Глава 5

У дворцовых ворот меня поджидала Амиранда. Завидев ее, я сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного прийти в себя и не совершить какого-нибудь необдуманного поступка. Она сменила роскошный наряд, в котором приходила ко мне, на повседневную одежду, однако выглядела так, словно в ней воплотились наяву полночные грезы всех мужчин.

Впрочем, чувствовалось, что она чем-то обеспокоена. Пожалуй, сейчас не время для любезностей.

Морли Дотс, с которым мы иногда работаем в паре, считает, что меня хлебом не корми, дай только помочь попавшей в беду прекрасной даме. Кстати говоря, от Морли я узнал про себя много интересного — зачастую он ошибался, да и, если уж на то пошло, высказываться на мой счет его никто не просил; но что касается прекрасных дам, тут он угодил в яблочко. Стоит красивой девушке залиться слезами, как доблестный рыцарь Гаррет вспрыгивает на коня и скачет на битву с драконом.

— Что она вам сказала, мистер Гаррет? Что ей было нужно?

— Говорила она много, но ухитрилась почти ничего не сказать. И ей от меня ничего не нужно.

— Не понимаю. — Мне показалось, что мой ответ разочаровал Амиранду.

— Да я, в общем, тоже. По ее словам, она просто-напросто хотела напугать похитителей. Мол, узнав, что за дело взялся Гаррет, они, возможно, стушуются и будут поласковее с молодым Карлом.

— А… — Амиранда облегченно вздохнула. Любопытно, чего она опасалась? Как-то все это подозрительно.

— Значит, вы полагаете, что Карлу ничто не угрожает?

— Не могу сказать. Знаю лишь, что сам крепко подумал бы, прежде чем связываться с такой женщиной, как домина Даунт.

Из двери футах в тридцати от того места, где стояли мы, вышла черноволосая красотка лет девятнадцати-двадцати. Оглядела меня с головы до ног, соблазнительно улыбнулась и прошествовала мимо походкой, способной свести с ума даже статую.

— Кто это? — спросил я.

— Расслабьтесь, мистер Гаррет. Она не про вас, вы не посмеете прикоснуться к ней ни в мечтах, ни тем более наяву. Это Амбер, дочь Владычицы Бурь.

— Ясненько.

— Мистер, — проговорила Амиранда, перехватив взгляд, которым я проводил очаровательную брюнетку, — соблаговолите спуститься на землю. Помнится, вы выражали желание встретиться со мной в нерабочей обстановке. Так вот, сегодня в восемь в «Железном лгуне».

— Где-где? Мне такое заведение не по… — Я вовремя спохватился. Совсем забыл, что пару часов назад получил от этой крошки сотню золотых марок. — В восемь? Договорились. Знайте, остаток дня я проведу, предвкушая неземные радости. — Довольно усмехнулся и вышел за ворота.

Шагая по улице, что вела вниз по склону Холма, я размышлял о том, почему никогда не слышал ни о какой дочери по имени Амбер. Ведь про Владычицу Бурь и ее семью в Танфере ходило столько слухов и сплетен… Да, тут городские кумушки явно опростоволосились.

Глава 6

Из комнаты Покойника доносились странные звуки. Я прошел мимо и направился на кухню, где старина Дин жарил сосиски, одновременно приглядывая за пирогом в печи. Увидев меня, он вытянул из холодильного колодца маленький бочонок. Этот колодец я соорудил на гонорар за дело Старка — в конце концов, если хочется холодного пива, почему я должен отказывать себе в удовольствии?

— Удачный денек, мистер Гаррет? — поинтересовался Дин, протягивая мне кружку.

— Можно сказать и так. — Я запрокинул голову и одним махом опорожнил кружку наполовину. — Подвернулось выгодное дельце. А чем занимается наш общий друг? Что-то сегодня от него много шума.

— Не знаю, мистер Гаррет. Он не разрешает мне убираться в его комнате.

