- Меня направили к вам, - сказала она и протянула мне документы.
      - Элла Панфиловна..., - прочел я, - специалист по аэрозолям.
      - Зовите меня просто, Элла.
      - Хорошо. Вас определили на жилье?
      - Ах вы про койку? Это мне выделили, но мне не хочется жить среди этих офицерских жен и их пищащих детей, я хочу среди своих. Вы бы не могли устроить меня с коечкой...
      - Не знаю. Сейчас переговорю с девчатами. Посидите здесь.
      - А эта ваша комната?
      - Моя.
      - Шикарно живете.
      - К сожалению ее вам уступить не могу.
      - А я и не претендую.
      - Тогда подождите немного, я сейчас.
      Затратил почти двадцать минут на уговоры, в одной из тренерских комнат, где поселились три женщины. Там раньше был ринг и места, хоть на десять человек. Те неохотно согласились. Когда вернулся обратно, Элла сидела на моей кровати и пудрила носик.
      - Ну как? Вам удалось меня устроить?
      - Да.
      - Может я проведу эту ночь все же здесь?
      - Нет. Вы проведете эту ночь в другом месте...
      - Очень жаль. Пошли. Где там мой угол?
      Утром обхожу все участки работ. У биологов дым коромыслом. Эллочка, мечется вдоль лабораторного стола, смешивая реактивы. Маша стоит у своих эксикаторов и скептически смотрит на эту сцену. Я подхожу к ней.
      - Может ей помочь? - киваю на Эллу.
      - Справиться.
      - Уже сцепились?
      - Ничего подобного. Она попросила ей не мешать, я не мешаю.
      Хрустнуло стекло. Эллочка локтем сбила колбу. Я дернулся, но Маша схватила меня за руку.
      - Не надо. Все будет в порядке. Эта женщина горы свернет, но своего добьется. Твой аэрозоль будет готов в срок.
      - Тогда желаю удачи.
      Маша ласково жмет мне руку.
      Гостей на командном пункте набралось больше, чем в последние два запуска. В основном курсанты училищ и их наставники. Я ввожу время отсчета и все с напряжением смотрят на экраны. Дернулась ракета и пошла в небо. Вот ее огненный хвост стал сужаться в светящуюся точку и вскоре пропал из виду. Теперь все внимание на центральный экран.
      - Говорит пятый, - вдруг раздался голос одного из операторов. Телеметрические показания двигательной установки ракеты резко изменились.
      - Что за дьявольщина. Локаторщики как там? Где ракета?
      - Не доходя до пика подъема, - бубнит в ответ динамик, - наблюдалось повышение давления в первой ступени, в результате произошел взрыв, Головка со второй ступенью сбились вправо от курса на тринадцать градусов.
      - Вычислители, куда падает ракета?
      - Смотрите, - крикнул кто то из зала, - на мониторе...
      Теперь на центральном экране всем стала видна слабая карта земли. Головка исправно работала. Но у меня сжалось сердце от нехорошего предчувствия. Я не могу остановить автоматику головки. Взрыв с биологической начинкой наверху, еще хуже чем над землей. Карта увеличивается в размере и на встречу нам уже стремительно несутся леса, поля, селения. Только бы в ненаселенный пункт.
      - Ракета падает в жилой район поселка Вахруши, в тридцати километрах от Дзержинска, - раздается голос вычислителя.
      - Тревога. - вдруг раздался голос командира части, который присутствовал при запуске. - Оператор, поднять часть по тревоге. Всех военнослужащих отправить к поселку и оцепить его. Никого там не впускать, никого из него не выпускать.
      Вместе с вытьем сирены в военном городке, центральный экран пыхнул и погас. Ракета распылила свою ношу. В помещении все заговорили, военные быстро убрались, кроме полковника. Он подошел к пульту управления и нажав на нем несколько кнопок, рявкнул в микрофон.
      - Командующего.
      Сидим в так называемых "своих номерах" и не высовываем нос. В городке тихо, всех военнослужащих бросили в оцепление пораженных районов. Я просился у Мирона Ивановича выехать вместе со всеми, но он отказал.
