Спасатели

Георгий перемещается по дну по направлению ко мне. Неожиданно вдалеке появилась точка света. Она сверху медленно перемещалась ко дну и вдруг застыла. Георгий замигал фонариком и его лучик света стал перемещаться туда. По всей видимости, он дошел до груза, даже на этом расстоянии, я вижу освещенную Шиву, привязанную к тросу. К рукам скульптуры привязан шланг. Георгий ловит богиню и тащит ее к борту судна. Тем временем, я выдергиваю нож и отсекаю большой кусок сигнального троса, теперь он мне не нужен, потом к концу его привязываю первый попавшийся обломок и спускаю вниз. Вскоре внизу замигал фонарь Георгия. Я тяну конец, и вот богиня в моих руках. Ножом отрезаю от нее веревки, держащие шланг и, взвалив его конец на плечо, поволок к лестнице, бросив Шиву, там у окна. Я всплыл опять в столовой. Еле-еле, но слышу человеческие крики и возгласы. Подтаскиваю шланг к стойке бара, перевернутой вниз, из нее торчат ноги забравшихся туда людей, зажимаю кишку под рычагом мойки посуды.
      - Пахомыч, я протащил шланг. Пускай воздух.
      - Добро.
      Шланг выдал мощную струю воды, потом захрипел и зашипел воздухом.
      - Пахомыч, я пошел на третью палубу.
      - Георгий доложил, ты уже не можешь вернуться обычным путем, окно до половины вошло в грунт. Нам сообщили, сюда везут колокол. Из-за шторма судно идет медленно, будет здесь через полтора часа.
      - Я все понял. Пусть Георгий затолкает, как можно больше шланга в окно, я пошел дальше.
      - Счастливо тебе, малыш.
      Ишь ты "малыш", а не Дима. Я опять покидаю бедных людей и сползаю по лестнице вниз. Чтобы залезть на третью палубу надо спустится до пятой, а потом по другой лестнице забираться наверх. На третьей палубе тоже есть живые люди, но их мало, хотя здесь и воздуха побольше. Я прошлепал по колене в воде по плафонам перед ошеломленными от пучка света и от живого водолаза, мужчинами и женщинами и тут меня остановил голос Пахомыча.
      - Как у тебя дела?
      - На третьей палубе воды по колено, насчитал в живых человек двадцать.
      - Дима, паром опустился еще на сорок сантиметров. Твой шланг ушел с окном в ил. Связь и воздух могут прерваться в любую минуту. Малыш, иди к людям в столовую, подбадривай их, им сейчас больше всего тяжело.
      - Я понял Пахомыч.
      Разворачиваюсь и опять по лестнице спускаюсь в воду.
      Я опять в этом ресторане или... в столовой, выплываю наверх и подхожу к знакомому месту. Растрепанная Марта, полулежит на столике, свисающим с "потолка", с какой то неуклюжей фигурой и щурится под лучом света.
      Я сгибаю колени и опускаюсь "на пол", разглядываю большой телевизионный ящик и подталкиваю его, предположительно к тому месту, где находится Марта, забираюсь на него и выхожу в воздушную прослойку, выше плеч. Выдержит моя подставка или нет? Вроде ничего. Закрепляю фонарь за поясом и руками начинаю отворачивать шлем, потом сбрасываю его на воду. Кругом отчетливо слышно крики и вопли о помощи.
      - Марта.
      - Кто это? Димка? Неужели это ты, Димка? Господи, ты всегда приходишь... вовремя. Димочка, милый мой. Мы будем жить?
      - Будем. Для этого я здесь.
      Со всех сторон продолжаются выкрики.
      - Товарищ водолаз, - кричала в темноте какая то женщина, - когда нас спасут.
      - Здесь нужен врач, - пищал чей то голос.
      - Сколько еще ждать...
      - Мне холодно...
      - Тише, - кричу я. - К нам идет колокол. Скоро нас спасут. Воздуха нам хватит, а вот тепла маловато. Закутайтесь, прижмитесь друг к другу.
      - Вы не можете посветить сюда, - просит чей-то голос.
