Всегда есть надежда

Кукаркин Евгений
Всегда есть надежда

      Евгений Кукаркин
      Всегда есть надежда
      Написана в 1999 - 2002 г.г. Приключения
      После армии, мне не удалось поступить в институт и после долгих мыканий, мой дружок Сашка помог устроится в фирму, где подготавливали охранников в офисы и телохранителей. Там прошел трехмесячный курс подготовки и с учетом моей службы в армии, выпущен досрочно в частную контору по охране железнодорожных грузов. Моя первая поездка, как стажера, была во Владивосток, а уже от туда в качестве полноправного охранника, или, как иначе нас называли на железной дороге - стрелка, попал в группу, которой был вверен состав из пятидесяти вагонов, отправляемый в Москву.
      Мы очень неудачно встали. Наша теплушка медленно ползла вдоль грузового состава и вдруг, дернувшись, остановилась. На нас из распахнутых дверей напротив, глядел черноволосый, усатый южанин и криво улыбался.
      - Эй, товарищ, - с акцентом произнес он, - молдавские вина, самые лучшие молдавские вина, почти бесплатно, бери ящиками.
      За ним в глубине вагона действительно штабеля ящиков с бутылками. Первый не вытерпел Васька.
      - Отец, дай попробовать.
      - Отчего не дать, дам. Гони рубль, налью.
      Васька щупает карманы, находит пачку смятых денег и вытащив рубль, соскакивает на землю и идет к торговцу. Тот ловко, словно из рукава, достает чуть рыжеватый от осадков стакан и наливает из бутылки красное пойло. Васька одним махом проглатывает вино и задумчиво смотрит вглубь вагона.
      - Откуда везешь, папаша?
      - Откуда, откуда... оттуда. Сказал молдавское, значит из Молдавии.
      - Врешь, отец, это армянский налив, я его терпкость сразу узнал.
      К моему удивлению, лицо южанина расплылось в улыбке.
      - Хороший парень, ох, какой хороший парень, точно угадал. Это из винограда в араратской долине...
      - Мозги людям пудришь...
      - Ничего не пудрю, вино то хорошее, скажи?
      - Хорошее.
      - А раз хорошее, тебе не один хрен откуда оно, из Молдавии, Грузии или Армении. Важно, что ты разбираешься в винах и знаешь в них толк, знаешь их вкус и аромат.
      - Эй, Колька, - это бьет меня по плечу старший, - иди осмотри вагоны. Этот перегон тихий, но мало ли что...
      Я забираю со столика свой радиотелефон, выдергиваю из кобуры пистолет и спрятав его за ремень брюк, тоже соскакиваю на землю.
      Иду не торопясь, всматриваясь в вагонные пломбы. За вагоном пятнадцатым вижу движущиеся навстречу мне две фигуры, характерный звон и постукивание, подсказывают, что это ремонтники проверяют буксы. На всякий случай, вытаскиваю телефон и нажимаю кнопку связи.
      - Старшой...
      - Чего, Николай.
      - В направлении вас идут двое, проверяют буксы.
      - Понял.
      Двое молодых, чуть грязноватых парней, не обращают на меня внимание, крюком поддевают крышки над подшипниками и стукнув, длинным молотком, идут дальше. Мы разминулись. Уже идет тридцатый вагон. Напротив него стоит старик.
      - Эй, милок, откуды этот...
      - Издалека.
      - А куды?
      - Далеко.
      - Ага, - старик чешет грязной рукой давно не мытую голову. - А я думал, он в Москву.
      Я прохожу дальше. Вот уже пятидесятый вагон, он последний . Опять беру телефон.
      - Старшой.
      - Чего?
      - Все в порядке.
      - Возвращайся.
      В нашей теплушке уже стоит два ящика с вином. Васька прямо из горла пьет бутылку.
      - Колька, - он отрывается от горлышка, - пей, во купил сколько. Этот, парень мене почти по дешевке отдал.
      Этот парень сидит в вагоне на против и ухмыляется своими огромными усами.
      - Нет, не хочу.
      - Колька, - это уже старшой, - а эти... ремонтники с буксами, так и не дошли до нас. Нырнули под соседний состав и исчезли.
