13

Понедельник. Утро

Атмосферу за завтраком можно было назвать какой угодно, но только не нормальной. Маша дала себе обещание вести себя так, как будто ничего не произошло, но тут же поняла, что не сможет этого сделать. Виктор-младший спустился завтракать на пятнадцать минут позже своего обычного времени, и она попросила его поторопиться, чтобы не опоздать в школу. Она знала, что это разозлит его, но не могла удержаться.

– Теперь, когда моя тайна стала известна, – сказал Виктор-младший, – мне кажется, было бы смешно ходить в школу и притворяться, что мне интересны занятия в пятом классе.

– Но мне казалось, что тебе важно сохранить свою тайну, – не отставала Маша.

Мальчик взглянул на отца, пытаясь найти поддержку, но Виктор молча пил кофе. Он не желал ввязываться в эту перепалку.

– В данном случае моя явка или неявка в школу никак не отразится на моей тайне, – холодно произнес мальчик.

– Закон обязывает тебя ходить в школу.

– Существуют законы высшего порядка.

Маша не хотела обороняться в одиночку.

– Я соглашусь со всем, что вы решите с отцом, – сказала она.

На работу она уехала, не дожидаясь решения Виктора.

– От нее будут неприятности, – предупредил Виктор-младший.

– Ей нужно немного больше времени, чтобы все это переварить, – пояснил Виктор. – Но, возможно, тебе придется пойти на какой-то компромисс по поводу школы.

– Я не понимаю почему. Моей работе это никак не поможет. Наоборот, только время будет отнимать. Разве не важнее результаты работы?

– Конечно, они важны. Но они еще не все. Ладно. Как ты собираешься добираться до «Кимеры»? Поедешь со мной или на велосипеде?

– На велосипеде. Можно, Филип возьмет твой?

– Конечно. Увидимся у тебя в первой половине дня. Мне нужны будут дополнительные сведения об имплантационном протеине. Я хочу, чтобы юридический отдел начал готовить заявку на патент. Кроме того, мне бы хотелось увидеть всю лабораторию, а также новое помещение.

Виктор не стал упоминать о ночном эпизоде с Рамиресом.

– Отлично. И смотри, осторожнее, чтобы тебя никто не увидел. Мне не нужны незваные гости.

Через пятнадцать минут Виктор-младший, сопровождаемый Филипом, уже ехал на велосипеде по Стэнхоуп-стрит. За ними следовал Педро в своем «форде».

Попросив Филипа и Педро подождать у входа, Виктор-младший, прихватив сумки, вошел в банк. К счастью, мистер Скотт был занят другим клиентом, и мальчику удалось пройти в помещение хранилища, избежав его лекции.

Поездка Виктора не была такой беззаботной. Хотя он и пытался отвлечься, его мысли постоянно возвращались к словам жены: «Такая сверхредкая форма рака, и так много людей, которые ею страдали. И все эти люди как-то связаны с Виктором-младшим». Виктор думал о том, что он будет делать, если у Маши вдруг обнаружат ту же форму. Ведь сказал же Виктор-младший: «От нее будут неприятности». Как он собирался разобраться с этими «неприятностями»?

Несмотря на эти нехорошие мысли, Виктор продолжал испытывать восторг по поводу нового проекта, связанного с имплантационным протеином. Он с большим спокойствием, чем обычно, разделался с многочисленными административными мелочами, накопившимися к понедельнику. Эта работа помогла ему отвлечься от неприятных мыслей. Вошла Коллин, как обычно с сообщением о множестве звонков. Они прошлись по списку текущих дел, намеченных на понедельник. В глубине души Виктор надеялся, что всплывет хоть что-то, намекавшее на возможный шантаж в связи с проектом ФРН, но ничего такого не обнаружилось.

Самым легким оказалось вынести решение по делу Шарон Карвер. Он попросил Коллин сообщить сторонам, что не будет передавать дело в суд при условии, что беспочвенное обвинение по поводу дискриминации по признаку пола будет отозвано из суда.

Кроме того, он попросил Коллин назначить встречу с Рональдом. Он хотел поговорить с ним о проблемах, связанных с проектом ФРН. Если он не обнаружит ничего нового, а он чувствовал, что так оно и будет, он назначит встречу с Херстом. Наверняка во всем виноват Херст. Виктор уже хотел, чтобы это был Херст. Больше всего на свете он желал найти сейчас какое-нибудь доказательство, которое он мог бы предъявить Маше и сказать при этом: «Вот видишь, Виктор-младший никак не связан со всем этим».

