Фредерик успел уклониться, когда очередная фарфоровая посудина, как снаряд, пронеслась всего в дюйме от его головы.
      Молли плохо восприняла новость. Он, конечно, не думал, что она спокойно отнесется к его заявлению, однако не ожидал такой бурной реакции с ее стороны. Это было уже слишком даже для темпераментной Молли.
      У ног Фредерика лежали осколки дорогого фарфора и хрусталя. Тарелки, вазы, кувшины – ничто не избежало ее гнева.
      Последние несколько дней были крайне неприятными, поскольку пришлось иметь дело с Экфордом. Фредерик быстро и эффективно справился с этой задачей, после чего приступил к решению следующей, связанной с Молли. Он думал, что, узнав о его решении расстаться с ней, она будет недовольна и, возможно даже, притворно всплакнет. Он ожидал также, что она попытается пустить в ход свое очарование, чтобы изменить ситуацию.
      Он был готов к таким трюкам и настроился решительно отвергнуть все попытки соблазнить его.
      Однако он совершенно не ожидал, что она начнет кричать, визжать и бросать в его голову дорогостоящую посуду. Проклятие. Он рассчитывал как можно скорее вернуться к Элинор в Эссекс, и сейчас ему хотелось немедленно покончить со всем этим.
      – Как ты смеешь? – крикнула Молли и запустила в него очередным предметом. – Как ты смеешь выпроваживать меня подобным образом?
      – Подожди, Молли, – пытался он урезонить ее. – Я никуда тебя не выгоняю. Ты могла бы заметить, что это я оставляю этот дом. – Фредерик указал на упакованные вещи в прихожей.
      – Негодяй! – Вслед за этим эпитетом в него полетела чайная чашка.
      – Черт побери, ты прекратишь наконец это безумие? Успокойся и выслушай меня. Я не выгоняю тебя немедленно на улицу и даю тебе достаточно времени подыскать другое жилье.
      – Ты выбрасываешь меня как вчерашний мусор; ты бесцеремонный… наглый…
      – Наглый кто? Мне кажется, ты использовала уже все оскорбительные слова, не так ли? – Он ужасно устал, неважно себя чувствовал после ранения, и ему надоело все это. Надо немедленно прекратить эту сцену.
      Молли потянулась за блюдцем, глядя на него. Фредерик в одно мгновение пересек комнату и схватил ее за запястья, стиснув их вместе.
      – Перестань, – сказал он, стараясь придать своему голосу мягкость. – Даю слово, что оплачу аренду этого жилья на месяц вперед. Пойми наконец, что наша связь закончилась.
      – Ты причиняешь мне боль, негодяй. Убери от меня свои руки, – крикнула она, пытаясь высвободиться из его захвата.
      Проклятие, он вовсе не намеревался причинять ей боль. Фредерик отпустил ее и провел рукой по своим волосам, игнорируя тупую ноющую боль в плече.
      Сегодня утром он получил подтверждение о смерти Корнелии Дарби три месяца назад в Шропшире. Она потеряла ребенка – вероятно, его ребенка – и истекла кровью. Фредерик решил посетить Молли и удостовериться, что ей не грозит подобная судьба, но это не означало, что он тем самым предает Элинор.
      – Пойми наконец и отнесись к этому разумно. Наша связь закончилась, – повторил он.
      – Ты говорил, что твое обручение никак не повлияет на наши отношения, что у тебя будет достаточно времени для меня и что ты будешь покупать мне…
      – Я знаю, что я говорил, черт возьми. – Ему не надо напоминать эти жестокие, пренебрежительные слова. – Однако ситуация изменилась.
      – Что произошло? У тебя возникли сомнения? Проснулась совесть? Не строй из себя блюстителя нравов, Фредерик. Ты будешь не первым мужчиной, имеющим в браке любовницу.
      – Я же сказал – ситуация изменилась. – Он холодно смотрел на нее, при этом ненавидя себя такого, каким был менее месяца назад.
      – Это связано как-то со шлюхой из Шропшира? – язвительно спросила Молли, сузив глаза. – И ты бросаешь меня ради этой старой высохшей дуры?
      Фредерика охватил гнев, и кровь ударила в виски, так что стало трудно дышать. Он сжал кулаки, стараясь сдержаться и не совершить опрометчивого поступка.