— Вот как? Ничего, разберемся. Но сначала надо повторить. — Я посмотрел на сосиски, перевел взгляд на пирог. Если Дин полагает, что я в состоянии все это съесть, он заблуждается. Или… — Ты что, снова пригласил в гости племянницу?

Дин покраснел.

— Зря, — заметил я, покачав головой. — Сегодня вечером мне придется уйти из дома.

В жилах Дина и всех его родственников текла кровь троллей. Я не считаю себя человеком с предрассудками — иначе разве отправился бы на свидание с той, которая наполовину эльфиянка? — однако родственницы Дина унаследовали от родителей в первую очередь троллье безобразие. Стоило им выйти на улицу, как собаки начинали выть, а лошади ржали и били копытами; в общем, сердце золотое, а рожа, как говорится, на кирпич похожа. Между тем Дин упорно продолжал приводить их в наш дом, рассчитывая, очевидно, рано или поздно сосватать за меня одну из своих племянниц (запас которых, судя по всему, был неисчерпаем).

Три сосиски, два куска лучшего в мире яблочного пирога и несколько кружек пива спустя я почувствовал, что готов заглянуть в логово Покойника.

— Дин, как обычно, все очень вкусно. Спасибо. Что ж, я иду к логхиру. Если не выберусь к выходным, посылай на выручку Плоскомордого Тарпа. У него настолько толстый череп, что Покойник не сумеет прочесть его мысли. — «Может, свести Тарпа с какой-нибудь племянницей Дина? Нет, не буду; все же Тарп мне нравится».

— Убирайся, Гаррет, — заявил Покойник, уловив, что я приближаюсь.

Я, естественно, и не подумал подчиниться. Он по-прежнему воевал. На сей раз тараканий бог собрал на стене всех своих насекомых, лапки и крылья которых и производили те диковинные звуки.

— Как делишки? — спросил я. Покойник промолчал. — Хитрец этот Слави Дуралейник. верно?

«Интересно, — подумалось мне, — неужели Покойник вознамерился уничтожить всех жуков в Танфере? Если так, надо намекнуть властям, что за подобные услуги принято платить».

Логхир не подал виду, что слышит. Насекомые на стене забегали быстрее. Я уселся в кресло и некоторое время наблюдал за ходом боевых действий. Как выяснилось. Покойник не воспроизводил некую кампанию — он экспериментировал. А может, воевал сам с собой. Ведь мозги логхиров устроены таким образом, что их можно при желании разделить на два-три независимых друг от друга участка.

— Забавный выдался денек.

Покойник продолжал хранить молчание. Наказывал меня за бесцеремонность, притворяясь, будто я для него не существую. Тем не менее он слушал. В конце концов других приключений, кроме тех, о которых рассказывал я, у Покойника не было и не могло быть.

Я поведал о том, что со мной сегодня произошло, постаравшись не упустить ни единой подробности. Сами знаете, что-нибудь забудешь, а потом окажется, что это было главное.

Слушая мой рассказ. Покойник руководил войсками. Мне вдруг почудилось, что перемещения жучиных подразделений осуществляются по определенной схеме, понять которую я не в состоянии.

Что ж, пора двигаться. Я встал и направился к двери, бросив через плечо:

— Увидимся, когда встретимся, Мешок-с-Костями.

— Гаррет, постарайся не приводить свою подружку сюда. Я не потерплю подобных глупостей в моем доме.

Честно говоря, я поступал так лишь изредка, что называется, под давлением обстоятельств, поскольку иначе могло показаться, что я просто потешаюсь над несчастным Покойником.

Живые логхиры распутны как семнадцатилетние юнцы. Должно быть, женоненавистничество для Покойника — нечто вроде компенсации за упущенное удовольствие.

— Будь осторожен, Гаррет, — сказал он, когда я закрывал за собой дверь.

