- Вы за мной следили последнее время?
      - Пришлось. Ты не обижайся, но это надо.
      - Что же теперь будет?
      - Будем ждать решения комиссии.
      - А кому же достанутся деньги?
      - Нам. Макенрой сегодня же устроит дочерям взбучку.
      Через три дня мы получили уведомление, что сенат решил предоставить деньги на уничтожение опасных хладонов нам. Дюпон остался с носом.
      Началась сумасшедшая работа. Мы закупили большие большегрузные грузовики. Проектанты подготовили документацию, началось изготовление оборудования в мастерских. Я же занялся изготовлением небольшой лаборатории, где делалась самая закрытая часть работы, так называемая изюминка, "фивти-фивти", без которой реакция не идет.
      Все началось вечером. Я ждал такси, чтобы вернуться в отель, как ко мне стремительно подлетел "форд". Из него выскочило три человека с натянутыми на лицо чулками и бросились ко мне. Руки мне скрутили, заткнули рот тряпкой и кинули в машину.
      Сижу в темной комнате, привязанный к массивному креслу. Свет неожиданно зажигается и передо мной оказался Годой, адвокат Макенроя.
      - Господи, что они с вами сделали.
      Адвокат брезгливо вытаскивает кляп из моего рта.
      - Где я?
      - Вы у наших друзей.
      - Зачем вы меня сюда привезли?
      - Видите ли, мистер Петроф. Без вашей, как вы назвали на докладе "фифти-фифти", ваши перерабатывающие установки... ноль. Мы узнали, что вы создали секретную лабораторию, но еще ни одного препарата не изготовили. Таким образом, если вас там, на вашей фирме нет, то и машины с готовыми установками никому не нужны. Вот почему вы здесь.
      - Не лучше ли вам меня прикончить сразу и действительно никаких забот. Тогда смело клепайте свои заводы
      - Вот об этом мы тоже думали. Но мистер Макенрой не будет пачкаться, у него и так из-за вас большие неприятности с дочерьми. Посидите здесь, может Скелбин и ваши друзья одумаются и пойдут на попятную. Либо мы будем строить заводы, либо войдем с вами в долю.
      - Но это же подло.
      - Бросьте, Алекс, здесь крутятся миллиарды, поэтому все способы нужны.
      - Хорошо, раз вы хотите войти в долю, не лучше сразу установить контакт со Скелбиным и сразу решить все вопросы...
      - Скелбин подставная пешка, так же как и вы, но у вас перед ним преимущество, ваш маленький секрет производства. Мы будем вести переговоры с теми, кто стоит у вас за спиной. Если договоримся с ними, будете жить, не договоримся... посмотрим.
      - Развяжите меня, неужели так и будете держать связанным.
      - Мы вас скоро развяжем. Только приготовим хорошее помещение и там освободим. Чтобы вам было не скучно, подобрали хорошую охрану. Зй, Джони, Марта, выйдите сюда, - кричит он в дверь.
      Передо мной появился громила в короткой стрижке и наплечными ремнями с кобурой под мышкой, рядом оказалась суховатая молодая женщина. Ее черные волосы спускались ниже плеч и переливались под светом. На ней брюки, рубашка и револьвер на поясе.
      - Вот ваш подопечный, - указывает на меня адвокат, - следите за каждым шагом.
      - Все будет в порядке, мистер Годой, - басит парень.
      - Отлично. Берите его и без шума отвезите к Марте в дом. У тебя все готово, Марта?
      - Все.
      - Тогда я вам позвоню. Пока.
      Адвокат уходит, а эти рассаживаются передо мной, рассматривают и молчат.
      - Это правда, что ты русский и недавно из России? - вдруг спрашивает Марта.
      - Правда.
      - Тебе не повезло.
      - Почему?
      - Я не люблю русских.
      - А вам тоже не нравятся русские? - обращаюсь я к парню.
      - А мне все равно, что черные, что белые, сказано охранять, значит буду охранять. Марта, где у тебя скотч? Пора этому типу заткнуть рот.
      Мне заклеивают рот, развязывают, освободив от кресла, потом накидывают наручники и толкают к двери.
