Евгений Кукаркин
      Дальнобойщики
      ПРОЛОГ
      Шквал огня обрушился на нашу заставу. Проклятые таджики где-то достали четыре установки "Град" и теперь вся площадка обрабатывается несколько раз ракетами-сигарами. Мины выпущенные из всех щелей и впадин за рекой бороздят над нашими головами небо. Мой лучший друг еще со школьной скамьи, Антошка приполз ко мне в щель
      - Лешка,- орет он,- нам хана. Вертушки нас поддержать не смогут. Погода дрянь.
      Словно в подтверждение его слов, земля заходила под нашими телами и груды песка и камней обрушились на спины.
      - Капитан убит,- не унимается в крике Антошка,- замполит тоже. Из младших, остался один литер. Он нас зазывает к себе.
      И надо же, только три дня тому назад отобрали добровольцев десантников для усиления этой заставы на месяц. Вчера приехали, а сегодня уже мясорубка.
      Я киваю головой и тут же удар камнем по каске заставляет голову уронить в землю. В голове стоит гул. Отрываю тяжелое тело от земли.
      - Пошли.
      Таджики перестали кидать ракеты и мины, но новые звуки работающих автоматов и пулеметов волной ударили по нашим позициям. Мы выглянули за бруствер. Боже, да их наверно 2000 человек. Наши автоматы начинают строчить, но видно как слева заставу обходят.
      - Антошка, бежим.
      Мы бежим за остатки казармы и натыкаемся на группу солдат во главе с лейтенантом.
      - Отходим, - отчаянно машет тот руками.- Взять только раненых, мертвых не брать.
      Мы с Антошкой бежим на левый фланг прикрыть отступающих и тут с нашей территории по нашим спинам ударили автоматы. Меня отбросило, спас жилет, а Антошке пуля пробила затылок.
      Мы отходили километра полтора, пока не наткнулись на идущую к нам подмогу. Из ущелья выползали БТРы и танки.
      - Сволочи,- чуть не плачет лейтенант,- неужели нельзя было пораньше?
      - Там, на входе в ущелье мин эти гады натыкали, да мы еще подавляли огневые точки,- оправдывается лейтенант, ведущий разведывательный взвод.
      - Смотри, нас осталось 16, половина раненых и это из 60 человек заставы.
      Разведчик виновато развел руками.
      Колонна машин развернулась и ринулась в бой.
      Мы вернулись, когда все кончилось. Десяток пленных таджиков сидели неподвижно на корточках на земле. Я пошел искать Антошку. На том месте где он был убит, лежало тело, но... без головы.
      - Ну гады, берегитесь.
      Я возвращаюсь к пленным и замечаю сухих троих таджиков.
      - Встать!- ору я им.
      - Сержант, не смей их трогать,- раздается голос охранника.
      - Отвали. Встать!
      Они медленно поднимаются. Один здоровый с равнодушным взглядом. Двое щуплых в глазах у них страх.
      - В чем дело, товарищ сержант,- ко мне подходит полковник.
      - Эти трое стреляли в нас с тыла, товарищ полковник. Вон с той горы.
      - Как ты их вычислил?
      - Остальные переходили реку, все мокрые.
      - Интересно. Отвечайте. Откуда вы?
      Они смотрят в землю и молчат. Я двинул прикладом снизу в челюсть самому здоровому. Он упал на спину, кровь потекла из рта. Один из стоящих, испугано оглянулся и заговорил.
      - Мы из Халиша.
      - Кто послал?
      Молчание.
      - Моему другу отрубили голову, сейчас я вас буду резать на куски и вы, собаки, будете орать и все мне расскажите.
      - Это не мы делали... Нас послал Садык.
      - Ладно, сержант. Сейчас едет машина в поселок. Возьмешь этих троих, сдашь в спецотдел. Да не вздумай перестрелять по дороге, я сам тогда с тебя шкуру спущу.
      - Есть. А ну, собака, вставай.
      Я даю пинка ногой лежащему и тот, медленно поднявшись, присоединился к двоим.
      В поселке машина встала перед воротами изолятора.
      - Выходи.
      Они соскочили. И вдруг, здоровый что-то быстро сказал по туркменски мимо проходившему старику.
      - Что он сказал?- спросил я.
      Молчание. Я врезал ему стволом под ребро. Он откинулся на ворота. Они загремели. Замахнулся на другого, но тот отскочив быстро заговорил.
      - Он сказал, что бы передали Садыку, что мы здесь.
      Ворота открылись и я пошел сдавать их дежурному.
      * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
      Она сразу же завоевала симпатию всего класса. Молодая женщина, только что окончившая институт, потрясла всех длинной ног и манерой одеваться. На ней была короткая юбчонка и с вызывающим вырезом кофта.
      - Итак, меня звать Мари Ивановна. Я буду у вас преподавать немецкий язык.
      У нас уже год нет преподавателя, прежняя училка сбежала из школы, не выдержав потока издевательств от таких балбесов, как мы.
      - Вы к нам временно или как?- вежливо осведомляется мой друг Антошка.
      - А черт его знает.
      Пораженный класс молчит. Она делает паузу.
      - Наверно в наше время никогда ничего определенного сказать нельзя. Представьте, я ушла в декрет, а пообещала остаться. Значит не сдержала слово. Да и мало ли причин бывает, когда либо ты уходишь, либо тебя уберут.
      - А когда вы уйдете в декрет?- не унимается Антошка.
      - Когда придет время, я обязательно вам сообщу молодой человек. А сейчас давайте заниматься.
      Немецкий мы вообще не знали, просто ни когда не брали его всерьез. До окончания школы осталось два года, а класс еле-еле тащился на тройках по всем предметам.
      - Вы хоть алфавит-то знаете?- спросила Мари Ивановна.
      - Конечно,- нам стало весело.
      - Ну, вот вы,- она ткнула в меня пальцем,- подойдите к доске и напишите все заглавные и прописные буквы.
      Я вышел, взял мел и принялся писать.
      - Так?- я обернулся к ней и... замер.
      В разрезе кофты отчетливо были видны две груди.
      - Неплохо, для начала.
      Она ухмыльнулась, прекрасно поняв мое состояние.
      - Идите на место.
      Вдруг, сделавшиеся ватными, ноги еле-еле потащили меня до стола.
      - Начнем учить слова, составлять предложения и хоть кое-как разговаривать по немецки,- раздалось мне в след.
      - Ну, как?- спросил Антошка.
      - Я погиб.
      Погиб не только я, погибли все мальчишки нашего класса. Мы пожирали ее глазами, старались выйти к доске, чтоб увидать ее грудь, провожали ее от учительской до класса и обратно. А для того чтоб быть с ней рядом, пришлось учить немецкий и я, забросив хоккей и борьбу, вечерами долбал спряжения или новые слова.
      Кто бы мог подумать, что к концу учебного года, я буду знать иностранный язык, лучше, чем русский. Мари Ивановна взяла нас телом, ее фигура была для нас стимулом.
      На выпускном вечере, я первый подвалил к Мари Ивановне и пригласил ее на танцы.
      - А вы, молодец, Леша,- говорила она, изгибаясь телом.- Я горжусь вами. Вы за год сделали то, что большинство набирает за пять лет.
      - Это ваша заслуга, Мари Ивановна.
      Она ехидно посмотрела на меня.
      - Интересно, какой вид заслуги вас подталкивал? То, что у меня хорошая фигура или педагогические способности?
      - Прежде всего, фигура.
      - А вы смелый мальчик, Алеша. Мне такие нравятся.
      - Вы, очень симпатичная и мне тоже нравитесь,- отпарировал я.
      - Нежели у тебя нет друзей среди девочек. Вон Нелля- красавица, а у Вали какие глаза, посмотри- утонешь.
      - От них не пахнет женщиной,- нагло пошел в атаку я.
      - Ах вот оно что.
      На второй танец мы перешли даже не уходя с площадки.
      - Ты когда-нибудь задумывался о будущем?- спросила Мари Ивановна.
      - Нет.
      - А я вот все время думаю. Еще со школы, в институте и сейчас.
      - Чего же вы хотите дальше?
      - Семью, нормальную жизнь.
      - Зачем же вы пошли в школу? По-моему педагоги нормальными никогда не бывают.
      Она заулыбалась.
      - Я здесь временно, отбываю повинность, установленную нашим законодательством. Осталось два года и все.
      - И куда потом?
      - За муж.
      Третьим танцем было танго. Мари Ивановна положила мне руки на плечи и слегка прижалась грудью. Третий танец мы молчали.
      Через три месяца, когда кончились каникулы, Мари Ивановна сколотила группу энтузиастов усовершенствования немецкого языка. Мы занимались вечерами. Сначала в группу набилось человек 20, потом больше половины не выдержали и к концу года остались два парня и три девушки.
      Мы кончали десятый класс. Я уже мог спокойно говорить по немецки и мы, уединившись с Мари Ивановной в каком-нибудь классе, несли по немецки всякую чепуху.
      - У вас жених есть?- спросил я.
      - Еще нет.
      - Занимаясь таким темпом с нами, вы никогда его не найдете.
      - Старой девой я уж точно не останусь.
      - Поцелуйте меня.
      - Зачем?
      - Наверно немцы это делают лучше, чем русские.
      - Дурачок. Все делают одинаково. Не забывай мы в школе и такие дела здесь не допустимы.
      - Не пора ли практику перенести в другое место.
      - Ты еще маленький.
      Она шлепнула меня пальцем по носу.
      Однако я не унимался. Меня просто несло на волнах чувств. Однажды она попросила меня купить подарок для завуча. Ей, как молодой, поручили это учителя, а она из-за своей занятости не могла этого сделать. Я достал прекрасную картину японских мастеров и притащил к ней на квартиру.
      - Леша, какая прелесть. Честно говоря, мне бы в голову не пришло купить такую вещь. Обычно я отделываюсь каким-нибудь фарфором, чашечкой, блюдечком, но это прекрасно.
      Она повела меня в глубь комнат.
      - Мама, это ко мне,- обратилась она к пожилой женщине, появившейся в глубине коридора.- Это Леша- мой ученик.
      - Здравствуйте,- вяло сказала женщина и тихо исчезла за ближайшей дверью.
      - Идем в мою комнату.
      Она ввела меня в помещение, в котором не было ни одного свободного места. Везде что-то лежало. Это был не хаос, а порядок аккуратно разложенных вещей.
      - Тебе вино можно?
      - Вообще-то я обычно пью коньяк,- начал дурачиться я,- но сегодня так уж и быть сойду до вина.
      Она достала выдержанный "Янтарный берег" и разлила по рюмкам.
      - Ты не против, если я куда-нибудь сяду?- предложил я, оглядываясь.
      - Да, да, конечно. Вот сюда, я подушечки уберу. Садись.
      Она тоже присела на диванчик и пригубило вино.
      - Прелесть. Правда,- сказала она по немецки.
      - Это просто изумительно,- подпел я ей.
      Я втиснул рюмку на забитый вещами столик и взяв ее за руку потянул к себе.
      - Однако, ты нахальный мальчик.
      - Это ты мне уже говорила.
      Я потянулся к ее груди и они словно по команде выскочили из выреза платья. Дрожащим языком дотронулся до смятого сосочка и он стал набухать и удлиняться.
      Это был удивительный вечер. Только около двенадцати Мари Ивановна сумела выгнать меня.
      Нашу связь мы скрывали как могли. По-моему это удавалось. Но вот я окончил школу и не сумев никуда поступить, устроился в школу шоферов большегрузных машин. Через пол года, после ее окончания, меня зачислили в автопарк номер два, где я и проработал до призыва в армию.
      Работая шофером, я не мог оторваться от Мари. Боже, как я любил ее этот год. Каждая частица ее тела была сфотографирована моей памятью, каждая родинка зацелована горячими губами.
      В армии, мне не дали отпуск, а через два года, когда пора было демобилизовываться, ко мне пришло последнее письмо Мари:
      "Я выхожу за муж за хорошего человека. Прости. Мари".
      * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
      - Алешка, во здорово, ты откуда? Никак отслужил?
      Передо мной стоял мой бывший секретарь райкома комсомола. Боже, какой у него страшный вид. Рваная поддевка, небритое лицо, синяк под глазом и это бывший Венька, гроза комсомольской организации и ломатель многих судеб молодых людей.
      - Привет Венька.
      Он снисходительно похлопывает меня по плечу.
      - Как вояка, отвоевался?
      - Все. Армии конец. Пива хочешь?
      Лицо Веньки преобразовалось и расцвело.
      - Я знаю как без очереди, пойдем все устрою.
