Евгений Кукаркин
      Мы оба очень разные
      Написана в 1999 г. Приключения
      Осторожно ступаю по земле, усыпанной толстым ковром листьев. Осенью лес стал прозрачней и мне приходится напрягать зрение и слух, чтобы не нарваться на охранников, нанятых фирмой "Баер". За бугром слышен говор. Я падаю в листву и сдергиваю с плеча рюкзак. Медленно ползу вперед метров семь и выглядываю из-за дерева. По лесу идут два мужика. Оба в ватниках, драных шапках и с двустволками за спинами.
      - Дядя Ваня, - слышится молодой голос, - онн здесь не пойдет. Ельником лучше, а здесь как на свету...
      - Инженер хитер, - отвечает ему напарник, -- Он везде пойти сможет.
      Они проходят в нескольких шагах от меня.
      - А куда мы идем? - задает вопрос молодой, уже где-то вдали.
      - К реке. Там тропы проложены, там и пошукааем.
      Голоса пропадают, еще выжидаю немного времени, поднимаюсь и опять иду на юг.
      В деревне Бенберовка уже топят печи. В центре, у магазина, как обычно, несколько пьяниц сидят на скамейках и от нечего делать, лениво перебрасываются словами. При моем появлении, они замолчали. Я вошел в пустой магазин.
      - Здравствуй, Клава.
      Толстая, румяная продавщица насмешливо уставилась на меня.
      - Привет, соколик.
      - Мне бы пожрать сейчас, тушенка и хлеб есть?
      - Есть, тебе какую свиную или говяжью?
      - Давай говяжью, две банки.
      - Пятьсот шестьдесят рублей.
      Она выкладывает на прилавок хлеб и тушенку, я расплачиваюсь.
      - Какие новости, Клава?
      - Новость одна, тебя ищут.
      - Откуда ты знаешь?
      - Оглянись на дверь.
      На дверях плакат-листовка, где по центру листа, плохо снятая любительской камерой, моя физиономия с большой черной бородой, с которой я ходил в изыскания лет пять назад. Среди мелких тисненых слов, разъясняющих кто я, крупными буквами выделено: "Фирма "Баер" гарантирует вознаграждение за поимку этого человека".
      - Чего это они вдруг так?
      - Наверно воруешь много. Рюкзак, поди, весь набил камешками.
      - Набит.
      - Ох, и рискуешь ты... Везде посты стоят. Я даже удивляюсь, как ты сюда прошел.
      - Как и всегда, огородами. Ладно, Клава, я пойду дальше. Спасибо тебе за все.
      - Инженер, постой. Не ходи по дороге в райцентр, там засады... Лучше лесом, через Зеленый Лох.
      - Не пойду. Спасибо, Клава. Пока.
      Пьяницы у входа, провожают меня глазами, один, более юркий, прошмыгнул за моей спиной в магазин.
      В райцентре полно народа и чтобы не светится у всех на глазах, я поднимаю воротник, натягиваю шапку на глаза и через заборы и переулками пробираюсь в избу Герасима, старого, но еще весьма энергичного мужика. Он, обычно вырезает из дерева всякие поделки, таким образом подрабатывал на жизнь художественным промыслом.
      - Здорово, Герасим.
      - А... Приперся. Тебя еще не посадили?
      - За что?
      - Ясно же, за грабеж...
      - Что же я там такое украл?
      - Камешки из кармана фирмы "Баер".
      - Ты про эти?
      Я скидываю рюкзак прямо ему на стол. Герасим сразу опустил обрубок дерева и с интересом уставился на него. Я сдвигаю инструменты, смахиваю стружку и развязываю ремни. На стол осторожно легли ярко-зеленые с чуть синеватым отливом большие кристаллы.
      - Мать твою...
      Герасим отбрасывает деревяшку, осторожно берет один из них и смотрит на свет из окошка.
      - Красотища то какая и ни одной трещины, мути или крапинки, чист как слеза, везет тебе, инженер. Мне один раз попался кристалл изумруда, но от трещин он такой мутный, что пришлось его задарма отдать камне резчику Федору. А здесь же, что ни камень, то игра света, чистого цвета. Недаром "баеровцы" на ушах стоят, тебя ищут, даже плакатики везде понавесили. Опять на свои места ходил?
      - Опять.
      - А ведь ты не на прииск ходил. От туда кристаллы не такие, сортом похуже, цвета в них мало. Я видел их на почте. Значит новое месторождение открыл?
      - Это правда.
      - Баер, сволочь, тебе не даст его застолбить.
      - Хочешь, возьми несколько кристаллов?
      - Нет, Инженер, с меня потом шкуру снимут. Здесь ничего нельзя показывать другим, продадут, а там и убить могут. В землю их прятать нет смысла, после моей смерти, так и пропадет все.
      - Мне твоя помощь нужна, Герасим. Я тебе дам деньги, только подсоби.
      - Чего надо?
      - Сам говорил, меня ищут. Удрать то можно только по "железке", а это сам знаешь, почти безнадежно с таким грузом. Вот я и хочу, подменить рюкзаки, мне с чем нибудь, а тебе с камешками. Меня они так и так поймают, мой мешок обшмонают и если там ничего нет, то вынуждены будут отпустить, а ты тем временем с этим рюкзаком уедешь в Архангельск раньше меня на сутки или на двое. Две тысячи рублей дам за это.
      - Ого. Дай подумать. Значит билеты, простой, жратва, навар..., Герасим мысленно считает, загибая пальцы, - Все правильно, такие деньги стоят этого. Пожалуй, я согласен.
      - Очень хорошо. Тогда давай уточним, где встретимся в Архангельске, чем мне набить рюкзак и когда ты уедешь.
      Герасим встал и с трудом поднял мой мешок.
      - Ну ты даешь, да здесь почти тридцать килограмм, как ты пер такую тяжесть столько километров? Придется разделить, взять еще сумку. Завтра утречком и поеду, а ты тоже завтра на вокзал явись, но позже меня. Пока тебя задержат, потом продержат, как раз через сутки и уедешь. А чтобы не зря ехал, я тебе в мешок то свои поделки запихаю, привезешь в Архангельск, может там заодно и продам сразу.
      - Что я в милиции скажу, где их взял?
      - Так и скажи, Тихон Скворец, это мой брат из хутора Гнилого Болота, продал.
      - Проверить могут.
      - Не могут, он лесник, его дом далеко от населенных пунктов и телефона нет.
      Мы еще долго уточняли план перевозки кристаллов и только к вечеру угомонились, легли спать.
      Я вышел к вокзалу и сразу напоролся на "баеровского" соглядая. Мужик в грязном ватнике, стоял у кассы и воровато водил по пассажирам глазами. Он вздрогнул при виде меня. Пока я брал билет, мужичок бочком, вдоль стеночки, пробрался в зал и исчез.
      Только я присел на скамейку для ожидающих, как появились два милиционера. Один вежливо козырнул.
      - Ваши документы.
      Я протягиваю свой паспорт. Он внимательно его листает.
      - Пройдемте в отделение. Это ваш рюкзак? Возьмите его с собой.
      - Но у меня билет на поезд.
      - Ничего, успеете.
      В отделении меня заталкивают в пустую комнату, где одна из стен представляет широкое окно. За ним видна пультовая, в которой сидят несколько милиционеров. Я сажусь на стул, рюкзак закидываю на столик. Томительно идет время. Сейчас должен подойти мой поезд. Я поднялся и постучал с текло. Один милиционер поднял голову.
      - Время..., поезд, - я стучу по наручным часам.
      - Успокойтесь, - рявкнул где то под потолком динамик, - опоздаете на этот, сядете на другой.
      Опять тихо. Через два часа в комнату входит целая делегация, два офицера милиции и четверо гражданских, они группируются вокруг меня.
      - Гражданин, Соловьев Игорь Степанович? - спрашивает капитан милиции, держа перед собой мой паспорт.
      - Да, это я.
      - Что у вас в рюкзаке?
      - Поделки, купил у мужиков, деревянные игрушки, резные работы...
      Милиционер поднимает мой мешок, взвешивая на руке, потом с сомнением говорит.
      - А ведь легкий...
      Заволновался один из гражданских.
      - Этого быть не может, его видели в поселке, он жилы рвал, но пер тяжелый рюкзак на спине. Его обыскивали?
      - Нет. Как вы просили, взяли таким как есть.
      - Обыщите.
      - Гражданин Соловьев, выворачивайте карманы, кладите на стол все, что у вас есть. Понятые, подойдите сюда, сейчас вскроем его мешок.
      Началась потеха. Стол заваливается деревянными орлами, медведями, зайцами, игрушками. Я вижу все растеряны.
      - У кого вы все это взяли? - удивленно спросил капитан.
      - Купил у лесника Тихона Скворца.
      Капитан кивает головой, он знает эту фамилию.
      - Где это, где? - нетерпеливо спрашивает гражданский.
      - У Кутоши, где Гнилые Болота.
      - Кутош, Кутош. От сволочь, неужели там. Марков карту.
      Один из гражданских достает из пиджака сложенную карту. Прямо на игрушках разворачивают и все смотрят на нее.
      - Вот Кутош, - палец милиционера завис над зеленым районом.
      - О..., - чуть не завыл главный, - Марков изыскания в этом районе были?
      - Да, Владимир Андреевич. Ничего там не нашли.
      - Слушайте, Соловьев, покажите нам месторождение изумрудов, клянусь, вы получите колоссальную премию, чего хотите, недвижимость в любой части света, яхту, машину, самолет, черт вас возьми.
      - Я не знаю никакого месторождения...
      - Да бросьте вы. Инженер геолог, гордость ВНИИГРИ, удачный изыскатель, открывший две алмазных трубки только здесь в Архангельской области, месторождение изумрудов в Полянах... Вот это что?
      Владимир Андреевич вытаскивает из своего кармана ярко-зеленый прозрачный кристалл изумруда.
      - Изумруд.
      - Вижу что изумруд. Такой чистоты нет даже в Африканских копях. Мы его выловили на черном рынке в Ташкенте. Еще несколько таких же в Израиле и Бельгии. Там его зовут русским чудом. Каждый кристалл стоит безумных денег. Я то знаю, что месторождение где то здесь и вы его нашли.
      - Я ничего не знаю об этом.
      - Тьфу ты черт.
      Он расстроен. Марков складывает карту. Я, по кивку милиционера, собираю поделки в мешок и то, что было вытащено из карманов, запихиваю к себе.
      - У меня был билет на поезд, он ушел... Как мне...
      - Обменяешь в кассе, я им скажу..., - говорит капитан. - Так отпускаем его?
      Владимир Андреевич ничего не сказал, он просто повернулся и пошел к двери, за ним исчезли все гражданские.
      - Иди, Инженер, твой поезд, через двадцать минут, - говорит мне милиционер.
      Место мне досталось в почти полупустом плацкартном вагоне. До Архангельска четыре часа езды. Я сижу в полу купе, где помимо меня еще два мужика и, закрыв глаза, подремываю. Мое внимание привлекает разговор мужиков сидящих рядом.
      - Сволочь, Баер, - говорит хрипастый нечесаный мужик, - почти весь край купил. Теперь без его разрешения в лесу пернуть нельзя...
      - Опять немец на нас попер, - вторит ему почти мальчишеский голос. Воевали, воевали с ними, а они все равно сюда без выстрелов влезли. Наша земля, столько в ней всего, а теперь этот... все говорит его.
      - Сами виноваты, не умеем и не хотим эту землю обрабатывать. А немцы этим и пользуются, купили начальство и теперь все их. Всех здоровых мужиков сразу приняли на работу. Была в районе безработица, теперь людей не хватает. Все в ход пошли, даже мальчишки. Считай на одну охрану приисков тыщи две навербовали, привезли офицеров в отставке, те теперь командуют ими.
      - Все равно воруют...
      - Да уже трудненько приходится. Старателя деда Максимыча помнишь? Так вот он в своем укромном местечке добыл камешки Александрита. Поймали деда, теперь дело шьют. Со страху он свое месторождение выдал...
      - А про Инженера, слыхал?
      - Слышал. Вот уже несколько лет осенью тарарам, он этим Баерам как кость в глотке. Хитрый черт, знает весь район и все месторождения в нем. Набьет золотом и алмазами мешки и домой... Все деревни, охранники, милиция на ушах, а он через кордоны проходит, как через масло и тю-тю...
      - Неужто золотом и алмазами?
      - Это точно. Мне свояк в Архангельске говорил, он... там работает. Инженер перекупщикам почти все сбывает и весь черный рынок после этого ходит ходуном...
      - Эх, мне бы немного того богатства.
      - Ты, чурка, тебя в лесах сразу заметут..., да и продать ты толком ничего не сможешь...
      Мужики замолчали, каждый думая о своем.
      - Сейчас станция Дербеневка, - вдруг сказал молодой, глядя в окно.
      - Это все еще Баеровский район.
      Поезд замедляет ход и подкатывает к пирону.
      - Ох ты, - воскликнул все тот же голос, - смотри какая девка. А одета то как...
      - Где?
      - Вона. Похоже в наш вагон садится, а с ней какой то тип.
      - Я ее раньше видел. Это дочь начальника прииска в Полянах. Крутой ее папаша. Ходят слухи, что за кражу изумрудов, он приказать забить двух мужиков из Берберовки, а два дня тому назад, в этой деревне прошел Инженер, так за то, что его пропустили и не задержали, всех решил наказать. Месяц водку завозить не будут...
      - Вот мужики то обозлятся.
      - Вот против кого только...
      Вагон дернулся и опять поплыли в окнах леса.
      - Эй, - слышится рядом грубый голос, - а ну, брысь от сюда.
      Я открываю глаза, здоровенный парень в черном плаще, за шкирку выдергивает с сидения напротив меня худенького мужичонку с сумкой на коленях.
      - Вы, чего... не имеете права..., - пытается вякнуть тот. - Мест то сколько кругом, зачем меня...
      - Вот мое право.
      Огромный кулак, покачался перед его носом.
      - Вали от сюда пока цел, - по прежнему угрожает амбал. - и ты тоже.
      Грозный палец упирается в его соседа. Это те два баламута, что так лихо рассуждали о Баеровских делах. Второй безропотно встает, берет свои вещи и идет в проход, за ним вяло, со злобой на лице, выбирается его товарищ. Теперь мы в купе одни.
      - Мария Кирилловна, прошу вас, садитесь, - вдруг говорит парень, оглядываясь назад.
      За спиной амбала появилась высокая красивая девушка, просто изумительной красоты с поразительной синевой глаз, одетая в шикарное манто из которого выглядывало миниатюрное личико, обрамленное шапкой светлых волос.
      - Спасибо, Коля - колокольчиком зазвенел ее голос.
      Волна дорогих духов проплыла мимо меня. Девушка расположилась напротив, рядом присел ее сопровождающий. Она тут же закинула ногу на ногу, показав из под мехов свои длинные стройные ножки, обутые в изящные сапожки. Девушка начинает изучать меня.
      - Какое у вас знакомое лицо, - это уже обращение приятным голосом ко мне. - По моему я вас где то видела...
      - Нет, нигде живьем не видели, я с вами нигде раньше не встречался, но, к моему несчастью, моя физиономия распечатана на плакатах и развешана во всех деревнях и поселках этого района.
