- Товарищ генерал...
      - Короче. Что происходит?
      - Напали бандиты, товарищ генерал.
      - Вижу. Так дайте им отпор.
      - Слушаюсь.
      - Разрешите нам принять участие? - просит Сашка.
      - Выбейте им мозги, ребята.
      Мы соскакиваем с машины и несемся к дому. Из него защитники отбиваются от афганцев. Пробираемся к окну из которого стреляет короткими очередями какой то сержант.
      - Сержант, как обстановка, - спрашивает его Сашка.
      - А... Спецы. Да вот какие то сволочи, захватили пол городка.
      - Посольских домов еще не взяли?
      - До них далеко, здесь жилые дома, так что пострадало много мирных жителей.
      - Сашка, где Таня и Даша живут, помнишь?
      - Таня в том доме, он выступом торчит через два, как раз эти сволочи палят из него, он перекрыл улицу на повороте, а Дашин дом еще не захвачен.
      - Тогда вперед. Эй, сержант, у тебя гранаты есть?
      - Да вон они, в углу. Вы куда, ребята? - заволновался сержант.
      - Прикрой нас. Мы хотим взять вон тот дом.
      Я запихиваю пару лимонок в карманы и киваю Сашке.
      - Пошли.
      Для начала, я ловлю в окне соседнего дома на мушку какую то фигуру с совершенно лысой головой, без чалмы, потом выпрыгиваю в окно и перебежками несусь к дому. Кто то настойчиво пытается пересечь мой путь автоматной строчкой. Я стреляю на звук. Настырный бандит затих. Еще один, пытается из окна прервать нашу жизнь. Этого почувствовал кожей сразу... Забрасываю гранату в разбитое окно и пригибаюсь. Взрыв вынес с осколками раму через наши головы. Рядом Сашка, он подталкивает меня.
      - Лезь.
      Я запрыгиваю в еще запыленную комнату и выскакиваю в коридор. Сзади меня прикрывает Сашка. Мы проносимся до конца коридора и выбив дверь влетаем в противоположную комнату... никого. Автоматом выбиваем окно и, выскочив на улицу, бежим к следующему дому. От сюда не стреляют, поэтому так же проскакиваем его и вот он, Танин дом. Пулемет в угловой комнате простреливает улицу и не замечает нас. Я впрыгиваю в выбитые двери Таниного дома и вижу в коридоре убитую женщину. Слава богу, это не Таня. Сашка пошел проверять другое крыло дома. За дверью слышна очередь из пулемета. Я выбиваю ее ногой и стреляю в затылок увлеченному афганцу. Он впяливается лицом в косяк рамы и тут же валится на пол. Чалма сваливается с головы и я вскрикиваю. Это... солдат Ромашов из нашего подразделения. Что здесь творится? Выглядываю в окно и, схватив пулемет, разворачиваю еще горячий ствол в другое окно, в сторону врага.
      Афганцы удирают по всем правилам военного искусства. Одни пытаются пронести раненных и убитых, другие прикрывают их огнем. Так ступеньками они отходят к воротам. Я успокоил еще трех человек и, бросив стрелять, продолжил искать по дому Таню.
      - Толя, - раздается крик Сашки.
      - Иду.
      Сашка под лестницей, он стучит в дверь подвала.
      - Эй, кто там есть, откройте.
      - Таня, это я, Толя. Бандиты ушли.
      Щелкает собачка замка и показывается заплаканное лицо женщины.
      - Все кончилось?
      - Выходите. Таня там?
      - Там.
      Показывается гражданский с нервным перекосом рта, он испуганно оглядывается и ползет по стене коридора. Потом вылезает зареванная Таня. Она видит меня и бросается на шею.
      - Толечка, так было страшно. Тетю Полю сразу убили, а мы спрятались здесь.
      - Пошли от сюда. Мама где?
      - Должна быть на работе.
      - Побудь немного с нами, сейчас район очистят и ты побежишь к ней, покажись, а то она сойдет с ума.