      Нехорошее чувство кольнуло и поползло в груди. Все это не к добру. Я высовываюсь в дверь, смотрю вдоль состава влево, потом вправо, перебегаю на другую сторону, оттягивая дверь и опять проверяю взглядом вагоны. Никого.
      - Чего вы всполошились то? - Васька садится на табуретку. - Чего тут такого? Наверно скоро тронемся, вот те и перешли к другому составу.
      Словно в подтверждении его слов, вагон дернулся и мимо нас медленно удалился дядька с вином, потом его вагон, за ним следующий...
      - Ну что я говорил, - победно кричит Васька.
      Старшой высунулся наружу и осматривает состав. Мы разгоняемся и тогда наш начальник успокаивается. Вообще то нас четверо. Четвертый, беспокойный Юрка, дрыхнет в это время на нарах.
      - Сейчас большая станция, - смотрит на карту старшой, - здесь нам будут менять тепловоз, так что стоять придется долго и всякие людишки надоедать будут во всю. Юрку надо будет будить в помощь, а одну дверь закрывать.
      - Чего это вдруг?
      - Сам увидишь.
      На этой станции действительно полно людей. Сонный Юрка недоуменно смотрит на несущуюся вдоль вагонов ораву цыган.
      - Чего это они?
      - Если будут ломится к нам, бейте по морде, - предупреждает старшой.
      Первые цыгане уже добежали до нашей теплушки и вцепились в двери. Несколько разноцветных мешков полетели к нашим ногам.
      - А ну брысь, - ревет Васька и начинает ногами скидывать мешки назад.
      Юркая цыганка наполовину залезла к нам в вагон, но старший рывком за плечи скидывает ее назад. Толпа сгустилась вокруг наших дверей, кругом раздаются крики и вопли. Несколько цыган приходится сбрасывать обратно.
      - Возьми нас, родимый, - вопит цыганка, обращаясь к старшому, угадав что он начальник. - Вторую неделю маемся.
      - Не могу.
      - Дети с голоду помирают... Нам домой надо...
      - Не могу.
      Сзади заскрипели двери и стали медленно отодвигаться. Мы с Юркой бросились туда. Несколько парней пытаются забраться к нам. Юрка действительно молотит их армейскими сапогами по мордам и те отступают, отчаянно вопя и ругаясь. Мы отбиваемся минут десять. Наконец цыгане поняли, что их не посадят и толпа начинает постепенно рассасываться, остаются только стойкие парламентеры, которые хнычут у старшего разрешения доехать до ближайшего города.
      Я тем временем, осматриваю эшелон. Кажется все в порядке. Только где-то в середине состава под вагонами проскальзывает несколько мальчишек. Тем временем к вокзалу подходит пассажирский поезд. Оставшиеся цыгане сразу бросили нас и побежали туда.
      - Слава богу, отбились, - вздыхает Юрка.
      - Не вякай, - отвечает старший, - это только начало. Я здесь столько раз стоял..., так что знаю. Сейчас второй наплыв пойдет.
      - Опять цыгане?
      - Нет. Вон уже первые пташки появились.
      Вдоль вагонов идет стайка девчонок. Они останавливаются напротив наших дверей.
      - Дяденька, вы не возьмете нас с собой, - спрашивает старшая, немного полноватая девица с большим бюстом.
      - Не можем, - отрезает старший.
      - Мы дешево возьмем...
      И тут до меня доходит, что это железнодорожные проститутки.
      - А чего, мне вон та нравится, - ухмыляется Васька, тыча пальцем в худенькое создание с едва выступающими грудками.
      - Перебьешься, - отрезает старший.
      - Ребята, ну чего вы, трахнем пару раз, на следующей станции высадим. Чего будет то?
      - Заткнись.
      - Мальчики, может вам, на выбор кого надо, берите. Мы много не берем, уже настойчивей напрашивается полненькая, взбодренная Васькиным словами. Вот Сашенька, посмотрите какая у нее попка, а у меня..., самая красивая грудь, - она расстегивает две пуговки кофты, показывая верх своих полушарий. - Если вы хотите, так и одной на всех хватит, если мало возьмите по две. Наши девочки все могут. Вы будете довольны.