      - Ты лучше сиди в своей комнате и не вылезай.
      - Но почему?
      - По кочану. Приедет комиссия и разберется кто прав, кто виноват. А пока не маячь. Высунешься со своими инициативами и все подумают, вину замаливает.
      - Но мы же действительно не виноваты...
      - Андрей... иди..., иди к себе. Все..., мне надо на совещание к командующему.
      Ко мне пришла Маша. Она села на кровать, подтащив под себя ноги.
      - Андрюша, ты не переживай.
      - Там же люди. Я же видел в экран, что это поселок.
      - Но что сделать? Это же несчастный случай. Ты уже ничем им помочь не можешь.
      - Я это понимаю.
      В дверь стучат и в комнату вваливается несколько монтажников, во главе с Вырви Глазом.
      - Андрюшка, ты здесь. А мы думали, что ты закис и уже гниешь на кровати. Маша, ты умница, не бросила этого бирюка в самый гнусный момент его жизни. По случаю неудачного запуска, мы решили немного потревожить нашего ИО.
      - Ребята мне действительно тошно и хочется напиться...
      - А на это мы мастера. Гришка, давай.
      Гришка достает две бутылки водки.
      - Где тут у вас стаканы, - вопит он.
      - Маша притащи из своей комнаты стаканы.
      Маша соскакивает с кровати и уходит к себе в комнату. Ребята прямо на одеяле расстилают газетку, вытаскивают хлеб и колбасу. Возвращается Маша и приносит стаканы.
      - Мне ребята не надо, я чего то не хочу, - говорит она.
      - Нет, налейте ей, - командую я. - За этот тост ей придется выпить.
      Все недоуменно глядят на меня.
      - Выпьем, ребята, за упокой души Миры.
      Вскрикнула Маша. Посерьезнели ребята и замолчали.
      - Давайте, мальчики. Хороший была она человек.
      Я первый выпиваю, все за мной.
      - Когда? - спросил Вырви Глаз.
      - Три дня назад.
      - Почему не сказал?
      - Мне запретили.
      - Сволочи. Зачем же от нас то скрывать?
      В дверь просовывается носик, новой упаковщицы Эллы.
      - Мальчики, у вас собантуйчик. Примите меня.
      - У нас поминальник, - отвечает Вырви Глаз, - но ты проходи, выпей за хороших людей.
      Она недоуменно входит и ей вручают пол стакана водки.
      - Пей. За Миру пей. Пусть земля ей будет пухом. Как мы здесь появились, сколько сразу смертей. Началось с пожара, потом Мира, а теперь еще ракету заслали на головы людей.
      - Но этот микроб безопасен для людей, - сказала Элла.
      - А от чего ты думаешь Мира умерла.
      - Наливай, по второй, - прошу я Вырви Глаза. - Теперь выпьем за то, чтобы люди попавшие по наш вирус, жили. Как можно дольше жили.
      - Но ведь я тоже работала с вирусами, - чуть не плачет Эллочка.
      Никто не ответил ей.
      Ребята допили водку и умотали. Эллочка окосела и ее пришлось отвести в свою комнату. Маша осталась у меня.
      - Мне так страшно, Андрюша.
      - Все что мы делаем, это ужасно.
      Комиссия приехала на следующий день и меня первого вызвали на допрос.
      За длинным столом сидело шесть человек, трое военных и трое гражданских. Председательствовал генерал, который даже не представившись, сразу бросился в атаку.
      - Гражданин Голубев, кажется вы руководили запуском ракеты?
      - Да, я.
      - Почему же, когда ракета изменила курс, вы не взорвали ее?
      - Система "Луна", обеспечена только одной системой предохранения , это подрыв ее головки при отягчающих обстоятельствах. В связи с тем, что при взрыве, аэрозоли не погибнут, а будут сохранять свои свойства, я прикинул, что произойдет при преждевременном подрыве и вышло, что наверху мы охватим более больший район поражения, чем при взрыве у земли.