      - Постойте, так вы и есть тот самый знаменитый Инженер. Точно, борода там на плакатах погуще, да и волосы стоят дыбом, а вообще то действительно похожи.
      По всей видимости, эту красотку подослали ко мне специально. Выбрали в вагоне рядом местечко, останется только вопрос, что будет дальше.
      - Да, я есть тот самый, Инженер.
      Девушка с любопытством изучает меня.
      - Вы едете до Санкт Петербурга?
      - Пока до Архангельска.
      - Мне о вас много говорили. Папа только при упоминания вашего имени сразу впадает в ярость.
      - Честно говоря, я не знаю, почему я впал в немилость вашего отца.
      - А вы знаете кто я?
      - Знаю.
      - Вы меня раньше видели?
      - Нет, первый раз, но о дочери начальника прииска в Полянах мне не раз приходилось слышать от мужиков. Вы настолько популярны, что вас даже узнали пассажиры, которых ваш попутчик только что выгнал от сюда. Они видели как вы садились в поезд.
      - Интересно, а обо мне говорят хорошее или плохое.
      - Плохое обычно относится только к вашему отцу, но наверно, сейчас ушедшие от сюда мужики, выскажутся о вас тоже весьма нелестно.
      Амбал сидящий рядом криво улыбнулся, девушка надула губы. Мы едем некоторое время молча. Она не выдерживает первая.
      - Давайте знакомиться. Меня звать, Маша.
      - Меня - Игорь.
      - А что вы в этот раз утащили из леса?
      Ну какая невинность, вот змея...
      - Поделки, я в деревнях покупаю художественные промыслы, то что вырезают из дерева мужики, потом продаю их и этим живу.
      Она улыбается во весь рот.
      - Выходит зря мой папа всю неделю не спал, все искал вас по лесам.
      - Зря.
      - Он приехал сюда, как разведчик, все вынюхать, - вдруг сказал ее приятель. - Проверить свои укромные места, найти новые месторождения, а потом сделает набег и опять ограбит...
      - Я занимаюсь скупкой художественных промыслов и приехал сюда за ними.
      - Так мы и поверили..., - ухмыляется тот.
      - Я вам тоже не поверю, - говорит Маша. - Папа сказал, что вы еще ни разу пустым от сюда не возвращались, он предполагает, что у вас есть помощники.
      Что это, нарочно она или нет? Раскрывает карты как дурочка...
      - Ваш папа фантазер.
      - Вы так думаете? А это что?
      Она распахивает манто и я внутренне чуть не застонал. На ней красивое голубое платье с небольшим вырезом до груди. Большой кристалл изумруда, вделанный в оправу в виде виноградной лозы, висел на цепочке на ее длинной шее. Я его по расплюснутой форме сразу узнал. Два года назад продал камень в Петербурге одному знакомому перекупщику, уж больно тот здорово ныл и давал за него бешеные деньги.
      - Это редчайший изумруд, не африканский и не с американского континента, судя по всему... он... наш, российский.
      - Точно, я даже могу утверждать, что он из нашего района. Человек, который его продал Баеру, указал на вас.
      Во, влип. А по физиономии само благодушие и благородство.
      - Я не помню этого случая, но меня действительно знают многие перекупщики. Я подрабатываю иногда тем, что перепродаю уникальные вещи.
      Моя собеседница хмыкнула.
      - У вас видно прекрасный бизнес. В прошлом году вы перекупщику Крутому продали двадцать крупных камней по пять тысяч долларов за штуку, перекупщику Марковичу, семь кристаллов по десять тысяч долларов, от одной тысячи до пяти за штуку, разных размеров, продали кучу изумрудов греку Самаритянину... У кого же вы столько купили камней, какие надо иметь для этого бешеные деньги.
      Вот это да. Все вынюхали. А ведь прикидывалась дурочкой. Умная стерва, как сначала разговор то повела, а теперь словно клещами придавила..
      - Это просто, я договариваюсь с поставщиком и он отдает товар в рассрочку, когда перекупщик рассчитывается за камни, то часть денег возвращаю поставщику.
      - Так кто же ваш поставщик?
      - Это тайна.
      - Врезать бы тебе как следует, - вмешивается амбал, - чтобы все тайны выветрились из твоей башки.
      - Успокойся, Коля. Господин Соловьев достойный противник, а таких не бьют, таких уважают.
      Я в благодарность отделываюсь легким поклоном. Редко, красивая женщина бывает умной.
      - Очень жаль, что я попал в ряды ваших врагов. Честно говоря, я бы этого не хотел.
      - Я бы тоже, но сами посудите, господин Инженер, разве бывает приятно, когда из вашего кармана ежегодно воруют сотни тысяч долларов...
      - Наверно нет.
      - А ведь вам предлагают великолепные условия, деньги, мой папа согласен даже на ежегодную ренту в пол миллиона долларов. Что вам еще надо?
      Я решил пошутить.
      - Вас...
      - Меня?
      От удивления она приоткрыла свой ротик.
      - Я ему действительно рога обломаю, - зашевелился амбал.
      - Стоп. Я сама могу с ним расправиться, - высокомерно сказала она.
      Пошутил называется. Эта мадам еще и удавить меня сможет, если захочет.
      - Тогда не видать вам изумрудов, - поспешно сказал я.
      Она резво подала свое туловище вперед и закатила мне пощечину. Хорошо вкатила, моя голова даже от неожиданности мотнулась...
      - Вот вам, за наглость.
      Ах, ты... Меня понесло.
      - Теперь мое последнее слово, так и передай своему папочке. Месторождение будет раскрыто Баеру только в том случае, если вы выйдете за меня замуж. Да, да, по полной программе, со свадьбой, свадебным путешествием, приданным и неограниченной... любовью.
      Ее носик высокомерно задрался.
      - Размечтались. Такому не бывать...
      - Тридцать килограмм кристаллов, причем за одну вылазку в эти лесные дебри, которые скупил ваш иностранец, я действительно продаю за несколько сотен тысяч долларов, когда их доводят перекупщики до продажи, - это уже миллионы. Ваша фирма теряет в год по несколько миллионов, сделка с нашей свадьбой стоит этого. Как видите, я вас не продешевил и при разумном подсчете, в выигрыше были все.
      - Вы..., - она задохнулась, - вы... вор...
      - Баер бы эту идею наверно поддержал.
      - Заткнитесь, иначе я плюну на изумруды и прикажу вас... выкинуть с поезда.
      Ее парень зашевелился и демонстративно сжал кулаки.
      - Я нем, как рыба...
      Удар кулаком в ребро, успокоил меня окончательно. Амбал, скосив рот от удовольствия, потирает руку.
      - Еще слово, щенок, и я переломаю все твои кости.
      В купе наступила тишина. Маша завернула голову к окну и напряженно думает. Ее провожающий, сумрачно смотрит на свою хозяйку и чешет свой затылок, ожидая поощрения. Вдруг она резко повернула головку ко мне.
      - Я не собираюсь разрушать свою собственную жизнь, ради какого то бородатого охламона. Кроме этого, я вас, видно, не дооценила... и теперь поняла, что плохо знаю..., плохо информирована.
      - Как хотите, вы предлагали сделку от имени фирмы, я согласился и выложил свои условия. Я тоже не знаю вас, но первый разговор между нами, мне очень понравился и я подумал, что мы стоим друг друга. Если у нас что то выйдет и договор состоится, ваших хахалей и любовников, я перестреляю как перепелок, а вас, за измену мне или попытку..., придушу как Дездемону.
      Так ее. Побольше угрозы. Посмотрим, что ты теперь скажешь.
      - Мария Кирилловна, - это опять ее спутник, - он же наглец, чего с ним церемонимся. Давайте я его еще раз... Прибьем здесь и все, никто вас оскорблять и воровать изумруды больше не будет...
      - А камешки, эти изумруды, ты их найдешь? Тебе Баер голову свернет за этого типа, - поспешно сказала девушка и прижала ладонью его локоть.
      Опять в купе тишина. Нудно стучат на стыках колеса. Я не выдерживаю и пытаюсь подлить масла в огонь.
      - Маша, вы лучше не горячитесь и не говорите сразу - нет, обдумайте мое предложение, посоветуйтесь... кое с кем, может быть с вашим отцом и... позже, скажите ответ.
      На ее милом личике выползает гримаса ярости. Я понимаю, ехала она с одной миссией, теперь появился сбой... Сейчас она больше мучается в том, рассказать ли об этом разговоре папочке или нет. Хорошо если папочка прикажет своим парням со мной разделаться, а если нет... А тут еще ее глупый пес, который сидит рядом, сумеет ли она его уговорить или он доложит все Баеру...
      - Вы кажется хорошо информированы обо мне. Мой адрес или телефон знаете в Петербурге? - спрашиваю ее.
      - У меня есть эти сведения.
      - Прекрасно.
      Маша запахнулась в манто и опять уставилась в окно, похоже она не ожидала такого разговора и потеряла свою агрессивность...
      В Архангельске я постарался от них отделаться и стал петлять по городу, пытаясь определиться, есть за мной слежка или нет. Похоже нет. Тогда нанял любителя- шофера и он подвез меня на Трефолевскую улицу. В хрущевской пятиэтажке у меня назначена встреча с Герасимом.
      - Все в порядке? - спросил он меня, в дверях квартиры.
      - Да. А у тебя?
      Герасим тянет меня в прихожую и закрываю дверь.
      - Нормально. Я тут немного разнюхал, да и Нюшкин мужик мне подбросил идейку. Зачем тебе на поезде до Петербурга светится, когда большегрузный транспорт может тебя чуть ли не за дарма подвезти. От Архангельска до Петербурга пол суток ходу.
      - Я не против.
      - Тогда завтра утром и поедете. Ты камешки так и не распаковывай, в сумке и рюкзаке, легче тащить будет.
      - Спасибо, Герасим.
      Петербург встретил меня дождем. Прежде всего я заехал к другу, Витьке.
      - Игорек, - обрадовался он. - Черт этакий, ни слуху, ни духу. Ушел а отпуск и исчез. Как отдохнул, бродяга?
      - Прекрасно.
      - Ну и бородищу отрастил, совсем лесной сыч. Давай за стол, мама тебя покормит. Забыл наверно, что такое горячая пища. Мама! Игорь приехал.
      Из комнаты выплыла старушка и обняла меня.
      - Игорек, как хорошо, что ты вернулся. Где тебя носило?
      - В отпуске я был, тетя Оля.
      - Очень похудел. Пойдем на кухню.
      - Сейчас. Витя, я сброшу в твоей комнате вещички.
      - Конечно.
      В комнате Витьки я заталкиваю под кровать рюкзак и сумку. После отправился на кухню. Здесь меня тетя Оля кормит горячими щами и гречневой кашей. Мы обмениваемся новостями.
      - Рассказывай, где был, что видел? - теребит Витька.
      - Был в тайге, нашел красивую девушку, ну просто очень красивую. Предложил ей выйти за меня за муж.
      - Где же ты нашел в лесу такое место, где есть красивые девушки?
      - На изумрудном прииске...
      - Опять...?
      - Опять.
      - Не надоело шататься?
      - Вот женюсь на ней и больше не буду.
      - Ты шутишь или как?
      - Сам не знаю. Сделал ей предложение, а вот согласна ли она, узнаю попозже.
      - Давно тебе пора, Игорек, остепенится, - говорит мне тетя Оля.
      - Вот окрутят на лесной красавице, тогда уже все. Чего все обо мне, да обо мне. Что нового у нас на работе? - обращаюсь к Витьке.
      - Ты еще не знаешь? Нас обхаживает Баер...
      - Баер?
      - Ну да, Баер, немецкий концерн, занимается от химии, фармакологии до геологии. Хотят нас купить?
      - Как купить? Мы же государственники.
      - Были. Государство нас в основном и спихивает. Денег на нас в бюджете больше нет, прибыли тоже.
      - Не мы же в этом не виноваты.
      - Все это понимают. Через неделю должны подписать контракт. Если он выгорит, то можно считать, нас продали.
      - А что будет с нами, те, кто пока числятся?
      - Кого сократят, кого оставят. Как решит новый директор.
      - Да, положенице. Ты, Витя, случайно работу новую не ищешь?
      - Вроде бы есть место.
      - Не темни...
      - Хочу устроится в топографический, преподавателем.
      - Но это же военное училище?
      - Вот туда. Жить то надо. Еще не известно, как с новой компанией получится, оставят - не оставят, раз место есть, лучше подстраховаться.
      - Во какие изменения и всего то за месяц, за мое отсутствие. Витя, я прошу тебя, пока пусть мои вещички останутся в твоем доме.
      - Конечно, о чем разговор. Когда на работу выходишь?
      - Через неделю отпуск кончится. Вы извините, но мне еще надо домой, там привести себя в порядок, потом отоспаться.
      - Может останешься у нас? - просит тетя Оля.
      - Нет, нет. Еще столько дел...
      Я начинаю прощаться.
      Маркович, отозвался сразу, как будь-то все время сидел на телефоне.
      - Привет, Сизиф.
      - Кто это? - не узнал он меня.
      - Это я, Соловей.
      - А... Явился значит.
      - Я с товаром.
      - Понял. Что предложишь?
      - Камешки. Те же самые, что и в прошлый год.
      - Сколько?
      - Двадцать пять по десять тонн...
      - Ох, ты. Может скинешь на пару тысяч?
      - Нет. Если не можешь, лучше не бери.
      Он понимает, что сейчас изумруды пользуются спросом и у меня не только он один.
      - Грабишь ты меня. Черт с тобой, приноси камни завтра к шести вечера. Надеюсь знаешь куда?
      - Знаю.
      - Тогда до встречи.
      Теперь надо обезопасить себя. Перекупщики хоть народ и молчаливый, но то, что мне рассказала дочка директора прииска, весьма настораживает. Она назвала всех моих клиентов.
      Обстановка вокруг дома Марковича мне сразу не понравилась. Несколько машин замерли у парадной. Напротив в кафетерии, через стекла видны только одни мужики. Я небрежной походкой прохожу в парадную и спокойно покатил на лифте к шестому этажу.
      На мой звонок, дверь сразу открылась. Две руки вцепились в мою одежду и втянули меня в темный коридор. Дверь мгновенно захлопнулась.
      - Включите свет, - слышен чей то требовательный голос.
      Вспыхивает лампочка и я вижу трех человек.
      - Простите, мне нужно к Марковичу..., - вежливо говорю я.
      - Будет сейчас тебе Маркович. А ну, ребята, тащите его в гостиную.
      Когда втолкнули в светлую комнату, я все понял. Маркович уныло сидел на диване. За большим центральным столом сидел незнакомый мужик со стопкой листков.
      - Здравствуйте, Игорь Степанович.
      - Простите, но я с вами не знаком.
      - Теперь познакомимся. Опер уполномоченный майор Гандлин. Давайте ваш чемоданчик сюда. Положите на стол. Вот так. Понятые, пожалуйста, поближе... Теперь вскройте.
      Я открываю чемодан и все окружающие с любопытством смотрят внутрь. Там старые журналы.
      - А где камни?
      - Какие камни?
      - Которые вы хотели продать господину Марковичу.
      - Первый раз слышу.
      - Ребята, обыщите его, всю одежду до сантиметра прощупайте.
      Молодые люди набрасываются на меня и с усердием общупали не только одежду, но и до синяков мою кожу..
