После этого началась скучная дискуссия. Непанта не слушала споров до тех пор, пока король не спросил сэра Гжердрама, почему, по мнению последнего, Шинсан столь резко поменял свою позицию.

— Хсунг всегда проводил жесткую линию, — сказал Браги. — Он не стал бы помогать Кавелину, если бы это не шло на пользу его армии.

— Может быть, численность легионов восстановлена, и он хочет открыть проход, чтобы легче было засылать к нам шпионов? — с мрачным видом высказал предположение Гжердрам.

— Не вижу в этом никакого смысла, — возразила Мгла. — Для разведки они могут использовать Силу. Если бы Шинсан захотел иметь здесь свою агентуру, он заслал бы сюда одного человека тропами контрабандистов; а человек этот мог бы получить любую помощь, установив портал перехода, — закончила она, покосившись на Арала Дантиса.

— Хорошо, — сказал Браги, — в таком случае приведи причины, которые имели бы смысл.

— Не могу.

Непанта почувствовала, как в воздухе повисло легкое напряжение. Лишь немногие из присутствующих смогли его уловить.

— Интересно, почему у меня складывается впечатление, что ты недоговариваешь? — уставясь вдаль, спросил Браги. — Не могла бы ты высказаться до конца?

Мгла посмотрела на свое вязание. Спицы в лапках дьяволенка двигались так быстро, что слились в один сверкающий диск.

— Я перестала ощущать присутствие лорда Ко Фенга. Возможно, там произошел переворот. Прошлым летом несколько моих бывших сторонников возобновили со мной контакт, — осторожно сказала Мгла. — Им казалось, что грядут какие-то перемены.

— Ах, вот как? Им «казалось, что грядут»? — фыркнул Требилкок. — Чушь! Твои друзья прекрасно знали, что Ко Фенг получил коленом под зад, что его лишили всех постов, титулов, званий и бессмертия. Они дошли до того, что обвинили Ко в измене за то, что тот предпочел сохранить армию вместо того чтобы попытаться покончить с нами под Палмизано. Его место занял командир корпуса по имени Куо Вен-чин. Все, кто имел хотя бы малейшее отношение к Праккии, загремели вместе с Фенгом. Всех их отправили в Северную или Восточную армию, что равно ссылке. Сам же Ко Фенг исчез совсем. Ни один человек из новой банды не принимал участия в Великих Восточных Войнах.

Говоря, Требилкок все время переводил взгляд с Дантиса на Мглу, как бы ожидая с их стороны возражений.

"Странный человек этот Майкл, — подумала Непанта. Дантис и Гжердрам — его друзья, но и они говорят, что он внушает ужас. Похоже, что только Вартлоккур понимает его».

Непанта не знала, что её супруг сумел увидеть в молодом человеке. Ей было известно лишь то, что Майкл ему нравился и что он находил его любопытным.

— Что скажешь, Мгла? — спросил король.

— Связи Майкла, видимо, более надежны, нежели мои.

Непанта увидела, что Браги едва заметно, но явно недовольно махнул рукой, а Требилкок пожал плечами.

— Вартлоккур, не мог бы ты что-нибудь добавить? — спросил Король.

— Я не следил за Шинсаном. У меня были другие заботы.

Непанта залилась краской, уставив взгляд в крышку стола. В отношении своей беременности она испытывала смешанные чувства. С одной стороны, ожидание ребенка вызывало у неё радостное нетерпение, а с другой стороны, внушало сильное беспокойство. Она слишком стара… Но она обязана сделать ещё одну попытку, чтобы иметь замену потерянному во время войны сыну.

— Однако… — начала было Непанта, но тут же оборвала себя. Она не вправе вмешиваться, если муж хочет, чтобы его наблюдения за востоком оставались в тайне. Интересно, почему он решил солгать?

— Вообще-то я мог бы послать туда Нерожденного, — сказал Вартлоккур.

— Не надо. Они могут расценить это как провокацию. Мои лучшие друзья, мои советники и веселые собутыльники, почему все вы сегодня в таком скверном настроении? Почему никто из вас не желает со мной говорить откровенно? Ну, хорошо. Пусть все будет так, как есть. Пока все. Однако прошу вас использовать все свои связи для того, чтобы узнать, что происходит на востоке. Шинсан больше не доставит нам горя. Во всяком случае до тех пор, пока мое слово что-то значит.

