– И ты готов поддержать его в этом стремлении?
– Да, готов, – согласился Фредерик.
– Я не могу понять, почему в романах и поэмах любовь всегда идеализируется. По-моему, в действительности любовь приносит только горе. Примером тому являются оба наших отца, не так ли? Мой отец страдает из-за жены, которая никогда не отвечала ему взаимностью. В Эссексе все знают это.
– И потому ты не позволяешь себе влюбиться в кого-то, Элинор?
– Как я могу? И как можешь ты позволить себе такое?
Он немного помолчал, прежде чем ответить:
– Разве могу я держать тебя в своих объятиях, не испытывая любви?
Когда смысл его слов дошел до Элинор, сердце ее неистово забилось. Ей очень хотелось верить в то, что он подразумевал. Отчаянно хотелось, но она не смела.
Фредерик кашлянул.
– И что теперь мы будем делать, моя милая? Впереди еще целая ночь.
Она повернулась к нему лицом и, положив ладони на его грудь, прижалась губами к его губам.
– Вот что, – сказала она. – И это. – Подражая тому, что он делал с ней до этого, она переместила свои губы на его шею, вдыхая свежий аромат мужского тела. Его кожа ощущалась горячей и слегка солоноватой под ее губами. Именно об этом моменте она мечтала все эти годы.
Фредерик застонал над ее ухом, изо всех сил стараясь сдерживать свою страсть. Черт побери, она таким образом доведет его до сердечного припадка.
– Ты играешь с огнем, Элинор. Нельзя начинать делать что-то, не думая о последствиях. – Он резким движением снял шейный платок и начал расстегивать верхние пуговицы рубашки. Как он и ожидал, ее губы двинулись с поцелуями вслед за его пальцами вниз, к ложбинке у основания горла и к груди.
– Ты очень способная ученица, – пробормотал он, откидывая волосы Элинор с ее раскрасневшихся щек. – Я так и думал.
Она перестала целовать его нежными влажными губами и, подняв голову, с любопытством посмотрела на него своими округлившимися синими глазами.
– Вот как? А что еще ты думал обо мне?
– О, ты не представляешь, как далеко простиралось мое воображение. – Он протянул руку к блестящим пуговкам ее мантильи и начал расстегивать их одну за другой, пока та не раскрылась. Элинор вытащила руки из рукавов, позволив одежде упасть на пол. Ее полные груди вздымались и опускались при каждом вдохе и выдохе. Теперь только тонкое муслиновое платье скрывало ее изящную фигуру, и Фредерику чертовски хотелось видеть ее совершенно обнаженной.
Казалось, разум покинул его и возобладал только инстинкт, когда он подхватил Элинор на руки и понес к постели, где осторожно уложил на покрывало. Ее густые темные волосы разметались по подушке, вызывая у него желание погрузить в них свои пальцы, когда он лег рядом с ней и снова прильнул губами к ее губам.
Фредерик начал стягивать рукава ее платья, обнажая округлые нежные плечи. Его губы переместились к ее грудям, а пальцы продолжали тянуть вниз ткань ее корсажа. Элинор в ответ выгнула спину, тихо постанывая и сжимая пальцами покрывало под ней.
Его мужская плоть нетерпеливо пульсировала, стремясь вырваться на свободу, и в данный момент он думал только о том, как бы поскорее погрузиться в нее и слиться с ней навсегда.
Наконец он окончательно стянул с нее корсаж, полностью обнажив ее груди, о которых так долго мечтал по ночам. Они были совершенной формы, как он и представлял. Он захватил губами бледно-розовый сосок и начал нежно посасывать его, заставляя Элинор извиваться под ним.
– Ты не представляешь, как сильно я хочу тебя, Элинор, – пробормотал Фредерик, не отрываясь от ее губ. Его руки проникли к застежкам ее платья на спине. «Надо снять с нее эту одежду», – мысленно повторял он как заклинание. Он расстегнул одну застежку, затем другую, ощущая ее теплую шелковистую кожу, отчего кровь прилила к его паху. «Она дочь маркиза, невинная девственница», – внезапно возникли в его сознании тревожные мысли, и он понял, что должен получить ее разрешение. Ему необходимо было услышать от нее соответствующие слова.
