- Болит. Залей мне еще раз иодом.
      - Потом. Я сейчас пойду в бараки помоюсь. Весь липкий от пота.
      - А я уже, помылась. Как примчалась сюда, сразу же пошла искать воду.
      - Убери все. Я сейчас приду.
      Беру из шкафчика полотенце и выхожу из машины.
      Дорри скинула купальник и лежит голышом на диванчике на животе. Вокруг некоторых царапин и разодранных ран появилась непрятная краснота. Я протираю ваткой с иодом все ее ранки. Наконец, все кончилось, но я невыдерживаю и опускаю обе руки вниз. Дорри сей час же отжимается на локтях и ее грудь влилась в мои ладони.
      - Только по-осторожней, пожалуйста. У меня спина.
      - Тогда вставай.
      Мы меняемся местами. Дорри умеет из мужчины выжимать все. Пять часов она мучала меня...
      Мы лежим в полудреме и пытамся еще что-то рассказать друг другу.
      - Дорри, - встрепенулся я, - ты еще статью не отправила?
      - Когда же. Я ее даже не писала. Завтра напишу.
      - Полковник Али просил про чемоданчик ни чего не писать.
      - А что там?
      - Там переписка между двумя государствами.
      Сразу оживляется Дорри.
      - Кто с кем?
      - Вот этого я тебе сказать не могу.
      - Александр, сначала подразнишь, а потом в кусты.
      - Тебя подразнишь. Сама кому хочешь голову оторвешь.
      Разговор опять теряет нить и мы засыпаем.
      Проснулся я от жары. Дорри лихо распласталась на половине моего тела. Кондиционер не выл, вышли из строя аккомуляторы. Я выбрался из под Дорри и открыл дверь. Ночной прохладный воздух и обильный свет луны ворвался внутрь фургона. Вдруг я похолодел, на полу небрежно валялись смятые документы из чемоданчика. Куда бы их спрятать? Раздумывать не приходиться и запихиваю их в щель кондиционера. Благо, что он теперь не работает.
      Дорри развалилась на диване. Я ложусь на край и притискиваю ее к спинке дивана. От боли в спине она подпрыгивает, падает мне на грудь и тут же опять засыпает.
      Утром Дорри уезжает. Она долго целует меня.
      - Обратись к врачу, как приедешь в Каир, - говорю я ей.
      - Проявлю пленки и сразу же обращусь, - отрывается она от моей шеи. Скажи, Маснсур твой друг?
      - Уже нет.
      - Опасайся его. Он предложил мне рассказать про тебя такое, от чего все общество Каира ахнет.
      - И за что же?
      - За постель, естественно.
      - Это ты тогда влепила ему пощечину?
      - Не только за это, но и за другое..
      - Я буду умницей и последую твоему совету.
      На глазах у нее вдруг появляются слезы.
      - Я наверно дура. Мне кажется влюбилась в тебя до безумия.
      - Это ужасная болезнь. Как приедешь в Каир обратись к другому врачу. Кстати, Дорри у тебя есть знакомые которые говорят на идишь и им можно доверять?
      - Есть, а зачем тебе?
      - Мне нужно перевести один секретный документ.
      При слове "секретный" Дорри выпрямляется и слезы мгновенно исчезают с ее лица.
      - Я могу с ним ознакомиться?
      Я достаю кожанную тетрадь утащенную из бункера и отдаю ей. Дорри бегло ее просматривает.
      - Похоже это журнал боевых действий. Знаешь, я отдам тебе его через неделю. Клянусь, без твоего разрешения журнал в чужие руки не попадет.
      - Я тебе с трудом, но поверю.
      Мы смеемся.
      - Мне пора, - вдруг заспешила она. - Пока.
      Дорри выскочила из фургона машины.
      Полковник Али встречает меня у дверей штаба.
      - Сегодня разминирования на твоем участке не будет.
      - ???
      - Приехали из Каира комиссия, по твоим следам поедут к самолету.
      - Хорошо, я тогда пошлю саперов на южный участок, пусть уточняют границы полей.