      - Пошли, бедолага.
      В доме у Марты светлый подвал. Там кровать, стол, несколько стульев, а за маленькой дверью умывальник и толчок. Меня освобождают от оков и скотча.
      - Будешь зря стучать в дверь или кричать, - презрительно говорит Марта, - ноги обломаю.
      - Хоть бы телевизор был...
      - Может тебе и шлюху еще сюда?
      - Я не против.
      - Зато против я. Скажи спасибо, что жив. Пошли от сюда, Джони.
      Прошла спокойная неделя. Меня не били, сносно кормили и практически не разговаривали. Но в этот день открылась дверь и на пороге я увидел Макенроя и его адвоката.
      - Да это же, Алекс, - наигранно воскликнул Макенрой. - Здравствуй, Алекс.
      - Здравствуйте, мистер Макенрой.
      - Тебя вся Америка ищет, а ты оказывается прячешься от всех здесь.
      - Да, если бы еще не два охранника, что приставил ко мне ваш адвокат, то все бы выглядело весьма правдоподобно.
      - Разве тебя кто-нибудь обижал? Выглядишь молодцом. Как ты думаешь, Генри, хорошо он выглядит?
      - Хорошо. Побриться ему и совсем жених.
      - Вот, вот, вот и я так думаю. Хватит от всех прятаться, Алекс. Через два дня у тебя свадьба, а ты сидишь здесь в подвале.
      Я чуть не задохнулся от такой наглости.
      - Мистер Макенрой, я здесь не по своей воле. О какой свадьбе вы говорите?
      - Знаю, знаю, спрятался от всех, любовь понимаешь ли... А его невеста, моя старшенькая дочь Ирен, все слезы льет...
      - Ирен? Причем здесь Ирен?
      - Нехорошо, молодой человек, погуляли с девушкой, пора и честь знать. Ирен выйти за вас согласна, так что я рад, что вы тоже за...
      - Но я не хочу женится на Ирен.
      - Ничего не поделаешь. Уже все газеты расписали по всей стране о предстоящей свадьбе. Генри, дай ему почитать...
      Годой достает мне газету. Действительно на первой полосе заголовки о свадьбе Ирен Макенрой с молодым бизнесменом Алексом Петрофым. Тут же выступления комментаторов и больше всего меня задела заметка одного из репортеров о слиянии интересов Дюпона и Голифакса в рынке уничтожения хладона. Неужели опять все решили без меня.
      - Ну как? - спрашивает Макенрой. - Убедился. Так что свадьба на носу, а ты прохлаждаешься здесь.
      - Скажите, что произошло? О каком слиянии идет речь?
      - Вот это деловой разговор, Алекс. Ты со своей изюминкой поставил всех на уши и Голифаксу пришлось пойти на уступки. Он такой жирный кусок пирога не захотел терять. А чтобы все выглядело пристойно, твое исчезновение объяснили страстной любовью к моей дочке. Ах молодость, молодость, какие глупости она не выкидывает. Мир между двумя компаниями должен выглядеть пристойно. Ты женишься на Ирен и слияние компаний как бы и произошло.
      - Но меня то не спросили, хочу я женится или нет.
      - Хочешь, хочешь. Много свидетелей, как ты ухлестывал за моей дочерью, даже твой дружок Скелбин подтверждает это...
      - Скелбин? Быть не может.
      - Он подъедет сюда через два часа. Убедись.
      Голова идет у меня кругом. Куда я попал? Это называется капиталистическим раем. Нет, от этого надо бежать, только вопрос куда и как. Надо бы убраться на родину и спокойно доживать там безумный российский век...
      - Я не женюсь на Ирен, я люблю другую.
      - Не дури, Алекс. Все решено. Джони, Марта.
      По лесенке спустились мои охранники и почтительно уставились на Макенроя.
      - Это мальчика, подстричь, побрить и ни на минуту не выпускать из виду. Через два час здесь будет мистер Скелбин, поэтому держите его в гостиной и не позволяйте удрать... Будущий жених моей дочери должен выглядеть молодцом. Вам головы сверну, если, что произойдет... До свидания, мистер Петроф. До встречи.
