- Ай... Мать...
      Я уже сзади и пытаюсь оторвать его руку от приклеившегося чемодана.
      Опять топот ног. Я подпрыгиваю. Лежащий у моих ног, визжит.
      - Засада. Пашка, засада.
      Стук ног затормозился, потом ринулся наверх и вдруг опять вниз. Ко мне выходит бородатый мужик и поднимает руки.
      - Сдаюсь.
      - Ложись.
      Мужик с недоумением смотрит по сторонам и уставляется на меня.
      - Лучше ложись, буду стрелять.
      Для авторитета хлопаю по кобуре. Теперь он неохотно ложиться на живот и раскидывает руки на асфальте. Я склоняюсь над ним, забрасываю руки за спину и защелкиваю наручники.
      По лестнице опять шаги. Да сколько же их? На этот раз достаю пистолет.
      - Молодой, не стреляй, это я.
      Появляется Горелов.
      - Как ты их, а? Тебе помощь нужна?
      - Дай наручники.
      Сержант бросает мне наручники и возвращается на лестницу. Его голос, усиленный емкостью помещения, забасил.
      - Ишь куда выбросил? Ну ничего.
      Пока я защелкивал в наручники парня с чемоданом, Горелов вышел ко мне. В руках у него была перевязанная коробка.
      - Выбросил гад. А что с этим?
      Он ткнул на неподвижно лежащего третьего. Небольшая лужица крови собиралась вокруг его лица.
      - Жив. Только без сознания.
      - Ты покарауль их. Я тебе сейчас шофера подошлю.
      Сержант подбирает спортивную сумку, закидывает ее на плечо. Подхватывает чемодан, тащит в одной руке, коробку в другой и исчезает в подворотне. Через три минуты появляется шофер, заправляет пистолет в кобуру и начинает обшаривать лежащих.
      - А у этого пушка. Смотри- ка, я такую еще не видал.
      Шофер с восхищением смотрит на блестящий ствол, потом запихивает его в свой карман. Во двор въезжает "воронок". Из него выпрыгивает лейтенант и четыре милиционера.
      - Ну, Костя, ты и наворотил,- говорит он шоферу.
      - Это не я, это молодой.
      Откуда-то возник майор.
      - Лейтенант, увозите их. Этому сразу окажите помощь. А вы,- он обратился к нам- в газик.
      Милиционеры стали избивать ногами лежащих, пытаясь их вернуть в вертикальное положение, а мы пошли через подворотню к своей машине.
      Газик был забит вещами до потолка. Я и сержант с трудом уместились на задних сидениях.
      - Теперь домой,- удовлетворенно говорит майор.
      - Молодой-то наш как отличился,- говорит Горелов.
      - Молодец. Хорошо сработано.
      Вещи относим в пультовую на большой стол, типа верстака. Горелов начинает все распаковывать и делить на две части.
      - Молодой, бери бумагу, ручку и пиши,- командует он.
      Я присаживаюсь сбоку и сержант начинает диктовать.
      - Картина в багетовой золоченой рамке 30 на 40- одна. Шкурка лисыодна. Шарф мохеровый, хотя стой, не пиши он новый, пойдет сюда. Чулки капроновые. Раз... Два... Пиши пять... Эти пачки, мы сюда.
      - Чего мы все не переписываем?
      - Ты пиши и не задавай вопросов. Вещь-док составляем.
      Он делит вещи, а я пишу под его диктовку перечень вещей только в одной куче. Наконец работа окончена, Горелов все запихивает в коробку и закручивает веревкой.В пультовой появляется майор.
      - Сержант, следственный отдел требует перечень вещественных доказательств.
      - Готово. Вот подпишите здесь и в сопроводиловке.
      Майор лихо закручивает подписи на бумаге.
      - Берите машину, быстро отвезите.
      Горелов с коробкой исчезает из пультовой.
      - Вот это,- говорит майор, обращаясь ко мне,- отнесите в кабинет.
      Я забираю вторую кучу вещей и уношу в кабинет начальника.
      Горелов примчался через двадцать минут.
      - Вещи у него?- кивает он в сторону дверей кабинета.
      - У него.