      – Тебе лучше заткнуться сейчас, ради Бога, иначе я…
      – Не смей угрожать мне, Фредерик Стоунем. Значит, дело в твоем предстоящем браке? Она жестокая, бессердечная женщина, которая намеревается держать тебя на коротком поводке? Препятствовать тебе в поисках удовольствий? Или нет?
      Фредерик не ответил; он думал сейчас только о том, каким глупым был, посчитав когда-то эту женщину привлекательной.
      – Или ты вообразил, что влюбился в нее? В этом все дело? Ты не выдержишь с ней и месяца, Фредерик. Ведь ты едва знаешь эту женщину. Нет, я не могу согласиться с твоим решением.
      – У тебя нет выбора. Тебе придется согласиться – начать новую жизнь и подыскать себе другое жилье.
      – Вот, значит, как? Ты думаешь, что влюблен в благовоспитанную леди. Я никогда не поверю в это. Скажи, сколько потребовалось времени, чтобы она раздвинула ноги для тебя? Разумеется, она не могла устоять перед мужчиной, имеющим такой богатый опыт соблазнения женщин, – промурлыкала Молли, проведя ухоженным ногтем по лицевой части его сюртука.
      Фредерик резко схватил ее за запястье.
      – Ты больше не произнесешь ни единого слова о ней, поняла? – прорычат он. – Я стараюсь быть сдержанным, но моему терпению есть предел. Наши отношения пришли к концу. Как я уже сказал, я оплачу жилье на месяц вперед, но только на месяц. Если у тебя возникнут проблемы, можешь связаться с моим адвокатом. – Фредерик достал из кармана жилета карточку и положил ее на стол перед собой. – Полагаю, тебе лучше всего найти как можно скорее другого благодетеля. Тебе все понятно?
      – Ты дурак, Фредерик Стоунем, – выпалила Молли с ненавистью в глазах. – Ты всегда думаешь только о себе и своих удовольствиях. Надеюсь, ты попадешь в ад.
      Фредерик, кивнув, отпустил ее запястье и направился в холл, чтобы взять там свои сумки.
      – Тебе еще повезло, что я так разговариваю с тобой после всего, что ты натворила, – сказал он, надевая шляпу. – Прощай.
 
      – Джермин-стрит? – переспросила Элинор, не в силах скрыть свое удивление. Отпустив тяжелые шторы, она отвернулась от окна, где стояла целый час, глядя на улицу. – Ты уверена? Но это крайне… неприлично, не так ли?
      Селина пожала плечами, продолжая заниматься вышиванием.
      – Хенли сказал конкретно: «Джермин-стрит, номер двенадцать, но ты не должна ходить туда». Полагаю, это будет неприятный визит, иначе он не стал бы так говорить.
      Это был незнакомый для Элинор район. Однако он находился не слишком далеко от проезжей части, чтобы быть опасным.
      – Почему ты не сказала мне об этом раньше? – спросила она. – Я не стала бы тратить полдня, сидя здесь без дела.
      – Потому что Хенли предупредил, что нам нельзя ходить туда, – обиженно проворчала Селина. – Разве я не говорила тебе об этом? Он вообще не хотел ничего сообщать, это случайно вырвалось у него, – пробормотала она, глядя на свое шитье. – И он заставил меня пообещать, что я ничего не скажу тебе. Не понимаю, почему это надо скрывать.
      Интересно, почему Хенли взял такое обещание у своей жены? Что за игру затеяли Хенли и Фредерик? Похоже, Фредерик что-то скрывал от нее.
      – Я должна побывать там. О, не беспокойся. Я скажу Хенли, что сама нашла этот адрес, и не подведу тебя. Ты пойдешь со мной?
      Элинор быстро пересекла комнату и умоляюще посмотрела на подругу.
      – Я не могу пойти туда одна, без надлежащего сопровождения, хотя мы с Фредериком помолвлены. – Элинор очень хотелось увидеть Фредерика, но она не хотела подвергать риску свою репутацию.
      Селина оторвалась от своего шитья; глаза ее выражали сомнение.
      – Мне кажется, нам следует дождаться возвращения Хенли. Разве он не говорил, что найдет Фредерика и привезет его сюда сегодня?
