Евгений Кукаркин
      Трофейщик
      ЛЕС.
      Июль 1987г.
      - Ну, здравствуй, Самсонов.
      Из кустов вышел одетый в гражданское капитан Николаев. В руке он держал недоеденную булку с колбасой.
      - Давно тебя жду. Никак ты сегодня с большим уловом?
      Сзади меня хрустнула ветка. На тропинке стояли два здоровых парня, с равнодушными физиономиями.
      - Ты не снимай рюкзак, пройдемся до машины и там разберемся.
      В почетном окружении, с нехорошим предчувствием, я двинулся к дороге. У черной "Волги" мы остановились.
      - Ну, что там у тебя, показывай.
      Я снял рюкзак и раскрыл его.
      - Ого, - сказал капитан и вытащил за ствол "шмайсер", - Ты посмотри только, в каком отличном состоянии.
      Он передернул затвором и, сунув другую руку в мешок, вытащил второй автомат.
      - А вот и рожки, - заглянул он на дно рюкзака, - Раз..Два... Восемь штук. Ну все, засыпался ты, Самсонов.
      - Я шел сдавать в милицию.
      - Конечно, нашел на дороге. Подобрал и пошел сдавать в милицию. Ведь так?
      - Все правильно.
      - Сейчас мы акт составим. Съездим в управление, а там посмотрим что с тобой делать.
      Добры молодцы запихали автоматы в рюкзак и сунули меня в машину.
      - Где же ты нашел оружие?
      - На дороге.
      - И где ж оно так свободно валяется?
      - На той тропке, где вы меня поймали, метрах так в 500.
      - А тебя вчера в Березовке видели, это километра два вправо.
      - Я там тоже вчера был.
      - И решил до станции сделать крюк по дороге?
      - Давно по лесу не ходил, соскучился.
      - Неделю назад, тебя соскучившегося, видели тоже здесь и тоже с рюкзаком.
      - Ну и что?
      - Рюкзак-то твой тоже был полный.
      - Там были мои шмотки. Не каждый же день оружие на дороге валяется.
      - Ну что ж, Самсонов, дело я передаю в прокуратуру. Хватит, третий раз хватают тебя с поличным.
      - Дело ваше, но оружие я шел сдавать в милицию.
      - Слушай, Самсонов, заливай бабки другому, только не мне. Впрочем... он вытащил из кармана сигарету и покрутив ее в руках затянулся, - У тебя есть еще шанс, если ты подскажешь мне кое-что.
      - Я всегда помогаю нашему родному комитету.
      - Слушай тогда, помощник. В Березовке, ты, по пьянке, проговорился, что нашел какие-то документы и даже вытер ими свою задницу. Так где ж они эти документы?
      - Вот сволочи. Настучал кто-то. А еще друзья до гроба. Какая же дрянь накапала? Ладно, Сергей Николаевич, договоримся. Я вам место где документы, а вы меня отпускаете, без всяких оговорок.
      - Вроде договорились. Завтра с утра мы к тебе заедем домой и поедешь с нами. Покажешь место.
      - Только, пожалуйста, не врывайтесь в квартиру скопом, а то переполошите соседей.
      - Хорошо. До свидания, Самсонов. Вот тебе подписанный пропуск.
      Я еду с Николаевым и еще незнакомым мне мужиком в газике, и показываю дорогу. Сзади нас ревет крытый "КАМАЗ", полный солдат.
      - Вот здесь мы выйдем. Остановите машину. Отсюда еще идти метров 800.
      Солдаты высыпали из машины, взвалили на плечи инструмент и я повел цепочку, по знакомым мне приметам. На лесной поляне мы остановились.
      - Вот здесь.
      Я ткнул ногой в холмик.
      - Снимите дерн, он легко снимается. Под ним ступеньки и вход.
      Солдаты начали копать, я и офицеры отошли в сторону.
      - Это землянка?
      - Да.
      - Когда нашел?
      - Неделю назад, - соврал я.
      - Автоматы оттуда?
      - На дороге нашел.
      - Ладно тебе. Завел пластинку.
      - Товарищ капитан. Вход откопали, - к нам подлетел прапорщик.
      - Ты отдохни здесь, Самсонов. Мы уж без тебя там справимся.
      Офицеры пошли к вырытому черному провалу в земле и, включив фонарики, исчезли там.
      Сижу на ветках второй час. Солдаты оцепили поляну. Возле входа в землянку суетятся военные и гражданские, которые прибыли по вызову рации. Наконец, обо мне вспомнили. Капитан и двое гражданских подошли ко мне.
      - Самсонов, сколько было ящиков с документами?
      - Два.
      - Ты вскрыл оба ящика?
      - Я.
      - Ты вытаскивал оттуда что-нибудь?
      - Нет. Только посмотрел что там такое.
      - А чего хвастался, что подтирался?
      - Да соврал просто. Чего по пьянке не наговоришь.
      - А что в остальных ящиках, знаешь?
      - Да, все вскрывал.
      - В земляку втаскивали ящики, недавно.. Не вы ли Самсонов, причастны к этому делу? - спросил один из гражданских.
      - Нет.
      - Из ваших слов явствует, что кто-то еще до вас побывал в землянке?
      - Я об этом не задумывался.
      - Хорошо. Капитан, отпустите его.
      - Но до станции далеко, - запротестовал я, - Подвезите хоть немножко.
      Гражданские не стали слушать меня, они ушли. Капитан подвел к цепи и вытолкнул за спину солдата.
      Сижу у Горбатого, так кличут Сергея, моего лучшего друга.
      - Как перевод? - спрашиваю Горбатого.
      - Вроде ничего. Дословный перевод первого документа следующий.
      "Совершенно секретно. 225/438
      Командующему группы армий "Север"
      генерал-фельдмаршалу фон Леебу.
      В соответствии с вашим распоряжением о создании промежуточных баз снабжения войск, мною предложены три основных участка.
      - Район Тосно. Три склада: ГСМ, продовольственный, артобеспечения.
      - Район Лужский. Четыре склада: ГСМ, оружейный, транспортный и зап. частей, минный.
      - Район Ижорский. Три склада: артобеспечения, медикаментов, продовольствия.
      Кроме того рассмотрены возможности создания промежуточных складов у Мясного бора, Погостья и Березовки.
      Прошу указания полковнику Бергману на выделение 11000 военнопленных для проведения инженерных работ на указанных объектах.
      Генерал-квартирмейстер
      Кесельман.
      Март 1942 г."
      - Здесь есть еще один документ, - продолжил Горбатый. - Вот, послушай.
      "Совершенно секретно. 125/1346
      Полковнику Бергману.
      В случае наступления русских, возможны варианты перегруппировки наших войск.
      Рассмотрите вопросы, связанные с уничтожением или захоронением складов снабжения войск, находящихся в непосредственной близости возникновения военных действий.
      Хочу предупредить, захоронение складов должно быть связано с повышенной секретностью с вашей стороны.
      Командующий группы армий "Север"
      генерал-фельдмаршал фон Лееб.
      Ноябрь.1943 г. г."
      - Так где же все-таки склады? Ты внимательно просмотрел все документы в ящиках?
      - Обижаешь. Перелистал все. И нашел кое-что. На первый взгляд и не стоит обращать внимание. Это сметы работ. Здесь инженер-майор Кофман подсчитал, что для постройки подземного хранилища длинной 110 метров, нужно 245 пленных, 100 кубометров леса, 400 скоб и т.д. Примет нахождения склада нет. Но здесь указаны дороги, где подвозят материал. Таких складов, рассчитанных Кофманом -6.
      - И все наименования дорог в разных точках Ленинградской области?
      - Да.
      - Вот и давай от этого плясать.
      - Надо пройтись по этим участкам. Посмотреть рельеф местности, расположение линии фронта и привязки к дорогам.
      - Давай начнем завтра. Кстати, я продал КГБешникам землянку. Кто-то из Березовки заложил меня, пришлось ей отделаться. Ты теперь там не появляйся. Мало ли что.
      - Ну хрен с ней. Жалко правда, мы барахла столько натащили, но самое важное у нас. Как ты углядел тогда документы?
      - У нас еще несколько перевалочных пунктов. Но не в этом сейчас дело. У меня появился заказчик, на автоматы и пистолеты. Сейчас я вынужден вскрывать следующую базу. Как ты думаешь, с какой начать?
      - Со Мгинской.
      - Я тоже думал, что это лучше.
      СЛЕДОПЫТЫ
      Май. 1982 г.
      Нас всего 12 и все школьники. Две девушки Мира и Галя и 10 парней. Мы роемся на Невском Пятачке под руководством представителя райкома комсомола, такого же возраста парня, как и мы, Михаила.
      Я, Горбатый и Мира раскапываем воронку, а Михаил сидит на корточках наверху и читает нам лекцию.
      - Существует два вида раскопщиков. Это красные следопыты и черные. Отличаются одни от других тем, что красные, делают все официально и имеют права на раскопки, черные нет. Черных не интересуют убитые, им необходимы шмотки и оружие.
      - Вот такое.
      Горбатый заметил кончик штыка, чуть-чуть подкопал вокруг и, потянув за штык, вытащил Мосинскую винтовку, без приклада, облепленную комьями слипшегося коричневого песка. Он швырнул его Михаилу.
      - И такое тоже. Лучше всего оружие сохраняется в глине, а в песке не очень. Вот смотрите.
      Михаил немецким ножом, соскоблил несколько комьев со ствола. Под ними мы увидели еле заметные, оспинки разъеденного металла.
      - Это оружие еще ничего. Если его почистить, то даже можно стрелять. Осторожней, Мира, копай внимательно. Это кости. Так вот, черные делятся на три категории. Это чердачники, которые ходят по деревням и собирают или покупают оружие и всевозможные трофеи у местных. Следующая категория помойщики, которые раскапывают немецкие помойки и находят в них уникальные и даже антикварные вещи. Немцы грабили музеи и дома и обставляли свои блиндажи фарфором, хрусталем, коврами и всякими прочими вещицами, скрашивающими окопный быт. Потом это барахло либо билось, либо не нравилось и выкидывалось в ямы. Немцы народ аккуратный и не разбрасывали все по территории. Ребята, глядите внимательно, нет ли гранаты, либо на поясе, либо в руке.
      - Да здесь не один, здесь несколько черепов, - сказал Горбатый.