      На улице еще неуверенно бродят охранники и военные. Я присаживаюсь на ступеньку, рядом садится Сашка и закуривает.
      - Ты знаешь кого я там... убил?. - говорю ему. - Я убил Ромашова из нашего подразделения.
      - Что? - Сашка чуть не подавился дымом. Он мотает головой, - Не может быть? А впрочем, здесь что то нечисто. Я заметил, что некоторые из них даже одеты не как афганцы, у некоторых чалма закручена не так, как положена по исламу.
      - Неужели в этой бессмысленной свалке участвовали наши?
      - Молчи. Ни кому не слова.
      - А Ромашов лежит там в комнатах Таниного дома. Если я узнал его, могут узнать и другие.
      - Кто? Его знают только в "Дельте", а эти будут молчать.
      Мы молчим. Около нас появляется сержант.
      - Ну вы даете, спецы. Перестреляли кучу бандитов, зашли им в тыл и те сразу удрали. Ничего себе подготовочка.
      - Там в доме мертвый афганец, выкиньте его от туда.
      - Это мы сейчас.
      Сержант, позвав двух солдат, топает в дом.
      - Пойдем к генералу, - предлагает Сашка.
      - Пошли.
      Генерал в своих покоях недоверчиво слушает нас.
      - Это не может быть.
      - Вы можете проверить список убитых в "Дельте" и в других подразделениях за сегодняшний день.
      - Неужели это правда?
      - То, что здесь было большинство афганских боевиков, это точно и основную бойню устроили они, это мы быстро разобрались, но прикрывали их наши. Я не понимаю зачем они это делали, но убить хотели вас. Когда мы въезжали в представительство, их пулеметы у ворот были повернуты в нашу сторону. Хорошо Толя уничтожил пулеметчиков. Это была засада..., докладывает Сашка.
      Теперь генерал молчит и мучительно думает.
      - Ладно, ребята, идите и никому ни слова о том, что вы мне рассказали.
      На центральную улицу городка стаскивают мертвых. Из города приехало несколько санитарных машин, их заполняют ранеными. Мы сидим в своих комнатах и смотрим на это из окна.
      - Смотри, прибыли военные, - кивает Сашка.
      Несколько афганских высших военных чинов о чем то спорили с нашим генералом недалеко от аккуратно уложенных убитых. Наконец те идут рассматривать отдельно сброшенные тела афганцев. Появилась машина посла. Генерал залезает в нее и она сразу обступается бронированной техникой афганского батальона, прибывшего к городку.
      - Посол поехал к президенту, предъявлять ультиматум.
      - Чего нас не взяли в охрану?
      - Видно, теперь афганцы дают свои гарантии.
      На следующий день в городок входят отряды "Дельты". В нашем взводе я не вижу нескольких знакомых лиц. Все мои бывшие товарищи отворачиваются от нас с Сашкой или односложно отвечают на наши вопросы. Лейтенант приглашает меня и Сашку к себе в комнату.
      - Теперь рассказывайте, почему вы вчера оказались в городке так рано и что вы сумели натворить?
      - Президент Амин отказался принять нашу делегацию, - начал говорить Сашка, - и генерал приказал обратно вернуться в городок. Мы приехали сюда, а здесь бой. Машина успела проскочить к нашим и мы приняли участие...
      - Многих нападавших перебили?
      - Много. Один Толя толи десяток, толи более уложил. Вы же знаете, как он стреляет.
      - Знаю. В основном в лоб, - лейтенант мрачно смотрит на меня.
      - Больше ничего не заметили?
      - Нет, - поспешил ответить я раньше Сашки.
      - Молодцы. Хорошо поработали. Сейчас марш к себе отсыпаться, завтра сложный день. Больше генерала охранять не будете.
      Мы приходим к себе в комнату и ложимся на кровати.
      - Ты думаешь, лейтенанту тоже не стоит говорить, что мы видели? спрашивает меня Сашка.
      - Не стоит.
      - Почему мы больше не будем охранять генерала?
      - Судя по всему, переговоров больше не будет.
      - Ты думаешь, что...