      - Я тебе предлагаю отпуск на два дня. Хочешь, поезжай в Каир.
      - Хочу. Только дайте газик.
      Полковник кивает головой.
      - Документы возьми у писарей и отправляйся. Прихвати своего дружка, Мансура, а то изведет нас совсем.
      - Есть.
      У Мансура своя машина. Он быстро сматывается, а я уточнив задание саперному капитану, выезжаю через два часа.
      В Каире я остановился в отеле и сразу стал звонить Гамиле.
      Служанка сообщила, что госпожа с утра куда-то уехала и до сих пор не появлялась. Я попросил ее записать мой номер телефона и стал звонить к Шери, но ее тоже дома не оказалось. Пришлось сходить в ресторан поужинать в одиночестве и завалиться в номере на шикарную кровать.
      Меня разбудил звонок.
      - Але... Это я, Гамиля. Как, прямо сейчас? Хорошо, выезжаю.
      Гамиля ждала меня у дверей. Она сразу же обняла и поцеловала.
      - Как я соскучалась по тебе, Александр.
      - Разве ты одна дома?
      - Нет, отец дома, но он спит, а служанка ушла.
      Я потерся своим носом о ее нос.
      - Здравствуй, радость моя.
      Она засмеялась. Я поднял ее на руки и понес наверх.
      - Где ты была?
      - Мы с Шери, Салимом, Лолой и Джимом были в ресторане. Кстати, слышал новость, Дорри в больнице. Джим сказал, что она ездила к вам на Синай, а после, когда возвратилась, здесь в Каире ей стало плохо.
      - Что у нее?
      - Заражение крови.
      Я остановился на верхних ступеньках.
      - Она жива?
      - Джим говорит, откачали.
      Мы опять начали шествие наверх. На кровати Гамиля резвилась как ребенок. Мы так устали от любви, что утром проспали приход служанки и отъезд генерала. Гамиля пошла заказывать завтрак, а я пошел бриться и мыться в ванну. На стенке висела аптечка и мои руки залезли рассматривать бутылочки и порошки с арабскими и английскими надписями. Бутылочка "Дарамизола" на английском языке, показалась мне самой лучшей и выкинув из нее все пилюли, засыпаю свои М-801, которые пригоршней вытащил из кармана. После этого бутылочку становлю на место и продолжаю мыться.
      Гамиля дала мне телефоны Джима, но его нигде не было и только позвонив к Лоле, я узнал, что он у нее. Джим дал мне адрес частной больницы, где лежала Дорри.
      - Поехали к ней? - предложил я Гамиле.
      Она кивнула головой.
      Нас долго не могли пропустить к Дорри, наконец переговорив с главным врачом, мы очутились в ее палате. Дорри пожелтела, но в глазах мелькнул блеск, когда она увидела меня.
      - Привет, Дорри, - Гамиля подошла к ней и поцеловала в лоб.
      - Здравствуйте, ребята. Вот сплоховала. Александр от мины спас, а от заразы нет.
      - Что произошло? - заволновалась Гамиля.
      - У них такая мина есть поганая, называется попрыгунчик. Я нечаяно задела ее, а Александр сбил меня с ног и этим спас. Мина взорвалась в воздухе и осколки прошли мимо, зато при падении ободрала о камни спину.
      - Ужас-то какой.
      - Ты статью написала? - спросил я.
      - Да и уже отправила главному редактору.
      - А негативы, тоже?
      - Да, а что?
      - У тебя кадр был, где трое мертвецов с чемоданчиком?
      - Какие мертвецы? - ахнула Гамиля.
      - Я потом тебе все раскажу. Дорри, ты не помнишь?
      - Были. Ох и дура же я, ведь ты просил меня, что бы я не раскрывала этот факт. Что же теперь будет?
      - Можешь позвонить редактору и попросить уничтожить эти негативы.
      - Думаю уже поздно. Редактор имеет вот такой нюх, только заикнись, тут же начнет копать.
      - Теперь начнуться неприятности.
      - Для тебя?
