к тексту.
      Выписка из инструкции о Правилах поведения заключенных и порядка на территории спецлагеря в/ч..."
      п.15.2. Кукла может во время боя наносить партнеру болевые приемы, последствия которых не опасны для жизни партнера.
      п.15.3. Кукла не имеет право на убийство партнера.
      п.15.4. В случае отказа от боя или убийства партнера , кукла ликвидируется.
      ..........................
      п.20.1. Все акции с куклой (ликвидация, наказание и т.д.) на усмотрение администрации спецлагеря.
      В начале месяца в столовой началось волнение. Дим-Димыч сказал мне, что прибывают снайперы из Прибалтики. Они проведут здесь охоту. Но когда снайперы прибыли, первым меня не вызвали. Меня вызвали на третий день, а перед этим исчез 1448.
      Капитан привел меня в кабинет к врачу, который проколол мне мочку уха и вставил туда кольцо с миниатюрной коробочкой. Там же, какой- то гражданский, оттянув ухо, приставил к кольцу два зажима с проводами и нажал кнопку на пульте прибора, стоящего рядом на столе. Меня кольнуло в ухо.
      - Вот теперь ты индеец. - захохотал гражданский.
      Потом он взял трубку телефона и бросил в нее: "Как сигнал?" - ему чтото ответили и он, промычав "угу", повесил трубку.
      Капитан повел меня на выход из казармы. Все начиналось так, как говорил мне Дим-Димыч. Меня посадили в газик и выкинули из него у забора через пять минут. В сентябре холодновато, а на мне только одна шерстяная куртка. Краски природы буквально режут глаза, после однообразных стен казармы. Среди ржавозеленых пятачков зелени, разбросаны разноцветные листья. С правой стороны, за кустарником, виднелась крыша казармы. На ней мелькали, движущиеся точки людей. Я пошел в виднеющийся рядом, лесок. А что если, я даже остановился от этой мысли, я буду охотником, не бегать от него , а самому идти в атаку. Шансов выжить мало, но учили же меня когда- то бегать под пулями. До крыши казармы метров 600- 700, следовательно, охотник будет здесь минут через 510. Надо его ждать здесь, рядом с высоким деревом. Отсчитываю 300 раз. Пора. Подхожу к дереву и вскарабкиваюсь на него и, вдруг, я увидел снайпера. В защитной форме, на голове наушники, винтовка на перевес, двигается осторожно за холмом. Быстро скатываюсь с сосны и бегу ему на встречу. Я выскочил изза холма на ровный участок, когда до снайпера было метров сто. Он явно не ожидал меня и выстрелил, автоматически, не целясь. Пуля чиркнула где- то в стороне. Так, сейчас начнется. Наклоняю тело резко вправо, влево, еще рывок. Пуля просвистела у уха.
      Еще в Люберцах, инструктор, говорил о замедленной реакции людей при стрельбе с самозарядной винтовкой. Максимальная скорость нажатия на курок, после очередного выстрела, 0,7 секунды. И опять рывок влево, еще влево, лица снайпера не вижу, вижу ствол винтовки. Стоп. Пуля свистит влево . Ствол опять ищет меня, опять вправо, опять влево и опять вперед. Сейчас будет выстрел. Падаю и слышу свист над головой. Вскакиваю с наклоном вправо и вовремя, опять выстрел. Снайпер перезаряжается. Только вперед и качаюсь корпусом, несусь зигзагом, не отрывая взгляда от ствола. Чувствую снайпер начал нервничать, теперь он стреляет на вскидку, так- как понимает, что затяжка времени при прицеливании, дает мне лишние метры. Я уже недалеко от него, а снайпер опять перезаряжается, это еще шесть секунд. Вперед. На мгновение вижу перекошенное от страха лицо и прыгающую в руках винтовку. Снайпер перезарядился и я падаю ему под ноги. Выстрел раздается где- то сзади. Хватаю снайпера за ногу и рву на себя. Он падает. Прыгаю на него и бью справа по морде. От удара слетают наушники и кепи и я обалдеваю..., на землю и лицо рассыпаются длинные, русые волосы. Передо мной была женщина. Я вскочил и ногой отбросил, лежащую рядом, винтовку. В это время, над головой свистнула пуля и в стороне прозвучал звук выстрела. Я отпрыгнул в сторону и оглянулся. Ко мне через холм мчался газик. Капитан, вцепившись в стекло, размахивал пистолетом. Газик подлетел и я увидел сзади капитана еще одну женщину в защитной форме, без кепи и знакомым мне до боли лицом. Капитан спрыгнул и побежал к лежащему снайперу, а я подошел к газику и сказал: "Здравствуй, Герда." Герда сидела как мумия, смотря на меня большими глазами.