      Он поворачивается и идет к лесенке, Годой невежливо вырывает у меня газету из рук и тоже плетется за ним. Мои охранники уставились на меня, как молодые львята перед видом дичи.
      - Если ты будешь рыпаться и не дашь нам побрить тебя, - спокойно говорит Марта, - то мы тебе сделаем укольчик, так сказать, успокоим на время. Будь паинькой. Джони неси бритву и пену.
      Верзила послушно уходит наверх. Марта наготове, держит руку у бедра. Вскоре Джони появляется с бритвенными принадлежностями.
      - Ты сам будешь или мне помочь? - спрашивает он.
      - Сам буду.
      - Хорошо. Да не вздумай перерезать себе горло.
      В гостиной все сделано со вкусом. Светлая мебель, картины, цветы и не скажешь, что здесь живет суровая женщина. Марта и Джони не прячут оружия и при появлении Юджина, демонстративно сели по углам комнаты.
      - Привет, Алекс, - натянуто говорит Скелбин.
      - Привет.
      - Вот ты где? А мы обыскались по всему городу...
      - Ты меня продал, Юджин. А сказал при первой встрече, чтобы я тебе доверял.
      - Прости, изменились обстоятельства. Убили бы тебя, разве от этого было бы легче. А так, мы сохранили тебе жизнь и деньги компании.
      - Зачем же вы поганите мне жизнь и дальше? Зачем подстроили эту свадьбу?
      - Видишь ли, когда нас загнали в угол, все средства хороши, чтобы выбраться. Чтобы не потерять лицо, было решено на высшем уровне, закрепить наш союз с Дюпоном свадьбой. Это форма прикрытия. Тебя же похитили, значит надо было выкручиваться из этого положения, в газетах и ТВ сообщили о твоей свадьбе.
      - Мерзавцы.
      - Успокойся. Первые три машины собраны, нам надо продолжать работать дальше.
      - Я не буду работать с вами, я ухожу из компании.
      - Увы, уже поздно. Все завертелось. Не делай глупостей, Алекс. Если ты не откроешь свое "фивти-фивти", из тебя это вытянут силой, а потом ты можешь быть не нужен ни кому. Лучше сохрани лицо, будь директором компании и получай свои дивиденды.
      Я задумался. Это уже скрытая угроза, сейчас надо сделать правильный выбор.
      - Хорошо, я согласен, свой секрет я раскрою, но давайте не будем организовывать свадьбу. Я не хочу женится.
      - Уже поздно, Алекс. Не любишь Ирен, ну и бог с ним. Поживешь, потом разведешься. Это чисто экономический союз. Голифаксу и Макенрою нужны пока гарантии в слиянии бизнеса...
      - Ты же мне говорил, что после того как мы получим деньги, Дюпон сам к тебе придет и получит кусок пирога по эксплуатации, теперь все выходит поменялось. Дюпон пришел и вы объединились...
      - Какая тебе разница, объединились, или стали работать над программой по частям. Важно, что все остались при своих интересах.
      - А я? Я то оказался обделен.
      - Не понимаю, ты получаешь самую красивую женщину, Ирен, шикарное приданное и гарантию, что тебя больше не посадят или не украдут. Тебя будут принимать в высшем обществе, твой годовой будет около миллиона долларов. Что еще нужно нормальному человеку?
      - Свободу выбора.
      - Свобода только на помойке. Там ты можешь выбрать любой огрызок от богатого стола или совсем не жрать ради правидных идей. Давай не будем дискуссировать. Свадьбе с Ирен быть. Это уже решено.
      - Катись ты тогда в...
      - Вот это разговор настоящего мужчины. Я пожалуй пойду, а ты... подумай... До встречи, Алекс.
      Джони и Марта после этого разговора загоняют меня опять в подвал.
      - Я послушала ваш разговор, - говорит Марта, - и убедилась какие иногда мужики бывают кретины и идиоты. Им предлагаю миллион, а они нос ворочают. Да я бы за одну десятую от этой суммы вышла бы замуж, даже за урода.
      - Что делать, каждому свое. Мне не позволяет это сделать интеллект.