      Я дал Веньке пятерку и он действительно через две минуты принес две кружки пива, ловко надув своих ларечных друзей. Мы отошли к рваным ящикам.
      - Как дела, Венька?
      - Да никак. Эта реформа... Мать ее... Партию разогнали, а нам сказали как сможете так и устраивайтесь. Я сначала ткнулся в экономику, а там киты уже все захватили. Пока крутился, пока перестраивался, мой бизнес лопнул, а партийные сволочи помочь отказались. Вот теперь сижу без дела, то есть... дело есть, да толку от него нет.
      Темнит Венька, но видно дело у него действительно паршиво.
      - И что же дальше?
      - А ничего. Один старый кит предложил одно дельце, может и повезет. А ты то как?
      - Видишь, еще форму не снял. Буду искать работу.
      - Хочешь помогу. Сам бы пошел в одно место, да там крепкие парни нужны. Меня встретил мой старый знакомый из органов, теперь он зам директора одного предприятия, и предложил по старой дружбе найти хороших парней. Вот я и думаю, там ты точно подойдешь.
      - А что делать?
      - Шоферить. Ездить на машинах и все. Ты же курсы до армии кончил. Помнишь, я сам тебя туда устраивал. А потом, практику прошел на КРАЗах.
      Мы допили пиво.
      - Может еще по одной?
      - Давай еще пятерняк. Сейчас принесу.
      Он опять без очереди добыл две кружки.
      - Если действительно сможешь, помоги.
      - Сейчас допьем и я позвоню. Чего время зря терять...
      Мы допили пиво и Венька, заняв у меня жетон метро пошел звонить. Через минут пятнадцать у меня в кармане был адрес неведомого мне предприятия.
      В кабинете директора кроме меня, самого директора, сидел начальник отдела кадров.
      - Где вы служили, Алексей Андреевич?
      - В тульской дивизии. Да там в анкете все написано.
      - Много чего здесь написано. Вот хотя бы. Знаю немецкий язык. Пишу и разговариваю свободно.
      - Но это действительно так.
      Директор и кадровик переглянулись.
      - Кто бы мог его проверить, Кирилл Мифодиевич?
      - А вот жена у Борис Григорьевича, она прекрасно знает немецкий, даже раньше преподавала.
      Директор набрал номер телефона.
      - Борис Григорьевич, здравствуй. У нас здесь затруднение, берем шофера на дальние рейсы, а проверить его немецкий никто не может. Нет ли у тебя знакомых, которые могли бы помочь. Ах жена. Хорошо. Записал номер. Да, сейчас отпущу потом встретимся.
      Директор придвинул телефон ко мне и передал записку.
      - Позвони сейчас.
      Я обомлел. На записке кроме номера телефона красовалась надпись: "Мари Ивановне".
      - Здравствуй, Мари,- на стандартное "АЛЕ" ответил я по немецки.
      - Алешка, ты. Как ты меня нашел?
      - Сижу у директора одного предприятия и нанимаюсь на работу. Он не верит, что я знаю немецкий. Твой муж любезно согласился помочь и дал номер телефона.
      - Идиот.
      Трубка выдержала большую паузу.
      - Позвони ко мне позже, только не вечером, а сейчас отдай трубку своему директору.
      Я передал трубку.
      - Да. Прекрасно. Спасибо большое, Мари Ивановна... Так что, берем его Кирилл Мифодиевич?- обратился директор к кадровику.
      - Возьмем, такие нужны. Подучим его немножко, прикрепим к Клепикову, напарник-то его умер, пусть с ним и поездит.
      - Добро. Оформляйте его и готовьте все документы, вплоть до загран паспорта.
      Клепиков оказался молодым парнем. В летнем комбинезоне, с челкой сбитой на бок, он выглядел как мальчишка, который только что окончил школу.
      - Так ты теперь будешь моим напарником? Давно пора. Уже месяц не могу вырваться от сюда. Теперь мы погоним этого коня,- он ласково погладил железный борт прицепа. - Зови меня просто Сережей.
      - А меня, Алексеем. Сергей, а что мы будем возить?
      - Куда пошлют. Если за границу, то повезем туда фарфоровую посуду, статуэтки, сервизы, все изделия нашей фабрики. Если в Россию, то за сырьем или товарами.
      - Странно, изготавливаем фарфор, а часть предприятия закрыта и под усиленной охраной.
      - Ты про цеха пятый и седьмой, так там зэки работают. Ты еще там побываешь и все увидишь. Это когда грузиться будем.
      - А куда обычно маршрут за границу?
      - Австрия, Германия. В основном Европа. Скоро все узнаешь. Лучше скажи, какие машины водил?
      - В основном КРАЗы и то до армии.
      - Не густо, но на этом коне быстро освоишься.
      Передо мной стоял почти новенький "Мерседес -Бенц".
      - Ты представляешь какая это шикарная машина,- говорил мне Сергей - У "Мерседес-Бенца" 10-целиндровые дизели, гидроусилитель руля, скорость около 98 км/ч., а запас топлива, дух захватывает, 400 литров только в два бака тягача, а с дополнительными баками прицепа до 1000 литров. Это же десятки тысяч километров пробега.
      - А как сейчас дороги?- опять перевел я разговор на прозу.
      - Плохо. И дороги плохие и на дорогах плохо.
      - Неужели грабят?
      - Бывают случаи и грабят, и убивают. Понимаешь, нет в стране порядка. Все крупные дороги в России поделили между собой различие мафиозные структуры. Одни взимают дань с шоферов, другие грабят. Стало очень тяжело ездить.
      - А милиция, ГАИ?
      - Эти все мафией куплены и ты увидишь еще такие экземпляры, что ахнешь. Гаишники, например, помогут мафии тебя ободрать или обдерут сами.
      - А как же вы, дальнобойщики?
      - Где платим, а где и отбиваемся. Графики уж точно не выдерживаем. По ночам просто опасно стало ездить. Приходиться ночевать на крупных стоянках. Не дай бог, если ночью застрянешь где-нибудь на дороге, то жди ограбления.
      - А оружие дадут?
      - Если за границу наш товар везем, то дадут. Да еще какое. Автомат АК, пистолет, бронежилеты. Все это вооружение мы довезем до Бреста и там сдадим на хранение. На обратном пути все нам вернут. Ты думаешь почему именно тебя взяли на эту работу. Во-первых, здесь нужны крутые парни, а ты прошел службу в ВДВ, во-вторых, ты шофер большегрузных машин, а в-третьих, знаешь иностранный язык.
      - Неужели мы возим, такие дорогие грузы?
      - Еще бы, загляни в накладные, ахнешь. Там многомиллионные суммы. Этот фарфор и посуду за границей прямо рвут с руками и ногами.
      - Обратный груз от туда есть?
      - А как же. Загрузят аж доверху. Обратно чего только не везем, от тушенки, до мебели, электроники и детских пеленок,- Сергей сделал паузу.Вот что, мы тут с тобой заговорились, а время идет. Давай сегодня ты ознакомишься с машиной, а завтра потренируемся в вождении. В конце месяца у нас пробный выезд.
      - Что это значит?
      - Обкатаем тебя по России.
      Я позвонил Мари.
      - Это опять я. Как ты живешь?
      - При муже. Кончилась принудиловка в школе и как тогда обещала, сразу выскочила замуж, только за главного инженера.
      - Где-нибудь работаешь?
      - Зачем? Муж обещал обеспечить всем.
      - Что же ты делаешь днем?
      - Мечтаю. А в свободное время болтаю по телефону или болтаюсь с подружками.
      - У меня до конца месяца есть несколько дней. Не хочешь встретится?
      - Может не надо, Леша?
      - Мне сейчас, что-то надо. Я очень хочу тебя.
      - Хорошо. Найди какую-нибудь квартиру, тогда я приду.
      - Я тебе завтра позвоню. Пока.
      До отъезда, я трижды встречался с Мари.
      * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *
      Сонное утро навалилось на город и несмотря на раннее время все дороги забиты машинами. Мы ползем в этом потоке, отстаивая часами на перекрестках и мечтаем поскорее выбраться на просторы дорожных трасс.
      Наша конечная цель -Чебоксары и как я понял, меня обкатывают для международных перевозок. Вроде выскочили из города, но караван машин по-прежнему движется черепашьим шагом. Только за Ногинском мы вздохнули с облегчением и могли пойти со скоростью 60 км/час.
      - Мне эта дорога очень не нравиться,- говорит Сергей.- Хоть здесь и есть автострады, но перед Владимиром дороги так разбиты, что того и гляди, как бы не попасть в аварийное состояние.
      - Внимание. Пост ГАИ. Судя по количеству мундиров, нас остановят.
      - Да, что-то произошло.
      Нам действительно дают отмашку и мы тормозим на обочине, поднимая волны пыли. Офицер в шлеме вежливо попросил показать документы.
      - Кроме пустых бочек, ничего нет?
      - Нет.
      - Откройте фургон, пожалуйста.
      Я вылезаю и вскрываю замки. Вонь химикатов обрушивается на наши головы, но офицер отважно забирается внутрь фургона и раскачивает каждую бочку. Наконец он выскакивает, отряхивает руки и кратко бросает.
      - Закрывай.
      Мы его больше не интересуем и он вышел на дорогу останавливать другие грузовые машины.
      - Что-то там у них происходит.
      - Похоже кого-то ловят.
      Мы подъезжаем к дорожной закусочной "Лесная Сказка" и тормозим. Сергей пошел заполнить кипятком термос. Вокруг машины появились фигуры девочек и молодых женщин.
      - Вы куда, не до Владимира? Возьмите меня с собой,- девушка с черными озорными глазами пытается привлечь мое внимание.
      - Варька, ты опять вперед лезешь.
      Молоденькая девочка с еще не оформившейся грудью пытается оттолкнуть подружку.
      - Эй, молодой, зачем тебе эти дохлые крысы,- на скамейке сидит полная девушка с оголенными до ляжек ногами.
      - Не слушайте ее. Я дешевле,- тихо говорит молодая девочка.
      - Сколько?- удивленно спрашиваю я.
      - Десятка.
      - Сколько тебе лет?
      - Тринадцать, но я все могу. Вы будете довольны.
      Появляется Сергей с термосом.
      - А ну, брысь отсюда.
      Девушки отшатываются и Сергей взбирается ко мне.
      - Этот отрезок дороги терпеть не могу. Одно блядство. Здесь все женщины помешаны на разврате. В прошлый раз видел девочку, около девяти лет и вот так же напрашивалась.
      - Неужели берут?
      - При мне и взяли. Подъехал туз на "Мерседесе" и затянул ее в машину. Трахнет где-нибудь в кустах и выкинет вон.
      - А заплатит?
      - Эти дуры самые дешевые в России. Десятку бросят им и все.
      Мы едем и я уже замечаю у автобусных остановок, закусочных, стоянок шатающиеся фигуры женщин.
      - А милиция? Эти-то что?
      - Да ничего. Мзду получают. Я слыхал даже, некоторые мильтоны своих дочерей сами на дорогу выводят.
      - Денег мало что ли?
      - Черт их знает. Может и мало.
      В Петушках нас опять останавливает милиция. Пьяный сержант настаивает, что бы мы взяли в попутчики "милую пассажирку". Красивая девушка в супер короткой юбке, с огромными ресницами и презрительным взглядом раскачивается на пятках.
      - Бери, что осложнений хочешь?- брызжет слюной сержант.- Затюкаем вас по дороге.
      - Залезай,- нехотя цедит Сергей.
      Я выскакиваю из машины, заталкиваю девицу в кабину и лезу сам. Проезжаем Петушки и тут девушка говорит.
      - Кто будет первый?
      - Заткнись, сучка,- шипит от ярости Сергей.
      - А ты попробуй, выкинь меня. Я вас в порошок сотру на этой дороге. Платите, сосунки.
      - Алеша. Заткни ей пасть.
      Я хватаю ее за волосы, перегибаю через свои колени. Сдергиваю трусы и перед нами забелела голая задница. Девушка начинает визжать. Первый удар ладони был очень слаб. Мне неудобно правой рукой отмахивать на лево. Схватив ее за ноги заталкиваю туловище вниз к коврику, так, что задница оказалась почти с правой стороны. Где-то под ногами разносится дикий вой. Удар, еще удар. На коже отпечатались багровые формы ладоней. После десятого удара, надергиваю трусики и пытаюсь восстановить "милую пассажирку" в исходное состояние. Лицо у нее посинело и измазано разводами туши и слез. Звуков нет, только судорожно открывается и закрывается рот. Мы едем молча.
      - Мне нужно выйти,- хрипит соседка.
      - После Владимира.
      - Мне надо сейчас.
      - Потерпи.