~~

Работа у Маши не клеилась. Как она ни старалась, ей не удавалось сконцентрировать внимание, необходимое для ее терапевтических сеансов. Без объяснения причин она попросила Джин отменить прием всех больных, назначенных на этот день. Джин скрепя сердце согласилась.

Закончив прием уже явившихся пациентов. Маша выскользнула из кабинета через заднюю дверь и спустилась к машине. Доехав до Бостона, она продолжала двигаться по юго-восточной скоростной магистрали и скоро добралась до Маттэпена.

Она искала «Мартинес энтерпрайзис». Район был не из приятных: разрушавшиеся трехэтажные деревянные здания, зиявшие провалами выгоревших домов улицы.

Компания «Мартинес энтерпрайзис» размещалась в старом глухом здании без окон. Настроенная по боевому, Маша выехала на обочину и вышла из машины. Ничего напоминавшего звонок у двери не обнаружилось. Маша постучала, сначала неуверенно, потом громче. Но на стук никто не отзывался. Маша сделала шаг назад, оглядев сначала двери, потом фасад дома. Она вздрогнула от неожиданности, когда заметила у левого угла здания человека в темном костюме и светлом галстуке. Оперевшись спиной о стену здания, он наблюдал за Машей. Между большим и указательным пальцами была зажата сигарета. Увидев, что Маша обратила на него внимание, он заговорил с ней по-испански.

– Я не говорю по-испански, – ответила Маша.

– Что вы хотите? – Человек перешел на английский. В произношении слышался сильный испанский акцент.

– Я хочу поговорить с Орландо Мартинесом.

Сначала человек ничего не ответил. Докурив сигарету, он бросил окурок в сторону.

– Пойдемте со мной, – сказал он и исчез из виду.

Дойдя до угла здания, она увидела замусоренную дорожку. Маша колебалась. Чутье подсказывало ей, что лучше вернуться в машину, но она решила довести дело до конца. Проследовав за незнакомцем, она вошла в дверь в торцевой стене дома.

Изнутри здание выглядело не лучше, чем снаружи. Было сыро и пахло плесенью. Маша увидела бетонные некрашеные стены, голые, без абажуров лампочки на потолке. В глубине этой комнаты, походившей на пещеру, стоял стол, окруженный разномастными потертыми кушетками. На них сидели люди, человек десять, все в темных костюмах. Единственный человек, одетый иначе, сидел за столом. На нем была белая кружевная рубашка, выпущенная поверх брюк.

– Что вы хотите? – спросил человек за столом. У него тоже чувствовался испанский акцент, но не такой сильный, как у того, который привел ее сюда.

– Я ищу Орландо Мартинеса.

– Зачем?

– Я волнуюсь за своего сына. Его зовут Виктор-младший. Мне стало известно, что он как-то связан с Орландо Мартинесом. – Маша почувствовала, что при этих словах сидящие оживились. Она перевела взгляд на людей на кушетках, затем опять взглянула на человека, сидевшего за столом.

– Это вы Орландо Мартинес?

– Возможно.

Маша посмотрела на него внимательнее. Около сорока, смуглолицый, с темными глазами и почти черными волосами. Он был обвешан золотыми украшениями, в манжетах поблескивали бриллиантовые запонки.

– Я хотела узнать, что вас связывает с моим сыном.

– Мадам, мне кажется, я должен дать вам совет. Если бы я был на вашем месте, я бы поехал домой и продолжал радоваться жизни. Не вмешивайтесь в то, чего вы не понимаете. Это всем причинит неудобства.

Он поднял руку и указал на одного из людей.

– Хосе, проводи эту женщину, пока она не повредила себе что-нибудь.

Хосе подошел к Маше и тихо подтолкнул ее к выходу. Она продолжала смотреть на Орландо, пытаясь придумать, что еще сказать ему. Но объясняться с ним было бы бесполезно. Обернувшись, Маша случайно поймала взгляд сидевшего на кушетке смуглого человека с полуприкрытым глазом. Она узнала его. Это был один из охранников в лаборатории Виктора-младшего.