      - Ах, ты, скотина, я вижу на что ты намекаешь. Да мой револьвер за одну секунду вышибет твой интеллект, тоже мне белая кость нашлась.
      - Может ему мозги перед свадьбой напоследок промыть? - предлагает Джони.
      - Не надо, - останавливает его Марта. - Газетчики увидят его искореженную физиономию, такой вой поднимут. Перед приходом его адвоката, звонил мистер Годой, мы будем при нем даже во время свадьбы. Будем его оберегать, чтобы он не сбежал. Так что нам тоже надо готовиться и привести себя в порядок. Мне необходимо одеть шикарное платье, а тебе приличный костюм. Мистер Годой обещал прислать то и другое.
      - А оружие, брать с собой оружие?
      - Естественно. Пристрелим этого, говнюка, если вздумает бежать.
      Они убрались наверх.
      День свадьбы самый напряженный. В гостиной Марты, из меня делают конфетку. Примеряют костюмы, ботинки. Парикмахеры наводят лоск волосам и до блеска кожи выбривают бороду. Моих охранников тоже не узнать, оба прилично одеты, а Марта даже стала очень привлекательной, приняв профессиональный макияж и взбитую прическу. Я не ожидал, что в декольтированном платье у нее появится симпатичная грудь. Джони в костюме, выглядит идиотом. Он никогда не одевал бабочки, поэтому бестолково вертит головой в тесной рубашке и таращится в зеркало. Появился Годой.
      - Привет, Алекс. Очень хорошо над тобой поработали. Марта...
      - Я здесь.
      - Оружие возьмите обязательно.
      - Конечно. На такого сукиного сына, пули не жалко
      - Но, но. Постарайтесь без убийств. Оружие для страховки. Если что, двиньте пару раз...
      - Понятно.
      - Свадьбе не состоится, я не крещеный, - говорю Годою.
      Он смешался.
      - Как это?
      - Так. В моей стране это делать необязательно.
      - Ну что же, мы немного удлиним обряд свадьбы. Сначала тебя примем в лоно церкви, а потом женим. Твои охранники будут свидетелями. Все готовы?
      - Мы готовы, - докладывает за всех Марта.
      - Тогда поехали.
      У церкви полно народа. Здесь безумные репортеры, гости и любопытные. Меня снимают на видиокамеры со всех сторон, какие то незнакомые люди стараются протиснуться и пожать руку. Джони и Марта пытаются сдержать наплыв и отталкивают меня к стенке церкви, сделав свободный пятачок. Первой ко мне все же пробивается Кристи.
      - Алекс, поздравляю, но больше всего поздравляю с тем, что войдешь в нашу семью...
      Она целует меня в щеку.
      - Лучше бы я вошел на эшафот.
      - Не к чему злиться. А это что за придурки, которые перед нами всех лупят по мордам.
      - Моя охрана?
      - Это то зачем?
      - Чтобы ты опять не выкинула что-нибудь и чтобы я не сбежал.
      Кристи смеется.
      - Если я захочу..., то и охрана не поможет.
      - Ты захоти, помоги мне сбежать до свадьбы.
      - Ну уж нет. Я сама моему папаше подкинула идею женить тебя на Ирен. Теперь ты хочешь удрать. Не выйдет. Ты мне еще нужен.
      Кто то легонько хлопает меня по плечу. Я оборачиваюсь. Это Голифакс со своим неизменным адвокатом, пробрался к нам.
      - Мадам, - обращается он к Кристи, - я на минуту украду вашего собеседника.
      - Пожалуйста, мистер Голифакс, - смиренно говорит она и растворяется в толпе гостей.
      - Вот мы опять свиделись, мистер Петроф.
      - Здравствуйте, мистер Голифакс.
      - Хочу вас поздравить с вступлением в новую семейную жизнь и сделать вам маленький подарок от моего имени. Вон видите "мерседес" вишневой окраски? - Недалеко от церкви, у тротуара стоит красивая машина. Голифакс показывает на нее пальцем - Он ваш. Вот ключи.
      Он передает их мне.
      - Спасибо, мистер Голифакс. Но самый лучший подарок мне, если бы этой свадьбы не было.