Я всегда осторожен. Точнее — когда обращаю внимание на мелочи и полагаю, что мне есть из-за чего беспокоиться. Но что может случиться с человеком, который пошел за спиртным в лавку через пару улиц? Поверьте мне, все, что угодно. Денек и впрямь выдался забавный. Я уловил запах «травки» и, признаться, заинтересовался. У нас по соседству любителей «травки» раз-два и обчелся, а запах был на удивление сильным. Я двинулся в ту сторону, откуда он доносился.

И наткнулся на пятерых парней, в которых с первого взгляда угадывалось родство с гоблинами. Мне повезло вдвойне: гоблины вообще туповаты и неповоротливы, а эти накурились до такой степени, что соображали медленнее улитки. Впрочем, кое-что они все-таки замечали — видно, сказывалась привычка.

— Гаррет? — пробормотал один.

— А тебе какое дело?

— Такое.

— Да он это, он. Айда, братва.

Я начал первым. Ударил одного ногой в пах, врезал второму по кадыку — а потом споткнулся и упал. Между тем первый противник сложился пополам и принялся опорожнять желудок, а второй, утратив всякий интерес к происходящему, побрел прочь, прижимая ладонь к горлу.

Перекатившись на спину, я свалил с ног третьего, которого сумел застать врасплох. Он рухнул как подкошенный, ударился головой о мостовую и на какое-то время выключился из игры.

«Неплохо, Гаррет. Пожалуй, ты сумеешь выкрутиться…»

Оставшиеся двое противников тупо глядели, как я разбираюсь с их подельниками. Вокруг начала собираться толпа.

Наконец у последних двоих мозги прояснились настолько, что они подступили ко мне. Я двигался гораздо проворнее, однако у них было преимущество в численности. Мы повальсировали по мостовой; я нанес пару ударов (которые не достигли цели, поскольку гоблины явно осторожничали) и столько же пропустил.

Третий удар изрядно поколебал мою уверенность в благополучном исходе. В глазах на мгновение помутилось, а мой могучий интеллект целиком и полностью сосредоточился на древнем как мир вопросе: где, собственно, верх?

Один из гоблинов высказался в том смысле, что мне следует держаться подальше от семьи Владычицы Бурь, а второй тем временем вознамерился окончательно вышибить из меня дух. Я выхватил у пожилого зеваки шишковатую палку, на которую он опирался, и от души врезал противнику промеж глаз. После чего, покончив, так сказать, с бойцом, двинулся на говорилу. Тот отбивался до тех пор, пока я очередным ударом не сломал ему руку.

Тут он запросил пощады. Я согласился на мировую, вернул старикашке из толпы, которая вдруг бросилась врассыпную, его палку и тоже юркнул в переулок. К месту нашей стычки спешили те, кто сходил в Танфере за стражей законности и порядка. Мне вовсе не хотелось, чтобы меня забрали и обвинили в превышении допустимых пределов самообороны (ведь закон, когда действует вообще, действует именно так). Пускай разбираются с гоблинами.

Ничего не скажешь, забавный денек.

Покойник жадно выслушал мой отчет о событиях, отпустил язвительное замечание, когда я упомянул о том, что гоблины могли бы быть и посообразительнее, а в конце разговора — я пошел умываться и переодеваться — заметил:

— Я же говорил, будь осторожен.

— Помню, помню. Теперь уж точно не забуду. А ты последи за своими тараканами. Они вот-вот обойдут с фланга чешуйниц у горы Желтого Пса.

Покойник отвлекся от войны лишь затем, чтобы поднять в воздух и швырнуть в меня каменную статуэтку какого-то логхирского божка. Она врезалась в дверь, которую я предусмотрительно поспешил захлопнуть.

Ладно, хватит, пускай себе забавляется. Когда он становится настолько раздражителен, это означает, что у него возникает или уже возникло решение какой-то задачи.

Глава 7

Добравшись до «Железного лгуна», я обнаружил, что Амиранда уже там. Причем не я опоздал, а она пришла заранее. Зная по собственному опыту, что женщина, приходящая вовремя, — драгоценность, которую следует холить и лелеять, я воздержался от каких-либо шуточек.

— Что с вами стряслось? — спросила она. — Вы выглядите так, словно участвовали в драке.

