- Что там?
      - Они перекрыли реку.
      Теперь и мне видно, как большие деревья с двух сторон берега повалены в воду. Чтобы не унесло их течением, крепкие тросы прикреплены к вершинам, а другие концы прихвачены к мощным стволам, растущим на берегу. С того и другого берега видны головы торжествующих туземцев. Я откидываю ненужный автомат и ищу у входа в каюту брошенное ружье М-79 с большими пулями. Слава богу, оно здесь. Перезаряжаю и делаю первый выстрел. Видно как граната щелкнула по воде и срикошетив, перескакивает деревья и уноситься дальше...
      - Быстрей, - орет Муни. - Иначе мы врежемся...
      Опять целюсь. Выстрел. Рвануло древесину, во все сторону полетела щепа, дерево хрустнуло и обломок отошел в сторону, придерживаемый на тросе. Образовался узкий проход. Муни ведет катер к нему. По деревьям с двух сторон прыгают туземцы. Теперь я хватаю автомат и поливаю стволы перегороженных деревьев. Черные фигуры валятся в воду. Глухой удар днища о ветки, катер замедлился и рванувшись, выскочил за ограждение. Я оглянулся. Две черные руки вцепились в борт и показалась голова негра. Стреляю в нее и тут же кто то мокрый падает мне на спину. Пытаюсь вырваться из цепких рук, и вдруг неожиданно хватка ослабла. Я поднимаюсь, негр лежит на палубе с разбитой головой, а рядом с автоматом стоит Муни.
      - Мы прорвались, господин.
      - Сейчас они нас догонят.
      - Нет. Барабаны затихли. Духи черных выпустили нас из мышеловки.
      Действительно не слышно боя барабанов. Я с трудом дотащил негра до борта и выбросил в воду.
      Клер с кучей тряпок по прежнему сидит перед Бертой. По ее лицу вижу, что дело плохо.
      - Будем резать?
      - Нет, - это шепнули воспаленные губы кармелитки. - Я умираю... Вы..., вы... прорвались?
      - Мы ушли от них.
      - Значит будете жить... Док..., хочу тебе сказать... Клер, я приказала подбросить змею...
      Клер вскрикнула и судорожно сжала руку.
      - Ты наговариваешь на себя.
      - Нет. Это я Саймона посылала с наркотиками в город и на него нарвалась... Клер.
      - Но зачем, зачем тебе нужно было заниматься этим?
      - Не для себя, для ордена старалась... Деньги пересылала во Францию... Совсем плохи дела у кармелиток... Узнала, что Клер, в курсе дела и дьявол вошел в душу..., подговорила дикаря..., чтобы достал змею... Попугать думала..., а она укусила... Грех на моей душе, ради людей старалась и чуть живую жизнь не загубила... Прости меня..., Клер...
      - Сестра, только живите, сестра.
      - Нет. Док..., ты помнишь, обещал мне быть в Париже и поставить свечу за всех погибших здесь кармелиток?
      - Помню.
      - Не ставь только за меня свечу. Я грешна. Наркотики, Клер - это венец моей подлости. Помяни лучше Елену и других моих подруг... А сейчас оставьте меня. Дайте спокойно отдать богу мою душу.
      Я вышел на палубу. Катер уверенно идет по воде.
      - Господин, нам до Киншасы не добраться. Горючего все равно не хватит.
      - По течению как-нибудь доберемся.
      - Конго река дурная, нужно и управлять катером.
      - Ты как всегда прав, доберемся до первого города, попросим бензина.
      Первый город оказался занятым повстанцами. В нем никому до нас не было дела. По причалу шлялись дети и женщины, они равнодушным взглядом окидывали нашу посудину и шли по своим делам. Мы причалили к свободным мосткам и Муни вышел на разведку. Через пол часа он вернулся.
      - Господин, в городе горючего нет. Нет машин, все уехали захватывать столицу, здесь даже мало вооруженных племен.
      - Что же делать?