      - Ничего нет, - наконец говорит один.
      - Гражданин Маркович, - обращается к нему майор, - вы нам говорили, что камни обязательно будут здесь.
      - Говорил, он мне сам позвонил и сказал об этом.
      - Вы, Игорь Степанович, звонили ему, правда?
      - Звонил. Только господин Маркович путает. Мы ни о каких камнях не говорили, разговор шел о коллекции, он хотел мне кое чего из нее продать. Я по этой причине и оказался здесь.
      - Где же ваши тогда деньги?
      - Так сначала товар смотрят, а потом платят.
      - Понятно.
      В это время слышен звонок в дверь, стучат запоры и в комнату врывается... Владимир Андреевич, тот самый, что допрашивал меня на станции под Архангельском
      - Ну как нашли? Где камни?
      - У гражданина Соловьева ничего не обнаружено.
      - Как не обнаружено? Он же сюда с чемоданчиком шел.
      - Вот чемоданчик, в нем кроме журналов ничего нет.
      - Майор, пошлите своих людей на лестницу, пусть осмотрят все тепловые батареи, углы, тайники. Не мог он прийти пустой.
      - Ребята, - обращается майор к парням, что столпились в комнате, - все на лестницу, обшарить каждую щель.
      Парни исчезают. Томительно идет время. Через двадцать минут все возвращаются и по их виду ясно, что ничего не нашли.
      - На лестнице ничего нет, - отчитывается старший.
      - Тогда поехали. Поедем в гости к гражданину Соловьеву, - решает майор.
      - Не имеете права. Вы должны предъявить... ордер.
      - Успокойтесь, Игорь Степанович, все получено. Вот решение прокуратуры.
      Он машет перед моим носом бумажкой. Кроме Марковича все покидают квартиру.
      Естественно, дома у меня ничего не нашли. Милиция убралась, а я задумался. Придется менять покупателей. За Крутым и Самаритянином точно следят. Хорошо, что камешки приготовленные для Марковича, успел сдать в камеру хранения Балтийского вокзала.
      Перед самым выходом на работу, мне удалось выйти на мафиози по кличке Каштан, владеющим сетью магазинов и рынков в городе. Он изъявил желание все купить оптом за пятьсот тысяч долларов. Сделка состоялась в кафе недалеко от Московского вокзала. Рыхлый, толстый черноволосый мужик щелкал от восхищения языком, разглядывая кристалл на столе.
      - Какой камень, чудо камень. Ты точно их не подделываешь?
      - Нет. Вытащил из тайги.
      - Дорогой, беру, все беру, но с условием. В следующий раз привезешь партию этих камешков только ко мне.
      - Хорошо.
      - Обещаешь?
      - Обещаю.
      - И столько же?
      - Договорились.
      - Деньги вот, в этом чемодане. Давай все камни. Где они?
      - Каштан, ты можешь довериться своей охране?
      - Конечно могу.
      - Тогда пусть один сбегает на вокзал и в камере хранения вытащит два мешка. Я номера дам.
      - Хитрый ты, Игорек, но правильно делаешь. Ей, - он подзывает одного из своих охранников, - сходи, на этот вокзал. Там в камере хранения два мешка их надо положить в мою машину. Дай ему номера, Игорек.
      Охранник уходит, а я в полуоткрытом чемодане бегло пересчитываю пачки денег и проверяю на выбор, чтобы не было кукол или фальшивых.
      - Игорек, здесь все чисто, - успокаивает мафиози. - Я работаю по принципу, не подводи клиента, иначе в следующий раз ничего не получишь.
      Через окно кафе видно, как здоровяк охранник тащит два небольших мешка к шикарной машине и закидывает их внутрь.
      - Ну, вот и все, - подводит итог Каштан. - Пока, Игорек. До встречи.
      Он тяжело выпрямляет свое тело и смешно выбрасывая ноги идет к выходу.
      Первый день на работе прошел напряженно. Институт гудел как улей. Мы узнали, что нас все же продали Баеру. По этому поводу новая компания решила в этот же день провести вечер в Мраморном зале Кировского дворца, для этого вручила некоторым служащим института приглашения туда. Худущая секретарша директора, Клавочка, выловила меня в коридоре.
      - Игорь, постой. Тебе здесь есть приглашение.
      Она подает мне длинную, цветастую картонку.
      - А мне то зачем?
      - Бери, бери, это верный признак, что тебя уже не уволят. На кого Баеры положили глаз, тем всем выдали приглашения. Они уже давно все учли и все что у нас творится, знают. Знаешь, кто теперь будет у нас директором?
      - Нет.
      - Владимир Андреевич Григорьев. Он переведен сюда с Архангельска.
      - Говоришь, Владимир Андреевич?
      - Да. Ты с ним не знаком, случайно?
      - Нет.
      - А я вот не получила приглашения. Меня наверно спихнут от сюда.
      - Эти то вообще все могут сделать.
      - Лучше бы не делали, как никак у меня семья. Ладно, я побежала дальше, мне еще надо пару приглашений вручить.
      Все руководство компании пришло на вечер с женами и детьми. Пригласили какую рок группу и она в одной из частей зала настраивала инструменты. На маленькую сцену собрались представительные мужчины.
      - Дамы и господа, - раздался в динамиках, знакомый голос. - Сейчас перед вами выступит один из директоров компании Баера, господин Шмид.
      Освещение не очень яркое, но я разглядел Владимир Андреевича, это тот, который все время гонялся за мной. Рядом сухонький немец, он держит микрофон и тут же понеслась незнакомая речь. Владимир Андреевич в паузах переводит на русский.
      - Дамы и господа, фирма Баер рада приветствовать вас...
      Оглядываю зал и тут я чуть не подпрыгнул. Недалеко от сцены, держа под руку грузного старика, стояла Мария Кирилловна, дочь начальника прииска Поляны, моя попутчица в поезде до Архангельска. Я, осторожно, раздвигая толпу, стал пробираться к ней. Только встал за ее спиной, как речь немца окончилась, все вежливо поаплодировали. Тогда я вышел перед ней.
      - Здравствуй, Маша.
      - Вы кто? - удивилась она.
      Старик тоже с любопытством смотрит на меня.
      - Разве ты меня не узнала, я твой жених, тот самый, который сделал тебе предложение в поезде...
      - Инженер?
      Она тоже с удивлением смотрит на мое лицо. Тогда при встрече был бородат, теперь брит и явно для нее не узнаваем,
      - О каком женихе идет речь? - полюбопытствовал старик.
      - Знакомься, папа, это Соловьев Игорь Степанович, по кличке - Инженер. Тот самый, что ворует изумруды с земель компании.
      - А... Знакомая личность. Вы так молоды, а я этого даже не предполагал Ваши фотографии, расклеенные там под Архангельском, все с бородой. Так о чем речь? Почему ты мне, дочка, ничего не рассказала о женихе?
      - Он мне не жених. Действительно, сделал мне предложение в поезде, но я ему отказала.
      - Я сделал деловое предложение вашей дочери и подсчитал всю его выгоду. Суть такова. Я сдаю компании Баера прииск уникальных изумрудов, а взамен получаю руку вашей дочери. Это обоюдно выгодная сделка, но она стоит этого. Компания получает прииск, я же приобретаю настоящее сокровище, которое находится рядом с вами.
      Старик изучает мое лицо и молчит. Маша вцепилась в его локтю и с ужасом смотрит на профиль отца.
      - Папа, не слушай его. Неужели...
      - Маша, почему ты мне ничего не рассказала о своей встрече с молодым человеком.
      - Папа, но я ему отказала и думала, что на этом все кончено.
      - Нельзя делать, дочка, опрометчивые решения. Надо было все рассказать мне.
      - Папа, неужели ты считаешь, что меня можно обменять на месторождение изумрудов? Я была уверена, что ты никогда не согласишься это сделать. Кроме того институт то теперь наш и мы найдем этот место.
      - Когда? Через десять лет..., двадцать? Вчера вечером Баеру один тип предложил изумруды на миллион долларов, всего тридцать килограмм. До коле мы будем терять по миллиону долларов в год.
      - А вдруг их откроют через год..., в следующем году?
      - А вдруг не откроют вообще и Игорь Степанович будет опять получит свою незаконную долю. Нет, дорогая, так дела не решаются. Игорь Степанович, не обижайтесь на мою глупую дочь. Если вы не против, компания обсудит ваше предложение и вскоре даст ответ.
      - Но, папа, - чуть не плачет Маша, - о чем ты говоришь. Я же твоя дочь.
      - Вот потому, что ты моя дочь, я не хочу допустить позора на свою голову и семью. Игорь Степанович разумный человек и если помимо нас доведет до руководства компании свое предложение, то никто не даст гарантии, что мы вообще будем существовать на этом свете. Пойдем, доченька, ты должна все рассказать господину Баеру. Вы извините, Игорь Степанович, но мы отойдем.
      Старик уверенно повел дочь в сторону и они вскоре затерялись в толпе. Заиграла музыка, часть гостей пошли танцевать, а меня кто то ударил по плечу.
      - Виктор...
      - Игорь, тебя тоже пригласили?
      - Как видишь. Я очень рад, что ты здесь. Значит тебе не надо уходить в училище?
      - Я посмотрю, где будет лучше предложение. С кем это ты сейчас говорил?
      - С директором изумрудного прииска в Полянах и его дочерью.
      - Красивая деваха, ноги от шеи, бюст - во, а глазищи... слов нет... синющие фары...
      - Вот ей я тогда и предложил руку и сердце.
      - Да что ты говоришь? А она?
      - Пока дала отрицательный ответа.
      - Пойдем в буфет, тяпнем по сто грамм, за наше хорошее будущее.
      Вечер продолжается. Мне стало скучно, девицы не очень интересовали, да и как можно было с ними флиртовать, если в институте молодежи почти нет, одно старье. Новая реформа вытолкнула всех молодых людей в другие области выживания. Я вышел из буфета и решил убраться домой. Проходя по почти пустому коридору, у одного окна, завешенного тяжелыми портьерами, увидел знакомую женскую фигуру.
      - Мария Кирилловна...
      - А... это вы.
      - Чего вы здесь делаете?
      - Хочу побыть одна, да никак не удается, - я не удаляюсь и мы молчим, вдруг она повернула ко мне свою головку и спросила. - Зачем вы сказали все моему папе?
      - А как по другому я мог поступить?
      - Как я вас ненавижу. И зачем только меня подсадили к вам в поезд, не могла, дура, остановиться, вот и попалась в капкан.
      - Вы не дура. Умеете поставить человека на место, умеете гибко рассуждать. мне понравились этим сразу же.
      - Все умею, а в ловушку все равно попалась.
      - Слушайте, чего вы себя здесь накачиваете, давайте я вас отвезу домой, вы там выплачетесь по уши, а утром со свежей головой примете трезвое решение.
      - Вы чудовище...
      - Так едем или нет?
      - Убирайтесь от меня куда хотите. Глаза бы мои вас не видели.
      - Хорошо, оставляю вас здесь со своим одиночеством. До свидания, миледи.
      В гардеробе одеваю свой плащ и вдруг слышу торопливый стук каблучков сзади.
      - Игорь Степанович, я передумала, еду с вами.
      - Но ваши глаза не хотят меня видеть.
      - Не хотят, но вы со мной поступаете вне всяких правил и это меня начинает бесить.
      - Такой вы мне больше нравитесь. Я уже прочувствовал ваш характер в поезде и очень рад, что вы ожили и все повторяется.
      Я вижу как сжимаются ее кулачки.
      - В поезде я вас треснула один раз по физиономии, как мне это хочется сделать сейчас...
      - Вы сделали тогда большую ошибку, просто укрепили мою решимость в отношении вас, ударите еще, я сделаю еще один проступок.
      - Это какой?
      - Ну, например, поцелую вас. Так, возьму в охапку и поцелую.
      - Мерзавец, монстр...
      Она в ярости, но ударить меня не решается.
      - Так мы будем ругаться или едем.
      - Возьмите мой плащ. Номер семнадцать, скажите там..., что номерок потом принесет папа.
      К моему удивлению, гардеробщица без претензий, сразу же выдала плащ. Я помог одеть его на Машу.
      - Я не хочу домой, - вдруг говорит она, - отвезите меня куда-нибудь.
      - Ладно.
      На улице темно, многочисленные фонари неровно освещают заваленный листьями асфальт. Молча дошли до Большого проспекта и здесь подвернулось такси. Мы с Машей сели на заднее сидение.
      - К Медному всаднику, пожалуйста, - прошу я шофера.
      Она ни слова.
      Мы остановились напротив пристани, где к моей радости, в сиянии огней стоял туристический пароходик. Маша и я выбрались к кассе.
      - Рейс будет? - спрашиваю я в окошечко.
      - Через двадцать минут, последний...
      - Два билета нам.
      В ярко освещенном салоне пароходика почти пусто, у окон три или пять влюбленных парочек.
      - Садись, - киваю Маше на столик.
      Сам сажусь напротив нее.
      - Итак, обсудим наши проблемы. Ты можешь говорить?
      - Да.
      - Тогда начинай.
      - Что начинать?
      - Говори, что у тебя на душе.
      - Пакостно.
      - Понятно. У тебя молодой человек на примете есть?
      - Есть. Ни тебе чета.
      - Естественно. Судя по тому придурку в поезде, тебе не чем похвастать.
      Она вспыхнула.
      - Не тебе судить..., у меня есть другие. В поезде был мой охранник.
      - А чего у тебя его здесь нет?
      - Они сегодня при папе.
      - Скажи честно, ведь ты скрепя сердцем согласилась поехать сейчас со мной, теперь сидишь здесь и терпишь меня, для чего?
      - Откажись от сделки, откажись от меня.
      - Неужели так далеко зашло?
      - Баер попросил меня выйти за тебя за муж, но эта просьба равносильна приказу.
      - Неплохо ваша организация работает. Всего то две минуты поговорил с твоим папой и уже получил согласие. И папа не против?
      - Папа, за.
      - Ну и семейка. Почему же тогда я должен отказаться?
      Загудел пароходик и тут же завибрировали стенки и сиденья. Медленно мимо окна поползли огни пристани.
      - Это хочу я.
      - А что делать с моим месторождением?
      - Отдай его Баеру.
      - За просто так?
      - Поторгуйся, он же тебе большие деньги обещал.
      - Нет, зачем мне деньги, это у меня есть и яхты мне не нужны, не нужны самолеты... Мне нужна подруга, красивая, сексуальная и умная женщина... Я понимаю, что ты не хочешь и поэтому мы с тобой можем договорится о другом, о разводе например.
      - Что?
      Ее глаза чуть не лезут на лоб.
      - Подпишем договор на девять месяцев. Ты выходишь за меня за муж, через девять месяцев после свадьбы я открываю фирме месторождение и мы со спокойной совестью расходимся, если конечно не понравимся окончательно друг другу.
      - Боже мой, что я слышу. Я вам не шлюха...
      - Шлюха за муж не выходит, в подстилку вы тоже не годитесь, будете мне верной и надежной женой. Не хотите такого условия, развода я не дам.
      - Да я вас лучше убью...
      - Только после того, как покажу месторождение.
      Ее голова рухнула на подложенные руки, лежащие на столе.
      - Только не плачьте, пожалуйста, вы меня не разжалобите.