Фредерик оторвал свои губы от ее шеи.
– Скажи, чего ты хочешь, Элинор? – спросил он глухим голосом.
– Я хочу, чтобы ты целовал меня, Фредерик, – ответила она хрипловатым шепотом.
Он пристально посмотрел на нее и заметил в ее глазах страх и смущение.
– А что еще, милая? – прошептал он, целуя ее в лоб. – Я не могу заниматься с тобой любовью без твоего желания. Ты должна сказать, чего ты хочешь от меня.
Она покачала головой, и ее темные локоны упали ей на плечи.
– Я… я не могу. Боюсь, мы и так зашли слишком далеко, Фредерик.
– Но я хочу еще большего, – тихо произнес он, уткнувшись носом в ее шею.
Элинор попыталась сесть, и Фредерик застонал, когда она потянула на место свой корсаж.
– Сначала мы должны решить, что делать дальше с нашим брачным контрактом.
– Мы? Сейчас? Ты представляешь, как страстно я хочу обнимать тебя вот так? Неужели ты настолько жестока, что отвергнешь меня в данный момент? – Он постарался придать своему голосу легкость и некоторую шутливость, чтобы не испугать ее. Только не сейчас, когда он так близок к заветной цели.
– Но разве не ты первый отверг меня когда-то? – сказана она так же шутливо. – Неудачи не губят нас, а только укрепляют – так, кажется, говорят?
Фредерик повалился на спину со стоном разочарования.
– Проклятие, так обычно говорила моя бабушка.
Элинор склонилась над ним, и он ощутил ее теплое свежее дыхание на своей шее.
– Но ты можешь продолжить целовать меня, Фредерик. Ты можешь считать меня распутницей, но мне не хватает твоих поцелуев.
Опершись на локоть, он приблизил свои губы к ее губам, но остановился, взглянув на нее. Она закрыла глаза и откинула голову назад в ожидании.
– Я должен быть уверен, что правильно понял тебя. Ты просишь, чтобы я целовал тебя?
– Да, – тихо сказала она, открыв глаза и встретившись с ним взглядом. – Неужели ты будешь так жесток, что откажешь мне в этом?
– Надо подумать. Хм-м… – Он прихватил зубами ее ухо, потом коснулся губами шеи. – Значит, ты не просто просишь, а умоляешь, чтобы я целовал тебя?
– Леди никогда никого не умоляет, – чуть слышно возразила она.
– Не знаю, как прочие леди, но ты явно готова умолять меня. – Он дразнил ее губы своими губами, нежно касаясь их, а потом отстраняясь.
– Ты просто негодяй, – сказала она с улыбкой.
– Конечно. И ты отчаянно жаждешь поцелуев этого негодяя.
– Ну хорошо, если нет другого способа повлиять на тебя. Я умоляю поцеловать меня, Фредерик. Этого достаточно?
– Вполне, – глухо произнес он и прильнул к ее губам. Минуту спустя он оторвался от нее, чувствуя, что постепенно теряет контроль над собой.
– Теперь ты поняла, что я выиграл пари? – насмешливо сказал он, слегка щелкнув ее по носу.
Элинор резко втянула воздух.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она.
– Помнишь тот день в парке у Хенли? Я поспорил с тобой, что ты будешь умолять меня поцеловать тебя еще до окончания года. Теперь ты должна мне сотню фунтов, насколько я помню.
Краска мгновенно сошла с ее лица, и она встала с постели, дрожа всем телом.
– Боже милостивый, вот, оказывается, в чем дело. Ты заманил меня сюда, чтобы выиграть пари. Какая же я дура!
– Не говори глупостей, дорогая. – Он взял ее за руку, но она высвободила ее и отошла на два шага от кровати.
– Как я могла дважды поддаться на обман?
– Неужели ты действительно думаешь, что я пригласил тебя сюда только для того, чтобы выиграть пари? – тихо сказал Фредерик.