      - Нет и нет. Идите дальше, девушки.
      - Как хотите.
      Стайка идет к вокзалу.
      - Ну чего вы, ребята. Я бы ту точно трахнул. От этого у нас эшелон не украдут, - возмущается Васька.
      К нам приближается шикарная блондинистая девица.
      - Мальчики, может кого усладить. У меня дом, напротив...
      - Мы скоро уедем.
      - Не скоро, я то знаю. Хватит времени. Если хотите, я залезу к вам в вагон.
      - А сколько возьмешь? - не выдерживает Васька.
      - Четвертак...
      - Действительно дешево. Ребята, я пойду с ней.
      - Сиди, - пытается остановить его начальник.
      - Да иди ты... Такая девка пропадает. Я иду с тобой, красотка.
      Красотка стреляет по нас глазами.
      - Пошли.
      Васька вытаскивает из ящика пару бутылок вина и соскакивает на гравий.
      - Васька, я тебя предупреждаю, - пытается остановить его старшой, но тот махнув рукой, попрыгал с девицей через рельсы к ближайшим постройкам.
      - Сволочь, - подводит итог наш начальник.
      К нашему вагону, все чаще и чаще подходят женщины, девушки и почти подростки, предлагая себя в утеху. Есть несмышленыши, которые согласны даже лечь под мужика за пятерку. Юрка уже ничего не говорит, только тоскливо смотрит на каждую новую фигуру и шевелит губами, извергая немые ругательства. Поток девиц иссякает и тут к нам подваливает мужик.
      - Хлопцы, картошка нужна?
      - Нет.
      - Если подвезете до следующей станции мешков пятьдесят, сотнягу дам.
      - Катись ты...
      - Две сотни.
      - Вали от сюда.
      Он испаряется и тут же возникает толстая баба, которой нужно подвезти... корову, а там... появились торговцы луком, молоком и еще черт знает чем. Старшой отбивается от всех, Юрка пошел вдоль состава просмотреть пломбы, а я завалился на нары.
      - Начальник, - слышу я молодой требовательный голос, - не подвезешь?
      - Нет, - отвечает старший.
      - Тысячу рублей дам.
      Ничего себе, это моя месячная зарплата.
      - Нет.
      - Две тысячи.
      - Я сказал, нет.
      - Каждому по тысяче.
      - Слушай, иди ты в ...
      - Ну и дурак, от таких денег отказался.
      Слышен хруст гравия, неизвестный ушел. Я поднялся с нар. Старший облокотившись на доску смотрел на станцию.
      - Как же ты отказался от таких денег?
      - Это ты? Я считал, что спишь. Думаю не простой мужик был. Хорошо одет, с иголочки, глазами так и зыркает, все высмотрел. Знаешь, я начинаю тревожится. Когда то у моего друга произошел несчастный случай. Он позарился на деньги, которые ему предлагал такой же попутчик. Впустил в теплушку, а там... Когда поезд тронулся, этот тип утащил у стрелка пистолет и из него перестрелял всех. Дружка моего потом удалось выходить, но инвалидом он остался на всю жизнь.
      - А зачем этот бандит хотел убить всех?
      - По версии следователей, оружие нужно было...
      - Ты думаешь, это такой же?
      - Это наводчик. Такие, сволочи, обычно шляются перед большими неприятностями.
      Вдруг вагон дернулся и медленно стала исчезать панорама станции.
      - Вот черт, куда же это мы?
      Старший опять высунулся за дверь.
      - Мы что, едем? А как же Васька и Юрка? - удивился я.
      - Юрка сидит между вагонами на сцеплении, а вот где Васька не знаю.
      Но нас оттягивают от основной ветки на сортировочную и мой начальник в недоумении.
      - Чего это они? Нам же состав вручили во Владивостоке. Говорили до Москвы раздергивать не будут. Сиди здесь, никого не впускай, а я в диспетчерскую сбегаю.