Хосе, не говоря ни слова, проводил Машу до двери, захлопнув ее сразу же, как только Маша вышла. Какое-то время она еще постояла перед дверью, не зная, злиться ли ей или, наоборот, радоваться.

Возвратясь к машине, она завела двигатель. Через полквартала она увидела полицейского. Маша притормозила и опустила стекло.

– Извините, – обратилась она к полицейскому. – Вы что-нибудь знаете о том, чем занимаются вот в том здании?

Полицейский нагнулся, чтобы лучше рассмотреть, на какое именно здание указывала Маша.

– А, это, – сказал он, выпрямляясь. – Точно не знаю, но мне говорили, что несколько колумбийцев организовали там какую-то мебельную фирму.

~~

Как только у Виктора появилась свободная минута, он позвонил Чеду Ньюхаузу, директору отдела безопасности, и поинтересовался у него о Рамиресе.

– Конечно, он сотрудник отдела безопасности, ответил Чед. – Он у нас числится уже несколько лет. А что, какие-то проблемы?

– Он был нанят обычным путем?

Чед засмеялся.

– Вы решили надо мной подшутить, доктор Фрэнк? Вы сами наняли Рамиреса и остальных членов этой специальной группы промышленного контршпионажа. Рамирес подчиняется непосредственно вам.

Виктор повесил трубку. Придется поговорить о Рамиресе с сыном.

Текущие дела были сделаны, встреча с Рональдом назначена на одиннадцать пятнадцать, и Виктор пошел в лабораторию Виктора-младшего. Остановившись в тени одного из заброшенных зданий на противоположной стороне улицы, он удостоверился, что за ним никто не наблюдает. Только после этого он перебежал на другую сторону и вошел в башню.

Виктор постучал в крышку люка и, когда ему открыли, спустился вниз. Несколько охранников в форме «Кимеры» сидели за картами, другие рассматривали журналы. Из комнаты, в которую Виктор безуспешно пытался попасть прошлой ночью, вышел Виктор-младший, вытирая руки полотенцем. Взгляд его был напряженным.

– Ты приходил в лабораторию прошлой ночью? – спросил он.

– Приходил...

– Я прошу тебя больше этого не делать, – жестко прервал его мальчик. – Во всяком случае, без моего разрешения. Понимаешь? Я хочу, чтобы ты уважал мою самостоятельность.

Виктор беспомощно посмотрел на сына. Он не знал, что ответить. Он шел сюда, собираясь выразить неудовольствие ночным эпизодом, но неожиданно ему вместо обвинения пришлось перейти к защите.

– Извини, – сказал он. – Я не имел в виду ничего плохого. Мне просто было интересно, что еще у тебя тут есть.

– Ты скоро увидишь, – пообещал мальчик. Голос его смягчился. – Сначала я хочу показать тебе новую лабораторию.

– Отлично, – кивнул Виктор, почувствовав облегчение от того, что напряженность исчезла так быстро.

Сев в машину Виктора, они выехали с территории «Кимеры» и переехали Мерримак. Пока они были в пути, Виктор решил обсудить вопрос о Рамиресе.

– Да, я ввел несколько охранников в платежную ведомость фирмы, – сказал Виктор-младший. – Если тебя беспокоят расходы, вспомни, сколько получит «Кимера» – и это при таких незначительных затратах.

– Меня не беспокоят расходы, – ответил Виктор. Его беспокоила та легкость, с которой Виктор-младший делал все, что ему было нужно.

Следуя указаниям Виктора-младшего, они скоро подъехали к одной из старых фабрик. Виктор-младший первым выскочил из машины. Ему не терпелось показать отцу свое творение.

Строение располагалось прямо у реки. На противоположном берегу виднелось здание часовой башни. В отличие от первой лаборатории Виктора-младшего новая лаборатория была современной во всех отношениях, включая и само помещение в три этажа. Все было продумано до мельчайших деталей. В подвальном этаже находились комнаты для животных, вивисекционные комнаты, огромные, сделанные из нержавеющей стали ферментеры и циклотрон для приготовления радиоактивных веществ. На первом этаже располагались сканер НМР, сканер ПЕТ и целая микробиологическая лаборатория. Второй этаж был отдан под общую лабораторию со сверхсовременным оборудованием для исследований по генной инженерии. Третий и мансардный этажи были заняты компьютерами, библиотекой и кабинетами администрации.