      Во Владимире опять попадаем в автомобильную кашу. Едем еле-еле.
      - Отпустите меня,- уже нормальным голосом говорит девушка.
      - Нет.
      - Вам ничего не будет.
      - Вытри лицо.
      Протягиваю ей грязную тряпку, вытащенную из бардачка. Она с ненавистью посмотрела на меня и открыв свою крохотную сумочку, вытащила чистый платок. Сережа подал кронштейн, в который было вделано запасное зеркальце. Девушка вытерла лицо и нанесла слой пудры на кожу под глазами.
      Мы проехали Владимир и Сережа остановился.
      - Вылезай.
      Первым опять выскочил я и помог слезть пассажирке. Когда залез обратно, она опять изменила цвет лица до красного.
      - Сволочи, подонки. На клочки вас изрежу на обратном пути. Лучше мне больше не...
      Мы недослышали конца фразы, машина вывела нас на прямую дорогу.
      - Сволочная милиция. Сплошные сутенеры. Но ловко ты ее по заднице отхлопал. Готов голову отдать на отсечение, что она сейчас где-нибудь ревет от ярости в три ручья.
      Нас обогнала машина ГАИ и гаишник замахал в окно рукой требуя остановиться.
      - Неужели эта стерва, заложила нас?
      Мы остановились.
      Гаишник подошел к кабине со стороны Сергея.
      - Зачем Варьку обидели?- спросил он.
      - Сколько?- ответил Сергей.
      - Сотняга.
      - На.
      Мы обогнули машину ГАИ и до Вязников доехали без приключений.
      В Дзержинске решили намного отдохнуть и остановились на круглой площади. Город химиков праздновал день физкультурников. Пьяная молодежь в майках и трусах направлялась к стадиону, построенному недалеко от вокзала. В мою дверцу постучали. Два парня с бутылкой водки стали предлагать выпить за рождение дочери и только я их уговорил уйти, как появилась смазливая личность.
      - Парни, забросьте в Нижний товар.
      - Катись...
      Я закрыл дверцу и тут три амбара очутились передо машиной.
      - Гоша, тебя кто-то обижает?
      - Да вот эти, отказывают мне перевезти посылку Васеньке.
      - Ты, говно, знаешь кому отказываешь?
      - Сережа трогай, здесь очень запахло.
      "Мерседес-Бенц" взвыл и мы поехали к центральной дороге. В боковое зеркальце было видно, как парни что-то переговариваясь побежали к вокзалу. Мы проехали 2 километра и Сережа предложил поменяться местами. Я сел за руль.
      Перед Нижним нас остановил пост ГАИ. Я спрыгнул на асфальт и очутился перед юным лейтенантом.
      - Что везете, ребята?
      - Пустые бочки для хим. комбината.
      - В Чебоксары?
      - Да.
      - Просьба к вам, не задерживайтесь в Нижнем.
      - Что произошло, лейтенант.
      - Васенька, в городе шалит. Судя по всему, вас ждет.
      - Кто это.
      - Достопримечательность такая.
      - А откуда вы-то знаете?
      - Звонок был, чтоб предупредил когда проедете. Ох, я бы всю эту сволочь закопал. Сталина на них жалко нет. Все испоганили гады. Вы проезжайте, а я через пол часа позвоню.
      - Спасибо, лейтенант.
      Я крепко пожал ему руку.
      - Эти крутые ребята из Дзержинска, предупредили своих в Нижнем, что бы те встретили нас,- сказал я Сережке.
      - Ты закрой окна и не высовывайся,- встревожился он.- Я этих подонков знаю. Эх, была бы пушечка у нас. Как за границу едем, так вооружают, а как по родной матушке России катим, так безоружные. А здесь, в глубинке, дряни больше.
      В Нижнем Новгороде, мы спокойно проехали набережную Волги и уже проскочили пригород, как нас стал нагонять "Мерседес" и "Жигуленок". Запруженная дорога не давала им возможности обогнать нас и они отчаянно сигналили. Наконец на дороге возник просвет и "Жигуль" рванулся к моей дверце. Парень подстриженный под бобрик, сигналил мне руками, что бы я остановился. Когда его терпение иссякло он вытащил пистолет и направил ствол на стекло. Я крутанул руль в лево. "Жигуль" шарахнулся от меня и... врезалась в следующий ряд машин. Поток машин резко оборвался. Больше нас никто не преследовал.
      Ночью мы въехали в Чебоксары.
      Утром, на хим. комбинате мы получили взамен пустых, заполненные бочки.
      - Может, поедем окружным путем?- спросил Сергей.- Мы уж больно наследили на этой дороге.
      - Нет уж. Давай пробиваться обратно.
      Без приключений доехали до Нижнего. Город бурлил своей жизнью и никому до нас не было дела. Проехали спокойно через него. Вот и пост ГАИ, где нас предупреждал лейтенант. Он по-прежнему стоит у своей вышки. Я останавливаю машину и перебегаю шоссе.
      - Здравствуй, лейтенант.
      - А, это вы.?
      - Нам тогда удалось проскочить.
      - Вам повезло. Вчера "Жигуленок" Васеньки попал в аварию. Чего-то шарахнулся в соседний ряд. Теперь Васенька в реанимации. Хоть бы сдох, собака.
      - А где он попал в аварию?
      - Да при выезде из Нижнего на восточном шоссе.
      - Ну, ладно, лейтенант, пока. Удачи тебе.
      - Проезжай. У Москвы будь осторожен, там кого-то ищут.
      До Владимира ни кто нас не остановил. Мы опять в потоке машин и ползем через город еле-еле. На перекрестке подлетел парень.
      - Мужики, девочек не надо?
      - Не надо.
      Он бросился к следующей машине.
      - Это какой-то блядский район, от Владимира до Ногинска,- говорю я.
      - Каждая дорога чем-нибудь отличается. Здесь блядством, там поборами, там грабежом. Смотря какой мафиози руководит данным участком.
      - А спокойные дороги есть?
      - Они раньше были.
      У Петушков видим знакомую фигуру Варьки. В той же короткой юбчонке, она стоит на обочине и поднимает руку при виде нашей машины. Мы останавливаемся.
      - Ты разве нас не узнала?
      - Наоборот, жду.
      - Зачем?
      - Вернуть деньги.
      Она швырнула сотенной бумажкой мне в лицо. Бумажный комок стукнул в лоб и упал на резиновый коврик
      - Может тебя опять отшлепать?
      Презрительно посмотрев на меня, она пошла прочь.
      - Чтобы вы, сдохли.
      Опять стоим у забегаловки "Лесная сказка". Прежних девочек не видно, но нас обступил новый контингент.
      - Ребята, возьмите с собой. Не пожалеете.
      Худая, длинноногая девочка, держит руку на распахнутой дверце. Остальные девочки стоят за ней полукругом.
      - Ты, в каком классе?- спрашиваю я.
      - Я уже взрослая. Я все умею.
      Появился Сергей.
      - А ну детсад, кыш отсюда.
      - Я все умею,- в отчаянии повторяет девочка.
      - Где у тебя эта сотняга,- вдруг спрашивает Сергей.
      Я шарю под ковриком и нахожу смятый комок.
      - На и вали прочь.
      - Это мне?
      - А кому же.
      - Но я ничего не сделала.
      - И слава богу.
      Мы отъезжаем, а девочка, в окружении своих "коллег", все стоит, прижав сотенную к плоской груди и смотрит в след.
      - Как мне хочется перестрелять местных правителей,- вдруг взрывается Сергей.- Все же видят и никто ни чего не предпринимает. Это называется новые экономические отношения. Тьфу. А не будет у нее денег сегодня, так сутенер забьет. Они держат здесь всех женщин за глотку, начиная от старух, замужних, девушек и детей. Сволочи. Всех выгоняют "работать" на дорогу.
      На этот раз, на всех постах ГАИ спокойно. Мы доезжаем до Ногинска в каше машин. До Москвы рукой подать.
      * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *
      Я прошел проверку и через две недели после поездки в Чебоксары отправился в новую командировку, за границу.
      Мы выехали из Москвы дождливым утром. За рулем на правах старшего Сергей. Как только столица осталась позади, я и напарник натянули под рубахи бронежилеты.
      - Спокойней на душе будет,- говорит Сергей.- Сейчас еще ничего, а вот проедем первые сто километров, там начнется.
      Он ошибся. Все началось после Можайска, когда мы махнули уже около 130 километров. На перекрестке стоял, накрытый плащом, гаишник. За его спиной стоял мотоцикл с коляской.
      - Это побирушник,- сказал Сергей.- Он берет немного. Ему надо дать.
      Милиционер замахал палочкой. Машина остановилась перед ним.
      - У вас превышение скорости,- усталым, монотонным голосом произнес он.Платите штраф.
      Сергей вытащил сотенную и дал ему. Даже не спросив квитанции, мы тронулись с места и машина поехала дальше.
      - Видишь ли сейчас дождь, а обычно до Можайска меня раньше обязательно обдирали один или два раза. Там есть один нахал, так он даже не говорит за что, а просто протягивает руку.
      - А если им не дать?
      - Ты же видишь на шоссе кругом посты ГАИ по натыканы. Этот гусь сообщит на следующий пост, там остановят, проведут техническую проверку, проверку груза. Обязательно что-нибудь найдут и начнется. Хорошо если штрафом отделаешься.
      - Так что, каждый пост берет?
      - Нет, это как бы плата за въезд в район. Гаишники одного района берут только один раз. Редко, когда два. Но погоди, это пока еще цветочки.
      Сергей помолчал. Маятником работал очиститель, то исправляя, то коверкая панораму дороги. Дождь не прекращался.
      - После Ярцево, ты за руль сядешь,- вдруг сказал он.
      Мы еще не успели доехать до Ярцево, а я уже вынужден был сесть за руль. После Вязьмы мы заметили на одном из постов ГАИ много народу. Кроме милицейских было двое гражданских и двое в защитной форме с короткими автоматами Калашникова. Милицейские отмахнули нам палочкой и мы подъехали к этой группе.
      - Ваши документы,- запросил капитан ГАИ.
      Я передал ему документы. Двое гражданских подошли сзади и через плечо капитана тоже изучали их. Я обратил внимание на тех, кто стоял недалеко в защитной форме. Что-то больно знакомое бросилось в глаза. Азиатские лица, усы... Да это же они, туркмены, те кого я встретил на заставе во время боя, а потом доставлял в изолятор в поселок. Что за чертовщина, они живы и здесь?
      - У вас только посуда, больше ничего нет?- оторвал мое внимание гражданский.
      - Нет.
      Подлетел один из милиционеров.
      - Все двери фургона опечатаны, пломбы не вскрыты.
      - Хорошо.
      Капитан передал мне документы.
      - Одну минуточку,- сказал один из гражданских.- Сейчас идет дождь не прихватите одну гражданку. Ей нужно до Смоленска, а транспорта как назло нет.
      Не спрашивая нашего согласия, он повернулся к будке и стал кому-то махать рукой.
      - Люся, иди сюда.
      Двери будки открылись и показалась шикарная девица в узкой юбчонке с талией Лолобриджиды и бюстом Мэрлин Марло. Она придерживала полиэтиленовую косынку над головой.
      - Транспорт есть, как раз до Смоленска,- продолжал обращаться к ней гражданский.- Везут посуду,- почему-то добавил он.
      Девица подошла к машине. Я выпрыгнул из кабины и помог ей забраться в нее. Капитан махнул рукой и машина тронулась с места.
      Сидя между нами, Люся сразу же занялась своим туалетом. Из сумочки появилось зеркальце, помада и тушь.
      - А меня звать, Люсей. А вас как, мальчики?- спросила она, кривляясь зеркальцу.
      - Меня, Сережей, а его Лешей,- выскочил первым Сережа.- Домой едете?
      - Что вы ребята, у меня везде дом. До Ярцево далеко?
      - Километров сто.
      - Можно я у вас полежу?- она мотнула головой в сторону спальных полок.Больно замоталась за целый день. Все время в пути.
      - Иди,- разрешил Сергей.
      Она змеей вползла на полку.
      - Ого, а у вас здесь автомат.
      - Где ему еще-то быть...
      Наступила молчание. Прошло минут сорок, мы не разговаривали, боялись разбудить нашу гостью. В боковом зеркальце я уже тридцать минут наблюдаю двигающийся за нами КАМАЗ с брезентовым тентом, для людей. Он не прилагает усилий обогнать нас или отстать.
      - Мальчики,- вдруг мы услышали сзади голос,- вы не остановитесь здесь. Мне нужно в туалет.
