– Как мне смотреть в глаза друзьям? – подала голос леди Данвилл. – Миссис Батлер сказала, они обнимались там, на ковре, оба полураздетые.

– Тише, Харриет, ты уже достаточно сказала. Она знает, какой грех совершила. Нет смысла повторять все снова и снова.

Бренна разглядывала собственные руки, сгорая от стыда. Ни разу в жизни не подводила она тех, кто ей доверял. Для Маклахланов она была радостью и гордостью. Любящая дочь и, кстати, ответственная. Что бы подумали Маклахланы сейчас? Она – падшая женщина? Не важно, что ее девственность не пострадала. С точки зрения внешних приличий она пала. А для светского общества внешние приличия – это главное.

– Не волнуйся, Харриет, – сказал отец и погладил плачущую жену по плечу. – Ты заболеешь, если будешь продолжать в том же духе. Кроме того, нужно многое сделать. Собрать приданое, устроить свадьбу, на все про все – две недели.

– Две недели? – Леди Данвилл высморкалась, перестав наконец рыдать. – Нет, так не пойдет. За две недели никак не успеть.

– Я уверен, ты как-нибудь справишься. Не нужно пышных церемоний – что-нибудь скромное, в семейном кругу, в гостиной. Свадебный завтрак... Ты ведь знаешь, каковы наши обстоятельства.

Дрожащие губы леди Данвилл сложились в слабую улыбку, хотя слезы все еще текли по ее щекам. Она повернулась к Бренне:

– Твой отец прав – у нас много дел. Завтра отправимся к мадам Виоже, закажем тебе приданое. Времени в обрез, поэтому нужно торопиться. А меню? Надеюсь, кухарка еще не легла спать. Я должна увидеться с ней немедленно. – Она встала и обвела гостиную глазами. – Пятьдесят гостей, струнный квартет. Жаркое из ребрышек и эти маленькие пирожки с начинкой из омаров и креветок. Может быть, еще заливное и черепаховый суп. – Она побарабанила пальцами по столу, задумчиво оттопырив губу. – Слоеный пирог закажем у Гюнтера, конечно же. Нужно заняться этим немедленно. Боже, сколько дел!

Одной мне не справиться. Может быть, миссис Таппер? Конечно. Где колокольчик? Миссис Таппер!

Леди Данвилл побежала на поиски экономки, насвистывая на ходу свадебный марш. Какая поразительная перемена – от крайней степени отчаяния до полного восторга! И за столь короткое время. Просто невероятно, думала Бренна.

– Итак, – сказал лорд Данвилл, поглаживая бакенбарды, – тебе придется меня извинить, но мне предстоит еще нелегкий разговор с лордом Томасом Синклером. Надеюсь, что он примет неприятное известие с большим достоинством, нежели твой брат. Тебе лучше не заходить в кабинет, пока слуги не наведут там порядок. Думаю, тебе стоит как следует отдохнуть. Твоя мать загоняет тебя до полусмерти, готовясь к свадьбе.

Бренне осталось лишь молча кивнуть. Она не могла говорить – боялась, что расплачется. Ее душа была в смятении. Страх, растерянность, ощущение страшного одиночества. Так было, когда умерли ее родители, сразу друг за другом. Она прикусила нижнюю губу, чтобы унять дрожь.

Лорд Данвилл шагнул к ней, всматриваясь в ее лицо сощуренными глазами.

– Он ведь не причинил тебе вреда, не так ли, Маргарет? Если этот негодяй взял тебя насильно...

– Нет, сэр! Уверяю, ничего подобного. – Она наконец обрела способность говорить. – Знаю, у вас нет оснований мне верить, но все было совсем не так. Истинная правда! Я пришла к нему на квартиру только потому, что мне сказали, что там мисс Розмур. Мне нужно было поговорить с ними обоими. Когда только выяснилось, что мисс Розмур уже ушла, я тоже стала прощаться, но оступилась и подвернула лодыжку. Вот, смотрите. – Бренна подняла подол платья, чтобы отец мог осмотреть все еще распухшую ногу. – Он всего лишь пытался помочь.

– Ну, допустим, – сказал лорд Данвилл. – Но даже если это правда, другого выхода нет. Тебе придется стать его женой, сама понимаешь.

– Не очень, – призналась Бренна.