      - Все перемелется, Алекс. Женитесь, растите детей. Самый лучший руководитель фирмы тот, который имеет прочную семейную базу.
      - Но судя по всему, меня женили на Дюпоне, от которого с самого начала одни неприятности. Вы уверены, что это правильный шаг?
      - Эти союзы в настоящем мире необходимы, как воздух. Не стоните, Алекс. Вы еще спасибо скажите...
      - Кого я вижу...
      Рядом с нами оказался Макенрой. Он трясет руку Голифаксу, потом пожимает мне.
      - Здравствуйте. Я рад, что приобрел такого энергичного зятя. Как вы считаете мистер Голифакс у нас получается достойная пара...
      - Лучше не надо. Алекс еще оботрется в высших слоях общества и будет солидным бизнесменом. Я преподнес молодым вон какой подарок.
      Они смотрят на машину.
      - Хороша. Чего то невеста задерживается. Алекс, мне Годой говорил, что вы не крещены? - спрашивает меня Макенрой.
      - Да.
      - Это конечно нехорошо, но поправимо. Удлиним обряд.
      В это время подъезжает свадебный лимузин из него выходит Ирен, вся в белом, пышном свадебном платье с накинутой на лицо вуалью.
      - Приехала. Наконец то.
      Макенрой распихивает толпу и идет к ней. Потом, взяв ее под руку ведет к нашей компании.
      - Мы готовы, можем идти в церковь. Мистер Голифакс, у Алекса нет здесь ни отца, ни матери, поэтому будьте ему сегодня отцом, отведите в церковь. Я поведу Ирен.
      Меня под руку ведет Голифакс. Вернее я его веду, он вцепился в рукав и тащится, как на привязи. Сзади моя неразлучная охрана. За ними Макенрой сопровождает свою дочь. Потом плетутся родственники и гости. Блики фотоаппаратов мелькают везде.
      В душной церкви начинается процесс приобщения меня к богу. Пастор читает проповедь, а за спиной тихий гул переговаривающихся, начинающих уставать гостей. Но вот мне дали поцеловать крест и подводят с левой стороны Ирен. Мои охранники, после тихого внушения пастора, отходят далеко к боковой стенке и от туда неодобрительно смотрят на нас, Пастор начинает новую проповедь...
      - Алекс Петроф, перед господом нашим отвечайте, согласны ли вы взять в жены, стоящую рядом с вами женщину.
      Я молчу. Весь зал церкви замер в ожидании моих слов. Но самое невероятное, что рука Ирен вдруг схватила мое запястье и несколько раз жмет.
      - Так согласны или нет? - спрашивает пастор.
      - Говори, да, - шипит рядом в ухо Голифакс. - Подарю еще десять процентов акций компании.
      - Говори, иначе будет хуже, - ворчит с другой стороны Макенрой.
      Голова невесты поворачивается в мою сторону. Я не вижу ее глаз через вуаль, но чувствую, что она просят пощады.
      - Да.
      Зал ахает, стоящие рядом люди, сразу расслабились.
      - А ты, Ирен Макенрой, согласна ли выйти за муж за стоящего рядом с тобой мужчину, - теперь пастор допрашивает Ирен.
      - Да.
      В церкви гул восторга. Пастор заканчивает наше венчание и на последок говорит.
      - Вы можете закрепить союз, поцелуйте друг друга.
      Ирен левой, свободной рукой, поднимает вуаль и поворачивается ко мне. У меня немеет челюсть и глаза чуть не вываливаются из орбит. Под вуалью лицо... Сары.
      - Ты разве не рад мне, - волнуясь говорит она.
      Она тянется губами и я сначала дотрагиваюсь до них, потом с жадностью прижимаюсь.
      - Сара.
      Похоже онемел не только я, мои новоявленные родители тоже в шоке.
      - Подмена, - вдруг заорал Макенрой, это подмена, это заговор. Где Ирен, черт возьми?
      - Вы в храме, сын мой, - пытается урезонить его пастор.
      - Заткнись, - ревет Макенрой. - Недоноски, свадьбу сорвали.
      - Вы это все подстроили, Алекс? - шипит Голифакс.
      Я отрываюсь от Сары.