– Ну как? – гордо спросил Виктор-младший, когда они остановились в холле третьего этажа. Им приходилось все время перемещаться, чтобы не мешать рабочим, занимавшимся установкой недавно полученного оборудования и наводившим последний лоск.

– Я просто потрясен – как и всем остальным, что ты сделал. Но это стоит целое состояние. Откуда ты взял деньги на все это?

– Один из моих попутных проектов был связан с разработкой продукта, получаемого с использованием технологии рекомбинации ДНК. Как видишь, он удался.

– А что это за продукт? – с жадным любопытством спросил Виктор.

Мальчик ухмыльнулся.

– Секрет фирмы.

Затем он подошел к одной из дверей, приоткрыл ее и заглянул внутрь, потом, обернувшись к отцу, сказал:

– У меня для тебя есть еще сюрприз. Я хочу, чтобы ты кое с кем поздоровался.

Он широко распахнул дверь. Склонившаяся над столом молодая женщина выпрямилась.

– Доктор Фрэнк! Какой сюрприз! – воскликнула она.

Виктор, не находя слов, молчал и во все глаза смотрел на женщину, с которой, как он думал, ему больше никогда не придется встречаться. Это была Мэри Миллман, суррогатная мать, выносившая Виктора.

Виктор-младший наслаждался произведенным эффектом.

– Мне нужен был хороший секретарь, – объяснил он. – Поэтому я попросил ее из Детройта переехать сюда. Должен признаться, мне было небезынтересно встретиться с женщиной, которая меня родила.

Виктор пожал Мэри руку.

– Рад снова вас видеть, – пробормотал он, все еще не оправившись от изумления.

– Взаимно, – улыбнулась Мэри.

– Ну что ж, – сказал Виктор-младший, – пожалуй, мне пора возвращаться к себе в лабораторию.

Виктор взглянул на часы.

– Мне тоже пора.

~~

Встреча с Рональдом Бикманом оказалась пустой тратой времени. Виктор пытался выяснить, знал ли он что-нибудь о проекте ФРН. Но тот не говорил ни да ни нет, чувствуя, что это обеспечивало ему некоторое превосходство позиции. Когда Виктор напомнил ему, что при их последней встрече Рональд грозил мщением и всяческими неприятностями, Бикман объяснил это игрой слов. Таким образом, Виктор ушел от Рональда, так и не узнав для себя ничего нового.

Единственное, что принесла эта встреча, – то, что Рональд проявил сильный интерес к проекту по имплантации, и Виктор обещал ему составить первоначальные документы для ознакомления.

Выйдя от Рональда, Виктор направился к себе в кабинет. Ему предстоял неприятный разговор с Херстом, которого по просьбе Виктора пригласила Коллин.

– Вам звонил Роберт Граймс из лаборатории, – доложила Коллин, завидя Виктора. – Он сказал, что у него есть для вас что-то чрезвычайно интересное, и просил сразу же перезвонить.

Виктор тяжело опустился в кресло. При других обстоятельствах подобный звонок от его главного лаборанта заставил бы его задрожать от нетерпения. Он означал бы какое-нибудь открытие, сделанное в ходе экспериментов. Но сейчас это было связано с другим – с тем специальным заданием, которое он поручил Роберту. Виктор совершенно не был уверен, что горит желанием услышать нечто «чрезвычайно интересное». Но он все же заставил себя набрать номер лаборатории. Ожидая, пока Роберта позовут к телефону, он думал о своих экспериментах. Теперь они были ему неинтересны. Виктор-младший уже ответил почти на все вопросы, которые предстояло решить в ходе этих экспериментов. Виктор чувствовал себя униженным, сознавая, как отстал он в научной работе от своего десятилетнего сына. Единственным утешением было то, что, объединив силы, они смогут достичь еще большего. Перспективы были завораживающими.

– Доктор Фрэнк! – неожиданно заговорил Роберт, заставив Виктора отвлечься от своих размышлений. – Хорошо, что вы позвонили. Я уже выстроил последовательность ДНК в обеих опухолях. Мне нужно было узнать, хотите ли вы, чтобы я продолжал работу и репродуцировал последовательность с использованием технологии рекомбинации. Это займет некоторое время, но зато можно будет узнать наверняка, что означает этот код.