— Точно в яблочко, госпожа. Но видели бы вы моих противников! — Судя по всему, ее привела в восторг одна только мысль о том, что я с кем-то дрался. Что ж, Амиранда Крест лишается очка.

Я вкратце поведал ей о стычке с гоблинами — для того, чтобы проверить, как она отреагирует. Мой рассказ, похоже, сбил Амиранду с толку и отчасти напугал, однако девушка быстро овладела собой.

— Это были те, кто похитил Карла?

— Не знаю. Вряд ли. — Я решил, что хватит толковать о всякой ерунде, когда рядом находится нечто — вернее, некто, — гораздо более заслуживающее обсуждения. — Как вы угодили во дворец Владычицы Бурь?

— Я в нем родилась.

— Что?

— Мой отец дружил с ее отцом. Иногда они помогали друг другу в делах.

Разинув от удивления рот, я погрузился в подсчеты. Отец Владычицы Бурь умер еще до моего рождения. А эльфы живут долго и стареют медленнее, чем люди. Значит, эта красотка по возрасту годится мне в матери?

— Мистер Гаррет, мне двадцать один год.

Я заломил бровь.

— Знаете, я привыкла к тому, что у мужчины стекленеет взгляд, когда он вдруг осознает, что я могу оказаться старше, мудрее и опытнее его. Порой мужчина ударяется в панику, теряет от страха голову…

Я поторопился извиниться, потом прибавил:

— По-моему, вы несколько преувеличиваете. Возможно, дело не в возрасте, а в том, что вы — дочь Молахлу Креста, слава которого окутывает вас словно саван. Люди наверняка гадают, передается ли жестокость по наследству.

— Большинство и слыхом не слыхивало о Молахлу Кресте.

Я промолчал. Если ей хочется в это верить, пускай верит. Может быть, таким образом она пытается совладать с дурной наследственностью.

Отец Владычицы Бурь (который принял имя Стикс Саббат) и Молахлу Крест пробились наверх с самого низа: первый благодаря колдовскому дару, а второй — благодаря отсутствию совести и сочувствия к другим. Их путь к вершинам власти был устелен десятками трупов. Они брали, уничтожали, убивали, и единственное, что можно сказать о них хорошего — оставались друзьями до последнего дня. Эту дружбу не могли нарушить ни алчность, ни стремление к власти.

В наше время это редкость, верно? Признайтесь, положа руку на сердце, скольким из своих друзей вы можете всецело доверять?

Говорили, что у Молахлу Креста также прорезались колдовские способности, что сделало его опасным вдвойне. Еще недавно перед ним трепетал весь Танфер, от самых богатых и влиятельных личностей до отбросов общества с городских набережных. Что в конце концов случилось с Молахлу Крестом, никто не знает; впрочем, ходили слухи, что Владычица Бурь однажды решила от него избавиться.

Интересно, может, у Амиранды другие сведения? Да, у тех, кто, подобно мне, занимается частным сыском, профессиональная любознательность со временем становится второй натурой. Приходится постоянно следить за собой, чтобы не совать нос во все подряд.

Иначе в один прекрасный день тебе его отрежут, и будешь потом дохаживать остаток жизни с культей вместо носа.

Я перевел разговор на более приятную тему, и Амиранда, которая явно нервничала, потихоньку начала успокаиваться. Гулять так гулять — я заказал бутылку «Танферского золотого». Вино пришлось весьма кстати.

Разумеется, во мне говорит циник, но должен признаться, что еще не встречал женщины, которая не разомлела бы от этого вина. У него такая репутация, что когда кавалер покупает даме «Золотое», она сразу начинает ощущать себя единственной и неповторимой.

Я предпочитаю «Золотое» всем прочим винам, однако для меня оно было и остается испорченным апельсиновым соком с винным привкусом. Возможно, потому, что я, можно сказать, с колыбели пристрастился к пиву. Не понимаю гурманов, которых вино погружает в пучину блаженства: по мне даже лучшее из вин омерзительно на вкус.