– Ты сам только что сказал…
– Боже милостивый, – прервал он ее, чувствуя нарастающий гнев. – Я же пошутил. Ты полагаешь, что я способен на такой обман?
– Да… то есть нет, – поправилась она. – На самом деле я не думаю, что ты способен на это. – Она поспешила поднять свою мантилью и быстро продела руки в рукава. – Я хочу верить, что это не так, однако до конца не уверена. Неужели ты не можешь понять это?
– Нет, Элинор, не могу. – Он встал и пересек комнату, остановившись перед ней со сложенными на груди руками. – Две минуты назад ты лежала здесь, доверившись мне и позволяя интимные ласки. А сейчас ты сомневаешься в моих словах? Черт побери, что мне теперь делать? Скажи, как я могу вновь заслужить твое доверие?
Элинор покачала головой:
– Ты никак не можешь понять…
– Тогда почему бы тебе не попытаться объяснить мне, прежде чем уйти с чувством оскорбленного достоинства? Да, четыре года назад я злоупотребил твоим доверием, – произнес он, заметив в свете свечи блеск в ее глазах. – Но теперь мы стали взрослыми, и я надеюсь, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, помимо моих сестер. Я полагал, что мы друзья. Я откровенно ответил на все твои вопросы о моем прошлом. И тем не менее ты не доверяешь мне?
В ее глазах появились слезы, и она отвернулась от него.
– Ты не понимаешь…
Он взял ее за руку и повернул к себе лицом.
– Тогда объясни, черт возьми.
– Хорошо, – всхлипнула она, освобождаясь от его захвата. – Тот поцелуй четыре года назад ничего не значил для тебя, а я не могла забыть его все это время. Все эти годы я слышала сплетни о тебе, и даже когда попросила отца подыскать для меня подходящего мужа, я мечтала о тебе. Я ужасно тосковала по тебе.
Элинор начала ходить туда и сюда по комнате перед камином, стараясь не смотреть на Фредерика.
– Я не смела никому признаться в своем чувстве. Даже Селина считала его слепым девичьим увлечением. Но оно не проходило. Четыре долгих года я притворялась, что меня нисколько не волнуют слухи о том, что ты имеешь одновременно нескольких любовниц, соблазняешь замужних женщин и развлекаешься с вдовушками в постели. Можешь ли ты понять, как я страдала при этом? Как ненавидела себя за свою слабость? Как старалась делать вид, что я не глупая телка, привязавшаяся к мужчине, который даже не замечает меня?
Боже милостивый! Фредерик не знал, что сказать на это. Все эти годы она ненавидела себя за то, что привязалась к нему? И все эти годы она страдала из-за него? Проклятие, он портил все, к чему бы ни прикасался, и все вокруг отравлял своим присутствием. Он недостоин даже взгляда Элинор. Однако он причинил ей боль, и она страдает до сих пор, если судить по выражению ее лица. Она никогда не сможет доверять ему, считая его бездушным негодяем.
– О Господи! Я… я не знал ничего этого, – пробормотал он. – В таком случае мне нет прощения, Элинор. – Он проглотил подступивший к горлу ком, не в силах сказать что-либо еще. Потом потер ладонью горло, внезапно почувствовав, что ему не хватает воздуха. Боже, ему необходимо немедленно уйти отсюда. Он не мог больше оставаться здесь в присутствии Элинор, понимая, как ужасно обошелся с ней в прошлом и как бестактно сейчас. Слава Богу, она вовремя остановила его, иначе, несомненно, страдала бы потом еще больше.
Фредерик повернулся к Элинор, которая все еще стояла у камина, взволнованно дыша, с красными пятнами на щеках от волнения.
– Я провожу тебя. Вот только уберу бутылку и погашу огонь, и мы пойдем.
А утром он отправится в Плимут на поиски Экфорда. Больше он не допустит такого, как сейчас, безумия.
Глава 15
– Мистер Стоунем будет завтракать? – спросил дворецкий. Элинор постаралась сохранять спокойное выражение лица, протягивая руку к чашке с кофе.
