- За этим похоже и приехал.
      В секретариате депутата С. одни молоденькие девочки. Я уже знаю его досье и предвижу наш очередной разговор.
      - Сережа, - радостно, как своего, встретил он меня в своем кабинете.
      Зачем то подошел, обнял и тут же усадил на диванчик.
      - Понимаешь, иду по второму этажу, а на встречу... Ну такая попка... такая попка, слов нет. Рванул за ней, а она... у коммунистов, у самого К. в секретариате. И зачем старому пердуну такая девочка. Ножки, ручки... во...
      - Так и не познакомился?
      - Навожу справки.
      - Ты совсем не меняешься...
      - Сережа, а зачем? Выбрали то меня в депутаты по ошибке. Понимаешь, на спор заложился, перед друзьями и представляешь... выиграл. Знаешь, может в следующие выборы и не пройду... так уж лучше это время использую на баб, чем на эту словесную трескотню.
      - К стати о трескотне. Нужен твой голос за закон о ввозе ядерных отходов.
      - А... чтоб его...
      - У меня для тебя есть приглашение в только что открывающийся салон мадам Казаковой.
      - Это что еще такое? Я чего то не слыхал.
      - Там такие девочки, что в сравнение с твоими прыгалками здесь за дверью или той попкой, за которой ты гнался до фракции коммунистов, они просто королевы.
      - Врешь.
      - Вот билет. Если понравиться, подашь голос за закон, если нет, можешь проголосовать против, но учти, я все проверю. Не люблю, когда меня обманывают.
      - Ладно. Посмотрю, что там у мадам Казаковой спереди и сзади.
      Он невольно облизнулся.
      - Посмотри, посмотри.
      Лена молча поставила тарелки с едой на стол и села напротив.
      - Звонил папа, - вдруг сказала она.
      - Чего- нибудь надо?
      - Он в ярости. Тебя вчера видели с одним подозрительным типом в казино "Баттерфляй".
      Вот черт, никуда от моего тестя не скрыться. Везде натыканы свои люди.
      - Ну и что? Обычная деловая встреча.
      - Папа просил тебя позвонить.
      - Хорошо.
      - Почему ты не спросишь, как твой ребенок...
      - Так как мой ребенок?
      - Врачи сказали, что у меня будет двойня.
      У меня ложка чуть не выпала из рук.
      - Как двойня?
      - Так. Не пора ли тебе остепенится, бросить там всяких вертихвосток и вернуться в семью.
      - Но ты же меня не любишь, ты же мне сама призналась в этом. Заявила, что вышла за меня, чтобы получить свободу.
      - Это была бабья дурь. Я только недавно поняла, что слово свобода для женщины, только на бумаге. И сейчас, когда у нас скоро появятся дети, я так и так попаду в глубокую кабалу зависимости, от детей, тебя, моего отца и других вещей. Детям, теперь, будет нужен отец.
      - Хорошо ты подготовила базу, но без любви нет семьи, запомни это.
      - Мне, кажется, я полюблю тебя.
      Я только развел руками, встал из-за стола и пошел на кухню позвонить тестю. К телефону долго никто не подходил и вдруг трубку подняли и грубый голос спросил.
      - Чего надо?
      Я сначала опешил.
      - Мне бы Михаил Михайловича.
      - Кто говорит?
      - Его зять.
      - Сергей Николаевич? Сергей Николаевич, это я, охранник Коля. Срочно приезжайте, у нас беда.
      - Что случилось?
      - Приезжайте.
      И трубку бросили. Я выскочил в гостиную. Лена сидела на диване и смотрела на меня.
      - Мне надо срочно выехать.
      - Опять к своим шлюхам?
      - Нет, по делам.
      Как пуля вылетаю из квартиры.
      В доме тестя тишина. Один Коля сидит в гостиной и угрюмо смотрит в окно.
      - Где все? Что с Михаил Михайловичем? - сразу же набрасываюсь на него.
      - Я был дома, а напарник отвозил шефа по делу... Потом позвонили, сказали, дорожное происшествие, фура наехала на машину хозяина, Михаил Михайлович погиб, охранник тоже.
      - Где? Когда?
      - Точно не знаю. Его старший сын и Галина Петровна поехали в больницу. Меня оставили здесь, чтобы встретить вас.
      - Поехали в больницу тоже.
      Тесть уже в морге. Около Галины Петровны и ее сына снуют какие то личности. Я высказал им соболезнования и, так как они машинально его приняли, отошел в сторону. Ко мне подошел приятный на вид молодой человек.