      - Пока предполагаю.
      Мне не спиться. Мрачные мысли одолевают меня. Неужели я сгубил также и своих.
      - Толя, ты спишь? - шепчет рядом Сашка.
      - Нет.
      Он вылезает из кровати и, натянув сапоги, пошел к выходу.
      - Ты куда?
      - Пойду покурю.
      Мне душно. Я тоже вылезаю из-под одеяла и, открыв окно, залезаю на подоконник. Городок еще не спит. Светятся окна, звездный заполонили небо неравномерным порошком. Рядом с нами открыто окно соседней комнаты. Два голоса слабо пробиваются ко мне.
      - Никогда мы столько потерь не имели...
      - Все эти два мудака. Литер нас успокоил, что их не будет. Все знали, что Толька за 100 метров муху в глаз подобьет...
      - Сержант просил литера еще тогда для страховки усилить охрану ворот, а тот не послушал. В результате и генерала упустили, и столько жертв...
      - И зачем мы ввязались в это дело?
      - Мы в своих не стреляли, это все спец подразделения афганцев, полковника Ахмета. Наша задачей было придержать газик, если он попытается прорваться внутрь..., а вышло то все наоборот...
      - Придержали... называется.
      В соседней комнате наступила тишина. Я посидел еще немного, соскочил с подоконника и снова залез под одеяло. Вернулся Сашка.
      - Нам устроили бойкот. Только пришел в курилку, все замолчали и так до конца, пока не ушел...
      - Ложись спать.
      Мне казалось, что я не проспал и десять минут, когда чьи то руки стали требовательно трясти меня.
      - Толя, вставай, тебя вызывает генерал.
      За окном еще темно. Рядом с моей койкой стоит лейтенант. Сашка уже вскочил и поспешно натягивает штаны.
      У генерала два пожилых гражданских. Мы отрапортовали, что прибыли и генерал, вяло махнув рукой, сразу представил нас присутствующим.
      - Вот они и предотвратили захват городка. А этого вы узнаете? обращается генерал к одному из них, ткнув в меня пальцем. - Помните два года назад мы были на охоте? Он еще кабана к нашим ногам положил.
      Теперь и я узнал этого человека. Это тот правительственный чиновник, перед которым тогда в снегу лебезил генерал.
      - Узнаю. Как же не помнить. Пробитые монеты до сих пор восхищают моих гостей. Так что произошло, молодые люди?
      Мы опять начинаем рассказываем свою историю.
      - Вы уверены, что это был солдат Ромашов? - спрашивает меня чиновник.
      - Да.
      - Вы, ребята, заслуживаете награды и я надеюсь, что командование отблагодарит вас. Хочу вас предупредить, то что вы видели в этот день, никогда, никому не рассказывайте. Держите язык за зубами. Генерал, можете их отпустить.
      - Можете идти, - командует нам генерал, - и за одно, позовите сюда своего командира.
      Мы выходим в коридор и видим там лейтенанта, нервно бегающего по коридору.
      - Ну что? - сразу бросился он к нам.
      - Вас просят зайти туда.
      - Подождите меня на улице.
      Проходит минут десять. Вдруг в доме раздался выстрел. Мы бросились в парадную, но навстречу нам выходит лейтенант.
      - Все в порядке, ребята. Пошли, нас ждут машины.
      Мы молча идем по темному городку и выходим на колонну машин, растянувшуюся до ворот, и готовую к отправке. Командир "Дельты" полковник Т. ждет нас у последней машины.
      - Ну как? - вопросительно смотрит полковник на лейтенанта.
      - Все в порядке.
      - Тогда построить всех перед воротами.
      - Есть.
      - Всем строиться, - раздаются команды, вдоль машин.
      Отовсюду выскакивают солдаты и офицеры. Двести с лишним человек выстраивают в виде каре перед воротами. Мы тоже в строю своего подразделения. Полковник Т. в центре, он начинает речь.