      - Для всех нас. Только если мы будем утверждать, что чемоданчик только видели, но его не брали и твердо будем на этом стоять, можно еще всего избежать.
      - Хорошо, пусть будет по твоему, я так и буду утверждать.
      В палату вошел врач.
      - Господа, больной нужен отдых, она еще слаба.
      - Пока, Дорри
      Мы попращались.
      - Ребята, заходите ко мне.
      - Обязательно, - сказала Гамиля.
      - Что там было? - пристала Гамиля.
      - Мы наткнулись на подбитый самолет, все пассажиры и летчик погибли.
      - А с этой миной, правда?
      - Да.
      - Я так боюсь за тебя. Побыстрей бы кончился этот кошмар.
      - Я тоже так хочу.
      - Поехали к Шери. Расскажем ей все о Дорри. Тебя опять неизвесно когда выпустят, а мы последим за ней вдвоем с Шери.
      - Ты самая лучшая женщина на свете, дорогая.
      Гамиля расцвела в улыбке. Мы поехали к Шери.
      Жалко что у меня было мало времени. Днем я выехал на Синай.
      Утром в штабе переполох. Полковник вызвал меня в свой кабинет.
      Там ждут двое в гражданском. Они здороваются и любезно предлагают закурить. Я отказываюсь.
      - Вы были в самолете? - спрашивает один.
      - Да.
      - А корреспондентка была?
      - Нет, она снимала мертвецов на земле.
      - Вы что видели в с амолете?
      - Мертвого пилота и ящики, много мелких ящиков.
      Оба кивают головами.
      - Ничего не трогали?
      - Нет.
      - А где были остальные танки-тральщики?
      - Они стояли за холмом.
      - Вы видели кисть одного мертвеца в стороне от трупов?
      - Не обратил внимания.
      - Корреспондентка снимала их во всех ракурсах?
      - Нет, что вы? Там же кругом мины. Мы даже не протралили полосу вокруг самолета.
      - Она в какой газете работает?
      - "Дели Ньюс".
      - Хорошо. Мы хотим еще задать вам несколько вопросов. Это касается бункера, который вы нашли. Помните?
      - Да.
      - За вами там ни кто не следил?
      - Нет. Я никого не видел. И потом, дорога туда одна, кругом мины и с этой высоты четко видна местность вокруг.
      - Вы никому не рассказывали про то, что видели и про привезенные снаряды?
      - Нет, кроме полковника Али, никому.
      - Спасибо вам за помощь.
      Полковник пошел провожать меня. Мы вышли из кабинета и в коридоре Али сказал.
      - У тебя ЧП.
      - Что произошло?
      - Подорвались саперы. Двое убиты, четверо ранены. Один из оставшихся свидетелей заявил, что там очень сложные минные поля, они накладываются друг на друга и попалась смесь противотанковых и противопехотных мин. Я выслал новую команду саперов.
      - Значит вашим картам верить уже нельзя?
      - Выходит так, - вздыхает полковник. - Ты сейчас протраль участок с подбитым самолетом, его надо вывезти от туда и готовься к Южному району. Поступилро распоряжение все работы закончить через месяц. Сюда вводяться дополнительные силы.
      - Попросите у командующего, еще саперов.
      - Я уже послал письменный запрос. У меня ведь тоже неприятности. Те два снаряда которые ты мне привез -украли.
      - Прямо из кабинета?
      - Нет, взорвали грузовик, когда он отправлялся в штаб округа.
      - То-то меня ваши разведчики все выспрашивали о снарядах.
      - Спрашивали? А о бункере тоже спрашивали?
      - Тоже спрашивали.
      - Так вот. Бункера нет. Его взорвали, когда туда прибыли наши специалисты. Бункера уже не было. Одни развалины.
      Черт знает что. Кто-то опережает египтян.
      Полковник заспешил в кабинет, а я у себя в кабинете вызвал Мансура и майора Махмуда.
      - Господа офицеры, - обратился я к ним, когда они явились ко мне, - нам сократили сроки разминирования, поэтому мы должны пересмотреть наше планирование. Но сейчас майору Махмуду взять команду танков-тральщиков и протралить остатки вот этого района, которы й я недокончил два дня назад.