      Через минут десять она оправилась. Подняла голову и спокойно спросила.
      - Где мы?
      - Плывем по реке до Смольного, кажется уже поворачиваем обратно.
      - Я хочу домой.
      - Сейчас пристанем и я вас отвезу.
      Утром в институте все необычно подтянуты и прибыли вовремя на рабочие места. Только я вошел в комнату, где работал с коллегами, как тут же нарвался на секретаршу Клавочку.
      - Игорь, я уже вся переволновалась, тебя вызывают в дирекцию.
      - Сейчас, сброшу плащ.
      Мы идем с ней по коридору.
      - Насчет чего вызывают, не знаешь?
      - Там такое, такое... приехал сам господин Баер, там же господин Шмид, еще несколько директоров фирмы. Человек десять руководства.
      - А зачем вызывают то?
      - Не знаю.
      В кабинете директора действительно десять человек. Из них мне знакомы господин Шмит, Владимир Андреевич, старик, отец Маши. Остальных не знаю. Толстенький улыбающийся человек за центральным столом, забормотал по-немецки. Владимир Андреевич переводит.
      - Здравствуйте, господин Соловьев.
      - Здравствуйте.
      - Присаживайтесь, пожалуйста. Мы здесь собрались, чтобы обсудить ваше предложение по поводу изумрудного месторождения. Мне оно очень понравилось и я вижу, что вы деловой человек. Совет решил просить согласие отца Марии Кирилловны, на вашу свадьбу с его дочерью... Правильно я говорю?
      Головы закивали и повернулись в сторону старика, тот тоже кивнул головой и сказал.
      - Мы с женой согласны. Дочь не возражает тоже.
      Вот это да.
      - А вы не изменили своего решения, молодой человек?
      - Нет, - ответил я, - но как вы сказали, мы обсуждаем мое предложение. Оно не только говорит о моей свадьбе, там должны быть существенные оговорки. В чем именно. Я заключаю с компанией договор, в котором говорится, что ровно через девять месяцев после свадьбы, я отрываю фирме изумрудное местонахождения, это и разумно, потому что зимы у нас очень долгие и почве надо отогреться. Во-вторых, за эти девять месяцев жена должна вести себя как подобает жене и не будет стремится к бегству или разводу...
      - Но это не в нашей компетенции...
      - Это необычный договор, господа, и юристы должны обдумать каждое наше предложение. Мы же решаем здесь вопрос о моей свадьбе, почему бы не подумать о целостности семьи.
      Баер повернул голову к Шмиту и о чем то заговорил, по кабинету прошелся гул голосов и тут поднялся старик.
      - Я считаю, что Игорь Степанович прав. Зачем делать свадьбу, чтобы сразу разводится. Мы заключим сделку, а жена вдруг возьмет, да уйдет. Значит фирма должна взять на себя обязательства, что этого не будет и разговор должен идти о неустойке в весьма больших размерах, при условии, если развод произойдет по вине жены или они разойдутся.
      - Простите, но вы тоже за это должны отвечать?
      - Да и у меня будет очень жесткий приговор. В этом случае, я отрекаюсь от своей дочери.
      Присутствующие замерли.
      - Тогда вопрос решен. Мы согласны заключить с вами договор, господин Соловьев, - подытожил Баер. - Прошу присутствующих, никому не сообщать о цели нашего совещания.
      - А что сообщить мне служащим? - спросил я. - Все же видели, что я пошел сюда.
      - Скажите, что мы вас переводим в начальники изыскательского отдела по Северо-западному региону.
      Наконец то я в доме старика. Его жена, очень симпатичная женщина, улыбалась мне ослепительно белыми зубами.
      - Так вот вы какой, Игорь Степанович.
      - Какой?
      - Молодой, энергичный. Мне Машенька говорила много хорошего о вас.
      Надо же, а мне ничего хорошего. Чего она там несла, интересно?
      - А где она сама?
      - У себя в комнате. Вы к ней лучше сейчас не ходите, у нее очень плохое настроение, пойдемте лучше поговорим в гостиной.
      В гостиной мы присаживаемся на диван.
      - Игорь Степанович, разговор между нами. Я как мать Машеньки очень хочу ей счастья и естественно заинтересована в ее обеспеченности. Вы имеете какие- нибудь... сбережения, финансовые источники, чтобы моя дочь не жила в бедности?
      - Я могу обеспечить вашу дочь, чем угодно. Даже купить для нее один из Канарских островов.
      - Вы серьезно?
      - Можете спросить у своего мужа, он подтвердит это.
      Похоже я ее убил. Она растеряно смотрит на меня.
      - Это правда?
      - Да.
      - Почему же муж мне ничего не сказал?
      - Не знаю.
      - Тогда прочему вы работаете простым инженером в институте? Имея такие деньги вы могли бы заняться чем-то другим.
      - Я работаю уже не инженером, а начальником отдела. А в отношении чего-то другого... душа не лежит.
      - Простите, откуда же тогда у вас столько денег.
      - Зарабатываю...
      Она ничего не поняла, но в ее глазах я поднялся на несколько ступенек в верх. В гостиную врывается парень, который охранял Машу в поезде.
      - Кира Матвеевна, ваша дочь... А... это ты, - увидел он меня. - Чего ты здесь делаешь? Кира Матвеевна выгнать его?
      - Успокойся, Николай. Ты теперь должен знать, Игорь Степанович жених моей дочери.
      - Вот ты... Добился своего, значит. Что же поздравляю, а Марии Кирилловне сочувствую...
      - Так что там с моей дочерью? - сухо спросила его мать Маши.
      - Ваша дочь чуть не разбила голову служанке, бесится в комнате и ломает все что подвернется под руку.
      - Вот... Видите, Игорь Степанович, я говорила вам, что у нее плохое настроение.
      - Позвольте я с ней поговорю.
      - Не знаю, сможете ли. Попробуйте, все таки вы ее жених.
      - Иди, иди, она тебе сейчас глаза выцарапает, - напутствует меня охранник.
      В комнате бедлам. С кровати скинуты простыни и одеяла, пуфики перевернуты, пол замусорен осколками стекла и разбросанной одежды.
      - Здравствуйте, Мария Кирилловна.
      Она сидит в ночной рубашке перед трюмо и смотрит на меня через зеркало.
      - Зачем вы пришли?
      - По приглашению вашего отца.
      - Я вас не хочу видеть.
      - Это ваше дело, но у меня с вами должен состояться серьезный разговор.
      - Мы уже все обговорили, мой папа уже оформил брачный контракт. Что вам еще надо?
      - Я хочу, дополнить контракт одним параграфом...
      - Что еще?
      Она резко повернулась ко мне.
      - Если вы забеременеете от меня и у вас родится ребенок, то он должен быть при отце.
      Она захлопала губами из ее горла раздался хрип...
      - Я очень рад, получить от вас вразумительный ответ, - продолжил я. Попрошу вашего отца сегодня же исправить контракт. Можете продолжать показывать свой прелестный характер и ломать все подряд дальше. До свидания.
      Маша сидит уже с раскрытым ртом. Я вышел из ее комнаты.
      Кира Матвеевна и охранник находятся рядом с дверью.
      - Ну что там? - шепотом спрашивает она.
      - Ничего, сейчас успокоится.
      В ответ, в комнате Маши слышится вопль. Потом наступила тишина.
      - Не знаю что делать-то, идти к ней или нет?
      - Идите, я говорю, она сейчас успокоится.
      Кира Матвеевна осторожно приоткрывает дверь и входит в комнату. Там по прежнему тихо.
      - Значит женишься на Маше? - спрашивает Николай.
      Он уже не так агрессивен и в его голосе появились другие нотки.
      - Да.
      - Не знаю, кому из вас придется несладко. Судя по всему, нашла коса на камень. Маша девушка боевая, очень информированная, была в курсе всех дел отца и умела заткнуть рот любому оппоненту. Тогда в поезде, по заданию фирмы, она хотела тебя попытаться прибрать к рукам, но вышло все на оборот... Здорово ты ее подловил. Что теперь будет со мной? Ведь ты теперь будешь новым хозяином.
      - Мне очень жаль, но я бы тебя все же выгнал вон.
      - Почему?
      - За то, что вовремя не доложил ее отцу о результатах разговора в поезде.
      - Так... она просила.
      - Значит о какой преданности ко мне можно говорить. Она с кем-нибудь будет крутить шашни, а ты будешь молчать.
      - Я все понял, Игорь Степанович. Может это и хорошо, что я ухожу от вас.
      - Это почему же?
      - Крутится на одном жернове не так приятно, а попасть между двумя ужасно.
      - Я ухожу, передай Кире Матвеевне, что я рад знакомству.
      Трудно описать предсвадебные хлопоты. В подарок своей невесте, я заказал колье из алмазов и гранатов, большую брошь и серьги. Приобрел кольцо с великолепным бриллиантом. Чтобы не осрамится перед отцом Маши, купил квартиру и дорогостоящую мебель. Ее мать за два месяца сама обставила и переделала все комнаты, завалив шкафы и полки хрусталем, посудой и всякими безделушками, все естественно за мои деньги. В это время с Машей мы встречались редко и то, если увидим друг друга... кивнем головами и расходимся. Но вот наступил знаменательный день свадьбы. Так как народу приглашено много, это почти все правление компании Баера со своими женами и детьми, родственники и друзья с той и другой стороны, то пришлось арендовать ресторан "Прибой" на целые сутки.
      Маша очень красива в свадебном платье. Мы с ней стоим перед алтарем и я с нетерпением жду этой волшебной минуты, когда можно будет в первый раз поцеловать невесту. И вот, наконец, она откинула вуаль и мы смотрим друг на друга, ее глаза просят о пощаде, но я нежно прикасаюсь к ее губам и чуть задерживаюсь.
      - Ты, молодец, - шепотом говорю ей.
      Она промолчала.
      Гости несут подарки, ими завален угол зала. На столах коробки, цветы и большие пакеты. Нас поздравляют и тут знакомая толстая фигура протянула свою огромную руку.
      - Каштан? Что ты здесь делаешь?
      - Я приглашен тоже. Как видишь, не мог устоять перед таким торжеством. Поздравляю тебя.
      - Кто тебя пригласил?
      - Компания, сам Баер. Да ты я вижу не рад.
      - Я всем гостям рад.
      - Это хорошо. Я очень удивился, когда узнал, что ты женишься... фактически на фирме Баера, но еще больше поразился, условиям твоего брачного контракта. Мои ребята сумели спереть его копию и после этого, естественно решил напомнить кое что.
      - Что еще?
      - При последней сделке, ты мне обещал еще одну партию изумрудов. Я тебе тогда сказал что ценю слово честных людей...
      - Ну и что?
      - Слово надо выполнять. У нас деловых людей каждое слово может быть равно миллионам долларов...
      - Но все поменялось, теперь тебе Баер отвалит столько камней, сколько ты хочешь.
      - Э... нет, он мне их отвалит за два миллиона, а я хочу по договоренности... за пятьсот тысяч от тебя и потом я уже договорился с новым перекупщиком из-за границы. Меня подводить не надо.
      Это угроза и я не сомневаюсь, что Каштан свернет мне голову.
      - Я понял. Будут вам камни, только... летом.
      - Конечно, конечно, ты обязан сдерживать свои обещания. Я тебя поздравлю еще раз и чтобы не омрачать такое торжество какими то разговорами о долгах, прими от кампании Баера подарок.
      Он протягивает ключи?
      - Что это? Причем здесь подарок компании и ты?
      - Машина, она на улице перед домом, такой мощный Лэнд Ровер. Там в бардачке тех паспорт и права на твое имя. А по поводу моих связей с Баером..., машину меня просила подобрать компания и перегнать сюда.
      - Я все понял. Спасибо.
      Похоже Каштан влез в доверие этой чертовой верхушке...
      - Тогда счастья тебе и кучу детей.
      Он собирается отойти, но я его задерживаю.
      - Каштан, скажи, с Баером ты знаком по скрытым сделкам?
      - Зачем. Баера я знаю года три, мы с ним славно приторговывали медикаментами и продуктами. А теперь, представляешь, он сам предложил мне взять под опеку институт и его сотрудников, чтобы другие кланы сюда не лезли. Кроме государства, все остальные понимают, что здесь золотое дно...
      Теперь бандит отходит и расшаркивается перед Машей.
      Мы сидим за столом и выполняем священные ритуалы свадьбы. При криках "горько", встаем и осторожно целуемся, вернее мягко прикасаемся губами друг к другу, слушаем нелепые здравицы и пожелания, терпим приставания гостей. Рядом со мной сидит Кира Матвеевна и ее муж. Старик, как коршун, наблюдает за залом и почти не пьет. К нему подходит Владимир Андреевич с рюмкой в руке и наклонившись говорит. Я слышу их беседу.
      - Поздравляю, Александр Данилович.
      - Да бросьте, Владимир Андреевич, вы же знаете во что обошлась мне эта свадьба. Я сделал почти несчастной свою дочь.
      - Господин Баер очень оценил ваш поступок, он предлагает вам сдать прииск в Полянах вашему помощнику, а вам приступить к новым обязанностям, быть одним из директоров компании с окладом..., - тут он шепотом сказал что то на ухо старику, - ... и еще продаст вам пять процентов акций...
      - Передайте ему, что я согласен.
      - За счастье молодоженов.
      Владимир Андреевич выпивает свою рюмку и, кивнув старику потом мне, пошел на свое место. Рядом с невестой сидят наши "свидетели", мой друг Витька и симпатичная хохотушка Люба. Витька уже пьян, прижимается к Любе и несет ей всякую чушь, она хихикает, подливая ему новую рюмку.
      Свадьба идет своим чередом.
      Наконец мы одни в спальне. Маша долго моется в ванне, потом в одной рубашке подходит к кровати. Она откидывает одеяло и осторожно ложится рядом. Я наклоняюсь над ней...
      - Я устала, - слышу ее жалобный голос.
      - Я тоже.
      Тут я сорвался, жадно целуя ее губы. Мои руки уже шарят по ее телу. Она отдалась без борьбы, только перед концом, сама попала в страну кайфа и сжала меня руками.
      Я положил ее голову к себе на плечо и дождался, когда Маша заснет, потом заснул сам.
      Она кое что сготовила позавтракать. Я сижу на кухне и ем жареный бекон. Маша напротив пьет кофе.
      - Можно тебя спросит? - задает вопрос она.
      - Спроси.
      - Ты мне наймешь нового охранника?
      - Сам не знаю. Ты ушла из той семьи, где тебя могли украсть, зачем охранник тебе здесь?
      - А вдруг эти... не поймут.
      - Ты видела на свадьбе огромного толстого мужчину с нелепой походкой?
      - Видела?
      - Это есть главный мафиози района по кличке Каштан, он еще преподнес мне ключи от машины. Так вот, Баер его подкупил, теперь мы все под патронажем этого мерзавца и вряд ли кому-либо захочется на нас покушаться.
      Маша обдумывает мои слова, допивает кофе и кладет кружку в раковину.
      - Какие у тебя планы? - спрашивает она.
      - Фирма подарила мне еще один отпуск. Сегодня вечером мы улетаем в Джакарту в свадебное путешествие.
      - Сегодня? Но ведь...
      - Сегодня, сегодня. Паспорта уже оформлены. Готовь чемоданы.