      Машина визжит тормозами и прижимается к обочине. Мне показалось, что из ближайших кустов выскочила фигура и прижалась к задней стенке фургона. Я распахиваю дверку и иду вдоль стенки. Чуть пригнувшись, вижу ноги, незнакомец меня ждал.
      Прыгаю за угол и рука человека впустую рассекла воздух. Он держал пистолет за ствол и пока его пытался перехватить, я ударил его в челюсть. Незнакомец въехал в дверцу фургона. После второго удара он пополз по стенке вниз. Пистолет выпал из рук и шлепнулся в лужу.
      Сейчас же от очереди автомата загремел фургон. Прыгаю в сторону и скатываюсь к кустам. Недалеко от нас стоит КАМАЗ и двое людей из Калашникова поливают фургон и придорожные кусты. Делаю петляющую перебежку по кустам в сторону нашей кабины, но что это. Из открытой дверцы кабины выползает женская нога, за ней другая и появляется Люся с нашим автоматом на руках.
      "Сучка, что же она сделала с Сережкой",- подумал я.
      Она не ожидала моего появления из кустов и рухнула на мокрую бровку после того, как я зацепил кулаком в ее носик. Я вырвал из ее рук автомат и бросился в зеленую, спасительную гущу леса.
      Мне пришлось бежать в сторону КАМАЗа немного, метров 50 и когда я вылетел на шоссе, то оказался позади этой машины. Три человека, один в гражданском и двое в защитной форме, стояли перед КАМАЗом и смотрели на наш "Мерседес-Бенц". Они не стреляли, они чего-то ждали. Отскочив в бок, так чтобы они были все у меня перед глазами, я выпустил ровной рукой больше половины диска в их, прикрытые кепи, затылки и когда последний был отброшен пулей метра на два, в два прыжка очутился у дверцы.
      В кабине сидел тот мужчина, который навязывал нам Люсю на посту ГАИ.
      - Вылезай,- приказываю ему.
      С ужасом глядя на ствол автомата, он на негнущихся ногах выполз из машины.
      - Не стреляй,- уже хрипит он,- ты меня не можешь убить.
      - Руки на капот. Пошевеливайся скотина.
      Обшариваю его. Нахожу "Макаров" и документы на имя майора МБ Миронова С.Т.
      - А теперь говори. Кто послал? Зачем? Да говори же.
      Ствол ударил по позвоночнику.
      - Хорошо, хорошо. В управление пришел сигнал, что везут за границу крупную партию наркотиков. Приказано проверить все дороги и все машины.
      - Это все твои люди?
      - Нет. Один из убитых капитан из МБ, а остальные ребята из группы Садарова.
      - Как ты сказал, Садаров? Его случайно не Садыком кличут? Кто это?
      Майор молчал. Я ударил его стволом в копчик.
      - Ай,- взвыл он,- это крупнейший авторитет среди деловых людей.
      - Чем же занимается крупнейший авторитет? Да говори же, скотина.
      - Он распространяет наркотики в России и СНГ.
      - Так вот выходит с кем МБ работает.
      - Мы не виноваты, это распоряжение из центра.
      В это время на подламывающихся ногах из-за фургона показалась Люся. Боже, какой у нее страшный был вид. Верхняя губа и нос расползлись по лицу. Кровь и тушь измазали не только физиономию, но кофточку и юбчонку.
      - А это кто?- я схватил майора за волосы и повернул его голову в сторону Люси.
      - Шлюха. Завербована МБ для мелких операций.
      - А ну иди сюда,- крикнул я ей.
      Она послушно заковыляла, старясь не смотреть на трупы, подошла к КАМАЗу и села на ступеньку.
      - Так почему вы выбрали нас? Нашу машину?
      - МБ связано с интерполом, а там просили помощи. Мы проработали с ними год и проведя анализ убедились: во-первых, что наркотик явно русского происхождения, сильнее всех поступающих другими каналами; во-вторых, взят на учет весь транспорт постоянно курсирующий за границу и обратно. Мы выяснили, что часть наркотиков поступает крупному дельцу европейского наркобизнеса господину Шелевичу. А с его компаниями, деловые связи имеете и вы.
      - А что, Садаров, рвется в Европу?
      - Он уже почти там.
      - Подонок,- хрипит голос Люси,- дерьмо. Ты уже покойник, неужели не понял.
      - Молчи, ты еще не поняла, во что мы вляпались. Посмотри вокруг.
      - Садаров вам платит?
      - Подкидывает кое-что. Но я знаю, что в центре, весь отдел МБ по борьбе с наркотиками куплен Садаровым.
      - Почему же Садаров нападает на транспортные машины, а не ищет источники появления наркотиков?
      - Зачем. Важнее перехватить артерию поступления наркотика конкуренту. Источников можно понаделать сколько угодно.
      - Откуда взял этих таджиков Садаров?
      - Это бывшие пленные из оппозиции, он их выкупил у военных.
      - Вот оно что. Теперь слушайте меня. Сейчас вы побежите, вон туда. Вставай дура.
      Я поддал Люсе ногой.
      - Вперед, бегом.
      Когда они отбежали метров на пять, я расстрелял их остатками патронов в диске. Антошка, я отомстил за тебя и не там на границе, а в центре европейской России.
      Странно, почему на шоссе не проехала ни одна машина.
      В кабине "Мерседес-Бенца" пахло хлороформом и Сережа мирно спал на руле. Тряпка с уже испарившимся зельем, лежала у него на коленях. Я открыл дверцы, чтобы проветрить машину. Теперь, что же мне делать с кучей трупов? Вдруг глухо стукнула стенка фургона. Возвращаюсь назад и вижу стоящего у дверцы фургона качающегося парня, того самого, которого я отделал первым. Надо же, про него-то я и забыл.
      - Как ты себя чувствуешь? Ты можешь шевелиться?
      Он ошалело смотрит на трупы, на меня и кивает головой.
      - Пойдем, ты мне поможешь.
      Он не двигался. Пришлось подойти к луже и выловить пистолет. Парень сразу закивал головой.
      - Бери под мышки первого, я его за ноги, понесем в машину.
      Как послушный автомат, он с заплетающимися ногами помог перебросить трупы в кузов КАМАЗа.
      - Теперь лезь сам, я поведу эту машину.
      Парень послушно полез через борт и когда ко мне повернулся, я выстрелил ему в лицо. Он улетел в глубь кузова и мягко шлепнулся на трупы.
      Вдруг в кабине забормотал голос динамика. Я подошел.
      "Товарищ майор, скоро всех пропускать можно? Здесь набралось столько машин."- запрашивала миниатюрная радиостанция, брошенная на сиденье водителя.
      Я расстрелял баки КАМАЗа. Машина вспыхнула и взорвалась.
      Сережу пришлось отпихнуть на свободное место и я сел за руль. "Мерседес-Бенц" послушно рванулся в путь. Сзади бушевал огонь.
      Теперь моя голова была забита решением непонятных вопросов. Я автоматически крутил баранку и все не мог понять почему остановили нас? Если бы мы везли наркотик, тогда где и кто его загрузил? И куда? На заводе-все открыто. Посуду и статуэтки мы с Сергеем принимали сами. А теперь, что будет с нами дальше. Как нас встретят на дороге и как отреагируют и мафиози и МБ на эту бойню.
      Через километров 13 я увидел скопление машин и много милиции. Подъезжаю к посту ГАИ. Ко мне подошел лейтенант.
      - Что там такое? Скоро будем пропускать машины?
      - Там горит КАМАЗ и никого нет.
      - А как вы там оказались, ведь дороги с той стороны прикрыты?
      - Мы там давно, два часа ремонтировались. Меняли первый скат. Вон напарник, совсем замучился, спит как сурок.
      Лейтенант обошел машину, залез на ступеньку и обнюхал Сережу.
      - И правда спит. Ну, проезжайте быстрее.
      За Ярцево опять нарвался на гаишника с мотоциклеткой. Этот тип в блестящем шлемофоне нагло потребовал 1000 рублей. Я уже был накачан злостью за все предыдущее и соскочив со ступеньки своей машины, обхватил гаишника за плечи, вырвал его из мотоцикла и грохнул об асфальт.
      - Да я...,- заверещал тот, пытаясь приподняться.
      - Ах ты, поганка.
      От удара ноги тот покатился по дороге. Бешенство овладело мной. Сорвав радиостанцию с его шеи, растоптал ее ногами, а из мотоцикла вырвал и выкинул в кусты ключ.
      - Если еще запросишь хоть копейку, уничтожу и не советую со мной больше встречаться, подонок.
      Гаишник сидел на асфальте и скулил, как побитая собака.
      Отошел только за рулем. До Смоленска никто нас не тронул и не останавливал.
      Сергей отошел перед городом.
      - Где это мы?- спросил он зевая.
      - У Смоленска.
      - А где Люся?
      - Люся сошла...
      - Слушай, так башка болит. Ничего не помню, вырубился где-то на дороге. Поворачивай направо, уже поздно, мы здесь в городе заночуем... А ты ничего в дороге не натворил.
      - Люся сошла с ума.
      - Как так?
      - Я выскочил из машины, мне тогда показалось, что кто-то прячется за ней, а она за мной с автоматом.
      - С нашим?
      - Конечно. За нашей машиной был КАМАЗ и от туда выскочило несколько человек. Люся их перестреляла как собак.
      - Да что ты говоришь. А потом?
      - Один все же умудрился дать очередь в ответ и Люсю наповал.
      - Ну и дела, а что же было со мной?
      - Тебя усыпили.
      - Люся?
      - Да.
      - Теперь сверни налево. Вон стоянка, вставай в тот промежуток машин. Вот это я проспал события. Я сейчас пойду схожу в город, сообщу все начальству, посторожи машину.
      Эта ночь прошла спокойно. Дождь кончился.
      Выехали поздно, часов в 10. Все дороги забиты и наконец опять Минская автострада. За Гусино граница с Белоруссией. Наши документы и таможенные декларации быстро проверили и без затруднений мы въехали на территорию сопредельного государства. Боже и здесь такие же рвачи, как в России. В каждом районе гаишники тянут лапу.
      Сережа стал очень часто поглядывать назад и я почувствовал, что он нервничает.
      - Что ты там увидел?
      - Мне кажется, что-то непонятное твориться с задним скатом.
      - Давай посмотрим. Останови машину.
      - Четно говоря, мне не очень хочется останавливать машину в этих поганых местах, но видно придется. Возьми, на всякий случай пистолет, пошли.
      Машина встала на обочине и мы подошли к задним скатам. Чутье не подвело Сергея. Левая задняя рессора фургона ощетинилась длинными полозьями листами. Сама она вместе со "стремянкой" завалилась назад. Одного из мощных болтов как не бывало.
      - Сволочь,- матерится Сергей,- только бы добраться до какой-нибудь сварки.
      - Сейчас-то что будем делать?
      - Если не выпадет коренной лист, рессора никуда не денется. Она прочно сидит на оси, но полозья необходимо вернуть в исходное положение, иначе мы их потеряем, а тогда нашей поездки за границу не бывать. Сейчас возьмем кувалду и начнем работать.
      - Почему же свалился болт?
      - Смотри. Видишь борозда. Пуля АК прошла. Хоть ты и говоришь, что Люся стреляла в сторону КАМАЗа, однако вся задница фургона в отметинах от пуль.
      - Она думала что все мертвы, а один все же был жив, умирая успел дать очередь, зацепил ее и машину.
      - Ладно, бери кувалду, она за топливным баком.
      Мы по очереди лупим кувалдой по полозьям. Расстояние между парами колес не позволяет по-настоящему размахнуться и удары получаются смазанными, но листы рессоры по миллиметру возвращаются назад.
      Раздается скрип тормозов. Из замызганного ГАЗа вываливается в грязном ватнике личность.
      - Мужики, помощь не нужна?
      - Иди ты...?- раздосадовано говорит Сергей.
      - Ну, ну... А это не хочешь?
      Из подполы ватника появляется обрез.
      - Вот что, ребята, открывайте дверь фургона и перегружайте все сюда,он кивает на ГАЗ.
      И этот беспредел среди бела дня. Я скорчившись под фургоном не вижу лица мужика. Пистолет у меня за пазухой. Отбрасываю кувалду, достаю его и почти в упор стреляю в замызганный сапог. Раздается дикий вопль. Обрез падает на асфальт. Выползаю на дорогу и бегу к ГАЗу, распахиваю дверцу шофера и застываю в недоумении... За рулем сидит мальчишка.
      - Не убивай дядя,- с испугом говорит он.
      Возвращаюсь к Сергею. Тот держит обрез в руках, а мужик сидит на дороге, держится за ногу и раскачивается.
      - Что с ним делать?- спрашиваю напарника.
      - Ничего. Сунем в машину пусть едет в больницу.