– Боюсь, что нет, – ответил Хенли, вставая с места и кладя салфетку на стол. – Он уехал на рассвете, и я должен присоединиться к нему в Плимуте. Не знаю, почему он так спешно отправился туда, – добавил он чуть слышно.
Однако Элинор знала почему, и ее щеки зарделись при воспоминании о минувшей ночи.
– Элинор, дорогая, ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Селина, озабоченно сдвинув брови.
«Неужели мое состояние так очевидно?» – подумала Элинор. Как близко она подошла к тому, чтобы распрощаться со своей девственностью этой ночью. Каким естественным это казалось после столь долгого соблюдения целомудрия. Она никогда не думала, что способна так беспечно, так безрассудно пренебречь осторожностью, и восприняла все это слишком близко к сердцу. После того как Элинор крадучись пробралась в свою спальню и легла в постель, она еще долго не могла уснуть, мучительно переживая встречу с Фредериком в коттедже.
В конце концов, она пришла к выводу, что он был искренен с ней и его попытка соблазнить ее означала нечто большее, чем просто стремление выиграть пари. Она напрасно обвиняла его, и теперь ее мучили угрызения совести. Она поговорила бы с ним сегодня, если бы он не уехал и не лишил ее тем самым такой возможности.
Впервые за время их возобновленного знакомства она подумала, что, возможно, Фредерик Стоунем на самом деле гораздо лучше, чем она думала о нем.
Однако она не могла забыть, какой ужас отразился на его лице, когда она призналась, что чувствовала к нему все эти четыре года. После этого он поспешил покинуть коттедж, разве не так? О, какой надо быть слабовольной дурой, чтобы любить такого повесу, как Фредерик Стоунем!
Любить? Она содрогнулась от этой мысли. Нет, она вовсе не любит его. Как можно? Боже, что делать, если это все-таки любовь?
– Элинор, ты слышишь меня? – Селина похлопала ее по запястью, беспокойно возвысив голос. – Элинор?
Элинор быстро опомнилась.
– Прости меня, пожалуйста. Я плохо спала минувшей ночью.
– В таком случае тебе следует лечь в постель сейчас. Днем Джордж собирался устроить развлечение для нас, так что тебе надо хорошенько отдохнуть перед приходом гостей.
– Гостей? – Элинор ничего не слышала о гостях.
– Да, – ответил Хенли. – Сюда должны пожаловать герцог и герцогиня Дандридж, а также их сын, лорд Трелони.
– Лорд Трелони? – переспросила Элинор. – Я не знакома с ним.
– О, он прекрасный человек и хороший друг Джорджа. – Хенли махнул рукой. – Кажется, они вместе учились в Итонском колледже или вроде того. А я должен отправиться в Плимут. Не знаю, почему бы нам не оставаться здесь, пока этот чертов Экфорд не появится в гостанице, как мы сначала планировали. Я считаю напрасной тратой времени рысканье в округе, когда можно было бы наслаждаться обществом таких прелестных дам. – Он тяжело вздохнул и наклонился, чтобы поцеловать Селину в щечку. – А теперь, простите, я должен идти. Селина мило надула губки.
– О, Хенли, ты обязательно должен ехать так скоро? Мы только что закончили завтракать.
– Боюсь, что должен, дорогая. Я обещал Стоунему прибыть туда в карете к полудню. Готов спорить, он уже ждет меня с нетерпением.
– Ну хорошо. Тогда поезжай. – Селина махнула рукой в сторону двери. – А мы с удовольствием проведем день в обществе герцога и герцогини, не так ли, Элинор?
– Конечно, – тихо сказала Элинор. – И полагаю, с лордом Трелони тоже.
Лорд Хенли подмигнул и широко улыбнулся жене, прежде чем покинуть комнату для завтрака.
Элинор сосредоточила свое внимание на Селине, которая задумчиво смотрела на пустой дверной проем.
– Ты очень любишь его? – тихо спросила она подругу.