      Кажется она понемножку оттаивает и принимает удар судьбы как надо. Через неделю она, кажется, пришла в себя, а попав на необычные берега острова Явы, совсем оклемалась. Мы лежим с ней на золотистом песке около берега моря и она осторожно выспрашивает меня.
      - Это правда, что ты открыл несколько месторождений драгоценных камней и... не отдал их государству?
      - Откуда ты знаешь?
      - Когда ты Баеру окончательно надоел своими вылазками за изумрудами..., твое дело передали мне для окончательного решения, там много чего про тебя написано.
      - Что же там написано?
      - Что пять лет подряд после института, ты не вылезал из лесов Архангельской области и близ лежащих районов. Передал государству две кимберлитовые трубки и одно месторождение изумрудов, однако...
      - Погоди. Эти месторождения достались же потом Баеру...
      - Все правильно, но ты еще приносил породы и других камней...
      - Отдельные породы это еще не месторождение...
      - Правильно. Однако рынок драгоценных камней четко реагирует на появление большого количества алмазов, изумрудов, гранатов и других кристаллов. Все это возникало там, когда ты возвращался из командировок.
      - Это могло быть и совпадением. Ведь осенью в институт возвращалось много партий.
      - Но не у всех был большой улов.
      - Так и должно быть. У меня есть чуточка везения.
      - Еще бы. Мне попались данные по прииску Поляны. Действительно это богатое месторождение, однако качество изумрудов здесь гораздо ниже тех, которые ты доставал в других местах. Алмазы в Полянах тоже не ахти какие крупные, однако их много и это уже хорошо. Но однажды, мы выяснили, что Петербургские перекупщики предложили в Израиль крупные кристаллы и компании пришлось поднапрячься, ее сыщики вычислили тебя. Потом появились на черном рынке гранаты, топазы, сапфиры и эксперты предположили что это Северо-западные месторождения России... Все от туда, где ты проводил изыскания.
      - Это еще не доказательства. Маша, я тебя хочу спросить о другом. Баер передал тебе мое дело, как ты сказала, для решения... Решения чего?
      - Твоей судьбы.
      - И что вы решили?
      - Как видишь, выдали меня за тебя.
      - Не темни. Меня интересует, какие решения могли тогда возникнуть в твоей милой головке и руководства фирмы?
      Она медленно подбирает слова.
      - Ну... решить, что с тобой делать... Тебя можно было бы свободно схватить в Петербурге, потом... пытать... или достать химический компонент, который бы тебя разговорил... и... и...
      - Договаривай.
      - И убрать...
      - Так... очень интересно.
      - Был еще вариант, - поспешно сказала она, - купить с потрохами. Но все это сразу же рухнуло, когда ты предложил обмен - изумруды за меня.
      - Но раз Баер предполагает, что я знаю и другие месторождения, то возможно он захочет после передачи ему изумрудного месторождения, вернуться к этой теме.
      - Я так не думаю. Теперь он захочет тебя сделать свои компаньоном и ты тогда сам выложишь все.
      Так я Баеру и поверил.
      Где то закричали люди, вскоре мы увидели недалеко от берега баркас, возвратившийся с моря, к нему бежали местные жители, чтобы помочь растащить выловленную рыбу и другие дары моря.
      - Пойдем посмотрим, - предложил я Маше.
      - Пошли.
      На острове Суматра, мы ходили на экскурсию в горы и попали в дикий тропический дождь. Гид затолкал нас в пещеру и зажег на камнях костер. Он мне напомнил мои путешествия по северной земле... Мне сразу захотелось на родину. Я присел на камешек и посадил Машу к себе на колени.
      - Маша, ты такая сильная девушка, с очень ярким характером, как же ты согласилась выйти за меня за муж?
      - Папа настоял.
      - Могла бы плюнуть на все и послать всех к черту.
      - Могла бы. Но папа пообещал, что вычеркнет меня из своей жизни и... отдаст этому толстому животному...
      - Кто это? Что за толстое животное?
      - Который на свадьбе подарил тебе ключи от машины.
      - Каштан? Вот так новости. Значит папа давно знал Каштана?
      - Не папа, а Баер. Баер и папу с ним познакомил.
      Час от часу не легче. Выходит Каштан давно опутал сетью Баеровскую верхушку. И как только я на него нарвался с продажей кристаллов?
      Свадебное путешествие окончилось и мы возвратились домой. В нашей уютной квартире закипела новая жизнь. Она вела себя превосходно, ни в чем не перечила, мимоходом готовила пищу, стирала, в общем исполняла все требования контракта. Я настоял, чтобы Маша вернулась к деятельности юрисконсульта фирмы.
      Прошло шесть месяцев. В институте шло формирование изыскательских партий. Неожиданно ко мне в кабинет вошел Каштан. Он запер за собой дверь и, неуклюже переступая, добрался до кресла и свалился в него.
      - Привет, Игорь.
      - Здравствуй, Каштан. Чего это ты приперся?
      - На тебя взглянуть и напомнить о твоем долге.
      - Я у тебя ничего в займы не брал. Если разговор идет об изумрудах, то схожу с изыскательской партией и притащу тебе мешочек. Все равно ты за него заплатишь мне.
      - Верно мыслишь, заплачу. Но у меня появилась другая мысль. Ты же не будешь нарушать контракт и наверняка выдашь Баеру месторождение?
      - Естественно.
      - И постараешься ограбишь его раньше чем передашь компании?
      - Постараюсь.
      - Все правильно. Так вот, у меня к тебе предложение. Я не желал бы, чтобы ты, уважаемый человек фирмы, мне чего то был должен. Поэтому, я решил, что в эту экспедицию пошлю с тобой трех моих людей. Они сколько могут, наберут камней и привезут мне сюда. Ты можешь изумруды не везти, только должен указать им, где копать...
      - Здесь одно маленькое, но... Предположим, я проведу их к месторождению через все заставы выставленные Баером, а вот обратно их не поведу. Придется им добираться самим и ты можешь потерять все...
      - Почему ты их не поведешь обратно?
      - Я потом должен пойти на прииск Поляны и сдать местной администрации новое месторождение в соответствии с контрактом.
      - А... ну да.
      Каштан задумался.
      - Ты как добирался обратно, по железной дороге? - вдруг спросил он.
      - Да.
      - А может мои проскочат, если по шоссейке...?
      - Навряд ли, дороги на Баеровской территории все перекрыты, машины обыщут и твоим посланцам конец...
      - По рекам, можно уйти?
      - Можно, но реки текут на север.
      - Это меня больше устраивает. Ты подведешь их к речке, а там уже не твоя забота. Договорились?
      - Договорились.
      - Да вот еще что. Если ты все же привезешь с собой какой-нибудь груз в Питер, то я первый у тебя покупатель...
      - Хорошо, но в этот раз я продаю по завышенной цене.
      - Сколько?
      - На все прибавлю тысяч десять-двадцать...
      - Баксов?
      - Да.
      - Хорошо..., я согласен.
      Каштан еле-еле выполз с кресла и пошлепал к двери. Так и ушел не попрощавшись.
      Меня вызвал к себе директор института.
      - Игорь, ты кажется отправляешься в экспедицию, чтобы сдать компании месторождение?
      - Да, Владимир Андреевич.
      - И как ты это мыслишь?
      - Я договорился с радиослужбой института и Полян, что при прибытии на месторождение, сразу вывешу радиомаяк. Пусть топографы фирмы сразу поймают точку и начнут разметку к ней дороги, а потом, по возможности, притащат технику.
      - На карте где это примерно?
      Директор отодвигает на стене шторку и передо мной возникла превосходная карта Архангельской области, в крупном масштабе.
      - Где то здесь за рекой.
      Я умышленно очерчиваю пальцем большой круг.
      - Здесь ничего нет, три года тому назад здесь были изыскания... Ты нас не обманываешь?
      - Я же говорю, я вывешу радиомаяк.
      - Ладно. Все равно плохой район. Между Полянами и им стоит река.
      - А вы подтяните технику с этой стороны.
      Владимир Андреевич мучительно размышляет. Я понимаю почему. Здесь полно болот и глухих лесов. Пробиваться через них тяжело. От Полян конечно легче, если навести мост.
      - Слушай, почему бы тебе в этой экспедиции не провести с собой партию наших людей, пусть они там разобьют лагерь, будут пилить лес и начнут разметку и съемку местности.
      - Их убьют.
      Директор от неожиданности открывает рот и смотрит на меня.
      - Как это? Кто посмеет?
      - Есть такие люди, они захотят с моей помощью подольше проконтролировать это месторождение, чтобы ограбить его и естественно других пока не пустят.
      - Кто же посмеет встать на пути Баера?
      - Каштан...
      - Так.
      Директор идет к своему креслу, падает в него и задумывается.
      - Хорошо, отправляйся в экспедицию, - наконец решает он.
      Маша стоит рядом и смотрит как я просматриваю снаряжение.
      - Ты собираешься в тайгу, на свои места?
      - Да.
      - Не хочешь меня с собой взять?
      Сразу же уронил рюкзак на пол.
      - Тебя?
      - Да, меня. Я тоже хочу пройтись и посмотреть на это чудо природы.
      - Маша, там очень тяжело... Тяжело вынести комарье и гнус, холодные ночи, работу с кайлом и лопатой и к тому же я буду не один.
      - Кто еще с тобой идет?
      - Ребята Каштана.
      - А этим то что надо?
      - Как и другим, ограбить месторождение...
      - И ты это допускаешь?
      - Я бы с удовольствием не допустил. Но Баер сделал слишком опрометчивое решение разрешив Каштану прибрать к рукам институт.
      Она раздумывает над моими словами.
      - Не значит ли это, что Каштан будет воровать камни для себя?
      - Так и значит.
      - Я поеду с тобой тоже, - решительно говорит она.
      - Это опасно.
      - Ничего, выдержу.
      - Хорошо. Давай готовиться. Мне еще надо утвердить тебя в состав экспедиции...
      Она кивнула головой.
      - У института найдется для меня снаряжение?
      - Есть, я тебе сам отберу что нужно. Только прошу, в походе не пищать и выполнять мои требования.
      На вокзале, у вагона, нас встречает Каштан со своими телохранителями и несколькими молодыми людьми.
      - Привет, Игорь.
      - Здорово, Каштан.
      - О... Мадам, - Каштан увидел Машу и склонился в поклоне, Здравствуйте, уважаемая Мария Кирилловна. Я только недавно узнал, что вы решитесь на такое длительное путешествие. Чтобы поберечь вашего мужа, я постарался выделить ему в охрану трех молодых людей. Знаете, сейчас в лесах неспокойно... Теперь они будут надежно охранять и вас. Хочу представить этих мальчиков... Федя...
      К нам подошел увалень с огромным рюкзаком.
      - Это Федя, отлично разбирается в топографии. А это, Миша и Георгий. Мальчики много раз бывали в тайге, поэтому вам обузой не будут.
      Две здоровые неряшливые фигуры подходят к нам и протягивают руки.
      - Мария Кирилловна, - обращается к Маше Каштан, - я так сказать, хочу вам сделать презент. Эй, дайте сюда, - один из охранников передает в его руки продолговатый предмет в брезентовом чехле. Каштан почтительно преподносит его моей жене. - Вот, возьмите.
      - Что это?
      - Это ружье, отличное легкое ружье, типа Манлихер, там внутри чехла паспорт на ваше имя.
      - Но у меня такой тяжелый рюкзак. Мне не донести.
      - Ничего, ребята помогут. В лесу всегда опасно, звери..., люди. Будете себя чувствовать более защищенной. Игорь, возьми коробку, положи куда-нибудь к себе.
      - Это патроны?
      - Да. Время осталось пять минут. Давайте рассаживайтесь по вагонам. Счастливого пути.
      У нас с Машей двух местное купе. Мы только раскидали вещи по полкам, как вагон дернулся и мимо поплыли дома... Я взял в руки ее новое ружье, вопросительно посмотрел на Машу.
      - Можно посмотреть?
      - Посмотри.
      Отстегиваю брезент и вытаскиваю разобранное охотничье ружье. На пол падают документы. Передаю их Маше. Пристыковываю ствол к прикладу и чувствую легкость оружия. Несколько раз спускаю курки.
      - Отличная вещь.
      - Может она и отличная, но когда ты будешь тащить на себе камни, эта вещичка покажется тебе пудовой гирей, - замечает Маша.
      - Кто тебе сказал, что ты будешь тащить на себе камни?
      - Это решила я.
      - А недавние слова о грабеже. Может что-нибудь резко изменилось в твоей головке.
      - Ничего не изменилось. Я не уважаю грабителей, воров и эти кристаллы, которые я найду, отдам фирме. Папа сказал, что даже заплатит за это.
      - Тебе нужны деньги?
      - Нет, - она заколебалась, - но вообще то деньги всегда нужны. И все же, я иду не за этим, хочу прочувствовать радость находок, красоту камней, узнать чем дышат искатели приключений в непроходимых лесах.
      - Это тебе все будет.
      Я стал разбирать ружье.
      На станции Клюево много народа. Я сразу вычислил Баеровских соглядаев, что шныряли вокруг. Они тоже не остались в долгу и мы почувствовали серьезную слежку.
      - Нам бы надо избавиться от этих типов, - кивает мне, на идущую за нами пару мужиков, Федя.
      - Доберемся до леса, запутаем следы...
      - Ну-ну. Я ведь в лесах не первый раз хожу. Смотря на кого нарвемся. Лучший способ к слишком надоедливым - набить им морду, отогнать или... перестрелять.
      Маша вздрагивает от этих слов.
      Вышли за поселок и сразу сделали привал. Я натягиваю накомарник, подгоняю перчатки, снаряжение, стараясь не оставить на ружу ни миллиметра кожи. Тщательно проверяю одежду на Маше. Миша и Федя вытащили из рюкзаков... автоматы "Узи" и повесили их на шею, Георгий, достал мешок деталей и собрал из него короткоствольный карабин с оптическим прицелом.
      - А вы неплохо вооружились, - заметил я.
      - Так в лес же идем, - ответил Федя.
      Я тоже собрал Машин "Манлихер", зарядил его и повесил себе на грудь.
      - Все, готовы?
      - Нет, погоди, - жестом останавливает Федя, - надо еще пугнуть преследователей. Гоша, пойдем со мной.
      Они уходят и минут через двадцать грохнул выстрел и трелью прокатилась очередь. Когда они вернулись, Федя качнул головой.
      - Пошли.
      - Отогнали их?
      - Удрали, как котята, благо избы недалеко.
      Отряд растянулся цепочкой, впереди я, за мной Маша, Гоша, Миша и последний - Федя.
      Я веду экспедицию зигзагом, стараясь запутать следы. Плотная одежда, спасает от комаров и гнуса, но не спасает от жары. Майка и рубашка промокли так, что пот струится по телу и все течет в сапоги. Я оглядываюсь. Маша с трудом переставляет ноги, ее накомарник так обметан гнусом, что не видно лица, полу брезентовая куртка покрылась неровными пятнами выступающего пота.
      - Стоп. Отдых пол часа.
      Маша с усилием скидывает рюкзак и падает на землю. Гоша и Мишка валятся к деревьям. Федя подтягивается ко мне, этот выглядит ничего, хотя его одежда темна от пота.
      - Почему остановились, начальник?