      – Зачем нам ждать? Сейчас вполне подходящее время для визита. Кроме того, кто знает, когда Хенли вернется? Кажется, он говорил, что намеревается посетить контору своего адвоката? – Возможно, Хенли будет отсутствовать еще несколько часов.
      Путешествие из Девоншира длилось мучительно долго, говорить уже было не о чем, и Элинор часто погружалась в свои мысли, глядя в окно, но ничего не видя, кроме густого тумана. Спать приходилось урывками в грязных придорожных гостиницах, отчего она чрезвычайно устала и нервы ее были на пределе.
      По окончании путешествия они провели целых два дня в Лондоне, в небольшом фешенебельном доме Хенли на Ганновер-сквер, не имея никаких известий от Фредерика. Правда, он не знал, что они находятся здесь.
      Если бы Элинор было известно, где он живет в Лондоне, она немедленно послала бы ему письмо по прибытии. Но она не позаботилась спросить у него адрес, а потом понадеялась, что Хенли знает его местопребывание. Так оно и оказалось. Значит, Джермин-стрит, номер двенадцать. Она не могла понять, почему Хенли скрывал эту информацию.
      – Ну пожалуйста, Селина, – умоляюще сказала Элинор. – Я не могу сидеть здесь просто так и ждать. Ни одного часа. Ты ведь понимаешь меня?
      Селина встала с дивана, разгладила свои юбки и покорно вздохнула:
      – Что ж, сейчас пошлю за каретой.
      Полчаса спустя Элинор сидела рядом с Селиной на потертом кожаном сиденье, взволнованно сжимая руки в предвкушении встречи, в то время как экипаж с грохотом катил по Бонд-стрит к Пиккадилли.
      Будет ли Фредерик рад видеть ее? И дома ли он, в чем она не была уверена. «Может быть, все-таки следовало дождаться Хенли?» – подумала Элинор, и ей вдруг стало нехорошо.
      – Ты уверена, что хочешь пойти туда? – спросила Селина, словно прочитав ее мысли. – Еще не поздно повернуть назад.
      – Нет, я должна встретиться с ним. – Элинор сняла перчатки и посмотрела на кольцо на пальце. Сможет ли она признаться в своих чувствах к нему? Все это было так ново, так необычно для нее. Ей необходимо увидеть его, прикоснуться к нему, узнать, что он думает о ней. Она не могла ждать ни минуты.
      Остальную часть пути подруги проделали молча. Наконец карета замедлила ход и остановилась перед серым зданием, которое почти ничем не отличалось от соседних домов, за исключением номера двенадцать на медной дощечке рядом с входной дверью.
      Дверца кареты распахнулась, и Элинор вздрогнула, сидя у окошка и удивляясь, почему наследник пэра Англии выбрал себе местожительство в таком невзрачном доме и в таком непрезентабельном районе города.
      Заставив себя улыбнуться, она приняла предложенную руку лакея и ступила на тротуар.
      – Странно, не так ли, что он живет здесь, – сказала Селина, как бы откликаясь на мысли Элинор. – Надеюсь, Хенли сообщил правильный адрес. Я лично не знаю никого, кто проживает в этом районе.
      – Я тоже не знаю. – Элинор поправила свою шляпку, внезапно испытав желание выкроить время, чтобы привести себя в порядок. – Однако я привыкла к тому, что Фредерик часто совершает неожиданные поступки. В этом тоже есть особая прелесть. – Искусственная веселость в ее голосе звучала фальшиво. – Постучись, – попросила она Селину, когда они поднялись по ступенькам крыльца. – Я слишком волнуюсь.
      – Не вижу причины, почему ты должна волноваться. Ты помолвлена с ним, и мы здесь только для того, чтобы нанести надлежащий визит. В этом нет ничего предосудительного. Давай же, действуй, – сказала Селина, кивнув на дверь. – Ты сама говорила, что не можешь ждать.
      – О Боже! – воскликнула Элинор, собираясь с духом, чтобы постучать в дверь. – Я оставила свои перчатки в карете.
      В этот момент дверь открылась, и обе подруги удивленно отступили назад. В дверном проеме появилась пожилая женщина в сером платье и белом переднике, которая окинула визитерш строгим взглядом с головы до ног. Это, несомненно, была экономка.
      – Вы намерены стоять здесь весь день? – грубо спросила она. – Или, может быть, вам нужна моя помощь?