      Я направил туда луч. Одна из женщин сталкивала С своего столика в воду полуголого мужчину.
      - Что с ним?
      - Помер. Дрожал, дрожал и помер.
      - Я тебе так ничего и не успела сказать, - шепчет мне Марта.
      - Потом договорим.
      - Ты прости меня.
      - Не казни себя, ты во многом права.
      - Товарищ водолаз, не гасите только свет, - просит мальчишеский голос. - Здесь так страшно.
      - Хорошо, не буду гасить. Я останусь с вами до прибытия колокола.
      - А там, на других этажах, - слышен мужской голос, - есть живые люди? У меня там жена и сын...
      - Есть.
      - А вы не видели, такая симпатичная в черном платье, а мальчику пять лет...
      - Там было очень темно, я не мог всех разглядеть, но то что видел детей, это точно помню.
      - А у меня там папа..., - кричит какая то девочка. - Вы его не видели?
      - Может быть и видел.
      - А колокол, это что такое?
      - Здесь большая глубина и чтобы вытащить вас от сюда, пришлют большую камеру без дна. Вы в нее заберетесь и подниметесь на верх.
      - А как же мы выйдем от сюда в камеру?
      - Появится другой водолаз и все нам расскажет.
      - Это правда, вы с нами будете?
      - Буду. Самый последний выйду от сюда.
      - Здесь так холодно и ужасно...
      - Я хочу перед тобой повинится, - продолжает шептать Марта.
      - Стоит ли?
      - Стоит. Может кто то из нас останется жив и пронесет всю тайну до конца. Ты прости меня, но это я приказала мальчикам папы украсть Шиву у индонезийцев, а потом прислать к тебе на спасатель. Жаль, что ребята поняли меня не так и убили этих...
      - Зачем тебе это нужно было?
      - Я поняла, что внутри что то есть, тебя обманула в тот вечер, ты только заснул, тут же позвонила папе по телефону и высказала свои предположения.
      - Что же там было?
      - Она была набита героином.
      - Ты его уничтожила?
      - Нет, продала. За полтора миллиона долларов продала. Покупателей то было полно...
      По прежнему ко мне выкрики окружающих, но в голове у меня то, что сказала Марта.
      - Зачем же это ты так... Сколько же уродов будет теперь у нас, сколько страданий.
      - Я продала иностранцу, он повез весь груз в Швейцарию.
      - Какая разница, русские..., французы..., это же люди.
      - Ну... так уже получилось, чего зря казнится...
      Я задумался. Марта вдруг потеряла ореол женщины, ищущей приключений, она казалась убийцей...
      - А вы бы не могли нам, что-нибудь рассказать, - просит женский голос. - Отвлеките нас...
      - Я уж и не знаю, как остальные, - пытаюсь оторваться от грустных мыслей..
      - Мы не против, - кричит кто то.
      - Помоги им, - просит Марта. - Расскажи что-нибудь. Здесь уже все иссякли..., потеряли надежду.
      - Ладно, я вам расскажу одну необычную повесть о богине Шиве. Только не перебивать... Все что расскажу, правда. Вопросы задавать после... Так вот, однажды я выпил и, так как сидел за рулем на своей машине, решил проветрится в кафе "Бристоль"...
      Тут шипение из моего шлема, плавающего по воде прекратилось. Шланг пережало, - догадался я.
      - Извините, граждане, - я подтаскиваю шлем к себе. - Пахомыч, ты слышишь меня?
      - Слышу.
      - Воздух кончился. Я здесь снял шлем.
      - Правильно сделал. Держись, спасательное судно в 11 кабельтовых.
      - Я все понял.
      - Если связь не порвет, мы с тобой еще свяжемся.
      - Хорошо, - отталкиваю от себя шлем. - Так на чем я остановился... Ах. Да. Значит по случаю рождения сына у моего друга, выпил я и сел за руль автомобиля, а потом понял, что врежусь куда-нибудь и притормозил у кафе "Бристоль", чтобы там выгнать алкоголь...