– А у вас уже есть какие-нибудь предположения, что означает этот код?

– Да. Без сомнения, это какой-то уникальный полипептидный фактор роста.

– То есть это не ретровирус? – спросил Виктор, чувствуя, что его надежда угасает и одновременно думая о том, что в принципе и ретровирус мог быть искусственно внедренной частицей.

– Нет, это определенно не ретровирус. Это какой-то искусственный ген. – Роберт рассмеялся. – Мы можем назвать его геном «Кимеры». В последовательности имеется промежуточный промотер, который я сам использовал несколько раз, – он был взят из вируса человекообразных обезьян СВ40. Но остальные части гена, должно быть, имеют другое происхождение – из микроорганизмов: бактерий или вирусов.

Виктор молчал.

– Доктор Фрэнк, вы слушаете? – спросил Роберт, подумав, что линия разъединилась.

– Вы полностью уверены в том, что сейчас говорили? – Голос Виктора дрожал. Ему уже было ясно, что стояло за всем этим.

– Абсолютно, – ответил Роберт. – Я и сам был удивлен, поскольку никогда даже не слышал о подобном. Сначала я решил, что эти люди подцепили какой-то вектор ДНК, который попал им в кровь. Мне это показалось странным, и я стал размышлять дальше. Единственный возможный механизм, который я мог предположить, связан с красными кровяными шариками, наполненными этим патологическим геном. Как только они попадали в купфферовские клетки, патологические частицы внедрялись в геном. Новые гены превращались после этого из протоонкогенов в онкогены, и все: вот вам и рак печени. Но такой механизм неизбежно приводит к одному вопросу. Знаете, какому?

– Нет. К какому?

– Эти красные кровяные шарики с патологическим геном могли попасть в кровь только одним путем, – говорил Роберт, не подозревая о том. как воспринимает его слова Виктор. – Они могли быть только введены. Я знаю, что...

Роберт не закончил предложение: Виктор повесил трубку.

Доказательства были неопровержимы. Отрицать очевидное стало невозможным: Дэвид и Дженис умерли от рака печени, вызванного участком чуждой ДНК, который внедрился в их хромосомы. И к тому же этот преподаватель из Пендлтона, о котором говорила Маша. Все эти люди были близко связаны с Виктором-младшим. А Виктор-младший был научным гением, имеющим к тому же в своем распоряжении сверхсовременную лабораторию.

В кабинет заглянула Коллин.

– Я ждала, пока вы закончите говорить, – сказала она. – Там ваша жена в приемной. Она может войти?

Виктор кивнул. Внезапно он почувствовал страшную усталость.

Маша вошла в кабинет и захлопнула за собой дверь с такой силой, что бумаги на столе Виктора всколыхнулись. Подойдя к столу, она нагнулась, глядя мужу прямо в глаза.

– Я знаю, что ты предпочтешь никак не реагировать, – проговорила она. – Я знаю, что ты не хочешь расстраивать Виктора-младшего, и я знаю, что ты гордишься его достижениями. Но тебе придется взглянуть правде в глаза: мальчик играет не по правилам. Разреши рассказать тебе о моем последнем открытии. Виктор-младший связался с группой колумбийцев, которые, предположительно, имеют мебельный бизнес в Маттэпене. Я их видела и хочу тебе сказать, что они совсем не выглядят как торговцы мебелью.

Маша резко замолчала. Виктор не реагировал.

– Виктор? – сказала Маша вопросительно. Виктор продолжал отрешенно смотреть перед собой.

– Маша, сядь, – сказал он наконец. Он обхватил голову руками и сидел так несколько минут, не говоря ни слова. Затем, пробежав рукой по волосам и потерев рукой затылок, он выпрямился. Пристально глядя на мужа, Маша села. Она чувствовала, как ее пульс начал учащаться.

– Я только что узнал кое-что похуже, – начал Виктор. – Несколько дней назад я получил образцы опухоли Дэвида и Дженис и отдал их на исследование Роберту. Только что он позвонил мне и сказал, что их рак был вызван искусственно. Чуждый раковый ген был внедрен им в кровь.