      Старшой спрыгивает на землю и бежит к высокому остекленному домику диспетчерской. Рядом с нашим вагоном показались сцепщики. Они отцепили теплушку и десять первых вагонов от основного состава и медленно стали отгонять на стрелки. Я один и начинаю тревожится, никого из ребят нет. Неожиданно дергаемся и катим назад. Похоже идем на стыковку к нашему же составу опять, однако в этот раз есть изменения, перед теплушкой большой зеленый пульман с заваренными железом окнами, мы с лязгом притискиваемся к нему. В вагон залезает Юрка и старший.
      - Вот, сволочи, - ругается старший, - решили осложнить нам жизнь. Добавили к эшелону вагон толи с деньгами, толи с чем то серьезным. И что придумали, подсоединили к нам, чтобы ближе охрана была.
      - Что, у них своей нет?
      - Есть, но она внутри пульмана и не выходит... Это для перестраховки.
      - Эй, есть здесь кто живой? - в дверь смотрит небритая опухшая физиономия.
      - Чего надо? - спрашивает старший.
      - Я ваш сосед. Нас только что к вам подсоединили. Вот вам телеграмма из управления.
      Он подает бумажку старшему, тот читает и кивает головой.
      - Ясно.
      - Просьбочка еще будет. Я инкассатор и нам из вагона до Москвы выходить нельзя, инструкция сами понимаете... Сейчас начальника с трудом уговорил, чтобы выйти, а в Омске мне бы надо выскочить, хочу родичам передать посылку. Не подсобите. Я вам посылочку отдам, а вы народ более свободный, там ее передадите кому надо.
      - Кому?
      - Девочка такая подойдет. Таней зовут. Она еще спросит вас: "Гриша вам ничего не передавал?" Гриша, это я.
      Мы переглядываемся.
      - Старшой, давай поможем человеку, - предлагает Юрка.
      - Ну давай, где твоя посылка?
      - Я сейчас.
      Голова исчезла.
      Я выглянул из вагона. Толстый мужик подошел к пульману и постучал в дверь. Она приоткрылась и мелькнула форма солдата с автоматом. Он передает мужику чемодан и тот кряхтя волочет его к нам.
      - Вот, возьмите.
      - Ну и тяжесть, - кряхтит Старшой принимая чемодан, - камни что ли везешь?
      - Мясо. Копченое мясо. Не бойтесь, не потечет. Свинью дома заколол, сам закоптил, теперь внучке везу.
      Старшой идет к нарам и заталкивает чемодан под них.
      - Ладно, передадим.
      - Вот спасибо, ребятки.
      Мужик пошел к себе, влез в вагон и дверь с лязгом захлопнулась.
      - Старшой, чего там в телеграмме?
      - Это сообщение из нашей конторы, что подцепленный вагон, передается нам под охрану.
      - Там у них автоматы, это им нас надо охранять.
      - Чего зря болтать, нам приказали, мы должны выполнять.
      Опять тронулись, нас потащили на старое место.
      В теплушку влезает довольный Васька.
      - Привет, ребята. Ох, я и поволновался, когда вы откатили, но меня успокоили, сказали, что на переформировку отправляетесь...
      - Кто это тебе сообщил?
      Васька мнется.
      - Да эта, моя красавица. Ну и баба, я ее молотил как зверь, а она еще, да еще.
      - Откуда же она знает все?
      - Так живет же здесь.
      Васька плюхается на нары.
      - Ну и стерва, - он все еще не может отойти от прошедшего. - А что это нам за вагон подцепили?
      - Ты бы спросил у своей красавицы, она же все знает, - бурчит Юрка.
      - Да иди ты. Завидуешь небось, вот шебаршишь.
      - Нам сдали под охрану этот пульман. Что в нем, мы незнаем, - ответил Ваське старший.
      - Ну и ладно, - миролюбиво потягивается Васька.
      Выехали со станции уже под вечер. Васька и старший спят, мы с Юркой сидим перед открытыми дверями.
      - Давно завербовался? - спрашивает меня Юрка.
      - Нет. Это моя первая поездка.
      - А я уже третий год катаюсь. Еще два месяца осталось и все...
      - Что это значит?
      - Контракт кончается, уволюсь из охраны, постараюсь устроиться в Москве. Хочу подучиться малость.