      - Хоронить было некогда, здесь везде так. В каждой воронке по несколько человек и все наши. Ищите медальоны. Вот возьмите.
      Михаил скинул два громадных полиэтиленовых мешка.
      - Сюда складывайте кости. Дальше вам рассказывать?
      - Давай, давай, - попросил я. - Так хоть отвлекаемся от этих неприятных вещей.
      - Последняя категория черных, и самая многочисленная - это копалы. Эти копают все - землянки, окопы, кладбища, наши или немецкие, им все равно.
      - Куда же они сбывают раскопанное? - спросила Мира.
      - Перекупщикам, коллекционерам, бандитам, да и разным любителям острых ощущений. - А кости солдат, что с ними?
      - Им наплевать, все перемешают или куда-нибудь выкинут. Их ловят, сажают, но от этого количество черных следопытов не уменьшается.
      Так я прошел ликбез. Раскопки меня захватили. Я узнал много. Как разряжать гранаты и мины, как выплавлять тол, как пристреливать оружие и многое другое. Я окончил школу и через два года перешел в черные следопыты, в копалы.
      Июль. 1988г.
      Была светлая ночь. Мы воровато пробрались к холму и дружно принялись копать. После часа работ, я понял, грунт нетронут.
      - Горбатый, кончай. Мы ошиблись.
      - Может пробьем шурфы по холму.
      - Давай, но чувствую холм не тот.
      Мы проработали еще два часа. Пусто. Начало светать. Где-то зарокотал трактор и начал занудно шуметь по холмам.
      - Ладно, пошли, Горбатый.
      Мы спустились с холма и пошли к кромке леса, где была раскинута наша палатка.
      Разбудил меня чей-то голос снаружи палатки.
      - Эй, есть там кто-нибудь?
      Я откинул полу и вылез наружу.
      - Ба... Да это сам Самсонов.
      Передо мной стоял Николаев.
      - Здравствуйте, Сергей Николаевич.
      - Здорово, если не шутишь. Ты с кем? Да это же Горбачев, своей собственной персоной.
      Из палатки выполз, с заспанной физиономией, Горбатый.
      - То-то я думаю, выбрать столько земли за ночь, Самсонов не мог, нужен помощник. Ошиблись вы ребята. Всего на 51 метр.
      - Вы о чем Сергей Николаевич? - невинно спросил я.
      - Склад-то от вас был на другом холме, всего 51 метр. Два часа тому назад трактор провалился. Не повезло вам ребятки. Ну да ладно, давайте собирайтесь. Поговорить мне надо с вами серьезно.
      Мы собрали палатку все несложное хозяйство и сели в газик, который стоял в метрах 10 от леса, за канавой. Машина пошла к раскопам. На вершине, соседнего от нашего, холма было много народу. Сам холм был окружен солдатами. Мы подъехали к цепи и остановились.
      - Посидите здесь, ребята, - сказал Николаев и, пройдя оцепление солдат, пошел на вершину холма.
      Мы сидели минут 40, когда вернулся Николаев с, незнакомым мне, полковником.
      - Итак, - начал полковник, - откуда вы узнали, что надо копать здесь?
      - Мы ничего не знали... - начал Горбатый.
      - Не дурите ребята, дело серьезное. Мы все время запаздываем за вами, только сегодня повезло и то, если бы не трактор.
      - Мы копали червей, - брякнул я.
      - Вот что, в городе появилось много оружия, причем трофейного в хорошем состоянии. Экспертиза выявила, что оно относится к той партии, с которой поймали вас, Самсонов. Было совершено несколько убийств и вооруженных ограблений. Четно говоря, я считаю, что вас зря тогда отпустили. Если бы вас засадили, этого безобразия не было бы. Мы подозреваем, что по грамотности ваших раскопов, вы знаете места баз, складов, бункеров и блиндажей немцев. Вы обязаны передать нам все данные.
      - Мы ничего не знаем.
      - Хорошо. Кто вскрыл Тосненский склад ГСМ? Вас там видели. Ваши ручки и следы остались там. Конечно, бензин и масло, превратившееся в камень, вам нужны не были, но помпы вы продали в нескольких деревнях. Скажете не так? Кто вскрыл артсклад у поселка Телези? Опять вас там видели. Мы не досчитали там несколько ящиков патронов, динамита, мин. Местные вас засекли, когда вы перетаскивали ящики в "Москвич".
      - Мы там не были, - упрямо стоял Горбатый.
      - Капитан, - обратился полковник к Николаеву, - попросите у прокурора ордер на обыск у этих двух молодцов. Документы и обоснование для этого представьте ему.
      - Это ушлые мерзавцы, товарищ полковник. Даже порховинки вы у них дома не найдете. Все прячут на своих базах.
      - Выполняйте, товарищ капитан.
      - Есть. Ну, поехали, ребята.
      Как хорошо, что только позавчера, мы оставили все карты, документы у Миры, где как раз разрабатывали план поисков вот этого холма и где по нашим данным, было обмундирование немецкой армии.
      Август. 1984 г.
      Березовцы нас засекли, когда наша компания раскапывала немецкое кладбище.
      - Ей, - сказал пьяный мужичонка с взлохмаченной бородой. - Зря копаете, здесь уже любители прошли, да и бульдозер все сравнял. Лучше скажите, водка у вас есть?
      - Есть, - за всех сказал Андрей. Он отбросил лопату, - А ты, отец, знаешь где копать?
      - Да ведь, везде можно копать.
      - Ладно, ребята. Кончаем. Пойдем дед, выпьем.
      - Вот это дело, - обрадовался тот.
      Мы пошли в Березовку, одну из деревень, которую не сожгла война.
      В избе набилось человек десять. Пришло трое деревенских, хозяин с хозяйкой, да нас пять копал. Пять бутылок водки мы выпили мгновенно. Языки у наших хозяев развязались и полились беседы и воспоминания о тех кто выжил, кто знает, где прошла война и что она запрятала в земле.
      - К нам все уполномоченный ездит. Сейчас зачастил. Спрашивает не нашли ли мы, а может у кого видели какие документы. Немцы, говорит, здесь много чего по оставляли. А вы что ищете оружие, или бляхи с ножами?
      - Все, что попадется, - вырвался вперед опять Андрей.
      - В болоте, что отсюда за километр, вот по этой дороге, - мужичонка махнул влево рукой, - наши матросики лежат. Как погнал их Ворошило, так их всех и перестреляли в болотине. Там только карабины Симонова валяются, да и те, даже в войну не стреляли.
      - Зато в сторону фронта есть полоса, километров 10, - заговорил другой, - там наши ополченцы лежат, один на другом. Немцы их из пулеметов и минометов расстреляли, когда те в атаку безоружными шли.
      - Как так? - не выдержал Горбатый.
      - У нас генералы такие. Оружия не хватало. Дали каждому по гранате, да по винтовке, одной на десять человек, и погнали вперед. Так в руке с гранатами и лежат. Так что там осторожно ребята, у большинства гранаты на взводе были, рванет, если пошевелите...
      - Нашим на этом участке очень не везло. Даже когда прорывали блокаду, какой-то идиот послал танковый полк на минное поле. Оно сзади нас километра четыре. Весь полк погиб. Кто из подбитых танков вылез, немцы достреляли.
      - Все количеством пытались взять, - подал реплику Андрей.
      - У вас деньжата есть? - спросил один из местных мужичков - А то у Машки самогон есть, можно купить.
      Горбатый вытащил деньги. Мужики оживились, среди них сыскался доброволец, который тут же исчез из избы.
      - Самая жуткая мясорубка была на Невском пятачке, - сказал Горбатый. Мы там были. Это ужасно. В четыре ряда лежат и все наши.
      - Да везде так. Вся Ленинградская земля пропитана нашей кровью. Мы так считаем, что счет немцев и наших один к десяти.
      Пришел мужик с двумя бутылями самогона. Пьянка началась по новой.
      После второго стакана самогона, наш хозяин сказал.
      - Вот здесь, в излучине ручья, есть горка с молодым леском. Так это немецкое кладбище СС. У подошвы горы - рядовые, а вся гора забита высшими чинами. Где-то тут же, но не знаю где, были блиндажи и землянки командования дивизии СС. Вот там по шуруйте, ребята.
      - Это не Земляничная горка?
      - Да вроде, все ее так называют.
      Пьянь пошла своим чередом. Мужики замолотили языком.
      За земляничную горку я купил себе машину. Одни кинжалы СС и палаши стоили у коллекционеров столько, что можно было каждому из пяти копал год не работать. С конца 1941 г. и до середины 1942 г. немцы хоронили свих элитных товарищей еще в гробах при полной амуниции и вооружении. Прекрасные "парабеллумы" так хорошо сохранились, что мы тут же их пристреляли. Все бляхи, значки, ордена, каски - все что представляло интерес для продажи, мы собрали и либо продали, либо спрятали по своим базам.
      Но начиная со второй половины 1942г., немцы хоронили своих кое-как. Без гробов, без оружия, иногда даже без всего. Редко удавалось сорвать даже паршивый крестик с прогнившего трупа.
      Следующий год мы искали блиндажи и землянки. Перелопатили тысячи кубометров земли. И все же нашли их. В большой землянке, раздавленной накатами бревен, от взрыва бомбы, находились два ящика с документами, которые потом и прочел Горбатый.
      КОПАЛЫ
      Август. 1988 г.
      За мной следят. Это я обнаружил, разъезжая на машине по городу. Тут же предупредил всех наших. По цепочке ребят мне пришел заказ на десять "вальтеров". Деньги предложили бешеные. Решил рискнуть.
      В районе Мги, во время войны, была жуткая бойня. Прошло столько лет, а следы войны разбросаны и проступают повсюду. То из размытого склона, выглядывает ржавый ствол пулемета или проявляются человеческие кости, то подрывается внезапно, на сто раз хоженой тропе, человек, а то в огородах садоводы выкапывают черепа, каски и разные весточки войны. Вообще, дачные участи все больше и больше расплываются по местам боев.
      Вот и сейчас, я пробрался к своей скрытой базе, а шум машин и визг пил напоминают, что рядом человеческое жилье. Место раскопа не узнать. Все заросло травой. Даже лопату, завернутую в полиэтилен, я нашел с трудом. Расстелил большой лист полиэтилена и начал на него складывать аккуратные кубики дерна и выбрасывать землю и песок. Это все для того, чтобы не оставлять следов за собой.