Селина улыбнулась, и на щеках ее обозначились ямочки.
– Ты не представляешь, как я люблю его, Элинор. Он очень хороший человек, и я счастлива иметь такого мужа.
– Я рада видеть тебя счастливой.
Селина кивнула:
– Я даже не мечтала о таком счастье. Мне ужасно повезло, что леди Ирвингтон одновременно пригласила Хенли и меня на свой домашний прием в прошлом году. Иначе трудно представить, за кого бы я вышла замуж тогда.
– Да, действительно. – Элинор расширила глаза с притворным ужасом. – Я помню, до Хенли тебе нравились сэр Уильям Боумен и мистер Мелтон.
– Это было лишь девичье увлечение. Никто из них не может сравниться с Хенли.
Элинор согласно кивнула.
– А как ты отличаешь любовь от увлечения? – спросила она и тут же пожалела о своих словах. Тяжело вздохнув, она продолжила: – Я хотела спросить, ты сразу влюбилась в Хенли или сделала что-нибудь… – как бы правильнее выразиться? – сделала что-нибудь, чтобы направить свои отношения с ним в нужное русло?
Селина склонила голову набок и задумчиво сдвинула брови.
– Разве ты не чувствуешь разницы между увлечением и любовью?
Элинор пожала плечами:
– Я не могу определить точную границу, но думаю, между этими понятиями должно быть существенное отличие.
– Возможно, мои отношения с Хенли начались как увлечение. Полагаю, я полюбила его, когда поняла, что он любит меня. А почему ты спрашиваешь об этом, Элинор? – Улыбка Селины сменилась хмурым выражением лица. – Это имеет отношение к Фредерику?
Элинор закусила губу, не в силах встретить вопросительный взгляд подруги.
– Ты должна понимать, что Фредерик не такой человек, как Хенли. Одно дело испытывать влечение к распутнику, каким был нравившийся мне сэр Уильям. Но нельзя позволять себе влюбляться в подобного типа. Это безумие, Элинор. Ты не должна допустить ничего подобного. Я не хочу видеть тебя несчастной, учитывая, что для замужества есть вполне приемлемая альтернатива.
– Ты имеешь в виду мистера Уитби? – сказала Элинор с кривой улыбкой.
– Да, например, мистера Уитби.
– Но я уже говорила…
– Я знаю, – прервала ее Селина, не оставляя места для возражений. – Ты заявила, что он не устраивает тебя, хотя не понимаю почему. Казалось, ты стремилась завоевать его расположение. А что скажешь по поводу лорда Трелони? Он наследник герцогства, не менее. Возможно, он будет подходящей кандидатурой.
– Ты так стремишься отвлечь мое внимание от мистера Стоунема, что намерена предложить мне вместо него человека, которого никогда не встречала и даже ничего не знаешь о нем? Ты действительно считаешь мистера Стоунема настолько отвратительным?
Селина раздраженно вздохнула:
– Хенли только что сказал, что лорд Трелони довольно приятный человек, не так ли? И он друг мистера Уитби. Что касается мистера Стоунема, полагаю, его поведение не отличается порядочностью. Ты забыла о его репутации? И что он прибыл в Девоншир с намерением найти человека и лишить его жизни?
– Этот человек поступил ужасным образом с его сестрой, – возразила Элинор.
– Да. Но разве можно убивать его за это?
– Он вызовет его на дуэль, – сказала Элинор, хотя вся похолодела, подумав об этом. Ей хотелось бы знать, что он делает в этот самый момент. Ей вдруг стало нехорошо при мысли о том, что Фредерик стоит сейчас напротив своего противника, и они оба направили друг на друга пистолеты. Ее рука дрожала, когда она взяла свою чашку кофе и сделала глоток, едва не поперхнувшись.
– Хенли говорит, что, по слухам, мистер Стоунем не имеет себе равных в стрельбе из пистолета. Он, несомненно, убьет Экфорда, Элинор.
– Мой брат сделал бы то же самое, если бы кто-то обошелся со мной подобным образом.