      – Да, нужна, – ответила Селина, поспешно входя в прихожую. Элинор последовала за ней.
      Селина достала из своей сумочки визитную карточку и протянула ее экономке.
      – Я леди Хенли, а это леди Элинор Эштон. Можем ли мы узнать, дома ли сейчас мистер Стоунем?
      – Ха, мистер Стоунем! – гаркнула женщина, и щеки ее густо покраснели. – Я не знаю, где он шляется, оставив госпожу в таком состоянии.
      – Г-госпожу? – заикаясь переспросила Элинор в полном замешательстве. – Боюсь, вы ошибаетесь.
      – Благодарю вас, миссис Уордли, – раздался женский голос, и Элинор устремила свой взгляд на лестницу, где стояла изящная женщина со светлыми, ниспадающими на плечи волосами, одетая в красный шелковый халат. – Я сама приму гостей Фредерика, – сказала она.
      Экономка сделала реверанс и исчезла в коридоре.
      Элинор смотрела на женщину, почти не дыша. Казалось, в ее легких не осталось воздуха. Не надо делать поспешных заключений, мысленно предупредила она себя. Возможно, это какая-то ужасная ошибка. Недоразумение. Ну конечно. Так оно и есть.
      – Простите наше удивление, – сказала Селина. – Мы не предполагали, что здесь проживает леди… то есть женщина, – поправилась она.
      – Разумеется, – согласилась та, медленно спускаясь по ступенькам и не отрывая глаз от гостей. – Иначе вы не пришли бы сюда, не так ли?
      – Вероятно, нам следует уйти, мисс… – Голос Селины понизился. – Извините, но, кажется, мы не знакомы.
      – Делакорт, – представилась женщина. – Мисс Молли Делакорт. Фредерик и я… близкие друзья, можно сказать. Очень близкие.
      Она была красивой, конечно. Невысокая и изящная, почти как куколка, с круглыми голубыми глазами и прекрасной формы губами. Она говорила как леди, хотя явно не являлась таковой. Ни одна благовоспитанная леди не стала бы встречать гостей в халате.
      Это, несомненно, любовница Фредерика. Другого объяснения нет. Элинор испугалась, что ее сейчас стошнит, и громко откашлялась, надеясь, что тошнота пройдет и ей не придется испытать дальнейшее унижение. Хотя разве не достаточно унизительно уже то, что она вторглась в дом любовницы Фредерика? Неудивительно, что Хенли не хотел, чтобы она приходила сюда. Он все знал.
      – Мы должны идти, – произнесла Элинор хрипловатым шепотом. Возникшая резь в глазах предвещала слезы, но она не позволит им пролиться. Она не доставит мисс Делакорт такого удовольствия.
      – Так скоро? – спросила женщина с недовольной гримасой. – Вы могли бы присесть и выпить чашечку чая. Фредерик скоро вернется. Вероятно, он в своем клубе. Вы знаете, как мужчины любят посещать свои клубы, – добавила она с улыбкой.
      Это была улыбка гадюки.
      Элинор отступила на два шага назад и наткнулась на стойку шляпной вешалки, которая угрожала упасть на нее. Она быстро вытянула руку, чтобы удержать ее, проклиная себя за свою неловкость.
      – Боюсь, мы не можем ждать, – сказала Селина. – Лучше мы пойдем.
      – Хорошо. Надеюсь, вы оставили ему свою визитную карточку. – О, какое прелестное кольцо, – сказала Молли, указывая на руку Элинор. – И какая примечательная оправа. Могу поклясться, это кольцо под стать моему браслету. – Она сдвинула рукав своего пеньюара, открыв браслет с рубином и бриллиантами на своем тонком запястье. – Какое странное совпадение, не правда ли? Фредерик подарил мне этот браслет сегодня утром в постели без особой причины. Как это мило.
      Элинор часто заморгала, но видение не исчезло. Браслет мисс Делакорт полностью соответствовал ее обручальному кольцу: те же рубины с бриллиантами по бокам и та же филигранная оправа, разделяющая каждый сверкающий драгоценный камень.
      Сходство было очевидным – эти два украшения представляли собой единый комплект и, вероятно, были куплены одновременно. Фредерик подарил кольцо ей, а мисс Делакорт – браслет. Как удобно.