      - А куда направлена Роза Ветров? - спросила один из членов комиссии.
      - На город Горький. Это, примерно, при взрыве наверху, зона поражения сто километров по фронту.
      - А кто проверял ракету?
      - Это не входит в наши обязанности. Ракету привезли с завода изготовителя и задача, которую нам ставили, это сборка головки, ее стыковка и руководство запуском.
      - Кто вам поставил такую задачу?
      - Руководящая инструкция, о порядке запуска и стыковке ракет.
      - Есть еще вопросы? - спрашивает председатель.
      Все молчат.
      - Тогда идите и позовите сюда бригадира сборщиков...
      Я выхожу в приемную и киваю на дверь Вырви Глазу.
      - Иди. Тебя вызывают.
      Через день меня пригласил к себе начальник.
      Я прочел протоколы комиссии, - говорит мне Мирон Иванович, - ты молодец. Сразу поставил их на место, но вот здесь есть допрос одной женщины, это новая упаковщица...
      - Элла?
      - Она. Так вот она доносит, что ты утверждал о якобы смертоносном действии микробов на человека в присутствии бригады сборщиков...
      - Мы пили за упокой Миры и соответственно говорили об истории ее болезни.
      - Я по моему, просил тебя не сообщать о ее смерти.
      - Они бы все равно узнали. Позже или раньше, это не играет роли.
      - Ты меня разочаровал...
      - Я такой как есть.
      - Хорошо, иди.
      - Ну как? - тревожно спросила Маша
      - Похоже меня вытурят с должности ИО.
      - А помнишь, тогда... с Мирой, ты хорохорился, что вот... выдержишь.
      - Что возьмешь с глупого мужика.
      - Пожалуй, это тебе обойдется более серьезными вещами. Капитан Самсонов так просто тебя из своих лап теперь не отпустит. Может мне поговорить с Мироном.
      - Не надо, этот человек без эмоций. Он тебя не поймет.
      Мы тревожно ждали неделю. Нас не отправляли домой, но и к запускам мы так же не готовились. Неожиданно на площадку прилетел зам министра, Горюнов Митрофан Иванович. Меня и Мирон Ивановича пригласили к нему на собеседование.
      - Ну что, орлы, - усмехаясь говорит зам министра, - испугались. Мы за вами никакой вины не видим и конечно будем дальше развивать ракетное вооружение. На коллегии министерства вооружения пришли к более трезвой мысли. Чем выкидывать в небо дорогостоящие системы ракет межконтинентальных и дальнего действия, не лучше ли головки отрабатывать на малых системах, более дешевых. Поэтому появилось предложение, все начинки готовить стандартные, на основе "Луны". По этому поводу у министра возникло предложение, сделать ваш институт базовым по запускам ракет. У вас технология, отработанные системы, да и запуск с аэрозолями вы провели удачно, все это говорит за вас. Коллегией было решено, вам Мирон Иванович, принять руководство над этим ответвлением вашего института, а вам Андрей Иванович, руководить запусками здесь.
      - Простите, Митрофан Иванович, кем же я буду в институте? - спросил Мирон Иванович.
      - Зам директора по экспериментальным исследованиям. Это новое ответвление даст вам большие права. Чем сидеть в начальниках отдела, это гораздо ближе к власти.
      - А мое место займет Андрей Андреевич?
      - Нет, он будет вашим помощником здесь.
      - Понял.
      Я лично ничего не понял. Только одно стало ясно, меня оставляют на полигоне.
      Первое что сделал Мирон Иванович в новой должности, это попер с полигона микробиологов.
      Маша пришла прощаться со мной.
      - Андрюша, как же мы...
      - Я к тебе приеду, жди меня.
      - Меня проводишь?
      - Обязательно.
      Мы долго целовались в моей комнате и я вдруг понял, что Маша может исчезнуть..., как Мира, как те солдаты и те люди, которым на голову спустили ракету. Теперь я испугался.
      - Как приедешь, сразу сходи к врачу.
      - Уговорил.