      Мы вдвоем поднимаем мужика и заталкиваем в кабину. Сергей туда же под коврик запихивает обрез.
      - Ну его, хлопот больше.
      - Он же может выстрелить?
      Сергей протягивает ладонь, на ней пять длинных патронов.
      - Ну, ты, трогай,- кричу я шоферу.
      Машина срывается и исчезает. Мы приходим в себя и начинаем бить кувалдой дальше. Наконец листы рессоры сошлись.
      Едем медленно, скорость около 30-40 км/час. Через пол часа останавливаемся и опять лупим кувалдой, а до Минска где-то километров 130. Как назло ни в одной коммерческой придорожной фирме, обслуживающих машины нет сварочного поста. Опять прошло пол часа, опять бьем по рессоре кувалдой и опять грязные лапы гаишников тянут и тянут рубли. В Минск приехали к вечеру. Засунули машину на платную стоянку и пошли отсыпаться в гостиницу.
      Утром мы разыскали мастерскую, где можно производить сварку и подогнали свою машину туда. После ремонта выезжаем на трассу Минск-Брест. Это уже похоже на Европу. Даже гаишники здесь нормальные. Выжимаем из машины под 80 км/час. и через пять часов подъезжаем к длинной очереди грузовых машин, ждущих досмотра для выезда за границу.
      Идем с Сергеем в склад спец. части, где сдаем оружие. В таможне нашу машину выделили из очереди и отвезли на досмотровую площадку. Энергичная молодая женщина руководила разгрузкой и осмотром машины. Пригнали собак, которые обнюхали весь наш товар и всю машину. Обстучали и обковыряли буквально каждую деталь в машине. Целая группа людей прощупала весь фарфор, все тарелки, наборы, фигурки мишек и дворянок.
      - Все в порядке.- сделала заключение женщина.
      - Не нравиться мне все это,- сказал мне Сергей.- Первый раз подвергаюсь такому унизительному досмотру.
      На площадку вышел солидный гражданский.
      - Ну, как?- спросил он женщину.
      Та пожала плечами.
      - Ничего. Проверили каждый винтик. Ничего.
      Гражданский махнул рукой, потом обратился к нам.
      - Кто из вас Соловьев Алексей Андреевич?
      - Я.
      - Поидемте со мной.
      - Не дрейфь Лешка,- проводил меня возглас Сергея.
      В небольшой комнатке за столом сидела женщина.
      - Здравствуйте. Вы Соловьев. Очень хорошо. Я вас постараюсь долго не задержать. Я следователь республиканской прокуратуры Мишина Тамара Андреевна и меня интересуют события произошедшие недалеко от Ярцево. Я гналась за вами от самой Москвы и слава богу успела вовремя. Итак начнем.
      После процедуры оформления допросных листов, я рассказал Тамаре Андреевне, версию, которую изложил Сергею.
      - Когда вы уезжали, трупы остались лежать перед КАМАЗом?
      - Да.
      - А тело Люси, находилось где?
      - У угла фургона.
      - И вы не прикасались к нему.
      - Прикасался. Я взял автомат. Он же наш и подотчетен нам.
      - А как она стреляла на вскидку или целясь.
      - Я был за ее спиной и мне кажется она стреляла от живота, выпустив весь диск .
      - Мы сейчас проверили ваше оружие на спец складе и действительно нашли ее пальцы на цевье автомата и на диске. Одно не могу понять, Люсю ни кто из друзей и знакомых не видел, чтобы она хоть раз была в тире, или на стрельбищах, а здесь она одной очередью во всех попала. Вы не подскажите, как стояли люди, когда Люся стреляла.
      - В кабине заговорил динамик радиостанции, у крайних, которых я видел из-за стенки фургона головы были повернуты в ту сторону.
      - Хорошо, Алексей Андреевич. Подпишите протоколы, вы свободны.
      Товар уже сложили и заднюю дверцу фургона опечатали. Сергей сидел за рулем.
      - Ну как? Все в порядке?
      Я кивнул головой.
      * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *
      Польшу мы проехали спокойно, а на территории Германии, мы опять прошли унизительный досмотр с собаками. Самое интересное, что там опять присутствовал, тот самый гражданский, которому отчитывалась наша таможня. Опять ничего не нашли.
      В Дортмунде наконец-то сдали груз на склад фирмы заказчика.
      - Подождите три дня,- сказал менеджер фирмы, - мы вас загрузим товаром для обратной дороги и все документы подготовим.
      Мы нашли в городе приличный отель и прежде всего выспались.
      Утром я пошел осматривать город. Опять мысли одолевали меня. Следователь ведь сразу перешел к моей версии, о которой я говорил только Сергею. Может быть Сергей все доложил своему начальству, а те в прокуратуру. Черт знает что. Натыкаюсь на кафетерий прямо на асфальте, сажусь за столик и тут же подлетает официант.
      - Что будете заказывать?
      - Чего-нибудь мясное есть? Кусок жареного мяса, например?
      - Сделаем.
      - Гарнир ваш и пива.
      Официант исчез.
      - Разрешите к вам присесть.
      Передо мной опять стоит тот гражданский, кому отчитывались все на таможнях.
      - Садитесь. Я вас уже вижу третий раз. Вы что преследуете меня?
      - Нет. Я преследую ваш груз.
      - Мы его уже сдали.
      - Я не об этом грузе, не о посуде, я о наркотиках.
      - Простите как вас величать и кто вы?
      - Меня звать Максим Петрович, я представляю Европейский отдел по борьбе с наркотиками. Вот мои документы.
      - Странно, русский и в таком заграничном отделе.
      - Пора уже всем цивилизованным странам объединиться, чтобы сообща бороться против этой заразы. Наркотик перемещается по всем континентам, охватывая почти все страны.
      Официант принес мне мясо и пиво.
      - Принесите мне тоже самое,- попросил Максим Петрович.
      Когда официанта не стало, он продолжил.
      - Это ваш первый рейс?
      - Да. Но я вас тоже хочу спросить. У нас в России есть МВД, МБ, ФСК, разве вы не сотрудничаете с ними?
      - Сотрудничаем. В этих организациях везде есть отделы или группы которые занимаются наркотиками.
      - И как, успешно?
      - Практически, нет.
      - А как вы думаете почему?
      Максим Петрович задумался.
      - Разные наверно причины. Нет осведомителей, нет опыта, слабая техническая подготовка, сам уровень знаний сотрудников не соответствует международным критериям и стандартам, да мало ли причин.
      Принесли мясо Максим Петровичу.
      - А может их купить наркомафия?
      Пауза затянулась. Максим Петрович жевал мясо и размышлял.
      - Наверно может. Здесь бывают такие случаи, наверно возможно это и в России.
      - А вы не можете мне рассказать, какие группировки в России занимаются этим делом?
      - Очень много хотите, молодой человек. Информация- самый ценный капитал.
      - Но я думаю, что этот капитал, можно найти в каждой газете в Германии.
      - Есть, да не все.
      - А кто такой Шелевич?
      Мясо чуть не застряло в горле у Максим Петровича.
      - Шелевич, он же Шелтон, он же Харт, он же Костоманис один из крупнейших наркодельцов в Европе. Он держит здесь в Европе десятки подставных фирм, которые занимаются переработкой поступающего сырья и продажей его фасовок через посредников. Откуда вы знаете Шелевича?
      - Вы кажется сказали, что информация- самый ценный капитал. Я же вас попросил немного. Какие группировки занимаются наркотиками в России?
      - Да, с вами не соскучаешься. Хорошо, я поделюсь, Алексей Андреевич, но и вы мне расскажете, что вы знаете. Идет?
      - Давайте.
      - Помимо всякой мелюзги: Чванидзе, Горькавый, Супронь и других в России существует четыре крупных дельца по производству и продаже наркотиков. Они же фактически и разделили зоны влияния. В Сибири два района: Приморский, от Тихого океана до Байкала и Новосибирский до Уральских гор. Одним руководит господин Каратаев, другим- Семгин. Очень энергичные люди. Наркотики: сырец и фасовка поступают к ним в основном с азиатских регионов. Там свои технические трудности, но мы успешно воем с ними. Другое дело Европейская часть России. Здесь сложнее. Тоже две зоны влияния: одна южная, руководит ей Альмар Садаров, северной- Дмитрий Мальков. Здесь дела похуже. Мальков, бывший секретарь райкома, технически грамотный мужик, собрал кучу толковых специалистов и гонит синтетический наркотик во все страны Европы и у себя на родине. Причем наркотик такой, что превосходит, по своим качествам обыкновенный героин раз в 50. Поэтому фасовка его составляет 0,001 грамма на 100 грамм добавок. Мальков отлично законспирировал свое производство, создал несколько отвлекающих фирм. Одним словом, продумал все до мелочей, особенно транспортировку и мы его не разу не поймали, хотя здесь ловим перекупщиков с его зельем. Другое дело Садаров, этот получает сырье с Ирана, Ирака, Турции и даже Туркмении и Казахстана. Альмар тоже умен, имеет своих перевозчиков, свои подпольные лаборатории, мы их, кстати, частенько накрываем, когда среди нас нет подонков. Правда перевозки у них составляют небольшие партии, по сравнению с Мальковым. Тебе достаточно для твоего любопытства?
      Мы давно доели мясо и допили пиво.
      - Почему же вы ищете транспортировщиков, а не цеха изготовители?
      - Цех, что- прикрыл и все. Завтра будет новый цех в другом месте и все пойдет по старому. А вот если узнать, какую изюминку выкинул Мальков для транспортировки наркотика, то завтра ее уже точно не будет.
      - Будет другая.
      - Возможно, но это уже будет новое изобретение и большой период времени для ее реализации. Теперь я жду твоего рассказа.
      - Эту информацию я получил на дороге, можно считать силовым методом. Сабиров объявил войну Малькову.
      - Что? Не может быть? У них договор.
      - Да, это так. Его люди купили отдел МБ по борьбе с наркотиками и вышли с ними на дороги помогать и искать каналы транспортировки Малькова.
      - У тебя есть доказательства.
      - Есть. Не доезжая Ярцево, сгорела машина в которой нашли два трупа офицеров МБ и пять трупов людей Садарова, там еще была одна женщинасотрудница МБ. Все они были застрелены.
      - То-то мне Мишина Тамара Андреевна, все говорила о пришествии на дороге, а я так и не обратил внимание. Что ж, это очень ценная информация. Я хочу надеяться на наше деловое сотрудничество.
      - И будете так же нас раздевать на дороге. У меня ведь еще мелькнула мысль. Представьте. Тарелки отправляют под вооруженной охраной, за большие деньги, а не отвлекающий ли это маневр. Кто-то ждет, чтоб мы подъехали, отвлекли внимание, а дальше Шелевич ждет товар. Кстати о Шелевиче, Садаров его скоро потеснит с рынка, это тоже точная информация. Ему связи и транспортировка Малькова поэтому, вот так нужны. Он их в отличии от вас уничтожать их не будет. Я засиделся с вами Максим Петрович. До свидания.
      Кинув деньги на стол, я прошел мимо Максим Петровича.
      На следующий день, когда я еще спал, в номер постучали. Я открыл дверь и оторопел. На пороге стояла Мари Ивановна и крепкий спортивный мужчина.
      - Здравствуй, Алеша. Разреши нам войти.
      - Как вы меня нашли?
      - Клепиков дал факс о прибытии груза, указав адрес отеля, если необходима с ним связь.
      Они вошли в номер.
      - Борис Григорьевич Кленов, главный инженер твоего предприятия и мой муж,- представила она мужчину.- Он очень хотел с тобой встретиться и как метеор прилетел сюда.
      - Да, да, Алексей Андреевич. Нам сообщили тревожную весть о происшествии на дороге и мне срочно пришлось вылететь сюда. Я приехал, чтобы выяснить, что произошло.
      - Разве вам Сергей не звонил и не сообщил все подробности?
      - Из моего с ним разговора, я понял, что он ничего не знает. Что все подробности знаете вы. Мы очень встревожены.
      - Простите пожалуйста, я оденусь и приведу себя в порядок.
      - Да, да, извините. Мы подождем. Марина закажи столик в ресторанчике за углом, мы сейчас подойдем.
      Мы сидели за столиком и уплетали гарнир к антрекоту. Сам антрекот есть было невозможно. Вот тебе и хваленая заграница. Я старался затянуть разговор, пытаясь сориентироваться, говорить мне правду или нет. Взвесив за и против, решил говорить правду. Если Борис Григорьевич связан с Мальковым, он ему все расскажет и мое дело, если следствие будет копать, могут и похоронить. Я уверен, что следователи не настолько глупы, чтобы поверить моим россказням о том, как Люся легко разделалась с шестью здоровыми мужиками. Я начал разговор.