      - Вы зять, Михаил Михайловича?
      - Я.
      - Позвольте представиться. Старший следователь, Сергей Николаевич Харитонов.
      У меня глаза чуть на лоб не полезли.
      - Сергей?
      - Тихо. Пошли на улицу.
      Вот и встретились. Сколько лет прошло. Помню, как приехал в Гудаут, голодный, без единой копейки в кармане. В поезде очистила карманы банда воров. Хорошо хоть наши ребята уже заказали номер в гостинице и вот валяюсь на койке и думаю у кого же стрельнуть хоть на кусок хлеба. В номере появилась странная личность, лицо заклеено пластырями да так, что видны только глаза и рот, из расстегнутой рубашки торчат бинты.
      - Привет, - промычала личность. - Это номер 213?
      - Да.
      - Значит сюда. Будем соседями.
      Парень бросил на свободную койку чемодан и расслаблено сел рядом.
      - Вы что, тоже на соревнование? - спрашиваю его.
      - Да... приехал вот.
      - А как же это? - пальцем тыкаю в его бинты.
      - Просто кожа содрана. Три дня тому назад, в шторм вытаскивал из воды сопливую девчонку и... галькой по морде и груди. Наверно уже пора бинты и эти липучки снимать. Там дальше... на воздухе все заживет.
      - Я тоже приехал на соревнования. Давайте знакомиться, Сергей Николаевич, или просто Сергей...
      И вдруг мой сосед засмеялся. Липучки наморщились и было страшно смотреть, как среди белой массы бинтов и пластырей, открылся темный провал рта.
      - А меня тоже звать Сергей Николаевич, - давится от смеха мумия. давай так, ты будешь Сергей первый, а я - второй.
      - Заметано. Слушай, у тебя пожрать чего-нибудь нет. Деньги выкрали, сволочи, в поезде.
      - Пойдем сейчас в столовую, я тебя накормлю. Уж что- что а этого дерьма мне на дорогу выдали достаточно.
      Я разинул рот от этих слов.
      - Ты случайно не миллионер?
      Он опять захохотал.
      - Да нет. Мой будущий тесть выдал мне энную сумму, чтобы я не нуждался здесь ни в чем.
      - Мне бы такого тестя...
      - Вот вытащи в шторм дочку миллионера, тогда будешь кататься как сыр в масле.
      - Такой случай, наверно, раз в тысячу лет.
      - Он мне как раз и попался.
      Сергей встал с кровати и стал разбирать чемодан. Вытащил от туда пачку денег, сунул себе в карман и кивнул на дверь.
      - Пошли в столовую.
      Вечером, в номере, Сергей - второй начал сдирать со своей физиономии и тела бинты и пластыри. На лице показались засохшиеся корки крови и неровная щетина.
      - Так получше? - кивает он мне.
      - Если побрить, кое где смыть пятна, то хоть на бал. Ты скажи, тебя хоть твоя невесте с нормальной рожей видела?
      - Там в шторм, ей было не до этого. А после... только бинты.
      - Все таки, счастливый ты, черт. Только приехал к морю и тут же такой случай подвернулся.
      - Лучше бы мне такого счастья не было, не хотел я его и не хочу. Боюсь я этой семьи. Даже сбежать после соревнований боюсь. Чувствую, что везде найдет, настырный папаша, потом у него теперь все мои данные и документы, так что деваться даже не куда.
      Вот тут то мне и пришла шальная мысль.
      - Слушай, Сережа, а давай с тобой поменяемся. Там в этой богатой семье тебя даже в лицо не видели, тем более узнать в столице кому либо трудно, так как ты жил не там, а в провинции. Давай, я за тебя возвращусь в Сочи, а потом женюсь на этой...
      Он смотрит на меня с недоверием, потом сомнительно тянет.
      - У меня же в паспорте другая фотография...
      - После такой травмы лица, тебе поверят. Врач команды тебе справку составит, что мол... несчастный случай, чтобы перефотографироваться в паспорт. Говоришь, что твой будущий тесть все может, так он мне паспорт тоже быстро переделает.
      - А как же твоя работа?
      - Я не работаю. Окончил экономический институт, пошлялся по Москве, вижу, что экономистов, как собак не резанных, поэтому поступил в новый институт, на юрфак, правда на третий курс. А там все для меня еще незнакомые, так что войдешь в их среду сразу. С квартирой еще проще, живу на первом этаже, соседей нет. Что еще... родители померли, невеста сбежала, знакомые бабы, быстро от квартиры отвалят, когда увидят другую физиономию. Пожалуй все.