      Наконец появился черный провал, дыхнувший на меня залежалым воздухом и гнильем. Прежде всего освещаю фонариком потолок и с облегчением обнаруживаю, что бревна переката еще держат, хотя и прогнулись. Вся землянка забита ящиками, натасканными в разное время мной и Горбатым из складов, блиндажей и других раскопанных землянок, а также барахлом: касками, противогазами, оружием всех систем, цинками и прочей мелочью.
      Выбираю небольшой ящик и выволакиваю его на воздух. Внутри лежат по десять штук, слева и справа, аккуратно проложенные войлоком, "вальтеры". Масло немножко загустело на них, но стрелять можно, хоть сейчас. Достаю ветошь из рюкзака и обматываю десять пистолетов в виде куколок, потом складываю их в рюкзак. На дне ящика, в гнездах, уложены запасные обоймы, завернутые в промасленную бумагу. Беру также десять штук и завернув их, бросаю в рюкзак.
      Ящик уношу на место. Между ящиками с гранатами лежит офицерская сумка, которую я давно хотел взять. В ней карты, где наши разведчики отмечали объекты неприятельских позиций. Я ее нашел еще в 1984г. в осыпавшейся землянке, здесь недалеко, где она преспокойно висела на стене. Эту сумку я тоже отправил в рюкзак.
      Теперь пора все закапывать в обратом порядке. Трамбую землю сапогами и закладываю дерном, кубик к кубику. Все. Помятую траву, посыпаю табаком. Завтра это место будет не узнать.
      Их я услышал сразу, вдали зашипела на приеме радиостанция. Я сразу же упал. Ползком, извиваясь между деревьями и кустами, пробрался на звук. У дороги два милиционера с короткоствольными АК, прижавшись к деревьям, изучали лес. За дорогой "козел", запрятанный в кустах, шумел звуками эфира.
      - Тише, ты, - зашипел один из милиционеров в сторону машины.
      Звук убавился. Я пополз от этого места к изгибу дороги и напоролся на второй пост, тоже с двумя милиционерами. Отползаю назад, между постами и, забравшись в яму, жду момента.
      Прошло минут 30. Из машины выскочил офицер.
      - Цепью! - заорал он. - Пошли цепью, направление - Гнилое болото.
      Милиционеры вышли из-за деревьев и стали рассредотачиваться. Один подошел ко мне так близко, что его сапог можно было достать рукой, но на мое счастье он смотрел в сторону леса.
      - Пошел! - опять заорал офицер.
      Цепь стала углубляться в лес. Я подождал немного и бросился бежать через дорогу, в направлении поселка.
      - Вот он! - заорал чей-то голос со стороны, спрятанной машины. - Назад, мать вашу! Все назад!
      Кусты хлестали по бокам. Я несся, как мог и понял, что с таким тяжелым рюкзаком мне далеко не убежать. Вот и поселок. Я помчался через него, мимо домов, участков, изумленных людей и детей. Появился дохлый забор, я рванул через него, потом через другой и только перемахнув через третий, свалился у большого парника.
      Напротив парника стоял дом, обшитый вагонкой. На крыльце сидела девушка с длинной, светлой косой и ошалело смотрела на меня.
      - Простите меня, - выдохнул я. - Не могли бы вы меня спрятать? За мной гоняться...
      Где-то раздался топот и голоса, бегущих людей. Я не докончил говорить и бросился в парник. Скинув рюкзак, упал между вытянувшимися кустами помидоров.
      - Гражданка, вы не видели здесь мужчину с рюкзаком?
      Топот остановился.
      - Да, видела, - пропел мелодичный голос.
      Сердце у меня упало. Я чуть не застонал.
      - Он выскочил здесь и побежал по дороге туда, в сторону озера.
      Шум бегущих людей стал удаляться.
      - Они ушли. Вы можете встать и пройти в дом.
      Девушка стояла на пороге парника.
      - Спасибо.
      - Меня зовут Оля.
      - Спасибо Оля. Меня зовут Юра.
      Мы вошли в дом.
      - Вы сбежали откуда-нибудь или... - она замялась.
      - Не сбежал, не убил, не украл. Я копатель кладов.
      - Неужели милиция из-за этого устраивает облавы на одного человека?
      - Я копаю остатки войны.
      - Так вы трофейщик?
      - Вроде этого.
      - Теперь мне все понятно. Брат удивлялся, чего это милиция сегодня разъездилась, а это оказывается все из-за вас.
      Хлопнула калитка. Ольга выглянула в дверь. Мужской голос возбужденно заговорил.
      - Ой, что было! Прислали курсантов, милиции полно. Пошли цепями левее озера. Говорят бандита ловят.
      Крупный парень вошел в дом и с удивлением уставился на меня.
      - А это кто?
      - А это - тот бандит, которого ловят.
      У парня отвалилась челюсть.
      - Да не бойся, это не бандит, на самом деле это - трофейщик. Накопал оружия, теперь милиция за ним гоняется.
      - Я не боюсь. Это правда? - обратился он ко мне.
      Я залез в рюкзак и вытащил куклу ветоши, потом протянул ему.
      - Посмотри.
      Он стал разворачивать тряпье и вытащил за ствол пистолет.
      - Вот это да! - восхищенно протянул он. - Неужели здесь, в окопах?!
      - Здесь.
      - Дай мне потрогать.
      Ольга решительно взяла пистолет.
      - Он какой-то липкий. И из него вовсе не стреляли, он новенький.
      - Ладно. Отдай, - брат взял пистолет обратно и стал заворачивать его в тряпье, - Мне такие игрушки нравятся. Возьми.
      Он вернул мне куклу.
      - Так как же ты будешь теперь выбираться? Милиция везде: на дорогах, станции.
      - Не знаю.
      - Может он переспит у нас ночь, - заметила Ольга, - а утром, все уляжется, и он вернется в город.
      - А что, идея. Как ты?
      - Я не против.
      - Мы так и не познакомились. Меня звать Николай.
      - А его Юра, - сказала Ольга.
      За столом мы разговорились и у Николая появилась новая идея.
      - А что если ты поедешь в город без рюкзака? Я поеду раньше и привезу его к себе домой. Потом ты его у нас и возьмешь.
      - Идет. Дайте только адрес.
      - Запомни.
      Он продиктовал адрес. Я запомнил. Потом мы играли в карты и домино и очень поздно легли спать.
      Николаев появился на платформе неожиданно.
      - Самсонов, подойди-ка сюда.
      - Здравствуйте, Сергей Николаевич.
      Он подозрительно оглядел меня.
      - А где мешок?
      - Какой мешок?
      - А ну, пойдем-ка в машину.
      Мы спустились с платформы, к стоящему недалеко газику. Там меня обыскали.
      - Что вы ищете, Сергей Николаевич? Может я чем-нибудь могу вам помочь?
      - Катись к чертовой матери. Помогальщик.
      Пистолеты я продал и приобрел замечательных друзей в лице Ольги и Николая.
      Сижу у Ольги и разбираю карту неизвестного разведчика с координатами целей. Весь фронт от окопов до дальних тыловых точек лежит передо мной. Вот знакомые места, здесь я копал. А вот и моя землянка, где я храню оружие, у нее значок "шт." А что же в тылу у немцев? Я так и подскакиваю, слабым карандашом отмечено "шт. кор?". Это не в деревне, это в лесу. Здесь мы еще не были.
      - Нашел что-нибудь? - спрашивает Николай.
      - Да. Пожалуй, даже очень интересное местечко.
      - Возьми меня с собой.
      - Пойдем, только это дело опасное.
      - И я пойду, - заявляет Ольга.
      - Черт с вами, пойдем. В субботу выедем, возьмем палатки и еду. Может нам и повезет.
      - Ура, - дурашливо закричал Николай, за что получил по затылку шлепок от Ольги.
      Все члены группы, для конспирации, выезжают раздельно. В электричке я их не видел, только деревеньке в Димитровка мы собираемся вместе. Километров пять идем по лесу, затянутому мхами и выходим к старой заросшей дороге. От нее отсчитываю метров сто к громадному лесистому холму.
      - Здесь, ребята, мы поставим палатку.
      - Неужели весь холм будем копать? - удивилась Ольга.
      - Зачем. Мы будем пробивать шурфы на отлоге холма, по всему периметру.
      После несложных хозяйственных дел я разметил, начиная от центра холма, колышками места, где надо пробивать шурфы.
      Везет неумехам. Первой наткнулась на бревенчатое перекрытие Ольга. Она прыгала и визжала, как недорезанный поросенок. Мы бросились к ней и я начал новую разметку к подошве холма, чтобы пробить вход. К вечеру мы его откопали, выкинув около 10 кубометров земли и камней.
      Перед входом лежало несколько, затянутых в труху мундиров, скелетов. Я проверил их лопатой и они развалились. Фонарик охватил глубину темного склепа. Несколько столов, телефоны, карты, бумаги. Слева две койки, справа две койки. На одной скелет в мундире, с красными разводами лампас.
      - Какой ужас! - вскрикивает Ольга.
      - Пойдемте отсюда. Пусть помещение проветрится, - сказал я. - Взрывом завалило вход. Их никто не откапывал, а они себя откапать не могли и задохнулись в этой могиле. Завтра рассмотрим все внимательно.
      Утром мы вошли в бункер. Я попросил Николая собрать оружие, пистолеты, автоматы, кинжалы и вынести их к палатке.
      - Что это? - Ольга с изумлением уставилась на стены.
      - Ковры. Немцы не могли жить без уюта. Ты лучше посмотри, что творится там.
      - Да это же посуда! Господи, да откуда же такая красота могла взяться?
      - Вот и займись ей. Только аккуратно. Все вынеси отсюда.
      В углу, на ящике из-под снарядов, стоял массивный сейф. Дверца его была приоткрыта. Ключи болтались в замочной скважине. Я открыл дверцу. Папки с документами лежали стопочками. Складываю все в рюкзак, теперь очередь за столами. На большой карте лежит массивный портсигар. Подношу к нему фонарик, блеск желтого металла мигнул за фонарем. Кладу портсигар в карман. Складываю карты и лежащие на столах документы, тоже в мешок. Теперь пора просмотреть карманы ветхих мундиров. Армейские книжки, расчески, часы, кольца - все сыпется в рюкзак. Подошел Николай.
      - Все оружие собрал.
      - Теперь надо собрать эмблемы, ордена, бляхи, все, что видишь.