      - Нет.
      - Дурак, что ты наделал? - продолжает тихо шептать он.
      В помещении гул. Только один человек хохочет до упаду, это Кристи.
      - Молодец, Алекс, - кричит она. - Ай да, сестричка, такую свинью подложила семье, этого...
      - Заткнись, дура, - ревет отец.
      - Сара, нам надо от сюда исчезнуть, - шепчу я ей.
      - Бежим.
      Мы разворачиваемся и, чуть не сбив Голифакса и Макенроя, бежим по коридору из кресел на выход. Нас никто не задерживает, большинство публики не понимает, что произошло, если кто и разобрался, то они в шоке. Мои охранники у стены очнулись и пытались рвануть за нами, но тут Марта зацепилась за чью то ногу и свалилась в проход, закрыв путь Джони. Они оба барахтаются на полу и мат несется под своды зала. Проскальзываем ворота и несемся по ступенькам. Сара с трудом поддерживает мешающее ей платье.
      - Куда теперь? - кричит она.
      - Вон к той машине, вишневого цвета.
      Сара спиной валится через дверцу машины на первое сиденье. Я запрыгиваю за руль и спешно достав ключи пытаюсь их воткнуть в скважину.
      - Сара, я не водил машину, что дальше.
      - Черт побери. Жми на эту педаль.
      Она рванула рычаг и машина так дернулась вперед, что я чуть не вырвал руль. Мы несемся по улицам и постепенно я приобретаю уверенность, как будь то всегда водил машину...
      - Сара, так куда сейчас?
      - На нашу яхту.
      Фреди закивал головой, увидев нас.
      - Поздравляю.
      - Спасибо, Фреди, - говорит Сара, - наша яхта заправлена, все готово?
      - Да, мадам.
      - Помоги нам отчалить.
      - Хорошо, мадам.
      Мы подходим к яхте и тут Сара заявляет.
      - Алекс, кажется невесту в дом заносят на руках?
      - Я все понял, дорогая.
      Беру ее на руки и, с трудом по трапу перевалив бортик, несу по палубе. Мы на мостике долго целуемся.
      - Эй, - кричит с мостков Фреди, - вы долго там. Я же не могу стоять здесь целый день.
      Сара выскальзывает из моих рук и бежит к пульту управления, она включает двигатель. Фреди бросает на палубу концы, мы медленно выплываем из строя катеров и яхт.
      Через неделю я вышел на работу. Меня встретил Скелбин.
      - Нагулялся?
      - Да.
      - Подпиши бумаги. Их очень много скопилось.
      Я подписываю стопку бумаг, мой юрист комментирует каждую. Под конец я не выдержал и спросил.
      - Что творится то с Макенроями и Голифаксом?
      - Ничего. Макенрой конечно взбешен, пообещал удавить тебя, когда увидит, а Голифакс молчит. Зато какая сенсация, мы на этом сделали такой бизнес, что наши акции подскочили в сто раз.
      - Не слышал, как Ирен?
      - Нормально. Звонила сюда, интересовалась, где ты.
      - А союз Макенроя и Голифакса не развалился?
      - Они , несмотря на противоречия, повязаны теперь крепко.
      - Я принял решение, "фивти-фивти" больше скрываться не будет...
      Скелбин долго раздумывает.
      - Правильное решение, - говорит он. - Деньги у нас, теперь скрывать нечего. Я постараюсь юридически обосновать патент, чтобы другим не повадно было нажиться.
      - А это что за пакет? - я показываю на розовый конверт на конце стола.
      - Это прислал мистер Голифакс.
      Вскрываю его и вижу пачку акций. Мой хозяин сдержал слово, сказанное в церкви.
      - К вам Ирен Макенрой, - сообщает по селектору секретарша.
      - Пропустите.
      Она входит и не идет дальше. На нее наступил столбняк, я подхожу к ней и обнимаю.
      - Спасибо тебе Ирен.
      Несколько горячих капель скатилось мне за шиворот.
      - Не надо, не плач. Все позади. Пойдем я тебя посажу.
      Я усаживаю ее в кресло и опускаюсь у ног.