      Увидев мое лицо, врач команды запретил мне спускаться под воду.
      - Сережа, не могу, - качал он головой, - соль разъест раны, еще хуже может быть.
      - Но через неделю может все будет в порядке.
      - Вот через неделю я тебе и скажу, можешь ты участвовать или нет.
      - Слушай, а ты мне справку можешь дать, что повредил рожу, а то даже в милиции не признают.
      - Это я тебе напишу.
      Вот так мы и решились. Тренер все равно не допустил Сергея- второго до конца соревнований и мы в свободное время, старались передать друг другу всю информацию о нашем прошлом и настоящем. Так я поехал в Сочи, а он за меня учиться на юрфаке. С моим лицом тоже не было проблем, благо моя рожа, битая с детства, имела обилие шероховатостей и шрамчиков.
      Сидим в захудалой, грязной забегаловке недалеко от больницы и потягиваем пиво.
      - Вроде ты не плохо устроился, - говорит мне мой тезка - следователь.
      - Да, попал по протекции зятя в думу, там освоил новую специальность лоббист и теперь как будь то родился в ней, и денежная работа, и работать интересно.
      - А как Лена?
      - Здесь сложнее. Сначала завязала шашни с Витькой, потом об этом узнал папаша и... Витька погиб, а Лену заставили сделать аборт...
      - Я знаю об этом. У меня лежало дело на Виктора. Что же было потом?
      - Тогда Лена решила отомстить мне и заставила сделать себе ребенка, сейчас беременна и ждет двойню.
      - Хорошая месть. Так ты знаешь, кто убил Михаила Михайловича?
      - А он точно был убит или это несчастный случай?
      - Точно. Фура выскочила на встречную полосу, как раз на машину твоего тестя, а потом, после аварии шофер грузовой машины исчез...
      - Тогда знаю, кто убил.
      - И кто же?
      - По приказу Черных...
      - Знакомая фамилия, из Иркутских бандюг... И за что его шлепнули?
      - За огромное влияние в сенате. Он обрабатывал сенаторов, чтобы те голосовали против одного из законов, выгодных Черных и его команде.
      - Сложненькое получится дело. Прокуратура точно не даст его вести.
      Он задумался, потирая кромки пивной кружки пальцами.
      - Значит окончил все таки второй институт и стал следователем? спросил я его.
      - Окончил. Трудновато мне пришлось, курс то был не знакомый, и рожа, после снятия повязок, не твоя. Но все обошлось, сменил паспорт, женился, у меня сын... ого- го... Уже два года... По работе тоже неплохо, только недавно перевели в старшие следователи, так что все пока путем...
      - Что же ты теперь со мной будешь делать?
      - Ничего. Живи и дальше под моей фамилией, только постарайся не попадаться в разные истории связанные с нарушениями закона. Даже если я и замешан в эту историю с подделкой паспортов, попадешься - пощады тебе не будет.
      - Успокоил называется. Ладно я поеду домой, надо подготовить Лену.
      - Давай. Постараюсь тебя не очень дергать, как свидетеля, но еще раз предупреждаю, никаких авантюр и нарушений...
      Знал бы он, какими суммами я ворочаю и как покупаю упрямых депутатов, вот бы тогда вцепился. А может он знает и нарочно молчит? А во общем то, черт с ним, раз отпускает, значит не хочет, чтобы я везде фигурировал...
      - Постараюсь не нарушать. Пока, Сергей Николаевич.
      - До встречи, Сергей Николаевич.
      Лена не ударилась в истерику, а приняла известие спокойно, как должное.
      - Жаль отец не узнал, что у меня будет двойня...
      - С чего бы ты вдруг пожалела? Ты же его так ненавидела, что после его смерти, готова была развестись со мной?
      - Это было раньше, теперь не хочу.
      - Зато я хочу развода.
      - Детям нужен отец.
      - Если ты захочешь, то с деньгами оставленными тебе папашей, сможешь завести хоть десяток отцов.
      Чего с ней говорить? Я пошел на улицу, только бы удрать из этого дома.
      В думе уже кто то сообщил о смерти тестя. Со всех телефонов и от встречных думцев посыпались соболезнования. Депутат М., бывший соратник Михаил Михайловича, пригласил меня к себе.
      - Ну, умник, ты понял, что ты наделал?
      - Я?
      - А кто же? Думаешь, не догадываюсь, что это ты повлиял на Черных, чтобы его убрали. Так что смерть Батончика на твоей совести тоже.