Дождавшись, пока у Амиранды поднимется настроение, я спросил:

— Похитители не объявлялись?

— Нет. По крайней мере, домина ничего мне не говорила. Почему они тянут?

— Чтобы заставить вас поволноваться. Видимо, рассчитывают, что вы пойдете на все, лишь бы освободить Младшего. Кстати, расскажите мне о нем. Он действительно таков, каким его представляет молва?

— Понятия не имею, какие слухи про него распускают. — Амиранда поджала губы. — И потом, его зовут Карл, а не Младший.

Я попробовал выяснить что-либо обходным путем, но у меня ничего не вышло.

— Почему вы задаете столько вопросов, мистер Гаррет? Ведь вы уже выполнили то, что от вас требовалось, и получили свои деньги. Разве нет?

Странная девушка. Вся в себе. Обычно я с такими не связываюсь, но к ней меня притягивало словно магнитом. Чудеса, да и только.

В конце ужина Амиранда осведомилась:

— Что теперь? Выкладывайте свои коварные замыслы.

— Коварные замыслы? У меня? Неужели я похож на бандита? Слушайте, раз уж вы снизошли до простых смертных, может, заглянем в заведение к моему знакомому?

— Я согласна на все, лишь бы не возвращаться в… — Да, Амиранда старалась быть веселой, однако получалось у нее не очень. Признаться, если бы не «Танферское золотое», на девушку не подействовало бы и мое обычно неотразимое обаяние.

У Морли, как всегда, веселились напропалую. В зале теснились гномы, эльфы, тролли, гоблины, пикси, брауни и прочие личности, не говоря уж о диковинных уродцах, родители которых явно принадлежали к различным видам. Амиранду провожали одобрительными взглядами, а на меня взирали с отвращением. Ну да я их не виню. Откровенно говоря, я бы тоже скуксился, доведись мне отужинать тем, что годится в пищу разве что кроликам, и запить сие кушанье безалкогольным коктейлем.

Я направился прямиком к стойке, за которой стоял знакомый бармен, и спросил у него, где Морли. Он мотнул головой в сторону лестницы.

Мы поднялись по ступенькам (Амиранда снова занервничала), и я постучал в дверь. Морли велел мне убираться, хотя прекрасно знал, что стучусь именно я: у него в кабинете есть слуховая трубка, которая выходит вниз.

Мы вошли. Как ни странно, на коленях у Морли не сидела очередная чужая жена. Он возился с бумагами, но мгновенно отвлекся, заметив Амиранду. Глазки-бусинки так и вспыхнули.

— Расслабься, приятель, место занято. Амиранда, эти Морли Дотс. У него три жены и девять детей, причем все они попали в сумасшедший дом. Он хозяин этой забегаловки и порой изображает из себя моего друга.

Тем, кто вращался в определенных кругах, имя Морли Дотса говорило гораздо больше. Он являлся главным специалистом городского дна по мерам физического воздействия, то есть ломал за деньги руки и ноги и пробивал черепушки, хотя больше всего на свете обожал разбивать женские сердца, причем это делал совершенно бесплатно. Наполовину человек, наполовину темный эльф, отличался свойственным последним изяществом и пригожестью. Близким другом я бы его не назвал, поскольку сближаться с Морли было опасно для здоровья, однако несколько раз мы с ним сотрудничали.

— Не верьте ни единому слову этого негодяя! — воскликнул Морли. — Он не скажет правды, даже если ему заплатят. К тому же Гаррет — ярко выраженный психопат. К примеру, сегодня днем он напал на пятерых гоблинов, которые спокойно, занимались собственным делом — никому не мешая, курили «травку».

— А, так ты уже знаешь?

— Слухами земля полнится, Гаррет.

— И что скажешь?

— А что тут можно сказать? Я кое-кого порасспрашивал, но кто нанял гоблинов, выяснить не сумел. Между прочим, я их знаю. Ленивые тупицы, которые ни на что не годятся, однако советую тебе почаще оглядываться, поскольку двоим из них здорово досталось, а уцелевшие, может статься, решат отомстить за приятелей.