      - Хорошо.
      - Юра, здесь картина, а вот еще одна. Они какие-то белесые.
      - Ольга, пусть Николай снимет их. На свет не выносите, сразу краски погибнут. Сходите в палатку, возьмите мою рубаху и принесите сюда. Замотайте картины от света и так вынесите на место сбора.
      - А ковры снимать?
      - Бесполезно. Лучше даже не пытаться.
      Мы очищаем бункер и засыпаем вход камнями и землей. Перед палаткой разложено многочисленное богатство.
      - Ольга, выбери самую лучшую посуду и подготовь к отправке. Я там ветошь вывалил, в нее заверни. Учтите, нам палатки тащить и еще это барахло. Николай, забирай оружие, пойдем туда в лесок.
      Загружаемся оружием, берем лопаты и идем в лесок. Я лопатами вырубаю метки на соснах, и сняв дерн, выкапываем яму. Кладем на дно полиэтилен и высыпаем оружие. Потом возвращаемся к палатке, забираем всякую мелочь бляхи, каски и другие превратности войны и тоже уносим в ту же яму. Затыкаем все полиэтиленом и засыпаем яму.
      Ольга отобрала посуду. Мы собираем палатку, запихиваем в рюкзаки тарелки, салатницы, всякую дребедень и отправляемся в обратный путь.
      - Почему мы не взяли ни одного пистолета, ни одного кинжала? будоражится Николай.
      - Доверься моему опыту. Сейчас этого делать нельзя. Если нас остановят и обыщут, за каждый пистолет всыпят по первое число. Вынос оружия всегда тщательно продумывается. Это другая операция. И потом, оружие надо продавать, хранить трофейщику оружие нельзя.
      Мы без всяких проишествий приехали в город.
      ДОКУМЕНТЫ
      Горбатый долго читал документы.
      - Интересное местечко вы нашли. Этот пункт, который указан на карте разведчика, обстрелян тяжелой артиллерией и видно очень удачно. Но я хочу тебе сказать, что этот бункер здесь один быть не может. В холме, наверняка, землянки охраны, писарей, поваров, телефонистов, обслуживающих командный пункт, а может и еще какие-нибудь. Странно, что они не откопали своих командиров, неужели вся обслуга погибла?
      - Заросшая дорога в лесу идет от Псковского шоссе. По ней на машине не проехать, поэтому мы пошли с другой стороны, через лес.
      - И правильно сделали. В следующем году мы основательно займемся этим холмом. А сейчас, я тебе прочту интересные документы, от которых ты можешь упасть. Слушай.
      "Копия на русском. Строго конфиденциально.
      Господину Жданову А.А..
      Маршалу Ворошилову К.Е.
      Немецкое командование понимает, что вы являетесь заложниками вашей системы и попали в ситуацию, когда безнадежность положения является очевидной. Поэтому, чтобы не осложнять и так ухудшающуюся обстановку, предлагаем вам вступить в переговоры о сдаче города на следующих условиях:
      - Вы, ваши родственники или знакомые, которых вы укажите, переходят на нашу сторону с личным имуществом и пользуются полным покровительством и неприкосновенностью немецкого командования.
      - Вам предоставляется право жить в любом государстве, находящегося под эгидой Германии или нейтральном государстве, с предоставлением персональных домов, участков и рабочих сил для ведения фермерского хозяйства. Если вы захотите заниматься в другой области, то германское правительство гарантирует вам помощь в этом деле.
      - Вам предоставляется компенсация в 5000000 марок в любом банке Европы.
      Все это вступает в силу после договоренности о сдачи города.
      Уполномоченный ставки
      генерал-полковник Рейнгардт
      Сентябрь. 1941 г."
      - Ну как, здорово?
      - Здорово. А ответ есть?
      - Есть. Ты только послушай.
      "Уполномоченному ставки
      генерал-полковнику Рейнгардту
      Мы согласны принять ваше предложение с условием:
      Если положение города не улучшится до марта 1942 г.
      Наше положение не позволяет открыто сдать город. Поэтому немецкое командование должно усиливать нажим на внешнем обводе рубежей, особенно в районе Пулково.
      Член военного совета Жданов А.А.
      Маршал Ворошилов К.Е.
      Сентябрь. 1941 г."
      - Да, за каждый документ, нас точно посадят.
      - Здесь есть последний из этой серии.
      "Уполномоченному ставки
      генерал-полковнику Рейнгардту.
      В связи с приездом генерала армии Жукова, обстановка и положение на фронте резко изменились. Наши переговоры придется прервать.
      Член военного совета Жданов А.А.
      Март 1942 г."
      - Что еще есть интересное?
      - Видно Ворошилов проболтался или Берия дознался о переговорах другим путем, но в этой папке есть еще один весьма странный документ.
      "Уполномоченному ставки
      генерал-полковнику Рейнгардту.
      Правительство СССР хотело провести с вами переговоры о мире на следующих предварительных условиях:
      1. Передача Германии в территориальное пользование части земель СССР, а именно: Литвы, Латвии, Эстонии, Украины, Молдавии и части Белоруссии.
      2. Использования экономической мощности Союза для нужд Германии.
      3. Компенсации Германии за потери в войне в денежном выражении или золотым запасом.
      4. Сохранении единства оставшихся народов СССР.
      Уполномоченный правительства СССР
      Министр внутренних дел
      Берия Л.П.....
      Февраль 1942 г."
      - Ты заметил, что Берия послал письмо раньше письма Жданова, это значит, что он пользовался одним каналом и, наверняка, знал о переписке городской верхушки.
      - А еще есть что-нибудь интересное?
      - Много. Хотя бы взять приказы по армии, личную переписку. Вот.
      "Копия.
      В канцелярию фельдмаршала Геринга.
      Бригаденфюрреру Кинстеру.
      Совершенно секретно. 756/2456
      По поводу ценных произведений искусства, находящихся в Гатчине, Павловске, Пушкине, Ломоносове.
      Сообщаю вам, что рейх-министр Гиммлер прислал своих уполномоченных для реквизита ценных произведений искусства из музеев и дворцов этих городов.
      Наши представители не сумели договориться с ними о разделе и вынуждены, использовав тыловые части полковника Даймера, вывезти часть сокровищ на тыловые склады армии под их охрану.
      Сейчас жандармерия и другие охранные части Гиммлера, стоящие на дорогах, вокзалах и в городах, не представляют нам возможности для вывоза этих сокровищ в Германию.
      Прошу вас, еще раз, может быть лично фельдмаршалу, переговорить с рейх-министром об окончательном разделе сокровищ и разрешения их перевозки.
      Уполномоченный канцелярии
      полковник Альберт.
      Февраль. 1942 г."
      Здесь есть ответ, но от самого Геринга и, притом, открытым текстом.
      "Телефонограмма.
      Полковнику Альберту.
      Пошлите их в жопу. Ждите сигнала и инструкций для вывоза имущества.
      Фельдмаршал Геринг.
      Февраль. 1942 г."
      - Выходит, что часть награбленных произведений искусств Геринг прятал на складах армии.
      - Я хочу сказать тебе еще одну вещичку от которой, ты ахнешь. Я рассказывал тебе о том, что у Ольги лежат две картины, вытащенные из бункера. Она вызвала знакомого старичка реставратора. Он сказал, что это картины русского мастера Никитина, крепостного графа Шувалова, которые находились в Екатириненском дворце в Пушкине. А посуда, которую мы приволокли, оказалась из музеев Павловского дворца. Мало того, в бункере были ковры, ручной выделки с мифологическими сюжетами, явно вытащенные из музеев.
      - Выходит, что немецкие офицеры потихонечку грабили сокровища Геринга и они находились недалеко от бункера.
      - Я думаю, что Геринг мог и не вывезти сокровищ. Во-первых, ему Гиммлер не дал, во-вторых, наши перешли в наступление и пришлось их оставить тут, вот на этих скрытых складах.
      - Если это так, то здорово. Слушай, исследуя и переводя некоторые тексты, вот в этой папке, я обнаружил, что полковник, а потом генерал Альберт, занимался промежуточной деятельностью, как бы связным между неким генералом НКВД Николаевым и одной из разведок Германии. Это не относится к Абверу, адмирала Канариса или Гестапо.
      - Постой. Не понял. Что в Германии было много независимых разведок?
      - Да. Что-то около 7. Так вот об этом-то канале знал Берия, Геринг и еще кое-кто. Воюющие стороны обменивались разведанными, письмами, просьбами и другими вещами. Вот например, в папке к шифровке приложен перевод:
      "Генералу Альберту.
      В обмен на данную нам информацию от 12.01.42 г. о попытке покушения на И.В.Сталина, мы со своей стороны предлагаем вам следующее:
      В пригороде Брюсселя, на улице Цветов 6 находиться резидентура советской разведки, относящаяся к группе "Красная капелла", осевшая в высших эшелонах власти.
      Генерал Николаев."
      - Еще несколько переводов с просьбами.
      "Генералу Альберту.
      Через Ладогу 17.05.42 г. в сторону Кобоны в 12.00 выйдет тендер со спецгрузом для Смольного. Прошу пропустить.
      Генерал Николаев."
      "Генералу Альберту.
      20.03.42 г. Над Ладогой с 15 до 18.00 пролетит спецрейсом ЛИ-2 в сторону Ленинграда. Прошу пропустить.
      Генерал Николаев."
      - Здесь еще много таких шифровок. Немцы видно честно выполняли все просьбы с нашей стороны, хотя в этой папке нет того, что просили немцы. Во всем этом зловещую роль играет генерал НКВД Николаев, который осел в Ленинграде. Но вот к концу 1942г. связь резко обрывается.
      - А теперь я тебе скажу почему прервалась связь. В бункере, что мы нашли, на кровати в генеральских лампасах лежала мумия, у которой я извлек из кармана документы. Вот она воинская книжка. Узнаешь?
      - Генерал Альберт?
      - Это еще не все. В бункере я взял со стола портсигар, а когда дома его раскрыл, то нашел вот эту записку. На, переведи.
      - Ну-ка, ну-ка.
      "Николаев, ты подлец. О нашем месте дислокации знал только ты. Сегодня "Киров" нас уничтожил. Чтоб ты сдох. Альберт."
      - Здорово. И концы в воду. Может быть поэтому КГБ так усиленно рыщет по раскопам, пытаясь скрыть оставшиеся следы.