– Неужели? Я не уверена. Да и ты тоже не могла предоставить этого неделю назад.
Элинор смущенно покачала головой:
– Нельзя обвинять мужчину за его стремление защитить свою сестру. Это вполне естественно. Кроме того, кто знает, что может произойти? Не исключено, что они придут к какому-нибудь соглашению. Разве Хенли не допускает такого исхода?
Селина вздохнула и дотронулась до руки Элинор.
– На это можно только надеяться. Стоит ли гадать по этому поводу? Тебе, пожалуй, следует немного вздремнуть сейчас.
Элинор в ответ пожала руку подруги, надеясь, что та не заметит, как дрожит ее собственная рука.
– Хорошо. Я не прочь вздремнуть, а потом принять ванну. В котором часу ожидаются гости?
– Кажется, к трем. Мы будем пить чай в саду, а потом Джордж решил устроить стрельбу из лука. Разве это не очаровательно?
– По-моему, восхитительно, – согласилась Элинор, всеми силами стараясь не думать больше о Фредерике. – Я с удовольствием потренируюсь в стрельбе из лука.
– Ну, так иди отдыхать. И обещай, что будешь, как всегда, бодрой и веселой. Не стоит больше предаваться мрачным мыслям.
– Я постараюсь, – сказала Элинор, кивнув, хотя понимала, что для этого ей потребуются все ее силы. В данный момент она далеко не чувствовала себя бодрой и веселой.
– Может быть, тебе следует надеть свое великолепное желтое батистовое платье с голубой каймой? А к обеду – изысканное переливчатое голубое с овальным вырезом, которое ты надевала в тот вечер, когда мы прибыли в Уитби-Холл? Думаю, в таком наряде ты можешь привлечь внимание любого мужчины, если захочешь. За исключением Хенли, конечно, – добавила Селина с озорной улыбкой.
– Разумеется, – ответила Элинор, беря Селину под руку. – Ты настолько одурманила Хенли, что он не способен замечать присутствия другой леди, в каком бы наряде она ни выступала.
Селина кивнула:
– Пожалуй, так оно и есть.
– Несомненно, – сказала Элинор, чувствуя, что у нее никогда не будет такого преданного спутника жизни. По крайней мере, в лице Фредерика Стоунема.
«Не надо переживать», – мысленно убеждала она себя, пока не оказалась в своей комнате. Там она наконец позволила себе расслабиться и разрыдалась. Наплакавшись вволю, Элинор решила, подобно холодной расчетливой авантюристке, встретить этого лорда Трелони и оценить его достоинства в качестве будущего мужа, хотя не упускала из виду и Джорджа Уитби.
Что еще ей оставалось делать?
* * *
Фредерик наклонился вперед в седле, щурясь под лучами полуденного солнца. Он внимательно следил за своей добычей – одетым в простую темную одежду мужчиной, который вылез из запряженной лошадьми двуколки и протянул руку женщине в аляповатом, ярком платье и лиловой бархатной накидке.
В виски ему тотчас ударила кровь, и пульс резко участился. Он крепко стиснул поводья.
– Это точно он, – пробормотал Фредерик, наблюдая за мужчиной, который сопровождал женщину с явно округлившимся животом. Они направились к скромному каменному коттеджу и вошли в него. Кросби, безусловно, не ошибся. Фредерик бросил тяжелый кошелек с монетами буфетчику, который с удовлетворенной улыбкой стоял в двух ярдах в стороне, прислонившись к дереву.
Мистер Кросби поймал кошелек и приложил руку к кончику шляпы в знак благодарности.
– Их оказалось не трудно найти, когда я начал опрашивать всех в округе. Если вы не против, позвольте спросить, что вы собираетесь делать дальше?
– Дождусь прибытия Хенли в Плимут, потом мы вернемся сюда, и, если Экфорд будет на месте, я вызову его на дуэль, а завтра утром всажу пулю в сердце этому подлецу.
Кросби присвистнул, поправляя свои очки.
– Надеюсь, вы не устроите дуэль прямо здесь? Однако пожалуй, я лучше удалюсь.