Маша вскрикнула, поднеся руки ко рту. Хотя кое-какие подозрения у нее были, но услышать, что они подтвердились, было для нее так же страшно, как если бы она только что об этом узнала. Виктор всегда яростно пресекал все ее попытки поделиться с ним своими опасениями на эту тему, и теперь услышать это от него было еще ужаснее. Она прикусила губу. Ее охватили одновременно злость, печаль и страх.

– Конечно, это Виктор-младший! – прошептала она.

Виктор хлопнул ладонью по столу. От удара его бумаги разлетелись.

– Мы этого не можем знать наверняка! – закричал он.

– Все эти люди близко знали его, – сказала Маша, повторяя собственные мысли Виктора. – И он не хотел, чтобы они ему мешали.

Виктор покачал головой. Какая доля вины ложится на него? Какая на сына? Именно он, Виктор, сделал этого ребенка гениальным. Но задумался ли он хоть на секунду, что может быть сопряжено с этой гениальностью? Если Виктор-младший причастен к смерти Дэвида, Дженис и учителя из Пендлтона, то Виктор уже никогда не сможет жить в ладу с совестью.

– Я считаю, нам нужно выяснить, чем еще занимается Виктор-младший в своей лаборатории, – начала Маша неуверенно.

Уронив руки, Виктор смотрел в окно. Глядя на здание часовой башни, он думал о том, что его сын сейчас там. Он повернулся к Маше и сказал:

– Ну что ж, давай пойдем и выясним.

14

Понедельник. Вторая половина дня

Маше приходилось бежать, чтобы не отстать от мужа. Вскоре они дошли до той части территории, которую предполагалось использовать при будущем расширении фирмы. В ярком свете дня пустующие здания не казались такими зловещими.

Войдя в башню, Виктор сразу направился к люку и громко постучал в него несколько раз.

Через минуту-другую крышка люка поднялась. Человек в форме охранника «Кимеры» внимательно посмотрел на них, затем жестом пригласил спуститься.

Виктор оказался внизу первым. Пока Маша спускалась, он уже успел, обогнув колесо в центре, подойти к мрачной металлической двери, преграждавшей вход в таинственную комнату. На Машу лаборатория произвела такое же гнетущее впечатление, как и тогда, в первый раз. Она знала, что результаты любых научных исследований могут быть использованы во благо, равно как и во зло. Внутреннее чутье подсказывало ей, что исследования, проводившиеся в этой внушающей ужас лаборатории, преследовали темные цели.

– Эй! – крикнул один из охранников, увидев, что Виктор подошел к запретной зоне. В несколько прыжков он пересек комнату по диагонали, схватил Виктора за руку и стал оттаскивать его от двери. – Сюда никому не разрешается входить, – прорычал он с сильным испанским акцентом.

К удивлению Маши, Виктор с силой ударил охранника прямо в лицо. Застигнутый врасплох, тот упал на одно колено, продолжая держать Виктора за рукав. Сильным рывком Виктор высвободил руку и потянулся к двери.

Охранник вытащил нож из-за голенища ботинка и резко раскрыл его. Блеснуло лезвие.

– Виктор! – закричала Маша.

На ее крик Виктор обернулся. Охранник приближался к нему, держа в вытянутой руке нож, как маленькую шпагу. Виктор попытался отразить удар, но человек схватил его за руку. Нож угрожающе взметнулся.

– Прекратите! – крикнул Виктор-младший, выбежав из двери, к которой направлялся его отец. Два охранника, выскочившие из той же комнаты, встали между ними, один обхватив Виктора, другой – человека с ножом.

– Отпустите моего отца! – скомандовал Виктор.

– Он хотел зайти в ту лабораторию! – крикнул охранник с ножом.

– Отпустите! – еще жестче приказал мальчик.

Охранник резко оттолкнул Виктора. Пытаясь сохранить равновесие, он снова рванулся по направлению к запретной двери. Виктор-младший успел схватить его за руку как раз в тот момент, когда Виктор собирался переступить порог комнаты.

– Ты уверен, что готов к этому? – спросил Виктор-младший.

– Я хочу видеть все, – ровным голосом сказал Виктор.

– Ты помнишь древо познания?

– Добра и зла, – продолжил Виктор. – Ты меня не отговоришь.

Мальчик отпустил его.