      - Товарищи солдаты, сержанты и офицеры, правительство Афганистана, в лице нового президента Амина, пошло на неслыханное коварство и подлость против Советских граждан, находящихся здесь. Позавчера утром, банда афганских молодчиков, науськиваемых офицерами Амина, напала на наше представительство. 22 человека погибло и около тридцати ранено. Наше правительство предъявило ультиматум правительству Афганистана, но президент Амин отказался его принять. Только что пришло сообщение, наш боевой генерал П....., ведущий переговоры в президентском дворце, подло убит гвардейцами...
      Меня аж шатнуло от этих слов. Генерал..., я с ним виделся двадцать минут назад. Я пытаюсь разглядеть лица своих товарищей, как они воспринимают эту лож, но темнота прячет их глаза.
      ... - Товарищи, в Афганистане из истинных патриотов своей родины, только что организовалось новое правительство во главе с видным лидером народной партии товарищем Бабраком Кармалем. Оно обратилось к нам за помощью, свергнуть кровавый режим и помочь им навести истинный порядок в стране. Наше государство решило помочь новому правительству Афганистана и мы получили приказ арестовать президента Амина и передать его в руки правосудия. Сейчас мы двинемся к президентскому дворцу Даруломан и выполним то, что от нас требуют. Я уверен, что вы выполните свой долг и отомстите за кровь наших сограждан. Да здравствует наша коммунистическая партия, наше правительство...
      Глухой рокот пронесся по каре.
      - Всем внимание! По машинам...
      Мы разбегаемся по машинам и через четверть часа колонна тронулась через Кабул. Дворец Даруломан находится за городом.
      Еще не взошло солнце, когда мы окружили президентский дворец. Вдоль цепи солдат идет лейтенант.
      - Эй, примите таблетки. Всем принять таблетки, - орет он. - Кто еще не взял их, вытащить из НЗ. Сержантам, проверить, чтобы все приняли... - Он задерживается передо мной. - На возьми, - на его грязной ладони круглая, оранжевая таблетка, лейтенант предлагает ее мне.
      - Я не хочу.
      - Ешь. Это приказ.
      Все солдаты принимают эту дрянь. Я беру таблетку и с отвращением бросаю в рот. Через десять минут ко мне пришло ощущение легкости и полного бесстрашия. Я готов крушить и бить любого врага, будь ими даже отец или мать.
      - Толя, на тебя вся надежда. Мы пойдем первыми, ты должен снять всех снайперов и солдат противника со стены. Мы не должны иметь потерь.
      - Есть.
      - Я буду рядом с тобой.
      Только выползла из-за гор половина солнца, как мы получили по радиостанции сигнал к выступлению. На небе выскочила красная яркая точка ракеты и медленно поползла вниз. Отчетливо вырисовывались стены и защитники на них.
      - А не придет помощь к Амину? - спрашиваю я лейтенанта. - Вдруг его поддержат войска?
      - Не поддержат, все спланировано. Толя, давай, - просит он.
      Я вскидываю автомат и начинаю уничтожать мечущиеся возле зубцов стены, фигуры. Еще несколько снайперов рядом с нами, беспрерывно посылают гостинцы смерти. Под этот огонь, наши перебежками достигают стены и закидывают на них "кошки" и лестницы. Как только первые солдаты оказались на верху, лейтенант дергает меня за руку.
      - Теперь наша очередь. Пошли.
      Мы добегаем до стены и по брошенным веревкам забираемся на нее. Кругом неподвижные тела гвардейцев Амина. Во двориках идет бой. Жутко чадят у ворот два танка, во дворе бронетранспортеры сбились в кучу и около них уже крутятся наши солдаты.
      - Вон туда, - указывает мне лейтенант в направлении еще не занятых двориков.
      Я выстрелами снимаю двух президентских солдат, неосторожно высунувшихся из-за колон. Спускаемся по лестнице и бежим через дворик к железной дверце. Лейтенант подбрасывает к ней гранату и мы жмемся за выступ стены. Как только граната разорвалась, мы бросились к изуродованной створке, висящей на одной петле, и вбежали в темную галерею.