— Спасибо за совет. Кстати, окажи мне еще одну услугу — присмотрись к парню, который следит за нами.

— За нами следят? — испуганно воскликнула Амиранда.

— От самого «Железного лгуна». До тех пор я его не замечал. Возможно, он приклеился к нам именно там. Впрочем, скорее всего, он следил за вами от дворца.

Амиранда побледнела.

— Посади ее в кресло, болван, — проговорил Морли. — Манеры у тебя как у ящерицы.

Я усадил Амиранду в кресло, смерив Дотса испепеляющим взглядом. Он явно что-то вынюхивал. Впрочем, вполне понятно, на его месте я бы тоже обзавидовался. К тому же мне начало казаться, что Амиранда стоит связанных с ней хлопот.

— Во что ты вляпался на сей раз? — Морли достал откуда-то из-под стола бутылку бренди и показал мне: мол, как? Я утвердительно кивнул. Вслед за бутылкой появился бокал. Дотс знал, что я предпочитаю пиво, а сам к спиртному не притрагивался вообще. Поэтому, честно говоря, появление бутылки меня слегка удивило. Должно быть, он держит алкоголь для своих дамочек.

Наполнив бокал, я передал его Амиранде. Девушка пригубила.

— Извините, пожалуйста. Наверно, я веду себя глупо, но я никак не думала, что все окажется настолько сложно…

Притворившись, будто ничего не слышали, мы с Морли переглянулись.

— Секрет? — поинтересовался Дотс.

— Не знаю. Амиранда, можно мне рассказать обо всем Морли? Ручаюсь, это останется между нами, а он может кое-что для вас сделать. — Дотс ухмыльнулся. Я погрозил ему кулаком и мысленно отругал себя за столь двусмысленную фразу.

Амиранда собралась с мыслями. Нет, она явно не принадлежала к числу девиц, которые способны только лить слезы. Замечательная девушка; с каждой секундой она нравилась мне все больше и больше. Конечно, помогать прекрасным дамам в беде — моя профессия, но я устал от тех, которые беспрерывно ноют и заливаются слезами. Куда лучше иметь дело с женщиной, которая наняла тебя на работу и в головке у которой отнюдь не пусто.

Правда, в данном случае меня никто не нанимал. Ну и ладно, мне бы выяснить, кто подослал гоблинов. Амиранда пораскинула мозгами и приняла решение. Она рассказала Морли о похищении, причем так, что я мгновенно заподозрил неладное, — ухитрилась поведать лишь то, что мне было уже известно.

— Работали непрофессионалы, — заметил Морли. — Гаррет, за каким бесом тебя понесло в политику?

— С чего вы взяли, что похищение связано с политикой? — удивилась Амиранда.

— Во-первых, похищения сейчас происходят крайне редко. Во-вторых, обыкновенные похитители ни за что не стали бы связываться с этой семейкой. Внешне Рейвер Стикс выглядит привлекательнее своего папаши и Молахлу Креста, однако, как говорится, яблочко от яблони недалеко падает. Думаю, никто из обитателей городского дна на такое дело не пойдет.

— Значит, любители, — подытожил я.

— Любители, у которых достаточно денег, чтобы нанимать головорезов и филеров, — уточнил Морли. — То есть следы ведут на Холм. А все, что имеет отношение к Холму, связано с политикой.

— Может быть. Лично я не стану торопиться с выводами, пока повременю. Знаешь, Морли, что-то здесь не так. Я не могу понять, кому выгодно похищение. Если догадаюсь, все сразу станет ясно. Впрочем, меня никто не нанимал. Я просто стараюсь обезопасить наши с Амирандой шкуры.

— Я пошарю в столах, загляну под кровати и навещу тебя завтра утром, — пообещал Морли. — После того случая с вампирами я многим тебе обязан. Ты по-прежнему живешь с Покойником?