– Мне остается лишь надеяться, что ты не вообразила себе, что влюблена в него. – Он потрепал Бренну по плечу. – Потерять голову ради такого человека – значит обречь себя на страдания. Ты должна это помнить. Боюсь, отчасти виноват я сам. Нужно было более внимательно выслушать твои доводы против брака с Синклером. У меня и в мыслях не было, что ты способна действовать так безответственно только для того, чтобы избавиться от неугодного жениха. Джейн Розмур твоя подруга, и, наверное, ты подумала... Как бы то ни было, теперь она станет твоей сестрой. Надеюсь, это тебя немного успокоит.

Интересно, подумала Бренна, а как Джейн отнеслась к идее вынужденного брака? В ее глазах она тоже пала? Щеки Бренны запылали. Неужели Джейн станет ее презирать?

– Розмуры – очень уважаемое семейство, – добавил отец, – даже теперь, когда молодой Розмур едва не погубил честь семьи.

Ох, если бы только отец знал правду! Ведь это его сын задумал погубить Колина и с успехом добился своего. Лорд Данвилл должен знать правду, решила Бренна. Брат не был ей ни поддержкой, ни защитой – особенно после безобразной сцены в кабинете. Но поверит ли отец? Тем не менее надо попытаться.

– Мне нужно поговорить с вами, отец.

– Что такое? Рассказывай.

– Это насчет Хью. Можете думать о Колине Розмуре что хотите, но он не мошенничал. Все было подстроено лордом Томасом Синклером, а он сделал это по наущению Хью.

– Чепуха! Откуда ты набралась подобных смехотворных идей? Полагаю, тебе сказал Розмур.

– Нет, лорд Данвилл. Я слышала, как они – Хью и лорд Томас – обсуждали план погубить Колина. Это было сегодня. Вот почему я захотела немедленно повидаться с Джейн.

– Достаточно. Я не желаю слушать – это просто оскорбительно.

– Но ведь это правда, лорд Данвилл! Хью надеялся заполучить руку мисс Литтл-Браун, вот и понадобилось скомпрометировать Колина, чтобы...

– Я сказал, достаточно, Маргарет. – Лорд Данвилл протестующе поднял руку. Как она и предполагала, он отказался принимать правду – очень уж неприглядной она была. Ведь речь о его единственном сыне, наследнике. – Ни слова больше. Иди спать. Силы тебе понадобятся, ведь предстоят большие хлопоты. Портнихи, модистки... – Он покачал головой. – Чем там еще надлежит молодым леди заняться перед свадьбой? Не обижайся на брата. Он скоро успокоится.

Так ли? Она ведь разрушила его договор с лордом Синклером. Ей оставалось лишь надеяться, что Колин не пострадает больше, чем уже пострадал от козней этой парочки. Ей безразлично, простит ли ее Хью, лишь бы оставил в покое.

– Спокойной ночи, лорд Данвилл, – сказала Бренна тихо. Она встала и пошла к себе – чуть-чуть прихрамывая. Отец прав, ей нужно отдохнуть. День выдался тяжелый. Сколько всего произошло! Она устала – душой и телом. Побаливала нога, хотя, конечно, это было меньшее из обрушившихся на нее зол. Решение нужно принять незамедлительно. Что ей делать? Сбежать в Гленброх или остаться? Тогда придется принять условия игры.

Ей сегодня не уснуть, это ясно.

– Этот желтый батист восхитителен, правда, Маргарет? Бренна оглядела рулоны ткани, разбросанные по длинному деревянному столу, и рассеянно кивнула.

– Да, леди... мама, – поправилась она. – Желтый батист просто прелесть.

– Может быть, еще лиловый шелк? – Мать разглаживала в руках ткань цвета вереска. – Для вечернего платья. А к нему тюрбан – выйдет чудесно. У меня как раз есть подходящие перья. Так, что же еще?

– Взгляните, мадам. Я бы рекомендовала голубой креп. – Мадам Виоже расстелила перед ними отрез материи такой тонкой, что через нее просвечивал солнечный свет. – Ей к лицу, будет просто очаровательно. Для подвенечного наряда, как вы полагаете?