Фредерик холодно кивнул:
– Благодарю вас, мистер Кросби. Приятно было иметь с вами дело.
– Взаимно, – ответил Кросби с улыбкой, подбросив на ладони кошелек.
Фредерик снова сосредоточился на коттедже на противоположной стороне лужайки, в то время как Кросби сел на свою лошадь и двинулся в Плимут. Фредерик заметил какое-то движение в окне на первом этаже: шторы раздвинулись, и окно распахнулось. Ветерок донес через лужайку громкие гневные голоса. Затем раздался пронзительный крик женщины, за которым последовал звон разбитого стекла. Черт побери, похоже, подружка Экфорда ударила его по голове какой-то посудиной. Было видно, как она занесла над ним руку, а Экфорд пригнулся.
Но не важно. Это их личное дело. Скоро, очень скоро Экфорд заплатит за свои преступления против Марии. Она не заслужила такого обращения с ней. И наверное, Фредерик окажет услугу неизвестной ему женщине тем, что избавит ее от этого подонка.
Завтра он закончит свое дело в Девоншире и сможет сразу вернуться в Лондон. Или не спешить? Надо еще разобраться с Элинор Эштон, о которой он старался не думать сейчас, чтобы не отвлекаться от Экфорда. Только однажды за это время он подумал, что теперь делать с Элинор и их брачным контрактом. Обычно решительный, сейчас он колебался и оттого злился на себя. Однако надо было принять какое-то решение, но только не сейчас, когда он наблюдал за человеком, причинившим зло его сестре.
Фредерик пришпорил свою лошадь, направив ее по пыльной дороге в Плимут. Завтра так или иначе все разрешится само собой, черт побери.
Глава 16
Элинор отпустила натянутую тетиву и внимательно наблюдала за полетом стрелы, которая со свистом рассекала воздух. Затем послышался характерный звук, когда стрела вонзилась в мишень всего в трех дюймах от центра.
– Прекрашно, – прошепелявил лорд Трелони, одобрительно кивнув. – Вы уверены, что не имеете доштаточного опыта в штрельбе из лука, как говорили?
Положив лук, Элинор удовлетворенно улыбнулась и, подбоченившись, посмотрела на мишень:
– Думаю, просто новичкам всегда везет. Или, может быть, я так удачно выстрелила благодаря таким замечательным инструкторам, как вы и мистер Уитби.
Мистер Уитби кивнул, затем натянул тетиву своего лука и со звоном выпустил стрелу.
– Превошходно, – воскликнул лорд Трелони, похлопав по спине мистера Уитби, когда стрела угодила в яблочко. – Кажется, вы попали прямо в центр?
– Именно так. – Мистер Уитби медленно подошел к мишени и вытащил стрелу. – Точно в цель, – добавил он, широко улыбаясь. Его светло-каштановые волосы блестели на солнце, и Элинор невольно залюбовалась его подтянутой фигурой в темно-синей куртке и в штанах из верблюжьей шерсти. Как истинный спортсмен, он чувствовал себя в своей стихии и явно испытывал удовольствие.
Элинор тоже была довольна. В какой-то момент она подумала, что, вероятно, поспешила осудить мистера Уитби.
– Теперь ваша очередь, леди Элинор, – сказал он, кивнув в сторону мишеней.
– Ну, еще раз, а потом я должна отдохнуть. Мне ужасно жарко. – Она посмотрела на Селину, которая сидела неподалеку под тентом, попивая чай с герцогом и герцогиней. Они весело смеялись, побуждая Элинор присоединиться к ним. Однако надо доказать, что ее первоначальный успех в стрельбе из лука не был счастливой случайностью.
Подняв свой лук с травы, она приняла соответствующую позу и прицелилась.
– Нет, не так, – сказал мистер Уитби, поспешно подходя к ней. Встав позади Элинор, он поправил положение ее рук.