      - У вас большие связи среди юристов, Борис Григорьевич?
      - Если у вас неприятности, то мы естественно поможем.
      - Да у меня неприятности...
      - Мариночка,- вдруг обернулся муж к жене,- не могла бы ты прогуляться. Мы через пол часа закончим.
      - Боря, вечно у тебя какие- нибудь секреты. Даже здесь в Германии, ты не можешь остановиться.
      - Иди, Мариночка, иди.
      Обиженная женщина, ушла.
      - Я ведь учился у вашей жены. Благодаря ей выучился немецкому.
      - Я знаю, она мне говорила. Так рассказывайте, зачем вам нужен юрист?
      Я все рассказал: как впихнули к нам в машину Люсю, как я убил всех, как соврал Сергею и что говорил следователю.
      - Что ж, мы вам поможем, Алексей Андреевич, и дело замнем, только о том, что произошло ни кому ни слова, даже Сергею. Сегодня я еще здесь провентилирую обстановку, а завтра обратно. Пойдемте к Марине, а то она заждалась.
      Вечером Борис Григорьевич попросил меня и Сергея занять чем-нибудь Марину, сам же он должен отлучиться на пару часиков по делам.
      Мы пошли в ресторан, где можно было не только перекусить, но и потанцевать.
      Марина и я лихо отплясывали, вместе с молодежью под какие-то ритмические звуки. Сергей пригласил пухленькую куколку и трясся с ней.
      - У тебя все в порядке?- пытался я голосом подавить звуки музыки.
      - Боря чего-то нервничает. После звонка Сережи, сам не свой,- ответила криком она.
      - Ты не хотела бы сейчас со мной незаметно отвалить?
      - Нет, Сергей все увидит, я не хочу. А что у вас произошло?
      - На нас пытались по дороге напасть.
      - Ужас какой. Ты побереги себя. Я стала замечать, что чаще стала тебя вспоминать и думать о тебе.
      - Это прекрасно. Смотри, нам Сережа машет рукой.
      Сергей под руку с куколкой уходили из зала.
      - Может, все же пойдем?
      - Хорошо, только не в твой отель и не забудь, Боря вернется через час.
      Я привел Борис Григорьевичу его жену вовремя. Он вытащил из сумки коньяк.
      - Алексей Андреевич, пойдемте в ваш номер, разопьем бутылочку, а Мариша здесь приведет себя в порядок.
      - А я, я тоже хочу.
      - Тебе, моя радость, я принесу еще более прекрасный напиток. Пойдемте, Алексей Андреевич.
      У меня в номере, разлив по стаканам коньяк, Борис Григорьевич удобно вытянул ноги в кресле.
      - Положение очень серьезное, Алексей Андреевич. Сегодня была произведена попытка нападения на фирму, куда вы привезли товар. Один человек убит, есть раненые. Мы подразумеваем, что это люди Садарова. Я для чего это говорю. Вам надо быть теперь крайне осторожными. Возможны любые провокации, вплоть до применения оружия.
      - По какой же причине на нас нападает Садаров, разве мы связаны с наркотиками?
      - Конечно нет. Причина одна. Мы неудачно выбрали фирму. Садаров думает, что она, эта фирма, производит наркотики и поэтому крушит на право и налево тех, кто с ней связан. Сейчас наши юристы будут пересматривать наши соглашения и мы пожалуй выберем другую фирму, например, в Гамбурге или гденибудь в Австрии.
      - Так что же нам делать? Применять оружие?
      - Да. Мы вас вытащим из любого дерьма в какое вы вляпаетесь. Связи у нас для этого огромны. Это я вам гарантирую. Учтите, Алексей Андреевич, я с вами так откровенно говорю, потому что вы зацепили кой-какую информацию. Кроме того, за молчание вы получите огромный гонорар. И никому, никогда обо всем, что вы узнали.
      - А как же МБ?
      - Эти продажны и вскоре утихнут. Я прощаюсь с вами, завтра у меня вылет. Допивайте бутылку и счастливого пути.
      Мы опять в пути. На этот раз нас даже не трогают на таможнях и мы спокойненько прикатили в Брест. Получив оружие, опять проскакиваем автобаз Брест-Минск и вступаем в национальный кошмар. Где-то за Борисовым, старшина гаишник, долго изучал наши документы.
      - Значит везете электронику и всякую аппаратуру. Это хорошо. А поиметь у вас что-нибудь можно?
      - Мы не продаем.
      - Разве я говорю о продаже?
      Он ждет от нас реакции на его вопрос.
      - Ну, ладно, поезжайте дальше.
      Его голос изменился до елейного.
      - Вроде начинается, Сергей. Будь внимателен.
      - Чувствую, положи автомат сюда, на сидение.
      - В случае чего, беги с автоматом на ту сторону дороги, а я на эту. Трудно предположить, что они погоняться за двумя зайцами.
      - Смотри, Лешка, сзади идет летучка. Ах, сволочь, Лешка берегись...
      Из-за поворота преграждает полосу груженый строительным мусором МАЗ. Мы чуть не в пилились в него. Визжат тормоза и я выпрыгиваю на асфальт.
      - Ты что делаешь?
      Из МАЗа выскакивает мужик с натянутым на лицо темным чулком и его пистолет изрыгает огонь. Жуткая боль охватывает грудь. Неведомая сила поднимает меня и швыряет на землю. Слышится грохот автомата, еще одного, еще... Пытаюсь приподняться, но до чего ужасная боль в груди. Отрываю голову и вижу спины трех мужиков, которые из-за моей машины палили по противоположной стороне дороги. Господи, как болит грудь. Нащупываю пистолет, выдергиваю его и переваливаюсь на левый бок. Так. Затылок первого бегает по мушке. Возьми себя в руки. Давай.
      Выстрел бросил мужика на колесо. Второй недоуменно повернул голову и получил пулю в рот. Третий отскочил в сторону и бросился бежать к летучке. Я выстрелил в него три раза и он не добежав до летучки трех шагов, упал на дорогу. Летучка рванулась и круто развернувшись унеслась в сторону Борисова. Я приподнялся, голова от боли пошла кругами. Еле доковылял до "Мерседеса".
      - Лешка, жив?
      Из-за машины с автоматом на изготовку появился Сергей.
      - Они попали в бронежилет, но у меня по моему, сломано ребро.
      - Это ничего, Леша. Ты смотри, троих уложил.
      - Они подумали, что я убит и отвлеклись на тебя. Сходи, посмотри, что с тем.
      На мое удивление, третий поднялся под дулом Сережкиного автомата и шатаясь подошел ко мне. Правый рукав его залит кровью.
      - Сережа, сорви с него чулок. Так это ты, старшина. Когда ж ты успел переодеться? Вот как тебе электроники захотелось.
      Вдали послышался шум машины.
      - Сережа разверни МАЗ, нам ехать надо.
      МАЗ развернулся и встал метрах в ста на бровку.
      - Что будет со мной?- глухо спросил старшина.
      - Будешь охранять трупы.
      - Значит вы меня отпускаете?
      - Что с тобой дерьмом делать? Конечно отпустим. Ты нам еще пригодишься. Нам придется встретиться и не один раз.
      Подбежал Сережа и помог мне сесть в кабину.
      - Прощай, старшина.
      В Орше мне оказали медицинскую помощь. Действительно, треснуло ребро. Сергей взял на себя основную работу шофера и мы медленно подъезжали к Москве. Поберушники на дорогах перестали удивлять.
      * ЧАСТЬ ШЕСТАЯ *
      Мне выдали бюллетень на два месяца. Сережу, после небольшого отдыха, отправили в Сызрань за материалом. Борис Григорьевич выплатил мне большие деньги, не только гонорар за молчание, но и за "ранение". На эти деньги я сумел купить "жигуленок" и несмотря на боль в груди, гонял машину по городу.
      Однажды утром, когда я хотел встретиться с Мариной, около моей машины, я увидел Максим Петровича.
      - Здравствуйте, Максим Петрович. Я думал, что вы носитесь по Европе, а вы у нас.
      - Здравствуйте, Алексей Андреевич. Разве Москва это не Европа. Я специально примчался, что бы увидеть вас.
      - Я стал уже чувствовать себя очень значительной персоной.
      - Не иронизируйте. Лучше пригласите в какое-нибудь укромное место поесть, а то я прямо с самолета и к вам.
      - Вот незадача. У меня сейчас свидание.
      - Ничего. Женщина подождет. Позвоните ей да скажите, что задержитесь.
      - Уговорили. Давайте доедем до первого телефона, а там в "Феникс".
      - Вот и договорились.
      - Мы сидим за столиком и Максим Петрович, с жадностью голодного человека, поглощает румяную громадную курицу.
      - Я ведь почему так рвался к вам. С трудом, после массы запросов, из республиканской прокуратуры удалось получить копию вашего дела, которое вела Тамара Андреевна. Судя по всему, его спешно сунули в архив, так полностью и не закончив. Я понимаю, есть силы, которым совсем неинтересно, вытаскивать мафиозные дела наружу. Изучая дело, я пришел к выводу, что это чистейшая липа. Там нагромождается такая масса вопросов и нелепостей, что я вынужден сначала связаться с Тамарой Андреевной, а потом приехал к вам.
      - Вы что, прямо от Тамары Андреевны ко мне?
      - Нет. С ней я говорил из Брюсселя по телефону. Она прямо сказала, что ей не давали вести следствие, даже на встречу с вами она выехала нелегально, за что и поплатилось. Дело от нее изъяли и... положили в архив. Я даже уверен, что к этому приложили руки Садаров или Мальков. А теперь по сути, вы не расскажите мне, что же произошло на дороге? Я ведь понял, что информация, которой вы обладаете стоила жизни многим людям, тем более брошенная вами фраза о силовом методе ее получения для меня теперь о многом говорит.
      - Вы хотите поставить вопрос о пересмотре дела?
      - Нет. Я думаю, мы с вами договоримся. Я понимаю свое бессилие перед коррумпированными чиновниками прокуратуры и следствия, а также знаю, дела против вас уже не поднять.
      - Вы меня поставили в трудное положение. Дело закрыто. Свидетелей нет. Я ведь сам заинтересован, чтоб меня не трогали.
      - Хорошо. Пойдем другим путем, который вы мне ранее предложили. Я вам информацию о последних событиях, а вы мне о подробно о том, что произошло на дороге.
      - Без последствий для меня?
      - Без последствий. Заранее скажу, магнитофона у меня нет.
      - Хорошо. Начинайте первым.
      - Во время вашего присутствия в Дортмунде, мы совершили налет на подпольную лабораторию, которая фасовала наркотики. Наш осведомитель не подвел, мы там нашли страшный русский наркотик, только что прибывший из России.
      - Простите, а откуда вы знаете, что он только-что прибыл?
      Лаборатория месяц не работала из-за отсутствия сырья. Мы захватили также нескольких человек. Кое-кого удалось расколоть и мы узнали, что в Дортмунд для встречи с Шелевичем прибыл русский связной. Сначала мы подумали что это все же или вы, или ваш напарник Сергей. Установили за вами слежку и пришли к очень интересным выводам. Связным оказался ваш шеф, главный инженер предприятия Борис Григорьевич, который спешно прибыл в Дортмунд, якобы встревоженный событиями произошедшими с вами на дорогах. Он встретился с Шелевичем в частном доме, когда вы отправились с его женой в ресторан. К сожалению, содержание их разговора мы не знаем. Самое интересное, это слежка за вами и Сергеем.
      - О моих похождениях можете не рассказывать, я их знаю.
      - Хорошо. Но ваш напарник Сергей, оказался не простым шофером.
      - Вы меня пугаете.
      - Ни сколько. Сергей встретился в ресторане с некой миссис Натальей Клейн, ранее работавшей в министерстве безопасности ГДР.
      - Ого.
      - Да, да. В министерстве безопасности. Сергей и Наталья удрали из ресторана и в машине Натальи поехали к дому Шелевича. Там за квартал они высадились и залезли с большим тюком на крышу соседнего дома, напротив дома Шелевича. Они собрали специальное ружье и выстрелили "липучкой" в окно. Это такой мягкий липкий шарик с подслушивающим устройством внутри, который обычно через два часа отваливает от стекла, не оставляя следов преступления. Полтора часа они сидели на крыше. Пока мы ездили за спец аппаратурой чтобы тоже прослушать разговоры, "липучка" отвалилась. Таким образом, ваш Сергей кое-что знает и на кого-то работает. Теперь ваша очередь, я знаю что вас удивил, удивите меня.
      Я рассказал ему подробно о том, что произошло на дороге.