      - Может быть. Кстати, меня фамилия Николаев смущает, так и напрашивается связь между нашим Николаевым и тем.
      - А как инициалы того Николаева. Наш - С.Н., а тот?
      - Постой, постой. Ага, вот нашел. Николаев Н.А. Действительно интересно, но мало ли совпадений.
      - Черт возьми! У меня даже мурашки по коже идут от всего этого. Неужели это так? Ну ладно, давай вернемся к таинственным складам, о которых Алберт доносил Кистнеру. Давай еще раз исследуем карты. Просмотрим окружающую местность.
      Май. 1989г.
      Нас накрыли.
      Мы с Горбатым, действительно, нашли на месте прошлогодних раскопок с Ольгой и Николаем два разваленных блиндажа, с раздавленными внутри немцами, но мы еще нашли и большой бункер, где была легковая машина и старый немецкий бронетранспортер с гусеницами на задних колесах. И, как раз, только мы пробили лаз через сгнившие ворота с наваленной землей, как появились они.
      - Спасибо, ребята, что помогли, - в спину нам раздался знакомый насмешливый голос, - Все уже раскопали?
      Перед нами стоял Николаев с двумя помощниками.
      - С трудом до вас добрался. Ого, сколько добра! Ну, теперь вы посидите здесь, а я посмотрю, что там.
      Рядом с нами остался один из спутников Николаева, другой вместе с ним исчез в темной дыре на склоне холма. Вскоре они появились и Николаев прошелся вдоль склона, рассматривая наши раскопки. Он подошел к нам.
      - Здорово. Ну что, ребятки, теперь с вами делать?
      Мы молчали.
      - Может быть опять договоримся? Вы что-нибудь мне, только посерьезней, а я вас не видел. Так как?
      - Пойдет, - сказал Горбатый. - Мы только соберем шмотки и скажем после этого вам.
      Под внимательным взглядом Николаева и его спутников, мы собрали палатку, рюкзаки и Горбатый подошел к офицеру.
      - Вот, возьмите, - он вытащил из кармана рубахи карту разведчика и протянул ее Николаеву, - По ней копали.
      Николаев рванул карту, развернул и впился в нее глазами.
      - Ах, сволочи, ну как они ловко. Ты посмотри, точно эта точка отмечена и эта. Да. Не жаль отдавать?
      - Жаль.
      - Еще бы. Теперь дуйте отсюда. Мы еще с вами в городе поговорим.
      Где-то назойливо шумел трактор. Шум его становился все ближе и ближе. Он пробивался по старой заброшенной дороге, ломая молодняк почти пятидесятилетней давности.
      Мы шли по лесу и ругали этого недоноска Николаева.
      - Надо перепрятать документы и карты, - сказал я.
      - Сейчас не лезь. Если мы их приведем к дому Миры - это конец. Надо предупредить Миру, чтоб спрятала. Я может потом, когда будет поспокойней, возьму все у нее и перепрячу.
      - Договорились.
      Июнь. 1989 г.
      Меня и Горбатого вызвали в Большой дом.
      Николаев был не один. Знакомый строгий полковник сидел на диване и презрительно разглядывал нас.
      - Мы карту изучили, - начал Николаев, - Прошлись по всем местам. Хорошая карта. Так где вы ее нашли?
      - В нашей землянке, под Мгой.
      - Так, так. Тут вот какая к вам просьба, ребята. Верните все документы, что вы нашли и у наших, и у немцев.
      - У нас их нет.
      - А это что, как вы думаете?
      Николаев бросил на стол фотографии бункера с пустыми столами и сейфом.
      - Рядом с вашими раскопами мы нашли уже ограбленный пустой бункер. Только ковры, скелеты и мебель остались нам. Я не сомневаюсь, что вы уже побывали в нем. Наши эксперты уверены, что это был крупный штаб.... корпуса и кто-то недавно залез туда.
      - Мы там не были, - угрюмо ответил Горбатый.
      - А вас, Самсонов, в прошлом году ловила милиция, кажется здесь.
      Ко мне, оторвавшись от дивана, подошел полковник. Он взял карту со стола Николаева и ткнул пальцем в отметку разведчика.
      - Что вы, меня никто не ловил. Сергей Николаевич может подтвердить, он меня видел на платформе, мы поговорили и я уехал в город.
      - Где ж вы там были, тогда?
      - На берегу Мги, костерок разжег, проспал всю ночь и сюда, в город выехал.
      - Эх, Самсонов, Самсонов. Вы же влипли. По карте разведчика мы нашли вашу базу и в ней ящики с оружием. В одном ящике не хватает десять "вальтеров". Да, да, тех самых "вальтеров", что по своим каналам мы заказали у вас. Вот акты экспертиз, которые подтверждают идентичность пистолетов всей партии в этом ящике.
      - А причем здесь я?
      - Притом, что ваши пальчики были в той и другой партии. Вот и здесь, акты экспертиз.
      - Что вы от нас хотите? - поняв, что я попался, спросил Горбатый.
      - Документы, что вы стащили в этом бункере.
      - Они будут послезавтра.
      - А почему не сегодня?
      - Надо ездить по городу и в разных местах собирать документы у друзей и других людей.
      - Ну, что ж. Мы ждем вас послезавтра.
      Когда мы вышли, Горбатый сказал.
      - Хорошо они тебя раскрутили. Вот сволочи. Но мы с тобой, то что нужно не отдадим.
      - А насчет переписки Жданова, Геринга, Альберта и прочих бумаг?
      - Ни в коем случае не отдавать. Сейчас мы торгуемся и нас не сажают, а за эти документы нас не пощадят. Просто уничтожат.
      - Как ты думаешь, за нами следят?
      - Не знаю, но мой совет - ни кого из наших знакомых постарайся не навещать. В случае необходимости, постарайся пройти из своего дома, чердаком и крышами. Так же возвратись.
      Мы с Горбатым опять в знакомом кабинете у Николаева. Полковника нет, но в кабинете сидит молодой, незнакомый нам парень.
      - Вот принесли, Сергей Николаевич.
      Горбатый вытряхнул мешок, документы и папки разлетелись по всему столу. Молодой парень поднялся со своего места и подошел к нам. Он начал смотреть документы и сортировать их по пачкам.
      - Ну как, Виктор Афанасьевич?
      - Подлинные, Сергей Николаевич, но того что мы ожидали, нет. Зато есть воинские книжки и фамилии в них, именно тех, о ком вы не раз упоминали.
      - Вот как? Так это все ребята? Вы не обманываете?
      - Нет, Сергей Николаевич.
      - Хорошо. Вот что напоследок я вам скажу. Чтоб больше мы вас на раскопах не видели. Это наше последнее предупреждение. Поняли?
      - Сразу дошло до нутра, - вырвалось у Горбатого.
      - Раз поняли, валяйте отсюда.
      СКЛАД
      Август. 1989 г.
      - Горбатый, я кажется нашел. Смотри, эти накладные указывают, что грузы со станции Волосово направлялись на Бегуницы и здесь они уходили в лес. На этой немецкой карте, между Волосово и Бегуницам в левой стороне дороги, стоит крестик у просеки. Здесь сплошные горки и холмы. По нашей фотокарте, снятой с самолета, просеки уже нет, сплошные массивы обработанной земли, среди лесов. И это, я думаю, вот здесь, у холма.
      - Я тоже пришел к такому выводу. Так как, рискнем?
      - Рискнем. Выезжаем без палатки. Лопаты берем только железом. Палки срубим там. Встреча в Волосово, на краю поселка.
      - Я пошел готовиться. До завтра.
      Половина горки была засеяна клевером, на другой рос березовый лес. Мы начали шурф в лесу между берез. Два метра сплошной нетронутой глины.
      - Пошли отсюда, - предложил я.
      Мы пошли вниз к лесистой подошве холма. Не доходя метров десять до нее, я начинаю снимать дерн. Первые полметра прошли с трудом и я хотел уже бросить, как вдруг пошел песок. Дергаю Горбатого за рукав и мы начинаем остервенело выкидываем грунт. Лопаты одновременно ударились в дерево. Большие бревна показались наружу.
      - Нашли, - почему-то шепотом сказал Горбатый.
      - Нашли, - как эхо повторил я.
      Мы сориентировались относительно направления бревен и помчались к подошве холма. Лопаты мелькали с выброшенной землей. Мы пробивали траншею в холм и вдруг... Лопаты ударились в дерево.
      - Бери топор, я оголю два ствола, - скомандовал Горбатый.
      Бегу за топором на вершину и обратно. Две лесины оголены уже на метр длинны. Лесины сохранились из-за глины неплохо, несмотря на то, что прошло больше сорока лет, и я потрудился на славу, превратив в щепу древесину. Лаз готов, и первый с фонарем, в него влезает Горбатый.
      Большая площадь склада забита ящиками, между ними ровными рядами дорожки. Некоторые из ящиков разбиты, торчат ковры, гобелены, фарфоровая посуда. Вход с другой стороны. Возле него знакомые ящики с оружием и патронами.
      Подхожу к большим потемневшим ящикам и пытаюсь лопатой сковырнуть крышку с одного из них.
      - Стой, - говорит Горбатый.
      Он подходит ко мне с фомкой.
      - Нашел в канцелярском столе, у входа. Дай попробую.
      Крышка легко отваливается. Скидываю слой стружки и под лучом фонаря зажелтел бугорками янтарь.
      - Юрка, это плиты, наверно, из янтарной комнаты.
      - Не может быть, они утоплены в Калининграде!
      - Ты что, не видишь?
      Горбатый приподнимает одну плиту, длинной где-то полтора метра и кладет ее на край ящика. Под следующим слоем стружки появилась другая янтарная плита.
      Мы забрасываем плиты в ящик и накидываем крышку. Начинаем взламывать все ящики подряд. Там картины, здесь серебряные сосуды, в другом иконы. Боже мой, теперь мы знаем - это награбленные полковником Альбертом произведения искусств.
      Меня трясет за плечо Горбатый.
      - Уже много времени, пора уходить.
      Мы выползаем на воздух. Солнце висит с боку и до боли режет глаза, несмотря на то, что мы смотрим на свои тени.
      - Сходи за завтраком, - просит Горбатый.
      Я неторопливо забираюсь на холм, где у первого шурфа брошены наши шмотки и начинаю из рюкзаков вытаскивать завтраки. Мой взгляд скользнул между берез на ближайшие холмы и я замираю...Вдали мелкими точками движется живая цепь.