Тон, которым были произнесены эти слова, изумил Непанту, и она внимательно посмотрела на Браги. В его глазах стояли слезы. Этот человек фанатично любил Кавелин.

Но какой-то момент она прониклась к нему завистью. Почему у неё не осталось ничего, чтобы имело для неё столь же огромное значение?

Честолюбивые устремления восточных принцев обошлись очень дорого как Браги, так и ей. Он потерял брата. Нескольких детей. Первую жену, которая была её лучшей подругой. Своего лучшего друга Насмешника, который был её первым мужем. Последнего Рагнарсон был вынужден убить собственноручно, так как бедный, вконец запутавшийся Насмешник был убежден в том, что ему необходимо сделать выбор между Браги и своим сыном.

— Проклятие! — громко воскликнула она, ударив кулаком по столешнице.

Все головы повернулись в её сторону. Непанта негромко извинилась, но объяснять ничего не стала. Она была страшно собой недовольна.

Не только прошлое заставляло её нервничать. В этом бессмысленном сборище она усмотрела нечто такое, что не только предсказывало приход тяжелых времен, а просто кричало об этом. Вновь зашевелились армии темных сил. Злой рок собирает под свои знамена новые легионы. Мрачные тучи клубятся на горизонте. В воздухе запахло грозой.

Направляясь через двор к конюшням, король Браги увидел Вартлоккура, расхаживающего по восточной стене замка. Чародей был погружен в свои мысли. Король изменил направление.

Он подошел к чародею сзади и, усевшись на парапет между двумя зубцами, спросил:

— А вслух поговорить не желаешь?

Вартлоккур мгновенно обернулся. Подобная реакция так изумила короля, что он едва не свалился со стены. Чародей едва успел поймать его за руку.

— Никогда не подползай ко мне таким образом!

— Каким образом? Кто к тебе поползал? Я просто подошел и сел. Что, дьявол тебя побери, происходит?

— Ничего определенного. Во всяком случае, пока. Но на востоке что-то заваривается. Хотя Шинсаном, похоже, не пахнет. Впрочем, я могу и ошибаться.

— Имеется ли связь с изменением настроения Хсунга?

— Мир построен на системе связей. В большинстве случаев мы их трактуем не правильно. Что же касается Хсунга, то он искренне желает мира. Вопрос — почему?

— Ты об этом не говорил.

— Непанта.

— Боюсь, что я не совсем тебя понимаю.

— Время отняло у неё слишком много. Братьев. Насмешника и Этриана. Даже Элану. Я не хочу, чтобы она мучилась в безумной надежде.

— Может быть, я совсем отупел, но в твоих словах я не улавливаю смысла.

— Этриан. Не исключено, что он жив.

— Что? Где?

Это была потрясающая новость. Его крестник жив. Он, Рагнарсон, в неоплатном долгу перед этим мальчиком.

— Спокойствие, — сказал Чародей. — Точно мне ничего не известно. Просто недавно до меня долетел отголосок какого-то ощущения. Я вдруг почувствовал присутствие его ауры. Где-то дьявольски далеко. То же самое чувство, когда, идя по улице, ты вдруг чувствуешь запах свежего хлеба и начинаешь искать булочника. Нерожденный — единственное средство, которое я пока ещё не использовал для поиска. Я не отправлю его на восток до тех пор, пока не появится какой-нибудь новый, действительно важный повод сделать это.

Королю с большим трудом удалось скрыть отвращение. Нерожденный был чудовищем, которого вообще не следовало создавать.

— Значит, Этриан на востоке?

— Далеко на востоке. Если, конечно, это он.

— Пленник Шинсана?

— Захватил его лорд Чин.

— Чин умер.

— Я просто размышляю вслух. Его захватили лорд Чин и Фадема. Можно предположить, что они передали мальчика Праккии, которая в свою очередь использовала его, чтобы выкрутить Насмешнику руки. Впрочем, не исключено, что он не у них.

— Но он был в их руках. В противном случае они не смогли бы уломать Насмешника. Им надо было найти очень убедительные доводы, чтобы он напал на меня.

Чародей смотрел на затянутый туманной дымкой восток. Вартлоккур молчал, хотя и мог отругать короля за то, что он романтизирует своего старого друга, и за то, что до сих пор не сумел избавиться от чувства вины за гибель Насмешника.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.