      - Ты жив. Боже мой Вик, ты жив. - наконец разжала губы она. Как в замедленной съемке, она сползла с машины и подошла ко мне.
      В это время обернулся капитан.
      - Лейтенант, - сказал он- у нее что- то с челюстью. Сейчас мы поедем к врачу. Помогите мне отвезти ее в машину.
      Герда отшатнулась от меня и пошла. Они втащили снайпера в газик и капитан подошел ко мне.
      - Если бы ты попался к ней, - он кивнул на Герду - она бы тебя точно продырявила.
      Я кивнул головой, это я знал. Я знал, что такое Герда слишком давно. Судьба уже сводила нас и эта встреча потрясла обоих.
      - В машину. - махнул мне рукой капитан и мы поехали к казарме. Ни Герда, ни я не смотрели друг на друга, каждый думал из нас о чем то своем. Газик бросало из стороны в сторону по бездорожью. Меня не интересовал ландшафт, я ушел в прошлое...
      * ЧАСТЬ 3 *
      Июль 1990г. Россия. Московская область. Спортивный лагерь.
      Документы к тексту.
      Газета "ИЗВЕСТИЯ" .........1992г.
      ...Из достоверных источников стало известно, что на территории Московской области органами МБ и МВД удалось раскрыть базу подготовки военных формирований молодежи, под прикрытием спортивного лагеря, а также склад оружия. Склад и база принадлежали националистической организации "Россия". Прокуратура возбудила уголовное дело.
      Перед строем появился инструктор и худощавая девушка в защитной, военной форме. У нее было вытянутое, продолговатое лицо, с тонким и изящным носиком, продолговатые брови над стальными, холодными глазами. Белые волосы, рассыпанные сзади, ниже плеча, прикрыты зеленым беретом. У нее были стройные ноги, но весь вид портили черные полуботинки, явно не подходившие к таким ногам.
      - Ребята. - сказал инструктор- С вами будет заниматься вот эта симпатичная девушка. Фамилия ее Калниш, звать- Герда. Она будет вести у вас специальную огневую подготовку. Прошу ее слушаться и не выходить за рамки недозволенного.
      - Пожалуйста, Герда. - обратился он к ней.
      Мой дружок Стас не выдержал и сказал: "Мы, вроде, стрелять умеем, зачем нам еще баба." Инструктор хотел что- то сказать, но Герда остановила его рукой. Она мягко, по- кошачьи, подошла к Стасу и остановилась раскачиваясь.
      - Вы не скажите вашу Фамилию курсант и еще, вы бывали когда-нибудь на войне под пулями?
      Стас был перед ней как скала, перед кустиком. Чувствуя свое превосходство перед такой малявкой, его понесло.
      - Послушай, у нас здесь ребята не халву едят, а кое что делают и не бабье это занятие- стрелять.
      - Посмотрим. - сказала она- Так все же, как ваша фамилия курсант?
      - Ну если для нашего будущего знакомства- Краснов Стас.
      - Так послушайте, курсант Краснов Стас. Встретимся мы с вами не где-нибудь, а в поле и чтоб вы представляли о серьезности нашей встречи, для начала прошу- Курсант Краснов- выйти из строя.
      - Иди ты... - сказал Стас.
      - Последний раз, повторяю, курсант Краснов, выйти из строя.
      В ее руках, вдруг, появился пистолет. Мы онемели. Инструктор пытался вмешаться, но Герда так на него посмотрела, что он боком отошел на несколько шагов.