      - Горбатый, - кричу я, скатываясь с холма, - Там менты.
      Горбатый бросился наверх. Он вернулся с нашими шмотками и бросил их в темную дырку лаза. Затем сам скрылся там. Через 2 минуты он вернулся, в руках у него был "шмайсер" и рожков 5 за поясом.
      - Юрка, зарывай склад. Я попытаюсь их отвлечь. Пробегу леском, вон туда. Как закопаешь - иди на станцию, я потом приду.
      - Ты с ума сошел Горбатый. Они будут стрелять.
      - Я буду осторожен. Давай, Юрка, время нет.
      Горбатый понесся, как лось через лес. Я схватил лопату и с яростью стал закапывать траншею. Через минут пятнадцать в стороне раздалась стрельба. Шум ее усиливался. Еще минут двадцать стреляют, а я уже закончил и выравниваю дерн. Бегу к соседнему шурфу и заваливаю его тоже. Стрельба реже, но она продолжается. Первый шурф тоже замаскирован.
      Бегу по лесу к Горбатому. Стрельбы не слышно. Куда-то далеко зашвыриваю мешавшую лопату, бегу и бегу...
      Горбатый лежит на животе, на вершине холма. Кругом стреляные гильзы. Поднимаю голову Горбатого.
      - Юрка, - тихо говорит он, - Меня убили.
      Я сажусь на корточки и кладу голову на колени.
      - Что ж ты наделал, Горбатый?
      Я глажу его волосы.
      - Юрка, - он уже хрипит, - Бросай копать, мы уже давно взрос...
      Горбатый затих, а я все глажу и глажу его волосы.
      - Руки вверх!
      Меня окружает толпа в милицейской форме. Я их не слышу. Я все шепчу: "Горбатый, что ты сделал?"
      Николаев монотонно постукивал карандашом по столу.
      - Так что теперь будем с вами делать, Самсонов?
      - Мне все равно.
      - Что вы там делали?
      - Зачем вы убили Горбачева?
      - Он оказал вооруженное сопротивление.
      - Он муху не убьет.
      Николае молчит, только стук карандаша отдается в ушах звуком молота по наковальне. После длительной паузы он продолжил.
      - Я понял только через пять минут, что Горбачев отвлекал нас от тебя. Но остановить людей было невозможно. И вообще, я считал, что ты с грузом уже на станции и был ужасно поражен, увидев на холме.
      - Я пойду домой, Сергей Николаевич.
      - Иди, - вдруг согласился он.
      Домой не пошел, а поехал к Ольге и выплакал ей всю горечь происшедшего.
      - Юра, тебе уже много лет. Зачем и для чего ты рискуешь?
      - Горбатый тоже высказал мне эту мысль перед смертью.
      - Так что же ты решил?
      - Пока ничего.
      - Отдай ты им этот склад. Что нам делать с этим антиквариатом, картинами, янтарем и прочей мишурой. Продать никому невозможно. Это не Запад.
      - Может ты и права, но Горбатый рисковал из-за этого склада и погиб. Только это мне и не позволяет сдать его.
      - Подумай еще, Юра. Все, что вы нашли - это все государственные ценности, за кражу которых, бьют.
      - Я подумаю, Ольга.
      Мы похоронили Горбатого и на следующий день, утром, я взял переписку Геринга и пошел в Большой дом. К Николаеву меня пропустили быстро. В накуренном кабинете сидело три человека. Уже знакомый мне Виктор Афанасьевич, Николаев и моложавый капитан.
      - Здравствуй, Самсонов, - приподнялся Николаев.
      - Я пришел сдать то, что мы нашли с Горбачевым. Вот, возьмите.
      Николаев взял документы, просмотрел и отдал молодому - Виктору Афанасьевичу.
      - И что же там есть? Вы видели? - взволновано проговорил молодой, пробежав документы глазами.
      - Там янтарная комната, картины, ковры, антиквариат.
      В комнате наступила тишина. Документы перешли к капитану.
      - Вы хотите передать нам склад? - спросил капитан.
      - Когда поедем? - ответил я.
      - Сейчас, - сказал Николаев, - Кузнецов, срочно вызовите солдат, машин пять с лопатами. Вы, - обратился он к молодому, - дозвонитесь до Эрмитажа, пусть вышлют двух экспертов, но примерно, через два часа, после нашего отъезда. Идите, подготовьтесь к отъезду.
      Николаев поднял трубку телефона.
      - Товарищ генерал, разрешите зайти по очень срочному делу. Да. Иду.
      Я остался в кабинете один. Прошло полчаса. Влетел Николаев.
      - Поехали Самсонов.
      Опять едем впереди колонны, на газике. Сзади караван машин. Доезжаем до Бегуниц и сворачиваем налево, в сторону Волосова.
      Вот и проклятый холм, едем к нему прямо по клеверу. Машины останавливаются. Мы выходим.
      - Вот этот холм. Мы взломали дыру сзади, поэтому вход здесь.
      - Кузнецов, - закричал Николаев, - оцепи это место.
      Часть солдат по выпрыгивала из машин и цепью окружили холм. Другие с лопатами подошли к подошве холма. Я разметил участок и они начали копать.
      Когда показались ворота, все сгрудились вокруг них. Меня отозвал в сторону Николаев.
      - О янтарной комнате никому ни слова. Сейчас пойдешь с нами и покажешь, где эти ящики.
      С яркими фонариками, только пять человек, шли проходами к заветным ящикам.
      - Вот, - я показал на темные однообразные громадины.
      Один из сопровождавших скинул уже выломанную крышку ящика и вытащил панель.
      В свете фонариков янтарные плиты меняли окраску, становясь то оранжевыми, то красными.
      - Это они, - сказал один из присутствующих.
      - Кузнецов, - опять приказал Николаев, - Эти ящики сейчас вынести, в машины и срочно отвезти в управление. Как только освободишь место, приглашай экспертов. Оружие здесь есть? - обратился он уже ко мне.
      - Да. Справа у входа. Ящиков пять, а слева - ящики с патронами, по-моему двадцать два.
      - Хоть один ящик вскрыт?
      - Да. Горбачев брал автомат.
      - Ах да. Кузнецов, выноси ящики вперемежку с оружием. Нечаянно уроните ящик или крышку от него при выходе. Пусть все, кто у входа, увидят оружие. Говорите всем солдатам и окружающим, что выносите оружие. О янтарной комнате ни слова. Понятно?
      - Так точно.
      - Давай, действуй.
      Закипела работа. Приехало еще несколько важных шишек. Походили по складу, по цокали языком.
      - А это что? - спросил один из них, ткнув пальцем в наши с Горбатым шмотки, брошенные у пролома стены.
      - Грабители, - ответил Николаев.
      Они по возмущались и ушли.
      ПОДСЛЕДСТВЕННЫЙ
      Меня не отпустили. После того, как распотрошили склад, меня повезли в управление и посадили в камеру, где я просидел три дня. Наконец днем привели в один из многочисленных кабинетов управления. В комнате сидел, уже не раз встречавшийся со мной полковник, а за столом - гражданский с острыми и спрятанными глубоко под дугами бровей, глазами.
      - Гражданин Самсонов Юрий Александрович. Здравствуйте. Я - ваш следователь Карманов Григорий Степанович.
      - Как, разве я под следствием?
      - Да, вот постановление прокуратуры.
      Григорий Степанович протянул мне бумажку. Действительно, это было постановление о содержании меня под стражей.
      - Но за что?
      - За незаконное хранение оружия.
      - Но у меня нет оружия.
      - За незаконное хранение оружия в тайниках, базах, землянках и складах.
      - Ничего не понимаю. Я отдал вам, причем добровольно, самый крупнейший склад и в благодарность меня загоняют сюда. Что за чушь?
      - Хватит, гражданин Самсонов. Перейдем к делу.
      Началась процедура дознания. После длительного установления моей личности, пошли главные вопросы.
      - Как вы нашли последний склад?
      - Откопали.
      Следователь невозмутимо листал документы.
      - А предыдущий склад?
      - Откопали.
      - Вот объяснительная майора Николаева Сергей Николаевича в которой говориться, что вы ему в присутствии двух сотрудников управления передали карту с координатами раскопов и некоторых своих баз. Вы передали карту?
      - Передал.
      - Значит ваш последний склад вы тоже взяли с помощью каких-то документов?
      - Мы все копали, что бы что-то найти.
      - Естественно. Я в этом не сомневаюсь. Перейдем к следующему вопросу. Вы находили на месте раскопов какие-нибудь документы?
      - Да.
      - И где они?
      - Переданы Николаеву.
      - Вот докладная Николаева, в который утверждается, что вы передавали ему документы по частям, когда вас ловили на месте преступления. Вы подтверждаете это?
      - Я еще не видел документа в нашем государстве, запрещающего копать землю и поэтому не считаю преступлением вдруг неожиданно что-то раскопать. А то, что я ему передавал, так это степень нашего сотрудничества, между мной и КГБ.
      - Ваша степень сотрудничества документально подтверждена?
      - Нет, это негласное сотрудничество.
      - Майор Николаев это не подтверждает.
      - Это его дело.
      Поднялся полковник и подошел ко мне.
      - Самсонов, лучше передайте нам документы. Помните, я вас просил давно об этом и сейчас прошу. Отдайте.
      - Я не видел никаких документов.
      - Хорошо. Григорий Степанович, я настаиваю на проведении дознания с использованием химически-активных средств.
      - Что ж, я не имею возражений. На сегодня допрос окончен.
      Следователь нажал кнопку.
      Через день меня притащили в стерильно бело-кафельную комнату, где прикрутили к койке. Напротив стояли: полковник, следователь и врач.
      - Давайте приступим, - предложил полковник.
      Следователь кивнул головой и врач вкатил мне укол в вену. Моя голова поплыла по волнам. Жуткий страх охватил все клеточки тела.
      - Самсонов, вы находили документы при раскопах?
      Сквозь облачность дымки страха прорвался звук человеческого голоса. Отвечай, отвечай, стучали пульсирующим молоточком толчки в голову.
      - Да, находил.
      - Где они?
      - Их Горбатый отдал Мире.
      - Адрес Миры.
      - Новокузнецовская, 10, пятый этаж.
      - Вы сами знаете содержание этих документов?
      - Да.
      - О чем они.