      Элинор почувствовала слабость в коленях и ухватилась за край вешалки.
      Что может быть хуже этой ситуации? Она ошибалась, жестоко ошибалась. Фредерик не любил ее. И доказательством тому была эта женщина с восхитительным браслетом на запястье и с торжествующей улыбкой на губах.
      – Идем, Элинор, – тихо сказала Селина, беря ее за локоть и направляя к двери. – Нам пора.
      – Как жаль, что вы не дождались Фредерика, – промурлыкала мисс Делакорт. – Он будет очень разочарован.
      Элинор не могла вымолвить ни слова и только смотрела на эту женщину. Внезапно у нее возникло желание ударить ее, стереть жеманную улыбку с этих накрашенных губ. Она в гневе стиснула кулаки, прижимая их к своим бокам.
      Разумеется, она не тронет ее. Хотя очень хотелось бы! Вместо этого Элинор распрямила спину, расправила плечи и гордо приподняла подбородок. Одарив мисс Делакорт надменной царственной улыбкой, она отвесила короткий поклон на прощание и последовала за Селиной к ожидавшей их карете.
      Слава Богу, что она узнала правду, прежде чем выйти замуж за Фредерика. Она была близка к тому, чтобы потерять свое достоинство и все, чем дорожила.
      Карета тронулась, и Элинор, глубоко вздохнув, закрыла глаза, испытывая невыносимую боль в сердце.
      Никогда больше она не будет такой глупой, такой наивной, как в эти прошедшие несколько недель. Она порвет все отношения с Фредериком и забудет о своей любви к нему. С этого дня и до конца жизни она отгородит свое сердце непроницаемой стеной.
      И возможно, примет предложение мистера Уитби.

      – Я не понимаю, что происходит, старина, – сказал Хенли с недовольной гримасой, поднимая глаза кверху, откуда доносились громкие удары. – Я знаю только, что леди Элинор наверху громко рыдает, а Селина ревет, уткнувшись в носовой платок, и никто из них ничего не объясняет, говоря только, что мы должны утром немедленно уехать в Эссекс.
      Фредерик потер виски, испытывая сильную головную боль. Черт побери, сколько еще неприятностей он сможет выдержать за этот день? Он был удивлен, узнав, что Элинор и супруги Хенли находятся в Лондоне, однако она теперь категорически отказывалась видеть его, и он не имел ни малейшего представления почему.
      Если у кого-то и были основания злиться, так это у него, резонно рассуждал Фредерик. Он вполне определенно сказал Элинор, чтобы она, покинув Уитби-Холл, отправлялась прямо в Эссекс. Ее присутствие рядом отвлекало бы его отдел, связанных с Экфордом. Это были неприятные дела, и он хотел, чтобы Элинор держалась как можно дальше от этого.
      К тому же надо было разобраться с Молли и подыскать себе новое жилье. Дом на Гросвенор-сквер будет принадлежать ему, когда он станет бароном Уортингтоном, а пока он и его невеста нуждались в местожительстве в Лондоне. Он уже подыскал небольшой элегантный дом на Аппер-Брук-стрит. Соглашение было достигнуто, но он пока не оформил документы. Ему требовалось еще несколько дней, чтобы завершить дела в Лондоне, перед тем как отправиться в Эссекс.
      И вот сейчас он вынужден присутствовать здесь, не понимая, что происходит.
      – Пора кончать с этим, – гаркнул он, теряя терпение. – Пойди наверх, – обратился он к Хенли, – и попроси Элинор немедленно спуститься сюда.
      – Я не уверен, что это лучший выход, Стоунем. Там… – он сделал паузу, когда что-то грохнуло наверху, – такая сцена.
      – Я не стану никого ругать, если… – Фредерик замолк, когда в двери появилась леди Хенли с покрасневшими и опухшими глазами, прижимая ко рту носовой платок. – Добрый вечер, леди Хенли, – сказал он с поклоном. – Если вы будете столь любезны убедить мою нареченную спуститься ко мне, я буду вам очень благодарен.
      – Как вы посмели? – крикнула Селина с искаженным от гнева лицом. – Как вы посмели явиться сюда? Вы не представляете, в каком сейчас состоянии бедняжка Элинор. Я говорила ей, что вы негодяй, но она не хотела слушать меня и не верила…