      - Вот, сволочь, самое лучшее отберет.
      - А не пожалуются ограбленные, что им мало вещей вернули?
      - Пусть жалуются. Мало ли, может у грабителей сообщники были, вот вещи другие и унесли. Милиция не всесильна, слышал сколько преступлений раскрывается? Одна треть, остальные глухие.
      - Грабители не расколются?
      - Пусть только попробуют. Им в предвариловке уши на нос натянут.
      Дежурство еще не закончилось. Наступил вечер.
      - Обычные граждане домой вернулись,- говорит Горелов,- поэтому 70 процентов закрытых квартир сняты с охраны. Остались необычные граждане, которые закрыли свои квартиры на длительный срок.
      - Теперь наступит более-менее спокойный период?
      - Нет. Теперь наступает беспокойное время. Закрываются ларьки, офисы, магазины, склады. Почему-то большинство взломщиков прельщаются этим больше, чем квартирами. Чует мое сердце, опять в чего-нибудь вляпаемся.
      Словно в подтверждение слов сержанта, из кабинета вылетает майор.
      - Ребята, возьмите жилеты и автоматы,- командует он нам.
      Нам выдают это барахло и мы с невеселыми мыслями идем к газику.
      - На Блюхера,- командует офицер.
      Мы натягиваем жилеты прямо на форму, а майор говорит.
      - Сигнал из магазина химтоваров. Поставьте рожки на автоматы и сразу как подъезжаем, так вперед.
      У магазина химтоваров стоит грузовая машина, прижавшись задом кузова к дверям. Мы лихо подскакиваем к ее борту и выпрыгиваем на асфальт. Я забегаю влево машины.
      - Менты,- орет кто-то,- все в машину.
      - Отставить,- рявкает мощный бас.- Это ты, Кривобоков?
      - Я,- растеряно говорит майор.
      - Подойди сюда.
      В окно кабинки появилась рука и поманила офицера к себе. Майор подходит, становиться на ступеньку машины и между ними происходит тихий разговор. Я не слышу о чем они говорят, но слышу, что машину по-прежнему раздается грохот, ее загружают.
      Проходит минут пять и тут прорывается голос майора.
      - Мало...
      - Черт с тобой, еще два куска и катись...
      Опять тихий разговор. Наконец майор соскакивает и подзывает нас к газику. Вокруг машины забегали парни и она, взвыв двигателем, унеслась в слабо освещенную улицу.
      - Сержант, посмотри, что там есть?
      Горелов исчезает в магазине и через пять минут выволакивает две картонных коробки набитых парфюмерией. Все это он заталкивает в газик.
      - Хорошо, теперь вызываем следователей.
      Майор по радиостанции вызывает опер группу.
      В дежурке майор вызывает поочередно каждого в кабинет. Я последний. В кабинете офицер из пачки денег отсчитывает мне несколько бумажек.
      - Ты мне нравишься, сынок. Теперь только держи язык за зубами и все будет в порядке.
      Я сжимаю в ладони деньги и выхожу из кабинета. На столике Горелова полно флаконов и бутылочек парфюмерии. Здесь толпятся сотрудники охраны и сержант каждого одаривает чем-нибудь
      - Молодой, подходи, во какую я тебе коробку подобрал.
      На его ладонях большой набор духов в фасонной коробке, подделанной под малахит.
      - Катись...
      Я сажусь на стул и думаю про свою невеселую жизнь
      - Ишь, гордый какой. Позовите Нинку, я ей отдам.
      Из пультовой выходит полная накрашенная девица и с восторгом берет коробку.
      - Сереженька, ну ты прямо умница. Дай мне еще вот эту помаду.
      Она хищной рукой смахивает три патрона помады и, чмокнув Горелова в щеку, исчезает в пультовой.
      На улице жуткая темнота. Уже четыре часа. До конца дежурства остается тоже четыре часа.
      Опять вызов. Майор зевает и явно не собирается на выезд.
      - Вы уж без меня как-нибудь,- говорит он Горелову.- Вот ключи.
      Мы опять трясемся в газике и выскакиваем к ларькам, распиханных вдоль улицы.
      - Вон они.