      - Муни предлагает распотрошить вон тот катер. Если там есть бензин, взять его.
      Я оглянулся, недалеко стоял совершенно новенький катер, напротив его на мостках сидели два негра и курили сигары.
      - Это уже похоже на бандитизм. Ты лучше сходи к ним, поговори, может они канистру дадут, ну хотя бы... за пару стволов автоматов.
      - Хорошо, господин.
      Муни идет к ним. Я вижу как они ожесточенно спорят, потом негры спрыгивают на катер и возвращаются на мостки с двумя канистрами. Эта группа подходит к нам.
      - Они согласны. Господин, отдайте им два автомата.
      Негры передают нам канистры и с любовью забирают два АК. Теперь мы отплываем от города с какой то надеждой.
      Сестра Берта умерла. Тихо так, ночью. Это было в мое дежурство. Мы приткнулись к песчаному берегу, чтобы не напороться в темноте на гряды камней. Муни спал, а я сидел на палубе и ждал рассвета.
      - Доктор, - слышу голос Клер из каюты, - Берты не стало.
      - Буди Муни.
      Кармелитка вытянулась и побледнела, я срезал ей кусок торчащей стрелы и потрогал пульс. Жизнь покинула ее. Мы с Муни осторожно вытащили ее из каюты и, перетащив на берег, положили тело у обрыва. Негр штыком от автомата проводит по склону, на сестру Берту сыпятся песчинки. Он начинает яростно ковырять землю и вскоре гора песка закрывает труп.
      - Все, - говорит Муни.
      - Пошли на катер.
      Клер беззвучно плакала, сидя на полу.
      - Успокойся, ты же врач и должна терпеть смерть других.
      - Не успокоюсь, каждая смерть это трагедия в мире.
      - Тогда там на берегу, где остался госпиталь, произошла катастрофа во вселенском масштабе.
      - По ним тоже надо плакать...
      Я прижимаю ее к себе и она вздрагивает у меня на груди.
      Ярко светит солнце, катер убаюкивающее тарахтит, поглощая мили водного пространства. С левого и с правого берега видна густая зелень растительности. Клер попросила, чтобы ее подняли на верх. Я перенес ее на нос и посадил в люльку перед крупнокалиберным пулеметом.
      - Он не заряжен? - спрашивает Клер.
      - Нет. Здесь лента отсутствует, да и он в таком состоянии, что на стволе только белье сушить.
      - Здесь удобно...
      - Помогай, следи за водой, чтобы не нарваться на перекаты или плывущие предметы.
      - Хорошо.
      Только на четвертый день мы прибыли в Киншасу. К нашему изумлению, повстанцы еще не заняли столицу и город был на осадном положении. Президент Мобуту удрал, исчезли иностранцы и поэтому наше появление вызвало удивление у окружающих. Клер окрепла и могла, обхватив меня, ковылять по улицам. Мы искали какое-нибудь иностранное консульство или представительство.
      Около нас тормозит газик. С него спрыгивает офицер.
      - Узнаете, доктор?
      - Полковник?
      - Вижу, узнали. Как вы здесь очутились?
      - Прибыл на катере по реке.
      - А где госпиталь, лейтенант Хари?
      - Все погибли, полковник, и Хари, и солдаты, и госпиталь. Остались только мы: я, врачиха и из персонала вот он - Муни.
      Я киваю на негра почтительно стоящего за моей спиной.
      - Как же это вышло?
      - Нас с самого начала преследовали неудачи. Мы шли за вами и на нас свалились все ужасы судьбы. Нас заманили в лагерь преторианской миссии и начали уничтожать в изуверских обрядах... Только, трое бежали.
      Полковник кивает головой.
      - Куда же вы сейчас?
      - Ищем, как вырваться за границу.
      - Поехали в аэропорт, я как раз сейчас туда. Там формируются транспортные самолеты в Европу. Я помогу вам куда-нибудь сесть...
      - Поехали...
      Полковник идет к своей машине.