      Я остановил свой рассказ лишь тогда, когда судно вздрогнуло, противный скрип раздался наверху. У меня замерзло тело и особенно ноги. Я старался их размять и вдруг корпус телевизора подо мной сломался, я с головой ухнул в воду. Проклятые свинцовые подошвы и чугунный нагрудник, почему я их не снял сразу. Хуже всего то, что вода забралась внутрь костюма и через свитер обожгла тело. Я занялся собой, сбросил противовес с груди, потом нырнул и отцепил калоши. Когда вынырнул, то услышал несколько сочувственных голосов и взволнованный голос Марты.
      - Дима, как же так? Что с тобой?
      - Я. Вот сорвался, теперь весь костюм полон воды, пойду к бару, может там есть местечко посуше.
      - Там все занято.
      - Ничего, что-нибудь найду.
      - А где фонарь?
      - Под ногами, сейчас достану.
      Я опять ныряю, достаю фонарь, потом выискиваю лучом света бар и, раздвигая плавающие трупы и всякий мусор, с трудом, из-за жутко тяжелого костюма, иду к бару. Здесь действительно несколько человек, тесно прижавшись друг к другу, они лежат на досках стойки. Мне ничего не остается делать, как разбить стекло витрины с бутылками напротив. Скидываю их с ближней полки и, поддев плечами и головой следующую деревяшку, сажусь на доску. Хорошо хоть ниша глубокая и полка выдержала. Как холодно. Выдергиваю нож и вспарываю на себе резину. Из дырок течет вода Я задел какую то плывущую бутылку. Подхватываю, ножом отбиваю горлышко и делаю несколько глотков. Это же лимонная водка, какая гадость.
      - Товарищ водолаз, что это гремит? - слышится вопрос.
      - Наверно режут листы, чтобы вытащить людей выше нас.
      Черт возьми, как холодно, водка не согревает. У меня ноги в воде, они совсем закоченели.
      - Дима, - слышен в отдалении голос Марты, - здесь плавает, твой этот..., - там тебя зовут.
      Я же забыл о шлеме. Спрыгиваю в воду и иду в сторону Марты. Подхватываю холодную медь.
      - Пахомыч...
      - Слава богу, жив и связь есть. Паром уже не засасывает, к нам пришла помощь. Сейчас режут листы на третьей палубе.
      - Пусть поспешат. Люди коченеют.
      - С тобой хочет поговорить Дуся.
      Микрофончик скрипит и раздается ее голос.
      - Дима, как ты там?
      - Все в порядке.
      - Держись... Шторм стихает...
      - Георгий где?
      - Уже на спасателе. Сейчас опять уходит в воду.
      - Тогда держусь.
      - Дима, - это опять Пахомыч, - как к вам лучше залезть?
      - Уровень воды упал. Если вычислите и вырежете метр от пола, то в эту щель можно протолкнуть всех, только людей надо переносить, они закоченели.
      - Понял.
      Я оттолкнул шлем подальше и пошел опять к стойке. Только уселся на полку, как какой то голос спросил.
      - Водолаз, так чем кончилась ваша история?
      - Ладно, ребята, я сейчас приведу себя в порядок и продолжу...
      Распарываю костюм на ногах и вода струйками вытекает из прорезей.. Холодина жуткий.
      - Так на чем мы остановились...? Кажется меня вызвали на спасатель, вылавливать бутылки. Так вот, мы с Георгием придумали такую штуку...
      Холод достает, я руками тру по рваной резине и тут противный визг вдоль борта останавливает рассказ о моих похождениях.
      - Что это? - встревожены голоса.
      - Наверно подошла спасательная камера.
      Борт простукивают с той стороны и вдруг красноватый свет обозначил движущую полосу. С грохотом отрывается лист и чем то ломают обшивку. Первым к нам пролезает водолаз, его медная голова выползает из воды и рука равномерно освещает помещение и столики. Криками взрывается помещение.
      Я уходил последним. К моему лицу прижался шлем водолаза и я понял, что это Георгий.
      - Гошка.