      - Федя, мне чего то неспокойно. Нужно проверить нашу тропу...
      - Понял. Это мы сейчас...
      - Стой. Нам шуметь сейчас не надо, лучше затаится. Вернись лучше назад, там в ста метрах подъем на возвышенность с него можно далеко все увидеть. Постарайся рассмотреть западную часть леса. Там есть прогалины, где мы шли, может что увидишь...
      - Сделаю, начальник.
      Федя сбрасывает свой рюкзак и исчезает среди деревьев.
      Он явился через сорок минут и сразу зашептал мне на ухо.
      - Идут, сволочи, след в след идут. С ними две собаки.
      - Много народа?
      - Человек десять насчитал. Может там и больше, просто грамотно идут. Впереди собаки с поводырями, а метрах в тридцати и сам отряд. Хорошо вооружены, мать их, все автоматами АК.
      - От нас... насколько?
      - Километр будет.
      - Подъем, - командую лежащим. - Быстро вставайте, уходим.
      Маша с трудом поднимается, Гоша и Миша вскакивают и озираются.
      - До воды бы нам добраться, - говорит Федя, - сбить след.
      - До воды еще далеко. Вперед.
      Опять я иду впереди, теперь не до зигзагов, надо быстрей избавиться от преследователей.
      Через два часа слышу сзади голос Маши.
      - Игорь, стой.
      - Что случилось?
      Маша, как выжатый лимон. Тут же, чтобы не упасть опирается на дерево.
      - Я страшно устала. Нельзя сделать привал?
      - Нельзя. Потерпи немного, нам надо забраться на эту гору, там наверху ветер, можно снять накомарники и разбить лагерь.
      Маша кивает головой, она пытается перчаткой, снять часть гнуса с сетки, чтобы разглядеть подъем.
      - Мне его не осилить.
      - Придется. Иди сюда. Будем идти вместе.
      Подъем весьма неприятный, я подхватил ее под мышку и потащил... Мы не забрались и на половину, тут я остановился и прислонил Машу к дереву.
      - Гоша.
      - Я.
      - Гоша, чуть спустись вниз. Выбери позицию и... перестреляй преследующих нас собак. Потом поднимешься на верх и обогни чуть правее плешину, мы там сделаем привал. Постарайся на вершине не мять траву, не оставляй следов.
      - За нами идут с собаками?
      - Да. Не тяни резину.
      - Иду.
      - Постойте. Начальник, я тоже пойду с ним, - выступил Федя.
      - Хорошо, иди.
      Они начали спускаться, а наша троица поползла вверх. Миша стал помогать мне, тащить Машу с другой стороны.
      На верху гулял ветерок. Это действительно была удивительная скальная площадка, заросшая травой с редкими карликовыми деревцами. Чтобы не мять траву, мы обошли ее по периметру вправо и залегли за камнями.
      - Привал.
      Я скинул накомарник и шляпу. Маша повалилась в траву. С нее содрали рюкзак, сетку, перчатки и я расстегнул ей куртку.
      - Ты как?
      - Устала. С непривычки, наверно.
      - Можешь поспать. До утра от сюда никуда не пойдем.
      - А как же, эти..., за нами?
      - Посмотрим.
      Федя и Гоша пришли через два часа, злые как черти.
      - Как дела? - спросил я их.
      - Хреново, - сказал Федя, - одну собаку убили, другую толи убили, толи ранили. Они нам устроили такой тарарам, что ой-е-ей. Еле выползли...
      - Как начали чесать из автоматов, - дополняет Гоша, - головы не поднять.
      - Сколько же их?
      - Черт его знает, я насчитал больше десятка, а Федя до двух.
      - Сколько до нас...?
      - Думаю минут сорок, осторожно идут.
      - Гоша, посиди с Машей. Федя, Миша, пойдемте помнем траву, попытаемся их сбить со следа.
      Я повел ребят к тому месту, где мы вышли на площадку, а там попер через траву на другую сторону горы прямо к лесистому спуску.
      Они вышли осторожно. Впереди два парня с автоматами на изготовку, вышли и застыли, изучая местность. Увидев примятую дорожку среди травы, тронулись по ней. Метрах в двадцати за ними, выполз отряд, я насчитал четырнадцать человек. Они рассыпались в неровную линию, перешли плешину и исчезли на спуске.
      - А ведь опытные вояки, - замечает Федя. - Я вижу как ходят, прикрывают друг друга и как наблюдают за местностью.
      - Баер нанял специалистов. В посты на дорогах и на тропах привлек местных, а в отряды быстрого реагирования набрал наемников.
      - То-то они, сволочи, стреляли хорошо и так быстро сориентировались... Когда я убил первую собаку, сразу меня засекли, - говорит Гоша.
      - Как же ты вторую подстрелил?
      - Это не я, это Федя сбоку полоснул по ней. Та завизжала, видно ее задела пуля. Те, гады, сразу на Федю внимание, а я воспользовался и деру вверх.
      - А мне пришлось удрать влево..., - добавляет рассказ Федя.
      - Понятно. Теперь пусть наши преследователи углубятся в лес, - говорю я.
      - Куда они сейчас пошли?
      - Ближе к реке.
      - А мы куда пойдем?
      - Подальше от нее.
      - Нам воды бы набрать...
      - Я там знаю все ключи и ручейки. Чего-нибудь найдем.
      - Начальник, а почему за нами гонятся эти... с автоматами, - Федя с ухмылкой смотрит на меня. - Ведь они из твоей фирмы и, по-моему, совсем не заинтересованы продырявить твою шкуру. Однако...
      - Ты прав, ин нет смысла меня убивать, но этим ребятам приказано убрать вас. Каштан сделал большую глупость, послав вас со мной.
      - Наш босс никогда не делает глупостей.
      Федя задумался и уже не приставал с вопросами.
      Наш отряд проходит огромное болото. Маша держится молодцом, пока не отстает и не стонет. Ее накомарник, как и мой, забит тучами насекомых, пытающихся поживиться человеческой кровью. Она смахивает их горстями, стараясь увидеть мою спину. У большого острова я останавливаюсь.
      - Здесь ключ, выпейте остатки старой воды и залейтесь свежей.
      Все сразу сбрасывают рюкзаки. Маша плюхается на вывороченное дерево.
      - Игорь, принеси мне водички.
      Я снимаю флягу с пояса и подаю ей. Она задирает сетку и торопливо пьет.
      - Тебе нехорошо?
      - Что то подташнивает...
      - Съела чего-нибудь?
      - Нет... Это пройдет... Далеко еще?
      - Близко. Четыре часа хода.
      Она возвращает флягу и плотно затягивает сетку, я иду к ребятам набрать свежей воды. Через пол часа экспедиция тронулась в путь.
      Это были небольшие скальные горы, покрытые смешанным лесом, в основном преобладала сосна с елью. Уже стемнело, когда мы вышли на площадку и собрались под шатром огромной ели.
      - Здесь разведем костер и устроим стоянку.
      - Когда доберемся до места? - спросил Федя.
      - А мы уже на месте.
      Я вижу как ребята подпрыгнули. Гоша выскочил из шатра и стал метаться среди деревьев, пытаясь что то разглядеть. Федя и Миша осторожно глядели на землю, словно пытаясь там что то увидеть. Маша подтянулась на руках, откинулась на ствол ели.
      - А где же само месторождение?
      - Завтра покажу. Сейчас быстро темнеет, ничего не видно.
      Миша разочаровано разводит руками.
      - Мы здесь под елью пожара не сделаем?
      - Постараемся поаккуратней. У вас фонари есть?
      - У меня есть, - говорит Миша.
      - Кругом сухие ветки, нужно их собрать и наломать для костра.
      Ожил Федя, он полез в рюкзак, вытащил топорик и вскоре под елью задымил костер. Я тоже пошел в поисках дров и, отойдя от костра шагов на двадцать, вытащил из кармана, маленькую металлическую коробочку, откинул крышку и нажал на выступающую кнопку, тот час замигала маленькая красная лампочка. Прикрыл крышку и, отогнув большую ветку ели, привязал шнурком коробочку к хвое. Ветка уплыла вверх.
      Маша спит в мешке, я стараюсь ее поднять.
      - Соня, вставай, все проспишь.
      Она открыла глаза.
      - У меня болит все тело.
      - Так и должно быть. Вставай. Ребята уже проснулись.
      Ребята бродили уже по лесу, пытаясь определить, где же находятся долгожданные кристаллы. Маша нехотя выползла из мешка, лениво поела, причесала волосы и натянула сетку накомарника.
      - Я готова.
      Веду ее к вывороченной старой ели.
      - Ей, ребята, - ору я. - Все сюда.
      Парни от волнения даже скинули сетки, теперь без конца шлепают себя по физиономиям ладонями.
      - Лопаты у вас есть?
      - Есть, саперные, - за всех отвечает Федя.
      Я просовываю руку под ствол лежащей ели и достаю две кайлы, потом вытаскиваю пилу, проверяю ее острие.
      - Немного заржавела. Это нам с Мишей. Мы сейчас с вами напилим здесь осиновых и березовых бревен, это для крепежа в старом руднике.
      - В руднике? - удивился Федя.
      Остальные уставились на меня.
      - Да. В руднике, чтобы там не рухнул свод, нужно его подпереть.
      - У меня есть лучше предложения, - вдруг встрепенулся Гоша.
      Он помчался к своему рюкзаку. Вскоре вернулся, держа в руках цепную бензопилу.
      - Ну как, эта будет лучше?
      - Ничего себе пер игрушку.
      - Тяжеловато конечно, но я надеюсь, обратно не понесу.
      - Тогда приступим. Мы с Мишей все же будем пилить простой пилой, Гоша цепной. Федя рубит сучки.
      - А что буду делать я? - спрашивает Маша.
      - Оттаскивай сучья в кучи.
      Затрещал двигатель пилы и вскоре первые деревья рухнули на землю.
      Мы подтащили бревна к краю площадки.
      - Вот здесь спустим их вниз, вон на тот карниз.
      Все перегибаются вниз.
      - Ух ты, - замечает Гоша. - Ты каждый раз спускался здесь?
      - Нет. Обычно я обхожу с той стороны, - я ткнул рукой в право, - там на брюхе еще можно проползти по выступам. Тащите веревки и цепляйте за деревья.
      - Как же очутился рудник на такой высоте? - удивилась Маша.
      - Скала обвалилась. Раньше была большая площадка перед рудником, что то произошло с природой и все рухнуло.
      Мишка с Гошкой помчались в лагерь и вскоре пять веревок, привязанные к деревьям, улетели свободными концами вниз.
      - Я и Миша сейчас спустимся вниз, а вы с Федей спускайте к нам бревна.
      - А когда же будем искать камни? - не выдерживает Гоша. - Скоро стемнеет.
      - Как только все крепи спустим вниз. Ты хочешь быть засыпанным в этой горе? Думаю, что нет, поэтому сначала обезопасим себя.
      Только к самой темноте мы закончили спуск бревен вниз.
      В нашем лагере, при свете костра, мы с Федей делаем самодельные носилки.
      - Трудно все крутить без гвоздей, - сетует Федя.
      - Делай, делай, хорошо хоть веревки есть, а то в рубахе бы породу носил.
      - А там , в туннеле ее оставить нельзя?
      - Самое интересное в темноте пропустишь. Так кристаллов и не найдешь, а потом и не выберешься.
      - А какие самые большие кристаллы изумруда бывают? - спрашивает Гоша.
      - В Москве в алмазном фонде есть почти квадратный колумбийский изумруд массой 136,25 карата, он вправлен в брошь и обрамлен крупными бриллиантами. Пожалуй это самый большой изумруд в России. Различные по массе изумруды украшает "Большой наряд" для царя Михаила Романова - венец, скипетр и державу. Изумительные по красоте кристаллы находятся в Восточной и Золотой кладовых Эрмитажа.
      - А какой самый большой изумруд в мире? - спросила Маша.
      - Самый крупнейший это Соммерсет, найденный в ЮАР. Его вес приблизительно 24000 карат.
      - А у нас в России находили крупные изумруды?
      - Находили. На Урале был найден "Кочубеевский изумруд", около 11000 карат, "Славный уральский" - 3362,5 карата, "Коровенский" - я точно не помню его вес, но очень большой.
      - Почему же ты говоришь, что в России крупных изумрудов нет, вон их сколько...
      - Кочубеевский и Славный, находятся за границей, а Коровенский - украли и до сих пор найти не могут.
      - Сколько же стоят изумруды?
      - Бездефектный кристалл массой свыше 5 карат стоит дороже алмаза. В мировой практике обычно чистые кристаллы стоят, за один карат от 500 до 5000 долларов. Принцип один, чем крупнее, тем дороже.
      - Сколько же стоит тот камень, который у меня, помнишь, на цепочке...
      - Он карат сорок. Стоимость такого камня около 50 тысяч долларов.
      - Папа сказал 75.
      - Наверно он прав, ему же еще делали обрамление.
      - Ты его здесь нашел?
      - Здесь.
      Федя пробует носилки, уперев их в ель.
      - А вроде ничего.
      - Давайте спать ребята, - предлагаю я.
      Утром, все бодро выбрались из своих мешков, даже Маша не поленилась привести себя в порядок и почистить зубы. Мы спешно поели консервов и взяв фонарики, кайла, лопаты, самодельные носилки и топор, стали спускаться вниз. Крошечный пятачок карниза завален бревнами. Я первый перелез их и буквально вполз в темный лаз между камнями. Свет фонарика выхватил расширяющийся тоннель, с перегнившими крепями и невероятным количеством паутины. Почти подталкивая меня, влезает Федя.
      - Черт возьми, да здесь можно встать.
      - Лучше крикни тем с наружи, чтобы заталкивали бревна и инструмент.
      Опять возня с бревнами, мы их складываем вдоль стен. Вскоре в лаз проникает вся группа. Лучи фонариков замелькали по грязным сводам.
      - Взяли инструмент, каждый прихватит по бревну и пошли, - командую я. Только осторожно, не сбейте бревнами старые крепи, иначе конец.
      Идем осторожно то туннелю. Минут через пять попали в развилку.
      - Нам направо.
      - А что налево? - спрашивает Федя.
      - Тупик. Кто то хотел пробить туннель на западный склон и не успел.
      - Значит здесь кто то уже копался?
      - Рудник открыт давно, наверно еще при Петре, но просуществовал недолго. По выемке породы видно, что старатели удачно попали на гидротермальную жилу в сланцах, но прошли вдоль нее немного. Перед рудником произошла катастрофа и все кончилось.
      Через две минуты ходьбы, мы уперлись в стену из углисто-карбонатного сланца.
      - Осторожно, даже не прикасайтесь к стенам. Давайте подгонять крепи.
      Мы стали подгонять бревна под свод. Когда сделали первые два ребра. Я взял кайлу.
      - Федя, бери вторую. Мы рубим сланец здесь, вдоль этих темных полос. Гоша и Миша отгребают и на носилках выносят отвал наружу. Маша, будет просеивать отвал и собирать кристаллы.
      - Как же я там одна.
      - Ничего, пристроишься, карниз большой, лишние породы будешь сбрасывать вниз.
      Мы добросовестно рубили стенку и оттаскивали породу на выход, Прерывались, чтобы закрепить своды и опять начинали долбить проступающую жилу. Через четыре часа сделали перерыв и выползли на свет. Маша сидит на бревне, и перебирает отвал, горой насыпанный перед ней.