Его прикосновения не вызвали у нее отвращения, однако они нисколько не взволновали ее кровь, как это было, когда к ней прикасался Фредерик. Даже когда мускулистая грудь мистера Уитби прижалась к ее спине и его рука нечаянно задела ее грудь, сердце Элинор продолжало биться в обычном спокойном ритме. Подобные же прикосновения Фредерика вызывали у нее необычайное волнение, отчего сердце начинало неистово колотиться и ее охватывало страстное желание. Элинор укорила себя за эти опасные мысли и вновь сосредоточила свое внимание на наставлениях мистера Уитби.
– Расставьте ноги пошире, – говорил он. – Вот так. Такое положение гораздо устойчивее. Теперь держите руку здесь, не слишком напряженно. Слегка ослабьте захват.
Элинор послушно выполнила его указание, и Уитби одобрительно кивнул.
– Вот так, хорошо. Медленно оттяните тетиву. Теперь отпускайте, – скомандовал он, и Элинор выполнила его команду.
Прикрыв глаза рукой от солнца, она наблюдала, как стрела, взмыв в воздух, затем вонзилась почти у центра мишени.
Мистер Уитби одобрительно присвистнул.
– Очень хорошо! – сказал он, неловко похлопав ее по плечу. – Ваши успехи в стрельбе впечатляют, леди Элинор. Похоже, вы в большей степени спортсменка, чем думаете. По-моему, она очень способная ученица, не так ли, Трелони?
– Нешомненно, – согласился тот, кивнув светловолосой головой.
– Леди Элинор не только хорошо штреляет из лука, но и очень красива.
Элинор улучила момент, чтобы оценить сына герцога и герцогини. Он был хрупкого телосложения и невысокого роста: почти на голову ниже ее. Буйные локоны его волос песочного цвета ниспадали на высокий гофрированный воротник рубашки и, казалось, придавали больше силы его маленькой фигуре. У него были зеленые глаза и изящные, нежные черты лица. В общем, Элинор сочла его внешность довольно приятной, хотя и лишенной мужской привлекательности. Тем не менее, он сразу понравился ей. И его восторженное восприятие всего вокруг было весьма заразительным.
Элинор вытерла пот со лба тыльной стороной ладони.
– А теперь простите меня, джентльмены. Мне ужасно хочется выпить чашку чаю.
– О, в таком шлучае не шмеем задерживать вас, – сказал Трелони. – Однако знайте, вы покорили мое сердце, дорогая леди.
Элинор весело засмеялась, снимая длинные кожаные перчатки.
– Я уверена, вы переживете мой уход. – Вдохнув полной грудью, прохладный морской воздух, она не спеша пошла по упругой траве лужайки в тень под тентом. Ее желтые юбки трепыхались на ветру, так что голубая кайма била по лодыжкам, щекоча кожу сквозь чулки.
– Ну наконец-то, – сказала Селина, когда Элинор приблизилась. – Кажется, ты довольно быстро стала искусным стрелком из лука? Отсюда было видно, что ты стреляла так же хорошо, как джентльмены.
Элинор пожала плечами:
– Видимо, у меня природные способности к этому. Кто бы мог подумать?
– Несомненно, – сказала герцогиня, приложив лорнет к своим глазам и оглядывая Элинор с головы до ног. – Хотя, полагаю, вы выглядите излишне самоуверенной. Вы ведь не отличаетесь застенчивостью, не так ли, леди Элинор?
– Ни в коей мере, ваша светлость. Мне очень нравятся различные занятия на свежем воздухе, особенно в такой замечательный осенний день, как этот.
– Я полностью согласна с вами. Присоединяйтесь к нам. – Герцогиня указала на металлический складной стульчик справа от себя. – Выпейте чаю, и давайте познакомимся поближе. Вы говорили, ваш отец – лорд Мэндвилл?
– Да, – ответила Элинор, принимая чашку чая, которую передала ей Селина, и добавляя пару кусочков сахара, а также немного сливок, как ей всегда нравилось.
– Я знаком с лордом Мэндвиллом, – вставил герцог с легким поклоном. – Прекрасный человек.
– И очень красивый, – добавила герцогиня. – Просто невероятно красивый, не так ли?