      - Почему же вы их всех убили?
      - Мне показалось, что обладая такими сведениями, меня либо МБ, либо Садаров в живых не оставят. Я решил убрать всех, чтобы ни кто из этих организаций не подозревал о том, что мне удалось выпытать.
      - То есть, убрали всех свидетелей.
      - Наверно так.
      - Кто еще знает об этом?
      - Борис Григорьевич.
      - Так, так. Что он вам пообещал?
      - Прикрыть дело и выделить деньги за молчание.
      - Что ж, я доволен. Сейчас мы с вами расстанемся и я надеюсь не навсегда.
      - Я бы лично не желал этих встреч.
      - Ладно, Алексей Андреевич. Я вам оставлю вот эту визитку. Вы, если что-либо узнаете, позвоните по этому телефону и назначьте свидание Ольге на Хорошевской улице у входа на стадион "Динамо". Это и пароль, и встреча.
      - Я вам ни чего не обещаю.
      - До свидания, Алексей Андреевич.
      Марина встретила меня в халатике.
      - Боря спешно укатил в командировку в Саранск, там наша машина не может выехать из-за того, что местный комбинат выдает некачественное сырье и поднял цены. Он решил разобраться с ними, поэтому эти два дня ты у меня дома.
      - Мари, у меня ребра.
      - Причем здесь ребра? Ты мой, а там я сама разберусь, что у тебя болит.
      - Перед такой логикой я пасс.
      Пятикомнатная квартира имела вид музея. За бесчисленными стеклянными дверцами шкафов сверкала фарфоровая посуда, статуэтки и всякие безделушки.
      - Боря собирал,- заметив мой восхищенный взгляд, сказала Мари,- все то, что делала его фабрика, все образцы здесь.
      - Шикарная коллекция. Вот эту тарелку я вез на продажу за границу. Она стоит 1500 долларов.
      - Да что ты говоришь?
      - Одно художественное оформление стоит этих денег. А вот и наши мишки и барыни. Тоже там в ходу.
      - Чего ты все об этом барахле. Обними меня. Вот так. Смотри какой на мне загар, а ну поцелуй мою пуговку...
      Я поднял голову с подушки. Солнечный луч прорвался через окно и, охватив часть кровати и стен-шкафов, застыл. Рядом мирно посапывала Мари. Комната играла светом, отражаемым зеркалами шкафов и глянцем посуды. Я встал и прошелся по квартире. Хорошо живет главный. Я тоже, если получу еще раз такую же кучу денег, куплю себе квартирку.
      Вдруг что-то задержало меня. Я стоял у шкафа с мишками и барынями. Они просвечивали... Да, они просвечивали, мутным-светлым пятном, отраженном на зеркале. Дрожащими руками нашел на шкафу ключ и открыл дверцу. Вот он мишка. Он легкий. Он пустой... Вернее его стенки пустые, сам-то он полый внутри.
      - Алешка, ты где?- слышу голос Мари.
      Кладу мишку и ключ на место. Вот тебе на... Значит, я действительно возил что-то. Даже собаки не могут ничего учуять за запаянной оболочкой стекла.
      - Ах, вот ты где? Любуешься посудой. Пойдем лучше на кухню, приготовим что-нибудь поесть.
      Прошло три дня.
      У меня дома гость. Нагло приперся Венька, но какой? Совсем не узнать. В отличном помятом костюме, ярком галстуке. Правда рожа осталась та же, чуть испитая и чуть стоящая на границе молодости и старости.
      - Привет, Лешка. Узнал, колеса приобрел? Поздравляю. Прямо стал высший класс, а кто сосватал за эту кормушку- а? Я.
      - Говори сразу, за чем пришел.
      - Помнишь я говорил тебе, что мой старый знакомый, бывший обкомовец, предложит мне дело, так вот, мы тоже не лыком шиты, теперь я тоже бизнесмен.
      - Короче. В чем дело.
      - Шеф тебя хочет сегодня увидеть.
      - Причем здесь твой шеф и я. Я с ним не знаком.
      - Тебе надо приехать. Это не шутки. Это шеф. Дмитрий Иванович не терпит отказов.
      - Постой, как фамилия Дмитрий Ивановича?
      - Мальков.
      - ??? ... Ты знаешь, я передумал, я поеду. Где и когда?
      - В "Орле" в 8 вечера. Шеф приказал мне девочек хороших подыскать, так что повеселитесь на славу.
      - Хорошо, Венька, валяй, передай своему шефу, обязательно приеду.
      Когда Венька ушел, я вытащил визитку Максим Петровича и позвонил по указанному там телефону.
      - Алле... Это Ольга. Я Алеша. Мне бы с вами встретиться на Хорошевском шоссе у входа на стадион "Динамо", желательно в 18 вечера. Хорошо.
      Потом я позвонил домой Сергею.
      - Как дела бродяга? Наконец-то приехал. Ты должен мне помочь. Кажется я вляпался в серьезное дело. Где-то переступил недозволенную черту и судя по всему у меня сегодня будет серьезный разговор с одним крупным товарищем... В "Орле" в 8 вечера... Его звать Мальков Дмитрий Иванович... Думаю что будет не один, много охраны... Хорошо. Пока.
      Вместо Ольги я увидел Тамару Андреевну. Я посадил ее в свой "жигуленок" и мы поехали в сторону Красной Пресни.
      - Что произошло, Алексей Андреевич?
      - Разве вы теперь работаете вместе с Максим Петровичем?
      - Так меня из прокуратуры уволили, а он к себе взял.
      - Максим Петрович в Европе?
      - Здесь. Не мог приехать. У него сегодня крупная операция.
      - Случайно не в "Орле"?
      - Не знаю.
      - Передайте ему, что я раскрыл секрет перевозки товара.
      - Неужели узнали как перевозят наркотики?
      - Да.
      - Может я передам.
      - Нет. Передайте, что у меня сегодня встреча в "Орле" в 8 вечера. Вас куда подвести.
      - Вот сюда к метро. До свидания, Алексей Андреевич. Все будет хорошо.
      - До свидания.
      У "Орла" полно личных машин и мне пришлось приткнуться за квартал к каким-то деревьям. Улыбающийся Венька встретил меня у входа и сразу схватив за рукав, расталкивая толпу жаждущих попасть, провел к двери.
      - Это со мной.
      Нас безропотно пропустили и мы вошли в зал.
      - Вон туда, видишь в углу кабинка. Иди, там тебя ждут.
      В кабинке сидел здоровенный мужчина, в черной бабочке с короткой белой прической. Рядом с ним ухмылялся Борис Григорьевич.
      - Что, удивлен? Вот он и есть тот самый шофер, Соловьев Алексей Андреевич.
      - Здравствуй, Алексей Андреевич,- прогудел Мальков, так пожав руку, что я чуть не взвыл.- Меня зовут Дмитрий Иванович. Все хотел увидеть героя дорожных битв и вот наконец увиделись.
      - Не знаю, радоваться мне или нет от этой встречи, но судя по виду Борис Григорьевича, радости мне эта встреча не принесет.
      - Все понимает, гаденыш,- вздохнул Борис Григорьевич.
      - Да вы садитесь, ешьте, пейте. Чего сцепились-то?- развел руками Мальков.
      - Есть за что, Дмитрий Иванович. Я уже вам говорил, этот мальчик, разобрался в секрете транспортировки товара, да еще блядовал с моей женой.
      - Да ты еще к тому же очень прыткий,- удивился на меня Дмитрий Иванович.- Но тебе не повезло. За то, что ты баловался с его женой, он еще тебе рожу набьет, а вот за то, что ты влез в чужие секреты, за это разберусь с тобой я.
      - Я не пытался раскрыть чужих секретов. Но получилось так, что зеркало подвело...
      - Какое зеркало?
      - В квартире Борис Григорьевича, собран музей фарфора и безделушек. Там же стояли мишки и барышни, выпускаемые нашей конторой. Ну вот, луч солнца упал на мишку и на зеркале за ним отразился матовый свет. Здесь даже идиот догадается, что у мишки стенки пустые и луч прошел насквозь.
      - Мать твою,- неизвестно на кого выругался Дмитрий Иванович.- Столько лет работали и все коту под хвост. Каждая разработка- научное открытие. Впервые в мире добились прессования наркотика, без потери своих свойств. Впервые разработали тонкое, стекло высокой плотности и какой-то мудак ради своей коллекции, одним разом перечеркнул всю работу.
      - Дмитрий Иванович, еще не все потеряно,- нервно заговорил Борис Григорьевич.
      - Что ты предлагаешь?
      - Убрать его, да и все.
      - За жену ты будешь мстить сам и свои личные дела с нашими не смешивай. Я люблю работать чисто. Да ешьте вы, черт возьми. Я подумаю, что делать.
      Мы стали молча есть и пить. Наконец молчание прервал Мальков.
      - Как твое здоровье, Алексей Андреевич?
      - Через две недели на выписку.
      - Очень хорошо. Вот тебе мое предложение. Собирайся-ка ты, да поезжай с нашим товаром в Германию. Мое слово чести, довезешь товар до места- живи. Живи пока там, не здесь. Никто тебя преследовать не будет. Не довезешь или струсишь- считай тебе не повезло. Тебя везде найдем.
      - Можно мне тоже предложить?
      - Нет. Во всем рассчитывай на себя и на господа бога.
      - Черт с вами, я поеду.
      - Ты хороший мужик, Алексей Андреевич. Убрать одним махом шестерых мудаков...
      - Семерых,- поправил Борис Григорьевич.
      - ...Семерых, да еще лучших бойцов этого вонючки- Садарова, надо уметь. Если жив будешь, клянусь: дам отличную ставку и прекрасное, именно по тебе, место работы.
      - А я, когда ты вернешься, обязательно набью тебе рожу,- добавил Борис Григорьевич.
      - Почему бы не сейчас?
      - Шеф не дает. Ты еще на бюллетене.
      - Что с Мариной? Где она?
      - Она в больнице. Теперь ты ее можешь взять себе основательно. Мне такая сучка не нужна. Если бы она не впустила тебя в мой дом, может еще долго было тихо и небыло таких осложнений. Обычно, за раскрытие секретов уничтожают.
      - Уничтожают агентов, шпионов, врагов, но разве Алексей Андреевич нам враг,- заступился вдруг за меня Мальков.- Он же работает в нашей фирме. Вот когда он нам изменит, тогда надо уничтожить. Вам не надоело долбить одно и тоже. Я считаю пора сменить обстановку.
      Мальков щелкнул пальцем и сейчас же появился Венька.
      - Ты что, забыл свои обязанности? Где твои девочки?
      - Здесь они.
      - Пригласи их сюда. Гости совсем психи стали, пора бы им и развлечься.
      - Сейчас приведу.
      - Он у вас бизнесом занимается?- спросил я, когда Венька исчез.
      - Ну да, девочек поставляет. Я ему контору сделал, теперь вот и пробивается. Вонючка, одним словом.
      Появился Венька, за ним гуськом шли три девушки. Они сели вокруг стола в кресла и начали нас разглядывать.
      - Здравствуй Нелля,- сказал вдруг я одной.
      Эта была та Нелля, за которой на школьном вечере мне предлагала приударить Мари Ивановна. Какая она сейчас стала шикарная. Тело налилось, выровнялись ноги, от старого остались одни огромные глаза.
      - Леша?
      - Иди сюда.
      - Да у вас есть знакомые? Забавно. Знаете друзья, я вас оставлю. Хочу отдохнуть, вы уж без меня, пожалуйста.
      Мальков поднялся и вышел из кабинки. Нелля подошла ко мне и плюхнулась на кресло.
      Вечер всеравно не получился. Я с трудом узнал у пьяного Борис Григорьевича адрес больницы и собрался уходить.
      - Можно я с тобой?- спросила Нелля.
      - Поехали.
      Марину было не узнать. Лицо все перебинтовано, тело в нашлепках и пластырях.
      - Марина, ты можешь говорить?
      - Мо- гу...
      - Я не один, здесь твоя ученица- Нелля.
      Молчание.
      - Марина, за что?
      - Я... вы-дала тебя... ког-да на-ча-ли... пы-тать... Прос-ти... Это так боль-но...
      - Как он догадался?
      - ...Фиг-гур-ка сдви-ну-та... не... ту-да...
      - Прости Марина. Это я виноват.
      - Раз-ве... ты...? Я... Люб-ви... не..под-влас-т-ны... го-да...
      - Ей нельзя больше говорить,- в палату ворвалась санитарка.
      - Пойдем, Алеша.
      Меня за рукав потащила Нелля. Бинты у глаз Мари намокали, она плакала.