      Это была женская половина дворца. Когда мы ворвались в зал, где сидели, бродили или валялись красавицы из президентского гарема, поднялся такой визг и вой, что лейтенант вынужден выпустить в потолок очередь из автомата, что весьма не намного успокоило шум. Какая то девушка забилась в истерике, кто то зарыдал. На меня выскочил мужик в черной одежде с наганом в руке. Я выстрелил и его отбросило прямо в проем окна.
      - Бежим. Бежим, - тянет меня лейтенант.
      У больших двухстворчатых дверей два вооруженных типа, тоже в черных накидках. Лейтенант убивает одного, я второго. Офицер откидывает задвижку и мы врываемся в новый зал. Несколько гвардейцев Амина при виде нас, бросают автоматы на пол и поднимают руки. В углу зала, в кресле сидит бородатый мужик в военной генеральской форме с автоматом на коленях. Рядом с ним, уже знакомый мне, полковник президентской гвардии, он вскинул руки на верх и кричит.
      - Не стреляйте, здесь президент Амин. Он сдается. Президент больше не хочет кровопролития.
      - Врешь, собака.
      Лейтенант вскидывает автомат и буквально изрешетил Амина и его верного полковника. Гвардейцы, с поднятыми руками, поняли что им тоже не жить и пытались удрать, но я перестрелял их всех. Во дворце еще постреливают, в зал врывается еще несколько наших. Лейтенант им кричит.
      - Обыскать все помещения.
      Все разбегаются, сам лейтенант подходит к трупу Амина и обыскивает его. Я понял, что противника больше нет и пошел по многочисленным дворикам и переходам дворца искать Сашку. В подвальном помещении много солдат и офицеров, они из пяти больших искуроченных сейфов выгребают золотые цепочки, фигурки, деньги, драгоценные камни и всякие прочие украшения, все это распихивается по карманам. Тут же на полу, даже не отодвинув, топчутся тела трех охранников этих сокровищ. В залах гарема сплошной разгул. Девиц насилуют в их кельях и даже на полу, среди валяющихся мертвых черных евнухов. В кабинете Амина несколько военных упаковывают документы, они на меня цыкнули, когда я туда сунул нос. Сашку нашел в библиотеке, здесь тишина, он сидел на полу и рассматривал большую книгу.
      - Ты чего? - спрашиваю его.
      - Толя, это же наша старинная славянская книга. Ей цены нет. Похоже ее украли и теперь она должна вернуться на родину.
      - Сам будешь возвращать?
      Он швыряет книгу на пол.
      - Нет. Но ты посмотри какие здесь фолианты, какие старинные книги...
      - Там наши грабят кладовые и упаковывают секретные документы, им не до библиотеки.
      - Вот именно.
      - Ты таблетку принимал?
      - Наркотики то? Заставили. Отхожу уже... А знаешь, проговорился сержант, он удивился и спросил литера, почему мы принимаем по одной таблетки. В прошлый раз, - как сказал он, - мы принимали две. На что литер сказал, что не его мол ума дело...
      - Тогда они шли зверьем на беззащитных, а здесь настоящая война, иногда и думать надо.
      За окнами стали кричать, зовя на построение.
      - Пошли.
      Мы идем обратно по загаженным, и непривычно пахнущим кровью и мертвятиной, залам и коридорам. Женщин уже нет, их только что вытолкали из дворца и повезли на машинах неизвестно куда. В гаремном зале, я нечаянно наступаю на уголок красивого расписного платка и тут же, чуть не падаю на пол.
      - Что с тобой?
      - Да вот...
      Отбрасываю платок и вижу длинную, толще пальца, перевитую цепочку из желтого металла.
      - Вон оно как. До чего же тяжела...
      - Это хорошая примета, возьми ее с собой.
      Я запихиваю ее в карман.
      - Всем выходить, строиться, - опять раздается команда.
      Мы выходим из крепости. К нам на смену пылит колонна машин воздушно десантной дивизии, только что прибывшей в Кабул из России.
      - Как всегда, нам достается самая грязная работа, - возмущается кто то.