      Двое парней пытаются проломить защитную решетку двери.
      - Молодой, вперед. Мы с боку.
      Я мчусь к парням и они бросив дверь смотрят на меня.
      - А ну ложись,- вскидываю автомат.
      - Чего?- хрипит один.- Ванька, дай ему.
      Из-за угла соседнего ларька раздается выстрел и неведомая сила отбрасывает меня в сторону. Ах, суки... Я всаживаю примерно десять патрон рожка в этот угол. Потом вскакиваю и чуть не падаю от боли в боку. Парни стоят как истуканы. Вот вам. Очередь разносит стекло ларька над их головой. Теперь они падают на землю.
      Где там еще один? Пересиливая боль бегу за ларек, там в луже крови лежит с пистолетом мальчишка. Где же Горелов?
      Они с шофером подходят через минуты две, когда я, кривляясь от боли, защелкивал наручники на взломщиках.
      - Теперь будет переполох,- говорит Горелов, глядя на окровавленного мальчишку.- Сейчас набегут эксперты и будут драть тебя, молодой, в хвост и в гриву.
      - Где ты был?
      - Где, где. Рядом.
      - У меня бок... Посмотри, что здесь?
      Я расстегиваю жилет и оголяю бок.
      - Синяк. Повезло тебе. Во-первых, что синяк есть, а во-вторых, что жив остался.
      Вскоре приезжает УАЗик и меня серьезные дяди долго допрашивают, как применял оружие и когда. Потом отнимают автомат и отпускают к газику.
      В дежурке сержант уходит в кабинет начальника и пропадает там до конца смены.
      Сегодня день отдыха. Ко мне звонит мой дружок по волейболу Славка и предлагает вечером придти к нему в гости на работу. Славка работает дежурным электриком в ресторане "Дельфин".
      - Возьми только две бутылочки,- говорит он мне,- жратву я гарантирую по высшему классу. Не забудь прилично одеться.
      - Ты меня там встретишь?
      - Сашка, это не с парадного хода. Ты меня жди у черного хода.
      - Хорошо.
      Дежурный электрик сидит в небольшой темной захламленной комнатенке с грязными стенами, давно не мытым окном и нитями паутины по углам. В комнатенке верстак, маленький отполированный локтями столик и четыре венских стула с замененными сиденьями на простую фанеру. Славка не один с ним две девицы. Одну я знаю, это его любовница Люда, другая с кичкой сзади и челкой на глазах ее подруга, Надя.
      - Мне Люда говорила, что вы милиционер?- тонким голосом говорит Надя.
      - Он не милиционер,- влезает в разговор Славка,- он сотрудник ведомственной охраны.
      - А это разве не одно и тоже?- удивляется Надя.
      - Мильтон, он что, на улице за порядком следит, а Сашка охраняет имущество граждан.
      - Охранник,- разочарованно тянет Надя.
      - Дура, ты Надька,- Людка с интересом рассматривает мое лицо.- Был бы человек хороший.
      - А я ни чего...
      В комнатенку вваливаются две молоденькие поварихи с подносами, но которых тарелки с жаренным мясом и картошкой приправленной зеленью.
      - Девочки, вот спасибо.- расшаркивается Славка.- Сашенька, где у тебя бутылек?
      - Нам не с собой, лучше здесь,- говорит самая смелая повариха.
      Славка вскрывает бутылку, находит где-то два грязных стакана и наполняет их.
      - Дернем.
      Мы все выпиваем и молоденькая повариха с тоской говорит.
      - Господи, как я устала. Сейчас бы завалиться поспать.
      - Не раскисай, пошли,- старшая тянет ее с собой,- мы еще к вам придем, притащим что-нибудь.
      Они уходят и Славка приглашает всех на танцы.
      - Пойдемте в зал нам потрясемся.
      - А прилично это?- спрашивает Надя.
      - А что тут плохого, одеты вы прилично. Пошли.
      Мы проходим грязные помещения кухни и через коридор входим в зал. Гремит музыка и мы вливаемся в массу дергающихся людей.
      - Как здорово,- говорит Надя, выгибаясь передо мной лебедем.