      - Говорят, вы там что-то нашли, господин капитан?
      - Да, там подбитый английский самолет. Его не трогать, аккуратно вокруг него протралить и сообщить сюда в штаб, чтоб выслали охрану и транспортные средства. Вам ясно, господин майор?
      - Да. Я могу идти?
      - Идите. А вам, господин капитан, составить карту Южного района. Если к вам пришлют дополнительно саперов распредилите их на разведку и маркировку района. Завтра можете представить карту уже северных участков?
      - Постараюсь, господин капитан.
      - Тогда действуйте.
      В 10 утра Мансур представил мне карту северных участков. Я решил возглавить группу для траления части земель по этой карте. Мансуру и Махмуду дал остальные земли. Все шло как обычно. Барабанили осколки, взрывающихся мин, за броней бушевала смерть. Мы уже углубились на два километра, когда страшный грохот возник под днищем танка. Меня подбросила на мешках и я ударился шлемофоном в люк. Ручка вырвалась из гнезда и я руками оперся на броню башни. Затяжные противотанковые мины-мелькнула мысль и тут же второй взрыв швырнул меня на спину. Темнота поплыла перед глазами и я провалился в нее.
      * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КТО ИЗ НАС БОЛЬНОЙ?
      - Доктор, ничего сделать нельзя?
      Голоса плыли из далека. До чего же знакомый голос.
      - Не могу сказать ничего определенного. Может когда-нибудь все и восстановиться, но сейчас это невозможно.
      - Значит калека?
      - Не паникуйте, я же говорю, может все и выправиться со временем.
      Через щелку глаз вижу Гамилю и белый халат другого человека.
      - Он очнулся, - говорит халат.
      - Александр, ты меня слышишь?
      - Да, - четко говорю я и распахиваю глаза.
      Слезы текут по щека Гамили и несколько капель сваливается мне на лицо. Ее голова падает мне на грудь, а я чуствую, что не могу поднять руки, что бы ее обнять. Неужели парализованы руки. Еще раз. Ни как. Теперь плакать хочется мне. Вспомнился башнер сержант Ковров, когда его парализованного выволакивал из танка. Что с ним? Теперь я такой же.
      - Успокойся, что ты, - говорю я Гамиле.
      А ноги вроде шевеляться, значит еще живем.
      - Мне можно ходить, доктор?
      - Пожалуй, да, - неуверенно говорит он.
      - Ну вот видишь, а ты плачешь. Будешь теперь сама водить машину.
      Глухие рыдания раздались на моей груди.
      Уже месяц в госпитале. Руки не шевеляться и все попытки врачей, хоть что-то сделать ни к чему не приводят. Приходят друзья и гости. Первой примчалась Шери. Она чмокнула меня в щеку.
      - Александр, милый, я все согласовала с Салимом, мы тебе выделим часть денег на леченье.
      - Спасибо, Шери. Если бы знала, как я виноват перед тобой.
      - Я все знаю, Александр. Не казни себя, ты вел себя тогда так, как велел воинский долг. Сабир бежал и заслужил смерти.
      - А я боялся подойти к тебе, боялся сказать правду.
      - Это я тебе хочу сказать спасибо. Во-первых, вытащил меня из тупика, создвнного нашим идиотским обществом, а во-вторых, познакомил с моим будущим мужем.
      - Кто тебе сказал об этом?
      Она поняла, что я хотел сказать.
      - Аноним. Прислал бумагу, где раскрыл глаза на твои "подлости".
      - Тебя сейчас не могут обидеть, если все узнают об этом?
      - Уже нет. Тогда я была одна, теперь мне есть на кого опереться и пусть эти мигеры из общества шипят, мне уже на них наплевать.
      - Анонимом может быть только Мансур. Он один видел все.
      - Может быть, но теперь это не важно. Я хочу что бы у тебя было все в порядке.
      Я потерся о ее голову щекой.