      - Нет, я не шучу. Вот что, у меня есть один хороший человек в медицинской академии, майор Скобелев. Позвони к нему, я напишу ему записку.
      - Откуда ты его знаешь?
      - Познакомился с ним на дне рождения одного хорошего знакомого.
      - Хорошо. Я зайду к нему. Давай телефон.
      Я спешно набрасываю записку и сложив ее, передаю Маше.
      - Все здесь.
      - Пошли к автобусу, он отходит через десять минут.
      Я ее провожаю до стоянки. Там уже с вещами ждет автобус Элла. Она бросилась ко мне и, не обращая внимание на Машу, быстро заговорила.
      - Андрей Иванович, простите меня. Я не знала, что с Мирой это запретная тема, ну и ляпнула.
      - Почему же ты ляпнула в комиссии?
      - Испугалась. Там как на меня рявкнули, я чуть и не..., так все и рассказала.
      К остановке подходит автобус.
      - Ладно, отправляйся спокойно. Считаю, что это ты сделала последний раз.
      - Ой, спасибочки.
      Она чмокнула меня в щеку и помчалась занимать место.
      - Импульсивная девочка, - замечает Маша.
      - Ты ее сторонись, не принимай всерьез.
      - Слушаюсь, товарищ начальник, - улыбается она.
      Я крепко ее целую.
      Мирон Иванович уехал в институт и оставил мне свой кабинет. Теперь у меня много забот. Это работа с представителями институтов, завязанных с нашей темой, выбор местности, строительные сооружения и приобретение вооружений и оборудования под макеты для испытаний. Целый строительный батальон подчинялся мне, помимо тех мастерских и лабораторий, которые проводили монтаж головок и сборку ракет. Пришлось назначит руководителем испытаний Вырви Глаза. После этого у меня был неприятный разговор с капитаном Самсоновым.
      - Андрей Иванович, неужели нельзя было назначить на эту должность нормального человека.
      - Вы о чем, товарищ капитан?
      - О новом руководителе испытаний.
      - Так в чем его ненормальность?
      - Да у него такая рожа, что любой генерал или министр, сразу потеряет интерес к новой технике.
      - Товарищ капитан, я считаю, что новый начальник на своем месте. Дело не в роже, а в подготовке.
      - Смотрите сами, но я вас предупредил.
      Новая головка ракеты требовала изобретательности. По ее данным я понял, что она даст мощные потоки электромагнитных излучений. На полигоне был построено старое убежище, разбитое под землей на два этажа. Я дал команду строительному батальону очистить эти помещения и надстроить еще два этажа, сварных бетонных плит над ними. Быстро завозили технику, вычислительные комплексы, узлы связи, телефонные станции и радиостанции. Не вытерпел городской скуки, приехал сам Мирон Иванович.
      - Ну что у тебя здесь? Показывай.
      Я повел его по стройке. Он облазил все четыре этажа постройки.
      - Впечатляет, - закончил он осмотр. - Как ты смотришь, кто будет их обслуживать при взрыве?
      - Никто. Это же электромагнитные излучения, они вредны для человека.
      - Кто тебе это сказал?
      - Я прочел инструкцию, там везде подчеркивается, что действие бомбы опасно для жизни.
      - Не загибай. Там на странице 17 и 34 говорится, что вырубается только связь, при этом люди на расстоянии более двести метров не страдают.
      - А меньше?
      - Никто нам этого не сказал. К тому же мы их засовываем под землю и в здание,..
      - Что вы хотите Мирон Иванович?
      - Посадить во время испытаний военных, пусть тренируются и им полезно и нам полезно. Армию я уговорю, они сразу согласятся.
      - Но... Они же... люди...
      - Все мы люди. Я считаю, что таким методом, мы сразу получим все интересующие нас сведения.
      Похоже мой начальник закусил удила, теперь его не свернуть.
      - Я могу иметь свое мнение?
      - Естественно.
      - Я против.