«Мой подвенечный наряд!» Бренна судорожно вздохнула. Зачем она сюда пришла? Неужели покупать приданое? Девушка плохо понимала, что происходит вокруг. Она покачала головой. Нет, голубой креп не годится. Слишком уж... празднично. Устраиваемый в такой спешке брак – скорее долг, чем радость. Ей нужно что-нибудь попроще, практичней. Серый шелк или атлас цвета экрю.

Мадам Виоже поправила очки на тонкой переносице.

– И я думаю, вот из этого жемчужно-серого шелка нужно шить ночную сорочку, а к ней халат. Для вашей брачной ночи, мадемуазель.

Бренна недоуменно смотрела на роскошные ткани. Брачная ночь? Господи, она не позволяла себе даже думать об этом.

– Корсаж украсим испанскими кружевами. Да. – Она лукаво усмехнулась. – Думаю, ваш жених найдет этот фасон весьма соблазнительным. Очень красиво!

Бренна закрыла рот ладонью. Неужели дойдет до... Конечно, дойдет. Он не станет ждать. Но так скоро! И он ни разу не заикнулся о том, что любит ее. Тем не менее она уже позволила ему любоваться своей голой грудью, ласкать ее. И она никак не предполагала, что эти нескромные ласки доставят ей столько удовольствия. Щеки Бренны зарделись. Конечно, Колин решит, что она готова лечь с ним в постель. У нее задрожали колени, и ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть.

Мать ободряюще похлопала ее по руке, а затем повернулась к модистке:

– Вы уверены, что сумеете выполнить заказ меньше чем за две недели?

– Да, мадам, разумеется. Я усажу за работу всех своих швей.

– Вот это, – сказала Бренна, указывая на отрез сизо-серого шелка. – Сшейте подвенечное платье из этой ткани.

Мать недовольно покачала головой:

– Дорогая, только не подвенечное платье. Получится слишком просто и даже мрачно. Голубой креп подойдет лучше всего.

– Нет. – Бренна была непреклонна. – Мне нравится серый шелк. Могу я решить хоть что-нибудь сама? В конце концов, это моя свадьба.

Ей нужен наряд серый, смутный, как и ее будущее.

Звякнул дверной колокольчик. В магазин вошла леди Брэндон, а с ней седовласая дама. Миссис Апплтон, вспомнила Бренна.

– Добрый день, леди Данвилл, леди Маргарет, – сказала миссис Апплтон. – Вы, должно быть, выбираете ткани для свадебных нарядов. Как мило! – Она захлопала пухлыми ладошками.

Мать кивнула:

– Здравствуйте, леди Брэндон! Здравствуйте, миссис Апплтон!

Бренна слегка поклонилась, но ничего не сказала.

– Какое счастливое совпадение! – зачирикала миссис Апплтон. – Знаете, всего полчаса назад мы видели леди Каупер, и она рассказала нам новость. Признаюсь, я была поражена. Просто лишилась дара речи. Какой неожиданный поворот! Уверена, вы наслышаны о его репутации. Ведь он негодяй. Его исключили из членов клуба, как я слышала.

Леди Данвилл сощурила глаза, сжав губы в тонкую ниточку.

– Всего лишь опрометчивость, столь свойственная молодости. Ничего серьезного, уверяю вас, Долли.

– Гм. – Леди Брэндон сурово посмотрела на Бренну. Девушке пришлось собраться с духом, чтобы, не дрогнув, выдержать испытующий взгляд старой мегеры. Она стояла спокойно и прямо, с высоко поднятой головой.

– Проглотила язык, девочка?

– Отчего же, леди Брэндон. Как вы изволите видеть, я вполне владею даром речи.

Старая ведьма!

– И мне по-прежнему очень приятно вас видеть.

– А ты по-прежнему непочтительна и дерзка, – ответила леди Брэндон. – Говори, что хочешь, Харриет, но все знают, что за Колином Розмуром числятся грехи посерьезней, нежели мальчишеские шалости. Не могу сказать, что я тоже была удивлена. Они как раз очень подходят друг другу.

Было заметно, что добрая миссис Апплтон чувствует себя неловко.

– Тем не менее, – возразила она, – лорд и леди Розмур – очень приятные люди. А Джейн Розмур всегда была всеобщей любимицей, не так ли?

– Действительно, – холодно отозвалась мать Бренны.