      - Уйдите от сюда. Не мешайте пожалуйста. - сердито сказала она инструктору.
      - Ну? - опять обратилась она к Стасу. Он не шевелился. Герда подняла пистолет и... выстрелила. Стас подпрыгнул и сделал шаг вперед.
      - Вот так лучше. - сказала Герда- А теперь. Вы видите вон тот заборчик. Сейчас вы пойдете к нему и по моей команде, побежите сюда. Бежать будете раскачиваясь, чуть пригнувшись, а я вам в этом помогу- и для весомости она покачала пистолетом.
      - Ну и стерва же. - не выдержал я.
      На этот раз подпрыгнула Герда. - Кто сказал?
      - Я, курсант Воробьев. Мне тоже выйти из строя?
      - Да. - Герда подошла ко мне и стала с интересом разглядывать. По правде говоря, вид у меня, в этот момент, был ужасный. Я был в трусах и после тренировки, мое тело от пота было грязным, блестящим и вонючем. Она втянула свой носик.
      - Ну и воняет.
      - А здесь душиться некогда и нечем, мадам.
      - Я не мадам. Я ваш инструктор по фамилии Калниш. Запомните Калниш. Растянула она последнее слово.
      - Вы, инструктор вобьете мне это пистолетом.
      - И пистолетом тоже. А сейчас вы присоединитесь к курсанту Краснову и будете учиться бегать с ним. Марш. - и она ткнула пистолетом в сторону забора.
      - Пошли Стас. - сказал я- Нельзя трогать живую природу, она запахнет.
      - Вы еще не уразумели главного. - раздалось нам в след- Не исполнять мои приказания- это гарантия быть инвалидом.
      Мы остановились у забора.
      - А теперь, бегом, назад. - закричала нам Герда.
      Курсанты разместились за ней полукругом. В центре стояла Герда. Она подняла пистолет.
      - Курсант Воробьев, ко мне, бегом. - рявкнула она и выстрелила. Пуля чиркнула у моего виска. От ярости я подпрыгнул.
      - Ах ты стерва, ну погоди.
      Гигантскими прыжками я несусь к ней. Вторая пуля, заставила меня мотнуться вправо, третья влево. Семь пуль просвистело у моей головы, прежде чем я добежал до нее. Я замахнулся, чтобы ударом снести эту глупую башку с плеч, но она отскочила и ледяным голосом сказа: "Очнись идиот. Это- Стечкин. Я не шучу. Надо знать оружие."
      - Мне очень жаль мадам- инструктор, - вдруг, успокоился я- мне жаль, что вы женщина, а не мужчина. Иначе бы...
      - Что иначе?
      - Твоя башка катилась бы здесь по траве, вместе с твоим Стечкиным.
      Я плюнул и отошел к онемевшим курсантам. Герда повернулась к Стасу.
      - Курсант Краснов, ко мне, бегом. - Стас побежал, от ужаса вылупив глаза, чуть ли не на лоб. Она начала стрелять и Стас упал. Я подскочил и схватил ее за локоть, рванув в сторону.
      - Ты, дрянь. - Что- то уперлось мне в живот.
      - Отпусти. Иначе выстрелю. - Я опять отошел.
      - Курсант Краснов, встать, ко мне. - рявкнула опять она. Стас, качаясь, встал и побежал к ней. Его нельзя было узнать. Он, просто, в эту минуту постарел и позеленел. Я выругался, повернулся и пошел под душ, смыть свое скверное настроение.
      Так началось наше знакомство. Герда честно отрабатывала свой хлеб, она гоняла нас до изнеможения. Особенно досталось мне и Стасу. Стас, и еще двое не выдержали, их пришлось списать. Бегать под пулями, то пулемета, то автомата, то пистолета, учиться увертываться, когда в лоб уставился стволне очень приятное занятие. Герда стреляла, как бог и я получал от нее массу неприятных мгновений, когда пуля чиркала по волосам.
      Курсанты смеялись надо мной: "Ненавидит, значит любит." - говорили они.