      - Маша, что-нибудь есть? - нетерпеливо спрашивает Гоша.
      - Есть, - она нагибается за бревно и достает кристалл густо зеленого цвета, - во.
      - Это и всего?
      - Нет. Это самый крупный, а там много других.
      Мы подбегаем к ней и видим за бревном небольшую горку изумрудов.
      - Мать честная, - воскликнул Миша, - есть...
      Три дня вкалываем, как лошади. От восхода до темна, крутимся в этом руднике. Никого подгонять не надо, все охвачены азартом, этому способствовала удача - жила попалась прекрасная. Кристаллы поднимаем в лагерь и вскоре под елью появилась горка из них. Уже вечером, когда все собрались у костра, я предложил.
      - Ребята. Давайте делить.
      - Как ты это хочешь сделать? - спрашивает Федя.
      - Разделим на пять частей, потом Маша отвернется и скажет кому какая часть достанется.
      - Может, мы сделаем четыре части. Маше как женщине, отберем небольшую партию, которую она без дележа возьмет, - предлагает Федя.
      Все кивают головами.
      Мы начинаем делить кристаллы, равномерно разбрасывая в кучи большие и маленькие изумруды. Маше подобрали небольшую груду средних и больших камней. Потом Маша отвернулась и начала "колдовать", мне досталась крайняя куча, которую я тут же запихнул в рюкзак.
      Утром в лагере шум. Федя лежит на земле и любуется чистотой кристалла, при этом смачно ругаясь. Гошка прыгает вокруг своего мешка и хохочет.
      - Вот заживем...
      Миша зарывает руку по локоть в камни и выдергивает какой-нибудь кристалл, потом опять копается...
      - Ребята, сейчас поедим и пора удирать от сюда, - объявляю им.
      - Кто и уйдет, а мы останемся, - говорит Федя.
      - Ребята, вам столько камней не унести.
      - Это мы посмотрим.
      Я почувствовал подвох.
      - Что вы там еще надумали?
      - Миша, давай... - Федя кивает ему.
      - Понял.
      Миша лезет в свой спальный мешок и достает небольшую радиостанцию. Включает тумблера, одевает наушники.
      - Компас, как слышите, прием, - начинает бубнить он.
      Через минут семь, пресловутый "компас" ему ответил.
      - Мы вышли на точку. Нужна ваша помощь. Ага... Ясно... Начнем с утра.
      Он сдирает наушники и отключает станцию.
      - Федя, кто-то включил здесь радиомаяк. Уже три дня он работает. Наши засекли его и уже отметили координаты.
      - Так, - Федя угрюмо смотрит на меня, - Твоя работа?
      - Моя. Я должен это месторождение сдать компании. Для этого и нахожусь здесь, для этого и вывесил маяк.
      - Дать бы тебе по морде за такие дела. Куда дел маяк?
      - Не знаю, темно было, я его включил и швырнул в лес. Где он сейчас валяется, поди разбери...
      - Миша, ты можешь отыскать маяк?
      - Нет, здесь пеленгатор нужен.
      - Вот черт. Мишка, возьми автомат и держи этих... на прицеле, не дай им удрать.
      - Да вы что, ребята? Мы же все делали вместе...
      - А теперь, после твоего предательства - врозь. Гошка, бери пилу, начнем расчищать площадку.
      Они валили деревья до темноты и вскоре пришли к нам усталые и злые.
      - Мишка, - орет Федя, - Мы сейчас поедим и спать, а ты посиди ночь с этими...
      Вскоре лагерь затих. Маша залезла в свой спальный мешок, я прикрылся плащом, один Мишка сидел перед костром и подбрасывал в него ветки и сучья.
      Проснулся от холода. Уже брезжит рассвет. Костер почти потух, Мишка спал, закутавшись в ватник и прижавшись к стволу ели. Я подполз к мешку Маши и зажав ей рот тихо прошептал в ухо.
      - Проснись.
      Она дернулась и открыла глаза.
      - Тихо. Вылезай из мешка.
      Помогаю ей выбраться. За спиной Мишки прислонено к дереву, ружье "Манлихер". Осторожно беру его, а из брошенной на землю коробки, набираю в карманы патроны. Две банки тушенки, флягу и противомоскитные сетки пихаю в карманы рюкзаков.. Мы забираем свои рюкзаки и, буквально на цыпочках, выбираемся из лагеря. Я ее провожу мимо лесоповала, устроенного вчера нашими попутчиками, и по едва заметным тропам веду ее на юг.
      Идем по лесам, с частыми остановками, почти сутки. Кое как переспали под наломанным лапником, причем Маше досталось от комара и гнуса. Она не привыкла спать под открытым воздухом, спальные мешки мы бросили в лагере при бегстве, и теперь хандрит.
      - У меня расчесана нога и руки, смотри какие красные.
      - Приложи листья березы...
      - Сам приложи, где ты видишь березу. Завел черт знает куда.
      - Мы скоро выйдем к деревне...
      - Ты уже давно говоришь это.
      Она ворчит и такое ощущение, что наливается яростью.
      Вновь тронулись в путь. У Маши совсем испортилось настроение, видно тяжесть дает о себе знать. Она стала огрызаться и ворчать. К часу дня свалились у ямы с ключевой водой. Маша вроде тут пришла в себя, но маски злости с лица не сняла. Она устала и развалились на траве.
      - Нам куда идти? - резко спрашивает она.
      - На солнышко
      - Это туда? - она махнула рукой.
      - Да.
      - А далеко до первой деревни или поселка?
      - Совсем рядом, часа два осталось. Если не сбиваться, идти прямо метров через сто, выйдешь на старую заросшую дорогу. По ней опять... по солнышку прямо в деревню.
      - Чего же мы тогда так долго шли к месторождению? Тогда почти двое суток, а сейчас полтора....
      - Колесили, сбивали след.
      - До чего тяжелые камни.
      - А ты что думала... У меня от напряжения плечи сводит. Еще гнус и комары проклятые... Посиди здесь, я пройдусь.
      Возвращаюсь, Маши на месте нет, я подумал, что она тоже пошла проветрится. Присаживаюсь рядом с рюкзаком и вдруг из-за ствола ели появляется Маша. В ее руках ружье, дырочки ствола уперлись мне в грудь.
      - Ты чего?
      - Не шевелись. Я убью тебя. Наш контракт окончился. Баер получил все что хотел, я должна получить свободу. Но чтобы ты больше не портил мне жизнь и не встречался на пути, я тебя пристрелю.
      - Маша, ты что белены объелась.
      - Заткнись, давно я ждала этого момента. Все мои унижения, все кончилось...
      - Разве мы не любили друг друга, не жили вместе почти девять месяцев.
      - Я тебя ненавидела, терпела...
      - Хорошо. У нас оговорено, что мы можем развестись после сделки. Давай разведемся.
      - Чтобы я тебя простила? Никогда.
      - Маша, не дури, ты не дойдешь одна.
      - Не двигайся, сам сказал по солнышку..., как-нибудь доберусь.
      Похоже у нее крыша поехала. Я протягиваю руку и пытаюсь подняться.
      - Не делай глупости. Отдай ружье.
      Но тут грохнул выстрел, смачно чмокнула кора сосны, у которой сидел. Я даже откинулся на локти назад. Маша бледная, сжав зубы, смотрит на меня.
      - Я сказала, пристрелю и так сделаю, - ствол ружья даже не дрожит, упорно смотрит в грудь. - На последок, я скажу почему не могу сохранить тебе жизнь. По контракту, если у меня родится сын или дочь, то отцовство будет признано за тобой и дети будут твои. Теперь они будут мои. Я беременна. Прощай.
      И тут выскочил из ствола ярко белый огонь. Что то толкнуло меня в грудь и все потемнело в глазах...
      Я открыл глаза и увидел черный потолок избы. Бабка, закутавшись в платок, сидела рядом.
      - Где я?
      - Очнулся, соколик. Неделю уже в беспамятстве...
      - Что со мной?
      - Да нашли тебя мужики в тайге. Выстрелы услыхали и пошли на них. Тебя нашли, с раной в груди, сюда принесли... Сильный ты оказался..., вытянул ведь...
      - А женщина? Была женщина?
      - Была здесь в деревне какая то... Говорят красивая такая, из лесу пришла, кажись раньше, чем тебя принесли, только я ее не видела. Она у бабы Агафьи переночевала, а утром на телеге в райцентр уехала.
      - А камни... Мой мешок где?
      - Не было никакого мешка. Там неделю назад в лесу такой тарарам был. Хозяин всех мужиков в лес погнал, это тебя и спасло.
      - А что было в лесу?
      - Еще то... Банда изумруды копала, вот милицию, солдат, наших мужиков и направили их усмирять. Что было... ужасть... На попей отвару то, сама готовила. Скольких больных выправила, тебя ведь тоже...
      Я пью горький, горячий отвар и... засыпаю.
      Быстро иду на поправку. Скоро смог подниматься и иногда выхожу на солнышко погреться. Сажусь на большое бревно и обычно рядом всегда присаживаются мужики или любопытные бабы. Вот и сегодня ко мне подсел дед Михась с ружьем в руках.
      - Оклемался, Инженер?
      - Откуда ты меня знаешь?
      - Так ведь прошлом году, фото твое в райцентре видел. Ловили мы тебя тогда, всем миром...
      - Дед, а что там... в лесу произошло, в тот день когда меня нашли?
      - Да, новый прииск отбивали от бандитов. Поубивали их сколько..., ужасть. И наши тоже есть...
      - Бандитов то было всего трое, я сам их в тот день видел.
      - Ошибся, милок. Да их с десяток было. Вот это..., как его, стрекоза металлическая прилетела, села там на бревенчатый помост и вышла им подмога.
      - Вертолет значит прилетел.
      - Да, да, он и есть. Сел там, изумрудами его набили, а когда стал подниматься в воздух, бревна под ним провалились, он и... упал на бок. Там до сих пор лежит. Директор прииска приказал его от изумрудов очистить и все камни в Поляны отвезти.
      - А там где я лежал, ничего рядом не было?
      - Нет, видно выстрелили и ограбили тебя, сынок. Ничего, Инженер, ты еще прособираешь камней. Говорят, здесь каждую впадину знаешь, каждый камень. Признайся новый прииск, ведь твоя находка?
      - Моя.
      - Ну вот видишь. Иду сейчас туда, сменять охрану. Хорошие там камни, редкой красоты, таких и в мире наверно нет. Только ведь, по моим приметам, недолог его век. Года на три прииск потянет... и все. Камешки тю-тю.
      - Не на три, а на четыре. Там только три жилы, верх самый богатый, ниже поменьше, но кристаллы могут быть покрупнее.
      - Ну вот, ты все знаешь...
      Когда немного окреп, решил сходить туда, к ключу, где Маша подстрелила меня.
      Вот и дерево возле которого я сидел. Недалеко в траве две гильзы. Я подошел к яме с ключевой водой, кто-то забросал ее кусками дерна и камнями, но тут заметил из шевелящегося бугорка песка торчащий кусок брезентового ремня. Сразу заметался среди деревьев, нашел длинный сук и вернулся к яме. Мне удалось подцепить ремень и я потянул на себя неровную палку. Вздыбилось дно и выползло ружье "Манлихер", Машин подарок. В обвале дна показался бок рюкзака. Вот где мои кристаллы. Неужели она все стащила в эту яму. Я понял, что мне из-за раны еще не донести эту тяжесть до деревни. Пришлось обломать бока ямы и забросать рюкзак землей и камнями.
      Дед Михась согласился помочь мне с рюкзаком, я ему обещал подарить за это выловленное ружье. Он снарядил телегу и мы по утречку покатили по старой дороге в лес. Когда выдернули из ручья рюкзак, дед уважительно закивал головой.
      - Не уж-то камешки?
      - Они. Это меня из-за них подстрелили.
      - Почему же они в воде оказались?
      - Носом чувствовал опасность. Свалил рюкзак в воду и, как видишь, не зря, - вру я.
      Не рассказывать же ему всю правду.
      - Зачем же тогда ружье туда сбросил? Мог бы и позащищаться.
      - Я не думал, что то кто то будет стрелять в мужика без груза и ружья. Однако ошибся.
      - Хороша ошибочка, чуть на тот свет не загремел. Бери за ремни здесь, вместе мешок до телеги потащим.
      Я еще прожил в деревне 15 дней и отправился на попутной машине в райцентр.
      Тимофей смотрел на меня, как на приведение.
      - Инженер, это ты?
      - Я.
      - Тебя разве не того...?
      - Пытались, но как видишь, жив.
      - Дай я тебя пощупаю, может мне привиделось.
      - Щупай, щупай.
      Он щупает не меня, а рюкзак.
      - Теперь я вижу, это ты. Опять ограбил Баера?
      - Опять.
      - Чего-то он не шумел по поводу тебя в этом году.
      - Я в его конторе теперь работаю...
      - И грабишь под шумок своего хозяина.
      - Приходится.
      - Опять небось надо груз в Архангельск перевезти?
      - У меня сейчас нет денег. Вернее есть, но только на дорогу. Там в лесу меня пытались ограбить, подстрелили даже, поэтому часть денег унесли, остались только те, что спрятал в тайнике одежды.
      - Натерпелся ты, я вижу, с этими камешками. Тогда, что ты сейчас хочешь?
      - Помоги мне донести, до поезда эту тяжесть. Хочешь возьми кристаллами, хочешь потерпи немного, как приеду в Питер, сразу пошлю тебе перевод.
      - Я пожалуй возьму деньгами. Так и быть перенесу тебе камешки в вагон, а там ты попозже подходи и садись будь-то ничего и не ведаешь.
      - Спасибо, Герасим.
      Как всегда, в Питере я прежде всего поехал к моему другу Витьке.
      - Игорек, - обрадовался и удивился тот, открыв двери. - Ты же целый...
      - И невредимый.
      - Ты же вроде... того...
      - Я тебе все расскажу. Дай прийти в себя.
      Из кухни показалась его чудесная мама.
      - Игоречек, вернулся. У меня было предчувствие, что с тобой все будет в порядке. Витька все бубнил, что ты там погиб, а я не верила.
      Она обняла меня.
      - Слава богу, живой.
      - Куда мне деться.
      - Я тебя сейчас покормлю.
      - Как я соскучился по нормальной пище и особенно жареной картошке.
      В коридоре появляется еще одно заспанное существо женского пола.
      - Лида?
      Это была та девушка - свидетель на нашей свадьбе с Машей.
      - Тебя очень долго не было, Игорь, - замечает мать Витьки, - у нас большие перемены.
      Лида протирает глаза и долго на меня смотрит, потом ее брови ползут на верх.
      - Мы же вас похоронили, - лепечет она.
      - С чего бы это?
      - Витя говорил, что в институте висел ваш некролог.
      Я оборачиваюсь к нему, тот смущенно разводит руками.
      - Это действительно так. Там было написано, что ты погиб при трагических обстоятельствах. Мы же все знаем, что твое месторождение было отвоевано у бандитов и много людей погибло при этом.
      - Игорек, иди помойся. Лида, Витя, приберите пока комнату, - старушка начала командовать над всеми.
      - Витя, - прошу я друга, - сунь этот рюкзак куда-нибудь.