– Вот только, – продолжала она, – Колин Розмур все-таки подозрительный тип, не так ли? Никогда не встретишь его под руку с красивой женщиной, и я всегда удивлялась, что за отношения связывают его и леди Мэндвилл. Хотя она и ее муж, маркиз, кажется, очень влюблены друг в друга. Знаете, ходят слухи, что мистера Розмура недавно видели в опере в обществе миссис Трамбл-Уоттс.

– Это не пустые слухи, – заявила леди Брэндон. – Это правда. Я видела парочку собственными глазами. Просто скандал.

– Что ж, остается надеяться, что наша девочка сумеет поставить его на место, верно? – Миссис Апплтон ущипнула Бренну за щеку. – Полагаю, Розмура привлекло приданое. Как говорит мистер Апплтон, у него долги. Дело обычное – стоит ли винить молодого повесу? По крайней мере у него достало благоразумия предпочесть ум красоте, когда он выбирал невесту. Я слышала, у тебя язычок, как бритва, леди Маргарет. Бывает хуже. Ну, нам пора! У нас еще столько дел, не правда ли, леди Брэндон?

– В самом деле, – ответила ее спутница. – Желаю удачи, девочка. Она тебе понадобится.

– Благодарю за поздравление. Вы были исключительно любезны, – процедила Бренна сквозь зубы. Хоть бы земля разверзлась под ногами этой ведьмы и проглотила ее целиком!

Наконец дамы откланялись. Все так же сжав зубы, Бренна смотрела, как они пробираются к выходу мимо полок с рулонами тканей. Наконец дверной колокольчик звякнул, выпуская посетительниц на улицу. Лишь тогда девушка осмелилась взглянуть на мать, которая стояла с красным от гнева лицом.

– Подумать только! – фыркнула леди Данвилл. – От леди Брэндон я ничего иного и не ожидала, но миссис Апплтон? Ее собственная дочь вышла замуж за транжиру – во всем Лондоне не сыскать подобного распутника и мота. Я слышала, им пришлось поселиться в Чипсайде. Мы вычеркнем ее из списка наших гостей, правда, Маргарет? Старой перечнице это пойдет на пользу.

Мать поджала губы и снова занялась голубым крепом. Бренна уставилась в пыльный пол. Ее приданое! Ну, разумеется. Вот почему Колин немедленно явился к отцу, который метал на него громы и молнии, вместо того чтобы удрать подальше. Ему нужно ее щедрое приданое – а ведь есть еще наследство, – чтобы уплатить карточные долги. Как это она раньше не подумала?

В груди словно разорвался огненный шар. Бренна проклинала свой длинный язык. Зачем она рассказала Джейн, какую огромную сумму видела в брачном контракте? Наверное, Джейн поделилась сведениями с братом. Даже если так, она не имела в виду ничего дурного. Тем не менее...

Бренна принялась тереть виски, все еще переживая злобный выпад миссис Апплтон. Конечно, по сравнению с элегантными юными леди, собравшимися в гостиной леди Брэндон, она выглядела невзрачно. Не стоило и напоминать. Взять хотя бы внешность леди Мэндвилл. Золотые волосы, изумрудно-зеленые глаза, нежные черты лица. Очень женственная, несмотря на малый рост, с приятными глазу округлостями в нужных местах. А у нее, Бренны, грудь совсем маленькая. Так она размышляла, перебирая пальцами край накидки, дожидаясь, пока мать не закончит разговор с мадам Виоже.

Она с трудом подавила зевок. Прошлой ночью Бренна не могла заснуть до рассвета, размышляя, стоит ли выходить замуж. Ведь замужество круто изменит ее жизнь, а у нее так мало времени, чтобы принять решение. С другой стороны, лишь трус боится последствий собственных проступков, даже если эти последствия весьма неприятны. Она не трусиха и ответит за все. В конце концов, что тут неприятного? Ей ведь нравится общество Колина, напомнила она себе, и нет смысла отрицать, что она его желала. Она ведь по глупости чуть не влюбилась в него! Эта мысль показалась Бренне неприятной, и девушка постаралась выкинуть ее из головы. Так она металась и ворочалась в постели до утра. Она забылась беспокойным сном, так ничего и не решив, когда первые неуверенные лучи солнца осветили ее спальню.

Сейчас, мысленно оглядываясь назад, Бренна подумала, что, вероятно, сделала неверный выбор.