      - Тебе же никуда не поступить, за это время, что ты катался по стране, забыл поди все.
      - Ну и забыл, так подготовлюсь. Пойду на курсы, деньги я подкопил, так что с голоду не умру. Здесь у меня в бауле, есть учебники, сижу иногда вот и читаю. А ты сам то, как? Не век же стрелком ездить будешь?
      - Не знаю. После армии провалил экзамены в институт и чтобы зря не маяться на белом свете, устроился сюда.
      - А на чем завалился в институте?
      - По математике.
      - Во. И я ее боюсь.
      Уже стемнело. Мимо пролетают светлячки какого то поселка.
      - У вас были какие-нибудь приключения в дороге?
      - Были. Вот два месяца тому назад, я даже стрелял. Ночью воришки пытались ограбить вагон, я их и совестил, и уговаривал, ни в какую, пришлось пальнуть в воздух. Только тогда разбежались.
      - Что прямо при тебе воровали?
      - Так при мне и воровали. Их много, а когда их много то и храбрости и наглости больше. Двое с обрезами защищали бандитов, а когда выстрелил, то те первые пустились на утек, остальные за ними.
      - Я ни разу не стрелял в человека.
      - Я тоже, только пугал. Вот Васька, тот сможет, говорит троих ухлопал.
      Перед нами проносится темная, страшная тайга.
      - Следующая остановка когда?
      - На рассвете, около пяти.
      - А еще были случаи на дороге?
      - Да полно...
      Юрка начинает рассказывать всякие нелепости, которые с ним приключились, а также истории других.
      Уже под утро выскочили к большому городу. Состав замедлил ход и со скрежетом остановился. С нар поднялся старшой.
      - Юрка, где мы?
      - По моему, это Зима.
      - А... сейчас нас менять будут. Колька, осмотри состав.
      Очень прохладно, я поеживаясь, иду вдоль вагонов, осматривая пломбы. Вот и последний, на его стенке у самого фонаря, мелом нарисованы два кружка, один из них перечеркнут и ниже короткая надпись: "ЗДЕСЬ".
      Старшой выслушал меня внимательно.
      - Черт его знает, что такое. Ты стер надпись?
      - Нет.
      - Ладно, я сам схожу посмотрю, что это такое.
      Он отдирает от палки, швабру и прыгает на землю.
      - Это кому то дают знак, что у нас ценный груз, - говорит Юрка.
      - Отметили бы вагон, а то чего у фонаря писать...
      - Кружочки то не просто стоят... Чего то обозначают.
      Через пол часа приходит старшой. Швыряет швабру к буржуйке.
      - Ну что там? - не выдерживает Юрка.
      - Ничего. Стер все. Юрка, сходи в правое крыло станции, там диспетчерская. Спроси, когда отправляемся. Да поторопись, по моему за нами должен идти пассажирский, он тебя отрежет от нас...
      - Уже пошел.
      Через двадцать минут пришел Юрка.
      - Там сказали, что нам надо пропустить скорый, после него пустят через пятнадцать минут, а на разъезде Чудово, опять стоять будем, сзади подпирает другой пассажирский.
      Старшой берет карту и долго всматривается в нее.
      - Чудово, ни разу не был в Чудово. Сколько лет езжу, но туда ни разу...
      - Я там был, - говорит Юрка, - два дня стояли. Тихое место. Там отвод дороги в воинские части, почему и сделали разъезд.
      - Будите Ваську. Мы теперь покараулим, а вам до разъезда как раз время поспать будет.
      Васька матюгами кроет нас, но все же садится на нары и потягивается.
      - Ну чего будите то, сон не дали досмотреть, как раз я ее пополам складывал... А..а...ах...
      - Кого?
      - Да девку ту...
      Тем временем на станцию выскакивает скорый пассажирский, платформы ожили, откуда ни возьмись появились торговки со своими лотками, бидонами и зычными голосами. Зашастали среди публики мелкие воришки, попрошайки и бомжи. Я еще не лег спать и с любопытством смотрел на эту картину. По платформе идут двое парней, они вдруг останавливаются и смотрят на наш состав. Что то знакомое мелькнуло в их лицах. Взгляд парней уперся в меня, они о чем то перекинулись словами и пошли в ближайший вагон.