      - Я это ожидал. Поэтому решил, что на время испытаний, вам предоставлю отпуск. Вы продумали все хорошо, но логическую цепь не закончили. Отправляйтесь на пару деньков домой, а потом возвращайтесь для решения следующей задачи.
      Скобелев положил Машу в больницу. Когда я приехал к нему, он угостил меня стопочкой коньяка и только после этого начал разговор.
      - Я сейчас провожу анализы, и картина получается неприглядная. Машу надо лечить, но весь вопрос от чего. Ясно, что непонятный микроб действует на печень и его надо быстро локализовать. Вся беда в том, что ни лекарств, ни методов лечения от него нет.
      - Может ты поговоришь с Машей и она сама тебе о микробах кое что скажет. Дело в том, что она наверняка занималась не только их размножением, но и способами торможения развития...
      - Я уже беседовал с ней на эту тему. Те химические препараты, которыми она пользовалась, для человека опасны. Но... идейка одна есть.
      - Время для нее несется как метеор, сделай что-нибудь.
      - Ты прав, еще бы месяца два и ей конец.
      - С ней можно встретиться?
      - Почему же нет. Завтра приемный день, приходи.
      - Меня завтра не будет. Я должен вернуться на полигон.
      - Ладно, иди сейчас. Я договорюсь с глав врачом, он тебе разрешит.
      Ой, Андрюша, - она соскочила с кровати и бросилась ко мне. - Тебя отправили сюда?
      - Нет, выгнали на время испытаний, завтра необходимо возвратиться обратно.
      - И ты сразу же ко мне.
      - А к кому же. Покажи мне свой носик.
      Я осторожно целую ее.
      - Кругом люди... Пойдем туда... в коридор.
      В конце коридора мы усаживаемся на матрацы и начинаем целоваться.
      - Ты поругался с Мироном? - вдруг спрашивает она.
      - Так и вышло. Не сошлись в технических вопросах.
      - Он опять подставил людей?
      - Откуда ты все знаешь?
      - Я просто знаю с кем работаю. Знаешь, что я думаю, ты с ним не сработаешься.
      - Естественно. Но я не хочу уходить с этой работы.
      - Тебя тогда уволят или куда-нибудь затолкнут.
      - Чего раньше времени гадать. Посмотрим.
      Мы проговорили до самого ужина и только тогда дежурный врач предложил мне покинуть стены этого учреждения.
      Я вернулся на полигон вечером и в своей комнатке в спорт комплексе обнаружил Вырви Глаза.
      - Привет. Ты чего здесь?
      - Тебя жду.
      - Ясно. Рассказывай, что произошло.
      - После твоего отъезда меня сняли с руководителя испытаний.
      - Мирон?
      - Он. Его натравил капитан Самсонов.
      - Так... с. Хорошее начало. Дальше что?
      - Мирон сам встал за пульт и ошибся на сто метров. Надо было совмещать крест наводки с самой высоты, а он это сделал где то со средины траектории, ракета стала выправляться и не дотянула до цели на сто метров.
      - Но это наверно не повлияло на результаты эксперимента. Как прошло испытание?
      - Вроде ничего, вырубились все электронные системы, не только двух подземных этажей, но похоже и всего района, включая Дзержинск. По крайней мере, вся наша аппаратура и ни один монитор, подключенный к полигону, в течении часа не смогли работать.
      - А люди как? Я про тех, кто обслуживал технику...
      - Эти то? Вроде ничего.
      - Что еще?
      - Тобой интересовался зам министра.
      - Ну и...
      - Мирон сказал, что ты плохо чувствуешь.
      - Вот это мне нравиться. Теперь увидишь, больше он меня в краткосрочный отпуск не пошлет.
      - Ты был у Маши?
      - Да. Плоховато с ней. Врачи пытаются что то предпринять. Но пока у них у самих нет четкого представления, как это делать.
      - А что будет теперь со мной?
      - Будешь работать. Завтра переговорю с Мироном, там решим твою судьбу...
      - Значит, я не вернусь на должность руководителя испытаний?
      - Я постараюсь, чтобы ты там был.
      Мирон Иванович был в хорошем настроении.