      - Ты самый лучший друг...
      - Правда?
      - Конечно. Не всякий может пожертвовать собой в такой ситуации.
      - Я не хотела причинить тебе вреда.
      - Как обстановка дома?
      - Хуже некуда. Никто из домашних со мной не разговаривает. Папа в первый день наорал, Кристи шипела как тигр, а потом все стали немые.
      - Приходи к нам в гости.
      Она кивает головой.
      - Приду. Я решила вообще уйти из дома.
      - Может это и правильное решение. Посоветуйся с Сарой, она давно не живет дома, у нее опыт есть...
      Она прижимает мою голову к коленям и тихо плачет.
      Машины проходят первое испытание. На такое событие приехал Голифакс и Макенрой. Они сдержаны со мной, но на деловые темы говорят нормально. В первую установку закачали старый хладон, включили генераторы и первый факел плазмы загудел в реакторе, машина заурчала, загудела приводами и вот первые отходы регенерации появились в контрольных баках. Прокрутили еще пять машин, все оказалось в порядке.
      - Поздравляю, мистер Петроф, - говорит Голифакс. - Мы тут с мистером Макенроем решили поговорить с вами, так сказать уединенно...
      - Пойдемте в мой кабинет.
      Чтобы не обижать уважаемых гостей, я усадил их не за столом, а за круглым столиком. Макенрой по прежнему недобро смотрит на меня. Голифакс начинает.
      - Мы тут посоветовались... кое с кем... и пришли к решению. Вам, мистер Петроф, надо освободить должность главы компании. Вы хороший химик, но не подходите по деловым качествам к такому высокому посту. Здесь сказывается и ваше плохое знание Америки, ее деловой части и откровенное противостояние многим членам совета.
      - Кого вы хотите поставить на эту должность?
      - Мистера Юджина Скелбина. Здесь он будет на своем месте.
      Вот что значит открыть "фифти-фивти". Все выжали и с плеч долой.
      - Наверно вы правы.
      Макенрой откидывается в кресле и вдруг говорит.
      - Я уже немного столкнулся с вами, Алекс, постарался приглядеться к вам и мне очень не нравится, что вы так быстро согласились. Вы обиделись на нас, да?
      - Ничего. Раз вы решили меня заменить, меняйте.
      - Не обижайтесь, Алекс, - это уже Голифакс, - ваши акции останутся при вас, вы войдете в совете директоров и естественно, будете влиять на судьбу компании.
      - Хорошо. Я принимаю ваши условия, теперь примите мои. Больше, никаких пакостей...
      Они поняли о чем я говорю и Голифакс выразительно посмотрел на Макенроя.
      - Все было в прошлом, - говорит тот.
      Прошло три дня. Мне сменили вывеску на кабинете. Скелбин стал руководителем компании. Однажды он вызвал меня к себе в кабинет.
      - Алекс, я вынужден тебе сообщить плохую новость. Твои документы завернули из иммиграционного комитета...
      - Почему?
      - Ты не отказался от гражданства в России и по прежнему числишься работником на своем предприятии.
      - Юджин, скажи честно, это значит, что ты хочешь попереть меня из компании.
      - Причем здесь я?
      - Вспомни, как ты ловко прокрутил перед комиссией, готовые документы, еще говорил, что тебе пришлось подкупить кого то... Что то я не узнаю того ловкого юриста, который так умело прокручивал дела. В чем дело, говори?
      - Мне не удалось их продвинуть...
      - Короче, Юджин. Скажи, что меня ждет?
      - После окончания срока визы, ее не продлят.
      - Все понятно. Это значит вон из Америки.
      - Алекс, я не хотел этого...
      - Тогда, я напоследок хлопну дверью. Ты меня еще вспомнишь, Юджин.
      Я вышел из кабинета, прекрасно понимая, что бессилен что то сделать. Мои угрозы равны нулю.
      Сара очень расстроилась, узнав в чем дело.
      - Давай укатим в Европу, может там, мы устроим свою жизнь.
      - Не знаю, кому там нужен опальный химик.
      - Знаешь что, у папы там много знакомых, я спрошу у него, может они помогут.
      - Спроси.