      - Господин, - меня окликает Муни. - Господин, я не поеду в Европу. Муни останется здесь, на родине.
      - Тебя же могут убить, Муни, - говорит Клер.
      - Нет, Муни не убьют
      - Вы скоро, - кричит из машины полковник.
      - Подождите минуточку, - прошу я. - Муни, ты слишком много для нас сделал и я хочу сделать тебе подарок.
      Я снимаю с шей шнурок с камнем и протягиваю ему.
      - Нет, я не могу взять этот священный амулет. Он был вручен вам, господин.
      - Теперь я передаю тебе. Сохрани его для своего народа, а там... ему делать нечего.
      Я вталкиваю в его руку черный камень и тащу Клер к машине. Газик трогается и мы машем руками хорошему черному человеку у дороги, бережно рассматривающему священный камень.
      - Прощай, Муни...
      В аэропорту паника. Несколько Боингов стоят готовые к взлету. Толпы богатых негров осаждают цепи солдат, окруживших взлетную площадку. Полковник тащит нас через толпу. У самого входа ужасная давка.
      - Расступись, - орет полковник, но толпа визжит и не обращает на него внимания.
      Офицер выдергивает пистолет и начинает палить в воздух. Толпа затихает и неуверенно расходится, мы по этому коридору подходим к майору, стоящему у входа. Межу ними происходит разговор и тут начали твориться странные вещи. Двое солдат выскакивают из оцепления и схватив нас с Клер перетаскивают через цепочку военных на взлетное поле. Они буквально волокут нас к Боингу.
      - Доктор, скажите что я с вами, - отчаянно несется за спиной крик полковника. - Не бросайте меня здесь. Мне нельзя оставаться...
      Я успеваю оглянутся. Полковника охрана оттесняла в толпу беснующихся людей... Солдаты заталкивают нас в самолет и помогаю снаружи оттащить трап. Уставшая стюардесса помогает вести Клер в салон и там сажает на свободное место. Заработали двигатели...
      ЭПИЛОГ
      Клер одета во все черное, с черным платком на голове и я в костюме того же цвета. Мы выходим из такси и не спеша продвигаемся через сад к большим воротам аббатства. Нас встречает кармелитка, в своем традиционном наряде с остроносой шляпой на голове. Она вежливо кланяется.
      - Мне оказана честь проводить вас...
      - Спасибо. Мы готовы...
      Нас ведут по территории аббатства и вводят в храм, где в конце зала стоит уже сотни лет изваяние мученика-Христа. Рядом с ним находится старик и несколько кармелиток. При виде нас они склоняют головы.
      - Я рад видеть людей, - начал старик, - которые вместе с нашими подвижницами делали богоугодное дело. Мы скорбим об их памяти и как вы просили, предоставляем вам право зажечь восемь свечей.
      Вокруг постамента уже закреплены восемь свечей. Кармелитка подает мне маленькую зажженную свечку. Я подношу ее к первой...
      - Сестра Берта, я не забыл тебя и нарушил твою просьбу, Если на небесах слышат меня, пусть тебя и меня простят...
      Камелитки и старик крестятся.
      - Сестра Елена, этот огонек для твоей души. Мы не смогли высказать тебе чувства благодарности, но если ты слышишь, прими их от нас сейчас...
      По прежнему крестятся и воздают поклоны Христу окружающие.
      - Сестра Мария,...
      Перечислены все восемь имен. Клер выступает вперед.
      - Я хочу внести маленькую лепту в долю вашего аббатства.
      Она осторожно снимает с себя тяжелое золотое распятье Христа на толстой цепочке, то самое, что нашла в водах Конго, и передает его старику. Тот кладет на ладонь и целует.
      - Да благословит тебя господь.
      После того как мы выполнили свои обязательства перед мертвыми, выходим из аббатства.
      - Так куда сейчас, - спрашивает Клер, - ко мне домой в Австралию или в Россию.
      - Поехали знакомится с твоими родственниками. Там и сыграем свадьбу.
      Она поцеловала меня.