Странно. Почему же они не начинают с нападения на тюрьму?
      - То, что мы там увидели было ужасно. Я не могу сказать с уверенностью, что сумел попасть по лодке, но наши бомбы попали толи в какой то склад, толи в потонувшее судно и в результате ядовитые жидкие вещества всплыли наверх, все это пузырилось и газы растеклись над поверхностью. Поврежденная подводная лодка всплыла в эпицентре этого пятна. А дальше, была просто трагедия. Кода лодка стала тонуть, люди с нее бросились в воду и... умирали в жутких мучениях. Мы сумели подобрать некоторых из них, но не думаю, что это теперь будут здоровые люди, если выживут.
      - Вы то сами сумели предохранится?
      - Да, мы уже были здесь раз с экспедицией. Два человека тогда попали в больницу, из моих матросов кое кто получил чесотку. Поэтому увидев как появляются пузыри и меняется цвет воды, я сразу объявил химическую тревогу.
      - Вы бы сумели показать это место?
      - Конечно. Все сведения занесены в вахтенном журнале.
      Они переглянулись.
      - Кто еще помимо вас и команды знает о гибели подводной лодки?
      - Наверно весь поселок...
      - Так... Вы с капитаном Гордоном говорили?
      - Да.
      - И о чем?
      - Я его спрашивал какие повреждения получила лодка.
      - Вас что-нибудь удивило?
      - Конечно. Этот проект многоцелевой атомной лодки типа "волк", с весьма невероятной живучестью. Ее корпус должен выдержать большие нагрузки, но когда рядом раздался взрыв и непонятные ядовитые вещества попали на резиновые прокладки и латунные части, она буквально потекла...
      - Что за ядовитые вещества?
      - Затрудняюсь ответить, но могу сказать одно, их проекты не рассчитаны на ядовитые воды.
      - Эту лодку можно поднять?
      - Можно, если у людей будут глухие скафандры или через лет пятьдесят, когда вся пакость рассосется.
      Они помолчали.
      - Скажите мне, - это уже военный прокурор. - Вы были три дня в море, откуда вы узнали, что Татьяну Барсукову арестовали?
      - Я получил с базы шифровку об этом.
      - Вам приказывали освободить ее?
      - Нет. Это уже мое решение.
      - Значит вы умышленно пошли на этот шаг.
      - Нет. Я проанализировал все. Арест Татьяны это величайшая глупость властей. Во первых, международный скандал, во вторых, серьезный конфликт между военными моряками и власть держащими. Неужели вы думаете, меня так просто отдадут?
      - Прикажут и отдадут.
      - А как же американец погибший в вонючей луже.
      - Вам бы лучше об этом молчать.
      - Разве об этом нельзя рассказывать на суде... Потом я боюсь, что найдутся люди которые раздуют это и без меня.
      Они изучают меня и прекрасно понимают, что я торгуюсь.
      - Хорошо. Мы еще поговорим об этом.
      Офицеры поднялись и, кивнув головами, попрощались.
      - До встречи, старший лейтенант.
      Эти улетели на следующий день, так и не поговорив больше со мной.
      Два дня у меня в комнатке бедлам. Ко мне приходили бесконечные гости, чтобы подбодрить меня. Кроме Тани, здесь была Мария Ивановна, жены офицеров и даже жеманная жена мичмана Белякова, которая тайком пыталась меня ущипнуть или поцеловать. Приходили офицеры, кто с бутылкой, кто с любопытством. Моя история, стала историей поселка.
      Вечером Таня сидит на кровати и расчесывает волосы.
      - Я ведь тоже решила не отставать от нашего воспитателя....
      - Опять что то натворила?
      - Нет, я послала письма и телеграммы в европейское отделение "Гринписа", в комитеты ООН, в партии демократического толка всех европейских государств, с описанием, что твориться на Белом и Баренцевом море и из-за чего разгорелся весь сыр-бор.
      - Мда, теперь власти будут искать повод, чтобы нас вытурить от сюда и как можно дальше... или уничтожить.
      - Не будут. Папа сказал, что нас поддержало командование северным флотом. Уж больно этот случай всколыхнул общественность.
      - Плевали они на нее...
      - Не плюнут, много людей и здесь и за границей втянуты в это дело. Ты заметил, тебя даже не допрашивали как следует ... Они испугались.
      - Это еще ничего не значит...
      - Зато ты утопил американца и тебя просили об этом молчать, верно?
      - Верно.
      - Вот поэтому нас и простят. Наверху не хотят, чтобы об этом тоже узнала общественность, особенно сами американцы. Папа говорит, что они уже ищут свою лодку в районе Северного Ледовитого океана. Бросают на лед датчики, чтобы уловить хотя бы наличие металла на дне. А в нашем районе Баренцева моря утюжат воды спасатели, якобы тоже ищут подлодку.