      - Ты где-нибудь учишься?
      - Да, на филфаке, в университете.
      - А я с института ушел...
      - Как это?
      - Три года отучился. Вообщем даже не учился, а играл в волейбол. Потом предложили перейти в профессионалы. Здесь-то я и бросил институт.
      - Почему же вы охранник?
      - Подстрелили...
      - ???
      - Я неплохо играл у сетки. Мои косые удары шли даже через блок. Но тут надо было руководству, что бы команда проиграла сборной страны.
      - Неужели у нас такой спорт?
      Надя даже остановилась и смотрит на меня расширенными глазами.
      - Увы. Это так. А мы вдвоем с моим приятелем Андрюшкой-Кувалдой, только и разыгрались. Тренер даже четыре раза нас снимал с площадки, но ребята все взбрыкнулись и мы наколотили сборной столько мячей, что взяли да и выиграли. Потом начались расправы. Я взял все на себя, вот и поговорил с гостями, которые навалились на улице на меня. Понимал, отделают так, что буду инвалидом. Поэтому решил сопротивляться. Парень-то я был вроде ничего, ну и ... Вообщем кто-то из нападавших выстрелил в грудь.
      - А потом?
      - Дальше неинтересно. Больница, простреленное легкое. Прощай спорт. Устроился в охрану и первый день проработал вчера.
      - Да, так значит у вас почти праздник.
      - Нет. праздника нет. Вчера опять в меня стреляли.
      Глаза Нади округлились.
      - Стреляли...?
      - Бронежилет спас.
      Музыка кончилась, началась другая, а мы все стояли у какой-то круглой колонны.
      - Пойдемте в коморку. Я здесь чего-то замерзла.
      Опять пробираемся кухней и вваливаемся в комнату дежурного электрика. Никого нет. Надя садится за стол и протягивает мне свой стакан.
      - Налей.
      Наливаю ее и свой стакан и мы без традиционной говорильни выпиваем.
      - Ты знаешь,- вдруг говорит Надя,- я так потрясена. Неужели в такое ужасное время нет справедливости на земле. Неужели бог не видит как мы, русские, мучаемся. Сначала мы сами себя уничтожали во имя идеи, теперь это делаем без идеи. Мой папа умер не выдержав этих норм жуткой перестройки, теперь это хищное время требует в жертву нормальных людей.
      Опять врываются две поварихи с какими-то блюдами.
      - Вы, извините,- заплетается языком старшая.- Нам бы по стаканчику.
      Я им наливаю и как заправские пьяницы они проглатывают крепкую жидкость.
      - Хорошо... А я вас знаю...
      Повариха кладет мне руку на плечо и пытается ущипнуть.
      - Я в техникуме училась... и... ходила в зал... Волейбол видела с вами...
      - Ты не ошиблась.
      - Варька..., это он...
      - Пошли..., а то попадет...
      - Стерва ты, Варька... Поговорить с хорошим человеком... не даешь.
      Она икнула.
      - Ой... простите.
      Девочки вышли. Надя сидела склонив голову.
      - Саша, я пойду домой. Мне чего-то совсем не весело. Проводи меня.
      - Пошли.
      Провожать мне ее не пришлось. Надя вдруг перехватила такси и уехала.
      - Я доеду сама,- сказала она на последок.- Людка тебе скажет мой телефон.
      Рабочий день начинается с двух ложных вызовов. Опять мучение с понятыми и кое-как выполнив все формальности, мы возвращаемся в дежурку.
      Майор вышел из пультовой и подозвал Горелова.
      - На ключи. Съезди.
      - А там... А..., понятно.
      - У тебя два часа свободного времени.
      - Ага. Выезжаем. Пошли, молодой.
      Это старинный хорошо ухоженный дом. Мы, включая шофера, поднялись на четвертый этаж и Горелов открыл двери.
      - Как же понятые?- с удивлением спрашиваю я.
      - Заткнись. Мы засаду делаем.
      Квартира необычайно богатая и забита всякими шикарными безделушками и картинами. На стенах висят старые ружья, сабли.
      Горелов открывает дверцу балкона.
      - Молодой, я сейчас выйду, а ты закрой дверь на нижний шпингалет.