      С трудом встаю и обнимаю его. Он держит меня минуты две, потом отрывается и тянет к дыре, на онемевших ногах, я еле-еле иду туда. У борта набираю в легкие воздух и ныряю в воду. Прошел дыру и тут же чья то прорезиненная рука потащила меня на верх, в узкую трубу с лестницей. Меня вытолкнули внутрь колокола. Здесь свет и свежий воздух. Вокруг выходного отверстия разместились спасенные люди. Парень в свитере, кидает мне одеяло.
      - Укройся. У меня еще спирт есть. На.
      Он протягивает мне жестяную кружку. Я делаю глоток и чувствую, как дерет горло. В люке появляется голова водолаза. Парень в свитере отвинчивает ему шлем.
      - Все, это последний, - говорит он.
      - Тогда я даю команду на верх.
      - Вали. Заворачивай башку, я пойду собирать метрвяков.
      Ему закручивают шлем и медная голова исчезает в люке. Я делаю еще пару глотков из кружки этого жуткого пойла и чувствую как меня тянет в сон. Парень в свитере, подошел к висящему телефону.
      - На верху, можно поднимать.
      До чего нудно тянется время.
      Всех спасенных размещают на противолодочном корабле. Двое матросов выдергивают меня из изрезанного водолазного костюма и раздевают до гола. Врач долго мнет кожу на всех частях тела и качает головой.
      - Ты очень переохладился парень.
      - Это мне чем-нибудь грозит?
      - Все увидим потом, а сейчас тебя разотрем и спать...
      Меня поместили в морском госпитале и я, никогда не болевший простудными заболеваниями, заболел в этот раз двусторонним воспалением легких и воспалением нервных окончаний в мышцах правой ноги.
      Ко мне повалили посетители.
      - Димка, - у кровати с пакетами стоит Георгий. - Чего придуриваешь? Пора иди домой, твою коллекцию распивать. Моя половина после этих событий, мне уже ни грамма не дает.
      - А где она?
      - Да там внизу.
      - Тащи ее сюда.
      - Там какая то ненормальная сестра сидит, говорит, по инструкции положено пропускать только по одному человеку...
      - До чего же у нас много идиотов. Как Пахомыч, как ребята?
      - Нормально, они потом появятся перед тобой. Дуся в тот день с ума сходила. Мне, кажется, она к тебе не равнодушна.
      - Ладно, об этом ни слова. Лучше скажи, много погибло тогда народа.
      - Много. В основном от переохлаждения. Там где находился ты, спаслись лишь 24 человека.
      - Как 24, их было больше тридцати.
      - Так. Остальные не выдержали.
      Мне чуть ли не захотелось плакать. Вспомнились ребячьи голоса, неужели и они...
      - Ты знаешь кого я там видел? Марту. Она, кстати, жива?
      - Жива. Я с ней говорил. У не все в порядке. Немного чихает. Все о тебе рассказывала, как ты себя там вел. Тогда рядом с ней на столике мужик лежал, он... скончался, когда ты без шлема в воду свалился.. Она с него пиджак сняла, более менее тепло держала.
      - А где она сейчас?
      - Не знаю. Ушла на берег.
      После него пришла Зина, жена Георгия. Эта сразу затараторила, заохала о моей болезни и вообще порассказала всякие страсти, про нашу нехорошую профессию. Когда она ушла, у меня разболелась голова.
      Пахомыч, явился через несколько дней. Он степенно сел на стул, вынул трубку, потом с сожалением сунул опять в карман.
      - Курить то здесь нельзя, а жаль. О себе можешь не рассказывать, я все знаю от врача.
      - Меня выпустят уже скоро, говорят с такой болезнью, держат здесь 18 дней.
      - Не спеши. Будешь потом на бюллетене еще долго.
      - Ты что то про меня узнал, Пахомыч?
      - Узнал. Плохо твое дело. Ты крепкий мужик, поэтому мое сообщение выдержишь. Водолазом тебе больше не быть, ты заработал артрит и помимо этого будешь все время испытывать сильные боли в ноге.
      - Так... Что же мне делать дальше?
      - Я подумал... и решил... Ухожу на пенсию, а это место начальника экспедиции останется тебе. В отделе кадров уже все оговорено. Так что после болезни, приступай к делам.