      - Сколько у нас... сегодня? - спрашивает его сосед.
      Все понимают смысл вопроса и смотрят на лейтенанта.
      - Только сейчас провели проверку, - говорит он. - Двое убитых и четверо раненых.
      - А их сколько положили?
      - Всех.
      - Вот бы так в прошлый раз..., - ворчит кто то.
      - А ну, молчать. Разговорчики, - взрывается лейтенант. - Кто еще об этом слово скажет - пристрелю.
      Наступила тишина. Все прячут глаза в землю.
      Мы садимся на машины и едем обратно в город. Солнце стоит над нами и становиться жарко.
      В Кабуле полно военных, особенно наших патрулей. Мы проезжаем в представительство и размещаемся в прежних домах. Лейтенант обходит все комнаты.
      - Готовьтесь к переезду. Завтра возвращаемся в Россию, - обращается он к солдатам.
      Перед нашей комнатой он остановился, поколебался, потом вошел и прикрыл дверь.
      - Вот что, друзья. Командование, кроме очередных наград, решило вас поощрить. Как приедем в Россию, вам предоставляется десятидневный отпуск.
      - Служим Советскому Союзу, - за меня и за себя рявкает Сашка.
      - А что потом? - спрашиваю я.
      - Потом... Потом мы с вами расстанемся. Вас убирают из "Дельты"...
      У Сашки раскрывается в изумлении рот.
      - Куда и за что?
      - Куда не знаю. Но, по всей видимости, на новое место службы. Вам, наверно, надо самим догадаться за что...
      - Разрешите вопрос, товарищ лейтенант. Так когда же убили генерала? срывается Сашка.
      - Ты разве не понял? Генерала П. убили в президентском дворце. Заруби это себе на носу.
      Он недовольный уходит.
      - Чего это тебя понесло? - недоумеваю я.
      - Все они сволочи и говно.
      Таня с матерью дома. Они пропускают меня в свою комнату. Разбитое окно пока прикрыто дверцей от шкафа, на полу еще не смытая известка, вещи аккуратно сложены вдоль стен.
      - Вы уезжаете? - спрашиваю я.
      - Завтра, - отвечает Таня, - весь персонал представительства эвакуируют на родину.
      - А отец?
      - Он остается. Посольских оставляют. А ты как?
      - Тоже уезжаю завтра.
      - Это вы сегодня штурмовали дворец Амина? - спрашивает Танина мама.
      - Да.
      - Много жертв?
      - Если про наших, то немного. Только двое убитых.
      - А сам президент Амин?
      - Убит.
      - Боже мой, что вы наделали? Это же война.
      - Какая война? Новое правительство Бабрака Кармаля попросило нас об этом.
      - Да знали бы вы. Бабрак Кармаль находится в Чехословакии и даже еще не представляет, что его наши лидеры сделали руководителем Афганистана. Никакого другого правительства, кроме как правительства Амина, в этой стране сейчас нет. Это прямое вмешательство во внутренние дела Афганистана и обернется для нас кровью.
      - Ерунда, мы победим.
      Танина мама с сомнением качает головой.
      - Мама, ты не права, - поддерживает меня Таня, - они же первые напали на нас, убили тетю Полю, других. Если бы не Толя и наши солдаты, сколько было бы еще жертв.
      Что они несут и я не могу раскрыться, им что то рассказать.
      - Да, они действительно напали на нас, - запальчиво отвечает Танина мама, - но в свое время на этой земле погиб от рук озверевших фанатиков выдающийся писатель Грибоедов, за это русский царь не стал воевать с этой страной и как оказалось в будущем, он был прав.
      - Тогда была другая жизнь, ее нельзя сравнивать с настоящей.
      - Народ, Танечка, в Афганистане, по сравнению с тем прошлым временем, изменился, но его дух независимости остался. То что произошло, он воспримет как наступление на его независимость.
      - Значит по твоему им дозволен над нами издеваться, нас бить, убивать, а мы не можем им дать сдачи...