      - Если бы я мог, Шери, то обнял бы тебя крепко-крепко. У нас у Русских есть пожелание: "Что бы вы всю жизнь спали на одной подушке". Пусть это будет мое пожелание тебе и Салиму.
      Она вспыхнула, нежно обняла меня и ушла.
      Пришел Джим с Лоли.
      - Ты прекрасно выглядишь, - защебетала Лоли, - мы с Джимом нашли колдунью, она живет на границе с Суданом, говорят она лечит такие болезни.
      - Ну если за меня взялась Лола, я точно буду здоровый.
      - Она и мертвого оживит, - вступил в разговор Барт. - Тебе привет от Дорри.
      - А что с ней?
      - Ее перекололи антибиотиками, теперь это отразилось на печени. Похоже Дорри отправят домой на лечение.
      - Она не может ходить?
      - Может. Дорри вся пожелтела и врачи ее не выпускают из лечебницы.
      - Господи, что на нас только не сваливается.
      - Кстати, меня просил по телефону главный редактор "Дели Ньюс", уточнить у тебя и у Дорри какова судьба чемоданчика, который вы нашли у самолета. На фото, которое прислала ему Дорри, как приложение к статье, есть он.
      - Не знаю. Я тогда не обратил внимания на такие вещи.
      - Ну ладно поправляйся. Тебе чего-нибудь принести.
      - Если можешь, притащи пива.
      - Чего, чего? - удивилась Лола. - Джим, если ты можешь, достань и мне. Я тоже хочу попробовать.
      - Хорошо, ребята, будет вам пиво. Из Александрии через три дня придет. Пока, Александр. Он похлопал меня по плечу и обняв Лолу, ушел из палаты.
      Самым неожиданным визитером был атташе нашего посольства генерал Молчанов.
      - Здравствуйте, товарищ капитан. Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, гласит восточная пословица. Вот, решил вас навестить.
      - Я наверно, гора?
      - Я-то точно, Магомет. Как ваше здоровье, Александр Георгиевич?
      - С руками плохо. Не работают.
      - Может отправим вас на родину лечиться?
      - Пока не надо, товарищ генерал. Я хочу сделать сдесь еще несколько попыток вылечиться.
      Генерал кивнул головой.
      - Надежда есть?
      - Только один процент из ста.
      - Вас много раз видели в Каире и вы не разу к нам не зашли.
      - Разве я вам нужен?
      - Каждый советский человек работающий за границей должен поддерживать связь со своим посольством или консульством, - назидающим тоном произнес атташе.
      - Уж теперь-то я приму это к сведению.
      - Конечно, - хмыкнул он. -Я тут узнал, что у вас огромные связи с высшим обществом Каира. Не плохо бы было, если бы вы... сообщили мне обо всех ваших знакомых.
      - Это тоже входит в мой долг?
      - Естественно. И вообще, мне о многом с вами надо переговорить.
      - Например?
      - Например о событиях на Синае, всколыхнувшим все разведки мира. Я говорю о гибели английского самолета, который вы нашли, - пристально глядя на меня, сказал он. - Что там произошло? Вы что-нибудь нашли?
      - Там ничего такого не было. Правда...
      - Ну-ну...
      - Корреспондентка "Дели Ньюс", которая была с нами на разминировании, запечатлела на фотографии какой-то чемоданчик прикованный к кисти мертвеца.
      - Вы его сами видели?
      - В том-то и дело, что я не обратил внимание на это. Я рассматривал в этот момент внутренности самолета.
      - А где эти фотографии, негативы где?
      - Она отправила их главному редактору газеты.
      - А откуда вы узнали, что там было заснято?
      - Ко мне сюда недавно приходил Джим Барт и рассказал об этом.
      - Так прямо и рассказал?
      - Да, но при этом он пытался выяснить, где этот чемоданчик?
      - Значит вы уехали от самолета, ничего не тронув и сразу сообщили об этом, кому?
      - Своему начальнику к которому прикомандирован, полковнику Али.
      - А он, как он отреагировал?
      - Он дал мне отпуск на два дня и пообещал выслать туда комиссию.
      - Понятно...
      Генерал задумался.
      - А что там у вас за история с бункером?