      - Ты не расстраивайся. Все будет хорошо.
      - Давай удерем куда-нибудь?
      - Не могу, я на работе.
      - Брось ее.
      - Не могу. Нам теперь очень будут нужны деньги.
      - У меня же акции компании.
      - Я бы на них не положилась. Компания еще работать не начала.
      Прошло еще два дня, я на работу не хожу. Отец Сары любезно предоставил нам свою виллу за городом и теперь я там сачкую. В вечерней программе телевидения женщина без эмоций рассказывает о последних событиях.
      - Сегодня, в нескольких местах города почти одновременно взорвалось несколько крупногабаритных машин фирмы "Фреон". Имеются человеческие жертвы. Самый сильный взрыв произошел на многолюдной 16 улице. Здесь погибли шесть человек, около пятнадцати ранено. В других местах жертв меньше. Сейчас подчитывается количество пострадавших. Полиция предполагает, что это акт неизвестной террористической организации.
      На экране показывают искореженные машины, окровавленных людей, пожары. Я остолбенел. Что же твориться? В это время зазвонил телефон.
      - Алекс, привет. Это Скелбин.
      - Привет.
      - С трудом нашел тебя. Сара долго не хотела давать твой телефон. Ты видел телевидение?
      - Видел.
      - Не мог бы подъехать к нам.
      - У меня нет никакого желания.
      - Алекс, прошу. Забудь обиды, ты срочно нужен здесь. Пойми сам, сколько еще может быть жертв.
      - По телевидению сообщили, что это рука террористов.
      - Они врут. Ты нам нужен. Приезжай.
      - Нет.
      Трубка вдруг изменила голос.
      - Алекс, это я, Голифакс.
      - Здравствуйте, мистер Голифакс.
      - Если ты не хочешь приехать сюда, то мы не поленимся, приедем к тебе. Ты этого хочешь?
      - Нет.
      - Тогда я тебя жду. Уважь старика.
      Трубка брошена. Надо наверно ехать.
      Вишневый "мерседес" все же неплохая машина. Я без прав, веду ее как нетрезвый сапожник, но все же к фирме сумел подкатить без происшествий.
      Вся троица там: Скелбин, Макенрой и Голифакс. Они сама любезность, усаживают за стол, секретарши приносят выпивку. Как всегда начинает старейший, это Голифакс.
      - Алекс, прекрати глупить, мистер Скелбин напортачил с иммиграционными властями. В течении недели, он все исправит.
      - Хорошо.
      - Тогда кончай взрывать установки, - у меня чуть кругом от этой новости не пошла голова. Выходит, дело то, серьезное. Что там произошло? - Шесть машин дошли до потребителя и взорвались после включения плазмы. Есть человеческие жертвы. К сожалению, полиция не смогла найти улики твоего участия в этом деле, но мы то знаем, что ты приложил сюда руку.
      - Я всем говорил, - Макенрой дополняет Голифакса, - так просто он не уйдет из дирекции и устроит фейерверк напоследок. Я предупреждал всех, но увы.
      - Вы же мне давали слово, что не будете мне пакостить.
      - Я его не нарушал, - поспешно сообщает Макенрой.
      - И не я, - говорит Голифакс.
      Они укоризненно смотрят на Скелбина. Тот растеряно глядит на всех.
      - Ну да, я виноват. Готов исправить...
      - Алекс, иди к машинам, они дорого стоят, сними там свои взрыватели. Мы понимаем, ты талантливый химик, даже эксперты полиции не смогли понять, как ты это делаешь, но мы то знаем, "фивти-фивти", ты раскрыл не до конца. Проверил нас, так сказать, на прочность и это нам большой урок.
      - Когда там Скелбин обещает провернуть мои документы?
      - Через неделю.
      - Тогда поговорим через неделю.
      - А за это время готовые машины будут все время взрываться? - рычит Макенрой. - Алекс, ты что?
      - Я думаю, - это скрипит Голифакс, - мистер Скелбин поторопится. Он это сделает к завтрашнему дню.
      - Но я...
      - Исправляйте свою ошибку, Юджин. Мы вас поставили, чтобы компания работала, а пока одни убытки.