— Да.

— Странный ты все-таки тип… Ладно, мне надо работать. — Он повернулся, и крикнул в слуховую трубку: — Клин, пришли Волкодава, Саржа и Рохлю.

Я подтолкнул Амиранду к двери. Мы вышли из кабинета и спустились по лестнице, на которой разминулись с тремя первоклассными головорезами. Я назвал их первоклассными потому, что выглядели они достаточно толковыми, чтобы поручить им дельце, которое требует не только грубой силы, но и какого-никакого интеллекта.

Пока мы были наверху, в заведение Морли заглянул мой старый приятель Плоскомордый Тарп. Он с ходу предложил мне опрокинуть по кувшину морковного сока и вспомнить былые времена, но я отказался. Нам с Амирандой следовало уйти, иначе головорезы Морли не смогут проследить за нашим «хвостом».

— Если вам понадобится телохранитель, — сказал я Амиранде, — приходите сюда и спросите Плоскомордого Тарпа. Он лучший среди всех.

— А тот, у кого мы были? Морли, кажется… Вы ему доверяете?

— Я преспокойно доверю ему деньги или собственную жизнь, но не женщину, за которой ухаживаю. Уже поздно. Давайте я отведу вас домой.

— Мне что-то не хочется, мистер Гаррет. Конечно, если вы настаиваете…

— Ни в коем случае. — Мне нравятся женщины, способные самостоятельно принимать решения, пускай даже я не понимаю, чем они при этом руководствуются.

Покойника хватит удар. Ну и ладно. Если отобрать у него тараканов и запретить ворчать на меня, чего ради ему жить?

О ночи, которую мы провели вместе, следует поведать только это. Когда мы нырнули в постель, я заметил, что у Амиранды нет амулета, который носят все без исключения женщины, не желающие услышать в скором времени тонкий голосок: «Мамочка!»

— Где твой амулет?

— А ты настоящий джентльмен, Гаррет. Любой другой притворился бы, что не заметил.

Со мной нечасто случается такое, когда мне бывает нечего сказать. Это был один из редких случаев. Минуло какое-то время, прежде чем я догадался закрыть рот.

— Не беспокойся, — проворковала Амиранда. Такая теплая, с такой гладкой кожей… — Со мной ты отцом не станешь.

Ничего другого о той ночи я рассказывать не собираюсь.

Когда я проснулся, она уже ушла. И больше я ее не видел.

Глава 8

На следующий день Морли пожаловал ко мне собственной персоной. Старина Дин провел его в закуток, который я именовал кабинетом, после чего отправился на кухню за апельсиновым соком, что хранился у нас ради тех редких случаев, когда я вдруг понимал, что пиво меня не прельщает.

— Чего такой смурной, Гаррет? — поинтересовался Морли, когда я мрачно поздоровался с ним, даже не подумав встать.

— Да так. Надоело улыбаться всем подряд.

— Может, ты и прав, хотя сам о том не подозреваешь.

Я продемонстрировал Морли свой знаменитый трюк с заламыванием брови. Его это явно не впечатлило. Привык, паразит, ничего не попишешь.

— Я прощупал всех, кто занимается похищениями ради выкупа. Никто из них не ушел в подполье, никто не брался за работу, оплаченную деньгами с Холма. Самые-самые, можно сказать, закоренелые личности уверили меня, что среди них не найти безумца, который похитил бы сынка Владычицы Бурь. Даже за миллион марок золотом. Мол, когда тебе примутся поджаривать пятки, золото уже ни к чему…

— И это новость, которая должна повергнуть меня в уныние?

— Нет. Но сейчас ты узнаешь, кто накануне вечером следил за вами. Точнее, за твоей дамой. Между прочим, тебе следовало предупредить меня о том, кто она такая. Я бы не стал упоминать об ее отце.

— Она привыкла к подобным разговорам. Так что там насчет «хвоста»?