      - Я нашел бункер и в нем странные снаряды для танковых стволов. На обратном пути, прихватил две штуки в наш штаб, прямо в кабинет полковнику Али.
      - И что было дальше?
      - Недавно, полковник рассказал мне о странных вещах. Снаряды исчезли при перевозке их в штаб округа, а посланная в бункер комиссия нашла его в развалинах.
      - Странно все это. Вам бы надо сразу доложить обо всем мне.
      - Мы с вами тогда были плохо знакомы.
      - Вот что, Александр Матвеевич, вы пока лечитесь здесь в Египте, а потом мы решим, что с вами делать. Я думаю, что мы с вами еще увидемся и не раз... До свидания. Поправляйтесь быстрей.
      Только полы халата замелькали передо мной, так он быстро исчез.
      Гамиля решила меня взять из больницы к себе домой. Мне действительно надоело в больнице, где я бесконечно унижался перед сестрами, когда мне надо было сходить в туалет. Самая настырные веселились, вытаскивая мой член и балуясь им. В доме Гамили, наняли служанку, что бы она присматривала за мной. Эта тоже хмыкала, когда я шел в туалет, но боясь госпожи выполняла свои обязанности с достоинством мученика. Однажды Гамиля ушла к Шери и в дом кто-то позвонил. Служанка открыла дверь. На пороге стоял незнакомый человек, одетый несмотря на жару, в светлый костюм.
      - Господина, капитана Скворцова мне можно видеть?
      Служанка махнула в мою сторону.
      - Здравствуйте, Александр. Неузнаете меня?
      - Нет.
      - Вспомните, последний танковый бой на Синаях. Подполковник Шамир, которого вы взяли в плен.
      - Теперь вспомнил. Здравствуйте, господин подполковник.
      - Полковник, меня уже повысили.
      - Поздравляю.
      - Вот зашел навестить, узнав какя беда обрушилась на вас.
      - Спасибо.
      - Потом меня просили узнать некоторые мои друзья, нельзя ли вам помочь?
      - Вы что можете меня вылечить?
      - Можем.
      - ???
      - Да, да. Не удивляйтесь. Можем. Мои друзья сказали мне, что ваше выздоровление в ваших руках.
      - Что это значит?
      - Вы им чемоданчик, который они считают, вы припрятали, а они вам лекарство.
      - Но у меня нет чемоданчика.
      - Это все сказки для других. Наш аналитический центр, вычислил только вас.
      - Действительно, у меня нет чемоданчика.
      - А жаль, ваше спасение в нем.
      - У вас наверно хорошие друзья, господин полковник. Мы могли бы купить у них лекарство. Деньги у меня есть.
      - Деньги не нужны, нужен чемоданчик.
      - Тогда пошли вы к черту.
      - Как хотите, господин капитан. Вот моя визитка, я ее положу здесь. Когда решитесь, пусть кто-нибудь позвонит мне.
      Он ушел. Этот разговор здорово запал мне в душу. Мысленно я его прокручивал десятки раз. Как он сказал: "Ваше выздоровление в ваших руках". Может оно в этих пилюлях?
      Гамиля стала чаще уходить из дома, она не могла смотреть на меня такого беспомощного и искала бесконечные поводы, что бы исчезнуть. Однажды, она только нашла причину что бы удрать из дома, как раздался звонок в дверь. На пороге стояла... Дорри. Боже, до чего она похудела.
      - Здравствуй Гамиля. Здравствуй Александр.
      Она подошла и поцеловала нас обоих.
      - Вот решила заглянуть к вам, попращаться. Меня отправляют лечиться на родину.
      - Ой, Дорри, какая ты умница, что зашла, - сказала Гамиля, - Александр совсем скис, хоть немножко взбодри его.
      - Да я за этим и пришла.
      - Дорри, ты прелесть. Ты-то сама как, уже поправилась?
      - Немножно меня починили, но врачи сказали, что нужно сменить климат, жара мне противопоказана, - она закурила сигарету, не спросив разрешения у хозяйки. - Гамиля, ты извини, но у меня к Александру очень серьезный разговор.