      Сержант выходит на балкон, я закрываю дверь на нижний шпингалет и тут Горелов откидывается телом и ударом ноги вышибает дверь обратно. Шпингалет с мясом древесины вырван и пляшет по порогу.
      - Будут знать, как не ставить на сигнализацию балконные двери.
      Шофер сразу вытаскивает из за пазухи большой мешок, начинает шарить по квартире и понравившиеся вещи бросать туда. Горелов упаковывает телевизор, видак и некоторые картины.
      На бархатном столике у стены, меня привлекает под стеклянным колпаком широкий браслет, необычного цвета. Снимаю колпак и беру его в ладони. Боже, до чего тяжелый. С синеватым отливом металл, на тыльной стороне в темно-фиолетовом круге имел рисунок красного скорпиона, до половины рассеченного острым предметом. По торцу браслета выгравированы надписи на непонятном языке. Вдруг браслет... раскрылся. Одна треть нижней части, выкатилась на пазах. Я рассматриваю обе части, удивляясь и удивительной обработке. На пазах выступы захвата непонятного замка. Теперь он мог легко одеваться на руку. Я заголяю правую руку закидываю браслет на кист и вставляю пластинку в паз. Щелк... Пластинка вошла, браслет плотно обжал руку. Красиво. Теперь стараюсь вытолкнуть пластинку обратно, но не тут-то было, она как мертвая припаялась к браслету, еле-еле выделяясь на его поверхности, тонкой ниточкой шва.
      - Эй, молодой, помоги.
      Шофер набил уже второй мешок барахлом.
      - Иди ты в жопу.
      - Смотри, салага, доиграешься.
      Браслет не хочет разбираться. Стараюсь выбить пластинку об угол столика, но только больно разодрал руку. Я подхожу к окну и остолбеваю. На стенке в рамочках семейные фотографии. Вместе со старым человеком на меня презрительно глядит Надино лицо. Неужели?... Вот еще ее лицо. Да это же ее квартира.
      - Эй вы, сволочи, бросьте все и выметайтесь от сюда.
      Горелов и шофер сначала изумленно смотрят на меня, потом выпрямляются и в глазах появляется злобный огонек.
      - Значит говоришь, выметаться.
      Рука шофера лезет под китель за пистолетом. Во мне появилась как тысяча сил и сделав немыслимый прыжок, я вышибаю его через двери комнаты в прихожую. Горелов смотрит вытаращив глаза.
      - Вон.
      Сержант пятится, спотыкается о лежащего шофера, приподнимает его.
      - Ты покойник, салага.
      Он лихорадочно ищет защелки двери и они вываливаются наружу. Я еще несколько раз пытаюсь снять браслет, но поняв бесполезность работы, тоже выхожу из квартиры.
      На улице газика нет.
      Вхожу в дежурку. Все милиционеры замирают и в комнате наступает тишина. Я иду к двери начальника и без стука открываю ее. На кушетке сидит майор, вместе с капитаном тоже дежурившим в этот день. Начальник отделения сидит за своим огромным столом.
      - Тебе чего?- спрашивает он.
      - Я не хочу здесь работать. Я ухожу.
      - Ты что, маленький мальчик? Захотел пришел, захотел ушел. Это тебе военизированная часть.
      - Я не хочу воровать в этой военизированной части.
      Наступила жуткая тишина. Начальник отделения начал багроветь, задыхаясь от гнева. Майор вскочил и забежав за стол сбоку, уперся в меня взглядом.
      - Ты понимаешь, что говоришь? Да после этих слов, тебя твои товарищи в пыль сотрут.
      - Я уверен, кто нечист на руку, попытается это сделать, но если он ко мне сунется, то я буду драться за свою жизнь. Мне терять нечего..
      Наконец начальника отделения прорывает и он вопит.
      - Вон отсюда. Майор Криволапов, заткните ему пасть.
      Я залезаю под китель и все застывают в неподвижных позах. Расстегиваю ремень и, сняв кобуру с пистолетом, бросаю ее на стол начальника. Напряжение сразу спадает и тут прорезывается голос капитана.