      - А, появился, гулена. Как там в институте, все в порядке?
      - Не совсем. Директор института подал в министерство докладную, с просьбой, чтобы мы разделились. Он считает, что тематика института не соответствует нашей деятельности здесь. Завтра директор вылетает в Москву.
      - Так, - сразу посерьезнел мой начальник. - Надо бы и мне слетать в Москву. Ты, Андрюша, сейчас бери все дела в свои руки и готовь тему "Океан", представители фирмы приедут завтра.
      - Хорошо. Я еще хотел спросить, у вас были какие-нибудь претензии к руководителю испытаний?
      Мирон задумчиво смотрит на меня.
      - А ты ведь настырный, Андрюша. Я понимаю почему ты задаешь этот вопрос. Все равно сделаешь по своему, не так ли?
      - Так.
      - Ну и черт с тобой, делай. Сам без меня будешь воевать с Самсоновым. Смотри, я делаю тебе уступку, но в замен больше не подставляй меня, вот такими демаршами.
      - Это какими?
      - В самый ответственный момент, бросить испытания.
      Я чуть не задохнулся от такого вранья, но быстро пришел в себя.
      - Я учту ваше замечание.
      - С тобой чудесно работать. Я как раз сообщил зам министра, что твоей невесте стало плохо и ты вынужден отправить к ней. Горюнов очень переживал за тебя, просил, если что нужно он поможет.
      С этими словами мой шеф вышел из кабинета. Ну и сволочь.
      Странное название темы, "Океан". Морем и не пахнет. Такую гадость можно только придумать изощренному уму. В инструкции указано, что специальные химические реагенты, после взрыва бомбы, в виде тумана распространяются над землей во все стороны, на большой площади. За какие то доли секунд, туман затекает в окопы, блиндажи убежища, заполняет все ямки и щели и вдруг... вспышка. Температура такова, что все живое испаряется.
      Представители института с жаром уверяли меня в гуманности такого оружия. Все живое погибает, не надо хоронить, не будет эпидемий, ни каких забот. Будь моя воля, я бы их самих в эти блиндажи...
      Надо строить целый оборонительный рубеж. Я вызываю командира строительного батальона и мы начали планировать новое испытание.
      Вырви Глаз уныло сидел передо мной.
      - Андрюша, я от тебя получил заказ, на выполнение тепловых экранов и установку их перед видеокамерами, а также герметизацию бронеколпаков...
      - Ну и что?
      - Ни хрена не выходит. Прислали прямые термостекла, а колпаки круглые, ни одно в окно не подходит.
      - Слушай, мне ли тебя учить. Сделай футляр, вырежи по нему стекло и ввари футляр в бронеколпак.
      - Нет уж, дай мне официальное разрешение. Этот капитан ходит за мной попятам и все цепляется к каждой запятой...
      Я понимаю о ком он говорит. Самсонов действительно не дает проходу парню.
      - Ладно. Я напишу тебе бумагу.
      - Страшно мне стало здесь, Андрюша. Не потому что этот, секретчик, топором нависает, а то что мы делаем. Ты сегодня видел в столовой молодых лейтенантов?
      - Нет. А что?
      - Они все лысые. Да так, что головы их сверкают как биллиардные шары. Их пятнадцать человек, все молодые ребята... и у всех за три дня волосы вылезли
      - Они сидели на объекте при испытании электронной бомбы?
      - Они. А еще солдаты, сержанты, что там были... эти то к нам в столовую не ходят. Представляешь какой ужас. Они еще не знают, что смерть уже вползла в их кости и будет медленно подтачивать организм. Через несколько лет эти молодые старики сгниют в своих щелях, выкинутые из армии за ненадобностью обществом. Я не только про них, а разве не существуют теперь целые отравленные микробами поселки, в которых люди как Мира пожелтеют от испорченной печени. А потом вспомни, раздавленных, сожженных и обожженных операторов при взрыве вакуумной бомбы, этот нескончаемый поток невидимых и видимых жертв... Ты не находишь, что мы убийцы?