      - Сейчас сделаю.
      Мне действительно подсунули жареную картошку. Я с удовольствием ем, а они окружили меня и с нетерпением ждут рассказа, но все же первым начал расспрос я.
      - Как там Маша? Я же еще дома не был.
      Лида и Володя переглядываются.
      - В общем нормально, - тянет Володька, - Маша беременна, сейчас на работу не ходит, видно скоро пойдет рожать. По тебе очень убивалась. Поминки хорошие устроила. Сейчас живет у отца.
      - А хоронили меня как?
      - Так не хоронили же здесь. Там в институте говорили, что в лесу, недалеко от нового прииска, на месте гибели тебя и зарыли.
      - Что же с тобой произошло, Игоречек? - не выдерживает мать Володи.
      - Меня ранили. Кто то из негодяев всадил мне пулю в грудь, это было до того, как вертолет опрокинулся, - я делаю паузу и вижу по глазам, что они все это уже знают. - Меня нашли только через день, всего изодранного гнусом и комарами. Я был такой опухший и без сознания, что никто не мог признать во мне бывшего геолога НИИГРИ. Как выжил не знаю. Сначала мужики поили отварами там же в шалашах на прииске, а потом сумели перетащить в деревню, где и провалялся почти три месяца.
      - Вот Маша то обрадуется.
      - Наверно. Только я не знаю, как себя вести. Она беременна и не дай бог, увидев меня, что-нибудь с ней произойдет.
      - Это правда, - сразу выпалила Лидка, - надо ее подготовить. Знал бы ты, как она убивалась по твоей смерти, измучалась вся. Я была у нее в гостях, Маша сидит-сидит, так молча, а потом как взорвется: "Это я его убила. Зачем? Господи, какой грех на душу..." И так все время. Я еще тогда боялась, не было бы выкидыша.
      - Слава богу, ничего не было, - сказала Володина мать, потом обратилась к Лидке, - ты теперь лучше к ней не ходи, а то так подготовишь, что, действительно, сразу будет выкидыш.
      - А как там, Каштан?
      За столом наступила напряженная тишина.
      - Да, в общем, - тянет Володя, - после случая с твоим месторождением, он у нас не появлялся. Говорят Баер, нанял ребят, чтобы его нашли...
      - И шлепнули?
      - Наверно так. Но видишь ли, я его недавно видел у ресторана "Рак и щука", веселый такой...
      - Понятно. Ребята, мне бы переспать у вас часика два, а потом надо привести себя в порядок, чтобы вернуться домой.
      - Конечно, конечно, Игоречек, - заворковала старушка, - отдохни в гостиной, а вы циц..., - она грозно посмотрела на молодежь, - не мешайте человеку.
      В моей квартире запустение. Пыль покрыла мебель и пол. В спальне разбросаны Машины вещи, как-будьто совершалось дикое бегство. В холодильнике сохранились консервы и я немного подкрепился. Что же мне теперь делать?
      С трудом пробился в ресторан "Рак и щука". Долго изучал обстановку и вскоре за дальним столом увидел знакомый жирный затылок. Каштан, в окружении двух девиц и парня, оживленно беседовал. Когда я к нему подходил, из-за соседнего стола поднялась туша охранника и преградила мне дорогу.
      - Ты куда?
      - К Каштану.
      - Зачем?
      - Он меня ждет.
      Каштан оглянулся на нашу перепалку и застыл с вилкой в руке.
      - Игорь?
      - Скажи этому..., чтобы меня пропустил...
      - Пусти его. Пусть принесут еще стул и прибор.
      Я подошел к его компании.
      - Здравствуйте.
      Недружно ответили окружающие, недоуменно глядя на меня. Принесли еще один стул и меня втиснули между парнем и девушкой. Каштан представлял окружающей компании.
      - Игорек, это мои друзья. Справа от тебя Галина, наша известная фотомодель, это Сергей, продюсер компании и Вероника - популярная шоу-звезда. Давайте выпьем за встречу, за то, что Игорь вернулся.
      - А где он пропадал? - подозрительно спросила Галя.
      - В тайге, почти четыре месяца его не было. Все даже думали, что его волки там загрызли, - за меня отвечает Каштан.
      - А что вы там в тайге делали? - по прежнему не унимается Галя.
      - Я геолог.
      - А... алмазы, золото... это ищите?
      - Это тоже.
      - Что-нибудь нашли?
      - Да. Хотите посмотреть?
      - Конечно.
      Я вытаскиваю из кармана изумруд и кладу на стол между тарелками. Каштан сразу изменился в лице и напрягся. Галя ловко просунула руку и камень засиял в ее руке. Остальные с любопытством уставились на нее.
      - Какая прелесть, - заворковала Галя.
      Она крутила в пальцах изумруд и зеленые блики заиграли на белой скатерти.
      - И много нашел? - прохрипел Каштан.
      - Как всегда.
      - Каштанчик, я хочу такой, - засюсюкала Галя.
      - Дай сюда.
      Толстые пальцы перехватили кристалл и, покрутив его немного, Каштан возвращает камень мне.
      - Наша договоренность осталась в силе? - спросил он меня.
      - Естественно, но... Ты знаешь про ребят...?
      - Знаю..., - поспешно сказал он. - Мы об этом потом поговорим.
      Мы опять выпили и закусили. Я вижу, что Каштан не в своей тарелке, наконец он не выдерживает.
      - Игорь, пойдем покурим. А вы посидите здесь, мы сейчас.
      Охранник сопровождает нас на улицу. Здесь Каштан запихивает меня в машину и мы отъезжаем от ресторана.
      - Значит все-таки приволок мешок камней? - начинает разговор Каштан.
      - Да. Лучше поговорим о ребятах...
      - А что о них говорить, все погибли.
      - Все? Ты мне говоришь правду?
      - Как тебе сказать... Правду говорю, все погибли, только... в разное время. Федя, например, даже приехал сюда, но здесь скончался от простуды.
      - Ты его шлепнул?
      - Он не выполнил задания.
      - Камни то хоть он привез?
      - Всего семнадцать изумрудов, все, что сумел распихать по карманам, когда удирал от туда.
      - Не густо. А как Баер?
      - Говно, твой Баер.
      - Он не мой.
      - Ладно, все равно у него служишь. Баер с цепи сорвался, простить мне не может твое месторождение. Все договора со мной порвал и нанял нового мудилу...
      - Тоже из ваших?
      - Таганского бандюгу.
      - Когда хочешь получить груз?
      - Давай завтра, в кафе, как и в тот раз.
      - Цены мы кажется тогда тоже оговорили...
      - Я не забыл. 750 тысяч.
      - Тогда, останови машину здесь, я, пожалуй, выйду.
      - Может с нами посидишь?
      - Нет. У меня еще много дел.
      Обмен мы завершили в кафе. Я также пересчитал и проверил деньги в чемодане, а потом охранник поперся на вокзал и приволок мешок из камеры хранения и бросил его в багажник машины. Каштан напоследок пожал мне руку.
      - Если ты когда-нибудь все же принесешь из тайги еще груз, я надеюсь, что мы сможем с тобой договориться...
      - Хорошо, Каштан. Пока.
      Толстяк выбирается из-за стола и выходит на улицу к своей машине. Я смотрю через стекло кафе на его спину. Вдруг резко скрипят тормоза, два "жигуленка" лихо подъезжают с двух сторон Каштановского "Ситроена", несколько человек с автоматами выскакивают от туда и начинают стрелять. Каштан нелепо дергается телом, потом падает на спину на асфальт, его охранник как пьяный ползет к фонарному столбу и там затихает. Стекло кафе лопнуло и рассыпалось, впустив в помещение волну прохладного воздуха. Одна из фигур нападавших расстреливает багажник "Ситроена", крышка поднимается. Мешок с изумрудами быстро перекочевывает в одну из подъехавших машин и вся группа киллеров, исчезает. С пола поднимаются испуганные посетители. Я хватаю чемодан с деньгами и быстро покидаю кафе.
      Телефонный звонок поднял меня с постели.
      - Игорь, это я, Виктор.
      - Привет. Что-нибудь произошло?
      - Произошло. Маша вчера вечером попала в больницу, а сегодня ночью родила девочку. Так что поздравляю тебя с отцовством.
      - Спасибо, но я до сих пор не видел Машу и не напоминал ей о себе.
      - Ну, старик, ты даешь.
      - Я боюсь, что с моим появлением, она совсем разволнуется и у нее сразу пропадет молоко. Кстати, Лида там нигде не говорила о моем воскрешении...
      - Может и говорила у себя на работе, но пока у нас в институте тихо.
      - Что же мне делать с Машей?
      - Решай сам. Мне сейчас надо торопится на работу. Кстати, ты скоро появишься там?
      - Наверно сегодня.
      - Тогда. до встречи.
      Секретарша Владимира Андреевича хлопала ртом как рыба. Наконец она произнесла несколько звуков.
      - Вы..., но как же... там же хоронили...
      - Шеф на месте?
      Вопрос сразу привел ее в порядок.
      - Владимир Андреевич занят.
      - Поговори с ним, может он меня все же примет.
      - Не знаю... Сейчас попробую.
      Она исчезла за дверью кабинета и вскоре появилась вновь.
      - Идите, он вас ждет, - почему то шепотом говорит она.
      В кабинете двое, сам шеф и... отец Маши. Владимир Андреевич с усмешкой глядит на меня, зато старик с вытаращенными глазами.
      - Здравствуйте, - вежливо здороваюсь я.
      - Здорово, гулящий, - усмехается Владимир Андреевич.
      - Здравствуй, Игорь Степанович, - Машин отец неуверенно протягивает мне руку.
      Я пожимаю им руки, шеф жестом приглашает сесть.
      - Ну как здоровье? - спрашивает Владимир Андреевич.
      - Еще грудь болит. Через два дня хочу выйти на работу.
      - Так что с тобой произошло?
      - Несчастный случай. Меня ранили, еле-еле выкарабкался...
      - Будь любезен, Игорь Степанович, расскажи по подробней.
      - Все я сделал, как мы договорились. Когда пришли на место, вывесил маяк, копанули рудник, набрали кристаллы и только собрался возвращаться, как ребята Каштана заартачились. Один из них пронес рацию и по ней вызвали вертолет и там же им сообщили, что с нашей стоянки подает сигналы маяк. Тогда нас с Машей взяли под охрану. Ночью мы бежали и не доходя до ближайшей деревни километров 10 организовали привал. Маша там стала разряжать ружье и оно нечаянно выстрелило. Пуля мне попала в грудь, недалеко от сердца...
      - Она мне ничего не говорила об этом..., - тихо говорит старик.
      - На мое счастье стражники с этой деревни отправлялись на новый прииск, услышав выстрелы, отклонились и нашли меня.
      - А что Маша? Где она была в это время? - волнуется отец Маши.
      - Наверно пошла звать на помощь.
      - Она рассказала нам совсем другую историю.
      - У меня более правдоподобно. Есть много свидетелей той деревни, которые приволокли меня из леса и где я более трех месяцев тянулся к жизни и потом, вот здесь на груди метка... от пули не автоматного калибра...
      Они молчат, наконец Владимир Андреевич спрашивает меня.
      - После приезда в Питер, ты Маше о своем прибытии сообщил?
      - Нет.
      - А знаешь, где сейчас она?
      - Она в род доме, родила девочку.
      - Я хочу тебя поздравить.
      - Спасибо.
      - Так что мне с тобой делать дальше?
      - Не знаю.
      - Твое счастье, что Баер давно все знает, поэтому твоя судьба решена им.
      - Как все знает и про ранение?
      - И про ранение и про изумруды, что ты припер сюда в город и про то, что ты получил за это куш.
      - За мной следили?
      - Игорь Степанович, ты лежал в деревне, расположенной на территории компании, когда тебя нашли мужики, нам сразу все сообщили, а дальше, мы проследили, как ты пер груз до города и добрался до Каштана. Мне кажется ты был свидетелем последних минут его жизни.
      - Было такое.
      - Ну вот, мы и добрались до истины. Теперь слушай предложение Баера. Во первых, он знает, что ты богат, имеешь на счетах за границей большие деньги и предлагает их перевести в дело. Купить у нашей компании десять процентов акций, то есть войти в долю. Во вторых, он предлагает еще более увеличить твой капитал, за каждое новое открытое тобой месторождение, будет добавляться от двух до пяти процентов акций. Естественно, после этого ты войдешь в совет директоров с совещательным голосом. Игорь Степанович, вы поняли, что предлагает Баер?
      - Понял. Я бы хотел подумать над этим предложением. А как же Маша?
      - Баер просмотрел и этот вопрос. Он считает, что контракт компании с вами по поводу Маши не нарушен. Вы официально после открытия месторождения изумрудов не развелись, у вас родился ребенок, значит... вам надо соединится с семьей.
      - С Машей может быть плохо, если она увидит Игоря Степановича живым. Она уверена, что он мертв, - тихо сказал старик.
      - Это не трагедия, для такой сильной женщины, как ваша дочь. Радость встречи, гораздо приятней, чем горечь расставания...
      Ему легко говорить, представляю какой будет для нее удар, если я появлюсь перед ней.
      - И так, - подводит итог директор института, - вы, Игорь Степанович, надеюсь, через два дня, когда выходите на работу, дадите ответ компании на наше предложение...?
      - Дам.
      - Тогда, не смею задерживать.
      Я прощаюсь с ними и ухожу из кабинета.
      Пролетела неделя, Машу выписывают из больницы. Я стою с огромным букетом роз и с волнением жду ее появления. Недалеко стоит Кира Матвеевна, отец Маши, Витька, Лида, друзья с работы. Вот выходит улыбающаяся она, нянечка за ней выносит завернутого в одеяло ребенка. Все бросаются и поздравляют ее. Она счастливо смеется и вдруг ее взгляд упирается в меня. Лицо изменилось, оно побелело, глаза распахнулись, улыбка стерлась и рот застыл в немом вопросе. Я подхожу к ней и прикасаюсь губами к ее щеке.
      - Здравствуй, родная...
      Маша закатила глаза и чуть не рухнула на пол, ее подхватил под мышки Витька, который предусмотрительно встал сзади ее. Такой без памятной, я и увез ее к себе домой. Родители Маши привезли туда же ребенка.
      Кира Матвеевна, дала подышать ей нашатыря. Маша закашлялась и открыла глаза.
      - Ты..., ты... здесь, - взгляд ее отыскал меня.
      - Все в порядке, Маша. Я здесь, теперь мы вместе.
      - Ты жив, как же ты жив... Я же сама...
      - Это несчастный случай.
      - Прости, - она заплакала, - прости. Все это время, я мучалась, видела тебя на земле и кровь на груди. Этот кошмар давил на меня... Прости... просто напало затмение...
      - Все в порядке. Тебе уже пора кормить Дашу.
      - Дашу...? Ну да, Дашу, мне же пора кормить... Дашу.
      Она вытерла слезы приподнялась с кровати и схватилась за мою шею.
      - Это я тварь, - зашептала она на ухо, - глупая гордая баба, захотевшая чтобы пол мира было у ее ног. Прошу, умоляю, прости...
      - У нас хорошая дочка, нам надо чтобы она была красивой девушкой и характер был твой... Обязательно твой. Как ты думаешь, мы сможем ее такой вырастить?