      - Молодой человек, постойте. Василий Георгиевич, наш сотрудник после травмы на гражданке, тяжело переносит поездки на машинах. У него просто аллергия к ним и от этого нехорошее настроение и столкновения с товарищами. Почему бы нам не помочь ему? В отделе подполковника Миронова не хватает людей. Давайте отправим его туда.
      Тут начальник отделения заулыбался и замурлыкал как кот.
      - Действительно, чего мы кипятимся. У каждого бывает срыв. Жалко только, что при этом иногда страдают люди, вон челюсть сломал своему напарнику. В больницу его пришлось отправить. Но мы закроем на это глаза. Вы перейдете на новую работу, а мы все забудем. Вас устроит так?
      - Хорошо.
      - Вот и договорились. Завтра явитесь по этому адресу, а сейчас свободны. Отдохните сегодня.
      Начальник вырывает листок из блокнота и подает мне.
      Я звоню Славке и прошу номер телефона Нади. Он долго его разыскивает и наконец , продиктовав, сообщает.
      - У Надьки сейчас милиция. Ты ей лучше не звони. К ним воры через балкон залезли.
      - Хорошо, сейчас не буду.
      Дома долго пытаюсь разобрать браслет. Бесполезно. Его даже не берет зубило.
      У подполковника Миронова желтые зубы. Вонючая, дешевая сигарета бесконца торчит в губах.
      - Так вы и есть тот непутевый, который сломал челюсть своему сотруднику?
      - Наверно, я.
      - А ведь я Костю знаю. Мастер спорта по дзюдо, великолепный самбист и надо же накололся.
      Я молчу.
      - Ну что же. Пойдете на объект 17.
      Что это, спрашивать бесполезно, на месте объяснят.
      Молодой парень в гражданской одежде прочитал мое направление и начал материться.
      - Сволочи, мать их, творят, что хотят. А тебя за что сюда?- вдруг резко обратился он ко мне.
      - Не сработались.
      - Вот именно, кто попорядочней, так сюда. Остальная сволота своих доверчивых граждан обдирает. Ладно, для начала, пойдешь сначала на маленькое предприятие, всего один цех. Будешь его охранять.
      - Ты мне можешь объяснить в чем дело?
      - Я сам не знаю в чем. Но подполковник Миронов посылает нас на объекты, которые не дают в лапу рэкетирам, поэтому мы считаемся отделом риска. Нас ничего не стоит шлепнуть, изувечить, избить. Мы пешки в этой дурацкой игре и защиты ни какой нет. Прокуратура давно кормиться у крупных мафиози и ловит только мелкую шушеру, которая им в лапы не дает. Я уже десятки заявлений посылал туда и получал один стереотипный ответ: "состава преступлений нет". Неделю тому назад убили Колю, отличный был парень. Его послали на безнадежный объект и он сумел его отстоять, так встретили гады после работы на улице и в упор из пистолета...
      - И знаете кто?
      - Догадываемся... Все поборы проходят на наших глазах, только наше начальство и прокуратура морду воротят, как-будто ничего нет.
      - Так ничего и не выяснили?
      - Запомни, мы безнадежные. О нас никто заботиться и плакать не будет.
      - Тебя как звать?
      - Извини, не представился. Лейтенант Колесов, зови просто Игорь. О тебе я уже прочел в сопроводиловке. Теперь послушай. На охрану объекта заступишь сегодня вечером часов в шесть и до утра, до открытия цеха, находишься там. На работу приходишь через день. Понял?
      - Да.
      Цех действительно маленький. Большая комната с четырьмя литьевыми машинами для пластмасс и верстаком с приспособлениями для снятия облоя, три подсобки и кабинетик мастера. Я принимаю помещение, запираю все двери, окна и устроившись в уголке цеха, включаю настольную лампу и начинаю читать карманный детектив.
      Утром приходят работяги и я сдаю все мастеру. Рабочий день прошел.
      Надя согласилась со мной встретиться. Мы нашли свободный столик в кафе и получив булочку с кофе, разговорились
      - Ты знаешь, это ужас,- сразу затараторила она,- несколько человек залезли через балкон...