      - Колька, иди спать, не теряй ни минуты, - кричит мне с нар Юрка.
      - Эй, проснись, - меня за плечо трясет старшой.
      Я соскакиваю с нар. Мы стоим, почти в лесу. Юрка уже на земле и справляет свои дела. Васька, за столом режет хлеб и колбасу, перед ним бутылка вина.
      - Мы где?
      - На Чудовском разъезде.
      - Долго стоять будем?
      - А черт его знает. Я уже ходил на станцию. Там тоже ничего не ведают. Колька, ты поешь, потом сходи на тепловоз, свяжись с машинистом, у них своя радиостанция, узнай когда нас примет основная ветка. Юрка, пусть осмотрит эшелон.
      - Ладно.
      Я присаживаюсь к Ваське, жую колбасу с хлебом.
      - Вина хочешь? - спрашивает он.
      - Нет. Где то у меня в термосе холодный чай. Лучше его.
      - Ты что, святой? Никогда не пил что ли?
      - Почему, пью. Но не сейчас. Куда в такую жару напиваться.
      Термос сунут в противогазную сумку, которая висит на гвозде, у самой двери. Я подхожу к нему и тут раздается выстрел.
      - Ложись, - орет старшой.
      Васька падает к нарам, я со страху вываливаюсь в дверь прямо в придорожные кусты. Тут начинается такое..., что не передать словами. Забили автоматы, рванул воздух взрыв, вздрогнул пульман и стальные двери вылетели из него, как перышки. Рядом со мной матерится какой то человек. Я оглядываюсь. Да это же Юрка, в его руке пистолет.
      - Чего валяешься, мать твою...? - орет он. - Стреляй.
      И тут я вспомнил, что у меня тоже есть пистолет, с которым я даже сплю. Судорожно выдергиваю его из кобуры и чуть приподнимаю голову. Несколько темных фигур перебежками несутся из леса к нам, стреляя на ходу из автоматов. Юрка уже палит по ним.
      - Колька, смотри вдоль состава..., - оглядывается Юрка на меня.
      Перемещаюсь в сторону рельсов. Действительно, с правой стороны вдоль состава бегут в мою сторону три человека. Поднимаю пистолет и начинаю по ним стрелять. Эти ребята сразу шарахнулись под вагоны и вскоре над моей головой запели и завыли невидимые жучки. Я уже расстрелял обойму и выдернул из кобуры вторую. Ко мне прижался Юрка.
      - Колька, у меня больше нет патронов.
      - У меня обойма осталась.
      - Дай сюда. Сам дуй к станции, надо позвать на помощь, я тебя прикрою.
      Передаю ему обойму и прыгаю на гравий прямо под колесо теплушки. Кругом по прежнему воют пули, иногда они резким звоном-щелчком рикошетят по колесам и стальным рамам. Быстро переползаю рельсы и выскакиваю на ту сторону железнодорожного полотна. Теперь бегом на станцию. Молоденькие березки, осины и кустарники прикрывают мне спину. Перепрыгиваю через несколько рельс и подбегаю к маленькой постройке станции и рывком открываю дверь.
      - Где у вас...
      В грудь мне смотрят стволы пистолетов. Три здоровых парня держат меня на мушке, четвертый сидит у окошка и, даже не обернувшись, смотрит в сторону нашего состава. Два испуганных железнодорожника прижались к стенке. Парень у окна оглянулся. Вообще то у него интеллигентная морда.
      - Возьмите у него оружие.
      Один здоровяк подходит ко мне, выдергивает из руки пистолет и проверяет затвор.
      - Все расстрелял, гаденыш. У... сволочуга.
      Удар отбрасывает меня к старой круглой печке. За окном по прежнему пальба, стрекочут автоматы, хлопают пистолеты, где то ухнул взрыв гранаты.
      - Чего они там застряли? - не выдерживает парень у окна.
      В дверь врывается молодой парнишка с автоматом в руках.
      - Сом, там в этом... железном вагоне один застрял. Не выкурить никак.
      - А охрана?