      Наконец приехала комиссия. Председателем был генерал-лейтенант из министерства обороны, его заместителем - адмирал из Североморска, было несколько капитанов первого ранга, гражданские из Москвы и Архангельска и даже полковник медицинской службы, тот самый, который со мной проводил экспедицию в Мезенской губе. Начались нудные совещаниям. Я к ним не допускаюсь, хотя официально комиссия приехала разбираться с нападением на тюрьму.
      Таня возмущенная прибежала ко мне.
      - Эта, сволочь, полковник от медицины..., ну я ему устроила.
      - Что ты еще натворила?
      - Он стал утверждать, что отравленная вода в Белом и Баренцевом море, это временное явление. По его данным, источники выделяющий яды в море угасают и вскоре течение уберет его совсем. Я спросила его - когда же море здесь вылечится? Он ответил, что года через два. Тогда не вытерпела и принесла к нему кувшин воды из колодца, так ... для понта. Возьмите и напейтесь этой воды, говорю ему. Она из колодца. Он заорал, что я специально, принесла ему отравленную, чтобы убить его. Тогда я предложила ему, выбрать любой колодец и напиться из него. Тут то он и... понес на меня.
      - Обо мне то они что-нибудь говорят?
      - Говорят, много говорят. Но судя по всему, комиссия разделилась на две части.
      - Почему?
      - Понимаешь, как получилось, все считают, что разменной картой за твое освобождение будет молчание моряков, о том как погибла субмарина. Все понимают, что такой скандал не нужен никому. Не дай бог, если все газеты мира поднимут вой по поводу лодки и погибшего экипажа. Такой мученической смерти не пожелаешь никому. И потом, эта помойка в губе вызовет такие международные осложнения, что по сравнению с ними расстрел тюрьмы в Архангельске просто покажется плевком в море. Моряки понимают это и не хотят тебя отдавать под суд,. У них аргумент один, ты и я боролись за море, за боеспособность флота. Поэтому сейчас все тихо скатилось на вопросы вокруг помоек?
      - Помоек?
      - Да, чего ты удивляешься. Наши требуют запрет на захоронение ядерных и вредных веществ в море...
      Две недели в напряжение и наконец, меня пригласили на последний тур, выслушать решение комиссии.
      За столами сидят члены комиссии и командование базы. Начальник штаба подмигивает мне. Генерал-лейтенант поднимается и начинает подробно читать о событиях произошедших в Архангельске, о состоянии Белого моря... Таня права, о потопленной лодке ни слова. Но кое что я узнал новенькое. Оказывается комиссия ОНН, получила данные о Белом море и считает провокацией действия местных властей по отношению к Татьяне. Они уже выразила протест властям и похоже общественность Европы всколыхнулась. Помимо этого, вопрос решался о состоянии поселков, попавших в беду, и переносе их на новое место. Наконец заключение...
      ... - Уголовного дела против старшего лейтенанта, И.Д. Кострова, из-за отсутствия состава преступления, - не возбуждать.
      Вот это да, на тюрьму напал и ничего. В Архангельске меня бы из этого дерьма не вытащили.
      ... - Уголовного дела против Татьяны Барсуковой из-за отсутствия состава преступления, - не возбуждать...
      ... - Ходатайствовать перед Советом министров подписать указ о запрете сбрасывать ядохимикаты, ядерные отходы, вредные отравляющие и биологические вещества в Белое и Баренцево моря...
      Кажется последний пункт для успокоения всех присутствующих.
      Вот это решение, а я то думал мне конец.
      В конце заседания меня и начальника базы вызвал адмирал.
      - Вообще то, я доволен вами, товарищи офицеры. Не будь этого случая с расстрелом тюрьмы, не было бы повода о таких серьезных разговорах.. А вас, отчаянная голова, - он кивает мне, - по идее, я бы должен наградить, за подводную лодку, но считайте, что это мой должок перед вами. Все равно, не смотря на все события, я подал документы на Золотую Звезду и буду биться, чтобы ее вам вручили.
      Он крепко пожимает нам руки.
      - Кстати, - продолжает адмирал, - я хотел сообщить, что решено вас, старший лейтенант Костров, отправить на новое место службы, на Дальний Восток.
      - Но он совсем недавно прибыл, - удивляется начальник базы.
      - Ну что? Вы же военные.
      - А что же будет с Белым и Баренцевым морем? - спросил я.
      Командир базы сбоку ловко поддевает меня по бедру кулаком. Адмирал понял мой вопрос.
      - Ничего. Будем дальше бороться за их чистоту...
      Я собирал чемодан, когда вошла Таня и прислонилась к стенке.
      - А ты чего не собираешься? - спрашиваю ее.
      - Как это?
      - Так. Разве ты со мной не вместе едешь на Дальний Восток?
      - Ты мне делаешь предложение?
      - А разве, я тебе раньше не признавался...
      - Дурачок. Ты мне скажи. Танечка, я тебя люблю, будь моей женой.
      - Я так и говорю. Танечка будь моей женой. Я тебя люблю. И пора собираться, мы едем на Дальний Восток.
      Скоро начнется 2012 год.