      - Постой, постой. У вас четвертый этаж.
      - Ну и что. Следователь сказал, что по веревке с крыши спустились. Дом-то пятиэтажный и балконы лесенкой. Самое интересное, почти ничего не украли, их кто-то вспугнул...
      - Значит что-то украли?
      - Да одну папину вещь, старинный браслет, которым папа очень дорожил. Так вот, воры все бросили, почти упаковав вещи. Ну конечно с мамой худо, особенно за браслет переживала, память о папе была.
      - Я тебе могу рассказать продолжение этого происшествия. Хочешь?
      - Я забыла, ты же там работаешь. Расскажи.
      Мне было стыдно за мои неприглядные действия в Надиной квартире и я начал врать.
      - Мы ведь тоже там были. У нас был сигнал. Когда мы приехали, то дверь была чуть приоткрыта и без понятых ворвались в квартиру в надежде кого-либо поймать. Но все было пусто. На полу валялись почти упакованные вещи. Мы покрутились и... уехали. Нашему старшему, как он мне внушал, не хотелось объясняться начальству, почему мы вошли не по правилам. Если бы там кто-то был, тогда все было правомерно.
      Ну и чушь же я несу ей.
      - Значит дверь была открыта?
      - Да, поэтому и поступил сигнал. Но дальше еще интересней. У нас есть такой воришка- сержант. Сидим мы у себя в дежурке после этой поездки, вот сержант мне и хлещется: "Смотри какую штучку я нашел, Сашка." и вытаскивает браслет. "Откуда?"- спрашиваю. "Да в той квартире прихватил, смотрю валяется на полу." Я говорю: "Дай сюда." Он не хотел, пришлось припугнуть немного и он отдал его мне.
      - Так он у тебя?
      - Не спеши. Взял я его в руки, а он рассыпался...
      - Что ты сказал? Врешь. Рассыпался... Да папа бился над ним всю жизнь, пытаясь его открыть. Где он?
      - Я сказал, не спеши. Отошла от него нижняя часть, так прямо из пазов и выскочила. Попробовал я его на руку одеть, а он как-будто всю жизнь на кисти и сидел. Тогда вставил пластинку, задвинул и... Теперь не могу снять. Вот он.
      Надя оторопело смотрела на мою руку.
      - Ты сумел одеть браслет?
      - Ну да.
      Она щупает руку, металл. И я вижу, не очень взволнована сообщением, что браслет нашелся, она больше поражена, тем что я его одел. Надя задумчиво поглаживает раздвоенного скорпиона.
      - Отец говорил, что на браслет наложено заклятье. Его кроме старшего жреца бога Ра не мог никто носить. Здесь на торце даже фраза египетскими иероглифами выгравирована: "Сын бога Ра оденет скорпиона и будет вечным."
      - Ничего себе. Жрец-то все равно умер. Браслет сюда попасть мог только с его руки.
      - Ты прав, нет ничего вечного и жрец умер своей смертью, но по надписи на его могиле, жрец прожил 87 лет, для того времени это долголетие. Здесь другое. Десятки ученых бились разгадать секрет браслета. Какие исследования он только не прошел. Отец мой занимался металловедением и все время бился над секретами сплавов в древнем Египте. Он пытался открыть секрет червления золота по золоту и не удачно. Пытался разгадать структуру этого металла и опять осечка. Браслет только чуть-чуть пострадал от алмазного диска и тебе его уже никто снять не сможет.
      - Закольцован до смерти,- пошутил я.
      - Да. Но я еще поражена другим. Почему ты... Именно ты, мог одеть его.
      - Случайность.
      Надя качает головой.
      - Моей маме я пока не скажу, что произошло. Я пойду домой и покопаюсь в папиных записях, может найду, что тебя ждет...
      Надя еще раз проводит пальцами по браслету, пытаясь нащупать едва заметные стыки разъема.
      - Когда ты будешь в следующий раз свободным?
      - Я через день на работу.
      - Позвони мне послезавтра.
      Заступаю на дежурство. Все рабочие ушли, остался мастер, который копается в своем кабинете. С улицы в мастерскую вваливаются три здоровенных амбала. Круглые здоровые рожи, стриженные на коротко и у всех почти одинаковые куртки.