      - У нас с ним был разговор на тему уменьшить влияние Михаил Михайловича на сенат.
      - И что дальше?
      - А дальше, он пообещал это сделать.
      - Вот и сделал... Впрочем, я не очень виню тебя в этой истории. Твой тесть не понял, что в центре России создалась мощная экономическая группировка, которая хочет получить свою долю влияния на сенат и думу. Не хочешь по хорошему потеснится, получишь пулю в лоб, это их правило.
      - Это правило бандитов.
      - Верно, твой тесть, кстати, был одним из них.
      Я не стал возражать.
      - Понимаешь, Сергей Николаевич, я уже здесь два года и понял, что ваша профессия самая опасная. Можешь не угодить другой стороне и получится как с тестем. Валил бы ты отсюда.
      - Куда? Ведь я не твердолобый проталкиватель тех или иных законов, я просто работаю на заказчика и не важно с какой он стороны, лишь бы платил.
      - Сергей Николаевич, не будь маленьким, здесь бордель политиков, а ты в этом заведении, все равно что рюмка водки, которую выпили, а потом за ненадобностью разбили. Ладно, убеждать тебя больше не буду. Лучше скажи, когда похороны?
      - После завтра.
      Мне еще было нужно посетить приемные двух депутатов, неподкупного Н. и хитрого как лиса Т. Эти с лоббистами даже говорить никогда не хотели, зато в их приемных полный разгул.
      - Сережа, - вопит молодая девушка в приемной Т., - давно я тебя не видела. Пропал куда то...
      Я подхожу к ней и вручаю красную розу.
      - Неллечка, дорогая, прости. Все заботы и заботы, времени посетить тебя нет.
      - Ой, Сереженька, спасибо.
      - Как твой шеф?
      - Все чего то доказывает, что он может...
      Это двусмысленное выражение позабавило меня и я улыбнулся.
      - Может он все же что то может?
      - Болтун и есть болтун.
      - Ты ему не можешь подготовить материал в пользу проекта закона о ядерных отходах.
      - Могу, конечно. Здесь есть о чем выступить и поговорить, а это ему нравится.
      - Тогда подсунь...
      Я поцеловал ее в щечку и собирался уйти.
      - Э..., э..., ты что удрать хочешь. Так нельзя. Сереженька, ты бы хоть меня в ресторан сегодня или завтра пригласил.
      - Обязательно когда-нибудь приглашу, но я действительно спешу по серьезному делу, у меня тесть умер.
      - Ой, извини. Конечно иди, Сереженька, я обработаю шефа...
      В приемной Н. работают психи. Здесь два парня, настоящие наркоманы. Мне даже кажется, что и сам депутат иногда принимает дозу, но умеет это здорово скрывать. Пухленький Валера, оторвав голову от стола, вежливо кивает головой.
      - Здравствуйте, Сергей Николаевич.
      Второй более раскован.
      - Серега, привет.
      - Здравствуйте, мальчики, вы здесь не очень закисли? Что такие не веселые?
      - Чего веселится то, нашему за вчерашние похождения, видно жена холку здорово набила, сегодня приперся, как ужаленный.
      - А что было вчера?
      - Концерт. Был там президент, много депутатов, а наш приперся с Люськой из секретариата депутата А. Его жена по телику и засекла.
      - Да, не важное ваше дело. Может ему и вам поднять тонус?
      Мальчики насторожились.
      - У вас чего-нибудь есть? - осторожно спросил Валера.
      - Да вот мне принесли вчера какой то пакетик, да не простой, грамчиков на десять, чистого...
      Честно говоря, мне никто пакетика не приносил, просто для таких сделок, в прошлом году, во Владимире, в отделе милиции, где начальником сидел сват моего депутата, закупил этого товара около двухсот грамм, теперь он лежит в сейфе в секретариате.
      - Серега, не томи душу, дай принять..., - нетерпелив второй.
      - Услуга, за услугу. Помогите протолкнуть закон о ядерных отходах.
      - Считай, что он уже твой.
      - Хорошо. Только не обманите меня, иначе больше не принесу.
      Я выкидываю пакетик на стол и поспешно ухожу из комнаты. Ребята как голодные бросились к столу...
      Сижу за компьютером и делаю расклад. Итак, этого обработал, этому дал взятку, этого уговорил, этому пообещал, а выходит ничего... 250 голосов уже есть. Одно неудобство, я не смогу присутствовать на заседании думы по этому вопросу, после завтра у меня похороны.
      Марина первый раз устроила мне скандал.