      - Ты что-нибудь предлагаешь?
      Вырви Глаз молчит. Потом медленно говорит.
      - Если ты себя чувствуешь порядочным человеком, ты должен уйти из этой системы. И чтобы не казаться таким болтуном, я решил уволиться от сюда. Я знаю, что по закону, не могу уйти сейчас, поэтому готов отработать положенный срок и все... Ты меня прости, Андрюша, но я сегодня ночь не спал, все думал. Вот возьми заявление об увольнении.
      Он протягивает лист бумаги и я, не прочитав его кладу на край стола.
      - Может быть ты и прав.
      - Я прав.
      Строительство идет полным ходом. Построены большие убежища, блиндажи, сотни метров окопов в полный профиль, выставлена техника, танки, бронетранспортеры, пушки, ракетные установки. Я заказал сотни кроликов, для проверки действия нового оружия. И тут на меня опять наехал Мирон Иванович.
      - Андрюша, привет.
      - Здравствуйте, Мирон Иванович. Не сидится в институте?
      - Приехал посмотреть, как у вас тут идут дела.
      - Работаем...
      - Слышал, слышал. Привез тебе новости... Небось знаешь, что мы опять реорганизуемся.
      - До нас очень плохо доходят слухи.
      - Тогда, можно считать, я первый их тебе принесу. По идее реорганизации, у меня будут несколько заместителей. Один по испытаниям, один по инженерным коммуникациям и системам и еще один по снабжению.
      - Какая же участь постигнет меня?
      - Я предложил тебя заместителем по коммуникациям и системам. В министерстве меня поддержали и уже выпущен приказ. Нового зама по испытаниям я уже привез с собой. Эй, Виктор Сергеевич, подойдите сюда, - кричит Мирон Иванович в дверь.
      Входит длинный, худой как щепка мужик, с густо усыпанными перхотью плечами.
      - Виктор Сергеевич, познакомьтесь, Андрей Иванович. Вот он вам и передаст весь объем работ.
      Потная рука вяло пожимает мою ладонь.
      - Очень приятно познакомится.
      - Раз вы познакомились, теперь начнем делить хозяйство. Виктору Сергеевичу подчиняется командный пункт и перед испытанием - передаются готовые объекты. Сами объекты разрабатываете, строите и изготавливаете вы, Андрей Иванович.
      - Так Виктор Сергеевич этот запуск проводит сам?
      - Конечно, это теперь его епархия.
      - Ну что же, пусть принимает сооружения, я к сроку все сделал.
      - Молодец. Раз так, все поехали на полигон, просмотрим все и... введем коррективы.
      Мирон доволен.
      - Если бы не некоторые пунктики в твоей голове, цены бы тебе не было, говорит он мне.
      - Я очень сожалею, что природа создала меня человеком.
      - На что это ты намекаешь?
      - Вы опять решили подставить живых людей?
      Он сразу понял о чем я говорю и поэтому подойдя к новому помощнику, дружески стукнул его по плечу.
      - Да. Мы продумали этот вопрос, не так ли, Виктор Сергеевич?
      - Все так, - тускло ответил тот.
      - В окопах, в ровиках, на открытых местах будут кролики, в блиндажах и бункерах - солдаты и офицеры.
      - Это безумие.
      - Поосторожней в выражениях, Андрей Иванович. Кролики не смогут нам дать того, что будет при боевых условиях. Вы думаете у америкашек нет такого оружия? Даже если нет, то скоро будет. А раз будет, то мы будем первые, кто знает как спастись от этой напасти. Жертвы сейчас, будут оправданы потом...
      - Мы же не ищем методов спасения, мы их просто убиваем.
      - Что значит, убиваем? Не согласен. Если у нас что то не додумано, давайте подумаем, как это дело исправить, мы так просто людей в бункеры загонять не будем. Давайте оденем их в костюмы химзащиты, в пожарные... какие там еще есть...
      - Лучше ни в какие, лучше не рисковать.