      - Ладно, секретничайте. Я тебя долго наверно не увижу. Прощай. Звони или пиши, мы всегда будем тебе рады.
      - Спасибо тебе, Гамиля. Ты самая мудрая женщина в Каире.
      Гамиля, попращавшись с Дорри, ушла. Как только она исчезла, Дорри полезла в портфель, который принесла с собой и вытащила... документы которые я прятал в кондиционере.
      - Ты извини меня, Александр, я тогда украла у тебя эти документы. Думала, что отгрохаю сенсационную статью, а потом внимательно изучила и поняла, не опубликуют. Но самое ужасное это то, что нас нактывается новое безумие в виде психологической войны и если мы скроем это перед людьми, мы преступники. Мир должен увидеть эти документы и я их принесла опять к тебе.
      - Когда же ты их утащила?
      - Ты тогда поднялся ночью, что бы открыть дверь фургона и эти документы сунул в кондиционер. Я все подсмотрела, встала пораньше и выковыряла их от туда.
      - Ни чего себе. Ты хочешь, что бы я выступил перед всеми и расказал, что здесь находиться.
      - Да хочу, я, например, этого не смогу. Меня просто раздаваят, а тебя нет. Ты самый крепкий мужик.
      - Был им. Что же там есть такое интересное? Я тогда очень быстро перелистал и не очень-то вник в содержание. Времени не было.
      - Самое интересное это доклад. Он содержит общий обзор о подготовки к этой войне в разных странах, практическую часть и переспективы на ее дальнейшее развитие.
      - А теперь скажи мне, как я крепкий мужик с парализованными руками буду перелистывать и читать документы?
      - Тебе помогут друзья. Гамиля, Шери, Салим, только не привлекай Джима, у меня подозрение, что он связан и работает здесь по заданию ЦРУ.
      - Но это значит и их втягивать в эту историю, которая неизвестно чем кончиться.
      - Я понимаю, но накого-то можно положиться. Это нужно сделать, Александр.
      - И как же я выступлю?
      - Вот тебе телефон одного старого газетного зубра, он тебе поможет сделать пресс-конференцию, когда ты будешь готов.
      - А потом?
      - Потом... Тебя вышлют из Египта.
      - А друзья? Что будет с Гамилей?
      - Если они друзья, то остануться ими надолго. А с Гамилей решай. Гамиля в России жить не сможет, ты ее загубишь там. Здесь тебя не оставят ни здорового, ни больного. Выступишь ты, не выступишь с разоблачением, все равно путь один-домой. Если только конечно не сбежишь и не попросишь политического убежища и будешь при этом прятаться от КГБ в подвалах или глухих дырах разных стран, - она сильно затянулась и закашлялась. - Кстати, там в докладе перечисленны многие препараты с некоторыми характеристиками. Почитай, интересно.
      - Хорошо, Дорри. А где журнал? Ты его перевела?
      - Прости, Александр, я тебе его тоже сейчас отдам. Это действительно журнал боевых действий, развед поста израильской армии. Но там были офицеры из спец подразделения "Мальва", которые обстреливали египетские части спец снарядами.
      - Неужели их не могли уничтожить, ведь они просидели там столько времени?
      - Египтяне не могли. После выстрел только одним снарядом М-735, целый батальон солдат и офицеров становился идиотами. О каком сопротивлении ты говоришь. Вот последняя запись, касается тебя. Командир "Малвы", проворонил фланговый проход вашего батальона. Вернее он не мог разобраться, что там за механизированная часть движется в пыли и песке. Зато рассмотрев танковый бой, решил ввязаться в драку, в виду вашей малочисленности, и добить вас противотанковыми снарядами. Тебе просто повезло, что ты попал в бункер.
      - Перевод где?
      - Он там, на каждой странице. Мне уже пора уходить, Александр.
      Она обняла меня и действительно заплакала.
      - Я буду помнить о тебе всегда, Александр. Прощай, дорогой.
      Она долго целовала мои губы, лицо и вдруг схватив портфель, убежала. Я позвал служанку и попросил положить бумаги под подушку.