      - Да она же дерево. - отвечал я - У нее все заросло паутиной и плесенью.
      Герда упорно отдавала мне предпочтение, выраженное в непрерывных занятиях и только со мной. Она распускала всех курсантов, кроме меня и гоняла несколько кругов, под стволом, любимого ей, Стечкина. Но однажды, когда тренировка кончилась и мы были вдвоем, Герда подошла ко мне и провела пальцем по мокрой груди.
      - Я думаю Виктор, что ты самый способный ученик из всех, кого я тренировала. Я бы очень хотела, чтобы наши с тобой отношения были более дружескими.
      - Можно я буду называть тебя Герда? - она кивнула - Так вот, Герда, я не злюсь на тебя. Ты делала свое дело, тебе платили, это твоя работа и я тоже не прочь чтобы наши отношения приняли другую форму. Ты и в правду меня многому выучила и я тебе благодарен за это.
      - Я не об этом. Я хочу, чтоб ты видел во мне женщину, я хочу чтоб мы были очень большими друзьями. Ты мне очень нравишься Виктор. Я не хочу, чтоб это, - она указала на пистолет- было когда-нибудь между нами. Она улыбнулась и я увидел не стальное лицо красивой амазонки, а лицо милой женщины с тоскливыми глазами.
      - Ты сейчас куда идешь? Подожди меня, я сейчас схожу в душ. Герда кивнула головой. В этот день мы много гуляли и рассказывали друг другу все, что приходило в голову. А вечером, после приглашения Герды, я пришел к ней в гостиницу, где она жила. В маленькой комнатке с одним окном, был один стул и Герда, как гостю, предложила его мне. Она выставила на стол бутылку кубанской водки и бутерброды с колбасой и сыром.
      - Разлей. - она кивнула на бутылку и села на край кровати.
      Я разлил водку по стаканам, один из них, вместе с бутербродом, передал ей.
      - Давай, выпьем за нас. - сказала она- Скоро я уеду и пусть, где бы нас не мотало, мы вспоминали друг о друге и были друзьями.
      Я кивнул и мы выпили. Водка нас оживила, мы разговорились и Герда стала показывать свои безделушки и всякие вещи.
      - А это знаешь что? - она выволокла из шкафа футляр виолончели.
      - Знаю. Виолончель.
      - Она засмеялась.
      Герда достала ключик и открыла футляр. Внутри был пенопласт, в выдавленной форме которого, лежала снайперская винтовка, неизвестной мне системы.
      - Откуда это у тебя?
      - Это подарок. Посмотри. - и она вытащила винтовку- Мне ее за одну операцию, сам командующий подарил. Видишь этикетку?
      На ложе винтовки была металлическая пластинка с надписью: "Самой милой женщине за неоценимую услугу."
      - Но это же не наша вещь.
      - Да это бельгийская, новая модель. Видишь выход нарезки, не в виде широких полозьев, а тонких треугольничков, это все для увеличения скорости пули. В Союзе всего одна такая. Кагэбэшники где- то добыли.
      - Ее могут у тебя стащить.
      - Пока миловал бог. Да и кто потащит у одинокой, бедной женщины. - Она засмеялась.
      - Герда, почему ты такая, ну как сказать, воинственная, что ли? Откуда у тебя эта страсть к оружию, стрельбе, ко всяким операциям, даже к убийству.
      - Мы с семьей жили в Анголе. Там всякого навидались. Отец был военным советником и мы жили не в Руанде, а в казарме, в воинской части, где- то в пригороде. Отец всегда настаивал, чтобы вся семья училась стрелять из всех видов стрелкового оружия. Обстановка была тяжелой, а он боялся за наши жизни. Был дурацкий приказ из Союза, запрещающий всем семьям покидать Анголу и все ради стабилизации и нормализации обстановки. Вот мы и дождались, когда Унита начала резню. Все горе солдаты сразу разбежались, остались русские семьи, да преданные офицеры, которым терять было нечего. В этой свалке стреляли все, даже дети. Мы продержались три дня, когда подошли части, верные правительству. Отца ранили, а мать убили во время осады. С тех пор я все воюю.