      - Охрана перебита.
      Противно заныло сердце. Вот так..., не стало Юрки, шалого Васьки и старшого.
      - Шуганите его из гранатомета.
      - Так, Грек не велит. Говорит, добро испортим.
      - Идиот, тогда мы еще пол часа просидим без дела. Катись к этому придурку, пусть быстрей его докончат.
      - Ага...
      Паренек убегает. По прежнему, в стороне эшелона идет стрельба. Вдруг ухнул взрыв и сразу все затихло.
      - Кончили все таки, - говорит здоровяк, что двинул мне по морде.
      - Тогда пошли, - отрывается от окна их вожак.
      - А что с этими делать? - кивает на нас здоровяк.
      - Свяжите их и бросьте на пол. Витек, - обращается вожак к белобрысому парню, держащему меня на мушке, - ты останешься здесь. Карауль эту всю падаль. Если телетайп заработает, вырви бумагу с текстом и сразу ко мне.
      - Понятно. Ну-ка ты, засранец, повернись.
      Это ко мне. Меня скручивают телефонным проводом и швыряют на пол почти под стойку. Слышен топот ног, часть бандитов уходит. Я не знаю сколько времени пролежал, но вдруг надо мной завякал и затрещал аппарат, он выбрасывает бумажную ленту и затихает. Тип, что нас охраняет, рванул этот кусок бумаги и... удрал из помещения.
      - Ей парень, - слышу голос. Это один из железнодорожников, который лежит связанный недалеко от меня. - Давай я тебе попытаюсь развязать руки. Бежать тебе надо, ведь вернуться - убьют.
      Я извиваясь телом, перекатываюсь к нему и подставляю руки. Чувствую на ладонях его дыхание и прикосновение лица. Мужик зубами пытается перегрызть провод. Наконец путы ослабли и я, раскачивая ладони, выдергиваю одну руку. С трудом снял с себя провода и поднялся на ноги. В окно видно, что от нашего состава в сторону станции идут человек шесть с оружием. Это за мной мелькнула мысль.
      - Вот черт, уже идут гады...
      - Парень, беги, - просит железнодорожник.
      - Я вас развяжу.
      - Время нет. Они сейчас вернуться. Нас может бог помилует, а тебе все рассказать нашим надо будет... Беги.
      Я рванул двери, выскочил на дорогу и помчался в густой лес, как раз напротив станции.
      Я далеко не ушел, спрятавшись среди деревьев следил за домиком, из которого только что удрал.
      Вооруженные парни неожиданно появились из-за угла и ввалились в двери станции тут же двое вылетели обратно и стали оглядываться, без конца матерясь. Минут через пять, вся шестерка парней поспешно покинула станцию и направилась в сторону нашего эшелона. Еще подождал немного, но тут где-то далеко эхом отозвалось шумное движение груженого состава. Я рванул к домику станции и влетел внутрь. По прежнему на полу лежат связанные железнодорожники, на стенке уныло висит разбитый телефон, остатки искалеченного телетайпа раскиданы по помещению.
      - Живы? - спрашиваю неподвижные тела.
      Одна голова оторвалась от пола. Большой кровоподтек расплылся на половине лица.
      - Это ты? - узнал меня железнодорожник.
      - Эти ушли, а там эшелон идет.
      - Ага. Вон на стенке сумка с флажками, останови состав, он скоростной, мимо пройти должен. Сообщи машинисту, то произошло. У них должна быть радиостанция.
      Я хватаю сумку и выскакиваю на деревянный настил перрона. С западной стороны видна приближающаяся глазастая махина тепловоза. Выдергиваю красный флажок и отчаянно размахиваю им.
      Тепловоз чуть проскочил меня и, кончив визжать тормозами, остановился. Голова машиниста высунулась в окно.
      - Что-нибудь на линии? Почему не передали по радио.
      - Срочно свяжись с диспетчером. Пусть сюда присылают милицию. Бандиты напали на разъезд, разграбили поезд на запасной ветке и избили служащих. Есть убитые.
      - Чего мне байки заливаешь? Какие бандиты?
      - Я тебе сейчас приведу начальника разъезда. Если он конечно, еще жив... Подожди немного. Ему нужна медицинская помощь.