      - Пахомыч, ты это серьезно?
      - Мне уже шутить поздно. 67 лет, а я все на службе, пора и честь знать.
      - Ты еще силен...
      - Слушай, я тебе не девушка, мне дифирамбы петь не надо. Кому еще можно доверить такое дело, как не тебе.
      - Ладно. Я понял.
      - Вот и хорошо. После твоей болезни, мы соберемся у тебя и отпразднуем это событие.
      Он стал подниматься.
      - Пойду покурю. До свидания, малыш.
      Дуся явилась с большой авоськой. Она по хозяйски проверила мою тумбочку, распихала там продукты.
      - Почему ты ничего не ешь? - набросилась она на меня.
      - Ем, но так много приносят, что не успеваю все съедать.
      - Не мели лишнего. Голову даю на отсечение, что только наши оболтусы посещали тебя, а этим кроме яблок ничего разумного не принесут...
      - Увы. Ты права.
      - Раз так, ешь. Я принесла бульона, тебе надо набирать силы.
      - Прекрасное пожелание. Я думаю эту силу надо разумно тратить, особенно по...
      - Помолчи. Доходяга, а туда же.
      Вот такая у нас, Дуся.
      Колька сумел пронести шкалик. Мы с ним его раздавили на черной лестнице прямо из горлышка.
      - Какие новости? - спросил я.
      - Да вот, сегодня вечером отплываем опять к парому.
      - Зачем?
      - У нас в России нашелся богатый заказчик, нужно достать одну вещь и вернуть владельцу.
      - Ничего себе...
      - Вместо тебя прислали нового водолаза, гигант мужик, Семеном зовут. Вроде парень хороший, а Гошку держат до начала следующего месяца, а потом в санаторий отправляют, Пахомыч настоял...
      - У нашего спасателя это был самый тяжелый месяц.
      - Не говори, иногда стоим без работы по пол года, а теперь как заведенные. Ты уж извини меня, Дима, но мне пора. Не опоздать бы, от Пахомыча нагорит...
      Был у меня Марат, еще по несколько раз приходили друзья и вот наконец меня выписывают. Прав врач, нога... это тысячи иголок, каждый шаг мучение. Спасатель в это время был в море и мне пришлось самому заказывать такси и отправляться домой.
      Открываю ключом двери и вхожу в свою тихую квартиру. Везде полумрак от спущенных штор. В гостиной меня что то смущает. Я включаю свет и... потрясенный опираюсь на косяк двери. У окна на своем старом месте стоит Шива, в своем коварном хищном танце.
      - Марта.
      На столе записка.
      "Димочка!
      Я не знала, как отблагодарить тебе за мое спасение. Попросила папу раскошелится и достать богиню со дна и позолотить ее. Кроме того, зная твою страсть к собирательству, из Италии мне прислали вина 1905-1912 годов, всего шесть бутылок, они у тебя на столе. Это самый дорогой подарок, дороже чем экспедиция за Шивой и ее реставрация.
      Я делаю вторую попытку отправиться в Европу, но уже по воздуху. Надеюсь, в этот раз мне повезет.
      Спасибо тебе.
      Целую тебя.
      Марта.
      Р.S. Твою дверь открыл папин специалист. Все в порядке, я проследила."
      На столе действительно стоит шесть бутылок, в специальных корзинках. Ну, ребята, ну, стервецы, и ведь никто, даже Дуся, не сообщили мне, что отправлялись на спасателе за Шивой.
      Конец повести вполне счастливый. Я заменил Пахомыча на спасателе, женился на Дусе, обменял свою квартиру на четырех комнатную и одну из них, использовал под коллекцию бутылок. В гостиной, на самом почетном месте, на старинной столешнице стоит позолоченная Шива, теперь талисман и хранительница нашей семьи. Где то исчезла Марта, зато к нам иногда приходит Пахомыч, по старчески поболтать, вспомнить молодость и выпить рюмку вина..., приходят друзья и по традиции приносят две бутылки. Слава богу, Дуся на это не обижается. Одно плохо, ломит иногда ногу, особенно к изменению погоды и по... ночам...