      - Все. Я уже наслушался вас Андрей Иванович. Вы сдали объект? Сдали. Готовьтесь к следующему испытанию, а мы здесь продолжим...
      Поговорили, одним словом.
      - Разрешите, уехать на время испытаний к Маше в больницу.
      - Нет. Мне и так попало в прошлый раз за ваше отсутствие. Оставайтесь, после испытаний, пожалуйста, два дня дам.
      Командный пункт забит посетителями. Вырви Глаз стоит за пультом управления. Виктор Сергеевич находится рядом и пристально смотрит за всеми его действиями.
      - Пуск, - Вырви Глаз нажимает на кнопки.
      На мониторе видна отрывающаяся от пусковой установки ракета. В зале тишина, все взоры на экраны, восемнадцать светящихся картин, показывают разные точки полигона. Чтобы ракета попала в цель, мы нанесли на земле пять белых кругов, один по центру и четыре на равных расстояниях, они слабо начали проявляться на центральном экране. Пересечение креста прицела головки ракеты уверенно накладывается на центральную точку. Вот и взрыв...
      Все экраны, кроме одного заметало белым облаком. Тот самый монитор, который не заметало, видно стоит далеко и с него видно, как блин тумана расползается по земле и вдруг... вспышка... огонь выбросило во все стороны и почти до небес. Клубы дыма медленно расходятся. Мы видим разваленные орудия, черные дымящиеся коробки бронетранспортеров и танков, несколько машин все еще лижет пламя.
      - Дайте сигнал, пусть появятся люди, - слышу я голос Мирон Ивановича.
      Виктор Сергеевич сам давит красную кнопку, но сомневаюсь... слышат ли те, кто под землей чего-нибудь. По прежнему на верх никто не выходит. Мирон начинает нервничать.
      - Проверьте сигнал.
      - Сигнал прошел, - слышен голос оператора.
      В крайнем секторе, на самом периметре взрыва, из-под земли показалась черная фигура, он неуверенно сделала шаг и рухнула на землю.
      - Где же остальные? - неуверенно спрашивает кто то.
      - Наверно перебит кабель, - скрипит Виктор Сергеевич.
      - Мы сейчас поедем и все выясним, - успокаивает всех Мирон Иванович.
      Несколько человек собралось поехать к месту взрыва. Я остался и с тоской смотрю на мониторы.
      - Сколько их там было? - рядом Вырви Глаз.
      - Взвод.
      - Неужели все...
      - Один может и выживет.
      Кто то еще подходит сзади ко мне.
      - Андрей Иванович...
      Я оборачиваюсь. Рядом стоит зам министра Горюнов Митрофан Иванович.
      - Здравствуйте Митрофан Иванович.
      - Говорят у вас невеста в больнице.
      - Да, ей не повезло.
      - Я не знаю как помочь, но если нужно какое-нибудь импортное лекарство, вы мне скажите, я постараюсь достать.
      - Спасибо, Митрофан Иванович.
      - А это ваш помощник? - он кивает на Вырви Глаза.
      - Увы, не мой. Разве вы не знаете? У нас перетряска. Здесь командует другой человек.
      - А что же делаете вы?
      - Я готовлю полигон под испытания, а потом все передаю заместителю Мирон Ивановича.
      - Очень остроумно. Сколько там... под землей, было человек?
      - Взвод.
      - Ладно, посмотрим.
      Вечером нас собирает зам министра. Приглашен Мирон Иванович, Виктор Сергеевич, я и Вырви Глаз. Митрофан Иванович сидит за столом и устало смотрит на нас.
      - Я внимательно изучил все обстановку и обстоятельства, при которых погиб взвод. Конечно, я не возражаю, что каждый эксперимент должен иметь далеко идущие последствия и Мирон Иванович прав, что если мы сейчас ничего не узнаем о влиянии этих взрывов на живых объектах, то ничего не узнаем никогда... Очень жаль только одно, что вы не знаете грани, где люди могут быть живыми, а где нет. Здесь нужно более глубокое научное обоснование и хорошо бы к этому подключить медиков и других специалистов.