      Вижу по глазам, что сомневается. Поэтому бросаюсь к станции... Тот что говорил со мной, лежит, закрыв глаза. Я переворачиваю его на живот и начинаю распутывать провода на его руках. С трудом сдергиваю путы с ног и поднимаю мужика.
      - Пойдем. Там этот... не верит.
      Почти на плече выношу его а перрон и бегу к тепловозу. У гудящей трясущейся машины сбрасываю тело на землю.
      - Смотри, это первый, там в домике второй без движения, а на запасной ветке одни трупы, - кричу упрямому машинисту.
      И вдруг мой мужик открыл глаза.
      - Ваня...
      Но машинист не заметил этого, он исчез в будке тепловоза и через минуты две высунулся в окошко. Он закричал мне.
      - Я передал все. Жди милицию, а пока я пошел нагонять график.
      Рявкнул гудок и тяжелый состав стал медленно набирать ход.
      Милиция на дрезине прибыла только через четыре часа. Они сразу оцепили мертвый эшелон. Появились военные, потом затрещал вертолет и вскоре разъезд наполнился гражданскими и милицейскими начальниками.
      Меня сопровождает двое гражданских, представителей ФСБ. Мы подходим к моей теплушке. Через отодвинутые двери, я вижу на полу неподвижное тело.
      - Кто это? - спрашивает меня худощавый ФСБешник.
      - Мой начальник. Старший стрелок.
      - Залезай.
      Я запрыгиваю в теплушку и вижу Ваську. Он неподвижно лежит на нарах, скрючившись в комок.
      - А это кто?
      - Тоже стрелок. Васька...
      - Сколько вас было?
      - Четверо. Мы с Юркой лежали вот здесь на насыпи, - я показываю пальцем место от куда мы стреляли по напавшим. - Но его здесь нет.
      - Ты о чем?
      - Юрки здесь нет. Он лежал со мной в этой канавке, когда я побежал на станцию.
      - Ладно, пошли к пульману.
      Я соскакиваю с теплушки и мы идем к соседнему вагону. Вид его ужасный, двери сорваны взрывом, железо покрыто вмятинами от пуль, по средине вагона разворочена дыра. У насыпи лежит на животе мертвый солдат.
      - Его знаешь?
      - Нет. Я из всего вагона видел только инкассатора. Он приходил к нам при стыковке пульмана.
      - Зачем?
      - Передал старшему телеграмму, о том, что вагон попадает под охрану стрелков.
      - Опознать его можешь?
      - Могу, а где?
      - Там, - мой сопровождающий кивает на проем двери.
      Я залезаю в пульман и тут же чуть не наступаю на второго охранника. Этот распластался в коридоре, обильно залив кровью чуть ли не метр квадратный пола. Перепрыгиваю его и...
      - Юрка...
      Мой товарищ растерзан в купе. Он лежит на койке, на спине со связанными руками С него содрана рубаха и из распоротого живота вывались кишки. Рот открыт от боли и широко распахнуты глаза.
      - Это ваш стрелок?
      - Да, это Юрка.
      - Идите дальше.
      Инкассатора трудно узнать, его тело чуть ли не разодрано от взрыва на куски. Голова еще более распухла и посинела.
      - Вот он.
      - А это кто?
      ФСБешник кивает на остальные два трупа, лежащие недалеко.
      - Этих я не знаю. Из всего вагона мы видели только его.
      - Хорошо. Выходи от сюда и жди у своей теплушки. К тебе подойдет следователь, все ему расскажешь.
      В голове невеселые мысли и тоска. ФСБешники отцепились от меня и остались в пульмана, я же выскочил наружу и побрел к своей теплушке. Мимо меня пронесся милиционер и закричал в выбитые двери тяжелого вагона.
      - Там еще один живой.
      - Кто? - тут же высунулся один из ФСБешников.
      - Помощник машиниста. Он раненый в кустах лежал.
      - Тащите его сюда.
      - Уже несут.
      Показалась группа милиционеров, они несли в шинели окровавленного человека. ФСБешник спустился с пульмана на гравий и подошел к ним.