– Давай. Но ты можешь не догадываться о последствиях этого шага.

Виктор взглянул на Машу. Она кивнула. Виктор распахнул дверь. Из помещения струился бледно-голубой свет. Виктор переступил порог. Маша шла немного позади него. Виктор-младший вошел с ними и захлопнул дверь.

Это была довольно узкая комната, футов пятидесяти длиной. На длинном лабораторном столе, сделанном из старой мебели, находились четыре стеклянных сосуда по пятьдесят галлонов каждый. Отверстия были запечатаны силиконом. Освещенные нагревательными лампами баллоны отсвечивали зловещим голубоватым светом.

Маша вздрогнула от ужаса, когда увидела, что находилось в сосудах. Внутри них плавали четыре человеческих эмбриона. Им было, вероятно, месяцев восемь. Их открытые голубые глаза внимательно следили за Машей, когда она продвигалась по проходу. Они жестикулировали, улыбались и даже зевали.

Стараясь говорить обычным тоном, хотя и не в силах скрыть хвастливой улыбки, Виктор-младший кратко объяснил действие системы. В каждом контейнере к плексигласовым решеткам были прикреплены плаценты, соединенные с чем-то вроде сердечно-легочной машины. Каждой машиной управлял отдельный компьютер, который в свою очередь был соединен с протеиновым синтезатором. Поверхность жидкости в каждом сосуде была покрыта слоем пластиковых шариков для предотвращения испарения.

Маша и Виктор онемели. Они были поражены видом вызревающих эмбрионов. Хотя они заранее готовили себя к неожиданностям, но это зрелище было слишком тяжело вынести.

– Я уверен, что вы удивляетесь всему этому, – говорил Виктор-младший, подходя к одному из сосудов и проверяя какое-то из многочисленных показаний приборов. Он ударил по прибору кулаком, и застрявшая было стрелка возвратилась на зеленую часть шкалы с надписью «Норма». – В ходе моей предыдущей работы по имплантации мне приходилось моделировать матку из культуры тканей. Решение проблемы имплантации, помимо всего прочего, решило и проблему того, зачем вообще нужна матка.

– Сколько им? – спросила Маша.

– Восемь с половиной месяцев. И они будут вынашиваться в искусственном чреве значительно дольше срока, определенного природой. Чем дольше я продержу их в этих сосудах, тем легче их будет растить потом.

– Где ты взял зиготы? – спросил Виктор, хотя ответ ему уже был известен.

– Я с удовольствием вам сообщаю, что это мои братья и сестры.

Машин неверящий взгляд перешел от эмбрионов к Виктору-младшему.

Увидев выражение ее лица, мальчик засмеялся.

– Да ладно, неужели это действительно такой большой сюрприз? Я взял зиготы из холодильника в отцовской лаборатории. Какой смысл им было там лежать, дожидаясь, пока отец имплантирует их кому-нибудь еще?

– Там было пять зигот, – сказал Виктор. – Где еще одна?

– У тебя хорошая память, – похвалил мальчик. – К сожалению, пришлось потратить эту зиготу для первой проверки имплантационного протеина. Но четырех вполне достаточно для статистической экстраполяции, во всяком случае, на первой стадии.

Маша снова повернулась к зародышам. Это были ее собственные дети!

– Давайте не будем так уж сильно удивляться всему этому, – продолжал Виктор-младший. – Вы знали, что эта технология должна была появиться. Я просто немножко ускорил ход событий.

Виктор подошел к одному из компьютеров, который, ожив, выплюнул полстраницы информации. Как только распечатка закончилась, включился синтезатор белка, начав вырабатывать протеин.

– Система обнаружила необходимость подачи фактора роста, – объяснил Виктор-младший.

Виктор посмотрел на распечатку. В ней содержалась информация о жизнедеятельности, химические анализы, показатели крови. Виктор был поражен совершенством установки. Он осознал, что Виктор-младший воссоздал в искусственных условиях фантастически сложное взаимодействие сил, необходимых для превращения оплодотворенной яйцеклетки в полноценный организм. Этот научный подвиг означал качественный скачок в биотехнологии. Радикально новая методология успешной имплантации – это одно, но здесь было нечто совершенно иное. Виктора передернуло при мысли об этом дьявольском свершении, достигнутом тем, кто был его собственным творением.