      Гамиля согласилась помогать мне. Она переворачивала страницы и я поглащал содержимое документов. Особенно меня заинтересовал перечень разработанных препаратов. Каждому номеру выдавались краткие свойства. От туда я узнал, что номер М-718 действует на кору головного мозга человека и активизирует некоторые его участки. Человек впадает в буйство и теряет чувство реальности. Через четыре часа все проходит, но каковы последствия, это никто представить не может. Три таблетки препарата достаточно для города с 300000 населением, если их бросить в хранилища питьевой воды. Вот препарат 735, в виде аэрозоли разбрасывается взрывом снаряда на сотни метров, проникая в складки местности. Люди вдохнувшие его, месяцами не выходят из состояния страха и паники. Вот это да, препарат 783, английское королевское медицинское учереждение передовало израильтянам для опробывания на египетских пленных. Получались тупые скоты, которые безропотно выполняли все что их заставляли делать. Воля быда парализована полностью.
      Были здесь еще газовые препараты, приборы физического воздействия и другие усовершенствованные новинки, чтобы сделать человека идиотом. Еще несколько номеров с оригинальными свойствами, а вот и препарат М-801. Вот это, да. Препарат готовят для спецподразделений НАТО. Действие его два часа. Военнослужащий после принятия пилюль концентрирует в себе, вырабатываемую
      организмом, энергию и целенапрвлено уничтожает вражеские обьекты и людей. Есть примечание, где сказано, что препарат дорабатывается, так как после окончания действия военнослужащие не могут восстановить свой потенциал в течении недели.
      Однажды, когда Гамиля опять исчезла, я попросил служанку достать мне из аптечки "Дарамизол".
      - Ха-ха-ха, - засмеялась она, - Вы случайно, господин, не беременны. Это же пилюли для женщин. Впрочем, я посмотрю что там написано.
      Она принесла коробочку. Вытащила инструкцию и принялась изучать.
      - Я не права, господин, здесь еще написано: "... А так же для женщин и мужчин начинающи полнеть...".
      Она критически осмотрела меня.
      - Так уж и быть одну дам. Ой, какие твердые ампулы.
      Она разбила пепельницей ампулу и запихнула мне пилюлю в рот.
      - Худейте, господин.
      Я начал ждать. Будь, что будет. Служанка положила коробочку "Дарамзола" на книжную полку стенки и ушла на кухню. В доме наступила тишина.
      Через двадцать минут я почуствовал беспокойство. Какой-то невидимый гигант хотел вырваться из меня наружу. Руки и ноги налились тяжестью... Я попытался встать. Это получилось легко. Ну, проклятые, поднимитесь,-командую своим рукам и... они начали шевелиться. Поднимитесь. Так... они поднялись. Теперь согнуть в локте, в пальцах. Все заныло, мурашки пошли по коже. Они работают... Ах, собака. Со всего размаха бью ладонью по спинке стула. Деревянная перекладина вдруг ломается попалам и стул разваливается. Вот те на. На шум влетает служанка.
      - Господин, что прои...
      Она недоуменно смотрит на мою приподнятую руку.
      - Убирайся от сюда.
      Но она открыв рот стоит неподвижно.
      - Убирайся, говорю.
      Я с яростью сверлю ее взглядом, выбрасываю свою руку вперед и отталкиваю ее. И вдруг..., служанку приподняло и бросило в раскрытые двери корридора. Где-то там, в его глубине раздался вопль. Что такое? А ну попробую на закрытую входную дверь. Выбрасываю руки вперед, и слегка толкаю двери. Раздается жуткий грохот. Дверь разлетается на две половинки. Вот это пилюли. Я пошел в коридор и приподнял воющую служанку.
      - У тебя все в порядке.
      - Все, господин. Только немного зашиблась.
      Она смотрит на меня со страхом.
      - Ты не можешь найти мастера, починить входную дверь.
      - Хорошо, господин. Сейчас сделаю.
      - Только побыстрей, хозяйка скоро придет.
      - Да-да, господин.