      - Где хозяин?- брезгливо оттопырив губу говорит один.
      - Его нет,- вру я.
      - А ты кто?
      - Охранник.
      - Подумаете, какая важная птица. Небось и пушка есть?
      - Есть.
      - А вот у нас нет. Не поделишься?
      - Катись от сюда.
      - А он еще и разговаривает.
      Тип выбрасывает ладонь вперед, как-будто собирается выколоть глаза. Я делаю резкую отмашку ребром ладони и... Раздается вскрик, потом жуткий рев. Сзади стоящий парень вытащил из-за пояса пистолет и я бросился за литьевую машину.
      - Живьем его, живьем,- ревет типчик, обхватывая раненную кисть второй рукой.
      Парень выпрыгает ко мне и замахивается пистолетом. Я прикрываю голову рукой и совсем не чувствую удара по ней, ствол лязгнул по браслету.
      - Чего у него там...
      Теперь удар в голову наношу я. Тело отрывается от земли и голова парня входит в полиэтиленовый ящик с готовыми деталями. Третий шарахается к двери и исчезает. Теперь парень с рукой не орет. Слезы идут из его глаз.
      - Врача мне,- скулит он.
      Выходит из кабинета бледный мастер и я показываю ему рукой на выходную дверь. Он понял и поспешно уходит. Я набираю телефон милиции и вызываю наряд.
      Парню оказали первую помощь, но он корчиться от боли.
      - Что мне с тобой теперь делать, Косматый?- спрашивает его прибывший майор.
      - Мне нужен врач. Отправьте к врачу.
      - Сейчас. Но теперь мне тебя жаль. За этот промах Малыш тебе дырку между глаз сделает.
      Парня уводя, уносят второго и майор обращается ко мне.
      - Протокола не надо. Сами разберемся.
      Ночь прошла спокойно.
      Игорь хмуро выслушал мой отчет.
      - Опять вляпались в дерьмо. Ты думаешь против них возбудят дело? Нет. Малыш, хозяин района и все эти майорчики, полковнички и прочие говноперы вытягиваются перед ним в струнку. Вылечат этих сволочей и выпустят. Другой вопрос, что сделают с тобой? У тебя девушка, семья, есть?
      - Семьи нет. И девушки... постоянной нет.
      - Сейчас о тебе соберут все сведения. Пойдут в ход все приемы от изнасилования твоей девушки, до прямого применения оружия. И знаешь, я бессилен, не знаю, что тебе предложить. Чем помочь?
      - Сколько у тебя таких людей как я?
      - Двенадцать.
      - Сила...
      Игорь смотрит на меня.
      - Ты хочешь сказать, что надо дать зарвавшемуся товарищу по шапке. А у тебя не было такой мысли, что уберем одного, придет другой и все опять станет по старому.
      - Но кто-то должен противостоять им. В любом случае нас будут уважать и не посмеют в следующий раз стрелять на улице. Игорь, мы в дурацком положении. Мы, люди, которые должны бороться за порядок, но получилось так, что когда мы тратим на это все свои силы и жизнь, это становиться никому не нужным. Мало того, все остальные органы правопорядка против нас. Они спелись вместе с мафиози. Нас перестреляют по одиночке и все. Если не дать отпор, то что за сопливые ребята собраны у тебя.
      - У меня у самого иногда возникали такие мысли. Я подумаю, посоветуюсь кое с кем и скажу тебе при следующей встрече.
      - Будь осторожен, Игорь.
      - Постараюсь, Саша.
      Надя пригласила меня к себе. Теперь я иду по улице осторожно. Так и есть, невзрачный мужичонка, как приклеенный, идет в десяти шагах за мной. Я заскакиваю в парадную и затихаю за дверью. Мужичонка мнется у двери: входить или не входить. Наконец решился и тут же моя рука сжала его горло.
      - Кто послал?- спрашиваю шепотом.
      - Пусти,- хрипит он.
      Надавливаю посильнее. Лицо мужичонки наливается кровью. Он уже не может говорить и машет руками. Я чуть ослабеваю хватку.