      - На руках Амина действительно кровь наших граждан, но он президент страны и с ним надо поступать в рамках международных отношений. Знаете что, ребята, давайте сейчас не будем сейчас впадать в дискуссию о политике и у меня к вам просьба, никогда, ни перед кем, не распространяйтесь о событиях, свидетелями которых вы здесь были. Это может закончиться плохо не только для вас, но и для нас, ваших родителей.
      - Хорошо, мамочка, - вдруг согласилась Таня.
      - Тогда оставайтесь одни, я пойду к Машеньке, надо ей помочь справиться с горем. Поля была чудесной женщиной.
      Она ушла. Таня подошла ко мне и положила руки на плечи.
      - Тебя в эти тяжелые дни могли убить...
      - Помнишь, когда мы первый раз с тобой встретились, ты сказала, что здесь так тихо, никакой истории...
      - Помню. Но после всех событий, я поняла и другое, историю пишут кровью и ее надо ощущать, даже тогда, когда ее не видишь.
      Я подтягиваю ее к себе.
      - Мы ведь встретимся, правда?
      - Должны. Из-за этих событий, я прервала здесь учебу в школе, приеду в Ленинград и должна наверстать упущенное, потом надо успеть в институт... Я тебе оставлю адрес. Приезжай.
      И тут я ее целую в щеку, а она обхватывает мою голову руками и страстно целует в губы.
      Нашу идиллию прерывает стук в дверь и слышен голос Даши.
      - Танька, открой. Ты здесь?
      Таня неохотно отрывается от меня и отряхнувшись идет к двери. Дашка влетает как метеор.
      - Ты знаешь, наших ребят отправляют завтра в Москву. Ой, Толя, ты здесь, а я то думала, что я первая Таньке сообщу эту новость. Пойдемте ко мне. Я уже Сашу выловила, через пять минут он придет туда. Мы справим проводы и расставания. Мама вина приготовила, первый раз в жизни напьюсь.
      На аэродроме только одна неприятность, это надо всегда чего то ждать. Подали "ИЛ" и мы уже хотели погружаться, как вдруг команда: "отставить". К самолету подъезжает большая грузовая машина. Лейтенант тыкает пальцем в солдат.
      - Ты, ты, ты и ты... - палец уперся в меня. - К машине.
      Мы подходим к машине, откидываем задний борт. Внутри три гроба. Самый центральный покрыт красной материей и на нем венок перевитый лентой, на которой надпись: "Генералу П. от комитета гос. безопасности".
      - Разгрузить машину, - требует лейтенант, - гробы перенести в самолет.
      Мы перетаскиваем гробы в самолет и только после этого, солдатам разрешают приступить к погрузке.
      - Первые жертвы войны, - комментирует мне на ухо Сашка шепотом.
      - А те 22 человеческие жертвы и те... больше десятка наших солдат погибших в провокации...
      - Тише, ты. Это были жертвы прелюдии к войне. Сколько теперь еще будет этих гробов. Война, судя по всему, только началась.
      - Ты откуда знаешь?
      - Я слышал, как наш батя обсуждал по телефону вариант посылки небольшой группы "Дельты" в Герат. Там наши части немного придержали...
      - Ну и что?
      - Вроде все уладилось...
      - Тише, литер идет.
      Мы притворяемся, что заняты делом и затащив свое барахло в самолет, уже подобрали себе уютное место.
      - Смотрите, наши отъезжают, - кричит один из солдат у входа в самолет.
      - Кто наши?
      - Да гражданские же.
      Мы как на пружинах подскакиваем и пробираемся к двери. На поле аэродрома выезжают грузовики, из них выскакивают женщины, дети и несколько мужчин.
      - Ты Дашку не видишь? - спрашивает меня Сашка.
      - Нет.
      - Отойти от двери. Приготовиться к взлету, - командует лейтенант.
      Все. Прощай Афганистан. Мы развязали войну, теперь умирать в этой кровавой бойне предоставим другим.