      - Что же ты мне раньше не говорил, что твоя жена беременна?
      - Зачем, я с ней жить не собираюсь. Все, этот кошмар кончился, я ухожу из дома.
      - Однако, ты ей ребенка успел сделать.
      - Это одно из проявлений шантажа. Меня поставили в такие условия, либо будет ребенок, либо меня убьют.
      Она с удивлением смотрит на меня.
      - Как убьют? Разве можно делать ребенка по приказу?
      - Можно, у нас все можно. Моя жена пригрозила, что если она не забеременеет, то выдаст меня и моих любовниц папаше, а тот... как того мужика, всех прирежет.
      - Это правда, ты не шутишь? Значит я тоже была на волоске от смерти.
      - Да, это так.
      - Боже мой, какая то чудовищная история.
      - Это еще не все. Тесть был недоволен, что я проталкиваю закон о ядерных отходах и старался мне напакостить. Поэтому, заявление жены было бы мне как раз не к стати.
      - Неужели в вашей семье все так переплелись?
      - А ты думаешь, что произошла настоящая авария с тестем? Нет, ему ее подстроили за тот же закон, его противники.
      - Какой ужас. Бедненький ты мой, прости меня... Она прижала голову к своей обворожительной груди.
      - Я сегодня, останусь у тебя. Можно?
      - Конечно, любимый мой.
      Такого количества народа, я еще не видел. На похоронах Михаил Михайловича собрались все известные главари бандитов, мафиози, видные думцы, сенаторы, представители интеллигенции. После отпевания, километровый кортеж автомобилей и автобусов прикатил на кладбище. Здесь были громкие речи, много слез и гроб, наконец, опустили под землю. Тот час же толпа начала рассасываться. Депутаты понеслись в думу пропихивать закон о ядерных отходах, интеллигенция забыла кого хоронила, поплелась в забегаловки, а бандиты о чем то долго совещались здесь же у могил. К нам подошел старший следователь, мой тезка, Сергей Николаевич.
      - Я хочу выразить вам соболезнование, - говорил он Лене, пристально глядя ей в глаза.
      Нет, она не узнала своего спасителя, в тот грозный шторм.
      - Спасибо, - только лишь кивнула головой.
      Теперь он подходит ко мне.
      - Привет, Сергей. Хочу выразить...
      - Ты видишь, они все здесь, - киваю на группу главарей мафиози у могильной плиты.
      - Вижу.
      - Почему они задержались, не разошлись?
      - Здесь главарям только и можно встретится, поговорить о своих делах.
      - А вы что?
      - Ничего. Присматриваемся, да слушаем.
      Увидев, что к нам приближается какой то тип, Сергей прощается и вежливо отходит. Тип приближается к Лене, долго ей целует руку и выражает языком скорбь, потом доходит до меня.
      - Ваш тесть был величина, - говорит он мне, - и мы в память о нем, решили вас взять под свою опеку. Так что живите спокойно и работайте, как работали.
      Вот ведь как повернулось. Мне не только дали полное прощение грехов, но даже разрешили грешить дальше.
      Уже второй час идут поминки, гости перепились и я встав из-за стола пошел в комнату, где был телевизор. Начались новости и возбужденный диктор сразу же затараторил.
      - Эта же сенсация. Закон о ядерных отходах в первом чтении прошел в думе с большим перевесом. За проголосовало 290 депутатов, против 70...
      Меня кто то стукнул по плечу. Рядом стоит сын Михаил Михайловича.
      - Радуешься победе. Рано радуешься. Сенат не пропустит закон. Я постараюсь это сделать...
      Дурак, - мысленно отвечаю ему, - если сунешься, то попадешь в такую же катастрофу, как и отец.
      - Постарайся.
      Слабовата кишка оказалась у сына великого мафиози. Сенат почему то просрочил рассмотрение документа и он автоматически пошел на подпись к президенту.
      Я ушел от Лены навсегда. Истерики не было, была только ярость в глазах и шипение змеи.
      - Ты еще поплатишься за это.
      - Не поплачусь. Ты много не знаешь и это хорошо.
      Не начинать же ей рассказывать о том, как два Сергея решили поменяться ролями в Гудауте...
      - Я тебя все равно достану, - слышу последний вопль в дверях.
      В одном из увеселительных заведений, меня ждал новый заказчик.
      - Нам нужно протолкнуть закон о табачных изделиях. Смысл один. Конкуренты должны сдохнуть, - говорил мне мужчина в сером костюме. - Денег не жалейте, мы вам на счет спустим пол миллиона долларов...