      - Это секретная переписка, между генералом НКВД Николаевым Н. А. с генералом Альбертом, переписка фон Лееба со Ждановым и Ворошиловым, а также попытки Берии связаться со ставкой Гитлера.
      - Это вы сами читали?
      - Мне переводил Горбатый.
      - Вы кому-нибудь говорили об этих документах?
      - Их содержание знали я и Горбатый.
      - Вы сами разломали ящики с янтарной комнатой?
      - Вместе с Горбатым.
      - Кто был свидетелем переноски ящиков из склада в машины?
      - Я, Николаев, Кузнецов и два неизвестных мне гражданина.
      - По каким документам вы нашли склад с янтарной комнатой?
      - По накладным, немецкого строительного батальона и трофейным картам.
      - Что вы нашли в бункере штабного корпуса?
      - Сейф с документами, карты, портсигар, оружие и несколько немецких трупов, один из которых генерал Альберт.
      - Вы сказали портигар?
      - Да.
      - Что было в портсигаре.
      - Записка Николаеву, что он подонок.
      - Он сейчас отойдет, - прервал мою пытку посторонний голос.
      - Да, пожалуй, достаточно.
      Мое тело вдруг расслабилось и я провалился в глубокий сон.
      Два дня меня не вызывали и вот опять у следователя. Он уже один.
      - Юрий Александрович, мы провели расследование. Вы перед судом должны пройти медэкспертизу. Распишитесь вот здесь.
      - Но я даже не читал дела и не знаю в чем меня конкретно обвиняют.
      - Сейчас это не обязательно. После медэкспертизы, вы ознакомитесь с делом.
      - А что я должен подписать?
      - Вот эту бумагу, что вы отдали все найденные вами документы Мире С. и дальнейшей судьбы их не знаете.
      Я подписал этот странный документ.
      В камерах Большого дома меня продержали еще неделю и, наконец, отправили на медэкспертизу.
      Это было шестиэтажное здание, с решетками на окнах до последнего этажа. Каждый вход на этаж запирался на такие же могучие прутья. Сквозной коридор, с палатами слева и справа, упирался опять в решетки черной аварийной лестницы. Охранники сидели за столиками на лестничной площадке только парадной лестницы, врачи и санитары размещались в центре коридора, в светлом проеме, огражденном барьером. Когда я вошел в палату, то ахнул. На одной из кроватей сидел в больничном халате сам Николаев Сергей Николаевич.
      - Вы?
      - Я, я. Занимай эту койку, она свободна.
      - Ничего не понимаю. Как же вы здесь?
      - Благодаря тебе.
      - Мне?
      - Ну а кто же моего папашу, выдал. Святой дух что ли?
      - Причем здесь папаша и вы?
      - Вышло, что я охотился за документами своего папаши, чтобы прикрыть его.
      - Чушь, ваше КГБ сошло с ума.
      - Оно-то не сошло. Это все ширма обвинений, за ней стоят дела посерьезней.
      - Это янтарная комната и компрометирующие документы.
      - И янтарная комната в том числе. Кто-то пытается похоронить ее и сведения о содержании документов насовсем, да так, чтоб не было свидетелей.
      - Что, что? Ты говоришь, похоронить свидетелей?
      - А ты что, не понял куда ты попал?
      - Меня прислали на экспертизу.
      Сердце у меня упало от нехорошего предчувствия.
      - Ха...ха...ха... Да знаешь где ты находишься? В психоневрологической больнице Министерства Внутренних Дел.
      - Ну и что?
      - А ты когда-нибудь читал книгу "Пролетая над гнездом кукушки"?
      - Читал.
      - Слыхал там такое слово - "лоботомия"?
      - Не может быть? Неужели и нас хотят сделать идиотами?
      - Ты отстал, парень. Наука давно ушла вперед. Здесь стирают память. Здесь тебе сотрут все - и документы, и янтарную комнату и даже меня. Выйдешь зато живой, не идиот, и не полуидиот, но с дырой в голове.
      - Но я не хочу этого.
      - Тебя и спрашивать не будут.
      - И тебя тоже, так искалечат?
      - А для чего ж я здесь.
      Я не мог прийти в себя. Ужас охватил меня.
      - Но ведь надо что-то делать?
      - По моим данным, из этой конторы еще никто не убегал. Кстати, знаешь кто в соседней палате? Там сидит капитан Кузнецов, что с нами был на янтарной. Как видишь загребли всех, кто занимался твоим делом.
      - О боже, - застонал я.
      Ночью я почувствовал себя плохо, температура подскочила до 40 и в почти бессознательном состоянии, я пробыл два дня. Когда я очнулся, Николаева не было. На его койке лежал черноволосый мужик.
      - А где Сергей Николаевич? - спросил я его.
      - В реанимации, - ответил он, почесывая живот.
      Я стал подниматься с койки. Голова закружилась и я чуть опять не упал. Посидев полчаса, я немножко отошел и, натянув халат и шлепанцы, пошел в туалет. По коридору мне навстречу шла знакомая женщина в больничном халате.
      - Мира, - позвал я, - Мира.
      Она с недоумением посмотрела на меня.
      - Простите, но я вас не знаю.
      - Мира, неужели ты меня не помнишь, Мира?
      Женщина с испугом обогнула меня и часто оборачиваясь исчезла в палатах женского отделения. Мне стало горько. После туалета я заглянул в прозрачные стекла реанимационного отделения. На койке лежал Николаев с раскрытыми пустыми глазами. К нему подошла сестра. Он приподнял голову и что-то с ней стал говорить, потом посмотрел вокруг, встретился взглядом со мной и опять заговорил с сестрой. Я понял, он тоже меня не помнит и пошел в палату.
      Врач определил у меня грипп и пожалуй это задержало садистов делать мне операцию.
      Мы были на последнем, шестом этаже, и сверху все время стучали по кровле рабочие, которые ремонтировали крышу. Ходили они по черному ходу и иногда дразнили нас через решетку коридора.
      - Эй, идиотик, - орали они кому-нибудь - Где твой хвостик?
      Часть идиотиков начинала оглядывать себя в поисках хвостика.
      Вот мне в голову и пришла мысль удрать через черный ход, но как открыть эту чертову дверь-решетку. Однажды врач наорал на нянечку за грязь на лестничной площадке и она пошла к дежурному врачу и вынесла из его кабинета ключ. Ее сопровождал санитар. Нянечка убрала мусор и отнесла ключ дежурному врачу.
      Мне с каждым днем становилось лучше и однажды врач на обходе бросил сестрам.
      - Готовьте завтра на операцию.
      Они ушли, а я искал лихорадочно выхода из создавшегося положения. Вечером решил, терять мне нечего, либо изуродуют, либо убьют. Когда все заснули, я тихонечко встал и приоткрыв дверь палаты, заглянул в коридор. Тихо и пусто. Посреди коридора, где дежурят сестры, только яркий свет. Охранник за решеткой, дремлет на своем стуле. На цыпочках продвигаюсь к барьеру. Тихо. Дежурная сестра, прикрывшись одеялом, спит на стульях. Я прохожу ее и прокрадываюсь к комнате дежурного врача. Дверь открылась без шума. Врач спал, положив голову на стол. Я подошел к столу и, взяв большую медную пепельницу со стола, с силой опустил ее на голову спящему. Крак... и опять тихо. Кровь медленно расползалась по бумагам и стала стекать на пол. Я осторожно оттащил врача к стене и обшарил стол. Ключ был в третьем ящике стола. И вот опять коридор. Вроде все в порядке.
      Крадусь вдоль стены и, наконец, проклятая решетка. Замок громко щелкнул от поворота ключа. Охранник, на той стороне коридора дернулся, и открыв глаза, тупо посмотрел в провал лестницы и... опять задремал. Железные ворота не пискнули при перемещении и вот я на лестничной площадке. Закрываю дверь на ключ, по полмиллиметра опуская собачку замка, что бы не было повторного щелчка. Только на чердак, вниз нельзя, там наверняка не выйти.
      На плоской крыше гуляет ветер. Он чуть не сбивает меня с ног. Мелкий дождь порывами воды хлещет в лицо. Ветер разметал кучи мусора, небрежно сваленные в неожиданных местах. По центру крыши хлопает наброшенный на ведра, мешки с цементом, алебастром и инструментом, большой кусок брезента. Чтоб его не снесло ветром, он по краям зажат кирпичами и тяжелой железной тачкой. Мысль пришла мгновенно. Стягиваю один конец брезента и подложив под его центр мешок, лопатой прорубаю дырку. Брезент рвет из рук. Еле-еле перехватываю четыре угла и встаю спиной к ветру. Встряхиваю брезент кверху и тут же неведомая сила сдергивает меня с места и тащит на край. Я чуть не заорал от страха и закрыл глаза. Ноги повисли в пустоте. Вдруг ветки упруго захлестали со всех сторон и, задевая сучки тело грохнулось на землю. Брезент застрял в ветвях дерева.
      Я бегу по саду, ограда после пережитого, далась очень легко. Я опять бегу мимо сонных домов, все дальше и дальше от страшного места. Зеленый огонек такси призывно замаячил на дороге. Поднимаю руку.
      - Тебе куда?
      - В Купчино.
      - Залезай. А чего ты в таком наряде?
      - Решил удрать на денек из больницы.
      - А... У меня брат тоже, несколько раз бегал. Ничего, сейчас вылечили. Уже ни грамма в рот водяры второй год не берет.
      Стучу бешенно в дверь. Как они там долго спят. Наконец, сонный голос Ольги спрашивает: "Кто там?".
      - Оля, это я, Юра.
      Дверь открылась
      - Юрка, где ж ты был?
      - Ольга, дай 25 рублей, мне с такси рассчитаться надо.
      Мы сидим за столом и я рассказываю Ольге обо всем, что со мной произошло.
      - Что же теперь делать, Юра?
      - Мне надо отсюда исчезнуть, но куда, я сам не знаю.
      - Знаешь, я думаю они хватятся тебя утром. Пока ничего не перекрыто, уезжай в Сибирь, к моей маме, в город Билембай. Я тебе одежду брата и деньги на дорогу дам. А через неделю приеду сама.
      Я подтянулся и поцеловал Ольгу в мягкие губы.
      ПОСЛЕДНИЙ
      Март. 1993 г.
      Вот уже 2 года, как я вернулся со своей женой Олей в город. Меня никто не тревожил за это время и я спокойно работал в одной коммерческой структуре.