— Стоило вам уйти, как он поперся следом чуть ли не в открытую. Похоже, ему и в голову не приходило, что за ним тоже могут наблюдать. В общем, идиот. Часа два проторчал под твоими окнами, а когда уже и последний дурак сообразил бы, что девушка осталась на ночь…

— Прошу прощения, мистер Гаррет, — сказал Дин, просовывая голову в дверь. — Вас хочет видеть некий мистер Слос, который утверждает, что его послала домина Даунт. Впустить?

— Я подожду, — проговорил Морли.

— Вон там. — Я указал на дверь, за которой начинался коридорчик, что вел мимо комнаты Покойника. — Проси мистера Слоса, Дин.

Слое оказался толстым коротышкой с багровой физиономией, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. По-видимому, он принял меня за профессионального наемного убийцу.

— Мистер Гаррет? — спросил он, изо всех сил стараясь изобразить вежливость, к которой, судя по всему, не привык.

— Он самый, — подтвердил я.

— Домина Даунт хотела бы снова встретиться с вами. Она велела передать, что получила новое письмо от своего корреспондента и надеется в этой связи на хороший совет.

Полагаю, вы понимаете, о чем идет речь, поскольку она не стала ничего уточнять.

— Прекрасно понимаю.

— Еще она поручила мне предложить вам десять золотых марок.

Интересно, что ей на самом деле нужно? Деньгами она бросается направо и налево, но ради чего? Тем более такие суммы — да за десять марок золотом обыкновенный работяга должен горбатиться как минимум три месяца подряд!

К тому же сейчас золото было в цене. Слави Дуралейник захватил в Кантарде несколько серебряных копей, благодаря чему серебро на север потекло рекой.

Может, Уилла Даунт хочет вызнать подноготную Амиранды? Что ж, за десять марок золотом я на это, пожалуй, пойду. Ведь нам с Покойником вечно не хватает денег. — Передайте домине, что я приду, как только закончу с делами и пообедаю.

Багровая физиономия Слоса приобрела лиловый оттенок. Ну конечно, он ожидал, что если с Холма прикажут скакать, я тут же запрыгаю по улицам. Судя по выражению лица, ему отчаянно хотелось выволочь меня из дома, однако он совладал с эмоциями.

— Отлично. На вашем месте я не стал бы слишком задерживаться. Домина не любит ждать. — Слос отсчитал пять монет достоинством в две марки каждая.

— Я отстану от вас не более чем на полчаса. Дин, проводи мистера Слоса. — Всегда полезно удостовериться, что гость действительно ушел. Ведь попадаются глупые настолько, что забывают, с какой стороны двери они должны оказаться, когда та захлопнется.

— Попробуй монеты на зуб, Гаррет, — посоветовал Морли, выбравшись из укрытия. — Кто-то затеял странную игру.

— То есть?

— Вчера вечером за вами следил этот самый тип.

— Да? В темноте он выглядел повыше ростом.

— Может, он был на каблуках. По-моему, тебе пора со всем этим заканчивать.

— А я ничего и не начинал.

— Гаррет, я тебя знаю. Если ты не поставишь на этом деле крест прямо сейчас, то скоро окажешься по уши в дерьме.

Поскольку пророческого дара за Морли до сих пор не наблюдалось, я не обратил на последнюю фразу ни малейшего внимания. Поблагодарил, уточнил, что он отчасти выплатил мне должок за вампиров, проводил до двери и велел Дину подавать обед.

Отобедав, я направился во дворец Владычицы Бурь — отрабатывать свои деньги.

Глава 9

Уиллу Даунт явно уязвило мое нежелание ходить по струнке, однако она притворилась, будто ничего не произошло. Так почему-то поступают все — кроме Покойника, который не считает нужным скрывать от меня свое раздражение. Я решил, что на всякий случай надо держать ухо востро.

— Спасибо, что откликнулись на мою просьбу, мистер Гаррет.

— Ваш посыльный сообщил, что вы получили записку от похитителей.

— Совершенно верно. Причем доставили ее тем же способом, что и первую. — Она протянула мне листок бумаги.