      Первыми меня учуяли собаки. Поднялся такой гвалт, будь то к нашему дому подошли сотни врагов. Вытянув шею, впереди несся Хонди. Он подпрыгнул так высоко, что точно достал своим языком моей щеки.
      - Хонди, собачка моя.
      Я склоняюсь к нему, но буря восторга так высока, что пес извивается ужом, нещадно молотя себя хвостом и мотая головой. Другие окружили нас и почтительно потявкивают или пытаются прилизаться под мою руку.
      - Кто здесь?
      На лыжах стоит с двустволкой отец.
      - Неужели, Анатолий.
      - Я приехал в отпуск.
      - Здравствуй, Толя.
      Он обнимает меня.
      - Пойдем домой. Вот наши то обрадуются.
      Мы за столом. Мать и бабушка, как помолодели, они сидят за столом, подкармливают меня, а я им рассказываю небылицы из армейской службы.
      - Ты там был? - вдруг спросил меня отец.
      - Где там?
      - В Афганистане. Туда послали много наших.
      - Проскочил так..., - нехотя тяну я.
      - Ордена там заработал?
      - В основном, там.
      - Не забыл как стрелять надо?
      - Не забыл.
      - Толя, ты стрелял в людей? - тревожно спрашивает мама.
      - Ну что ты, мама. Я был там, когда еще и война то не началась.
      - Эх жалко, что ты не был в гуще сражений, - сокрушается отец.
      - Ну и правильно, - не выдерживает бабушка, - убили бы и все...
      - Тольку? Да его не одна пуля не возьмет...
      - Брось ты? Плюнь лучше через левое плечо три раза.
      Отец смеется, но плюет.
      - Ой, я забыл, мама, в Афганистане в магазине приобрел.
      Я лезу в чемодан и достаю толстую цепочку змейку. Мать ахает от изумления, они с бабушкой щупают необыкновенную диковину.
      - Сколько же в нее надо денег вложить? - спрашивает бабушка.
      - Там наши деньги в цене...
      Вечером я раздеваюсь и мать, открыв рот, с ужасом смотрит на мою ногу.
      - Что это у тебя?
      - Шрам. Нечаянно задел за рваное железо.
      - Господи, слава богу, что все в порядке.
      Она щупает ногу.
      - До чего же длинный и как тебя только угораздило...
      Хонди, на правах первого друга, ложится рядом с кроватью на коврике.
      Мы идем с отцом на лыжах, по вспухшему от снега лесу. Впереди, как всегда, Хонди. Собачка немыслимыми приемами осиливает сугробы.
      - Так все таки, ты участвовал в боевых операциях в Афганистане? спрашивает отец.
      - Участвовал.
      - Я так и думал. Молодец, что не расстраивал мать. А у нас здесь тишина. Только новый секретарь обкома малость нервы портит.
      - Браконьерством занимается?
      - Да нет. Все этих пакостников под свою защиту берет. Я тут придавил двоих с деревни, где ты сдавал экзамены. К суду их притянул, так он их из дерьма вытянул, они опять теперь шалят...
      - Кабана бьют?
      - Нет, оленя в основном...
      Мы обходим участок и возвращаемся домой.
      Я их выловил на пятый день моего отпуска. Идет крупный, разлохмаченный снег. Вдруг звуки выстрелов всколыхнули лес, встряхнув с веток деревьев, неокрепшие сугробики.
      - Хонди, тихо.
      Мы идем на звуки выстрелов. Двое мужчин на снегу ножами потрошат лося. Они сняли лыжи и прислонили их к дереву.
      - Федя, привет, - говорю я негромко.
      Мужик в рыжей шапке подскакивает и с ужасом смотрит на меня. Второй, более энергичен, он выхватывает ружье и тут же я стреляю. Ружье вылетает из его рук и исчезает в снегу, метрах в пяти за ним.
      - Федя, ты чего меня так плохо встречаешь.
      - Толенька, я не хотел, - уже чуть не плачет мужик. - Черт попутал.
      - Ты, сволота, - грубо отвечает молодой, - ты мне ружье попортил. Я же тебя в порошок сотру...