      Но однажды, ко мне домой позвонил Виктор Афанасьевич и предложил встретиться в ресторане "Прибой".
      Виктор Афанасьевич был не один, с ним сидел гражданин кавказкой национальности.
      - Господи, сколько лет прошло. Вы ли это, Самсонов?
      - Я, Виктор Афанасьевич. А где же Сергей Николаевич?
      - Спился Сережа. Знакомьтесь, Зураб, а это - Юрий. Мы с ним знакомы уже много лет. Так, Юрий?
      - Вроде, так.
      - У Зураба к тебе есть деловое предложение. Он попросил меня встретиться с человеком, который может ему помочь, - Виктор Афанасьевич сделал паузу, - Ты еще имеешь в заначке склады с оружием?
      - Как вам сказать. И да, и нет. Нет - потому что не занимаюсь этим много лет, да - когда занимался склады были, но столько времени прошло, может их нашел другой трофейщик.
      - Не прибедняйся, Самсонов. Все это время ты держал на пульсе весь южный район области. На тебя сейчас работают десятки трофейщиков, добывая тебе оружие и другие сувениры войны. Человек пришел за делом. Так есть или нет склад?
      - Хорошо. Скажите, что нужно. Конкретно.
      - Скажи ему, Зураб.
      - Дорогой, нужно оружие, много оружия. Ты скажи, что у тебя есть, я скажу, что я возьму.
      - Давай, решим по-другому. Если я вскрываю склад, ты берешь все, иначе ничего не дам.
      - Говори, что у тебя есть, я записываю.
      - 15000 винтовок, типа "Маузер". Оружие пристреляно. Тройной комплект патронов к ним.
      - Слушай, откуда у тебя столько винтовок? - удивился Виктор Афанасьевич.
      - Немцы воевать-то начали не с автоматами, как нам вбивали в голову историки и мемуаристы, а с обыкновенной винтовкой. В 1942 и в 1943 годах началось перевооружение пехоты на автоматы и старые винтовки сдали на склады.
      - Дорогой, винтовки хорошо. Давай дальше.
      - 576 пистолетов "парабеллум", первый выпуск.
      - Что значит первый выпуск?
      - Пистолеты модернизировались и самые ранние выпуски, заменялись на новые.
      - 57 пулеметов МГ, только 34-го года. Где-то около 80 "люгеров" и "вальтеров". 150 противопехотных мин, 120 автоматов "шмайсер" и 2000000 патронов.
      - Сколько берешь за оружие?
      - 20 долларов за винтовку, 50-за "парабеллум", 30-за "вальтеры", 40-за "шмайсеры" и пулеметы, 5-за мину и, наконец, за каждую цинку-20 долларов.
      - Не спеши дорогой, не спеши. Дай я посчитаю. Дорого берешь за старое барахло.
      - Не хочешь, не бери.
      - Виктор, скажи ему, пусть сбавит.
      - Юра, очень круто берешь. Сбавь на десять процентов.
      - А сколько, ты возьмешь, Виктор Афанасьевич?
      - Десять процентов от сделки, как посредник и организатор перевозки. Так, Зураб?
      - Ох так, дорогой. Режете меня. Юрий, давай на десять процентов, за счет срока давности.
      - Черт с тобой. Только плати наличными и в течение недели. Мне еще склад надо проверить. Деньги вперед-склад твой. Вывози как знаешь.
      - Не ругайся дорогой. Сейчас я подсчитаю сколько это, а потом мне надо позвонить и согласовать деньги.
      - Только не брякни в телефон про оружие, - сказал Виктор Афанасьевич.
      - Зачем обижаешь, дорогой, меня хорошо там поймут. Вы подождете минут 20, я результат переговоров принесу.
      Зураб долго шевелил губами, подсчитывая общую сумму. Наконец, он встал и пошел к выходу ресторана.
      - Виктор Афанасьевич, я хочу вас спросить об одной вещи. Что стало с янтарной комнатой?
      - Ничего. Ее нет.
      - Как нет? Я ее сам видел, трогал вот этими руками.
      - Вся наша беда в том, что есть вещи, о которых надо молчать, кода появляется большая политика. Все уверены, что янтарь либо в Калининграде, либо в Германии и никому в голову не придет, что он может быть здесь. Наши играют, на варварстве немцев, на компенсации потерянных ценностей и в глазах мира, мы пострадавшая сторона. Нам не хочется потерять этот имидж. Недавно президент заявил на весь мир, что комната спрятана на полигонах Германии. Поэтому комнаты считай, в России нет и ты ее не видел.
      - Но это же достояние нации.
      - Не трепли зря языком. Достояние..., смех это. То что сейчас во всю разворовывается достояние России ты не видишь, а комната, которая спрятана для России - у тебя как бельмо на глазу.
      - Ладно, Сергей Николаевич. У меня другая точка зрения на достояние и не будем проводить дебаты по этому поводу. У меня еще к вам вопрос. Много лет тому назад вы это искали?
      Я вытащил из кармана переписку с немцами Жданова, Берии и Николаева. Виктор Афанасьевич перечитал и кивнул.
      - Где же вы хранили все время эти документы?
      - Горбач перед смертью зашел к Мире и перетащил все другому человеку.
      - Вот почему Мира, даже под наркотиками не могла ничего сказать. Кое-что я у тебя возьму, с твоего разрешения конечно, а это... Это никому не нужно. Можешь взять и вытереть задницу. Сейчас такими партийными вывертами никого не удивишь, все давно поняли, что партия гнила сверху и это привело к развалу страны. Так что бери, что хочешь, то и делай с ними.
      Он перебросил мне листки с Ждановскими и Ворошиловскими переписками. В это время появился Зураб.
      - Дорогой, все согласовано. Деньги будут через три дня. Склад берем через неделю, как только придут машины.
      - Погоди, Зураб, - сказал я. - Это еще не все.
      - Что еще? - забеспокоился Зураб.
      - Деньги, ты мне передашь в установленном месте, взамен получишь карту, по которой и будешь копать.
      - Это кто ж рискует? Ты или я?
      - Мы оба. Но у меня риск предпочтительней. Если ты меня хоть одной банкнотой обманешь, то будут перестреляны у склада все.
      - Зураб, он не шутит, - высказал Виктор Афанасьевич.
      После ресторана мы выходили вместе с Виктор Афанасьевичем.
      - У тебя есть еще что-нибудь?
      - Остался склад с нашим оружием.
      - Откуда? Я точно знаю, что наши складов здесь во время войны не делали.
      - Наши не делали, а немцы собирали и складировали.
      - И много там?
      - Много.
      - Если я найду покупателя, ты не будешь против?
      - Конечно нет. У меня к вам тоже просьба. Сейчас наши ребята организовали ремонт трофейного оружия, найденного в земле. Вы зацепили одну мою мастерскую. Нельзя ли закрыть дело, а ребят выпустить?
      - Это на Ижоре?
      - Да.
      - Попробуем помочь.
      - Кто б мог подумать, что четыре года назад мы были врагами.
      - Время меняется, Юра.
      Ольга взволнованно встретила меня на пороге дома.
      - Юра, в Николая стреляли. Я боюсь за него.
      - Ранен?
      - Немного задело.
      - Где он?
      - Там, в комнате.
      Николай сидел за столом и пил чай.
      - Привет. Ну, рассказывай, что у тебя?
      - Юрий Александрович, обстановка сейчас на раскопах изменилась. Сейчас копают все, кому не лень. Всем вдруг стало нужно оружие. Раньше, с твоей легкой руки, весь южный район Ленинградской области был поделен на 9 частей между копалами. Соглашение соблюдалось до 1992 г. Теперь появились новички, но опаснее, чем нормальные бандиты. Они изымают оружие из земли, отнимают от копал, иногда покупают его. Вот я и нарвался на такую группу. Отрыл немецкие окопы и нашел "парабеллум". Тут же решил его пристрелять и они пришли на звук выстрела.
      - Ну и кретин же ты, Коля. Дальше можешь не продолжать. Только ответь, стрелял в них?
      - Да.
      - Оля, надо спасать этого дурака. Давай собирайся, мы через три дня уезжаем.
      - Куда?
      - Опять в Билембай.
      - У тебя тоже не все в порядке? Опять старый хвост тянется за тобой?
      - Да и может все произойти, если я не исчезну.
      - Что ж делать. Поехали.
      - Николай, с тобой мы проведем последнюю операцию. Садись я тебе все расскажу.
      Зураб приехал на встречу на двух машинах. Я стоял на лесной дороге и они остановились рядом. Из машин вышли: Зураб, Виктор Афанасьевич и 5 здоровенных кавказцев.
      - Где чемодан? - спросил я.
      - Ей, принесите.
      Зураб махнул рукой. Подошел парень с чемоданчиком.
      - Открой.
      Он открыл и положил на капот машины.
      - Теперь отойди.
      Парень отошел. Я подошел и стал раскрывать и щупать каждую пачку долларов. Краем глаза увидел, что один из закавказцев пошел мне за спину.
      - Стоять! - рявкнул я. - Стоять! - и махнул рукой.
      С холма ударил пулемет, старый друг - МГ. Пули прошили строчку недалеко от кавказцев и пулемет замолк. Тишина зазвенела в ушах.
      - Я ж говорил не делайте глупостей, - раздался голос Виктора Афанасьевича. - Я предполагал, что он всегда подстрахуется. У тебя все в порядке, Юра?
      - Да. Деньги вот в этой пачке фальшивые. Зураб, ты можешь заменить?
      Зураб вытащил из внутреннего кармана другую пачку и с неприязнью в глазах обменял ее.
      - Так вот ребята, - закончил я, - Вы будете еще стоять так 15 минут после моего ухода. Если куда-нибудь тронетесь, вас прикончат. Вот твоя карта, Зураб. Смотрите и вы, Виктор Афанасьевич. Видите вот этот крестик, это честно заработанное ваше оружие. Объясните ему все, Виктор Афанасьевич.
      Я пошел от машин в лес с чемоданом. Оглянувшись, увидел толпу людей над картой, постеленной на капоте.
      Мы едем в "КАМАЗЕ". Николай за шофера, я и Ольга, как пассажиры. Сзади, на спальном месте лежит пулемет МГ и чемодан с деньгами.
      До Билимбая, ох, как далеко...
      Февраль, 1995 г.