      - Жив буду, доберусь до этого скота.
      - Ты не волнуйся, я буду приходить и ухаживать за ней,- сказала мне Нелля.
      - Спасибо тебе,- я обнял ее,- я уезжаю скоро, присмотри за ней.
      - Хорошо, Леша. Жалко, что мы не встретились раньше. Где ты был?
      Сергей пришел ко мне на следующий день.
      - Нас готовят в рейс, до Гамбурга,- хмуро сказал он.
      - Ты понимаешь, что происходит?
      - Да.
      - Тебе надо отказаться от этой поездки.
      - Нет.
      - С нами посчитаются все, кому не лень. Больше всего наши.
      Он кивнул головой.
      - Я еду.
      - Я отправляюсь в больницу к Марине, сделаю ей передачу. Пойдешь со мной?
      - Нет.
      Сережку было не узнать. Он был какой-то невменяемый.
      - Знаешь, я видел свою знакомую, Неллю, когда-то вместе учились. Она меня спросила: "Где ты был раньше?". Вдруг я понял, она могла быть мне другом, может быть даже на долгие года.
      Сережа взял мою руку и крепко пожал ее. После этого он ушел.
      * ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ *
      Опять мы в пути. Осень раскидала свои яркие краски в лесу, на дорогах. Наступили холода.
      Сережа, так же аккуратно вывел машину из города и мы останавливаемся, что бы одеть бронежилеты под рубахи и удобно разместить оружие. На дорогах все также, полный беспредел. Один гаишник берет за "превышение скорости", другой за "неправильный обгон", третий просто протягивает руку. Пока даем всем. Близ села Красная Горка под Смоленском, останавливаемся, чтоб набрать воды и сейчас же как из под земли появляются темные личности.
      - Что везете, ребята?
      - Маруха, есть?
      - Не купите "Макарова" или ТТ? Совсем новые, еще в масле.
      - Ни чего не надо мужики,- рассудительно объясняет Сергей,- еще не накопили, чтобы покупать.
      Личности рассматривают машину, щупают фары и отходят, чтобы атаковать новую жертву. Мы набираем воды и тут к нашей машине подкатил "Форд". Три ровных мальчика в длинных черных пальто выходят и направляются к нам.
      - Ты главный?- обращается один к Сергею.- Маршрут куда?
      - Германия, Гамбург.
      - Вот, вы нам и нужны. Заберите с собой одну вещичку, документы на нее есть.
      - У нас все запломбировано, мы неможем.
      - Не боись. Пломбы свои поставим. А груз по дороге подкиньте в Виттенберг.
      - Пошли-ка вы отсюда подальше,- не выдерживаю я.
      Они в недоумении смотрят на меня. Один подходит и хватает меня за лацкан куртки.
      - Что ты сказал, падло?
      Я с силой вмазываю ему стволом пистолета между ребер. Он в полусогнутом состоянии пятится назад и натыкается на "Форд" и садиться на землю. Остальные смотрят на мой пистолет.
      - Кажется, мы не туда попали,- сказал один, что поумней.- Мы с ними потом поговорим. Пошли.
      Они с силой заталкивают согнутого в дугу парня в "Форд" и удирают. Темные личности испаряются тоже.
      - Здорово ты их.
      - Появятся еще наверно на пути.
      - Считаю, что уже нет. Там все же уважают сильного.
      Мы с Сергеем почему-то говорим в пути о чем угодно, только ни о важном, о том, что мы знаем и кто за кем стоит.
      - Где же нас ждут?- вдруг не выдерживаю я.
      - В Смоленске или в Минске.
      - Давай мотаем до Минска без перекуров на дороге.
      - Если нам позволят, давай.
      Нам этого не позволили на границе России с Белоруссией, машину отвели на досмотровый участок. Таможенники мусолили наши документы, сверяли запятые, но пломбы не срывали. Они чего-то ждали. Наконец, в таможне кто-то помахал в окно рукой. Нам вернули документы и извинившись, разрешили переезд границы.
      Вот он знаменитый старшина. По привычке подняв палочку, чтоб остановить нас, тут же поспешно стал ей махать в строну. Но мы останавливаемся и я нахально спрашиваю.
      - Как рука, старшина?
      - Проезжай. Чего тебе еще?
      - Будь здрав, старшина. Мы еще встретимся.
      Машина тронулась вперед.
      - Их надо перевоспитывать силовым методом, другого пути по-моему нет,говорю я.
      - Да, первый результат на лицо.
      Мы оба улыбаемся и видно незря. От границе до Минска ни одного попрошайки, все только вежливо отдают честь.
      - Смотри какое почтение.
      - Все это не к добру.
      - Не каркай.
      Минск встретил холодным дождем. Мы находим стоянку и распределяем порядок охраны. Я первый ложусь спать.
      Тяжелый удар обрушился на спину. Меня невежливо за ноги выдергивают с лежанки из машины. Пытаюсь нащупать пистолет и чувствую его под рубашкой нет. Прихожу в себя на асфальте. Перед глазами здоровенные мужики, а вот и Сережа, он сидит опершись на колесо. Кровь стекает с виска струйками на подбородок.
      - Кит, бери их к себе, шкуру спущу если что-нибудь произойдет.
      Два типа подхватывают меня и ловко скручивают руки.
      - Пошли.
      - Эй, Вано, их машину отвези к нам на подворье,- слышится нам в спины.
      Добродушно загрохотал двигатель и "Мерседес-Бенц" прошел своим длинным боком мимо нас. Мужики заталкивают нас по "Волгам" и мы по темным улицам Минска несемся черт знает куда.
      - До чего же вы грязные ребята,- невидимый голос с акцентом раздался из темного угла.
      Вскоре в яркое пятно абажура вошел худощавый южанин с черными густыми усами.
      - Садитесь, господа. Мои мальчики ни как не могут приобрести такт при встрече с о старыми знакомыми. Надо обязательно кого-то испачкать, потрогать...
      - Разве мы знакомы?- удивился я.
      - А как же. На трассе только серьезные потасовки между моими и вами.
      Неужели это Садаров, мелькнула мысль.
      - Что же, господа, раз вы у меня в гостях, то поговорим серьезно о наших делах.
      Где наркотик?- тон южанина стал жестче.
      - Вы о чем? Не путаете ли вы нас с кем-нибудь?
      - Вот именно тебя, нет. Посмотри на эти картинки.
      На стол упало несколько фотографий. Фотографировали где-то сверху, но так, что было схвачено два лица: Малькова и Борис Григорьевича. Моим был только затылок. Мы увлечены разговором, сидя в кабинке ресторана "Орел".
      - Узнаешь?
      - Несовсем.
      - Так где наркотик?
      - Простите, а что в ресторанах обязательно говорят о таких вещах? Не забывайте я шофер.
      - Шофер, но непростой шофер. Простого шофера к шефу бы в ресторан не пригласили.
      - Меня шеф пытался помирить с главным инженером.
      - Ха... Ха... Ну и мастер заливать. Вы что, не сошлись с ним в способе транспортировке сырья.
      - Нет. Я украл у него жену.
      Наступила пауза
      - Врешь. Все равно, тебя бы убрали и все, а тут вдруг пошли в ресторан. Раз не убрали, значит нужен.
      - Альмар, разреши, я ему врежу,- раздался голос из темноты.
      - Еще успеешь. Последний раз спрашиваю. Где наркотик?
      - Я знаю,- раздался голос Сережи.
      Мне показалось я ослышался. Сережка, и вдруг раскололся...
      - Он запрессован в посуду.
      - Не может быть. Сырье не прессуется.
      - Проверьте, расколите пару мишек.
      - Хм... А ну ребята позвоните на подворье, пусть сюда привезут пару мишек.
      Значит, прав Максим Петрович, Сережка на кого-то работал. Я ж ему не говорил подробности.
      - Вот черт, до чего они додумались. То-то ни одна охрана, ни одна таможня не могли раскрыть секрет, кому бы пришла мысль в голову о прессовке сырья. Но до чего же Дмитрий, голова.
      - На подворье никто не отвечает,- раздался голос.
      - Не может быть. Звоните еще.
      Тревога змеей вползла в комнату. Прошло минут пять.
      - Подворье молчит.
      - Все, срочно собираемся. Уходим.
      Дом заходил ходуном. Двери вылетели и десяток людей в защитной форме заполнили квартиру.
      Последним вошел гражданский в черном пальто.
      - Здравствуй, Садаров. Уберите от сюда всю лишнюю мразь.
      Из комнаты стали выволакивать сообщников Садарова.
      - Полковник Федоров, вот так встреча.
      - Последний раз повидаться с тобой приехал.
      - Почему последний, что вы замышляете. Я требую защитника, буду говорить в его присутствии.
      - Пустое, Садаров. У нас еще от прошлого осталось много хороших мест для таких людей как ты. Ты теперь никто.
      - Как никто?
      - Да так. Теперь ты для всех исчез. Берите его. А вам ребята,обратился он к нам,- нужно ехать дальше. Операция еще не кончилась.
      - А где машина?
      - Сейчас ее подгонят на старое место. Вас подвезут туда тоже.
      Нас подвезли к стоянке, куда одновременно въезжал "Мерседес". Пломбы были на месте, все на месте, только осталось несколько растертых пятен на сиденьях в кабине. Дождавшись утра, мы тронулись в путь.
      И тут нас прорвало, мы стали раскрываться друг другу.
      - Так кто ты по званию?- спросил я Сережку.
      - Капитан.
      - Так это твой последний рейс?
      - Приказано тебя довести до конца. А там посмотрим.
      - Кто приказал, кому я так нужен?
      Сергей пожал плечами.
      - У тебя очень много защитников и потом, тебе сказали, операция не закончена. Ты очутишься в Гамбурге, начнешь новую жизнь, а операция будет продолжаться. Много очень много еще неясного в этом деле.
      - А как же вы проморгали сторонников Садарова в "Орле"? Фотографии были сняты откуда-то сверху.
      - Мы не проморгали, мы им сами намекнули, что будет важная встреча. Нам надо было Садарова взять, он стал бешеным. Десятки убитых людей на его совести. Нас бы ждала такая же участь.
      - А теперь его куда?
      - Он исчезнет, как тысячи людей когда-то исчезали без суда и следствия, он исчезнет тоже. Правосудию его оставлять нельзя. Он купит всех и опять пойдет резня.
      - Зачем же ты раскрыл секрет транспортировки наркотика при других бандитах, которые присутствовали в этой комнате? Они ведь все расскажут другим.
      - Этот рейс должен быть последним. Мальков должен узнать о том, что я раскололся и срочно перекрыть этот канал.
      - А с тобой, что будет с тобой? Они же могут расправиться.
      - С погонами не очень-то расправишься. Я возвращаюсь в строй.
      - Малькова посадят?
      - Нет. Улик нет.
      - А разговор, вы же его записали?
      - Этот разговор к делу не пришьешь. И потом, если бы ты знал, с каким трудом мы его записали. Его охрана прозвонила все углы. Нам пришлось датчик загнать в пробку старого вина. Официант принес вино открыл его, а пробку оставил под тарелкой, только так и удалось все прослушать. Только из этого разговора, я узнал секрет наркотика, а до этого, сделав семь рейсов, так и не подошел к разгадке. А вот ты смог это сделать.
      - Случайность. Как думаешь, Мальков меня оставит в покое?
      - Оставит. Мы его долго изучали. Он свое слово бережет. Сейчас разворачивает гигантские финансовые операции с Северной и Южной Америкой и очень боится потерять свой имидж перед партнерами. То что он сказал, так и будет. Удивительный мафиози.
      - Нас будут смотреть в Бресте?
      - Нет, и за границей, тоже. Там поле деятельности Максим Петровича. Хороший мужик. О тебе говорит уважительно.
      - А МБ, как себя чувствует?
      - Никак. Кого надо сократили, кого оставили. Им нужна реформа, нужно менять всю основу, структуру, саму политику, а так, придет новый Садаров или тот же Мальков и опять неизвестно с кем будет работать МБ.
      Так с разговорами мы доехали до Бреста. Сдали оружие и нас пропустили за границу без досмотра товара. На границе мы увидели "Форд", возле которого стоял Масксим Петрович. Он проводил нас долгим взглядом.
      В Гамбурге, мы сдали товар на склад и через три положенных дня, Сергей, уже один отправлялся домой.
      - Прощай Сережа. Не попадись только под пулю. В дурное время нам приходится жить.
      - Ладно философ, живы будем не помрем. Ты лучше приезжай скорей. Тебе надо там со своими бабами разобраться.
      Мы обнялись. Уже из окна Сережка крикнул.
      - Я тебе весточку пришлю, когда можно вернуться.